# Даша:_к_Оумуамуа_с_любовью
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Позволю себе заполнить промежуток до начала публикации второго романа "# Даша:_к_Оумуамуа_с_любовью" несколькими интерлюдиями.
|
# Даша:_к_Оумуамуа_с_любовью
На этот раз будет война.
Из людей, не участвующих во внесистемном заговоре, первым о нем узнал Кай Кокс. И чуть было не сорвал. Случившееся было одновременно и случайным, и закономерным. Ибо кто мог раскрыть международный заговор, как не аналитик ФБР?
С другой стороны -- в ФБР Кай занимал должность специалиста в сфере поведенческого анализа, и раскрывать международные заговоры не было его задачей. Просто Кай был аналитиком от бога и анализировал всё, что подвернется под руку: от причин, по которым очередной серийный убийца выбирал себе жертвы, до алгоритмов выбора места, которые реализуют птицы, рассаживаясь на электрические провода под окнами его кабинета в Квантико (штат Виргиния).
В этот раз, обедая в столовой, он услышал обрывок разговора о ложной тревоге, вызванной срабатыванием расположенных вдоль дорог датчиков радиационного излучения: США, как и остальные развитые страны, негласно оборудовали автострады датчиками радиации, призванными помешать ядерному терроризму. Рассказчик, смеясь, рассказывал, что переполох вызвала проходящая курс лучевой терапии кошка.
Воображаемая гончая разума господина аналитика сразу сделала стойку -- точно такую же новость он слышал месяц назад, вот только в ней фигурировал не кошка, а памперс ракового больного. Вернувшись к себе в кабинет, он больше из желания развлечься, чем из реальных опасений, решил посмотреть отчет о несчастной кошке.
Для чего и произвел поиск во внутренней компьютерной системе ФБР Sentinel -- "Страж". Чтоб узнать, что данного отчета в системе нет. Происшествий, подходящих под заданные параметры, система не выдавала. Это уже было странным -- если историю с кошкой еще можно было списать на пересказ сотрудниками городской легенды, то отчет о происшествии с радиоактивным памперсом совершенно точно должен быть в наличии.
Но поиском не находился.
Вспомнив дату и место события, Кай без труда нашел отчет. Который уже не интересовал аналитика -- его заинтересовала причина, по которой система отчета не видела. Которую он тут же установил, проведя небольшое расследование с помощью программиста.
Специалист скопировал кодовые слова из отчета в Microsoft Word, где они незамедлительно оказались подчеркнутыми красными волнистыми линиями, говорящими о наличии в словах грамматических ошибок. Которых обладающий идеальной грамотностью Кай не видел в упор. И это не было следствием невнимательности -- Word предлагал на замену слова, написанные точно так же. При автозамене исчезали только волнистые красные линии.
"В этих словах буквы английского алфавита заменены на буквы кириллицы, -- сказал программист, -- вот поэтому вы и не можете найти отчет по словосочетаниям. Такое порой случается -- в ФБР работает много иммигрантов и кто-то случайно переключил раскладки клавиатуры, введя буквы на родном языке".
Это все объясняло -- и Кай, вздохнув с облегчением, вернулся к себе в кабинет.
Где и вспомнил про так и не найденную радиоактивную кошку. Хмыкнув, он задал новые параметры поиска, заменив в слове radioactive единые для русского и английского алфавита буквы значком *. Неожиданно для него поиск по маске r*di***tiv* выдал список из двенадцати последовательных происшествий.
Про каждый из взятых по отдельности инцидентов еще можно было сказать, что он вызван естественными причинами -- больными людьми, кошками, морскими свинками, перевозкой оборудования, найденным в мусоре источником изотопов и прочее... прочее... прочее...
Но протянувшаяся через всю страну цепь из двенадцати последовательных событий могла быть объяснена только одним -- кто-то неизвестный тайно провез во Флориду радиоактивный материал.
Покрывшись холодным потом, Кай набрал номер директора бюро.
-- Код красный, шеф, код красный! -- затараторил он, как только шеф поднял трубку.
-- Точно красный? Не коричневый, как в прошлый раз? -- угрожающе прогудел в трубку шеф. -- Предупреждаю, Кокс, если ты опять отвлек меня из-за какой ерунды...
-- Нет, в этот раз всё точно, я уверен, -- начал аналитик, и тут его взгляд привлекли идущие по телевизору новости.
"...истекают последние секунды перед запуском "Сатурна-5" -- самой грузоподъёмной, самой мощной, самой тяжёлой и самой большой из созданных на данный момент человечеством ракет. Стартующий сейчас экземпляр создан из изготовленных в шестидесятые годы узлов, выкупленных группой международных энтузиастов из частных коллекций и музеев, и старт его приурочен к шестьдесят пятой годовщине первого тестового прожига двигателей этого семейства ракет. Как и в старые времена, запуск состоится с находящейся на острове Мерритт в округе Бревард штата Флорида легендарной площадки LC-39A. Мы благодарим компанию SpaceX, любезно разрешившую запуск ракеты с арендованной ими площадки..."
Дальнейшие слова репортера были заглушены невообразимым ревом стартующей ракеты. Глядя на экран, Кокс осознал сразу две вещи: он догадался, что именно находилось в радиоактивном контейнере, и понял, что они опоздали.
-- Ну, что, так и будешь в трубку дышать? -- вернул его в реальность руководитель. -- Может, пора перейти к угрозам?
-- Шеф, все пропало, -- вздохнул Кокс. -- Мы всё проебали. У нас случился инцидент красного уровня с радиоактивными материалами, и злоумышленники, кажется, сумели достичь своих целей. Вывели источник радиации на орбиту.
-- Это мы еще посмотрим! -- взревел оперативно введенный в курс дела директор. -- Я звоню президентше! Как они на орбиту взлетели, так и слетят!
Но было уже поздно. Несмотря на то, что после годовой давности инцидента с захваченным террористкой орбитальным самолетом "Боингом X-37B" система наведения противоспутниковых ракет была значительно улучшена, выпущенные ракеты не смогли поразить выводимое "Сатурном" устройство.
Просто не сумели догнать.
Оказавшись в космическом пространстве, аппарат сразу стал номинантом нескольких разделов Книги рекордов Гиннеса, став и самым тяжелым выведенным в космос грузом и самым длинным космическим аппаратом. Последнее объяснялось тем, что сразу по отделении от третьей ступени аппарат начал раздвигаться, как ручка-указка, и скоро превзошел по длине МКС.
Развернувшись во всю длину, аппарат стал похож на популярные в середине прошлого века концепты фотонных звездолетов, только без чаши фотонного отражателя. Сходство обводов объяснялось банальной технической конвергенцией -- схожие задачи решаются сходными способами. Несмотря на то, что выведенный на орбиту аппарат был беспилотным, ему требовалось защищать узел управления от испускаемого газофазным ядерным реактивным двигателем жесткого излучения.
По замыслу создателей через год аппарат должен пролететь вблизи находящегося на траектории вылета из Солнечной системы предполагаемого астероида 1I/2017 U1, более известного под именем Оумуамуа.
К этому таинственному астероиду, пролетевшему через Солнечную систему в 2017 году, правда, уже направлялся космический зонд "Лира" европейского космического агентства. К сожалению, доступные ESA химические двигатели имеют свои ограничения, так что, несмотря на все предпринятые инженерами технические ухищрения, такие как гравитационный манёвр у Юпитера и следующий за ним рискованный разгон с использованием эффектом Оберта на расстоянии всего трёх радиусов от поверхности Солнца, зонд планировал догнать Оумуамуа только к 2030 году.
То есть много, много позднее принадлежащего группе здравомыслящих ученых зонда "Должок". Этому зонду не нужно было танцевать сложное танго гравитационных маневров вокруг массивных объектов -- оснащенный ядерным двигателем зонд мог просто и без затей лететь в точку, через которую через год должен был пролететь астероид.
И именно поэтому членам сообщества пришлось доставлять полезную нагрузку к ракете таким обходным путем -- как и все хорошее в современном мире, ядерный двигатель находился под полным и абсолютным запретом.
Этот запрет, называемый в простонародье "Договором о трех средах", запрещал проведение испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой. Подписан договор был 5 августа 1963 года в Москве. Несмотря на то, что он не содержал прямого запрета на изготовление мирных ядерных устройств, таких как ядерные двигатели для космических ракет, текст обязывал участников не допускать испытаний, способных привести к выпадению радиоактивных осадков.
Что, в общем-то, и привело, помимо всего прочего, к закукливанию человечества. В космосе нечего делать на ракетах -- химических пукалках. Чудовищно извернувшись и напрягая все силы, человечество могло дотянуться до ближайших планет, отправив пару человек или управляемый по радио автомат. Не более того.
Для обживания космоса нужны были ядерные движки. Это понимали все -- достаточно почитать научно-популярные журналы шестидесятых или фантастику тех лет. Это понимали даже политики, и именно поэтому они запретили разработку всех проектов ядерных двигателей -- от разрабатываемого для полета к Марсу NERVA до межзвёздного проекта "Орион". Освоение космического пространства прямо и явно противоречило их варианту будущей утопии, в котором элита сокращает население планеты до сотни миллионов человек и живет в бесконечном золотом веке.
Направленный на благие цели -- сохранение окружающей среды, договор оказался чудовищным тормозом, остановив на шестьдесят лет развитие человечества. Не выполнив при этом декларируемых целей -- военные не перестали совершенствовать ядерное оружие, переместив испытания под землю. Не прекратили они и разработку атакующего оружия на прямоточных ядерных движках, вроде заразившего северный поселок Нёнокса российского летающего чернобыля.
Остановлены были только проекты мирных исследовательских атомолетов, оставив в наследство будущим поколениям несколько практически доведенных до ума ядерных движков.
Эту печальную историю ядерных двигателей вспомнил один из четырех отцов-командиров здравомыслящих ученых на состоявшейся чуть больше года назад встрече, когда речь зашла о возврате долга за позаимствованный Координатором спутник.
-- То есть ты просишь отменить Московский договор? -- уточнила собеседница ученых, откинувшись в инвалидном кресле. -- Достаточно масштабная просьба.
Эпохальный разговор происходил в зале крохотной семейной гостиницы в Альпах, оформленной во фламандском стиле: камин, бежевые занавески, резной камень на стенах. Впервые оказавшиеся в столь стильном и роскошном месте инженеры чувствовали себя не в своей тарелке.
Смущение усиливалось при взгляде на посланницу всемогущего Координатора -- похожую на ожившую мумию молодую женщину. Впрочем, что перед ними молодая женщина, можно было судить только по голосу -- лицо посланницы, равно как и тело, было скрыто витками белоснежных бинтов.
-- Ну... -- испуганно сглотнул слюну инженер, -- вы же сами просили высказывать любые просьбы. Вот я и попросил возобновить разработку ядерных двигателей. Я считаю, что без них мы не сможем освоить Солнечную систему.
-- Хорошо, -- кивнула женщина, выпуская сигаретный дым из-под складок бинтов, -- от вас поступило четыре заявки на погашение долга Координатора перед группой здравомыслящих ученых.
-- Как четыре? -- спросил, словно проснувшись от дремоты сидящий на диванчике четвертый инженер. -- Я еще свою заявку не огласил.
-- Это необязательно, -- осадила его посланница, -- я уже записала, что вы утверждаете, будто удельный импульс "Сатурна" слишком велик для построенной в шестидесятые ракеты, и сейчас просите либо подтвердить, либо опровергнуть ваши расчеты.
-- Тогда ладно, -- пробормотал инженер, откидываясь обратно на спинку дивана.
-- Второй и третьей заявкой соответственно являются, -- женщина поднесла к очкам записи, -- фотография Оумуамуа и проверка наличия небесной сферы, на которой закреплены звезды и которая находится за орбитой Плутона.
-- Сфера -- это моя заявка, -- вступил в разговор Ральф Ларсен, неформальный лидер четверки. -- Я мог бы и раньше догадаться, что создавший Землю творец создал и Солнечную систему, чтоб мы могли развиваться, летая на другие планеты. Мои ранние предположения о том, что Луна не более чем проекция на небесной сфере несостоятельны -- очевидно, что размер сферы больше.
-- Это вторая стадия, -- буркнул кто-то из коллег, -- когда сферы не окажется на месте, ты решишь, что творец сотворил сферу с нарисованными звездами вокруг нашей галактики.
-- Кажется, мы договорились не критиковать концепции коллег на заседаниях? -- приподнял бровь старик Ларсен.
-- Угу, -- не сдавался оппонент, -- договорилась. На том же самом собрании, когда договорились свои теории на заседаниях вообще не вспоминать.
-- Мальчики, не ссорьтесь, -- строгим учительским голосом одернула их посланница ОО, -- у нас есть более важные вопросы для обсуждения.
-- Вы сами выберете одну из четырех заявок? -- спросил Ральф. -- Или дело решит жребий?
-- Это лишнее. Когда Координатор обратился к вам с просьбой, вы согласились помочь сразу и без условий. Поэтому мы тоже не будем ставить условия вам. Мы реализуем все ваши просьбы сразу. К тому же, как я вижу, это можно сделать в рамках одной миссии...
К сожалению, выполнить все четыре заявки не получилось. Так хорошо начавшаяся миссия увенчалась только частичным успехом. После нескольких часов разгона "Должка" с него перестала приходить телеметрия.
Визуальное наблюдение за факелом показало значительное отклонение корабля от планируемой траектории. После чего факел выхлопа и вовсе перестал обнаруживаться с Земли, исчезнув значительно раньше планируемого срока выключения двигателя.
Случившееся не стало сюрпризом для управляющей кораблем с Земли команды ученых -- последние несколько часов переданные с корабля данные показывали выходящий за расчетные пределы рост мощности двигателя. Ничего необъяснимого в этом не было -- экспериментальный двигатель пошел вразнос, спонтанно увеличив мощность, что привело к деградации электроники корабля вследствие нейтронного облучения.
Но это уже было не важно. Мавр сделал своё дело -- двигатель успел разогнать космический аппарат до неслыханной для земных ракет скорости -- двухсот пятидесяти километров в секунду, отправив его в сторону созвездия Пегаса.
Дольше других устройств проработал электромеханический маячок "Должка", передав последнюю весточку после выхода устройства за пределы гелиосферы, после чего корабль замолчал, отправившись в бесконечный полет во тьму и холод.
Взвесив за и против, здравомыслящие ученые объявили о полном погашении долга Координатора, который выполнил три поставленные перед ним задачи. Наглядно продемонстрировал преимущества ядерного двигателя, убедил скептиков в возможностях ракеты-носителя "Сатурн" и подтвердил зримое наличие отсутствия небесной сферы за орбитой Плутона.
А что до фотографии Оумуамуа, то "было бы несправедливо забирать себе вообще все открытия, так что мы передаем символическую эстафетную палочку европейскому зонду -- он стартовал раньше нашего, так что пусть будет первопроходцем. Когда и если он туда доберется" -- подводил итог пресс релиз здравомыслящих.
* * *
Открывающийся с края кратера Пири вид, без всякого сомнения, является одним из самых запоминающихся зрелищ на небогатой на туристические достопримечательности Луне. Стоя на одной из разрушенных солнечной эрозией зубчатых гор, можно полюбоваться впечатляющим частоколом падающих на дно кратера теней, скрывающих одно из самых смертоносных мест на поверхности нашего спутника.
Лунный ад не настолько однороден, как кажется на первый взгляд. С точки зрения землянина, разница, конечно, несущественная, но живущий на Луне человек довольно быстро начинает разбираться в кругах ада, ценя отдельные места и избегая других. Таких как поля Коцит, названные так в честь девятого круга Дантовской преисподней -- ледяного озера с вмороженными в лед обманувшими доверие общества политиками и другими массовыми убийцами.
Расположенный на северном полюсе кратер -- единственное по настоящему темное место на Луне: стоящее низко над горизонтом Солнце никогда не освещает южную треть дна кратера, что делает эту местность самой холодной частью спутника -- ледяной сокровищницей. Где-то здесь покоятся засыпанные слоями падающих с небес метеоритов запасы кометного льда -- источника воды и воздуха для будущих человеческих поселений.
Но спускающийся сейчас на темную равнину крохотный космический кораблик интересовали не они -- целью его экипажа являлся единственный источник света на этой равнине -- похожая на клык одинокая скала, чья верхушка сейчас сияла отраженными солнечными лучами.
Скала находилась столь близко к полюсу, что с её вершины всегда было видно Солнце. Это делало её одной из наиболее перспективных точек для строительства лунной базы. И это было очевидно не только людям -- селениты, выбравшись на поверхность Луны миллион лет назад, обнаружили, что место занято. На вершине горы уже находилась хрустальная ротонда, выстроенная в незапамятные времена неизвестно кем.
Выбирая место посадки модуля, Ван Бинчжан, уже привыкший, что его с легкой руки Дарьи все зовут Балбесом, провел не один час, споря с Челси Мэннинг -- другой узницей Лунной Страны Чудес. Или не узницей -- с Челси всё было сложно. В первые годы своего заточения она провела несколько пугающих экспериментов со своим телом, и сейчас Балбес не мог точно различать, где заканчивается человеческая личность Челси и начинается Лунный Замок. И наоборот.
Спор разгорелся из-за выбора места посадки. К сожалению, посадить корабль на вершине горы, прямо у инопланетного сооружения, не представлялось возможным -- верхушка целиком была занята артефактом, а сесть на крутые, почти отвесные склоны не стоило и пытаться.
Выход был -- на ряде фресок, на которых давно исчезнувшие селениты изображали артефакт, были видны ведущие вверх вырубленные в скале лестницы, по которым вполне можно было подняться к вершине. Если, конечно, они пережили прошедший с их постройки миллион лет.
Проблема была не в лестницах -- разобраться с ними все равно можно было только на месте. Проблема была в окутавшей подножие горы тьме. Если посадить модуль прямо у основания лестницы, то наверх можно подняться всего за пару часов. Но модуль при этом нужно было сажать вслепую.
Другой вариант предусматривал посадку на освещенной части кратера. Но в этом случае путешественникам, чтоб добраться до скалы, пришлось бы выдержать длительный путь по вымороженной вечной ночью равнине.
Чудесные варианты. Один другого краше.
Пришлось отложить решение на потом, в надежде, что при подготовке в одном из планов вскроется какой-нибудь фатальный недостаток. Увы, такового не нашлось. Оба плана были выполнимыми.
Прагматичный Балбес решил проблему просто -- кинул монетку. И не удержавшись, разыграл Челси, сказав ей, что твёрдо решил сделать высадку на освещенной части кратера.
-- Как старший в этом путешествии, ты имеешь право решить этот вопрос, не учитывая моего мнения, -- вздохнула Челси, -- но знай, что я была категорически против. Нужно было садиться прямо у подножия скалы.
Именно поэтому Челси и дулась сейчас как мышь на крупу -- во время предстартовой подготовки, проверяя работу навигационного оборудования, она заметила, что в компьютер введены координаты темного участка.
-- Все верно, -- спокойно объяснил Балбес, -- ты полностью права. Длинное путешествие по холодной зоне опасней, поэтому я решил, что мы высадимся у подножия горы. Всё как ты хотела, Челси.
-- Но нам тогда нужно смонтировать посадочные фонари, -- выпала она.
-- Уже смонтировал. Два последних дня я посвятил монтажу фар и утеплению модуля.
-- Но пять минут назад ты сказал, что мы высадимся на освещенный участок.
-- Верно. А ты раскритиковала меня, после чего я согласился с тобой.
-- Но ты начал подготовку к посадке во тьму пару дней назад... -- всё тиши и тише говорила Челси.
До неё постепенно доходило, что Балбес сделал её как ребенка. Поэтому она насупившись сидела у иллюминатора, следя за тем, как освещенные солнцем вершины краевых гор кратера скользят вверх. Модуль, рыча и трясясь, покидал царство света, спускаясь в царство тьмы.
Все было в точности, как она хотела, и это особенно бесило.
Балбес, в отличие от спутницы, казался вполне довольным жизнью -- работа по восстановлению американского лунного модуля, на котором американские астронавты -- Челси с Джейкобом -- высадились на Луну полвека назад, была сложной, и сейчас, наблюдая, как модуль слушается его команд, он переполнялся заслуженной гордостью инженера.
При взгляде со стороны модуль казался химерическим сплавом трех разных инженерных школ -- старой, полувековой давности, американской, современной китайской... (той же американской, только на полвека позже -- мысленно поправил себя Балбес) и биологической, созданной в незапамятные времена покинувшими Луну селенитами.
Но при всей своей неказистости модуль отвечал главному критерию качества устройства -- соответствовал выполняемой задаче. То есть мог доставить экспедицию парочки лунных робинзонов к месту назначения.
-- Запускаю осветительные ракеты, Челси, -- сказал Балбес, щелкая тумблером, -- три, два, один!
Астронавтка послушно зажмурилась на пару секунд, пока пара десятков мелких ракет, сияя магниевым пламенем, разлетались в разные стороны от модуля. Заставить осветительные ракетки висеть над поверхностью было слишком сложно, так что пришлось брать количеством.
Открыв глаза, Челси увидела покрытую сияющими точками упавших ракет серую равнину. "Эти камни видят столь яркий свет впервые за миллион лет", -- подумала она.
-- Снижение разрешаю, поверхность безо льда, -- отрапортовала астронавтка, направив собранный из объектива Hasselblad импровизированный бинокль на освещенный одной из упавших ракет пятачок.
Скользящий по орбите высоко над ними спутник "Чандраян-6" Индийской организации космических исследований ретранслировал сигнал на Землю. Родина в последнее время не отвечала на сообщения, но внимательно слушала.
Подняв взгляд от высотомера, на котором медленно менялись цифры, к иллюминатору, Балбес оглядел черную равнину. Увиденная картина живо напомнила старые компьютерные игры, в которых поверхность задавалась светящимися точками. Сориентировавшись по высоте, он облегченно выдохнул -- судя по тому, как смещались горящие во тьме точки, поверхность была относительно ровной.
-- Включаю посадочную сетку, -- продолжил озвучивать свои действия Балбес, -- высота визуально шестьдесят метров.
Темная равнина под модулем покрылась тонкими светящимися линиями, которые смещались, по мере приближения корабля к поверхности -- так работал переделанный Балбесом фонарь подсветки.
-- Ровная площадка на три часа, -- отрапортовала также следящая за поверхность Челси, -- дистанция сорок.
-- Принято, -- отрапортовал Балбес.
Подруга напомнила ему, что они договорились садиться со смещением -- из-за расположения иллюминаторов они не могли видеть расположенный прямо под кораблем участок, на котором мог оказаться валун. И хотя видимая часть равнины была относительно ровной, напрасно рисковать не стоило.
-- Высота тридцать метров. Высота два... -- язык Балбеса не успевал за высотомером.
-- Есть касание, -- немного преждевременно сказала Челси, увидев, как из темноты выскочил пятачок освещенной выхлопом лунной поверхности.
-- Посадку подтверждаю, -- добавил Балбес, как только капсула перестала дрожать на амортизаторах посадочных ног, -- расход топлива шестьдесят пять процентов. На обратный путь хватит с лихвой.
Готовиться к выходу на поверхность робинзоны начали сразу после посадки -- не было смысла рисковать, задерживаясь в ледяной зоне. Проверив скафандры, Челси с Балбесом надели выглядевшие немного мультяшно огромные пластиковые валенки -- ходить по поверхности всего на полсотни градусов теплее абсолютного нуля без дополнительных мер предосторожности смертельно опасно.
Убедившись, что всё идет по плану, Балбес стравил воздух из модуля, открыв ведущую наружу герметичную дверь. Тьма в открывшемся проёме была настолько насыщенна и густа, что уже не казалось тьмой -- люк являл собой созданный из обсидиана монолит. Впечатление портили только скругленные не по канону углы.
Первым из люка выглянул, опережая путешественников, бывший Дашин Багаж. Выглядело это, когда-то аккуратное устройство не ахти: металлический корпус нес следы ударов и был обвешен дополнительными батареями, тонкие прутки металлических конечностей были погнуты, но сияющая улыбка все еще озаряла его головогрудь. Разве что стала немного щербатой -- из-за деградации отдельных светодиодов.
Выскочив во тьму, Багаж немного поскакал по реголиту, опасливо поджимая лапки, после чего ломанулся обратно в модуль. "Вы что, совсем ополоумели? Тут пиздец как холодно!" -- говорил весь его внешний вид.
-- И это вся прогулка? -- спросила Челси, поймав и развернув в дверях устройство. -- И прекрати подлизываться, у нас для тебя задание есть, -- добавила она, наблюдая, как выброшенный на грунт Багаж начал молитвенно сучить ручками.
Выбравшись на грунт, Балбес первым делом заглянул под модуль. Вырытая горячими газами воронка все еще дымилась струйками смешанного с пылью газа -- под тонким слоем микрометеоритов скрывался кометный лед.
-- Хорошие новости, -- сказал он Челси, распрямляясь, -- мы нашли лед.
Но его спутница стояла к нему спиной, на самом краю освещенной зоны.
-- Гаси фонарь, -- сказала он, -- пусть глаза привыкнут.
-- Принято, -- буркнул Балбес, догоняя подругу.
Освещенные тусклым, отраженным от освещенного пика светом поля Коцит постепенно, словно фотография на допотопном "Кодаке", проявлялись в поле зрения. Это был привычный лунный пейзаж -- серая, невыразительная равнина. Через несколько сотен метров усеянная камнями поверхность переходила в более темную, чем вся окружающая тьма, громаду.
-- Правда прекрасный вид? -- прошептала Челси. -- Древний замок в долине смертной тени...
-- Двигаемся, -- включая фонарь, сказал Балбес, -- древние артефакты сами себя не изучат.
По мере приближения к подножию скалы прыгающие по сторонам лучи фонарей все чаще выхватывали из тьмы отдельные фрагменты явно рукотворных конструкций: -- обломки стен, засыпанных мусором каменных дорожек. Вскоре Челси замерла в восхищении, осветив лучом фонаря вырезанный в камне фронтон огромного здания.
-- Похоже на храм из "Индианы Джонса", не находишь? -- сказал Балбес, направляя луч на колонны.
-- Хватит дразниться, -- буркнула Челси.
-- Ладно, ладно, молчу, -- буркнул Балбес, прыгая в темнеющий зев входа. -- Эй, лестница наверх начинается здесь, -- вскоре крикнул он.
Как и все уже виденное ими на Луне, строение ничуть не напоминало продукт высоких технологий -- на грубо вытесанных стенах были видны следы инструментов, высокие каменные ступени были разной величины и казались кривоватыми. С другой стороны, а что можно еще ожидать от расположенных в вакууме конструкций? Для живших в пещерах внутри Луны селенитов эта среда была такой же враждебной, как и для людей.
-- Аккуратней, не затопчи следы, -- взмолилась Челси, -- дай я их сфотографирую.
Испуганный тем, что испортит археологические ценности, Балбес замер на месте, пока его подруга фотографировала следы снятой со скафандра Пэна камерой. Выдавленные в сыплющемся из трещин потолка песке цепочки круглых отпечатков, очевидно, были намного моложе храма.
-- Думаешь, строители Луна-парка наследили? -- спросил он.
-- Да, скорее всего. Или сами, или их инструменты.
Сделав несколько фотографий с разных ракурсов, исследователи начали подниматься по лестнице. Впереди, поминутно оглядываясь, гарцевал Багаж.
-- Идем по плану, -- сказал пыхтящий как паровоз Балбес где-то на середине подъема. -- Остаток кислорода на четыре с половиной часа.
-- Давай передохнем, -- в тон ему ответила Челси, садясь на ступеньку, -- я снимаю чуни.
-- Не рановато?
-- Тут уже тепло, -- ответила Челси.
И верно, вырубленная внутри скалы винтовая лестница поднялась выше закрывающей солнце тени, и в изогнутом тоннеле становилось теплее.
Еще через несколько оборотов вокруг скалы впереди забрезжил свет. Но это, к сожалению, был не выход -- в незапамятные времена часть скалы обрушилась, видимо от удара метеорита.
Отколовшийся кусок унес с собой фрагмент лестницы. Тоннель продолжался дальше, это было хорошо видно с открывшейся небольшой площадки. Но чтоб попасть туда, нужно было преодолеть зияющий пустотой провал. Метров примерно шесть шириной.
-- Без паники, -- успокоил подругу Балбес, -- мы же знали, что встретим что-то подобное. Этот провал просто кажется широким. Но мы на Луне, а здесь все легче в шесть раз. Даже в скафандре я вешу всего тридцать килограммов. И с легкостью перепрыгну эти жалкие шесть метров.
Последние слова тайконавт произнес, уже летя над провалом. Летел он медленно и величественно, но, к сожалению, недалеко. Где-то на середине пути это дошло и до Балбеса, заставив беднягу дергать ногами, словно он пытался бежать по вакууму. Это предсказуемо не помогло, так что он свалился в пропасть, ударившись грудью о край площадки и процарапав пальцами борозды в пыли. Далеко не улетел, оставшись болтаться на натянувшемся страховочном тросе -- совсем балбесом он не был.
-- Видимо, организм у меня к Луне адаптировался, -- подвел итог он минутой позже, -- мышцы ослабли.
Челси ничего не ответила, так как лежала, уперевшись ногами в обломки, постепенно выбирая канат. Для человека, прожившего на Луне больше пятидесяти лет, подъём даже тридцатикилограммового груза -- серьезное испытание.
-- Ох! -- сказал Балбес, выбравшись на площадку. -- Ох, ох, ох, ох, ох! Чуть в шлем не наблевал! Твоя очередь творить, Челси, я пока немного полежу.
И не откладывая дел в долгий ящик, прилег на ступеньки, подперев шлем рукой.
-- Я построю мост. Зря я, что ли, складную лестницу тащила? -- буркнула Челси, поднимая лежащую на ступенях связку металлических трубок.
-- Длины лестницы не хватит, -- вздохнул Балбес.
-- Хватит, если надставить, -- отмахнулась Челси, собирая из трубок металлическую ферму.
Несколькими минутами позже внезапно выяснилось, что глазомер у Балбеса лучше.
-- Всё равно лестница была хлипкая, -- подвела итоги Челси, наблюдая, как упавшая лестница летит вниз, сверкая гранями в лучах солнца.
-- Теперь моя очередь, -- вздохнул, вставая Балбес. -- Пока я лежал, я воззвал к духам великих инженеров, и они велели мне перебираться по тросу.
-- А как мы закрепим трос... -- едва успела спросить Челси, как Балбес метнул, раскрутившись вокруг оси, ничего не подозревающего Багажа с привязанной к ручке веревкой.
Увы, этот план тоже не сработал. Оказавшись на другой стороне, Багаж решил, что с ним играют. Или, что более точно, управляющий им скрипт решил, что он слишком удалился от людей. И Багаж, разбежавшись, прыгнул назад.
Естественно, не допрыгнув.
Вытаскивать Багажа Балбесу пришлось в одиночестве -- Челси не могла ни сидеть, ни разговаривать, завывая от неудержимого гогота.
-- Тебя нужно для энциклопедии сфотографировать, -- немного обиженно сказал Балбес, -- как иллюстрацию к понятию "рофельный".
-- Кто о чем, -- выдавила из себя Челси, -- а лауреат World Press Photo о фотках.
-- Я свои фото на этот конкурс не посылал, -- отмел инсинуации Балбес, -- и победил просто потому, что премию первому фотографу на Луне просто не могли не дать. Давай лучше к нашим баранам вернемся. Ты не забыла, нам нужно на ту сторону пропасти попасть?
-- Моя очередь действовать, -- ответила астронавтка таким тоном, что Балбес сразу понял, что прошлая неудача не на шутку раззадорила его спутницу.
Очистив от вездесущей пыли участок ступени, Челси высыпала содержимое ящика с инструментами, выбрав из завала пару десятков некрупных алюминиевых гаек.
-- Что ты собираешься делать? -- не выдержал Балбес.
-- Copper Head. Так называется этот тип закладки в альпинизме. Гайка из мягкого металла забивается в трещину, в гайку продета петля из веревки.
Говоря это, Челси резала заготовки для петель, укоротив страховочный трос. Узлы на веревках спутники завязывали уже вместе. Дальше Челси довольно легко забила гайки в трещину, повиснув на продетой в них петле.
Потом переставила ногу, стоящую на небольшом уступчике, и, перенеся вес тела, забила зажатую в руке следующую закладку в трещину, после чего сделала еще один шаг, удерживая закладку в кулаке... и с сиплым криком сверзилась, царапая шлемом о камни.
-- Кто слабое звено? -- крикнул Балбес, которого инерция потащила по ступеням. -- Кто тащит команду вниз?
-- У скафандра перчатки неудобные, -- оправдывалась астронавтка, когда Балбес, остановив скольжение и отдышавшись, начал вытаскивать её на площадку, -- и носки ботинок скользят.
-- Счет два - два, -- сухо отрапортовал он, вытащив подругу на площадку, -- боевая ничья.
-- Нет, -- вздохнула Челси, -- счет четыре - ноль в пользу расщелины. Кстати, твой ход, коллега.
-- У меня из идей только взрывчатка осталась.
-- Не-не-не... это точно не сегодня, -- замотала головой Челси. -- Возвращаемся к модулю?
-- Видимо так, -- вздохнул Балбес, -- там я сделаю кошку.
-- И за что она там зацепится? Камней нет, коридор дальше ровный.
-- Ну... -- многозначительно протянул Балбес.
-- РЕМОНТНЫЙ НАБОР! -- хором воскликнули оба, падая на колени перед ящиком с инструментами. Через несколько минут из обернутого обрывками изолирующей ткани камня был сооружен перевязанный веревкой кокон, который Челси густо обмазала моментально схватывающим клеем для экстренного ремонта скафандра.
После чего Балбес, как более опытный, метнул, раскрутив на тросе, капающую клеем гадость в тьму провала, в надежде что она прилипнет к одной из ступеней в продолжении тоннеля.
-- Сколько клей схватывается? -- спросила Челси.
-- Да вроде он уже, -- трогая капли клея обломком камня отозвался Балбес, -- но мы всё равно дадим ему несколько минут, чтоб набрал прочность.
Говоря, тайконавт не прекращал работу -- завинчивал в трещину на стене винт, к которому привязал второй конец веревки, слегка натянув её. После чего осторожно подергал полученную переправу. Висящая синусоидой веревка держалась прочно.
Балбес осторожно встал на закрытый ящик для инструментов, после чего с помощью Челси пополз по тросу вперед. Пересечь провал ему удалось без особенных трудностей -- проблемы возникли у противоположенного края провала. Уперевшись краем ранца в край провала, тайконавт долго барахтался, пытаясь подтянуться на руках.
Ситуацию спасла Челси, приподняв плечом веревку, -- это дало возможность Балбесу преодолеть западню. В следующие несколько минут путешественники организовали нормальную переправу, протянув над пропастью закрепленный на вбитых в трещины гайках трос.
Теперь пропасть можно было перейти без особых трудностей, держась руками за верхний трос и переступая по нижнему. Что Челси и сделала без приключений.
-- Больше часа на альпинизм просрали, -- вздохнул Балбес, -- сколько на артефакт осталось?
-- Тебе минут пятнадцать, наверное, -- вздохнула Челси, -- мне дольше.
-- Это потому, что ты думаешь меньше, -- поддразнил подругу Балбес, сопя поднимаясь по винтовой лестнице.
-- Просто кому-то нужно меньше на корневое пиво налегать, -- в тон ему бурчала Челси, так же сопя прыгая по ступеням.
Несмотря на работающую в обоих скафандрах систему охлаждении пот заливал глаза спутников. О том, сколько этот подъём сожрет кислорода, они старались не думать.
Вскоре в темном туннеле вновь показался свет -- выход на поверхность был близко. Вскоре под подошвами вновь захрустел мерзкий лунный песок. Балбес выключил фонарь, опуская светофильтр шлема. Ещё несколько шагов вперед - и он выскочил из устья тоннеля прямо на плоскую вершину горы.
И он, и следующая за ним Челси не смогли сдержать вырвавшийся вздох разочарования -- площадка была пуста. Известной им по барельефам ротонды не было.
-- Артефакт, что, сперли, что ли? -- возмутилась Челси. -- Ну ничего на минутку оставить нельзя!
-- Не на минутку, а на миллион лет, вообще-то -- поправил её Балбес.
-- И что? Только безответственные идиоты будут чужие артефакты перемещать! Это был памятник!
Не слушая подругу, Балбес начал разгребать ногой засыпавшую площадку лунную пыль.
-- Челси, помоги мне, видишь, площадка слишком ровная.
Работая вдвоём, они быстро расчистили небольшой участок. Под пылью находилось темная полированная поверхность.
-- Ой, что это? -- воскликнула Челси, на секунду оторвавшись от разгребания пыли. -- Ты видишь?
Над очищенным участком появлялся и исчезал фрагмент изображения. Челси поначалу показалось, что она смотрит на работающий под пылью экран старого телевизора, но изменив положение головы, убедилась -- тусклое, похожее на светящуюся дымку дергающее изображение висело в вакууме.
-- Изображение бесплотное. Это какая-то разновидность голограммы, -- сказал Балбес, проводя через дымку рукой.
-- Почему оно такое тусклое?
-- Батарейки разряжены. Устройство работает от солнечного света. Его смонтировали в месте, где никогда не заходит солнце, не просто так.
-- Жалко-то как, -- вздохнула Челси, -- что нам придется всё бросить. Мы не успеем очистить площадку. Нужно возвращаться. У тебя кислорода впритык.
-- Всё мы успеем, -- хохотнул Балбес, -- не зря же я взрывчатку тащил!
-- Это варварство, -- жалобно сказала Челси, отступая в тоннель, -- ты можешь повредить артефакт чужой цивилизации!
-- Ничего с твоим артефактом не случится, -- буркнул колдующий над вытащенным из коробки с инструментом свертком Балбес, -- артефакт метеориты били, били -- не разбили. Вон, всё поле в кратерах.
Говоря это, он отламывал от похожей на французский батон палки синтетической взрывчатки куски, втыкая в них соединенные проводом детонаторы. Через несколько минут центр площадки украшала похожая на брошенную в пыль гирлянду электровзрывная цепь.
-- Прячься, Челси, -- прокричал вбегающий в провал тоннеля Балбес, -- сейчас оно бумкнет!
И оно бумкнуло. Вопреки ожиданиям, Челси не почувствовала даже малейших колебаний грунта, увидев только разлетевшуюся облаком блесток пыль. Образовавшийся от взрыва поток газов смел пыль с артефакта, явив миру похожую на мишень угольно черную пластину с рисунком из расположенных на неравных расстояниях от центра четырех окружностей.
Но все эти детали исследователи рассмотрели уже позже. В первые минуты после взрыва им было не до того -- они смотрели, как в вакууме над пластиной проступает объёмное изображение. Сначала были видны тонкие, бледные линии, которые на глазах разгорались, становясь ярче и ярче.
Вскоре над площадкой сияла сотканная из белого света ротонда -- точно такая, как на барельефах.
Но на этом представление не закончилось. Внутри, между иллюзорных колонн стало проступать следующее изображение, состоящее из бесчисленного количества светящихся точек, разбросанных в пространстве.
-- Что это? -- с благоговейным удивлением спросила Челси.
-- Наша галактика, я полагаю. Узнаю спиральные рукава, -- шепотом ответил Балбес, -- точнее схема связывающей звезды галактики сети.
-- Что, прямо так вот сразу? -- улыбнулась Челси. -- Как увидел, так и понял?
-- А чего тянуть? Я еще в замке, когда впервые увидел рисунки этой штуки, понял, что это что-то типа роутера. Пришел -- так и есть, мне показывают расположении узлов. Так чем это может быть еще, как не сетью, связывающей все миры?
-- Наверно, всё-таки не все, -- так же шепотом ответила Челси, -- а только обитаемые. Звезд в галактике много больше. И потом, видишь, в центре пусто? Там, где в нашей галактике расположена сверхмассивная черная дыра, нет значков. Там, как я понимаю, у жизни нет шансов.
-- Всё равно выходит слишком много обитаемых планет, -- возразил Балбес. -- Точек тут под сотню тысяч. В этом случае инопланетяне бы нам весь радиоэфир своими передачами засрали...
-- Давай проверим. Ты можешь найти Землю?
-- Не знаю, надо рукав Ориона найти. А тут все рукава одинаковы...
В эту секунду светящиеся точки, потускнев за долю секунды, пропали, словно их не было.
-- Ты всё-таки сломал артефакт, -- вздохнула Челси.
-- Может оно обновления ловит, -- неуверенно протянул Балбес, -- сколько лет не работало и тут включилось...
-- Ты сфотографировать успел?
-- Нет, как-то не до этого было...
-- Fucking-digging!
И оба путешественника внимательно посмотрели на внимательно смотрящего на них глазами-камерами Багажа. Они еще не подозревали, насколько важной окажется записанная им информация.
Об этом стало известно три дня спустя, когда Балбес построил модель отображаемой артефактом вселенной. Облако полученных точек можно было изучать, поворачивая во все стороны, сравнивая с другими данными. В том числе и с разработанной земными астрономами трехмерной моделью нашей галактики, найденной им среди программного обеспечения для Первого контакта на Дашином синпаде.
Находящиеся на ноутбуке программы, по замыслу команды Координатора, должны была помочь Дарье общаться с не знающими человеческих языков обитателями Луны. Но, увы, не пригодилась -- разумные селениты давно покинули Луну, и вообще было не до того.
Все Дашино приключение синпад провел во чреве Багажа, благополучно пережив все взлеты и падения. От ледяного холода лунной ночи его спасла крохотная изотопная батарейка, защищавшая электронный мозг чемодана от переохлаждения.
Пережил он и многотрудное, полное невзгод и опасностей путешествие Багажа обратно к Замку. Запеленговав источник радиообмена, Багаж брел морями глубокими, лез горами высокими... Можно только гадать, какие опасности подстерегали его на пути и как он сумел их избежать -- благодаря везению, судьбе или хорошо написанному коду искусственного интеллекта, снабдившего Багаж сопоставимым с тараканьим разумом.
Достоверно известно одно -- выйдя из Замка в одно прекрасное лунное утро, Балбес обнаружил сидящего под антенной Багажа, который довольно скалился ставшей щербатой улыбкой и приветственно махал ручкой.
Поскольку Земля не торопилась присылать оказавшейся в Лунном замке команде "Чанъэ" приборы и инструменты, хранящийся на Дашином ноутбуке набор справочников и прикладных программ оказался весьма кстати.
Сделав из парных стереофотографий светящихся точек компьютерную модель чужой сети, Балбес наложил её на хранившуюся в памяти ноутбука трехмерную модель галактики.
Звезды в компьютерной модели в основном совпадали с показанными артефактом точками. Разницу можно было объяснить плохим качеством обеих моделей и перемещением звезд -- составленная земными астрономами модель помещала звезды не туда, где они находятся сейчас, а туда, где они находились тысячи лет назад.
В отличие от виденной с Земли картины, модель артефакта показывала текущее расположение звезд. Это, конечно, было предположение, но обоснованное. Балбес сделал его, сравнив положение некоторых близлежащих звезд в моделях и соотнеся изменение расстояния со скоростью перемещения звезд и расстоянием от Земли.
Проводя этот анализ, Балбес заметил некоторую странность в расположении звезд в полученном от артефакта облаке точек. Аномалия находилась в рукаве Ориона -- ближайшей к Земле области галактики.
Координаты имеющихся здесь звезд были измерены с относительно большей точностью. И именно в этой области наблюдались самые большие отклонения от модели артефакта. Около сотни известных земным астрономам ближайших звезд в модели просто отсутствовали.
Земля словно находилась на краю огромной, в несколько тысяч световых лет, зоны действия неизвестного "фактора Х", который выборочно уничтожал звезды.
Присмотревшись к облаку точек, Балбес заметил и вторую странность -- область исчезнувших звезд окружало несколько десятков точек, не соотносящихся ни с одной из видимых с Земли звезд.
Сложившего два и два Балбеса пробрал холодный пот.
Он понял, чем являются эти точки. Он наблюдал попытки разумных рас спастись от чудовищной по масштабам катастрофы. Возникшие ниоткуда точки являлись летящими между звезд космическими кораблями, уносящими из гибнувших миров все самое ценное. В том числе и оставленные неизвестной цивилизацией артефакты, чье текущее местоположение он сейчас и наблюдает.
Испуганный, он разбудил Челси, и, не дожидаясь, пока она проснется, сбиваясь и торопясь вывалил на неё все аргументы, надеясь, что она-то точно найдет изъян в его выкладках.
Изъяна Челси не нашла. То есть у неё, конечно, были возражения, но больше гуманитарного характера. Она указала на то, что подобный эффект может быть не только следствием физического уничтожения звезд, но и экспансией одной из космических цивилизаций.
-- Что совой о пень, что пнем о сову, -- возразил расстроенный Балбес. -- Если от действий какой-то сущности цивилизации разбегаются как тараканы, а те, кто не разбежался, пропадают, то большой разницы со взрывом звезды нет.
-- С этим-то я согласна, -- вздохнула Челси, -- просто звезда - это такая штука, которую просто так не уничтожишь.
-- Да ну? -- спросил не особо подкованный в астрономии Балбес. -- То-то я гляжу, что они сами собой взрываются только так.
-- Взрывается не каждая звезда. Сначала её до превышения предела Чандрасекара раскормить нужно. И вообще, эти вспышки редкие. Навскидку я только сверхновую Тихо Браге и сверхновую Кеплера помню.
-- То есть всё-таки взорвать можно! -- из всего сказанного Челси Балбес услышал только подтверждение своих слов.
-- Помнишь, ты просил тебя одергивать, когда тебя уж слишком несёт? -- улыбнулась Челси. -- Так вот, сейчас именно тот самый случай.
-- А факты, факты куда девать? -- не унимался Балбес. -- Что-то уничтожает галактику и скоро доберется до нас!
-- То же, что и всегда, -- вздохнула Челси, -- вынести на обсуждение научного сообщества. Может быть, они не столь людоедскую интерпретацию найдут.
-- А вот с этим можно немного подождать, -- вздохнул Балбес, -- это уже политический вопрос. Сначала я его с капитаном обсужу, она точно знает, что в этом случае делать.