И снова побег, снова чужие города, снова таверна за таверной. Бегство от церкви превратилось в образ жизни.
Дождь превращал дороги в грязные реки, сапоги ровно чеканили следы. Он может появляться только ночью, только ночью незаметен ярко-фиолетовый цвет его глаз, что так пугал селян.
Разбухшие от влаги бревна устало держали ставни города. День в лесу, ночь в новом городе. Он привык, так было удобнее, безопаснее. Тяжелые капли били по капюшону и плечам жесткой кожаной накидки, мешая слуху улавливать происходящее. Он немного постоял у ворот, глубоко вдохнул сырой ночной воздух. Постучал. Пахло влагой, дымом, алкоголем и кислым страхом маленькой дичи в лесу. Разыгрался голод. Он закрыл глаза и снова принюхался- грязные люди, дым, сырость и снова запах жертвы.
-Чего тебе?!- круглолицый охранник перевесился через высокую ограду и тщательно вглядывался в лицо путника.
Крик стражника отвлек от дичи, запах потерян. Это к лучшему, поведение не вызовет подозрений, если нет искушения. Он молча взглянул из-под капюшона, показав лишь щетинистый подбородок, и бросил охраннику кошель с медяками. Люди...глупы и падки на деньги.
-Откроешь - дам столько же.- его голос сливался с дождем, но стражник все понял.
Ворота тяжело открылись, вырисовывая в грязи два полукруга.
Большая половина горожан сладко спали, когда в город вошел зверь.
ТАВЕРНА.
Найти таверну в таких городах легче, чем найти блудницу в этой же таверне. Охранник попросил не махать мечем лишний раз, но путник все- ровно машинально вцепился в рукоять. Люди. Он одновременно и призирал и ненавидел и боялся их. Свободной рукой он дотронулся до шрамов на лице, вспоминая пытки храмовников, и оглядел местность. Вполне обычный город: пьяные караульные, свет лучины в некоторых низких и тесных домах и бродячие псы. Один из таких дворняг, пробегая мимо, остановился и принюхался к незнакомцу в капюшоне. Путник сделал едва заметный, подзывающий, жест рукой- псина насторожилась, продолжая вопросительно принюхиваться. Она чует...она поняла. Даже вшивая дворняга поняла, а они нет.
- Ну же, бедная душонка. Смелее.- он произнес это совсем тихо, практически одними губами. Животным не нужны слова, они слишком умны, чтобы говорить.- Либо подойди и поведай мне что знаешь, либо ступай дальше.
Пес фыркнул и ,поджав хвост, затрусил в глубь переулка. Неприятное чувство едва заметно коснулось спины. Стражник пялился в спину, даже второй кошель не унял его любопытство.
Путник повернулся, повернулся не до конца, чтобы тень скрывала лицо. Повернулся лишь для того, чтобы показать стражнику, что он заметил его взгляд.
-Такой большой, а кобелька испугался?- круглое лицо разверзлось беззубой улыбкой. - Хотя не сказать, что ты большой!
Отвернувшись странник побрел дальше.
-Молчишь? Значит правда испугался.- из-за спины слышался уже хохот.
Не обращая внимания путник пошел дальше. Впереди тянулась широкая улица с деревянными домами. Из одного доносились голоса людей и несуразный набор звуков, что выдалбливали из музыкальных инструментов. Таверна. Не важно как она будет называться, это всегда грязная, шумная и пропитанная безумием и празднеством хибара этажа в два.
Он остановился, закрыл глаза и принюхался: похоть, хмель и горечь. Все как всегда.
Оббив сапоги от грязи об порог, он вошел. Мало света, много людей и много шума. Этот городок был значительно больше всех тех, в которых путнику доводилось бывать, Значит здесь можно легко затеряться, но при этом быть более бдительным. Он прошел через толпу к толстому мужику, что оживленно кричал.
-Сними капюшон, не будь девицей!- заметив путника добродушно произнес толстяк.
-Чего-нибудь с мясом и выпить.- проигнорировав просьбу он кинул пару серебряников на стол.
-Этого много.- хозяин сменил тон и серьезно посмотрел под мокрый капюшон.
-Тогда расскажи мне еще о городе, не требуется ли кто-нибудь для работенки какой-нибудь?- странник опустил голову, пряча взгляд и многозначно блеснул рукоятью меча.
-Может и требуется...- толстяк недоверчиво сощурил глаза и сгреб монеты со стола.- Пойдем.
Хозяин заведения бросил полотенце на плече и стал пробираться через толпу, путник отправился за ним. Они прошли в дверь, что была в конце зала таверны. За дверью находилась кухня. Пряный запах разных продуктов, горячего мяса и свежего хлеба волной ударили в нос, кулаки сильнее сжались, голод брал верх. Как только дверь закрылась за спиной, путник достал маленький ножик и приставил к потному горлу толстяка.
-Ты же понял, кто я?
-Нееет, святы небеса, что ты делаешь?
Странник рывком развернул тучное тело и бросил на мешки с мукой, что стояли напротив двери. Обернулся и резко задвинул засов. Кисло-горький запах паники стал перебивать ароматы еды, вместо голода проснулось отвращение. Путник скинул капюшон.
Толстяк уставился на заросшее черной щетиной, скуластое и изъеденное шрамами лицо, но не выдержав взгляда ярко- фиолетовых глаз, опустил голову.
-Кто посылает наемников в лес?
- Я не знаю...-так и не осмелев поднять голову ответил хозяин таверны
-Люди с головой волка на щите, кто это? Кто платит им за поиски...-он чуть не проговорился. Еще немного, и оставлять напуганного мужчину в живых не было бы смысла. А он просто держит таверну, наверняка у него есть семья. Путник задумчиво поглядел на мужчину. Неброская одежда, перстень, скорее всего железный и изношенные сапоги.
Странник сделал шаг . Чем же тогда он лучше них, если готов убить невинного человека за простую оговорку? К черту! Невиновных нет! Он сделал еще шаг и навис над толстяком громадной тучей.
-Я ничего не знаю, клянусь! Возьми золото! - мужчина достал из-за пазухи небольшой кошель. От страха пухлая рука дрогнула и он выпал, по полу рассыпались золотые монеты с небольшой печатью пламени.
Такими монетами расплачивается церковь. Путник невольно оскалился, взору мужчины открылись почти нечеловеческие клыки. Тот в страхе зажмурился и начал читать молитвы:
- Пресвятое небо, даруй мне силы и свет, как даровало ты их....- он сбился в панике
-Твои клятвы пусты как и твои молитвы.
- Как даровало ты их.....- он тяжело дышал и потел, вызывая отвращение.
- Как даровало ты их Аврель, что была окружена тьмой и грехом, которому не было числа. Как она взмыла ввысь, разгоняя мрак и очищая все священным пламенем!- на последних словах голос странника почти сорвался в крик.- Кто посылает людей в лес!?
-Мужчина в балахоне храмовника, он ушел сегодня утром, куда не знаю!
-Врешь!- рука впилась в толстую и мягкую шею, мужчина захрипел, попытавшись кричать.
-Клянусь...
-Куда он ушел?
-Он остановился у Димера, в мельнице...
Толстяк медленно прикрыл глаза, голова безвольно упала на плечо. Странник чувствовал его дыхание, под рукой бился слабый пульс. Утром он наверняка поднимет тревогу, побежит к храмовнику, как раз в ту мельницу. Нужно наведаться туда раньше.
Сегодня он чуть не проговорился, чуть не назвал свое имя. В разных селениях ему давали разное прозвища : зверь, бестие, выродок, но больше всего его пугало собственное имя. Храмовники его знают. Так же, как и стража больших городов, так же как и многие гильдии наемников. Он был убежден, что его имя проклято и лишний раз упоминать его, значит лишний раз навлекать на себя беду. Если бы храмовники знали, кто именно скрывается в этих лесах, здесь бы было больше людей в балахонах.
Путник не смог удержаться и прихватил с кухни рассыпанное золото и кое-что из еды, но ужинать не стал. Мало времени и охотится нужно с пустым желудком. Войдя в зал, он снова окунулся в празднество - громкие звуки и хмельная толпа окружили его. Это к лучшему, возможно даже никто и не заметил, как толстяк уединялся с подозрительным типом. Но все же перед выходом он почувствовал пару пристальных взглядов.
Дождь перестал лить и на черном небе выступила яркая луна. Странник взглянул на яркие белый диск. Луна тревожила старые воспоминания, заставляя думать об отце, матери и проклятье, что досталось от них по наследству.
...
-Уж не знаю, как вы можете здесь спать- беззубый мельник поставил глиняную чашку со странного вида, но вкусно пахнущим содержимым на массивный деревянный стол. Бледноватый, светловолосый мужчина кивком поблагодарил за ужин.- Сам тута всю жизнь работаю, а спать не могу.
Который день уже мельник пытался определить возраст гостя. На вид ему можно было дать от семнадцати до тридцати пяти лет. Крепкое телосложение и широкие плечи сочетались с почти юношеским лицом.
-У нас при церкви тоже была мельница, я с детства помню этот скрип и шум. К тому же, это лучше чем спать по соседству с блудливым стадом в вашей распивочной.
- Старики судачат, что тут по ночам утопцы ходят- мельник суеверно плюнул через плечо.
- Со мной свет пламени Аврель...
- Ну дык, с таким-то мечиной я б тоже ничего не боялся,- старик растеряно улыбнулся, рассматривая оружие у храмовника на поясе. - Вональд, верно?
-Возральд.
-Да, да. Так зачем вы тута?
Взгляды пересеклись. Возральд впился бледно-голубыми глазами в старика, так и не притронувшись к еде. Мельник выдержал атаку.
-У вас в последнее время ничего странного не было? Охотники не пропадали? Стражники? Селян мертвыми не находили?
-Бандюги завелись, чтоль? Али зверь какой?
-Зверь. В человеческом обличие. Если я прав, то он сейчас где-то в лесах неподалеку.
- Преступник какой?
-Сын ведьмы, что зачла, снимая проклятье зверя. Он должен был умереть при рождении, но не сложилось.
-Ведьму сожгли?
-Сожгли, да только сын остался.
-Не горит чтоль?
-У него с детства были ведьмачьи способности. Церковь держала его для своих нужд. Однажды ему было велено снять чары с жены начальника городской стражи, а тот убил ее ночью. Поздно уже, идите помолитесь и спать.
Старик снова суеверно плюнул, обдумывая сказанное.
...
Мокрые крыши домов отражали лунный свет. Город по прежнему спал, когда путник дошел до улицы, через которую протекала река. Мельница шумела и скрипела, перебивая ровный шум реки и звуки ночи. Подобно дикому коту , странник забрался на дом, что ближе всего стоял к колесу мельницы. Сапоги скользили по мокрой черепице, он старался идти бесшумно, боясь потревожить сон хозяев. Нож блеснул в руке. Прыжок. Лезвие вошло в мокрое дерево колеса мельницы, пальцы мертвой хваткой вцепились в выступающие зубья. Нужно было действовать быстро и тихо. Колесо чуть замедлило ход, но все же подняло путника до окна. Снова рывок и он уже висел на деревянном карнизе. Скрип и грохот мельницы скрывал посторонние шумы, стены слегка дрожали от работающего механизма. Плащ и капюшон сковывал движения, меч цеплялся за колесо и норовил стянуть за пояс в реку. Не время обращать внимание на такие мелочи, странник действовал впопыхах. Сейчас было более важным достать нож, оставленный в зубьях колеса мельницы. Путник обернулся. Холодная и мокрая сталь вращалась, рукоятка поблескивала. Еще оборот и на месте ножа осталась лишь выемка от острого лезвия. Так даже лучше. Река все сделала сама.
За ставнями виднелся едва уловимый свет от свечи. Странник заглянул в щель. Мужчина в белом балахоне с красным пламенем на спине стоял, опустив голову и сняв капюшон, в руках горела свеча отбрасывая блики на гладко выбритое, правильное лицо и светлые волосы. Глаза закрыты, губы шепчут молитву. Путник оглядел комнату. У ног храмовника лежал длинный меч, у кровати походный мешок и легкие доспехи. Он не проповедовать приехал.
Странник сделал несколько замысловатых движений кистью руки, губы произнесли заклинание. Легкий поток ветра прошел через ставни в комнату, потушил свечу и ,умчавшись в дверной проем, что-то уронил внизу. Храмовник несколько секунд стоял неподвижно, потом ровным шагом направился к выходу.
Отперев ставни путник вошел в комнату. Храмовник громко топал внизу. Нужно было подготовиться, путник достал с кармана мел и начал чертить иероглифы на полу. Звуки прекратились. Оба они стояли неподвижно, наверняка храмовник догадался о его присутствии и теперь ждал внизу. Вновь раздались шаги, более громкие чем прежде, отдаляющиеся от комнаты на верху. Он блефует, заставляет выйти. Странник насторожился и принюхался. В воздухе витала тревога и боевой азарт. Храмовник точно его ждет. Путник почувствовал присутствие еще двух человек, точнее их страх. Он закрыл глаза, расставил руки распахнутыми ладонями и что-то прошептал на вдохе. Лучины на первом этаже погасли, мельница погрузилась во мрак, лишь лунный свет из приоткрытых ставен освещал белые символы на полу. Главное, чтобы не побежали за подмогой.
-Чертовщина какая-то!- послышалось с первого этажа и двое мужчин, гремя доспехами стражников, побежали вверх по лестнице. Путник быстро встал за дверь и достал меч.
Холодная сталь вошла в спину стражника, чуть ниже левой лопатки, и вышла по центру груди. Второй, пытаясь обогнать собрата по оружию, пробежал чуть дальше, едва нога коснулась мела на полу, его горло сдавило словно тисками. Сам он взмыл к потолку, пытаясь ухватиться за воздух и шаря по комнате безумными глазами.
Теплая кровь врага струилась по мечу, протекая на руку, а затем и в рукав, пробуждая нечто нечеловеческое, ужасное, то, чего боялся даже путник. Он рывком вынул меч из плоти, тело упало на пол и забилось в конвульсиях. Второй стражник уже спокойно висел под высоко над полом, медленно вращаясь. Теперь прятаться нет смысла.
Странник ухмыльнулся и принюхался. Храмовник врет, хотя страха нет.
- Наверняка ты им обещал легкие деньги.- он взглянул еще на теплые тела.
- Не тебе упрекать меня в бесчестии, Балвор.
Это стерло ухмылку с лица и заставило сердце дрогнуть. За последние несколько лет этот безумный монах первый, кто назвал путника по имени.
-Сколько дают за мою голову? - Балвор снял нож с пояса висящего стражника и медленно стал пятится назад к окну. Он чувствовал, что начинает терять контроль над собой. Движения стали еще более плавными и звериными, глаза блеснули фиолетовым огнем из-под капюшона.
- Где как. Не обольщайся зверь, Тегеремский Корманник в этом плане стоит дороже и более знаменит. - Храмовник почувствовал подвох и медленно стал обходить лестницу, все ближе спиной к стене.- Да и меня не награда интересует...- шаг за шагом приближаясь к выходу из мельницы и не сводя глаз с лестницы, что находилась напротив.- Я хочу покончить с тобой и со всеми твоими грехами! Я знал, что ты будешь здесь. Куда тебе еще идти, если не ближе к границе. Никакое золото не окупит все зло, что ты принес! Хотя Тэурский Собор обещает за твою голову девятьсот золотых...
Весь второй этаж, лестница и даже каменные стены первого этажа мельницы разом вспыхнули ярким пламенем. Пожар обуял все, из-за гула огня не было слышно, как открылась дверь.
Нож стражника вошел в горло Возральду, разрывая трахею, сонную и яремную вены. Затем молниеносным движением путник воткнул его в позвоночник и провернул.
-Тогда я принесу ее сам.- в самое ухо почти прорычал Балвор умирающему храмовнику. Пожар распространился уже на все здание, мельница полыхала. Странник вытащил нож из тела и с неистовой скоростью, вбежав по горящей лестнице на второй этаж, выпрыгнул в реку через окно. Волны которой бежали прочь от города, прямиком в темный лес, который люди стараются обходить стороной.
Утром селяне скажут, что клятый храмовник заснул, молясь на свечу. Главное чтобы никто из них не поверил толстому хозяину таверны, что будет кричать о выродке с фиолетовыми глазами.