Монолог пожилой дамы.

28.02.2005

Нет, ну никак не думала, что это может меня так огорчить! Даже не огорчить – раздосадовать! Даже не раздосадовать – разозлить! Что теперь делать? Не знаю. Видать, всё-таки придётся в газеты объявления давать.

Как я сердита!

Колымага старая! Волнуйся теперь из-за неё! Ей уже о душе думать надо, а она всё туда же! За кавалерами бегает.

Ладно бы ягодка была, как в молодости, а то срам один. Вся в морщинах, хромает на один бок. Недавно споткнулась – ободралась так, что саму из-под ссадин не видно! А туда же!

Не иначе, она за тем немытым брюнетом со шрамом на носу увязалась, что вечером рядом с нами в темноте стоял.

Ааа! О, Боже! Здесь вчера двое каких-то чёрных крутились с ненашим выговором. А вдруг это похищение?!

Да нет. Не может быть. Воруют молоденьких да смазливых, или из богатых домов ради выкупа. А с неё, как и с меня, проку никакого. У нас и дома-то теперь нету.

Да и эти двое – они итальянцами прикидывались, хотя на самом деле скорее турки. Или китайцы. Их сейчас не разберёшь, все одинаковы. Но такие обычно разбоем не занимаются.

Куда же обратиться? В газету? Или всё-таки в милицию?

Вот вы говорите: «Не убивайся, не впервой же!» Сама знаю, что не впервой.

Да как же мне не убиваться? Сестра же родная. Кровиночка. Близняшки мы с ней. И всю жизнь бок о бок. Куда я, туда и она. Куда она, туда и я.

Норовистые, конечно, обе. Против этого не пойдёшь. Когда идём по улице, друг от друга носы воротим, будто и незнакомы вовсе. Прямо как в молодости. Кожа у нас тогда была свежая, нежная и такой благородной белизны! А характер – огонь, чуть что не по нас, сразу каблучками топать. Кавалеры вокруг нас, как мухи увивались.

Так это во-о-он когда было… А она!

А я-то, дурища? Что же теперь одной-то делать?

Не можем же мы друг без друга. Строптивые-то строптивые. Да ведь привыкли вместе жить. Носы врозь, а души то всё больше вместе. Да и кому мы, старые, нужны поодиночке. И дело-то всю жизнь одно, общее делали.

Теперь, как из дому выгнали, двоих на работу, глядишь, и взял бы кто. А одной – пропадать.

Неужели же придётся век на свалке доживать, по помойкам мыкаться?

Ох… Нет, надо идти в милицию.

Или в газету?

*****

К помойке подошёл дворник, поднял с земли одиноко стоявшую туфельку, крякнул, и бросил её в мусорный бак.