- Господин Том, пора вставать, - сквозь сон услышал Том голос служанки.
Каждое утро, ровно в семь часов в комнату Тома заходила служанка и будила его, затем подходила к окну и одергивала шторы, впуская в комнату пока еще слабый свет встающего солнца, и уходила, предоставив возможность Тому полностью проснуться и одеться.
Этот ритуал повторялся ежедневно на протяжении месяца, что Том и Сара жили у миссис Байлридж. Первые дни он даже забавлял Тома, но сейчас мальчик его просто ненавидел. Он, конечно, привык к раним подъемам, в детском приюте бывало гораздо хуже, но Тома бесили те методичность и точность, с которыми выполнялся ритуал. В доме старой леди вообще все работало как дорогие часы, точно и в срок, и все попытки Тома хоть как-то нарушить этот налаженный механизм наталкивались только на легкое удивление прислуги и недовольство миссис Байлридж. А демонстрировать свое недовольство магесса могла. От одного взгляда, брошенного на провинившегося, по спине пробегали целые стада холодных мурашек и начисто пропадало желание еще хоть как-то вызвать недовольство старой леди. В отличие от Тома, Сара искренне полюбила этот дом со всеми его порядками, и уже к концу первой недели выучила немаленький список правил поведения. Миссис Байлридж была очень довольна таким усердием со стороны девочки и даже несколько раз похвалила ее. И хоть магесса не говорила это в открытую, мальчик понял, что от него ждут не меньшего.
Сказать по правде, Том даже полюбил старую магессу. Не смотря, на всю свою строгость, она очень тепло относилась к детям и никогда их не наказывала. От нее Том многое узнал о своих родителях. Оказывается, она была дружна с его дедом и знала отца еще с детства, а маму и вовсе считала своей ученицей. Том легко сошелся с магессой и теперь считал ее своей строгой тетушкой, что очень порадовало саму миссис Байлридж. За месяц мальчик сдружился с Джозефом, мастер заходил в гости каждый вечер, чтобы проверить, по его словам, чему научились за день дети. Но Том отлично знал, что Джозефу просто не хватает общения и проверка знаний - это обычный предлог. Редко доходило до самих проверок, все обычно заканчивалось рассказами Джозефа или Крайма об их путешествиях по разным странам и мирам.
А вообще жизнь складывалась не так уж плохо. Впервые в жизни у Тома была своя комната, своя одежда и даже свои учебники. Теперь мальчик мог уединиться и побыть в одиночестве, что было трудно сделать в приюте, мог есть столько, сколько захочет и ни с кем не делиться. А еще у него были свои собственные деньги, пусть и немного, но это были его деньги, которые он мог потратить куда угодно и на что угодно. Оказалось, что его родители оставили ему небольшое наследство. Конечно, как сказал Джозеф, на эти деньги нельзя было купить домик в городе, но можно было довольно долго на них жить, если тратить с умом. Да и зачем, спрашивается, ему свой дом? С кем он там будет жить? Один? Нет уж, увольте!
Одевшись, Том вышел из комнаты и стал спускаться к завтраку. У подножия лестницы он, к своему удивлению, увидел миссис Байлридж. Она стояла у одной из картин и задумчиво глядела на нее. На картине был изображен красивый особняк, раскинувшийся посреди ухоженного парка. По мнению мальчика, картина не заслуживала даже мимолетного взгляда, поэтому он решил поспешить к завтраку.
- Эту картину подарил мне твой дед, - донесся из-за спины голос миссис Байлридж, заставив Тома остановиться и повернуться к ней, - когда узнал, что у меня есть задатки пространственного мага. Мне тогда только исполнилось шестнадцать, и я готовилась отправиться в путешествие вместе со своим учителем, как и твой дед. Льюис всегда был застенчивым пареньком и, наверное, поэтому я почти не обращала на него внимания в академии. Да и о его подарке быстро забыла, какой девушке понравится картина, на которой изображен обычный, хоть и большой, дом?! Зря. Это работа последнего из Семьи Нодир, Салидия. Говорят, он был гением в пространственной магии, некоторые даже сравнивают силу Салидия с силой основателя Семьи.
На этом мисс Байлридж замолчала, так же внезапно, как и заговорила. Несколько минут Том стоял, переминаясь с ноги на ногу, и ждал продолжения истории, но магесса была настолько погружена в свои воспоминания, что даже не замечала его. Наконец не сдержав любопытства, Том спросил.
- А эта картина обладает магией? - миссис Байлридж медленно повернула голову в его сторону и удивлено уставилась на него, будто гадая, как он сюда попал.
- Не имею ни малейшего понятия, - ответила она наконец и, помолчав, добавила. - Возможно даже никакой. Я так и не смогла увидеть ни одного плетения.
Она вздохнула, отворачиваясь от картины и улыбнулась Тому.
- Пойдем завтракать, Том. Впереди очень долгий и трудный день.
Завтрак в доме миссис Байлридж можно было свободно разделить на полдник, обед и ужин и еще осталось бы немного. На стол подавали: яичницу, тосты, несколько видов джемов, овсянку, бекон, сосиски, и обязательно чай. От такого изобилия у Тома поначалу кружилась голова, и он стремился съесть все, до чего мог дотянуться. Но, походив пару дней с больным животом, понял свою ошибку и стал есть только то, что ему хотелось. Обычно, завтрак проходил в молчании, миссис Байлридж была резко против разговоров за едой, только изредка детям позволялось задать вопрос о назначении того или иного столового прибора или о способе употребления какого-либо блюда. Вот и сейчас за столом царило полное молчание, нарушаемое тихим стуком вилок и ложек по тарелкам. Наевшись, Том расслабленно развалился на стуле, но, поймав недовольный взгляд миссис Байлридж, быстро выпрямился и стал ждать окончания завтрака. Старая леди тем временем поставила пустую чашку на блюдце и повернулась к мальчику.
- Том, надеюсь, сегодня ты проявишь себя на занятиях. Сара еще неделю назад смогла сплести свое первое заклинание, а ты до сих пор не научился видеть потоки.
Мальчик недовольно скривился, сказать по-правде, ему не очень-то давались уроки магического мастерства. Даже на простейшее упражнение у Тома уходило уйма сил и времени. Да что там упражнения! Он до сих пор не научился видеть магические потоки, а ведь это была основа всего дальнейшего обучения. А вот у Сары дела обстояли куда лучше, она уже не только научилась видеть потоки, но и смогла сотворить первое заклинание. Конечно, это не мощь Диргиса или хвост саламандры, а всего лишь легкое дуновение ветерка, но это было ее собственным заклинанием. Все учителя были в восторге от ее достижений, ну и, конечно, не переставали ставить ее в пример всем остальным в Академии, что ужасно злило Тома, успевшего наслушаться от миссис Байлридж примерно того же. Горестно вздохнув, Том ответил:
- Миссис, я уже вчера смог увидеть потоки, - при этом замечании Сара прыснула со смеху, но, под неодобрительным взглядом магессы, быстро взяла себя в руки.
- Леди не пристало смеяться над неудачами других, запомни это, девочка моя, - заметила миссис Байлридж девушке и продолжила разговор с Томом. - Да, Сара рассказывала мне. Ты якобы смог увидеть потоки, пронзающие все пространство вокруг, но учитель подумал, что ты врешь, и наказал тебя. Я тоже думаю, что ты обманул, такой уровень видения доступен только мастерам.
- Но я и правда видел эти самые потоки! - вскричал Том, вскакивая из-за стола. - Их были тысячи! Повсюду! Некоторые проходили даже сквозь людей, и они были разных цветов. Я даже подумать не мог, что существует столько красок. Это было потрясающе! Поверьте, я действительно видел.
- Сядь и успокойся, - оборвала его магесса, но, смягчившись, добавила. - Возможно, ты не врешь, Том. В истории академии были уже такие прецеденты, но тогда это означает, что ты станешь по-настоящему великим мастером. Но если ты обманул, то я разочаруюсь и больше никогда не буду относиться к тебе как к будущему магу. Закончим на этом, вам пора собираться и отправляться на учебу.
Вскоре дети отправились в башню академии, а старая и очень уставшая миссис Байлридж стояла у окна в своем кабинете на втором этаже и смотрела на удаляющиеся спины подопечных. Груз прожитых лет внезапно навалился на Геру Байлридж всей своей тяжестью. Она вспомнила как сама отправлялась в академию, тогда рядом с ней шел Льюис, дед Тома, и жизнь была гораздо легче, чем сейчас. Может, это было связано с близостью Льюиса? Ей всегда было с ним легко. Как жаль, что она не поняла этого еще тогда, когда они были детьми. А потом было поздно, он встретил Мираль, подарившую ему свою любовь и сына. Гера подняла руку к груди, где внезапно закололо, старость дает о себе знать.
"Джозеф был прав, - вдруг подумала она, - из мальчика выйдет отличный мастер. Возможно, он даже будет равен главам Семей, но все это произойдет не скоро. Девочка тоже хороша, у нее потенциал сильного мага. Жаль она не дотягивает до уровня мастера, но это редкость среди обычных людей. Я не позволю Малгарусу добраться до них! Он уже отнял у меня Мартина и Эльсинью."
- Ты все неправильно делаешь. Сосредоточься, выкинь из головы все мысли, - гулко раздавался голос Сары в пустом классе, где они с Томом заперлись на время обеденного перерыва потренироваться в магии. Точнее Сара помогала Тому "открыть глаза", как называл это упражнение учитель. Вот уже полчаса Том старался увидеть магические потоки под чутким руководством Сары, но у него ничего не получалось. Успех, которого он смог добиться вчера, так и остался единственным и повторить его у Тома никак не получалось. Иногда ему казалось, что еще чуть-чуть, еще немного и он сможет открыть в себе магическое зрение, но что-то внутри него срывалось и он снова возвращался к началу.
- Сосредоточься! - вновь раздался голос Сары, окончательно выведший неудачливого ученика из транса.
- Да пытаюсь я! Своими командами ты только мешаешь! - разозлился Том. - Как я по твоему должен сосредоточиться если ты постоянно бухтишь под ухом?!
- Том Батлерс, ты сам попросил помочь тебе, а теперь винишь меня в своих неудачах, - не осталась в долгу Сара. - Вот я уже могу входить в транс практически в любых условиях, как и большинство наших одноклассников.
- Да знаю я, просто бесит меня все это, - почесав нос и приняв более удобную позу, сказал Том. - Особенно бесит, что на меня такие надежды возлагают, а когда у меня ничего не выходит, то думают будто я плохо старался.
- Ну знаешь ли, Том! - возмутилась Сара. - Это гораздо лучше, чем когда на тебя смотрят как на мелкую букашку. Хоть я и одна из первых смогла увидеть магические потоки, меня до сих пор не хотят замечать. Особенно этот вредный мистер Лиринг.
Том неожиданно расхохотался. Сара сначала с недоумением, а затем и с обидой посмотрела на него. Том, видя реакцию подруги, засмеялся еще сильнее. Сара вспыхнула и попыталась было уйти, но Том успел схватить ее за руку и примирительно заговорил.
- Прости, Сара. Ты ведь никогда не жаловалась на преподавателей, там, ну, в приюте. А сейчас твое лицо так и горело праведным гневом! Но вообще ты права, Лиринг еще та заноза, только и знает про свою историю Семей говорить.
Сара неуверенно села обратно, все еще немного обиженная на Тома. Но мальчик говорил с такой откровенностью и так смешно подмечал все недостатки учителей и одноклассников, что Сара быстро забыла про свою обиду и скоро так же весело смеялась вместе с другом. За разговором, дети не заметили как подошло к концу время обеденного перерыва, а в класс вошли трое их одноклассников. Вошедшие тоже не сразу заметили друзей и шли, болтая о своем, по переходу между скамьями. Но вот наконец они вышли к классной доске, возле которой расположились Том и Сара, и замерли. Разговоры с обеих сторон моментально стихли. Том встал, за ним Сара, и двинулся к двери, но один из троицы загородил ему дорогу.
- Так-так, кто у нас здесь? - начал невысокий мальчик с рыжей копной волос и веснушками по всему лицу. Том знал, что, хоть Гиро и не кажется серьезным соперником, в свои двенадцать он уже мог свободно входить в транс, а еще сплетать несколько простых заклинаний. И именно Гиро верховодил в этой троице, которая состояла исключительно из выходцев Семьи Мираль, мастеров огненной магии. В общем-то эта троица была не так уж и опасна, в сравнении с памятным и Тому, и Саре Патриком, но все же они могли доставить немало проблем. Гиро презирал всех, кто не был рожден в Семье и очень любил всевозможные шутки и проказы.
- Отойди Гиро, мы уже уходим, - надвинулся на огневика Том.
- Ты что, Визари, мне указывать будешь? - притворно удивился Гиро.
- Это не указ, а дружеская просьба, - с решительным видом посмотрела на шутника, Сара, а через мгновенье добавила, - по-хорошему.
- Ты смотри, лягушка заквакала, - загоготал один из кузенов Гиро, Лодиг, высокий и мускулистый для своих лет, с грубыми чертами лица и каштановой шевелюрой. Лодиг и его брат Терон были из побочной ветви весьма многочисленной семьи Мираль. И, возможно, поэтому они были гораздо слабее своего кузена Гиро, но это не мешало им относиться презрительно ко всем "не Семейным" одноклассникам. - Иди лучше в свое болото, откуда вылезла, ведьма недоделанная.
- Это ты отправляйся на поле, крестьянин доморощенный, - не осталась в долгу Сара, - небось, вилы по тебе соскучиться уже успели.
- Че сказала? Да я тебя...
- Погоди, - остановил Терон брата. В отличии от Лодига, он был гораздо умнее и хитрее, и недостаток физической и магической силы компенсировал расчетом и хладнокровием. За что Терона очень ценили не только в собственной семье, но и в главной - Семье Мираль. Он уже подавал надежды хорошего тактика и стратега. И хоть главным в троице был Гиро, а идеи почти всех шуток и проказ принадлежали ему, продумывал их исполнение именно Терон. - Не горячись, брат. Собака лает - дом стоит, что на убогую внимания обращать.
- Не смей обзывать Сару! - с внезапной злостью сказал Том.
- А не то что? - усмехнулся Гиро, подходя к Тому вплотную. - Зашибешь нас кулаком? Ты ведь увечный, колдовать не можешь.
- А может и так... - начал отвечать Том, но остатки его предложения потонули во взрыве хохота со стороны огневиков. Немного успокоившись, Гиро пристально уставился в глаза одноклассника.
- Эх ты, Визари, - издевался Гиро. - А еще потомок великой Семьи. Мало того, что якшаешься с какой-то ведьмой, так еще и колдовать не умеешь абсолютно.
Том был на пределе, весь месяц он слушал подобные слова от преподавателей и некоторых одноклассников, видел сочувственные и разочарованные взгляды окружающих, ощущал как постепенно интерес к нему уходит и его перестают замечать. Только Сара, Джозеф, Крайм и миссис Байлридж все еще верили в него, но он боялся, что рано или поздно и они отвернуться от него или, что еще хуже, будут считать его калекой. И этот страх вызывал в мальчике злобу, от любого жалостливого взгляда скулы сводило от ярости, но Том сдерживал себя, понимая, что драка ничем хорошим не закончится. Ну что он может сделать тому же Гиро, уже знающему несколько простеньких заклинаний?! Только себя опозорит. Но теперь гнев и злоба переполняли его. Все недели насмешек и разочарованных взглядов сегодня, сейчас обрушились на мальчика девятым валом, сметая на пути все преграды поставленные разумом. Томом овладело бешенство, он больше не мог контролировать свои действия.
Еще мгновение мальчик наблюдал за издевающимися над ним Гиро с кузенами, а затем все изменилось. Том увидел множество линий, заполняющих помещение класса. Секунду назад их не было, а теперь он видел их так отчетливо, что мог протянуть руку и дотронуться до ближайшей. Том, не осознавая своих действий, потянулся к тонкому синему потоку.
Гиро еще успел сказать пару издевательских шуток, когда ощутил шевеление потоков. Он понял, кто-то сплетает заклинание. Мгновенно развернувшись к девченке и войдя в транс, Гиро выставил перед собой простенький воздушный щит. Он не сомневался, атака будет со стороны этой недоделанной ведьмы. И какого же было его удивление, когда он понял, что Сара даже не в трансе. В следующее мгновенье на него обрушился ураганный ветер, отбросив словно игрушку к стене. Больно ударившись спиной, Гиро на пару мгновений потерялся и не успел выставить защиту. Водяная петля обхватила его лодыжку и с силой швырнула на ближайшую парту.
- Том, что ты делаешь! - успел услышать огневик и потерял сознание.
Бешенство медленно и неохотно отступило, оставляя после себя слабость и дрожь во всем теле. Том рухнул на колени и захлебываясь начал часто дышать, пытаясь заглушить тошноту, подступившую к горлу. Немного отдышавшись, мальчик осознал, что он колдовал и его затопила радость. Но стоило поднять голову, как улыбка сама собой сползла. Том увидел побледневшую и испуганную Сару. Сначала он подумал, что с ней что-то сделала троица огневиков, но затем Том увидел их. Лодиг лежал под классной доской и тихо стонал. Терон сидел, прислонившись к стене, и прижимал правую руку ко лбу, а из-под его ладони текла кровь. Гиро же лежал спиной на опрокинутой парте и не шевелился. Том испугался, что убил его, но Терон, уже успевший взять себя в руки, успокоил его:
- Он жив, я чувствую, - посмотрел на Тома долгим пронзительным взглядом и усмехнулся. - Не ожидал от тебя такого, Визари. Ну и ладно, будет нам уроком, особенно для кузена. Он уже давно не получал такой взбучки.
- И ты совершенно не сердишься на меня? - удивился Том.
- А за что? Ты оказался сильнее и сумел ответить на унижения. Меня с детства учили не сердиться на такое, а уважать.
- Том, ты как? - нашла в себе силы подойти к другу Сара.
- Нормально, только стою с трудом и болит все.
- Пойдем, я тебя к лекарю отведу, - не дожидаясь ответа, Сара взяла Тома под руку и с трудом направилась к двери. Но уйти они не успели. В класс зашел один из профессоров старших курсов. Он быстро понял, что здесь произошло, и его густые кустистые брови сошлись на переносице. Профессор хотел уже начать гневную отповедь всем участникам драки и даже открыл рот, как его перебил громкий стон очнувшегося Гиро. Посмотрев в его сторону профессор нахмурился еще больше и перевел взгляд на Тома, Сару и Терона.
- Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? - грозно начал профессор.
- Извините нас, мистер Вигор, - с трудом смог встать и отвесить поклон Терон. - Мы хотели потренироваться здесь в умении транса, но немного перестарались.
- Вы что меня за идиота держите? - разозлился мистер Вигор. - Быстро говорите правду, что здесь произошло?
Терон хотел снова ответить, но профессор так свирепо на него глянул, что слова застряли в горле. Том и Сара стояли неподалеку и старательно отводили глаза. Пауза затягивалась и грозила перерасти в бурю гнева профессора, но тут заговорил уже вполне пришедший в себя Гиро.
- Мой кузен говорит правду, мистер Вигор. Мы действительно тренировались в этом классе, - профессор посмотрел на пытающегося подняться Гиро и лицо его смягчилось, медленно переходя от гневного к удивленному.
- Мы просто помогали Тому войти в транс, он до сих пор почему-то не мог этого сделать, - развил успех Терон. - Все было хорошо, Том даже сумел увидеть потоки, но потом он попробовал сплести простенькое заклинание и, наверное, не рассчитал силы. Вот нас и разбросало по всему классу.
- Вы хотите убедить меня, что знаменитая троица Мираль помогала кому-то? - недоверчиво нахмурился мистер Вигор.
- А как не помочь? Это ведь Том Визари! Последний из своей Семьи! - так искренне удивился Гиро, что даже Том на мгновенье поверил ему. - А еще мне папа обещал уши оторвать, если не подружусь с ним.
- Последнее больше на правду похоже, - хмыкнул профессор. Его уже давно беспокоила какая-то мелочь, но он никак не мог ухватить ее. Еще раз оглядевшись, он уставил узловатый, сухой и длинный указательный палец на девочку, поддерживающую последнего Визари. - Ты! Почему ты целая? Все остальные разбросаны по всем углам и едва могут сами стоять, а с тобой будто ничего не произошло.
Все уставились на Сару с немым вопросом, им так же как и профессору было интересно узнать, почему одноклассница цела и невредима, тогда как все остальные еле на ногах держаться. Сара покраснела как рак и лихорадочно соображала, как же ей ответить на вопрос.
- А я как раз отходила в дальний конец класса, там наши с Томом вещи. Ведь обеденный перерыв должен был вот-вот закончиться и мы хотели уже уходить, а потом Гиро и остальные полетели в разные стороны. А Том упал на колени и так хрипло-хрипло задышал, что мне страшно стало.
- Ладно, можете быть свободны, - Вигор не поверил ни одному из объяснений, но он понимал, дальнейшие расспросы бесполезны. Гиро Мираль успел прославиться за месяц обучения не только своими проказами и шутками, но и упрямством, и если он сказал что-то, то уже ни на шаг не отступит от своих слов, а кузены его никогда не предадут. - Тебя ведь зовут Сара? Отлично, отведи Гиро и его кузенов к лекарям, а я позабочусь о Томе.
- Но, мистер Вигор, Том еле на ногах держится, его срочно надо показать лекарю, - возмутилась Сара.
- Нет-нет, у него просто небольшое истощение. Он все-таки сплетал впервые, да еще и силы не рассчитал. Я быстро приведу его в порядок, а вас я больше не задерживаю.
Сара и Терон помогли встать остальным и, поддерживая их, направились к двери. Возле выхода девочка оглянулась и озабоченно посмотрела на друга, ей явно не хотелось оставлять его наедине с профессором, но она ничего не могла поделать с этим. Сара вздохнула и вышла в коридор
Том боялся, что профессор начнет расспросы о случившемся. Но мистер Вигор молча подошел к нему и начал ощупывать его голову и лицо. Затем заглянул в глаза и долго и пристально смотрел куда-то вглубь Тома. От взгляда карих, с небольшими зелеными крапинками, глаз Тому стало не по себе.
- Как я и предполагал, у тебя сильное истощение, - сев на ближайшую парту, задумчиво подвел итог осмотру профессор. - Это поправимо, несколько дней и ты будешь в полном порядке. Хорошо хоть не надорвался, тогда период восстановления был бы в разы дольше. И еще, в следующий раз, когда захочешь чтобы тебе поверили, не использую заклинаний на пределе своих возможностей.
- Мы тренировались, профессор, - опустив голову, пробормотал Том.
- Запомни, мальчик, - назидательно погрозил пальцем мистер Вигор. - Ни один новичок не сможет сознательно опустошить свои резервы впервые войдя в транс. Хотя бы потому что он еще не знает как нужно работать с потоками. А значит ты очень сильно разозлился и вошел в транс.
- Мы просто тренировались, я не знаю как так получилось, - чувствуя как краснеют уши и не отрывая глаз от пола, упрямо повторил Том.
- Говори правду! - неожиданно грозно приказал профессор. Том съежился, а лицо от страха из красного стало бледным. И все же мальчик упрямо повторил свою ложь, понимая что сейчас его накажут, а может даже выгонят из академии. Но видя не поддавшегося страху ученика, профессор только усмехнулся и заговорил спокойным голосом. - Я ценю то, что ты, несмотря на мой приказ, не сдал Гиро с кузенами, ведь это он спровоцировал тебя? Ладно, можешь не отвечать, да только у тебя на лице все написано. На будущее запомни, нельзя входить в транс, испытывая сильные эмоции. Можешь много бед натворить.
- Извините, а как я смог колдовать, если до этого не знал ни одного заклинания? - поняв, что буря прошла мимо, решился на вопрос Том.
- Видишь ли, когда ты не можешь контролировать себя в трансе, твой мозг действует по указке чувств и интуиции. А так как ты потомок одной из Семей, то и многие знания уже содержаться в твоей памяти. До них сложно добраться, почти невозможно. Этими знаниями и воспользовался твой ум, творя заклинание.
- Значит, я могу многому научиться, когда злюсь?
- Нет, ты не сможешь запомнить заклинания и понять принцип их действия. Учись контролировать свои чувства, - услышав это, Том снова опустил голову и жалобно спросил.
- Значит, я снова не могу видеть потоки? - профессор посмотрел на него и, усмехнувшись, потрепал по голове.
- Сможешь. Транс - это не заклинание, раз войдя в него, ты уже не забудешь, как это делается. А теперь прибери в классе и можешь идти домой.
- Но у меня еще два урока, - удивился Том.
- Я поговорю с твоими преподавателями. От тебя все равно сегодня толку не будет никакого.
Радостный Том начал быстро приводить помещение в порядок, ему не терпелось быстрее убежать домой и похвастаться миссис Байлридж своими успехами. Профессор тем временем отошел к стоящей в углу кафедре и, облокотившись на нее, стал наблюдать за мальчиком.
"Да, это удивительный парень, - думал он, - не зря с ним так носится Джозеф. Так долго не мог открыть глаза, а потом столь мощный выход энергии, мальчик далеко пойдет. Странно что у него не заметили таланта. Я понимаю, надутые индюки, вроде Лиринга и Пратоме, ничего не видят, кроме своих Семей. Но другие-то куда смотрели?! Если бы заметили раньше, он уже смог бы манипулировать потоками на уровне Гиро, но пропустили. Просто не заметили? Верится с трудом. Надо поговорить с Джозефом, может он что интересного расскажет."
Глава 7. Обряд.
Огонь тихо трещал в камине, бросая красные отблески на лицо Малгаруса, сидящего за столом и слушающего доклад Карлина. Иногда, по лицу темного мага пробегала тень чувств, но так же быстро исчезала. Он практически никогда не позволял эмоциям взять верх над разумом. Только жесткий самоконтроль спасал мага, от притаившегося глубоко внутри безумия. И очень много лет это действительно помогало и не давало сбоев, темный даже успел забыть последний приступ. Но донесение Малькара сломало все преграды, столь долго возводимые внутри, и сейчас Малгарус чувствовал, что если не устранит причину душевных терзаний, то просто сойдет с ума. Его поглотит безумие, растворит в себе, не оставив и следа от личности Малгаруса, а его место займет совершено другой человек. И тогда все, чего он добился за последние годы, обратится в прах и станет никому не нужным. Этого нельзя допустить. Он уничтожит мальчишку, а вместе с ним последние осколки прошлого, которые до сих пор терзают его душу и не дают ей покоя.
Карлин закончил доклад и замолчал, ожидая приказов нанимателя. Темный маг долго молчал, то ли обдумывая услышанное, то ли погрузившись в потаенные мысли. Но вот, наконец, он пошевелился и повернул голову к наемнику. На Карлина уставились темные, практически черные глаза, заставив его вздрогнуть от пробежавшего по спине холодка страха. Тонкие и бледные губы скривились в пустой усмешке, будто их обладатель механически выполнил ненужную для него работу. Малгарус заговорил, отдавая распоряжения.
- Собери своих людей, нападете на дом, где живет мальчишка. Ваша задача убить его и всех кто окажется рядом. Даю неделю на выполнение приказа.
- Но, господин, прямое нападение очень опасно, - удивился безрассудному приказу Карлин. - Я не говорю уже о том, что в Антарионе вряд ли возможно его осуществить. Маги академии вмешаются, едва мы начнем действовать. Не лучше подкараулить мальчишку где-нибудь в городе и по-тихому прирезать?!
- Не легче. Подозреваю, старик Мерлин принял меры против такого нападения. Попытка убийства на улице равносильна смерти, а вот в доме старухи Байлридж у тебя есть шанс.
- Вы думаете, что ее дом менее охраняем? - удивился Карлин. - Но ведь это абсурд. Там должна быть куча охранных заклинаний.
- Главное, что нападения оттуда не ждут. С охранными заклинаниями ты справишься легко. Я дам тебе предмет, который обезвредит их все и не пропустит помощь в дом.
- Неужели вы дадите мне темный предел? - изумился Карлин.
- Да. У меня еще осталась парочка, один можешь забрать после задания.
- Господин, это, несомненно, щедрая плата и в других обстоятельствах я не посмел бы просить большего. Но задание очень опасное и после него начнется настоящая охота за моей головой. Поэтому я прошу повысить оплату.
- За убийство мальчика ты получишь в десять раз больше, чем обычно, - не задумываясь ни на секунду, ответил Малгарус. - Плюс по три оклада за каждого убитого в доме. Еще ты получишь рубин Калиоша и амулеты перемещений на всю команду.
- Вы очень щедры, господин, - в глазах Карлина загорелся алчный блеск. - Я согласен.
Через полчаса, когда все детали были обговорены, Малгарус развеял заклинание и откинулся на спинку кресла. Долгий разговор с наемником порядком наскучил ему, а поддержание связи на таком расстоянии выпило немало сил. В дверь тихо постучали. Темный маг, сдерживая недовольство, взмахнул рукой и тяжелая дубовая дверь, обитая стальными полосами, легко и бесшумно отворилась. В комнату, не разгибая поклон, вошел Думет, старший ученик Малгаруса. Единственный из всех подмастерьев безоговорочно преданный мастеру, он безжалостно наказывал тех, кто осмеливался хотя бы подумать о неповиновении. И, пожалуй, он единственный кому доверял бы Малгарус, если бы мог испытывать это чувство.
- Хозяин, - подобострастно пролепетал Думет, по-прежнему согнувшись в поклоне, - вас ожидают Малькар и заготовки.
- Уже пора? - холодно поинтересовался Мастер. Он уже успел забыть, что сегодня намеревался провести один интересный эксперимент над пойманными мальчишками. Процедура была весьма долгой и в конце требовала больших затрат энергии и немалого мастерства, чего у учеников не было. Конечно, Малгарус не собирался тратить свои силы, опасаясь, что кому-нибудь могла прийти в голову мысль убить ослабевшего учителя. Он собирался сделать круг из своих подмастерьев и качать силу непосредственно из них, но даже при таком раскладе к концу ритуала он будет опустошен.
- Да, мой повелитель, - ответил Думет, - приготовления закончены. Посвящаемые уже приняли необходимые эликсиры и ждут церемонии. Круг учеников собран.
Малгарус неторопливо поднялся из-за письменного стола и, сделав неопределенный жест рукой, направился к выходу. Думет пятился до того момента, пока не пересек порог кабинета. И только потом он выпрямился и зашагал уверено и властно в подземелье, где проходил ритуал посвящения. Назад он не оглядывался, хотя и не слышал шагов господина за спиной.
За свое долгое ученичество, Думет успел понять, как сильно это раздражает учителя. Старший ученик вполне оправдано мог сказать, что знает хозяина лучше, чем кто-либо, но даже он не мог предсказать поведение господина через секунду. Бывало Малгарус убивал просто из прихоти, а бывало, наоборот, богато одаривал за сущую мелочь. И хотя он никогда не наказывал своих подчиненных и учеников без вины, ощущение того, что ты можешь стать очередным капризом господина, висело над каждым жителем темного замка. Это пугало даже больше, чем необыкновенно большие сила и мастерство хозяина, и страх служил гораздо лучшим клеем, чем пресловутые любовь и дружба. За все существование прибежища Малгаруса еще не было безумца, осмелившегося предать господина. Думет, так же, как и любой другой ученик, боялся учителя до дрожи в коленях и ненавидел его сердцем и душой. Но у него было неоспоримое преимущество перед другими, он был первым и успел достаточно хорошо понять учителя, чтобы притвориться преданной собакой. Он не думал, что заслужил полное доверие хозяина, это невозможно. Но господин ценил его больше, чем других, а значит охотнее делился знаниями. Еще год-два и Думет сможет стать полноправным некромантом и попытаться сбежать от Малгаруса.
Учитель и ученик вошли в залу, отведенную для ритуала. В ее центре была начерчена пентаграмма со сложными символами и рисунками внутри и кругом посередине. Линии рисунка слабо светились красным. Вокруг пентаграммы, держась за руки, стояло восемь человек в просторных мантиях. За людским кругом на полу нарисованы несколько изображений каких-то монстров и геометрических фигур, по углам залы расставлены жаровни, с пылающим синим и зеленым огнем внутри.
Малгарус оттолкнул замешкавшегося на пороге Думета и вошел внутрь. Двое рослых и широкоплечих охранника, вооруженные длинными копьями, втолкали в подземную залу испуганных детей. Пленные были раздеты до исподнего и ежились от холода и страха. На груди красовались изображения рогатых демонических морд. На животе старательно вырезана пентаграмма, такая же, как и на полу. А на спине вытатуированы три иероглифа древнего языка, означающие полное подчинение хозяину.
Малгарус поочередно подошел к каждому из мальчиков, заглядывая им в глаза, затем, удовлетворенно хмыкнув, он показал охранникам, куда отвести детей. Охранники быстро выполнили приказ и поспешили выйти из комнаты. Малгарус требовательно протянул руку к Думету. Тот с поклоном вложил в нее длинный изогнутый кинжал с украшенной драгоценными камнями рукояткой и отошел к двери. Темный маг прошел сквозь круг учеников и встал в центре пентаграммы. Он поднес кинжал к запястью и сделал небольшой надрез, кровь закапала на пол. Малгарус быстро забормотал заклинание. Кровь капала на пол, а голос мага становился все громче и отчетливее. Вскоре он уже гремел под сводами подземелья, заставляя ежится от силы, переполнявшей его. Внезапно он оборвался, и тишина обрушилась на уши ватным одеялом. А вместе с тишиной в залу вползло нечто. Невидимое и неслышимое, оно заставляло сжиматься сердце от страха перед своей мощью и силой. Кто-то из детей не выдержал и попытался сбежать, но Думет только махнул рукой, и мальчика скрючило в приступе боли.
- Подводите ко мне детей по одному, - проскрипел уставшим, незнакомым голосом Малгарус, так не похожий на обычный холодный и расчетливый тон, что Думет вздрогнул от неожиданности. - Начнем с вожака.
Думет медленно подошел к детям, сбившимся в кучку в углу, и внимательно посмотрел на них. В глаза сразу бросился толстый паренек, в его глазах горел не только страх, но и вызов. "Кажется, его зовут Патрик, - подумал Думет. - Да, этот экземпляр отлично подойдет на роль вожака". Старший ученик бесцеремонно схватил за руку мальчика и повел его к господину. Парень хотел было вырвать руку, и даже попытался пнуть по голени, но Думет сказал лишь одно слово и на Патрика навалились апатия и безразличие. Мальчика подвели к Малгарусу, тот уложил его на пол и приступил к ритуалу.
Обряд длился несколько часов. Мальчиков по одному подводили к Малгарусу, и каждого он укладывал на пол. Кинжал, без участия руки, непрерывно чертил в воздухе древние символы. Малгарус, укладывая очередную жертву, воспевал заклинание, жертва начинала биться и кричать от боли. Они молили о пощаде, выли и рыдали, но в конце концов успокаивались и погружались в полусон-полубред. В этот момент темный маг брал кинжал в руки и с силой вонзал его в живот жертве, выкрикивая очередное заклинание. Тело жертвы начинало конвульсивно дергаться в судорогах, через поры сочилась кровь, волосы и зубы выпадали, а белки глаз заволакивала чернота. Потом судороги прекращались. Кожа переставала кровоточить и приобретала синеватый, трупный оттенок. Зубы вновь прорезались, но уже длинные и острые, как у хищника, а на руках подрастали небольшие заостренные когти. Белок глаз сливался с радужкой и зрачком и становился черным. Теперь на полу лежал уже не человек, а некая тварь внешне схожая с ним. Малгарус оглядывал свой труд критическим взглядом и приказывал вести следующего, а затем обряд повторялся.
Пламя в жаровнях давно погасло, а угли рассыпались в золу. Пентаграмма все еще слабо светилась красным, но скоро должна погаснуть и она. Ученики сидели и лежали прямо на полу, выжатые ритуалом преображения досуха, один был без сознания. В поземной зале с каждой минутой становилось все светлее, из него уходило потустороннее существо, призванное Малгарусом, а вместе с ним уходило чувство страха, паники и безнадежности. Сам темный маг все еще находился в центре пентаграммы и, тяжело дыша от перенапряжения, заканчивал ритуал. Думет стоял у входной двери и смотрел в спину учителя, глаза ученика превратились в узкие щелки, он обдумывал, не нанести ли ему удар сейчас? Конечно, Думет знал, что мастер готов к такому повороту и держит пару тузов в рукаве, но искушение было велико. Одно заклинание, пока этот тиран обессилел, и все закончено. Одно маленькое заклинание, один маленький шаг и целая пропасть на пути этого шага. Думет с усилием подавил в себе ненависть и принял безразличный вид, как раз когда Малгарус завершил ритуал и повернулся к нему.
- Я устал, - обратился он к старшему ученику, - поднимусь к себе в комнату и отдохну. Меня не беспокоить. Скажи Малькару, что он в ответе за темных. Пусть обучает и берет под свою опеку.
- Да, господин, - с поклоном ответил Думет. Подождал пока мастер выйдет и только тогда осмелился разогнуться.
Боль, сильнейшая боль была тем, что привело его в чувство. Он не помнил, почему оказался без сознания, в памяти был только образ какого-то подземелья и страшного человека с черными глазами. А потом он проснулся в своей камере, терзаемый мучительной болью. Она то нарастала, и тогда Патрик кричал и метался на своей койке, то спадала, даря несколько мгновений блаженства перед следующей волной. Тело сотрясалось от судорог, мышцы рвались и снова срастались, кости выворачивало. Желудок методично выбрасывал наружу все съеденное им за год жизни, а когда кончилась еда, начал выбрасывать самого себя. Бредовые видения накатывали одно за другим. Вот он бежит по своему приюту и никак не может оторваться от мистера Дикинса, преследующего его с топором в руке, а рядом бегут Том и Сара и смеются над ним. Вот он неожиданно проваливается сквозь пол, а там его ждут рогатые черти и раскаленная сковородка, и он вновь пытается убежать. А вот он в подземелье, пытается открыть дверь и убежать от надвигающегося господина со страшными, нечеловеческими черными глазами. Но во всех видениях его настигают и убивают. Жестоко, медленно, мучительно убивают. Наконец боль и бред начали отступать, и Патрик смог точно осознать, где находится, и осмотреться.
Камера, та самая, в которую его привели сразу, как только он с друзьями попал в это странное место. Четыре шага в ширину и шесть в длину. Сырые каменные стены. Мощная деревянная дверь, обитая железными полосами, с маленьким закрытым сейчас окошком. Всю правую стену занимает длинная и узкая кровать, на которой он и лежит прикованный. В противоположном углу дыра для помоев.
Внезапно окошко на двери открылось, и в камеру ворвался факельный свет, больно резанувший по глазам. Зашипев, Патрик быстро закрыл их и только тогда понял, что все это время видел в темноте не хуже чем днем. В светлом проеме появилась небритая морда тюремщика, он долго всматривался в темноту, а затем, увидев, что малец пришел в себя, удовлетворенно хмыкнул.
- Он очнулся, мэтр, - заискивающе обратился тюремщик к стоящему за ним Малькару. - Я ведь сразу понял, что проснулся парень, как только кричать перестал. И за вами послал тут же.
- Молодец, Тури, - морщась от скрипучего, как несмазанная дверная петля, голоса тюремщика, ответил Малькар. - Я тебе за это кувшин вина пришлю. А теперь открывай дверь и дай мне ключи от оков.
- Да, мэтр, - забормотал Тури, возясь с внушительной связкой ключей. - Непременно мэтр. Не извольте беспокоиться, мэтр.
Наконец, он нашел нужный ключ и отпер тюремную дверь. Малькар, отпихнув тюремщика, вошел в камеру и остановился в проходе. Тури отцепил от связки один из ключей и отдал его колдуну.
- А теперь оставь нас, Тури, - велел Малькар и повернулся к мальчику. Колдун долго и придирчиво осматривал Патрика, у которого от взгляда этих синих глаз пробегали мурашки по спине. Наконец, удовлетворено вздохнув, Малькар подошел к кровати и сел на нее.
- Как я вижу, ты в полном порядке, мальчик, - начал разговор колдун.
- Голова еще немного болит, сэр, - слабым голосом пожаловался Патрик. Но колдун пропустил его слова мимо ушей.
- Вот и отлично. Не будем ходить вокруг да около и перейдем к делу. Ритуал, который вы прошли, навсегда изменил вас, если ты еще не понял...
- Изменил? - удивился Патрик.
- Не перебивай меня, мальчик, - поморщился колдун. - Я этого очень не люблю и могу наказать. Ты понял меня? Вот и хорошо, тогда продолжим. С помощью магии, мой господин изменил некоторые твои характеристики, и теперь только он может отправить твою душу в загробный мир. До тех пор ты будешь вынужден служить ему и выполнять все его поручения.
- Так что, я теперь не смогу повзрослеть? - немного смутился Патрик. Новость о том, что его изменили, не сильно его огорчила. Боль понемногу отступала, а на замену слабости приходило чувство силы. Невероятной, нечеловеческой силы.
- Не говори глупостей, - рассердился Малькар и Патрик втянул голову в плечи, но у же через секунду колдун улыбнулся. - Не бойся, ты будешь взрослеть так же, как и обычный человек. В один момент Хозяин затормозит твое старение, но до того ты будешь развиваться и набираться сил. Теперь Хозяин для тебя царь и бог.
Колдун еще долго говорил, объясняя какие выгоды принесло изменение, а Патрик слушал его в пол-уха. В голове крутились небольшое беспокойство за друзей, радость от осознания своей силы, злость на тех, кто, не спросив согласия, сделал такое с ним. Но постепенно все они были вытеснены одной. Мыслью о еде. Патрик был жутко голоден. Ему казалось, что, будь у него возможность, он бы съел целого быка и даже косточек не оставил бы. Даже не стал бы его зажаривать. Да! Кровавое, еще теплое мясо, вот что ему сейчас нужно. Мясо только что убитого им существа! Он вздрогнул. Наваждение пропало, но Паттрик был уверен, стоит ему еще раз подумать о еде и оно вернется.
- Вижу, ты голоден, - оказывается, колдун давно перестал говорить, и теперь стоял и смотрел на мальчика холодным, льдистым взглядом. - Думаю, разговоров на сегодня хватит.
Малькар быстро наклонился к оковам и поочередно отпер их. Патрик сел на койке, растирая запястья. И тут он заметил, какого цвета его кожа, и какой длины ногти на руках. Мальчик в изумлении уставился на свои пальцы и стал поочередно сгибать и разгибать их, будто не веря, что это его рука. Когти были действительно внушительными, длиной сантиметров пять, они к концу немного загибались и, судя по твердости, могли располосовать даже очень толстую кожу.
- Что еще изменилось? - хриплым голосом спросил Патрик. - На кого я теперь похож?
- Ну, скажем так, - насмешливо ответил Малькар, - в зеркало тебе лучше не смотреться. А теперь вставай и иди за мной. Пора обедать, мой мальчик.
От зловещей нотки в голосе колдуна, Патрик вздрогнул. Но все же безропотно встал и пошел вслед за своим надзирателем. Выйдя из полутьмы камеры в ярко освещенный коридор, Патрик на миг зажмурился, но глаза быстро привыкли к свету, и он поспешил за Малькаром. Они миновали тюремный коридор. Затем караульное помещение, где играли в кости два стражника. Потом поднялись по узкой винтовой лестнице на этаж выше. Здесь уже не так пахло сырыми стенами и землей, но по-прежнему не было видно ни одного окна наружу. Пройдя по длинному коридору, Малькар остановился у одной из дверей и, достав из кармана ключ, отпер ее. За дверью оказалось просторное помещение. На трех стенах горели факелы, а сами стены - скрыты грубой серой тканью с темными разводами и пятнами. Мебели в помещении не было, зато была прикованная к полу пленница. Сейчас она, до предела натянув цепь, пыталась вжаться в дальний левый угол. Малькар издевательски поклонился мальчику и пропустил его вперед себя.
- Обед подан, дорогой Патрик, - с таким же издевательским поклоном провозгласил Малькар.
- Какой обед? - крутил головой мальчик и не мог понять, где стол с обещанным кушаньем. - Сэр, я не понимаю...
- Поймешь, только прислушайся к себе получше и сразу все поймешь.
До Патрика начал доходить смысл сказанного колдуном, и он даже успел обернуться к нему, но увидел только закрывающуюся дверь. Подскочив к ней, он стал дергать за ручку, но единственное, чего добился, так это вырвал ручку с небольшим куском дерева. Тогда он что есть мочи заколотил в закрытую дверь кулаками. Дерево скрипело, петли дверная рама угрожающе шатались, но ничего не помогало. Раздался хохот Малькара.
- Даже не пытайся, мальчик. Дверь укреплена заклинаниями и ее невозможно сломать, даже с твоей силой. Лучше отдайся инстинкту и прими угощенье.
- Я не буду есть человека! - истерично закричал Патрик.
- Тогда ты умрешь, мальчик. Обряд изменил тебя и ты теперь должен есть живое человеческое мясо, изредка, конечно, но должен.
- Нет, я не хочу, - разрыдался напуганный Патрик.
- Дело твое. Я сейчас уйду, а когда вернусь, то увижу или тебя, или эту девушку. Только одного, - Малькар развернулся и хотел уже уйти, но остановился и громко добавил. - Если тебе от этого будет легче, девушке не жить, Хозяин не оставляет свидетелей. Тем более если они могут еще послужить в каком-нибудь его эксперименте.
Патрик услышал топот удаляющегося колдуна. Еще немного постояв у двери и лихорадочно соображая, что же ему делать, мальчик, наконец, решился обернуться. У дальней стены, все так же скорчившись, сидела девушка и со страхом в глазах смотрела на него. На вид чуть постарше Патрика, наверное, лет пятнадцать. Невысокая, худая, с маленькой грудью, почти незаметной под рваным балахоном. Угловатое и некрасивое лицо, обрамленное лохмами спутавшихся грязных волос. Это почему-то разозлило Патрика, уж если собрались скармливать ему девушек, то могли бы подобрать хотя бы симпатичную. Мысль о еде заставила зарычать поселившегося в душе зверя, но он был еще слишком слаб и мальчик без труда подавил его. Голод немного притих, и Патрик подумал, что надо бы как-нибудь успокоить девушку. Он подошел к пленнице вплотную и протянул руку, приговаривая, что все хорошо, и он не сделает ей ничего плохого.
- Brelt, brelt, - завизжала девушка, оттолкнула протянутую руку и попыталась отодвинуться от Патрика еще дальше, но стена и натянутая цепь не дали ей этого сделать. Патрика такая реакция немного удивила, а потом он вспомнил, что выглядит сейчас немного иначе и вряд ли похож на обычного человека. Он присел на корточки около девушки и попытался снова с ней заговорить.
- Успокойся, я только хочу поговорить с тобой, - девушка завыла громче и закрыла руками уши. Патрик недоуменно смотрел на нее, а потом он расслышал слова, которые беспрерывно повторяла девушка. Точнее он попытался их расслышать, но не понял ни одного слова.
"Так она иностранка, - мелькнула в голове мысль, - тогда она не понимает, что я говорю". Патрик попробовал объяснить кто он такой с помощью жестов. Он долго тыкал себя в грудь и водил руками из стороны в сторону, сопровождая каждый свой жест громкими и четкими словами. Он то разводил руки в стороны, пытаясь обнять весь мир, то складывал их вместе, то поднимал вверх, то опускал, но все было тщетно иностранка не понимала ни слова из того что он говорил. Вскоре Патрику надоело махать перед девушкой руками, и он раздраженно схватил ее за запястье. Ладонь врезалась в его скулу со звонким шлепком, от неожиданности мальчик отшатнулся и бухнулся на пол. Незнакомка разразилась потоком непонятной брани.
- Brelt! Brelt! Nest de ruget mit, vargish. Vok ut er, brelt.
Патрик поднял руку к щеке. Кожа в месте удара оказалась такой же холодной на ощупь, как и в любо другом месте на его теле. Сказать по правде, мальчик даже не почувствовал удара, его больше смутила и напугала неожиданность, с которой ему влепили пощечину. В сердце начала подниматься злость. Как она посмела тронуть его! И это, когда он хотел ей помочь! Сразу захотелось ударить ее, а затем еще раз и еще. И бить до тех пор, пока она не взмолится о пощаде или пока она не сможет двигаться. Нет! Этого всего мало. Он отдаст ее зверю, что внутри его. Зверь радостно заскулил, предвкушая угощение.
Малькар подошел к двери спустя час со своего ухода. Немного постояв перед входом, он все-таки отпер дверь и шагнул в помещение. Первое, что бросилось в глаза - мальчик с остервенением жующий оторванную женскую ногу. Губы колдуна разошлись в улыбке.