Аннотация: 16 место в финале весеннего КЛФ-2006. Литературная реализация вызывает у меня сомнения, но за идею готова стоять насмерть.
1.
Рея прощелкивала данные общих сводок, выискивая глазами самое важное: радиационный фон в туннелях, провисание сводов, всплески активности системы слежения. От напряжения круги плыли перед глазами, сердце прокачивало сплошной адреналин. Блокировка гномьей автоматики - дело тонкое, каждый сектор можно переключать на промот "обманки" лишь на две-три секунды. Бригада приближалась к новому сектору, и за два шага до границы Рея включала блок. Через два шага после прохода блок следовало отключить. Надо было считать шаги расплывчатых теней: брата, Роба, Таледа, других парней - и подстраиваться под постоянно меняющийся темп ходьбы. А еще следить за сводками дроидов-разведчиков, предупреждать о поджидающих завалах и ловушках, на ходу меняя маршрут.
Спина и плечи затекли, пальцы занемели. Чашка дрянного кофе давно остыла.
- Тихо! Оборван кабель, идем вдоль левой стены, - Рея едва успела перевести направление блока: центральные сенсоры туннеля прозрели, боковые ослепли. Бригада "Барьера" осторожно ступала шаг в шаг, не отклоняясь ни на дециметр в сторону, и Рея аккуратно вела "линию слепоты" на два шага впереди Роба.
Жених и брат, как всегда, ругались.
- Смотри, куда прешь, баран, - не оглядываясь, ворчал Роб.
- Пошел ты, - Наней Роба недолюбливал, и связи с сестрой не одобрял. - Вихляешь, как баба задницей. Ровный след, называется.
Маршрут был сложный, зато гномы должны были схлопотать большой кусок удивления в свои жадные бездонные глотки. На секунду отвлекшись, Рея с восторгом подумала о том, как горд будет брат, как Роб одобрительно похлопает по плечу: молодец, девочка! растешь!
И в следующий поход она отправится вместе с ними. С оружием. Шаг в шаг.
Только не отвлекаться.
- Два метра до пункта! - бригада замерла.
- Рея, за поворотом?..
- Да. Разведчики собирают информацию.
Тяжело дыша, бойцы замерли.
- Чисто. "Слепая зона" - на террасе, радиус два метра. Я пустила цикл "обманки" по принципу: пусто - пещерный кроль - пусто - совиный нетопырь - и так далее. Вряд ли за пять минут обнаружат, фильм качественный.
- Угу, - сказал Рой. - Располагаемся.
На террасе - стенной нише над центральным тоннелем этажа, куда выходил служебный коридор, на двухметровом пятачке сгрудились бойцы-повстанцы. От семнадцати и старше - но ненамного. Светлокожие, только очень грязные. Смуглый, загоревший под искусственным солнцем торгаш-перебежчик среди них почти не выделялся.
Пять минут тянулись нескончаемо долго. А напротив террасы гудел автоматический дот.
- Транспорт, - сообщила Рея, чувствуя облегчение, ликование и что-то еще. Бойцы рванулись с пятачка, поливая огнем доты. Взвыла сирена: но монорельс дрожал, лекарства, так необходимые Верхнему граду, мчались в руки Роба, Нанея, Таледа. Вагон вынесся на полной скорости из-за поворота, и рельс вспух багровым цветком. Транспорт стал заваливаться набок, зазвенело стекло хрупкой конструкции. Бойцы кинулись к коробкам.
Теперь таиться не было смысла: доты уничтожены, а трусливые торгаши никогда не посмеют приблизиться. Единственное, что могли сделать "гномы" - послать транспорт по другому туннелю, лабиринт путей вполне позволял оставить "Барьер" с носом. Без лекарств, которые так нужны Далиле, без которых она будет мучаться в схватках, а ее мать - бессмысленно шептать молитвы, глядя, как уходит жизнь, как уходит Далила - так же, как до нее десятки женщин и детей... Проклятые гномы!
Но Рея их перехитрила! она их перехитрила! до боли сжав кулаки, Рея в восторге орала, подскакивая на жестком кресле. Да, да, да, да! Вот вам, подонки, вот вам за жадность! Вот вам за комфорт! Вот вам за высокомерие! Вот вам за маму!
С радостным смехом - Наней с Робом даже обнялись на радостях - повстанцы собирали рассыпавшиеся медикаменты. У Рее стало совсем светло на душе: в кои-то веки брат и жених не ссорились, Роб не язвил, Наней не огрызался. Талед, сбежавший от своих торгаш, стоял в сторонке, и улыбался смущенно.
- А молодец ты, гном! - хлопнул Роб его по спине. - Не спасовал! Как ты, а! Дота три угробил!
Талед покраснел: ему было приятно.
- Виски? - Наней открыл флягу, пустил по кругу. - Да, молодцы мы, одним словом - с "Барьера"!
- Тост! - крикнул Роб. - За нас, за вас, за...
- Куда так торопишься, Роб? - чуть насмешливый, вкрадчивый голос раздался со стороны нижнего служебного коридора. Оттуда вразвалочку приближался отряд человек из пятнадцати, все с тяжелым оружием.
- Вот тварь, - пробормотал Наней, перехватывая станер. Бесполезно: Хитрый Лис, не таясь, шел впереди, зато за ним вышагивал Толстяк Боб с минометом.
- Я не буду подходить близко, друзья, - Хил присел на выступавший из стены кожух генератора, наблюдая сквозь прищур за бойцами "Барьера".- Ну что, мальчики, поздравляю с блестящей операцией и очередной победой над распроклятыми торгашами. Сейчас вы тихо и мирно уйдете отсюда, а мы соберем коробочки. Нам тоже нужны пилюли, а вы ведь не очень жадные, да? Ну и хорошо. Пошли отсюда. Ну!
Оказавшись в туннеле, Роб дал болю чувствам: зарычал, колотя в стену кулаками, завыл, перемежая крики проклятиями. Рея, похолодев, смотрела на перекошенное лицо Роба, закаменевшее - Нанея, растерянное - Таледа.
- Что делать будем? - Наней, помрачневший, но, как всегда, рассудительный, подбрасывал камешек на ладони. - Лекарства нужны. Далила рожает, у Нану лихорадка.
- Что делать... - пробормотал Роб, садясь на пол. - Надо идти вниз, что еще делать. Рея, можешь отключаться. Вниз все равно прорываться придется с боем. Но рискнуть надо. Ты, тор... Талед, ты с нами?
Гном облизнул губы, застыл на мгновение. Роб не глядел на него. Наней потупился. Талед сказал, будто охрип:
- Ага.
2.
Рея откинулась в кресле, почувствовав, как по телу разливается предательская слабость - сказалось двухчасовое напряжение. Рея потянулась за чашкой: руки дрожали. На ватных ногах она поплелась в теплицу, где над чахлыми кустиками билась Ханна, сестра.
В центральном коридоре было оживленно: толпа женщин и детей обступила торговца, так и светящегося сытостью и довольством. Он не торопясь, с осознанием собственной важности, раскладывал перед горящими взглядами банки с консервами, шоколад, пакеты с печеньем, одежду, какие-то стекляшки - бусы, что ли? Вот тварь, подумала Рея, бусы приволок. Издевается. Лучше б еще пару банок.
Снисходительно поглядывая на собравшихся, гном всем своим видом выражал презрение к окружающей бледной швали.
- Прошу, - барским жестом пригласил он разложенному добру. - Да, эти банки открываются не как обычно, снимать крышку не надо...
- Сами разберемся, - рявкнул один из великанов, внуков старой Ратхи. Шестнадцать лет - а тройняшки басили, как реактивные установки, и скалами нависали над окружающими. Только лица совсем детские.
- Вы, "верхние", - сказал, как выплюнул, торгаш, - всегда считаете себя самыми умными, пока дело не доходит до дела. В прошлый раз я привозил регенераторы, а вы их разломали, а теперь жалуетесь, что лекарств не хватает.
- Кто бы нам еще объяснил, как ими пользоваться, - мрачно сказала Рея.
- Да, новая модель, - самодовольно заявил торгаш. - Ну так мы вам врача и инструктора предлагали.
- Шпионы нам не нужны, - сказал старейшина Совета. - Расходитесь. Тод и Рабу, вы останьтесь, отнесете на склад.
Рея ненавидела торговцев: всегда при встрече с этими вежливой, высокомерной сволотой ее самоуважение получало тяжелейший нокаут: так и чудилось, что тебе презрительно цедят: "ты, варварка"...
Стараясь отвлечься, Рея думала о том, что надо зайти, сказать матери Далилы, что лекарства скоро будут, что внук родится здоровым, что все будет хорошо. А потом пойти к сестре, посмотреть, как растет кукуруза. Не хватает света, плохая вода, плохой воздух, плохая почва. Но если у них с Ханной получится - можно попробовать убедить Совет, что гидропонные теплицы - не простая блажь, а средство независимости от гноимьих поставок...
В стороне теплиц грохнуло, раздался пронзительный вой сирены. Рея бросилась к теплицам.
- Разгерметизация! - крикнул ей спешащий к скафандрам парень.
Рея, свернув за угол, услыхала, как тяжело обрушилась бронированная плита, отделяющая пробитый отсек. В какой же из секций оказалась Ханна? В той, что?..
- Противометеоритная защита не сработала! Опять! - мимо промчались техники в красных скафандрах. Рея тяжело привалилась к стене. Нащупала коммутатор, но номер сестры набирать не стала: не хватало смелости услышать пустоту. Связалась с диспетчерской.
- Опять локальный апокалипсис, - сплевывая жвачку, ответил дежурный. - Пробило перегородку в теплице, в секции "G". Что поделать. Пострадавших, слава Богу, нет, да и помещение не слишком важное.
"О Боже", - Рея, не удержалась на ногах. Ханна жива, значит. В той секции как раз ничего и не росло. Оно вообще нигде ничего не растет.
- Смерть... здесь всюду смерть... - старая гномиха, Ратха, с незапамятных времен живущая в Верхнем Граде, ковыляла по коридору. Рея проводила старуху взглядом. А ведь Ратха права: голод, болезни, прохудившаяся изоляция, угроза обрушения этажей, разгерметизация - всех прелестей жизни у поверхности не перечислить. Но у Ратхи здесь раньше были дочери, а теперь - внуки, а потому она так и не ушла вниз. А смерть ее, похоже, обходит стороной: она, наверное, и внуков переживет.
Рея поднялась и пошлепала, держась за стену, к шахте - скоро должен возвратиться отряд.
У шахты уже собрались матери, жены; мальчишки завистливо глазели вниз, на поднимающихся бойцов, и мечтали о подвигах.
Рея протолкалась сквозь толпу встречающих, и не сразу поняла, отчего они, возвратившиеся, такие хмурые, все молчат, и прячут глаза.
И Роб хмурится, и Наней... Нанея среди них нет.
3.
Рея потянулась кошкой, поправила сползшее с бедер покрывало, и нежностью пробежалась пальцами по коже мужа. Роб улыбнулся во сне, пробормотал что-то, потянулся обнять. Рея поцеловала спящего и тихонько, чтобы не разбудить сестренку, выскользнула из простыней.
Они жили теперь у Роба: он заботился о молодой жене, не оказал в приюте и тринадцатилетней Хане, что спит за ширмой. Ханна могла бы остаться в старой комнате - помещений в вымирающем Граде, который шутники прозвали обреченным, хватало. Но Ханне было страшно одной, и Рея это понимала. У нее-то еще есть Роб, а у Ханны - только она.
Стараясь не шуметь, Рея оделась, поправила перед зеркалом ветхий комбинезон, и направилась на склад, за пайком. Порции с каждым днем уменьшались, и неизвестно, удастся ли сегодня что-нибудь сварить, или придется давиться крекерами, всухомятку.
Налет на транспорт и дерзкий спуск взорвал и без того хрупкое перемирие. Негласная война переросла в открытое противостояние. В ответ гномы устроили "Барьеру" торговую блокаду. А еды на складах всегда было впритык, так что вот уже неделю, как в "Барьере" не доедали.
Ни долга, ни чести не было у этих гномов. "Спускайтесь к нам, у нас еды хватит", - заявлял небрежно набросанный ультиматум. "А мы вас продадим на Меджнун", - добавляли ненаписанные междустрочия.
Взяв пайку, Рея немного воспрянула духом. Размышляя, что она сегодня изобретет из скудноватого набора, девушка натолкнулась на Таледа. Выглядел он неважно, похудел, осунулся. Рея вспомнила, что гном почти не заходит на склад, отказывается от пайка, берет только пару сухарей. Сначала складские пытались насильно всучить ему паек, а потом...
- Талед, погоди! - гном обернулся, запавшие глаза смотрели грустно и устало. - Мне сегодня... есть не очень хочется.
Талед покачал головой:
- Нет, милая Рея, - сердце девушки сжалось; Талед всегда говорил так красиво, и не скупился на ласковые слова. Большая редкость для мужчины. - Я не должен... я не могу отбирать еду у детей, когда это сделали мои сородичи. У меня остались некоторые... связи в Глубинном городе, и я написал письмо... дяде, чтобы он передал кому следует.
- Ты не у детей еду возьмешь, а у меня, - настаивала Рея. - Я растолстела что-то в последнее время, бери.
Чтобы не передумать, она быстро раскрыла коробку, достала галеты и пакет бульонного концентрата, сунула, не глядя, в руки гному.
- Да, потолстела, аж комбинезон мешком висит, - невесело усмехнулся Талед. - А у наш девчонки все больше диетами мучаются.
- А что такое диета? - спросила Рея.
- Лучше тебе не знать, - рассмеялся Талед.
... Совет старейшин собрал представителей всего Верхнего Града - не было только представителей "Кордона" во главе с Хитрым Лисом. Он всегда появлялся эффектно, садился красиво, держался надменно. А тут - нет его, и все. Род сидел в конце стола, как подающий надежды военачальник, Рея притулилась у стенки, среди мелюзги.
Старейшины и вожди других секторов смущенно разводили руками: мало еды, помочь нечем. Вождь "Барьера", хромой, избитый войнами ветеран с иссеченным лицом, безмолвно кивал. Он все понимал. Наконец, перешли к согласованию общей политики. Тут, как обычно, единство было в одном: в поношении гномов.
- Когда-то наши войны с Меджнуном приносили богатую добычу! О, благородные времена... - сетовал вождь "Купола". - Время корсаров, когда капитаны меджнунских линкоров считали за честь сразиться с нами!
- Да кто вас травит! - вспылил молодой, горячий вождь "Баррикад". - На нас вообще не обращают внимания, как на реальную силу, ведь мы даже на орбиту выйти не можем - проклятые гномы не дают нам шаттлов! Им, конечно, выгодней заниматься работорговлей, чем войной!
- Молодой человек, юноша, опомнитесь! - одернул щенка старейшина "Засеки". - Вы мечтаете о грабеже, тогда как нашим делом всегда была защита Лейлы! Добыча - сопутствует, но "Либерти" Попова шла в бой за независимость! И я попрошу это помнить!
- Да помню я, помню, - пробурчал мальчишка. - У меня сестру на Меджнун продали.
По окончании саммита гости разошлись, и вождь, горько усмехнувшись, перешел к делам внутриполитическим.
- Вот у нас тут девушки Рея и Ханна предлагают расширить гидропонные теплицы, передав на них дополнительные объемы воды и энергии... При здравом размышлении и подсчете резюмирую: невыгодно. Воин Табас предлагает построить корабль своими силами...
- Тут даже калькуляции не надобно: если некуда девать энергию и рабочие руки, давайте построим теплицы.
Вокруг рассмеялись.
- Я протестую! - воскликнул Табас. - Я протестую против нынешней кандидатуры вождя! Нам нужен новый вождь, который поведет нас на гномов, молодой, сильный!
- Я не против, - вождь отложил бумаги в сторону. - Хорошо. Я и сам устал. В течении полугода будем смотреть на воинов и испытывать их. А потом выберем нового вождя.
С совет молодежь расходилась возбужденной, только Ханна была расстроена.
- Ну почему, почему они не хотят нас слушать? - то и дело спрашивала сестренка. - Конечно, в такой темноте, почти без воды ничего не растет. Рея, а если попробовать объяснить им еще разок?
- Кому? Мужчинам? - спросила Рея.
4.
Рея пробиралась давно забытыми служебными ходами, найденными по старой карте. Это был ее второй бой; а первый раз ее взял с собой отец, тогда она была еще девчонкой. Рея с тех пор каждую ночь засыпала с мыслью о тот единственном своем бое, когда "Засека" признала поражение, а отец надел трофей - знаменитый шлем генерала Попова. Того, что на "Либерти" в одиночку выстоял против флагмана меджнунцев, а потом погиб в плену у гномов.
Их встречали сумасшедшим ликованием. И Рею, на плече отца, тоже! Отец привел с "Засеки" вторую жену, но скоро она стала вдовой.
Еще при отце остались только турниры и стычки между секторами обороны Лейлы: "Барьером", "Баррикадами", "Кордоном", "Куполом", "Санитарным поясом", "Засекой"... Бои с меджнунцами, налеты, абордажи, остались в прошлом. Гномы не давали шаттлов, заключив с Меджнуном договор: те не трогают Глубинный город Лейлы, а гномы поставляю рабов из жителей Верхнего града. Вот так вот защищали-защищали этих земляных червяков, а они раз - и купили себе благополучие ценой крови защитников.
Сейчас их вел не только бой. Возмездие. Боевики "Барьера" шли на "Кордон", мстя за наглость Лиса, повлекшую потерю Нанея.
Ну и, конечно, надо добыть в "Кордоне" немного еды. А лучше - много. У самой Реи сейчас сводило живот. А ведь они перед операцией получили двойные пайки! А другие - нет. "Барьер" был обречен гномами на вымирание. А "кордонщики" делиться жратвой не спешили. Самим мало.
Рассредоточившись, бойцы расточились по закоулкам сектора. Далила скользнула в какой-то проход, помня по карте, что здесь должны быть кухня или кладовая. Через несколько шагов возникла дверь, за ней - комната... Монитор, диван и кресла, а в шкафу - книги. Рея жадно уставилась на обложки.
- О, кого мы видим! Невеста самого Роба, будущего Вождя "Барьера"! - голос Хила, неслышно подошедшего сзади, точился сарказмом. - Ты похорошела, выросла с тех пор, как сидела у меня на коленях, когда мы с твоим папой пили трофейный скотч... Грудь появилась, гляди-ка, как яблочко! Наливная...
Хил подмигнул, Рея отпрыгнула к дальней стене, выставив перед собой нож.
- Ну, так что же вам здесь надо, милая барышня? - неожиданно серьезно спросил Хил, усаживаясь на табуретку.
- Из-за тебя погиб Наней! - крикнула Рея.
- Ну, положим, не из-за меня, а по причине уникального полководческого дара Роба.
- Лгун!
- Положим; только зачем мне лгать? Твоим дружкам давно приготовили хорошую встречу; отступление будет позорным, ну да Роб как-нибудь вывернется, сошлется на тактику боя.
Хил протянул руку, взял со стола старинную бумажную книгу и углубился в чтение.
- Я, как ты понимаешь, тебя не держу. Я не людоед, еды у меня хватает; возьми, кстати, пару-тройку консерв с полки. Насиловать маленьких девочек тоже в мои планы не входит. Дорогу ты помнишь, надо будет - приходи. И, кстати, Рея, у меня нет жены.
Рея, затаив дыхание, с полминуты загнанным зверьком следила за Хилом. Но Лис углубился в чтение и внимания на нее не обращал.
Рея скользнула к полке, подхватила банки, не удержалась - подцепила лежащие рядом круглые старинные часики, и рванулась к двери. За спиной раздался тихий смех.
В центральном коридоре этажа ее уже ждали.
- Мы уж хотели тебя искать, - проворчал Роб. - Эти уроды устроили засаду. Пришлось отступить. Зачем откололась от группы? Еще не хватало тебя потом выкупать. Неизвестно, что Лис бы с тобой сделал, попадись ты ему в руки.
5.
Жизнь была несладкой: как не заладилось, так и пошло по наклонной. Голодали, болели, а тут еще детей похитили. Роб с парнями пытался догнать работорговцев - чуть-чуть не успели на шаттл, отбывающий к Меджнуну. Можно сказать, выхлопом дюз скафандры опалило. Почти на десяток детей в умирающем городе стало меньше.
Свалился в шахту Косой Боб, старого Джо спалила горячка. Постоянно приходилось что-то чинить: то вентиляцию, то термотрубы, то герметик. За постоянными заботами и оглянуться было некогда, а ночью Роб требовал своего. Лишь порой удавалось выкроить часок, чтобы поболтать подругами или Таледом. Загадочный, чужеземный человек притягивал магнитом.
С торгашом можно было говорить часами. Рея рассказывала о Кодексе Воина, о защите свободной Лейлы от метрополии, о благородных турнирах и добыче, которую раньше привозили воины "Барьера" после стычек с крейсерами Меджнуна. Побеждали меджнунцы - захватывали трофеи, побеждали защитники Лейлы - добыча доставалась им. Все было честно. Но тут вмешались гномы, изо всего стремящиеся извлечь выгоду... они продали душу дьяволу, и кровью Верхнего Града заключили с меджнунцами контракт на продажу рабов.
Талед хмурился, но не возражал.
- Расскажи и ты о себе! - однажды потребовала Рея.
- А что рассказывать...- Талед как-то сник. - Я сбежал из Глубинного города, потому что меня должны были продать на Меджнун. А ты, кстати, - перевел он тему, - береглась бы Хила. Вон, опять вчера ребята заметили, шлялся около нашего сектора, чего-то вынюхивал. Говорят, на тебя глаз положил. Я Хитрого Лиса знаю... Змея.
Далила и береглась. Вот уже третий день кто-то настойчиво подкидывал ей записки с предложение встретится у заброшенной шахты, в трехстах метрах от обитаемой зоны. Роб, прочитав, в клочки порвал бумагу и рявкнул еще, что чтение глупых книжек до добра не доводит. Что книжка, что записка - ему было едино. Рея на всякий случай перепрятала немногое свое книжное богатство подальше от мужниных глаз.
Сегодня у дверей опять появилась придавленная камнем записка. На этот раз и подпись была. "Никому не показывай! Приходи к старой шахте. Наней".
Сердце стукнуло раз, другой, да и остановилось - на долгий, долгий миг. И опять застучало.
"Лис!" - мелькнуло в голове. Но почерк был брата, в этом сомнений не было. Нет, наверняка это ловушка. О Боже, надо что-то делать. Что-то решать.
... Осторожно озираясь, Рея мелкими шажочками, короткими перебежками подбиралась к провалу. Здесь лестницы давно обвалились, и никто по доброй воле сюда не совался. Сердце колотилось как сумасшедшее.
- Тсс! - кто-то рванул ее сзади, прижал к себе. - Рея, молчи!
Рея узнала голос брала, и едва не закричала от радости.
- Молчи! - брат развернул ее лицом к себе, и Рея удивилась произошедшим в нем переменам: он тоже стал смуглым, загорелым, лицо, правда, по-прежнему осунувшееся, но глаза горят живым огнем - и не скажешь, что помирал от чахотки.
- Я поесть вам принес, - Наней отпустил Рею и стал деловито распаковывать свертки. - Вот, бери - отнесешь на склад, вроде так и было. Смотри не попадись.
- А ты?
- Я не пойду.
- Хозяин не отпустит, да? - внутри все сжалось, стало до боли жаль брата. Наверняка хозяин следит за ним.
- Рея. Отнеси еду, потом собери Ханну, и я вас жду. У нас будет совсем другая жизнь.
- Наней, что ты говоришь... - ужаснулась Рея, отступая на шаг. В глазах брата горел незнакомый огонь.
- Там хорошо. Там много солнца. Искусственного, но солнца. Там чистый воздух, прозрачная вода, свежие овощи. Оранжереи, цветы. Ты и Ханна - вы же мечтали о цветах, так?..
- Здесь Роб...
- В задницу Роба.
- Он мой муж!
- Вот собака.
- Наней, я не уйду. Ты хочешь, чтобы мы продались гномам за свет и чистую воду...
- Рея, здесь жить невозможно!
- Ты предатель, Наней, - грустно сказа Рея. - Тебя купили, и ты хочешь, чтобы мы тоже стали сытыми рабами. А мы рождены свободными!
- Свободными! - брат грязно выругался. - Свободными... Послушай, сестренка, я не раб, я учусь в университете. У меня есть друзья, вот хотя бы Тодо - он тебе понравится...
По щекам Реи текли слезы.
- Мы свободные, - с бесконечной грустью ответила Рея. - Мы защищаем Лейлу, чтобы вы жили мирно. И счастливо. Прощай, Наней. Удачи тебе.
Рея развернулась и быстро застучала ботинками в сторону жилых секторов.
- Рея! Рея, постой! Я не сказал тебе самого важного... ладно, еще встретимся!
6.
Ночью, когда почти затихла вялая жизнь угасающего Верхнего Града, Рея, обняв подушку, неотрывно смотрела на мужа. Роб тоже не спал; уставившись в потолок, думал о чем-то своем.
- Рея...
- Да?
- Я должен тебе кое-что сказать, - в голосе Роба сквозила неуверенность. - Рея, - слова, похоже, давались ему через силу. - Ты помнишь ту операцию, когда мы ходили вниз за лекарствами?
Рея кивнула. По телу разлился холод, и хорошо было, что в слабом свете ночника не слишком заметна расточившаяся по коже бледность. Но на всякий случай Рея отодвинулась в тень.
- Рея, я хочу поговорить с тобой о Нанее.
В горле поселился тугой ком, а сердце обратилось в лед.
- Рея, не молчи.
- Да, Роб. Я слушаю, - слова не желали выходить из перетянутого струной горла. Вот оно. Это должно было произойти.
- Я давно тебе хотел рассказать, но не решался. Тогда, спустившись, мы пошли к гномьим складам, начали искать медикаменты. Сработала сигнализаци, ну и, гномы эти, подонки, налетели стаей. Одним словом, сволота. Их было под сотню. А нас - семеро. Наней... его зажали в углу, а нас оттеснили к шахте. Чтобы не рисковать остальными, я дал команду отступать. Мы полезли назад. А Наней... ты понимаешь, их было слишком много.
Холодная волна отпустила, нахлынула горячая. Рея прерывисто выдохнула, разом ослабев.
- Рея, прости! Рея, не мог ничего сделать! Рея, ты слышишь?
Рея положила голову на грудь мужа, закрыла глаза, стала водить пальцами по старому шраму - когда-то, мальчишкой, Роб напоролся на ржавый лист. Потом появились новые шрамы, много шрамов - боевых. Рея чувствовала облегчение от того, что постыдная тайна осталась секретом.
- Ты простишь?
- Угу, - пробормотала Рея, стискивая зубы, чтобы не разрыдаться. Роб... Роб, из-за тебя он попал к гномам, он сломался... Сказать? Роб откровенен, а она...
Она обняла Роба и попыталась заснуть. Но сон не шел, а мысли - вот они: о брате, и почему-то о Таледе. Он такой... не похож на Роба, с ним можно говорить о книгах, о разных вещах, немножко о Глубинном городе... хотя о нем Талед старался не говорить. Вчера она заговорила, горячо убеждая:
- Талед, ты для них свой, ты знаешь, как с ними говорить - пойди, объясни, что мы думаем и о них тоже, что без нас Глубинный город погибнет! Вас сотрут в порошок! Талед, надо им объяснить!
- Все не так просто, - на лице Таледа менялись непонятные чувства. - Девочка, если бы все было так просто...
И он считает ее девчонкой! Робу и Совету не доказать необходимость теплиц, гномам не объяснить, что Верхний Град - их единственная защита от нахрапистого соседа. Все уперлись в свое, и не хотят видеть дальше своего носа!
Да, гномам не докажешь: на той недели обменивали детей. Роб лично ходил вниз, привел мальчика-заложника. Упитанный такой карапуз.
- Дикари. Вычистить вас пора...
Так и сказал!
Даже Рея едва удержалась, чтоб не прибить щенка. А Роб, не церемонясь, отвесил пару затрещин. Заметил:
- Заткнись, убожество сытое, думаешь, жрать каждый день - голубая кровь образуется?
Юшка из носа мальчишки текла красная.
Детей "Барьеру" вернули, но больше их Рея видела. Говорят, вернули назад, вниз, в обмен на еду. Зуленчи совсем умом тронулась, за своими близнецами в шахту кинулась. А Совет решил никогда больше на обмен не идти. Потому что гномы промывают рабам мозги. Может, и Наней тоже...
Рея, задумавшись, не заметила, как заснула. Разбудил ее писк коммутатора; Роб торопливо одевался.
- Поймали диверсанта, - коротко бросил он.
Рея подскочила, бросилась в Зал Собраний, на ходу застегивая комбинезон. В Зале уже набилась толпа; Хитрый Лис, в центре, агрессивно оправдывался.
- Попался, гад, - констатировал Роб.
- А ты, мальчик, как был дураком, так и остался, - осклабился Хил. - Я к вам в гости зашел, девку, думаю, какую попорчу... Жену твою, например, - Лис подмигнул. - Ишь, всполошились. А у самих гномий агент под носом, а вы и не шевелись.
Повисла тишина.
- Кто? - спросил глава Совета.
- Освободите?
- Клятва "Барьера".
- Он, - кивнул Хил на очень смуглого, загорелого человека.
Толпа отшатнулась от Таледа, оставив его одного, в центре изумленных, недоверчивых, враждебных взглядов.
- Та-ак, - протянул Роб.
У Реи оборвалось сердце. Она неотрывно смотрела на Таледа. "Девочка, если бы все было так просто..." Тот поймал ее взгляд, и рванулся из рук уводящих его бойцов:
- Рея! Не так все! Верь мне!
7.
Пытали в актовом зале школы - самом большом из неразрушенных помещений Верхнего города. Талед хрипел, кровь текла из ушей, из носа, из разбитого рта.
Роб спокойно, методично вгонял под ногти агента ржавые иглы.
- Ну что, расскажешь нам о себе? Или так сдохнешь, таинственный незнакомец?
Еле ворочая распухшим от соли языком, Талед просипел:
- Пить...
- Бургундского, шампанского? Чего молчишь, гнида?
Приспешник Роба чиркнул зажигалкой над залитой спиртом шевелюрой гнома. Плеснув через несколько секунд воды, Роб ухмыльнулся:
- Напился, друг? А девочке ты хорошо голову морочил: на Меджнун его продать хотели, беднягу...
- Я старался не врать, Рея, - с усилием выдавливая слова, прошептал Талед. Рея с ужасом смотрела на изувеченное тело, на обезображенное лицо. - Меня действительно должны были перевести на Меджнун... Я выбрал агентурную деятельность здесь. Прости.
Роб с размаху влепил пощечину Рее.
- Теперь ты видишь?.. Идиотка!
Сдерживая рыдания, Рея скользнула за дверь. Прислонилась к холодной стене, всхлипывая, несколько раз глубоко вдохнула горячий, спертый воздух: опять барахлила система вентиляции. Проклятые гномы. Проклятые гномы! Все это было настолько неправильно и нечестно, что не невозможно было выразить словами. Сгорбившись, Рея побрела по коридорам, к заброшенным залам и кладовым, в которых давно уже нечего было складывать.
Кто-то схватил ее за руку, дернул, увлекая за пустые ящики, зажимая ей рот рукой. Рея попыталась крикнуть, но получилось только промычать.
Хитрый Лис скалился, глядя прямо в глаза.
- Молчать, ребенок! А то во рту окажется такой кляп, который ты только у своего Роба берешь. А хотя ори, все равно никто не услышит. Мне даже приятней будет.
Хил насмешничал, глядя на попытки девушки вырваться или пнуть его побольней. Но злости в голосе не было. Зато у Реи было - хоть отбавляй.
Рея со свистом втянула воздух в легкие, прошипела, пытаясь вырваться:
- Ты, подонок, иуда, предатель...
- Я? - растерялся Хил. На лице отразилось неподдельное изумление. - Рея, зайчонок, кого я предал?! Я тебя на руках носил, я же тебе добра хочу! Детка, ты что, правда не видишь, кто такой твой Роб?
- Как меняются люди... Я вижу, кто Роб, и я вижу, кто ты! Пусти! Никогда тебе его не прощу!
- Кого?!
- Таледа, - всхлипнула, обмякая, Рея.
- Ну... - Хил растерялся. - Ну я не знал. Обычный соглядатай ... Одним больше, одним меньше... Рея, - Лис ощутимо встряхнул добычу. - Пойдем по-хорошему! Тебе там будет лучше, поверь: фрукты, драгоценности, солнце искусственное! Ну, пошли, а? Мне обещали гражданство. Выйдешь за меня замуж... А за тебя мне дадут столько, что нам хватит купить яхту, и отправиться... за внешнее кольцо, хочешь? Знаешь, какие кольца у Хайяма?! Рея!
Рея молчала. Хил начинал закипать.
- Предателя жалеешь? Или с Робом никак расстаться не можешь? Может, станок его нравится? У меня не хуже! А твой придурок запорол всю операцию, и Наней попал в плен только благодаря твоему ненаглядному Робу!
- Я знаю.
- Знаешь? - Хил опять растерялся.
- Отпусти, все равно убегу.
- Держи, - Хил всунул ей в руку какой-то гладкую бумагу. Рея глянула - разноцветные картинки, приглашения посетить разные салоны, магазины ...
- Хочешь продать меня какому-нибудь богатею в наложницы? Кто тебе заплатит за меня, говори!
- Дура! Сюрприз будет! Всю жизнь будешь мне благодарна!
- Кто?
- Все равно не поверишь!
- А как я могу верить человеку, который уже предал...
- Но он был соглядатаем! И мне нужно было освободиться...
- Спасти свою шкуру! - с досадой крикнула Рея.
Вдалеке разнесся голос Роба.
- Меня ищут, - с торжеством заявила девушка.
Хил выругался и бросился в лабиринты тары. Рее показалось, что за ним мелькнул хвост.
- Ненавижу, - прошептала Рея.
Брат предатель. Талед предатель. Роб скрывал свою вину. Хил иуда.
Кому же верить?
... Вечером Рея долго сидела молча, глядя на тусклый огонек лампы. Перед глазами стояло дергающееся в электроразрядах тело. А у ушах - приказ Роба: "Смотри!" Для того и искал.
Сестренка подошла тихо, ручонкой, тонкой, полупрозрачной от голода, погладила по щеке. Рея заплакала.
8.
- Убивать всех, кто пытается сопротивляться, - Роб, сощурившись, оглядывал отряд. Рея проверяла затвор, не глядя на мужа. - Женщин брать только красивых, продукты, лекарства, одежду... ну, в общем, каждый разберется по ситуации. При отходе разрушать все. Громить склады, лаборатории, что там у них еще? В жилища кидать гранаты - кто из жильцов не хочет выходить по хорошему, пусть растекается по стенкам. На этот раз никаких церемоний не будет. Неожиданность - вот наш козырь; возмездие - вот наш девиз!
Рея молчала. Где-то среди тех, нижних, был Наней. Может быть, еще жива была мать - если ее не увезли на Меджнун. Но не идти нельзя. То, что сделали гномы сегодня - последняя капля.
- Сколько они еще будут захватывать наших женщин, детей, навязывать нам свои торгашеские понятия, без чести, без совести! - кричал, колотя в грудь, однорукий боец. - Снюхавшись с Меджнуном, подставлять нас...
... Предательства никто не ждал. Несколько часов по поверхности, со стороны гряды Бора и плато Нобеля, гремели взрывы. Земля вставала дыбом. Волны докатывались до Верхнего града; со стен сыпалась штукатурка. В школе, в которой, правда, давно уже не велось занятий, трещинами пошел потолок. Техники не успевали латать герметик.
Роб, недавно получивший от Совета право возглавлять боевые операции, немедленно связался с Глубинным городом:
- Ну что, гномы, дождались, глубинных мин?! Теперь вы дадите нам шаттлы?
Рыбьи глаза гнома на загорелой под ультрафиолетом кожей смотрели сквозь нового вождя. Словно не понимает. Думает, там внизу, он в безопасности. Роб закипал.
- Вы что, не понимаете, что Меджнун опять начинает боевые действия?!
Гномы, конечно, не дали шаттлов; побоялись связаться с "торговыми партнерами". Не понимая, что после Верхнего града Меджнун примется и за гномов. Меджнуну поперек горла независимость спутника. Но гномы видят только свою выгоду. Нахапать сегодня, а после нас - хоть потоп.
И вот двадцать четыре молодых, горячих - почти подростков! - в легких скафандрах бегут к посадочной площадке. Старая гномиха смотрит на сыновей-великанов.
Оказывается, есть у диспетчеров такая кнопка - дистанционная самоликвидация на взлете.
Черные мониторы связи, но по ним, кажется, течет кровь. Роб бьет кулаками по экрану в исступлении.
Проклятые гномы.
Его ошибка. Их предательство.
Один из шаттлов не взрывается - видимо, что-то закоротило в системе самоликвидации; пятнадцатилетний мальчишка, сосредоточенно хмурясь ведет его на таран меджнунского крейсера, не долетает совсем немного - все-таки срабатывает система. До крейсера долетают только осколки, но их отражает силовое поле.