- Дорогая, я люблю тебя, - сказал Ричард, и его дыхание нежно пощекотало ее ухо.
Они лежали, обнявшись на шелковых простынях, и ласковый июньский ветерок, нагло врываясь в комнату через приоткрытое окно, целовал разгоряченные тела любовников. Джессика пяткой почесала комариный укус на коленке.
- И ты ждал десяти месяцев, трех недель, пяти дней и шести с половиной часов, чтобы сказать мне это? - романтично проворковала она.
- Но, любимая - теперь я уже не стесняюсь этого слова, от которого, кстати говоря, за версту воняет мыльной оперой, у меня не было времени, ведь мне нужно работать, чтобы оплачивать эти шелковые простыни, твой педикюр и счета за телефон, по которому ты сутками обсуждаешь с подругами, когда же я наконец на тебе женюсь. К тому же, мне надо хотя бы раз в день спать с тобой, чтобы твое тело не ударилось в бега по другим мужчинам. Поэтому я говорю тебе только сейчас, что я люблю тебя и хочу всегда оставаться рядом с тобой, в твоем сердце, мыслях, жизни и в твоей постели...
- Я тоже, - сказал дядюшка Джон, вылезая из-под кровати, снял жилетку и полез к ним.