Аннотация: Большая просьба, пожалуйста, оставляйте комментарии в основном файле.
Тот же день. Хогвартс.
"Спустя несколько десятилетий, уже в 1970 году началась не столь масштабная, но ничуть не менее опасная война с Темным лордом Вольдемортом. Основная опасность новой попытки темных магов взять власть уже в Англии была в учёте ошибок Гриндевальда и ставке на финансовые механизмы и политику. До начала открытых столкновений с авроратом и массового террора представители старых темных семей активно вербовали сторонников среди рядовых волшебников, а главное - смогли обеспечить практически полный нейтралитет Министерства магии и в особенности департамента Правопорядка. Щедрый ручей золота обеспечил Пожирателям Смерти - так называли себя последователи Вольдеморта - почти два десятилетия неспешного укрепления своих позиций в стране.
Кроме того, сторонники Вольдеморта сделали ставку на анонимность и глубокую законспирированность Внутреннего круга, что не позволяло силам Аврората и департамента правопорядка выявить зачинщиков террора и произвести своевременные аресты.
Первая война вскрыла всю беззащитность и коррумпированность Англии и ряда европейских стран, министерства магии которых были организованы по сходному принципу, перед согласованной работой боевых групп темных магов и финансировавших их внешне нейтральных семей. Фактически только взявший власть Бартемиус Крауч-старший сумел удержать страну на краю бездны, став при этом самым непопулярным начальником департамента Правопорядка за последние двести лет. Крауч сумел надавить на министра магии и начать реформы. Принятые им поистине драконовские меры о казнях носителей Черной метки без суда, конфискации их имущества в казну Министерства позволили отдалить победу Вольдеморта в Англии и его выход на международную арену.
Однако же точку в войне поставили не силы Аврората, департамента правопорядка и Ордена Феникса, а ребенок пророчества, убивший Вольдеморта в доме семейства Поттеров неизвестным до сих пор способом. Каким образом годовалый ребёнок смог убить величайшего темного мага Англии, равного по силе победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, выяснить не удалось ни Аврорату, ни расследовавшим этот вопрос сотрудникам Отдела Тайн и Международной Конфедерации магов.
Гибель Вольдеморта, тем не менее, не ознаменовала завершение войны и не повлекла за собой новый виток реформ, ограничивавших распространение темной магии. Вскрывшееся участие родного сына Крауча-старшего в войне на стороне Пожирателей смерти и обнаруженная черная метка на его руке позволили оставшимся в стороне нейтральным семьям убрать неудобного лидера. План Крауча-старшего выдвинуть свою кандидатуру на выборах провалился, и большая часть запланированных им реформ так и осталась нереализованной.
Основная масса послевоенных реформ в Англии была направлена на ограничение прав волшебных существ, представители которых сражались в войне на стороне Пожирателей. Вампиры, оборотни, немногочисленные вейлы последовали за Вольдемортом, обещавшим им равенство с волшебниками. Этим Министерство магии создало новый, еще более сильный очаг напряжения в стране."
Выписка из неопубликованного учебника "Подлинная история магического мира XX века", автор неизвестен.
От бессмысленного созерцания возвращенной на место горгульи меня отвлекли мягкие шаги. Такие слегка скрипучие кожаные сапоги носил только директор Хогвартса и, действительно, спустя пару секунд из-за угла вывернул Дамблдор.
- Здравствуй. Гарри. Ты хотел что-то спросить?
- Вы разрешили мне обратиться к вам, если у меня возникнут вопросы, директор, - я заставил себя опустить глаза.
- Хорошо, - он быстро взмахнул кистью руки, и горгулья отъехала в сторону вместе со своим постаментом и куском стены.
Пройдя по узкой винтовой лестнице, мы оказались в святая святых Хогвартса, кабинете его директора, если не считать наверняка существующего здесь центрального рунного зала, на котором держалась магия замка. На лестнице я несколько раз ощутил прикосновение то холодного, то горячего воздуха - многослойная защита ожидала неосторожного грабителя.
- Присаживайся, Гарри, - директор устроился в массивном кожаном кресле, покрытом многочисленными заплатами и ожогами.
Я намеренно неловко сел в кресло для посетителей, отдав должное таланту директора ставить оппонента в неудобное положение. Весь участок кабинета, где стояли стол и кресло Дамблдора, был на пару ладоней приподнят над остальным кабинетом. Кресло для посетителей, при всей его мягкости и удобстве, буквально затягивало сидевшего в нем, дополнительно опуская его относительно взгляда директора. Массивный письменный стол и расположение Дамблдора выше своего собеседника сходу давали ему некоторые преимущества. А зашторенное окно чуть левее кресла директора намекало на то, что и светом в лицо при необходимости он не побрезгует. Пошевелившись в удобном мягком кресле, я понял, что и мгновенно вскочить с него, если потребуется, будет затруднительно. Впрочем, в кабинете стояли и несколько стульев, а также небольшой столик - для переговоров, где подобные довольно очевидные методы воздействия были излишними.
Резкая птичья трель оторвала меня от осмотра кабинета. Под высоким куполообразным потолком зависла невероятная птица - настоящий феникс из сказок. Так что моё лицо, даже без всякого усилия с моей стороны, выразило восторг - в империи эти птицы вымерли много веков назад. Хотя как могли умереть возрождавшиеся из пепла птицы?
- Это Фоукс, - директор снисходительно наблюдал за тем, как я разглядываю неожиданного гостя. - Феникс и мой фамилиар.
- Он прекрасен, - совершенно искренне сказал я, и Фоукс довольно курлыкнул, спустившись ниже и присев на подлокотник моего кресла. Потянуло дымком, в руках Дамблдора возникла палочка, и спустя мгновение феникс уже сидел на созданной прямо из обивки кресла металлической плите. Стало понятно, почему у части мебели в кабинете такой потрёпанный вид.
- Что ты хотел спросить? - Голос Дамблдора оторвал меня от осторожного поглаживания пушистых перьев, удивительно прохладных, хотя феникс, казалось, пылал настоящим живым огнём. - Вижу, Фоуксу ты понравился.
- Я хотел бы посетить банк Гриннготс, директор, - с сожалением погладив напоследок еще раз курлыкавшего феникса, я посмотрел на Дамблдора. - Всё равно мне нужно подготовиться к следующему году, да и приобрести кое-какие книги, чтобы быстрее восстановить все пробелы в моей памяти.
Всё это время я нервно постукивал пальцами по подлокотнику, и старался говорить несколько взволнованно, так что Дамблдор должен был это заметить.
- Но ведь это же не всё, Гарри? - проницательно заметил он.
- Я... думаю, что надо купить какой-нибудь подарок Гермионе, директор, - я опустил голову, скрывая якобы смущение, хотя в действительности меня начал разбирать смех. - Она пожертвовала своими каникулами, лишь бы помочь мне.
Похоже, я подобрал правильные аргументы, и Дамблдор милостиво кивнул, расплывшись в довольной улыбке.
- Хорошо, Гарри, я попрошу профессора МакГонагалл отвести тебя с утра в Косой переулок.
Заметив моё непонимающее лицо, он пояснил.
- Это основная торговая аллея волшебников в Лондоне, там есть банк, множество разных магазинов и увеселительных заведений. Завтра к десяти утра будь готов к выходу.
Директор открыл один из ящиков стола и стал увлечённо копаться в его содержимом. На стол полетели несколько треснувших и помутневших кристаллов, обугленная деревяшка, изогнутая металлическая пластина. Наконец он нашёл искомое и протянул мне небольшой золотой ключ с причудливой головкой.
- Это твой ключ от сейфа в Гриннготсе, - сказал Дамблдор. - Как твой опекун, я обязан хранить его.
- Спасибо, директор Дамблдор, - я с трудом выбрался из объятий мягкого кресла и напоследок ещё раз погладил феникса. Почему ключ от детского сейфа хранился у моего опекуна, а не у меня, я спрашивать не стал. Кто же в здравом уме доверит ребёнку полностью распоряжаться деньгами? Хотя... Многие дети Старших родов и торговых династий получали с самого детства в управление небольшую сумму, которую могли преумножать по своему разумению. И эта мера себя полностью оправдывала, когда выросшие дети брали в свои руки управление всеми семейными капиталами.
Утром следующего дня я был готов к походу. Вместо небольшой пробежки перед завтраком, я добрался до библиотеки и сдал мадам Пинс, похоже, проникшейся ко мне определённым уважением, очередную пачку просмотренных книг.
Гермиона, которую я с утра попытался уговорить на посещение Косого переулка, отказалась: как выяснилось, она уже успела договориться с всё той же мадам Пинс. Та обещала достать из запасников какую-то поистине драгоценную инкунабулу. Так что я оставил Гермиону наслаждаться предвкушением знакомства с редчайшим изданием за авторством некой Ровены Равенкло. У каждого человека своё счастье.
Корявый, плохо заточенный нож вернулся за завтраком обратно к столовым приборам, а я в сборах ограничился только взятой с собой палочкой, да самой приличной из мантий. Прочитав в газетах, что отличительной чертой Мальчика-который-выжил, как называли Гарри Поттера, является шрам на лбу, я задумался. Мне хотелось пройтись по Косому переулку так, чтобы меня воспринимали своим, а не пялились на "национального героя или сумасшедшего", как Поттера то хвалили, то оскорбляли в статьях за последние два года.
Советоваться с Гермионой было бессмысленно: как я уже успел заметить, она не использовала ничего похожего на косметику. Обнаруженные в сундуке магловские вещи навроде странных шляп с длинным, выступающим вперёд козырьком, были забракованы как неподходящие к мантии. Оставалось надеяться на помощь профессора МакГонагалл, если она согласится решить эту проблему, а не посмеётся над ней. И чтобы уж наверняка разжалобить её, я устроился за столом в гостиной и корпел над учебником по трансфигурации за третий курс. Передо мной лежал металлический кубок, позаимствованный у домовых эльфов, и я пытался преобразовать его хоть во что-нибудь: работа с металлом была ощутимо сложнее и требовала вливания большой энергии в трансфигурирующие формулы.
Полтора часа с половины девятого до десяти утра, были потрачены мной на медленное и упорное построение трансфигурационной формулы, её проверку и исправление. К моменту, когда в двери гостиной прошла одетая в строгую темно-зелёную мантию Минерва МакГонагалл, на столе лежал уже не кубок, а медленно изменяющий форму под моим взглядом металлический слиток, сверкавший полированным металлом.
Профессор молча остановилась перед столом, не мешая мне. Я не отрывал глаз от металла, но слышал, как МакГонагалл тихо хмыкнула, словно удивляясь. Наконец я остановил превращение, и слиток трансформировался в простую плоскую чашу с бегущим по кромке волнистым узором. Вытерев пот, я отодвинулся от стола.
- Хорошая трансфигурация, мистер Поттер, - МакГонагалл довольно улыбнулась. - Будь это во время учёбы, я бы добавила баллов в копилку Гриффиндора без тени сомнений.
- Спасибо, профессор, - я закрыл учебник. - Я перешёл к темам третьего курса.
Рядом с учебником легли несколько исписанных листов, на которых я выводил формулы. Тяжелая чашка сыграла роль пресса, чтобы листы не разлетелись от сквозняка.
- Вы собрались? - налюбовавшись плодами своей, как она думала, работы с учениками, профессор перешла к делу.
- Да, - я встал с места. - Но у меня есть маленькая просьба.
МакГонагалл молча ждала продолжения. Я уже понял, что она отличалась редкостным немногословием.
- Я бы хотел прогуляться по Косому переулку так, чтобы никто не узнал во мне Гарри Поттера, - начал я. - Как нормальный обычный ребёнок, а не Мальчик-который-выжил, со шрамом на лбу.
- Хм, - МакГонагалл задумалась, прижав ладонь к губам. - Пожалуй, можно сделать так, раз уж вы хотите быть менее заметным...
Профессор вынула из ножен в рукаве палочку и начертила в воздухе несколько сложных знаков, шепча неизвестное мне заклинание. Я почувствовал, как на голове зашевелились волосы.
- Взгляните, - отточенное движение палочкой, и передо мной зависло тут же трансфигурированное прямо из воздуха зеркало. - Заклинание продержится часа четыре, так что нам стоит поторопиться.
В зеркале отразился Гарри Поттер с несколько более длинными волосами и простой чёрной лентой, удерживающей волосы. Шрам был полностью скрыт под тканью.
- Несколько старомодно, но подобная вещь была популярной во времена моей молодости, а значит, в Косом переулке будет уместной, - пояснила МакГонагалл свои действия.
- Спасибо, профессор, - искренне поблагодарил я.
- Не за что, мистер Поттер, - хмыкнула она, - Не за что.
Через камин в кабинете МакГонагалл, куда та сыпанула какой-то порошок из коробки на полке, мы перенеслись в другое помещение, совершенно точно - в таверну. Два десятка столиков, частью занятых, частью - свободных. Многочисленные посетители, в основном - юноши и девушки, с аппетитом уплетающие какое-то неизвестное мне блюдо из небольших вазочек. Аромат уже полюбившегося мне в Хогвартсе кофе, который я подсмотрел за столом преподавателей и заказал домовым эльфам.
- Пойдёмте, - МакГонагалл решила не называть меня здесь по имени. - После похода по магазинам я оставлю вас в этом кафе, тут подают хорошее мороженое.
Мороженое... Вот как это называется. Запомним.
Выбравшись из кафе, я на секунду остановился, словно пытаясь прочувствовать новое место. Широкая улица, вымощенная крупной брусчаткой. Красивые, явно старинные дома, некоторые - с узкими стрельчатыми окнами, некоторые - с огромными, на весь фасад, стеклянными стенами, открывавшими вид на выставленные внутри товары.
Я пробирался следом за МакГонагалл сквозь толпу сновавших туда-сюда волшебников в экстравагантных одеждах всех возможных стилей. Были тут и строгие мантии, и изредка мелькавшие явно магловские одежды, вокруг обладателей которых было четко очерчено пустое пространство, словно возле прокаженных. Маглов или одевающихся как маглы волшебники явно не любили.
Наконец мы выбрались на простор. Перед нами раскинулась широкая площадь с беломраморным фонтаном посередине, искрящимися многоцветными бликами водных струй и с танцующей высоко в небе над ним радугой в бесчисленных водяных каплях. Подул свежий ветер, и я с удовольствием подставил лицо под прохладные капли влаги, сносимые от фонтана.
- Это банк Гриннготс, - произнесла за моей спиной Минерва. - Сейчас мы с вами зайдём внутрь, и вы побеседуете с гоблинами, чтобы они отвели вас к сейфу.
- Минерва?! - Скрипучий старческий голос заставил нас обернуться. - Ты ли это?!
Недалеко от нас остановилась маленькая седая старушка в кружевном чепце и строгом чёрном платье. Высохшая тонкая рука цепко сжимала изящную деревянную трость с серебряным набалдашником в форме львиной головы.
- Здравствуйте, мадам Хиггс, - явно обрадовано произнесла МакГонагалл, резким взмахом руки, видимым только моей стороны, указывая мне на двери банка.
- Я тебя столько лет не видела, дорогая! - Растроганно произнесла старушка, уже ухватившись свободной рукой за руку профессора. - А кто это с тобой?
- Это? - МакГонагалл повторила жест, и я, вежливо поклонившись, направился к банку. - Это один из моих учеников, я сопровождаю его по Косому переулку.
- Подождёт твой ученик, - старушка уже довольно резво тащила МакГонагалл в сторону ближайшего кафе. - Расскажешь, как твои исследования, как дела, как дети. Мальчик, найдешь нас после банка в кафе "Локсли"!
Я предпочёл не услышать последнюю фразу. Судя по манере речи и настойчивости, старая леди была изрядной сплетницей, так что внимание профессора МакГонагалл она займёт надолго. Ну а мне лишние вопросы ни к чему - вряд ли такая женщина выпустит из своих когтей Гарри Поттера, не устроив ему тщательный допрос.
Расправив плечи и выпрямив спину, я зашёл под массивные своды Гриннготса.