Это единственное дело из тех,которые вела Кременчугская губернская ЧК и которые имеются в областном архиве.Другие,видимо, хранятся в других местах.
Следует напомнить,что ЧК это была Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, преступлениями подолжности и спекуляцией. Вот за последние два преступления и попались оба обвиняемых.
Дело происходило в период с 22.02. 1922 года по 4 марта того же года.Два сотрудника 3 государственной табачной фабрики совместно с другими отвезли в город Минск вагон махорки, где она была передана заказчику и деньги за нее были тоже получены. Осталось уехать домой и довезти деньги до 3 государственной табачной фабрики.
Часть сотрудников так и сделала,а двое из них ,один по фамилии Сохор,другой по фамилии Бунин,решили сделать следущее.Часть казенных денег уже была отправлена ими,а часть осталась у них. Они решили,что они купят в Минске на базаре продукты, с которыми тут легче,на имеющиеся у них казенные деньги, а ,приехав в Кременчуг,быстренько перепродадут товар, казенные деньги вернут,а вырученную прибыль поделят и используют на свои нужды. Они и купили 6 хромовых кож и сахарину.После чего поехали домой. Но в Киевской губернии они вызвали пристальное внимание местной ЧК и были арестованы по подозрению в спекуляции. Имевшиеся у них остатки казенних денег были пересчитаны и отправлены на фабрику,а насчет кож и сахарину они стали давать сначала одни сведения,потом другие,потом -таки вскрылось пользование казенными деньгами для личных целей.
Пока оба гешефтмахера сидели под замком,а бумаги ходили туда -сюда ,подтверждая,что фабрика им поручила перевозку махорки в Минск,а денег оттуда,но не поручала закупать сахарин для нужд трудящихся,прошло почти две недели.
В принципе за такие вещи полагался суд (или заседание коллегии ЧК) и лишение свободы. Концлагерь для исправления таких жителей губернии в губернском центре тоже имелся.И даже два.
И несколько человек за спекуляцию уже там сидело (минимум пять).
И вот, 4 марта 1922 года, собралась колегия Кременчугского губ. ЧК в составе начальника СССО Каминского,начальника ЭКО Янишевского,начальника ББО Окунева. Кроме того ,там присутствовали секретарь ССО Петровский,заместитель начальника СССО (фамилия плохо разборчива) и сотрудник ББО Сибиряков.
Вот эти люди и стали решать,что делать с гражданами Сохором и Буниным.
И решили:
1. Граждан освободить и направить в распоряжение предприятия для решения вопроса в дисциплинарном порядке.
2. Дело закончить и стать в архив.
3. Кожу и сахарин передать табачной фабрике для использования .
После чего занялись иными делами свого кровавогоТМ учреждения.
Осталось добавить,что гражданин Бунин Меер Израилевич так и скрылся в историческом тумане,а вот Адольф Миронович Сохор,на тот момент 49 лет,проживающий по улице Бырляевской ( так я прочитал почерк 1922 года) 13,имевший жену и дочь Броню-это фигура ,оставившая след в культурной жизни Кременчуга. В городе была художественная литография А,Сохора,где выполнялись разные полиграфические заказы. Не знаю,до того или после типолитография принадлежала товариществу В.Соколова и А Сохора. В советское время он заведовал типолитографией при 3 гос.табачной фабрике (возможно,его оставили руководить национализированным предприятием,переданным фабрике),а на момент ареста- заведующий базисным складом фабрики.
В деле есть образцы его продукции с данными владельцев. Это почтовая бумага с рисунками-очень ,кстати, красиво выглядит,но все это в прошлом, ибо редко теперь будут люди писать письма ручкою на бумаге....
На ней написаны изьятые при аресте письма к Сохору жены и дочки. Я в них не стал залезать подробно(хоть это и документ,но какую-то неловкость ощущаешь,читая их). Жена очень Сохора любила и, посылая письмо в Минск, очень беспокоилась о нем. Дочка очень крупным каллиграфическим почерком писала,что она ,слава богу, выздоровела после болезни и чувствует себя хорошо.
Писано все это на бумаге ,сделанной фирмой отца и мужа.