В Хорлах с судна сошли четыре человека, а село пять.Вместо разговорчивого фельдшера вкаюту с Сашей вселился мрачный тип с козлиной бородкой.,в день говоивший не более пяти фраз.все осталное время читавший книгу,когда в каюте,когда на палубе.Саша скосил глаза и высмотрел.что книга явнорлигионая,там была гравюра,изображавшая запрещение ехать далше пророку Валаму и его ослу ангелом.Он и решил,что вряд ли такую картинку вставят в бытопсательный роан и о любви двух чистых душ или саитиру на быт чинвников. Но если сосед и молился, то про себя, за что Саша был благодарен (тоже про себя). Подумав, он решил, что сосед явно не православный, а либо штундист, либо какой-то лютеранин. Впрочем. по штундистов он опирался больше на рассказы знакомых мамы, живьем их не видел. Зато, когда Саша вышел на палубу, то обнаружил там двух мотористов Качинской школы, что плыли в Севастополь! Он захотел побеседовать с ними, но коллеги говорили неохотно, как будто боялись, что их подслушивают шпионы из каждой щели и из-под каждой заклепки. Один назвался Петей, другой Пашей и специализировались они на моторах 'Сальмсон'. Это был широко распостраненный двигатель, стоявший и на истрбителях, и на разведчиках, благо он в стране производился на заводе, кажется, в Москве. Про двигатель коллеги сказали, что он сложный по устройству, хотя достаточно надежен. На чем беседа и оборвалась. Ну и ладно. Им еще придется вместе служить, будет еще время поговорить, тогда и ясно будет, отчего Петя с Пашей не говорят, а выдавливают из себя слова. Толи они такие вот от природы, толи опасаются шпионок-русалок, что плывут рядом с бортом и подслушивают, не озвучат ли пассажиры военную тайну. А кому они эту тайну выдадут или продадут? Возможно, турецким русалкам или румынским. Может, сквозь Босфор проплывают и греческие русалки. Саша попробовал вспомнить, кого в греческой мифологии можн было назвать русалкою? Получалось, что если считать только морских, то это нереиды. Но наш герой все же ощущал, что он явно кого-то забыл и это ощушене разражало. Вечером Саша поел, что бог послал, точнее, что сам купил в Одессе, и приготовился ко сну. Завтра позавтракать было чем, и даже немного хлеба и зеленого лука оставалось на обед. Так что, если 'Призрак' не застрянет в пути, он не изголодается. Саша впомнил, что впереди заход в Евпаторию, тогда на пристань могут придти торговик с корзинами и удастся что-то перехвтить. Как писал сын Козьмы Пруткова:
'Это будет закуска и вместе с ней обед.
Итак, левое плечо вперед!'
Вообще-то это были слова не поручика Пруткова, а слова полковника, командира полка, в котором служил Прутков-сын, после похорон подчиненного, но когда читаешь стихи в альбомах ценителей, что-то можно и понять неправильно. Или владелец альбома не так записал много лет назад.
После воспоминаний и размышлений Саша лег и заснул. Соседа по каюте он привык игнорировать, тот тоже игнорировал весь мир вокруг, погружаясь в свою книгу.
Тем временем на борту судна кипела незримая работа. Поскольку флибустьеры воссоединились, надо было решать, что делать дальше и когда захватывать судно. Планы были и раньше, но сейчас надо было решить, что в них останется, а что нет. При этом конспирация должна была соблюдаться и далее, пока 'Час Большой Игры' не настанет.
Пока главный флибустьер выяснил, что партия из Хорлов обладает одним наганом с пятью патронами, одним браунингом (тем, у кого магазин полон) и бульдогом. Один хорловский флибустьер за неимение огнестрельного оружия вооружился ножом. Это была не финка, но нечто вроде охотничьего ножа (что выпросил у знакомых, тем и владел). Голодных в Хорловской партии не было, имелся даже скромный запас еды на утро. Поскольку все хорловские взяли палубные билеты, то главфлибустьер в два приема пообщался со старшиной этого 'отряда', от того и узнал, как у них сейчас с оружием и едой. Пока ему было сказано, чтобы народ сильно не предавался отдыху и неге, скорее всего, дело пойдет к утру. До утра общение будет с только ним, а остальные сотоварищи якобы сами по себе. Да, пять патронов у хорловской партии к нагану получилось из-за того, что господин Б. отдал им один свой патрон и стало два нагана и в каждом по пять патронов. 'Тришкин кафтан' в флибустьерском исполнении.
И господин Б., приняв нужную дозу никотина, вместе с господином Т.
занялись диспозицией и планом действий. Насколько флибустьеры полагали, что в плавании ночью бодрствует рулевой, машинная вахта, то есть еще трое, и кто-то из начальства, капитан или помщник, кто именно из них ведет судно. Можно приплюсовать еще одного матроса, вдруг он ночью тоже что-то делает на палубе. То есть до шести человек, сосредоточенных в рубке, котельном и машинном отделениях. Пусть палубный матрос 'скачет, как сам хочет', но обязательно нужно захватывать рубку и машинное с котельным отделения. Ориентировочно три человека будут их захватывать и удерживать. Дальше нужно идти и арестовывать отдыхающую команду и судовое начальство. Возможно, их надо будет собрать в одно помещение, чтобы всех видеть. Потом сделать то же самое с пассажирами.
Дальше нужно будет склонить команду к тому, чтобы она вела судно в Варну. Как именно? Оружием, однако, возможно, не только показав, но и применив его. Впереди почти 480 верст (так они прикинули дома по картам из 'Брокгауза' и иных энциклопедий). И (снова по прикидке) 50 часов плавания, то есть около двух суток. Вода-то на судне должна быть, а вот с едой как? Об этом нужно спрашивать капитана. Но вообще, если на борту хотя бы двухсуточный запас провизии для команды, то, если его растянуть на вдвое большее число людей, то хватить должно. Если не будет чего-то внепланового, то как-то дотянут. Коль уж будет совсем туго, можно будет ограничиваться только детьми и машинной командой, поскольку кидать уголь в топку голодный долго не сможет. Сплошные сложности, но на войне-как на войне. На ней солдат и офицер дожен по команде идти в атаку и встретить то, что ему приготовила судьба. Кому полусонный противник, который сразу поднимет руки, кому -он же, но готовый сам к атаке-как кому повезет. Случалось так, что в атаке или идя в разведывательный поиск, можно было заблудиться и попасть совершенно не туда. Даже просто потому, что по карте за кладбищем начинался лес, и, раз леса нет, значит, поворачивать на юг еще рано. Просто вырубку рощицы на картах не отразили. Поэтому от военного ожидали то, что он будет 'хватом', и, попав в сложное положение, с честью выйдет из него. Сейчас от флибустьеров требовалось быть хватами вдвойне.