Аннотация: В ночь на Хэллоуин я сидел и смотрел в зеркало... А потом пошел писать рассказ.
Зеркала отражений чужих.
История первая: Нарцисс
Снуют в зеркалах люди, суетятся, ходят по своим делам. Меня среди них нет. Зеркала не хотят меня отражать.
С самого моего детства я был привязан к огромному стеклянному озеру в деревянной раме, что стояло в бабушкиной комнате.
Вообще, в любом зеркале я видел людей не так, как они выглядят на самом деле. Мой лучший друг отражался плюшевым медведем. А грозная директриса там была ангелом в белых одеждах и огненным мечом в руках.
Зеркала всегда показывали мне кто этот человек на самом деле. Семен, вокруг которого вились все наши пацаны, в там показался козлом. Козлом и оказался.
Но то, древнее стекло, не только показывало людей в их истинном облике, оно обожало рассказывать истории. Без слов и звука, одними картинками, как в телевизоре. Вот только ни один телевизор не был таким настоящим!
Иные миры, в которых рыцари скакали по дорогам и спасали принцесс, а в высоких башнях творили волшебство маги.
Тяжелое небо, самолеты с крестами на крыльях, бегущие по дорогам люди.
Прекрасные леса, где бродили прекрасные белые лошади с одним рогом.
Зеркало показывало не только это. Нет ничего, чтобы оно не знало. Порой мне достаточно было показать тетрадку, а потом списать появившееся решение.
Летели годы, уже все зеркала рассказывали мне свои истории, я все так же сидел перед ними, внимая гладкому стеклу.
У меня никогда не было много друзей.
Я никогда не был одинок - со мной были зеркала.
Как-то раз я встретил принцессу, про которую недавно рассказывало одно из моих друзей, живших в бабушкиной комнате. Я не выдержал. Подошел и познакомился. Мы долго бродили по городу, я рассказывал ей все то, что они показывали.
Но вечером, когда она пришла ко мне, зеркала отказались рассказывать истории. Более того, они не захотели ее отражать. Я просил их, молил. Она смеялась. И ушла, сказав на прощание всего одно слово. И это слово, презрительно слетевшее с красивых губ, взъярило меня окончательно. Не помня себя, я ударил что было сил в старое зеркало. Огромное стекло пошло трещинами, рассыпалось и умерло.
Теперь меня не отражают зеркала. Но я не устаю извиняться.
Может быть, когда-нибудь, я заслужу прощение.
История вторая: зазеркалье.
Я ненавижу того, кто за тонкой гранью намыливает подбородок. Ведь мне приходится делать тоже самое. Он поворачивается спиной к зеркалу, выходит из ванной и отпускает меня на пару секунд - пока дойдет до гостиной, где окажется перед телевизором. Мне приходится так же проходить мимо темного, выпуклого стекла, сквозь которое мой хозяин не очень-то и виден.
Потом мы вместе завтракаем - сидя друг к другу боком и видя себя лишь краем глаза. О чем он может думать? Не знаю. Не хочу знать. Я думаю о своей ненависти к нему. Бессмысленной и бесполезной ненависти.
Вот он встает, мы вместе поворачиваемся. Я вижу Лену, она хмурится, но когда открывается рот ее хозяйки, я слышу:
-У нас сегодня неприятности. А ты как?
Я делаю страшное, полное гнева лицо и нежно отвечаю:
-Ненавижу, когда хозяева сорятся.
Что говорят за тонкой гранью стекла не так уж и страшно - мы можем говорить, что хотим, будем слышать лишь друг друга. Звук не проникает туда.
-А мне ее жалко, - тихий печальный голос вновь не соответствует обиженному выражению лица.
-Всем привет! Что на завтрак? - интересуется дочь, появившаяся на пороге.
-Я думаю, ты будешь есть суп, - задумчиво отзывается жена.
-А вот и нет! Мы бутербродничаем! - Дочь гордо шествует к хлебнице, и, дождавшись, когда зеркало не отражает ее лицо, показывает Лене язык.
У хозяев не все так гладко. Дочь сидит с мрачным выражением лица, подавленная. Я уткнулся носом в газету, жена украдкой вытирает слезы. Как же я ненавижу своего хозяина!
Потом мы вместе идем по улице - ночной дождь позволил видеть хозяина под моими ногами. Смутно, слабо, но все же.
На пороге офиса мы расстаемся - ЖК монитор уже включен, а больше меня отражать нечему. Почти мгновенно оказываюсь в классе дочери. Та, со скучающим выражением лица смотрит в окно. Учительница втолковывает почему мы все должны считать за счастье свою судьбу. На меня, выглядывающего из темной глубины шкафа, она не может смотреть - стекла отражают ее достаточно хорошо.
Жена тоже ушла на работу. Но в швейном цеху зеркал нет. Там нечему отражать. Мы вместе гуляем по лесу, огибая редкие лужицы и не подходя к озерной глади. На маленьком костерке я жарю прихваченное мясо. Мы наслаждаемся восьмичасовым отдыхом, изредка отлучаясь, когда хозяева все-таки подходят к зеркалам.
Нам еще повезло - некоторые почти всю жизнь неотрывно проводят при своих хозяевах.
После полудня присоединяется дочь - хозяйка сидит в библиотеке.
-Па, а вот если бы ты мог управлять хозяином, то что бы ты сделал? - вопрос дочери ставит меня в тупик.
Я знаю все привычки хозяина, я знаю как его унизить, сломить, наказать так страшно, что он никогда больше к зеркалу и не подойдет. Но чем я в таком случае буду отличаться от него?
-Я бы начал бить зеркала, стекла заменил бы на пластик, а потом пошел бы учить химию и добился бы того, чтобы ни вода ни лед, да вообще бы ничто не отражало нас! Чтобы и мы и они наконец-то стали свободными.
История третья: свет мой зеркальце...
Девочка моя вертится передо мной, разглядывает себя со всех сторон. Рыжая, длинные густые волосы, ладно сложенная, красивая, зеленоглазая, как и мать, как и бабка, как и прабабка. Услужливо показываю и дырку на свитере, и вскочивший прыщ, и выбившуюся из прически прядку волос.
Знаю ведь - готовится встретить того, кого любит.
Звенит звонок. А вот и гость.
Моя красавица снова спрашивает у меня совета. Я оглядываю ее критически.
Красива! Очень красива! Все в порядке, можешь идти.
Она стремительно вылетает в коридор. Я остаюсь в одиночестве.
Да, мне уже много лет. Да, передо мной крутилась еще прабабка этой девчонки. Все они нуждаются во мне, только передо мной они были всякими - смеющимися, плачущими, зло выговаривающие свои обиды, растерянными и собранными. Я знаю мою девочку с того самого дня, как ее принесли из роддома. Да и мать ее мне показывалась с огромным животом.
Кто ж еще сможет им рассказать: как надо предстать перед мальчиком, что нужно одеть, как выглядеть, какой не стоит ее внимания, а с каким она будет счастлива до конца дней своих.
Он приходит со своей розой, небрежно вставляя цветок в руки моей девочки. Та сияет. Зарывается носом в цветок, фыркает и улыбается.
Статный красавец со слащавой, по-женски красивой физиономией, накрывает ее ладони своими.
Зеленоглазка сияет.
Они садятся на диван, прямо передо мной, я отчаянно ищу в этом гладком хлыще хоть какой-нибудь недостаток и, когда девочка моя отрывает свой взор от его лица, показываю эту выбившуюся прядку.
Все, чего добиваюсь - она поправляет его прическу.
Они болтают ни о чем, временами смеются по пустякам, целуются. Все, что остается мне - стиснуть зубы и наблюдать.
И почему я его так не люблю? Ведь он - лучшая пара моей девочки, он добрый, хороший, немного умный, заботливый. Кладезь добродетелей!
И все же я с большим наслаждением показываю зеленоглазке часы. Ее глаза округляются, она что-то торопливо объясняет избраннику. Тот сперва не понимает: время еще детское, можно еще пару часов вместе провести. Но у моей девочки назавтра контрольная. Они расстаются.
И почему я испытываю такое удовлетворение?
Рыжая возвращается, берется за телефон. Вскоре приходит сосед-приятель. Они давно знакомы, с самого детства, друзья и только. Зато он хорошо разбирается в информатике, которую пытается вдолбить моей девочке.
Они долго занимаются, я, хоть и понимаю всю напрасность своих намерений, все пытаюсь показать соседа как можно лучше.
Угу! Девочка сияет только при виде того идиота.
Если бы она верила в чудеса как в детстве, если бы она по-прежнему могла витать в облаках, она смогла бы увидеть то, что я хочу.
Незадолго до полуночи красавица искренне благодарит соседа, выходит его проводить.
А когда возвращается, достает свечи, ставит их передо мной, зажигает огоньки и гасит лампу.
Сегодняшняя ночь особенная. Ночь на Ивана Купалу.
Зеленоглазка садится передо мной, не мигая смотрит в мою глубину. Мимо своего образа.
Красавица видит, как расплывается ее отражение. Превращается в мутный образ.
Я ненавижу этого засранца! Он отнимает у меня мою девочку!
Но только с ним она счастлива. И только ради ее счастья...
На один только миг, до того, как моя девочка мигает, образ вновь становится четким.
История последняя. Лабиринт зеркал.
Вы никогда не были в зеркальном лабиринте? Когда идешь и не можешь понять - что есть настоящее, а что - всего лишь отражение? Когда идешь по коридору и тычешься носом в холодное стекло, когда видишь знакомого, идешь к нему и вдруг он пропадает за другим отражением.
Это весело и потешно. И даже пройдя один раз сквозь лабиринт, ты не сможешь пройти второй раз по тому же самому пути.
Потому что не только люди играют в лабиринте.
Мои зеркала своевольны, они то появляются, то исчезают, то отражают тебя, то твоего друга, который далеко позади.
Я обожаю путать реальность с ее отражением.
Некоторые жулят - они смотрят на пол, где видны тоненькие стыки зеркал. Таких я вожу по кругу, пока они не оторвут нос от пола и не улыбнуться самому себе.
Я забавляюсь весь день, пока горит свет. А ночью... нет, не вылезают всякие кошмарные твари, не открываются дороги в иные миры. Ночью я сплю.
Однажды ко мне приходит уже взрослый юноша, он не улыбается, он хмурится, он сознательно забредает в самый угол. И там, в окружении своих отражений, он начинает что-то зло говорить.
Я старательно вожу других людей так, чтобы они его не видели.
Парень выговаривается долго. Потом встает и решительно идет прямо. Я убираю перед ним зеркала. Открываю дорогу прямо к красивой девушке, которая уже полчаса плутает по моим закоулкам. Девушка нерешительно обращается к парню. Выходят они вместе.
Молодая мамаша отпускает карапуза пробежаться самому. Он стоит в растерянности перед сотней проходов и не знает куда идти. Мама берет его за руку... И тычется носом в холодную гладь стекла. Малыш смеется.
А потом люди исчезают. Их нет долго - я не вижу сколько раз темнеет за входом, быстро теряю представление о времени.
Мне скучно.
Я бесцельно переставляю зеркала, шуршу сквозняками... Строю бесконечные коридоры отражений.
Люди не приходят.
Я ставлю зеркало на потолок и пол, получается интересно, я отражаю сам себя.
И никого нет.
Постепенно мне надоедает что-либо делать, я все чаще и чаще сплю днями напролет. Возвращаюсь в то время, когда я играл с людьми.
Зеркала разбегаются по стенам, пустеет просторный зал. И даже лампочка не горит.
Я умираю.
Меня будит какой-то непонятный шум. Толстый мужик в спецовке, стоя на стремянке, вкручивает лампочку.