Утро. Сегодня уже шестое декабря, наконец выпал снег. Вся серость и грязь на время спряталась, уступив место белизне, на сколько ее можно было назвать белизной в городских условиях. Я лежу на кровати и смотрю как три человека сидят за маленьким столом, двое из них играют в шахматы. Всех троих зовут Александром. С той лишь разницей, что один из них матрос срочной службы, один суворовец второго курса, а третий курсант военного института физкультуры. Я уже неделю лежу в госпитале с ангиной, которая прошла в первые три-четыре дня. Выписка пока мне не светит. Кроме шахмат на столе много всякой ерунды. Упаковка сока, с вечера пустая, графин с чаем, пачка растворимого кофе, карты и прочий мусор. Я уже неделю не брился и успел здорово обрасти. Не к спеху - ещё найду для этого время.
Дни тянутся невообразимо долго. В моей палате лежит всего шесть человек. Шесть совершенно разных личностей. Разные рода войск, разные учебные заведения...на улице в лучшем случае мы друг друга бы не заметили. Странное дело, не правда ли? Мы стали чужими в некоторых смыслах для гражданских, но не пытаемся держаться вместе с другими, хотя бы дружеские отношения поддерживать. Сейчас в палате у нас довольно дружная обстановка. Но после выписки я вновь перестану их узнавать.
- Пойдем, покурим? - матрос проиграл партию и обратился ко мне. Нас с ним положили в один день, и мы успели сдружиться. Он прослужил всего десять дней, я уже третий год в военной системе. Он веселый малый.
- Пойдем.
Курить здесь разрешают только в гальюне, туалете по-русски. Наша палата самая далекая от него. Сначала надо идти по коридору мимо стола дежурной медсестры, потом коридор расходится - влево запасной выход, вправо - реанимация. Туалет получается прямо.
Он протянул мне сигарету, мои уже закончились. Я подкурил сначала ему, а после поднес пламя зажигалки уже к своей сигарете.
- Я тут, как на курорте, - с улыбкой сказал он.
- Я уже устал отдыхать, - улыбнулся я в ответ.
- Пацаны, есть сигарета? - в туалет вошел невысокий лысый парень, лет 19 на вид. По нему было сразу видно, недавно поступил на службу. Саня протянул ему сигарету.
- Вы с чем здесь лежите?
Мы ответили ему, что с ангиной.
- Боишься заразиться? - добавил я.
- Не, не боюсь. Меня сюда с менингитом привезли, говорят хорошо, что довезли. Были случаи, когда не довозили. Я был без сознания, когда поступил сюда.
Он что-то ещё долго говорил, но я перестал слушать. Просто ушел в себя. Затянулся горьким дымом, посмотрел на уголек сигареты. Как же мне тут надоело...
Сейчас меня мучили немного другие вопросы. Скоро Новый год. Я пытался строить планы на него - без толку. скорее всего нас оставят в институте. Или отпустят вечером 31-го. Когда я это сказал девушке, на меня вылилось море обиды. Будто я сам не хочу провести с ней праздник.
Докурил, затушил бычок о жестяную банку, что была поставлена вместо пепельницы. Постоял, подождал Саню. Когда мы выходили из туалета, в стороне реанимации было какое-то движение. Она прикрыта занавеской, но оттуда доносился отчетливый шум голосов и беготни. Не иначе поступил больной в тяжелом состоянии. Ближе к обеду узнаю. В туалете за сигаретой можно узнать все новости. Я пошел в палату, по дороге про себя отметил - медсестра сидела какая-то взволнованная. В палате всё ещё гоняли в шахматы. Я лег на койку, прикрыл глаза. Спать не хотелось, но сон пришел сам собой. Снился какой-то бред. Палата, потом дом, старая знакомая, которую класса с восьмого не видел. Люблю запоминать сны. Если мне что-нибудь снилось и я это забыл - я очень расстраиваюсь.
Когда я открыл глаза, было уже чуть за двенадцать. Я попросил у Сани сигарету и пошел курить. В это время в туалете было много народа, все курили и оживленно беседовали. Я прикурил и начал вслушиваться.
- Он реально ненормальный, - выступал сейчас лысый с менингитом, - Пытался себя полотенцем придушить, орет постоянно. Ему что-то укололи, сейчас вроде наконец успокоился.
- Откуда ты говоришь он?
- Да его из психологического к нам рано утром принесли. Температура поднялась. Положили в реанимацию.
- Вот дожили! -воскликнули из толпы, - Лежать по соседству с психами!
- Да он скорее всего косит!
Толпа ещё погудела, побросала бычки и уверила себя, что тот совсем не псих, а лишь косит от армии. Я тоже неспешно докурил и вернулся в палату.
Я почти увлекся книгой, когда к нам зашла медсестра и спросила:
- Кто-нибудь один, накиньте теплую одежду. Помогите отвести человека на томографию. Это быстро. Поможете?
В палате повисло молчание. Естественно никому не хотелось бродить по улице.
- Давайте я, - Саня начал собираться.
- Сколько человек нужно? - спросил я.
- Двое, одного я взяла с пятой палаты, - ответила медсестра, выходя из палаты. Не знаю, что во мне толкнуло меня на это, но я тоже поднялся:
- Давай с тобой схожу.
Саня кивнул мне, я вышел из палаты. Второй 'конвоир' уже стоял собранный.
- Дай куртку, мы с другом сходим.
Он немного удивился и по-моему обрадовался. Вручив мне верхнюю одежду, нырнул обратно в свою палату. Дождавшись Саню, я пошел вслед за сестрой в сторону реанимации. Оттуда вновь доносились крики. Врачи бегали туда-сюда. Тяжелая выдалась пятница. В углу мы заметили инвалидное кресло. Скорее всего в нем и повезем. Мы ждали минут пятнадцать. Вышел врач.
- Двоих мало, позови ещё двоих и принесите носилки. Снесем его вниз и на машине довезем до томографии, - дал он распоряжение сестре. Крики закончились. Наверно ему сделали укол, поэтому теперь сам он идти не сможет.
Когда всё было готово, мы зашли в реанимацию. Тогда я увидел его впервые.
Высокого роста, темные короткие волосы, темные глаза с блуждающим взглядом. Его взгляд...пожалуй он меня больше всего поразил. Санитарка положила на носилки одеяло, подушку.
- Женя, ты сможешь сам лечь на носилки? - обратилась она к больному.
он молчал.
- Мальчики, помогите
Я подошел слева к его изголовью и за плечи помог ему подняться. Он тут же начал вновь ложиться. Коротко переглянувшись с санитаркой, мы начали его поднимать - я под руки, она за ноги. Он был довольно тяжелым. Посмотрев на санитарку я понял, что она лишь на вид кажется хрупкой. Сестра в это время держала капельницу. Решили его не отсоединять, мало ли надо будет ввести успокоительное. Когда мы наконец положили его, он глухо застонал. Взявшись каждый за ручку носилок, вчетвером понесли его со второго этажа на улицу, где нас ждала машина. Я, Саня и ещё двое из другой палаты. Я их не знал.
С трудом уместив его в машине скорой помощи, мы сели туда же. Я сидел ближе к выходу, голову больного предварительно накрыли полотенцем, чтобы не застудить. Сейчас оно слегка сползло выше и я мог снова видеть его глаза. Он смотрел в потолок. Я наверно минуту пытался что-то обнаружить у него на лице. Потом он так резко и четко перевел взгляд на меня, будто всё это время знал, что я смотрю на него. Мы ехали минут пятнадцать и всё это время он не сводил с меня взгляда, будто запоминая, изучая. Когда машина остановилась я вновь надвинул полотенце ему на лицо.
Кабинет томографии находился через долгие коридоры, мы здорово устали его нести, проходы были узкие, поэтому вчетвером мы не везде умещались. Наконец мы нашли нужный нам кабинет. Женя лежал неподвижно, на его животе лежала сосуд от капельницы, от которого бежали трубочки под одеяло. Чуть ниже середины из-за плохого положения этого сосуда в трубочки попала кровь, и казалось, будто кровь из него вытекает по этим трубочкам, а не лекарство поступает ему.
Мы поставили носилки рядом с кабинетом с горящей табличкой 'Не входить!' и значком радиации. Врач ушел в кабинет, наказав нам следить за больным и в случае чего звать его немедленно. Женя снял с себя полотенце и стал изучать всех нас. Он приподнялся на локте и уставился в того парня, которого я не знаю.
- Гляди, ты ему понравился, - сказал Саня, и мы дружно посмеялись. Женя никак не отреагировал.
- Смотри, придет за тобой ночью, когда ты спать будешь.
Женя продолжал на него смотреть, затем потянулся к иголке от капельницы. Начал отдирать пластырь.
- Эй! - я подскочил к нему и убрал его руку, залепив иголку на место, - Не трогай.
Он посмотрел на меня вновь тем взглядом, который не выражал ничего. Абсолютно ничего. Снова потянулся к иголке. Я попытался взять его за руку и отвести ее в сторону, но он успел поймать ее за запястье.
Я напрягся.
- Отпусти руку, - сказал я, стараясь не выдавать ни одной эмоции. В ответ на это он лишь сильнее сжал ее. Хватка у него была будь здоров! Мне становилось больно и я уже собирался ему куда-нибудь заехать, как пришел врач, за которым сбегал один из наших.
- Отпусти, Женя, - сказал он мягко, - Зачем ты хочешь снять иголку? У тебя же пойдет кровь.
- Вы ее остановите, - сказал он спокойно.
- Мы не сможем ее остановить, - так же спокойно соврал врач.
- Хотите я вам докажу?
- Не надо, тебе ведь нужны эти лекарства. Видишь, тебе же не плохо и голова не болит.
Женя вроде согласился, к этому времени уже пора было вносить его в кабинет. Пока проходило обследование, мы сидели возле кабинета и переводили происшедшее в шутку, чтобы расслабиться. Когда всё закончилось мы отнесли его вновь в машину. Сели сами. Женя опять стянул полотенце и смотрел на меня.
- Сколько ты отслужил-то? - спросил у него Саня. В принципе никто не ожидал ответа, поэтому все удивились ,когда Женя заговорил:
- Год.
- А у меня дома вертолет, - сказал я тихо Сане, и мы засмеялись.
- У меня тоже был, - отозвался Женя.
- Что?
- Вертолет.
- Большой? - начал я.
- Летающий.
- Красивый?
- Да...
- А где он теперь?
- Он на небесах.
Я бы и дальше продолжил свой незатейливый опрос, но машина уже подъехала к нашему отделению, и нам надо было нести больного назад, в реанимацию.
После обеда к нам зашла санитарка. Увидев меня, она спросила:
- Ты не мог бы немного присмотреть за Женей, пока я заполню журналы?
Я согласился, хотя его общество мне не очень нравилось, мягко говоря. Я зашел за занавеску. Женя смотрел в потолок. Санитарка подошла к нему:
- Ты как себя чувствуешь?
- Хорошо.
- А что это у тебя на шее? Это ты сам поцарапался? - она углядела неглубокие, но широкие царапины у него на шее сбоку.
- Это не я...хотя наверно я, - ответил он не сразу.
- С тобой посидит немного Кирилл, хорошо? Я сейчас вернусь.
честно говоря, мне стало не по себе от того, что Женя теперь знает мое имя. Тем не менее я выдавил из себя:
- Привет, Женя!
Он повернулся ко мне, я даже руку поднял в знак приветствия и улыбнулся. Может мой оскал ему не понравился, не знаю, но он промолчал. Санитарка вышла. Я придвинул табурет, сел и прислонился к стене. Сначала я сидел слегка напряженно, но вскоре расслабился. Я думал, мне кажется или это звук работающих приборов, но чуть позже понял отчетливо, я слышу молитву. Я приподнялся и посмотрел на Женю, он шептал что-то с закрытыми глазами. Я уже думал, не стоит ли обратиться к санитарке, как он открыл глаза и спросил:
- Тебе было когда-нибудь по-настоящему страшно?
- Да, наверно. А тебе?
- Рядом с тобой они спокойнее, ты им понравился.
- Им?
- Не уходи, с тобой не так страшно. Это все ангелы...
Зашла санитарка, ввела что-то в капельницу, и уже через минуту Женя спал. Она поблагодарила меня и отпустила. Перед тем, как уйти, я остановился и спросил:
- И часто он о злых ангелах говорит?
Санитарка с большим удивлением посмотрела на меня.
- Забудьте ,это я так...глупость спросил, - для пущей уверенности я ей улыбнулся и пожелал спокойного дежурства.
Когда я вернулся в палату, меня начали все расспрашивать. Я ответил, что он всё время лежал молча. Меня заполнили странные мысли. Было уже близко к ночи, поэтому я решил подумать о чем-нибудь хорошем. Не хотел на ночь кошмаров. Решил позвонить девушке. И правда это помогло. Я спокойно лег спать.
Проснулся я глубокой ночью, посмотрев на телефон, я убедился в этом. Четвертый час. Я поежился от холода, повернулся направо - так и есть, окно настежь. Интересно, кому это в голову пришло? Или просто ветром открыло? Просто неплотно было прикрыто. Я быстро добрался до окна, потянулся через спящего человека и закрыл его. Для этого мне пришлось коленом облокотиться на его койку. Вот же зараза, как можно спать прямо у окна, если оно открыто? Не май месяц! Я собирался ещё немного поругаться сквозь зубы и дальше лечь спать. Я почувствовал, что штанина на колене чуть потяжелела. Подсветив телефоном я увидел, что оно было в крови. Вернулся к кровати у окна. И отшатнулся, одеяло было полностью пропитано кровью. Я откинул его и увидел сплошное мясо. Стало тяжелее дышать, я почувствовал холодную испарину на лбу. Рукой схватился за стол. Оглядевшись привыкшими к темноте глазами, я увидел, что все кровати были залиты кровью. Сердце билось ужасно медленно и сильно, я был на грани обморока. Неверными, слабыми ногами я вышел из палаты. Шел исключительно по стенке.
Коридор был не освещен. В тот момент я не додумался включить свет. Двери во все палаты были открыты, на некоторых были следы крови. Я шел очень медленно, мне представлялось, что из-за любого угла сейчас на меня нападут. Слабость не отпускала. В конце коридора я и вовсе замер. В том углу, где стояли весы, мне казалось, что там кто-то затаился. Я дернулся назад - мимо двери туалета что-то пронеслось, быстро и пусть это звучит глупо, словно не касаясь пола. Я дошел-таки до поворота.
- Он видит ангелов...Я тоже хочу их видеть...
Я чуть не подпрыгнул, слева возле запасного выхода на стульях сидел лысый парень, в темноте я не разглядел, но мне показалось, что это парень с менингитом. Я очень обрадовался ему. Сделал несколько больших шагов в его сторону и упал назад. У него не было глаз, вместо них две кровоточащих ямки. Я пытался отползти. Он направил свое лишенное глаз лицо в мою сторону.
- Он заждался тебя.
Я услышал, как кто-то с силой откинул занавеску. Я обернулся и с трудом вскочил на ноги. Возле занавески в луже крови стоял Женя. В руке он держал скальпель.
- Зачем ты это сделал? - спросил я дрогнувшим голосом.
- Это не я. Это они. Это ангелы. Темные ангелы. Ты их видишь?
- О чем ты говоришь?
- Они хотели, чтобы ты пришел сюда. К ним. А я им больше не нужен.
Он выронил скальпель. Посмотрел на меня ясными глазами и улыбнулся. Из его разорванного горла ударила кровь. Я не выдержал и меня вырвало. Когда я поднял глаза, он уже лежал в своей крови и не двигался....тут я впервые увидел их.
Когда я очнулся, я лежал в закрытой палате. Было светло, я плохо помнил
произошедшее, но чувство тревоги не отпускало меня...и я помнил о них. Когда за окном стемнело, я услышал шум крыльев...я начал кричать, просить чтобы меня выпустили. Прибежали двое санитаров, они сделали мне какой-то укол и пристегнули к кровати. Когда они вышли и выключили свет, шум стих. Я лежал и не мог
двинуться. В темной палате раздался звук, будто чем-то острым провели по стене. Ангелы были уже в палате. Они склонились надо мной...