Шабанов Лев Викторович : другие произведения.

Каменный Легион 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история начала складываться в 90-х гг прошлого века.Хочу сразу предупредить - МНОГО БУКВ (3 книги, по 10 глав, каждая страниц по 30)С другой стороны масса забавных историй, иногда с чёрным юмором.
  "КАМЕННЫЙ ЛЕГИОН. КНИГА ПЕРВАЯ:"
  
  Каменный легион. книга первая(часть зачинающая и часть первая)
  Лев Шабанов
  ЭПИГРАФИЯ
  
  Savu soarella palave, Дым на острове виделся,
  Tuli niemen tut Kamilla А огонь на перешейке,
  Ei ole suuri sotasavuks, Он велик, чтоб быть военным,
  Vain on tuuhaka ilman tuleks Быть не мог огнем Вселенским,
  Lohetar, Piku Pagana, Лохетар,Пиру Пагана,
  Kando Kohun Kolmi Kuisen, Через месяца три ровно
  Saiba soale hie pahoja, Родила уродов разных
  Tugi tuulen murdamia. На ветру их укачала.
  
  КАРЕЛО-ФИНСКИЙ НАРОДНЫЙ ЭПОС. КНИГА 1.
  
  Под вечер в тающих холмах
  Закат плывет, как золотой
  Фанфарный звук, покоя прах
  Бойцов, уснувших под землей,
  Уходит Солнца легион,
  И тают темные холмы,
  И до утра конец времен,
  И вечный мир средь вечной тьмы.
  
  Эдвин Арлингтон Робинсон "" ТЕМНЫЕ ХОЛМЫ ""
  
  "Выслушав эти слова, Персеваль
  не успел оглянуться, как все исчезло -
  и дерево, и дети, и крест.
  Очень удивился Персеваль и сам не знал,
  идти ли указанной ему дорогой или нет.
  В то время как он раздумывал об этом,
  увидал он перед собою какой-то
  огромный призрак, двигавшийся
  взад и вперед по дороге.
  Целых семь раз прошел он мимо него.
  Перекрестился Персеваль, а конь его
  даже заржал от страха.
  Не сомневайся в том, что сказали тебе дети, -
  заговорил наконец призрак, -
  как только дойдешь ты до конца дороги,
  ты увидишь и услышишь такие вещи,
  что путь твой действительно будет
  окончен, если только суждено тебе достичь его конца".
  
  Рыцарский роман о Персевале, или поиски чудодейственного сосуда Грааля
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ ЗАЧИНАЮЩАЯ
  "Конечно, особо продвинутые мудрецы могут говорить сегодня, что мир, в котором мы живём, складывается из впечатлений, полученных через ощущения и отражённых в нашем сознании. Но тогда, если все наши реальные ощущения просто перенастроить, определенным образом - мы неизбежно обнаружим себя живущими в совершенно ином мире. Именно тогда мы особо остро ощущаем ту самую "охоту к перемене мест".
  Правда, чужбина чужбиной - она завсегда нахвалом живёт, а своя сторонушка хоть матом и хаем, но ведь стоит же родимая! Однако беспонтовая рука Фатума начинает неумолимо и неуловимо выбивать, выламывать нас из колеи повседневной жизни.
  Подумайте только, ещё вчера вы были не более чем мещанин. То есть житель определённого места, вмещающего в себя постройки и помещения. Насельник. И вдруг совершенно неожиданно, вы себя чувствуете не в своей тарелке - то есть не в том месте и не в то время. Конечно, может статься, что вы банальный неудачник. А неудачник, как известно, даже никуда не опаздывая, всегда появляется не вовремя и не там.
  Но с другой стороны, если вы неудачник, то тогда откуда появляется весь этот странный гонор и непривычная нетерпимость к тщательно застоявшейся соразмерно заболоченной и бесконечно стабильной жизни? Вы становитесь как бы другим человеком. Новым! И все эти ваши позы, взрывы, срывы - всего лишь свидетельствует о некоем внутреннем конфликте, о некоем разладе с недавно привычным и таким милым окружающим вас раёшным мирком с высоким прозванием: Родина.
  Хотите вы этого или не хотите, но тело фиксирует зуд в определённых частях тела... Нет! Скажем так, некоторые неприятные ощущения независимо от настойчивого осознания вами того, что жизнь изменяется к лучшему. Хотя для полной уверенности обязательно необходим натурный, так сказать полевой эксперимент. То есть, та самая "перемена мест".
  Ну, или хотя бы изменение состояния сознания, ведь галлюцинации душевнобольных есть ни что иное, как раздвоение их личности между разными мирами. Правда, пока я далеко не убежден, стоит ли пускаться на такой риск. Ведь всякий знает, что любой фантазёр или сказитель, описывая какой-то странный несуществующий мир, даёт всего лишь искаженный и желательно узнаваемый вариант настоящего со своим собственным набором измерений, независимых от нашего. При этом обратите внимание, что везде и всегда этих измерений - три. Как Отец, Сын и Святой Дух..." - именно так я успокаивал себя, находясь в далёкой степи, сидя на соловой лошади (то есть, светло-жёлтой масти, кроме белых хвоста и гривы) и жуя свой дежурный сухарик.
  
  Мне было уже двадцать семь лет от роду, и отец одного путешественника, вице-куратор нашего монастыря, что близ Дикана (штатная область Новой Громодзяндии), отправил меня в трёхлетнее странствующее послушничество в западные области за Великие Перевалы до Последних Пределов, где всё ещё встречались нечестивые гоблины и их всевозможные союзники.
  Западные земли теперь быстро заселялись и осваивались торговцами, курией и массами крестьян, бывших рядовых некогда великой армии победителей. Многие просто приходили на луга и, вбив в землю большой треугольный щит, объявляли, что эта terra de centum porcis (1) является его собственностью отныне и до скончания времён. Моей задачей было собирание информации об уцелевших дольменах, капищах и городищах, которым грозила участь застройки, перестройки или запашки.
  
  (1) Вульг. лат., Земля на сто свиней; т.е. участок, где можно содержать и пасти подобное стадо.
  
  К истории я относился трепетно, ибо, как любил говаривать дон Аминад, когда прошлое превращается в сказочные легенды, настоящее становится чепухой. В самом деле. Многие старики считают, что нашему поколению жутко повезло - мы живём в том будущем, о котором они когда-то мечтали. Понимаете? Они там намечтали себе будущее, а жить в нём повезло почему-то именно нам!
  
  Началось моё путешествие в позднюю осень МСССХLV (1) года вместе с отрядом рыцарей ордена Визионеров, которые отправлялись тремя колоннами в Крестовый поход к Обонпольному океану (2) , где в последствии планировалось устроить Новое Глухоморье. Впрочем, за перевалами дороги наши разбежались, ибо я решил посетить известное Ормаггеддонское поле - место последней битвы, где было уничтожено Семя Зла и разбит Враг рода человеческого.
  Там я пробыл не долго так, как место это было сильно контрастным - рядом с цветущими деревнями правильной планировки и пышными барскими усадьбами лежали заброшенные кладбища, состоящие в основном из братских могил с ненумерованными списками павших героев последней битвы. Тогда, находясь там, я дал себе слово позаботиться о памяти тех, кто покоился в твёрдой полынной земле, медленно умирал от страшных язв в домах инвалидов или гнил на каторге в беззвестии и забытьи.
  Дело в том, что в годы моего отрочества возле нашего монастыря в тихом отшельничестве жил один инвалид, бывший рыцарь линии, ветеран решающей битвы (местные жители его считали каликой преподобным, наша же братия относилась к нему как к обычному сумасшедшему). Каждое утро он отправлялся на поиски камней и, найдя подходящий, тащил огромный булыжник на холм, где он жил. Постепенно там выстроился боевой порядок из каменных выточенных ветром и дождём "солдат"; у подножья каждого лежала глиняная табличка с именем, званием и местом гибели. Порой я пытался заговорить с ним, но он то ли не понимал меня, то ли был слишком погружен в свои думы и не слышал моих слов; иногда он всё же говорил с кем-то, обычно это была нечленораздельная вульгарная латынь, смешанная со словами неизвестного мне наречия.
  В тот день, когда я уезжал поступать в семинарию, "Каменный" легион ещё не был укомплектован до конца. Наверное, тогда всё это не имело для меня ни малейшего значения; ведь я уезжал по широкому тракту на Запад, где меня ждали весьма мудрые наставники, опыт и многочисленные ценные находки (в том числе и разгадка секрета великой живописной стены предков на скалах близ Абекского аббатства domini canes (3). Однако нынче, вступая в возраст зрелого человека, я переосмыслил многие факты из времён недавнего прошлого, и вот я в пути!
  
  1. т.е. 1345 г. От Рождества Христова.
  2. Обонполъ, объ онъ полъ, (старослав.) по ту сторону.
  3. Псы Господни- игра слов от названия монашеского ордена Доминиканцев. Основан Св. Домиником в 1215г. В 1232г. Папа передал в их ведение святую инквизицию.
  
  
  Чем дальше я уходил на Запад, тем больше я размышлял о смысле исторического познания и посвящал вечера чтению своих конспектов сочинений Платона, Аристотеля и Зенона - людей никогда не пользовавшихся временем как исторической и физической величиной. Я думал, насколько мы ценим своё далёкое прошлое, гоняемся за ним, изучаем его - но недавнее, вчерашний день, мы не ценим и стараемся поскорей засыпать его пылью и покрыть ржавчиной. Впрочем, это моя работа была довольно широко растиражирована по епископатам и университетам, поэтому я, не мудрствуя лукаво, решусь сразу же перейти к повествованию.
  
  Дело в том, мой дорогой читатель, мой потомок, мой пытливый ум из далёкого грядущего, что именно в наше время произошли рачительные перемены в обществе и мире. Победа в долгом военном противостоянии многих и многих поколений воинов ниспровергла фундаменты представлений о физических основах нашего мира. Вместо привычных замкнутых пространств, отгороженных естественными стенами горного перевала Сломанный хребет и плотным железным занавесом наших закованных в броню доблестных латников, возникли бесконечные протяжённости различных по своему качеству территорий. А вместо постоянных и правильных границ континентов, в которых сосредотачиваются по прихоти воображения блуждающие города и области, встают чёткие рисунки берегов, изменяющихся вокруг раз и навсегда установленных точек. Сама Земля после победы изменила свой вид!
  Судите сами: вся плодотворность мифа реальности военного прошлого была основана на вере в возможность победить врага, отрезав его от mare clausum (1). Этого сокровенного мира экзотики, смешавшего в себе и восторги hortus conclusus (2) наслаждений и мечтаний, и страх и ужас кошмаров встречи с неизвестными и уродливыми существами крайнего мира. Это море должно было стать естественным плацдармом для создания нового Фронтира у границ Заповедного царства, в котором правил железной рукой тамошний владыка, пресвитер Иоанн, традиционно считавшийся нашим давним и верным союзником на далёких Западных рубежах hortus conclusus - Обонпольного моря.
  Однако Замкнутое море оказалось огромным открытым океаном, фронтир оказался грёзой, а грёза рассеялась.
  Ещё вчера наши писатели не разделяли научную или дидактическую литературу от фантастики и романа, сегодня это уже отдельные отрасли со своими правилами игры и требованиями к географии мира, о котором идёт повесть. Ещё вчера замкнутый на земле, закрытый на этом свете христианский мир широко раскрывался вверх, в сторону Неба. А Небесный и Земной миры были не просто связаны, но материально и духовно переплетены. Сегодня мир изменился. Он стал плоским и широким. Он стал параллельно расширяться и открыл в себе массу многообразных феноменов, затмивших и высокие технические достижения, и блестящую культуру трудных военных лет.
  Подумать только, ещё в начале этого века башенные часы были редким и дорогим удовольствием! Всего пятьдесят лет тому, торговые информационные листки, благодаря усложнённой гравюрной печати смогли превратиться в газеты, а рукописи - в тиражируемые книги. Ещё в каком-то MCCXLVII (3) году стрельба из "железных бочек", которые "с великим громом и треском" обрушивали на противника каменные ядра, являла собой ужасающие обе стороны кудеса, волхвования и чары! В начале же XIV века технология артиллерийского мастерства сделала обычным явлением не только дђло-пушки, нарядъ-артиллерию, двухперсонные аркебузы , гармати или тюфяки , но и пушки-мъножицеи - многоствольные и многозарядные.
  
  1 Лат., Замкнутое море.
  2 Лат., Запретный сад.
  3 1247 г.
  
  Да что говорить, ведь и сама идея Великого Противостояния двух миров сменилась концепцией толерантности (много миров, много укладов, много существ = один мир). Общество пережило закат рыцарства, которое сегодня катастрофически потеряло и военную монополию "воюющего класса", и политические привилегии "аристократов от фронта". Социальное большинство нынче жалует кондотьерство с совершенно другими идеалами и противоположными ценностями.
  В общем, пока одни говорили, что мир сошёл с ума, а необузданность и маниакальность - диагнозы нашего времени; а другие доказывали, что прогресс объективно изменяет нас, заставляя отвечать на вызовы Нового времени , я молчал и неспешно перемещался на Запад.
  
  ПРИМЕЧАНИЯ: Фитильный прообраз ружья, рассчитанный на боевое обслуживание наряда из двух человек: один держит и целится, второй подносит фитиль и стреляет.
  Огнестрельное орудие вроде пищали.
  Воины-наёмники (итал., кондотта - договор). Особый вид вооружённых сил, формирующихся на контрактной основе.
  Здесь в своеобразной игре слов, автор сам того не желая, не стесняет себя употреблением нагруженных терминов типа: modern, modernus, modernitas, postmodernis, которые с одной стороны теряются при переводе на другие языки. С другой же - возникает ощущение, что в XIV в. в концепциях времени исторического осознания так же идут серьёзные изменения. Поэтому необходимо отметить, что слова эти имеют нейтральные смысл и оттенки. Они обозначают современников, живущих - в отличие от предшествовавших им antiqui - т.е. люди, жившие в прошлой эпохе (несколько десятков лет назад!) - комментарии Уолтер Мап, по Ж. Ле Гофф "Цивилизация средневекового Запада".
  
  
  Случилось это уже на границе со степью, старый месяц Господь Бог совершенно искрошил на звёзды. И я, дабы не заплутать окончательно, решился заночевать в развалинах языческого капища, туда же забрёл, вернее, въехал на старом потрепанном коне странствующий рыцарь - вероятно один из последних. Признаюсь честно, в начале мне было несколько неприятно быть в обществе старого неотесанного солдафона, но когда он представился, я понял, что само Провидение ниспослало его ко мне.
  - Граф де Шабан, полковник сухопутных войск и Вице-король земель за Перевалом в отставке, - представился он и, не дожидаясь приглашения, присел рядом у огня.
  Это был невысокий старый мужчина с властным деспотическим лицом человека, жизнь которого прошла в вечной погоне за кем-то неуловимым настолько, насколько это может позволить себе кошка, которая бросила вызов крысе. Галуны и нашивки штрафных батальонов на рукавах. Орден Славы и Доблести, золотая цепь и крест Святого Ибукентия из Веруаля украшали его грудь. Доспехов на нём не было - он был одет в старую выцветшую грубую холщовую рубаху, светло зелёные штаны с регалией Подвязок и давно нечищеные полусапожки на толстой массивной подошве, которые носили солдаты на перевалах. По всему было видно, что экс-вице-король был напрочь чужд какого-либо вещизма и имел в привычке лозунг: nulla bona (1) (к регалиям и наградам это конечно же не относилось).
  
  1. Никакого имущества
  
  - Меня зовут Джулис из Дикана, я сын известного равноапостольного Аркадиуса из Телепикуса, который вёл борцов за веру на бой и был взят на Небо прямо в разгар Последней битвы. Он должен был стать вице-Папой... - представился я и добавил, - но погиб за грехи наши...
  - Под лозунгом: "Кто на Бога и вице-папу?", - закончил мою мысль гость и продолжил, - Я знал твоего отца, и могу тебя уведомить, что ни за чьи грехи он не умирал, - я попытался прервать его, но граф оборвал меня жестом, продолжая, - ему своих грехов хватало. Уж поверь - я был с твоим отцом вместе долгие годы.
  - Да, но я читал это в жизнеописании, - вырвалось у меня.
  - Запомни, мой юный друг, - снова перебил он мою мысль, - не верь тому, что пишут в панегириках и жизнеописаниях; тем более, когда в основе всего этого лежит идеология угодников, которые даже не просмотрели автобиографии самого виновника торжества. Как говорится, одним это мешает петь, а другим - танцевать...
  
  Чуть позже, когда граф выяснил, что я пошёл по стопам своего отца и принадлежу к числу служителей Божьих, он попросил меня об одной услуге - missa pro defunctis (1).
  Тогда я с радостью согласился оказать ему эту услугу, но со своей стороны, решив воспользоваться правилом "Do et dare" (2), попросил его рассказать об отце, которого волей судьбы я никогда не видел.
  Граф усмехнулся и, подбросив дров в огонь, начал долгий рассказ, который продолжался ни один день, пока мы не прибыли в ту точку, за которой уже возврата не было.
  Впоследствии я проверял и сопоставлял рассказанное им с документами и воспоминаниями других участников описанных ниже событий, в результате чего и создал этот opus, речь в котором пойдёт о реальных людях и событиях конца Великой войны на Перевалах.
  - А началось всё это в Телепикусе, - именно так начал свой рассказ, жующий каштаны граф и Вице-король, - в зале инквизиторского суда тамошнего князь-епископа Вольга, где судили одного молоденького монашека из местного монастыря, имя которого было - Аркадиус; ему было предъявлено три обвинения: Во-первых: он был уличён в ереси так, как смог обстоятельно доказать теорему святости Иуды Искариотского...
  - Separatio a mensa et thalamo, (3) - невольно вырвалось у меня.
  
  1 Заупокойная служба
  2 Ты мне я тебе
  3 Отлучение от стола и спальни
  
  
  - Во-вторых - ему ставилось в вину совращение и введение во грех Лилианы из Карнаса, дочери знатного нобиля, к которой он был куплен в качестве учителя богословия.
  - High and dry (1), - ужаснулся я.
  - И, наконец, третье - он обвинялся в лжесвидетельстве, ибо отрицал и первое, и второе... а это уже daumenstock, beinshraube, zug, bock, squassation, schnur (2) и, наконец, костёр. До сих пор не знаю, каким чудом, но, во время перевода в hexenhaus, ему удалось сбежать, и след его объявился лишь в Мунграхте, но уже несколько позже, а чуть ранее этих событий начался судьбоносный Анабасис.
  
  
  1 Вид сухой кастрации( с англ. досл.- высоко и сухо)
  2 Перечисление орудий пытки: тиски для пальцев; ножные тиски; страппадо, усовершенствованный вид пытки сдавливанием; колодки с шипами; орудие для выворачивания рук; специальное приспособление для трения веревкой по шее, пока кожа не протрется до кости
  
  Книга первая
  из грязи в князи
  из огня да в полымя
  или
  коли взялся быть груздем,
  давай лезь в корзинку
  часть первая:
  На протяжении жизненного пути
  всякого мужчины встречаются роковые мгновения,
  когда он беспощадно рвёт
  со своим прошлым и в то же время
  трепещущей рукой грядущего
  сбрасывает таинственный покров будущего.
  г-да Д. Чесней и Ч. Уеккем
  "Здравствуйте, я ваша тётя!"
  
  ГОДОВОЙ ВЕЛИКОСВЕТСКИЙ КАЛЕНДАРЬ ПРИНЯТЫЙ ПО ОБЫКНОВЕНИИ ПОМЕСТНО
  МЕСЯЦЫ КОЛ-ВО ДНЕЙ ПРИЦЕРКОВНАЯ АДАПТАЦИЯ
  1.ГОДВЕНЬ ПЕРЕЛОМНЫЙ - первый месяц года и последний месяц зимы. По поверью, сходятся на братины два друга - Мороз да Вьюга, чтобы Зиму с юбилеями поздравлять. 27 1.ЯНУАРИЙ
  2.ПОВЕТРЕНЬ - КРИВЫЕ ДОРОГИ - оттепели и потепления. Каждый восьмой год в срединном территориальном поясе в Поветрень добавляется два дня. По поверью, Зима с Летом встречаются, мировую заключать - как договорятся, такими и Лето будет и Урожай. 29-31 2.ФЕБРУАРЬ
  
  3.МАРМУШЬ ПОДСНЕЖНИЧЕК- весна. На севере и на юге два дня добавляют именно Мармушу. По поверью, День с Ночью ровняются, чтобы договор Зимы и Лета засвидетельствовать и споры их завершить. 13-15 3.первая половина МАРОТА
  
  4.ВЕЛИКИЙ ПОСТВЕНЬ (ПОСОЛОННЫЙ ПОДСУХ). Весна. По поверью, Великий Пост - всем мочит хвост. Зима, претерпев насилие от Весны, бежит жаловаться Году. 48 Вторая половина МАРОТА и 4.АПРИЛ
  5.ЛЕПЛЕЙ - месяц цветения природы. По поверью все перелётные птицы прилетают в Империю Весну благодарить, Лето славить. 31 5.МАИ
  6.ДЖУРОЛЬ - Лето. По поверью, Коса да Солнце с Росой борются, траву рубят, чтобы та, высыхая Осень не будила. 30 6.ИУНЬ
  7.ЖАРУЛЬ - самый жаркий месяц года, макушка лета. По поверью: День убывает, Жара прибывает; поэтому кто хочет занять денег, тот должен положить травы земляники в карман и смело идти к ростовщику - отказа не будет. 31 7.ИУЛЬ
  8.ОКЛОПУС (на Северах этот месяц прозывается ОКЛОПУС РАЗНОСОЛ, а на Югах - ОКЛОПУС ТОЛСТЫЙ или ГУСТОЕД) - месяц сбора урожая. По поверью, Зима с Летом встречаются, чтобы весенний мирный договор пересмотреть. 44 8.АУГУСТ и первая половина СЕНТЕМВРИЯ
  9.БАБИЙ ОКЛОПУС - от отдыха после сбора урожая - до первого снега. Начало листопада. По поверью: Зима с Летом у Осени в гостях начинают спорить кто прав. 16 9. вторая половина СЕНТЕМВРИЯ
  10.СКВЫРОСТЕНЬ - сезон дождей, идущих с Севера, месяц первого снега. Происходят сговоры на свадьбы. По поверью, Зима с Летом дерутся, а Осень их разнимает. 32 10.ОКТЕМВРЬ
  11.НАЛЕДЕНЬ-ПАЗДЁРНИК - Время заморозков и становления снега. На Северах имеет ещё прозвище - ПОЛУЗИМНИК. По поверью, Зима, прогнав Лето, с Осенью борется. 33 11.НОВЕМБАР
  12.ПРОБЛЕДЕНЬ - месяц свадеб. Лёд на реках прочен и не опасен. По поверью, в этом месяце Рассвет с Сумерками посреди Дня встречаются, чтобы Осень оплакать. 20 12 ДЕКЕМБАР, начало ЯНУАРИЯ
  13.ОФИНОГЕН - последний и самый холодный месяц года, делится на ОФИНОГЕН-СТУЖАЙЛО, ОФИНОГЕН -СОЧЕЛЬНЫЙ, а после РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА - ОФИНОГЕН-ПРОСИНИЙ, ОФИНОГЕН-СЕЧЁНЫЙ. По поверью, Вода в колодцах, если волнуется или трещит, то предупреждает о лютой Зиме. 10
  
  
  АНАБАСИС
  Всё началось в MMMDCCXCV году от Сотворения Мира или в MCCCXIII (1), как новомодно считать, по Пришествии Христову; была пятница, тринадцатое сквыростеня - двадцать третий день рождения Дрэгона Анди Сквайра. В окно светила полная Луна, и он не мог заснуть. Окончив Университет, Дрэгон хотел стать нотариусом в каком-нибудь живописном тихом провинциальном городке где-нибудь на юго-западе, но очередная несчастная и безответная любовь, разбившая его сердце, выбила жизнь сквайра из привычной колеи, и он решил изменить свою незаметную жизнь так, "чтобы потом все локти кусали от досады и невозможности что-либо поправить".
  
  1. 6795г. От Сотворения Мира и, соответственно, 1313г. От Р.Х.
  
  Родом он был из мелкопоместных дворян, поэтому семья Дрэгонов постоянно испытывая некоторые денежные затруднения, не особо баловала сына, зато требования к сыну с каждым годом возрастали. Вчера Анди получил поздравительное письмо, в котором отец в очередной раз напоминал ему о том, кто должен содержать их (родителей) в старости, ведь именно для этого они (родители) его и вырастили. Дрэгон встал с кровати покрутил письмо перед свечкой и задумался - ему почему-то вспомнился тот год, когда его мать прятала от него конфеты (чтобы сохранить их до Рождества), но Дрэгон таки нашёл тайник и стал ежедневно брать оттуда по одной - так, чтобы пропажа была не очевидна; и вот однажды он засунул руку в тайник и вместо конфеты вытянул бумажку с нарисованной фигурой из трёх пальцев. То есть - фигой... Анди ухмыльнулся - "Нет, хватит, пора кончать с этим гнилым времяпрепровождением; всё! Детство кончилось" - и с этой минуты стал собираться в дорогу.
  Дрэгон уже имел кое-какие средства - он продал свой парадный костюм и купил вполне сносного мерина по кличке Каламбус; затем остриг свои длинные чёрные волосы и решил начать новую жизнь полную забот и приключений. "Bellum omnium contra omnes" (1) - вот какой девиз Анди Дрэгон гордо поднял на свой будущий щит, поэтому на листе формата А4 он вывел: "Весь мир - бардак, все бабы - суки, а Солнце - занюханный уличный фонарь Господа Бога";
  
  1 Война всех против всех
  
  В ту же ночь он решил, покинуть грязные улочки промозглого городка Тьер-Туа и отправится... на фронт!
  В те далекие времена Чёрные Силы, медленно пожиравшие территорию нашей цивилизации, были остановлены на перевалах по всей протяженности большого горного массива, носившего символическое название, Сломанный Хребет. Впрочем, подобная "позиционная война" передавалась уже четвёртому или пятому поколению рыцарей - обе стороны достаточно выдохлись и главной задачей армий видели сохранение данной линии фронта, как незыблемой границы миров, и каждая из сторон верила и ждала новшеств в сфере вооружения для получения преимущества в небе, или на суше, или на море. Фронт проходил от Северного Океана княжества Мунграхт, до южных морей графства Шабан. В эти годы сотни тысяч молодых патриотов отправлялись добровольцами на фронт, а те из них, кто был признан негодным для участия в боевых действиях, были заняты на оборонных предприятиях. Война стала стилем эпохи. Интеллектуальной элитой общества стали техники, конструкторы и инженеры всех гильдий и мастей. Люди сходили с ума, создавая оружие победы. Некогда разрозненная держава, состоявшая из множества уделов и держаний, превратилась в единый организм - Страну, Империю Объединённую Четырьмя Сторонами Света (1). В Столице, под лозунгом "Государство процветает лишь тогда, когда каждый делает своё дело" царствовал потомок династии Мурзилиев - Юрсилий VII (2); Папский престол только что занял молодой, подающий большие надежды, кардинал Трэндол, а Великим Инквизитором был престарелый Дементий Beatus (3) , муж ревнивый к вере и беспощадный к врагам её. При нём же состояли ведомства духовных и духовно-рыцарских орденов. Впрочем тогда ордена имели большую автономность и подчинялись только решению общего Всеимперского Съезда, в день Всех Святых под катакомбами цитаделей Ивдессы (кстати, там же находился Папский престол и центральная контора Святой Инквизиции).
  Дрэгон, будучи человеком весьма образованным, относился к подобного рода объединениям скептически, считая их излишне тоталитарными, и потому решил поступить на службу в светскую армию с хорошим содержанием и приличествующим авторитетом inter vivos (4) . С этими мыслями Анди покинул город своего ученичества и отправился по тёмной и возможно поэтому
  
  ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Помпоний Мела писал: "Чем бы ни было всё то, что мы называем землёй и небом, - оно едино и всё охватывает. Различается это целое по сторонам: там, где восходит солнце, оно называется Востоком или восходом, где Солнце садится - Западом или закатом, где начинает опускаться - Югом, а противоположная сторона - Севером. Посреди всего этого возвышается земля, омываемая морем и разделённая с востока на запад на два полушария. На земле различают пять зон. Средняя зона самая жаркая, две крайние - самые холодные. Остальные из этих зон обитаемы и имеют одни и те же времена года, но не одновременно. Южную из этих зон населяют антихтоны, другую - мы... Вся наша зона делится водами морей и великими реками на три части". (О разделении мира на четыре части. Из книги "О положении Земли" - начало I в. н. э. - С. 5.)
  2. Родоначальник династии Юрсилий I получил прозвище Мурзуфла из-за того, что брови у него сходились одна на другую. Это и стало фамильной чертой династии, которая для удобства верноподданных была названа родом Мурзилиев.
  3. Блаженный (лат.)
  4. Среди живущих
  
  извилистой дороге в надежде выехать на один из широких мощёных трактов, ведущих через крупные города к фронту.
  Его долговязая фигура, не слишком полная, не слишком худая, не впечатлила случайно встреченных на дороге стражников, обходящих окрестности. И они, посмотрев на овальное лицо с длинным крупноватым носом в свете двух шестовых фонарей, просто сделали вид, что не обратили никакого внимания на флегматичного путника и его понурого мерина, дисгармонирующих на фоне друг друга и удалявшихся в западном направлении.
  Анди Дрэгон, глубоко в душе уже присвоивший себе звания сквайра (1), также решил не обращать никакого внимания на глупых и недостойных внимания будущего рыцаря без страха и упрёка милитов (2).
  Так каждый выбрал свою дорогу, и двинулся своим путём.
  
  1 Оруженосец (практически кандидат в рыцари).
  2 Т.е. ополченцев. Милиты, милиция, милиционер - ополченец.
  
  Когда рассвело, Дрэгон попытался узнать у кого-нибудь кратчайший путь, ведь дорогу не ищут, а спрашивают. Но и без того редкие прохожие (в большинстве своём грязные нищие или безродные простолюдины), завидев долговязую фигуру в дорожном плаще, неумело сидящую на сивом мерине, скрывались в придорожных кустах, и, как ни пытался Дрэгон дозваться кого-либо, ничего не получалось. Однако и сами признаки широкого и мощёного тракта тоже не появлялись. Лишь на закате третьего дня одинокий путник встретился лицом к лицу с одинокой нищенкой, это была бабка лет семидесяти, полуслепая-полуглухая и, как выяснилось абсолютно выжившая из ума. На вопрос Дрэгона, где дорога на фронт - она протянула морщинистую руку за подаяньем и, после того как Дрэгон одарил её медяком, махнула рукой в противоположную пути Дрэгона сторону; затем карга прошепелявила что-то похожее на "АБРАКСАС" и скрылась в придорожном репейнике. Дрэгон выбранился и, пришпорив коня, продолжил свой Путь на Войну. Уже поздней ночью, усталый и продрогший, он впервые с момента выезда из Тьер-Туа увидел харчевню; она была похожа на хорошо укреплённый острог и носила странное название "Адмирал Ф.И.О", где он заказал горячий ужин, а после и заночевал.
  Утром сквайр проснулся бодрым и готовым к продолжению путешествия. Позавтракав, он живо поинтересовался у хозяина, как кратчайшим путём выбраться на тракт, ведущий к ближайшему фронту.
  Хозяин почесал свою рыжую бороду и, поразмыслив, ответил:
  - Видите ли, мы находимся на самой границе с Льетером, а здесь нет ни широких трактов, ни мало-мальски приличных дорог - это место ссылки неугодных Их Величеству дворян. Поэтому вам лучше пересечь эти места, выспрашивая дорогу к управлению Инквизиции, а там с обозом вы достигнете Столицы. В Столице все тракты сходятся и расходятся в направлениях прифронтовых полос - там уже будет легко.
  Дрэгон допил пинтовую кружку пива и, поблагодарив хозяина, выехал на юго-западный тор, по которому заполдень пересёк Льетерскую границу.
  Хозяин "Адмирала" потом ещё долго всматривался в даль и удивлялся, прав народ, когда говорит, "кто прямо ездит - дома не ночует" или вот ещё: "в объезд поедешь - к обеду приедешь, а коли прямо податься, так дай Бог - к ночи добраться"...
  
  По рельефу, места здесь были лесостепные, почва тяжелая и рыхлая; деревеньки, что попадались на пути, выглядели мрачно и обездолено: покосившиеся чёрно-белые хижины, старые колодцы, утварь... Впрочем, предметы так сияли на ярком утреннем солнце, что делали незаметными серые убогие сгорбленные фигурки людей одетых в грязное тряпье - все они тонули в брызгах ярких солнечных зайчиков, отскакивавших от медных тазов и кастрюль быстро стареющих хозяек.
  Наконец, ближе к вечеру, Дрэгон прибыл на небольшой постоялый двор, у ворот которого была непересыхающая зловонная лужа, в которой барахтался целый свиной выводок. Дрэгон аккуратно направил Каламбуса внутрь; во дворе стояли три телеги, вокруг которых расположилась стая наглых рябых куриц и десяток орущих уток, рядом важно вышагивал плимутрок, а в конюшне, помимо лошадей, хозяева держали и пару коров (там же ещё был настоящий пеликан - белый с эдаким громадным клювом-сачком).
  Подуставший Дрэгон решил здесь заночевать и быстро вошёл внутрь широкого двухэтажного особняка. Первый этаж был поделён на трактирный зал и кухню, второй, по всей видимости, был отведён под гостиничные номера. Дрэгон осмотрелся - помещение было чистым, на столе-прилавке лежали битые зайцы, хозяйка была там же невдалеке и, видимо, уже не первый час торговалась за трофеи с охотником. Очень непрезентабельного вида, лохматые собаки которого разместились под столиками рядом.
  Дрэгон снял плащ и, перекинув его через руку, подошёл к стойке бара:
  - Мне пива, пожалуйста, и чего-нибудь перекусить...
  Хозяйка, не прерывая торга, налила пива из бочки и сунула на деревянной плошке яичницу с крупно порезанным варёным тестом.
  В это мгновение по лестнице со второго этажа спустился грузный мужчина средних лет. Тёмные остатки шевелюры и длинная окладистая совершенно роскошная борода говорили о его некогда бурной юности, где-нибудь на южных курортах... Он был одет в старые домашние тапочки, линялый бархатный халат, из под которого виднелось обильно-заляпанное жабо (сокрыть его не могла и борода), конечно же - ночной колпак, натянутый на правую руку - левой он придерживался за перила.
  - У нас гости, - скорее заключил, нежели спросил он и, перекинув колпак через плечо, направился вниз по лестнице к сквайру.
  - Сквайр Дрэгон! - представился Дрэгон и протянул руку незнакомцу; незнакомец, пожав руку, никак себя не обозначил и, взяв кружку Дрэгона, сдул в сторону пену, отхлебнул и, не выпуская кружки, вышел во двор.
  На дворе бородатого незнакомца ожидала делегация, состоящая из представителей местного крестьянства, батрачества и фермерства.
  Они сначала долго мялись, потом из полукруга выделился самый старший из них и что-то стал говорить о пропажах крупного скота и о помощи, которую мог бы оказать достопочтенный сеньор.
  Хозяйка, непрерывая спора с уже почти сдавшимся охотником, налила Дрэгону ещё одну кружку и положила на яичницу ломоть серого хлеба. Дрэгон взял прибор и, облюбовав дальний столик, разместился там с максимально возможными удобствами.
  Между тем человек в халате вернулся и, поставив пустую кружку, принялся скучающе обводить взглядом охотника, собак, хозяйку (которая наконец-таки расплатилась с охотником и теперь они полюбовно расставались).
  Самый старший крестьянин заглянул внутрь и опять подошёл к непредставившемуся бородачу и снова заговорил:
  - Ну, а если бы мы в связи с этими кражами арендовали бы ваших бандитос (1), сеньор Альфонс? Мы заплатим долями урожая... не сумневайтесь, мы точно знаем, что это ведьма... и следы её башмаков пастухи замечают, и заколки по кустам пацаны находят... Мы бы дельце исправили бы...
  Сеньор Бородач (он же - Альфонс) скривился и, разглаживая свою бороду, заявил:
  - Я бы рад вам помочь, но если я вам одолжу своих arriere-ban (2), то вынужден буду расстаться и со своим капитаном, а это значит, что уже нынче мне не с кем будет перекинуться ни в "Пьяницу", ни в "Лото".
  
  1. Здесь имеется ввиду традиционное название отряда (band), группы, бригады вооруженных людей.
  2 Ополчение
  
  Самый старший крестьянин тяжело вздохнул, развёл руками и вышел вон.
  - Чего угодно, сеньор Альфонс? - обратилась хозяйка к снова заскучавшему сеньору.
  В ответ тот тяжело вздохнул, подошёл к ней, будто собираясь обнять, но, почерпнув из бочки пива, отвернулся и двинулся к столику Дрэгона. Подойдя, он тяжело опустился на стул и, зависнув над недоеденной яичницей, спросил:
  - Новенький?
  - Не совсем, - ответил Дрэгон, с пониманием относясь к повышенному интересу сеньора, который наверняка давно был лишён права на приличное общество.
  - Это как же? - не понял визави.
  - Я, знаете ли, на фронт еду и здесь исключительно проездом...
  - На фронт? - удивился сеньор Альфонс, - Через нас? Ты моряк что ли?
  - Нет, - ответил сквайр.
  - А кто? - по лицу собеседника было видно, что он силится что-то связать воедино, но видно пока ничего не связывалось;
  - Видите ли, я неместный, - дружественно улыбнулся Дрэгон.
  Мясистые пальцы собеседника принялись барабанить по полупустой кружке, он продолжил свой уточняющий вопрос:
  - На фронт? Откуда же вы едете, если за нами безлюдная пустошь и дюны?
  - Вообще-то я выехал из Тьер-Туа... - попытался дополнить недостающее звено в логической линии любопытствующего постояльца Дрэгон.
  - Из Тьер-Туа? - по лицу собеседника пробежала нервная конвульсия, и сквайр решил, что разговаривает с сумасшедшим.
  - Я выехал оттуда ночью и заблудился по дороге, - сделал последнюю попытку спасти беседу Дрэгон.
  В глазах сеньора Альфонса загорелись странные нездоровые огоньки недоверия и подозрительного недружелюбия. Кроме того, Дрэгон заметил на правой руке постояльца татуировку - змей обвивающий крест - что стало последней каплей, после чего сквайр твёрдо решил здесь не задерживаться, а сейчас же покинуть это заведение и, если негде будет заночевать, провести ночь в поле - благо погода пока ещё позволяла.
  Дрэгон встал из-за стола и направился к хозяйке. Поблагодарив за обед и расплатившись, как бы между делом, чтобы не привлечь внимания сумасшедшего он тихо спросил:
  - Кстати, а где здесь кратчайшая дорога к местному управлению Инквизиции?
  Позади сквайра вновь возник зловещий силуэт. Сеньор Альфонс нечеловечески злобно ухмыльнулся и, приобняв Дрэгона, пригласил его к выходу. Когда они вышли, Альфонс ткнул пустой кружкой в сторону небольшой рощицы, чернеющей за околицей позади скотных загонов, и сообщил:
  - Дальше дорога РазДваЯйца, вам нужно держаться левой стороны...
  Поблагодарив сеньора Альфонса, Дрэгон оседлал несильно отдохнувшего Каламбуса, и направился к выше указанной роще.
  
  Стоило сквайру исчезнуть за воротами, как сеньор Альфонс свистнул двум здоровым парням абсолютно пиратского вида, и отдал приказ ликвидировать нового инспектора инквизиции.
  - Обмануть хотел, дятел топографический, - процедил он сквозь зубы и вернулся назад в помещение.
  
  Парни живо охлябь (1) уселись на коров и, пришпорив их, направились коротким путем через скотный двор и луг в ту же самую рощицу.
  
  1.т.е. без седла
  
  Дрэгона немного удивило, что роща оказалась несколько больше, чем он ожидал, но внезапно его внимание привлекло странное зрелище - два молодых мужлана, как будто наперегонки, неслись ему наперерез, сидя на пёстрых, правда довольно массивных коровах. Коровы шли аллюром, как хорошо обученные кони, а чтобы подгонять "пеструшек", наездники лупцевали их спины дубьём.
  Дрэгон пришпорил Каламбуса, чтобы не прозевать этого любопытнейшего зрелища (ему нетерпелось увидеть скачки, когда жокеи окажутся на пролесной дороге), да и Каламбус, удивленный не меньше хозяина, поскакал параллельным с "пеструшками" курсом.
  Впрочем, пути наездников медленно и верно сближались. Дрэгона от души развеселила странное состязание, и он принялся хохотать, тыкать пальцем и всячески подтрунивать над наездниками, даже не реагируя на то, что оказался между двух странных жокеев.
  - Господа, сначала надо съедать коров, поверьте мне, конина гораздо хуже! - крикнул он и вместо ответа "хоть охлябь, да верхом", получил удар тяжёлой дубиной по голове.
  Удар вышиб Дрэгона из седла, он было попытался подняться, но этого сделать ему не позволили и удары обрушились градом на тело беспечного сквайра. Спустя несколько мгновений, Дрэгон потерял сознание.
  
  ПОМЕСТЬЕ ДИ ШНАЙДЕРА
  Когда Дрэгон открыл глаза, он нашёл себя в ладно убранном уютном помещении. Комната была светлой и чистой; на ковре, что висел на стене у кровати, красовались охотничьи трофеи: ягдташ, пара прекрасных кинжалов в ножнах, шитая золотом сумка, охотничьи рожки и два симметрично расположенных по краям силка на мелкую дичь.
  "Должно быть, - подумал Дрэгон, - хозяин этого дома - знатный охотник. Интересно..."
  Дрэгон приподнялся и коснулся одного из трофеев, однако рука уперлась в холст!
  "Что такое? Это рисунок?!"
  Действительно, только сейчас Дрэгон понял, что за ковёр он принял искусно созданный охотничий натюрморт пера какого-то старого мастера.
  - Это Ван Хольс! Работа начала века, выполнена маслом на холсте...
  Дрэгон обернулся на голос и увидел довольно высокого, хорошо сбитого телесно человека лет двадцати семи. Он был молод, черноволос и черноус. Тёмные глаза из под чёрных бровей смотрели орлом, но с некоторой загадочностью, сообщая странную мягкую грусть выражению лица.
  - Честь имею представиться - Ди Шнайдер - местный помещик... Хотя, наверное, вы догадались, что я не провинциал.
  Дрэгон сел на кровати и тут же почувствовал резкую боль в костях, пояснице и голове - потом что-то ударило в глаза; но всё же он нашёл в себе силы не показывать боли, а встать и представиться:
  - Сквайр Дрэгон, к вашим услугам.
  Осведомившись о самочувствии гостя, хозяин пригласил Дрэгона отужинать с ним в Большой зале. Дрэгон с радостью принял предложение, и обещал "всенепременнейши быть".
  
  Ужин, как и было обещано, накрыли в зале, а по дороге туда Дрэгон прошествовал по коридору, стены которого были увешаны добрым десятком картин с разнопланово-портретными и разносюжетно-батальными сценами. Двери в залу были открыты и там же у стола его ждал сам Ди Шнайдер.
  - Ну, что ж, - начал он, указывая Дрэгону на стул, что стоял напротив, - я думаю, что сей скромный обед возбудит ваш аппетит, а это вино развяжет язык.
  Памятуя о результатах последней встречи с развязанным языком, Дрэгон с опаской покосился на предлагаемый стол. На столе был молочный поросёнок, уха из зеркального карпа, два вида салатов и кувшин вина.
  - Признаться, - продолжал, усаживаясь, Ди, - я давно без новостей и мне будет интересно всё, абсолютно любая информация!
  - А "абсолютно любая информация" - это новости какого плана? - тут же решился уточнить Дрэгон, покушаясь на филейную долю поросёнка.
  - Ну, в первую очередь, меня интересует, кто вы и что вам понадобилось в моей роще да ещё с парой коров и мерином? И второе, чем это вы там занимались, если после этого пролежали без сознания без малого неделю, - пояснил Ди, умело орудуя вилкой и ножом над выловленным из супницы куском карпа.
  Дрэгон решил довериться радушному хозяину и честно рассказал о своих злоключениях от момента выезда из Тьер-Туа и вплоть до встречи с молодчиками сеньора Альфонса.
  - Безобразие! - воскликнул Ди, бросив на пол салфетку, - да что он себе позволяет этот бандит с большой дороги! Даром, что Альфонс!
  Казалось, что возмущению господина Шнайдера не было предела, ещё какая-нибудь секунда и он отрядит пару слуг, чтобы отослать перчатку сеньору из трактира! Однако Ди охладился бокалом вина и, глядя прямо в глаза Дрэгону, заговорил:
  - Вы знаете, мой друг, я ещё помню те времена, когда люди не опасались удара в спину, даже в такой Богом забытой дыре, как Льетер. Я помню, что прежде чем напасть, соперники обменивались перчатками и назначали время и место... А ныне? O tempora, o mores! О времена! О нравы!
  И на пол полетела вторая салфетка.
  - Ну-ну, полноте вам! - попытался успокоить Ди Шнайдера Дрэгон, однако Ди уже выглядел довольно остывшим и продолжал трапезу, изредка взбрыкивая со словами, "безобразие"...
  
  Наконец, изрядно насытившись, они перешли на веранду - там тоже был стол, но размерами поменьше и накрыт он был преимущественно легкими закусками вроде ранеток нынешнего урожая или тонко порезанной красной рыбы; под столом был так же кувшин с вином, а по бокам стояло несколько плетёных кресел. Из уже затворенных окон на далёком холме Дрэгон увидел часовню, окруженную голыми тополями и березками, которые радовали жильцов этой уединенной обители весной и скрывали здание от ненужных глаз летом.
  - А там что же, ваша фамильная часовня? - поинтересовался Дрэгон, принимая из рук Ди округлую рюмку.
  - Это остатки монастыря, постройка прошлого века. Жилые здания были деревянными и в осень тысяча двести тридцать восьмого всё сгорело, осталась лишь храмина, в которой была библиотека и столовая, - пояснил Ди, отхлебывая из лафитной рюмки красное вино.
  - И что же, эта часовня функционирует и поныне?
  - Конечно! Там живет один Doctor Marianus (1); как-нибудь я вас туда свожу, если вы не торопитесь покинуть меня.
  
  1. Доктор, погруженный в молитвенное созерцание Девы Марии
  
  - Вообще-то я тороплюсь, но, знаете ли, не очень...
  - Мм! Понимаю. Так сказать: "festina lente" - "поспешай медленно"?
  - Да, мне надо немного придти в себя, - сказал Дрэгон и тут же задал ответный вопрос, - И всё-таки мне кажется несколько несправедливым то, что вы узнали обо мне довольно много, а я по-прежнему о вас ничего не знаю. Так что, если это не какая-то тайна, то я прошу рассказать вас немного о себе.
  - Bonbons? - предложил Ди, протягивая Дрэгону вазу с конфетами.
  - Благодарю вас, - Дрэгон положил в рот одну из них и, причмокнув, произнес: "Grandioso!"
  Однако идиллию дружеского застолья прервал вошедший слуга.
  - Прошу прощения, - сказал он, кланяясь так, что белый парик едва не рухнул вниз, - прибыл господин... - слуга замешкался, разбирая надпись на визитной карточке.
  Дрэгон и Ди с опаской переглянулись и принялись вышаривать глазами тяжёлые предметы убойного действия.
  - Господин Тони Лазурит, мастер драматического жанра! - закончил, наконец, доклад слуга и вопросительно взглянул на хозяина, - прикажете впустить?
  - Ну что ж, - вальяжно расслабленным тоном произнес Ди, делая па свободной рукой, - давай, поглядим, что там за "Лазарь и т.д."!
  
  Менее чем через минуту в комнату буквально вбежал рыжий невысокий человек с неприятно резкими чертами лица и липкой улыбкой; одетый в явно малую тёртую сутану из под которой торчали жёлтые гольфы, а на зелёных замшевых туфлях красовались застёжки цвета грозового неба; небритую несколько дней физиономию, лицом это назвать не удавалось, украшали оттопыренные уши и тараканьи усы.
  - Честь имею, господа! - делая curtsey (1), начал он, - let me introduce myself (2): я - Тони Лазурит, специалист по, всевозможного рода, artes liberales, vir sortilegi, arioler, к вашим услугам! ;ugurer, haruspex, специалист по шарадам, головоломкам и чувственным опытам. Что было раньше курица или яйцо? Aeromancer, спросите меня, какая будет завтра погода! Geomancer, только загадайте цифру и не говорите мне какую, но только не забудьте её сами. Я - гидроман, пироман и, наконец, просто интересный человек!(3) Находясь в здешних местах, прослышал о вашей большой и щедрой любви к искусству - и вот, вуаля (!), я здесь, весь как есть!... или в чём есть. Ха-ха-ха! Calambur! Простите? По-моему, тоже не смешно!
  
  1 Вид реверанса
  2 Разрешите представиться
  3ПРИМЕЧАНИЕ: Свободные искусства. Далее идет перечисление талантов: предсказатель, чревовещатель, гадатель, предсказатель по внутренностям животных, гадатель по движению воздуха, предсказатель по цифрам и линиям, гадатель на воде и на огне.
  
  - Ну что ж, - всплеснув руками, сказал Ди и, поправляя белые кружевные манжеты, продолжил, - мы с господином Дрэгоном ужасно заинтригованы и с большим нетерпением ждём начала представления.
  - Да-да, - подтвердил Дрэгон, - мы вас просим!
  Лазурит манерно и несколько развязно поклонился и развёл в стороны несуразно длинными руками:
  - Я только что из Столицы, господа. Там сейчас в моде новая постановка "Страстей", и я вам исполню ариозо Матфея, известного в узких кругах и очень популярного в народе Евангелиста. Но сначала немного вагантщины!
  Лазурит встал в позу Дивы из Grand Opera и басом повёл:
  Сорок пять плюс сорок пять,
  Баба ягодка опять.
  Хошь танцуй, а хошь иди -
  Хороша, хоть в гроб клади.
  
  Литру выпили - неймётся
  То подраться, то сплясать.
  Знайте, эта блажь зовётся
  Толерантностью. Их мать!
  
  Мужики "ерша" гоняли
  Пиво с водкой разбавляли
  Много или мало ли:
  Все под стол попадали!
  
  Вот проблема ест и губит -
  Не могу найти ответ:
  Отчего меня не любят
  Вроде всё работает?
  
  Полюбил вагант пастушку
  И давай её гулять,
  Скоро сессия наступит,
  А его всё не унять...
  
  А в соседнем доме девка
  Днём не высыпается;
  Ночью ж мы заснуть не можем -
  Больно громко мается!
  
  Научились одеваться,
  Плавно попой поводить -
  Только хочется плеваться
  И не хочется любить.
  
  Не носи, красотка, "стринги" -
  Не разумно оголять
  Полупопия, которых
  Не умеешь подтирать!
  
  Унисекс, свобода, братство!
  Где любовник? Кто жених?
  Сексуальная, однако,
  Революция, мать их!
  
  Ух, ты! Да Ах, ты!
  Вахтёр орёт мне с вахты:
  " Я не зря ношу своё
  Обмундированиё!"
  
  Не ругайте за куплеты
  Не в дугу и не в тую,
  Поделюсь вам по секрету:
  Что увижу, то спою!
  Лазурит закончил песню и поклонился.
  - Реалистично, друг мой, очень реалистично! - вскочил, аплодируя, Ди, а затем снова сел и, чтобы запомнить, промычал себе под нос нехитрую мелодию песни, аккомпанируя себе игрой пальцами по столу.
  Песня пришлась ко двору - Лазурит был доволен:
  Что ж, господа, как грится у нас, у классиков...
  Я богиню даже в лодке
  Опознаю по походке
  И корову ни одну
  Распознаю по "блину"
  ну, а вас, моя родная,
  Я по почерку узнаю.
  Продекламировал он, а потом, подмигнув:
  - Что, господа, желают теперь? - мягко и вкрадчиво спросил артист.
  - А что ещё есть? - спросил Дрэгон.
  Как-то парень умирал с похмелья,
  Было много у него вчера веселья!
  Всё что он вчера сожрал -
  На рубашке подобрал!
  Слушатели посмеялись и попросили продолжить.
  Девка с парнем залегли в палатку,
  Буря мглою небо крыла гладко.
  Под водой очнулися - чуть не захлебнулися!
  И столкнулись к носу носом, и вошли в старание,
  Разбираясь скрупулёзно - чьё же недержание?
  Снова смех!
  - Что-нибудь ещё? - поинтересовался Лазурит, выделывая всевозможные пассы своими длинными руками.
  - Может быть головоломку, - мягко попросил Ди и повернулся к Дрэгону, - Не возражаете?
  - Не возражаю, - согласился Дрэгон.
  - Хорошо, - сказал Лазурит и, сложив руки в замок, принялся выхаживать по веранде; вдруг он резко остановился и быстро спросил:
  - Туда-сюда-обратно, тебе и мне - приятно?
  Ди и Дрэгон удивленно уставились друг на друга.
  - Даю маячок, - воскликнул Лазурит, - по-пьяни и после ярмарки...
  Ответа по-прежнему не было.
  - А ларчик просто открывался! - воскликнул Лазурит и добавил, изображая баюканье ребенка, - это же качели! Вот вам задание попроще: Меж ног болтается и на "х" называется?
  Ди и Дрэгон, только было успокоившиеся от первой шарады, снова неуклюже заёрзали в креслах.
  - Послушайте, любезный, - возвысил свой голос Ди, - а нельзя ли чего-нибудь более приличного и как-то выше пояса...
  - Господа, господа! Это же хвост - как видите, ответ прост и невинен! Но коль уж в вас проснулось желание заняться вопросами более серьезными, я бы сказал - философскими; то извольте вопрос: возможен ли, так сказать, Perpetum Mobile (1)?
  
  1. вечный двигатель
  
  - Нет, - ответил Ди.
  - Я того же мнения, - поддержал его Дрэгон.
  - Господа, вы ошибаетесь! Perpetum Mobile - это наша религия!
  - Но я думаю, что и она не вечна, - высказался Дрэгон и, глядя на Ди, понял, что сделал это зря.
  Лазурит внимательно посмотрел на Дрэгона и попросил повторить всё, что тот сказал. Дрэгон ещё раз взглянул на Ди и по его широко раскрытым глазам понял, что повторять этого нив коем случае не рекомендуется.
  - Так вы что-то сказали, monsenior? Повторите, пожалуйста, - ещё раз попросил Лазурит.
  И Дрэгон, как бы оттаяв, произнёс:
  - Послушайте, любезнейший...- (Дрэгон сделал паузу) и, защёлкав пальцами, сделал вид, что тужится вспомнить имя этого Затейника.
  - Лазурит, - с готовностью откликнулся тот, - Тони Лазурит!
  - Да! Так вот, Тони, вы только что пошутили здесь на счёт perpetum mobile, и явно или же не явно оскорбили меня и присутствующего хозяина этого дома, - тон Дрэгона был похож на тон проректора по дисциплине, когда тот по субботам выдавал палочные наказания нерадивым школярам, - итак, либо вы сейчас сами уйдёте отсюда, либо мы с господином Ди Шнайдером вам поможем пересчитать все навозные лужи в окрестности.
  Для большей убедительности Дрэгон встал и топнул ногой. Тони Лазурит, видимо, всё окончательно взвесив, быстро покинул веранду, даже не сделав попытку заикнуться насчет гонораров за своё выступление.
  Прошла минута-полторы и одинокая сгорбленная фигура в сутане, жёлтых гольфах и зелёных замшевых туфлях запрыгала по кочкам, форсируя огромную лужу, и удаляясь от веранды.
  - Да, - сказал Ди, хлопнув Дрэгона по плечу, - не перевелись ещё самородки на земле нашей! Вы только что нагрубили соглядатаю... - и тихо добавил сквозь зубы: "твою мать".
  Дрэгон не совсем понял и простодушно спросил:
  - Я? Нагрубил? Да, нет же... Я просто поставил на место этого...
  - Увы, - прервал его Ди Шнайдер, - Вы, видно ещё слишком молоды, мой друг. Многого не видите и не понимаете. Я здесь живу уже довольно времени... Как бы это вам объяснить...
  Ди Шнайдер задумался, а потом сказал:
  - Понимаете. Если ты просто бесталанный гражданский дворянин, тем более сын военного, то у тебя очень много друзей. Ты устраиваешь ежегодный приём по случаю дня рождения обожаемой матушки, и все тебя за это любят. Многие из этих всех искренне рады тебе помочь в прожектах, предприятиях, начинаниях, так сказать... Вы в курсе, люди должны помогать друг другу. Особенно те, которые похожи друг на друга, как две капли воды. Уподобленные большинству. Но потом ты берёшься за перо и пишешь, чтобы в один прекрасный день неожиданно для себя узнать, что ты не такой, как все. И, главное, что у тебя так мало друзей и так много врагов!
  Дрэгон слушал это откровение с широко открытыми глазами...
  - Увы, мой друг! - продолжал Ди Шнайдер, - Были дни, когда я искренне проклинал тот день, когда мне на глаза попались перо и чистый лист... (Потом помолчал и просветлел) Но хватит об этом. У нас есть ещё добрый кувшин благородного напитка и прекрасный вечер!
  
  Когда они допили вино, за окном стемнело, слуги и дворовые давно находились в постелях... Ди пришла в голову мысль:
  - А не отправиться ли нам завтра с утра или после обеда на охоту?!
  Идея пришлась Дрэгону по душе, и они разошлись спать.
  
  ОХОТА
  Охота была тайной страстью Дрэгона. Хоть он и отродясь на ней не бывал, зато часто представлял себе как он, отважный сквайр, выходит один на один с медведем или валит ударом кулака степного тигра.
  Всю ночь Дрэгону снилась охота - гон зверя! - в общем потоке мелькали красавец-гепард и грациозная косуля, рогатый джейран и быстрая, как ветер антилопа гну, огромный страус и огненно рыжие дикие лошади, хитрый лис и трусливые зайцы, чьи-то борзые и дюжина кабанов, пара влюбленных жирафов и стадо тяжелых бизонов, саблезубые тигры и одногорбый верблюд, огромный слон и несколько перепуганных крестьян, стадо овец, с пяток горностаев клан мышей, семья удавов, четыре крота и черепаха... а где-то в небе, в след за утками всех мастей и вороньём летели дикие индейки, стрекозиный клин, серебристая чайка, пеликан из придорожной гостиницы, где жил сеньор Альфонс, голубая сойка и рой диких пчёл.
  
  После легкого завтрака (крутосваренные местные речные раки) сквайр Дрэгон и Ди Шнайдер, вооружившись самострелами и ножами типа "кошкодёр", взяв обширные сумки для трофеев, зазывные рожки и фляжки с вином, отправились на охоту в дальний лес, расположенный довольно далеко от поместья.
  - Скажите, Ди, - начал Дрэгон, - на кого мы идём охотиться?
  - Живность у нас здесь не Бог весть какая, - ответил Ди и стал перечислять, - зайцы, куропатки и лисы встречаются в изобилии... по крайней мере так написано в знаменитом "путеводителе" Дагоберта Мертонского.
  Пешая прогулка предполагала задушевный разговор, и он начался.
  - Прошлым вечером, дорогой друг, - сказал Дрэгон, - вы обещали мне рассказать о себе, но визит бродяги-соглядатая расстроил нашу беседу...
  - Да-да! - спохватился Ди и, переложив самострел с левого плеча на правое, начал свой рассказ. Из рассказа Дрэгон узнал, что родился Ди в семье мелкого дворянина, который заработал себе поместье, звания и дал образование сыну благодаря качествам прирожденного военного. Он прошёл войну от пажерье до генерала и всё время на участках юго-восточного направления. Сыну отец подобной карьеры не желал и потому отдал мальчика в частный Университет, где Ди и получил диплом магистра. Оценками знаний молодого Koryphaios"a (1)
  
  1. корифея
  
  семья осталась не довольна и, поэтому, Ди отбыл в Столицу, получив небольшое годовое содержание. В Столице, само собой, денег хватило лишь на неделю, после чего Ди поступил в репортёры и стал работать на одну из местных газет мягко говоря жёлтого содержания в качестве paparazzi (1). Всем известно, что такие газетки долго не живут и пару месяцев спустя газету прикрыли, но пока шла ликвидация, Ди Шнайдеру удалось взять кассу и скрыться у своей кузины Дианы. Там он получил временное убежище, а также (благодаря воскресным салонам) ценные связи и знакомства в богемных кругах. К зиме он открыл для себя новое славное времяпрепровождение - пивные в старом городе, где можно было запросто общаться с политиками, народом и набираться мудрости у спившейся профессуры.
  
  1.Папарацци - это реальная историческая фигура. В последствии фамилия превратилась в нарицательный ярлык, обозначающий пронырливого журналиста, который охотится за сомнительными грязными сенсациями, везде и всюду сующий свой нос.
  
  В новый тысяча триста десятый год к ним на побывку прибыл брат - Клаус Шнайдер, лейтенант (сейчас наверное major), и они провели прекрасные две недели, после чего Ди разродился своим первым романом. Всё получилось как-то само собой - "Рыдания гор" - opus о тяжелой жизни защитников Родины, вечных паладинах, на горных перевалах Сломанного Хребта.
  В следующем году книга увидела свет и за несколько дней первый тираж был раскуплен полностью. Дела Ди резко пошли в гору, но инквизиция в газете "Vox Dei" (1) обрушилась на книгу, обвиняя автора в явном сгущении красок, и охарактеризовала novell"y как "Bestiolae, quae unum tantum diem vivunt" (2) . Автор проглотил обиду и всё было бы хорошо, если бы за него не вступилась какая-то левая бульварная газетенка "Vox populi" (3). Давая обзор бестселлеров за первое полугодие, обозреватели отметили явно лидирующую позицию "Рыданий гор", а статью в "Vox Dei" обозвали: "Vox clamantis in deserto" (4). Подобное отцы-инквизиторы не простили ни газете, ни Ди Шнайдеру - последующий тираж изъяли, а Ди объявили государственным преступником "похуже Потрошителя".
  
  1 Глас Божий.
  2 Создание, живущее только один день, однодневка.
  3 Глас Народный.
  4 Глас вопиющего в пустыне.
  
  - Итак, - заключил Ди, - я стал диссидентом и теперь нахожусь здесь в ссылке.
  - Да! Вот уж действительно: Summum ordo - summa injuria (1), - заключил Дрэгон, припоминая, что как-то видел в университетской библиотечной лавке книгу средних размеров именно с именем Ди Шнайдера на корешке,
  - Так значит это вы автор столь нашумевшего opus"a?
  - Да-да! И более того, меня не остановили трудности и невзгоды, и я заканчиваю сейчас новое произведение.
  
  1 Величайший порядок - огромная несправедливость
  
  - Да что вы? - искренне удивился Дрэгон. (Надо же, "белые вороны" такая редкость в природе, но ему вот посчастливилось таковую повстречать!)
  - Да. Это Антиутопия... - гордо отозвался Ди.
  - Понимаю, понимаю. Я ведь тоже причастен к искусству, - немного заискивающе сказал Дрэгон.
  - Вы пишете?
  - О, нет-нет, что вы! - скромно потупил глаза сквайр и насколько можно небрежно сообщил, - Я рисую.
  - Вы художник? - тут же оживился Ди Шнайдер и с уважением посмотрел на уже гордого Дрэгона.
  - В некотором роде - да, - отозвался Дрэгон, слегка покачав рукой в воздухе.
  - Тогда, может быть, вы нарисуете мне пару иллюстраций для моей новой книги?
  - Почту за честь! Но сначала следовало бы как-то ознакомиться с её содержанием.
  - Я сегодня же предоставлю вам чистовик novellino.
  За беседой они не заметили, как углубились в чащу. Лес становился плотнее, и воздух вокруг забурлил, зашелестел, зашуршал, затрепетал таинственностью жизни лесных обитателей.
  - Чу! - воскликнул Дрэгон, прерывая разговор, и, тыча пальцем в район густых кустов, прошептал, - Что это там? Видите?
  - Да! - тихо отозвался Ди, - по крайней мере это покрупнее зайца!
  - Скорее крупный кабан или небольшой лось! - констатировал Дрэгон и, вскинув самострел, выпустил стрелу в кусты.
  Ди тоже не стал ждать и выстрелил по цели дуплетом. Стрелы мягко прошли по кустам и тремя тупыми ударами врезались в тело несчастного животного. Оно содрогнулось и, пронзительно заревев, кинулось из зарослей на опушку.
  Тут глазам охотников предстала огромная корова, наподобие тех, что принесли на своих спинах мужланов с дубьём. С визгом невероятного диапазона, она кинулась на охотников. Дрэгон снова выстрелил. Корова пробежала метров десять и рухнула рядом с охотниками, завалившись на правый бок.
  Ди машинально отстегнул от пояса фляжку с вином и начал пить из горлышка большими глотками. Дрэгон же, озираясь по сторонам, вложил стрелы в свободные пазы самострела и присел у дерева. Он ждал, а тот, кто ждёт, обязательно дождётся.
  Через несколько минут, на рёв явилось человек десять, вооруженных дубьем крестьян. Ситуация медленно выходила из-под контроля, и Дрэгон начал нервничать.
  - Так! Хорошо, если хоть один свинопас двинется - я прострелю ему задницу! Навылет! - заорал Ди, направляя на людей самострел.
  В ответ те громко захохотали и взялись за дубье. Только тогда Ди осознал что не перезарядил оружия и его угрозы - не действительны.
  И тут вперёд вышел Дрэгон и пыл толпы несколько поумерился. Ди, пользуясь замешательством, тут же принялся перезаряжать оружие.
  - Да нам-то что, - раздалось из толпы, - сейчас барин приедет вот он пусть и разбирается.
  Барин себя долго ждать не заставил и появился как Bestia Triumphans (1), сжимая боевой сержантский топор, в сопровождении трёх слуг вооруженных алебардами, дамы в лосинах вместо платья и с нашивками капитана, а также одного священника с клюкой.
  Альфонс, а это был именно он, оглядел всех присутствующих, включая подыхающую корову, Ди Шнайдера и на его удивление всё ещё живого Дрэгона.
  
  1. торжествующий зверь (Апокаллипсиса)
  
  - О, вы ещё живы, господин rara avis (1), впрочем, это легко исправить.
  Альфонс не скрывал удовольствия, а простолюдины, услышав чудные слова, прыснули смехом.
  Ди выпрямился и начал пространный ответ:
  - Любезный господин Альфонс, нам искренне жаль, что мы нарушили ваше dominium bonitarium (2) и, поверьте мне, исключительно по ошибке убили эту прекрасную корову.
  Ди ткнул пальцем в труп животного.
  
  1. редкая птица
  2. право пользователя (хозяйское право)
  
  - Я думаю, мы все будем рады, если сейчас же устроим пикничёк и в знак примирения зажарим и съедим эту корову; тем более, что у нас есть превосходное вино! - влез Дрэгон, с очаровательной улыбкой.
  Крестьяне заулыбались и в ожидании стали переминаться с ноги на ногу, но брожение в стане неприятеля быстро прервал священник.
  - Безобразие! -воскликнул он, воздев руки к небу, и, глядя в глаза Ди, изрёк, - dominum bonitarium- jus strictum est (1).
  - Итак, - продолжил Альфонс, - пользуясь тем, что я имею jus proprietatis (2), а также- jus primae noctis (3)...ой, не то, не то...jus puniendi (4), - поправился Альфонс и с некоторой боязнью посмотрел на священника.
  Тот прочистил горло и тихо процедил сквозь зубы, обращаясь к сеньору Альфонсу:
  - Надеюсь, что это оговорка, а не ваше право; но если узнаю - слетишь с вице-губернаторства!
  
  1. Право пользования- есть строгое право
  2. Право собственности
  3. Право первой ночи
  4. Право карать
  
  - Да что вы, Magister sententiarum (1)! - всплеснул руками сеньор Альфонс и перевёл внимание священника на Ди и Дрэгона, - но давайте-ка лучше перейдём к суду над этими людьми! Вы знаете, что у нас уже несколько месяцев пропадает крупнорогатый скот. И теперь я ясно вижу, что это дельце связано с этими вот людьми! (Альфонс ткнул пальцем в Дрэгона и Ди) Людьми посягнувшими на святое право личной собственности человека! Я требую исключительного права на Ордонанс! Эти бедные крестьяне итак дорого заплатили за моё бездействие, пытаясь самостоятельно спасти свой скот от подобного бедствия!
  - М-да!- сказал священник и посмотрел в сторону молодых людей с выпяченными вперёд самострелами, - так это вы что нам угрожаете?
  
  1. наставник
  
  Ди и Дрэгон, опомнившись, опустили самострелы вниз и виновато потупились.
  - А вы его вообще бросьте на земь, - посоветовал священник, - пока друг друга не покалечили.
  Ди бросил самострел, Дрэгон сделал то же самое.
  - Это было не специально, святой отец, - начал Ди, - бездна нашего раскаянья готова достичь...
  - Успокойтесь, сын мой, - ответил священник.
  - Понимаете, падре, всё это было по незнанию, - продолжал Ди, - мы с другом разговаривали и вдруг видим лось... а это свинья... то есть кор...
  - Ignorantia non est argumentum (1), - сказал священник и сделал знак слугам - те двинулись вперёд.
  
  1.незнание не является доводом
  
  - Нас подставили! - заорал Ди и, упав на одно колено схватил самострел.
  - А Альфонс меня пытался убить! - крикнул Дрэгон, принимая такую же позу.
  - Господа, я сейчас приду в furor theologicus (1), - ответил на это священник и, погрозив пальцем, продолжил, - надеюсь, вы не станете отрицать, что ведёте себя как воры с большой дороги - fur semper moram facere videtur (2).
  - В таком случае, мы к списку наших грехов добавим ещё и убийство! - грозно выкрикнул Ди и медленно положил палец на спусковой крючок.
  - Надо уходить, - тихо сказал Дрэгон, и они попятились назад.
  
  1.богословская ярость
  2. по обычаю вредителя надо наказывать
  
  Это coup de main (1) вызвало удивление в рядах противоположной стороны: крестьяне, решив более не испытывать судьбу, попрятались за деревьями; слуги с алебардами засели в высокой желтой траве; сеньор Альфонс, схватив своего женственного капитана, также скрылся за ляжками своей серой кобылы. Куда девался священник, сразу выяснить не удалось, а потом было уже некогда.
  Ди и Дрэгон отошли к оврагу, а там пустились наутёк вдоль по течению ручья - время работало на них - сгущались сумерки.
  
  1.решительное действие
  
  Впрочем, погони за ними и так не было, и где-то к полуночи они увидели огни поместья. Голодные и усталые они вошли в дом и, наскоро приведя себя в порядок, принялись за ужин.
  
  Ужин закончился за полночь, и оба охотника разошлись по своим комнатам спать.
  Дрэгон долго не мог уснуть, но, в конце концов, это ему удалось, и он забылся, утонув в кошмарах.
  
  QUAESTION EXTRAORDINARE (ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ДОПРОС)
  
  А что это, любезнейший, звонило в колокола в аккурат в четвёртом часу? - спросил Дрэгон у слуги, принесшему вазу для омовения рук.
  - А это у нас в часовне, про которую вы давича спрашивали, старец Даниил Туверский мессу творил, да народ причащал.
  Тут Дрэгон вспомнил, что из окон веранды видел часовню и даже пару дней назад просил радушного хозяина проводить его туда...
  - А что старец очень строгих правил? - поинтересовался Дрэгон.
  - Да как вам сказать... - замялся слуга, - странный он и пьёт много...
  Замечание развеселило Дрэгона, и он попытался оправдать старого монаха, но слуга отмахнулся:
  - Не знаю, сударь, как у вас, а у нас говорят: горбатого и могила не выправляет.
  Диалоги со слугами особого удовольствия Дрэгону не доставляли, и он просто отпустил собеседника со словами: "Вот ведь дурак дураком, а всё туда же в доктора элоквенции рвётся!
  Перед ужином Дрэгон попросил Ди проводить его в старую часовню. Ди Шнайдер не проявил особого интереса к просьбе Дрэгона, но проводить его всё же согласился. Вечернее небо заволакивало тяжёлыми осенними тучами, и Ди поторопил Дрэгона в сборе на экскурсионный променад.
  Некоторое время спустя они подошли к ладной часовне с изящным деревянным крыльцом. Вместо развалин, которые виднелись наблюдателю издалека, гостей встречала башенка с пристройкой, над ней была островерхая крыша, увенчанная крестом, стилизованным под тамплиерский.
  Ди открыл толстую тяжёлую дверь, и они вошли внутрь. Перед алтарём коленопреклоненно стоял старец и тихо пел:
  "ЦарюНебесный! Утешителю душе Истинный,
  Иже везде Сый, всё исполняй сокровище благих и
  Жизнеподателю,
  Приди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны."
  Дрэгона удивило, что блаженный старец читал службу не на латыни и только он собрался спросить об этом у Ди, как старец смолк, встал и направился к ним.
  - День добрый, дети мои, чада Божьи, да благословит вас Призревший нас!
  - Здравствуйте, святой отец, - поприветствовал старца Ди и представил Дрэгона.
  Старец пригласил посетителей поужинать и Дрэгон тут же согласился, однако Ди эта идея не понравилась и он, сославшись на обилие накопившейся работы, поспешил домой.
  
  Ужин был накрыт на резном столе в обширной библиотеке, три служки работали проворно и аккуратно, то, забирая грязные тарелки, то, выставляя новые, а то, и поднося старцу нужные книги.
  Впрочем, Дрэгон и сам успел сделать беглый осмотр корешков книг, расставленных на стеллажах вдоль стен. Старец пригласил Дрэгона сесть и они, прочитав "benedicite" (1), принялись ужинать.
  
  1.т.н-мое "Хлебное пение"(Благословен...)
  
  - А я смотрю вы человек со вкусом, - начал беседу Дрэгон, отламывая крылышко у жареной утки.
  - Да, знаете...- ответил старец, отпивая из бокала, - и, между прочим, горжусь своим консервативным старым Вкусом.
  - А что... я заметил у вас с господином Шнайдером отношения не очень... Видимо поэтому, да?
  - Да, сын мой, то, что сейчас ваше поколение, да и этот подпольный фармазон Шнайдер, называет искусством, достоянием цивилизованной культуры - это не есть вкус, это не есть стиль, это не есть культура. Всё это порождение эпохи дорожных бутербродов со шпротиной, фельетонов в ваших газетёнках и подкидной малостоящей литературы. Мог ли предположить великий Кристафорус Беил, что в его великом изобретении - в печатном станке поселится дьявол наживы и безвкуссия! И эти жалкие издатели - они даже не понимают, что воспитывают ПРИМИТИВ и неучей, которые мало чем будут отличаться от тех самых гоблинов, против которых мы столько лет ведём войну на выживание...Beati pauperes spiritu (1) - c паузой произнес он, - Куда делась история? Неужели мы так ни чему и не научились? А где философия? Я спрашиваю у вас, мой юный друг как у представителя нового поколения, ответьте мне?
  
  1.Блаженны нищие духом
  
  Дрэгон был в замешательстве, но старец продолжал, всё более распаляясь:
  - Вот вы, например, наверняка считаете, что Бог - это старик на облаке, да?
  - Да, - чистосердечно признался Дрэгон.
  - И, конечно же, как и всякий бюргер или средний интеллигентишка из "новых", панически боитесь смерти?
  Дрэгон утвердительно кивнул.
  - А вы не бойтесь! Смерти - нет! Я это понял, мы все есть ни что иное, как духовная субстанция или можно сказать - энергия!
  Старик пошарил взглядом по столу и схватил яйцо: "Вот, мы энергетические цыплята; мы развиваемся внутри яйца-тела, (старец постучал десертным ножом по яйцу) и когда "цыпленок достигает своего осознания, то он вылупляется... вы это называете смертью; (старец располовинил яйцо и принялся отделять белок от желтка) А может это внутреннее озарение. Человек понял, постиг и увидел Бога. Далее всё зависит от того, каким цыпленок-человек был в яйце - праведник, значит его энергия положительная; он идет в Рай - отрицательную энергетическую субстанцию!.."
  - А почему отрицательную? - не понял Дрэгон.
  - Потому что Рай имеет холодно-голубой, небесный цвет и не питается страстями! - старец отбросил скорлупку с белком.
  - А положительно, соответственно заряжен - Ад? - спросил Дрэгон.
  - Да, он имеет жарко-красный цвет марева и пожирает всех настолько страстно, насколько они страстны, словно огнь, который нехотя ест сырые поленья и в мгновении ока охватывает сухостой. Ад имеет привязанность вбирать в себя отрицательную энергию душ, - старец вылил в стакан желток и добавил сахар.
  - Хорошо, а Чистилище?
  - Чистилище - нейтрально, туда попадают души тех, кто никак не проявил себя здесь, не осознал себя, не нашёлся в этом мире. Как говорят кулинары, не рыба, не мясо. Оттуда им будет дан ещё один шанс оказаться на пока ещё нашем свете в виде семени и прожить свою жизнь ещё один раз, - сказав это, старец добавил в желток молока и принялся тщательно перемешивать содержимое.
  - А каков смысл?
  - Это двигатель для перводвигателя, о котором писал Томас. Поток энергии вращает крылья ветряка, который находится между Чистилищем и земным миром за счёт разницы температур и энергий!
  - Хорошо, а где же место Демиурга?
  - Всё очень просто. Хотите Гоголь-моголь?
  Священник подал Дрэгону стакан, и, схватив угольный карандаш, принялся чертить на салфетке какие-то магические знаки. Два равносторонних треугольника (лопасти "двигателя"), направленных один сквозь другой; внутри получившегося гекзаметра он нарисовал пентакль, а на противоположных вершинах треугольников оказались заключенные в окружность правильная и неправильная свастики.
  - Взгляните, - продолжал старец, - пентаграмма - это человек, энергетический цыпленок, душа, если хотите; вокруг него идёт борьба: пирамида вверх - Бог; пирамида вниз - дьявол. Силы их на земле равны, и мы получаем формулу: "Что вверху, то и внизу", - старец начертал на салфетке: "quod est superius est sicut quod est inferius" (1); и продолжил, - Круг вверху - это Создатель, Демиург! Он смотрит сверху вниз на реку жизни, и видит в своём отражении дьявола! Теперь представь, что будет, если формулу перевернуть - и старец Даниил развернул салфетку.
  
  1. что вверху, то и внизу
  
  - Радуйтесь Господу и шлите приветствие Папе и престолу! - вдруг раздалось в зале, и взору ошарашенного Дрэгона предстал статный человек в костюме папского легата. Высокий лоб, чёрные волосы, решительный и хищный взгляд - напомнили Дрэгону отца-смотрителя из Университета и непроизвольный холодок пробежал по телу бывшего студента.
  - Я комиссар-инквизитор Пилатеус из Кмани, - представился он.
  - Имя, видимо, произведено от Пилата, - шепнул старец Даниил Дрэгону и поднялся навстречу незваному гостю, - Ну-с, Quid novi ex Ivdessa (1)?
  Пилатеус подошёл к столу, поднял салфетку с чертежом и, неодобрительно покачав головой, произнёс:
  - Воистину, quod Deus perdere vult demental prius (2)!
  
  1 Что нового из Ивдессы?
  2 Кого Господь хочет погубить, того Он делает безумным
  
  - Quod non! (1) - зло выкрикнул старик и выхватил салфетку из рук инквизитора.
  Дрэгон вдруг вспомнил своего старого учителя по-латыни, тот гонял его так, что иногда Дрэгону хотелось стать ректором и отменить этот самый живой из всех мёртвых языков - как ни странно, но он понимал, о чём сейчас шла речь.
  - Надеюсь, - продолжал Пилатеус, опустошив стакан с Гоголь-моголем, - вы отдаёте себе отчёт в том, что пытаетесь дать ответы на quaestio desperatae (2)?
  - Quaestio vexata (3), вы хотели сказать, - поправил Пилатеуса старец Даниил.
  Дрэгон почувствовал странное волнение где-то в области желудка и в конце позвоночного столба, после чего непроизвольно стал читать "Pater noster" (4). Однако комиссар Инквизиции внезапно встряхнул его за плечо и заговорил, глядя прямо в глаза:
  
  1 Отнюдь нет
  2 Неразрешимые вопросы
  3 Беспокойный вопрос
  4 "Отче наш"
  
  - Хорошо, studentus! Я понимаю, что всё, что здесь происходило до сей поры, воспринималось тобою не более чем studium rerum novarum (1). И поэтому я даю тебе слово, что отпущу тебя, и на предстоящем процессе ты будешь привлечен только как свидетель, если ты, конечно, мне чётко ответишь: Quis? Ubi? Quibus auxiliis? Cur? Quomodo? И конечно же Quando ?(2)
  Однако Дрэгону ничего умнее в голову не пришло, как встать на защиту старца и он, гордо подняв голову, ответствовал:
  - Quid est veritas (3)?
  - In vina veritas (4), - поддержал его старик.
  И они оба ухмыльнулись.
  Пилатеус побагровел от злости и резюмировал: "Quod libet fortunae suae faber (5), - после чего сорвался и заорал: В холодную! Запороть до смерти обоих!
  Рука Инквизитора потянулась к свистку.
  - Стой, Пилатеус, legiones redde (6)! -одернул его Даниил, и шепнул Дрэгону, - Quieta non movere ...(7)
  
  1 Страсть к новизне
  2 Здесь идет перечисление стандартных вопросов: Кто? Где? При чьем содействии? Для чего? Каким образом? Когда?
  3 Что есть истина?
  4 Истина в вине
  5 Каждый кузнец своего счастья
  6 Верни легионы
  7 Не буди лиха
  
  - Так или иначе, господа, volens-nolens (1), но я вынужден отдать вас в руки правосудия, Даже manu forti (2), если это потребуется. Папа, посылая меня сюда, предупреждал: Quand le diable devint vieux, il se fit ermite (3).Как он был прав! Надо же! Но воистину - Quiquid latet apparebit (4).
  И Дрэгон и Даниил молча потупились, Пилатеус продолжал:
  -Qui tacet non utique fatetur: sed verum est eum non negare (5), -многозначительно, как бы ставя точку в деле, произнёс он и, вставая, добавил:
  -Qui tacet consentire videtur !(6)
  И тут, словно по мановению руки чародея, библиотека наполнилась солдатами в чёрных мундирах, позади которых шёл вчерашний знакомый Дрэгона священник с клюкой.
  -Que diable ! (7)- воскликнул Даниил и с этими словами, легко скомкав салфетку, швырнул её в камин, - Quod non est actis? Non est in mundo !(8)
  -Quos ego... - зашипел священник с клюкой, а ещё недавно помпезный и неприступный Пилатеус стал жалок видом и схватился за сердце.
  
  1 Волей или неволей
  2 Силой принуждения.
  3 Когда бес стареет, он становится отшельником
  4 Тайное становится явным
  5 Молчащий не признает, но и не отрицает.
  6 Тот, кто молчит- по-видимому соглашается.
  7 Какого дьявола!
  8 Чего нет в документах, того нет и на свете!
  
  Однако в этот момент в зал библиотеки вошли Альфонс и человек, которого Дрэгон видел в трактире и присвоил ему гордую кличку, "самый старший крестьянин".
  - Вот он! - торжественно констатировал Альфонс и указал на Дрэгона пальцем.
  - Ага, вор и убийца нашего скота, попался! - закричал крестьянин и тут же в зал вошли ещё человек двадцать крестьян, три алебардиста и женщина-капитан.
  Даниил сел и принялся доедать ужин, осмелевший Дрэгон сделал тоже самое. Пилатеус в сердцах махнул рукой, и солдаты покинули помещение.
  - Не желаете ли вина? - предложил старец Даниил, как бы спохватившись, что гости уйдут без угощения.
  - Нет, спасибо, я уже ужинал, - отрезал Альфонс и, злобно окинув взглядом библиотеку, сообщил, - Мы здесь, чтобы арестовать преступника, который, пользуясь обманом ли, магией и колдовством ли, воровал наш скот.
  После этих слов Альфонс указал рукой на Дрэгона.
  - А жаль, - продолжал Даниил, - Bonum vinum lactificat car hominis (1). Но это по поводу ужина. А теперь по поводу юноши, у вас есть доказательства?
  
  1 доброе вино веселит сердце человеческое
  
  - Да, - сказал самый старший крестьянин, - у него тёмный волос, как те что мы видели обрывками по кустам, он имеет самострел, он ходит в походной обуви, по типу цокколло, он не местный... только...
  - Что только? - спросил старец Тувер.
  - Не ясно, зачем ему эти заколки для волос, - ответил крестьянин и выложил заколки перед старцем на стол.
  - Это всё? - спросил старец, - такого, обвинения я ещё не слышал и не видел... А видел я многое! К примеру, в пустыне я видел безумца, который, чтобы вырыть колодец, отрастил себе метровые ногти...
  Сказав это, старец поверг в смех всех присутствующих.
  Посреди всего этого, он спросил:
  - Здесь есть цирюльник?
  - Да, - сказал один из вошедших за Альфонсом.
  - Скажи мне, любезный, в этом месяце, сколько народу было у тебя?
  Цирюльник ответил:
  - Мои ножницы стригли всех: коротковолосых, хайрастых, патлатых, шелковистых, взлохмаченных и кудреватых, а также жидковолосых, включая пожилых и детей.
  - Хорошо. Значит, стриг всех и сделал их равными. А то видел я вчера рыбу, у которой на двух плавниках было по башмаку и тапочку - она себя считала Владычицей морскою, потому, что у других рыб ни башмака, ни тапочка при себе не было...
  Все опять засмеялись.
  - Но дело не в том, - перебил смех Даниил Тувер, - есть ли здесь башмачник?
  - Да, - ответил другой человек из толпы простолюдинов.
  - Сколько башмаков ты чинил в этом месяце?
  - Я не чинил башмаков вовсе, - ответил башмачник, - Видите ли, отец, у нас почти нет скота, а значит нет и денег. Пока не похолодает совсем, общинники будут ходить босыми...
  - Ясно, - ответил на это старец, - а где у нас веревочник?
  - Тута, - раздалось из толпы,
  - Скажи-ка мне, дружок, - продолжал задавать вопросы Тувер, - Есть ли заказы на верёвки у тебя в артели?
  - Заказы на веревки есть и их предостаточно, - с поклоном ответил верёвочник.
  - Странно, - покачал головой старец Тувер, - денег нет, скота нет, а на веревки спрос предостаточный. Видел я на одном острове одну женщину, у которой было семьдесят сыновей и всего одна кастрюля.
  Зал замолчал.
  - Итак, ни один из вас не мог быть вором, потому, что все вы ходили к цирюльнику и берегли свои цокколо, - снова начал говорить Тувер, - Никто из вас не мог оставлять и волос на кустах, ведь именно по длинным волосам вы искали ведьму, не так ли?
  Зал хором кивнул.
  - Не могли это сделать и духи лесов - ведь им не нужны для этого верёвки. Кроме того, скажу по секрету, сквайр Дрэгон здесь недавно и не мог похищать скот всё предыдущее время...
  - Тогда, кто же это? - спросил пришедший в себя Пилатеус.
  - Сеньор Альфонс и его люди! - просто и негромко сказал старец, - Судите сами, он ходит в цокколо, у него длинная борода, которую он закалывает на затылке походными, простите - Тувер поднял принесённую заколку, - женскими шпильками. (Тувер ткнул пальцем на голову Альфонса) Кстати, как это сделано у него на голове и сейчас...
  В зале поднялся шум. Сеньора Альфонса схватили, сбили с него головной убор и, убедившись в наличии заколок на голове, стали вязать. Появились первые предложения:
  - Давайте его сожжём!
  - Нет, лучше ощиплем бороду!
  - Сделаем из него чучело!
  - Засунем в бочку, пусть там покрутится!
  - Посадим его в мешок с шестью собаками и шестью кошками!..
  С этими весёлыми криками толпа схлынула, унося с собой Пилатеуса (он был при исполнении) и протестующего вице-губернатора.
  
  Спустя часа два, Дрэгон решил, что крестьяне уже далеко - опасность миновала, и, наконец, можно смело отправляться спать. Даниил отрядил служку с факелом, сам же по ревматическим причинам остался у себя.
  По дороге Дрэгон ещё раз подумал над всеми происшедшими за последнее время событиями, и ему стало ясно, что он слишком любопытен и излишне разговорчив. К тому же Дрэгон упрекнул себя в медлительности - давно уже пора было выехать к фронту. Вот так на утро он и запланировал отъезд - по первой зорьке, чтобы уйти не прощаясь.
  
  ВЕЧЕРЯ ВОСПОМИНАНИЙ
  
  Времени было уже давно за полночь и Дрэгон тихо, стараясь никого не разбудить, начал прокрадываться по коридору из прихожей к зале. Однако в зале горели свечи главного канделябра, а в одном из кресел сидел Ди и, тихо перебирая струны лютни, пел:
  Не знаю, что со мной
  Пропал в стране чужой
  Прохладой пахнет тут
  И мертвых отпоют -
  Здесь будет мой приют.
  Под непорочной мглой
  Увешенной листвой
  Я позабуду страх
  И боль потерь в глазах
  Вдруг обернётся в прах
  Свершая круг земной
  Из бездны под Луной
  Меня зовет Звезда
  И я скажу ей: "Да"
  И будет так всегда
  Под золотой лозой
  Я становлюсь другой
  Но вспомню города
  Как я ходил туда
  И слышал: "Никогда"
  Вдруг Ди перестал играть, отложил гитару и обратился в темноту:
  - Что-то вы припозднились, дорогой друг, видать интересные застольные диалоги ведёт наш пастор, а? А я вот тут музицирую. Знаете, всегда удивлялся умению некоторых поэтов играть стихами. Только взгляните, произведение можно прочесть просто - строка за строкой; потом прочесть только двустишья, затем - взяться за трёхстишья, после их соединить: сначала парные стихи, затем тройные... или наоборот... а можно играть ступенями.
  Дрэгон решил не рассказывать Ди о своём последнем приключении и поэтому всецело решил посвятить этот "вечер" поэзии. Он подошёл к пюпитру и склонился над текстом:
  - А где же знаки препинания? - удивился он.
  - О, - Ди поднял вверх указательный палец и тихо, словно боясь кого-то спугнуть, проговорил, - иногда правильная пунктуация вредна. Недаром в старинной поэзии знаки препинания не ставились - во всём царил ритм и драйв. Судите сами, стоит поставить здесь хоть один значок и всё! Магия слов исчезнет - игра словами станет просто не возможной.
  - Этот ноктюрн, - продолжал Ди, наливая вина Дрэгону, - написал мой далекий друг - Лайон де Шабан...
  На глаза Ди навернулись скупые мужские слёзы далёкой ностальгической ипохондрии и он, стараясь успокоиться, отхлебнул вина (полбокала за раз), - Где он теперь?
  - А он что тоже писатель? - поинтересовался Дрэгон, - Диссидент?
  - Нет, - отрицательно покачал головой Ди, - он дворянин, Дворянин с большой буквы "Д"! Таких теперь мало...
  Ди снова упал в кресла и, взяв лютню, опять стал перебирать струны - полилась приятная расслабляющая мелодия. Дрэгон подлил себе ещё вина и, удобно расположившись, принялся внимать рассказу Ди.
  - Это случилось несколько лет назад, в нашей славной столице, я жил тогда недалеко от старого города; в те годы мне особенно хорошо работалось в ночном клубе для (не очень) - благородных сеньоров "Чёрный ворон" - компания тоже была подстать мне - литературная и художественная богема, поэты-авангардисты, изобретатели, тогда ещё бывшая в диковинку нонконформисткая братия (1): революционеры-просветители, нигилисты, гуманисты, прочие -еры и -исты. Наш клуб был в подвале огромной галантерейной лавки, и нас сразу же окрестили "подпольем" - underground"ом.
  
  1 ПРИМЕЧАНИЕ: Нонконформист, дословно: Непохожий. Термин применялся для обозначения людей, неортодоксально относящихся к общим религиозным и культурным отправлениям.
  
  - Какие люди! - взмахнул рукой Ди, - а девочки! - Ди причмокнул и как-то просветленно улыбнулся, - И вот однажды к нам на огонёк занесло заместителя бригадира батальона войск go-as-you-please (1) некого де Шабана. Нет, фамилия была известной, но рыцарь имел странный девиз: "Без Дыча", прибавьте к этому репутацию головорезов из go-as-you-please - и вы меня поймёте, почему мы сразу же решили, что это погром!
  Не к чести моего друга Лайона, нужно сказать, что пил он тогда несоизмеримо много, особенно пропорционально своему весу и росту. Рост у него, прямо скажем, был невысокий, но для бригадира go-as-you-please подобный рост обещал и хорошую карьеру, и долгую жизнь - рослых бойцов во время лобовой атаки косили тучи стрел и снаряды, а невысокие ребята несли Наконечники Славы нашего оружия, проламывая любую оборону.
  
  1 Англ. дословно: Свободные от правил; беспредельщики.
  
  - Вы это видели? - спросил пораженный Дрэгон.
  - Нет, но я об этом писал, - торжественно маневрируя рюмкой, резюмировал Ди. Он отпил, оглядел залу и продолжил:
  - В первый же вечер Без Дыча читал двусмысленные стихи и лимерики, пел свои песни, периодически пил, отплясывал в кругу самых отчаянных куртизанок - короче вёл себя настолько сдержано и любезно, что это казалось весьма хитрым и изощрённым хамством; поэтому я решил сначала познакомиться с ним, а после, если конечно потребуется - вышвырнуть хулигана из нашего Paradiz"a. Надо сказать, что в это время Эвдесский бомонд разрывался между двумя клубами: нашим андерграундным "Вороном" и клубом "Грот Венеры", компании из которого гордились своими, так сказать, гротескными программами (1). Ну, вот. Когда я подошёл к нему, он вёл себя уже достаточно сдержано, потом мы сели за столик в тёмном углу, взяли пива и он мне прочёл,
  
  1.ПРИМЕЧАНИЕ:Автор неумело играет словами: "грот" и "гротеск", - хотя, вероятно, в этом есть что-то родственное (переводчик).
  
  (Ди закрыл глаза и продекламировал):
  Зарываясь в песок у прибрежных камней
  На остатках косы, он шептал тихо ей,
  В этом сладком плену у воды и камней,
  "То, что делаешь ты, делай скорей".
  Она тихо взяла в свои руки песок.
  Он струился меж пальцев, он остаться не мог.
  Их глаза застилал туман этих струй...
  Его губ прикоснулся её поцелуй.
  Он спросил меня, что я об этом думаю. А я был ошарашен, тогда я и понял, что мы станем друзьями на всю жизнь. Кстати мы нашли общие интересы не только в литературе, но и в музыке. Это именно мы ввели в ресторациях традицию клубных оркестров. Сейчас они везде. Даже в такой дыре как Льетер, где на сто вёрст - один погост, тоже есть своя банда и такую лажу гонят! Что поделать если руки и уши у людей растут не из того места! А все слушают, потому что модно, вот такая попса..."
  Тут Ди остановился и как ни в чём не бывало спокойно спросил Дрэгона:
  - Я вас не утомил, а то может пора на покой?
  - Нет-нет! - ответил Дрэгон, понимая, что в эту ночь одиночество отнюдь не лучший союзник, и резонно будет дать возможность Ди выговорить всё, что накипело в его душе за столько времени вынужденного затворничества.
  - Тогда я продолжу, - сказал Ди, и в зале снова полилась музыка, на этот раз тревожная и завораживающая, - Так продолжалось несколько месяцев: днём я работал - работал как никогда, а ночью мы играли в нашем "подпольном" кабачке. И вот, когда мой роман был уже почти завершён, а мы сыгрались настолько, что чувствовали друг друга на несколько ходов вперёд - рыцарю Без Дыча пришло направление - их бригаду перебрасывали на северо-запад куда-то к границам Мунграхта.
  Нам предстояло проститься.
  В ту ночь Без Дыча был излишне весел, много шутил, напоследок мы сыграли Контрданс, а под занавес он записал в мою записную книжку, - Ди встал, подняв бокал, и, глядя в темноту, заговорил:
  Дыча пришло направление - их бригаду перебрасывали на северо-запад куда-то к границам Мунграхта.
  Нам предстояло проститься.
  В ту ночь Без Дыча был излишне весел, много шутил, напоследок мы сыграли Контрданс, а под занавес он записал в мою записную книжку, - Ди встал, подняв бокал, и, глядя в темноту, заговорил:
  
  Милый, человек мой, я не болен,
  Это всё проклятая война
  Разбивает чаши с колоколен,
  Вешая на китель ордена.
  Это всё ползучая тревога,
  Это всё треклятые дожди.
  Ждёт меня размытая дорога,
  На которой ты меня не жди.
  
  Я сегодня пасмурный, усталый -
  Не идёт ни водка, ни вино.
  Спутник или путник запоздалый
  Всё равно мне, друг мой, всё равно...
  Нечего пенять на эту осень
  И считать безоблачные дни
  Не шепчи прощаний среди сосен
  Хоть чуть-чуть, хоть день, повремени.
  Последние слова Ди уже проорал и, закрыв глаза, вылил в себя чашу с вином. Дрэгон тоже вскочил и последовал примеру своего друга. Несколько минут они молчали, а затем Ди продолжил:
  Милый, человек мой, я не болен,
  Просто с наступающей зимой,
  Время, над которым я не волен,
  Замерзает в дымке голубой.
  ...с тех пор я его боле не видел, а что слышал о нём, не более чем ветер и пустые доводы обывателей...
  Дрэгон сам налил вина себе и Ди, но первым пить не решился и поэтому некоторое время бокалы простояли нетронутыми.
  Вдруг Ди просиял:
  - Послушайте, Дрэгон, вы же едете на фронт!
  - Да... - не понял сквайр нового подъёма чувств собеседника.
  - Я напишу вам рекомендательное письмо к нему, и ещё одно - личное, от меня. Когда вы собираетесь отъехать?
  - Так ведь завтра и собирался... - ответил Дрэгон и поправился, - Верней, уже сегодня.
  - Послушайте, любезный друг, я прошу вас задержаться и погостить у меня ещё хотя бы с денёк. Тем более, что вы обещали мне несколько иллюстраций к моей новой книге, а?
  Дрэгон взвесил все "за" и "против": время позднее, первая зорька уже не за горами, он пьян и разбит - Ди Шнайдер был прав - в таком виде торопиться в дорогу не стоило. В конце концов, что он теряет? Попасть в армию это не проблема, особенно для него - статного и здорового молодого человека.
  Итак, Дрэгон со спокойной душой согласился остаться, и друзья разошлись спать.
  
  Проспал Дрэгон до самого обеда, впрочем, и после вставать не хотелось. Отобедав, он решил чего-нибудь почитать; лёг на койку с чистовиком "антиутопии" Ди и проспал до пяти часов вечера.
  
  До ужина оставалось часа два, и он решил посвятить себя творчеству...
  Встал он аккурат к семи и, слегка размявшись, направился в залу.
  Там уже сидел Ди, в руках которого красовались несколько конвертов.
  - Вот, дорогой друг, - начал он, приглашая Дрэгона за стол, - это рекомендательные письма. В столице вам наверняка понадобится помощь и кров - вот письмо моей кузине Диане, а это моему батюшке - Гуану фон Шнайдеру, к тому же он у меня военный и вы через него заполучите неплохие знакомства и целую кучу нужных рекомендаций! Далее, вот письмо господину Гауди, он бармен в "Чёрном вороне". Так. А это для де Шабана - одно ваше с моей рекомендацией, а второе моё - личное.
  Конверты кончились и Ди, улыбнувшись в усы, развёл руками:
  - Всё! К сожалению, на этом возможности диссидента исчерпаны... завтра вам приготовят вашу лошадь, скарб, лёгкий завтрак, чего-нибудь с собой и по первой зорьке...! Эх! - махнул рукой Ди и Дрэгон заметил как на глазах у друга снова навернулись слезы.
  
  После ужина Дрэгон заперся у себя и всю ночь делал эскизы. Лёг спать он уже под утро, оставив после себя пустой стол и лист мятой бумаги в урне. Под столом лежал второй лист, на котором был изображен рослый черноволосый человек с орлиным взором и решимостью на лице...
  
  ОТЪЕЗД
  
  Утром бабки-няньки, бабы и ребятишки, вышедшие проводить рыцаря в дальний ратный путь, так ничего и не дождались. Дрэгон как обычно подошёл к обеду и объяснил опешившему хозяину, что не мог уехать в столь несчастливый день в столь опасную дорогу; после чего преподнёс Ди Шнайдеру написанную ночью картину. Ди тут же отдал рисунок кому-то из слуг, распоряжение насчёт рамы и пригласил Дрэгона отобедать.
  К вечеру прибыл старец Даниил, и они уже втроём отправились на вечерний клёв карпов.
  Дрэгон не являлся любителем рыбной ловли - мало того, что он ничего не поймал, он довольно основательно промок, всё время клевал носом и еле дождался окончания этого утомительного путешествия. Перед сном Ди взял с Дрэгона слово, что тот не уедет из дома, не отведав ухи, и все разошлись.
  
  Утро следующего дня выдалось ясным и тёплым, Дрэгон вышел в залу, туда же, видимо боясь опоздать, вбежал Ди в одном исподнем. Наконец они попробовали ухи, и Ди вызвался проводить Дрэгона до околицы, однако стоило лишь переступить порог, как дорогу двух благородных господ важно пересёк не к месту чёрный кот (или кошка, что собственно и не важно) - путешествие было тут же перенесено на очередное "завтра".
  День был проведен в пустых хлопотах, впрочем, вечером Дрэгон набросал ещё одну картину, иллюстрацию к известной пасторальной песенке о кентаврах.
  Деревенский мальчишка-пострелёныш долго смотрел на творение усталого мастера и, дощёлкав семечки с подсолнуха, заявил:
  - Так не бывает!
  - Ах ты, бестия, - прикрикнул на сорванца Дрэгон, вскакивая с кресел и распугивая этим самым обильную домашнюю живность из-под ног, - Quod scripsi, scripsi! Что написал, то останется написанным!
  Постреленыш отбежал от дяди на безопасное расстояние и, показав Дрэгону фигу, скрылся в подворотне.
  Надо ли говорить, что вечером Ди получил вторую картину, растрогался до неприличия и ушёл из-за стола, отказавшись от ужина; перед сном Ди ещё раз пожал руку Дрэгону и исчез.
  
  На следующее утро Ди затребовал коня и поехал проводить Дрэгона до самых границ Льетера. Несколько часов они ехали молча, и вдруг Дрэгон вспомнил, что забыл рекомендательные письма.
  Что ж, пришлось снова возвращаться назад, а чтобы день не прошёл зря, вечером устроили пикник, на котором Ди, находясь в сильном подпитии, заявил, что поедет с Дрэгоном на фронт, ибо друзья: кто - в тюрьме; кто - под стрелами врага, а он, как тыловой хомяк, отдыхает здесь и ждёт неизвестно чего!
  Весь следующий день мамки и няньки паковали Ди Шнайдера в дорогу, Дрэгон же сходил проститься к старцу Даниилу, принимая по дороге заказы для Ди Шнайдера в столице от практически всех заинтересованных соседей и множественные пожелания доброго пути. Вернулся он лишь к ужину под громовые раскаты поздней грозы.
  
  Всю ночь и весь следующий день лил холодный дождь, и Дрэгон нарисовал ещё одну картину, на этот раз уже для старца - на фоне оранжевого заката скакали три чёрных всадника, на трёх чёрных конях, с чёрными чёрными глазами... Рука одного из них держала чёрный штандарт, другой сжимал в руке чёрный арбалет, а третий - массивный, но не менее чёрный меч. Внизу Дрэгон приписал: Qualis artifactus pereo . Он завернул рисунок в кожаный футляр и послал со слугой в часовню.
  
  Ночь прошла спокойно, и на утро Ди в дорожном камзоле и Дрэгон в походном мундире выехали в сторону Льетерской границы, их сопровождала бричка и пара вьючных лошадей, а так же, бесконечно сменяющие друг дружку, собаки всех имений мимо которых путникам довелось проехать.
  Ди радостно наблюдал восход Солнца, позади остались голосистые бабы и осиротевшее поместье, впереди была дорога полная приключений и встреч! Дрэгон же тихо уснул и видел странные сны о неизвестном беспредельщике Без Дыча, который с криком: "Я - граф или кто?" рубил голову Великому Инквизитору, а могучий конь витязя топтал странно хихикающего Пилатеуса - Дрэгон же стоял рядом с каменным изваянием в руках и радостно пускал слюни, а вокруг валялся взвод пьяных солдат, одетых во всё чёрное...
   Дата написания: эта часть, как и часть завершающая были написаны в марте 1992
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"