Аннотация: На второй год деятельности артели ситуация ухудшилась.
Над артелью сгущаются тучи.
(глава из биографического романа "КАМЕНЬ", автор - Владимир Шабля).
1931 год, октябрь. Томаковка.
Подошёл к концу активный сельскохозяйственный сезон. Урожай 1931 года выдался поскромнее предыдущего. А вот планы хлебопоставок для колхоза "Богатырь" выросли примерно на треть. Подводя бухгалтерский баланс, Данил обнаружил, что собранного зерна едва хватает, чтобы погасить долг перед государством. В связи с этим он инициировал собрание братьев для обсуждения сложившегося положения. На этот раз собрались дома у Василия.
- Если полностью выполнить план хлебопоставок, то оставшихся от урожая продуктов нам не хватит даже на нормальное пропитание, - сообщил бухгалтер артели, когда все члены актива были в сборе. - Мы можем обеспечить из этого зерна семенной фонд, но при этом на содержание живности ничего не остаётся.
Братья задумались... По косвенным признакам они понимали, что результаты этого сезона существенно хуже, чем предыдущего. Но чтобы настолько?! Этого никто не ожидал.
- Неужели действительно так плохо? - спросил расстроенный Дмитрий. - Мне казалось, что должно бы хватить...
- Если бы не увеличили план - то хватило бы на всё, хотя и впритирку, а так...
- Да, ребята, дохозяйничались мы... - горько улыбнулся Иван. - Трудимся, как в той поговорке: "Досить, батьку, торгувати: здачу нiчим вже давати".
- А с каких шишей вдруг увеличили план?! - возмутился Василий. - У нас же почти всё, как в прошлом году.
- Всё - да не всё: изменился статус нашей земли и артельщиков, - пояснил Данил. - Например, ставка налога ниже с приращённой в текущем году обрабатываемой площади. В прошлом году такой земли у нас было, почитай, половина, а в этом - против прошлого - никакого прироста. Опять же, если в текущем году приняли в артель бедняков - с их земли налог минимальный; в прошлом году вошло в артель пять таких бедняцких семей, а в этом году это уже не бедняки, а колхозники, и налог - на общих основаниях.
- Да, хитро они расставили бухгалтерские ловушки, - со злостью отметил Иван, мотая головой.
- Такая у них работа, - констатировал Данил, - они ловят - мы уворачиваемся.
- И как же нам вывернуться в этот раз? - поинтересовался Дмитрий.
- Не знаю, - развёл руками Данил, - давайте думать.
Наступила минута размышлений. Каждый молча прикидывал варианты действий, свои и чужие выгоды и потери. Периодически братья поглядывали друг на друга, как бы оценивая положение своих визави и их семей при том или ином развитии событий.
- Я считаю, что играть в азартные игры с государством однозначно не стоит, - произнёс, наконец, Иван, обводя пристальным взором собравшихся.
- Согласен, - поддержал председателя артели Данил, - это выйдет себе же дороже.
- Может, мы им ещё с запасов пшеницы подкинем?! - иронично произнёс Василий.
- Если это нужно будет сделать, чтобы нас не посадили - то подкинем, - холодно отрезал Иван. - Или ты забыл, ради кого и ради чего мы заваривали всю эту кашу? - он выдержал паузу, не сводя глаз с Василия. - Слава Богу, почти два года продержались, считай, без особых потерь: никого не выслали, не посадили; в тепле, в добре...
- Всё это правильно, но при таком темпе закручивания гаек в следующем году с нас стянут три шкуры и для выполнения госпоставок не хватит никаких сбережений, - Дмитрий пододвинул табуретку к столу, вытянул из кармана мешочек с махоркой и принялся делать самокрутку.
- Мы год работали - и по итогам почти ничего не получили, - озвучил свои мысли Василий. - И я вас спрашиваю: есть ли в этом смысл?
- Пожалуй, на государственной службе я заработал бы больше, - огласил свои размышления Данил, - и работа не пыльная... И никому ничего не должен.
Он подсел к своему младшему брату и присоединился к трапезе изготовления самокруток.
- Я вижу, вы намылились драпать из артели? - строго спросил Иван двух самых младших братьев.
- В нынешней ситуации для меня это было бы лучшим выходом, - признался Данил, - хотя ради Васи я готов ещё некоторое время изображать из себя колхозника.
- А ты? - обратился председатель к Дмитрию.
- Я тоже, - младший брат сдвинул плечами, - работать, как вол, и быть ещё должным, мне, честно говоря, не очень хочется. Лучше уж пойти каменщиком на стройку. Там платят от выработки. И репрессий бояться мне смысла нет; ведь к куркулям меня уж никак нельзя причислить. Но если нужно потерпеть ради остальных - я готов.
- Мне тоже перестало нравиться наше положение артельщиков, - согласился с братьями Иван, - а основной нынешней проблемой, как мне кажется, является то, как выйти из него без особых потерь.
- Даня, ты лучше всех знаешь эти юридические хитрости, - обратился к брату Василий, - может посоветуешь, как можно поступить, чтобы и волки были сыты, и овцы - целы?
- Есть у меня одна задумка, - с таинственным видом произнёс Данил, - но не уверен, понравится ли она вам...
- Говори уж, раз начал! - вспылил Василий.
- Ну ладно, - артельный бухгалтер, не обращая внимания на эмоции присутствующих, выдержал паузу, а когда почувствовал, что интрига достигла апогея, продолжил. - Я бы посоветовал присоединить нашу артель к другой, более крупной. Товарищ Сталин пару лет назад агитировал за это, называя "укрупнением".
- И что это нам даст? - удивился Иван.
- Во-первых, под этот шумок желающие, правильно оформив документы, смогут выйти из колхоза. Во-вторых, ответственность за все последующие результаты работы перейдёт к новому руководству, и мы с Иваном впредь сможем спать спокойно. А в-третьих, кандидаты на раскулачивание могут и дальше числиться колхозниками, не боясь высылки.
- Так ты что же, предлагаешь теперь мне горбатиться не на себя, а на дядю?! - возмутился Василий.
- Выбор за тобой, - парировал Данил, - можешь выйти из колхоза, а можешь остаться, можешь пойти работать в город или в госучреждение, а можешь снова стать единоличником.
- А позволят мне выйти их колхоза?
- Правдами и неправдами это можно сделать, хотя с землёй и имуществом могут быть проблемы: вряд ли удастся возвратить всё, с чем ты входил в артель.
- Если опять стану единоличником - снова причислят к кулакам, - вслух обдумывал ситуацию Василий, - и в колхозе, мне кажется, больше ловить нечего...
- Есть ещё один вариант - стать отходником, то есть поехать трудиться на завод, фабрику или стройку как бы по направлению от колхоза, или единоличного хозяйства. Из Томаковки уже человек тридцать уехали в Запорожье на строительство Днепрогэса. Правительство это поддерживает, даёт льготы отходникам и их семьям.
- Да там ведь тоже не мёд, - вставил свои пять копеек Дмитрий, - мой школьный товарищ Яшка там работает; так он рассказывал, что пашут как проклятые, а заработки не очень...
- А в тюрьме вообще ничего не платят, - возразил Данил.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Братья молча обмозговывали разные пути выхода из критического положения.
- Ну что же, - Иван решился, наконец, подвести черту разговору, - я считаю, что у нас имеется общее мнение о том, что деятельность нашей артели нужно потихоньку сворачивать.
- Да... Угу, - послышались в ответ невнятные бормотания.
- Тогда давайте недельку подумаем, разузнаем как это лучше сделать, а потом соберёмся ещё раз и наметим план действий.
- Хорошо, - согласился за всех Василий, для которого данный вопрос был наиболее болезненным.
Это было начало конца кампании коллективизации, так удачно начинавшейся для семейной артели Шаблей.