Аннотация: Что если рядом с вами была любимая, а вы все испортили. Можно ли все вернуть и наладить? И есть ли что исправлять?
Часть 2.
Глава 1.
Я прихожу в себя в какой-то камере. С первого взгляда не распознаю, но со второго становится ясно, что мне повезло попасть в КПЗ Управления. Отлично. Голова просто рассказывается, никакие дыхательные упражнения не помогают. Пытаюсь собраться. Память возвращается какими-то обрывочными кусками.
Вспышка, мы с Андреем вяжем мага, тот отчаянно вырывается и бормочет всякую чушь, словно пьяный или под кайфом. Все может быть. Эти придурки часто всякую дрянь принимают, а их покровители только поддерживают, что б легче контролировать. Этот так накачан дурью, что вряд ли удастся выбить из него информацию. Жаль, сам он всего лишь пешка.
Следующая вспышка, звоню единственной. Ласковый голос обмывает все чувства, тело начинаю приходить в боевую готовность только от одного звука. Ребята уже ржут, что всегда в приподнятом настроении, но я то знаю, они просто завидуют. Боги, как же она мне нужна, неимоверно хочется быть рядом, обнимать, ласкать, быть в ней. От последней мысли вздрагиваю всем телом.
Она не дома, все внутри холодеет. Увижу Ленку, уши надеру. Какого было ее тащить гулять, что им дома нечем было заняться?! Начинаю психовать, все внутри словно собирается в узел, хочется накричать, но сдерживаюсь. Она ведь человек, не знает, не понимает, как сильно мне необходима.
Вспышка, скрип тормозов, чуть не влетаю в ограждение. Совсем не могу себя контролировать, начинаю оборачиваться. Оля в опасности, я это знаю, чувствую, чтобы эти придурки рядом не заливали. Вылетаю из машины, ищу ее запах. Вот она родимая. Что-то не так, черт, все не так! Она пугается, вижу по глазам, но не бежит, держу крепко, моя!
Вспышка, моя единственная, моя пара, Оленька, солнышко мое лежит у дерева вся в крови. Встречаю взгляд, но там лишь любовь и нежность. Пытаюсь подняться, добраться до нее. Нужно срочно в больницу, я ведь чувствую, как она покидает меня!
Что за?! Почему я в полном боевом воплощении, когда успел? И почему... почему от моих рук, когтей пахнет ею? Почему на мне ее кровь?! Нет! Я не мог сделать с ней такого! Не мог, но боги, все именно так. Ужас, леденящий кровь охватывает меня. Жуткая боль проносится по всему телу, я словно ощущаю все, что испытывает она, какие мучения я ей причинил.
Пашка со всей силы бьет меня, но я и не думаю сопротивляться, не могу отвести глаза от безвольно лежащего женского тела. Над ней склоняется Лена. Сестричка тоже обратилась, находясь в промежуточном состоянии. Она пытается помочь Оле.
Черт! Отвалите от меня! Рычу, огрызаюсь на братьев, но те лишь усиливают натиск. Они холодно и расчетливо пытаются повалить меня, убить. Но я их понимаю. Какого меня спасать, если я напал на собственную пару, такое может сделать только конченный, окончательно сдвинутый унгун. Я могу сопротивляться, я старший, сильнее и опытней их обоих вместе взятых, но не хочу. Пусть убивают, заслужил.
- Стойте! - чей-то властный голос, плевать. Смотрю лишь на Олю, пусть ее спасут, пожалуйста, боги, пусть спасут! Над ней уже колдуют врачи и маги, нюх на силу у меня еще не отбили.
- Он напал... - рычит кто-то из братьев, не хочу разбирать, отвлекаться.
- В нем ее душа, он вернулся, присмотритесь! - кто-то, похоже, решил оставить мне жизнь. Смысл слов не доходит, лишь общая направленность.
Хватка ослабевает, можно попробовать вырваться, доползти до Оли. Необходимо проверить, убедиться, что она жива, что мне лишь кажутся эти страшные травмы, а на самом деле все в порядке. Дергаюсь, ребята на мне рычат. Но на этот раз у меня есть цель. Дергаюсь сильнее. И получаю магический удар. Черт! Так слаб, что не могу его блокировать и отключаюсь.
И вот теперь сижу в карцере для особо опасных магических существ. Сколько раз бывал здесь как следователь, а теперь, похоже, как преступника посадили. И поделом. В голове не укладываются прошедшие события, что-то очень не так. Не могу поверить, что обернулся перед ней, что посмел прикоснуться в таком виде, что, помогите мне боги, смог напасть на нее. Оленька, солнышко мое... черт! Ведь все было так хорошо, думал смогу постепенно выяснить, как она к нам относится, подвести, улучшить мнение, рассказать правду, потом, когда-нибудь. А теперь... Теперь, если она выживет, то ни за что не захочет меня видеть, будет ненавидеть и бояться. Боги, никаких если, она должна, обязана выжить, иначе и мне нет смысла оставаться на этом свете.
Сажусь, тру лицо. Надо собраться, сконцентрироваться, впереди еще допросы, следствие. Необходимо держать себя в руках, пока не узнаю, что она жива, с ней все в порядке. Когда уже придут за мной?! Невозможно терпеть, надо знать, что Оля в порядке, ее уже вылечили и она дома в безопасности.
Стучу в дверь, еще сильнее. Никакого ответа. Черт! Бью со всей дури, все равно не поддается. Усмехаюсь, правильно не поддается, заговоренная, как и все здесь.
- Откройте, блин! - ору изо всех сил. Вроде где-то тут стоят камеры с микрофонами, пусть послушают, понаслаждаются. - Скажите как она! Потом хоть убивайте!
Все равно тишина. Падаю обратно на нары. Голова болит просто безумно. Интересно, чем они меня таким долбанули, что так долго не проходит. С нас ведь как с гуся вода. Хочется пить, во рту мерзкое ощущение, а язык совсем как наждак. Но воды нет, вообще никакой. Будем терпеть, в пустыне и не такое терпели.
Из глубин памяти гадюками выползают чертовы воспоминания. Нет уж, не хочу, зря, что ли так долго от них избавлялся. Вызываю перед глазами лицо Оли. Как показывает опыт, это лучшее лекарство от прошлого. Удивительно как маленькая слабая девчонка может обладать такой властью.
При мысли о ней внутри словно загорается свет и меня непреодолимо влечет к ней. Только это невозможно, я в карцере, а она, надеюсь, дома, пьет свой кофе, приходит в себя. Боги, пусть с ней все хорошо, я не переживу, если она до сих пор в больнице.
Слышу шаги за дверью. Еще далеко, но идут ко мне. Тут по коридору всего одна дверь, ошибиться невозможно. Обычный человек не услышал бы шагов, но я не человек. Принюхиваюсь, если не свой, то запах скрывать не умеет, может учую.
Чую, только от этого не легче. Мне предстоит встреча с отцом, дядей и магистром Олушем, главой Евразийского Совета Магов. Его мне как-то представили на большом сходе в честь победы над драконами Маури и освобождением Лейской области. Тогда и запомнил запах. Только что он тут забыл, вроде по чину не положено такой мелочью заниматься. Напрягаюсь. Мозг хоть и плохо соображает, но уже допер, что случилось что-то очень важное и касается это Оленьки. Черт, черт и все демоны! Только бы она была в порядке!
- Привет, - первым в комнату входит дядя. Вежливо мне кивает, но чувствую, как он насторожен. Ждет что, кинусь, что ли? Вообще, я не удивлен видеть здесь второго брата отца, особенно в такой компании. Петр уже как десять лет является личным телохранителем Олуша. Не смотря на то, что до сих по не нашел своей половинки, он все равно один из самых сильных унгунов и точно самый опасный.
- Алек, - в голосе отца такое разочарование, что вновь чувствую, как на меня наваливается отвращение и презрение к себе. Видеть его сейчас неожиданно больно. За пару дней отец постарел лет на двадцать, не меньше. Волосы почти полностью поседели, лицо осунулось, а глаза потухли. Он даже держится не как воин, а как старик. Неужели мои действия так его подкосили? Надеюсь, что нет.
- Отец, - вежливо киваю в ответ. Жду, что же будет дальше.
В комнатенку входит магистр Олуш. Теперь здесь совсем тесно, помещение явно не рассчитано на трех здоровых мужиков и тощего мага. Он все такой же, каким я запомнил его при первой встрече. Высокий, худощавый, с тонкими аристократическими чертами лица и пронзительными глазами, он сразу производит впечатление. От магистра прямо несет деньгами, властью и силой.
- Добрый день, мальчик, - вежливо здоровается он, садясь рядом. Петр напрягается всем телом, видно не доверяет. Я бы тоже не доверял, на его месте. В прочем, зная дядю, думаю, что отвращение это меньшее из чувств, которые он сейчас испытывает ко мне.
- Приветствую вас магистр Олуш, - будем соблюдать этикет. Держи себя в руках, парень, если хочешь узнать как она. - Что привело вас сюда?
- Алек, - магистр мнется и мне это категорически не нравится. В какую хрень я умудрился вляпаться. И пусть это касается только меня. Но, видимо, моим надеждам не суждено сбыться. - Это касается твоей пары. Ты ведь помнишь, что случилось в сквере?
- Смутно, - честно отвечаю я. Замечаю, как сразу хмурится отец, но в глубине его глаз вспыхивает надежда. Да что же происходит, в конце концов? - Как Оля? Где она?
- Она сейчас в больнице, - хрипло отвечает отец. Он куда лучше остальных понимает, как важна для меня эта информация. - Она в коме. Положение критическое.
Во мне все холодеет, сердце замедляет ход. Не знаю, как я выгляжу сейчас со стороны, но мои посетители тревожно переглядываются. Хотя мне глубоко не до них сейчас. Боги, моя девочка умирает, а я сижу в этом каменном мешке. Но хуже всего то, что это ведь я причина, я виноват в произошедшем. Нет, не могу даже думать, сердце разрывает такая боль. Не прощу, просто не могу простить себе...
- Алек, - сквозь гул в ушах ко мне пробивается голос Олуша. - Послушай, ты можешь спасти ее. Понимаешь?
- Что? - воздух со свистом возвращается в легкие. Обвожу присутствующих внимательным взглядом, останавливаюсь на магистре. - Как?
- Давай по порядку, - терпения у старикана куда больше, чем у меня. Сжимаю кулаки, надо сдерживать себя. Блин, раньше это всегда так легко получалось, а сейчас как мальчишка, ей богу!
- Хорошо, - голос, как и не мой вовсе, видимо сорвал.
- Твои братья сказали, что маг смерти успел заразить тебя безумием, - начинает рассказывать магистр, а мне уже плохо. В прочем, это сразу многое объясняет, что ж, видимо, я если и сошел с ума, то не самостоятельно. Не понятно только, почему жив до сих пор. Сейчас узнаем. - Вот только никто не предполагал, что твоя девушка попытается тебя вытащить.
- Что?! - я в шоке. Нет, шок это мягко сказано. Моя девочка, мое солнышко не испугалась, не сбежала, а решила меня спасать. Если раньше в моем сердце еще были какие-то сомнения, то теперь я полностью принадлежу ей, пусть делает что хочет.
- Да, и не просто словами, - магистр задумчиво жует губу. - Мы ведь проверили все записи, за ней никто не замечал магических способностей, да и в роду все чисто, одни люди. И все же, все же...
- Она пожертвовала своей душой, сын, - теперь отец смотрит с жалостью, пока я пытаюсь переварить его слова. Вот только не получается, не укладывается голове весь ужас, смысл фразы встает поперек глотки.
- Это можно исправить? - быстро спрашиваю, надеясь на положительный ответ. Если есть хоть шанс, землю переверну, а вытащу ее назад. Неожиданно вспоминаются слова неизвестного, прежде чем меня отключили.
- Да, - мне становится легче от слов Олуша. - Так получилось, что Ольга оказалась заблокированным магом. И когда ее душа вышла, вакуум пробил блокировку, установленную еще в детстве. Ну, а дальше силы оказалось достаточно, чтобы вместо разрушения, душу просто выкинуло в тебя.
- Не понимаю, - чувствую, что потерял линию разговора. В голове одна мысль: бежать, искать, спасать. Все тело напряжено и звенит, как струна.
- Держи себя в руках! - грубо прикрикивает Петр, злобно сверкая на меня глазами. Вот уж кто точно меня ненавидит.
- Послушай, - как ребенку объясняет магистр. - Твоя пара оказалась на самом деле заблокированным магом. При чем не обычным, а высшим магом жизни. Именно поэтому она до сих пор жива и возможно выживет. Когда Ольга пожертвовала своей душей, разорвав, чтобы получить достаточно энергии и вытащить тебя назад, то пустота внутри нее привела к разрушению блока и энергия пробила себе дорогу. Благодаря этому и особым свойствам ее магии, Ольга смогла вытащить тебя и уничтожить все следы болезни. Более того, энергии хватило и на то, чтобы соединить душу обратно. Почему она не вернула ее назад в свое тело нам не известно. Но по каким-то причинам ее душа теперь находится у тебя. Так что только ты можешь вылечить девушку, потому что магия жизни не может поддерживать тело без души. Мы держим ее исключительно на обычном оборудовании, чтобы не нарушать энергетику, но это долго не продлится. Все ясно?
- Да, - хриплю в ответ. Голова болит уже чуть меньше. Возвращается способность думать. Только как же не хочется анализировать слова магистра. Боги, она пошла на такое ради меня, а я... я пропорол ее когтями. До сих пор чувствую запах ее крови, наверное, теперь уже никогда от него не отделаюсь. - Я сделаю все, что нужно.
- Хорошо, - магистр одобрительно кивает, словно думал, что могу отказать.
- Сын, надеюсь, ты понимаешь, что значит, что она маг жизни? - отец обращает мое внимание на пропущенный факт. Ну да, я то сконцентрирован на другом вопросе. Но то, что он говорит действительно очень важно, потому что меняет весь расклад.
Последний маг жизни погиб не менее пятисот лет назад. С тех пор не появлялось ни одного. И это стало настоящей катастрофой. Маги жизни отражают жизненные силы мира, они лучшие лекари, могут поднять практически с того света с любыми травмами. Они могут регулировать и, главное, нормализовывать жизненные токи мира, стабилизировать распределение видов и сил на планете. А еще маги жизни являются естественным противопоставлением, антиподом магов смерти и могут нейтрализовывать их силу. Как солнышко проделало со мной. И это сейчас просто жизненно необходимо для всего мира.
То, что у Оли оказались такие способности, означает коренные перемены в ее, а значит и моей жизни. Теперь я буду постоянно находиться рядом, защищать ее, оберегать, быть личным телохранителем. Если, конечно, она позволит, а не выберет кого-то другого. От этой мысли мне еще хуже, стоит только представить ее постоянно в сопровождении другого мужчины, который будет ее защищать и оберегать, становится тошно. Что ж, придется снова завоевывать ее, ничего справлюсь, даже если придется голышом ползать по раскаленным углям.
- Понимаю, - теперь я предельно собран. Сейчас есть задание, цель, которую мне необходимо выполнить. Поворачиваюсь к Олушу. - Магистр, что нужно сделать, чтобы спасти Олю?
- Сейчас мы отправимся в больницу, нас там уже ждут подготовленные маги. Они помогут тебе найти ее душу и вернуть в тело. Хорошо, что ты опытный проводник, по крайней мере, знаешь, чего ожидать. Дальше посмотрим на ее реакцию.
Киваю. Мы поднимаемся, идем наружу. Впереди идет Петр, внимательно просматривая пространство вокруг, за ним Магистр Олуш, я и отец. Молча проходим тридцатиметровый коридор от КПЗ до основных подвалов. Вспоминаю, что это не просто так отделено, это стены каземата такой толщины, чтобы точно не пробили. Выходим через вторую дверь. Нас уже ждут. Знакомые лица, старательно отводят глаза. Да и пошли они! Мне плевать, что думают обо мне бумагомаратели из Управления. Сейчас во всем мире для меня существует только один человек.
Пока едем, пытаюсь разобраться в себе. Где-то внутри должно находиться драгоценное сокровище. Снова перед глазами всплывает ее лицо, улыбка, ощущение мягких губ, ласковых рук, нежной кожи. Вздрагиваю. Внутри, прямо в сердце разгорается огонь, словно я его позвал и он откликнулся. Меня омывает теплой волной, любовью, заботой. Дрожь пробирает насквозь, кажется, нашел. Теперь уже не так страшно. Я смогу ей помочь, вернуть назад, а потом как-нибудь уж искуплю свою вину.
Останавливаемся на светофоре. Смотрю невидящим взглядом в зеркальную витрину напротив. Но какой-то диссонанс привлекает мое внимание. Всматриваюсь и чувствую, как мои глаза становятся размером с блюдце каждый. Машина трогается, я дергаюсь, вызывая внимательные взгляды попутчиков.
- Есть зеркало? - мне собственно плевать на свою внешность, но если не приглючилось, то слишком резкая перемена. Отец смотрит как-то очень печально, но достает из бардачка маленькое зеркальце от пудры.
Заглядываю и дар речи в очередной на сегодня раз полностью вышибает. Черт! Блин! Капец полный! Как я к Оле весь седой заявлюсь?! Голова абсолютно идеально белая, как у какого-нибудь столетнего старика. Недоверчиво трогаю, дергаю. Точно мои. Кошмар! Я теперь лет на двадцать старше выгляжу.
- Не переживай, - отец разворачивается на переднем сидении и хлопает меня по колену. Похоже, он четко проследил ход моих мыслей. Ну да, он же у нас глава клана не за красивые глаза. - Если она не испугалась тебя в полной боевой трансформации, то и такого примет.
- Спасибо, утешил, - кривлюсь. А мысли снова возвращаются к моему солнышку, сердце в тревоге сжимается. Страшно, безумно страшно. Никогда в жизни не испытывал ничего подобного, даже в прошлом, о котором не хочу вспоминать, я всегда был спокоен. Но сейчас приходится тратить все силы, чтобы не развалиться, не забиться в истерике. Греет только сознание, что вот она душа любимой, вместе со мной, а значит, скоро все наладится.
Подъезжаем к больнице, не могу усидеть на месте и выскакиваю, как только тормозим. Практически вбегаю в больницу, остальные следом. Но тут Петр хватает меня за руку, не давая вырваться вперед. Тихо рычу, давая понять, что готов принять вызов.
- Ты слишком слаб для этого, - фыркает дядя, с силой отбрасывая мою руку. - А я не хочу мараться. Просто тебя не пустят без разрешения магистра Олуша, девушка в спец палате под усиленной охраной Совета Магов.
Скриплю зубами, но он прав, я сейчас как котенок, Петр скрутит меня не успею и моргнуть. Так что стоит засунуть гордость поглубже, и так уже натворил. Пропускаю вперед мага, иду следом, тщательно слежу по сторонам. Старая добрая привычка. Больница выглядит обычно, кто-то торопится, кто-то уже нет. Пациенты прохаживаются по коридорам в компании с родственниками. Врачи в компании медсестер.
Мы выбираем лифт и поднимаемся на верхний этаж. Здесь спец отделение для магов. С другой стороны раздвижных дверей охрана. Тоже унгуны, это я чую сразу, но не из нашего клана и довольно молодые. На Магистра смотрят уважительно, Петра явно побаиваются, даже запах скрыть не могут, и кто их готовил. Отца встречают сочувственными кивками. А вот на меня реакция у молодняка особая. Жгучая ненависть и призрение. Даже запах меняется, словно хотят напасть. Фыркаю на них, таких молодых я махом уделаю, только не зачем. Да и правы они, среди своих то, что я сделал - преступление, которое не прощают. Унгуны ко многим вещам вообще относятся спокойнее людей, мы все-таки не божественно созданная раса. Но есть ряд того, что никто никогда не поймет. Нападение на свою пару возглавляет этот список. Нет ничего хуже, чем обидеть свою половинку. Так что стоит готовиться к остракизму, как со стороны других, так и в семье. В прочем, сам виноват, на их месте уже набил бы себе морду.
Проходим мимо, вперед по коридору. Сразу становится ясно куда идти, даже не принюхиваясь. Только у одной двери в палату стоит еще пара охранников, тоже унгуны из другого клана. И это мне перестает окончательно нравиться.
- Петр, отец, необходимо поставить кого-то и у других дверей, а то сразу ясно, где именно лежит Оля. Достаточно просто заглянуть из лифта. И почему здесь другой клан? У нас ведь достаточно людей, - обращаюсь к сопровождающим. Те переглядываются, и впервые за день на лице дяди появляется одобрительная полуулыбка.
- Военного из тебя точно не вышибешь, - изрекает он, игнорируя вопрос.
- Совет запретил нашему клану вход на этаж, не говоря уже об охране, - объясняет отец. Видно, что это его ужасно оскорбляет, но изменить ничего не может. Снова хочется кого-нибудь ударить, может быть себя. Еле сдерживаюсь.
Проходим молча мимо второй линии охраны. Мальчишки отдают честь магистру, на нас даже не смотрят. Что ж, так даже лучше. Входим внутрь. Мне в нос бьет родной запах. Вот только сейчас он словно подернут патиной, словно умирает. Так пахнут увядающие цветы. Если я до этого думал, что испытываю панику, то ошибался, потому что сейчас настоящее чувство ужаса наваливается на меня ледяной волной.
Мое солнышко лежит на огромной медицинской кровати, потерявшись в массе проводов и трубок, беспощадно пронизывающих ее хрупкое тело. Какие-то механизмы жужжат, перегоняя кислород к умирающему телу. Пищат приборы, регистрируя показатели организма. Но я не в силах отвести глаз от крохотного в этих белых простынях бледного тела моей девочки. Даже сейчас она прекрасна, самая красивая женщина на свете. Даже сейчас все инстинкты во мне вопят об обладании, защите, власти над нею. Но при внимательном наблюдении видно, как поблекли и свалялись ее густые волосы, какой серой стала кожа, как сильно она похудела, словно забрали половину тела. Глаза запали, скулы плотно обтянуты тонкой кожей, щеки запали.
На негнущихся ногах подбираюсь к ней ближе. Не могу иначе. Безумно хочется прикоснуться. Тяну руку, она дрожит, как у пьяницы, просто ходуном ходит. В паре сантиметров от лица понимаю, что же я собираюсь сделать, становится тошно и противно о себя самого. Я сделал с ней это. То, что она сейчас здесь - это полностью моя вина. Сжимаю руку в кулак не в силах отвести от нее, но должен. Черт, это меньшее из того, что я должен! Но я искуплю, все исправлю и налажу. Она снова будет любить меня, снова посмотрит тем взглядом, что я так часто ловил перед катастрофой. Буду собачкой перед ней на задних лапках ходить, куплю ей все, что захочет, переверну мир и брошу у ее ног. Да просто сделаю все. Но сейчас не в праве. Даже прикасаться не имею права.
- Давайте начнем, - мой голос совершенно охрип от едва сдерживаемых эмоций. Побыстрее начать, вернуть ей душу, вылечить ее. Плевать, что седой, плевать, что отверженный своими, на все плевать, лишь бы Оля была здорова.
- Сейчас подойдут маги, - Магистр Олуш предельно сдержан, он стоит у дверей и лишь наблюдает за мной. Плевать. Рядом прожигает меня яростным взглядом полным глубокого призрения и отвращения Петр. Тоже плевать. Отец возле меня, на лице жалость и вина перед Олей. Но мне и на это плевать, важно лишь вытащить ее, вернуть к жизни, вылечить. Что-то горячее течет по щеке. Машинально оттираю и понимаю, что это слезы. Черт, черт, черт и все демоны! Я не плакал с семнадцати лет! Но сейчас плачу.
Глава 2.
Ритуал начинаем, когда в палату заходят двое белых магов и маг лекарь. Магистр вежливо кивает им, пропуская в палату, но сам остается стоять у двери. Отец отходит к нему, так что у кровати остаются лишь те, кому это необходимо.
Открываю сознание и отпускаю энергетические токи. Сейчас будет самая неприятная часть. Маги, как пиявки присасываются к моим энергетическим каналам, проводя по ним свои заклинания. Кровь начинает вскипать, в голове мутится. Никто и не думает действовать аккуратно, прут напролом. Ну да, для них сейчас на карте существование мага жизни. Терплю, не мешаю им шарить по моему телу.
Вот только у того теплого сгустка света, что я обнаружил, пока мы ехали, другие планы. Трепыхается, пытается встать на защиту, вытолкнуть инородную энергетику. Моя маленькая девочка даже на абсолютно неосознанном уровне пытается меня защитить. Сердце наполняется такой любовь и нежностью, что отзывается энергия самого тела солнышка. Ее магия чувствует свою главную составляющую. Маги тоже замечают происходящее и мощным ударом выталкивают свет в тело Оли, где уже ее сила радостно окутывает душу девушки.
Падаю на колени. Сильная боль сковывает все тело, перехватывает дыхание, так что не могу даже закричать. Словно выдернули сердце из груди. Постепенно перед глазами начинает развеиваться черный туман.
Прихожу в себя на кровати в больничной палате. Пытаюсь подняться, но руки оказываются прикованными заговоренными наручниками к ручкам кровати. Откидываюсь назад. Надо прийти в себя, успокоиться. Хочется плакать. Чувство, что забрали самое лучшее, важное, что было во мне. Пустота внутри заполняется болью. Теперь потребность увидеть Олю еще больше. Она корежит, тащит, требует.
Тело после приступа боли слушается еще плохо. Закрываю глаза, борюсь с накатывающей волнами тошнотой. Глубоко дышу, вспоминаю, как на заданиях справлялся с болью от ранений. Надо просто отключить сознание, переключить его на другой вопрос. Надо прийти в себя, разобраться в произошедшем, все проанализировать. Теперь уже ясно, если тот маг знал, как навести безумие, то он знал и про саму операцию. Надо не забыть узнать, удалось ли получить какую-нибудь информацию от него. И если я прав, значит, среди нас есть предатель. Дальше придется действовать предельно осторожно, я не могу больше подвергать Олю каким-либо опасностям. Даже теоретическим. Второй раз я все это не выдержу и не позволю моей девочке пережить все снова. В прочем, возможно, что мне больше не придется столкнуться с такими проблемами. Скорее всего Совет уже отстранил клан от работы, а я теперь не наследник, а изгой. В любом случае сейчас у меня единственная цель - вернуть назад свою пару.
Постепенно тошнота начинает отступать, силы помаленьку начинают возвращаться. Открываю глаза, по новой оглядываю помещение. Медицинская палата на одного. За дверью охрана, мальчишки из того же клана, что охраняет Олю. Морщусь от кислого запаха их страха. Вот уж точно великая охрана. Да они в штаны наделают при малейшей угрозе. И кто вообще додумался ставить сюда юнцов?
Проходит два с половиной часа ничего не деланья. За это время практически схожу с ума, не спасает даже отработанная годами выдержка. От грустных мыслей отрывают шаги в коридоре, тонкие шпильки громко стучат по кафельному больничному полу. Похоже, ко мне гости. В палату, осторожно постучав, несмело входит Лена.
На сестре прошедшая катастрофа тоже оставила свой след. Всегда ухоженная, сейчас сестричка выглядит очень помятой, с растрепанными волосами и заплаканными глазами. Она смотрит на меня с опаской и жалостью, но все-таки подходит к койке.
- Не бойся, я не кусаюсь, - горько усмехаюсь на ее встревоженный взгляд.
- Как ты брат? - голос девушки дрожит, но она не уходит, смотрит с нежностью.
- Терпимо, - пожимаю плечами, стараясь не морщиться от боли. - Как Оля?
- Намного лучше, - Лена улыбается, но по щеке катится слеза. - Ее сила уже принялась за восстановление и приживление. Врачи дают прогноз, что через пару дней она очнется.
- Не плачь, малышка, - ненавижу, когда кто-то из семьи плачет, особенно из-за меня. А сейчас еще и чувствую себя безумно беспомощным. - Все наладится, вот увидишь.
- Знаю, - кивает Лена, а потом начинает торопливо говорить, а у меня от ее слов вытягивается лицо и наступает полный ступор. - Оля знала, кто мы такие, что мы унгуны. Это про нее тебе все ужи дядя Сережа прожужжал. Но она нас не боится, не боялась. И когда ты полностью обернулся, это она попросила нас не вмешиваться и дать ей вытащить тебя. Я хочу сказать, что она тебя любит, и ты ее не испугал, а значит, у вас все наладится. Вот. Мы ведь знаем, что это самое важное.
- Спасибо, малышка, - по мере осознания услышанного, губы сами расплываются в счастливой улыбке. Нет, я ни секунду не сомневался в своей девочке, но слова сестры дают мне куда больше надежды, чем я чувствовал раньше.
- Ты главное держись брат, - Лена крепко сжимает мое запястье. - Отец сказал, что не будет от тебя отказываться. Он уже объявил клану, что твоей вины в произошедшем нет. Вот только наследником теперь будет Андрей.
- Понимаю, - киваю сестре. Сам же испытываю двойственные чувства. С одной стороны я рад, что семья не отказывается от меня, хотя имели полное право. Но с другой стороны, все теперь будет иначе. Нет больше прежнего авторитета и уважения. Надо морально настроиться, что будут сторониться и не потому, что считают злодеем, просто не понимают и не поймут, ведь произошедшее идет против всего заложенного в нас создателями. - Что вообще с кланом? Отец сказали, что нас отстранили.
- Да, - Лена снова шмыгает носом. - Совет отказал клану в работе, так что мы теперь на вольном промысле. К тому же, через неделю общая встреча кланов, будут делить нашу территорию.
- Что?! - подскакиваю с кровати, в ужасе таращась на сестру. А голова уже соображает, обрабатывает информацию. То, что происходит не является обычной реакцией на наличие в клане заболевшего. Кто-то четко копает под нас, произошедшее стало лишь толчком к дальнейшему отстранению. Отец был абсолютно прав, сказав не вмешиваться в разборки магов. Мы реально оказались крайними. Черт, черт и все демоны! Что ж я за дурак то такой?!
- Так и есть, Казанский, Уральский и Степной хотят поделить между собой нашу территорию и включить в свои кланы проживающих там унгунов. Нам же планируют оставить только город, - сестра снова хлюпнула носом.
- Ничего, разберемся. Отец орел стрелянный и не с такими ситуациями справлялся.
- Знаешь, Алек, я вот тут подумала, - лицо Лены становится задумчиво настороженным. Мне это уже не нравится. Обычно идеи были вполне адекватными, но в сопровождении такого выражения лица они представляли собой полный ужас. - Ведь если Оля теперь маг жизни, то когда ты наладишь с ней отношения, она сможет все изменить. Ведь против мага жизни никто не пойдет, никому не хочется впасть в немилость у самого воплощения жизни.
- Лена! - чуть не рявкаю на нее, а самому противно и за нее и за себя, потому что понимаю, что это возможно лучший шанс сохранить клан в нынешнем виде. Оттого и мерзко, что корыстные личные интересы приходится примешивать к моим отношениям с Олей. Ведь сразу ясно, даже не начиная, что когда-нибудь этот аспект вскроется и мне придется долго доказывать ей, что на самом деле люблю, а не использую.
- Ты все-таки подумай, братец, - Лена выходит из палаты, оставляя меня наедине со своей злостью. Вот только наручники и слабость не дают предпринять какие-то шаги. Надо расслабиться и дать организму восстановить себя.
Весь следующий день проходит дико скучно. Ко мне заходят лишь мои сторожа. Приносят еду, какую размазню с легким мясным душком. Из семьи никто не появляется, и от этого ужасно обидно и больно. Весь день я лежу все так же прикованным к кровати, борясь с требованиями организма по самоочищению. Предусмотреть хотя бы утку мои тюремщики не подумали, а гадить под себя... да я не дошел еще до той стадии и так просто меня не сломаешь.
Ситуация изменяется часов в восемь вечера, судя по моим самоощущениям. В палату неслышными шагами влетает магистр Олуш с недовольным уставшим лицом, следом входит очень задумчивый Петр. Они, молча, внимательно разглядывают меня. Зло скалюсь в ответ. Так сконцентрировался на внутренних ощущениях, что не почувствовал их приближения, позор.
- Она пришла в себя, - наконец, говорит маг. Я весь напрягаюсь, вытягиваюсь как струна, только наручники не дают сорваться с места, впиваясь в запястья.
- Что? Как она? - рычу, когда магистр в задумчивости замолкает.
- Требует тебя и отказывается общаться с кем-то другим, - Петр через силу выплевывает эту фразу. - Так что если успокоишься, отведем тебя к ней.
Загоняю поглубже всю злость и ярость. Не сейчас. У меня появился шанс увидеть Олю и я не собираюсь его упускать. Заставляю мышцы расслабиться, одну за другой. Молча сижу, жду, пока Петр снимет наручники. Но он вместо того, чтобы полностью их убрать, сковывает браслеты между собой, оставляя небольшое расстояние для маневра.
- На всякий случай, - объясняет он. Голос абсолютно бесстрастный, но движения четкие, аккуратные, без лишней грубости. Видимо наезд на наш клан сплотил всю семью.
Мы выходим из палаты, провожаемые холодными взглядами охраны, идем к лифту. Меня разместили на три этажа ниже, так чтобы не было ни малейшего шанса учуять Олю. Поднимаемся, снова выходим. Здесь царит оживление. По коридору бегают медсестры, маги лекари о чем-то совещаются с обычными врачами у окна в конце коридора. Но мое внимание привлекает светловолосая женщина, плачущая в объятиях незнакомого мужчины на диванчике у Олиной палаты. Я узнаю в ней мать моей девочки и замираю. Видимо сейчас мне предстоит выдержать самую яростную вспышку гнева и ненависти за всю мою жизнь.
Женщина поднимает глаза и видит меня. Что ж, я абсолютно прав. Она набрасывается на меня словно тигрица, защищающая своего детеныша. Врезается в меня со всей скорости, какую может развить ее хрупкое человеческое тело. Начинает бить кулаками куда дотягивается, царапать, бить по лицу. Стою, терплю, она ведь имеет на это полное право, именно я виноват, что ее дочь оказалась здесь.
- Ты! Это ты во всем виноват! Что ж ты не сдох! Зачем полез к ней! Убирайся! Убирайся отсюда животное! Мерзкая скотина! Ты сделал уже достаточно! - кричит Светлана, продолжая бить меня, и одновременно рыдая.
Мужчина, что был с ней, пытается как-то успокоить, оттащить ее, привести в чувство. Но видно, что он сам пребывает в полном шоке и растерянности. Встречаю его взгляд, там ненависти не меньше, чем у матери Оли. Наконец, до меня доходит, что я вижу перед собой отца моего солнышка. Расслабляю челюсть, жду удара. В принципе, я готов. Готов на все, чтобы увидеть ее, выдержу и вытерплю что угодно.
- Света, успокойся, - мужчина сам отводит глаза, не нападает и пытается привести в чувство женщину.
- Что?! Ты смеешься?! Как я могу успокоиться?! Этот монстр чуть не убил нашу дочь! Ненавижу! Ненавижу тебя! - последние крики адресованы прямо мне в лицо. Держу каменное выражение, ни единого чувства, ни одной эмоции не допускаю наружу. Нельзя, иначе рассыплюсь. Даже не хочу анализировать, думать. Просто манекеном стою, жду, когда она успокоится.
Неожиданно за меня вступается Петр. Он аккуратно отстраняет отца Оли и крепко обняв за плечи рыдающую злющую женщину просто таки отрывает ее от меня, заставляя переключиться на свою персону. Но действует он столь аккуратно и нежно, в глазах столько восхищения, изумления и обожания, что нет никаких сомнений: обе женщины в этой семье предназначались нашему клану. Переведя взгляд на магистра, Петр кивает, что позаботится о ситуации. И это не смотря, на хмурого человека рядом и активно отбивающуюся женщину в его объятиях.
Мы проходим дальше. Отец Оли даже не пытает преградить нам дорогу. Его куда больше сейчас занимает освобождение Светланы. Удачи ему, от Петра еще никто не уходил и уж тем более его пара.
Входим в палату. Здесь душно и многолюдно. У кровати стоят двое врачей, медсестра что-то настраивает в капельнице, а в углу стоит мрачный Магистр Октар, по паспорту Владимир Илонов. Это знаю точно, так как вместе в одну школу ходили. И друг друга на дух не переваривали. Вот уж не было печали, пришел этот. Еще в школе был первым красавчиком. Длинные, перевязанные на затылке, густые темные волосы, породистое лицо, ярко зеленые глаза, спортивное тело. Всегда привлекал к себе внимание женщин и никогда его не ценил. Встречаемся взглядами, но даже не здороваемся. Я первый отвожу взгляд. Не потому что слабее, просто видеть Олю мне куда важнее.
Она слабая и очень бледная лежит на кровати, все так же окутанная проводами и трубочками, хотя вроде бы их стало меньше. Но меня завораживают ее глаза, ставшие теперь ярко синего цвета. И они неотрывно смотрят прямо на меня.
Вырываюсь вперед. Большими шагами подхожу ближе. Она выглядит куда лучше, чем в прошлый раз. Кожа приобрела здоровый оттенок, волосы блестят. Но главное, о боги, она мне улыбается! Смотрит на меня и улыбается мягкой нежной улыбкой! А я стою, как идиот, соляным столбом. Все те речи, что успел напредумывать и отрепетировать за последние два дня, полностью вылетают у меня из головы.
- Алек, - ее голос. Слегка хрипловатый, слабый, но такой родной. Она смотрит на меня с нежностью и беспокойством. Последнее, наконец, заставляет меня встряхнуться. Протягиваю руку и осторожно прикасаюсь к ее запястью, сплетаю наши пальцы. Она нежно пожимает мою руку. Кажется, я попал в рай. Она меня не боится, не проклинает, не отталкивает. Все наоборот.
- Я тоже тебя люблю, - ее улыбка становится еще прекрасней, а меня окутывает ее магия, нежная и заботливая. Оглядывает меня, хмурится. - Алек, что с твоими волосами?
- Не знаю, - беззаботно пожимаю плечами. Она меня любит, все остальное совершенно неважно. Улыбаюсь как дурак, переполненный счастьем. - Поседели, наверное.
- Совсем? - она тянется свободной рукой потрогать, но провода не дают высоко поднять руку. Приседаю ниже, наклоняюсь, подставляю голову под ласковые женские пальчики, зарывающиеся в мою шевелюру. Чувствую себя котом, наевшимся сливок, сейчас заурчу от удовольствия. Наконец, она выносит свой вердикт. - Тебе идет быть блондином.
- Спасибо, - усмехаюсь, помогаю положить руку обратно на кровать. Тут то она и замечает браслеты, да и трудно не заметить. Снова хмурится. Черт! Совсем забыл про них! - Почему ты в наручниках? Тебя что арестовали?!
- Радость моя, все хорошо, - пытаюсь успокоить, но получаю обратную реакцию. Она начинает злиться, это четко чувствуется по напряжению магического поля в помещении. Сейчас моя малышка настоящий реактор энергии, так что нельзя ее расстраивать. - Просто они опасаются за тебя. И правильно делают, я ведь напал на тебя...
- Не говори чушь! - вот теперь Оля действительно злится. Такой я видел ее в кабинете, когда Андрей обвинил в предательстве. Только теперь она может легко разрушить все здание больницы и половину города, если не сможет сдерживать свои силы. Это, кстати, понимают и магистры, уже спешащие к кровати.
- Солнышко, успокойся, тебе нельзя злиться, - подношу к лицу ее маленькую ладонь, затерявшуюся в моей. Светлая бледная кожа смотрится настоящим фарфором, прекрасным, хрупким и дорогим. Не могу удержаться, нежно целую запястье. Вдыхаю ее запах, он завораживает, заставляет голову кружиться в опьянении, а тело напрягаться в готовности. Оля смотрит на меня широко распахнутыми глазами, словно я делаю что-то удивительное. Но послушно успокаивается.
- Алек, послушай меня, - теперь она серьезная и сосредоточенная. Настоящая королева в окружении свиты. Суровая, но справедливая. Моя малышка боевым духом точно пошла в мать. - Ты не нападал на меня. Во-первых, ты был болен и не мог себя контролировать. Это тоже самое, что обвинить безногого, в том, что он ходить не может. Полная чушь! Во-вторых, это я сама к тебе подошла, сама попросила остальных тебя не трогать. Так что сама и напросилась. Да и потом ты ведь был не в себе, не мог отвечать за свои действия. А вокруг была толпа агрессивно настроенного народа. Так что, на мой взгляд, твоей вины во всем произошедшем нет. Ясно?
- Ясно, командир, - улыбаюсь. Она на моей стороне, защищает. Лежит под капельницей, на больничной кровати, куда я ее уложил и все равно защищает. Мне безумно хочется стащить ее оттуда, прижать покрепче к себе и утащить куда-нибудь, где нас никто не увидит. Да, все-таки я животное, раз хочу ее даже больной и под капельницами.
- Ольга Евгеньевна, - к нам подошел Магистр Октар, улыбаясь белоснежной улыбкой. Хочется зарычать, оттолкнуть, ударить, так что бы это лицо перестало быть таким красивым и обаятельным. Она моя и только моя. Сдерживаюсь, не хочу расстраивать Олю, да и обратно в казематы управления возвращаться меня не тянет. Знаю, если сейчас начну драку, Октар легко обернет ее в свою пользу, а я лучше сотру все зубы от злости, чем дам ему подольстится к Оленьке. Этот же наклоняется к моей девочке и доверительно шепчет, сам совершая стратегическую ошибку. - Вы ведь понимаете, что Алексей Вадимович после полученного магического удара еще не восстановился, а возможно и не восстановится. Поэтому он теоретически является опасным для общества.
Зря он это говорит. Очень зря. Сила Оли резко выходит из-под контроля. Мое солнышко не просто злится, она в ярости. И еще, к своему удивлению, чувствую, что она еще и обижена. Взгляд становится жестким, губы сжимаются вместе, а энергия могучим торнадо начинает крутиться вокруг нас. Инстинкт, отработанный за годы сотрудничества с магами, срабатывает автоматически. Тем более, что прямой тактильный контакт так никто и не прерывал. Переключаю энергию Оли на себя и начинаю заземлять через внутренние резервы. Потом надо будет перебраться на какой-нибудь пустырь и там высвободить силу, но пару часов я с ней точно прохожу, тем более, что это не просто какой-то маг, это мое солнышко, ее энергия.
Оля чувствует мои действия, и с тихим "Ой!", полностью перекрывает свою силу. Комната неожиданно оказывается совершенно пуста. Причем как от магии, так и от магов. Оба магистра предпочли поискать более спокойное местечко.
- Алек, как ты? Ты в порядке? - порывается ко мне в глазах беспокойство. За что ж мне так повезло? Наклоняюсь, держу ее за руки, что бы случайно не выбила какую-нибудь из трубочек. А сам целую ее, не могу больше жать не могу удержаться, эмоции хлещут через край. Такие мягкие губы, ее запах затуманивает остатки мозгов, жар тела, ее отклик - все сводит с ума. Как же мне ее хочется, тело просто горит, как хочется. Держусь из последних сил, отстраняюсь, вглядываюсь в прекрасное лицо.
- Со мной все хорошо, солнышко, - не могу удержаться, снова целую. Тело и разум в кое-то веки едины в своих стремлениях. Быстро отстраняюсь, не могу контролировать дыхание, да и в глазах любимая сейчас, наверное, видит все, что хочу с ней сделать. Ну и пусть.
- Алек, - боги! Такой шепот надо запретить законом, как оружие поражения всего мужского населения.
- Девочка моя любимая, расслабься, все будет хорошо, - угу, вру сам себе и не краснею, особенно теперь, когда появился этот хмырь со своей обаятельной силой. Но надо терпеть. Отпускаю ее руки, отстраняюсь, сажусь рядом, возле кровати. Необходима дистанция, иначе не выдержу, сделаю своей прямо на больничной койке.
- Ну да, - Оля как совсем неромантично хмыкает, а потом улыбается. Вижу, что приходит в себя. - Расскажи, пожалуйста, что тут вообще происходит и что я пропустила? И почему дяди из телевизора навещают меня в больнице?
- Давай по порядку, - излагаю историю, рассказанную мне Олушем. Заодно добавляю, что такое маг жизни, и какое он, а в данном случае она, имеет значение для современного общества. Оля должна понимать, какая на нее ложится ответственность. Девочка моя внимательно слушает, не перебивает. Видно, что у нее много вопросов, но она ждет, пока я закончу рассказ.
- Не понимаю, - честно признается Оля, глядя на меня растерянными глазами. - Почему я вообще маг? То есть, я не имею ничего против, тем более, что это помогло спасти тебя. Но каким образом? И зачем меня блокировали, если ты говоришь, что маг жизни сейчас остро необходим?
- Не знаю, - хмурюсь. Девочка задала очень важный вопрос. За всеми этим глобальными вопросами, я дурак упустил такой важный аспект.
Ведь магов уже лет пятьсот никто не блокирует, это считается насилием над личностью. Да и прежде блок держали не больше, чем до тринадцати-пятнадцати лет, тогда гормональные изменения сами сметали всякие барьеры. Тот же, что был на моей девочке, ставился навсегда, на всю жизнь. Лишь обстоятельства, ведущие не просто к смерти, а к разрушению самой сути человека, его души, позволили разбить блокировку. Значит, кто-то очень не хотел, что бы в мире появился маг жизни, не принадлежащий ни к одной из семей. Собственно понятно, что такое приведет к перераспределению сил, положение которых и так всех устраивает. Но помимо этого, такой расклад говорит о том, что Оля находится в опасности. Потому что маг не побоявшийся заблокировать ее в детстве, не побоится напасть и сейчас. По телу пробегает холодная волна страха. Оля в опасности. Все инстинкты отбросив прежние желания, опираются на первичное: защитить, обеспечить безопасность своей пары. Мысли начинают четко и с максимальной скоростью разрабатывать варианты защиты. Дико злит тот факт, что на мне наручники, а клан полностью отстранен от работы. Что ж, придется использовать предложение Лены, иного способа охранять Олю, кроме как использовать сейчас для спасения и восстановления статуса клана, я не вижу. Черт! Она и так приняла меня, простила, защитила, а мне придется ее использовать.
- Алек, - обеспокоенный голос приводит меня в себя. Оля смотрит на меня встревоженными глазами. Ну, уж нет, не позволю ей больше о чем-то тревожиться или беспокоиться.
- Любовь моя, послушай, - собираюсь с мыслями. - Я не знаю, почему ты была заблокирована. И вообще многое не знаю. Но сейчас мне ясно одно, что ты должна быть все время под защитой. Я прошу тебя, когда придут маги, объявить, что я теперь твой защитник и телохранитель, а весь клан может рассчитывать на твою поддержку. Хорошо?
- Хорошо, - Оля смотрит на меня очень удивленно, но не спорит. Тихонько, так чтобы не заметила, выдыхаю сдерживаемый воздух.
- Тогда я теперь становлюсь твоим телохранителем, и эту связь не могут разорвать никто из магистров, только ты сама. Теперь я буду всегда рядом с тобой, помогу научиться контролировать свои силы и обеспечу твою безопасность.
- Ясно, - Оля как-то понуро кивает. Видно, что расстроилась. Становится не по себе, не понимаю, чем я ее умудрился обидеть. Выжидательно смотрю на нее. Наконец, она говорит, что ее беспокоит. - Алек, а как же свадьба, предложение? Это ведь все в силе?
Отвожу глаза, не могу смотреть на нее, сердце разрывает безумная боль, во рту горечь поражения. Нужно дать честный ответ, даже если он меня убьет.
Глава 3.
- Оля, - начинаю я, чувствуя, как она вся напрягается. Тяжело вздыхаю. Надо ей все сказать сразу, объяснить. Но, черт, как же не хочется. - Пойми, маги женятся на магах. Выйти замуж за меня это сродни браку с животным. Мы ведь создания магии и магов, а, следовательно, не равны вам, а намного, много ниже. Это как если бы ты решила жить со своей собакой...
- Ты повторяешься, я и с первого раза прекрасно поняла, - голос моей девочки жесткий, холодный. Поднимаю взгляд, встречаю вызов в ее глазах. - Только как ты собирался продолжать отношения? В роли моего любовника? Или просто на этом все закончим, поставим большую жирную точку, а дальше ты будешь просто моим телохранителем? И будешь смотреть, как я целуюсь, обнимаюсь с другим?
- Оля, - тихо бормочу. Мне нечего ей ответить. Сам не знаю, на что рассчитывал, не подумал. Все мысли были только, что б простила, а о том, что будет дальше, совсем не задумывался. Да и сейчас думать не хочется. От одной мысли, что моя девочка с кем-то другим, внутри поднимается ярость и гнев, а тело само готовится обернуться для сражения с соперником. Знаю ведь, не стерплю, убью гада, пусть он даже магистром магии будет или президентом, или даже каким-нибудь божеством, плевать.
- Знаешь, - теперь ее голос полон боли и обиды. В синих глазах еле сдерживаемые слезы, разрывающие мне душу. - Я от тебя такого не ожидала. Не думала, что ты так легко сдашься. Считала, будешь до последнего бороться за меня, как я за тебя. Мне ведь глубоко плевать, кто и что будет думать. Это у них в мозгах извращение, а у меня все в порядке. И вообще, я эту магию не просила, и быть магом особо не хотела. Меня и прежняя моя жизнь вполне устраивала. Пусть олигархом я не была, но на еду и одежду своим умом всегда бы заработала. Никогда не стремилась найти богатого и обеспеченного. Потому что деньги и сила счастья не приносят. А приносят любовь и доверие. И я думала, что ты мое счастье. А ты мне сейчас такое говоришь!
- Да пойми же ты! - вскакиваю, начинаю ходить из стороны в сторону. Боги, как же соблазнительно плюнуть на все и быть с ней, пожениться, растить детей, любить ее. Но ведь это она сейчас так говорит, что ей ничего не надо. А пройдет пара лет, да что там, пара месяцев, она почувствует вкус силы, увидит обаяние настоящих магов, все то, что они могут ей предложить, увидит презрение с их стороны ко мне и таким как я. И поймет, возненавидит, что привязал к себе, захочет все разорвать расторгнуть. Вот только я уже не смогу. Чем больше буду с ней, чем больше буду тешить себя пустыми мечтами, тем хуже потом будет столкновение с реальностью. Лучше уж сейчас все расставить или, по крайней мере, дать ей время все обдумать, понять, оценить, прежде чем принимать столь важное решение. - Оля, ты только стала магом и еще не понимаешь насколько изменилась твоя жизнь и какие привилегии ты получаешь. Давай подождем пару месяцев, ты привыкнешь к новому раскладу, обретешь новых знакомых. И уже тогда примешь решение. Хорошо?
- Ты мне совсем не доверяешь? - после паузы шепчет она. Теперь уже Оля отводит взгляд. - Я думала, что достаточно сделала, что бы доказать свою лояльность. Показать насколько ты нужен мне. А оказывается нет... Знаешь... Может это ты в себе не уверен? Может, я теперь тебя не устраиваю? Более сильная женщина часто напрягает мужчин...
- Не говори глупости, - перебиваю ее. Нервно провожу рукой по волосам, следом чуть не врубаю себе по лицу второй. Чертовы браслеты. Чертыхаюсь, продолжая накручивать круги по палате. Надо ее как-то убедить, что так будет лучше в первую очередь для нее. Да как вообще могла прийти в голову мысль, что я ей не доверяю?! Но ведь все мы меняемся, жизнь не стоит на месте, а она ко мне столь же сильными путами не привязана и очень быстро устанет от навязчивого унгуна. Сердце заныло от тоски. Но мое решение сейчас единственно верное. Побуду ее охранником, а она пусть сама принимает решение. - Я тебе доверяю и люблю. Больше жизни люблю. Именно поэтому не переживу, если потом ты пожалеешь, о том, что захотела быть со мной. И тебя не хочу привязывать, заставлять быть рядом. Пожалуйста, давай подождем. Я хочу, что бы ты была на сто процентов уверена в своем решении.
- Хорошо, - Оля отворачивается. Ее магия тихим пологом окутывает ее тело, словно скрывая, защищая. Сглатываю, уже готов взять все слова назад. Ведь такой огромный соблазн сейчас согласиться с ней на все и будь что будет. Но я не хочу чтобы она потом мучилась, значит сейчас надо молчать. Подхожу ближе, когда она резко поворачивается ко мне. Глаза холодные, жесткие, циничные. Вздрагиваю, ничего не могу с собой поделать. Боги, уж точно не такого я ждал. Голос пустой холодный, ни следа прежней нежности, ласковости. - Хорошо, пусть будет, как ты хочешь. Позови кого-нибудь, я объявлю, что теперь ты мой телохранитель и все что ты там хотел. А потом уходи. Мне нужно побыть одной.
Киваю, молча иду к двери. Очень больно и противно от самого себя, что обидел свою единственную, но сейчас это лучшее решение. Нужно дать ей время привыкнуть к своему положению, а там посмотрим. Все равно не отступлюсь, буду потихоньку привязывать ее к себе. А пока надо разобраться со всеми недоброжелателями. Что-то много всего свалилось одновременно, не похоже на совпадение. Сейчас на первом месте безопасность Оли. Необходимо найти того, кто заблокировал ее. Потом нужно разобраться со слишком шустрыми кланами, как это тоже слишком подозрительно. Ну и, наконец, найти заговорщиков, стоящих за магами смерти, которых мы взяли. И что-то мне подсказывает, что все три аспекта могут иметь общие связи.
В коридоре оказалось довольно спокойно. По крайней мере, я могу вздохнуть с облегчением. Этот разговор выбил почву из-под ног и забрав последние оставшиеся душевные силы.
На диване напротив я с изумлением вижу чудесную сцену. Даже не смотря на обстоятельства, на лице появляется легкая улыбка. Рядом, прижавшись, сидят Петр и Светлана, мама Оли. Она что-то ему эмоционально рассказывает, правда шепотом. Петр внимательно слушает, не забывая обнимать женщину за плечи и гладить по спине. Рядом с ним сидит насупленный и совершенно растерянный отец Оли. Со стороны сцена очень напоминает фарс.
- Прошу прощения, - выждав минуту, и поняв, что меня все равно не замечают, сам обращаю на себя внимание. Светлана порывается вперед, но Петр крепко и в то же время нежно удерживает ее на месте. - Петр, где Олуш и Октар?
- Совещаются в конференц-зале, первая дверь направо от лифта. У девушки все в порядке?
- Да, - киваю, сглатывая горький ком. - Все хорошо. Она в полном порядке. Пойду, найду магистров. А потом мне надо на полигон, скинуть лишнюю магию.
- Да, босс сказал, что Октар вывел девочку из себя, - Петр кивает, но сейчас он словно изменился в лице. Помолодел, стал мягче, спокойней. В глазах уже нет того убийственного металлического холода унгуна, живущего одной войной.
Иду в конференц-зал. Здесь нет охраны. Как и прежде мальчишки стоят лишь у Олиных дверей, мои рекомендации никто не принял во внимание. Хочется зарычать. Как же надоело все происходящее, какой-то дурной сон просто! Зато отсутствие охраны дает мне возможность послушать беседу, происходящую внутри. Что ж, хоть какая-то польза.
- Надеюсь, ты понимаешь, что нам необходимо заманить ее на свою сторону, а не устраивать сцены? - холодным тоном старший магистр распекает младшего. - Сейчас положение довольно нестабильное и Ольга может изменить расклад сил не в нашу пользу.
- Я понимаю с первого раза, - огрызается Октар. - Хотя вопрос: зачем ей связываться с животным, остается в силе. Ладно бы она оставалась человеком...
- Я же сказал, оставь эту тему! - похоже, Олушу уже надоел этот спор. - Ты думаешь было легко прикрыть от всего совета появление мага жизни? Да только факт, что глава Северного клана мне по гроб жизни должен, позволило без лишних разговоров организовать охрану. У нас осталось не больше суток, прежде чем сюда нагрянут все желающие. И поверь, их будет не мало. Так что советую смириться, что Алексей будет ее охранником и дальнейшие планы строить с учетом данного фактора.
- Так объясните, почему мы не воспользовались услугами местного клана, тем более, что ваш охранник сам отсюда? - хоть мне и не нравится этот выскочка, но с данным вопросом я солидарен.
- К ним и так приковано излишнее внимание. Не стоит связываться, слишком все на виду. А для нас фактор времени имеет огромное значение. Чем дольше все останется в тайне, тем больше вероятность реализовать наши планы...
- И какие же это планы? - холодно интересуюсь я, входя в помещение, где уединились магистры. Все во мне клокочет от злости. Никому не позволено использовать Олю в своих целях, и я сделаю все возможное, чтобы не допустить к ней всяких проходимцев. Пусть она никогда не будет моей, пусть отвернется, я все равно буду защищать и оберегать ее.
- Тебя, Алексей, это не касается, - глава Совета магов смотрит на меня холодным взглядом опытного политика. Зато Октар еле сдерживается. Чувствую, как от него поднимается вал энергии.
- Не сейчас, - насмешливо смотрю на него, знаю, что играю с огнем, но не могу удержаться. - Мне вначале надо скинуть Олину энергию, прежде чем связываться с тобой. К тому же она звала вас.
- Отлично, - магистры поднялись. Первым выходит Октар, разве что, не отталкивая меня с прохода. За секунду до столкновения ухожу с траектории, мелочь, а приятно. Глава совета наоборот, никуда не торопится, останавливаясь возле меня. - Не волнуйся, мальчик, мы не причиним ей вреда. Ты сам должен был заметить развивающийся дисбаланс. Так вот в совете эта проблема так же присутствует. Поверь, сейчас необходимо отбросить личные претензии и противоречия и решать общие проблемы. И я надеюсь, что в этих вопросах ты куда взрослее моего протеже.
- Посмотрим, - бурчу в ответ, выходя следом за магистром.
В коридоре на сей раз пусто. Только охрана у дверей палаты. Я захожу вслед за магистром. Хоть он мне не особо нравится, но все же именно благодаря Олушу у меня есть возможность быть с Олей и восстановить свое имя. Другие не дали бы и такого шанса.
В палате нас уже ждут. У дальней стены сидят родители Оли. Петр стоит рядом с матерью моей девочки, внимательно следя за молодым магистром. Октар же расточает белоснежные улыбки возле Олиной кровати. Внутри меня вскипает гнев, так бы и врезал по этой холеной физиономии! Солнышко в мою сторону даже не смотрит, только улыбается прохиндею от магии. Не думал, что будет так больно и обидно. Сам ведь предложил, но сейчас понимаю, что зря, очень зря. Надо было не в рыцаря играть, а вязать ее по рукам и ногам пока не очухалась. Но ничего, я еще докажу, что достоин ее любви и внимания.
- Ольга, вы нас звали? - магистр Олуш плавным шагом проходит к кровати, обращая на себя всеобщее внимание. Замечаю, как на секунду в глазах главы совета вспыхивает изумление при взгляде на своего телохранителя, а губы подрагивают от скрываемой улыбки. Похоже старый лис искренне рад за Петра. Хорошо, может хоть у него все будет как надо.
- Да, - голос моей красавицы четкий и сухой, будто стерли все эмоции. На меня так и не смотрит. А я сам не могу оторвать от нее глаз. - Хочу сказать, что хочу, что бы Алек стал моим телохранителем. И что бы с кланом все было хорошо.
- Не сомневаюсь, - Олуш ухмыляется, в прочем, подобное развитие являлось достаточно очевидным. - Что ж, тогда я надеюсь, что Алексей справится с возложенной на него задачей.
- Да, - у меня на этот счет нет никаких сомнений. Только пора бы уже начать. Надо позвонить домой и предупредить, а еще загрузить ребят, я все же пока официально еще глава конторы и заявлений на увольнение ни от кого не видел.
- Тогда снимите с него, пожалуйста, наручники, - на лице моей красавицы появляется легкая растерянность и смущение, но она быстро берет себя в руки, возвращая на лицо бесстрастное выражение.
Петр отталкивается от стены, подходит ко мне легкой плавной походкой. Явно красуется, хочет произвести впечатление на свою пару. Одно быстрое движение руки и один из браслетов уже сваливается с запястья. Секунда, я на свободе. Что ж, по крайней мере, руки у меня теперь свободны. Кланяюсь всем и ухожу. Главное сохранить каменное выражение лица, не показать Оле мимикой или глазами, как сожалею о своих словах, как безмерно жажду быть с ней. Надо дать время. Как бы ни было тяжело, но это правильное решение. Остается только убедить в этом себя самого.
У лифта висит телефон-автомат. Хорошо, что на этом этаже он бесплатный. Глупо требовать со сверх меры обложившихся капиталами магов мелочи для оплаты звонка. В любом случае все звонки приписываются к счетам для совета. Вспоминаю номер сотового Пашки, звоню, в трубке долго идут длинные гудки, но, наконец, слышится хриплый голос младшего.
- Да, - вот интересно он на все неопознаваемые звонки таким рыком встречает?
- Привет братишка, - представляться не надо и так узнает. С той стороны наступает продолжительная пауза. М-да, не ждали.
- Алек, ты? - громким шепотом спрашивает брат. Даже могу представить, как у него сейчас округляются глаза. - Но ведь ты под стражей, к тебе никого не пускают...
- Все уже хорошо, - перебиваю младшего. Слова, что меня отгородили от посещений, навевают массу вопросов, но это все потом. - Я встретился с Олей. Она не злится, то есть злится, но уже по другому вопросу. Короче, я теперь ее охранник, так что свободен. А клан получил от нее амнистию.
- Отлично. Я очень рад за тебя, - солнышко мое все-таки была права, Паша еще совсем мальчишка.
- Паш, мне нужна помощь. Сейчас я еду на полигон, а тебе боевое задание номер ноль: найти тех, кто проводил осмотр Олиной мамы во время беременности на предмет магии, а так же магов, осматривавших девочку после рождения и в раннем детстве. Понятно? Так же проверь, есть ли среди них кто-то связанный с нашими старыми знакомыми.
- Понял, - голос брата становится деловым. Хорошо, что до него быстро доходит, вот уж кто куда лучше подходит на роль наследника, чем Андрей. - Что-нибудь еще?
- Свяжись с Рустамом, пусть он проверит по своим каналам кто надоумил кланы наши территории делить.
- А тебе уже передали, - обрадовался брат. - Не волнуйся, отец уже давно всех этим озадачил, как и вопросом как послать их претензии куда подальше. Так что тут все в ажуре. Па сказал, что это не первый наезд на его памяти и что еще и не таких отваживали.
- Скажи, Саша все еще работает над тем делом? - теперь последний вопрос и можно ехать. Чувствую, как начинает бурлить во мне энергия, не находя выхода. Пора, пора на полигон.
- Да, - легкий смешок. - Ты же его знаешь, пока ты не скажешь бросить, будет копать как бешенный терьер. Вообще не волнуйся, большой брат. Тут все будут тебе рады. Разве что Андрей повыпендривается, ну так он до сих пор пережить не может, что ты его как котенка в бараний рог скрутил.
- Хорошо, - внутренний ком начинает отпускать. Дом остается домом, а семья семьей. Хорошо хоть что-то в этом сумасшедшем мире не меняется. - Тогда жду вас вечером в больнице, соберемся в конференц-зале и все обсудим. И пусть отец пришлет кого-нибудь из бойцов, а то малышня, что охраняет здесь палаты, мне доверия не внушает. Только по-тихому, что б никто не узнал.
- Приедем. И все, что накопаем, с собой привезем. Не переживай большой брат.
Прощаюсь, вешаю трубку, поворачиваюсь. За спиной стоит Петр, внимательно меня разглядывая. Интересно, он там узоры нашел, что ли? В прочем и мне есть на что посмотреть. Что с унгунами пара делает, дядя сам на себя не похож. Искренне рад за него, хоть Петр еще та заноза, но столько лет ждать никто не заслуживает.
- Скажи, племянничек, ты всегда такой идиот или только по особым случаям? - однако, рассчитывать на изменение его отношения ко мне не стоило. Петр качает головой, глядя, как я хмурюсь. - Ты зачем девушку обидел?
- С чего ты взял? - буркаю в ответ. В любом случае, наши отношения его точно никаким боком не касаются.
- Потому что видел, какой она была, когда очнулась и как вела себя сейчас. Не считай меня совсем уж за дурака, - Петр хлопает меня по плечу, затем осматривает, проводит перед лицом ладонью. Почувствовал, наконец, что я на грани всплеска. Олина энергия, конечно, прекрасна, но с непривычки и после стресса, организм не в состоянии усвоить такой объем. - Так, на полигон. Сейчас я начальство предупрежу, и поедем.
Через пять минут вдвоем выходим из здания больницы. На подъездной дорожке нас уже ждет машина, джип, крузер. Молча кривлюсь. Не люблю японцев. Мне могут сколько угодно доказывать, что у них самые передовые технологии и лучшая электроника, а еще про надежность и островное качество. Только все равно лучше немцев никто противомагическую защиту делать не умеет. Зря они что ли ее в пяти войнах обкатывали.
Сажусь на заднее сидение. Да, в принципе не плохо, кожа, лак, хром. Хорошая подвеска, идет плавно. Но, блин, даже без глубокой проверки чувствую, что если сейчас не сдержу энергию, то фиг местный защитный контур справится. Уйдет как миленькая во внешку и потом только успевай дома заново отстраивать.
- Ты мне, кстати, так на вопрос и не ответил, - с переднего сидения подает голос Петр.
- На какой? - голова начинает плохо соображать. Все же до конца не оклемался, а туда же герой. В прочем, бывало и хуже. Сейчас во мне словно огромное море света, который главное не расплескать. А вообще энергия по ощущениям просто потрясающа, никогда ничего подобного не чувствовал. Раньше всегда в таких ситуациях казалось, что в меня то ли камней, то ли вообще гнили какой-то напихали, что сейчас тресну. Один раз тело даже отторгать само себя начало от такого наполнения, то еще было зрелище. А сейчас бы так и носил в себе, только вот пролить страшно, а заполнено то до самых краев, под завязку.
- Чем ты, дурак, обидел своего мага? - с расстановкой и паузами спрашивает дядя. Кошусь на водителя. Тот сама невозмутимость, если не глухой, то очень хорошо умеет лицо держать.
- Просто объяснил, что мы сейчас не можем пожениться. Дал ей время прийти в себя, привыкнуть к изменениям в жизни и уже тогда принимать решение, - тяжело вздыхаю, тру лицо. Поднимаю глаза и встречаю полный ужаса взгляд дяди. Он ради этого даже в кресле развернулся, что б ко мне лицом быть.
- Подожди, дай до меня дойдет, - он держит паузу, а я пытаюсь понять: он сейчас паясничать научился или просто я раньше не замечал. - Ты сделал ей предложение?
- В вечер перед нападением, - киваю для верности. - Она согласилась. Но подумай сам, она тогда была человеком, а сейчас она маг, при чем очень редкий, можно сказать уникальный.
- М-да, - Петр качает головой и смотрит на меня на этот раз с сочувствием. - Возможно, ты и прав, хотя я бы на твоем месте все равно не отпустил бы.
- А ты на моем месте сам можешь оказаться, - замечаю я. Петр смеется. Так, кажется, я чего-то не знаю. Вопросительно смотрю на него, жду каких-либо объяснений.
- Нет, слава богам, мне повезло, у Светы нет магических способностей. И ее и этого, ее бывшего проверили сразу, когда разобрались что к чему. И на магию и на скрытые блоки. Оба чистенькие.
- Оля не родная? - удивляюсь я. Сила, тем более такая должна переходить по наследству. По крайней мере, один из родителей должен быть магом. То, что среди обычных людей рождаются обладающие способностями- практически миф, в девяносто девяти случаях это внебрачные дети кого-то из старших магов.
- Родная. Тут все куда сложнее, - Петр задумывается. - Слышал про законы Менделя?
- Это же к генетическому, а не магическому наследованию относится, - пытаюсь воскресить в голове курс биологии в военке. Получается не очень, нас тогда так гоняли, что учеба на измученные физическими нагрузками мозги уже не ложилась. Вообще плохо помню те времена.
- Это так раньше считали. Сейчас активисты от смежных специальностей активно доказывают, что на магические способности все особенности генетического наследования накладываются в полной мере. А Олины родители так и просто два живых подтверждения этой теории. У обоих явное проявление неполного доминирования. Сейчас наш специалист еще не закончил изучение генеалогии обоих родов, но, похоже, что Светлана и этот произошли от магистра Аршама, предпоследнего из магов жизни. А точнее от его связей со служанками в своем замке. Обе линии сохранили следы магии, но никто не с той, ни с другой стороны особыми способностями не обладал, что бы отметиться как маг. А поскольку дальше отношения строились только с людьми, то магия ушла в глубь генотипа. Оля же стала случайным столкновением двух линий, поэтому в ней сила и пробудилась. По крайней мере, пока выдвигается такая теория произошедшего. Так что тебе, парень, очень повезло. Родилась бы девушка от кого-то другого, и оба погибли бы в том гребаном сквере.
- Ясно, - а что тут еще скажешь. Надо переварить полученную информацию. А ее в последние пару дней как-то через чур много стало. Усмехаюсь, потом начинаю просто громко ржать, так что чуть не теряю контроль над энергией внутри. Черт! Все-таки психика не выдерживает давления последних дней, главное до истерики не дойти. Но очуметь, конечно, какие только в жизни не случаются совпадения. Кто бы мог подумать, что спустя столько столетий сойдутся вместе потомки одного через чур любвеобильного мага.
- Ты сильно не веселись, нам до полигона еще минут сорок ехать, - Петр хмурится.
- По крайней мере, у тебя руки полностью развязаны. Можешь спокойно со Светланой отношения строить, - замечаю я с легкой завистью. Точнее зависть совсем не легкая, но лучше скрыть свои чувства у меня не получается.
- Ага. Если не считать того, что после твоих выкрутасов Света к нам как к монстрам относится. А Оле не высказывает, потому что ей сказали, что девочку волновать нельзя. Так, что тоже есть над чем работать.
- Кстати про работу, - увожу разговор. Не могу больше говорить о моей девочке. И так муторно и тошно. Все равно сделать ничего сейчас не могу. Надо сконцентрироваться на других проблемах, решить вопросы безопасности, а не самоедством заниматься. Да и если не отвлекусь сейчас, то сломаюсь, буду думать только о том, как Октар ее обхаживает, как она от меня нос воротит. Вот тогда точно какую-нибудь беду прогляжу и подвергну мое солнышко опасности. - Я уже поручил Паше поискать, кто в детстве делал проверки на способности. Надо найти того, кто поставил блок. Он может быть опасен.
- Хорошо, - Петр кивает, внимательно следя за дорогой. - Я позвоню мальчику. В любом случае, босс уже отправил запросы через свои каналы, но лучше все совместить, тогда меньше вероятность упустить что-нибудь важное.
- Можешь организовать нам доступ в закрытые базы совета?
- Постараюсь, но стопроцентной гарантии дать не могу, - Петр повел плечами. - В совете сейчас ситуация не простая. Есть подозрения, что кто-то из потомков Синдиката пытается повлиять на его работу. Сам понимаешь, что это значит.
- Что?!!! - если дядя хотел меня огорошить, то у него это полностью получилось. Только новость эта из разряда самых страшных кошмаров. Тру лоб, пытаюсь вернуть глаза обратно на место. - Только этого нам не хватало.
Глава 4.
Синдикат. Пол века назад от этого слова содрогнулся весь мир. Группа магов, слишком амбициозных и слишком безнравственных, чтобы оценить риски, попытались подчинить себе человечество, превратив население планеты в рабов. Две трети унгунских кланов были полностью уничтожены, в боях и концентрационных лагерях погибло более ста миллионов человек. Это стало самой большой и самой страшной войной в истории мира. Совету вместе с людьми и унгунами тогда еле удалось справиться. И еще тридцать лет после этого шел процесс уборки и восстановления разрушенного. До сих пор в Европе и Северной Африке есть закрытые зоны, до конца не очищенные от боевых заклятий и проклятий смерти.
На международном суде, проходившем после окончания войны, было принято решение казнить всех оставшихся в живых членов Синдиката. Но родственников, не участвовавших в активной деятельности организации, либо чье участие было не доказано, оправдали и освободили, наложив лишь санкции сроком на четверть века. Маги победители сами активно настояли на этом, выступив по данному пункту против человеческих властей, так как в противном случае пришлось бы казнить под чистую семнадцать магических родов. Подобное стало бы страшным приговором для всего сообщества. Однако теперь, если Петр не ошибается, то кто-то из наследников решил вернуть былое величие предков, когда почти десять лет под ними трепетало пол мира.
- Вы уверены насчет Синдиката? Или это плохая шутка? - на всякий случай уточняю я, откидываясь на спинку сидения.
- К сожалению, нет, не шутка, - Петр вздыхает. - Так что сам должен понимать в какую картину вляпалась твоя Оля. С учетом того, что уровень ее силы позволяет претендовать на место в Совете, сейчас начнется настоящая грызня за влияние на нее.
- Я должен быть рядом, - теперь моя роль становится более четкой. - Поговори с Олушем. Если дело обстоит таким образом, то необходимо организовать ей нормальную охрану, а не этих молокососов. А что до желающих повлиять на нее, я о них позабочусь.
- Ну-ну, - усмехнулся Петр. - Поверь мне, старому псу, женщин, тем более обиженных, не так просто контролировать.
На полигоне дикий ветер и метель. Ни черта не видно уже метрах в пяти. С другой стороны, мы ведь не пейзажами любоваться сюда приехали. Я закрываю глаза и по очереди расслабляю все мышцы. Постепенно открываются судорожно сжатые энергетические шлюзы. Ощущение, словно очень долго хотел в туалет и, наконец, добрался до унитаза. Полное облегчение, так что даже мышцы начинают подрагивать. Мощный порыв ветра расходится от меня во все стороны. Петр предусмотрительно спрятался в машине, но даже джип чуть ли не переворачивает расходящейся энергией. Открываю глаза. Под ногами зеленая трава и цветы. И это в конце осени, практически зимой. Голая земля начинается метрах в двух от меня, снег еще через метр. Ух, вот это энергия. Поразительный эффект. Тем более, если знать, что вся земля полигона выжжена до омертвелого состояния еще десятилетия назад и трава не показывается здесь даже летом.
- Возвращаемся в больницу, - сажусь обратно в машину, захлопываю дверь. Петр с задумчивым видом рассматривает травяное пятно. Водитель молча поворачивает ключ. Навороченный новый японец заводится только с третьего раза, что и требовалось доказать. Но свое мнение держу при себе.
- Надеюсь, ты понимаешь, что мне придется рассказать об этом, - после паузы говорит Петр.
- Какой смысл? Скоро и так станет ясно, на что конкретно способна Оля. Не зачем лишний раз подчеркивать, - откидываюсь на спинку сидения. Сейчас не время играть честно, а ее интересы для меня на первом месте. - Тем более что Светлане вряд ли понравится, как ты подставляешь ее дочь. Она привыкла заботиться о своей семье и не поблагодарит тебя за подобное.
Дальше едем в тишине. Каждый думает о своем. Закрываю глаза, откидываюсь на спинку. Голова кругом. Еще неделю назад жизнь была совершенно другой. Работал себе помаленьку, распутывал дела, учил ребят защищать себя. А потом этот дурацкий лифт, ее глаза и все, пропал. Никогда не думал, что это происходит вот так сразу, когда с первого взгляда понимаешь, что перед тобой самый дорогой, самый важный человек. Черт! И все понеслось кувырком.
В больнице, поднявшись на этаж, я сразу замечаю перемены. Теперь у каждой двери стоят по паре своих ребят. Все кивком приветствуют нас. Киваю в ответ. Ноги сами несут к нужной палате. На секунду замираю у двери, прислушиваясь, принюхиваясь, пытаясь понять, что меня ждет. Там двое, Оля и младший магистр. Внутри меня бешеным зверем поднимается ревность. Непроизвольно вырывается рык, так что охрана по бокам двери с подозрением косится в мою сторону. Но сделать все равно ничего не успеют, я быстрее. Рывком открываю дверь, захожу. Октар сидит у постели, внимательно и даже как-то ласково разглядывая спящую девушку.
- Не верится, что в таком хрупком теле может скрываться столь ценная сила, правда? - магистр явно обращается ко мне, не отводя от постели внимательного взгляда. - Знаешь, она ведь слишком хороша для тебя, не понимаю, почему сама этого не видит.
- Октар, что ты тут делаешь? - сдерживаюсь из последних сил, не хочу устраивать сцену у Олиной постели.
- Ну, кто-то же должен ее охранять, пока ты где-то шляешься, - насмешливо отвечает маг, поворачиваясь, наконец, ко мне. - Олуш бы шею свернул, оставь я девчонку одну.
- Сейчас она не одна, уходи, - как же хочется заехать ему в челюсть или в нос, а лучше в глаз, что б с фингалом в пол лица ходил, руки прямо чешутся.
- С каких это пор унгуны стали отдавать приказы магам? Алек, ты, кажется, забываешь свое место, - на щеках магистра двигаются желваки, похоже я его тоже достал. Отлично.
- С тех пор, как вы оба не даете мне поспать, - тихий голос с постели. Перевожу взгляд на мою девочку, она проснулась и смотрит на нас сердитыми сонными глазами. - Вам что больше поругаться негде?
- Дорогая, кто сказал, что мы ругаемся? Я просто ставлю зарвавшегося унгуна на место, - с обворожительной улыбкой, Октар берет за руку мою девушку. Глаза застилает красная пелена. Плевать, что он сильнее и может с легкостью поджарить меня на быстром или медленном огне. Никому кроме меня не позволено так к ней обращаться, держать ее за руку. Ноги сами несут вперед, пока Олины слова не окатывают, как холодный душ.
- Кажется, это я сказала, - ее слова предельно сдержаны и корректны, в отличие от взгляда. - И мне не нравится, когда моих друзей пытаются ставить на чужое место, хотя они по праву занимают свое.
- Прошу прощения, - лицо Октара заливается легким румянцем злости. Моей девочке удалось отшить магистра, вот только в этом нет ничего хорошего. Не стоит ей заводить себе врагов, тем более в Совете Магов. Кивнув на прощание, Октар, с поджатыми от злости губами выходит, нет, практически вылетает из комнаты. Я успеваю почувствовать, как в нем клубится огненная энергия. Надеюсь, ребятам снаружи не придется отвечать за умасливание моего самолюбия.
- Не стоит так делать, - подхожу ближе к кровати, но не сажусь и не прикасаюсь. Я на службе и никак иначе. Телохранитель - сейчас это моя главная задача. Угу, только одного взгляда на нее хватает, что бы тело само забыло обо всех рассуждениях мозга. - Не стоит заводить врагов среди тех, кто пытается стать тебе другом.