Аннотация: Продолжение цикла "Истории рассказанные творцом" о противостоянии двух различных видов эволюционного развития. Детектив в стиле фэнтези. В окончательной редакции и с изменениями в окончании
1. Найд Пижон.
Ни своих родителей, ни времени своего рождения я не знаю. Меня нашёл в мусорной куче старый вор по прозвищу Свист. Он обратил внимание на кучу тряпья, в которой кто-то шебаршился и подошёл посмотреть. То ли от того, что он был пьян, то ли от того, что на кануне сдохла его любимая кошка, с которой он привык коротать длинные зимние вечера, но он не оставил меня умирать на помойке, а взял с собой. По его словам я был уже достаточно взрослым, что бы грызть сухари, не ходить в штаны, которых, к слову у меня лет до пяти не было вообще, и быть непривередливым в еде.
Жили мы в самом бедном квартале, - на выселках, где селилась и находила себе приют всякая голытьба. Квартал находился на приличном удалении от города мастеров и торговцев, не говоря уж о верхнем городе, где жили благородные всех мастей и богатеи. С пяти лет я стал учиться благородному искусству воровства, но не тому тривиальному, когда срезался кошелёк на базарной площади у зазевавшегося крестьянина или ремесленника, а высокому мастерству изъятия шёлкового, батистового платка или, даже, карманных часов у дворянина или купца, а также снятия драгоценностей с белоснежной шеи дочки какой-нибудь аристократки или богатея, да так, что моя жертва не подозревала об этом ещё долгое время.
Не мудрствуя лукаво, Свист назвал меня Найдёныш, сокращённо - Найд, а кличка 'пижон' прикипела ко мне уже позже, так как одевался я всегда подчёркнуто аккуратно и даже с каким-то шиком для нашего квартала.
В семь лет я уже спокойно и самостоятельно занимался своим ремеслом в городе мастеров, выдавая себя за ребёнка зажиточного торговца, который вышел погулять недалеко от дома и незаметно заблудился. Я никогда дважды не воровал в одном и том же месте и не светился на базарной площади и в ярмарочные дни, когда городская стража была особенно придирчивой и внимательной. Того что я приносил, нам со Свистом вполне хватало вести безбедную жизнь, хотя бывали деньки, когда мы перебивались с хлеба на воду, или занимали продукты у соседей.
До двенадцати лет я занимался мелочёвкой, а потом Свист отвёл меня на обучение к Свищу. Это был ас своёго дела. Внешне, да и по манере поведения, он походил на обедневшего дворянина, а занимался он соблазнением молоденьких, и не очень, служанок в богатых домах, втирался к ним в доверие, а потом обчищал шкатулки и ларцы их хозяев. Более того, за долгие годы он ни разу не попался и ни одна служанка его не выдала. А некоторые, и я сам был тому свидетель, при встрече сами льнули к нему и намекали на возможность возобновления отношений. Именно у Свища я прошёл университет по воровской науке, манере поведения и искусству обольщения в благородном обществе. А самое главное, Свищ научил меня быть очень внимательным к различного рода мелочам, подмечать тонкости и нюансы в обстановке, манере одеваться и, даже, в разговоре. Я учился определять по мимике, жестам, взгляду, когда человек лжёт, а когда говорит правду, одновременно скрывая свои чувства и намерения.
Было только одно крайне тяготившее меня условие моего обучения - мне запрещалось куда-либо выходить одному из дома Свища. Единственный человек, который связывал меня с внешним миром, был мой отец - Свист, который вместе со мной переселился в дом Свища в город мастеров. По нашим меркам это были огромные хоромы. Одних только комнат в этом доме было четыре, не считая кухни, кладовой, зала для занятий и огромного подвала, который никогда не пустовал, так как именно там находилась школа Свища.
В воровском квартале считалось большой удачей попасть в эту школу, так как это открывало дорогу в совершенно иной мир. Мальчишек моего возраста учили быть слугами, грумами, компаньонами богатеньких чад, в зависимости от талантов и способностей. Девчонок, в основном готовили к совершенно иному роду деятельности,- они должны были ублажать стариков, становиться их содержанками, а также любовницами тех, кто мог позволить себе заплатить Свищу крупную сумму денег за такое удовольствие.
Через руки Свища проходили огромные суммы, но он не был жадным. Для меня было большим откровением узнать, что на его содержании находилось несколько десятков многодетных семей, которые по той или иной причине лишились своих кормильцев.
Я думал, что и меня тоже будут готовить в слуги, но я ошибся. Свист как то проболтался, что меня будут готовить к чему-то очень необычному и чрезвычайно личному для Свища, именно поэтому я и жил не в подвале, а в одной из комнат, и, неслыханное дело, у меня был даже свой слуга. Мои мучения начинались с самого раннего утра. Свищ строго следил за тем, что бы я жил и вёл себя как ребёнок из благородного семейства. Каждое утро умываться, мыть шею, уши, за столом не чавкать, не хватать первым понравившийся кусок, а ждать, когда мне его положат в тарелку, не торопиться, тщательно пережёвывать ищу и при этом уметь вести милую беседу о погоде, видах клинков, способах их заточки и прочей дребедени.
Если я допускал ошибку или какой-нибудь промах, то меня ждало суровое наказание в виде тяжёлых физических занятий, после которых я еле волочил ноги. Как, смеясь, пояснил Свист,- если я не могу работать головой, то будут работать другие части моего тела, и они работали....
Свищ ловил меня на простых пустяках - сколько ступенек я прошёл от своей комнаты до обеденного зала, сколько из них вели вниз, а сколько наверх. Ему ничего не стоило спросить, какого цвета чулки сегодня на моем слуге, и сколько пустых бутылок я видел сегодня в комнате своего приёмного отца. По началу мне было очень трудно,- стремясь замечать и запоминать все увиденное, я постоянно путался и ошибался, пока не выработал, правда с помощью своего сурового учителя, некую систему наблюдений. Мне приходилось вначале просто запомнить, что было в той или иной комнатах, а потом только искать и находить изменения в них, то же самое касалось учеников школы и посетителей Свища. Искусству наблюдения я учился три года, но не только этому.
Очень большое внимание уделялось обучению меня владеть многими видами холодного оружия, начиная от шпаги и кончая алебардой, протазаном, эспонтоном или обычным мясницким ножом для разделки, а также искусству обольщения и соблазнения. Я разучивал стихи, учился разбираться в живописи и даже вышивках крестиком, гладью, тамбуром, а также мерёжка, 'перевить', настил, гипюр и др. В четырнадцать лет я познакомился с девичьим телом и близостью между мужчиной и женщиной. Свищ частенько заставлял меня 'разогревать' своих новых учениц, добиваясь от них страсти, вспышки чувств, безрассудных и постыдных поступков, на которые они шли, послушные моей воле. Это было достаточно трудным делом, особенно если учесть, что у многих я был первым мужчиной в их жизни. Я стал циником и видел в этой близости обычное учебное задание, которое надо выполнить, что бы не бегать потом с мешком на плечах по залу и не держать на вытянутых руках ведра с камнями....
Свищ постепенно вдалбливал в мою голову мысль, что я не простой подкидыш, а якобы ребёнок очень высокопоставленных родителей, и что я был выкраден у них в качестве мести, но убить меня рука у мстителя не поднялась, и поэтому мне сохранили жизнь. Это повторялось столько раз, что я не выдержал и спросил у Свиста,- не было ли что-нибудь необычного в тех тряпках, в которых он нашёл меня. Впервые я видел смущённого своего отца. Он ничего не ответил, а только из своего мешка, с которым никогда не расставался, вытащил детский чепчик. С первого взгляда было видно, что он хоть и пожелтел от времени, но был сделан из первоклассного шёлка. Единственное, что меня смутило, так это две цветные полосы на нем - синяя и красная. Они ни как не гармонировали с детской шапочкой и, казались, каким то неизвестным мне символом.
- Это все, что у меня осталось Найд, остальное я продал, мне ведь надо было тебя кормить и одевать.
- Постой Свист. Но ведь этот чепчик на малыша, а ты нашёл меня, судя по твоим же словам, когда мне было уже около трёх лет. Я уже мог говорить и ходить. - Нет Найд, ходил ты конечно хорошо, уверенно, а вот говорить ты начал только через полгода после того, как стал жить у меня. До этого ты молчал, и я уж было думал, что ты по жизни немой. А чепчик был крепко зажат в твоей руке. Возьми, он твой.
Не знаю, но никаких чувств эта детская тряпка у меня не вызвала и я постарался поскорее о ней забыть, хотя и засунул её в свою плечевую сумку, которая теперь заменяла мне мешок.
Надо сказать, что дом Свища находился не просто в городе мастеров и ремесленников, а почти что примыкал к стене верхнего,- благородного города, который был отделен от остальной части высокой крепостной стеной.
Как оказалось, для того, что бы не привлекать к своей особе пристального внимания, из дома Свища в верхний город вёл подземный ход, который позволял незаметно возникать и исчезать с улиц и площадей. Несколько раз, пользуясь этим ходом, мы оказывались в благородной части и из закрытого экипажа наблюдали за жизнью этого замкнутого мира, манерой одеваться, прогуливаться, кланяться. Мы даже несколько раз были на дуэлях молодых дворян, хотя это большей частью походило на какое-то представление, чем на схватку до первой крови. Соперники совершали сложный ритуал, мели друг перед другом своими шляпами пыль, смешно подпрыгивали и выставляли то одну, то другую ногу вперёд, с умным видом обменивались любезностями, наносили друг другу пустяковые царапины и довольные собой расходились.
После таких визитов в верхний город Свищ словно с ума сходил,- придирался по каждому пустяку, гонял меня так, словно от этого зависит моя или его жизнь, по десятку раз заставлял меня повторять некоторые упражнения, жесты, или беспричинно раздражался так, что все вокруг замирало и пряталось. В такие часы школа в подвале замирала и вздрагивала от каждого шага. К счастью такие приступы бывали у него не так часто и быстро проходили.
Через пять лет своего безвылазного пребывания в университете, я наконец то получил своё первое задание. Мне надлежало уехать в город Фертус, найти там командира отряда наёмников, известного под кличкой 'Кошачий глаз' и поступить к нему на службу на полгода. Свищ снабдил меня малой толикой звонких монет и рекомендательным письмом.
- Смотри Найд, не подведи меня. Я дорожу своей репутацией. Через полгода я жду тебя в своём доме. И не вздумай опоздать, сам знаешь, я ждать не люблю.
Так началась новая страница в моей жизни.
2. Наёмник Фертуса.
По дороге мне все было любопытно и интересно,- я первый раз так далеко уезжал от нашего Ройса. Дорога была не очень близкой. Пешком мне предстояло добираться несколько дней, а лошадь я решил не покупать, так как не догадался спросить у Свища, что за отряд наёмников, куда я должен буду поступить на службу - кавалерия это или пешие воины. Если это кавалерия, то наверняка в Фертусе можно будет купить лошадь, а если пеший отряд, но она мне не понадобиться. Перед отъездом я получил возможность выбрать себе шпагу из тех, которыми тренировался, а так же один пистоль с десятком пуль. Надо честно сказать, что пистолям я не доверял: - заряжать их приходилось достаточно долго, сначала засунуть картуз в ствол, затем пыж, утрамбовать, потом круглая пуля, пыж, опять утрамбовать; сам пистоль был достаточно тяжёл и не отличался особой меткостью, после выстрела ствол надо было прочистить и повторить всю операцию заново. Да ещё надо было следить, что бы на полке был сухой порох, а кремень обточен соответствующим образом - в общем доверия пистолю у меня не было. Но делать было нечего, он являлся обязательным атрибутом вооружения молодого воина и искателя приключений, которого я изображал.
Дважды мне пришлось ночевать в открытом поле, и я к этому оказался не готов. Ни одеяла, ни плаща у меня не было, как не было даже своей ложки и котелка для приготовления нехитрой похлёбки. Всем этим я обзавёлся на первом же постоялом дворе, и моя плечевая сумка изрядно потяжелела, так что мне пришлось её вскоре заменить на привычный заплечный мешок, но сумку я не выбросил, а положил в неё всю мелочёвку, которая могла пригодиться и которая всегда должна быть под рукой: - пули, картузы, мерка пороха для полки, иголка и нитки, светильник непроливайка. Даже длиннополой шляпе там нашлось место.
Теперь я планировал каждый свой дневной переход, узнавал про дорогу и старался передвигаться от одного постоялого двора до другого, хотя ещё пару раз мне пришлось ночевать в небольших рощах. На седьмой день своего передвижения я увидел вдали стены Фертуса. Это был такой же город-государство как и наш Ройс, только более воинственный. Крепостные стены прикрывали город полностью, даже бедняцкие кварталы находились под их защитой. Все это объяснялось тем, что Фертус был пограничным городом и частенько подвергался набегам кочевых орд, хотя ради справедливости надо сказать, что и его воины частенько выходили в набеги на своих неспокойных соседей.
К вечеру я добрался до ворот, но на ночь глядя в город не пошёл, так как слишком хорошо знал, что творилось в это время на улицах нижнего города и в бедняцких кварталах. Ещё засветло я нашёл укромное местечко, и что из того, что оно было на диком кладбище? Меня это особо не тревожило, к тому же, на диком, хоронили чуть ли не моих братьев по ремеслу,- я имею в виду воров.
В небольшом овражке между покосившимися каменными плитами я развёл небольшой костерок и сварил нехитрую похлёбку. После ужина, залив костёр, я пристроился дремать между двумя небольшими холмиками, и мне даже удалось немного спокойно поспать. Однако мой сон был прерван странным шумом, который раздавался откуда-то из под земли. Сначала земля начала немного вибрировать, одна из плит с чмоканьем отодвинулась в сторону, а потом я услышал голоса:
- А я тебе говорю, что в город он ещё не заходил, стража его не видела, а господин приказал убить его именно в Фертусе, так что подождём утро здесь и понаблюдаем за дорогой, проследим, где он остановится и сделаем своё дело.
- А если он сразу же пойдёт к Кошачьему глазу? - Это вряд ли, ему надо будет привести себя в порядок, умыться, почиститься. Наверняка Свищ предупредил его, что бы он соответствовал своему положению - молодого искателя приключений.
- Объясни мне Голт, почему мы цацкаемся с каким-то юнцом, чем он так опасен для господина? - Тем, что слухи о его происхождении могут оказаться не слухами, а правдой. Уже сейчас по городу поползли сплетни, что кто то видел молодого человека как две капли воды похожего на молодого...
- Тихо ты, не произноси вслух ни каких имён. Даже могилы могут иметь уши,- голоса стали удаляться и вскоре на фоне оврага я увидел две тени, что аккуратно пробирались в сторону дороги и крепостных ворот. Сон как рукой сняло. Это что ж меня ищут? И кому нужна моя смерть? Что за тайны скрывает Свищ?
Тихо, стараясь не шуметь я собрал весь свой нехитрый скарб, и сгибаясь в три погибели пробрался к откинутой плите. На дне неглубокой могилы виднелись серые ступеньки, что вели куда-то вниз. У меня хватило ума не воспользоваться факелами, что стояли в креплениях, а запалить масляный светильник, что лежал у меня в сумке. Привычно посчитав ступеньки, их оказалось восемнадцать, я протиснулся в узкий коридор и направился по нему куда - то в сторону от крепостной стены. Так я шёл довольно таки долго, пока не вышел на развилку. Предстояло определиться, куда теперь идти. В неровном свете, при внимательном осмотре коридоров было заметно, что одним проходом пользовались очень часто, а второй был весь в пыли и паутине. Естественно я выбрал тот, что был более исхоженным.
Где то через пол часа, а может быть и час блужданий стали слышны весёлые голоса, шум и гам. Я оказался у небольшой дыры, которую прикрывала рогожа. Приоткрыв небольшую щель, я осмотрелся. Это была конюшня, а весёлые голоса и шум раздавались из приоткрытых ворот, где на небольшой площадке бродячие артисты давали своё представление. Зрителей было не очень много и все увлечённо смотрели на гимнасток, которые проделывали удивительные вещи и показывала чудеса гибкости. Ни кем незамеченный я вышел из конюшни и присоединился к зевакам, а потом потихоньку стал пробираться к входу в дом, что несомненно был постоялым двором. По дороге мне пришлось сломать пальцы какому то ловкачу, который пытался срезать у меня кошелёк. Все это произошло так быстро, что никто ничего не заметил. На крыльце меня встретил этакий мордоворот-вышибала, который почтительно пропустил меня и вновь перекрыл проход в дом.
Хозяин постоялого двора с недовольным лицом стоял за стойкой, увидав меня, он скривился так, словно глотнул очень кислого вина. Чисто инстинктивно я сделал знак моей принадлежности к клану воров и увидел сначала удивление, а потом и радостную улыбку на его лице.
- Сударь, желаете поесть или отдохнуть? - И то и другое. - Позвольте я вас провожу и лично обслужу?
А мне стала понятна его гримаса недовольства,- прямо в центре зала развлекалась 'золотая' молодёжь. И что за мода этим сынкам шляться по ночам и по злачным местам?
- Будьте осторожны сударь, они ищут ссору, уже второй день разгоняют всех моих клиентов. Заводила вон тот, что сидит как будто в стороне от остальных. Он уже двоих проткнул из тех, с кем они что то не поделили.
- Спасибо за предупреждение, я сам не местный, это чьи то сынки? - Да нет, они вообще не наши и поговаривают, что собираются наняться к наёмникам. Откуда появились,- никто не знает. Было ещё двое, но они куда то ушли.
Слова о двух ушедших насторожили меня. Конечно это могло быть и простым совпадением, а если нет? Приняв мой заказ, хозяин отошёл, а я по-хозяйски расположился за столом. Демонстративно достал пистоль и взвёл замок, положил на стол, а рядом расположилась шпага.
- Ой, ой, какие мы грозные, - раздался насмешливый голос из подвыпившей компании,- сосунок, а ты хоть этими игрушками умеешь пользоваться? Из-за стола встал коренастый воин. Шрамы на его лице говорили, что он, возможно, побывал во многих переделках, да только я знал цену таким шрамам. Многие ребята в нашем квартале наносили их специально, что бы придать себе вид бывалых, так что внешним видом меня не удивишь. Он, наконец-то, выбрался на проход и пошатываясь направился в мою сторону, обнажая свою, внушительных размеров шпагу. Не дожидаясь его приближения, я выстрелил.
- Я же говорил, что ты не умеешь пользоваться этими игрушками,- радостно проревел он, - с такого расстояния надо ещё умудриться промазать.
- Так я не в тебя стрелял, дурачок, а в того, кто подал тебе сигнал затеять со мной ссору.
Не сразу, но до него дошло. Он остановился и посмотрел в сторону главаря, который уткнулся лицом в стол, а вокруг его головы растекалась лужа крови. Наступила тишина. Я встал и взял шпагу: - Ну что, готов встретить свою смерть, или струсил?
Он просто одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние и попытался одним ударом рассечь меня на две половинки, да вот незадача, мой клинок, не смотря на его богатырский замах, оказался быстрее и клюнул его прямо в сердце. Он замер на мгновение, а потом с громким стуком упал навзничь на спину. Я успел поспешно выдернуть шпагу и сделать пару шагов к оставшейся компании. Двое бросились ко мне, а третий к дверям, но там его уже ждал мордоворот-вышибала и одни ударом отправил беглеца на пол, где он и затих.
Схватка не была длительной, действительно эти двое совсем не умели пользоваться шпагами, зато умели хорошо метать ножи, по крайней мере, один из них умудрился задеть мою щеку, прежде чем я рассек его горло. К этому времени его напарник уже лежал свернувшись калачиком, так как получил удар с разворотом в живот. Со слов Свища знал, что удар приносит сильные страдания и является практически смертельным, не многие лекари обладают навыками залечивать такие раны. За несколько минут все было закончено.
Ко мне буквально подлетел хозяин: - Сударь, вам лучше уйти, я вынужден вызвать стражу, вам есть где переждать шумиху? - Мне нужен провожатый к Кошачьему глазу. - Вас проводят на подворье наёмников. Действительно, лучшего места для того что бы затаиться и не найдёшь. Стража туда не сунется. Вот возьмите, здесь немного продуктов и спасибо вам за помощь,- и он тоже сделал знак воровского клана.
Молодой паренёк лет десяти уверенно вёл меня какими то запутанными улочками и переулками, пока мы не оказались на мощёной улице, к тому же она было освещена факелами, а возле открытых ворот стояли два воина на страже.
- Мне дальше нельзя, могут узнать, а хозяин предупредил, что бы меня никто не видел.
Стражники равнодушно проводили меня взглядом, когда я прошёл в ворота и направился к крыльцу. Там меня уже поджидал ещё один наёмник: - Чем обязаны столь позднему визиту сударь? Запись в отряд будет только утром.
- Добрые люди посоветовали укрыться у вас. У меня возникла небольшая ссора с приезжими, а мне сказали, что стража к вам не сунется, даже если найдутся доброхоты, которые укажут, куда я пошёл.
- И каков результат вашей ссоры? - Четыре трупа. - Лихо, надеюсь они были вооружены? - Да, их шпаги в этом свёртке. Мне их сунули перед моим уходом, хотя я и не знаю, что с ними делать. - Проходи,- и воин открыл передо мной дверь.
Меня проводили в небольшую комнату, в которой кроме светильника, одинокого стола и стула больше ничего не было. Вскоре туда вошёл полуодетый рослый мужчина с канделябром на четыре свечи. Сразу стало светлее и даже просторнее. Я сразу же обратил внимание, что мужчина припадал на левую ногу и что у него были разноцветные глаза.
- Вы Кошачий глаз? - И что с того? Мне только что рассказали сказку, как ты завалил четверых и даже их шпаги прихватил.
- Вы Кошачий глаз? - повторил я свой вопрос и сделал знак. Ни капли не удивившись, мой собеседник ответил мне таким же знаком: - Да, меня так некоторые называют. - Вам письмо от моего наставника,- и я протянул письмо Свища.
Он внимательно посмотрел на меня, потом рассмотрел конверт: - Странно, ты даже не пытался вскрыть его и прочитать, что там написано, ни одна тайная метка не нарушена.
Я скромно промолчал, думаю этому наёмнику совершенно не обязательно знать, что я неграмотный, и из всех букв знал только те, из которых складывается моё имя - Найд.
Прочитав письмо, капитан наёмников уселся на стул и забарабанил пальцами по столу: - И что мне с тобой делать? Боевых действий и набегов не предвидится, по крайней мере в ближайшее время, а мой друг просит проверить тебя в настоящем деле, - он вновь забарабанил пальцами по столу.
- Тагир!- неожиданно рявкнул он так, что я вздрогнул от неожиданности. В комнату тут же заглянул тот воин, что привёл меня сюда. - Забирай этого парня, его зовут Найд, он из благородных, и, судя по всему, неплохо обучен. Отправишь его с провожатым к своему брату, пусть Ришат проверит его в деле, но особо не увлекается, а то знаю я вас.
- Капитан, а можно я сам доставлю новенького к брату, а то тут такая скукотища.... - Нет, ты мне нужен здесь. Внутренний голос мне говорит, что наша спокойная жизнь закончилась. Отправишь с ним двух сопровождающих и предупреди, что бы ни каких фокусов. Все, идите, и до утра меня не беспокойте, я хочу наконец то выспаться.
Как только мы вышли из комнаты, Тагир подхватил меня под руку и сквозным коридором вывел во внутренний двор. Тут же откуда-то вынырнуло несколько человек в полном вооружении, и приблизились к нам.
- Мне нужны два добровольца, которые без всяких фокусов и приключений доставят Найда к моему брату, с просьбой капитана проверить его в настоящем деле и присмотрят за ним. Кто поедет?
Тут же вперёд вышли два наёмника чем-то очень похожие друг на друга. - Я так и знал, что Вовк и Мих окажутся самыми расторопными. Что ж седлайте коней, выезд через... В общем, по готовности, но ещё до утра, иначе могут возникнуть проблемы с городской стражей.
3. Проверка боем.
Утро застало нас уже на приличном расстоянии от Фертуса, который растворился в тумане и виднелся небольшим темным пятном за нашими спинами. Вовк и Мих оказались крайне неразговорчивыми, и все мои вопросы пропускали мимо ушей, зато от меня не укрылось, как они внимательно осматривают окрестности и держат своё оружие наготове. Насторожился и я.
Мое внимание привлекла стая диких голубей, что неожиданно поднялась в воздух из кустов вдоль дороги, до которых мы ещё не доехали и которые густыми зарослями начинались метров через пятьдесят.
- В кустах кто-то прячется,- предупредил я братьев, - и их несколько человек. Переглянувшись, они молча направили своих лошадей в объезд кустов и обошли их по большой дуге, а спустившись в небольшую ложбинку, ловко спрыгнули с лошадей и растворились в густой траве. Я последовал их примеру. Наши лошади, видимо уже привычные к таким манёврам, спокойно продолжили свой путь но уже без седоков.
Буквально через несколько минут послышался дробный топот. Небольшой отряд кочевников в кожаных доспехах и с луками преследовал наш отряд. Их было человек 5 - 7. Приготовив пистоль, и не желая рисковать промахом, я прицелился в грудь коню всадника, что ехал с правой стороны. И как только раздались выстрелы братьев, выстрелил и я. Понимая, что шансов у пешего против конного очень мало, я стал торопливо перезаряжать своё оружие и весьма преуспел в этом. Правду говорят, что опасность подстёгивает. Быстро утрамбовав пулю и запыжив её, я встал из травы на колено и осмотрел поле нашей схватки.
Конь, которого я должен был поразить в грудь, как ни в чем не бывало щипал траву, вместе с другими степными лошадками. Ни одного степняка в сёдлах я не видел. Однако шевеление травы в месте падения всадников говорило о том, что некоторые из них или ранены, или успели соскочить с седел и теперь затаились в густой траве. Переложив пистоль в левую руку и обнажив шпагу, я осторожно пошёл вперёд. Братья ни как не выдавали своё присутствие и где то затаились. Буквально через несколько моих шагов, сразу две фигуры поднялись из травы и кинулись на меня. Промахнуться почти что в упор, даже с левой руки - я не мог, так что скрестить шпагу мне пришлось только с одним из кочевников. Его клинок представлял собой какую то странную шпагу, странную в первую очередь своей изогнутой формой в виде полумесяца. Да и манера ведения схватки отличалась от той, к которой я привык и которую изучал. Мой противник сделал ставку на рубящие удары и это было непривычно. Однако каждый его рубящий удар предоставлял мне возможность нанести колющий, чем я и воспользовался через некоторый промежуток времени. Однако мой кончик шпаги только скользнул по его кожаным доспехам и ушёл в сторону. Меня спасло то, что в руке ещё был пистоль и я, теряя равновесие, ткнул им с лицо своего противника. Он растерялся буквально на мгновение, что позволило мне нанести ещё один удар, на этот раз уже в незащищённое горло.
Кровь буквально фонтаном брызнула из раны, кочевник зашатался, схватился руками за горло, рухнул сначала на колени, а потом завалился на бок. Трясущими руками, понимая на сколько я сейчас был близок к смерти, я перезарядил свой пистоль. Идти куда то и смотреть, что стало с оставшимися кочевниками у меня никакого желания не было, а если честно говорить,- то я трусил. Наклонившись посмотреть, что за доспехи такие, что отражают удар шпаги, я спас себе жизнь, так как возникший из травы ещё один кочевник, стреляя в меня из лука промахнулся.
С диким криком: - Ах ты сука хитрожопая,- и куда делось все моё воспитание, несколькими огромными прыжками я оказался возле уцелевшего степняка, но Мих оказался возле него раньше и проткнул стрелка. Однако я на этом не успокоился, а принялся пинать поверженного врага, пока подоспевший Вовк не оттащил меня от него. - Ты чё, паря? Он же мёртвый.... - Эта тварь напала на меня исподтишка... - А, ну да, у вас благородных сначала надо предупредить, а уж потом нападать. А я думал, что ты головой тронулся, когда поднялся на ноги и пошёл на разбойников. В приграничье тебе придётся забыть о благородстве, особенно при встрече со степными бандитами.
К своему удивлению я обнаружил, что кожаные доспехи были с хитринкой,- под нагрудными кусками плотной кожи были металлические пластины, которые могли вполне не только отразить укол шпаги, но, наверное, и отбить пулю пистоля, если расстояние будет достаточно большим.
Только после того, как мы обшарили пояса убитых и поймали степных лошадей, наш путь был продолжен. Теперь уже братья не отмалчивались, а делились со мной своим богатым опытом и особенностями стычек с кочевниками. В этом плане наша совместная поездка оказалась очень познавательной. От них я узнал, что крупных набегов давно уже не было, хотя и ходят слухи, что несколько племён центральных районов заключили союз и сейчас готовятся к набегу. Но эти сведения пока ничем не подтверждены, хотя если судить по активизации мелких банд кочевников, то они к чему то готовятся. Тактика действий степняков очень простая,- они сбиваются в небольшие группы от 5 до 30 всадников и, действуя из засад, или совершая ночные налёты на скотоводов, в быстротечном налёте хватают все что попадётся под руку и уходят в свои степи. Что бы противостоять им герцог Фертуса и содержит отряд наёмников. Дежурные десятки разбросаны по всему приграничью,- они не только отслеживают перемещения орд кочевников, но и уничтожают мелкие банды и группы. Именно в такой десяток, который возглавляет Ришат, мы и направляемся.
Но на этом наши приключения не кончились. Проезжая берегом небольшого озерка, я по своей привычке осмотрел окрестности и саму водную гладь. Только слепец мог не заметить, как от кучки сухого камыша отделились три вертикальные тростинки и неторопливо направились к тому месту, где наша дорога очень близко подходила к озерку. - Мих, а вы пистоли зарядили? - Конечно, что за вопрос? - Тогда приготовьте их, когда дорога приблизится к берегу озера, на нас, возможно, нападут из воды.
В разговор вмешался Вовк: - Найд, вода и кочевники - несовместимы. Они в воду заходят только если надо переплыть речку и поблизости нет брода, а так могут годами не мыться.
- И все-таки будьте наготове.
Все произошло, как я и предполагал. Как только наш путь стал пролегать вдоль озера, вода возле берега буквально забурлила, и внезапно возникли три фигуры. Вернее, это они думали, что возникли внезапно для нас. Выстрелы из пистолей прозвучали почти что одновременно... В воду я благоразумно не полез и ждал на берегу, когда братья выволокут тех, кто пытался на нас напасть, дело в том, что я не умел держаться на воде, да и по правде говоря впервые видел не искусственный пруд, а настоящее озеро.
- Мих, ты посмотри на них,- это не степняки. - Действительно брат, я таких ни разу не видел.
Пригляделся и я,- что же такого удивительного заметили братья? Первое, что бросилось в глаза,- это 'мутные и блеклые' глаза, за ушами какие то удивительные складки. Из оружия у них были только трубки, в которые были вставлены маленькие стрелы с оперением и ножи на поясе.
- Хорошо, что ни один из них не успел дунуть в нас,- проворчал Вовк, выжимая рубаху,- стрелы наверняка ядовитые. Мих, все это стоит того, что бы капитан узнал об этом из первых уст. Бери одного на степную лошадь и возвращайся в Фертус. Не нравятся мне чужаки в непосредственной близости от города, а мы с Найдом найдем Ришата и расскажем ему о водяных людях.
Мих кивнул головой и тут же стал собираться, Мы помогли ему закрепить тело, которое на солнце стало усыхать буквально на глазах.
- Будь осторожен брат, возвращаться будешь уже в темноте. - Все в порядке Вовк, не впервой. Если капитан вышлет подкрепление, то я постараюсь попасть в отряд.
Проводив взглядом Миха и тяжело вздохнув, Вовк счёл своим долгом пояснить мне: - Он младший и я должен заботиться о нем. К тому же его жена ждёт ребёнка. Да и обратный путь мы немного почистили. А вот найдём ли мы Ришата, - я не знаю. Обычно ещё перед озером его наблюдатели уже засекали всех путников, а тут тишина. Как бы не случилось чего.
Перезарядив своё оружие, мы продолжили свой путь. Вскоре кружащие в небе падальщики привлекли наше внимание, а ещё через пару километров мы нашли то, что осталось от небольшой группы людей. Мы спешились. Ни одежды, ни оружия, только обглоданные кости с кусками оставшегося мяса. От этого ужасного вида меня вырвало и я отошёл чуть в сторону, что бы пережить очередной спазм, а Вовк стал внимательно рассматривать останки. Через некоторое время он произнёс: - Это ребята Ришата, его дозорные и на них напали внезапно. Не могу поверить, что таких опытных воинов застали врасплох, посмотри, даже следов борьбы нет.
- А откуда ты взял, что это люди из дежурного десятка?
Вовк поднял с земли обглоданную руку и тем самым вызвал у меня очередной спазм: - На пальце перстень, такой был только у Вогула, заместителя Ришара, но кто и как на них напал?
Моё внимание привлекло странное поведение наших лошадей, а также чуть ощущаемое колебание земли, и вскоре я заметил, как начала покачиваться трава, словно под землёй кто то полз в нашу сторону и причём с разных сторон. - Вовк приготовься, что то непонятное двигается в нашу сторону неглубоко под землёй.
- Найд, как увидишь, что перед тобой начинает подниматься небольшой бугорок, сразу стреляй в него, или протыкай шпагой. Теперь я понимаю, как погибли ребята.
И действительно, буквально у меня между ногами, земля стала незаметно приподниматься, образуя небольшой холмик и помня наставления Вовка я, не раздумывая, выстрели в него. Тут же рядом с ним стали образовываться ещё два холмика и я проткнул их шпагой. По тому, как на конце клинка что то трепыхалось, стало понятно, что я в кого то попал. Вовк тоже пару раз выстрелил и нанёс несколько ударов в землю.
- Не стой истуканом, заряди пистоль, кроты иногда выскакивают на поверхность. Поспешно выполняя указания более опытного спутника, я стал оглядываться по сторонам, но больше ничего подозрительного не заметил, да и лошади успокоились и принялись рвать траву.
- Вовк, это что такое было?
Сейчас увидишь,- и ударив носком сапога по холму в который он стрелял и сбив с него верхушку, он извлёк из под земли странное существо. Около метра длинной, оно напоминало собаку, да вот только передние лапы были плоскими, вывернутыми 'ладонями наружу' и с большими когтями. Огромная пасть была усеяна мелкими, но острыми зубами. Даже не зубами, а клыками. Глаз не было, а вместо ушей темнели небольшие углубления. Задние лапы походили на кроличьи.
- Это крот, подземный хищник, нападает на все, что шевелится на поверхности земли. Судя по всему, эта семейка недавно обосновалась здесь и ещё не успела проявить себя, вот ребята и попались. Запоминай Найд, степь беспечность не прощает. Эти твари охотятся стаями по несколько особей. Из своих нор они способны выпрыгнуть и вцепиться в шею. Откуда они берутся и куда потом деваются,- никто не знает. О них уже лет пятьдесят ничего не было слышно.
- Топот копыт, слышишь? - Это не степняки, скорее всего наши. Кочевники нападают внезапно, из засады, а эти скачут не скрываясь. Наверное услышали выстрелы и спешат узнать в чем дело.
И действительно, через несколько минут к нам подскакала пара всадников. - Провалиться мне на этом месте, если это не Вовк с каким то новичком. Привет Вовк, а где Мих, с ним все в порядке?
- С братом все хорошо, а вот ваш дозор погиб. - Так не шутят Вовк, в дозоре были не новобранцы.
Однако мой спутник уже не обращал внимания на вновь прибывших. - Найд, сможешь определить откуда они пришли? Надо найти гнездо кротов и его уничтожить, пока не появился новый выводок. - Я попробую, но не обещаю, что у меня что то получится.
След кротов только на первый взгляд был неразличим, на самом деле, они двигались неглубоко под землёй и наклоны травы, мелких кустов наглядно демонстрировали их путь. Буквально метрах в пятидесяти от места их кровавого пиршества я обнаружил, что дорожки соединяются в одну подземную тропу.
- Вовк, здесь общая тропа, от неё отходят семь подземных тропинок. - Все правильно Найд, трёх ухлопал ты и четырёх я. Приготовь пистоль, обычно гнездо охраняют одна - две твари, и шпагу, может пригодиться.
Ещё метров через пятьдесят я обнаружил странное шевеление небольшой кучки кустарника. - Вовк, по-моему они в тех кустах, видишь, они неестественно трясутся. - Все паря, ты своё дело сделал, теперь стой здесь и не вздумай ни во что вмешиваться. Ребята вы готовы?
Я оглянулся и с удивлением заметил, что за нашими спинами были не два воина, что подскакали к нам, а уже пять и все держали в руках оружие. Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Не пройдя и нескольких шагов, Вовк и его напарник подверглись нападению из под земли. Чёрный комок взвился в воздух, два выстрела прозвучали почти что одновременно, а потом засверкали клинки. Так повторилось дважды. Только от кустов, в противоположенную сторону, кто то пытался уйти, стерпеть этого я не мог и бросился в погоню. Меня спасло то, что я бежал со шпагой в руке и махал ей. Именно в этот момент на меня и напал крот. Он буквально сам напоролся на клинок и повис на нем, и только потом я выстрелил.
Подбежал Вовк и ещё один рослый воин. - Ух ты, смотри дружище, он завалил самку, а значит, она не успела отложить яйца, и уже не отложит. А ты заметил, как он бежал со шпагой и какие движения ею делал? Не поверю что он новичок. И к тому же ты говоришь, что и водяных он заметил первым и спас ваши шкуры?
Я Ришат, десятник. Что тебя зовут Найд я уже знаю. А вот кто ты Найд и откуда взялся и почему капитан отправил именно тебя ко мне на помощь, я хотел бы услышать от тебя приятель.
- Я Найд из Ройса. Мой учитель, господин,- тут я замялся, так как имени Свища я не знал,- снабдив меня рекомендательным письмом, отправил к вашему капитану с непременным условием, что бы ни позже чем через полгода я обязательно вернулся. В Фертусе мне, на постоялом дворе, пришлось убить несколько человек, которые затеяли со мной ссору, а ваш капитан решил, что мне лучше убраться по добру поздорову ещё до утра из города, что бы не привлекать к себе излишнего внимания. В степи я впервые, и вообще, до этого из города никуда не выезжал, хотя не скрою, меня многому учили.
Ришат кивнул головой, а Вовк чуть заметно улыбнулся. - И что теперь? - ни к кому не обращаясь спросил десятник.
- Мы с Найдом поступаем в твоё распоряжение, капитан попросил меня и Миха присмотреть за ним, так что скоро мой брат присоединится к нам, так что десяток опять будет полным.
- Вовк, может ты что-нибудь скажешь? Ну не может Кошачий глаз отправить двух своих лучших воинов присматривать за простым новичком.
- А кто тебе сказал, что он простой? К тому же он из благородных. А почему и от кого прячется среди наёмников,- это не наше дело. Капитану виднее.
- Да оно и понятно, что виднее. Но уж больно вовремя он появился. Тут какая-то тайна. Ладно, поехали, нам до темноты надо ещё успеть в лагерь вернуться...
Лагерь представлял из себя пологий холм, на макушке которого расположилось несколько шалашей, а в самом центре стояла небольшая вышка, на которой находился дозорный. Нам выделили небольшой пустующий шалаш - хижину, где мы и расположились с возможным удобством.
- Вовк, а разве к лагерю нельзя подобраться незамеченным, особенно ночью? - Практически невозможно, единственная дорога это та, по которой мы приехали, все остальное солончаки и коварное болото. В нем может утонуть целый отряд, если кинется сломя голову. Так было несколько лет назад, когда орда Тамыша хотела совершить набег на окрестности Фертуса, а перед этим решила расправиться с дежурной десяткой. Около сотни кочевников пошли в атаку вечером со стороны солнца. На твёрдую землю из них выбрался только один, вернее был близок к тому, что бы выбраться. Его, почему то, убили свои же. С тех пор это место считается у степняков проклятым и они объезжают его по большой дуге. Хотя и находятся смельчаки, которые наведываются в полосу ответственности этого десятка. Но долго они не живут. Ришат хорошо знает своё дело.
4. Степной лев
Ранним утром я забрался на вышку и присвистнул от удивления. На сколько хватало зоркости моих глаз - вокруг простиралась бескрайняя степь. Только ветер игриво гнал травяные волны, да изредка в небе появлялись черные точки птиц.
- Отсюда прекрасный обзор, исключение составляет вон тот участок караванного пути. Он, видимо ныряет в лощину, а выходит, почему то, в стороне. Там какое то препятствие?
Дозорный, который любезно позволил мне забраться на смотровую вышку, усмехнулся: - Там бьет соленый ключ, и в стороне от него есть небольшое грязевое озеро, куда стекает вода. Так вот, все караваны останавливаются там на пару дней и все без исключения мажут себя грязью, а потом смывают все это соленой водой. Раны и болячки после этого заживают очень быстро. Некоторые предприимчивые купцы даже увозят грязь отсюда в свои города и там продают богачам за баснословные деньги. Именно поэтому то и дорога начинает свой путь чуть в стороне. Странно, что ты это заметил.
- Эй, Найд, - раздался голос Вовка,- хватит болтать, спускайся, пора делом заняться. Когда я спустился по шаткой лестнице, меня обрадовали: - Будешь учиться выживать в степи.
Против выживания в степи я не имел ничего против, но само слово - учиться, сразу же нагоняло на меня тоску.
- Что то не так? Ты скривился, словно жуешь неспелый пондероз (разновидность лимона). - Опять учиться, если б ты знал, как учеба меня достала. - Это не то, что ты думаешь. Будешь выезжать с дозорами в объезд и учиться читать степь, а потом мы с тобой и, я надеюсь, с Михом совершим небольшое но достаточно дальнее путешествие. На этом мой инструктаж закончился и сразу же после завтрака мы выехали. Как оказалось, у каждого дозора был свой маршрут, и их задача заключалась в первую очередь в том, что бы отследить передвижения степняков, как мелких банд, так и крупных отрядов. При этом в непосредственный контакт с кочевниками они вступали очень редко, так как все наблюдение сводилось к чтению следов и умению по незаметным приметам определять направление движения, количество всадников и заводных лошадей, весу груза на них и даже к тому, кто возглавляет тот или иной отряд степняков. Вот всему этому мне и предстояло научиться.
Только через три дня мы повернули к лагерю. Впечатления переполняли меня. Настоящим следопытом я, конечно, ещё не стал, но успехи были на лицо и мои спутники были поражены моими достижениями. Как только вдали показалась дозорная вышка, мои спутники с гиканьем и свистом понеслись вперед, я неторопливо продолжил свой путь. Дело в том, что я был непривычен к подобным длительным конным переходам и у меня на мягком месте появились если не мозоли, то, по крайней мере, натоптыши. А у лагеря меня ждал сюрприз. Вернулся Мих, и как только я появился на дороге, то они с Вовком тут же вскочили на лошадей и не дав мне даже передохнуть и привести себя в порядок, позволив только пересесть на свежую и подготовленную лошадь, тут же отправились вновь в степь.
Подобная спешка мне была не очень понятна, но с расспросами я не спешил, так как видел, что братья торопят лошадей, словно собираются поскорее скрыться от лагеря. Только когда мы отъехали на приличное расстояние, мне объяснили в чем дело.
- Скверное дело Найд,- начал свой рассказ Мих. - Ты привлек внимание герцога, и он отдал письменный приказ Кошачьему глазу доставить тебя к нему. Но давай я тебе все расскажу по порядку,- он ненадолго замолчал собираясь с мыслями, а потом продолжил. - Водяной, которого я доставил вызвал огромный интерес и не только среди наёмников, но и у знати. В библиотеке герцога удалось обнаружить записи посвященные им. Они оборотники, могут жить и на земле, и в воде. Их отличительная черта - длинные волосы, которые скрывают щели за ушами, которыми они дышат в воде. Они людоеды, хотя не гнушаются и рыбой и прочей живностью, но основу их рациона составляют люди. В книгах написано, что мы и они разные виды человека, но они древнее и первыми попытались жить на земле, так что мы, в какой то мере их потомки. Откуда они взялись и где обитают - никто ничего не знает. На одном из приемов герцог потребовал проверить всех длинноволосых и обнаружил в своём окружении одного водяного. Когда я уезжал его ещё допрашивали.
Понимаешь, в том, что тобой заинтересовался и вызвал к себе герцог,- есть и моя вина. Ради красного словца я немного приукрасил наше путешествие и сказал, что ты издалека и даже в воде чувствуешь водяных, а у герцога как раз в загородной резиденции недавно бесследно исчезли две служанки. И хоть все говорят, что ни сбежали со своими кавалерами, наш правитель считает, что это дело рук водяных и его пока не переубедить. К тому же наши ребята взяли двух подозрительных типов, которые ошивались возле нашего подворья и интересовались неким молодым человеком, который по описанию точь в точь вылитый ты. Когда их немного тряхнули, то оказалось, что они подручные 'лысого черепа' - одного из самых умелых наемных убийц Ройса. А его трупп был обнаружен в какой то таверне, где молодой дворянин уложил четырех человек, а потом куда то исчез ещё до того, как появилась городская стража. Это тоже заинтересовало герцога, и он приказал разыскать молодца. А описание очевидцев ссоры в таверне молодого дворянина совпали с твоим описанием. Ещё больше интерес к твоей особе возник после того, как подручных 'лысого черепа' забрали во дворец, где подвергли допросу с пристрастием. И если до этого герцог просто интересовался тобой, то теперь он приказал доставить тебя к нему. С этой целью за тобой отправился целый отряд ' петухов' - гвардейцев герцога. Их так называют за красно-синие цвета их мундиров.
У меня тут же возникли некие ассоциации - я уже где-то слышал или видел сочетание красного и синего цветов, но эти мысли быстро ушли, так как Мих продолжил свой рассказ.
- Гвардия герцога сплошь состоит из бывших и лучших наёмников, так что среди них есть и знатные бойцы и отличные следопыты, нам будет нелегко замести следы и спрятаться в степи от них. Капитан дал нам всего пять дней на то, что бы мы исчезли из лагеря, а после этого по нашим следам пойдут люди герцога. Радует только одно, ты не наёмник, контракта не подписывал, а значит не являешься ни подданным герцога, ни его служивым человеком, так что его приказы можешь не выполнять. Мы с Вовком проводим тебя до условной границы Фертуса, а дальше тебе придется путешествовать одному. Придерживайся караванной дороги, и она приведет тебя к жилью. Говорят там, на востоке, тоже есть большие города и целые государства. А когда все немного утихнет и успокоится, где то через пару - тройку месяцев можешь вернуться, только обязательно заверни в лагерь, если и будут новости, то они будут тебя ждать именно там.
- Вовк, а где моя сумка и вещи? - Все осталось в лагере, ведь если б кто-нибудь заметил, что мы укладываем твои вещи, это выдало бы нас с головой, а так - просто заводная лошадь, - Ришат послал нас к самой границе посмотреть что и как там, и наши приготовления не вызвали ни какого внимания и удивления, все как обычно. А что там было что то ценное?
- Да вроде ничего для других, но не для меня. Там есть нечто, что дорого мне как память о моем детстве. Хотя ладно, проехали. Если удастся, сохраните мою сумку....
Три дня братья учили меня выживать в степи,- как и где искать выход родниковой воды к поверхности, как охотиться на многочисленных косуль и прочую живность, как избегать встреч с хищниками и степняками, где искать дрова и как обходиться без костра, как искать тропы и ориентироваться на бескрайних просторах....
На исходе третьего дня мы остановились у заросшего травой и совсем незаметного каменного столбика. - Пограничная межа,- произнес Вовк,- дальше дикое поле, где не действуют ни один закон кроме одного,- сильнейший всегда прав. Дальше нам нельзя, а вот твои преследователи вполне могут и дальше, так что будь постоянно начеку, от этого зависит твоя жизнь. - И помни обо всем, чему мы тебя учили,- добавил Мих,- особенно, не забывай уроки заметания и запутывания своих следов.
Не слезая с лошадей мы обнялись и мои друзья, дождавшись когда я перееду по ту сторону межи, развернули своих коней и, не оглядываясь, поскакали назад. Началась моя самостоятельная кочевая жизнь.
По совету братьев в первые несколько дней я совершал длительные переходы, останавливаясь только для отдыха и короткого ночлега. Шёл я зигзагами и даже иногда возвращался на свои старые следы, но никакого преследования не заметил. Где то через неделю я успокоился, а через десять дней даже стал применять на практике то, чему меня учили братья, особенно того, что касалось охоты. Так как использовать пистоли, а их у меня теперь было целых три, мне категорически запретили, то охотился я с помощью самодельного копья и небольшого лука кочевников. Луком я пользоваться совсем не умел, хотя и самонадеянно верил, что быстро освою эту нехитрую науку. Так что ещё целую неделю мне понадобилось все мое мастерство и умение, что бы подобраться как можно ближе к жертве и провести бросок. А потом я стал использовать и лук. Охотился я раз в три - четыре дня, именно на столько мне хватало запасов мяса, потом оно портилось, даже то, что я жарил на углях и пытался вялить на солнце.
Где то через месяц моего движения, ближе к полудню, в зарослях кустарника я услышал жалобное мяуканье. Будь я чуток поопытней, я бы объехал эти кусты по большому кругу и даже пришпорил бы своёго коня, но увы, я был ещё новичок в этом суровом мире и поэтому сунулся в кусты.
Там на боку лежала большая и гривастая кошка серо-зелёного цвета, а вокруг неё жалобно мяукая лазали два котенка. Беглый осмотр показал, что у кошки повреждены подушечки передних лап и она не может ходить. Откуда мне, городскому жителю, было знать, что это степной лев, самый беспощадный и сильный хищник степи. Я видел ослабевшую от ран и голода большую кошку и маленьких котят. Первым делом я нашёл место, где вода подходила к поверхности и выкопал кинжалом неглубокий колодец. Мне пришлось трижды наполнять свой небольшой котелок водой, прежде чем кошка напилась, а потом я скормил ей все своё заготовленное мясо и только после того, как она положила голову на бок, я приступил к осмотру её лап. В обоих подушечках торчали большие занозы, которые уже стали нагнивать и нарывать. Представляю, какой болью ей отдавался каждый шаг. Неудивительно, что она такая худющая и обессиленная,- ведь охотиться она не могла. Занозы я извлек и раны промыл, хотя кошка иногда и порыкивала от боли. Потом мне пришлось уйти на охоту и я принес целую тушу небольшой косули, от которой вскоре остались только рожки да ножки. Затем я нашёл травы, которые способствуют заживлению ран, и которыми, по словам братьев, пользуются все наёмники в степи и перевязал ими раны. Котята лежали под боком у матери и сладко чмокали появившимся молоком.
Теперь мой день начинался ранним утром. Сначала приготовить себе завтрак и поесть, потом напоить кошку, потом охота, практически всегда удачная, кормление мамаши, уборка нашего лежбища, игра с котятами, которые совершенно не боялись меня, а по ночам даже залезали мне под одеяло и там возились и засыпали. Даже кошка как то переползла ближе к моей лежанке. Дней через пять она уже пробовала вставать и даже потихоньку ходить, хотя я видел, что при каждом шаге она шипела и порыкивала. Только через десять дней я убедился, что её раны полностью затянулись, а она окрепла и была способна сама позаботиться о себе.
Прощания как такового не было. Проснувшись утром, я обнаружил возле своёй лежанки ещё теплую тушу косули, а кошка и её котята исчезли. Я прождал их до вечера, но они так и не появились. Ближе к ночи я отправился в путь, хотя и был соблазн провести и эту ночь на уже привычном месте. А как только окончательно стемнело, я обнаружил невдалеке целую линию небольших костров. Я насчитал их семь, умело спрятанные от постороннего взгляда, они были бы совсем незаметными, если б я не был так далеко от них и не находился на одном из холмов, которыми была так богата степь в этих местах. Значит меня ещё искали и преследовали. Всю ночь я торопил свою лошадь, благо за эти дни она хорошо отдохнула и даже немного отъелась. После небольшого отдыха мы продолжили скачку на пределе её лошадиных сил. Помня уроки, я путал следы, иногда соскакивал с лошади шёл в одну сторону, а её пускал в другую, с тем, что бы через несколько сот шагов подозвать её свистом и вновь продолжить скачку. Не знаю, потеряли ли мои следы или преследователи отстали, но на следующую ночь я не видел ни одного огонька, хотя это ничего не значило.
На следующий день я вышёл на большую караванную дорогу. Решение тут же созрело, и я убедил себя в его правильности. Я решил возвращаться назад по дороге, в надежде что попутные и встречные караваны затопчут мои следы и мои преследователи сочтут, что я и дальше продолжил свой путь на восток. К тому же прошли уже больше полутора месяцев, как я начал скитаться, так что к моменту моего возвращения срок, отведенный мне Вовком и Михом - два-три месяца, должен будет закончиться. Единственное, что меня беспокоило, так это то, что за все время своёго невольного путешествия я не встретил ни одного кочевника, а это настораживало. Да и караван, который я нагнал, имел, по моему мнению, избыточную охрану - на два десятка повозок приходились более полусотни всадников, и это не считая возчиков и обслуги, которая тоже было вооружена. Или в караване был ценный груз, или в степи было очень неспокойно.
Мое появление встретили настороженно, но посчитав, что один человек не представляет ни какой опасности, враждебности не проявили. Направляясь в голову каравана, я заметил повозку с клеткой, в которой сидела кошка с котятами. Я почему то подумал, что это моя кошка и тут же решил её освободить. Впереди, на вороном жеребце сидел дородный мужчина в богатых доспехах. Его сопровождали около десятка стражников. Они посторонились, пропуская меня к хозяину, но тут же сомкнулись за моей спиной. От меня не укрылось, как они внимательно смотрят на мои руки.
- Уважаемый, позволь спросить? - обратился я к нему. Он важно кивнул головой. - Во сколько ты оцениваешь свою жизнь? Хозяин каравана с интересом посмотрел на меня: - Это угроза? - Нет конечно, я просто предлагаю честный обмен. Я дарю тебе твою жизнь, а ты отпускаешь из клетки мою кошку с котятами. - А чем докажешь, что это твоя кошка?- с интересом спросил он. - Я сам выпущу её из клетки, и провожу до обочины, этого будет достаточно? - Вполне, но я должен тебя, незнакомец предупредить, что это свирепая кошка задрала четырех моих людей, к счастью не до смерти, но двое из них стали калеками, хотя и считались самыми опытными ловцами степных львов. Ты по прежнему готов сам открыть дверь клетки и выпустить её? - Дай мне ключ уважаемый и ты все увидишь сам.
По сигналу хозяина к нам подъехал один из охранников: - Муса, дай ключ от клетки с львицей этому молодому человеку, останови караван и приготовь людей. Он утверждает, что это его лев и хочет выпустить свою кошку на волю. Теперь Муса с интересом посмотрел на меня, поклонился и сняв с пояса ключ, протянул его мне. Я спрыгнул с лошади, хлопнул её по крупу, как бы разрешая немного попастись, и направился прямо к клетке. Полуденная жара сделала своё дело и кошка лёжа на боку лениво следила за мной. Я стал открывать замок: - Дуреха и как тебя угораздило попасться. Ты что не знала, что не все люди такие добрые как я? Кстати, как твои лапы?
Замок, наконец то, щелкнул и открылся. Я отодвинул защёлку и открыл дверь: - Пошли, я провожу вас к обочине, а дальше уж сама, и больше не попадайся. Подхватив одного из котят, который сунулся ко мне, за холку, я, не оборачиваясь, понес его к обочине. Судя по чуть слышному шлепку, кошка последовала за мной. На обочине я отпустил котенка и посмотрел назад. Кошка несла в зубах ещё одного котенка,... а третий жалобно мяукал в клетке. Ещё не очень соображая, я вернулся к клетке, взял оставшегося котенка и перенес его к обочине. - У тебя прибавление в семействе? Наверное сироту приютила? И правильно, один бы он в степи погиб. Ляг на бок, я посмотрю твои лапы,- и я слегка пригнул голову кошки к земле и толкнул её в бок. Она послушно легла на бок, а я осмотрел её лапы. Никаких следов и шрамов на подушках лап я не обнаружил, но, тем не менее, вытащил какую то небольшую колючку, которая застряла у ней между когтями. - Странно,- задумчиво протянул я,- или на тебе все очень быстро и бесследно зажило, или ты не моя кошка. В любом случае больше не попадайся.
Кошка вскочила на лапы, я потрепал её гриву и подтолкнул к густой траве. Важно и гордо, как высокопоставленная особа, львица проследовала в густые заросли в сопровождении своих котят. Даже не обернулась.
Я свистнул и откуда то сбоку вынырнула моя лошадь, я сел в седло и подъехал к хозяину каравана. - Вот ключ, уважаемый. - Ты не обманул меня незнакомец, это действительно твоя кошка. - Нет уважаемый, я ошибся, это не моя кошка, у моей было всего два котенка и я выхаживал её почти две недели. У неё были повреждены передние лапы и там должны были остаться шрамы или рубцы, а у этой подушечки без повреждений, так что это не моя кошка.
- Но она тебя не просто не тронула, она выполняла твои распоряжения и спокойно доверила своих котят. Даже если это дикая львица, она признала в тебе своёго хозяина и вожака. Мне будет о чем рассказать.
- Уважаемый, у меня к тебе будет просьба,- если в дороге кто-либо будет расспрашивать обо мне, скажи, что я отправился на восток.
- Вряд-ли мне поверят юноша, мы уже миновали две заставы из Фертуса, а его воины ещё никогда так далеко не уходили от своих границ. Кочевники в испуге ушли в глубь степей. Так что лучше я скажу, что ты, как и появился из степи, так и ушёл в неё, и даже добавлю, что в сопровождении освобожденных львов. Да, именно так и было, и мои люди подтвердят это. Тебе что-нибудь нужно?
- Спасибо, уважаемый, извини, что лишил тебя законной добычи.
- Все в порядке юноша. То, что видел я и мои люди, стоит дороже золота.
5. Кроты и водяные.
Как только мы оказались вне видимости каравана, я повернул на север. Слова хозяина о том, что воины Фертуса выставили так далеко от своих границ посты, насторожили меня, хотя правильнее сказать - я понял, что за мной ведется полномасштабная охота. Только не очень понятно, чем я вызвал такой интерес? Хотя если этому герцогу, привыкшему к беспрекословному повиновению, кто то не спешит подчиниться, то, для острастки, он мог отдать распоряжение доставить меня к нему живым или мертвым. Все, какое-никакое развлечение для него....
Мне понадобились все мое мастерство, наблюдательность и ловкость, что бы не попадаться на глаза многочисленным разъездам и дозорам, что буквально наводнили всю округу. Пришлось отказаться от ночных посиделок у костра и всегда возить с собой небольшой запас сухих веток, которые не давали дым при приготовлении раз в три дня горячей пищи.
В один из дней мне пришлось вновь встретиться с кротами. Я был свидетелем того, как они охотились на небольшую стайку степных коз. Несколько кротов взяли их в круг и начали очень медленно приближаться к ним, сбивая в кучу. Бедные животные чувствовали опасность и знали, от кого она исходит, но ничего поделать не могли, страх гнал их к тому месту, где их ждала засада. Как только стайка достигла определенного места, из под земли выскочили несколько тварей и впились зубами в горло бедных животных. Я насчитал пять погибших коз, ещё две, в страхе, буквально сами налетели на своих преследователей и тоже погибли. Всего в охоте участвовало ни как не меньше двух десятков кротов. Справиться с таким количеством в одиночку было не реально, по этому я благоразумно наблюдал со своёго пригорка за разыгравшейся драмой и выжидал, когда часть этих тварей насытится, и вернется в своё логово. Вскоре их осталось всего четыре, и я решил действовать.
Вариантов было два - или бегом быстро напасть на них, или попытаться незаметно приблизиться. Второй вариант я сразу же отмел - уж больно они чувствительны к сотрясению земли, так что оставалось действовать дерзко и с налету.
Приготовив шпагу и кинжал, пистолями я по прежнему избегал пользоваться, огромными прыжками я понесся к пирующим кротам. Занятые своёй трапезой, они не обращали на меня ни какого внимания, что позволило мне сблизиться с ними и поразить всех четверых в голову. Произошло это настолько быстро и легко, что я сделал для себя вывод, что их хваленая чувствительность действует только тогда, когда они находятся под землей, а на поверхности они чуть ли не беззащитны. Та легкость, с которой я справился с кротами, чуть было не погубила меня. Я забыл главное правило,- беспечность в степи может стоить жизни. Привлеченные моими прыжками и шагами сразу три твари направились в нашу сторону. Спасибо моей лошади, своим тревожным ржанием она заставила меня внимательно оглядеться и заметить приближающую опасность. Выбрав самую ближайшую ко мне дорожку, я стал наблюдать за ней, и как только она приблизилась ко мне и земля начала немного приподниматься чуть впереди, напал и нанес несколько колющих ударов, а потом сам напал на оставшихся двух других кротов. Только с последним мне пришлось немного повозиться,- почувствовав неладное, он попытался скрыться, но шевеление травы выдавало его и с пятой попытки мне удалось его поразить под землей.
Не дожидаясь, когда остальные сообразят в чем дело и накинутся на меня всем скопом, я быстро вернулся на пригорок, вскочил на коня и проскакал дальше. Однако не успел я отъехать и на пятьсот шагов, как услышал крики и выстрелы. Первой мыслью было - погоня близко и надо поскорее уносить ноги. Но ведь там люди и что, если они понятия не имеют, как действовать против кротов? Уйти, значит обречь их на верную смерть,- я так поступить не мог. Скрипя зубами и проклиная себя за мягкотелость, я повернул назад. Разъезд состоял из пяти бывших всадников. Почему бывших? Да потому, что их лошади с перехваченным горлом валялись на залитой кровью поляне. Два гвардейца герцога уже были ранены, оставшиеся трое образовали треугольник и озирались по сторонам, не зная откуда последует нападение и ни один из них не смотрел себе под ноги и не следил за дорожками кротов, а ещё бывшие наёмники. Судя по всему их пистоли были уже разряжены, а времени зарядить у них не было. Я насчитал семь кротов, которые приближались с разных сторон к группе людей и решил действовать без промедления. Ещё несколько тварей почему то оставались в стороне и я заметил, как там приподнималась земля, словно они готовились к нападения. Все понятно, людей погонят прямиком на засаду, и тут им будет конец.
- Эй вы, петухи, а ну ка прыгайте на месте и топайте ногами, если конечно хотите уцелеть! - мой крик вернул гвардейцев к реальности и, повинуясь команде, они стали топать ногами. Эти действия скрыли мои шаги и отвлекли кротов, что позволило мне, используя шпагу и нанося удары, расправиться с четырьмя тварями, прежде чем они сообразили, что в схватку вмешалась другая, третья сила.
- Смотрите под ноги господа гвардейцы, если перед вами или невдалеке начнет расти холм земли, немедленно наносите туда колющий удар своим клинком и ни в коем случае, никуда не отходите с того места, которое вы сейчас занимаете, - после этого я приступил к планомерному уничтожению оставшихся кротов, которые участвовали в нападении. Так как пистоли уже применялись, то я счел возможным и саму применить это оружие. Как только передо мной стал расти холмик земли, я выстрелил в него, а потом набросился на ближайший с клинком, и помня свой урок, когда я случайно поразил самку, уже заранее отвел правую руку для удара. Так оно и произошло, как только крот выскочил из земли, я двинул клинком вперед, а так как я ожидал нападения, то был готов к его прыжку. Третьего убили гвардейцы, так как один из них заметил растущий холм земли и нанес в него удар.
Теперь настало время тех тварей, что ждали в засаде. - Эй вы, среди вас есть бывшие наёмники? -Ответом мне было молчание. - Так какого водяного вы полезли в степь, если даже не знали, с чем вам придется столкнуться. Вы покойники. Берите раненых и идите за мной. Близко не приближайтесь и следите за землей, горе - охотники!
Я успел зарядить свой пистоль и теперь имел три готовых к применению. Всего я насчитал пять холмиков и именно к ним и повел гвардейцев, как будто нас гонят на их засаду. Приблизившись, я выстрелил в трех ближайших кротов и стал преследовать ещё одного, который уже пытался сбежать с этого места. Только метров через тридцать мне удалось его настигнуть и мне повезло, что я вовремя остановился, так как на этой дорожке находилось два крота, которые практически одновременно и напали на меня. Одной твари даже удалось вцепиться в мои кожаные доспехи, да только она не ожидала встретить там железную пластину и это позволило мне без помех нанести рубящий удар кинжалом, а потом и добить тварь шпагой. К сожалению, последнего крота, который участвовал в нападении, мне разыскать не удалось. Его дорожка привела к пересечению нескольких троп, и там я потерял след. Конечно, если б у меня было время и за спиной не стояли гвардейцы, я бы нашёл и уничтожил её, а так следовало торопиться поскорее смыться отсюда.
- Господа, советую поднять на тот пригорок и там развести костер, промыть и перевязать раны товарищам и ждать помощи. Наверняка стрельба привлекла внимание других разъездов. В мои планы не входит встреча с ними, а герцогу, по возможности, передайте, я сам навещу его, как только у меня появится свободное время, а теперь прощайте. И напоследок примите совет,- учитесь выживанию в степи у наёмников. Да, и предупредите своих друзей, что если они начнут меня преследовать, я буду их убивать, и, поверьте мне, это не пустые слова.
Свистнув и дождавшись, когда моя лошака подставит мне свой бок, я вскочил в седло и поскакал на север. Стало ясно, что несмотря на мое предупреждение, наверняка найдутся горячие головы, которые захотят преследовать меня и по возможности попытаются захватить.
Через два дня, перевалив через небольшую гряду холмов, я обнаружил, что так оно и было. По моим следам широким полукругом шли три отряда. Из за того, что они находились очень далеко, пересчитать их у меня не было возможности, а вот то, что мне не удалось запутать следы, наводило на мысль, что там были и бывшие наёмники и следопыты. Был правда у меня один хитрый маневр, что бы оторваться от них и сбить с тлку и к нему то я и решил прибегнуть....
Солончаковые болота в степи отличались, в первую очередь, от остальных мест своёй растительностью и её цветом, к тому же моя лошадь как то чувствовала их, наверное по запаху, и старательно обходила опасные участки. Вот я и решил проложить свою тропу через первое большое болото, которое повстречается на моем пути. На исходе третьего дня непрерывной скачки, такое нам попалось. К этому времени мои седельные сумки практически опустели, что несколько облегчало мою задачу. Оставив седло и сделав из травы что то на подобии веника, я привязал его к хвосту лошади и ведя её в поводу, повел через болото. Дорогу я выбирал по едва заметным признакам, иногда мне приходилось возвращаться назад и выбирать другой путь. В первый день, по моим прикидкам, мы прошли не более десяти километров, а концу края болотине не было видно. Ночка была ещё та. Едва дождавшись рассвета, мы продолжили своё движение. Идти стало значительно легче, а все потому, что я уже на глаз, по растительности или её отсутствию, мог определить, проходим ли данный участок или его лучше обойти, однако ночевать и в этот раз нам пришлось на болотине. Только после полудня следующего дня мы достигли настоящей степи. Первым делом я нашёл выход воды и напоил свою лошадь и напился сам. По моим скромным подсчетам, мы оторвались не менее чем дней на пять - семь от преследователей, это если им придется так же как и мне идти через болото и распутывать мои следы, и дней на 12 - 15, если им придется искать объезд.
Тем не менее, мы выдерживали заданный темп и особо не расслаблялись. Моей ближайшей целью был лагерь наёмников, где я собирался с помощью друзей узнать все новости, по возможности пополнить продукты и по большой дуге обойти Фертус и вернуться в Ройс. Там герцогу меня достать было невозможно, так как между городами-государствами существовала извечная вражда за место под солнцем.
Ещё через пять дней я пересек пограничную межу и удвоил осторожность. До лагеря оставалось всего несколько дней пути и следовало быть постоянно начеку, ибо здесь было царство наёмников, а с этими ребятами следовало держать ухо востро.
Через сутки состоялась моя встреча с водяными...
Я неторопливо и сторожко продвигался вперед, большей частью ведя лошадь в поводу, что бы не выделяться над густыми зарослями травы и кустов и совершенно случайно наткнулся на едва приметную тропу, что была хорошо замаскирована. Тот, кто ей прятал, явно был специалистом своёго дела, и я уж было подумал, что это тайная тропа разведчиков или кочевников, но первые же отчетливые следы заставили меня изменить своё мнение. Это были пешие следы. Те кто проделал и спрятал эту тропу от посторонних глаз передвигался пешком!!! И это не могли быть ни кочевники, ни наёмники. Отпустив лошадь на 'вольные хлеба', я чуть ли не ползком стал пробираться по тропе, держа оружие наготове. Только через несколько часов, когда мои силы были уже на пределе, я услышал невнятные голоса. Вскоре мне удалось заметить небольшой просвет и сойдя с тропы я подошёл к небольшому озеру с подветренной стороны. На берегу озера расположились семь человек, вернее это я вначале подумал, что это люди, но потом, как парочка из них вошла в воду и преобразилась на моих глазах в водяных,- я понял, с кем имею дело. Там было четыре девушки и три парня. Все примерно моего возраста. Из-за маломерности озера в воду они заходили парами, при этом девушки купались отдельно от парней и один из них всегда находился на страже, держа в руках свою трубку.
Когда все семеро собрались в кружок, то между ними состоялся примечательный разговор, который мне полностью расслышать не удалось, но основную суть я уловил. Это было место тайной встречи водяных со своими друзьями из Фертуса, которые почему то опаздывали и не пришли на встречу в условленный срок. Девицы, прикидываясь людьми, должны были или стать любовницами знати, или выйти замуж, юноши должны были поступить на службу в знатные дома или стать городскими стражниками. Помочь им в осуществлении этих замыслов должны были те, кто уже долгое время живет в Фертусе и мне тут же вспомнился рассказ Миха о водяных в окружении герцога. Из обсуждения я понял, что готовится тайный захват власти в Фертусе, и что для этого, где то то-ли в окрестностях резиденции, то-ли внутри самого дворца, приготовлен ударный отряд водяных, который должен будет захватить герцога и начать диктовать ему свою волю.
Честно говоря, я с трудом представлял, как это возможно осуществить во дворце, где полно стражи и гвардейцев, а вот в загородной резиденции, где, по словам Миха, уже пропадали люди и есть несколько достаточно больших водоемов, - вполне возможно.
И хотя мне не было дела до Фертуса и его герцога, было что то противоестественное в том, что эти людоеды пытались утвердиться среди людей, я решил вмешаться. Укрепил меня в этой мысли их ужин. Из воды они достали распухший труп человека и, причмокивая от удовольствия стали его поедать. Зрелище было столь отвратительным, что я опять почувствовал позывы тошноты. Это немного прояснило мои мозги, и я решил отказаться от первоначального решения. Вначале я подумал сначала выстрелить из пистолей, а потом с клинком в руках напасть на них, но потом мне подумалось, что в любой момент могу получить отравленную стрелу в лицо, шею, или даже в штаны, то есть в те места, которые не прикрыты кожей и доспехами. Я решил дождаться темноты и попробовать напасть в полной темноте, правда я не учел одного, что часть водяных уйдет спать в озеро. В воду удалились все женщины, и я понял, что неспроста. Из реплик стало ясным, что у них вот-вот начнется так называемый брачный период, когда они становятся наиболее привлекательными и желанными для мужчин, и, что бы обезопасить себя от своих спутников, которые могут потерять от этого голову, девицы уходили спать на дно. Это облегчало мою задачу и дождавшись когда девицы скроются под водой, а сами водяные затихнут на берегу, я очень медленно и осторожно стал подбираться к ним. Стараясь не шуметь и даже не шёлестеть травой, дожидаясь редких порывов ветра, которые скрывали шум моего движения, мне удалось приблизиться на расстояние одного броска, и я стал ждать, когда луна скроется за облаками, что бы мое нападение происходило в полной темноте. И оказался прав. Несколько раз я замечал рябь на воде и один раз даже различил голову. Видимо охрана их стойбища осуществлялась из воды.
Наконец то мое терпение увенчалось успехом. Густое облако затянуло луну и темень стала более плотной. Как змея я скользнул к спящим, и нанес каждому по два удара в сердце и в горло. Водяные даже не пошевелились, так и умерли во сне ничего не поняв, а я отполз в прибрежные кусты и стал ждать рассвета. Как только солнце встало, над водой появились женские головы. К этому времени я уже зарядил пистоли заново и насыпал на полку сухой порох.
- Эй вы сони, вставайте, уже утро, пора завтракать. За привязанную веревку к руке одного из водяных, я попытался изобразить какой то жест, а когда вся четверка вышла из воды, из положения лежа я выстрелил из пистолей. И хотя я готовился к стрельбе и попытался все сделать как можно быстрее, в том числе и свой рывок с клинком к уцелевшей, её реакция оказалась быстрее моей, и хотя она не попала мне в лицо, я почувствовал, как пролетевшая стрелка чиркнула меня по волосам. На её лице я прочитал удивление и изумление, когда моя шпага проткнула её грудь насквозь. Вся её красота и привлекательность тут же стала таять, и я увидел истинное лицо водяной. Ничего хорошего в нем не было. Стащив все трупы в одну кучу, я развел костер и, дождавшись, когда он как следует разгорится, кинул в огонь их трубки и пеналы со стрелами, а ещё накидал на него сырой травы. Правда, один комплект дыхательных трубок и пару пеналов со стрелками я взял себе. Поднявшийся дым не заметить было невозможно.
Стараясь не оставлять следов, я вернулся по тропе к тому месту, где отпустил свою лошадь и негромко свистнул. Вскоре мы скакали в сторону лагеря десятка Ришата и приблизиться к нему я планировал со стороны непроходимого и проклятого, как считалось, болота.
Только через два дня я заметил чернеющую точку наблюдательной вышки, а ещё через два дня приблизился настолько, что мог различить того, кто стоял наблюдателем. План проникновения в лагерь давно уже созрел в моей голове и я приступил к его осуществлению. Причем не последнюю роль в этом должна была сыграть моя лошадь. Я спешился и, отпустив подпруги, стукнул по крупу, направляя её в сторону лагеря наёмников. Однако моя коняка не торопилась с радостью скакать в родную конюшню и мне пришлось на ухо долго ей втолковывать ей, что мы расстаемся не насовсем, что ей следует привлечь к себе внимание т позволить мне незаметно пробраться в лагерь, где я после встречи с друзьями обязательно заберу её, и мы продолжим свой путь в мой родной город, где её ждет много вкусной и сочной травы, а также отборное зерно....
Не знаю, что тут подействовало, то ли мой шепот на ухо, толи запах родной конюшни, но моя лошадка неторопливо побрела в сторону дороги, что вела к полевому лагерю, а я старательно прячась, направился в сторону болота. Дождавшись, когда в лагере начнется суета и все внимание, даже дозорного, сосредоточится на моей лошади, я скользнул в болото и стал пробираться к холму.
6. Кто ты Найд?
На меня никто не обращал внимания, все сгрудились у въезда на холм, даже дозорный перегнулся через жерди, что бы получше разглядеть что-то внизу. Но причиной столь пристального внимания была отнюдь не моя лошадь, а несколько всадников, которые привели в поводу трех лошадей. Уже сидя в своёй хижине, я сквозь щели видел, что это доставили водяных и сейчас готовилась настоящая телега, на которую их хотели погрузить и отправить в Фертус. Только после того, как все узнали откуда появились водяные, кто то из присутствующих обратил внимание на моего коня. Оглядываясь, словно он делает что то противозаконное, он подхватил его под уздцы и быстро повел в летнюю конюшню. Там сняв с него седло и все сумки, быстро и умело начал его чистить, не забыв перед этим надеть на его голову торбу с зерном, а в колоду плеснуть свежей воды. Вскоре уже ничто не выдавало, что моя лошадь долгое время провела в степи, и она ничем не отличалась от десятка таких же лошадей.
А наёмников то в лагере прибавилось, и почему то среди них я не видел ни Миха, ни Вовка, ни Ришата. Вскоре тот конюх, что позаботился о моем коне, словно прогуливаясь, оказался возле нашей хижины. - Найд, не исчезай, Вовк и Мих скоро вернуться, потерпи немного. И действительно, где-то через час, полтора появилась троица моих товарищей. Конюх тут же подошёл к Вовку и придержав его коня, что то негромко сказав. Вовк кивнул головой и пошёл в конюшню, где, как бы ненароком, внимательно осмотрел моего коня, а потом, позвав Миха, прямиком направился в хижину.
Я сидел в углу и на коленях у меня удобно разместились и шпага и пистоли. Словно мы и не расставались, Вовк буркнул: - Проголодался? Есть будешь? - Сначала обещанные новости, а потом подумаю.
- Одно другому не помешает. Мих,- позвал он брата,- передай Ришату, что блудный сын вернулся и хочет есть, а потом возвращайся, хочется из первых уст послушать рассказ о его приключениях, а без тебя, боюсь, он не начнет. Вскоре в хижине было не протолкнуться, помимо моих друзей в неё набились ещё человек пять-семь незнакомых мне воинов. Как только я утолил первый голод настоящей домашней похлебкой, начались расспросы. Однако властный голос Ришата всех перебил: - Найд сам знает, что ему можно рассказать, а о чем лучше промолчать, так что всем лучше закрыть свои рты и внимательно слушать.
Свой рассказ я начал с того момента, как пересек пограничную межу. Рассказал, как путал следы, как наткнулся на большую кошку с котятами, как выходил её и прожил с ними в одном месте почти что две недели, как наткнулся на обоз и перепутал кошек. Как освободил дикого льва с котятами и в придачу осмотрел его лапы и отвел в степь, как схватился с кротами и вернулся, что бы помочь незадачливым гвардейцам, как выследил водяных и расправился с ними. Закончил я свой рассказ словами,- Как и было обещано, я вернулся в лагерь через три месяца. Во время моего путешествия ничего особенного не произошло. Ни одной банды степняков, ни одной орды я не встретил, так что в целом прогулка прошла в спокойной обстановке.
Мои слова о спокойной обстановке были встречены веселым смехом и предположением, что если б мне попалась какая-нибудь орда кочевников, то в живых я оставил только женщин и детей, поэтому все степняки узнав, что я вышёл в разведку, предпочли откочевать подальше от моего предполагаемого маршрута.
Уже стемнело, когда наши посиделки закончились, мы даже успели поужинать и только тогда Мих, как самый молодой и шустрый начал свой рассказ о последних событиях:
- Ну и наделал ты тут дел своим появлением Найд. Когда Ришат отправил тебя в глубинную разведку на восток,- я посмотрел на десятника, и он утвердительно кивнул головой,- а мы с Вовком отправились в объезд приграничных территорий, в лагерь через пару дней прибыл большой отряд гвардейцев во главе с их капитаном. Они стали всех расспрашивать о тебе и требовать самого подробного твоего описания, а потом капитан показывал некоторым небольшой портрет и спрашивал, похож ли ты на рисунок.
Вмешался Ришат: - Я сначала не поверил своим глазам. Найд, это был ты, только в очень богатой одежде, весь в золоте и камнях, даже улыбка твоя. Я об этом и сказал капитану, а потом он осматривал твои вещи и чем-то так был озадачен, что на ночь глядя в сопровождении двух всадников галопом помчался в Фертус. Извини Мих, продолжай.
- Капитан, осматривая твои вещи, нашёл какой-то лоскут желтой ткани и действительно очень сильно разволновался. Тогда-то десятник и сказали, что ты отправился в длительную разведку на восток и вернешься не раньше чем через два-три месяца. Ещё через два дня к нам нагрянул Кошачий глаз со всем отрядом и начал массовую зачистку окрестностей, а уже когда мы с Вовком вернулись с границы, в гости пожаловал сам герцог. Это было какое-то столпотворение. Никто и никогда не слышал, что бы милорд выезжал на границу, да ещё ради какого-то юнца. Мы с Вовком подтвердили, когда нам показали твой портрет, что это именно ты на нем изображен, да только в другой одежде. Только потом мы узнали, что это портрет погибшего сына лорда, а значит не можешь быть ты, так как сыну сейчас могло бы быть уже около сорока лет. Н у потом началось самое интересное. В разные стороны были отправлены многочисленные отряды гвардейцев с задачей разыскать тебя и доставить пред светлые очи господина. Но ты непонятным образом умудрялся исчезать и даже лучшие следопыты не могли отыскать тебя за исключением тех случаев, когда ты сам хотел, что бы тебя нашли. Именно так была найдена твоя стоянка со степным львом, и ты ясно дал понять, что львы тебя слушаются. А ведь фамильный герб герцога - степной лев на лазоревом поле и три короны над ним. Так что когда прибыл один из караванов и его хозяин рассказал невероятную историю о молодом воине, который остановил почти сотню вооруженных людей и потребовал освободить своих львов, которых, кстати, везли в подарок герцогу,- этому уже особо никто не удивился. Правда, герцога к этому времени уже не было, он вернулся в город. Но все что становилось нам известно, уже через несколько часов становилось известным и ему. Как сказал капитан гвардейцев,- герцог понял, что раньше твоего возвращения тебя все равно никто не найдет, так что просил нас немедленно сообщить ему о твоем прибытии и незамедлительно доставить со всеми причитающимися почестями во дворец.
Честно говоря, я впервые слышу, что бы верховный лорд о чем то кого то просил. Обычно он требует и приказывает, так что завтра утром мы отправляемся во дворец.
Я отрицательно покачал головой: - Нет друзья, завтра мы отправляемся в загородную резиденцию, - и, понизив голос, я пересказал услышанное от водяных о предстоящем захвате власти и их ударном отряде.
- В нашей экспедиции сможет принять участие не более пяти человек, но все они должны быть экипированы особым образом,- все участки тела, включая лицо и руки, должны быть закрыты плотной кожей, которую стрелы водяных не смогут пробить. Изготовить эти доспехи надо как можно скорее и пусть они будут корявыми, главное, что бы надежно защищали. Если не получится сделать полностью одежду из толстой кожи, то хотя бы перед должен быть закрыт. Не знаю почему, но водяные не имеют обычного оружия, кроме небольших кинжалов, но вот умеют они ими пользоваться или нет,- я не знаю.
Вмешался Ришат,- Найд, старших надо уважать. Лучше для всех нас будет все таки сначала отправится в Фертус, там как следует подготовиться, разнюхать обстановку и только после этого принять решение, где искать этих гадов. Я к тому, что и в городе есть большие подземные хранилища воды и свои источники на случай осады или набега. И где гарантия, что их отряд размещается не там? К тому же у нас нет уверенности, что в окружении герцога нет предателя, и не обязательно он будет водяным. Это может быть любой особенно жадный до золота или стремящийся к верховной власти. Да и впятером против, может быть, сотни водяных - не реально.
В словах Ришата был свой резон, и я согласился с ним. - Хорошо, сначала едем в Фертус, но если герцог в своёй резиденции, то сразу же скачем туда.
На том и порешили. Уже за полночь лагерь успокоился и утихомирился. Рано утром Ришат отправил гонцов ко всем отрядам, что бы сняли дозоры и посты, так как искомый воин вернулся с задания и отправился в Фертус. Вскоре все его люди, у которых закончился срок дежурства на границе были готовы к возвращению на подворье и к своим семьям, а к наблюдению за степью приступил другой десяток.
Та еле различимая тропа, по которой ещё недавно я направлялся к дежурному десятку, превратилась в хорошо различимую и утоптанную дорогу. Как пояснил мне Мих, даже некоторые караваны стали пользоваться ею, так как она сокращала путь в город на несколько часов.
Я поинтересовался: - А что стало с теми двумя подручными Голого черепа, которых взяли? Я хотел бы с ними повидаться. Десятник нахмурился и неохотно ответил: - Капитан петухов сказал, что после допроса с пристрастием, их под конвоем отправили в Ройс к тамошнему герцогу. Дескать они его подданные и ему с ними разбираться. - А имя, имя того господина или милорда, который их послал они назвали? - Мне об этом ничего не известно. В дороге ничего примечательного не произошло, да и наш отряд на воротах не вызвал никакого интереса у стражи. Первым делом мы завернули на подворье к наёмникам, где, неслыханное дело, сам Кошачий глаз вышёл нас встречать на крыльцо.
- Найд, Вовк и Мих ко мне, остальным отдыхать. Женатым неделю отпуска, холостым - три дня.
- А че так мало? - раздался чей то недовольный голос.
- А ты, Гонза, уже через два дня все пропьешь и спустишь на распутных девок. Так что тебе и трех дней будет много. Идите к казначею, получите жалованье,- капитан развернулся и не оглядываясь направился в уже знакомую мне комнату. Там, по-хозяйски расположившись на единственном стуле, растягивая слова, он многозначительно проговорил: - Вовк, Мих, от Найда не отходить ни на шаг. Не все в ближайшем окружении герцога довольны теми слухами и сплетнями, что сейчас гуляют во дворце.
Найд, будь очень осторожен, - это все, что я могу тебе посоветовать, так как и сам многого не знаю. Если что, обращайся к заместителю капитана гвардейцев, он из наших,- и наёмник сделал пальцами знакомый мне знак. - Ему можешь доверять. И учти, милость герцога может улетучиться в любой момент, особенно если ты допустишь какую-нибудь ошибку, которую доброхоты преподадут в соответствующем свете. Грызня за влияние и место у трона идет нешуточная. Всех подробностей не знаю, но герцог до сих пор не объявил официального наследника...,- а подумав немного, добавил,- или наследницу.
- Капитан, у меня к вам будет необычная просьба,- и я рассказал о том, какая кожаная одежда понадобится десятку Ришата, а заодно в нескольких словах просветил его по поводу попытки захвата или смены власти водяными.
- Держи эти сведения при себе и никому во дворце не говори о том, что тебе известно, иначе этих тварей можно будет или спугнуть, или побудить действовать немедленно. Если тебя допустят поближе к герцогу, охраняй его. Он хоть и сумасброд, но правитель неплохой. Пол крайней мере слово своё держит и жалованье платит без задержек. А теперь дуйте во дворец, иначе герцог будет недоволен. Ему ведь наверняка уже доложили, что ты появился на подворье.
Сопровождаемые любопытными взглядами дежуривших наёмников, мы покинули подворье и на своих неказистых, но выносливых и неприхотливых лошадях отправились в сторону дворца. Так же как и в Ройсе город делился на три неравные части: - бедные окраины; ремесленники и торговцы; знать и богачи. Правда только благородная часть города было отделена ещё одной крепостной стеной от остальных. Это была крепость внутри крепости. Когда мы подъехали к воротам я удивился тому, что на страже там стояли гвардейцы герцога, а не обычная городская стража. Мих, который уже бывал во дворце, в воротах просто бросил: - По распоряжению герцога, к его светлости милорд Найд. Нас пропустили без слов и обычных расспросов.
- Мих, а что это ты меня милордом обозвал? - Для веса. А для нас с Вовком ты и есть милорд. Это для остальных ты пока господин Найд, а для нас - твоей охраны,- ты милорд. Я внимательно запоминал дорогу и с любопытством осматривал тенистые и весьма просторные аллеи, что вели ко дворцу. Дома действительно были чуток побогаче чем в Ройсе и к тому же каждый из них мог с некоторой натяжкой претендовать на звание небольшой крепости. Праздношатающейся публики было совсем немного, однако, как оказалось, вся она находилась на дворцовой площади, где неспешно прогуливалась вдоль ажурной решетки. Как пояснил мне все знающий Мих, чем выше положение в обществе, тем ближе к дворцу прогуливаются....
Нам въезде в парк или сад нас остановила очередная стража, но бросив взгляд на меня, тут же поспешно отворила ворота, чем вызвала немалое оживление на площади. Мы степенно проехали к самому пандусу, что вел на высокое крыльцо. (Па́ндус (фр. pente douce - пологий скат), также рампа - пологая наклонная площадка, соединяющая две разновысокие горизонтальные поверхности, обычно для обеспечения перемещения колёсных транспортных средств с одной на другую. Среди часто встречающихся применений - обеспечение подъезда к расположенному над цоколем здания парадному входу).
Как объяснил мне Мих, мы находимся не у парадного крыльца, а у крыльца для посетителей, а судя по тому, что слуг, которые должны принять у нас коней нет, герцог сегодня посетителей не ждет. Ну ничего, наши лошади привычные к такому обхождению и послушные нашей команде дружно направились пастись на лужайки перед дворцом, блага травы там было вдосталь.
Высокие двери под напором Вовка бесшумно распахнулись, и сначала он, а потом и мы с Михом вошли вовнутрь. Пока глаза привыкали к царившему полумраку, я прислушался. Было очень тихо. - Друзья, а мы не опоздали? Тихо так, словно во дворце никого нет, вдруг герцог уже уехал в свою резиденцию?
- Во дворце? Найд, да мы до него ещё не добрались. Это предбанник для посетителей, а так как их сегодня не ожидается, то он естественно пуст. Пойдем те, я здесь уже бывал, когда был допущен лицезреть верховного лорда и отвечать на его вопросы.
- Ребята, а как мне к герцогу обращаться? - Да как обычно,- или ваша светлость, или милорд, а в особо торжественных случаях - ваше высочество. Это я подслушал на приеме, как знал что пригодится.
Минут через десять блужданий по коридорам мы оказались перед резными дверями, возле которых уже стояла королевская стража. К моему удивлению она не обратила на нас никакого внимания. А за дверями слышался приглушенный разговор, шарканье шагов и гул, присущий скоплению народа.
Как только мы приблизились к дверям, стража распахнула их перед нами. Я остановился: - Почему беспрепятственно пропускаете незнакомых людей в зал для приемов? - Милорд, ваше описание и портрет показали всем стражникам. Вам, и сопровождающим вас лицам, разрешено проходить в любые двери и помещения, кроме личных покоев герцога и членов его семьи, так что мы просто выполняем приказ.
Мы вошли в большой и ярко освещенный, несмотря на день, зал. Так как мы появились из боковых дверей, то на нас особого внимания никто не обратил и у меня было время оглядеться. В зале было несколько сот человек, мужчин и женщин. Все блистали драгоценностями, золотыми цепями, диадемами и серьгами. Наши видавшие виды костюмы выглядели неестественно на фоне этого разгула и хвастовства богатством.
Не сразу, но на нас обратили внимание. Мои друзья с застывшими лицами неподвижно, словно статуи стояли на пол шага за мной. А я с любопытством разглядывал и замечал тех, кто смотрит на меня с любопытством, кто с презрением, а кто и с ненавистью. Я так же заметил, как несколько человек поторопились спрятаться за спины других придворных и там стали что то жарко обсуждать. Выждав немного времени, сделав высокомерное выражение лица, я, в сопровождении своёй охраны, прямиком направился к помосту, на котором восседал герцог. По тому как наступила тишина и по мере нашего продвижения к трону, герцог наконец-то обратил внимание на странную троицу. Дорогу к нему преградил один из придворных, который демонстративно положил руку на свою шпагу.
- Я с двадцати пяти шагов попадаю в голову скачущего кочевника. Хочешь проверить на себе мою меткость? Однако дворянин только побледнел, но не отступил, тогда я просто врезал ему в солнечное сплетение, да так, что он перегнулся пополам и упал на колени. - Когда очухаешься, я буду ждать тебя у пандуса крыльца для посетителей.
Герцог внимательно наблюдал за всем этим. Подойдя к помосту на пару шагов, я изобразил военный поклон-приветствие и даже пытался щелкнуть каблуками, забыв, что шпор у меня нет. Дело в том, что наши лошади терпеть не могут шпор, и поэтому все наёмники их не носили.
- Милорд, прибыл по вашей просьбе. Позвольте представиться - Найд. - Это все? - Все.
Я видел пытливый взгляд герцога, который буквально ощупывал меня с головы до ног: - У вас есть титул, звание? - Там где я жил, у меня прозвище - Найд Пижон. - Странное прозвище, с чем оно связано? - Я люблю носить хорошую и удобную одежду. - По вашему виду, господин Найд, такого не скажешь. - Степь, ваша светлость, не располагает к пижонству, там очень часто убивают и, как правило, не смотрят на одежду.
Герцог сделал незаметный знак пальцами и вышколенные слуги тут же возле трона поставили кресло с высокой спинкой, второй знак и с десяток гвардейцев оттеснили толпу придворных от помоста метров на десять. - Садитесь молодой человек, у меня есть к вам несколько вопросов.
Я поклонился и, подражая герцогу, сделал знак пальцами своим друзьям. Тут же Мих встал справой стороны за спинку кресла, а Вовк с лева и чуть впереди подлокотника. Все это получилось так, словно они уже ни один раз проделывали такие маневры.
- Это ваши телохранители? - Это мои друзья, им приказано охранять меня и ни на шаг не отходить от меня. - У вас есть враги? - До недавнего времени я не подозревал о их существовании, теперь я знаю, что есть некто, кто хочет моей смерти.
- Кто вы господин Найд? Я жду самого подробного рассказа о вас. - Боюсь ваша светлость, что рассказывать будет особо не о чем....
- Ни своих родителей, ни времени своёго рождения я не знаю. Меня нашёл в мусорной куче старый вор по прозвищу Свист. Он обратил внимание на кучу тряпья, в которой кто-то шебуршился и подошёл посмотреть. То ли от того, что он был пьян, то ли от того, что на кануне сдохла его любимая кошка, с которой он привык коротать длинные зимние вечера, но он не оставил меня умирать на помойке, а взял с собой. По его словам я был уже достаточно взрослым, что бы грызть сухари, не ходить в штаны, которых, к слову у меня лет до пяти не было вообще, и быть непривередливым в еде....
По мере того, как я рассказывал почти что все о своёй 'праведной' жизни в Ройсе, герцог то хмурился, то еле заметно улыбался. Я заметил, как он напрягся, когда я рассказал о своёй детской шапочке со странным цветным рисунком, которую я якобы крепко держал в своёй руке.
- Ваша светлость, если этот кусок шёлка у вас, то прошу,- верните его, это все, что у меня осталось от моего раннего детства, о котором я ничего не помню. - Я об этом подумаю. Однако продолжайте....
Закончил я свой рассказ своим возвращением в лагерь наёмников.
- Молодой человек, а сколько вам лет? - Скорее всего восемнадцать - девятнадцать. У Свиста я прожил пятнадцать лет, а по его словам он нашёл меня, когда я выглядел года на три - четыре, уверенно ходил, но, правда, не разговаривал ещё полгода. Правда мой приемный отец уверен, что мне было около трех лет и не более.
- На сегодня хватит. Вас проводят в отведенные покои. Вы можете беспрепятственно ходить везде, в пределах дворца разумеется, соответствующее распоряжение я уже отдал.
- Ваш сад или парк входит в разрешенную зону? - Конечно, а почему он вас так заинтересовал.
- Там пасутся наши лошади, а чужих к себе они не подпустят, так что нам придется самим их определить в конюшню. И ещё милорд, я заранее прошу извинения за себя и своих друзей, если мы где то и как то нарушим установленный этикет и нормы поведения принятые в вашем обществе.
Герцог кивнул головой, принимая к сведению мои слова и разрешая мне удалиться. Все так же неторопливо мы прошли через толпу придворных, которые поспешно расступались перед нами и направились к боковому проходу, через который и пришли в этот зал.
У пандуса нас уже ждала небольшая группа придворных, и среди них я увидел того, кто преградил мне дорогу к трону герцога. Он был в одной рубахе, расстегнутой на груди, и я тоже снял пояс с пистолями и сбросил свой кожаный камзол. Мое внимание привлек некий расфуфыренный молодой человек, который постоянно жеманным жестом подносил свой платок к носу, словно показывал, что здесь невозможно дышать и от прибывших мужланов дурно пахнет. Я скользнул по нему взглядом и напрягся. Он был без оружия, то есть кроме небольшого кинжала на поясе, больше ничего не было,- ни пистоля, ни шпаги.
Мы встали друг против друга, я поприветствовал своёго соперника шпагой и встал в стойку. Мой визави стал прыгать на месте, сучить ножками и махать передо мной воображаемой шляпой. - Слышь, клоун, хватит веселить публику, мне ещё лошадь в конюшню ставить. Однако, он не обратил на мои слова никакого внимания и не успокоился пока не закончил свой ритуал, потом, сделав небольшую паузу, провел простую атаку с выпадом. Я принял его выпад, блокировал его шпагу и нанес резкий удар в сердце, быстро вытащил клинок и, повернувшись спиной к своёму противнику, стал одевать камзол и застёгивать пояс.
- А с ним то что делать? - спросил Вовк. - О трупе позаботятся его друзья, не правда ли господа?
Только сейчас мой соперник как подкошенный рухнул на землю, и из уголков его рта появилась кровь. Мне хватило ума заметить, как жеманный дворянин опустил руку в карман и достал нечто зажатое в кулаке. Дело в том, что в комплект оружия водяных входили три трубки разной длинны. От самой маленькой, которую можно спрятать в кулаке, до самой длинной, сантиметров в пятьдесят. А ещё водяные не носили оружие, и я думаю, что все дело было в обычном железе, которое они, наверное, не выносили. А вот посмотреть поближе на их небольшие кинжалы,- я как то не догадался.
Выхватив пистоль из специального чехла и взведя замок я направил его на этого модника. - Если хоть на сантиметр поднимешь руку выше, пояса,- убью. Моя пуля все равно будет быстрее твоей стрелы. Однако это его не остановило и не дожидаясь, когда он использует свою трубку, я выстрелил. Все это произошло так быстро и стремительно, что никто ничего толком не понял.
- Милостивы государь, Рено ведь был безоружным, а вы убили его. Это немыслимо и против всех правил. - А я всегда убиваю водяных и правил в отношении их никогда не соблюдаю,- произнес я, с облегчением замечая, как стала меняться внешность убитого. В это время Мих уже держал в руках два пистоля и держал на мушке дружков убитых. Я подошёл, повернул голову и откинул волосы. С первого взгляда за ушами не было щелей, присущих водяным, но я заметил некую неровность кожного покрова и провел по ней пальцами, а затем, захватив кончик приклеенной кожи, рывком содрал её с шеи, обнажая уже знакомые мне щели.
- Прошу прощения господа, но я вынужден проверить ваши шеи, и не заставляйте меня для этого убивать вас. К счастью для присутствующих, все четверо были обыкновенными людьми. На звук выстрела прибежала стража и гвардейцы, которые в растерянности остановились возле трупа водяного.
- Я начальник дежурной смены, что здесь происходит? Я подошёл к нему и приставил пистоль к груди: - Дернешься, выстрелю,- и пока начальник смены растерянно хлопал глазами, я ощупал его шею. Точно такую же процедуру проделали мои ребята, даже те, кто присутствовали на нашей дуэли и то приняли участие в проверке прибывших стражников и гвардейцев.
- Ну что?- обратился я сразу ко всем. - Они люди и водяных среди нет, - ответил за всех Вовк.
- Офицер, этого я убил на честной дуэли, что могут подтвердить присутствующие здесь его друзья, а водяного вынужден был застрелить после того, как моя попытка пленить его не увенчалась успехом, и он решил сопротивляться. Оставляю обоих на ваше попечение, а нам, знаете ли пора идти.
Отойдя чуть в сторону, буквально на несколько шагов, мы все трое свистнули, подзывая своих лошадей и через некоторое время они появились из за тенистых деревьев. Взяв повода, мы повели их в сторону конюшни, где и разместили в стойлах под удивленные взгляды конюхов.
Новость о происшествии с быстротой молнии распространилась по дворцу среди придворных, и нас троих боязливо обходили стороной, или прижимались к стене, когда мы проходили мимо. У знакомого зала для приемов нас ждал какой то важного вида слуга.
- Господа, прошу вас следовать за мной, я покажу вам ваши покои. - Слышь Мих, мы с тобой уже и господами стали, ещё покрутимся немного возле Найда и сами благородными станем....
По дороге на второй этаж нас перехватил один из гвардейцев, отдав мне воинскую честь, он попросил меня проследовать вместе с ним в личные покои герцога: - Милорд, их светлость желает перемолвиться с вами наедине перед ужином в своём рабочем кабинете. Ваши люди подождут вас у дверей.
К моему удивлению покои герцога тоже находились на втором этаже, правда, в противоположенном крыле. Однако мое предположение оказалось не совсем верным, просто у герцога была своя лестница, которая вела на третий этаж. Именно там и находился рабочий кабинет.
В небольшой гостиной толпилось несколько человек, все с какими-то бумагами в руках. Несмотря на то, что вдоль стен стояли стулья, никто не сидел. Как только мы вошли, присутствующие практически одновременно уставились на нас. Из приоткрытой двери доносились голоса, но слов разобрать было невозможно. Затем пятясь показалась толстая задница и вскоре весьма дородный и богато одетый придворный, самодовольно улыбаясь, с победным видом посмотрел на меня. Однако я обратил внимание на то, что и у него не было никакого оружия, а на поясе висел достаточно объемный кошёлек. Смачный удар в то место, где у настоящих людей находится детородный орган, заставил толстяка согнуться пополам, а второй удар кулаком в лицо швырнул его обратно в кабинет герцога.