Этот человек очень плохой - он отказался дать мне денег в долг, чтобы я мог купить пива.
Этот человек очень плохой - я видел, как он пнул ногой собаку.
Этот человек очень плохой - он своими руками убил несколько невинных детей.
Из сказанного выше с абсолютной очевидностью следует, что понятие "плохой" не имеет смысла само по себе. Всегда следует задавать вопрос - "Плохой по сравнению с чем/кем?". То же касается и стран. Страна вполне может быть хуже той, но лучше этой. Но по какому критерию лучше или хуже? По площади, по количеству населения, еще по чему-нибудь? В данной статье мы будем сравнивать страны по их жестокости. Как определяется жестокость страны? Мы будем определять ее по уровню нарушения этой страной прав человека. При этом следует четко отдавать себе отчет в том, что в настоящее время в мире не существует ни одной страны, в которой бы права человека соблюдались полностью. Однако это абсолютно не означает, что страны нельзя сравнивать по этому критерию. Бессмертных людей в настоящее время также не существует, что не мешает нам по возрасту людей определять, кто из них старше, а кто младше. Итак, с критерием сравнения мы определились. Но есть еще несколько важных аспектов. Если перед нами положат две фотографии, на первой из которых мужчина бьет прохожего в лицо, а на второй другой мужчина просто отказывается уступить место даме в транспорте, то у нас может создаться впечатление, что первый мужчина намного хуже. А если нам скажут, что первый мужчина заснят в тот момент, когда отбивается от напавшего на него грабителя и к тому же всегда уступает место дамам в транспорте, а второй не только ведет себя по-хамски, но при случае избивает отнюдь не грабителей, а невинных людей? Вывод - подобное следует сравнивать с подобным и в равных обстоятельствах. Если государство ведет войну, то зачастую в результате его действий гибнет мирное население противника. Но может быть, если бы другое государство, с которым мы сравниваем, также вело бы войну, то мирное население гибло бы в еще больших количествах, а начать войну оно просто не решается из-за слабости своих вооруженных сил? Следовательно, упомянутый нами выше критерий сравнения стран по степени соблюдения прав человека опять-таки не абсолютен. Страна, ведущая военные действия, будет массово нарушать право на жизнь, уничтожая войска противника, и при этом могут гибнуть и мирные жители страны-противника. И если мы будем сравнивать ее со страной, которая в это время никаких войн не ведет, но в то же время нарушает некоторые другие не столь важные права человека не связанные с правом на жизнь, то выйдет, что воюющая страна чудовищно кровожадна. Хотя это очевидно может быть и не так, и если бы она не участвовала в настоящий момент в военном конфликте, то она бы опережала упомянутую выше другую страну по соблюдению прав человека. Таким образом, при сравнении стран по критерию соблюдения прав человека следует делать определенные поправки на окружение. Отсюда вытекают следующие выводы.
Страны следует сравнивать за один и тот же период времени. Глупо было бы сравнивать по уровню соблюдения прав человека современную Швейцарию, скажем, с Францией века 13-го, поскольку тогда вышло бы, что Франция просто чудовищное государство, что, в общем-то, не так.
Если страна ведет в настоящий момент боевые действия, то можно вычислить количество погибших (раненых, ограбленных и т.д.) мирных жителей страны-противника в процентном соотношении к общему числу населения страны-противника и сравнить это число с потерями среди мирных жителей, в результате подобных войн ведущихся другими странами в приблизительно тот же период времени. Так, если во время войны от действий одной страны у противника погибло (было ранено, ограблено и т.д.) 2% мирных жителей, а в результате действий другой 12%, то это при прочих равных условиях о многом говорит. Но этого явно мало. Ведь вполне может быть, что одна страна планировала 100%-е уничтожение (грабеж, заключение в концлагеря и т.д. )мирного населения страны-противника, а уничтожила (ограбила, заключила в концлагеря и т.д. ) всего 1% потому, что оказалась слаба в военном отношении и проиграла войну, а перед другой страной цель уничтожения мирного населения страны-противника не стояла вообще, но она была вынуждена уничтожить часть мирного населения, т.к. противник, например, использовал его в качестве живого щита для своей армии. Следовательно, намерения страны также играют очень важную роль. Но как их определить? Прежде всего, следить за официальными заявлениями представителей этих стран. Если они заявляют, что перебьют (ограбят, отдадут в рабство и т.д.)все население страны-противника и тому подобное, как только смогут, то это вполне четко говорит об их намерениях. Но далеко не всегда официальные представители той или иной страны открывают свои намерения по отношению к мирному населению страны-противника. Более того, они вполне могут уверять, что наоборот планируют принести населению страны противника процветание и свободу. Как же тогда определять истинные намерения страны? По прецедентам. Можно посмотреть, как эта страна уже обходилась с мирными жителями на завоеванных территориях и/или применяется ли ей практика использования своих мирных жителей в качестве живого щита и сделать на это поправку. Следует также сравнивать военные возможности страны и реальное количество погибших мирных жителей страны-противника. Если военная мощь страны позволяет уничтожить в считанные часы практически все население страны противника, но страна этого не делает, то это явно говорит о том, что и подобные цели она перед собой и не ставит. Хотя возможно в результате ведения этой страной боевых действий и гибнет побочно мирное население страны-противника, в особенности, если оно используется как живой щит. При этом другая страна может сколько угодно твердить о своем миролюбии, но если факты будут указывать на то, что на захваченных ей территориях мирное население будет уничтожаться (грабиться, заключаться в концлагеря и т.д.) в количествах настолько больших, насколько это вообще осуществимо для крайне слабых вооруженных сил этой страны, то мы прекрасно поймем, что это за страна. Сравнив две эти страны, прейдем к выводу, что вторая страна намного хуже, хотя возможно и уничтожила намного меньший процент мирного населения, чем первая. Вышеописанное представляет само собой лишь крайние случаи, между которыми имеется множество промежуточных, но общий принцип должен уже быть понятен.
Из этого проистекает еще одно важное уточнение. Поскольку мы видим крайне высокую важность намерений той или иной страны, это снижает в свою очередь важность факта агрессии самого по себе. Ведь вполне очевидно, что если одна из стран заявляет о своей готовности напасть, или же предыдущие прецеденты демонстрируют подобную готовность, то превентивная агрессия вполне может быть оправданной, поскольку спасет в таком случае множество жизней с обеих сторон. Это наглядно демонстрируется примером Мюнхенского сговора, когда политика умиротворения агрессора привела, в конце концов, к чудовищным жертвам. Однако проблема состоит в том, что обе страны могут утверждать, что они только защищаются и в некоторых неясных случаях, о странах можно будет судить только по тому, как и какими методами они собственно войну ведут. Впрочем, критерии, по которым можно решить, какая из стран ведет войну более гуманно, достаточно прозрачны и приведены выше.