В суматохе возникшей после прибытия грузового звездолета Питер покинул его абсолютно незамеченным и не спеша добрался до самой границы фактории, пройдя мимо хлипких ангаров и снующих погрузчиков. Сразу за границей поселка его огибала грубо намалеванная прямо по земле и траве красная линия. Питер присел на корточки и провел по ней рукой. На пальцах остался багровый след.
- Охра, смешанная с кровью, - неожиданно раздался голос за его спиной. И после театральной паузы добавил, - Человеческой.
Питер медленно встал и осторожно обернулся. Над ним возвышался крепкий бородач, в камуфляжной куртке.
- Не советую пересекать эту черту, - добавил он, - Табу.
- Табу?
Бородач указал на куст неподалеку. Питер пригляделся. За кустом сидел туземец, укутавшийся в плетеный из трав плащ. В руках у него был лук с направленной в их сторону стрелой.
- Перейдешь ее, и он всадит в тебя стрелу смазанную ядом, - кивнул незнакомец, поняв, что Питер тоже увидел воина, - Ну а дальше по обстоятельствам. Если стрела не влетит тебе в глаз и не повредит мозг, и ты успеешь запрыгнуть назад за черту, то мы, скорее всего, тебя откачаем - у нас хорошая хирургическая станция и есть антидот к яду. Ну и потом верховный шаман устроит истерику коменданту, а тот в свою очередь будет орать на тебя и в лучшем случае выкинет снова на орбиту. А вот если удрать не успеешь, то тебя утащат и кинут на съедение дхархам. Это местные собачки. Но не всего. Печень твою шаман торжественно сожрет сам. И сделать ничего нельзя. Закон о невмешательстве в жизнь неразвитых планет и все такое, - Бородач протянул руку, - Гарри Гордон, для друзей просто "дабл-г". Старший помощник коменданта.
- Питер Верр, эксперт-интуист, - ответил Питер и обменялся крепким рукопожатием.
- Ух ты! Так ты тот самый парень, который решает проблемы?!
- Впервые слышу, чтобы меня называли именно так, но вероятно это все-таки я.
- Да брось! Все наслышаны о том, как ты разрулил тему на Пагасте!
- Знаете, моя роль в разрешении того конфликта несколько преувеличена.
- Ты еще и скромный, - бородач ухмыльнулся, - Коменданту это понравится. Он, думаю, уже освободился. Пойдем, нанесем ему визит?
- Пойдем.
...
- ...Да если бы не сгуст, черта с два я торчал бы в этой дыре! - комендант, запыхавшись от долгого монолога, отхлебнул кофе.
- А что замены ему так и нет? - поинтересовался Питер, - Я, кажется, слышал, что...
- Из-за этой замены мы и оказались в дерьме! - заревел возмущенно комендант,- Придурки яйцеголовые! Ведь сгуст это что?!
- Что?
- Сгуст это такая особая хрень, которая образуется на поверхности здешнего подземного озера. Дикая смесь из бактерий, вирусов и биологически активных веществ. Когда по весне уровень подземного озера поднимается, то сгуст начинает сочиться из трещин в скалах. И эти дикари принимаются его лакать. Что-то он такое делает с теломерами в клетках и иммунной системой. Туземцы живут до ста сорока ста - ста пятидесяти лет. А жить в своем теле, а не в вирте не только им хочется. Ты сам ведь в курсе этих заморочек, мол, у тех, кто в вирте нет души или что это просто копии сознания в компьютере, а человек все равно мертв. В общем, у кого есть деньги, а возраст уже поджимает, те в вирт не торопятся. Им реал милее. И если дикари умудряются жить с помощью сгуста до сотни с половиной лет, то с цивилизованной медициной запросто можно и до трехсот дотянуть. Да вот беда - желающих много, а сгуста мало. То есть на самом деле его дохрена - запросто можно промышленным способом добывать. Он возобновляется. Но дикари уперлись и не дают - табу. У них этих табу вообще как собак нерезаных. То нельзя, это нельзя! Вот сейчас придется три контейнера топоров для обмена назад отправлять! У них пластиковые рукоятки красные. Пять лет назад дебильный сын вождя получил в подарок топор с красной рукояткой, а потом взял и отчикал им случайно себе пару пальцев на ноге. И все - топор с красной рукояткой табу на веки вечные!
- Вы о сгусте говорили, - осторожно напомнил Питер.
- А. Ну да. Короче, мало того, что сгуст мы не можем сами добывать, а только покупаем какие-то слезы у туземцев. Так у них еще есть милейшая традиция. К началу весны они притаскивают на скалы триста двадцать человек состоящих в основном из женщин и детей и с энтузиазмом режут им глотки. Жертвоприношение!
- А причем тут ученые и замена сгусту?
- Да притом, что дикарям вправить мозги никак нельзя, хотя б моя воля и пара штурмовых взводов... А, чего уж тут мечтать! Закон о невмешательстве не обойдешь. Нельзя им эти жертвоприношения запретить. А правозащитники вынимают всю душу как из руководства фирмы, так и из клиентов. Наживаетесь, говорят, негодяи, на крови невинных жертв. С дикарей-то, мол, спросу нет, а вот вы...! Раньше этих жертв было ровно вдвое меньше. Сто шестьдесят. Еще пятнадцать лет назад так было. А потом уболтали мы вождя с жертвоприношениями завязать. За дополнительную плату. Объяснили ему про гуманизм и все такое. Они и завязали, хоть шаман и был очень недоволен. А тут эти придурки яйцеголовые возьми и объяви, что они синтезировали суррогат сгуста и факторию здесь прикрыли. Кому охота с отморозками и людоедами дело иметь, если теперь сгуст на конвейере клепают? В результате племя не получило товаров и жратвы, к которым уже привыкло. Все очень расстроились и решили, что виноват вождь, отменивший человеческие жертвоприношения. Его и схарчили со всей семьей. И стали приносить в жертву народа ровно в два раза больше, чтобы значится изгнать злой дух "дхуманизма", как они его называют. И тут вдруг выяснилось, что синтетический сгуст не канает. Мутагенность и еще там чего-то. В результате торговлю с туземцами пришлось всего через пару лет возобновить. И никак их теперь не убедить, что человеческие жертвоприношения тут ни при чем. Мы и вождю и шаману уже золотые горы обещали - бесполезно. На тебя одна надежда теперь.
- Я подумаю, что тут можно сделать.
- Уж подумай.
- А как бы мне пообщаться с туземцами?
- Сегодня никак! Сегодня птицы пролетели над рощей с юга. Может завтра.
- Птицы?
- Еще одно табу. Ехали они с нами торговать и увидели, что над их рощей пролетела с юга на север стая птиц. А потом одна из собак возьми и взбесись. И тяпнула шамана за ногу. Мы его, правда, вылечили. Но теперь торговать в дни, когда птицы летят с юга нельзя. Табу. Я ж тебе говорил у них здесь тысячи идиотских правил.
- Ну, я тогда пойду пока? - спросил Питер, - Осмотрюсь.
- Давай! Завтра заходи. И если чего нужно, ты только дай знать.
...
В ангаре было сумрачно, и Питер заплутал, разыскивая грузовой контейнер со своими вещами. Тут из бокового коридора плеснуло приглушенным светом, и послышались голоса. Питер инстинктивно замер и прислушался.
- Морячок, это ты загнул такую цену за виски! Это ж сгуст!
- Я этот ящик с самого Актуара контрабандой тащил! Мне еще и боцману и механику отстегивать! Не нравится - ищи другого!
- Эх! Нет у тебя души! Мне этот самогон, который мы из синтетической жратвы гоним, уже поперек горла!
- Зажрались вы здесь просто! На спутнике народ и самогона не видит месяцами.
- То спутник. А здесь что-то не так! Все кто здесь больше года живут - всех плющит. Депрессуха накрывает по полной.
- Ну, ты даешь! Под чистым небом сидишь! Настоящий воздух дышишь и депрессуха тебя накрывает!
- Я на спутнике полтора года отбарабанил, так что ты меня не учи! Что-то не так здесь. Все чуют.
- Зато жить будешь долго. Ты ж сгуста наверное на сотню лет вперед наелся.
- Разве ж это жизнь!
- Может, травки возьмешь от депрессухи? У меня пакет аж на полфунта. По-божески отдам.
- Нет. Травка не поможет.
- Чего это?
- А не торкает здесь марихуана никого!
- Гонишь!
- Дело говорю! Не действует она здесь!
- С ума сойти!
- И сойдешь, если с мое здесь поживешь.
Питер на носках осторожно отступил во тьму и быстро покинул ангар.
...
- ...Психологическая обстановка? - штатный психолог фактории задумался, - Вообще она здесь конечно достаточно напряженная. Как вы уже знаете, у туземцев тысячи строжайших правил и постоянно появляются все новые. Это и на базе атмосферу беспокойства и неопределенности создает. Что отражается в психологических тестах.
- То есть вы считаете дело только в этом? - поинтересовался Питер.
- Возможно, присутствует и другие еще неопределенные факторы, вызывающие у людей здесь повышенную нервозность и склонность к депрессии, - нехотя согласился психолог, - Тут даже тузецы не выдерживают. Амок довольно распространенное явление.
- Что?
- "Амок" - это древний термин. Еще с Праземли. Это когда местный под грузом тысяч табу, которые ему постоянно приходится выполнять теряет над собой контроль и, озверев, хватает топор, а затем убивает всех и вся до кого сможет дотянуться.
- Ого! - удивился Питер
- Да уж.
- Скажите, а про то, что марихуана теряет здесь свое действие, вы не слышали? Может в атмосфере что-то?
- Употребление марихуаны на базе строго запрещено, - сухо ответил психолог, - Если бы мне стало известно о случаях ее употребления, то я был бы обязан сразу о них доложить. Что же касается атмосферы, то она в свое время была тщательно изучена, и никаких отклонений обнаружено не было.
- Понятно. Извините что спросил. Я вот еще чего не понимаю. Вы ведь психолог и очень хороший. Неужели вы не нашли способа убедить туземцев отказаться от человеческих жертвоприношений?
- Местная культура аномально консервативна. Я бы сказал, необъяснимо консервативна, даже если учитывать продолжительность жизни туземцев.
- Продолжительность жизни?
Психолог достал свой органайзер и процитировал, читая с экрана.
- "Новые научные идеи побеждают не потому, что их противники признают свою неправоту, просто противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение, не обремененное предрассудками, усваивает новые идеи сразу". Это еще Макс Планк сказал. И хоть он был физиком, а не психологом - здесь он прав на все сто.
- Тут консерваторы не вымирают?
- Именно. Продолжительность жизни полтора века. Но к тому же у меня создалось такое впечатление, что любой негативный опыт оставляет в здешнем сообществе аномально долгую память.
...
Уже пятая по счету чашка кофе. За окном ночь. Питер сидел в выделенной ему комнатушке перед ноутбуком и ломал голову, что ему делать? С какого бока подступиться к проблеме? Туземцы-сверхконсерваторы, марихуана, которая не действует... Где связь?! Он вспомнил воина в травяной накидке, который его чуть не подстрелил. Придет ли он с торговой делегацией, когда птицы передумают лететь на север? Птицы? Травяная рубашка? Откуда это? Ах да сказка про "гусей-лебедей", которых можно было превратить в людей, только накинув рубашки из крапивы. Стоп! Гуси! Вот оно. Его руки забегали над клавиатурой, и спустя мгновенье он уже читал с экрана отрывок из очень древней книги, написанной основателем этологии Конрадом Лоренцем. Его любимая гусыня Мартина! Ну, конечно же!
"Мартина в самом раннем детстве приобрела одну твердую привычку. Когда в недельном возрасте она была уже вполне в состоянии взбираться по лестнице, я попробовал не нести ее к себе в спальню на руках, как это бывало каждый вечер до того, а заманить, чтобы она шла сама. Серые гуси плохо реагируют на любое прикосновение, пугаются, так что по возможности лучше их от этого беречь. В холле нашего альтенбергского дома, справа от центральной двери начинается лестница, ведущая на верхний этаж. Напротив двери - очень большое окно.
И вот, когда Мартина, послушно следуя за мной по пятам, вошла в это помещение, она испугалась непривычной обстановки и устремилась к свету, как это всегда делают испуганные птицы; иными словами, она прямо от двери побежала к окну, мимо меня, а я уже стоял на первой ступеньке лестницы. У окна она задержалась на пару секунд, пока не успокоилась, а затем снова пошла следом - ко мне на лестницу и за мной наверх. То же повторилось и на следующий вечер, но на этот раз ее путь к окну оказался несколько короче, и время, за которое она успокоилась, тоже заметно сократилось. В последующие дни этот процесс продолжался; полностью исчезла задержка у окна, а также и впечатление, что гусыня вообще чего-то боится; проход к окну все больше приобретал характер привычки, и это выглядело прямо-таки комично, когда Мартина решительным шагом подбегала к окну, там без задержки разворачивалась, так же решительно бежала назад к лестнице и принималась взбираться на нее. Привычный проход к окну становился все короче, от поворота на 180 градусов оставался поворот на все меньший угол. И когда прошел год, от всего того пути остался лишь примерно прямой угол: вместо того, чтобы прямо от двери подниматься на первую ступеньку лестницы у ее правого края, Мартина проходила вдоль ступеньки до левого края и там, резко повернув вправо, начинала подъем.
В это время случилось, что однажды вечером я забыл вовремя впустить Мартину в дом и проводить ее в свою комнату, а когда наконец вспомнил о ней, наступили уже глубокие сумерки. Я заторопился к двери и едва приоткрыл ее - гусыня в страхе и спешке протиснулась в дом через щель в двери, затем у меня между ногами и, против своего обыкновения, бросилась к лестнице впереди меня. А затем она сделала нечто такое, что тем более шло вразрез с ее привычкой: она уклонилась от своего обычного пути и выбрала кратчайший, то есть взобралась на первую ступеньку с ближней, правой стороны и начала подниматься наверх, срезая закругление лестницы. Но тут произошло нечто поистине потрясающее: добравшись до пятой ступеньки, она вдруг остановилась, вытянула шею и расправила крылья для полета, как это делают дикие гуси при сильном испуге. Кроме того, она издала предупреждающий крик и едва не взлетела. Затем, чуть помедлив, повернула назад, торопливо спустилась обратно вниз, очень старательно, словно выполняя чрезвычайно важную обязанность, пробежала свой давнишний дальний путь к самому окну и обратно, снова подошла к лестнице - на этот раз "по уставу", к самому левому краю - и стала взбираться наверх. Добравшись снова до пятой ступеньки, она остановилась, огляделась, затем отряхнулась и произвела движение приветствия. Эти последние действия всегда наблюдаются у серых гусей, когда пережитый испуг уступает место успокоению. Я едва верил своим глазам. У меня не было никаких сомнений по поводу интерпретации этого происшествия: привычка превратилась в обычай, который гусыня не могла нарушить без страха."
А вот и суть
"...общий корень в одном и том же механизме поведения, целесообразность которого для сохранения вида совершенно несомненна: для существа, лишенного понимания причинных взаимосвязей, должно быть в высшей степени полезно придерживаться той линии поведения, которая уже - единожды или повторно - оказывалась безопасной и ведущей к цели. Если неизвестно, какие именно детали общей последовательности действий существенны для успеха и безопасности, то лучше всего с рабской точностью повторять ее целиком."
Еще мудрые латиняне говорили - "Post hoc non propter hoc". После не означает вследствие. Птицы вообще в этом случае показательны. Еще несколько нажатий клавиш и Питер уже читал об экспериментах Бурхуса Скиннера с голубями. Голуби сидели в клетке с кормушкой и периодически, независимо от действий птицы, из нее выпадала еда. В результате голуби выработали специфические ритуалы. Один бегал кругами, другой в строго определенном углу бился о клетку, еще один вращал головой и так далее. К тому же выяснилось, что наиболее часто голуби повторяли те движения, которые совершались ими в момент поступления еды. Такая вот голубиная квазирелигия основанная на интуитивной связи между двумя независимыми, по сути, событиями. Чего уж тут удивляться туземцам - они приносили человеческие жертвы, и все было хорошо. Перестали приносить - и поток полезных товаров иссяк. Возобновили жертвоприношения - товарообмен пошел с новой силой. Но люди все-таки не птицы. Их легче убедить. А здесь это не удалось даже профессиональному психологу. Почему? Что-то там еще было на счет марихуаны. Почему она здесь не действует? А как она функционирует вообще? Если опиаты действуют на чувствительные к ним рецепторы в организме, то значит должны существовать и рецепторы чувствительные к каннабиоидам! Питер снова запустил поиск по базе данных. Есть! Рецепторы СВ1 и СВ2. Но как они связаны с ритуалами? Вот оно. В 2003 году по старому стилю Джованни Марсикано из Института психиатрии им. Макса Планка в Мюнхене провел эксперимент над мышами. Мышам проигрывали звук, а затем били током через пол клетки. Естественно те быстро обучались бояться этого звука. Если же звук впоследствии раз за разом не сопровождался ударом тока, то мыши переставали его, в конце концов, пугаться. Но мыши у которых были блокированы каннабиоидные рецепторы СВ1 вели себя не так. В отличие от животных с активными СВ1, они не могли освободиться от страха, когда звук переставал сочетаться с болью независимо от того сколько времени прошло. Они не могли забыть страх, даже если он становился необоснованным! Вот откуда у местных такое патологическое упрямство! Но что блокирует эти рецепторы? Питер полез в сеть, чтобы узнать не сгуст ли является причиной. А вот и ответ "Сырой сгуст насыщен многими биологически активными веществами, которые не влияют на его основное действие, но могут вызывать побочные эффекты... Блокирование CB1 рецепторов... Перед употреблением подвергается предварительной очистке...". Но здесь ... И персонал базы и туземцы... Конечно же они употребляют именно сырой сгуст!
...
- ... И что теперь? - комендант базы уставился на Питера, - Прикажете мне заставлять туземцев марихуану курить?! Хотите, чтобы нас тут всех пересажали?!
- Нет. Марихуану туземцам курить не нужно. Они у вас еду покупают?
- Ну?
- Вот и добавьте в нее деблокаторы CB1 рецепторов.
- А это законно?
- Если вы туземцев поставите в известность, то будет законно. А они из ваших объяснений все равно ничего не поймут.
- И это поможет?
- Не сразу. Это ведь государственный уклад, основанный на продаже сырья. Он очень консервативен и может позволить себе не развиваться и быть неэффективным. В прошлом полно подобных примеров.
- Но...
- Но за приличные взятки, теперь можно будет договориться с вождем и шаманом об отмене жертвоприношений, а в перспективе и о промышленной добыче сгуста.
- Чародей! Дай я тебя расцелую!
- Это, пожалуй, лишнее, - улыбнулся Питер, - Выплаты гонорара будет более чем достаточно
...
Каждый раз, когда некоторые буровики, добывающие на планете сгуст, забиваются в укромное местечко, чтобы выкурить косячок, они, следуя древней традиции старожилов, возносят сначала хвалу Питеру Верру, добившемуся того, что марихуана теперь действует и здесь.