Ирина устала, пальцы затекли, но она не переставала играть, стараясь отточить все ноты. Снежные хлопья за окном помогали, погружая мир в сказку, и нежный голос скрипки аккомпанировал танцу снежинок. Ирина смотрела на мужа за роялем и понимала, что он тоже устал. Завтрашний концерт обещал быть важным, на него должен был прибыть один известный критик, что могло решить ее с Робертом судьбу. Незаметно Ирина соскользнула в воспоминания...
Вот бежит она солнечным днем в музыкальную школу со скрипочкой под мышкой - растрепанная рыжая девчонка, и в дверях сталкивается с симпатичным темноволосым пареньком. Потом проходит какое-то время, он дает ей свой зонтик, потому что на улице дождь, а зонта у нее, как обычно, нет. Потом еще и еще... Вот они в кафе, смеются чему-то, понятному только им двоим. Он называет ее "недотепой", она смеется в ответ...
Скрипка в руках оживает, мелодия льется помимо воли Ирины, как недовольный и язвительный голос мужа обрывает ее:
- Выпрями спину, недотепа! Играешь ты хорошо, но нам нужно показать себя завтра. Надеюсь, ты на это способна?
Ирина вздрагивает. Волшебство исчезло. Танец снежинок превратился просто в непогоду, а она сама - в усталую женщину, которой приходится закрашивать раннюю седину. Ирина отложила скрипку.
- Играй! - приказным тоном сказал Роберт.
- Я устала. Не годится, если завтра на пальцах у меня будут мозоли...
- Я в тебя все вложил, потратил на тебя время! Я создал тебя из ничего! - Роберт резко встал из-за рояля и тряхнул Ирину за плечи.
- Хорошо. Только попозже. Давай выпьем чаю? - миролюбиво предлагает Ирина, и Роберт сдается, как-то вдруг гаснет.
За чаем они молчат, думая каждый о своем. Да, их семейный и творческий дуэт хорошо известен, но нет больше той солнечной девчонки и паренька с красивой улыбкой, их место заняли уставшая женщина и мужчина с властным взглядом. Каждый из них понимает, что это провал. Это конец их любви, их жизни...
Но нет, Ирина с этим не согласна. Она идет в комнату за инструментом, возвращается.
- Помнишь? - говорит она с улыбкой и начинает играть какую-то цыганскую мелодию. Скрипка стонет и плачет, голосит и иногда взвизгивает от восторга.
- Помнишь, ты меня учил играть это? Как мы танцевали потом... - вспоминает Ирина. Роберт светлеет лицом, распрямляется и перебирает пальцами по краю стола, как бы играя на рояле, и тоже вспоминая.
Они оба знали, что они исполнят завтра и что утвержденная программа никуда не годится. А еще - что для них не все потеряно.