Дождь продолжал идти. Он шёл, казалось, бесконечно, делая всё странно ярче и прозрачней. Контуры становились чёткими и ясными, как не бывает в солнечный день. Окно было исчёркано дождевыми каплями, но Лене почему-то не хотелось плакать, хотя было отчего. Она уютно устроилась на диване с чашкой чая, завернувшись в плед, и в сотый раз пересматривала свой любимый фильм, успевший даже поднадоесть за это время. Она остро чувствовала свою ненужность этому миру, и всё почему? Потому что она была одна, одна, как ни посмотри.
Но с другой стороны, так было привычно и безопасно. Она знала, что вскоре зазвонит телефон, и трубка осведомится голосом подруги, как у неё дела и не хочет ли она куда-нибудь смотаться. Лена обычно отбрыкивалась и говорила "нет", но вот однажды уступила, моталась с подружкой по улицам, вконец замёрзнув и заскучав, а ночью ей приснилось, что ей угрожают пистолетом, и она проснулась в слезах. Поэтому одной было спокойнее. Когда она оставалась одна, силы как будто прибывали, и Лене хотелось обнять весь мир, закричать: "Смотрите, люди, какая красота! Это же счастье! Как я вас всех люблю!" Волны невидимого эфира омывали её, они были похожи на тёплое море, которое она не видела никогда в жизни. Эти волны наполняли её, переливаясь через край её бесконечной души и возвращались, принося с собой ещё больше счастья. Бывало, ещё в школе на уроке она забывала, где находится и видела только падающий снег за окном. Лене казалось, что он звучит, и не как-нибудь, а как музыка Вивальди. И вот так она наслаждалась звучащими в её воображении "Временами года", когда услышала окрик учительницы:
- Филатова! Не отвлекаться!
Лена вздрогнула и отвернулась от окна. Ничего она не понимала в этой математике, которой её пичкали в школе! Такая тоска... Вот рисовать намного интереснее, передавать своё видение этого прекрасного мира. Но её картинки никому не были нужны, кроме неё самой. Ладно, Лена согласна была стать творцом и зрителем в одном лице и завешивала всю свою комнату рисунками. Там были романтические девушки с букетами, берёзовые перелески и прочая чушь. Мать ей сколько раз говорила:
- Лена, ну нельзя же быть такой инфантильной! Тебе очень тяжело придётся в жизни! - на что Лена возмущалась, отрицая все обвинения, ведь она давно уже ощущала себя взрослой, хотя ей не было даже шестнадцати. И вот так она чувствовала свою ненужность, неприкаянность, но что было делать? И она привыкла уходить куда-нибудь в парк, купаться в никому не видимых волнах эмоций, только так и чувствуя себя счастливой. Это была её собственная реальность, где она была успешной, любимой и любящей, и так не хотелось возвращаться... Но наступал следующий день, и снова продолжалась та жизнь, в которой она была непонятой и одинокой. Как обычно, она заплетала свои роскошные волосы в косу, наскоро выпивала чай и пулей вылетала из дома. Этот порядок не менялся годами. Всё так же она курсировала между домом и сначала школой, потом институтом, работой. И даже внешность её, казалось, не изменилась за это время, хотя давно было не восемнадцать и даже не двадцать пять, а Лена носила всё ту же косу, так же одевалась во что-то непонятное, привычно не придавая значение одежде.
Вот только последнее время она ощущала себя какой-то прозрачной, что ли... Как будто смотрят на неё и не видят. Иногда ей приходилось повторять фразу, потому что её ну совсем не замечали! Совсем... И это причиняло такую боль её чувствительной душе, что распустившиеся было там от встречи с рассветом цветы безнадёжно вяли, засыхали, оставляя на память о себе пепел. И вот однажды, когда она брела по улице, привычно не замечая дождя, перебирая цветочный пепел в душе, вдруг услышала:
- Девушка, а почему вы такая грустная в такой прекрасный день? Вы заблудились?
- Что вы, нет, спасибо, - пробормотала Лена и хотела было проскользнуть дальше, но видно, всемогущая Судьба захотела что-то изменить в Лениной жизни, и проскользнуть не получилось.
- Можно пройти под вашим зонтиком до магазина?
- Ладно, - вздохнула Лена.
- Девушка, я вас не обидел? Не бойтесь, я не причиню вреда такой симпатичной девушке.
- Нет, что вы - Лена попыталась улыбнуться, - нисколько.
Ей вдруг захотелось пожаловаться кому-нибудь, поплакать... Но кому? Ладно, поплачет она дома, а сейчас надо быть вежливой.
- А где же ваш муж? - не отставал незнакомец.
- У меня нет мужа...
- Развелись?
- Я не была замужем...
- Такая красавица и не замужем?
Лена почувствовала скуку, смешанную с обидой и раздражением - сколько раз её спрашивали об этом и искренне удивлялись её ответу. Ну не могла же она сказать, что её никто не замечает! Обычно она говорила "не хочу", вызывая череду удивлённых вопросов, и только врождённая вежливость не могла ей позволить вспылить. Но иногда ей так хотелось закричать: "Отстаньте! Отстаньте все от меня с этими глупыми вопросами!", что она еле сдерживала себя. Вот и в этот раз вопрос незнакомца вызвал целую бурю негодования.
- Извините, я здесь сворачиваю, - Лена попыталась избавиться от надоеды.
- Ну что ж, до свидания! - незнакомец церемонно поклонился ей. Лена пошла дальше.
- Ну что вы, такое святое создание, и соврали! - услышала она голос того, от которого пыталась отделаться. Грустно посмотрела на жалкого вымокшего человека...
Судьба всё-таки преподнесла подарок, сжалилась над ней! Лена теперь не курсировала между работой и домом, теперь они с Артуром, незнакомцем из дождя, гуляли по её любимому парку, ходили в кино, да мало ли чем могли заняться влюблённые. Да, именно влюблённые. Цветы в душе Лены больше не вяли, глаза засияли каким-то необычайным светом, и вся она стала какая-то лёгкая и воздушная. Обычно немногословная, теперь она болтала, болтала о всякой всячине, Артур слушал её, иногда направляя болтовню в нужное ему русло, иногда обнимал её, говоря:
- Всё хорошо, котёнок! - и целовал, целовал...
Лене так хотелось, чтоб всё правда было хорошо, что она не замечала некоторых мелочей - что Артур не любил, когда она ему звонила, что приходил, когда ему вздумается... А однажды они проходили мимо уличного фотографа, Лена захотела сделать снимок, но Артур довольно резко отказал ей, смягчив, правда, отказ:
- Ну зачем нам снимок, мы ведь и так часто видимся. Зачем же ещё и копии? Так ведь, котёнок?
Вроде бы мелочи, но что-то было не в порядке... И тем не менее Лена его оправдывала, успокаивая себя, что у него такой эмоциональный характер, что ему нужно уединение, да тысячу оправданий можно придумать, что она и делала.
Но однажды утром её разбудил звонок. Вставать так не хотелось... Впрочем, звонить скоро перестали, зато стали шуршать и скрестись. Лене стало страшно.
- Вор! Ну что у меня брать-то... - заплакала она, чувствуя, как будто измазали душу, как будто прошлись грязной тряпкой по сердцу. Лена решилась и набрала номер Артура...
- Привет, милый! У меня беда, - начала она жаловаться, - ко мне лезет вор...
Она говорила и услышала, как скрестись перестали, и вообще стало тихо. Как-то тревожно тихо... Потом услышала слова Артура:
- Чем я могу тебе помочь?
- Да ладно, он убежал... Спасибо... Страшно только...
- Ну, это поправимо. Выпей чего-нибудь. А вообще извини, мне некогда.
А назавтра она жаловалась подруге, ругая всех подряд и вообще всю жизнь, сволочь этакую жестокую. Слёзы уже текли, не переставая, но ей было на это наплевать.
- Так, стоп. Хорош реветь. Вор убежал? Убежал. Что тебе надо?
- Не знаю-ю-у... - снова заревела Лена, - как будто вот так по сердцу, - она показала резким жестом, как именно.
- Ну, вот что. Пошли, прошвырнёмся, повеселимся.
- Нашла время!
- Как раз самое время.
- Катя, ну...
- Возражения не принимаются!
Позже, когда они гуляли по торговому центру, Лена поняла, что Катя была права. Вид ярко освещённых витрин, лёгкая музыка поднимали настроение. Лена чувствовала себя так, как будто ей вкололи обезболивающее - тело как будто было здесь, но как будто и нет, ощущалось каким-то посторонним, плавающим, и душа была застывшей от того, что её всё время тормошили, от Катькиных охов, от лабиринта прилавков... Ох уж эта Катька, и как они столько дружат? Катька, вечная барахольщица, модница, электровеник хренов, и Лена - непонятно кто. Она поглядела на себя со стороны и скривилась - тень какая-то серая, фу!
Вдруг её рассыпанное внимание стало собираться на одном объекте, а именно на ювелирном прилавке. Подруга заметила её интерес:
- Ну вот, дельная мысль, надо вознаградить себя за страдания! Пошли!
- Да нет, погоди, - зашептала Лена, - там не Артур?
- Не знаю... А ведь и правда он! Что это он там делает? - подруги осторожно наблюдали за Артуром, прикрываясь любопытством к соседнему прилавку со шмотками. Тем временем Артур достал телефон.
- Алло! Да, это я, Анечка. Как ты? - от голоса любимого, наполненного неподдельной теплотой, но обращённого к какой-то непонятной Анечке, Лене стало больно.
...А дождь всё шёл. Всё так же зачёркивал мир серой штриховкой. Боль стихала, уступая место чему-то непонятно-сожалеющему. Лена обнаруживала, что её любовь тает медленно, но верно. Не оставалось ничего, кроме пустоты, а Лена думала, что её любовь сильнее... Любовь просачивалась сквозь душу, как песок сквозь пальцы, и вот остаётся лишь лёгкий аромат воспоминаний...
...Однажды они прогуливались с Артуром по улицам, и Лена сказала:
- Представляешь, у моей подруги отец умер, она совсем одна осталась...
- Ну и что?
- Как что? Она одна осталась, ей трудно будет...
- Она что, ребёнок?
Лена обиделась, но виду не подала. Ну как это не понимать? Бедная девчонка, и так у неё не жизнь, а бардак... Без матери она осталась давно, работы толковой нет, в прошлом году со скандалом развелась, один близкий человек был, и вот... Так странно - спать лёг, и всё... Сухарь! У самого-то, небось, всё хорошо! Тогда Лена впервые разозлилась на Артура.
- Ну что ты какой колючий! Дикобраз, - улыбнулась Лена.
- Нечего нюни распускать, действовать надо. Когда жалеешь человека, ничего хорошего не выйдет, понимаешь? - втолковывал Артур Лене.
- Не понимаю. Переживаю я за неё, понимаешь?
- Она взрослый человек, справится.
Лена надулась. Такая уж она - переживает за всех, и непонятно ей, как можно так рассуждать. Потом они долго ещё гуляли, но разговор не клеился. И всё-то у него чётко, по полочкам. Всё правильно должно быть, рассчитано. Лена так не могла - у неё всё было наоборот, что хочется, то и делается, в метаниях, в мечтах... Зато с неизвестной Лене Анечкой так тепло разговаривал, и не подумаешь, что сухарь. Лена уже начинала ненавидеть это имя. Какая-то там... и она сейчас с её Артуром... Фантазия убегала совсем не в ту сторону. От этого становилось только больнее.
Звонок телефона отвлёк-таки от воспоминаний.
- Алло!
- Привет, это я.
- Артур?... - Лена попыталась придать голосу непосредственность, но не очень получалось.
- Я хочу познакомить тебя кое с кем. Анька спрашивала о тебе.
- Что? - Лена почувствовала ненависть. Кто он такой, что за наглость - знакомить её с любовницей?! Она-то размечталась, чуть ли не женой себя видела, и такое унижение!
- Аня замуж выходит, приглашает меня на свадьбу.
"Значит, не любовница..." - пронеслось у Лены в голове.
- Кто это - Аня? - смогла выдавить она.
- Дочка моя. Ну да при встрече расскажу.
...На следующий день было солнечно и свежо после вчерашнего дождя. Воздух был пропитан свежестью, всё было таким ярким и лёгким. Лена с Артуром сидели на лавочке. Артур был явно выпивши и он в который уже раз повторял:
- Понимаешь, моя жена, Танька, много лет назад, забрала дочку и укатила в неизвестном направлении. Я её любил, а она ушла...
- Что ж, ты не пытался её разыскать, раз любил? Чего она вообще ушла?
- Да кто ж вас, женщин, поймёт? Внимания ей не хватало, видите ли! Зарплату приносил, по дому помогал, чинил там, что требуется... А ей романтику, видите ли, подавай! Всё вам, бабам, не пойми чего надо, на цветочки кидаетесь...
"Эх, знал бы ты, как это приятно - почувствовать себя нужной, любимой. Такая тоска на сердце делается, когда всё по полочкам..." - так думалось Лене. Но вслух она сказала:
- Ну, так что, не пытался её искать?
- Попытался было... Узнал потом, что она спуталась с каким-то... Любите вы бабников! Вот и она спуталась. Мне так противно стало. Да тут ещё тёща попросила не портить жизнь её доченьке! Так и сказала - "не порти жизнь"! Это я-то!
Лена слушала пьяные жалобы и не знала, что ей думать. С одной стороны, хорошо, что эта Анечка оказалась не любовницей, но с другой стороны... Было противно смотреть на пьяного человека. Ленина тонкая душа терпеть не могла алкоголя, вся съёживалась, как горящая бумажка. А Артур тем временем продолжал:
- А недавно дочка сама позвонила. Оказалось, Танька давно раскаялась, что тогда хвостом вильнула - не заладилось у неё с тем.
- Так что ж она не вернулась?
- Умерла она, вот что! Молодая была, а рак - он никого не щадит. Анька месяц назад позвонила, сказала - замуж выходит, и про мать рассказала... Помнишь, ты про подругу рассказывала? - Артур криво усмехнулся.
- Помню... - пискнула Лена, - я тогда сказала тебе, что ты сухарь.
- Правильно сказала, ой, правильно! Анька рассказала, как ей тяжело пришлось.
- А теперь она выходит замуж. Что, она обо мне спрашивала?
- Да. Ну не лично... Спрашивала, один ли я. Я пообещал вас познакомить.
- А чего раньше не рассказывал?
Артур неопределённо пожал плечами:
- Так... не знаю... какая разница... Пошли, что ли... - Артур неловко поднялся, позвал Лену. Она пошла за ним, немного сомневаясь, стоит ли, но и радуясь, что её фантазии не сбылись. Она не могла припомнить, чтоб Артур так напивался...
- Чего напился-то?
- Как чего? Дочка замуж выходит! Такой повод! Ты что!
...- Привет, пап! Опять выпил? - Аня оказалась довольно симпатичной, стройной девушкой в спортивном костюме. Лена чувствовала, что Аня ей нравится. Её определённо невозможно ненавидеть.
- Он что, пьёт? - шёпотом спросила Лена у Ани, когда они на минутку остались одни.
- Было дело. Но вроде бросил, хотя иногда бывает вот так. Вы кем ему приходитесь?
- Нет-нет, мы не женаты...- грустно вздохнула Лена.
- Знаете, мама иногда говорила, что ей жаль его. Всё представляла, как он там один, и суп ему никто не приготовит, и слова доброго никто не скажет... Вы его любите?
Лена промолчала. А что говорить? Она не знала, вся ли любовь просочилась в прошлое или всё-таки что-то осталось.
- Если любите, позаботьтесь о нём. Мама всё думала, что он пропадёт один. Папа её ревностью допёк, вот она и не выдержала. Подозреваешь, так на тебе, чтоб было в чём подозревать. Но всё равно каждую минуту мысленно была с ним. Вы ведь позаботитесь о нём?
Аня так смотрела, что Лена не выдержала:
- Ладно...
- Вот и хорошо. Приходите на свадьбу!
...Выходя из ЗАГСа, Аня расправила ладонь, подставив её под дождь.
- Смотрите, дождь! Как классно - дождь и солнце!
- Ой, смотрите, радуга!
- Двойная! На счастье вам! Горько! Горько!
Лена смотрела на новобрачных, на довольного и уже слегка пьяненького Артура и надеялась, что двойная радуга и ей подарит кусочек своего счастья. Она вдыхала влагу дождя, пахнущую любовью, и спрашивала себя, что там, впереди? Может быть, счастье? Как хочется, да кто ж знает...