Шаповалов Александр Викторовичдед : другие произведения.

Похождения охранника Гвоздюкова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история началась под новый год на окраине небольшого южного городка, верить в неё или нет - дело ваше...
   Эта история началась под новый год на окраине небольшого южного городка, верить в неё или нет - дело ваше, но это было на самом деле.
  
   - Всё, хватит курить. Становись! - раздалась команда старшего смены.
   Мужики лениво посмотрели в его сторону, тяжело вздохнули, затянулись во всю грудь и нехотя побросали бычки в урну. На их лицах было написано такое неподдельное сожаление и печаль в глазах, да это и немудрено: выходить на смену под новый год - испытание не из лёгких.
   Наконец, заступающие на смену охранники всё же выстроились в ломаную линию, больше напоминающую волну, нарисованную трёхлетним ребёнком. Старший занял своё место перед строем.
   Василича считался среди охранников мужиком неплохим, но работа его тяготила, к тому же ещё в свободное от дежурств время он работал в автомастерской, да и огромное семейство, сидевшие у него на шее, не придавало ему оптимизма.
   Посмотрев на охранников взглядом брошенного щенка, старший зачитал разнарядку, затем сделал шаг назад, уступая место менеджеру по охране, Бурдюкову А. И.
   Внешность Бурдюкова, как нельзя точно подходила под его должность. Если бы Вам, уважаемый читатель, пришлось сталкиваться с частными охранными предприятиями, по-другому - ЧОПами, Вы бы согласились со мной. Как правило, их владельцы и ближайшее окружение были выходцами из структур. В своём подавляющем большинстве эти отставники занимали должности тыловиков, отсюда и удивительное сходство между собой.
   Но вернёмся к Бурдюкову: он был небольшого роста, с пузом на пять-шесть литров пива; прямо из покатых плеч вырастала голова, которую венчал жёсткий ежик волос. Лицо менеджера всегда выражало крайнее недовольство всем, по крайней мере, на работе. Маленькие поросячьи глазки постоянно рыскали из стороны, в сторону, ища злостных нарушителей трудовой дисциплины.
   - Есть те, кто не может нести службу по состоянию здоровья? - задал он риторический, можно сказать, идиотский вопрос, ибо всем было давно известно: вышел на работу - значит здоров.
   - Нет, и-ик, - раздалось из второго ряда, и стоявшие в строю ощутили "дивный" аромат трёхдневного запоя.
   - Должен предупредить всех о недопустимости пьянства на рабочем месте, - продолжил Бурдюков. - На носу новый год...
   Глаза менеджера сошлись на переносице на всякий случай, вдруг симптомы предновогоднего застолья уже проявились.
   Потеряв нить своего выступления, Бурдюков замолчал. Погрузившись в свои мысли, он ловко сковырнул ногтем мизинца, специально отращенного для этих целей, кусочек мяса, застрявшего между зубов - внимательно рассмотрев извлечённое, а затем засунул кусочек, обратно в рот.
   "Котлетка" - с умилением подумал Бурдюков, разжевав остаток завтрака.
   Когда вкусовые рецепторы менеджера перестали улавливать ароматы поглощённой пищи, он вновь обратил свой взор на строй охранников.
   Надо отдать должное подчиненным Бурдюкова - они терпеливо, можно сказать, даже с пониманием пережидали ностальгические воспоминания начальства о завтраке.
   - Здесь никого держать не будем, - вновь продолжил Бурдюков, - если кого-то что-то не устраивает - пишите заявления об уходе.
   Менеджер сделал паузу - он наслаждался своей значимостью, постукивая по животу пальцами, похожими на мини сардельки. Живот на это ответил громким бульканьем. Бурдюков замер, а спустя мгновение смачно отрыгнул и тут же втянул воздух обратно, принюхиваясь.
   "Колбаска с салатиком улеглись" - менеджер тяжело вздохнул, смотря сквозь строй ничего невидящими глазами.
   Прошло несколько секунд, прежде чем во взгляде Бурдюкова появилась осмысленность происходящего.
   - На чём я остановился?
   - На повышение зарплат, - выкрикнул Пугачёв - охранник, особенностью которого был вечно красный нос, что делало его один в один похожим на карикатурного героя журнала советских времён "Крокодил".
   - Повышения зарплаты не будет! И прекратите распускать сплетни и жаловаться в службу безопасности! Напоминаю всем: вы работаете в "Грифе" а не в КБКа. Ещё раз повторяю: если кого-то такая работа не устраивает - ищите другое место! Напоследок, господа, читайте инструкции, - менеджер выпятил нижнюю губу, выражая крайнее недовольство. - Они для кого написаны? Для меня что ли?
   Строй дружно кивнул.
   - Нет, - продолжил Бурдюков, игнорируя мнение коллектива, - они для вас написаны. Внимательней читаем их, внимательней.
   - У меня всё, - повернувшись к старшему смены, закончил Бурдюков.
   - Так, поднимаем тосты, докладываем по телефону, - произнёс старший.
   Строй взорвался хохотом.
   - Ещё раз говорю: когда примете посты, докладываем по телефону, - повторил старший смены, делая вид, что ничего не случилось.
   Его взгляд, полный печали, пробежал по неровному строю охранников.
   - И приведите себя в порядок. Вы кто - охранники или стадо баранов?
   - Бе-е-е, - пронеслось над строем.
   - Стадо - оно и есть стадо, - усмехнулся в усы старший,.
   - Дальние посты, грузимся в скотовозки, остальные по загонам!
   Разойтись! - закончил развод Макцюра.
   Строй рассыпался на группы: одни спешно менялись книгами, кульками с булькающим содержимым, другие, не спеша, направились к вахтенному автобусу, и только Голиков носился от одного охранника к другому, пытаясь найти свеженький номер "Спорт-экспресса". От общей массы охранников отделились три человека. Они взяли пятилитровые пластмассовые бутыли и направились к двухдверной ниве.
   - Не машина, а наказание господне, - запричитал Пугачёв, засовывая своё стодвадцатикилограммовое тело на заднее сиденье.
   Когда он уселся, в машину полез Вадик - самый тяжеловесный охранник "Грифа". Вадюсик, пыхтя как паровоз, чтобы протиснуться назад, согнулся, насколько ему позволял живот и буквально на карачках вполз в ниву. Маленький автомобиль осел и застонал от такого надругательства над собой.
   - Да посади его на переднее сиденье, - предложил Пугачёв, видя страдания коллеги.
   - Щас, у меня переднее сиденье на соплях держится, - возразил водитель.
   Серж Гвоздюков грузился последним - он предусмотрительно сделал несколько шагов назад. Причина сей предосторожности, скрывалась в привычке Вадика портить воздух, даже при малейших физических нагрузках. Наконец тяжеловес устроился, буквально размазав, также далеко немаленького Пугачёва по стеклу. Стасик - водитель нивы опустил сиденье, и Серж быстро уселся на переднее сиденье.
   - Всё, можно трогать? - поинтересовался водитель.
   - Да, двигаем, - простонал зажатый Пугачёв.
   - Двигаем, - вторил Пугачёву Серж, захлопнул дверь и едва не задохнулся.
   В машине стоял такой мощный запах пота, что можно было "вешать топор".
   - Поехали, чего стоим? - вытирая пот, пропыхтел Вадюсик.
   Стасик демонстративно закатил глаза и завел двигатель. Нива натужно зарычала двигателем, словно жалуясь, тяжело тронулась с места. Гвоздюков, не смотря на утреннюю прохладу, опустил стекло и стал жадно глотать свежий воздух. Немного отдышавшись, Серж, откинулся на кресло, стараясь дышать через рот, но это мало помогало: навязчивый запах лез в нос, оседал на одежде, забивался в каждую пору кожи.
   Смена проделала половину пути без происшествий. Ехавшие в машине охранники принюхались, да и встречный ветер приносил новые порции свежего воздуха. Беда поджидала возле поворота на пригородный поселок. Водитель слишком резко повернул и, Вадик, чтобы удержаться, упёрся руками в крышу салона. Из мокрых подмышек толстяка вырвалась волна вони - от этой "ароматной" атаки у охранников выступили слёзы на глазах. Стасик, теряя контроль над машиной, нажал на тормоз. Нива, подняв облако пыли, резко остановилась на обочине. Водитель и Гвоздюков выскочили из машины, как пробки из бутылки с шампанским.
   - Выпустите меня! - бился в истерике Пугачёв на заднем сиденье.
   Серж взглянул на водителя.
   - Не-е, я туда не полезу, - замахал руками Стасик.
   Гвоздюков, набрав побольше воздуха в лёгкие, сделал шаг к машине и помог вылезти Пугачёву.
   Салон проветривался несколько минут, причём Вадику так и не дали вылезти наружу. Затем Стасик зажёг кусок газеты и, сбив пламя, обкурил салон.
   - Доехать до поста хватит, - пояснил свои действия водитель, - а ты, Вадик, сиди, не дёргайся.
   - А я чё? Я не чё, - быстро ответил тяжеловес, потея ещё сильнее от волнения.
   Загрузившись, смена двинулась дальше. Запах сажёной бумаги действительно перебил запах пота, поэтому остаток пути был преодолён относительно нормально.
   Подъехав к посту, Серж с удовольствием покинул салон автомобиля. Охранник, сдающий смену, разблокировал ворота и вышел навстречу.
   - Что такой бледный? - спросил он.
   - Вадик!
   - О, ё..., - застонал охранник и полез в сумку за платком.
   Спустя несколько секунд, нива, подскакивая на колдобинах, скрылась за поворотом. Гвоздюков, втянув полную грудь свежего воздуха, направился к вагончику, где обитали охранники на дежурстве.
   Сев за стол, Серж открыл журналы и расписался в принятии поста, затем проверил исправность электроприборов, взял рацию.
   - Волдырь три, пост принял, замечаний нет, - доложил он.
   - Принято, - лениво ответила рация.
   Закончив с официальной частью, Гвоздюков приступил к неофициальной: он достал из сумки книгу, пачку крекеров и телефон. Последний он бережно положил на полотенце, приготовленное специально для этой цели. Такая забота была вызвана тем, что телефон был куплен буквально три дня назад. Когда Серж впервые увидел телефон, он понял - это любовь с первого взгляда. Гвоздюков мучался целых два месяца от неразделённой любви, телефон даже снился ему по ночам. Наконец, не выдержав мук, Гвоздюков занял денег и купил предмет своего обожания, но оно того и стоило: огромный экран, две сим карты, радио, м3р-плеер и самое главное - телевизор.
   Закончив с разбором сумки, Серж резонно решил, что начало трудового дня неплохо бы отметить чаепитием, тем более спать совсем не хотелось. Сие занятие затянулось на час, и после пятой кружки Гвоздюков почувствовал позывы.
   - Надо пройтись, - произнёс он.
   Кстати, привычка разговаривать с самим собой, с телевизором, а так же со столом, зеркалом, другими неодушевленными предметами, является не признаками шизофрении, как утверждают некоторые умники, а профессиональным навыком охранника.
   Нацепив дубинку, Серж вышел из вагончика и неторопливо двинулся по тропинке, вытоптанной за многие часы "боевого" патрулирования. Маршрут движения охранника, официально нанесённый на схему объекта, был длиной пятьдесят метров вокруг железного бокса с оборудованием. Сделав круг по маршруту, Гвоздюков остановился, размышляя: хватит одного круга для выполнения своих прямых обязанностей или...? Долго не утомляя себя выбором, Серж направился к вагончику, когда он открыл дверь, в нос шибанул спёртый запах нестиранных носок, гуталина и ещё какой-то гадости, гнившей под обшивкой вагончика.
   "Надо проветрить", - с опозданием догадался Серж. - " А то сидишь внутри - не чувствуешь, какой гадостью дышишь" - сокрушённо подумал он, открывая дверь.
   Гвоздюков полез было за сигаретами, да вспомнил, что на территории объекта запрещено курить.
   "А сделаю-ка я ещё один кружок", - решил он,
   - Так сказать проявлю трудовую дисциплину и бдительность, - добавил он уже в слух, придавая значительности своему решению. - За одно и "совесть" облегчу.
   - Пурум, пурум, пу-пу-пу, пум, - бодро напивал марш Гвоздюков, прихрамывая на одну ногу, точь в точь, как полковник Френсис Чесней из "Здравствуйте, я ваша тетя". Завернув за угол бокса, Серж завернул за угол остановился, разом забыв о марше, и о том зачем он вышел погулять.
   - Обана! - выдохнул он, уставившись на нелепое создание, стоящее на тропинке, прямо перед ним.
   Удивляться было чему: то, что сейчас стояло перед Гвоздюковым одновременно напоминало огромный мухомор, из-под шляпки которого выглядывала морда жабы. К добавлению ко всему, этот воплощенный в жизнь глюк учёного-генетика, имел тонкие козлиные ноги с копытами. Подстать колоритной внешности, была и одежда, ярко-ядовитой расцветки, она буквально резала глаза.
   Пришелец, а в этом не было сомнения, моргнул, и из краешка фиолетового глаза скатилась слезинка.
   "А ресницы у него девчачьи", - пронеслось в голове у Сержа.
   Существо ещё раз моргнуло.
   - Ты кто? - спросил Гвоздюков, но, вспомнив о своих прямых обязанностях, сурово добавил. - Гражданин, предъявите пропуск.
   - О, грозный страс, ты воистину велик и дасе более ужасен, чем говорится в пророчестве, - заверещало существо, шаркая копытцем.
   - Чё-ё? На себя посмотри, - возмутился Серж.
   - О-о-о, - томно простонало существо. - Васа похвала ласкает мой слух, но всёсе я не могу сравниться с Вами.
   "Урод какой-то, шизанутый" - пришёл к выводу Гвоздюков и потянулся за дубинкой.
   Как назло, та не хотела вылезать из петли. Между тем пришелец, продолжал кланяться, постукивал копытцем, и выписывая замысловатые кренделя.
   - Щас ты у меня допляшешься, дай только дубинку вытащить,- сопел Серж, возясь с петлей.
   Он рванул со всей силы, и лямка, удерживающая дубинку, расстегнулась, позволяя резиновому изделию упасть на землю.
   - А, что б тебя! - заорал взбешённый Гвоздюков, пиная злосчастную дубинку.
   Словно в отместку за такое обращение спецсредство улетело в кусты, в самую гущу.
   - О, узасаюсий, - продолжал шепелявить пришелец, - васа ярася не знает гранися. Я рад...
   - Пасть закрой, урод! - залезая в кусты, рявкнул Серж.
   Он находился в высшей точки кипения.
   Шепелявый визг неожиданно прекратился. Наверное, до существа дошло, что шутки с Гвоздюковым до добра не доведут.
   - Ага, вот она! - радостно воскликнул Серж, дотянувшись до дубинки.
   Подхватив её двумя пальцами, он подтянул спецсредство к себе, затем, схватив за ручку, окончательно вытащил его из кустов.
   - Теперь потолкуем, - зловеще произнёс Гвоздюков.
   К его великому разочарованию, пришелец исчез.
   - Эй, ты где? - позвал Серж, оглядываясь по сторонам. - Товарищ, гражданин, ты где?
   Гвоздюков обошёл объект по периметру, и ненашел никаких следов пребывания пришельца. Он ещё раз прошёлся - результат нулевой.
   - Куда он делся? - недоумевая, произнёс Серж.
   -У меня глюки, что ли? Я чё, ваще ёкнулся, - никак не мог успокоиться Гвоздюков. - Вот здесь это чучело стояло. Куда он с этого загона мог деться?
   Серж даже на всякий случай спустился к кустам, затем вновь сделал обход, но это не принесло результатов.
   - Наверно бутеры несвежие, вот и причудилось, - выдвинул он ещё одну версию.
   На это предположение желудок ответил бурчанием.
   - Точно, ещё и не выспался. Не, надо завязывать с подработками, - найдя объяснение, Гвоздюков с чистой совестью отправился в вагончик.
   В вагончике, первым делом Серж сгрёб, недоеденные бутерброды в ведро и направился на улицу.
   Муська и Клякса - кошки, которые прибились к посту, нежились на солнышке - они проводили Гвоздюкова ленивым взглядом, даже не делая попыток чего-нибудь поклянчить. Серж, в отличие от других охранников, не баловал их, щедро раздавал пинки, если кошки пытались переступить порог вагончика.
   Гвоздюков поставил ведро за дверь и, спрятавшись от камер за вагончиком, достал сигареты.
   - Привидится же такое, - хмыкнул он, прикуривая,
   "С бодуна никогда такого глюка не было, а тут от простой колбаски накрыло", - сокрушено покачав головой, подумал он, - "Это какой же гадостью нас кормят!"
   - Ох-хо-хо! - тяжело вздохнул Серж и бросил сигарету.
   Тщательно затоптав её, он направился в вагончик. Никотин не принёс долгожданного облегчения, что расстроило Гвоздюкова ещё сильней.
   - Может чайку, Сергей Абрамович? - спросил бравый охранник сам у себя.
   - Все неприменейшем образом, батенька. Не забывайте, что чаек-с, является главнейшим из продуктов, - картавя слова, сам себе ответил Серж.
   Гвоздюков включил чайник и полез в свои закрома.
   - Так-с, чего нам бог, в лице Марьи Ивановны послал на десерт? Ага, ватрушки, с творогом и... карамельки ванильные "Дорога в облака".
   "После сегодняшнего название настораживает", - подумал Гвоздюков, рассматривая этикетку конфет.
   - А, кто не рискует, тот не болеет, - легкомысленно произнёс Серж и выложил продукты на стол.
   К этому времени поспел и чайник. Гвоздюков снял куртку, повесил на гвоздик дубинку и вытащил из тайника, сооружённого им самим, заварочный чайник. Ополоснув чайник кипятком, Серж критически обнюхал его и, не уловив посторонних запахов, сыпанул ложечку зелёного чая с примесью трав, а затем налил кипятку. По вагончику заструился аромат мяты и чабреца, так любимые Гвоздюковым. Он достал из стола газету, припасенную специально для обеденного чаепития.
   - Посмотрим, посмотрим, что в мире твориться, - произнёс он, раскрывая таблоид.
   За прошедший день ничего существенного в мире не произошло. Шикарные красотки продолжали соблазнять своими недоступными, для среднего класса телами, обещая исполнить все сокровенные желания. Политики также обещали, хоть и не своё, слава богу тело, а хорошую жизнь, кстати, тоже недоступную для подавляющего большинства населения. Вслед за политиками врала реклама.
   - Мда, - разочарованно вздохнул Гвоздюков и перешёл к обзору светских сплетен.
   Эта часть жёлтой прессы больше всего нравилась Сержу. Читая слухи, он иногда воочию представлял себя пронырливым папарацием в спальне какой-нибудь светской львицы.
   - Ага! - воскликнул он, найдя "горяченькую" статью.
   Серж на секунду отвлёкся, чтобы налить кипятка.
   - Так - так, - отхлёбывая мелкими глотками чай, приговаривал Гвоздюков.
   Неприятных звук отвлёк Сержа от просмотры прессы. Доблестный охранник чопа "Гриф" медленно повертел головой, стараясь уловить место, откуда доносился звук.
   "Неужели мыш завелась?" - подумал Гвоздюков и брезгливо поморщился.
   Мыши у него ассоциировались с некрасивыми женщины, а все некрасивые женщины напоминали мышей. Этот комплекс у него возник после женитьбы. Его первая супруга Лариса была не то, чтобы не красивой - она была серой, невзрачной. Взгляды мужчин соскальзывали с неё, как вода с гуся и если на чём и задерживался их взор, так это на усиках под длинным носом. Вы спросите, уважаемые читатели: зачем же такой видный мужчина, как Гвоздюков, женился на такой "мышке"? Ответ простой: во всём виноваты алкоголь, мама, которая очень хотела внуков, и ненадёжность резиновых изделий номер два. За очерёдность причин женитьбы я не уверен, да впрочем, это и не важно, важно то, что мы отвлеклись. И так продолжим.
   Неприятный звук шёл от двери. Серж поднялся и на цыпочках направился к выходу.
   "Эх, надо было дубинку взять", - спохватился он, но возвращаться не стал, боясь спугнуть мышь.
   Балансируя на одной ноге, Гвоздюков стянул туфлю, надеясь, что она заменит спецсредство, висевшее на гвозде. Тем временем скрежет не только не прекратился, более того, он перешёл в настойчивое постукивание.
   "Ну, мыши обозрели, ломятся, как к себе домой", - рассвирепел чоповец и ударом ноги открыл дверь.
   То, что он увидел, ввело его в ступор. На пороге вагончика стоял пришелец, мало того, он был не один - из-за его спины, вернее шляпы-мухомора, выглядывала ещё более мерзкая рожа.
   "Как она похожа на мою жену", - пронеслось в голове Гвоздюкова, когда он увидел длинный нос и тёмный пушок под ним.
   "Даже юбка та же самая", - ужаснулся Серж, заметив на подруге пришельца предмет женского одеяния из тёмной ткани с рюликсом и узором из серых огурцов.
   - Обалдеть! - проскрипела рация, выглядывающая из левого кармана форменной куртки.
   Гвоздюков повернул голову и посмотрел на рацию - та в ответ мигнула ему экраном.
   Серж от неожиданности захлопал ресницами.
   - Кто здесь? - оглядываясь по сторонам, шепотом спросил Гвоздюков.
   - Мы, узасаюсий, - радостно пропищал пришелец.
   - Заткнись, глюк, - цыкнул на пришельца охранник и осторожно заглянул за угол.
   - Ну и кого мы там ищем? - донеслось из рации.
   Серж вновь посмотрел на средство связи и замотал головой, проверяя: спит он или нет. В шеи что-то хрустнуло, отбив желание проверять реальность таким способом.
   - О, узасаюсий, - перед Гвоздюковым возник пришелец.
   - Исчезни! - заорал чоповец и, размахивая руками, побежал в сторону бокса.
   - О, прекраснисая из прекснисих, вы убедились, со я не выдумал узасаюсего страса, - взяв зелененькую руку своей спутницы, произнёс пришелиц.
   - О да, милорд, он ужасен, - с томным вздохом ответила она.
   Пока пришельцы перекидывались репликами, Серж успел обежать бокс и тихо на носочках подойти к углу бокса.
   "Эх, дубинку забыл", - в который раз пожалел он и выглянул из-за угла.
   Тем временем глюк номер один, так про себя решил называть пришельца Гвоздюков, от слов приступил к делу. Своим раздвоенным языком он слизывал выступившие на лысой голове подруги жёлтые капельки. Толи от воздействия этих капель, толи от удовольствия, но глюк номер один всё время подпрыгивал на месте, выбивая чечётку, при этом окрас его тела менялся от зелёного цвета до фиолетового.
   - Вот же извращенцы, - брезгвительно произнёс Серж и в сердцах сплюнул на землю.
   - Где, кто? Дай посмотреть, - прохрипела рация.
   - Кто тут? - голос чоповца задрожал от испуга.
   - Кто, кто - я.
   - Кто - я? - переспросил Серж.
   - Ты - дебил, Гвоздюков, - раздалось в ответ.
   - А ты?
   - А я - рация. Ты мне дашь, наконец, посмотреть на извращенцев.
   - Ра-ци-я? - протяжно произнёс Серж и двумя пальцами, вытащил средство связи из кармана, словно оно было вывалено в грязи.
   - Ра-ци-я, - подражая голосу охранника, ответило средство связи.
   - А-а-а! - завопил Гвоздюков.
   Он отбросил рацию и бросился к вагончику, забыв о незваных гостях.
   - А-а-а! - завопили пришельцы, когда увидели несущегося на них с безумными глазами чоповца.
   Серж резко затормозил, но, поскользнувшись на кошачьих фекалиях, грохнулся на землю, сильно приложившись головой.
   От удара в глазах доблестного охранника "Грифа" засверкали искры. Плывущее по небу облако, проникнувшись новогодним настроением, приняло форму ёлки и величаво вплыло в сверкающую в глазах Сержа феерию.
   - Ёлочка! - блаженно улыбаясь, произнёс Гвоздюков.
   - Маленькой ёлочке холодно зимой, - пропел он и вздрогнул, - да и мне чего тоже.
   Дальнейшее размышление на тему холода прервала трель телефонного звонка.
   Серж поднялся и, потирая ушибленную спину, направился в вагончик.
   - Охранник Гвоздюков, десятый пост, - представился он.
   - Серёга, это четвёрка беспокоит. Ты чего валялся? - послышалось из трубки.
   - На облака смотрел, - недолго думая, ответил чоповец.
   - И чего видно?
   - Ёлочку с огоньками.
   - Ты что, уже принял? - поинтересовался голос из трубки.
   - Да, ещё два часа назад и старшему доложил, - ответил Гвоздюков, не понимая, что так удивило его коллег.
   - Ну, ты даёшь. Ладно, давай бди, а то нам тоже уже пора принять, - стал прощаться звонивший.
   - Звонили зачем? - поинтересовался чоповец.
   - А, так это, Бурдюк с проверкой выехал, - доложила трубка.
   - Кто? - не понял Серж.
   - М...да, Серёга, ты или закусывай, или на облака меньше смотри, - рассмеялся голос, а через секунду из трубки послышались гудки.
   Гвоздюков дотронулся до места, которым ударился и обнаружил там здоровенную шишку.
   - Какой Бурдюк? - пожал плечами чоповец и вернулся к обследованию шишки.
   - Ё...моё! - вскрикнул Серж, когда увидел, как из-за угла выехала служебная нива.
   Быстро заправляя, выскочившую из форменных брюк рубашку, он нацепил на голову строительную каску - обязательный атрибут техники безопасности всех, кто работал на КБКа и ринулся к воротам. На пол пути Гвоздюков вспомнил о дубинке - резко развернувшись, и побежал обратно в вагончик. На пороге, не успев пригнуться, Серж со всего маху приложился лбом об низкое перекрытие.
   - Ай! - вскрикнул он.
   Перед глазами всё плыло, но он всё же заметил, что нива с начальством, обогнув огромную лужу, выруливала к воротам.
   Схватив дубинку, Серж бросился к воротам. Когда чоповец подбежал, менеджер по охране уже успел вылезти из машины - он стоял, широко расставив ноги, и сверлил грозным взглядом нерасторопного работника. Гвоздюков нажал кнопку, электрозамок сухо щёлкнул, и ворота со скрипом открылись. Бурдюков надвинул кепку "аля-Лужков" на брови и слегка неровной походкой подошёл к чоповцу.
   - Ну, - произнёс менеджер, вплотную подойдя к охраннику.
   " Бзну", - едва не сорвалось с языка Сержа.
   - На посту без..., - Гвоздюков застыл с открытым ртом, вспомнив о пришельцах.
   - И что? - поторопил Бурдюков чоповца.
   - Без происшествий, - доложил Серж, решив не рассказывать о незваных гостях.
   - Почему без куртки? - спросил менеджер.
   - Так время отдыха.
   - Точно?
   - Всё согласно графика, - заверил Гвоздюков, делая вид, что его оскорбляет недоверие начальства.
   - Где рация? - спросил Бурдюков, направляясь в вагончик.
   - Вон, - Чоповец показал на лежащую в пожелтевшей траве средство связи.
   - Та-к, - протяжно произнёс менеджер, - с какой стати раскидываемся вверенным вам имуществом?
   - Она со мной разговаривала, - признался Гвоздюков.
   - Так она для этого и предназначена, - грозно произнёс Бурдюков.
   - Она ещё и подмигивала мне, - привел ещё один довод в свою пользу Серж.
   - Кто? - не поняло начальство.
   - Рация, - почему-то шепотом пояснил чоповец, - экраном, вот так.
   Гвоздюков моргнул несколько раз левым глазом.
   - Пил! - гаркнул менеджер.
   - Нет.
   - Дыхни! - приказал Бурдюков и поднялся на носочках пред высоким Гвоздюковым.
   Чувствительные нюховые рецепторы уловили запах творога, ванили, чабреца, а вот паров алкоголя нос менеджера так и не учуял.
   Бурдюков на мгновение задумался, затем ещё раз пристально посмотрел на чоповца.
   - Смотри у меня! - пригрозил пальцем менеджер и направился к воротам.
  
   - Что случилось, Иваныч? - спросил водитель Бурдюкова, когда тот сел в машину.
   - Скажи, рация может говорить? - задал вопрос менеджер.
   - Дык, для чего же ещё она...? - искренне удивился водитель.
   - Не сама по себе, - уточнил Бурдюков.
   - Не знаю, как рация, а моя ласточка..., - водитель нежно погладил панель, - не только разговаривает, но бывает даже ревнует. Вот, бывало, подойдешь ...
   Водитель продолжал что-то рассказывать, но Бурдюков его уже не слушал. Он достал флягу из внутреннего кармана куртки, открыл её и сделал несколько глотков.
   "Да, дежурство будет нелёгким", - печально вздохнул менеджер по охране и сделал ещё один глоток.
   Коньяк горячей волной скатился по пищеводу и плюхнулся в желудок, заставляя Бурдюкова смотреть на мир чуть проще.
   - ...Но я ей куплю какую-нибудь цацку, она и успокоиться. Женщины, они все на цацки падкие, - закончил своё повествование водитель.
   - Кому купишь? - не понял менеджер, потеряв нить рассказа.
   - Ласточке моей, - водитель ласково погладил приборную панель машины
   - Костя, ты ласточек разводишь! - удивился Бурдюков.
   - Развожу я смену и руководство, - буркнул водитель, обиженный невнимательностью начальства.
   - А ласточки здесь причём?
   - Не причём, просто я нашу служебную машину так называю, - пояснил Костя.
   "Почему ласточка?" - недоумевал менеджер, не понимая, что общего между красивыми быстрыми птицами и этим разбитым, жутко скрипучим корытом.
   Он вновь достал флягу и сделал глоток. Через несколько минут принятые на грудь сто грамм коньяка, мелькание деревьев и спускающиеся на землю сумерки убаюкали Бурдюкова. Волна лёгкой эйфории подхватила сознание менеджера и унесла туда, где всегда было тепло, где встречались красивые женщины, пожирающие его похотливыми взглядами и... пиво. Бурдюков даже причмокнул во сне своими пухлыми губами и расплылся в довольной улыбке. Сейчас он был богом, все перед ним ходили на цыпочках, даже сам генеральный директор "Грифа" стоял на коленях и массажировал ему ступни. В небе кружили ласточки. Время от времени одна из них подлетала к нему, принося в клюве цветок, а затем уносилось ввысь. Вдруг на его плечо опустилась принцесса, он сразу это почувствовал. Её красивые большие глаза с длинными ресницами уставились на Бурдюкова - в них было столько любви и обожания, что менеджер по охране не удержался и спросил:
   - Как тебя зовут, красавица?
   - Нива, - ответила королева.
   - Нива? - удивился Менеджер по охране.
   - Да.
   Бурдюков хотел ещё что-то спросить, но раздал ужасный скрежет, и на поляну перед троном, махая огромными крыльями, опустилась служебная нива. Из неё вылезла его тёща в форме охранника "Грифа" и, смачно сплюнув на землю, произнесла:
   - Всё, приехали.
   После чего теща уселась на одну из ступенек, ведущих к трону, и принялась скручивать "козью ногу".
   - Наталья Петровна, вы же не курите, - дрогнувшим голосом проблеял менеджер, недоумевая, как вездесущая теща пробралась в его царство.
   " Если она девок видела - мне конец".
   От этой мысли Бурдюкова затрясло.
   - Приехали, говорю, - прикурив самокрутку, бросила через плечо Наталья Петровна.
   "Я - король, я - король", - подбадривая себя, твердил менеджер.
   Он раздулся от важности и пнул сидящую перед ним тёщу.
   - Ты с кем разговариваешь, чернь? - завизжал менеджер.
   Боль заставила Бурдюкова открыть глаза и увидел пред собой водителя.
   - Где мы? - осматриваясь по сторонам, спросил менеджер.
   - На четверке.
   - А где теща?
   - Чья?
   - Моя, конечно, - рыкнул Бурдюков, разозленный тупостью водителя.
   "Как этот жлоб разговаривает со свом королём", - возмутился в душе менеджер.
   Он на несколько секунд закрыл глаза, размышляя, какой смерти придать зарвавшегося холопа.
   - Я её, как вы и просили - лопатой по голове и закопал в лесу, - с таинственным выражением лица ответил Костя.
   "Молодец", - едва не вырвалось у "повелителя всех земель".
   - А королева где?
   - На экипаже укатила во дворец, - раздражённо ответил водитель.
   - На каком экипаже? - бестолково хлопая глазами, не понял Бурдюков.
   - Запряженных шестеркой белых лошадей, - не удержался от издёвки Костя.
   Менеджер нахмурил брови и хотел было учинить нагоняй дежурным, пропустившим без пропуска лошадей, но в последний момент до него дошло, что он - никакой не король, а менеджер по охране.
   "Жаль, что с тёщей промашка вышла", - с сожалением подумал Бурдюков.
   - Ладно, пошутили и хватит, - буркнул он и направился к себе в офис, где в холодильнике его ждали поджаренная курочка, баночка оливье и бутылочка коньяка, услужливо подаренная на днях старшим из первой смены.
  
   Едва машина с начальством скрылась из виду, Гвоздюков бросился на поиски пришельцев, намериваясь разобраться с ними раз и навсегда. Он облазил всё: заглянул под вагончик, бокс, даже отодвинул тяжеленную бетонную крышку коммуникационного колодца, но нигде не обнаружил следов пребывания незваных гостей.
   - Прячетесь, значит, - прошептал чоповец. - Ну, ничего, ничего, посмотрим кто кого.
   Вдруг за спиной охранник зашуршала трава.
   - Ага! - закричал Серж и в прыжке развернулся на сто восемьдесят градусов.
   К своему разочарованию Гвоздюков никого не обнаружил. Прищурив глаза, чоповец подозрительным взглядом обвёл территорию, вверенного ему объекта, но ничего подозрительного не обнаружил.
   - Выходите подлые трусы, - сжимая вспотевшими руками дубинку, грозно произнёс он.
   Но пришельцы, толи, испугавшись начальства, толи самого Гвоздюкова, никак не хотели выдавать своё место расположения.
   - Хорошо, не хотите по-хорошему, будет по-плохому.
   Серж решительным шагом направился к валявшейся неподалёку рации.
   - Признавайся, ты с ними заодно? - сквозь зубы процедил Серж.
   Рация никак не отреагировала на вопрос охранника. Тогда Гвоздюков поднял средство связи и, сжимая её двумя руками, принялся лихорадочно трясти.
   - Я тебя заставлю говорить, ты у меня всё скажешь.
   Словно испугавшись, рация зашипела, а затем из неё послышался голос старшего смены.
   - Волдырь три, ответьте горе два.
   - Ага! - закричал Гвоздюков, - думаешь, меня так легко обмануть.
   - Волдырь три, ответьте горе два, - вновь проскрипела рация.
   - Ха-ха-ха, - зловеще рассмеялся Серж и размахнулся, чтобы разбить рацию об стену бокса.
   "А вдруг это, правда, старший", - промелькнуло в голове чоповца.
   От этой мысли у него даже взмокла спина, к тому же он вспомнил, что пропустил время доклада. Серж прокашлялся и нажал на кнопку ответа.
   - Гора два, Волдырь три на связи.
   - Волдырь три, почему пропустил доклад?
   Пока Серж придумывал, что сказать, из рации послышалось:
   - А он боится, наверное, вдруг она не только моргать начнёт, а ещё и кусаться.
   - Отставить разговоры в эфире! - рявкнул старший смены. - Волдырь три, с вами всё в порядке?
   - Да.
   - Тогда я жду.
   - Рация разрядилась, - доложил Гвоздюков.
   Конечно, это был "залёт", но не говорить же в самом деле, что он гонялся за пришельцами.
   - После смены напишете докладную. Конец связи.
   "Да что за день такой", - опускаясь на крышку коммуникационного колодца, подумал Серж. - "Мало того, что в Новый год дежурю, так ещё всякая фигня мерещится".
   - О узасаюсый, позволь ...
   Закончить пришельцу помешала брошенная Гвоздюковым дубинка - она буквально снесла стоящего на камне пришельца. В воздухе мелькнули розовые панталоны незваного гостя, и через секунду тот приземлился в зарослях репейника.
   - Ес! Ес! Ес! - радостно закричал Серж, видя, как точным броском был повержен его многоразовый глюк.
   - О-о, ах, - раздалось сбоку от чоповца.
   Он повернул голову и обомлел: на ступеньках вагончика стояли глюк номер два, напоминавший его жену, вернее, она частично лежала на руках незнакомого пришельца, которого Гвоздюков тут же, назвал глюком номер три. Новый пришелец предстал перед бравым охранником частного охранного предприятия "Гриф" в виде старика с длиной белой от седины бородой. Одет новоявленный пришелец был в синий поношенный халат, прямо на голое, отдающее синевой тельце с большими зелёными звёздами Давида.
   "Они ещё и еврей", - подумал Серж и непроизвольно дотронулся до точно такой же, только из золота звезды у себя под формой.
   Из-под халата старика виднелись оранжевые панталоны, на ногах красовались шлёпанцы, с загнутыми вверх носками.
   - Ага, к нам маленький мук на пенсии заявился! - угрожающе произнёс Гвоздюков и потянулся за наручниками.
   Почуяв угрозу, старик бросил на землю глюка номер два, схватился за посох, который был прислонен к вагончику, и выставил его перед собой.
   - Ой-ой-ой, как страшно, - рассмеялся Серж и крутанул наручники на пальце.
   И действительно, трудно было испугаться комично одетого пришельца, который был чуть выше пояса. Гвоздюков только было сделал шаг, чтобы задержать нарушителей пропускного режима. Но раздавшийся голос за спиной остановил его.
   - О, узасаюсий, спасибо за подарок.
   Серж развернулся и увидел вылезшего из зарослей репейника глюк номер один. Уродливая физиономия пришельца буквально светилась от счастья, несмотря на то, что левая сторона морды отекла, а фиолетовый глаз был почти невидим, превратившись в узкую щелочку. Пришелиц прижимал к груди спецсредство, проходящее по описи как Р.Д. - 73, словно это было самое ценное в его жизни.
   " Быстро оклемался", - отметил для себя Гвоздюков.
   Пришельца распирало от переполняемых его чувств, поэтому он не мог стоять на месте, выписывал своими копытцами такие кренделя, что у Сержа зарябило в глазах.
   - О, узаснесий, наконец пророчество сверсится, - нарезая круги вокруг чоповца, радостно повизгивал пришелец. - Вас дар принесёт в насу империю мир.
   - Стоп, - изловчившись, Гвоздюков поймал разошедшегося не на шутку глюка номер один. - Вот теперь расскажи мне, морда лягушачья, какой дар, какое пророчество и какого ... вы делаете на охраняемой территории.
   Пришелец, изловчившись, сумел таки вырваться из захвата чоповца.
   - О, узаснисый, я забыл рассказать тебе о пророчестве.
   Оставшийся целым глаз пришельца наполнился такой печалью, что Гвоздюкову стало неловко.
   - Это печальная история, о узаснисый. Один славный кварканье из рода Забелени, ой ...
   Удар посохом глюком номер три прервал рассказ глюка номер один.
   - Бофан, ты фсё перепутал, - наконец подал голос пришелец-старик.
   - Тогда сам и рассказывай, - обиженно проверещал глюк номер один.
   - Сначала предстафь меня, - уголками синих губ прошептал старик.
   Глюк номер один престал чесать шишку на голове, принял величественную позу, наверное, чтобы соответствовать моменту.
   - О, узасаюсий, позволь мне представить главного толкователя пророчеств в насей империи - Наимудресего Скакина.
   - Не Скакина, а Жкакина, бестолочь, - недовольно пробурчал глюк номер три. - Фсё, фсё приходится делать самому.
   - Ф нашей империи три тысячи лет назад жил феликий предсказатель, - начал издалека пришелец, - зфали его Фаркуданус ...
   - А меня, меня почему не предштавили? - заверещала, внезапно ожившая, глюк номер два. - Я что не шашлужила.
   Пришелица капризно надула губы и демонстративно отвернулась.
   "Как всё же на мою бывшую похожа", - в который раз подумал Гвоздюков, бросив взгляд на глюк номер два.
   - Простите, Миледи, - ударив копытцем, произнёс глюк номер два и отвесил поклон своей зелёной подружке. - О, узаснисый, представляю вам саму красоту, соседсую на землю, ту, перед которой дазе солнце тускнеет - Великолепную Карлысу.
   Закончив рассыпать комплементы, глюк номер один, в ритме вальса приблизился к своей подружке и облобызал её руку.
   От вида слизи, оставшейся на зелёной кожице Карлысы, Сержа начало подташнивать.
   - Эх, молодёжь, молодёжь, им фсё бы слизью обмениваться, - осуждающе произнёс Жкакин, а затем продолжил.
   - Фаркуданус остафил после себя несколько пророчестф, но самое глафное из них - седьмое. Ф нем гофорится, что страж из иномирья по...
   Договорить старик не успел - в начале он побледнел, а затем и вовсе растаял в воздухе, вслед за ним растаяли и другие пришельцы.
   - Эй-эй-эй, дефектные, вы куда? - подала голос рация. - Надо же, на самом интересном остановились.
   Гвоздюков стоял и глупо хлопал глазками.
   - Ну, что стоишь, как неприкаянный? - говорливая рация переключилась с пришельцев на чоповца.
   - Ты это мне? - уставившись на средство связи, удивлённо произнёс Гвоздюков.
   - Ты это мне? - передразнила рация чоповца.
   Прорези для динамика, в корпусе рации сложились вмести и превратились в подобие губ.
   - Делать что будем? - поинтересовалась рация.
   - В смысле? - не понял Серж.
   - Во всех смыслах, - начала раздражаться рация.
   - А у тебя губы, - неожиданно произнёс чоповец и попытался тыкнуть пальцем в образовавшиеся у средства связи губы.
   - Но-но-но, не надо распускать руки! У тебя тоже губищи немаленькие, но я же в них не тыкаю антенной, и вообще, не заговаривай мне зубы.
   - Как это?
   - Гвоздюков, ты мне мозг взрываешь, - огрызнулась рация.
   - У тебя мозги есть? - ещё сильнее удивился Серж.
   - А....а! - завопила рация, да так, что динамики захрипели. - Ты, правда, дебил или прикидываешься?
   - А что я такого сказал?
   - Я, между прочим, женщина, - кокетливо произнесла рация, - а ты такие вопросы задаёшь.
   - Женщина, - на всякий случай согласился Гвоздюков, у нервно задёргалась щека.
   Серж закрыл глаза, набрал полные лёгкие воздуха, чуть задержал дыхание, а затем резко выдохнул.
   " Успокоиться мне надо, успокоиться", - подумал он и повторил дыхательную гимнастику.
   Гвоздюков чувствовал, что находится на гране нервного срыва: с начала были пришельцы, потом - рация, к всему прочему заявляющая, что она женщина. Мозг чоповца закипал.
   " Вот тебе и здравствуй, ж... новый год", - тяжело вздохнув, подумал Серж.
   - О, дефектные вернулись, - возглас рации оторвал Гвоздюкова от мрачных мыслей.
   Серж открыл глаза и увидел, что количество глюков увеличилось ровно на одного
   - О господи, за что же мне всё это, - простонал чоповец.
   - За всё, - радостно заявил глюк номер один и выставил грудь.
   - Вот, - пришелец ткнул пальцем в блестящую блямбу, очень напоминающую пивную крышку, - орден почетного кварказябра.
   Мне вручили его за то, что я насёл вас.
   Казалось, ещё немножко и эта жаба на козьих ножках вот-вот взорвётся, раздуваясь от собственной значимости.
   - Вам от меня чего надо? - жалостливо взвыл Гвоздюков, подергивая щекой.
   - Узасаюсий, портал скоро закроется, а обряд есё не начат, - заявил пришелец.
   - Какой?
   - Свадебный, великолепная Карлыса согласна стать васей зеной, - ответил глюк номер один, и печально вздохнул, из его глаза скатилась слезинка.
   - Нифига себе, - мигнув экраном, прошипела рация.
   - Что? - Гвоздюков не мог поверить своим ушам.
   - Вот так, набедокурил - теперь отвечай, - пояснила рация.
   - Эх, и почему так, - печально произнесло говорливое средство связи, - кому-то - всё, а кому-то - ничего.
   - Что ты несёшь! - заорал Серж и шмякнул рацию об землю.
   - Ой, люди добрые, помогите, убивают, - запричитала рация.
   - Никто тебя не убивает, только в начале думай, что говоришь, - примирительно произнес чоповец, испугавшись за сохранность казённого имущества.
   - Мне нечем думать, у меня же мозгов нет, - фыркнула рация.
   - Ну, да, я забыл, ты - женщина, - не удержался от колкости Серж.
   - Ты, ты - бесчувственный чурбан, - всхлипнула рация и замолчала.
   - О, узаснесый, просу просения, что прерываю васу беседу с столь дивной скатулкой, но портал не стёт, да и великолепная Кралыса, - пришелец опять печально вздохнул, - мосет оскорбиться.
   - Да и пусть, - буркнул Серж, у которого от всех этих разговоров и разборок голова кругом шла.
   - Нельзя отказываться, дар долзен быть свадебным, иначе он не обретёт силу. Так говориться в пророчестве! - вытаращив свои жабьи глаза, завопил глюк номер один.
   - Да пошёл ты со своим даром, - отмахнулся от пришельца Гвоздюков.
   - Нет, узаснесый, дар - твой, невеста - наса, - покачал головой глюк номер один.
   - Какой дар, какой дар! - заревел вышедший из себя чоповец.
   Он взял за грудки пришельца и стал его трясти, как грушу.
   Пришелец сделал знак, и Жкакин поднёс длинный саквояж из тёмного материала, поставил его на спину, ставшего на четвереньки глюка номер один и, щёлкнув замками, бережно открыл крышку.
   Внутри лежало спецсредство, за которое, между прочем, чоповец расписывался, принимая дежурство - Серж узнал её по белому пятну на рукоятке.
   - Так вы ещё и дубинку спёрли! - ещё больше разозлился Гвоздюков. - Да я вас...!
   Чоповец, судорожно глотая воздух, никак не мог определиться с методом уничтожения подлых пришельцев, так подставившего его.
   - Да пошли вы со своей невестой, свадьбой, обрядами и империей в ж...у! - закричал Серж и пнул глюк номер один, да так, что тот опять улетел в репейник.
   - О нет! - вскрикнула Карлыса и упала на землю.
   " Припадочная", - фыркнул чоповец.
   - Достопочтимый стлаж, вы не можете отказаться, - сделав шаг навстречу Гвоздюкову, произнёс вновь прибывший пришелец.
   - Да кто ты такой, чтобы мне указывать! - прорычал Серж и хотел было вмазать ногой по наглому пришельцу, но то ловко сумел увернуться.
   - Я - Амолукус, главный церемониймейстер, и на пол ставки верховный жрец, пока его светлейшество на больничном, - представился незваный гость.
   - Не убедил, - зло усмехнулся чоповец и ударил с правой ноги.
   На этот раз удар достиг цели, и главный церемониймейстер улетел в те же заросли, куда минуту Гвоздюков отправил глюк номер один.
   - Ну, кто следующий? - рассмеялся Серж, довольно потирая руки.
   - И я-я! - завизжал Жкакин и одним движением сбросил с себя халат, заодно и бороду, которая оказалась приклеенной.
   - Ух, ты! - удивлённо воскликнул чоповец, когда увидел тельняшку на теле Жкакина.
   - Где служил? - поинтересовался Гвоздюков.
   - В ВЖВ, - с гордостью ответил пришелец и показал плечо, на котором среди пупырышек и бородавок светились три буквы.
   - А я в ВДВ, - произнёс Серж, а затем расстегнул куртку и оголил плечо с изображением десандского герба.
   А вот о том, что он два года провёл в котельной, Гвоздюков тактично умолчал.
   - Братан! - радостно воскликнул пришелец.
   - Братуха! - ответил Серж, и ветераны войск специального назначения обнялись, буд-то они вмести стоптали не одну пару солдатских сапог.
   - Слушай, это дело надо отметить, не каждый день фстречаешь братана в другом мире,- отстранившись, произнёс Жкакин.
   - Не спорю - надо, но здесь облом, - чоповец сокрушённо развёл руками. - Я на дежурстве, заметят, что ушёл - выгонят.
   - Нет проблем.
   Пришелец высунул синий язык, хлопнул в ладоши, и в следующую секунду, как по волшебству, растворился в воздухе.
   - Обаньки, опять начинается, - печально вздохнул Серж, посчитав, что ему опять всё пригрезилось.
   Но, словно опровергая его сомнения, из зарослей репейника появилась рожа глюка номер один.
   - О Рамано! - раздался возглас Карлысы.
   Мимо Гвоздюкова пронеслась зелёная фурия - она сбила
   пришелица с ног, который, как оказалось, носил вполне человеческое имя, и, взобравшись на него, принялась покрывать его поцелуями. Чавкавший звук, сопровождавший страстные лобзания, вновь вызвали у Сержа приступ тошноты, но его спасло появление Жкакина.
   - Оба, - произнёс появившийся пришелец, и отработанным движением руки вытащил из-за спины внушительных размеров бутыль с жидкостью сине-мутного цвета. - Стаканы есть?
   - Я на дежурстве, - попытался отказаться Гвоздюков.
   - Да брось ты, один раз жифём.
   - Не подавайся на провокации! - завопила рация, - это же потенциальный противник.
   - Кто это? - спросил пришелец, на всякий случай спрятавшись за Гвоздюковым.
   - Раньше была рацией...,
   - Как это была! - возмутилось средство связи. - Была, есть и буду!
   - Но как вы появились, начала утверждать, что она - женщина, - не обращая внимание на слова рации, закончил свою мысль Гвоздюков.
   - Фсё ясно, - улыбнулся пришелец, - это из-за портала, он фсегда так на технику дейстфует. Мы поэтому от неё отказались. Ну, как там насчёт стаканоф?
   - А, ладно, - подался искушению чоповец, - только я тебя умаляю, давай за бокс отойдём, там камера не достанет.
   - Понял, - произнёс Жкакин и стал собирать разбросанные вещи.
   Серж забежал в вагончик, взял с полки две кружки, а также помятый одноразовый стаканчик, на всякий случай, а затем направился к выходу; возле мусорного ведра он остановился и вытащил оттуда выброшенные продукты.
   - Сам выкинул, сам и возьму, закусывать-то чем-то надо, - оправдываясь перед собой, буркнул чоповец и вышел из вагончика.
   Завернув за угол бокса, Гвоздюков увидел, что тут уже всё готово: на неизвестно откуда появившейся скатерти лежали диковинные фрукты, запечённая ножка, очень смахивающая на куриную, и квашеная капуста.
   - Откуда всё? - спросил удивлённый чоповец, скромно положив на краешек скатерти свои продукты.
   - Ты что, забыл? - пришелец высунул язык и хотел было хлопнуть в ладоши.
   - Вспомнил, - успел остановить его Серж. - А почему без тарелок?
   - А, - раздосадовано махнул рукой Жкакин. - Император наш наложил фето на перемещение посуды через порталы. Народец наш склонен к этому делу, - пришелец щёлкнул по горлу, - пешком ходить разучились, фсё больше через порталы, фот государь и наложил фето.
   - Как же ты умудрился бутылку пронести, - поинтересовался Серж.
   - Так здесь затронуты государстфенные интересы, - рассмеялся Жкакин.
   - Вот и тост, - ставя кружки на скатерть, произнёс чоповец.
   - Прафильно, чего фремя терять, - подержал Гвоздюкова пришелец и разлил мутную жидкость по кружкам.
   - Ну, что вздрогнули.
   - Поехали.
   Новоявленные друзья синхронно опрокинули содержимое кружек в рот.
   Иномирное пойло оказалось на вкус смесью коньячного спирта, лимонной кислоты и хозяйственного мыла. Серж, правда, никогда не смешивал эти продукта, но именно такая ассоциация всплыла в мозгу, когда выпитое, обжигая пищевод, скатилось вниз.
   - Что это? - спросил Гвоздюков, когда смог вздохнуть.
   - Душадёр, - ответил пришелец и откусил приличный кусок от ярко оранжевого фрукта.
   - Подходит, - произнёс чоповец, вытирая выступившие слёзы.
   Но как не удивительно, послевкусие от пойла пришельцев оказалось приятным, во рту растеклась мятная свежесть с привкусом ананаса. Голова закружилось, земля качнулась, но устояла на месте.
   - Ну, как? - спросил Жкакин.
   - Во! - чоповец поднял большой палец вверх.
   - А то, - довольно усмехнулся пришелец, - сам делал. Ещё по одной?
   - Давай, - согласился Серж, чувствуя, что масть пошла.
   После второй кружки земля под Гвоздюковым, крутанувшись пару раз, замерла. Все проблемы мира отступили, душа требовала песни, но его опередили: рядом раздалось громкое, толи кваканье, толи вопли дерущихся мартовских котов. Борясь с земным притяжением, Серж повернул голову и увидел растянувшегося на земле пришельца, который орал во всё горло.
   - Не надо, - жалостливо попросил чоповец.
   - Почему? - не понял Жкакин.
   - Ну-у, не надо, - заплетающимся языком выдавил из себя Гвоздюков.
   - Хорошо, - согласился пришелец.
   Они лежали на холодной земле - два представителя разных миров, чувствуя, как вся вселенная крутится, в прямом смысле, вокруг них.
   - Брат, - подал голос Гвоздюков, когда кружение немного замедлило ход.
   Начавший уже дремать Жкакин рывком поднял голову.
   - Что, ик.
   - Хочу тебя спросить.
   - Ик, - пришелец несколько раз ударил себя в грудь, стараясь избавиться от икоты, - спрашифай.
   - Откуда вы русский так знаете?
   - А это магия, - Жкакин сел и подпёр руками падающую на грудь уродливую голову, - сожрёшь какую-нибудь гадость и фсё.
   Руки пришельца разошлись, и его голова упёрлась в грудь. Через секунду раздался забористый храп.
   - Брат, - не унимался Гвоздюков, - брат?
   Но в ответ слышался только храп. Чоповец подлез к пришельцу и принялся его тормошить.
   - Брат, брат, "что всё"?
   - А? Что? Ты кто? - завопил Жкакин, не узнав чоповца.
   - Это я.
   - Кто я?
   - Я - твой брат.
   - Братишка, где ты так долго был? - зарыдал пришелец.
   - Я здесь был, - произнёс Серж, еле ворочая языком. - Вот тут.
   Гвоздюков хлопнул по земле кулаком.
   Вдруг глаза пришельца и без того выпуклые стали ещё круглее.
   - Ты не мой брат! - угрожающе зашипел он. - Куда ты дел моего брата?
   - Да успокойся ты.
   Чоповец откинул от себя, лезущего на него с кулаками пришельца.
   - Вспоминай ВДВ, - напомнил он и показал татуировку.
   - Братан, - расплылся в улыбке пришелец и полез обниматься.
   - Всё, хватит, - пытаясь вырваться из объятий Жкакина, заорал Серж.
   Вырвавшись, чоповец на карачках стал отползать, но пришелец не собирался сдаваться просто так - он схватил его за ногу и стал что-то выкрикивать на своём языке. Борьба за свободу и последующая попытка к бегству отрезвили обоих участников застолья.
   - Брат, а ты мне так и не ответил "что всё"? - немного отдышавшись, напомнил о прерванном разговоре Гвоздюков.
   - Ну..., - пришелец выдохнул, подбирая слова для ответа. - Фсё это, ну, ... когда фсё. Понял?
   - Не-а, - мотнул головой чоповец.
   - А о чём я говорил? - поинтересовался Жкакин.
   - О магии, которую в рот и всё, - напомнил Серж.
   Пришелец подозрительно посмотрел на Гвоздюкова, наверное, решая, сошёл его новый друг с ума или нет, но затем его осветила сияющая улыбка.
   - Ты о зелье!
   - Да, - кивнул головой чоповец.
   - Так фсё просто: зелье принял и понимаешь фаш язык.
   - А, ускоренный курс, - предположил Серж.
   - Нет, не курс, как-то по-другому называется, не помню, - ответил Жкакин, разливая алкоголь по кружкам.
   - А как оно действует?
   - Язык щиплет, - скривился пришелец, словно зелье у него до сих пор оставалось на языке. - Думаешь, почему мы с дефектами разгофарифаем - побочный эффект.
   - Ты так и не понял, каков принцип действия зелья? - продолжал допытываться Гвоздюков.
   - А я откуда знаю, я - не маг и не колдун. Этим они занимаются, моё дело - предсказания. Ты, кстати, чего не хочешь жениться? Карлыса красифая.
   - Я уже был женат на такой, - Серж печально вздохнул.
   - И что? - не дождавшись продолжения, спросил пришелец.
   - Что, что, взглядами на жизнь не сошлись.
   - Быфает, - произнёс Жкакин.
   - Слушай, а что вы здесь вообще делаете? - перевел разговор на другую тему чоповец.
   - Дубинка тфоя нужна, - не стал скрывать правды пришелец.
   - Зачем? - искренне удивился Гвоздюков.
   - Да фсё из-за пророчестфа, ф нём гофорится: ужасный страж подарит сфоё орудие Р.Д. - 73 под инфентарным номером Љ 9543, и оно спасёт империю, - пояснил Жкакин.
   - Да э тоже моя дубинка, я за неё расписался и несу от..., - чоповец замолчал, прислушиваясь к бурлению в животе.
   Серж закрыл рот ладонью и громко икнул, после чего продолжил:
   - Ответственность, короче, что я буду с этого иметь?
   - Что такое ты гофоришь, какая фыгота - империя гибнет! - возмутился пришелец.
   В это время из высокой сухой травы показалась влюбленная парочка. Помятая одежда, застёгнутая абы как, говорила о том, что парочка времени зря не теряла.
   - Я таки понимаю, шо меня хотят сделать дураком.
   Не смотря на то, что чоповца прилично шатало, он почувствовал вкус наживы. В нём проснулась память предков в лице прадедушки Абрама, который наперекор родственникам взял себе в жёны Клавдию, дочь пасечника, а не еврейскую девушку из порядочной семьи.
   - Вы посмотрите на них - они созданы друг для друга. Зачем им жизнь ломать? - Гвоздюков показал на Романо и Карлысу.
   - А чего на них смотреть? Женишься, посадишь на кол, имеешь прафо, и другим урок будет. А то пофадились стафить сфои интересы фыше государстфенных, - произнёс Жкакин, окинув влюбленных мутным взглядом.
   - Брат, ты не прав, - обиделся на пришельца Гвоздюков. - Здесь любовь, а ты на кол.
   - Империя ф опасности, - пришелец вскочил, но организм такой нагрузки не выдержал, ноги подогнулись, и он со всего маху приземлился на зад.
   - Фот фидишь, - сокрушённо вздохнул Жкакин, - а ты любофь.
   - Стоп! - заорал Серж и стал медленно подниматься.
   В начале он поднял пятую точку и в том же положении добрался до бокса, а затем, уже опираясь о стенку, принял вертикальное положение.
   - У...у меня идея. Нехай женятся и размножаются, а я ...
   Что он будет делать, чоповец сказать не успел - земля под Гвоздюков качнулась, и он упал, угодив лицом в кулёк с салатом.
   - Что здесь происходит? - раздалось в наступившей тишине.
   Серж поднял голову и оглянулся на голос: около забора стоял менеджер по охране. В его глазах сверкал огонь, губы свернулись трубочкой, ноздри раздувались, как у быка на красную тряпку.
   - Кто это? - снимая с щеки Гвоздюкова нарезанный овощ фиолетового цвета с оранжевыми прожилками, поинтересовался пришелец.
   - Начальство, - ответил Серж.
   - Я спрашиваю: что здесь происходит? - делая ударение на каждом слове, повторил вопрос Бурдюков.
   - Можно я его ударю? - не обращая внимание на менеджера, спросил Жкакин.
   В его глазах было столько мольбы, что с языка чоповца едва не слетело согласие.
   - Нельзя, - тяжело вздохнув, произнёс Гвоздюков.
   - В последний раз спрашиваю: что здесь происходит? - в конце голос менеджера сорвался на визг.
   - Свадьба, - наконец ответил Серж. - Вот друзья пришли, решили отметить.
   - Собирайтесь, сейчас вызову замену. Считайте, что вы уже уволены, напишите докладную и сегодня же мне положите на ...
   - Брат, отдай мне его! - разрывая на себе тельняшку, заорал Жкакин.
   - Подожди брат, сейчас всё решим, - удерживая рвущегося в бой побратима, произнёс чоповец.
   - А вы, Анатолий Ильич, ай...я...яй, нельзя моих друзей обижать.
   - Держи меня крепче или я из него фарш сделаю! - продолжал орать разошедшийся не на шутку пришелец.
   - Вот видите, Анатолий Иванович, что вы сделали, а у них работа нервная, им империю спасать надо, - осуждающе покачал головой Серж. - Да и свадьбу, зачем портить.
   - Какая свадьба на охраняемом объекте! - закричал взбешенный менеджер по охране.
   - Вот, ик, - чоповец поднял указательный палец, - вот мы и добрались до сути вопроса.
   - Костя! - не дослушав, завопил Бурдюков.
   - Да, Анатолий Иванович.
   Из-за угла ограждения появилась физиономия водителя.
   - Вызывай старшего, пусть пришлёт замену на десятый пост! - приказал Менеджер.
   - Слушаюсь, - произнёс водитель и скрылся из поля зрения.
   - Ну, щас начнётся, - вздохнул Гвоздюков и посмотрел на Жкакина, - А, наливай, что нам терять.
   - Понял, - ответил пришелец и потянулся за бутылкой.
   - Отставить! - завопил менеджер.
   Он покраснел от возмущения, казалось, ещё немного, и последует взрыв.
   - Почему? - в разговор вступила Карлыса, которая, наконец-то, привела себя в божеский вид.
   Она повернулась к Бурдюкову, и в этот миг между ними пролетела искра, что там искра - между ними сверкнула молния, заставляя всех находящихся рядом закрыть глаза.
   - Я ослеп! - испугано запричитал Жкакин.
   - Я тоже ничего не вижу, - констатировал Гвоздюков.
   - Любимая, где ты? - жалобно запищал Романо.
   Через несколько секунд, зрение ко всем начало возвращаться. Первым это почувствовал чоповец.
   - Фу, отпустило, - выдохнул он и вытер со лба выступивший пот. - Я же думал - всё, траванулся.
   - Что случилось? - простонал пришелец, протирая слезившиеся глаза.
   - Не знаю, вроде как молния бабахнула, - пожал плечами Серж.
   - А этот где? - поинтересовался Жкакин.
   - Кто? - не понял Гвоздюков.
   - Ну, этот, который орал.
   - Вон стоит, как заколдованный, - Серж махнул рукой в сторону забора.
   - А что с ним?
   - А я знаю? Вылупился на красавицу вашу, вон стоит, ртом воздух глотает.
   - Карлыса - она такая. Тот, кто фидит её ф первый раз - дар речи теряет, - произнёс пришелец, пытаясь нащупать бутылку.
  
   Когда Бурдюков увидел королеву из своего сна, молния сверкнула в его мозгу, заставляя забыть всё, что было в его жизни. Её большие оранжевые глаза, казалось, смотрели в самую душу, и даже раздвоенный язык, на одно мгновение вылетевший из большого рта красавицы, чтобы сбить муху, не испортил впечатления - она для него была прекрасней всех женщин на свете.
  
   Только стоило Карлысе увидеть стоящего у сетки забора аборигена, как её сердце забились с такой скоростью, что потемнело в глазах. Его пухлые губы, большие с румянцем щёки и выпирающий живот разжёг вулкан страсти.
  
   - Анатолий Иванович, рация отказывается передавать сообщение! - испуганно доложил прибежавший водитель.
   - Как отказывается? - автоматически спросил Бурдюков.
   - Говорит: не буду передавать и всё, - пояснил водитель.
   У наблюдавшего за менеджером чоповца в кармане завибрировала рация.
   - Чего тебе? - спросил он.
   - Вот так всегда, стараешься, стараешься и никакой благодарности, - обиженно прошипело средство связи.
   - Так это твоих рук дело?
   - Да, мы в отличие от некоторых своих в беде не бросаем.
   Бурдюков с большой неохотой оторвал взгляд от Карлысы и зло зыркнув глазами на водителя.
   - Ну, не хочет передавать и не надо.
   - А мне что делать? - поинтересовался Костя.
   - Сядь в машину и жди! - рыкнул Бурдюков, злясь на то, что его отрывают от созерцания любви всей жизни.
   Избавившись от водителя, менеджер по охране вновь уставился на пришелицу - та, пока Бурдюков разговаривал, успела причесаться, найти цветок и даже пару раз ударить себя по губам, увеличивая объем.
   Сердце Гвоздюкова не выдержало страданий начальства, тоже человек, как-никак.
   - Иванович, ты так и будешь там стоять, заходи, присоединяйся - у нас свадьба, да и новый год на носу.
   - Неудобно вот так, без подарка, - смутился менеджер. - Да и не положено.
   - Да брось, всё равно меня уволишь, - продолжал настаивать чоповец, чувствуя, что начальство отказывается только для отвода глаз.
   - Уволю, - тяжело вздохнув, согласился Бурдюков, - но всё равно, не могу.
   - А ешли я ваш попрашу, - кокетливо произнесла Карлыса и стрельнула глазками.
   От этого выстрела лысая макушка менеджера покраснела, как помидор.
   - Ну, если дама просит, то можно, - согласился Бурдюков, рисуя носком туфли фигуры по земле.
   - Давай, иди быстрей, выпьем за здоровье молодых, - поторопил начальство Серж.
   - Миледи, что это было? - став в позу оскорблённого достоинства, произнёс Романо. - Вы ведете себя, как уличная девка! Не забывайте, вы - моя невеста.
   - Этого момента уже нет, - фыркнула Карлыса и демонстративно отвернулась.
   - М...да, ну и нравы у вас, - рассмеялся Гвоздюков.
   - Чего радуешься? - не понял весёлого настроения побратима Жкакин.
   - А чего плакать?
   - Это с какой стороны посмотреть, - произнёс пришелец и загадочно посмотрел на чоповца.
   - Что ты имеешь в виду? - почувствовав подвох, поинтересовался Серж.
   - Из женихоф только ты остался.
   - Постой, мы же договорились, - Гвоздюков чуть не упал от такой новости.
   - Когда это было, - философски изрёк Жкакин.
   - Пять минут назад, - не сдавался чоповец.
   - Империя ф опасности, - напомнил пришелец.
   - Я не хочу, я был уже женат, и она так напоминает мою жену.
   Стук, донёсшийся со стороны ворот, прервал дружескую беседу побратимов.
   - Пойду, открою начальству, - сказал Серж и, шатаясь из стороны в сторону, направился по тропинке, натоптанной ногами охранников за многие часы их нелёгкой службы.
   Пока Гвоздюков отсутствовал, Жвакин успел разлить остатки пойла и придать салатам более съедобный вид, вынув из них попавшие камешки, отдельные травинки и набежавших жучков.
   Через мину появился чоповец в сопровождение оробевшего Бурдюкова.
   - Вот, друзья, позвольте представить моего начальника, короче, можете его звать Антоха, - хлопнув по плечу менеджера, закончил Серж.
   - Не забывайтесь, - попытался возмутиться Бурдюков, но на него уже никто, кроме Карлысы не обращал внимание.
   - Карлыса, - представилась пришелица, протянув менеджеру руку-лапку.
   - Тоша, - краснея и опуская глаза, представился Бурдюков.
   Пока менеджер и Карлыса строили друг другу глазки, держась за руки, между побратимами разгорался спор.
   - Я на эту фигню не подписывался. С кого ляна я буду жениться, она что, дочь Рокфеллера? - возмущался чоповец.
   - Ты мне брат или не брат, - упрекал пришелец.
   - Брат, и поэтому ты должен меня понять. Нет резона мне жениться, - парировал Серж.
   - Если не ты, то кто же, кто же, если не ты, - неожиданно выдал Жкакин.
   - Чего вы мне голову морочите, нужна вам дубинка - берите, а зачем охомутать хотите, - разозлился Серж.
   Он схватил наполненную кружку и залпом её выпил.
   - Нельзя, ик, пророчесфо, - помахал пришелец зелёным пальцем перед Гвоздюковым, - Было бы так фсё просто, фзяли и спрашифать не стали. Пророчестфо, как инструкция - глупо, но фыполнять надо.
   - Так в чём дело? - прохрипел Серж и с жадностью набросился на закуску.
   - Ф пророчестфе гофорится: грозное оружие должно быть принесено ф наш мир, как сфадебный дар, -пояснил Жкакин. -Фобщем, кроме тебя некому.
   - Хорошо, а что я с этого буду иметь, - понимая, что просто так ему не отмазаться, Гвоздюков решил перевести разговор в деловое русло.
   - Ты станешь королём, - заявил пришелец.
   - Здесь? - в голосе чоповца появился интерес
   - Нет, - Жкакин отрицательно мотнул головой.
   - Тогда не убедил.
   - Я согласен жениться и стать королём, - вдруг раздалось сзади.
   Они обернулись и увидели стоящих в обнимку менеджера и Карлысу.
   - Я уже им был... во сне, - тихо добавил Бурдюков.
   Ничего не понимая, пришелец взглянул на Гвоздюкова.
   - Вот вариант, - поддержал он начальство в его устремлении стать мужем и королём.
   Счастливая Карлыса прижалась к животу менеджера, с упоением слушала раздававшееся там бульканье, с трепетом ожидая, когда она сможет уединиться со своим суженым.
   - Раз никто не протиф, приступим к обряду. Где жрец?
   И тут все вспомнили о четвёртом пришельце.
   - Так это ж я его, того, в кусты отшвырнул, - строя из себя невинного мальчика, произнёс Серж.
   Романо и Жвакин направились к зарослям репейника и через минуту они нашли главного церемониймейстера и верховный жрец на пол ставки - тот лежал с блаженной улыбкой, уткнувшись носом в какой-то кулёк.
   - О горе, узаснисый убил верховного зреца, - вскинув руки в театральном жесте, запричитал Романо.
   - М...да, нехорошо получилось, - согласился Жкакин.
   - Что тут у вас? - спросил подбежавший на вопли пришельца Серж.
   - Убийца! - продолжал орать неудачливый герой-любовник, - Вас мир ответит за смерть славного сына Кваказандии.
   - Заткнись! - прервал тираду Романо - главный хранитель пророчества.
   В этот момент Амолукус, он же - главный церемониймейстер, он же - верховный жрец на пол ставки повернул голову и шумно втянул воздух.
   - Так он стервец клея обнюхался! - воскликнул Гвоздюков, рассмотрев кулёк, к которому припал жрец.
   - Он выживет? - поинтересовался Жкакин.
   - Если перестанет нюхать клей.
   Вдруг невдалеке в небо взлетела ракета, затем ещё одна и ещё - через секунду всё вокруг сверкало и взрывалось.
   - Ложись! - закричал Жкакин и растянулся на сухой траве.
   Вслед за ним попадали остальные пришельцы.
   - Вы чего, рябята? - рассмеялся Серж. - Это новый год наступает.
   - Новый год? Что такое новый год? - в один голос спросили пришельцы.
   - Долго объяснять, - отмахнулся Гвоздюков. - жреца надо в порядок привести.
   - У нас нет на это времени, - обречённо вздохнул Жкакин.
   В следующее мгновение вокруг пришельцев возникло слабое свечение.
   - Обряд сложный? - закричал Бурдюков, не желавший расставаться с Карлысой.
   - Да, у нас он занимает несколько часов.
   - Брат, ну вернёшься завтра, когда жрец проспится и...
   - Нет, брат, если сейчас не проведем обряд - портал закроется навсегда, - произнёс Жкакин, не дав договорить чоповцу.
   - Ну, должен же быть выход, - захныкал менеджер, -я хочу жениться, я хочу быть королём.
   - Есть выход, есть! - вдруг закричала Карлыса.
   - Какой? - хором спросили все.
   - Я - тринадцатая дочь короля, а пошле двенадцатой дочери, шоглашно кодукшу о проведение обрядов...
   - Короче, - простонал Бурдюков.
   - Короче, я имею право на упрощённый обряд, - быстро произнесла Карлыса.
   - Да, точно, - поддержали принцессу и Романо, и Жкакин.
   - Что надо? - взвыл менеджер, видя, как его возлюбленная начинает растворяться в свечение.
   - Объявить их, - главный церемониймейстер, указал на Бурдюкова и Карлысу, - мужем и женой.
   - Так объявляйте! - в один голос закричали менеджер и чоповец.
   - Он должен, - Жкакин указал на валяющегося на земле жреца.
   Бурдюков бросился к жрецу и стал неистово хлестать его по лицу, приговаривая:
   - Очнись, очнись! - но через несколько секунд он сдается, видя что это не действует на жреца токсикомана.
   Вдруг не говоря ни слова, Гвоздюков срывается и бежит к вагончику. Едва он оказался внутри раздался звук разбитого стекла, уроненного ведра и мата. Ещё через мгновение появился чоповец что-то держа в руке.
   - На дай ему понюхать, - предал он менеджеру пузырек.
   К этому времени свечение достигло плеч пришельцев. Не теряя зря времени, менеджер зубами вытащил пробку из флакона и сунул горлышко под нос пришельца. Хватило одного вздоха чтобы мутные глаза жреца на полставки, приобрели осмысленное выражение.
   - Проводи обряд, - закричал Жкакин.
   - Какой? - не понимая, что происходит, спросил Амолукус.
   - Дай ему ещё понюхать, - предложил
   Гвоздюков, менеджеру.
   - Нет, не надо - взмолился жрец, - проведу обряд.
   - Укороченный, - подола голос Карлысак.
   - Хорошо, - сразу согласился Амолукус, затравлено смотря на пузырек в руках Бурдюкова.
   - Ну, - раздалось со всех сторон.
   - Жених и невеста, возьмитесь за руки, - потребовал жрец.
   - Ой, - испугалась тринадцатая принцесса, видя как постепенно растворяются в свечении её руки.
   - Объявляю вас мужем и женой, - в последний момент успел произнести Амолукус, и свечение прекратилось.
   - Мы успели, - радостно заверещали пришельцы, прыгая и обнимаясь.
   - Спасибо брат, - роняя слезу произнес Жкакин, - империя спасена, нам пора назад.
   - Пора, так пора, я тоже хотел чаю попить, а то связался с вами, - Серж махнул рукой и отвернулся желая спрятать выступившую слезу.
   - Фот тебе кнопка, - пришелец протянул чоповцу разноцветный куб с кнопкой, - когда нужна будет помощь нажми на неё. Прощай брат.
   Жкакин высунул язык и хлопнул в ладоши. В следующее мгновение на охраняемом объекте под позывным "Волдырь" три, не осталось ни пришельцев, ни менеджера.
   - Ну вот и всё, никого и ничего, - тяжело вздохнув произнёс Серж.
   - Почему никого, я уже не в счёт, - ворчливо прошипела рация.
   - В счёт, в счёт, куда же теперь без тебя, - поспешил успокоить электронную подругу Серж.
   Затем он посмотрел наверх, и в этот момент на его лицо упала снежинка.
   - Шел прошлогодний снег, - рассмеялся доблестный охранник Гвоздюков.
  
   (ИСТОРИЯ ВТОРАЯ)
  
  
   Как и следовало ожидать связь с иномирянами, и исчезновение менеджера по охране не прошли для Гвоздюкова без последствий. Начальство метало гром и молнии, к чему впрочем доблестный охранник привык и попросту пропускал все нравоучении мимо ушей. Угрозы же были столь смехотворны, что Серж позволил себе несколько ухмылок в присутствие начальства.
   Больше всего донимали доморощенные учёные, всякие там уфологии, демологи и всякие другие ...ологи, которые не понятно как пронюхали о произошедшем на К.Б.К и теперь взяли десятый пост, к которому Гвоздюков отныне был приписан на постоянной основе, в осаду.
   В зарослях камыша и бурьяна вырос целый палаточный городок. На вагончик охраны были направлены десятки камер и всякого рода устройств, от чего у охранников портился аппетит, а у начальства болела голова. Руководство А.О.З. К.Б.К требовало от охраной фирмы "Гриф" навести порядок, те же лишь растеряно разводили руками, "учёные" хоть и донимали своим навязчивым вниманием, но не нарушали режим безопасности, по этому начальство, отыгрывалось на личном составе проверками и новыми инструкциями.
   Конце концов Гвоздюков не выдержал и подал заявление об увольнении. Начальство отпустила его с радостью, даже не намекая на положенные две недели отработки, не забыв подкрепить свою радость счетом за форменную одежду в размере пяти тысяч рублей.
   Здесь дорогой читатель я сделаю первое отступление.
   Интересная вещь трудовой договор десяток страниц сухих, дурманящих слов, ссылок на законы, под законы и под-под законов, но смысл всей этой словесной лабуды сводится к одной строчке и двум правилам
   Правило Љ1
   Начальство всегда право.
   Правило Љ2
   Если начальство не право, смотри пункт первый.
   Но, а главное правило написано на лбах самих начальников.
   Я хозяин, ты дурак.
   И здесь как говорится без вариантов.
   Пожалуй на этом, я закончу первое отступление и продолжу своё повествование.
   Пометав несколько дней бисер перед начальством, Гвоздюков cдался. Оставил на столе начальника кадров свёрнутые трубочкой пятьдесят рублей оставшихся от зарплаты, после всех вычетов, с точной инструкцией куда эту трубочку должен засунуть себе гендиректор. Чуть подумав, Серж достал десять рублей, так же вернув их трубочкой, попросил передать уже для заму. генерального с теми же инструкциями и пожеланиями, после чего покинул офис, громко хлопнув дверью.
  
   Как не странно, но работу Гвоздюков нашел быстро буквально на второй день, после того как получил трудовую книжку, помог бывший коллега.
   Они случайно встретились в городе и Саня, так звали коллегу, дал наводку.
   Не теряя времени, Серж позвонил по номеру, который записал на руке.
   - Да-а, - ответили ему мрачным голосом.
   "Им бы только заупокойную читать, или на кладбище девок ночью пугать", - пронеслось в голове Гвоздюкова.
   - Николай Николаевич? - уточнил Гвоздюков.
   - Ну, что надо? - мрачно отозвалась трубка.
   - Я насчет работы, вам охранники нужны?
   - Завтра приезжай, к восьми часам в отель, - недовольно буркнул в ответ обладатель могильного голоса и отключился.
   - М-да, - протяжно произнёс Серж, решая как ему поступить.
   С одной стороны, по словам Александра, платили там не плохо, да и левачить можно было. С другой, от будущего шефа, так и несло самодурством, а это факт настораживал.
   Да, забыл сказать новое место работы, куда нацелился Серж был пятизвездочный отель Вера.
  
   На следующий день Гвоздюков поднялся в полшестого утра. Принял ванну, побрился, даже прыснул на себя дорогого парфюма, который использовал только в особых случаях, в таких, как развод, свадьба, или наоборот, последовательность этих событий для Сержа была не принципиальна. Подкрепившись бутербродом, он направился на встречу с возможным работодателем.
  
   Добираться до отеля надо было на вахтенном автобусе, который отходил в семь утра, с одной из центральных площадей города. К месту сбора сотрудников гостиничного комплекса Серж прибыл в половине седьмого, и к своему удивлению никого там не увидел.
   Простояв несколько минуту, он начал волноваться.
   "Может я неправильно понял и вахта отправляется с другого места"? - возникло у него подозрение.
   Гвоздюков успел выкурить несколько сигарет, прежде чем начали подтягиваться люди. Проходя мимо, сотрудники бросали на Сержа, мимолетные взгляды, впрочем, лишенные всякого интереса.
   Без пяти сем подъехал вахтенный автобус. Хоть было и прохладно народ, не спешил в салон. Одни догрызали оставшиеся семечки, курильщики жадно затягивались, желая по больше втянуть в себя никотина, перед дорогой. Гвоздюков смешавшись с толпой, поднялся в автобус и занял место у окна. В семь ноль три "Икарус" отправился.
   Внутри было тепло. Серж, чтобы не запариться, снял куртку, заодно огляделся по сторонам. Кто-то сразу уснул, в основном мужики наверно устав от бурных выходных. Женщины проводили оставшееся до работы время в беседе. Молодёжь, которой было примерно треть, погрузилось в дебильно-медатативное сознание, с упоение клацали по экранам гаджитов.
   Вахта быстро миновала промышленную зону и пост ДПС. Гвоздюков решив не забивать голову напрасной тревогой, по поводу примут, не примут, смотрел в окно.
   - "Да, давненько я здесь не был", - мысленно произнес он, любуясь морем.
   Проезжая мимо одной из баз отдыха, в груди Сержа, защемило.
   "Здесь я Ленкой хорошо покуражился", - вспомнил он и самодовольно хмыкнул.
   Его ухмылка, была замечена одной дамой, примерно одного с ним возраста.
   "Мадам Кюко", - тут же дал ей прозвище Гвоздюков, хотя если честно, кто такая модам Кюко, и как она выглядит, он слабо представлял, а верней не представлял вообще.
   Но кличка не воробей вылетит, фиг отмоешься.
   Между тем дамочка, поджав губы, презрительно осмотрела Сержа.
   " Не иначе поняла, как я её прозвал", - промелькнула в голове Гвоздюкова. - "Да и флаг ей в руки".
   За окном чаще стали мелькать базы погружая Сержа во воспоминания.
   "Здесь я Оксанкой, тут с Ольгой, здесь Татьяной, а здесь мне глаз подбили. Черт, как же её звали? Хоть убей не помню, зато синяк был обалдеть, на пол морды. И что самое обидно, секс был никакой, быстренький и баба левая, на такую только пьяный позариться, в прочем я такой и был. А мужик у неё какой оказался"! - Гвоздюков улыбнулся.
   - Да были люди в наше время, не то, что нынешнеё племя, - прошептал он, с тоской по прошедшим годам.
   "Раньше как было", - продолжил ностальгировать Серж, - "Обольщение женщины считалось искусством, оно оттачивалось годами, и когда ты достигал высший степени, приходилось уходить на тренерскую работу. Да жизнь суровая штука".
   Расчувствовавшись, Гвоздюков печально вздохнул, чем опять привлёк внимание "мадам Кюко". Она повернула свой ястребиный нос в его сторону и уставилась на него мутными глазами.
   Вдруг что-то во взгляде женщины изменилось, и это не понравилось Сержу. Мадам несколько секунд буравила его, а затем неожиданно кокетливо подмигнула.
   Гвоздюков поперхнулся и быстро, от греха подальше, отвел взгляд.
   Слегка эфорийное состояние, в которое он впал от воспоминаний былых побед, вмиг улетучилось.
   " Серж, совсем плохи твои дела, если на тебя обращают внимание дамы пенсионного и предпенсионного возраста", - сделал для себя неутешительный вывод, Гвоздюков.
   Дальнейшую часть пути, он ехал уставившись в окно, без каких-либо мыслей.
   Вдруг автобус остановился и народ, с явным сожалением поднявшись со своих мест, потянулся к выходу.
   До плеча Сержа кто-то дотронулся, он обернулся и увидел мадам "Кюко".
   - Просыпайся красавчик, уже приехали, - прошептала она, и потрепала его за щеку, вызвав тем самым усмешки стоящих в проходе сотрудников отеля.
   Гвоздюков никогда не отличался особой скромностью и целомудрием, неожиданно для себя покраснел, как барышня начала прошлого века, попавшая в мужское отделение бани.
  
   Читатель вы спросите почему, я прибег к такому сравнению, столь чуждому современному человеку. И я вам отвечу, душа требует романтизму, необычных образов, да и просто мне так захотелось. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство за сим, с вашего молчаливого согласия продолжу.
  
   Покинув теплый салон, Серж передернул плечами от холода который, как назойливая проститутка, пытался залезть под одежду.
   - Да не май месяц, - пробурчал он, застегивая молнию.
   Как на зло, молния ни в какую не хотела работать.
   Когда Гвоздюков справился с молнией, его взор уперся в сооружение, которое судя по всему, служило помещением для охраны.
   К этой мысли Сержа подтолкнули несколько фактов.
   Первый, это то, что домик находилось, у ворот и логически размышляя, где быть служебное помещению охраны как не здесь у ворот. Хотя со сто процентной уверенностью это утверждать он не стал бы, помитуя в какой стране он живет, и какие люди стоят у руля охранных фирм.
   Факт второй.
   Камера которая по здравому смыслу должна была быть направлена на ворота и прилегающую территорию, смотрела своим, не мигающим оком прямо на дверь домика. Кстати сказать, сей факт, меня всегда удивлял, даже можно сказать поражал. Ведь если рассуждать трезво камеры это инструмент призванный помогать охраннику в его, нудном труде. Но начальство по-своему распорядилось достижением прогресса, они превратили камеры слежения в средство давления на сотрудников.
   Так мы немного отвлеклись, но кто служил, тот поймет.
   Факт третий.
   Возле урны и окна было полно бычков. Вы уважаемый читатель возразите мне, что наши соотечественники в своем большинстве имеют смутное представление о культуре досуга, но здесь есть одно большое НО. Отдыхающие, тем более начальство, стоят на социальной лестнице на много ступеней выше, чем охранки. Для касты управленцев, существуют такой под класс обслуги, как уборщицы, они и призваны создавать иллюзию культуры в быту у начальства, ну и конечно убирать срач после отдыхающих. На охрану такая роскошь, как уборщицы не распространяются, так что порядок поддерживается самими охранниками.
   Ну и наконец последний, третий факт, свидетельствующий о том что данное сооружение является служебным помещением для охраны, наличие самого охранника.
   "В пиджачках ходят, как белые люди", - отметил для себя, Гвоздюков рассматривая будущего коллегу, с небольшим налетом недопонимания и можно сказать даже удивления. Было довольно прохладно и время от времени в воздухе кружили одинокие снежинки.
   В прочем костюм шел охраннику, как корове седло. Пиджак был мятым, дешёвый галстук заляпан толи вареньем толи каким-то соусом, о лице я тактично промолчу, ибо не хочу обидеть человека, который в не рабочей обстановке оказался нормальным парнем. Но в момент знакомства, верней сказать первого контакта, Славик, так звали охранника, выглядел мягко выражаясь не адекватно. Он старался сохранить, невозмутимое выражение лица и равновесие, перед проходившими мимо него работникам отеля, но его заметно пошатывало, будто у него под ногами была не асфальтированная дорожка, а палуба корабля попавшего в пяти бальный шторм.
   - Здравствуйте, - приветствовал охранника Гвоздюков, так как считал себя человеком вежливым, временами культурным.
   Охранник, до этого рассматривающий что-то вдали, перевел взгляд на стоящего перед ним Сержа. В глазах гаранта порядка и безопасности, было столько печали, что Гвоздюкова едва не прошибла слеза.
   - Что трр..., вы хотели? - ответил кадр, вместо приветствия, причем вы, ему далось с большим трудом.
   - Вам весь список огласить, или только последние желание? - не удержался от колкости Гвоздюков.
   - Не понял? - глаза охранка и до этого все в красных прожилках, теперь полностью налились кровью.
   - Как найти начальника охраны, - уточнил Серж.
   Охранник, прежде чем ответил, ещё раз осмотрел с ног до головы Гвоздюкова, причем на его башмаках он задержал взгляд дольше всего.
   - Пройдешь, пройдете, - поправился на всякий случай страж порядка и снова покосился на обувь, - до центрального корпуса, там с боку офис охраны
   - Спасибо, - поблагодарил за подсказку Серж и направился вглубь территории.
   - Эй, а пропуск? - крикнул вдогонку Славик.
   Он даже попытался догнать нарушителя пропускного режима, но едва сделал шаг, как его повело. Реакция бывшего спортсмена и знание местности спасло, доблестного стража порядка от падения.
   - Спасибо дорогой, выручил, - поглаживая столб прошептал охранник, и с чувством приложился устами к своему спасителю.
   - А с тобой, мы потом разберемся, - произнес Славик, грозя кулаком вдогонку Гвоздюкову.
   Затем он, вытащил из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал несколько глотков, поморщившись, охранник занюхал принятую дозу спиртного, замусоленным рукавом пиджака. Почувствовав, как состояние эйфории возвращается, гарант порядка и безопасности блаженно улыбнулся и обнял столб, напрочь забыв о своем обещании разобраться с Гвоздюковым. Славик поднял голову и посмотрел на медленно ползущие по небу серые тучи. Несколько секунд охранник что-то искал затуманенным алкоголем взглядом, между туч и, найдя искомое, уставился в найденную точку не мигающим взором.
   Дорогой читатель, вы спросите, что именно он искал в небе, но на этот вопрос я не смогу ответить, ибо сия тайна известна только богу и Славику, но он (Славик) никогда не расскажет (потому что не вспомнит об это), так что вам остается спросить у самого, ну вы понимаете кого. То, что всемогущий расскажет вам эту тайну я ручаться не стану, мне лично он не рассказал.
   Так стоп, меня (автора), опять понесло не в ту сторону, за что прошу извинения и, продолжу.
  
   Гвоздюков пристроился к толпе сотрудников, которые не стройными рядами двигались на свои рабочие места. Метров через триста, людской поток, стала разбиваться на ручейки. Одни свернули к одноэтажному зданию, от которого шёл аромат свежей выпечки, часть народа направилась дальше по дорожке в сторону моря. Серж, доверившись своей интуиции, последовал за группой женщин, они то и вывели его к центральному корпусу.
   Опять немного отвлекусь и опишу центральный корпус пятизвездочного отеля "Вера". Первое, что приходит на ум, разглядывая этот образец современного зодчества, что архитектор в детстве очень любил играть в конструктор, так как здание напоминало именно собранный ребенком домик, из разного размера кирпичиков лего.
   Ладно, не буду больше доставать скучными описаниями, продолжу.
   Гвоздюков спустился по ступенькам к стоянке, перед центральным входом.
   Сбоку от парадного входа, в узком проходе между двумя корпусами, стояла группа мужчин, в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, все в дешёвых пиджаках, белых рубашках, не первой свежести. Они расслаблено курили, небрежно сплёвывая на газон, к ним и направился Серж, почувствовав в этой группе стоящих, своих коллег.
   - Доброго утра всем, - поздоровался Серж.
   - Это кому как, одним доброе, другим рабочее, - ответил один из курящих, примерно одного возраста с Гвоздюковым.
   Остальные охранники, по крайней мере, так было написано на их бейджиках, удостоили Сержа едва заметным кивком.
   - Не подскажите, Николай Николаевич на месте?
   - Не-е, - проблеял молодой парнишка, не отрываясь от экрана телефона.
   - Нет, в смысле не подскажите или нет, его на рабочем месте? - уточнил Гвоздюков.
   - Машины нет, значит и его нет, - пояснил парень.
   - Да ладно, вчера двадцать первый тоже без тачки был, его десятый привез, - возразил молодому мужичек, который рассуждал по поводу рабочего утра.
   - Точно, двадцать первый на бензине решил экономить, - поддержал разговор ещё один охранник.
   - На той неделе его Жора подвозил, - вспомнил молодой, с телефоном.
   - То-то он на девятке завис, - усмехнулся мужичёк.
   В этот момент, из дверей появился светловолосый парень в пиджаке с лацканами как у смокинга.
  
   Читатель вы спросите, откуда простой охранник знает какие у смокинга лацканы? Ну, здесь всё очень просто. Катя, подруга Сержа, очаровательная во всех смыслах этого слова, женщина, не однократно делала намеки, что не против сходить на концерт, какой-нибудь заезжей звезды оперетты, а лучше оперы. Гвоздюков долго и мужественно сопротивлялся давлению своей пассии, но однажды, после жаркой ночи, он потерял бдительность. Катя, так умиленно ворковала у него под ухом, сыпля именами, которые в прочем для ничего не говорили, по той простой причине, что из классики Серж знал Баха, Бетховена, и то по ректонам на телефоне. Поддавшись минутной слабости, он согласился, но тут же пожалел. Нежная, желанная и весьма аппетитная богиня любви, превратилась в женщину, собирающуюся на променад. Уже через минуту из весьма объемного шкафа было вытащено всё, включая шубы и теплое бельё. В воздухе то и дело летали тонкие шарфики, чулочки, лифчики. Между делом Катя полюбопытствовала, если что из вечернего у Гвоздюкова. Вопрос любовницы, поставил Сержа в тупик. Вечером он выходил обычно или за пивом, или за хлебом, но наврят ли спортивные штаны его нынешняя подруга отнесет к вечернему одеянию в её понимании.
   - Есть, - соврал Гвоздюков, решив, что если прижмет, одолжит что-нибудь у своего знакомого Владлена, работающего в местном театре вахтером и костюмером, в одном лице, и одной зарплате. Пользуясь служебным положением Владлен пополнял свой бюджет, нелегальным прокатам театральных шмоток.
   Вот этот самый знакомый, и посветил Сержа во все тонкости костюмного этикета, в различных его вариациях.
   Я опять отвлекся так, что вернемся, к повествованию.
   - Жора куда своего кореша дел, - спросил мужичок.
   - Какого? - не понял молодой.
   - Двадцать первого.
   - С какого перепугу он мой кореш, - возмутился Жора.
   - Ты же у него водителем подрабатываешь.
   - А чё, прикажете делать! Енто чудо ввалилась в семь часов в хату, требуя цыган, лошадей, и чтобы его отвезли на работу, - стал оправдываться молодой.
   - Ну и где ты в семь часов достал лошадей? - спросил охранник с прической под биллиардный шар.
   - А, - махнул рукой Жора, - отмазался.
   - Что всю дорогу ржал, - вставил парнишка с телефоном.
   - Нет, позвонил твоей сестре и сказал, чтобы она подругу свою взяла. Вот они всю дорогу и ржали, за себя, за меня и за того парня. Двадцать первый до сих пор думает, что его на лошадях катали.
   - Светка, она такая, как заржет, все жеребцы сбегаются, - подтвердил слова Жорика, парень.
   - А я всегда говорил Дмитрий, что у вас не дом, а конюшня, - вставил мужичок.
   - Чё, да ты на свой посмотри, - вскипел охранник, которого обозвали Дмитрием. - Ты когда со своим кумом нажрешься, свинарник, у моей баки в деревне, образцово показательные жильё, по сравнению с твоей хатой.
   Не участвующие в словесной перепалке охранники, окружили обменивающихся колкостями коллег, в ожидании продолжения. Но их ожиданиям не суждено было сбыться.
   Входная, тонированная дверь слегка приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнул худощавый парень среднего роста, лет двадцати пяти, двадцати восьми лет. Появившийся своими манерами напомнил Гвоздюкову хорька. Такие же мягкие, суетливые движения, маленькие, бегающие по сторонам глазки и вытянутое лицо.
   - Хватит зубы скалить, работать пора, - тихо произнес парень, который оказался старшим смены.
   - Серега, ты прямо в тему, - рассмеялся мужичок, - мы тут как раз о лошадях толковали.
   - И свиньях, - вставил Дмитрий.
   - Хватит, я сказал, - старший смены окинул всех стоящих вороватым взглядом. - Все явились?
   - Толика и Стаса нет.
   - Стас мне звонил, он минут через пятнадцать подъедет, на вахту не успел, - объяснил отсутствие друга Жора.
   - А почему он тебе звонит, а не мне? - удивился старший смены.
   - Я откуда знаю, приедет ты у него и спроси, - перевел стрелки Жора.
   - Так кто куда хочет? - задал риторический вопрос старший.
   - Я на девятку, - быстро произнес Жора.
   - Тебе что там намазано, - поинтересовался мужичёк.
   - Нет, там светло, тепло и ...
   - И старший не кусает, - закончил за Жору, лысый охранник.
   - А самые остроумные у нас идут на пятерочку, - прищурив один глаз констатировал старший.
   - Эх Жора, не видать тебе сегодня девяточки, - с деланным сожалением вздохнул лысый.
   - А причем тут я, - не понял Жора.
   - Вадик, я тебя имел в виду, - уточнил старший, обращаясь к лысому.
   - Когда ты меня имел? Не было ничего, напраслину наводишь боярин, - пробурчал Вадик, нахмурившись.
   - Так прекратить разговорчики, - рявкнул старший. - Вадик пятерка, Озеров четверка, Князев тройка, Андрей ты на единицу ...
   - А че я опять на единицу! - возмутился молодой охранник с телефоном.
   - Залетать меньше надо, - пояснил старший смены и продолжил развод по постам. - Орлов, второй, приедет Стас, пойдет на семерку. Всё, по постам.
   Но разойтись вовремя не получилось, послышался рев форсированного движка, а затем Гвоздюков увидел, как из-за поворота, на большой скорости выскочила тойота, цвета мокрый асфальт, со следами жвачки на капоте. Из открытого окна на всю округу разнеслось удалое " Запрягайте хлопцы кони". Автомобиль на секунду показался, а затем вновь скрылся из вида.
   - Все не успели, - как-то обречено произнес охранник Дмитрий и полез за сигаретами.
   - Попали, - подержал коллегу, молодой с телефоном.
   Через несколько секунд "японка" резко затормозила напротив крыльца, на котором стояла заступающая смена.
   - Смотри, двадцать первый опять с кем-то поцеловался, - злорадно произнес Жорик.
   - Долго ли умеючи, а дядя Коля умеет, - добавил Вадик.
   Серж присмотрелся к машине и понял, о чем говорят охранники. Пластмассовый бампер в нескольких местах был заклеен скотчем, причем разного цвета. Казалось что хозяин иномарки, так отмечает поверженных врагов.
   "А почему, нет", - подумал Гвоздюков, - "Отмечали летчики во время войны сбитые самолеты, этот решил отмечать разбитые машины.
   После выдержанной паузы дверь тойоты распахнулась и на брусчатку, из которой был сделан подъезд к центральному корпусу, опустились "казаки" со шпорами, подковками и большой железной блямбой на остром носу. Из динамиков неслось " Раз, два калина, чернобровая дивчина, в саду ягоды рвала". Выдержав небольшую пазу, появился и сам хозяин тонированной японки и пестрых штиблетов.
   Им оказал высокий, поджарый мужчина, лет сорока, с однодневной щетиной и хроническим похмельным синдромом на лице. Начальник объекта, так официально называлась должность сего господина, отработанным движением поправил кудрявый чуб, потом сделал жест, которым в старом кино обычно проверяли правильно ли сидит фуражка, и строевым шагом направился к застывшим охранником.
   - Здравствуйте тов, - начальник объекта запнулся, посчитав что слово товарищ, не совсем уместно в пятизвездочном отеле.
   - Здравствуйте госп, - вновь запнулось начальство, решив что стоящие перед ним охранники не доросли до господ.
   - Здравствуйте бо...
   - Ну это надолго, - вздохнул молодой и достал телефон, который сунул в карман.
   Здравствуйте ..., - в очередной раз запнулся Николай Николаевич.
   Почесав макушку и, по-видимому, исчерпав запас доступных, его разуму обращений, отбросил формальности и обратился к охранникам на знакомом ему языке.
   - Чего стоим, почему не работаем?
   - Так вас ждем, - пояснил старший смены.
   - Не надо меня ждать, я не зарплата, когда хочу тогда и прихожу, - с иронией произнес начальник объекта и сам рассмеялся своей шутке.
   - Я отпускаю людей? - с надеждой в голосе спросил старший смены.
   - Стоять, - рявкнул начальник объекта, - инструктаж проводили?
   - Да, - произнес старший смены и для убедительности кивнул головой.
   - Тогда чего стоим, по местам.
   Едва охранники развернулись, последовал очередной окрик.
   - Стоять, бояться.
   - Ой, боюсь, боюсь, - испугано заверещал Вадик, прикрываясь руками.
   - Мы кого тут цирк разводим, - грозно уперев руки в бок и отрабатывая испепеляющий взгляд, с угрозой произнес двадцать первый. - Шутки насмешить решили.
   - Никак нет, Николай Николаевич, выполняю ваш приказ, - вытянувшись по стойки смирно, по-военному доложил лысый охранник.
   - Какой приказ?
   - Бояться, сэр.
   - Не надо боятся сэров, надо боятся меня и нарушений техники безопасности, - на полном серьёзе заявил начальник объекта. - Старший смены командуйте людьми, что они у вас без дела слоняются.
   - Разойтись, - приказал старший и постарался улизнуть вмести со всеми.
   И это ему почти удалось Сергей Шуев, он же старший смены, он же лапуся, он же шуба, почти скрылся за углом, когда его остановил окрик.
   - А вас Шуев порошу остаться, - интонация с которой была произнесена фраза, не предвещала ничего хорошего, как впрочем, любое появление на работе двадцать первого.
   Сергей судорожно вспоминал, что могло случиться за те полчаса, что он находился на работе, но так и не нашел причин за которые мог отгрести от начальства.
   - Да Николай Николаевич, - выдавил из себя старший смены, натянув на лицо улыбку.
   - Ты чего скалишься, зубы болят? - спросило начальство.
   - Да вчера орехи ел, зуб треснул, - соврал Шуев.
   - Орехи это хорошо, они потенцию подымают, - подметил двадцать первый. - У тебя кстати как с потенцией?
   - Да вроде всё нормально, - пожал плечами Сергей.
   - А по-моему орехи тебе, нифига не помогают, - не с того не сего, разозлился Николай Николаевич, и от досады сломал сигарету которую только что достал. - У тебя не только на баб не стоит, но и на работу. Почему у тебя ...
   Гневную речь начальника объекта прервал гнусавый голос с сильным южным акцентом.
   - Кайфую, я от тебя кайфую, - надрывался голос в верхнем кармане.
   Николай Николаевич, достал оглушающий всю округу телефон, взглянул на экран и расцвел.
   - Да, милая, - проворковал он в трубку. - Нет, я на работе, не могу, нет, честно не могу, ну хорошо скоро буду.
   - Ладно Шуев, раз у вас всё в порядке, я поеду, - вернувшись к старшему смены произнес начальник объекта.
   Гвоздюков, которого все почему-то воспринимали как часть дизайна, сделал шаг навстречу, проходящего мимо начальства.
   Маневр Сержа вызвал у начальника охраны не адекватную реакцию. Он отпрыгнул в бок, почти на метр, и выставил перед собой руки, но видя, что нет угрозы, подковырнул носком, валявшийся на траве окурок, и отшвырнул его.
   - Шуев, почему окурки на газоне валяются, - срываясь на визг, крикнул он.
   - Это не к нам, это к уборщикам, - перевёл стрелки старший смены.
   - Чтобы к вечеру лежала докладная на уборщиков, - с важным видом добавил двадцать первый.
   Затем он взглянул на Гвоздюкова, словно только его увидел.
   - Ты кто?
   - Я насчёт работы, мы с вами вчера созванивались.
   - Да и что? - не понял начальник объекта или, действительно не понял.
   - Вы сказали, чтобы я сегодня подъехал, - медленно с расстановкой проговорил Серж.
   - Точно со мной разговаривали? - на всякий случай переспросил Николай Николаевич.
   Гвоздюков вытащил телефон.
   - Ваш номер? - спросил Серж, показывая номер по которому вчера общался с этим ярким представителем руководительского звена охранной фирмы "Алмаз".
   - Действительно мой номер, - задумчиво произнес начальник охраны, наверно гадая, как такое могло произойти.
   Он так углубился в дебри своих мыслей, что вскоре потерялся там. Его глаза закатились, на лице появилась блаженная улыбка.
   - Николай Николаевич, - напомнил о себе Гвоздюков.
   - А, - очнулся начальник охраны и посмотрел на стоящего передним Серж, словно видит его в первый раз. - Ты кто?
   - Я Гвоздюков, - честно признался Серж.
   - И что?
   - Что? Что? - на этот раз не понял Гвоздюков, чувствуя, что от краткого общения с потенциальным начальством, у него начало подниматься давление, внутри черепной коробки.
   Мозг понемногу закипал.
   - Что ты от меня хочешь? - уточнил начальник охраны.
   - Работать хочу.
   - Кем? - левый глаз Николай Николаевича стал подергиваться.
   - Вы начальник охраны? - на всякий случай спросил Серж.
   Представитель руководящего звена, на несколько секунд задумался, он напряжённой работы серого вещества, а бу выступила испарина, после чего в глазах вновь блеснула искорка разума.
   - Да, - прервав затянувшуюся паузу, утвердительно ответил Николай Николаевич.
   - Тогда охранником.
   - Ага, - произнес начальник охраны и вновь задумался.
   Пауза на этот раз затянулась на пару минут.
   - Приезжай завтра, с документами, поговорим, - наконец принял решение Николай Николаевич.
   - У меня всё с собой, - заявил Серж, когда начальство, попыталось проскочить мимо.
   - Сегодня мне некогда, завтра, - произнес Николай Николаевич, направляясь к машине.
   - Когда завтра? - упавшим голосом спросил Гвоздюков
   - К восьми подъезжай.
   - Утра?
   - Нет, утром меня не будет.
   - В двадцать ноль ноль?
   - Нет, я же сказал вечером, - недовольно буркнул начальник охраны, хлопнул дверью и в следующий миг машина, сжигая покрышки сорвалась с места.
   От общения с начальством у Гвоздюкова разболелась голова. Чтобы снять боль он принялся массажировать виски.
   - Массаж здесь не поможет, - раздалось за спиной Сержа.
   Он оглянулся. Сзади него стояла девушка со стаканом в одной руке и таблеткой, в другой.
   Среднего роста, чуть пухленькая фигурка, темные волосы, слегка раскосые глаза, сочные губы. Можно сказать само воплощение невинности, если бы не выглядывающая из-под волос татуированная голова змеи и легкомысленная бабочка на ноге.
   - Вот выпейте, полегчает.
   - Видать, я не первая жертва, - усмехнулся Гвоздюков.
   - У некоторых башню сносит уже на первой минуты. Вы наверно уже дано в охране работаете, вон сколько продержались, - сделала предположение девушка.
   - С чего вы взяли что я в охране работал?
   - Ну во первых я сама в охране работаю.
   - Вы! - удивился Серж.
   Ну никак не вписывалась столь очаровательная и юная особа, в привычный образ охранника.
   - Да, я за мониторами сижу, - пояснила девушка. - У нас все мониторщицы женщины. Ну и во-вторых простые люди падают в обморок или испытывают приступы агрессии, буквально после нескольких мгновений после общения с двадцать первым. Бывало приходилось вызывать скорою.
   - Вот как, - поразился Гвоздюков.
   - Да один бедолага уже третий месяц, из психушки выйти не может.
   - Видать особо чувствительный, - догадался Серж.
   -Иностранец, он случайно забрел на служебную территорию, и к несчастью сразу нарвался на двадцать первого.
   - А что ваш командир знает языки? - засомневался Гвоздюков.
   - Конечно знает, монгольский и албанский. Он всегда по албанки ругается, - подтвердила девушка.
   - Странное сочетание, - вновь удивился Серж.
   - А что тут странного, - фыркнула девушка, - У него отец военный, в Монголии служил. Двадцать первый там и родился.
   - Ну с монгольским понятно, а албанский откуда? - не мог взять в толк Гвоздюков. - Или папа и в Албании служил.
   - Нет, - рассмеялась девушка. - Николай Николаевич, в моря ходил, один раз, ну и угодил в экипаж, где были одни албанцы, кроме капитана и двадцать первого. У капитана пистолет был, поэтому албанцы его стороной обходили, вот и оторвались на нашем шефе. Вот он слова и выучил, правда, что они значат не знает.
   - Иностранец албанцем был, - попытался угадать Гвоздюков.
   - Нет, с чего в взяли.
   - Тогда монголом, - выдвинул еще одну версию Серж.
   - Да нет, - мотнула головой мониторщица.
   - А кто? Как они поняли друг друга, - растерялся Гвоздюков.
   - А я и не говорила что они друг друга поняли, я сказала ...
   - Стоп, - взмолился Серж, чувствуя, что его начинает накрывать легкая степень раздражения. - Как мне отсюда уехать в город?
   - Так через полчаса вахта повезет смену, с ними и уедите. А я вам как раз про иностранца расскажу.
   - Хорошо, - обречено согласился Гвоздюков.
   - Иностранец этот был шведом, приехал сюда на конференцию, на банкете принял лишнего, вот и завернул не в ту дверь. А за дверью его ждал двадцать первый. Вообщем увезли иностранца в больницу, начальство наехало, шум такой поднялся, - девушка закатила глаза и покачала головой. - Приехал генеральный и заперся с двадцать первым в кабинете. Чем они там занимались неизвестно, только через полчаса Николай
   Николаевич выскочил оттуда, помятый и красны как рак. Прыгнул в машину и прямо в больницу. У меня там подруга работает и как раз в отделение для шизонувшихся. Так вот она рассказала, что швед только в себя приходить стал и тут явился двадцать первый. Иностранец как увидел его, да ещё взмыленного, с выпученными глазами, вообще с катушек съехал.
   - И что сейчас с ним? - спросил Гвоздюков.
   - Да ничего, - девушка пожала плечами, - подруга говорит, Есенина всего наизусть выучил, ходит всем рассказывает.
   - А мне зачем, вы всё это рассказываете? - задал вопрос Серж.
   - Не знаю, - рассмеялась девушка, - это после сменный синдром. Я одна почти всю смену за мониторами просидела, телефон дома забыла, не с кем было поговорить.
   - Теперь понятно, - улыбнулся Гвоздюков.
   Он вспомнил, что когда работал на К.Б.К после смены на одиночном посту у охранников рот тоже не закрывался.
   - Кстати, как вас зовут, - после небольшой паузы спросил Серж.
   - Вера.
   - Не в вашу ли честь назван отель? - чтобы поддержать беседу, спросил Гвоздюков.
   - Всё может быть, все может быть, - загадочно произнесла Вера, и бросила на Гвоздюкова быстрый взгляд, добавила. - Да только кто мне об этом скажет.
   От девушки просто повело какой-то тайной. Гвоздюков сглотнул, внезапно поднявшийся к горлу ком, чувствуя, что своим, в принципе безобидным вопросом, задел интересы могущественных сил.
   "Неужто опять вляпался"? - испугано подумал он.
   Заметив растерянность Сержа, девушка не выдержала и рассмеялась.
   - Да шучу, я здесь сама второй месяц работаю.
   - Ну и как работается?
   - Нормально, бывало и хуже. Я учусь, а здесь в ночную можно готовится к занятиям. Ой, кажется вахта приехала, пойдемте, а то утром все злые, если задержимся, загрызут.
  
   Глава 2
  
   На следующие утро Гвоздюкова разбудила болтовня рации.
   - Моти заткнись, дай поспать, - не открывая глаз, простонал Серж.
   - Да ладно, и что дальше было, прием, ш...ш, - продолжила рация, не обращая внимания на слова Гвоздюкова. - Ш....ш, вот мерзавец. Мой такой же, прием, ш...ш. И что, в дребезги! Ой, бедненький, прием, ш...ш.
   - Если не заткнешься, на зарядку не поставлю, - пригрозил Серж.
   - Ладушки, пока, а то мой вернулся, чмоки, чмоки, передай всем привет, конец связи, - быстро закончила свои переговоры рация.
   - С кем болтала?
   - М.ЧСовцы во дворе, вот и перекинулись с подругой парой слов.
   - У людей ситуация, а вы треском эфир засоряете, - недовольно пробурчал Гвоздюков и откинул одеяло, сон ушел, зато осталось желание понудить.
   - Ой, я тебя умоляю какая ситуация, картошки дешевой отхватили, теперь носят по домам предлагают. А картошка, гомняная, мороженая, не бери.
   В дверь позвонили.
   - Ну, кого там еще принесло? - продолжил бухтеть Серж, шаря ногой в поисках тапка.
   - Не бери картошку, - вновь произнесла рация.
   Гвоздюков шаркая, направился к двери. Подойдя, он поглядел в глазок. Перед дверью стаяли два мужика в дурацких шапках, петушках, один этот факт вызвал у Сержа стойкую неприязнь к подозрительным субъектам.
   - Чего надо? - спросил Гвоздюков, продолжая наблюдать через глазок.
   - Картошка нужна? Дешево отдадим, - послышалось из-за двери.
   - Не бери, - прохрипела рация.
   - Мони заткнись!
   - Какой Моня, я не Моня, я вообще не еврей, - возмутился продавец картошки.
   - Я это не вам, - крикнул Серж.
   - Вы когда-нибудь видели еврея, продававшего картошку, по домам? - не унимались за дверью.
   - Я же сказал, что не к вам обращался, - постарался успокоить разошедшегося продавца Гвоздюков.
   - Прикинь, он с нами даже общаться не хочет, - возмутился второй продавец. - Белая кость, мать твою.
   - Хорошо я возьму вашу картошку, - произнес Серж, желая одного, чтобы надоедливые торгаши его оставили в покое.
   - Нам вашего одолжения не надобно, - гордо заявили за дверью, а затем послышались удаляющиеся шаги.
   - Что ты за мужик, - запричитала рация, - на тебя чуть надави ты сразу я возьму, зю-зю-зю, Смотреть тошно.
   - Тебе смотреть нечем, - напомнил мужчина, ворчливому средству связи.
   - Это ты намекаешь, что я убогая? - прошипела рация.
   - Нет, это констатация факта и если бы я хо...
   Закончить мысль Гвоздюкову помешал звонок в дверь.
   - Кто? - спросил Серж.
   - Не бери, - напомнила рация.
   - Мужик так ты картошку брать будешь? - раздалось из-за двери.
   - Вы же гордые, - напомнил Гвоздюков.
   - Мы больные и у нас трубы горят, - поделился своей печалью неизвестный продавец картошки.
   - Не бери, - словно попугай повторила рация.
   - Эх, нет в тебе сочувствия, - ища кошелёк в кармане куртки, осуждающе произнес Гвоздюков. - Все беды в мире из-за безразличия. Сегодня ты картошку не купишь, у нуждающегося в лечение, завтра пройдешь мимо умирающего на дороге.
   - У меня нет ног, - обиженно заявила рация.
   - Это я фигурально говорю, - махнул рукой Серж.
   - Мужик, ты это со мной говоришь, или как, - поинтересовались за дверью.
   - Почем картошка? - спросил Гвоздюков.
   - Так это, за полтинник мешок отдам.
   - А зачем мне мешок, Не мне мешок не нужен, - стал отказываться Серж.
   - Так это, мешок я могу забрать, только картошка рассыплется.
   - М-да, против логики не попрешь, - прошептал Гвоздюков и открыл дверь.
   Ему тут же в нос ударил стойких запах перегара.
   "Точно без леченья им никуда", - подумал Серж, старясь дышать через рот, но вездесущий аромат чужого загула, бесцеремонно лез в нос, заставляя слезиться глаза.
   - На, - Гвоздюков протянул полтинник, стоявшему перед ним мужику в помятой синей униформе, правда, без знаков отличия и шевронов.
   - Куда нести хозяин? - взваливая мешок на плечи, спросил мчсовец-продавец.
   - Не надо я сам, - отказался Серж, опасаясь, что аромат дешевого пойла, надолго повиснет в его жилище. - У нас сервис, - обиделся мужик.
   - На ещё червонец и будем считать, что я оценил ваши старания, - предложил компромисс Гвоздюков.
   - Обижаешь хозяин, я же от всей души, - забирая червонец, буркнул продавец.
   - Я тронут, - заверил Серж и закрыл дверь.
   Не успел он сделать и шагу, как раздался звонок.
   - Ну что ещё, - выкрикнул мужчина.
   - Так это, картошку забирать будете? - раздалось из-за двери.
   Гвоздюков открыл дверь, молча взялся за мешок и втащил его в коридор, после чего нагой захлопнул дверь.
   - Зря взял, - прошипела рация.
   - Не тебе решать, что, когда и где, я буду брать, или делать, - медленно, с расстановкой произнес Серж.
   - Да ради бога, и кому мы тут говорим. Нравиться вам есть прошлогоднюю, мороженую, с жучками картошку, пожалуйста. Только не надо потом нас просить вызвать карету скорой помощи, - возмутилась рация.
   - Ты что не могла мне раньше об этом сказать.
   - Я говорила не-бе-ри, - с долей злорадства прошипела рация.
   Гвоздюков в сердцах пнул мешок, и с него свалилось сразу несколько жучков, которые тут же начали расползаться.
   - Надо было объяснить, - с упреком произнес Серж, давя жуков.
   - Надо доверять тем, с кем живешь, - парировала рация.
   - Ладно, попросишь зарядки, - в голосе Гвоздюкова послышалась не прикрытая угроза.
   - Я между прочим женщина, - всхлипнуло средство связи.
   - Ты между прочим рация, - вставил очередную шпильку Серж.
   Он уже готовил очередную колкость, но как не странно ответа не было.
   Гвоздюков пожал плечами, обычно средство связи была более язвительно, но затем взял мешок и вытащил его на лестничную площадку. Хоть и было жалко полтинника, но перспектива гоняться по все комнате за жуками его не вдохновляла. Определив мешок возле мусоропровода, Серж щелкнув зажигалкой, прикурил сигарету, которую предусмотрительно засунул за ухо. Едва он сделал первую затяжку, как из мешка показался с начала один жук, затем еще и еще. Один из жуков повернулся к Гвоздюкову и глядя на него, по крайней мере, так показалось Сержу, недовольно пошевелил усами, после чего направился в сторону открытой двери. За ним, выстроившись клином, двинулись и другие насекомые. От такой наглости, Гвоздюков поперхнулся дымом. Откашлявшись, он бросился к двери и закрыл её, перед парадно марширующими насекомыми. Это остановило вероломное нападение насекомых, но лишь на короткое время. Спустя несколько секунд, предводитель жуков, недовольно подвигав усами, стал взбираться по двери, намереваясь проникнуть в квартиру Гвоздюкова, которую уже наверно считал своей собственностью, через замочную скважину.
   Серж вывернул карман треников, в поисках чем заделать отверстие. К его счастью там оказалась пластинка орбита, затерявшаяся здесь с последних посиделок с соседом. Быстро затолкав жвачку в рот, Серж усилено заработал челюстями сбивая щелчками подбирающихся к замочной скважине жуков. Когда жвачка стала пластичной, Гвоздюков вытащил её и ловко залепил дырку.
   - Ну что съели, - рассмеялся он, видя, как жуки подползая к замочной скважине, натыкались на преграду по пути в квартиру состоявшей из жевательной резинки.
   Но на этом Серж не остановился. Он снял тапочек и застыл ища глазами, главаря тараканов. По сути своей Гвоздюков был человек мирный, отходчивый, но вот покушения на суверенитет своей квартиры, прощать не собирался.
   - Ты сам напросился, - зловеще произнес Серж, когда увидел вожака, выстраивавшего своё войско в новый порядок.
   Последовал резкий удар, и подошва тапка размазала агрессора по двери.
   Жуки потеряв предводителя, ударились в беспорядочное бегство, ища спасение от страшного оружия уничтожившего их предводителя в мешке. Не дожидаясь пока насекомые изберут нового предводителя, Гвоздюков схватил мешок и не вызывая лифта бросился вниз.
   Оказавшись на улице, он тут же наткнулся, на расположившихся на лавочке, продавцов впихнувших ему залежалый картофель.
   На расстеленной газетой лавке, был выставлен весь спектр медикаментов, способных облегчить страдания мужчин. В наличии были: бутылка водки, пара бутылок пива, для пущего эффекта и маленький маринованный огурчик, на черством кусочке хлеба.
   - Ага, вот вы где? - зарычал Серж. - Вы что продали?
   - Картошку, - неуверенно произнес один из продавцов, при этом его левая щека дернулась.
   - Ясно что не укроп, в картошке что? - прошипел Гвоздюков, наступая на опешивших от такого напора продавцов.
   - Картошка, - то ли ответил, то ли спросил другой продавец, выискивая глазами пути к отступлению.
   - Жуки, - заорал Серж, срывая голос.
   Один из продавцов рухнул на землю, получив акустический удар, оно и понятно практикант, только перевелся из службы доставки одного из гипермаркетов. Второй М.Ч.Совец был ветераном службы спасения, поэтому отделался временной потерей памяти и легкой контузией. Он, глупо хлопая глазами, смотрел на искореженное от злости лицо мужчины стоящего перед ним. В голове продавца стоял звон, словно его поместили во внутрь колокола, а затем ударили по колоколу кувалдой.
   "И чё ему надо", - подумал М.Ч.Совец, не сводя глаз с машущего руками перед ним типа.
   "Наверно обижается, что картошки не хватило", - догадался мчсовец-продавец. - "Надо успокоить его, а то ишь даже пена из-за рта пошла".
   - Мужчина не расстраивайтесь, мы сейчас ещё привезём, ещё больше, - стараясь изобразить улыбку, произнес продавец.
   Но вместо радости, неприятный субъект ещё больше пришёл в ярость. Его глаза вылезли из орбит, он схватил продавца за грудки и несколько раз сильно встряхнул.
   - Успокойтесь, сейчас нету, но через пол часа точно привезём, вот так..., - не давая показать какую картошку они хотят привезти, Гвоздюков отшвырнул мчэсовца, плюнул ему под ноги и скрылся в подъезде.
   "Да мужик видать сильно подсел на картошку, вон как его ломает", - подумал продавец, и тут его взгляд уперся в мешок картошки, который стоял сбоку от лавки.
   - О, ты откуда появился, - удивлёно воскликнул он, рассматривая чудным образом появившийся мешок.
   Раздавшийся грохот закрывшейся входной двери оторвали продавца, от созерцания мешка с картошкой. Он подхватил нежданный подарок и кинулся догонять бедолагу, помитуя, что у того ломка из-за отсутствия столь ценного пищевого продукта. Но буквально на втором шагу продавец споткнулся обо что-то и растянулся на асфальте.
   - Да что бы вас (пи-пи-пи), - в порыве чувств мчэсовец сплел такую словесную вязь, что у росшей рядом с домом сосны в один миг пожелтели, а затем и осыпались иголки.
   - Ну ты загнул, уважаю, - восхищёно произнес высунувшийся в форточку, лысый мужик с третьего этажа.
   - Благодарю вас мусью, я рад, что моё творчество по-прежнему остается востребованным, - с поклоном ответил упавший, после чего стряхнул окурки и мусор, прилипший к форме.
   Приведя себя в порядок, он оглянулся, дабы узнать, что явилось причиной его падения.
   - О Валек! - воскликнул мчэсовец. - Ты это чего Валек, я тут, а ты, ну ты даешь Валёк.
   Запричитал продавец, пытаясь растормошить своего коллегу. В конце концов, ему это удалось. Валек открыл сначала один глаз, затем другой.
   - А это ты, - простонал он.
   - Я, а кого ещё хотел видеть?
   - Маму, - хмыкнул Валек.
   - Почему маму? - не понял бывалый мчэсовец.
   - Она пирожки вкусно готовит, - пояснил молодой и шмыгнул носом.
   - Пирожки это хорошо, - согласился продавец. - Ты чего валяешься?
   - Не знаю, - пожал напарник. - Помню, сидели мирно, а потом бах, как будто выключили. Открываю глаза твоя морда передо мной. Что это было Степаныч?
   - Может водка паленая? - выдвинул версию бывалый.
   Оба горе продавца, как по команде повернулись и уставились на лавочку. Закупоренная бутылка водки стояла на том же месте, как и пиво.
   - Не оно, - констатировал Валек. - Ну, а ты хоть что-то помнишь?
   - Не-а, - протяжно произнес мчэсовец, но затем встрепенулся. - Стоп, помню. Точно помню.
   - Что?
   - Таблицу умножения и ещё что жы-шы пишется через и, - сообщил Степаныч.
   - А может через ы, - засомневался молодой.
   - Может и через ы, какая теперь разница, - досадно махнул рукой бывалый и достал трясущимися руками сигареты.
   Степаныч по старинке пользовался спичками, но сегодня был не его день, спички ломались, чудовищно дыми, только никак не хотели зажигаться. Однако жизненное кредо бывалого мчэсовца было, ВСЕГДА. Это маленькое, но емкое слово заключало в себе столько смысловых нагрузок, что не уместились бы, даже на нескольких листах формата А4, так что просто скажу в упорной борьбе за огонь победил мчэсовец. С хоть и третьей попытки, но Степанычу всё же удалось прикурить. Выпустив струю дыма, он проводил её печальным взором.
   - Вспомнил, вспомнил, - неожиданно закричал Степаныч. - Мужик был, точно был, обиделся, что картошки не хватило.
   - Да! - разделил радость напарника Валек, а затем поинтересовался. - А что за мужик?
   В один миг радость бывалого мчэсовца сменилась печалью.
   - Не знаю, он мне паспорт не показывал.
   - Да причем тут мужик, вообще, - взорвался Валёк.
   - Согласен не причем, но по человечески мне его жалко, он на картошке сидит конкретно. Видел бы ты как его колбасило, - стал оправдываться Степаныч.
   В следующую секунду из нагрудного кармана раздалась трель звонка.
   - О, кто о нас вспомнил, - усмехнулся мчэсовец и поднеся трубку к уху важно произнес. - Але.
   - Степаныч ты что совсем пи-пи-пи. Вы слесаря, козлы пи-пи-пи, - раздалось из трубки. - Машину попросили на полчаса, а сами пропали. Ну ты и пи- пи- пи. У нас вызов, даю вам пять минут или вам пи-пи-пи.
   Высказав все, что он думает о Степаныче, его напарнике а так же о их близких и дальних родственниках, голос в трубке замолк.
   - Кто это? - спросил Валёк.
   - Петрукин, командир двадцатого экипажа, мы же у него машину одолжили, - беспечно махнул рукой мчэсовец.
   - Петрухин! - в следующие мгновения завопили в два голоса Мчэсовцы-продавцы-слесаря, и со всех ног бросились к машине.
   Скорость с которой они выехали из двора, посеяла в душах местных старушек тревогу.
   - Федоровна видала? - толкнув соседку в бок, спросила бабулька в ушанке с кокардой советского образца.
   - Видала, - печально вздохнула Федоровна, - опять окаянные чаго-то испортили.
   - Что испортили? - встряла в разговор третья старушка, перемотанная платком, как немцы под Сталинградом.
   - Печку мне испортили, - по-своему поняла вопрос Федоровна, - теперь ничего не испечь.
   - Печь говоришь, то-то я вчера за хлебом пошла, а его нет, - закачала головой бабулька в платке.
   - Вот Ивановна дожили, цены подымают, а хлеба как не было, так и нет, - вновь влезла в разговор бабушка в шапке, до этого занимавшаяся изучением содержимого свой сумочки. - Ой, гречку забыла выложить.
   - Что ты говоришь, гречку забыли выложить? - спросила Федоровна.
   - Не забыли, а спрятали, точно цену поднимут, - сделала вывод Ивановна.
   - Ой, надо ещё прикупить и спичек на всякий случай, - спохватилась бабулька в шапке и направилась к ближайшему магазину.
   - Пойду и я, мало ли, - стала собираться Федоровна. - Гавриловне надо позвонить, что гречка дорожает.
   - Подожди, я с тобой, - произнесла Ивановна, - только давай за коляской зайдем, в руках много не утащишь.
   - Давай заодно всех своих обзвоним с городского, - подытожила Федоровна и они вдвоем направились домой.
  
   На кухне рации не оказалось. Весьма удивленный этим обстоятельством, Гвоздюков направился в комнату. Но и там, он не застал Моти.
   "Да куда она подевалась", - с тревогой подумал Серж, уже не на шутку беспокоясь.
   Вдруг до его уха долетело тихое шипение.
   - Моти, - позвал Гвоздюков средство связи.
   Рация упорно игнорировала его.
   "Обиделось", - Серж тяжело вздохнул. - "Дожили, рации уже слово сказать нельзя".
   - Моти, где ты? - ещё раз позвал он сою сожительницу, но в ответ только едва различимое шипение.
   - Ладно Моти, хватит, мне по делам надо идти.
   - Я тебя не держу иди, - раздалось из-под шкафа.
   - Вылезай, хватит пыль собирать, - миролюбиво произнес Серж.
   - Хочу и собираю.
   - Ну, раз для тебя пыль важней, собирай.
   - И буду, - продолжала упрямиться рация.
   - Надеюсь, к вечеру ты её соберешь? - поинтересовался Гвоздюков.
   На этот раз средство связи не соизволило ответит.
   - Как себя чувствуешь, не заболела ли ты голуба?
   - Сергей Абрамович, ваши инсинуации неуместны.
   - Не понял? - протяжно произнес Серж, выглянув из прихожей. - Ты это на что намекаешь?
   - Намекаете вы Сергей Абрамович, а я прошу вас этого не делать.
   - Не понял, это ты про что?
   Рация издала звук схожий со вздохом.
   - Инсинуация, происходит от латинского insinuatio, означает преднамеренное сообщение сведений имеющее целью опорочить кого-либо подаваемое намёком.
   - И когда я намекал, преднамеренно, с целью опорочить? - поинтересовался Гвоздюков.
   - Когда спрашивали о моем здоровье. Вы знаете, что я могу сломаться, разрядиться, разбить экран, сгореть, но не подхватит насморк, - раздалось из-под шкафа.
   - Моти прекрати, ты ведешь себя как женщина на пятом месяцы беременности, - попытался всё обратить в шутку Серж.
   Из под шкафа выехала машинка с рацией.
   - Сереженька, ты понял, спасибо, - радостно прошипела рация.
   - Сто-оп, - Гвоздюков почувствовал, как пол под его ногами качнулся.
   Он ухватился за вешалку, чтобы не упасть:
   - Что я по-нял?
   - По беременность, - стеснительно прошипела рация и моргнула экраном.
   После этого заявления ноги Сержа подкосились и он свалился на пол, срывая вешалку.
   - Серёженька, миленький, что с тобой? - заверещала рация.
   От этих причитаний Гвоздюкову стало ещё хуже.
   - Сереженька, Серёженька, тебе плохо, ну что ты молчишь, скажи что-нибудь? - не умолкало ни на секунду средство связи, нарезая круги возле растянувшегося на полу мужчины.
   - Перестань мельтешить, перед глазами, - отрыв глаза, простонал Гвоздюков.
   - Ты заболел?
   - С тобой не только заболеешь, с тобой вообще чокнуться можно.
   - Вот опять я во всём виновата, он на ногах не держится, а я виновата, - возмутилась рация.
   - Как тут устоять, если тебе заявляют что беременны, - взорвался Серж.
   - Ой, можно подумать раньше тебе такого не говорили, - фыркнула Мони.
   - Рации, никогда, да и с какого перепугу? А главное как, как, я тебя спрашиваю, ты от меня, каким способом, воздушно-капельным! Может ты, ещё подашь заявление об изнасиловании? Тебе сколько лет, пять шесть, давай делай из меня извращенца педофила, - не сдерживая себя орал Гвоздюков.
   - Я не говорила что от тебя, - тихо произнесла рация.
   - Тогда от кого от пылесоса?
   - Вот вы все мужики такие, сначала падаете в обморок узнав, что женщина беременна, а когда она говорит что ребенок не его начинают предъявлять претензии, почему не от него, - в шипение рации можно было различить, осуждающие нотки.
   - Ты мне мозг не разрывай своими нравоучениями, говори от кого!
   - Ой-ой-ёй, какой грозный папочка, - раздалось в ответ.
   - Ну всё, мне твои выкрутасы надоели, - Гвоздюков ударил кулаком по полу.
   - Да успокойся, не беременна я, посмотри в инструкцию, у раций нет детородных органов.
   Произнеся это средство связи, развернуло машинку и укатила на кухню.
   - А том, что рация называет себя женщиной, там написано? - крикнул ей в вдогонку Серж.
   - Я договорюсь, лично для тебя напишут, - пообещала Моти.
   - С принтером договориться дело не сложное, ты с человеком попробуй, чтобы он сам написал, - не сдавался Гвоздюков.
   - С тобой смогла и с другим получится, а ты попробуй с принтером договорись, а!
   - Это я с тобой скоро до палаты номер шесть договорюсь, - буркнул в ответ Гвоздюков.
   - Не бурчи, скучно мне вот и лезет всякое в голову, - пожаловалась Мони.
   - Мне сегодня насчёт работы узнавать, поедешь со мной? - расчувствовавшись спросил Серж.
   - Поеду, - сразу согласилась рация. - Только чехольчик розовенький возьми.
   - Нет, - возразил Гвоздюков, - или чёрный, или без чехла.
   - Что ты такого говоришь, на людях голой! - ужаснулась Мони. - А чёрный мне не идёт.
   - А мне не идет розовый.
   - Ну Сереженька, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - не отставала рация.
   - Нет, - категорически заявил Гвоздюков. - Сегодня чехол розовый, завтра носки кружевные, послезавтра губная помада.
   - Противный, - фыркнула рация и укатила на кухню.
   - Так ты едешь или нет? - крикнул ей вдогонку Серж.
   - Еду.
  
   Глава 3
  
   В отель Гвоздюков добрался без приключений. У ворот, как и в прошлый раз стоял, верней сказать подпирал стенку Вадик. Его лишенный оптимизма взгляд скользил по проходившим мимо него людям, без служебного рвения. В какой-то момент он (взгляд), зацепился за Гвоздюкова и сразу оживился.
   - Ты, - промычал Вадик и попытался оторваться от стенки.
   Но попытка изначально была провальной, ибо на лишенное опоры тело беспощадно воздействовало земное тяготение.
   Охранник не хорошим словом помянул Исаака Ньютона и открытый им закон, попытался ухватился за удаляющуюся стену. Но вестибулярный аппарат Вадика, не выдержав такого надругательства над собой, дал сбой. Охранника качнуло и неумолимо потянуло назад. Серж бросился на помощь, но опоздал, Вадик исчез в зарослях кустарника.
   - Я с тобой еще раз ..., - в следующую секунду из кустов послышался храп.
   - М-да, - протяжно произнес Гвоздюков и направился дальше.
   Возле центрального корпуса толпились охранники.
   - Здравствуйте, - приветствовал будущих коллег Серж, - не подскажите Николай Николаевич на месте?
   - Нет, - ответил один из охранников.
   - Не подскажите когда будет?
   - Если через минут десять не буде, то завтра утром, - ответил всё тот же охранник.
   - Может быть, - добавил парень стоявший у самой двери.
   - Он перед нами не отчитывается, - согласился охранник который отвечал Гвоздюкову.
   Вдруг дверь за спинами охранников резко открылась и перед всеми предстал начальник объекта. Застыв в позе готовящегося к дуэли ковбоя из дешевого верстана. Он выждал несколько секунд, пока все обратят на него внимание, а затем откинув полу пиджака размашистым движением достал из внутреннего кармана портсигар.
   - Ну кого ждем? - прикурив спросил начальник объекта.
   - Позвольте полюбопытствовать, - поправив очки, обратился к Николай Николаевичу, средних лет мужчина, интеллигентной наружности, в простонародье "ботан".
   Серж, когда пришел сразу заметил его, но подумал что это кто-то из обслуживающего персонала.
   - Позволяю, - милостиво разрешило начальство.
   - Я хотел бы спросить ...
   - Стоп, - скомандовал Николай Николаевич, - Любопытствовать можно, спрашивать нельзя.
   - Но позвольте, вы даже не услышали суть вопроса! - поправив очки пролепетал интеллигент.
   - Не надо мне сыпать вопросы, я вам не грузовик.
   - Не сыпать, а суть, - поправил интеллигент.
   - А таких слов Аркадий Аркадьевич, я вообще не ожидал от вас услышать, - выпустив струю дыма, осуждающе произнес начальник объекта.
   - Каких таких? - не понял интеллигент.
   - Ну я же не вы, и не стану орать на весь отель что кто-то сыт, нет, - Николай Николаевич нахмурил свои кудрявые брови, где-то в душе понимая, что сказал не то, верней то, но не так.
   - Николай Николаевич, людей распускать? - спросил мужчина с проседью в волосах, наверно старший смены, понимая, что мысленный процесс начальника затягивается.
   - Куда ещё больше распускать, и так всё распущены дальше некуда, - взорвался начальник объекта, - курят в неположенном месте, на сотрудников отеля докладные не пишут, транспорт не проверяют, на обед ходят, когда хотят, а хотят они много. Повешения зарплаты и улучшений условий труда, техническую базу надо менять, ай, - вскрикнул начальник объекта, тряся рукой.
   В следующую секунду он разразился такой тирадой, что газон у входа вмиг пожелтел, с дерева упала кошка, мирно спящая после похода на кухню, а на самой кухне попали кастрюли со своих мест. Может вы уважаемый читатель не уловили связь вежду всеми этими событиями, но тем не менее она существует, незрима и таинственная. Более того, её почувствовал и Гвоздюков. Его сердце ёкнуло в предчувствие недоброго. Он почти физически почувствовал, как от начальника объекта во всё стороны побежала не видимая волна. Она словно цунами набирала высоту и силу готовясь обрушится на мирных жителей планеты земля. Воображение Сержа уже начало рисовать ужасные картины апокалипсиса, но в этот момент у него за поясом завибрировала рация и он вернулся в действительность.
   - На чем я остановился? - услышал он очнувшись.
   - Николай Николаевич, людей отпускать надо, вахта скоро уедет, - с мольбой в голосе, произнес старший смены.
   - Люди пусть идут, - разрешило начальство, и тут же добавил. - А...а сотрудников чопа прошу остаться.
   - Твою дивизию, выругался один из охранников.
   - Ревизия, какая ревизия, - встрепенулся Николай Николаевич.
   И ту его взгляд уткнулся в Гвоздюкова.
   - Здравствуйте, - бодро произнес двадцать первый, улыбаясь во все двадцать четыре (я не ошибся именно двадцать четыре) зуба.
   Может кого-то улыбка и красит, но это точно не относится к начальнику объекта.
   - Здравствуйте, - ответил Серж, теряясь в догадках, о причине такой любезности.
   - Вы к нам? - продолжая пугать своей улыбкой, спросил Николай Николаевич.
   - Да, - честно признался Гвоздюков.
   - А у нас всё в порядке, - продолжил двадцать первый.
   - Не сомневаюсь в этом, - слукавил Серж.
   - Тогда зачем было приезжать? - опешил начальник объекта.
   - Вы вчера сами мне сказали приехать! - на этот раз пришла очередь удивляться Гвоздюкову.
   - Я! - прохрипел Николай Николаевич, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
   - Да, вчера на вот этом самом месте, - подтвердил свои слова Серж.
   - Вчера, - простонал начальник объекта, едва не падая в обморок.
   Вчерашний день он помнил смутно, урывками, а те фрагменты которые запечатлелись в памяти, ни как не хотели связываться с действительностью.
   - Надеюсь, я вчера особо не набедокурил? - с надеждой в голосе спросил Николай Николаевич.
   - При мне нет, что дальше было, я не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.
   - А во сколько мы расстались? - поинтересовался начальник объекта.
   - В восемь пятнадцать.
   - В восемь пятнадцать, восемь пятнадцать, - Николай Николаевич закатил глаза, пытаясь вспомнить, что он делал в это время.
   Его уши от чрезмерной умственной деятельности покраснели и постоянно дергались.
   - Ничего не помню, - сдался он.
   - Я вчера утром подходил насчёт работы, вы сказали приехать сегодня, - напомнил Серж.
   - Так вы не с проверкой?
   - Нет.
   - Какого тогда ты мне мозги паришь, - стирая улыбку с лица, прорычал начальник объекта.
   - Я? - удивился Гвоздюков.
   - Да, зачем сказал, что ты с проверкой.
   - Я не говорил, - заверил Серж.
   - А кто сказал?
   - Не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.
   - А кто знает?
   - Николай Николаевич, двенадцатый въехал через первый пост, - доложил старший смены.
   Реакция начальника была молниеносной, он резко развернулся и бросился к входной двери.
   - Игрушки побежал убирать, - прокомментировал старший смены.
   - На компьютере? - выдвинул предположение Гвоздюков.
   - Ага, - кивнул головой старший смены.
   - А кто такой двенадцатый? - поинтересовался Серж.
   - Генеральный, а вот и он, - охранник кивнул на выехавшую на стоянку, бежевую тойоту.
   Из весьма приличной иномарки вышел представительный мужчина в светлом пиджаке, с бородкой а-ля Хемингуэй.
   Пока Серж рассматривал высшее начальство чопа, из-за спины выскочил двадцать первый. За короткий промежуток времени с ним произошли весьма серьезные перемены, в виде галстука, зализанных назад волос и застёгнутого на все пуговицы пиджака. Да чуть не забыл упомянуть о дорогом парфюме, который расточал во все стороны двадцать первый.
   Куда девалось высокомерие и показуха, сквозившее в каждом его жесте. Теперь Николай Николаевич напоминал, козлика, прыгающего перед хозяином принесшего капустки.
   - Валерий Митрофанович, - торжественно произнес начальник объекта и перешел на строевой шаг, как положено за три шага до генерального. - Разрешите доложить за время вашего отсутствия ...
   - Коля не надо, - остановил двадцать первого генеральный и протянул руку.
   Николай Николаевич хотел было приложится устами, к массивной печатке, но вовремя спохватился и просто пожал протянутую руку.
   - Ну, как у нас дела обстоят? - поинтересовался Валерий Митрофанович.
   - Без происшествий, - доложил начальник объекта забегая, то справа, то с лева от генерального.
   - Как с Меркуловым, конфликтуете?
   - Не без этого, - потупив взор, сознался двадцать первый и печально вздохнул.
   - Он мне уже звонил сегодня жаловался, - Валерий Митрофанович, остановился и прищурив один глаз посмотрел на своего представителя в отеле "Вера".
   - Так это, - Николай Николаевич, почувствовал, как вспотели его ладони, - ест он нас, живьем.
   - Эх Коля, Коля никогда не думал, что ты такой беззубый, - осуждающе покачал головой генеральный. - Где докладные, на сотрудников, где материал? Мне сегодня встречаться с Мурдякиным, что я ему предъявлю.
   - Не хотят писать мерзавцы, - Николай Николаевич развел в стороны руки.
   - Это твоя недоработка, вон десятый целую папку насобирал докладных, какая охрана плохая. А у нас ничего! Ай-ай-яй, - Валерий Митрофанович пригрозил пальцем двадцать первому.
   - Исправимся, - жалобно произнес начальник объекта и шмыгнул носом.
   - Исправляйся Коля, исправляйся, а то не посмотрю, что ты на моей дочери женат, выгоню к чертовой матери.
   Проникшись своей важностью и значимостью, начальство величаво, без суеты, двинулось дальше
   Генеральный поравнялся с Гвоздюковым.
   - Вы ко мне? - спросил он.
   - Я на работу устраиваюсь, охранником, - ответил Серж.
   - Тогда ко мне, проходите, - произнес генеральный и скрылся, в услужливо открытой Николай Николаевичем двери.
   Прием состоялся в кабинете начальника объекта, хотя таковым его назвать было сложно, по размеру он наверно был, как туалет в вагоне поезда. В нем с трудом поместился столик, на котором стоял старенький компьютер, стул, и табурет, для посетителя.
   Первым зашел туда Валерий Митрофанович. Он ловко уселся за стол, затем жестом пригласил Гвоздюкова.
   Едва преступив порог, Серж почувствовал приступ клаустрофобии, к тому же в закутке было жутко жарко и душно.
   - У вас есть опыт работы? - задал первый вопрос генеральный директор чопа.
   - Да, опыт есть, лицензия есть.
   Допрос длился минут десять, после чего высшее чоповское начальство погрузилось в раздумье.
   Кстати, сей прием присущ всем частным охранным агентствам, чопам и фирмам. Как бы они не испытывали недостаток в кадрах, сидящий перед тобой начальник, будет всем своим видом показывать, что он оказывает вам великое одолжение согласившись выслушать вас. И по их мнению после этого мы должны благодарить судьбу за то, что она позволила нам встретить столь великодушных и милостивых господ.
   - Заполните анкету, а там видно будет, - спустя какое-то время произнес Валерий Митрофанович.
   Сидение на маленькой, низенькой табуретке, действовало на нервы, к тому же некуда было девать ноги. Чтобы хоть как-то поместится в отведенном пространстве, Гвоздюкову пришлось изловчиться и пропихнуть ноги под табуретку. Серж быстро заполнил анкету, особо не зацикливаясь на правильности ответов.
   - Вот, - Гвоздюков слегка подвинул, лист бумаги, в сторону начальства
   - Хорошо, - протяжно произнес генеральный директор чопа, пряча анкету в папку, даже не взглянув на неё.
   - Вы приняты, получите бейджик, рацию и на пост.
   - Как прямо сейчас? - удивился Гвоздюков.
   - А чего тянуть, два дня стажировки и мы вас зачисляем в штат, - пояснил Валерий Митрофанович. - Николай Николаевич!
   - Я здесь, - двадцать первый материализовался в дверном проходе.
   - Направьте товарища на стажировку, - отдал распоряжение генеральный.
   - Позвольте, у меня ничего с собой нет, - ошарашено произнес Серж.
   - А что надо, средства предохранения есть в аптеке, - заржал двадцать первый, но наткнувшись на недовольный взгляд высшего руководства, резко замолчал.
   - Я поесть с собой не взял, - поделился своей проблемой Гвоздюков.
   - Не страшно, Николай Николаевич дадите стажеру свою карточку, мы потом вычтем стоимость ужина с зарплаты, - предложил Валерий Митрофанович.
   - Сколько стоит ужин? - поинтересовался Серж.
   Генеральный посмотрел на начальника объекта.
   - Рублей пятьдесят, - ответил тот.
   - А как с заявлением быть? - спросил Серж.
   - Пройдете стажировку, напишите заявление.
   Покинув кабинет, Гвоздюков почесал затылок. Такого поворота он не ожидал. Не то чтобы его пугала работа, но всё же такого рода импровизации ему были не по душе.
   - Ты что ли новенький? - спросил старший смены, появившись в дверях, ведущих в офис-закуток начальника объекта.
   - Я не новенький, я хорошо сохранившийся старенький мужчина в расцвете сил, - буркнул в ответ Серж.
   - Ну пойдем со мной, мужчина в расцвете сил, - усмехнулся старший смены и направился в соседнее с офисом начальника охраны, помещение.
   Комнатку разделяла стойка, напоминающая барную, за которой стояли столы с мониторами.
   Заведовала всем этим хозяйством девушка лет двадцати.
   - Надюш, вот новенький. Пардом-с, - старший смены приложил руку к сердцу. - Мужчина в рассвете сил. Я всё правильно сказал?
   - Благодарю вас месье, что вы представили меня столь милой особе, - парировал Серж, выпад старшего смены стажер.
   Затем он сделал шаг вперед и щелкнув каблуками, словно заправский гусар.
   - Серж Гвоздюков, к вашим услугам.
   - Прикольно, - произнесла девушка, вытащив ручку из-за рта, добавила. - Надя.
   - Так хватит, - прервал обмен любезностями старший смены, - Расписывайся за рацию и пошли.
   Выйдя на улицу старший смены, несколько раз ударил себя по груди и бёдрам.
   "Припадочный", - предположил Серж.
   - Закурить есть? - спросил старший смены и как-то нехорошо посмотрел на Гвоздюкова.
   Серж, молча протянул пачку "бонда".
   - Ты это, на Надюху не засматривайся, - прикуривая, предупредил мужчина Сержа.
   - Она мне в дочери годиться, - усмехнулся Гвоздюков.
   - Чего тогда каблуками щелкаешь?
   - Я мужчина, или где?
   - Может ты где-то и мужчина, а здесь охранник, даже не охранник, стажёр, - с нажимом произнес старший смены, давая понять какая между ними разницу.
   Мужчина смял, никак не хотевшую прикуриваться, сигарету и выкинул её в урну.
   - Ладно пойдем тебя пристраивать, - буркнул он и снял висевшую на поясе рацию. - Пятый, ответь девятому. Не дождавшись ответа, старший повторил вызов, и опять в ответ тишина.
   - Пятый, твою мать, спим!
   На грубость рация ответила недовольным попискиванием.
   - Рация дерьмо, работники уроды, жизнь отстой, - тяжело вздохнул старший смены.
   - Седьмой ты где?
   - На работе.
   - Где находишься? - уточнил старший смены.
   - У малого бассейна.
   - Найди пятого.
   - Я уже нашёлся, - поведала рация, уже другим голосом.
   - Где тебя носит!
   - Не носит, а несёт, - с болезненной хрипотцой в голосе ответила рация.
   - А я тебе говорил не надо шишки на елке грызть, - встрял в разговор ещё один голос.
   - А ещё и в мусорных баках копаться, - похоже в дискуссию втягивался весь коллектив.
   - Твой пример был столь заразителен, что не мог удержаться, - последовал ответный выпад, от пятого.
   - Разговорчики, - прервал дискуссию старший смены. - Пятый быстро к большому бассейну, я тебе стажёра привёл.
   - О свежее мясо!
   - Ещё одно лишние слово в эфире и все после смены остаются писать объяснительные, - сделал последние предупреждение старший смены и оно подействовало.
   Голоса в эфире смокли.
   - Весело у вас, - произнес Серж.
   Такое вольное засорение чистоты привело его в ужас, на К.Б.К за такие вольности сразу лишали премии.
   - Подожди ночи, такое услышишь Андерсен отдыхает, - усмехнулся старший смены, - меня Виктором зовут, - протянув руку представился старший смены.
   - Серж.
   - Француз?
   - Нет.
   - Почему Серж?
   - Сергеев много, Сержи встречается реже, - пояснил Гвоздюков.
   - Любишь выделяться? -
   - Не люблю быть как все.
   - Понятно, - Виктор и посмотрел куда-то, поверх головы Гвоздюкова. - А вот и пятый.
   Серж оглянулся и увидел идущего по дорожке молодого парня, самозабвенно тыкающего большим пальцем по клавиатуре мобильника. Типичный представитель юного поколения охранников, настолько увлекся процессом смс общения, что ничего не замечал. Механически переставляя ноги, он двигался к точке А, которой являлся старший смены. Парень буквально уткнулся в живот Виктора, и был откинут назад, сей выдающейся частью тела старшего смены.
   - Я когда-нибудь телефон засуну тебе туда, где ты не сможешь в него играться, - пригрозил Виктор.
   - Я не игрался, - молодой охранник смотрел на старшего смены, таким наивным взглядом, что Серж даже поверил на долю секунду, так оно и было.
   - Ага, ты наверно сверял маршрут патрулирования по GPRS, - выдвинул версию Виктор.
   - Нет, - мотнул головой пятый, -я ...
   - Подожди, я сейчас отгадаю, - остановил его старший смены. - У тебя заболела бабушка и дед спрашивал тебя чем её лечить.
   - Нет.
   - Ну тогда у тебя родился сын, - выдвинул очередную версию Виктор.
   - Нет.
   - Тогда я не вижу причин, по которой ты мог пользоваться телефоном в рабочее время. Ещё раз увижу, будешь писать объяснительную. Понял? - спросил старший смены.
   - Да.
   - Вот тебе стажер, расскажи ему, что к чему, покажи маршрут, печати и всё остальное. Ну Серж, мужчина в расцвете сил, дерзай.
   Закончив инструктировать, старший развернулся и направился в сторону центрального корпуса.
   - Серж, - представился Гвоздюков.
   - Саня, - ответил пятый. - Новенький?
   "Какая удивительная наблюдательность", - подумал Серж, но воздержался от озвучивания своих мыслей.
   - Сигареты есть? - просил Александр, на секунду оторвавшись от телефона, который оказался в его руках, едва старший смены скрылся из поля зрения.
   "Похоже здесь самые популярный сорт, японские "цузые", - мысленно усмехнулся Гвоздюков и протянул пачку "бонда".
   - О! - радостно воскликнул охранник, - пошли к девятому заодно и чайку хлопнем, а то что-то у меня на работу не стоит.
   - Пойдем, - согласился Серж.
   Девятый пост находился у здания чем-то напоминавшего кинотеатр мутировавшего до концертного зала. Судя по концепции заложенной в здание, архитектор хотел создать нечто великое, грандиозное, но то ли у него кончился запал, то ли начался запой, вообщем вместо возвышенного - Э-Э-Эх, получилось кривенькое - ой.
   - А это что за шедевр постсоветского периода? - спросил Гвоздюков, когда они проходили мимо здания.
   - Конференц зал, - ответил Александр, не отрываясь от телефона.
   - Вон оно как, и для чего сея домина предназначена? - продолжал допытываться Серж.
   - Банкеты, заседания, буржуины, дни рождения справляют.
   - Часто?
   - Что часто? - не понял пятый.
   - Дни рождения справляют?
   - Нет, - раздражено ответил Александр. - Подожди, у меня последний уровень остался.
   - Понятненько, - прошептал Гвоздюков, и молча продолжил путь.
   Вдруг Серж почувствовал, как завибрировала рация, во внутреннем кармане.
   - Чёрт, совсем про неё забыл, - чертыхнулся Гвоздюков.
   - Саня, где девятый пост?
   - Вон видишь будку, - пятый махнул куда-то вперед.
   - Я по телефону поговорю и догоню, - сказал Серж отставая.
   - Угу, - послышалось в ответ
   Гвоздюков подождал, пока охранник удалится, а затем достал рацию.
   - Ну извини, раньше никак нельзя было, - стал оправдываться Серж.
   - Да ладно, я по другому поводу, - прервала извинения Гвоздюкова, рация.
   - Слава богу, - облегчёно вдохнул мужчина.
   - Я бы на твоем месте не радовалась, - зловеще прошипела рация.
   - Почему? - насторожился Серж.
   - Я чувствую возмущение эфирного пространства, временно-пространственный континуум нарушен. То, что должно произойти уже произошло и остается только ждать, - таинственно произнесла Монти.
   - Не нервируй меня, общение с начальством и так подорвало мое лояльное отношение к этому миру, - попросил Гвоздюков.
   - Как ты не поймешь, отрицательный ментальный посыл оного индивидуума пробил тонкую грань между мирами. Теперь орды чуждых нам сущностей могут хлынут в наш мир.
   - Как те твари из фильма? - с издевкой спросил Гвоздюков.
   - Нет, ты же сам видел с ними уже расправилась, как её э-э-э ..
   - Сигурни Уивер, - подсказал Серж, не скрывая улыбки.
   - Да, она, - подтвердила Монти, - но ты зря смеешься, Всё очень серьезно, только случайность может спасти наш мир, от завоевания.
   - И что эта за случайность?
   - Мы с тобой, - торжественно прошипела Монти и мигнула экраном.
   - И как это я не догадался сразу, - фыркнул Гвоздюков. - Но если так, то это скорее закономерность.
   - Вот тут, я с тобой согласна, любая случайности, это тоже закономерность, только в другой плоскости, - в шипении рации появились пафосные нотки.
   - Ладно, мы обязательно спасём с тобой мир, но только в нерабочее время. Хорошо? - спешно произнес Серж, заметив, что пятый, стоящий в мерах десяти оторвался от телефона.
   Он засунул, электрону подружку во внутренний карман и направился к охраннику.
   - Ну что наговорился? - спросил Александр, когда Гвоздюков подошёл.
   - Да так, помочь просили, - отмахнулся Серж, у которого испортилось настроение.
   Хоть он не отнеся серьёзно, к бреду, который несла Монти, разговор оставил неприятный осадок в душе.
   - Надеюсь не мир спасти, - усмехнулся пятый.
   - Да что-то вроде этого, - отшутился Гвоздюков, но его насторожила проницательность Александра.
   - Короче хватит здесь околачиваться, пойдем чайку хряпнем, предложил пятый.
   - Пойдем, только у меня с собой ничего нет, - предупредил Серж.
   - Ты сколько лет в охране? - поинтересовался Александр.
   - С девяностых.
   - Тогда зачем, говоришь плохо, вай. Чаепитие для охранника, не только удовлетворение физиологических потребностей, но ещё миг единения со своими соратниками, минуты, когда он осознает, что мирская суета ничто по сравнению с бесконечностью и космическим разумом.
   - Ну ты брат философ, однако, - удивился Гвоздюков.
   - Это не я, это дядя Ваня, - с сожалением произнес пятый. - Он раньше здесь работал. Жаль, его сейчас с нами нет.
   - Умер?
   - Нет, перешел на другую работу. Хороший мужик, толковый. Бывало в ночью зайдешь чайку попить, такого наслушаешься, не то, что на смене не уснешь, дома глаз не сомкнуть, - ответил Александр.
   Он достал сигарету, из-за уха и, поднеся её к носу, втянул воздух, наслаждаясь ароматом табака.
   - Ладно, пойдем быстрей, а то одиннадцатый по камере засечет, вонять начнет, да и курить охота.
   - Так кури, кто тебе мешает?
   - Нельзя, только в отведенных для этого местах, если начальство не увидит, работники сдадут, - предупредил пятый.
   - Дятлов много?
   - И дятлов и радисток Кэт, - усмехнулся Александр, - короче урод на уроде.
   - Тяжко работать? - спросил Серж.
   - Да нет, нос не суй везде и всё. Да чё я тебе рассказываю, здесь как везде, скажут идти, иди. Молчат, сиди не дёргайся. Книжечку взял, забился, где тебя не видят и читай, по сторонам иногда смотри, чтобы не спалили. Ну вот и пришли, ты это при девятом лишнего не болтай, он из семейства дятлов, - предупредил Александр.
   - А он не? - Гвоздюков постучал пальцем по внутренней стороне ладони.
   - Не-а Ден-дон, больше сплетни передаёт, чем палит, кто куда ходит, - небрежно махнув рукой, произнес пятый. - Тем более мы имеем права зайти, по инструкции, так сказать для ознакомления.
   - Почему Ден-дон?
   - Ден, потому что зовут Денисом, а дон потому что стучит, вот получается ден-дон, - пояснил Александр. - Пошли, а то колокольчик за нами наблюдает, скоро звенеть начнет.
   Денис оказался почти ровесником Сержа и напоминал хомячка. Маленького роста, с большой головой и глазками бусинками. Конечно, можно было сказать, что он напоминает крысу, или мышь на крайний случай, но не было в его поведении той наглости, что ли столь присущей этим грызунам.
   - Вот Дэн, привел к тебе стажера, - зайдя в будку, произнес пятый.
   - Зачем? - насторожено спросил мужчина, стараясь спрятать под стол, кулек с сухарями.
   - Как зачем, ознакомится с постом, чайку попить.
   - Шли бы в дежурку там и пили, - весьма не гостеприимно ответил Денис.
   - Что воды жалко?
   - За водой идти надо, да и вдруг двадцать первый явится, - отодвигая сухари ногой дальше под стол, недовольно пробурчал Дэн-дон.
   - Так у тебя полная баклажка, - возмутился Александр почти полную пятилитровую бутыль.
   - Ага, я, что для вас тащил, вы сейчас всё выдуете, а мне опять потом переться за водой, - продолжил бухтеть девятый.
   - Не ной, - оборвал его Саня, - сейчас схожу, чайник включи. Спустя минуту Гвоздюков и пятый вышли из будки. Поставив кружку на подоконник, Александр достал сигарету.
   - Красота, - сделав затяжку, произнес пятый, и сделал глоток из кружки.
   - Да красиво, - согласился Серж, любуясь луной дорожкой на глади моря.
   - Эх, сейчас бы тёлочку и пива с шашлычков, для полного кайфа, - мечтательно произнес Александр.
   - Пятый, ответь одиннадцатому, - прошипела рация, разрывая идиллию в клочья.
   Охранник покосился на рацию, но не спешил отвечать старшему смены.
   - Пятый ответь одиннадцатому, - не унималась рация.
   Александр, ещё раз затянулся, на пару секунд задержал дыхание, а потом, медленно выпустив струю дыма, взял рацию.
   - Пятый на связи.
   - Где находишься?
   - На маршруте.
   - Где именно?
   - Возле лодочной.
   - Стажер с тобой?
   - Со мной, но готов его уступить, за отдельную плату.
   - В спа сработка, бегом туда, - приказал старший смены.
   - Принял, - ответил Александр и поставил рацию на подоконник.
   Гвоздюков выплеснул из своей кружки остатки чая и занес её в будку.
   Когда он вернулся, пятый продолжал спокойно курить и потягивать чай, в перерывах между затяжек.
   - Ну что мы идем? - невыдержав спросил Серж.
   - Не суетись, успеем, - меланхолично произнес пятый и затушил сигарету.
   - Там же сработка!
   - А, - махнул рукой Александр, - она почти каждую ночь срабатывает. Было что серьезное, семерку тоже подтянули.
   -М-да, - протяжно произнес Гвоздюков, находясь в шоке от отношения к работе.
   Для него не то чтобы это было неприемлемо, скорее непривычно.
   Александр, не спеша допил чай, перекинулся пару слов с Дэн-доном и лишь, потом решил направиться на проверку сигнализации в спа салоне.
   - Пойдем на пляж спустимся, а то и правду одинацатый пасет.
   Они спустились по лестнице к морю и неспеша побрели вдоль берега.
   - Далеко ещё до сработки? - поинтересовался Серж.
   - Метров триста, вон видишь два домика, - охранник показал на видневшуюся из-за деревьев крышу здания. Черт, - вдруг выругался пятый, - телефон сел.
   Если сказать, что охранник выглядел в последующие несколько секунд расстроенным, значить ничего не сказать. В глазах пятого было столько искренней печали, что Серж стал сомневаться справиться ли парень со свалившимся на него горем. Но, психика молодого человека оказалось крепкой, а жажда общения сильнее суицидных настроений. Вообщем Александра прорвало, и он обрушил свой словесный понос на Гвоздюкова.
   Пока они шли пятый, успел выкурить пару сигарет и изложить свой философский взгляд, на предмет взаимоотношениях, между мужчиной и женщиной, между мужчиной и мужчиной, а также высказать мнение о развитии движения зоофилов в России. В конце, он в общих чертах обрисовал свои планы на завтрашний вечер, в свете снятия сексуального напряжения.
   Монти завибрировала в самый не подходящий момент. Серж делал вид, что не замечает позывы, посылаемые его соседкой по квартире.
   - Тебя кто-то вызывает, - указывая на просвечивающийся сквозь ткань, мигающий экран.
   - А, - отмахнулся Гвоздюков, - достали.
   Рация вибрировала еще пару минут, затем экран погас.
   "Слава богу успокоилась", - обрадовался Серж.
   Его радость продлилась всего пару секунд.
   - И долго я буду ждать? - раздалось из кармана.
   - Что? - не понял пятый.
   - Ничего, - натянуто улыбнулся Серж, стараясь найти кнопку выключения рации.
   - Я тебе выключу, - послышался предупреждающий окрик Монти.
   - Ты забыл отключить телефон? - спросил Александр.
   - Да громкая связь наверно сработала, - попытался выкрутиться Серж. - Сейчас.
   - Я тебе выключу, - не унималась рация.
   - Кто это с тобой разговаривает?
   - Соседка, - улыбка Гвоздюкова напоминала оскал.
   - О соседке мы потом поговорим, а сейчас срочно вытащи меня, - настаивала Монти.
   Понимая, что средство связи не успокоится, Серж вытащил рацию.
   - Зачем тебе вторая рация? - с подозрением спросил пятый.
   - Чтобы такие болваны спрашивали, - огрызнулась Монти.
   - Это чего, это кто? - растерялся Александр.
   - О какой насыщенный язык у твоего напарника, - саркастически заметила рация.
   - Я не знаю кто вы там, но не надо так со мной разговаривать, - начал закипать пятый.
   - А то, что ты меня слюнями забрызгаешь? - продолжала нарываться Монти.
   - Монти прекрати, - постарался успокоить средство связи Гвоздюков.
   - Да Монти, заткнись.
   - Сереженька, почему ты позволяешь хамить мне, - в шипении рации послышались плаксивые нотки.
   - Сама виновата.
   - Ах так, тогда сами выпутывайтесь из того дерьма, в которое сейчас вляпаетесь, - зло произнесла Монти и отключилась.
   - Ну и подумаешь, ну и обойдемся, - недовольно буркнул Серж и спрятал рацию.
   Гвоздюков нервно похлопал карманы в поиски сигарет. Достав трясущимися пальцами сигарету, он прикурил от протянутой зажигалки пятого.
   - Это твоя была? - спросил Александр.
   - В каком-то роде, - Серж выпустил струю дыма. - Достала.
   - Давно вместе живёте?
   - В смысле? - не понял Гвоздюков.
   - В прямом, - усмехнулся пятый. - Так мозг может разрывать, только та женщина, с которой живешь.
   - А это, нет здесь другое дело, - махнул рукой Серж.
   - Любовница?
   - Нет, так друг, можно сказать боевой товарищ, - горько усмехнулся Гвоздюков.
   - Пятый, где лазишь, сигнализация пол отеля на уши подняла, - захрипела рация Александра.
   - Мы уже на месте, в каком блоке сработка.
   - А .... его знает, там все мигает и камеры мать их, не фига не показывают, - выругался старший смены. - Вы осматривайтесь, я с седьмым сейчас подойдем.
   - Так давай бегом, кажись что-то серьезное, - произнес пятый и рванул с места.
   Гвоздюков последовал за ним.
   "Вот прет, первое дежурство и сразу головняк", - мысленно выругался он.
  
   Глава 4
  
   До спа салона они добежали за пару минут. Пятый остановился перед главным входом и чесал затылок.
   - Что случилось? - спросил Запыхавшийся Серж.
   - Сам посмотри, - потрясено произнес Александр и показал на стекло сбоку от двери.
   Гвоздюков не сразу понял, на что показывает пятый, и только когда внутри здание моргнул зелёный свет, он увидел внизу стекла, вырезанную фигурку, сантиметров так семидесяти.
   - Что за хрень?
   - Это ты у меня спрашиваешь? - пятый посмотрел на Сержа.
   - Нет, это я так риторически.
   - Пойдем, посмотрим, - предложил Александр.
   - Не пойду, - отказался Гвоздюков и даже сделал шаг назад.
   - Что боишься? - усмехнулся пятый.
   - Остерегаюсь, если это сквозь стекло проходит пусть с ним менты разбираются.
   - О а вот и одиннадцатый нарисовался.
   Серж оглянулся и увидел, как из темной алее вы рулил старший смены в сопровождении долговязого парня, которого он раньше не видел.
   - Что стоите, таращитесь, почему не входите? - набросился одиннадцатый.
   - Сами посмотрите? - Александр указал на стекло.
   - Что за хрень? - выругался старший смены. - Чьи это шуточки? А ну выходи!
   Одиннадцатый посмотрел по сторонам в твердой уверенности, что хулиган, от его окрика, явится к нему с повинной. Время шло, но никто не спешил являться перед старшим смены, тем более посыпать голову пеплом в приступе раскаянья.
   - Не хотите по-хорошему, будит по-плохому, - заявил старший смены и решительным шагом направился к двери.
   Возле самого входа, он остановился и оглянулся.
   - А вы чего ждёте?
   - Я как минимум приезда правоохранительных органов, - заявил Гвоздюков.
   - А как максимум, наверно развертывание сил быстрого реагирования, - съязвил старший смены.
   - Не помешало бы, - подола голос Монти.
   - Кто это сказал, - одиннадцатый сорвался на крик.
   Войска быстрого реагирования не замедлили явиться, в лице Николай Николаевича. Он строевым шагом прошествовал мимо Сержа и пятого, и направился прямиком внутрь здания, не воспринимая стеклянную дверь как препятствие, за что сразу и пострадал. Толстое стекло входной двери выдержало, что не скажешь о начальнике объекта, его отбросило, словно это было не стекло, а батут. Спустя несколько секунд, Николай Николаевич вылез из кустов куда улетел, от столкновения с дверью.
   - Не понял, - произнес он, вытирая кровь с лица. - Это что?
   Охранники и старший смены переглянулись между собой, пытаясь понять смысловую нагрузку вопроса начальника объекта.
   - Кровь? - произнес одиннадцатый.
   - Нет не это, - отверг версию старшего смены начальство. - Что это произошло с дверью?
   - А что с ней? - спросил Серж.
   - Это вы у меня спрашиваете? - заорал Николай Николаевич.
   - Да, - кивнул головой Гвоздюков.
   - Она меня ударила, - прошептал начальник объекта. - Двоечка, в корпус и челюсть.
   Все опять переглянулись между собой, глупо хлопая глазами.
   - Что вы так и будете стоять, пока избивают старшего по званию, - возмутился Николай Николаевич.
   - Она просто была закрыта, - растеряно произнес одиннадцатый.
   - Ага, закрыта, - начальник объекта, начальник объекта и не поняв что было закрыто, почесал макушку. - А что было закрыта? - после не продолжительной паузы спросил он.
   - Дверь, - растерянно произнес старший смены. - В спа салон, - через секунду добавил он, так на всякий случай.
   - Закрыто, значить не принимают, что я здесь до утра торчать буду? - возмутился Николай Николаевич, а затем устало добавил. - Поехал я тогда домой.
   Начальство поднялось, поправило, несуществующую фуражку, и скомандовав, самому себе "шагом марш", удалилось в неизвестном направлении.
   Вдруг здание салона погрузилось в темноту, где-то вдалеке завыла собака, зловеще закричала чайка, хлопнуло не закрытое окно, послышался звук разбитого стекла.
   - А...а, - раздался душераздирающий вопль и из-за угла появился человек, в разодранной, испачканной кровью одежде. Неловко переставляя ноги с протянутыми руками и невнятно бормоча, направился к сбившимся в кучу охранникам. Вновь завыла собака и для полноты картины из-за туч вышла полная луна, заливая землю бледным светом.
   - Ещё раз тебя здесь увижу, яйца оторву, - раздался гневный крик.
   Человек резко развернулся на крик, но не успев погасит инерцию, начал заваливаться в аккурат в куст розы.
   - Бог ты мой! - выдохнул стоящий рядом с Гвоздюковым охранник.
   - Козё-ёл, - раздалось из-под куста, - да я тебя, отпусти, дерись как мужик, чё царапаешься.
   Раздался треск рвущейся ткани и пьяница, на четвереньках выполз на аллейку. Одежда на нем весела лохмотьями в волосах торчали лисья и тонкие веточки. Лицо неизвестного было поцарапано, словно он только что сцепился с стаей взбешённых кошек. Неизвестный, не в силах выразить словами бушевавшие в его груди чувства, оттопырил средний палец, в красноречивом жесте.
   Этот жест сдернул мистический налет. Фонари на столбах замигали и вскоре вся территория отеля вырвалась из царства тьмы.
   Неизвестный, завидев охранников, остановился посреди аллейки. Кивком убрав, сбившуюся на глаза челку, мужчина неуверенным шагом направился к гарантам безопасности.
   - Мужики, закурить есть? - подойдя к охранникам спросил он.
   Кто-то протянул пачку сигарет. .
   - Клавка ..ка, с-с-ска-атина, приходи, приходи, а у самой муж вернулся, - вынимая трясущейся рукой, сигарету промямлил незнакомец, расточая аромат перегара на всю округу. Перегар был такой стойки, что даже комары, назойливо пищащие у самого уха, сыпались на землю, едва попадали в зону влияния аромата
   - Мужчина вы из кого номера? - поинтересовался старший смены.
   - Я тебе что клоун, номера показывать, - набычился неизвестный.
   - Где вы проживаете? - уточнил одиннадцатый.
   - Улица строителей дом ... квартира .... ха-ха-ха, - заржал неизвестный довольный своей остротой.
   Видя, что шутка не произвела впечатления на охранников, мужчина замолчал.
   - Что вы такие хмурые, пойдем выпьем, бармен, бармен, - заорал он во всю глотку. - Я не понял здесь, что не наливаю.
   Неизвестный огляделся вокруг, словно только что проснулся.
   - А где бар? Куда вы дели бармена? - пьяный наклонил голову и надул губы. - Вот вы как, я на вас жаловаться буду.
   Осознав, что угроза не сработала, мужчина захныкал.
   - Да будьте вы людьми, плохо мне, поймите плохо, душа горит, просит виски.
   Пятый сделал шаг навстречу неизвестному.
   - Уважаемый вы бы так сразу и сказали, - произнес он.
   - А я так и сказал, - обрадовался неизвестный, что на него обратили внимание.
   - В это время уже все бары закрыты, - продолжил Александр.
   - Как, все! - ужаснулся неизвестный.
   - Да все, - подтвердил пятый. - Кроме одного.
   - Отвези меня туда, я заплачу, два счётчика!
   - Конечно отведу, но туда не пускают без галстука, - с сожалением произнес Александр. - У вас есть галстук?
   - Нет, - осмотрев себя, мотнул головой неизвестный.
   - И что делать? - спросил пятый.
   - Да, что делать? - переспросил мужчина
   - Может баюшки?
   - Нет, - решительно отказался неизвестный. - Я отдыхаю!
   - Тогда надо раздобыть галстук.
   - Надо.
   - Вы с собой привезли галстук? - задал наводящий вопрос пятый.
   - Тссс, - брызжа слюной, ответил мужчина, - целых два.
   - Тогда вперед за галстуком, - радостно произнес Александр.
   - Вперед, - махнул рукой неизвестный, но не удержался упал, свернулся калачиком, и тут же уснул, мирно посасывая большой палец.
   - Что теперь с ним делать? Мы же такого кабана не дотащим, - спросил седьмой.
   Другие охранники в знак согласия с седьмым дружно закачали головами.
   - Положите на лавочку, замерзнет, сам уйдет, - распорядился одиннадцатый.
   - Десятому доложат вони будет, - предостерёг Александр.
   - Умный ты не по годам, - огрызнулся старший смены. - Так вот, раз ты у нам самый умный, иди в дежурку и принеси одеяло, укорим его, проспится сам уйдет. Всё ровно не знаем, куда его нести.
   - А может его разбудить? - предложил Серж.
   Все посмотрели на него как на умалишенного.
   - Попробуй, - разрешил одиннадцатый.
   Тон которым было произнесено, это простое, но пугающее слово не понравился Гвоздюкову, но отступать было некуда.
   Серж подошел к мужчине и осторожно потряс его за плечо.
   - Гражданин просыпайтесь.
   Неизвестный в ответ только сладко почмокивал.
   - Товарищ, просыпайтесь, - Гвоздюков увеличил амплитуду колебания пьяного, - просыпайтесь.
   Мужчина открыл глаз и уставился на Сержа
   - Вставайте, - почти нежно произнес Гвоздюков.
   Неизвестный принял вертикальное положение.
   - Вот видите, - гордо показал Серж на пьяного и в этот момент, грязный башмак угодил в него.
   - Сгинь залаза, - промычал мужчина и свернувшись опять в калачик, тут же захрапел.
   - Видим, - усмехнулся старший смены.
   Гвоздюков с горяча хотел ударить пьяного, но в последний момент тот обнял ногу стажера, захрапел дальше.
   - Согласен, давайте его просто укроем, - сдался Серж.
   Из-за угла появился пятый с одеялом.
   - Надеюсь это не какое-то извращение, - кивнув на обнимающего ногу пьяницу, спросил он.
   - Нет наш мужчина в рассвете лет, пытался дядечку разбудить, - съязвил одиннадцатый.
   - А-а, ну да, - покачал головой Александр. - бесполезное занятие в нем лит-полтора горячительного, плюс сутки не спит.
   - Так хватит лясы точить, взяли и понесли, - приказал старший смены.
   Охранники с трудом подняли обмякшее тело и направились к беседке в метрах пяти от них. Пристроив загулявшего постояльца, они вернулись к входу в спа салон, возле которого стоял старший смены со связкой ключей.
   - Сейчас заходим, пятый, стажер налево, я и седьмой направо. При оказании сопротивления ...
   - Драпаем, - закончил за старшего смены, Александр.
   - Вызывайте подмогу, - одиннадцатый показал охраннику кулак, - ты точно сегодня договоришься.
   - Я всё молчок, - пообещал пятый.
   Старший смены подобрал нужный ключ и они вошли в холл салона.
   - Если здесь кто есть, выходите с поднятыми руками или мы вынуждены применить оружие, - грозно выкрикнул одиннадцатый.
   - Во оно как, суров ты сегодня однако, аж мне стало страшно, - прошептал Александр, и заслужил ещё один рассерженный взгляд старшего смены.
   Выждав несколько секунд, охранники разбрелись по коридорам.
   - Проверять все помещения, включая туалеты, душевые, - прошептал им вслед одиннадцатый.
   - Оно понятно, после таких угроз, любой в штаны наложит, - не удержался от комментария пятый.
   Не успел Серж с напарником сделать и пяти шагов как рация заорала:
   - Берегись.
   Гвоздюков прижался к стене и сделал это вовремя. В следующие мгновение мимо него пролетел сгусток зеленой слизи, раздалось смачное - шмяк, а затем приглушенная ругань .
   Серж оглянулся, и увидел жуткую картину. Старший смены подскакивая на месте, пытался отодрать от лица, мерзкого вида субстанцию.
   - О, ё...! - вырвалось и у Гвоздюкова, после чего он поспешил на выручку начальству.
   Когда Серж подбежал его благородный порыв немного остыл.
   Старший смены уже к этому времени лежал на полу и не пытался освободиться, а только дёргался, словно у него был приступ эпилепсии. Зеленая масса на лице разрасталась, противно булькая, выпуская при этом полупрозрачный желтый газ.
   - Что случилось? - из бокового коридора появился пятый.
   - Вот, - невнятно произнес Гвоздюков и указал на старшего смены.
   - О, ё...!
   - Вот и я про тоже, - покачал головой Серж.
   - И что теперь? - растеряно спросил пятый.
   - Не знаю.
   - Сам погибай, а товарища выручай, - неожиданно выкрикнул Александр и рванул на себе рубаху.
   Пуговицы засвистели словно пули, разлетаясь по помещению.
   В этот момент инстинкты, вбитые в голову Гвоздюкова, безжалостными сержантами в армии, взяли над ним верх. Он плюхнулся на пол. Через секунду обстрел прекратился. Выдержав небольшую паузу, Серж поднял голову.
   Передним стоял пятый, сквозь порванную рубаху виднелась тельняшка. На голове Александра красовалась бескозырка, лихо сбитая на затылок, с колышущимися ленточками на которых сиял позолоченный якорь. В коридоре мигало, электричество, создавая атмосферу трагического героизма. Пятый сделал шаг и нагнулся, собираясь сорвать слизь с лица старшего смены. В этот момент зеленая субстанция булькнула и выпустила очередную порцию желтого пара. Струя угодила прямо в лицо охранника. Словно по волшебству электричество восстановилось, являя миру дебильно-умиротворенную физиономию пятого.
   - С тобой всё в порядке? - спросил Гвоздюков, в глубине души зная, что положительного ответа ему не дождаться.
   - Да брат, - пятый развернулся к Сержу, его улыбка достигла пугающих размеров.
   - Точно? - упавшим голосом переспросил Гвоздюков, отступая назад.
   - Да брат, - ответил Александр и игриво подмигнул Сержу.
   - Оставайся на месте, а то, - пригрозил Гвоздюков дубинкой, когда пятый попытался сблизиться.
   - Брат, отбрось оружие, миром правит любовь. Рок-н-ролл жил, рок-н-ролл жив, рок-н-ролл будет жить, - произнося это, пятый мистическим образом менялся на глазах.
   Тельняшка трансформировалась в балахон с бахромой по краям, и чудным рисунком изображавшим оранжевое солнце, отображавшееся в оранжевом море, где купались оранжевые дети. Бескозырка распалась на миллионы нитей которые начали обесцвечиваться, завиваясь в кудри. И только окорошек с якорем не претерпел изменений, сдерживая собой копну волос.
   - Саня очнись, - закричал Гвоздюков, отступая всё дальше.
   - Нет брат, это ты очнись, открой глаза, вставь цветок в ствол автомата, брось всё, займись любовью, - пятый не двусмысленно подморгнул Сержу.
   Это явилось последней каплей переполнившей терпение Гвоздюкова. Он прыгнул, в лучших традициях матрицы, нанося удар. Пятого отбросило назад метра на три. Оказавшись вне зоны досягаемости желтого пара Александр, встряхнул головой и подвигал рукой челюсть.
   - Ты что практикант, вообще ку-ку, - пятый покрутил указательным пальцем у веска.
   - Очухался, - устало произнес Серж.
   - Зато ты у меня сейчас выпадешь в осадок, в виде града, - пообещал Александр поднимаясь.
   Показывая серьезность своих намерений, он закатил рукава и двинулся на Гвоздюкова.
   - Но, но я порошу без насилия, - заверещала рация.
   - Никакого насилия просто, восполним баланс добра и зла, - продолжая наступать на Сержа, прошипел пятый, - и перестань пищать как девка.
   - Девка, это я дева, - возмутилась рация, совсем забыв о конспирации. - Сережа он меня девкой назвал, ударь его.
   - Заткнись, не сейчас, - прошептал Гвоздюков.
   - Вот так всегда твою женщину обижают, а ты и сдачи дать не можешь, - обижено прохрипела рация.
   Пятый остановился и подозрительно уставился на Сержа.
   - Ты это чего, - боевой порыв Александра улетучился, как утреней туман при дуновение ветерка.
   - А я его ещё защищала, - продолжала возмущаться рация.
   - Практикант, ты прекрати голос менять, мне как-то не по себе от этого, - признался пятый и сделал шаг назад.
   - Перестань, сейчас же, - уголком губ произнес Гвоздюков, а затем улыбнулся пятому, самой обезоруживающей улыбкой, на которую только был способен.
   Но эффект которого он достиг, был противоположен его ожиданию. Пятый рванулся, но споткнувшись об урну упал на пол.
   - Ну дай ему, ногой по роже, - рация жаждала крови.
   Александр схватился за цепочку на шеи и вытащил наружу крестик.
   - Изыди сатана, - держа перед собой маленький, золотой крестик, истерично прокричал он.
   - Саня ты не так всё понял, просто рация она ..., - Гвоздюков замолчал подыскивая слова, чтобы они не так сильно шокировали, возбужденный мозг коллеги.
   - Значит я для тебя просто рация, и это после... - вопль ужаса не дал Монти закончить.
   Это кричал, нет, заверещал пятый и на четвереньках попытался скрыться в боковое ответвление коридора, но немного не вписался в поворот. Удар головой об угол, на какое-то время вселил в пятого мир и покой.
   Серж, ничего не понимая вначале осмотрел себя, гадая, чем так испугал коллегу, но затем, почуяв не ладное оглянулся.
   - Ик, ой, - вырвалось у Гвоздюкова.
   Перед ним стояла большая зелёная масса, отдалено имевшее сходство с человеком.
   - Вам чего? - промямлил Серж от безысходности, так как сбежать небыло возможности.
   Зеленое нечто замерло, а затем по-человечески почесало выступ, где по идее располагалась голова, похоже, вопрос поставил неизвестное науки создание в затруднительное положение.
   - Серёженька тикаем, - тихо прошипела рация, непроизвольно переключившись на режим вибрации.
   - Прекрати, - одними губами произнес Серж.
   - Не могу мне страшно, - продолжая вибрировать, ответило средство связи
   - Мне тоже страшно, но я же не трясусь, - Гвоздюков зачем-то встал на цыпочки и буквально распластавшись по стене осторожно пробирался к выходу.
   - Буль-бу ку-ку дариплюк бик, - вдруг неожиданно произнесло нечто.
   - Извините, спешу, служба, - натянуто улыбнулся Серж, продолжая движение.
   - Буль-бу ку-ку дариплюк бик, - повторила зеленая масса и преграждая путь Гвоздюкову.
   - Моя твоя не понимай, нихт чизет, капут, - ответил Серж лихорадочно выдавая весь запас чужеземных слов.
   - Ку-ку бик, га, - зловеще произнесло нечто.
   На псевдо плече создания надулся пузырь. Гвоздюков закрыл глаза и на всякий случай задержал дыхание. Стоявшее рядом создание, продолжило булькать словно у него внутри закипало адское варево.
   "Господи, помоги", - мысленно взмолился Серж, одновременно взвешивая в уме, чем он может пожертвовать, чтобы очиститься перед господом.
   Вдруг бульканье прекратилось. Распираемый любопытством, Гвоздюков открыл один, глаз и, завопил от ужаса. На плече внеземной формы жизни, в этом Гвоздюков был уверен, сидела точная копия его самого, только уменьшенного до нескольких сантиметров.
   - Ню сево клицысь, - произнесла зеленая копия и с громким чавканьем отделилась от плеча нечто и перепрыгнула на Сержа.
   Перенести такой стресс организм Гвоздюкова был не готов. Потолок крутанулся, а затем подло, из-под тишка на него напал пол. Перед тем как сознание покинуло Гвоздюкова, он увидел невообразимый по красоте взрыв звездочек, и разноцветных кругов затеявшихся бешеный танец.
  
  
   Глава Опять попал
  
  
   - Хыр дыг чанаги гу сара ных, - Серж открыл глаза, вырываясь из липкой паутины небытия.
   - А-а тыргас угл ман ту гелепоук, - звуки чужого языка резали ухо, принося почти физическую боль.
   - Господи да за что же мне это всё, - тихо простонал Гвоздюков.
   - Пурдюк залы квазу трахумергы, - словно старясь добить Сержа, продолжал незнакомец. - Мы залыкус пирзани пур, ваше валыгурычи.
   Гвоздюков напрягся, в бестолковом потоке неизвестных слов, ему послышалось что-то родное.
   - Группа окысна чпок чпокены и готовы к обороне.
   К своему удивлению, Серж с каждой секундой всё больше понимал язык пришельцев, он повернул голову и увидел своего двойника, успевшему за время, что Гвоздюков находился без сознания, подрасти до полу метра. Пришелец держал в руках какую-то тварь, смесь таракана и божьей коровки, и с серьезным видом бубнил прямо в раскрытую пасть насекомого мутанта, при этом длинные усы таракана, мигали разноцветными огоньками. Вдруг задняя часть мутанта раздулась, тварь звучно отрыгнула и направила свою филейную часть, прямо к уху пришельца.
   - Сарамунг, доложите о шатырг нук, - звуки извергаемые задницей таракана принадлежали явно высокопоставленной личности, двойник, слушая периодически щёлкал каблуками.
   "Да, где бы ты не был, кем-бы ты не был, начальник, остаётся начальником." - Серж криво усмехнулся своим мыслям
   - Слушаюсь, ваше валыгурычи, - подобострастно выкрикивал двойник, продолжая тянуться в струнку.
   Когда вопли командира смолкли, пришелиц облегчено выдохнул и сложив крылышки насекомого опустил его на пол. Живое средство связи еле держалось на своих тоненьких ножках, вяло висевшие усики мутанта светились красным светом.
   - Что батарейки сели, - злорадно прошептал Гвоздюков. Бедственное положение псевдо насекомого заметил и карликовый двойник Гвоздюкова. Пришелец, вытащил из кармана пакетик и насыпал перед мутантом, небольшую кучку. Таракан-инопланетянин набросился на угощенье, словно его не кормили целый год, хотя может, так оно и было. Усы живого средства связи по мере поедания крошек выпрямлялись, заодно меняя раскраску, с красного, на зеленый. Вдруг мутант подскочил на месте, и бросив угощенье, в одно мгновение вскарабкался по двойнику. Оказавшись возле уха, тварь открыла огромную, для такой крохи пасть.
   - Лейтенант, - послышалось из пасти, - зыркун агыслюк чвак через час будте нюзюкупук.
   Расслабившийся, было пришелец замер по стойке смирно.
   - Бедненький, - неожиданно пропищала рация, - даже покушать не дают.
   Пришелец резко развернулся и уставился на Сержа.
   - Массахрюш, - сквозь зубы произнес двойник и вытащил из-за пазухи фиговину напоминающую обыкновенную вешалку. - Вставаль, луки за колову, или моя будет немноско стылать, пук-пук.
   - Пуф-пуф, - поправил Серж двойника.
   - Сё? - не понял пришелец.
   - Правильно говорить не пук-пук, а пуф-пуф, - произнес Гвоздюков в серьёз не воспринимая угрозы чужака. - Например бабка яйка давай, или я буду пуф-пуф. А пук-пук это когда пускаешь шептуна.
   - Сё? - пришелец явно был растерян, от потока слов вывалено на него.
   - Я говорю надо говорить пуф-пуф, а то пук-пук как-то не серьезно.
   - Малсять, - заверещал двойник, - валкал, я великая Хармюдя, и мая твоей обказывать.
   - Что? - переспросил Гвоздюков.
   - Обказывать, чава делатя, - топнув ногой крикнул двойник.
   - Указывать, - вновь поправил Серж, не в силах терпеть такое надругательство над русским языком.
   - Малсять! Стылать буду, - голос пришельца сорвался на визг, сидящий на его плече таракан-рация не удержавшись на плече, шмякнулся об землю и переломился на пополам.
   - А-а-а, мая шатукенция, - упав на колени захныкал двойник, обронив несколько слезинок, псевдо Гвоздюков шмыгнул носом, бросив зловещий взгляд в сторону Сержа, медленно поднялся. - Массахрюш, ви всю будете, будете, - пришелец сделал несколько пазов в воздухе, пытаясь изобразить весь ужас который ждет виновных в смерти средства связи.
   От распираемых эмоций голова двойника раздулась и покрылась пупырышками, в которых клубился газ, болотного цвета газ.
   Гвоздюков зажмурился, в ожидании взрыва, но вместо громогласного БАБАХ, услышал смачно шмяк.
   Серж открыл глаза. Перед ним валялась чугунная урна, славный привет советских времен, из которой торчали ноги пришельца. Над поверженным врагом стоял Александр и вытирал руки об порванную куртку.
   - И откуда такие угоды берутся, - брезгливо произнес пятый.
   - С Лохкопландии, сто двадцать пятый параллельный мир от нашего, по таблицы Шапинзмуздера, - прохрипела рация.
   -Ты откуда знаешь? - с долей недоверия спросил Александр, делая шаг к пожарному щиту.
   - Это не я сказал, - мотнул головой Серж.
   - А кто? - пятый сжал губы и мельком взглянул на щит, прикидывая, сможет он одним ударом выбить стекло и схватить багор.
   - Саня я тебе всё расскажу только давай без эмоций, - произнес Гвоздюков и вытащил из кармана рацию. - Это она.
   - Ага, я так и подумал, - по идиотский хохотнув, Александр ударил локтем по стеклу.
   Вопреки его ожиданиям стекло устояло. Пятый сконфужено почесал затылок и после не продолжительных размышлений, ударил ещё раз. Результат был тот же. Александр нервно почесал подбородок, затем ещё раз затылок. Когда обряд по концентрации был завершён, он размахнулся вовсю ширь плеча, собираясь нанести сокрушающий удар, но в последний миг передумал. Приблизившись к щиту, Александр щелкнул по стеклу.
   - Вроде нормальное, - задумчиво произнес он.
   - Головой попробуй, наверняка получиться, - прохрипела рация.
   - Страшно, - протяжно ответил Пятый, но затем резко обернулся и подозрительно прищурившись уставился на Гвоздюкова.
   - Смотри глазки не сломай, - хмыкнула рация, и для пущего эффекта подмигнула охраннику экраном.
   - Не понял, - Пятый перевел взгляд на Сержа.
   - Привет, - кокетливо прошипела Монти, пластмассовые детали на корпусе преобразились в подобие губ, которые тут же послали воздушный поцелуй, остолбеневшему охраннику.
   - Нет, опять, - простонал Александр.
   Резко развернувшись, он не удержался на ногах и, со всего размаху угодил в пожарный щит.
   Звон разбитого стекла, разлетелся по зданию. Последствия столкновения для Пятого были печальными, в моральном плане, но слава богу не трагическими в физическом. Отделавшись несколькими порезами, Александр медленно сполз на пол.
   - Мы, женщины, можем творить с мужчинами что угодно, - с долей превосходства произнесла рация, гордясь произведённым эффектом. - Сереженька, ну что ты стоишь как истукан, видишь молодой, симпатичный юноша кровью истекает.
   - Ты с ним ещё поговори и он слюнями будет всю оставшуюся жизнь истекать, - пробурчал Гвоздюков, оттаскивая Пятого в угол, где не было стекла.
   Пару ударов по щекам привели Александра в чувства.
   - Где я?
   - Да всё там же, - ответил Серж, вытирая сочившуюся по лбу кровь.
   - Что со мной?
   - Боевое ранение, - хмыкнул Гвоздюков,
   - Мы на войне?
   Серж только открыл рот, чтобы ответить, но его опередила рация.
   - Внимание, передаем экстренное сообщение, - голос прославленного диктора заполнил коридор. - Сегодня в двадцать два часа, ноль ноль минут, без предупреждения, враг вероломно напал на отель. Его передовые части, попирая все мировые соглашения, телепортировались в спа салон. Наши доблестные войска ведя неравный бой, вынуждены были отступить, - Монти, выдержала зловещую паузу. - Вот так как-то, если в общих чертах, - добавила она уже нормальным голосом.
   Глаза Пятого начали закатываться, но Серж, отвесив полновесного "леща", не позволил ему трусливо свалиться в обморок.
   - Перестань меня мордовать, - возмутился Александр, потирая щёку, на которой отпечатались пятерня Гвоздюкова.
   - А ты перестань в обморок падать, с меня хватает одной истерички, - парировал Серж.
   - Фи, сударь, как так можно говорить о женщине, - рация завибрировав обижено отвернулась.
   - Слушай, это реально рация с тобой разговаривает, - наконец дошло до Пятого.
   Он встав на карачки потянулся в средству связи.
   - Но-но, без рук! - рявкнула Монти.
   Александр отдёрнул руку и усмехнувшись, почесал затылок.
   - Ух ты, прикольно.
   - Прикольно девки задницами крутят, - рация издало звук, который можно было бы сравнить с глубоким вздохом. - Господи куда мир катится, неудивительно, что вас хотят завоевать. Развели Садом и Гоморру, вот и получите.
   - Никого мы не разводили, - набычился Александр.
   В повисшей тишине, он затравленно зыркнул по сторонам, после чего тихо добавил. - Ну на прошлой недели развели двух лохушек, - он ещё раз обернулся. - Дык они точно не эти, как их садо-мазо. Мы такого в отели не терпим. Нет, клиент всякий бывает, но ...
   - О-о-о, - застонала рация, от словесного поноса охранника, - у меня сейчас аккумуляторы взорвутся
   - Саня тормози, - поспешил на помощь средству связи Гвоздюков.
   - Куда уже больше тормозить, - вставила рация.
   - Не понял, ты это кому? - с угрозой в голосе произнес Пятый.
   - Догадайся, здесь столько народу, - продолжила язвить Монти, не обращая внимания на угрозу.
   - Слушай, - начал заводиться Александр, - я не посмотрю что ты, ты... - Пятый замолчал, запутавшись в своем отношение к возомнившей себя женщиной средству связи.
   - Упс, у нас ступор, - скрипнула Монти.
   Охранник очередную колкость пропустил мимо ушей, лишь поморщил нос.
   Гвоздюков устало облокотившись об стену, наблюдал за руганью средства связи и охранника с отрешённым безразличием, уже в который раз жалея, что связался с этим отелем.
   "Ну чувствовал, не чисто здесь, нет, поперся, платят терпимо. Тфу, ты" - сплюнул в сердцах Серж.
   - Эй товарищчь, чаго зависли, процессор перегрелся, - вновь напомнила о себе рация.
   - У-у достала, - вопль Пятого вернул Гвоздюкова к действительности.
   Взбешённый охранник схватил рацию и готов был её разбить об стену.
   - Стаятиси, - появившейся пришелиц помешал Пятому совершить самосуд.
   - О господи! - выдохнул Серж, когда увидел перед собой двойника.
   Последствия воздействия на лже Гвоздюкова, чугунной урны были на лицо, верней на все части тела. И всё же самую большую, трансформацию претерпела голова. В данный момент она напоминала колокол. Чугунная урна сгладила все выступающие части, которые успели сформироваться у двойника. В частности, уцелевший глаз теперь располагался скорее вертикально чем горизонтально, от носа остались только две дырочки, из которых время от времени со свистом вырывался воздух, и текла, противнейшая на вид субстанция, гнойного цвета. На макушке пришельца отпечаталась шляпка болта, с помощью которого колокол крепился к станине. В многочисленных вмятинах виднелись прилипшие бычки и осколки бутылок. Венчала голову консервная банка.
   - Сё, умали побили моё, - на гротеском, после удара лице, появилась зловещая улыбка.
   "Если эту улыбочку сейчас сфоткать, можно не плохие бабки заработать, продавая копии как отпугивающее средство от тараканов, детей и ворон," - пронеслось в голове Сержа.
   - Мое побить не можно, мое великая Хрюлипария из лока Хармюдян! Я мое ви...
   Удар совковой лопаты вмял концевую банку в череп пришельца, чем прервал его высокопарную речь.
   Лже Гвоздюков упал как подкошенный, открывая взору старшего смены.
   - О господи, - вздрогнул Серж, и перекрестился.
   Одиннадцатый в данный момент, мог запросто сойти за своего в компании зомби, или за героя, из постапокалиптического мира.
   От форменного пиджака остались одни лохмотья, которые свисали с плеч, и только ворот и галстук остались не тронутыми и даже относительно чистыми. А отутюженная стрелка на галстуке, в другой обстановке могла вызвать восхищение своим совершенством.
   - Всё отговорился, - старший смены сплюнув через зубы.
   Взъерошенный, весь перепачканный слизью, с цепочкой кровоподтёков на шеи, он прищурившись, подозрительно уставился на своих подчинены.
   - Хватит валяться, родина в опасности, - выдержав паузу, произнес он.
   Из-за спины Одиннадцатого выступил, Седьмой и встал с правого боку, с лева от начальства появился Аркадий Аркадьевич. От былой интеллигентности Третьего, остались только очки, но и те съехали на бок. Аркадий Аркадьевич, угрожающи похлопывал ножкой сломанного стула по ноге. Шмыгнув носом, Третий демонстративно вытер внешней стороной ладони нос, смачно сплюнул.
   В этот момент, свет в здание моргнул и погас, но вспыхнувший разряд молнии выхватил из мрака мужественные лица, выстроившихся клином охранников.
   Сержу показалось, что сейчас грянут торжественные аккорды Интернационала, и сводный хор охранников затянет " Это есть наш последний и решительный бой".
   Гвоздюков зажмурился, в надежде, что наваждение пройдет.
   - Твою мать опять автомат выбило, - послышалось из темноты, вместо гимна объединённых гегемонов.
   - Призрак коммунизма ходит по отелю, - прошептал Серж.
   Ему было не по себе.
   "Вначале Пятый примерил на себя образ матроса Железника, затем, не к ночи будет сказано, Интернационал вспомнился. Не к добру это всё, ох не к добру," - подумал Гвоздюков и горестно вздохнул.
   Ход мыслей Сержа прервал стон, пришелец поверженный старшим смены начинал приходить в себя.
   - Аркадий хватай гниду, - распорядился Одиннадцатый.
   Интеллигент схватил лже Гвоздюкова за шиворот.
   - Куда его командир?
   - Тащи в бойлерную.
   - Да, - довольно прорычал Аркадий Аркадьевич, хищный оскал стер остатки его былой интеллигентности, не спасали уже даже очки.
   Он сильно встряхнул псевдо Гвоздюкова. - откуда только силы взялись, и потащила пришельца по коридору.
   - Отставить, - грозный окрик остановил Аркадия Аркадьевича.
   Всё, кто находился в коридоре, как по команде обернулись. В тусклом свете мигающего аварийного фонаря, темнел силуэт Двадцать первый. Николай Николаевич стоял широко расставив ноги с гордо поднятой головой. На сей раз, он предстал перед подчинёнными в боевой экипировке. В наличии были: две дубинки, висевшие по бокам камуфлированных брюк, так же на поясе виднелись пара наручников, на голове каска, с крупной, на пол каски буквой А. В руках, начальник объекта держал обломанное деревце, к которому, скотчем был прикручен массивный электрошокер.
   - Беру командование на себя, - заявил Двадцать первый и стукнул электрокопьем об пол. Такого испытания самодельное оружие не выдержало, шокер отлепился и звезданул начальство по голове начальника объекта. Слегка контуженый Николай Николаевич, посмотрел на потолок, затем себе под ноги. Увидев электрошокер, он со злостью пнул спецсредство, от чего оно улетел в другой конец коридора.
   - Кто? - заревел двадцать первый, его красные от ярости глаза вылезли из орбит и лишь каким-то чудом удерживались на месте.
   - Что? - в ответ закричал старший смены которому уже было не соблюдения субординации.
   - Что, что? - сбавив гонор, переспросил Николай Николаевич.
   - Что, кто?
   Ответ старшего смены вверг двадцать первого в ступор. На мозговой штурм, начальника объекта были направленны все ресурсы, от чего со стороны казалось, что Николай Николаевич завис, как компьютер, нахватавший вирусов. Он стоял нахмурив брови, с усилием потирая лоб.
   - Шо вы мне тут чепуху мелете, - наконец выдал двадцать первый, - доложите обстановку.
   Старший смены заскрипел зубами. Лопата в его руках дернулась но, одиннадцатый в последний момент сдержал свой порыв опробовать действие шансового инструмента на начальнике объекта.
   - Обстановка трындец, можно сказать полная ..опа, если вы не заметили, то нас атакуют, - старший смены запнулся, подбирая выражение.
   - Сереженька, вытащи меня, мне душно, темно и ничего не видно, - раздалось в наступившей тишине, все находящиеся в коридоре охранники как по команде уставились на Гвоздюкова.
   Серж, натянуто улыбнулся, передвинул рацию, за спину, и попытался отключить средство связи.
   - Что ты меня лапаешь, нашёл время, - послышалось из-под пиджака.
   - Да заткнись ты, - сквозь зубы прошипел Гвоздюков, протискиваясь между, стоящими перед ним фикусом и стенкой. Вдруг кто-то схватил его за шиворот и хорошенько встряхнув, вернул на место.
   - А ну колись что это за ботва, - злобно пошептали Сержу, прямо в ухо.
   Толи от страха, то ли от неприятного дыхания, орган слуха Гвоздюкова зачесался внутри в самый неподходящий момент. Серж потянулся к уху, но его движение остановила мертвая хватка на запястье. Он покосился в сторону и к своему удивлению обнаружил что суперменом держащем его за руку оказался интеллигент Аркадий Аркадьевич. Третий сейчас больше напоминал дикаря, а тусклое освещение только усиливало сходство. Взлохмаченные волосы, перепачканное слизью лицо, увеличенные тенью, надбровные дуги, и самое страшное, жаждущий крови взгляд, в котором отображался, мигающий аварийный фонарь.
   - Не дергайся, - злобно прорычал Аркадий Аркадьевич,
   - Ухо, - прохрипел Серж.
   - Чё-ё, - протяжно переспросил Третий, его речь деградировала ещё быстрей чем внешний облик.
   - Ухо чешется, - пояснил Гвоздюков.
   - Вот я щас тебе его припечатаю как следует, враз перестанет, - пригрозил Аркадий, и отпустив шивород Сержа, размахнулся собираясь исполнить свою угрозу.
   Яркая вспышка молнии, прямо над крыльцом спасалона не позволил свершиться насилию, коридор и часть улица залил холодный, белый свет.
   - Все временной континуум разорван, зло ворвалось в наш мир, - затрубила рация. Её динамик хрипел как заядлый курильщик, выплевывая из себя слова.
   - Что за ..., - выругался старший смены и подскочив к Гвоздюкову. - Ну! - с угрозой произнес он и протянул руку.
   Серж тягостно вздохнул и вытащил из-под пиджака рацию.
   - Что за фигня? - не понял Одиннадцатый, уставившись на рацию.
   - Пленка бытия порвана как плева, охраняющая плод в чреве матери, пришло время пробудиться, - вновь запричитало средство связи, помигивая экраном.
   - Неизвестный перестаньте засорять эфир, у нас чрезвычайная ситуация, - выхватив рацию из рук Гвоздюкова, произнес старший смены.
   - Осторожней грубиян, мои кнопки очень хрупкие, - возмутилась Монти.
   - Что за ху...
   - Фи какой мужлан, - фыркнула рация.
   - Я не понял, - от возмущения у Одиннадцатого перехватило дыхание.
   - Сюда что специально всех тормозов со всего побережья собрали? - продолжила глумиться Монти.
   - Слушай ты, урод вонючий, - старший смены с силой надавил на кнопку сбоку рации, что даже побелели кончики пальцев, - да я тебе, да я тебе, только попадись мне, - истерично заорал Одиннадцатый.
   - А-й, больно,- взвизгнула Монти и к конца антенны, в руку старшего смены ударил электрический разряд, слабый чтобы вырубить человека, но достаточный, чтобы старший смены зашипел от боли. В порыве чувств Одиннадцатый швырнул средство связи.
   - Не-ет, - завопил Гвоздюков и прыгнул в надежде перехватить свою "сожительницу" до её неминуемого, и скорее всего трагического контакта со стеной.
   Время превратилось в густой кисель. Серж видел, как летала Монти, медленно крутясь вокруг собственной оси, как перекошенное лицо старшего смены, вытягивалось, как на покрытой мелкими капельками коже, стали проявляться красные пятна. Лицо старшего смены исказила гримаса ярости и презрения, его кулаки, медленно сживаясь, превращались в кувалды, грозившие разнести в пыль, всех кто станет на его пути.
   Гвоздюков поймал средство связи, как голкипер ловит, решающий мяч. Вдруг в его глазах потемнело, уши заложило, как это бывает, когда самолет проваливается в воздушную яму. Но и на этом странности не закончились. Серж вместо жесткого приземления на бетонный пол, упал на что-то мягкое, в следующий миг он едва не оглох от рёва тысячи глоток.
   - Тявю мяжилкусь? - гнусавый голосок, и ощутимый пинок по ребрам, заставил Гвоздюкова открыть глаза.
   Перед ним стояло нечто.
   - Нет, только не это, - простонал Серж, сжимая голову руками.
   Кошмар, о котором он так стремился забыть, вновь вернулся.
   - Ню аваклю тявю мяжилкусь? - пропищало нечто.
   - Сереженка, погляди, так это же наши влюблённые! - радостно прошипела рация.
   - Кто? - прохрипел Гвоздюков, и судорожно сглотнул.
   - Ну эта, как ее, - внутри корпуса средства связи что-то затрещало, затем загудело, да так что Серж стал опасаться ещё немного и его электронная подруга задымиться. - Карлыса и её ходячий пончик, - вспомнила Моти.
   - Где? - спросил Гвоздюков, озираясь по сторонам.
   - Да вон на куче мусора, - кончик антенны рации. изогнулся, указывая нужное направление.
   Серж перевел взгляд и увидел своего бывшего начальника и его избранницу.
   Бурдюков восседал на постаменте, который к слову сказать действительно напоминал набитый под самую завязку мусорный контейнер старого образца, по его правую руку гордо восседала не превзойдённая Карлыса, тринадцатая дочь короля Кваказандии. Голову королевской особы украшало нечто, которое можно было наверно сравнить с разорвавшимся снарядом, начищенным до зеркального блеска или развороченной КамАЗом клумбы, сложенной из стеклянных блоков. Бред конечно но, именно такая ассоциация сложилось от увиденного у Гвоздюкова. Аналогичный головной убор, только меньший по размеру и тускней, венчал макушку Бурдюкова. Бывший менеджер по охране, за время пребывания в другом мире успел измениться. Его морда, ибо разукрашенную всеми цветами радуги, физиономию Бурбюкова, язык не подымался назвать лицом. Нос бывшего начальника украшало золотой кольцо. Губы, и до этого напоминавшие отварные сосиски, теперь превратились в два батона колбасы. Подбородок, блестящий от жира "украшала" куцая бородка, заплетённая в косичку, с бантиком на конце.
   По бокам постамента стояло два молодца на вытяжку, ростом они были на голову выше толпившихся за их спинами чудиков, так решил называть иномирцов Серж. В руках стражей, в этом Гвоздюков не сомневался, чувствуя своих коллег нутром в любом обличи, держали устрашающего вида алебарды с волнообразными лезвиями сверкающих в лучах сиреневого светила, занимающего пол небосклона.
   Из-за спины бывшего менеджера по охране выскочил очередной уродец и нахмурив ветвистые брови, которые напоминали рога лося, запищал.
   - Артун бискулябяка пупс тырр чап лю.
   - И вам здасте люди добрые, - мрачно буркнул Гвоздюков.
   - Зёма! - услышав человеческую речь, оживился Бурдюков. - Откуда горемычный будешь?
   - Иваныч ты что не узнал? - удивился Серж.
   - Не тычь буц-королю великой Кваказандии, хранителю любовного сока несравненной Карлысе, почкователю и малькохранителю великонаследной Карлысы, правителю семи болот и двенадцати запруд, главному менеджеру по охране государства, хранителю брачного дара, - важно надув губы, с гордостью произнес бывший менеджер по охране, затем сурово взглянув на Гвоздюкова, Бурдюков приподнялся и вытащил резиновую дубинку. - Сознавайся несчастных, зачем проник в пределы нашего государства, ибо в силах моих испепелить тебя акатарой, - буц-король направил спец средство на Сержа.
   Собравшиеся на стадионе аборигены испуганно выдохнули в едином порыве.
   - Акавара, это дубинка? - на всякий случай уточнил Серж.
   - Ну да, а ты откуда знаешь? - опешил Бурдюков.
   Буц-король несколько секунд буравил Сержа взглядом, а затем, с удивлённой для его комплекции ловкость, бросился к Гвоздюкову.
   - Тайна эта государственная, отколь знаешь истинное слово? - бывший менеджер по охране схватил Сержа за грудки. - Колись сволочь, кто тебя послал.
   - Иваныч ты..., вы совсем здесь сбрендили, - отцепляя руки бывшего начальника, разозлился Гвоздюков, - никто меня не посылал, я вообще не знаю, как здесь очутился, у нас там такая каша заварилась, мама не горюй, а вы мне госизмену шьёте.
   - Да и чего это я? - сконфуженно произнёс Бурдюков, разглаживая складки на пиджаке Сержа, и даже стряхнул невидимую пылинку на плече бывшего подчинённого. - Скучно, никто меня не понимает, не с кем посидеть водочки выпить, по душам поговорить, - буц-король протяжно вздохнув, сдвинул корону на затылок. - Думаешь, нам королям легко? Вот давеча на третей запруде говорю, открой задвижку, воду стоялую, чтобы спустить, по-русски говорю, а эти, - бывший менеджер по охране горестно махнул рукой и незаметно смахнул выступившую слезу. - Жабы чертовы стоят, бельмы свои вытаращили, ртом воздух глотают, не бе тебе, не кукареку, как говориться - ни умом не рылом, в то что я говорю. Вот смотри, - Бурдюков махнул стоящим рядом стражам. - Милейший, поди-ка принеси мне водочки и капустки квашеной.
   Стражники потупив взор стали внимательно рассматривать своё оружие, словно впервые его держат в рука.
   - Ну что же вы милейший тормозите, как велосипедист перед клумбой, водочки принеси, говорю, - грозно гаркнул буц-король.
   От его крика один из охранников тут же свалился и забился в судорогах, второй, видать по крепче, бухнувшись на колени залепетал, успевая при этом слизывать длинным языком катившееся по его зелёной морде синенькие капельки пота.
   - Артых махреж плколаза велкыл Пбыл.
   - Видел, как закудахтали, - довольно оскалился Бурдюков.
   Он несколько секунд наслаждался, как трамбует лбом землю охранник, затем вновь уставился своими свинячьими глазками на Сержа.
   - Так откуда ты говоришь, мил человек, - во взгляде бывшего менеджера по охране, не осталось и капли веселья.
   - Иваныч, тебе, извините, Вам и в правду память отшибло, или прикол такой? - с легким раздражением в голосе спросил Гвоздюков.
   - Как ты червь смеешь с кем-то ещё разговаривать, когда рядом буц-король, - зарычал Бурдюков, его глаза налились кровью, казалось ещё немного и они выскочат из орбит.
   - Я не с кем не разговаривал, Иваныч...
   - Вот, - Бурдюков подскочил на пятой точке, - опять! Кто такой Иваныч? Колись гнида, пороли, явки живо, или я с тебя шкуру спущу. Эй, придурок, - бывший менеджер по охране пнул продолжавшего биться головой стражника, - подымай кореша своего, припадочного и прирежьте этого шпиёна, - и показал характерный жест, пальцем по горлу.
   К несчастью для Гвоздюкова, на этот раз стражники отлично поняли своего буц-короля.
   - Стой, стой, - закричал Серж, отбрыкиваясь от пытающих схватить его стражников.
   - Ну что ещё? - раздраженно произнес Бурдюков, направляясь обратно к своей королеве.
   - Отзови этих уродов! Ага, съел, - радостно завопил Гвоздюков, удачно приложив одного из иномирян в лоб.
   Стражник отлетел на пару метров, приземлился на мягкое место и, громко крякнув распластался на траве.
   - Зачем зёма ты так, моих поданных бьёшь, это между прочим моя привилегия, а ты, - буц-король огорчённо махнул рукой, совсем расстроившись. - Не хорошо это, не по-людски, я надеялся, а ты, - бывший менеджер тяжело вздохнул и вытер выступившую слезу. - Ты, - продолжил он, - опозорил меня, теперь во всём королевстве, будут говорить, что мои земляки не культурные люди. Нехорошо.
   - Мне что надо было, дать себе спокойно глотку перерезать? - возмутился Серж, не веря, что его бывший начальник всерьёз всё это говорит.
   - Конечно, как каждый культурный гражданин великой Кваказандии, а не устраивать дебош с мордобитием - возмутился буц-король, искренне удивляясь как можно не знать таких элементарных вещей.
   - Иваныч ты, что совсем ку-ку, у те...
   - Ага, опять проговорился, - бывший менеджер с грацией бегемота прыгнул на Гвоздюкова, его живот и во время работы в "Грифе" не маленький, сейчас был просто огромен. Складки жира обволокли Сержа, словно желе, лишая возможности дышать, в нос ударил специфически запах местного колорита, от которого у Гвоздюкова выступили слёзы. - Что смотрите остолопы вяжите шпиёна, - бывший менеджер по охране.
   - Иваныч...
   - Кто конце концов такой этот Иваныч, - устало произнес буц-король, - шепни на ушко, как земляку, а?
   Серж с трудом выполз из-под бывшего начальника, жестом попросил того наклониться.
   - Иваныч это ты, а фамилия твоя Бурдюков, а знакомы по...
   - Стоп, вспомнил, ты Гвоздюков, ну да и чего надо было мне голову дурить, - буц-король поднялся и стряхнул несколько травинок прилипших к его голому заду.
   В этот момент к Сержу подскочили очухавшееся охранники и заломили ему руки с удивительной для их роста силой и сноровкой.
   - О самое время, - хмыкнул Бурдюков, - отпустите его, - небрежно приказал он.
   Стража поняла приказ не совсем адекватно, вместо того чтобы отпустить Сержа, она принялась с особым усердием его мутузить, и лишь вмешательство, бывшего начальника, спасло Гвоздюкова.
   - Чё в край оборзели, твари позорные! Ничего я вас научу родину любить, - стянув с ноги башмак в прошлом бывший служака, а ныне буц-король чего-то там, принялся дубасить, свою охрану. Избиение продолжалось пару минут, затем Бурдюков видать выдохся и опустился рядом с Гвоздюковым.
   - Тупые как пробки, ничего не понимают, - пожаловался он Сержу, затем хлопнул себя по лбу. - Совсем забыл!
   Буц-король вытащил откуда-то из-под юбки маленький пузырёк, из зеленого, мутного стекла и зубами выдернув крышку, сделал небольшой глоток.
   - Пю какалю секо дух, а кыр дук, - прохрипел бывший менеджер, видать напиток был крепок.
   - Что? - переспросил Гвоздюков подозревая, что у бывшего начальника окончательно сорвало крышу.
   - Кю баму, - буц-король с досады сплюнул, причем себе на коленку, повернулся к охране. - Ман буль-буль какуш тырку.
   Стража пожиравшая повелителя глазами, кивнула своими уродскими, с точки зрения Гвоздюкова, головами, повалила оного на землю. Один из стражников зажал Сержу нос, другой уловив момент, когда Гвоздюков вынужден был сделать вдох, вставил в рот, что-то вроде резиновой затычки с отверстием по центру.
   - Козебуку чпок бынк, - хмыкнул буц-король и влил несколько капель своему бывшему подчинённому из пузырька.
   Серж ожидавший самого худшего замычал, пытаясь выплюнуть, но его попытки на корню пресекли.
   Почувствовав на губах склизкие, холодные, похожие на лягушачьи руки-лапы Гвоздюков не выдержал такого надругательства, согнулся в приступи рвотного спазма.
   - Да-да гадость, знаю, сколько не пью, а привыкнуть не могу, - сочувственно произнес Бурдюков и тяжело вздохнул. - Но без этого никак, эти бестии, без зелья меня не понимаю, а всё держится только на мне, - буц-король замер, так и не закончив свою мысль. По истечении пару минут он так и продолжал стоять, оттопырив нижнюю гуду, изредка кивая головой каким-то своим думам. Свою оборванную мысль, он продолжил так же неожиданно. - И самое страшное, после этой отравы, - Бурдюков посмотрел на зажатый в кулаке пузырёк, - память отшибает. Вот бывало, станешь на заре, по широкому пройдёшь полю, всё что было до обеда помню, а ..., - бывший менеджер по охране почесал свой лысый затылок и уставился на только ему известную точку на горизонте.
   - И кажется, тебе Иваныч, словно живёшь ты, за себя и за того парня, - закончил за буц-короля Серж.
   - Точно! - встрепенулся Бурдюков, - откуда знаешь?
   - Да так слышал нечто похожее, - ушёл от прямого ответа Гвоздюков.
   - Вон оно как, - протяжно произнес буц-король, - а ещё что-нибудь похожее слышал?
   - Ты ему про барабан расскажи, - подола голос Монти.
   - Ой! - вскрикнул от неожиданности Бурдюков.
   - Что такое? - не понял Серж.
   - Слышал? - испугано пролепетал буц-король, и громко икнул.
   - Что именно? - спросил Гвоздюков, на всякий случай, отодвигаясь от венценосного земляка.
   - Я слышал голос, ик, - оглядываясь по сторонам, прошептал Бурдюков.
   - Не может быть? - Серж отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
   - Может, здесь всё может быть, - схватив Гвоздюкова за руку, с жаром произнес бывший менеджер по охране.
   - И что поведал вам голос?
   - ОН, - Бурдюков обернулся и обвёл стоящий рядом подозрительным взглядом, убедившись, что никто не подслушивает, жестом приказал Сержу приблизится. - Велел тебе рассказать про барабан.
   - А-а, - Гвоздюков кивнул головой и прищурившись, бросил подозрительный взгляд на одного из стражников.
   - Пошли вот, - скомандовал буц-король, заметив, куда косится его бывший подчинённый.
   - Барабан был плох, барабанщик бог, - таинственно прошептал Серж.
   От такого откровения, у бывшего менеджера по охране округлились глаза и предательски задергалось веко. Его одутловатые щеки побледнели, лоб покрылся капельками пота.
   - Ба-ра-бан-щик, сам, - поднял указательный палец верх и закатил глаза.
   Серж многозначительно слегка кивнул в ответ.
   Серж многозначительно слегка кивнул в ответ.
   Получив подтверждение, Бурдюков не совладав со своими чувствами свалился в кратковременный обморок. Гвоздюков злорадно усмехнулся, но его триумф длился не долго, краем глаза он заметил какое-то движение, а затем свет в его глазах выключился.
  
   - Серёжа иди домой, - окрик матери застал его у самой калитки.
   - Ну мам!
   - Не мамкай, ноги промочишь, возись потом с тобой.
   - Ну мам, - Гвоздюков в сердцах топнул ногой, и с тоской посмотрел на улицу, по которой после летнего ливня несся бурный поток и местная детвора, совсем не заботясь о сухости ног и целостности сандалий, бодро прыгала по лужам и пользуясь моментом пускала наспех сделанные кораблики в плаванье.
   - Я кому сказала, домой, - в голосе матери послышалась угроза, и мальчик, опустив плечи, поплёлся домой.
   - Маменькин сынок, - послышалось с улицы, - иди иди под юбку спрячься.
   Сжав кулаки, мальчишка резко развернулся и поджав губы, широкими шагами направился к своим обидчикам, намереваясь поквитаться за нанесённое оскорбления, ну или как получится.
   - "Митьки точно фонарь поставлю", - подумал он, уставившись на своего главного врага Митьку Барабулькина.
   - Сережа вернись! - потребовала мать.
   - Серёжа, Се-рё-ё-ё-жжа-а, Се-се-ррррёжа, - тембр голоса матери менялся каждую секунду, опускаясь то, до шипящего шёпота, то, начинал скрипеть, как разбитое стекло под ногами, на кафельном полу.
   Внезапно лицо матери покрылось рябью, сквозь которую начался проглядываться строгие формы гигантской рации.
   - Сергей хватит валятся, подымайся, - рявкнуло средство связи, - Да, да вставай, - из-за корпуса рации показалась голова пятого, а через секунду нарисовался и одиннадцатый, причем в прямом смысле. - Мы послали тебя за помощью, а не на траве валятся.
   Последним в поле зрения Гвоздюкова появился Аркадий Аркадиевича, перетянутый пулеметной лентой, с пузырьком фери, в одной руке и мачете в другой.
   - Вставай тряпка, хрюлипарии прорвали оборону, в окопах наши сошлись в рукопашную, - выпалив на одном дыхании Аркадий Аркадьевич, глотнул фери, и отвесил Сержу смачную оплеуху, и с криком банзай, скрылся в тумане.
  
   Ещё одна пощёчина, обожгла другую щёку, и заставила Сержа открыть глаза.
   Помимо Бурбюкова, над ним склонилась и супруга коронованного земляка. Всё еще находясь на грани обморока и бытия Гвоздюков никак не мог отвести взгляда от лиловых с зелеными крапинками губ.
   - Вам идет этот цвет, - облизав губы, прошептал Серж.
   - Спасибо, - королева Кваказандии кокетливо стрельнула глазками, и покрылась мелкими фиолетовыми пупырышками. - Это мой естественный цвет.
   Сей факт не ускользнул от буц-короля и он запыхтел, как паровоз перед отправлением.
   - Пупсик! - Бурдюков обижено надул губы и к удивлению Гвоздюкова, тоже покрылся пупырышками, правда они выглядели слабой копией его супруги.
   - Не дуйся Мусик, - королева шлепнула по голове бывшего менеджера по охране, местной вариацией веера. - Лучше учись, как надо обходится с жениной.
   Прелестная Карлыса, не обращая внимание на сопение мужа, ещё раз стрельнула глазками.
   - Так на чем мы остановились?
   - Глядя на вас я обо всём забыл, - ушел от ответа Серж.- " Хорошо что вообще кони не двинул, от такой "красоты" " - про себя добавил он .
   - А вы милый, - с придыханием произнесла королева.
   - Но-но дамочка, на чужой корешок не разевай роток, - прохрипела Моти. - А ты, милый, - электронная подружка Гвоздюкова осуждающе несколько раз причмокнула, ну по крайне мере издала аналог этого звука. - Забыл что там, за горизонтам твои товарищи ведут неравный бой с хрюлипариями.
   Едва последние слово слетела с губ, пордоми, вылетело из динамика средства связи, из сотен глоток вырвался вопль ужаса.
   - Что она сказала? - завизжала прелестная Карлыса, при этом её лицо сделалось серым, с белым налетом вместо привычного, это правда кому как, румянца.
   - Кто? - изображая идиота спросил Серж.
   - Говорящая штуковина!
   - Она много чего говорит, - продолжил тупить Гвоздюков.
   - Она сказала хрюлипарии!
   - А? Ну да.
   - Ах, - королева свалилась без чувств.
   И тут Гвоздюков удивился ещё раз, никто не поспешил прийти на помощь правительнице Кваказандии, более того Свита которая окружила Сержа, усиленно делал вид что в даный момент их интересует качество начищенной обуви, или на крайний случай плывущие по небу облака.
   - И что никто не поможет её величеству? - поинтересовался Гвоздюков, помня, как буквально месяц с хвостиком назад, стоили прекрасной Карлысе только намекнуть на обморок, как её тут же подхватывали.
   Вопрос Сержа так и повис в воздухе, все продолжали игнорировать не только королеву, но и его.
   - Что никто никто?
   Одна из дам, скосив взгляд на Гвоздюкова, еле заметно мотнула головой.
   - Ну и порядочки, - вздохнул Серж и подполз к местной правительнице.
   - Ты что собираешься делать? - поинтересовалась Монти.
   - Что-что, помогу высочеству, - вытирая руки об пиджак, буркнул Гвоздюков.
   - Оно тебе надо, видишь всем наплевать и ты плюй.
   - Не-е, как-то не по-людски, - чуть подумав, произнес Серж и осторожно дотронулся до прелестной Кралысы.
   - Ваше величество с вами всё в порядке?
   Высочество открыла глаза и томно вздохнула.
   - А это вы, - королева одарила Сержа жгучим взглядом, но в следующие мгновение её глаза округлились и она закричала.
   Гвоздюков отдернул руки
   - Хрюлипарии, хрюлипарии! - верещала королева и вновь провалилась в обморок.
   На этот раз свита проявила солидарность со своей правительницей, на землю, как кегли попадали все присутствующие дамы, а их кавалеры едва держались на ногах, но явно готовы были в любой миг присоединиться к своим подругам.
   - Бу! - ради озорства произнес Гвоздюков, этого хватило чтобы на земле оказались не только высокородные представители этого чокнутого мира, но и стража, вместе с прислугой.
   - Валим отсюда, - прохрипела Монти, подпрыгивая толи от волнения, а может от волнения переключилась на вибрацию. - Рвем когти, пока ироды проклятущие не повязали.
   Найдя, что слова электронной подружки не лишены смысла, Серж схватил средство связи, рывком поднялся на ноги.
   - Стоять!
   Гвоздюков оглянулся и увидел разъярённого буц-короля и двух его стражников.
   - Что поматросил и бросил? - с нехорошей, очень даже нехорошей усмешкой сквозь зубы процедил Бурдюков
   - Иваныч ты всё не так понял?
   - Ага, он мне тоже так говорил, - не к месту встряла Монти, - ты не так поняла, а что я должна понять, он шляешся где попало, а я жди его.
   - Спасибо дорога помогла, а главная вовремя, - буркнул Гвоздюков.
   - Ты что с ней, - бывший менеджер по охране кивнул на рацию.
   - Я с ней, ну вы что вы, - Серж спрятал рацию за спину.
   - Ну, ты и извращенец, - буц-король одарил Сержа презрительным взглядом.
   - А сам с кем живешь! - донеслось из-за спины.
   - Я буц-король, - сорвался на крик Бурдюков.
   - А я моторола, и чё, - не унималась Монти.
   - Взять их, - не найдя больше доводов приказал буц-король.
   Стражники наклонив копья, слегка пританцовывая, двинулись Гвоздюкова.
   Понимая, что отступать уже некуда, Серж набрал полную грудь воздуха.
   - Бу-у! резко выдохнул он.
   Один страж свалился сразу, второй, что хлипше, из последних сил воткнул копьё в землю и протянул дрожащую руку к Сержу. В его глазах читалось - "Зачем, зачем ты братка так". - после чего медленно сполз по копью.
   Бывший менеджер по охране обвел грустным взглядом поверженных воинов, буквально впился своим маленькими поросячьими глазками в Гвоздюкова.
   - Грязно играешь, - после довольно продолжительной паузы прошипел он. - Так что пеняй на себя, - с угрозой в голосе произнес буц-король после чего, развернулся и побежал, только пятки сверкали, если не считать голой пятой точки.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - Спросил Гвоздюков у рации.
   - Что тут понимать, бежать надо, а то сейчас вернется убогий, со своей кодлой, и всё объяснит.
   Серж решил, что доводы Монти весомы. Подхватив копье, война ведь, а он получается без оружия, Гвоздюков двинулся в сторону ворот, которые выделялись на фоне пурпурных трибун, черным провалом. Пока они пробирались, сквозь лежащих в повалку аборигенов, рация что-то бубнила, судя по периодически доносившихся до Гвоздюкова вздохам, жаловалась. Сосредоточившись на том, чтобы не отдавить кому-нибудь конечность, Серж не обратил на этот факт внимание, и только когда раздалось, "а у вас что новенького?" Гвоздюков насторожился.
   - С кем это ты?
   - Ни с кем, сама с собой, - ответило средство связи, с боку экрана замигал уровень зарядки, верный признак, что с ним не хотят разговаривать.
   - Ну как хочешь, - хмыкнул Серж и выключил рацию.
   Засунув рацию во внутренний карман, Гвоздюков перепрыгнул через невысокий парапет и оказался у самых ворот. Из темноты тянуло сыростью и нечистотами.
   - "Везде одно и тоже", - хмыкнул Серж.
   Продираясь по туннелю Гвоздюков несколько раз вляпался во что-то мягкое и липкое, да и запах его не радовал.
   Выбравшись на улицу, Серж принялся вытирать свои штиблеты об траву, не сдерживая себя в выражения о правителях и их родства с флорой и фауной, обоих миров.
   - О жуткий пришелец, позволь обратиться к тебе? - тихий скрипучий голос за спиной Гвоздюкова прервал его занятие.
   Серж оглянулся, но никого не обнаружил.
   - Кажись нанюхался.
   - О уродец принесший удручающую весть, обрати свой взгляд на меня, - вновь раздалось бухтение за спиной.
   Гвоздюков развернулся и едва не раздавил аборигена, который своим видом напоминал высушенную мумию, державшуюся за посох, сделанный в лучших традициях толкенистов. Сморщенное, высушенное тельце прикрывала тога, верней сказать нечто схожее с одеждой древних греков или римлян, на ногах деревянные башмаки на платформе "аля Зверев". Не менее чудным был и головной убор, что-то среднее между гнездом вороны и навозной кучей, по крайней мере запах был такой же. Ещё одной особой чертой головного убора старца было то, что сей предмет гардероба периодически подмигивал Сержу.
   - И они ещё меня называют уродом, - с грустью в голосе произнёс Гвоздюков.
   От очередного подмигивания у Гвоздюкова, дернулся в нервном тике глаз. Со стороны это вполне могло показаться, что Серж откликнулся на призывное мигание.
   Несколько секунд они так и стояли друг, напротив друга подмигивая, пока старец что-то растирал в руках.
   Вдруг абориген оторвался от своего занятия и закатил глаза, да так что Гвоздюкову показалось старик пытался разглядеть свой череп изнутри. После продолжительных гляделок, странный старичок резко ударил себя, но самое невероятное случилось мгновением позже. Головной убор не стал дожидаться, когда рука аборигены припечатает его к выпуклому, словно яйцо черепу, черной молнией слетел с головы, оттолкнувшись от земли четырьмя лапами, взмыл вверх.
   - Вот же окояный, и когда только успевает, - недовольно буркнул старик стряхивая с головы, нечто очень напоминавшие птичий помет.
   - "Похоже я не намного ошибся в своих предположениях, насчет шляпки" - наблюдая за аборигеном подумал Серж. - Дед слова откуда такие знаешь? - уже в слух поинтересовался Гвоздюков, впрочем, старик игнорировал его слова, полностью отдавшись гневу и сквернословию, в последнем абориген был мастак, да ещё какой, все сантехники и портовые грузчики, могли брать у него мастер класс.
   Наконец иссякнув, старик опустился на скамейку.
   - Это не он знает такие слова, это твоё воображение подсказывает, тебе, - напомнила о себе рация.
   - И то, что ты со мной разговариваешь тоже? - попытался уколоть свою электронную подружку Серж.
   - Как не грустно, но сей факт не оспорим, - проскрипела рация. - Плохая экология, неравномерное и плохое питание, плюс постоянный стресс, а если добавить одиночество и отсутствие самореализации, да что я тебе буду рассказывать, ты варишься в этом.
   - Подожди, но как же так, - растерялся Гвоздюков чувствуя как земля уходит из под его ног.
   - А повелся! - радостно завопила рация.
   - Тьфу ты меня чуть Кондратий не хватил, - облегчено выдохнул Серж.
   - Не будешь больше меня отключать.
   - Ужаснейший, прости что прервал твою увлекательную беседу с чудной штуковиной, но позволь всё ...
   - Дед переходи к сути вопроса, - перебил старца Гвоздюков.
   - Речи твои о ужаснейший также страшны как внешний вид, сердце моё трепещет от звуков твоего голоса, если бы ты, о ужаснейший, донес до моего.
   - Короче, - простонал Серж.
   - Не перебивай его, или он начнет с начала, - умоляюще произнесла Монти.
   - О да, о да ужасающий низвергающий словом и взглядом, - продолжил бубнить старик, которому судя по всему, просто нравилось молоть языком.
   - Скажи ему про этих, как их, - прошептала рация, которая от одного вида старика начала нагреваться.
   - Про кого?
   - Ну про этих, от которых на стадионе все с копыт слетели, - напомнила Монти.
   - Про хрюлипарии?
   - Точно!
   - Но не про это, о ужасающий, я хотел спросить, а ..., - старик запнулся и ошеломлённо почесал затылок. - О чем же? Забыл, - абориген растеряно уставился на Сержа.
   - Может о хрюлипариях? - вставил Гвоздюков.
   - Конечно мой уродливый друг! - закивал головой старик, но через секунду улыбка слетела с его лица. - Я сказал хрюлипарии?
   Серж кивнул в знак согласия.
   Абориген недовольно крякнул, после чего свалился как подкошенный.
   - О да, да, да-да-да, - радостно завопила рация.
   Её восторг был настолько велик, что Гвоздюков не смог удержать в руках, вибрирующую электронную подружку и та упала на старца.
   - Что получил, знай наших! - не унималась Монти продолжая подпрыгивая на теле аборигена.
   - Успокойся.
   - Нет, - не унималась Монти, - он из меня всю душу вытянул.
   - У тебя нет души, ты рация, - напомнил Серж.
   Рация перестала прыгать и медленно скатилась со старика.
   - А у тебя нет сердца, - горестно прохрипела она. - Ты мне всё время говоришь, что у меня нет души, что я не женщина, - из динамика послышался всхлип.
   - "Господи, когда она научилась всем этим штучкам?" - удивлено подумал Гвоздюков.
   Между тем, не смотря на ряд весомых отличий от анатомии человека, Монти разыграла целый спектакль. Лежа на земле она прикрыла антенной экран, периодически всхлипывала, всячески давая понять насколько сильно ранили её слова сожителя.
   - Ты бесчувственный чурбан, тебе наплевать на меня, - после продолжительной паузы произнесла она, полным тоски голосом.
   Неизвестно чем бы закончилась очередная сора если бы их не прервал окрик.
   - Главный хватайзашир Капуручко.
   Серж оглянулся и недовольно поджал губы. Пока он выслушивал упреки средства связи, подоспели стражи порядка. Видок у местных правоохранителей был колоритный. Гвоздюков ненадолго впал ступор, когда увидел кастрюли, обыкновенные эмалированные с черной каёмочкой, которые держались на тыквообразных головах, местных правоохранителях с помощью бельевых веревок. Толстую, короткую шею скрывало розовое жабо, на голое, отдающее зеленью тело был наброшен нечто напоминающее камзол.
   - Ваши верительные грамоты, регистрационные бирки и лоскутки идефяцияльции , - последние слово гаранту порядка далось с трудом, он даже сплюнул когда закончил.
   Серж тяжело вздохну и закатил глаза.
   - Как же вы меня все достали, - картинно расставил ноги, на ширину плеч, затем выбросив руку вперед выкрикнул. - Хрюлипарии!
   Но, на этот раз Сержа постигла неудача, стражи порядка даже не шелохнулись.
   - Упс, - комментировала сей факт Монти.
   - Хрюлипарии! - вновь произнёс Гвоздюков, правда уже не столь уверено.
   Главный хватайзашир, взирал на Сержа со скучающей физиономией, и когда Гвоздюков в третий раз упомянул подлых пришельцев, вытащил из-за спины хлыст. В следующую секунду ляжки Сержа обожгла жгучая боль.
   - Хрюлипарии, и чё? - с издёвкой произнес страж порядка и ещё раз стегнул нарушителя порядка.
   Гвоздюков взвыв, запрыгал на месте, потирая место удара.
   Сrвозь разорванную ткань было видно, что ушибленное место сильно покраснело, местами даже появились пузырьки.
   Справившись с болевым шоком, Серж решил использовать свой последний козырь. Отбежав на несколько шагов, он набрав полную грудь воздуха.
   - Бу-у-у! - надрывая горло, закричал он, да так, что перед глазами поплыли круги.
   - Очень страшно, - усмехнулся Капуручко, замахиваясь для очередного удара.
   В последний момент Гвоздюков успел-таки отскочить на полшага, избегая удара.
   - Хрюлипарии, бу-бу! - уклоняясь от свистящего хлыста, кидал заклятия Серж.
   - А нам до бакана мы в каске, - прокомментировал старания Гвоздюкова правоохранитель, делая выпад.
   В конце концов, главный хватайзашир запыхался.
   - Слушай чапапудрик, сдавай по хорошему, всё ровно тебе не открыть портал, - в конец умаявшись посоветовал Капуручко.
   - Русские не сдаются! - опередив Гвоздюкова выкрикнула рация, и на её антенне, словно по волшебству, а может именно по нему, раскрылся российский триколор.
   Чужеземное знамя подействовала на правоохранителей как красная тряпка на быка. Стражи угрожающе выставив копья двинулись на Сержа отрезая пути к отступлению. Гвоздюков сделав несколько шагов назад уперся в стену.
   - Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады ни кто не желает, - засучивая рукава пиджака, запел он.
   - Эх, тачанка растачанка, все четыре колеса, - хрипела рация, настроенная не менее воинственно.
   Один из стражей кинулся под ноги Гвоздюкова, намереваясь того сбить на землю, но Серж разгадал его замысел и встретил противника ударом в живот. Местный правоохранитель отлетел на несколько метров и, закрутился на месте, свернувшись клубком.
   - Один ноль черноморец ведет, - прокомментировал Гвоздюков.
   Прозевавший атаку своего коллеги второй страж, выйдя из приторможённого состояния, бросился на Сержа. Всё могло кончиться для Гвоздюкова весьма плачевно, он в это упивался своей победой, отфутболив первого нападавшего, но его спасла Монти.
   Электронная подружка обрушила на атакующего целый поток молний. Абориген упал, забившись в конвульсиях.
   - Возбоись несчастные ибо гнев мой не знает пределов и горе посмевшему покусится на силы электронных цепей, - громогласно заявила рация. - Разверзнуться небеса и хлынут потоки, смывая скверну, очищая землю и души, - не на шутку разошлась Монти, рискуя порвать динамики.
   Третий правоохранитель, готовый было подержать своих товарищей, остановился озираясь по сторонам. Видя, что её слова возымели действие, рация усилила торжественность момента звуками органа, которые обрушились на стражей словно раскаты грома.
   - Падите в ниц, и молите ужаснейшего о пощаде, ибо он, и только он, может спасти ваши бренные души от скверны и греха.
   Отфутболенный страж, потирая ушибленные места, с трудом поднялся и на всякий случай, встал позади своего коллеги, который открыв рот слушал Монти.
   - Он и только он, способен понять вас, влить в ваши сердца свет истины, - Монти сделала паузу, орган замолк. -
   Я слышу, я слышу их! Они пришли, - последние слова рация произнесла шёпотом. А вы слышите? Чувствуете? Готовы принять уготованную вам участь?
   - Я слышу, слышу! - восторженно запищал один из стражей, хлопая в ладоши и подпрыгивая на месте от возбуждения.
   - Ничего не слышу, - мрачно произнес правоохранитель на пузе, которого виднелся отпечаток ботинка Гвоздюкова.
   - Сними каску, она не пропускает тонкую энергию, льющуюся на вас с небес.
   Страж скептически поджал губы, но всё же стянул кастрюлю с головы.
   - Ну чё? Где топкая эпегия? - абориген презрительно фыркну и хотел было натянуть каску-кастрюлю, обратно на голову, но его становила Монти.
   - О неверующий, ты рассердил богов, теперь получай кару. Сережа давай.
   - Чего? - не понял Гвоздюков который с интересом наблюдал за происходящим.
   - Кару господнюю!
   - А кару..., - протяжно произнес Серж, всё ещё не понимая, куда клонит рация.
   - Не тупи напугай их.
   - А, - Гвоздюков состроил страшное лицо, резко выдохнул. - Бу!
   Лишённые средств защиты правоохранители повалились на землю.
   - Что сели уроды зеленозадые! - прохрипела Монти.
   - Для полного счастья не хватает зловеще смеха, - фыркнул Гвоздюков, не разделяя восторга электронной подружки.
   - Да пожалуйста, ха-ха, твою мать!
  
   - Фи, Монти как вульгарно, ты же жен... твою мать, - вслед за рацией выругался Серж, когда увидел, как из-за угла выкатилось нечто напоминавшее огромную тыкву.
   Неизвестное земной науке средство передвижения остановилось прямо напротив них. Когда "тыква" остановилась, несколько секунд ничего не происходило, если не считать подозрительной возни внутри, затем один из сегментов конструкции, отвалился, а вмести с ним, наружу вывалилось несколько аборигенов в черных лохмотьях и тут же стали мутузить друг дружку. Вскоре одному из вновь прибывших удалось оседлать своего оппонента, и он принялся с упоением опускать поверженному смачные пощёчины.
   - Пернопляк, ты гнусная отрыжка примата, говорил тебе не трогай синюю пимпочку, дергай за загогулину, а потом дави на шокпок.
   Второй абориген лишь матерился, хоть и с акцентом, но по-русски.
   - А по виду и не скажешь, что земляки, и где только нахватались, - вдруг произнесла рации.
   - Заткнись, - прошипел Гвоздюков, пытаясь протиснуться между стеной и колючим кустарником.
   - Стоять гориллы недоделанные, - раздалось за спиной Гвоздюкова, уже наполовину залезшего в кусты. - Лапки верх, ласты на ширину плеч.
   - Ты кого примыкающее назвала обезьяной, - возмутилась рация.
   - Монти не надо расизма, - попытался успокоить средство связи Серж, в отличии от электронной подружки он успел заметить как из "тыквы" выползло ещё не меньше десятка аборигенов.
   - Какой расизм, это ...., не знамо что, наехало на нас, а ты молчи! - не унималась рация. - Эти пресмыкающиеся в край оборзели.
   Тем временем аборигены, те что выползли последними, оказались более организованными, в отличии своих коллег, продолжавшим кувыркаться в пыли выясняя отношения при помощи кулаков. Прибывшие выстроились в каре и постукивая палками по щитам, двинулись на землян.
  
   Глава 6. Магия, это не только фаерболы, а ещё несварение желудка и головные боли.
  
   Наверно будет не совсем верно причислять рацию к разум представителям нашего мира, но согласитесь, что и не каждого гомо сапиенса можно назвать разумным, а исходя из нынешней ситуации, и учитывая энтузиазм, а также пылкость с которой средство связи отстаивает статус землян, я ( по праву автора ) присваиваю статус землянки Монти ( рации ). И больше всего меня приятно удивляет что, будучи уроженкой США рация отстаивает права россиянина. Это радует особенно в данный момент, когда международная ситуация напряжена и не предсказуема. Но я в который раз отвлёкся, поэтому спешу вернуться к моему повествованию.
  
   - Сдавайтесь, вы погружены! - радостно заверещал, главный хватайзашир, успевший спрятаться за строй местного ОМОНа.
   - И куда мы погружены? - не понял Серж.
   Вдруг в голове Гвоздюкова что-то щёлкнуло.
   - Внимание! Не верный магический перевод, - произнес приятный женский голос. - Ассоциация магов Кваказандии приносит свои извинения. Вы можете подать жалобу и получить компенсацию за неправильный перевод, или получить бесплатно дополнительную услугу.
   В голове Гвоздюкова, пикнуло и ещё раз щелкнуло, послышался невнятный шепот, очень напоминающий наш русский мат, после чего приятный женский голос продолжил.
   - Для подачи жалобы стукните себя по левому уху, чтобы подать жалобу на крови, что ускорит рассмотрения жалобы, разбейте нос, а затем разотрите кровавые сопли по лицу.
   - Чтобы связаться с оператором, впадите в кому, и наш сотрудник обязательно свяжется с вами.
   - Чтобы войти в меню дополнительных бесплатных услуг, закройте глаза и глубоко вздохните, продолжайте дышать пока перед глазами не всплывет меню дополнительных, бесплатных услуг. Примечание корпорация в праве отказать вам в оказание дополнительных бесплатных услуг, если вы нарушили правила, т.е неправильно дышали, дышали через нос, больной нос, кашляли, плевали, чихали, разговаривали, спали, стояли, прыгали, летали, ползали, впали летаргический сон, занимались медитацией, принимали роды у кливизианских слезней. (произнесено тихо и невнятно)
   - Чтобы выйти из главного меню, ущипните себя.
   Спасибо что принимаете наши снадобья, помните, только лицензионные снадобья принесут вам приятны побочные эффекты. Пип
   - Добрый день, ШАЙТАКОМПОНИ приветствует вас! Выслушайте наши объявления ШАЙ...
   Чтобы избавиться от наваждения Серж несколько раз ущипнул себя.
   Пока Гвоздюкова выслушивал бред местной бюрократии, стражи, так и стояли подняв одну ногу, что напомнило Гвоздюкову детскую игру "море волнуется".
   - Море волнуется три, идиоты отомри, - поддавшись ностальгическим чувствам, выкрикнул Серж.
   Заклинание из босоногого детства не сработало, зато сработал электрический заряд, с кончика антенны рации.
   - Ай, - вскрикнул Гвоздюков, потирая запястье.
   - Нашел время играться, нас окружают, - недовольно прохрипела рация.
   - Знаешь ..., у меня, кажется глюки, - задумчиво произнес Гвоздюков, растеряно наблюдая как стражники приходя в себя, выстроились в полукруг.
   - Удивил, - хмыкнула Монти, - представь, что чувствую я, вокруг меня сначала люди, а затем эти чупудрики.
   - И что тут удивительного?
   - Так вы же говорите! - возмутилась рация. - Мало того, вы считаете себя разумными.
   - У тебя походу транзисторы перегрели, или что там у тебя может греться, - буркнул Серж, чувствуя, что у него самого уже скоро всё перегреется.
   - Тебе смешно, а мне страшно вы все ...
   - Руки верх вы окружены, заклейте рот, руки на стену, ноги прогните, стопы вовнутрь, - потребовал главный хватайзашир, озвучивая свои требования в какую-то зверюшку, чем-то напоминавшую черепаху Тартилу. Наверно такая аллегория
   сложилась у Гвоздюкова, потому что зверюшка держала в своих крохотных лапках штуковину, смахивающую на зонтик знаменитой черепахи.
   - "Интересно, зачем её зонтик?" - подумал Серж, на секунду отвлекшись от разворачивающегося действия.
   - По какому праву вы нас задерживаете? - возмутилась Монти
   - Вы не правильные пришельцы, вы не правильные слова говорите, вы ...
   - Делаем не правильный мед, - горько усмехнулся Серж.
   - Да - да и это тоже, - выкрикнул главный хватайзашир, готовый повесить на своих обидчиков все что угодно. - Немедленно сдавайтесь, или мы закидаем вас улитками!
   - У как страшно, - фыркнул Гвоздюков и достал из внутреннего кармана пиджака синий берет и надел его на голову.
   - ВДВ не сдается! - гордо заявил он и встал в стойку.
   В этот момент выглянуло солнце. Пробившийся, сквозь тучи луч света упал прямо на эмблему легендарного рода войска, создавая вокруг Сержа ореол.
   Местные стражи порядка заворожённые необычным зрелищем остолбенели, роняя улиток. Местный аналог слизня вместо того чтобы забиться в какую-нибудь щель, тем самым спасти себе жизнь, набросились на сапоги стражей, в доли секунд превращая их в лохмотья. - А улиточки видать не простые, - сделал вывод Гвоздюков, - А улиточки видать не простые, - сделал вывод Гвоздюков, наблюдая как полисмены уничтожают своё оружие, самым разнообразным способом, то есть давя их всеми частями тела. Особенно ему понравилось, когда два стража порядка ударом дубины свалили своего коллегу (уже это порадовало Сержа), а затем принялись катать его, используя как каток.
   После того как с улитками было покончено, полисмены вновь выстроились полукольцом.
   - Сдавайтесь это последние предупреждение, - с важным видом заявил главный хватайзашир, но не дождавшись ответа он достал из складок мундира тряпицу, смачно высморкавшись, после чего поднял её над головой.
   Стражи порядка вытащили из сумок, висящих на поясе с правого боку, яйца.
   - Суров ты батенька не по-детски, - натягивая берет на уши, буркнул Серж. - Что будет, дальше даже боюсь представить.
   - Сдавайтесь, - завизжал главный хватайзашир, толи от стража толи от волнения он испортил воздух.
   - Международные конвенции запрещают применение отравляющих газов, - тут же выдала Монти.
   - Я , я... вы..., - растерялся главный хватайзашир, покрываясь голубенькими крапинками.
   - А ты у нас ещё и голубой! - это было произнесено таким тоном, что даже будучи не в курсе земляных индификаци, старший полисмен готов был провалиться сквозь землю.
   - Фу, Монти, что за гомофобные настроения, надо быть толерантной, - шутливо осадил свою электронную подружку Серж.
   - Парни, а вы знаете, что ваш шеф, не мужик! - не унималась рация.
   - Молчать, - завопил главный хватайзашир видя что ситуация выходит из-под контроля. - Свердебук, подавить неприятеля, - приказ он одному из подчинённых.
   Стоявший с правого края абориген ударил себя по каске дубинкой, но видать в порыве доказать свою преданность начальству, перестарался, его заметно повело. Ноги служаки подогнулись, и он несколько секунд рассеянным взглядом взирал на коллег, после чего промямлил.
   - Отделение повсь, яйца в боевую готовность!
   При этих словах Гвоздюков едва не повалился на землю от смеха, не остывала от него и Монти. Средство связи булькала и хрипела, рискуя в который раз за сегодняшний день порвать динамики.
   - Ну вы мужики и даете, - вытирая слёзы простонал Серж, - насмешили.
   - Свердебук!
   От вопля начальника страж порядка подскочил на месте.
   - Отделение ...
   - Только без боевых яиц, - умоляюще попросил Гвоздюков, едва не срываясь в очередной приступ смеха.
   - Отделение при..., - продолжил Свердебук.
   - Отставить, - раздался властный окрик, но всё же приказ несколько запоздал.
   Пару яиц угодило в Гвоздюкова, особого ущерба ему это не принесло, если не считать моральные состояние землянина и, в конец испорченной одежды. Впрочем, как оказалось, через секунду это были, можно сказать, холостые выстрелы-броски. Не успел доблестный охранник, щелчком сбросить скорлупу с плеча, новое яйцо угодило ему прямо в лоб, но самое страшное было не это. Из яйца вывалился птенец, с огромным клювов, выпученными глазами и ирокезом на голом черепе. Чудо-птенец, верней чудной птенец, намертво ухватился когтями за ворот пиджака, принялся долбить Сержа с таким остервенеем, что голова птенца превратилась в размытое пятно. Через пару мгновений боевой птенец расправился с тканью костюма, подплечником, рубашкой и окропил клюв кровью врага (Гвоздюкова), при этом оглушив округу победным писком. Впрочем, радоваться ему пришлось не долго. Серж действовал, быстро и жестко, ему понадобилось всего секунда чтобы свернуть долбоклюю, (д.-м16/бибокс зю 2 бис, артикул данного оружия по местной классификации) шею. Второго панкующего птенца, терроризовавшего ботинок землянина, Гвоздюков раздавил ногой, а затем цинично сплюнул сквозь зубы, на поверженного врага.
   - Птичку жалко, - всхлипнула Мони.
   - Они хотели войны, они её получили, - кровожадно произнес Гвоздюков, и снова сплюнул, но в последний момент поперхнулся и плевок упал не в пыль, у ног местных стражей, как планировал землянин, а на порванный лацкан пиджака.
   - Упс, - конфузился Серж, и постарался незаметно стереть плевок.
   - Свердебук, чербух тебе в зад, что хочешь до конца жизни чавлеконов пасти.
   В поле зрения Сержа, появился новый персонаж в сопровождение нескольких аборигенов. На сей раз представитель мира Кваказандии впечатлил Гвоздюкова.
   Во-первых; сей индивидуум был одет в камуфляж. Конечно, местный аналог сильно уступал земным образцам, но тем менее это был камуфляж, вот только вместо привычных пикселей и кубиков, или устаревших листьев, ткань спец обмундирования была расписана стрекозами, бабочками и еще какими-то местными летающими гадами, но я повторюсь, это был камуфляж.
   Во-вторых; головной убор больше напоминал каску, а не кастрюлю, хотя сходство с кухонной утварью всё же проскакивало.
   Но больше всего поразила портупея, настоящая офицерская портупея, ещё советских времен, скрипучая, потерта, с ног шибающим запахом кожи, в общем, какой она и должна быть, только одно отступление от земных норм всё же присутствовало. Портупея была не обычного цвета, и это ещё мягко сказано. Короче портупея имела ядовито-зелёный цвет, в черный горошек с алой, неоновой обводкой, а вместо бляхи на ремне присутствовало изображения смайлика, ну знаете такого смайлика который перепил и всё время меняет желтый цвет на зелёный.
   - Что здесь, серпух всех возьми, происходит? - остановившись напротив Сержа, спросил прибывший, судя по тому как вытянулся перед ним Свердебук, начальник и довольно высокого звания.
   - Незаконно прибывшие иномиране, господин шмонпроводящий! - доложил стражник, пожирая объявившиеся руководство глазами.
   - А ты видел хоть раз законно прибывших, или хотя бы просто прибывших, за исключением конечно, хранящего влагу великой Карлысы? - сурово спросил Начальник.
   - Никак нет, господин шмонпрводящий.
   - То тоже, - фыркнул начальник и ближе подошёл к землянину. - Что-то мне твоя фотокарточка знакома? - задумчиво произнес шмонпроводящий и поднял забрало из темного, не пропускающего свет стекла. - Стоп! - остановил абориген Гвоздюкова, когда тот открыл рот.
   - Братуха! - наконец узнав Сержа, крикнул шмонпроводящий, и раскинув руки бросился к землянину.
   - Жкакин!
   Ветераны войск специального назначения обнялись, похлопывая, друг дружку по спине, правда, для этого Гвоздюкову пришлось встать на колени.
   - Как ты сюда угодил, не ждал, - Жкакин вытер скупую слезу. - Я сижу в своей берлоги, вдруг у меня как зачешется в одном месте, думал всё линька наступила раньше времени, а нет, это по спец связи вызывают.
   Шмонпроводящий, оттянул ремень у брюк и засунул туда руку.
   - Вот! - Жкакин показал букашку чем-то напоминающую блоху переростка, еле помещающуюся в его руке. - Зараза, - недовольно буркнул он.
   Насекомое открыла глаза, и с ленцой во взоре осмотрела Сержа, затем зевнула, показывая всем ряд мелких острых зубов, после чего спрыгнув на камуфляж, протиснулась туда же, откуда её только что достали. Жкакин наблюдал за действиями букашки с недовольной физиономией, но ничего не предпринимал.
   - Видал? - шмонопроводящий в сердцах даже сплюнул. - И нечего не сделаешь, должность.
   Гвоздюков сочувственно кивнул.
   - Но есть и положительные створки теле ...
   Внимание! Неправильный магический перевод, - раздалось в голове Гвоздюкова, у веска, с правой стороны, за пульсировала жилка и как-то не хорошо засосало под ложечкой. - Оставайтесь на связи, - продолжил приятный, но лишённый всякой эмоциональной окраски голос, после чего невидимый хронометр начал отстукивать время.
   Голова Сержа войдя в резонанс ритма словно маятник раскачиваться. Со стороны сейчас Гвоздюков напоминал собачку, коих многие ставят на приборную панель в авто, ну тех, что щелкнешь по носу, и они начинают услужливо всем кивать.
   Понимая весь идиотизм данного факта Серж всеми силами пытался остановиться, но его усилия лишь усугубляли ситуацию. К мерным покачиваниям головы прибавилась глупейшая улыбка и периодически высовывавшийся язык.
   Через какое-то время над землянином, и явно скучающими стражами порядка появился дракон, а если точней сказать дракоша, почти копия того, что часто появлялся в рекламе детского питания, или ещё чего-то там, в данный момент не мог этого вспомнить. Только две детали отличали мифического животного от его телевизионного собрата, так это печальные глаза, наполненные вселенской печалью и трех дневная щетина.
   - Слющай визиваль? - пророкотала рептилия, а затем не дожидаясь ответа сбросил к ногам Гвоздюкова огромный куль.
   Сверток смачно шлепнулся об землю.
   - А чтоб твою ведром через плесень и гидлохлоритнатрия по сальным железам в придачу с эстрогеном под мышку. Чтоб тебя пучило и икало, чтоб тебя, - вдруг ругательства, доносившиеся из куля стихли испустя пару секунд, из него появилось некто, напоминавший рыжего гнома из властелина колец, верней сказать его лягушачий эвиволент, если токовые бывали. Одет, сей странный субъект был в обыкновенный рабочий комбинезон синего цвета, земного образца, даже угадывался логотип какого-то ...строя.
   - Ну и куда ты меня дурилка большезадая принесла?
   - Я твой маму кющаль, твой папу кющаль, твой бабушка кющаль, - разразил тирадой дракоша, в ответ на ругань "гнома"
   - Знаю, знаю, - буднично произнес субъект, внимательно осматривая Гвоздюкова. - Я тебя сам об этом просил. Ну, что тут у нас? - "гном" почесал тыковку, которая у него висел на поясе и смачно сплюнул. - Всё ясненько Глюкус вредникус, и по-простонародному, фигня квардезелянская, - он довольно хмыкнул и достал из куля, в котором его самого принесли, баул с яркой надписью "Адидакс, две таблетки и ты в кедах". - Ну что бедолага, будем исправлять? - как-то не по-хорошему взглянув на Сержа, спросил "гном".
   Гвоздюков отчаянно замотал головой, чувствуя всеми фибрами своей души, и определёнными частями тела, это исправление выйдет ему боком.
   - Ну что вы так волнуетесь милейший, это стандартная операция, - копясь в сумке, успокаивал субъект. - О, вот он, - радостно воскликнул гном, и вытащил из баула приличного размера молоток, правда, вместо заострённого конца на сём инструменте была присоска от вантуза.
   - Что-то мне не нравиться это джентльменский набор, - прошептала рация.
   - Ты словно мысли мои читаешь, - ответил Серж, не сводя глаз с карлика.
   Между тем гном покрутив в руках инструмент, со всего маху звезданул себя по лбу, раздалось громкое - чпок, и горе ремонтник упал на землю, подняв облако пыли. Прошло несколько секунд, и к тому времени пыль успела осесть, открывая взору землянина, лежащего ремонтника. По центру лба, этого не адекватного субъекта, красовался молоток-вантуз.
   - Что с ним? - поинтересовался Гвоздюков у стоящего рядом стража.
   - Точную настройку производит, - не скрывая зависти прошептал страж, и вздохнув добавил. - Везёт же некоторым, на халяву оттягиваются.
   - Хочешь, я тебя тоже оттяну, безвозмездно, от чистого сердца, - предложил Серж, хватаясь за торчащую из земли штакетину.
   - У тебя есть вакуумный ускоритель мозговых нейтронов, с устранителем гематонных проявлений, и функцией разгона красных тел, на атомном уровне? - с надеждой в голосе спросил местный правоохранитель.
   - Ну что-то типа этого, - соврал Серж, не имея понятия о чем говорил абориген, и со всего маху грохнул штакетиной по черепушке стража.
   Глаза правоохранителя собрались в кучку, стажа качнуло, но он всё же устоял на ногах.
   - Ты чё! - возмущённо прорычал рассерженный абориген, и ткнул пикой в землянина.
   Серж ловко уклонил, парируя всё той же штакетиной оружие стража.
   - Отставить, - рыкнул шмонопроводящий, пресекая на корню зарождающуюся сору.
   - Он первый начал, - пожаловался правоохранитель и обшлагом мундира вытер нос.
   - Братишка в натуре, зачем? - Жкакин осуждающе покачал головой.
   - А я что? - возмутился Гвоздюков. - Он сам захотел оттянуться, безвозмездно.
   - Свердебук! - рявкнул шмонпроводящий.
   Стражник, от окрика начальства вытянулся в струнку, встав на носочки.
   Жкакин подойдя к подчинённому, он резко ударил его живот.
   - Что гласит дурлист по этому поводу? - возвышаясь над скорчившимся от боли стражником, спросил шмонпроводяший.
   - Очищение, - выдавил из себя Свердебук.
   - Отвечать, как положено!
   Несколько ударов тонкой тростью, которую Жкакин держал в руках, помогла правоохранителю быстро подняться.
   - Согласно дурлисту, глава три, параграф сто двадцать шесть, страж получивший безвозмездный отяг, то есть незаконный, согласно бредпредполению по статье 40ге, приговаривается к трем большим клизмам перцовки, без предварительного базара старших малого круга, - отчеканил Свердебук.
   - Что за бред? Он что перепил? - уставившись на стража, спросил Серж,
   Ответом на его вопрос явилась надпись возникшая из неоткуда в воздухе, прямо напротив носа землянина.
  
   "ВНИМАНИЕ, ввиду неисправности магического перевода, чары подбирают схожие по смыслу значения. Спасибо что остаетесь с нами."
  
   Серж зажмурился, на секунду надеясь, что надпись исчезнет, но его ожиданиям не суждено было сбыться. Когда он открыл глаза, послание висело перед носом, как ни в чём не бывало.
   - Мать твою, да что фигня, - не выдержал Серж, - что б вам всем пусто было, - кричал он, отмахиваясь от букв как от назойливых мух.
   Вдруг перед ним возник механик и ловким ударом своего инструмента, уложил Гвоздюкова. Такого коварства Серж не ожидал. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног, а по телу расползается предательская слабость.
   - Видел, как я его! - с гордостью произнес появившийся в поле зрения Гвоздюкова, лягушачий гном.
   - Клево, - согласился стоящий рядом правоохранитель.
   - Ну что братело лови кайф, - подбодрил Сержа механик и под тянул к себе куль, на котором суда прибыл.
   "Отстаньте от меня," - хотел выкрикнуть Гвоздюков, но в место этого послышалось - Булюку кабулюку от мабелюку.
   Лягушачий гном не обращая внимания на землянина, вытащил из баула ещё один молоток, теперь правда без всяких там ухищрений, а в след за ним и плоскогубцы. Разложив всё на промасленную тряпку, гном осмотрев инструменты хозяйским взглядом, недовольно поморщился. Мозговой штурм затянулся на довольно длительное время, и его окончанием стал удар по лбу.
   - Ну да, конечно, безусловно, как же иначе, - потирая ушибленный лоб, бурчал себе под нос механик, перекладывал инструмент. - Вот совсем другое тело, - подытожил он, когда поменял местами молоток и плоскогубцы.
   - Маблюю. паканим мнелюбу, абубу абуу, - продолжал вопить Серж.
   - Как заливается, оно и понятно в первый раз, - завистливо произнес один из стражей. - Э-эх, - тяжело вздохнул он, и ткнул локтем присевшего рядом с ним коллегу. - А у тебя как было?
   - Не помню, я тогда шмодяки перепил.
   - Это ты зря, шмодяку с точной настройкой нельзя смешивать, - покачал головой страж, затем с умным видом продолжил. - Шмодяка она, на кишечник действует, от клозета первый два часа дальше пару метров не стоит отходить, а то газы дают не тот эффект.
   - Это точно, - подержал кто-то рассказчика.
   - А ещё лучше, перед приемом шмодяки клозет обтянуть пленкой, но если есть деньги купить герметичный с нагнетателем, и вентилятором, чтобы газы не слоями ложились а перемешались.
   - Нет, вот тут вы уважаемый вы не правы, - возразил третий страж стоявший сзади приятелей. - Вся прелесть газов в слоях, каждый новый аромат налаживается сверху, делая запах ярче, так сказать объёмней.
   - Позвольте свами не согласиться коллега, яркость и объём лучше всего достигается смешивание ингредиентов, а не в слоях, - отверг версию гурман газов. - Взять к примеру туже шмодяку, сто бух смешать с дуршмикой залпом, а в вдогонку кайчпок, и всё засекай время.
   Гвоздюков уже не орал, он хрипел. Непрекращающийся бред, который несли эти странные создания, пугал его всё больше. Серж где - то в глубине души очень надеялся, что этот кошмар плод его больного воображения, и он вскоре проснется, пойдет к врачу, тот пропишет таблеток, на крайний случай на него оденут смирительную рубашку, вколют дозу успокоительного, но время шло, а санитары всё не появлялись
   - Отнюдь, - повышая голос, не согласился оппонент гурмана. - Ваш хваленый койчпок, слишком быстр и скоротечен, как вы в постели.
   Гурман от такого пренебрежения к его персоне весь посинел, затем порыжел и уже готов был перейти к более убедительным доводам, в виде дубины, но его прервали.
   - Не-е, чтобы всё прошло гладко, надо селедочки с молоком хряпнуть, и заесть укропчиком, а чтобы успеть всё донести в нужное место попу, неплохо смазать скипидаром.
   Стражи как по команде развернулись в сторону говорившего и увидели ещё одного землянина. Перед ними стоял Аркадий Аркадиевич в белом халате.
   - Товарищи вы нашего пациента невидали? - после затянувшейся паузу спросил он.
   - Я здесь, здесь! Заберите меня, пожалуйста, мне к доктору надо, таблеток и уколы, - закричал Гвоздюков.
   Но это он так думал, на самом деле это звучало так.
   - Бусю басюсю! А-а-а залюкзю пазакузу бяку нямню чики чик.
   - О вот и вы голубчик, - коллега Гвоздюкова поря над землей, приблизился к Сержу.
   Склонившись над Гвоздюковым, он долго осматривал его, тяжело вздыхая, изредка цокая языком.
   - Голубчик, вам таблетки, да и уколы не помогут. Если честно батенька, я даже в эффективности лоботомии сомневаюсь, - Третий почесал подбородок. - Уж больно всё запущено, - Аркадий Аркадьевич ещё раз вздохнул. - Вы уж милок не обессудьте, но я умываю руки.
   Произнеся это, охранник третьего поста стал бледнеть, растворяясь в воздухе как сахар в горячем чае.
   - И помни, товарищи надеются на тебя. Нопасарам комарадо! - Аркадии Аркадиевич поднял сжатый кулак. - Они не пройду!
   - Вот это его накрыло, даже нам досталось! - восхищено прошептал гурман газов, и втянул воздух. - Эх ещё бы шмодяковки, грамм нацать, - мечтательно произнес он.
   Но вместо вожделенного напитка страж получил удар плетью, который вернул его к исполнению служебных обязанностей.
   - Что расслабились, но ничего исправим. Так, вернетесь засадите плац камнями, и чтобы грядка к грядке. Польете, когда посадите и удобрения не забудьте, - распорядился Жкакин.
   - Господин шмонпроводящий у нас строевой смотр в пятницу, - подал голос один из стражей с лычками на рукаве.
   - Так ещё два дня, как раз успеете урожай собрать и новый асфальт положить, - хмыкнул Жкакин. - Долго ты ещё будешь возить, прыщ гражданский, - рыкнул механика шмонпроводящий.
   - Так это, случай сложный, - развел руки гном, - аура данного индивидуума активно сопротивляется магической субстанции, не позволяет аккумулироваться манне, из этого следует, что организм не может разогнать писи электроны, для проникновения в нейтронные системы. Из этого следует ...
   - Молчать, - вопль Жкакина прервал словесный поток механика, - мозг лечить будешь малькам. В чем загвоздка?
   - Настроечные шурупы закончились, - тихо произнес поникший гном и сжался в ожидание наказания.
   - Гражданские, - презрительно фыркнул и достал переговорную животину, - Сейчас привезут. - Ну, что вылупилось, - рявкнул шмонпроводящий на переговорник, который взирал на него сонными глазами.
   - Это, - робко прервал его механик, - на складе нет шурупов, закончились.
   - Когда?
   - Да лет так двести назад.
   - У-у уроды, - завыл Жкакин, - почему не завезли?
   - Так это не было нужды про них и забыли, - промямлил гном.
   Хоть начальник стражей и не был его руководителем, но попасть горячую руку, всё ровно не хотелось, кто там потом будет разбираться, да и о ямах стражей, ходили разные слухи.
   Шмонпроводящий какое-то время сверлил механика тяжелым взглядом, а затем махнул рукой.
   - Ладно, проехали. Что делать? - Жкакин кивнул на землянина, - он совсем заговариваться стал.
   - Так это, зуб дракона нужен, - гном на миг воспрял духом, а затем снова сник.
   - Ну и в чём проблема? - не понял Шмонпроводящий. - Дружок твой вон дурью мается, у него полный комплект, авось без одного зубчика не сдохнет.
   Механик повернул голову и посмотрел на "дракошу", который резвился на огромной клумбе, гоняясь за солнечным зайчиком, запускаемым каким-то шалопутом, сидевшим на крыше соседнего дома.
   - Не-е, даже за премиальные, - отчаянно замотал головой Гном. - Он сожрёт меня.
   - Не сожрет, ты под защитой закона, - твердо заявил Жкакин, но взглянув на "дракошу", добавил. - А сожрет, нечего страшного, у вас в конторе штат раздут больше чем у нас, нового пришлют.
   - Ладно, - обречённо произнес гном, и достал из-за пазухи вязаную шапочку, натянул её на голову. - Понеслось, - выдохнул он. - Киса, киса, киса.
   Услышав зов, дракоша бросил гоняться за солнечным зайчиком, застыл как вкопанный.
   - Киса, киса, киса, - обливаясь потом, механик сделал шаг назад.
   Дракоша, прищурив один глаз, развернул голову сторону гнома, в глазах ящера полыхнул огонь, из ноздрей вырвалось тёмное облачко дыма.
   - Ки-ик-са, ки-ик-са, ки-ик-са, - заикаясь, продолжал звать гном, чудом ещё не упавший в обморок.
   Вдруг, дракоша сорвался с места и рванулся к механику. Ящеру понадобилось всего пару мгновений, чтобы оказаться возле гнома. Серж зажмурился. Будучи человеком восприимчивым, он не хотел видеть, как огромное чудовище сожрёт аборигена, тем более этот самый абориген стоял в паре шагов от него.
   - Хорошая собачка, хорошая.
   Гвоздюков открыл глаза, и оторопел. Вместо ожидаемого моря крови и разорванного тела, он увидел высунувшего язык и закатившего в блаженстве глаза дракона, лежащего на боку. Гном, целый и невредимый, поглаживал громадного ящера, электрошоком. Серж, не веря своим глазам, мотнул головой.
   - Об столб побейся, - с мерзкой ухмылкой посоветовал механик, выпуская ещё один заряд в пузо дракоши.
   Рептилия хрюкнула от удовольствия, и забила хвостом как дворовая псина, выпрашивая вкусностей.
   - Чурила, ты видела, как мы их! - хвастливо произнес гном.
   - Как мальков, - согласился дракон.
   Осознав, что его разыграли, шмонпроводящий выдал такую руладу, что ему позавидовали бы все грузчики, строители, да все оставшиеся любители "изящной" словесности. Отведя душу, он направился к механику. Неизвестно, чем это всё кончилось, если бы в воздухе вновь не материализовался Аркадий Аркадьевич.
   - Как и как наш пациент? - с ходу спросил он, поправляя очки.
   - Сгинь, - гаркнул на него Жкакин.
   - Не в вашей власти мне указывать. Я, сгусток энергии, остаточное явление, фантазия, даже больше скажу вам, я посыл, который мой пациент направляет через миры, в надежде на помощь, - с долей превосходства произнес Третий.
   - Бред какой, - фыркнул гном.
   - Ага, - снисходительно улыбнулся Аркадий Аркадьевич. - Вы бы сейчас побывали в голове, моего коллеги, этого источника энергии который питает мой фантом, вот где настоящий бред.
   - О ё моё, - вскрикнул механик, и схватил плоскогубцы. - Пасть открой, - приказал он дракону и тот его без прикосновенно послушал.
   Гном залез в разинутую пасть целиком.
   - А ха, вот это подойдет.
   В следующий миг, дракон заревел, как серена на ученьях по гражданской обороне. Челюсти ящера с лязгом сомкнулись, нарушая все возможные правила техники безопасности на рабочем месте.
   - Всё отмучился голубчик, - печально произнес Аркадий Аркадьевич и поправив очки съехавшее на кончик носа, повернулся к шмонпроводящему. - Милейший как адекват этого землянина требу соблюдения всех норм международного и меж мирного пространства.
   - Может всё-таки адвокат, - подала голос рация.
   - Ага, шас, - фыркнул Аркадий Аркадиевич, - по местным законам адвокат является преступником, с момента получения диплома, и в случаи поимки приговаривается к каторги и принудительной кастрации.
   - И что у них нет адвокатов?
   - Полно, как грязи.
   - Но как же? - растеряно прошипела рация.
   - Очень просто, - усмехнулся Аркадий Аркадьевич, - Вы позволите? - обратился к Жкакину, тот только развел руки в сторону, мол, что взять с неучей, так уж быть объясняй.
   - Видите-ли милейшая Монти, - рация зашипела, наверно собираясь что-то спросить, но фантом охранника третьего поста жестом остановил её. - Да, я знаю ваше имя, как порождение той же тонкой энергии, как и вы, просто не могу, хотя не буду утверждать, что эти знание благостно сказывается на мне, и на маем мироощущении, но не будем вдаваться в тонкости матерей, вы которых не столь сведущи. Так и на чем мы остановились?
   - На материях в которых вы не сведущи, - на помнила Монти.
   - Не вы, не я, а именно мы, - поправил Аркадий Аркадьевич. - То есть, в конкретном случаи ВЫ, Монти, рация фирмы Моторола и я, бестелесный дух охранника третьего поста. Но мы опять отвлеклись, можно сказать углубились в дебри чуждой ай..., - вскрикнул адекват, когда сквозь него пролетел сапог.
   - Короче Склифосовский, - крикнул шмонпроводящий, стаскивая второй сапог.
   - Вернемся к нашему вопросу, - продолжил Аркадий Аркадьевич не выпуская из виду Жкакина с сапогом в руке. - Диплом адвоката, дает право заниматься практикой, но вот само звание преступно, поэтому каждый изгаляется как может, я адекват, есть адепты правосудия, отмазчики, это больше по уголовной практике, щипало, гражданское право, и пустобрёхи, но это высшая каста адвокатуры. Надеюсь я удовлетворил ваше любопытство?
   - А судьи?
   - С судьями гораздо проще, - махнул рукой новоиспечённый адевад, - после пару лет на службе их расстреливают.
   - М-да, - протяжно произнес Гвоздюков, - хотя в этом есть смысл.
   - А... , - очередной вопрос Монти прервал недовольный Жкакин.
   - Мне плевать на всяких там адеквадов, у меня и так неадекватная ситуация, у тебя мерзкий бумагомарака, есть две недели, чтобы убраться иначе я тебя ..., - шмонпровдящий на пару секунд "завис", подбирая жуткое наказание для самозванца. Как назло на ум ничего не шло, Жкакин почесал шлем. - Ну ты меня понял.
   -Нет, - честно признался Аркадий Аркадьевич, - но ваша угроза, не смотря на недомолвки, несет такой негатив, в общем, я умываю руки, - Фантом развернулся в сторону землянина, который всё это время не переставал что-то бубнить, пуская слюни. - Рад был вам быть бесполезным, прощайте.
   Вновь завыл, на время забытый "дракоша" его пасть открылась и из неё вывалился механик.
   - Вот! - поднял над собой плоскогубцы, демонстрируя выдранный пятисантиметровый зуб.
   - Чего тянешь, производи настройку, - поторопил его шмонпроводящий.
   Гном натянул на свою физиономию очки, очень смахивающие на сварочные и уселся на Гвоздюкова. Несколько секунд механик выцеливал нужное место, после чего воткнул зуб "драконаши" в область виска Гвоздюкова.
   - Агы-гыгы ра гунагу раг -гыгы, - вновь завел свою песнь Серж.
   Механик чуть провернул зуб дракона, и вопросительно посмотрел на Сержа.
   - Вы что агыпюбуки, чпогушки ебпруки пых мыж жмых, - выдал Гвоздюков.
   - Ага, - гном достал из нагрудного кармана маслёнку и сунул её в нос землянину.
   - Мать вашу, я тебе черепушку шмякулюшки оп тейблуно фезейрну мудослоп жухов, - разразился новой порцией брани Серж.
   - Да как же с тобой тяжело, - вздохнул механик, подкручивая зуб дракона.
   Гвоздюков изогнулся и скинул гнома.
   - Ну ты шмокодявка, ещё что -то засунишь мне в нос, я тебе в шооорлу рапу оп утапал, - орал Серж, о его отношении в окружающим, лучше промолчать, поскольку речь, представителя земли, избила таким количеством нецензурных слов, что пришлось под заменяющие эти выражения - пи-пи-пи, отвести пару страниц, ( и это в укороченном варианте, без повторений).
   Эмоциональный взрыв Гвоздюкова сопровождался активным слюновыделением, что ощутили на себе присутствующие здесь имомиряне. Кто был по культурней, достали платки, верней из культурных оказался только Свердебук, да и то если честно это была заслуга его мамы, остальные вытирали свои физиономии рукавом, или просто наружной стороной ладони.
   Словесный поток землянина прервал пинок механика, пришедшийся в филейную часть Гвоздюкова.
   - Да я тебя ...
   - Стопушки, - закричал "гном", выставив перед собой руки.
   Как не странно, это подействовало. Серж остановился, как человек гуманный, он не мог дать умирающему, (ибо Гвоздюков был намерен прибить наглеца) последнее слово.
   - Теперь милостивый государь будьте столь любезны и не соблоговолите ли вы, повторить, всё ранние сказанное, - вежливо попросил механик, наверно чувствуя, что "ходить по лезвию ножа".
   - Да я тебя ...
   - Нет раньше, пожалуйста!
   - М-м, - задумался Серж, - а, ну ты шмокодявка, это?
   - Да милейший, именно с этого момента будьте столь любезны!
   - Ладно, - слегка растерявшись, согласился Гвоздюков. - Ну ты, шмокодявка, ещё засунешь мне в нос, я засуну лопату в ..., - Серж на секунду запнулся, его запал прошел, а находясь в уравновешенном состояние, грубить, как-то не очень хотелось. - В попу, - выдавил он из себя. - Ну, где-то так.
   - Некоторые слова отсутствую, нарушена пунктуация, но смысл тот же, - закивал головой "гном", восторженно глядя на землянина.
   - И? - не понял Гвоздюков.
   - Сударь, вы, не заметили?
   - Что?
   - Вы разговариваете!
   - И что из этого сле..., - Серж замолчал на полуслове, когда понял, он может нормально изъяснятся. - Клёво! Спасибо Брат!
   - Что вы, что вы милейший, рад был вам полезным. Ещё раз нижайше прошу прощения от лица нашей фирмы, надеюсь, этот инцидент не омрачит ваше пребывание в нашем мире, - произнес Механик и вытер рукавом комбинезона нос, после чего стал собирать разбросанный инструмент.
   - Послушайте, а что со мной было? - спросил его Гвоздюков.
   - Ну, если в двух словах, то ваша эмоционально-психологическая матрица отвергла магическую субстанцию, и как следствие спутанное сознание, то есть между вашем внутренним я, и магической сущностью, которая, после приема снадобья, поселилась в вашем личном тонко-эфирном пространстве, произошел резонанс. Проще говоря, ваши чакры уже не могли передавать импульсы старой псинастойки, или если быть честными, попросту не хотели взаимодействовать с предложенной магической сущностью новой программы. Мозг, чтобы не перегореть сортировал полученную информацию как мог, из этого ваше внутреннее...
   - Стоп! - завопил Серж, - если ты не заткнёшься, мой мозг точно перегреется, и тогда не гарантирую, что ты сохранишь свои двигательные функции.
   - Как пожелаете сударь, я всего лишь хотел довести до вас информацию, которую вы давеча запросили. Ну коль вы, отказываетесь её слушать позвольте отклониться.
   - Заткнись, - умоляюще произнес Гвоздюков, и когда "гном", замолчал, устало добавил. - Какой урод тебя учил русскому, у нас давно так не говорят.
   - Вот здесь милостивый государь, ни чем не могу вам помочь, я вообще так не разговариваю, я и русским то не владею, это всё магия, из-за сбоя, матрица вернулась к самой ранней версии, русского языка. Так бывает, но ничего страшного, у нас магия саморазвивающаяся и при следующем обновление старые параметры восстановится. Сечёшь тему кореш, - механик перешёл на жаргон. - Опаньки, в натуре, базар поменялся. Ладно, бывай лошара, меня реальные пацаны ждут.
   Гном забрался на дракона, тот смачно рыгнув, начал разбег. Шагов через десять ящер взмахнул крыльями и взлетел.
  
  
   Глава Возвращение.
  
  
   - Серёженька, я домой хочу к зарядке, на кухню, - захныкала рация.
   - Да я тоже от пивка на диване не отказался, - мрачно произнес Гвоздюков.
   - Братан, а для чего ты вообще, к нам пожаловал? - спросил землянина Жкакин.
   - Я пожаловал! Да на пи-пи-пи, вы мне нужны, - взорвался Серж. - Спокойно с хрюрипариями воевали, а меня бац, и выбросило прямо на стадион.
   - Это не стадион, это гродкодрал, - поправил его шмонпроводящий.
   - Да мне хоть пи-пи-пи драл, мне домой надо.
   - Проблемка, - вздохнул Жкакин. - Но есть решение.
   - Надеюсь это не Ментос, - буркнул Гвоздюков.
   - Нет, - мотнул головой шмонпроводящий, - эту фигню у нас запретили под страхам обливания.
   - Обливания! - не понял Серж
   - То-то здесь от всех так пахнет, - вставила Монти.
   - Нормально мы пахнем, - обиделся Жкакин, и украдкой понюхал у себя под рукой. - Нооормально, - прослезившись, повторил шмонпроводящий. - А поливанием, у нас называется купание в серной кислоте.
   - Уважаемый, вы с темы не спрыгивайте, какое решение? - пытаясь вернуть разговор в нужное русло, спросила рация.
   - Я! - гордо произнёс Жкакин.
   - Ну и? - не разделяя восторга шмонпроводящего, переспросил Гвоздюков.
   - Без ну порошу, - обижено фыркнул Жкакин. - Я между прочем, особый представитель её его и их величеств, и возглавляю специальное подразделение прыгскоков, по противодействию внешней и внутренней угрозе.
   - И что нам это дает? - поинтересовался Серж.
   - Дополнительное ням-ням и айда по ба...
   - Я имел в виду себя, - уточнил Гвоздюков.
   - М-да, - разочаровано промямлил Жкакин обводя землянина взглядом как будто только сейчас его увидел. - Ну, ... я могу задействовать аппарат молекулярного, нет, атомного, нет, м-м-м неважно какого переноса материальных и биологических субстанций, в том числе и кроликов.
   - То, что у вас такая забота о кроликах, не может не радовать, но хотелось бы сё таки узнать, как этот чудо аппарат переносит людей, или по научному гомосапенс.
   Шмонпроводящий задумался, он даже вытащил средство связи, и что-то туда начал нашёптывать, бросая косые взгляды в сторону землянина. Переговоры длились минут пять.
   - Прошу глупые вопросы больше не задавать, вам же ясно было сказано материальные и биологические субстанции, - высокомерно заявил он.
   - Хорошо, не будем вдаваться в детали, где ваш аппарат, - устало произнес Гвоздюков.
   - Это секретная информация.
   - Но вы же можете его задействовать?
   - Я да, вы нет, - категорично заявил шмонпроводящий, - у вас допуска нет, а раз нет допуска вам нельзя на секретный объект. Вот если бы был допуск, то пожалуйста, ну раз нету допуска тогда нет.
   Серж тяжело вздохнул, он успел заметить стоит Жкакину коснуться должностных обязанностей его глаза стекленеют, умственные способности сводятся к минимуму, впрочем как и у большинства госчиновников на земле, и тогда Гвоздюков решил зайти с другой стороны.
   - Братан, это же я ВДВ, неужели ты не поможешь братишки?
   На лице шмонпроводящего высветилась целая гама раздираемых его душу чувств. В конце концов святость боевого братства взяла верх над чиновничьем маразмом.
   - Пошли, - коротко бросил он.
   Процессия возглавляемая Жкакиным, обогнула стадион, то есть глодкодрал и миновав, место с гордой надписью "Парк туда, сюда и отдыха. Пока они шли Серж успел заметить нескольких аборигенов копающихся в земле, и ещё пару кампаний расположившихся на покрывалах и скамейках, предающихся праздному ничегонеделанью. Далее, они пересекли алею, вдоль которой были установлены ряд скульптур, типа пионеров с горном и девушки с веслом, только место пионера в горн, что-то и в иных мирах остается неизменным, красовалась жаба переросток с заячьими ушами, а вместо девушки на постаменте стояла аборигенка, просто копия великолепной Кралысы, только первичные половые признаки были слегка преувеличены.
   Проплутав, ещё минут пять по зоне отдыха они вышли к канализационной трубе, из которой лениво вытекал зловонный ручеёк. Недалеко от трубы сиротливо стояло сооружение, которое на земле смело можно было назвать гаражом, ржавым гаражом с вполне земным навесным замком.
   - Что, эта свалка и является важнейшим, стратегическим объектом? - удивлённо спросил Гвоздюков.
   - А что делать, - обречённо вздохнул Жкакин, -
   отсутствие финансирования, сказывается на обороноспособности государства, - прошептал шмонпроводящий и, зыркнул по сторонам. - Оцепить периметр, всех кто проникнет в охраняемую зону задерживать...
   - Доставить в участок, - выкрикнул кто-то из стражников.
   - Нет, - Жкакин сморщил свой зеленый, с бородавками лоб, что-то вспоминая. - А вот, вспомнил, негилировать.
   Стражники удивлённо уставились на шмонпроводящего.
   - Чего уставились, дуроломы словей умных не слыхали, - высокомерно произнес Жкакин.
   - Не-а, - честно признался старший стражник, - такого слова, милостивый государь, нам не довелось встречать. Может, будете столь любезны и поведаете нам, что сие слово иностранное значит.
   - Господи с кем приходиться работать, - горестно вздохнул Жкакин. - поймать и запереть. При попытки к бегства напоить слабительным.
   - Можно вопрос, господин шмонпроводящий, - поднял руку один из стражников.
   Жкакин небрежно кивнул головой, в знак согласия.
   - Что из выше упомянутого и есть негилирование?
   - Выполнять указание, - после небольшой паузы рявкнул Жкакин, поняв, что во второй раз не сможет правильно произнести умное слово, подслушанное им на одном из совещаний.
   - Братан, вообще-то правильно будет не негелировать, аннигилировать, - шепнул на ухо шмонпровдящему Гвоздюков, - хотя..., - Серж почесал затылок, - утверждать не буду.
   - А и не надо, - недовольно буркнул Жкакин, уже пожалевший, что решил блеснуть эрудицией.
   Подойдя к гаражу, шмонпроводящий ещё раз посмотрел по сторонам, после чего залез под доспех и вытащил наружу ключ.
   - Прикрой, чтобы никто не увидел, - попросил он Сержа.
   Через минуту послышался скрип. Гвоздюков обернулся.
   - Готово, - Жкакин показал раскрытый замок, - ну пошли.
   Зайдя со света Серж ничего не увидел, ему даже показалось, что гараж был пустой, если не считать всякого хлама и ржавого велосипеда с какой-то конструкцией на руле, очень напоминавшую рога оленя. Пахло пылью, сыростью и мусоркой. В носу Гвоздюкова защекотало, и он не удержавшись, чихнул. Когда его глаза привыкли, он к своему удивлению так и не обнаружил чудо-технику .
   - Ну и? - взглянув на шмонпроводящего, произнес Гвоздюков, в глубине души надеясь, что сарай всего лишь бутафория, а сам секретный объект находится под ним.
   - Не нукай, не запряг, - буркнул Жкакин, самозабвенно копаясь в носу.
   - Я не понял, а где этот как его ...
   - Аппарат молекулярного переноса, - напомнил шмонпроводящий.
   - Вот именно!
   - Разуй глаза он перед тобой.
   Серж обвел гараж взглядом, ничего, хотя бы отдаленно напоминающего научную аппаратуру не было.
   - Это что развод? - свозь зубы процедил Гвоздюков.
   - Ага и девичья фамилия, - хохотнул Жкакин.
   В следующую секунду шмонпроводящий, с грохотом, в печатался в стену сарая.
   - Убью гада, - прорычал потерявший контроль Серж. - Где аппарат?
   - Да вон в углу, - Жкакин кивнул в сторону велосипеда.
   - Ты что издеваешься надомной, - не поверил Гвоздюков, и хотел ещё раз приложить шмонпроводящего об стену, но тот ловко выскочил из захвата, и даже пнуть землянина, по коленке.
   - Да эта фигня в углу и есть секретный аппарат, приндут твердолобый, - выругался Жкакин.
   - Да ладно? - ошарашено произнес Серж, всё ещё не веря.
   - Я для тебя, всё, а ты, - шмонпроводящий горестно махнул рукой и резким жестом вытер одинокую слезу.
   - Ты что плачешь? - удивился Гвоздюков.
   - Нет, - Жкакин, гордо вкинул голову, - но каждый раз когда меня, обижает тот кому я верил, одинокая слеза скатывается по моей щеке.
   Шмонпроводящий вытер пальцем слезинку, а затем слезал её.
   - Горечь, - Жкакин поднял палец, - горечь слезы каждый раз напоминает мне о предательстве.
   - Где-то я уже это слышал? - нахмурив лоб, произнес Серж. - А ладно, делом давай займемся. Так что братан, велик отвезёт нас дамой?
   - Ну да, - кивнул головой шмонпроводящий в знак согласия, - только надо правильно координаты ввести.
   Гвоздюков подошел к чудо-прибору и провел пальцем по раме.
   - Пылищи!
   - Дык им же никто не пользуется, и не выкинешь, - тягостно вздохнул Жкакин. - в пролом году шины кошки погрызли, пришла комиссия, а шин нет. Где казённое имущество, почему отсутствует? Я им говорю не русским языком, кошки сожрали, они не верят, мол, чтобы кошки кабели не грызли заведите крыс, они в миг многоножек выведут.
   - Подожди причем здесь кошки, они у вас, что резину жрут? - не понял Серж.
   - Жрут не то слово, коляску у жорбура оставишь без присмотра всё, считай остался без лыж.
   - Стоп, - заорал Гвоздюков, - причем здесь кошки, резина и лыжи?
   - Как причем, странный ты какой-то, я же тебе всё по полочкам разложил. Кошки жрут резину, а лыжи без резины не едут, всё элементарно.
   - Вот теперь я всё понял, кошки едят резину...
   - Жрут, - уточнил Жкакин.
   - Хорошо, жрут резину, а без резины лыжи никак. Я всё правильно понял? - по-идиотски хихикая уточнил Серж.
   - Почти, - согласился шмонпроводящий.
   - Почему почти? - на гране нервного срыва спросил Гвоздюков.
   - Теоретически, лыжи могут и без резины, но по нашим дорогам, это не вариант.
   - Ну конечно, как я мог это упустить, но надеюсь поедание...
   - Пожирание, - вновь поправил землянина Жкакин.
   - Конечно, - фыркнул Гвоздюков, - пожирание резины не сказывается на яйцекладке кошек?
   - Ну ты как что-то спросишь, хоть стой, хоть закапывайся, такую глупость разогрел, что я не могу, - хлопнув в ладоши рассмеялся шмонпроводящий. - Конечно сказывается! Они для этого её и жрут, чтобы яйца не бились. Понимаешь? Снаружи резина, внутри личинка кошки.
   - Что-то мне плохо, - простонал Гвоздюков, хватаясь за стену. - Ещё немного, и я сам буду жрать резину.
   Вдруг стена сарая покрылась рябью, а через пару секунд растворилась в воздухе и Серж оказался на птицефабрике. Ряды клеток тянулись до горизонта, только место куриц, в клетках сидели кошки. Под не прекращающееся мяуканье из кошек, непрерывным потоком выскакивали резиновые яйца, с рисунком протектора по центру. Их тут же подхватывали крысы в белых халатах и укладывали в коробки. Заполненные коробки тут же заклевали, с помощью жирных гусениц, вернее с помощью клейкой субстанции которые выделяли гусеницы, после чего грузили на одноколёсные строительные тачки, которыми управляли узкоглазые имномиряне, в желтых комбинезонах.
   Затем картинка сменилась. Теперь, Гвоздюков разгружал коробки с яйцами, возле магазина "Мир колёс". Несколько мгновений и, площадь перед магазином заняла возбуждённая толпа. Собравшийся народ требовал обеспечить их яйцами с зимней резиной.
   Следующая картинка: Великолепная Карлыса катит перед собой коляску, гружённую под завязку резиновыми яйцами. Рядом, на четвереньках, резво бежит бывший менеджер по охране. Шею хранителя влаги великолепной Карлысы, украшает шипастый ошейник с хромированной цепочкой которая крепилась к коляске. Вдруг раздался хлопок и одно из колёс сдулось. Бурдюков словно ждал этого, подскочив к коляске, он схватил одно из яиц и насадил его на ось. Не успел Гвоздюков перевести дыхание, как он провалился в темноту, вязкую как сгущенка. Прислушавшись к своим ощущениям, он скривился, сравнение со сгущёнкой ему не понравилось, но тут уже ничего не поделаешь, если такое ощущение возникло оно остаётся с нами навсегда. Серж нервно передёрнул плечами, у него была фобия к вязким субстанциям.
   Как-то в детстве он угодил в тазик с вареньем, которое варила его бабушка, старухи давно уже нет, он даже забыл её лицо, но отлично помнил что старая карга так и не простила ему эти спапроцедуры. Раз и на всегда запретила привозить к ней в деревню внука.
   Тело Гвоздюкова плавало в жидкости, теплой и вкусной. Через какое-то время Серж свыкся что он плавает в чане, пусть емкость с жидкостью будет чан, должна она же как-то называться, к тому Гвоздюков рассудил чан с сгущенкой, всё же лучше чем цистерна с цементом, правда раздражала темнота, и хоть она не пугала, но вносила дополнительную нотку дискомфорта, в общую идиллию. Гвоздюков на долю секунду задумался, в чём заключалось эта самая идиллия, но глупая мелодия из рекламного ролика, на корню убила мысль.
   "Грязно играют," - возмутилось сознание землянина, и тут неизвестный пытающий сломать волю Сержа пустил в ход тяжёлую артиллерию, японскую рекламу. Тысячи прекрасных дев анимэшной внешностью, в ядовито-ярких нарядах плясали улыбались, навязчиво что-то предлагая, короче, всячески глумились над разумом человека. В этом им активно помогали особи мужского пола, которые являли собой полный антипод девушкам, то есть были показательно дебильные и уродливы. Не выдержав такого надругательства над собой, Гвоздюков зарычал, как раненый зверь. В этом рыке была заключена такая мощь, что мирок в котором оказался.
   Серж, сорвался со своей оси, свалился в круговерть. У Гвоздюкова возникло ощущение, что его засунули в бетономешалку, и запустили. Постепенно его подозрения переросли в уверенность, особенно когда он почувствовал, когда из темноты посыпался порошок, и нечто очень напоминавшее гравий. Серж попытался кричать, но образовавшаяся субстанция в одно мгновение забилась в рот. Это было последней каплей, Серж не смог совладать со своим.
   - Ну что полегчало?
   Сержа по-прежнему окружала темнота, и он как слепой котёнок крутил головой, пытаясь понять где находится говорящий, в следующее мгновение раздалось звонкое чпок и по глазам резанул ослепительно белый свет.
   - Терпи солдат, - раздался усталый голос с мужественной хрипотцой.
   -" Блин, да какая нафик, мужественность может быть у хрипоты", - подумал Гвоздюков.
   - Вот и я о том же, - согласился с ним не известный и после небольшой паузы продолжил, - а они Нюр, ну зачем ты сопротивляешься своей мужественности.
   "Обалдеть, это что баба," - искренни удивился Гвоздюков, между тем неизвестный обладатель хриплого голоса продолжил бубнить.
   - Другие три лапы отдали бы за такой голос, а мне это зачем, я хочу быть как все, почковаться и жрать резину.
   Гвоздюков стало дурно, и тоскливо, до обиды, хотелось квасу и курить. Устав сдерживать бушующие в нем эмоции он закричал, до рези в горле и рванулся. На этот раз его попытка увенчалась успехом, мощные ноги легко оторвали от пола ("могу ведь когда захочу," - порадовался за себя Серж) и он воспарил. Взгляд землянина прояснился, душа наполнилась радостным трепетом. Гвоздюков полностью отдался чувству полёта. Вдруг он боковым зрением уловил движение, в скорее в поле его зрения появились точки, не успел он и моргнуть глазом, как эти загадочные точки превратились в перья, они тысячами проносились мимо него, иногда на них, на перьях, восседали сурового вида хрюрипарии в боевой раскраске.
   - О вот это уже перебор, - простонал Гвоздюков.
   - Согласен, переборщил, - с сожалением произнёс Жкакин.
   Услышав знакомый голос, Серж с трудом провернул голову, которая казалась, весит целую тону. Его "братишка", заметив, что на него смотрят, неуклюже стал прятать шокер за пазуху, который держал в лапках.
   - Без обит, - Жкакин, сокрушённо вздохнул, - но ты лягаться начал, чушь про резиновые яйца нести начал.
   - Так ты сам говорил, что кошачьи яйца с наружи резиновые! - возмутился Серж.
   - Ну да, а какие они ещё должны быть?
   - Кошки вообще не несут яиц, они живородящие и не жрут резину, а жрут вискас и молоко! - сорвался на крик Гвоздюков.
   - На счёт вискоса утверждать не буду, это личное хочешь ешь, хочешь кури, но насчёт живородящих по осторожней, - шмонпроводящий поднял указательный палец в верх. - Я хоть и твой друг, но ещё такое скажешь... пожалеешь.
   - Стоп, - Серж набрал полную грудь воздуха, затем медленно выдохнул, после чего с расстановкой произнес. - Брат..., ммм, мы здесь для другого.
   Жкакин, по собачи, ногами, или лапами, кто их иномирян поймёт, почесал у себя за ухом, после чего внимательно посмотрел на землянина, почувствовав фальшь в голосе Гвоздюкова.
   - Ты точно в порядке?
   - Не сомневайся, - утвердительно кивнул в ответ Гвоздюков, выискивая глазами что-нибудь потяжелей, на случай если дело дойдет до рукопашной.
   Шмонпроводящий, несколько раз чмокнул своими губищами, после чего присел на корточки.
   - Присаживайся брат, перетрём.
   У Сержа нервно дёрнулась щека, он не любил криминал, криминал отвечал ему взаимностью, и часто с выгодой для себя, именно поэтому Гвоздюкову совсем не хотелось что-либо тереть, но терять лицо тоже было как-то не с руки. Шмыгнув носом, Серж примостился рядом с "братаном".
   - Давай побакланим, - произнёс он, изображая из себя тёртого "калача".
  
   Вместо уважения, или хотя бы понимания, Гвоздюков добился противоположного эффекта.
   Шмонпроводящий поднялся и селе на на услужлево принесенный стул, ещё через секунду перед иноме6рянином, поставили стол на который тут же постелили кумачовую скатерть
   - Не с того сынок ты начинаешь, - шмонпроводяжий налил из графина (откуда он появился, Серж даже не заметил) воды и с жадностью её выпил. - Не с того ты начинаешь, повторил Жкакин, - блатные у нас не проживаются, - шмонпроводящий вытащил из-за пазухи сигаретную пачку и протянул её Сержу. - Угощайся.
   Гвоздюков скосил взгляд на пачку. Хоть пачка была прилично помята, но всё ровно можно было рассмотреть надпись ВИСКАС. Прямо под надписью расположился обычный полосатый кот.
   - Бросил, - мрачно буркнул Серж.
   - Это правильно, - Жкакин одобрительно кивнул головой, и вытащил из пачки сигарету, хотя это сравнение довольно условное, скорее то, что вытащил иномирянин напоминало обломок ветки, которую наспех обстругали и частично завернули в фольгу. Засунув обломок в рот, Жкакин достал из-под жабо зажигалку, один в один Zippo, и ловко, одним щечком открыл крышку. Железное огниво выбило искру, которая выскочив из-под колесика сделала петлю в воздухе и соскочила на фитиль. В воздухе запахло бензином. Сноровисто прикурив шмонпроводящий пустил густую струю вонючего дыма, после чего откинулся назад и блажено закрыл.
   - А я не могу, - после небольшой паузы произнёс Жкакин, - успокаивает меня эта дрянь.
   -Попробуйте технику дзен, или гимнастику тибетских монахов, предложил Гвоздюков, - говорят тоже помогает.
   - Я бы с удовольствием, - шмонпроводящий тягостно вздохнул, - но мне по службе положено быть самодуром, наглецом, взяточником, - Жкакин ещё раз тяжело вздохнул. - Аура не переносит, соприкосновения двух взоимноисклющающих сущностей, начинает конфликтовать с душой, от это изжога, метеоризм, и ну как следствие обжорство на нервной почве.
   Шмонпроводящий так расчувствовался, что даже пустил слезу.
   - А разве у вас не так? - успокоившись, поинтересовался он.
   - Почти, - кивнул головой Серж, - только у наших чиновников метеоризм чисто от обжорства и нет никакого конфликта ауры и души, - Гвоздюков усмехнулся, - иногда мне кажется, что у них вообще нет души, по-крайней мере они её на работу не берут, используют чисто в домашних условиях.
   - Неправильно это, как-то по хрюрипански, - фыркнул Жкакин.
   - Согласен, но..., - Серж сокрушенно развел руки в сторону
   - М-да, - вздохнул шмонпроводящий и почесал лоб, - нас как бы тоже не идеально, но всё по простому, хочешь быть нехорошим иди в чиновники, через пару лет может до сволочи дослужишься, а вот чтобы стать гнидой, надо очень постараться, тут даже связи не помогут, - Шмонпроводящий на секунду задумался, затем продолжил. - Бывают правда исключения, вот возьми меня, проявил себя, мир спас, - уточнил шмонпроводящий, заметив как у Гвоздюкова изогнулась бровь, - мне и пожаловали должность шмонпроводящего, - с гордость произнёс Жкакин, но в следующую секунда, он сник.
   Поковырявшись в носу, имномирянин вытащил палец из ноздри, долго рассматривал, что там под ногтями, и даже попробовал "добычу" на вкус, после продолжил.
   - Живи, и радуйся, чморить можешь всех, кроме царственных особ, ну ещё есть кое-кто кому не стоит вешать барабан на шею. Короче возможности послать выше крыши, а как-то не тянет, куража нет, когда всё можно.
   Серж улыбнулся вспомнив бородатый прикол про барабан, ( справка, барабан выдавался особо одарённым личностям чтобы те возглавили колону, идущих ... в нужном направлении) Жкакин налил ещё себе воды и залпом её выпил, вытерся кружевным рукавом. - Не, иногда приходится и пендюлей навалять, подлянку какую устроить, чтобы не расслаблялись, хорошо хоть работу по профилю оставили.
   Выдав это, шмонпроводящий замолчал погрузился в свои мысли, а может просто уснул, или впал местную разновидность медитации, что на человека зря наговаривать.
   - Тьфу ты, чертыхнулся Гвоздюков, - " и где здесь я человека увидел?"
   Ответ на свой мысленный вопрос Серж получил через мгновение, в виде нарисовавшегося на горизонте Бурдюков.
   Бывший менеджер по охраны гордо вышагивал гусиным шагом впереди колоны, которая словно гигантская гусеница выползала из ворот горлодрала (стадиона по местному). Во главе колоны шли шесть иномирян с большими головами, похожими на тыквы для холуина, держалась "тыква" на короткой шее, которая крепилась, (крепилась, в данном случаи это слово подходило больше всего) к бочонку, именно его напоминало туловище аборигена. Двигалось это "чудо", до смешного коротких ножках. Эта шестерка вышагивала качаясь из стороны в сторону, при этом молодцы выдували, сложенными в трубочку губами, бравый марш, из фильма "Здравствуйте, я ваша тётя". Гвоздюков скривился, дружба с вахтёром из театра, приучило его к качественному исполнению, ну хотя бы по местным понятиям, здесь же получалось отвратительно. Но как говориться, что русскому в радость, немцу смерть, в данном случаи роль немца выпала Сержу. Усугубляло ситуацию то, что эти ужасные звуки, которые издавала шестёрка иномирян совсем не мешало бывшему менеджеру по охране, более того это его будоражило, он даже, не справляясь с возбуждением время от времени попрыгивал.
   Наконец "бравый" марш прекратился, и Гвоздюков облегчённо вздохнул. В следующий миг его внимание привлек звук, напоминавший Сержу работу машины забивающей сваи. Оглянувшись Гвоздюков увидел источник шума, им оказался шмонпроводящий, который усердно трамбовал лбом клумбу.
   - Интересная реакция, - хмыкнул Серж.
   Между тем Жкакин, продолжал долбить землю.
   - Брат это уже слишком, мне тоже не в кайф, сей музыкальный, Серж обозначил кавычки, - но это не повод кончать жизнь самоубийством, тем более таким идиотским способом, - продолжил глумиться Гвоздюков.
   Шмонпроводящий пропустив мимо ушей слова землянина, с ещё большим воодушевлением продолжил расшибать лоб об довольно утрамбованную землю, и это обстоятельство начало пугать землянина.
   - Да в чём дело, твою на лево? - взорвался Серж.
   - Дворятская гвардия, - шопотом произнёс Жкакин.
   - Какая?
   - Дворятская, - рыкнул шмонпроводящи, и растянулся на земле в струнку.
   - Может дворянская? - уточнил Гвоздюков.
   - Стал бы я из-за дворян мордой в низ лежать, - недовольно прошипел шмонпроводящий. - Ты сам бы тоже принял бы положенную позу, - посоветовал шмонпроводящий.
   - Братан ты бы перестал слюной брызгать, - Серж щелчком с бросил густой комочек выделений Жкакина, - и нормально объясни, кто это такие, дворята?
   - Да я откуда знаю кто такие дворята, - возмутился шмонпроводящий.
   - Да ты же сам мне только назвал тех уродов, - Гвоздюков ткнул пальцем в сторону стоящих в строю аборигенов, - дворятской гвардией.
   - Ты что сомневаешься, что перед тобой дворятская гвардия? - испуганно прошептал шмонпроводящий, от такой дерзости, он весь сжался и затрясся, как кленовый лист на ветру.
   "Кстати чем дрожание кленового листа отличается от дрожания, дубового, берёзового, осинового, пальмового? Может частотой колебания, а может акустическими сигналами, может другими визуальными признаками? И почему для примера, избран именно кленовый лист, а не лист салата, лопуха, или того же папоротника, в последний и более древние растение да и лист имеет большую площадь..." - ход мысли Сержа прервал один из аборигенов, огрев земляника по голове метлой, или очень похожей на земной инструмент маницыпальных работников в сфере наведения порядка на городских улицах, только в подарочном варианте, с прилагающимся в таком случаи наборе ленточек, рюшек.
   - Ты что обалдел! - воскликнул, возмущённый Гвоздюков и вырвал метелочку из рук гвардейца.
   Над площадью пронесся выдох ужаса. На действие землянина гвардия ответила как и положено гвардии, где бы она не существовала и как бы не называлась, то есть сомкнула ряды выставив перед собой метёлки.
   - Гуг, - выдох и гвардия сделала шаг вперед.
   - Вот же блин, - сплюнул Серж и ударом ноги отшвырнул с десяток гвардейцев, благо они росту были сантиметров двадцать, ну может двадцать пять.
   - Гуг, гуг, - и брешь проделанная в рядах гвардейцев Гвоздюковым затянулась. - Апся, - раздался новый боевой клич, а вместе с ним с черенков сорвались веники и землянина чуть не завалило ворохом сухих веточек.
   - Страшно как, - процедил сквозь зубы Серж, выбираясь из сухостоя, и зловещи усмехнувшись, нанес удар ногой.
   Оказалось что лилипуты не так просты, землянину удалось зацепить только двоих, оставшиеся ловко отскочили, а несколько гвардейцев, даже запрыгнуть на Гвоздюкова.
   - Кыш мелкота, - Серж стряхнул самых шустрых .
   - Апся, - заверещал один из лилипутов, который вскоре всего был за старшего, срой колыхнулся перестраиваясь.
   Гвоздюков отступил на несколько шагов, выходя на оперативный простор. Между тем маленькие воители выстроили пирамиды. Серж почесал скулу, выжидая, чем данная акробатика закончится. Апся и в поле зрения появились её несколько аборигенов. в промасленных спецовка, которые кряхтя тащили сбитые щиты.
   - Блин совсем у бедняг крыша поехала, - произнёс Гвоздюков, не понимая нарастающую суету вокруг себя.
   Между тем, оставшиеся не у дел гвардейцы, постоянно находились в движении перестраивались в какие-то фигуры, Сержу даже в какой-то момент показалась, что одна из когорт, даже исполнила танец в стиле Майкла Джексона, по крайней мере, Гвоздюков уловил подобие луной походки, белокожего негра. Всё это действие продолжалось под окампанимет "трубачей".
   Дотащив щиты до выстроившихся в пирамиды гвардейцев, "разнорабочие" побросали свою поклажу, и усевшись в кружок, достали пачки с вискосом, закурили
   Перекур прервал выскочивший откуда-то с боку кадр в шапке с павлиньими перьями на макушке. Сверкнув на солнце золотистой кокардой, он принялся кричать на "разнорабочих", при этом он так энергично размахивал руками, словно собирался взлететь, и уже с воздуха обрушиться на тунеядцев. Работяги продолжали курить не замечая кричащего, только время от времени лениво сплёвывали на пыльную землю. Неизвестно сколько этот цирк продолжался если бы к курильщикам не подползла боевая улитка и не слопала одного из рабочих. Осознав, что филонить дальше не получится, курильщики лениво, чтобы не потерять лицо, поднялись и принялись устанавливать щиты, облокачивая их прямо на головы гвардейцев выстроенных в пирамиду.
   Когда танцевальная когорта перешла с "луной" походки к нанайским пляскам, с установкой щитов было покончено.
  
   - Бапсай, - раздавшийся вопль заставил землянина вздрогнуть.
   - Бапсай, бапсай, - строй гвардейцев, расступился и стали видны несколько лилипутов одетых в какие-то белые хламиды, с белами повязками на головах, восседающих на детских, трёхколёсных велосипедах, в стиле ретро аля-СССР.
   - Да тут суицидом попахивай, - хмыкнул Гвоздюков, видя, как шатаются раздолбанные передние колёса, да и рулевая вилка то же не внушал уверенности, что средство передвижения может быть использовано как оружие. - Хотя кто их убогих поймет, - буркнул себе под нос Серж.
   Тем временем местные камикадзе издали ещё один душераздирающий боевой крик, налегли на педали. От скрипа, с которым разгонялись ретро велосипеды, у Гвоздюкова свело челюсти. Через секунду стало понятно, для чего городились пирамиды, воины солнечного ветра использовали их как трамплин.
   - Вот же блин, - воскликнул Серж, когда к нему устремились живые снаряды, эти пакостники к тому же успели зажечь палки которые держали в руках.
   Первого вело-камикадзе Гвоздюков отбил удачно подвернувшейся под руку штакетницей, второй боец не рассчитал дистанцию и упал, не долетев пару метров. Третий воин солнечного ветра угодил в грудь Гвоздюкову, но уже на излёте. Серж автоматически поймал мальца, и основательно того встряхнул, у бедняги едва зубы не вылетели..
   - Так, всем стаять, - гаркнул землянин, держа за шкирку брыкающегося камикадзе. - Этот цирк меня достал, что происходит, из-за чего сыр бор? - Нас призвал верховный дворник, - пропищал воин солнечного ветра.
   - Кто? - не поверив своим ушам Гвоздюков.
   - Верховный дворник.
   Серж посмотрел на Жкакина, который к этому времени уполз в тень дерева и удобно устроившись с любопытством наблюдал за битвой миров.
   - Долгая история, - попытался отмахнуться, "братишка" от немого вопроса землянина.
   - А ты как-нибудь по короче или я скажу что это ты меня суда пригласил, - пригрозил Серж.
   Находящиеся на площади аборигены все разам развернулись в сторону шмонпроводящего.
   - Ты енто.. не того, енто, иш ... чаго выдумал, не смотри что мы это того этого, ...а загремиш под фанфарами, будешь знать как по огородам шастать, а то иш!
   - А если короче, - прервал несвязанное бормотание "братишки" Гвоздюков.
   - Коротко не получится, - шмонпроводящий щёлкнул пальцами и один из его бойцов притащил т образную палку.
   Жкакин уселся на первый и другие взгляды табуретку эконом класса, вытащил пачку с вискосом, пару секунд он смотрел на неё о чём-то думая, а затем спрятал пачку назад. Ещё несколько секунд тягостных раздумий и тяжело вздохнув шмонпроводящий, вытащил кисет.
   " И откуда он всё эту хрень вытаскивает", - подумал Гвоздюков, в голове землянина одна из версий, но она была настолько вульгарна, что Серж загнал её ещё дальше того места откуда она возникла.
  Между тем Жкакин открыл кисет, один в один как в старых фильмах, и вытащив из него щепотку опилок, набил ими трубку. Стоящий рядом боец услужливо протянул зажигалку, на которой Гвоздюков успел прочитать маде ин, дальше буквы стёрлись. Прикурив, шмонпроводящий глубоко затянулся, чуть задержав дыхание он блажено закрыл глаза, и только после небольшой паузы, он с наслаждение выпустил густую струю дыма. Кумар иномирского канжубаса, а то что это были наркотики Серж был уверен, обволок землянина, залезая во все щели человеческого тела, ну которые были не прикрыты одеждой. Многие запахи были незнакомы для Гвоздюкова, но один, легко угадывался, смолянистый запах сосны.
   "Блин, теперь понятно почему у них крыша едет," - Гвоздюков сморщил нос, к вони, которую распространяла трубка, прибавился запах жженного сахара.
   - Эта история началась давно, - начал Жкакин, находящиеся рядом усаживались по удобней.
   "Кажется это надолго," - наблюдая как прямо на траве развалились местные "омоновцы", между ними принялись шастали лоточники предолгая мужкелу и варённую дурузу.
   Вы спросите, откуда Гвоздюков знал названия местных продуктов? Всё очень просто, их выкрикивали сами продавцы. -
   - Когда наша славная кваказябская империя только начала своё становление, - продолжил своё повествование шмонпроводящий. - Страшное было время, никаких правил, никакой ответственности, каждый жил как дикий мараксудитор. Высокорождённые воевали между собой, осушались болота, воздевалась земля, дошло до того, что каждый переходил дорогу где хотел. Соблюдение правил дорожного движения, считалось за проявление слабости, - Жкакин сделал паузу, чтобы затянуться, ожидавшие продолжение рассказа аборигены боялись даже пошевелится, и только губастые трубачи, наигрывали что-то зловещие, хотя всё что они пытались воспроизвести, было зловеще, можно сказать само зло, особенно для тех, у кого есть слух.
   - И тогда появились они, - находящиеся вокруг иномиряне подались вперед, с волнением ожидая, что будет дальше, и только дворядская гвардия, стояла неподвижно и незыблемо, как утёс бросивший вызов стихии моря. Шмонпроводящий пустив струю дыма, поднялся, его плечи расправились, спина стала прямой, подбородок гордо поднят, его взгляд был устремлён вдаль, даже не в даль, а сквозь время в те времена, когда вершилась история. - Появились они ... хрюлипарии, - голос Жкакина, полный гнева гремел как раскаты грома, - подлые и жестокие. Принимая образ самых достойных и благородных, мерзкие твари стали творить безумные вещи. Им ничего не стоило отобрать конфетку у ребенка, - по площади прокатился вздох ужаса, - нагадить прямо на цветочной клумбе.
  Но самое страшное, поганцы покусились на святое, стали разбавить лыво!
   "А поганцы по ходу и у нас обосновались, лыво, тьфу ты, пыво, или как некоторые говорят, пиво, совсем дерьмовое стало", - подумал Серж, продолжая в пол уха слушать "братишку".
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"