Requiem
Lacrimosa 

                                            Моцарту  

Бог умер. В заколоченном черном гробу
Выносили из церкви его мертвое тело
И на дроги слагали, и могильщик суровый,
Бесчувственный к смерти сел на козлы,
Стегнул лошаденку вожжами и погнал ее
На кладбище. Небо плакало неустанно.
Небо плакало неустанно, и земля опухала
От слез проливаемых небом, и цеплялась 
Комками за колеса повозки, будто стараясь
Ее удержать от урочного страшного ига. 
Но неудержимо плелась лошаденка,
Неудержимо катилась повозка,
Неудержимо плакало небо.
И никто не ступил из-под крова
По следам уходящей повозки,
Ни одной головы не коснулись
Слезы горькие неба. Лишь собака
бежала за гробом и выла тоскливо, 
Словно знала, что бога хоронят.
Там за городом, на безлюдном кладбище
Лошадь встала. Могильщик, кряхтя 
И ругая погоду, гроб с повозки стащил
У края общей могилы, и вдвоем с подмастерьем 
В безымянную яму они его опустили,
И собака, морду понурив, поплелась в путь обратный,
А могильщик бесчувственный к смерти
Яму мокрой тяжелой землею засыпал.
Сотворив на прощание молитву, он удалился.
Только слезы сильнее полились 
С безутешного серого неба. 
Еще ниже оно наклонилось,
Еще горче оно зарыдало по мертвому богу.
Люди в тепле и довольстве, в кабаках и гостиных
Жили и великого горя не знали,
Веселились и пили, болели и умирали.
Ни один не был тронут смертью бога,
Лишь убийца его горько плакал.


Перевод на английский:

Requiem 
Lacrimosa

God died. In the black closed coffin
His dead body was carried out from the church
And was laid down on the hearse and the grave digger grim,
Insensitive to death, sat on the dickey,
Lashed the pony with the reins and drove off
To the graveyard. The sky cried tirelessly. 
The sky cried tirelessly and the earth swelled 
From the tears shed by the sky, and clung 
With lumps to the wheels of the carriage as if trying
To restrain it from the fated terrible yoke.
But unrestrainedly the pony trudged on, 
Unrestrainedly the carriage did roll,
Unrestrainedly the sky did cry.
And no one stepped from under the roof
In the tracks of the passing carriage, 
No one head was touched
With the bitter tears of heaven. Only a dog
Ran after the coffin and howled sadly,
As if knew that the buried one was a god.
There, out of town, in the lonely graveyard
The pony stopped. The grave digger, groaning  
And cursing the weather, pulled the coffin down from the carriage 
At the edge of a common grave, and together with the helper
They lowered it into the nameless pit,
And the dog, having hung it"s muzzle, dragged itself on the back journey, 
While the grave digger Insensitive to death
Filled the pit up with the soggy heavy earth. 
Having said a prayer at parting, he withdrew.
Only tears poured heavier
From the grey inconsolable sky.
Still lower it stooped,
Still bitterly it cried for the dead god.
People in warmth and contentment, in taverns and sitting-rooms
Lived on and the greatest woe they knew not,
Enjoyed and drank, ached and died. 
None was moved by the death of the god. 
Only his murderer cried.