Шарафутдинов Эмиль. Избранные произведения

Шарафутдинов Эмиль : другие произведения.

Избранные произведения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Оставить комментарий © Copyright Шарафутдинов Эмиль Размещен: 29/10/2016, изменен: 22/01/2017. 106k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Дорога в березовом лесу [Emil Sharafutdinov]

Летний Вечер

Вдали над синими холмами

Деревья пышными клубами,

Как дым печной в морозный день

Над хижинами деревень,

Застыли в загустевшей мгле.

Туман стелится по земле

От русла речки неглубокой,

Заросшей ивой и осокой.

Смолкают звуки, тишина,

Воды прохладное журчание

Да колокольчиков бренчание

Пасущегося табуна

Еще ласкают слух усталый.

Над кромкой гор полоской алой

Солнце, окрасив небосвод,

Прощальный поцелуй нам шлёт.

Из всех дневных часов мне этот час милей,

Люблю встречать его среди немых полей

Или над озером, когда в зеркальных водах

Отражено всё небо в огненных разводах.

Девятнадцатое декабря

Осень и двадцать дней зимы

Прошло с прощальной нашей встречи;

Любили нас, любили мы,

Зима казалась нам далече...

Теперь уж нет ни прежних дум, ни нег;

В беседке в парке толстым слоем

Разлегся на скамье пушистый снег,

И дышит всё кругом незыблемым покоем.

Строй черных лип вдоль сумрачных аллей

Дозором бродит, чьи-то тени

Мелькают в свете тусклых фонарей,

И ветер треплет заросли сирени.

Закутавшись в пальто, какой-то человек

Торопится домой, срезая по сугробам;

Шампанского струёй кровавой новый век

Шипит и пенится, пророча рай за гробом.

Ветка России

Средь вечной зелени питомцев того края,

Где древеса взрастают осени не зная,

Березка чахлая одна попалась мне,

Словно воспоминание о забытом сне.

Неведомой занесена сюда судьбой,

Она во многом схожая со мной

Прижиться не сумела здесь...

Не знаю отчего, бог весть,

Отвергла она сень ухоженных аллей

И рвется в ширь заснеженных полей,

К простору дикому, осенним холодам

И златом убранным березовым лесам.

Навек обречена она судьбой,

Томиться в сей земле цветущей, но чужой.

Но и всецело ей не умереть:

В ней ветвь зеленая годами будет тлеть;

И бледным и сухим листам её не внять,

Когда прикажет им природа опадать.

А. С. Пушкину

Ему было тридцать восемь.

Он был поэт.

Он любил златую осень.

Он любил и модный свет.

Он любил пиры лихие,

Страсти ведал роковые;

И коварство, и любовь

Горячили ему кровь.

Даром времени не тратя,

Дня без строчки он не жил,

Русского Парнаса ради

Своей жизни не щадил.

Но толпою злых сальери

Одинокий окружен,

Зависть лютую не смея

Отразить их, был сражен.

Мертвая бабочка

Мертвою бабочкой ветер играл,

Я за игрою его наблюдал:

Стиснув в объятиях, бросал он о камни

Хрупкое тело с крылами рваными.

Тот же удел поджидает поэта:

Как один день пройдет его лето,

Но будут трепать ещё много столетий

Книжки его бестолковые дети.

Когда

Когда поют, я слушаю слова,

А не смотрю на платья или лица;

И если музыке гармония чужда,

Отвратны эти мне певец или певица.

Когда рисуют, я смотрю на то,

Как правильно ложатся тени;

Грошовое иначе мастерство

У тех, у кого нет теней в картине.

***

Хоть кто-нибудь из вас ли рад, что я пришел?

Хоть кто-нибудь, скажите честно?

Хоть кто-нибудь один хоть что-нибудь нашел

В моих стихах? - И то б мне было лестно.

Вы мне завидуете?, господи, за что?

Ведь вы же сами знаете, что значит быть поэтом,

Что этот глупый титул - фикция, ничто,

Как генеральский чин за свадебным обедом.

А что потом? Что ждет меня, спросите? -

Ночь, улица, вокзал, "спасибо за обед"...

Всё что угодно, только не гасите

Этот бессмысленный и тусклый свет.

Грачи прилетели

Весна. Грачи прилетели,

Вьют гнезда на ветвях кривых берез;

В церквушке ветхой дремлет поп в пастели;

Под крышами звенят капели талых слез.

Бревенчатый забор, шпиль, купала с крестами,

Крестьянин в хате топит печь;

В раздумьях небеса плывут над куполами,

Решая лечь на землю иль не лечь.

Всюду коричневые лужи;

В сережках рыжих мокрый снег с тенями от берез;

Во всей округе ни клочка нет суши;

Поле да небо - одним словом, Русь!

Половодье

Половодье, половодье,

Натянул апрель поводья,

Вылез из лихих саней,

В алых пятнах от заката

Перед ним моря полей,

Перекошенные избы,

Сапоги скользят в грязи:

Эх, дороженьки отчизны -

Не проехать, не пройти!

В проходящую телегу

Рядом с пьяным мужиком

Влез апрель и дальше ехал,

Затопляя всё кругом.

Фантазия

на тему "Нескончаемой любви" Р. Тагора

Я вас любил во всех обличиях

Из жизни в жизнь, из века в век;

Мне кажется, что я любил вас вечно,

Не умирая и не забывая ни на миг.

Под властью этого заклятья

Я распускал и вновь сплетал венец стихов.

Примите же его, как дар на счастье,

Для ваших всех обличий, жизней и веков.

Когда я слышал хроники любви

О горечи разлук и радостях свиданий,

Сквозь сумрак прошлого мне чудилось вдали

Был виден свет ваших небесных очертаний.

Поток любви из глубины времен

Нас вынес в этот мир, где снова мы познали

Всю прежнюю любовь без перемен,

Лишь обновляя путь на временной спирали.

Сегодня вся эта любовь у ваших ног.

Она - любви всех дней минувших воплощение,

Её страданий всех, восторгов и тревог,

Всех песен всех поэтов вдохновение.

Requiem

Lacrimosa

Моцарту

Бог умер. В заколоченном черном гробу

Выносили из церкви его мертвое тело

И на дроги слагали, и могильщик суровый,

Бесчувственный к смерти сел на козлы,

Стегнул лошаденку вожжами и погнал её

На кладбище. Небо плакало неустанно.

Небо плакало неустанно, и земля опухала

От слез, проливаемых небом, и цеплялась

Комками за колеса повозки, будто стараясь

Её удержать от урочного страшного ига.

Но неудержимо плелась лошаденка,

Неудержимо катилась повозка,

Неудержимо плакало небо.

И никто не ступил из-под крова

По следам уходящей повозки,

Ни одной головы не коснулись

Слезы горькие неба. Лишь собака

Бежала за гробом и выла тоскливо,

Словно знала, что бога хоронят.

Там за городом на безлюдном кладбище

Лошадь встала. Могильщик, кряхтя

И ругая погоду, гроб с повозки стащил

У края общей могилы, и вдвоем с подмастерьем

В безымянную яму они его опустили.

И собака, морду понурив, поплелась в путь обратный,

А могильщик бесчувственный к смерти

Яму мокрой тяжелой землею засыпал.

Сотворив на прощание молитву, он удалился.

Только слезы сильнее полились

С безутешного серого неба.

Ещё ниже оно наклонилось,

Ещё горче оно зарыдало по мертвому богу.

________________

Люди в тепле и довольстве в кабаках и гостиных

Жили и великого горя не знали,

Веселились и пили, болели и умирали;

Ни один не был тронут смертью бога,

Лишь убийца его горько плакал.

Первая заповедь поэта

Никогда и ни в чём не участвуй:

Ни в войне, ни в мире, ни в гонке,

Не ропщи, не борись, не препятствуй,

Не вставай ни в ряды, ни в колонки.

Пусть твоё безучастье клянут,

Ты терпи, как бы ни было тошно;

Пусть себе и друг другу все лгут,

Что ж, пусть лгут -

Ведь они не поэты, им можно.

Раньше

Раньше не было свободы,

Раньше был диктат,

Раньше верили народы

В пролетариат.

Раньше не было одежды,

Не было еды;

Облаченные в надежды

Строили мечты.

Раньше мор, война и голод

Раздирали люд.

Крест и месяц - серп и молот -

Царствие иуд.

Там распятые поэты

С кровью на устах

Власти ветхие заветы

Разметали в прах.

Раньше было много горя,

Много и добра.

Нынче же поэтам воля,

А стихи - вода.

Родина

Люблю отчизну я, но странною любовью!

М. Ю. Лермонтов.

Я вам скажу, чем мне мила Россия;

Своею дикой, неприрученной красой

Пленительна её безлюдная стихия

И нрав угрюмый и всему чужой.

Мне нравится её босая горькая судьбина,

Другой подобной ей на свете нет,

Оставившей в веках такой неповторимый,

Такой неизгладимый пьяный след.

Мила мне тем она, что белою вороной

Поглядывает дерзко из толпы,

И что пред ней недружелюбные народы

Трепещут, словно жалкие рабы.

Люблю её за все её пороки,

За то, за что не любит ни один другой,

За непролазные и грязные дороги,

За дурость, голь и мотовство казной.

Я узнаю себя в любом её портрете -

Всюду гонимого толпою бунтаря;

В ней все черты знакомые в поэте,

Как по наследству вылились в меня.

Чародей

Смотрите, как сегодня ночь звездна!

Должно быть, чародей работал допоздна,

Взбирался на холмы, спускался в сень долин,

Смертного мира он бессмертный властелин.

В безоблачные дни, когда ему не лень,

Когда уж вечера в лесах густеет тень,

Он бродит меж дерев в плаще и колпаке

С корявым деревянным посохом в руке.

Через плечо весит на нём мошна,

Огнями ярких звезд она полным-полна;

И всюду у него невидимые нити,

Протянуты от леса к небесам и от небес к планете.

Он, стоя на земле, тянет за нити те,

И там на небесах в бездонной высоте

Боги великие, стряхнув дневную дрему,

С улыбкой клонятся в ответ его поклону.

Тут он развязывает свой мешок с звездами,

С небес спускает клети с фонарями,

Влагает в каждый яркую звезду,

А то и две или галактику

И бережно наверх их подымает,

Пока закат багровый догорает.

Начало года

Я не люблю начало года:

За замороженным окном

Волчицей воет непогода,

И грустно на сердце моём.

Минула праздников пора,

Зима в свои права вступила,

И потянулись холода

Чредою скучной и унылой.

Снег сух и сер, бесплодный ветер

Срывает с крыш снежинок пыль.

За серым днем плетется вечер -

В гости непрошенный бобыль.

На юг склонившись головою,

Солнце лучей смыкает вежды,

И ночь под облачной чадрою

Повсюду сеет сон медвежий.

Ещё недавно в декабре

Всё жило, всё кругом дышало -

Зима во всей своей красе

Явилась королевой бала.

Теперь безбрежность и покой,

Нет сутолоки предновогодней,

Следующий праздник далеко,

Дни волочатся цепью будней.

Начало, как конец,

Как вид зимой заснеженного поля:

Без гор, без леса, без границ,

И только воля, воля, воля...

***

В чём цель поэзии высокого словца? -

Хвалить себя, язвить глупца;

Для тех, кому бог не дал дара живописца -

Чернилами пейзажи малевать и лица.

***

Я люблю вас в одностороннем порядке

Безмерно, безрассудно, без оглядки,

Ни ревностью не мучаясь, ни расставанья болью,

Доволен этой я второстепенной ролью.

Я не мечусь в бреду любви по сцене,

Не падаю пред вами на колени,

Я не клянусь, и вас я не молю,

Любить меня в ответ за то, что я люблю.

К гению

Пришел, писал, жил.

Гайдн.

Был изгнан гений из людей

Ни голодом с нуждой,

Не умер он в тюрьме один

Забытый и седой,

Ни царь его не заморил

В глуби сибирских руд,

Ни коммунист не застрелил

За просто так; а тут,

Что они сделать не смогли,

Случилось вдруг само:

Гений исчез среди людей

С тираном заодно,

Растаял, как последний снег

В апреле поутру,

Оставив лишь холодный след

На пахотном лугу,

Исчез, как серый воробей

В проселочной пыли,

В вихре житейских мелочей

И праздной суеты.

Казалось бы, всё хорошо -

Живи сто лет, пиши,

А гения уж нет давно,

Ищи его свищи.

Антей

На холме стоял высоко

Дуб могучий одиноко,

Рос ничем неодолим -

Всего мира властелин.

Пять веков, как родила

Его русская земля;

Повидал на свете много,

Взор его пронзал далёко

Дни бескрайнего востока

С давних тех времён,

Когда княжие дружины

Стерегли сии равнины

От лихих племён.

Год от года он всё выше

Подымал свои ветвища;

И в немом благоговении

Путник или волк степной

Замирали на мгновение

Перед вечною красой.

Но чем выше, тем слабее

Становился сын земли,

Сохли ветви вековые,

Замедлялся бег крови;

Налетел порыв мятежный,

Ободрал с него листы;

С громом пал отяжелевший

Ствол на грудь родной земли.

Но и смертию сраженный,

Равных он себе не знал,

Привлекая взор смущенный,

Как обломок древних скал.

И ни дождь, ни червь тлетворный

Не точили тверди той;

И не шел туда ни путник

и ни волк степной.

К памятнику Минину и Пожарскому

Высоко поднята могучая рука,

Суровый лик, порыв души на нём

В очах пылающих огнём,

Не меркнущем через века -

Сё Минин, гражданин; и рядом с ним

На землю опустился, думою томим,

Приемлет меч Пожарский князь,

За диск щита одной рукой держась.

Отныне общею они направлены судьбой

За Родину, за Русь сразиться под Москвой -

Герои древности, как Цезарь и Помпей,

Но только северных кровей.

Спящий призрак

(сонет)

к памятнику Пушкину

Заползла, шурша листами, лету под платья

Мелкая серая мышиная осень,

Напугала глупую бабу до беспамятья,

И, срывая с себя одежды,

Она голая бросилась оземь.

Небо серое, мышиное еле-еле стелется,

Плюя на землю мелким дождичком,

Но для лета это уже сущая безделица,

Оно спит в берлоге медвежьей,

Свернувшись теплым облачком.

Каждый день в серой мышиной рясе послушник-туман

Бродит по дворам, шепотом проповедуя лень и обман.

Лишь один спящий призрак в том вечном саду на Неве

Как и прежде всё грезит о чем-то, замерев на холодной скамье.

К Памятнику Н. В. Гоголю*

Одновременно грустно и смеясь,

Взирает он с улыбкою Джоконды,

Вполоборота над державою клонясь,

Со своей каменной колонны.

"Эй, Русь, куда ж несешься ты?" -

Ещё во взгляде тлеет прежний пламень.

Алхимик слов, полтавский Леонардо с берегов Невы,

Как будто прячет под шинелью философский камень.

Вознесшийся над тиной мелочей,

Сидит с опущенною головой покорно;

Порой угрюм и мрачен сей московский вий,

И смотрит исподлобья угнетённо.

Миллион терзаний отражает лик его;

Один среди пути, он бессемейный странник,

Страдальческою думою морщит чело,

Последний сталинский изгнанник.**

Или насмешливо глядит на новых москалей,

Их глупые машины и наряды,

И паутины кабельных сетей,

Опутавшие вавилонские громады.

* Памятник Н. В. Гоголю в Москве работы скульптора Николая Андреева.

** Памятник был перемещен по приказу Сталина с глаз долой.

Весна наоборот

(сонет)

Весна пришла, как смерть с косой,

Одернув с мира саван белоснежный,

Трясущуюся дряхлою рукой

Раскрыв гниющий труп недвижный.

Деревьев голых кости, пыль и прах,

Изрыты черной оспою дороги,

И кое-где обрывки кожи на костях;

Пейзажи неприглядны и убоги.

Забитая людьми природа насмерть

Гниет и отравляет всех, смердя

На улицах кровавыми своими язвами.

Воскреснет ли она через три дня?

То - ни рождение, ни смерть, ни увядание;

В такие дни весны нет хуже у природы состояния.

Пора, пора...

(сонет)

Пора, пора!

"Мастер и Маргарита" М. Булгаков.

Повеял в воздухе осенний дух;

К полудню август лишь клонится,

Но торопливая наследница-царица

Уже жужжит на крыльях миллионов мух.

Хоть не пестреют сединой златою

Распущенные косы у берез,

И не идут ещё туманной чередою

Тучи невыплаканных слез.

- Пора, пора! - на ухо шепчет лету

Отяжелевшая зеленая листва;

- Пора, пора! - как будто вторит ветру

Журчанье тихое ручья.

В воздухе повеял увядания дух,

Бессмертие оплачено кровью миллионов мух.

Осенняя тревога

Опускается на землю туча белая,

Облетает роща пожелтелая;

Осень, как собака кость,

Гложет на дворе березки голой трость

И рычит, поджавши куцый хвост,

На расчерченный надгробьями погост,

Словно где-то рядом чует, смерть

Бьет копытами в земную твердь,

Или волк крадется вдалеке

За рекой в прозрачном ивняке,

Или помертвевший стог холма

Отнимает у неё зима...

Что там осень? Что там вдалеке?

Смерть ты чуешь или волка в ивняке?

Что там ухает тревожно так сова?

Чья там золотая голова

С неба катится в чернеющий овраг,

Поднимая по деревням лай собак?

Чьи визжат там в чаще голоса,

Как перед крушением тормоза?

Inferno

В глубине сибирских руд

Люди словно мухи мрут;

В глубину сибирских руд

За большой деньгой идут.

Пусть нам с детства говорят,

Что легка дорога в ад,

Нелегка, нам лгут.

Сотни метров под землёй

За бесценною рудой

Шириною с гроб тропой

Мы уходим чередой.

Вдруг тревога, и обвал

В лапах каменных нас сжал,

От живых отмежевал.

Оставляй надежду брат,

Нам отрезан путь назад,

Здесь никто не виноват,

Мы стоим у самых врат в ад.

"Эй вы, наши земляки, взрывники,

Разорвите на куски

Эти скальные тиски,

Как террористы-смертники!

Ах, изменники!

Присылают же птенцов,

Глупых маминых сынков -

Дома не сидится, -

Первый наш проходчик

Грубо матерится. -

Едешь за большой деньгой,

А вернешься ли живой?

Начинай молиться!"

Наверху теперь закат,

Небеса в огне горят,

Птицы по небу летят,

Ели лапами шуршат.

Много кислорода -

Наверху свобода!

На свободе суки

Умывают руки

В управлении руд,

Золото в карманы льют,

Покупают, продают...

Наверху творятся

Чудеса природы:

Мало что двуличные,

Там давно столичные

Водятся иуды,

Мертвые скупают души,

Натирают уши...

Отчего же говорят,

Широка дорога в ад?

Отчего же не сулят

Нам божественных наград?

Смертники за веру,

Ну, а мы за что

Нюхаем здесь серу?

Сотни метров под землёй

Мы уходим чередой

Шириною с гроб тропой

За одной пустой рудой.

Двадцать первый век

Зачем родился ты,

Век двадцать первый -

Исчадие духовной пустоты?

Всё уровнять одною общей мерой,

Пришел со статью мелочной толпы?

Ни красота, ни гениальность

Не посланы тебе в удел;

Одни лишь пошлость и бездарность

Твоих стараний всех предел.

Твои слова, идеи, мысли, чувства

Никто не передаст огнями эстафет

В шедеврах вдохновенного искусства.

Не воспоет тебя восторженный поэт.

Поди же прочь! Тебя я не признаю,

Лакей лакеев, раб рабов!

Ничтожно всё в тебе, что я встречаю,

И взлеты гениев и низости глупцов.

Твоих детей грядущее безлико.

Быть может, через сотни лет,

Сложив с себя чужого мнения иго,

Они вкусят плоды моих надежд.

Я здесь случайный гость;

В семье твоей счастливой

Меня не уязвит ни зависть их, ни злость;

Учености твоей спесивой

Мой скромный дар не кинет кость.

Мне горько умирать в твоих бесплодных степях,

Мне тошно жить в твоих пустых домах;

Я и хочу и не хочу расторгнуть твои цепи,

И обратиться в безымянный прах.

Вандал

Я опустел -

Каждый день,

Каждое утро

Я проклинаю жизнь,

Но должен я вставать.

От вечной суеты до тошноты мне дурно,

Что право лучше не осознавать.

Я бы себя убил, терзал своё бы тело,

Как падальщик или полночный вор;

Я тоже сжег бы Рим, чтобы на грудах пепла

Всем доказать, что я непризнанный актёр.

И то бы сделал не всерьез, а только в шутку.

К чему признанье мне? - Я презираю всех

С иллюзиями их пошлыми противными рассудку,

Надеждами на деньги и успех.

И потому порой мне мило разрушение,

Люблю я смерть, люблю сжигать, что потом созидал -

Это последнее на свете утешение

Приятней мне миллионов суетных похвал.

Как на суде изобличается в нём бренность,

Бессмысленность, бесплодность бытия,

Вся эта гнусная земная меркантильность -

Грызня собачья в накопительстве добра.

И с тайной мукой наслаждения

Я разрушаю то, чем люди дорожат,

Люблю смотреть на их ребячье исступление

И слышать, как проклятия мне кричат.

Не надоело ль?

Не надоело ль вам фиглярство?

Вандал не я, а вы,

Кто обратил свой дар в бездарство

За деньги сатаны.

Не надоело ль вам кривляние,

Безвкусие всех чувств

И пошлых слов звучание

Из огрубевших уст?

Не подустали ль вы от скуки,

От глупых рифмачей?

Не ходите ль заламывая руки

В бесплодии ночей?

Был дар, был божий дар,

А что-то не поётся,

И не выходит ничего из вашего пера,

И там во млечной глубине

Никто не отзовётся,

И в сердце ноет вечная игла.

Не надоело ль в предпочтенье свету

Вам выбирать мишурный блеск огней?

Не надоело ль всем этим поэтам

К разврату приучать детей?

- Не надоело ль? - вас я вопрошаю.

- Не надоело, - говорите вы.

Я сам прекрасно это понимаю -

Чего не надоест за деньги сатаны!

Больной Человеком

Все мы, без исключения все больны человеком:

Кто-то болеет так сильно, что принимает наркоз,

Кто-то почти не болеет, кто-то болеет, как гриппом,

И заражает других вирусом дьявольских грёз.

Всякий, кричащий: "Я презираю гнусные ваши пороки -

Гордыню, ложь, зависть, жадность и лень!",

Твердящий всю жизнь суровой морали уроки,

Прячет он в складках души ту же болезнь.

Будь он хоть трижды святой - болен он человеком!

Будь он отшельником, будь он, как зверь, нелюдим,

Но он завидует, ох, люто завидует он славе чужой и успехам

И ест, и пьет за троих, и гордится успехом своим.

Да, я знаю, я тоже чувствую это - сам я такой!

Сам болен этим я, ........ человеком!

А сам думаю, а вдруг я не болен, а вдруг я иной?

И завидую я, ох, люто завидую я славе чужой и успехам;

Видно сам бог был такой же больной.

От этой болезни два лекарства лишь есть;

Два лекарства на выбор, какое вкуснее?

Два лекарства - любовь или смерть.

Выбирайте скорее.

Негласная ложь

Негласной лжи не нужны слова;

Она хитрее слов;

И на словах нельзя

Поймать её лжецов.

По выражениям их лиц

Она скользит змеёй,

И падают пред нею ниц

И грешник, и святой.

Язык полувзглядов всеобщего осознания

творимой неправды - её змеиное жало.

Её голос - сообщническое молчание.

Её глазки глядят так самоуверенно нагло;

И, когда победителя нужно засудить,

Когда вопросы, требующие ответов,

Нужно оставить без внимания,

Она показывает тебе свой длинный раздвоенный язык,

И взывая к милосердию, требует понимания.

Когда нужно выдать грязные пятна на стенах

За гениальные картины модных мастеров,

У которых голубая кровь в венах,

У которых такое загадочное видение миров,

Её негласный приговор расходится

Быстрее чем по телефону

И охватывает планету шире чем интернет;

А попробуй, расскажи о ней другому,

Он ответит тебе, что ничего этого нет.

Святые дары

Красота цветет лишь в песнопенье,

А свобода - в области мечты.

"Начало нового века" Ф. Шиллер.

Я мечтал о мире, где все равны,

Где люди поделят святые дары.

Я мечтал о свободе, но свободу, увы,

Очень по-разному видим все мы.

Свобода для масс - свобода свиней,

Свобода быть бесконечно жирней.

В довольстве, в хлеву вкусно есть, много пить,

Брюхом думать и брюхом любить -

Вот, что такое свобода свинье,

С ногами забравшись, сидеть на столе.

Вот, где ей польза в равенстве, в братстве -

В равноправном для всех святотатстве.

В чём у свиней есть тяга к единству,

Так это во всем предпочтение свинству!

Им не нужны святые дары,

Им нужна грязь и четыре стены.

Отрезанные навсегда от природы,

Они разумом стали и духом уроды.

Неужели нет в мире свободы иной,

Если не быть человеку свиньёй? -

Нет!.. Ведь живут стаи диких волков,

Посмотрите на них, их обычай каков;

Все прекрасны, сильны и умны как один,

И каждый из них сам себе господин -

Ни это ли равенство, ни это ль свобода,

Которые нам даровала природа!?

Осенний стрелок

Целит дулом в висок,

Плавно взводит курок,

Раздается звонок:

- Кто там?

- Я.

- Кто, "Я"?

- Я, твоя болдинская осень! -

Жар-птицей врывается в дверь,

Чертит в воздухе цифру восемь

И ложится к поэту в постель,

Наполняет всю комнату

Ароматом увядшей травы;

Словно крылья, горят её косы

Из опавшей клиновой листвы.

- Не узнаешь? - шепчет осень. -

Прошло двести лет, я всё та же,

А в твоих волосах уже проседь

И в стихах одна горькая сажа.

- Что делать? Сил больше нет.

Ты пришла слишком поздно. -

Убирает стрелок пистолет

И в ответ её просит серьёзно. -

Подари мне бессмертие!

Мне не в кого больше стрелять.

От меня отступились враги,

И друзья перестали писать,

А пойти в террористы

И стрелять из окна по прохожим

Могут все модернисты,

Лишь одни мы с тобою не можем.

***

Как мало жизни впереди, как много смерти;

Как много там вещей, как мало дел.

Как я устал от этой вечной круговерти,

От давящих друг друга тел.

Не выразить и русскими словами

Ни гнева полноты, ни полноты любви.

Ах, если б дать взглянуть моими вам глазами

На этот мир в запекшейся крови.

Вы стали б дальше жить и продолжать молиться?

Кому? Зачем? - я думаю, что нет. -

И в тамбуре прокуренном томиться,

Выклянчивая мелочь на билет,

Терпеть всю боль, глотая слезы,

Или в купе просторном не скупясь,

Выстраивать в уме космические грезы,

По-философски над толпой глумясь?

В глухом лесу ли, в чистом поле

Остановите жизнь, под визг колес и брань

Я выйду из неё одним усильем воли

В предсмертную предутреннюю рань.

***

Притязание разбивается о притязание,

стремление о стремление, мощь о мощь.

Право на стороне победителя, а закон

для нас - лишь пределы наших сил.

"Разбойники" Фридрих Шиллер.

Мир - это тюрьма, арестанты - все страны,

Разбойники и шарлатаны.

Пахан лежит в чести на лучшей койке,

Вокруг сидят его шестёрки.

Новичков бьют и держат у параши.

В этой тюрьме нет стражи.

У кого есть перо, тот и прав.

Там не соблюдают человеческих прав,

И не работает женевская конвенция,

Все судьи куплены, закон один - коммерция.

Не ложись спать, ни к кому не поворачивайся спиной -

Пырнут ножом и скажут, что ты покончил с собой.

Никто не дождется ни амнистии, ни честного суда;

Никто живым не выйдет на свободу никогда,

Потому что начальник тюрьмы знает:

Исправившихся или невиновных стран не бывает.

Собрание Земноводных

(сонет)

Континент правды омывает океан лжи;

Все обитатели континента - земноводные

Такие как: черепахи, крокодилы, тюлени, моржи...

Тюлени выползают на пляж, когда сытые,

А крокодилы, когда голодные...

Черепахи выходят на берег, только чтобы откладывать яйца:

Они идут еле-еле, прячут голову в панцирь и всего на суше боятся,

Но зато в воде они плавают не хуже, чем рыбы.

А моржи ничего не боятся - они толстокожи,

И лежат на песке, как окаменелые глыбы.

Моржи за правое дело не щадят животы

И на море взирают брезгливо,

Но, сказать вам по правде, ползти до воды

Им лень, и они целый день ждут прилива!

Поколение язычников

И кто я такой, чтобы говорить им,

Что это мираж?

"Поколение дворников" Б. Гребенщиков.

Это поколение язычников и сумасшедших,

Разговаривающих со своими телефонами

И спрашивающих у них, что делать и куда идти.

Они не умеют считать, читать и писать;

Иначе откуда столько просчетов,

Столько глупостей написано

И столько мудрых книг забыто.

Они молятся на холодильники и на автомобили,

Они проводят жизнь в бдении у алтаря телевидения

И заточают себя в монастыри интернета.

Свою машину они любят больше жены или мужа,

А свой компьютер знают лучше лучшего друга.

Вещь-отец, вещь-сын, и вещь-святой дух.

Кто будет ей усердно молиться,

Тот выслужит себе царствие небесное ещё при жизни.

Это поколение язычников и сумасшедших;

Они думают, что счастье их детей в их вере,

Но дети вырастут и, обнаружив, что смерть украдет их вещи,

Сочтут отцов обманщиками и дураками.

Их увлечет за собой первый встречный торговец душами;

И, обретя новую религию,

Которая откроет перед ними цели свободные от смерти,

Нескованные удовлетворением одних инстинктов плоти,

Это поколение новых иезуитов сожжет своих язычников-отцов

На кострах из их деревянных идолов.

***

О, цивилизация, известен мне твой лик

И лицемерия раздвоенный язык!

Как под личиною добра

Свершаются подлейшие дела;

Как под личиною искусства

Самое низкое возносится беспутство.

К начинающему стихотворцу

Когда ничего не умеете,

А чувства есть задушевные,

Марать бумагу не смеете,

Предвидя итоги плачевные.

Возьмите чистую душу -

Она вам послужит бумагой,

Выньте её наружу

Белой, как снег, тетрадой.

Черную брать бесполезно:

На черном чернил не видно,

Не будете знать, что пишите,

Да и потом будет стыдно.

Грязные мысли - чернила;

Чернил не бывает белых

Особенно у поэтов,

Особенно у неумелых.

Lermontov

Он был так юн;

Его язвительный и гордый ум

Бичом стал для людей.

В одно и то же время

И гений, и злодей -

Он презирал людское племя;

"Стреляй, мне всё равно", -

Читается в бесстрастном взгляде

Печально смелых глаз; и гордое чело

Под пули подставлял не глядя,

И убивал в бою не раз,

Как часто тот, кто жизни сам не любит,

Чужую жизнь свободно губит.

То призывая смерть, то жить спеша,

Его до времени созревшая душа

Металась словно раненая птица,

Хоть в ком-нибудь одном участия ища,

Но билась лишь о каменные лица.

Тогда, быть может, сам призрев себя,

Он воссылал молитвы и проклятия,

Но, никого по правде не любя,

Ни для кого не раскрывал объятия.

Насмешник, фаталист, изгнанник

Погиб чужой всему

Небес пророческий посланник

У гордости своей в плену.

Обида в сердце с юношеских лет

На смерть его великого кумира

Разбила в прах фиал возвышенных надежд

И лиру ядом напоила.

Возрос он, молодой анчар,

В пустыне суетного света

Не принялся его бессмертный дар,

Лежала на стихах кончины ранней мета.

Стой*

"Стой!" -

Твержу я, как слова молитвы;

Дух отрицания алчет жертвы

И приближает час падения роковой.

Он выползет на свет из чрева ада,

Сольется детский взор

Со взором полным яда,

И зла несокрушимая армада,

И демон оступятся пред тобой.

Он опустится на колени

И, раздирая в кровь лицо,

Воскликнет: "О, мгновение,

Как же прекрасно ты постой!"

Творение и творец неразделимо

Слились в тебе на этот краткий миг,

В твоих глазах свет всей вселенны

Вдруг отразился и померк.

Вернулся вновь твой облик прежний:

Ты женщина, ребенок, человек.

Лишь этот миг в тебе был вечный -

Божественного поцелуя след.

Замри такой, останься недвижимой,

Без вечности твоей в творение смысла нет,

Дай насладиться красотой незримой,

Пролей и на меня свой милосердный свет!

* По одноименному стихотворению в прозе Тургенева.

Я будто бы влюблен

Я будто бы влюблен в кого-то,

Когда пишу стихи,

И будто отпускает кто-то

Мне с неба все грехи.

Мне чудится, мой путь осмыслен,

И тайн в природе нет,

Когда родится в груде мыслей

Хоть маленький сонет.

Я словно перевоплощаюсь:

Я - бог, я - чародей;

И как дитя я восторгаюсь

Любой из мелочей.

Я верю вновь мечтам прекрасным,

Возвышенным словам,

Музам - волшебницам опасным,

И пламенным сердцам.

Но стих дописан, всё проходит:

И вера, и любовь;

И скука смертная находит,

И холодеет кровь.

***

Когда холодно и пусто

станет, и туман

разольется густо

по твоим следам,

и на черные аллеи

в парке ляжет снег,

я приду к тебе, мой самый

лучший человек.

Было холодно и пусто,

и ночной туман

разливался густо

в парке по утрам,

и на черные аллеи

сыпал первый снег,

и пришел ко мне, мой самый

лучший человек.

Лета

...и в Лету бух!

А.С. Пушкин.

Чисто поле, лето, зной.

Возвращаюсь я домой;

Пёс бездомный, хвост крючком,

Впереди бежит бочком.

Воздуха кисель горячий

Напоил сосновы чащи,

Разогнал всех по домам,

Травы выжег по холмам.

От меня невдалеке

Стадо тянется к реке,

Позади бредёт пастух,

Бьёт кнутом, гоняет мух.

Я ему: "Здорово, дядя!"

Он же, на меня не глядя,

Мимо; думает себе:

"Ах, счастливец, чтоб тебе!"

Чисто поле, лето, зной.

Возвращаюсь я домой;

Пёс бездомный, хвост крючком,

Позади бежит бочком.

К ***

Вы - современный идеал,

Под инеем манерности холодной

Возвышенной души прекрасной и свободной

Скрываете божественный кристалл;

Умны, раскованны, скромны

В речах шутливости небрежной,

Под взглядом королевы снежной

Пред вами все покорные рабы.

Но есть ещё другая вы,

О ней не многие лишь знают,

В кафе и барах не встречают

Её изгнанной красоты.

В борьбе с холодностью надменной,

Со всею современной скверной,

С беспутством мыслей, с ложью чувств -

Обречена, весь мир ей пуст.

Один день весны

Один весенний день среди зимы -

Чего желать мне более не знаю.

Один весенний день бы искупил все дни,

Отравленные пасмурную хмарью.

Не вытерпев недавно в ресторане,

Когда меня встречал понурый официант,

Я прокричал ему: "Один весенний день с утра поранее

Мне принеси, будь добр, брат!".

И возвращаясь уже поздно

В объятиях желтого истертого такси:

- Куда? - шофёр спросил меня серьезно.

- В один весенний день, - ответил я, - вези!

- Что это? бар, клуб, новый ресторан?

- Нет, это день в апреле или в марте.

- Ты сумасшедший, парень, или пьян?!

Такого места нет у нас на карте.

Каприз

Осенний маскарад окончен;

Все лица пресны и тусклы;

И громовержец вдоль обочин

Пускает мутные ручьи.

Отживший год ложится в землю.

Там чьи-то желтые глаза

Из лесу смотрят на деревню,

И воют чьи-то голоса.

Быть может, это лишь капризы,

Быть может, нет там никого,

Быть может, это только бесы

Меня пугают одного.

***

Волны пылали на льдинах

В лучах догоравшего солнца,

Как угли в остывших каминах,

В избах зарделись оконца.

Туч проплывали громады,

Потоками первого снега

Стекали, как водопады,

Каскадами пенными с неба.

И осень свершалась, как осень

Свершалась когда-то в день первый,

И сумрак раскидистых сосен

Дышал первобытною верой.

Питсбургская осень

Длинные, длинные тени

Длинные, длинные руки

Тянут к холодной зиме.

Длинные, длинные ночи

Ползут по лесам дремучим,

И мир понемногу тает

В холодной осенней мгле.

***

(дружеский шарж на Луну 30-го Ноября 2012г.)

Пьяная в стельку луна

С распухшей пунцовою рожей

Из-за леса неслышно взошла

На пороге моей прихожей.

Храм

(к фотографии на обложке)

Торжество красоты

Абсолютной простоты:

Оливковая зелень

И белые стволы,

Нет солнечной погоды,

Нет горных рек и круч -

Российский храм природы

Степенен и могуч.

***

Как жалок я в своей обители ничтожной!

Как жалок жизни путь петляющий и ложный!

Как жалки все веления страстей,

Стремления, идеи, мысли, чувства!

И только вдохновенное искусство -

Спасительная гавань для людей.

Болотные Кочки и Горы

(басня)

В долине меж высоких Гор

Расплылась зыбь широкого болота.

Затеяли в болоте Кочки спор

О том, что никому от злополучных гор

Во всей округе нет прохода.

"Ах, кабы бог послал нам чуда! -

Пищал болотных Кочек хор. -

И отменив неправый приговор,

С болотной кочкою сравнял вершины Гор.

Мы напоили бы тогда безжизненные скалы,

И на камнях пустых взросли бы наши травы!

Завидуйте же нам надменные Утёсы!

На наших волосах бриллиантовые росы,

А ваши головы седы иль безволосы".

"Вы правы, - Горы им с высот своих трубят. -

Но наши головы по волосам не судят,

А ваши головы под пышной зеленью таят

Воды гнилой неистощимый яд.

И кто задумает по ним ступать,

Того не терпится вам тотчас же предать.

И зелень ваша пусть набралась сока,

Да ни один пастух в ней стада не пасет,

Ведь зелень та лишь грубая осока,

Что даже в корм скотине не идет.

И ни одна тропа или дорога

Через болото же не ищет брода,

И путник предпочтет суровый путь чрез горы,

Чем испытать болотных кочек хилые опоры.

Пускай высоки и круты наши вершины,

Они являются красою всей долины,

А вы ж хоть и низки, да непреодолимы.

Века гниете вы в безвыходной трясине,

Прикрывшись зеленью обманчивых лугов,

Тропою легкою по гибельной равнине

Заманивая легковерных простаков".

_______________

Так славы легкой ищущих в миру

Читатели к стыду поставят

С моими Кочками болотными в ряду

И там их гнить в забвении оставят.

Синица

(басня)

Синица прыгала, вертелась, как юла;

Птица известная синица -

Синицына природа такова,

Что ей секунды смирно не сидится.

Пока в синице бьется сердце,

Синица будет хлопотать и суетится.

С Синицей рядом оказалась тут Сова.

"Послушай барышня, - ей говорит она. -

Уж у меня от прыганий твоих в глазах рябит

И даже кружится немного голова!

Как можешь выдержать ты этот ад сама?"

Всё вертится Синица, но молчит.

Сова подождала

И громче ей кричит:

"Ах, кумушка, смотреть мне право больно,

Как вертишь ты всё время головой,

Тебе, должно быть, и во сне-то незнакомо,

Что значит тишина, покой?"

Синица как нарочно вертится, хлопочет,

Сову и вовсе примечать не хочет.

На сей раз у Совы не стало уж терпения,

И чтобы не терять напрасно время,

Сова её хватила клювом в темя.

Синица замерла на миг от удивления.

"Прости, ты что-то мне сказала? -

Синица ей с испугу отвечала. -

А я-то, кажется, немного задремала!"

_______________

Так человек хлопочет, крутится, трещит

По телефону без умолку,

А приглядишься - господи, он ж спит!

Добьешься разве от такого толку?!

Ученый Вор

(басня)

"На все ремесла есть свои науки,

Лишь воровское ремесло

Дается неохотно в руки,

И не бывает так, чтоб долго в нём везло.

Я часто от людей слыхал подобный вздор!" -

Так размышлял один Ученый Вор.

Ученость же его вся состояла в том,

Что он в приметах был глубоким знатоком.

Ведь там, где дело случай всё решает,

Приметы знать не помешает.

Иной воришка-то о ловкости хлопочет,

А он, Ученый Вор, приметы соблюдет

И как по маслу украдет,

Что комар носу не подточит.

Где кошка ль черная ему дорогу перейдет -

Ни-ни, уж он на дело не идет.

Ворона ль каркнет,

Бабу ль с ведрами пустыми на дворе приметит -

Из дома ни ногой;

Зато в другой раз кошку пеструю он встретит

И воротится с полною сумой.

Но года не прошло - наш Вор сидит в темнице:

Наукой он своей решил прожить в столице,

И в первую же ночь, в чужом крадясь саду,

Попался сослепу в засаду,

И предан был закону за награду.

Не веря до конца безжалостной судьбе,

Сидит Ученый Вор и горько причитает,

На Бога да на Случай всё пеняет:

"На чём попался я, чтоб кончить жизнь в тюрьме?!

Ни одного в ту ночь мне не было знамения -

Я все приметы бдел, идя на преступление!

Несправедливо, господи! За что

Судьба со мною так жестока,

Ведь у меня ж не просто воровство,

А целая была наука!?"

Но скоро Богу этот вздор прискучил,

Явился Вору он в ночи грознее тучи:

"Зачем, глупец, ты верил так в свои гадания,

Толпы необразованной предания,

Как лучше б верил ты в меня

И соблюдал мои заветы,

А раз не хочешь, так пеняй же на себя

Или на тех, кто выдумал приметы!".

_______________

Скажу я то ж на злобу дня:

Иные сходно ищут счастья,

Переставляя по фен-шую мебеля,

На звездные календари валят ненастья;

Лягушечек буддийских полон дом,

Фортуны же всё нет и нет успокоения,

В душе по-прежнему смятение.

Идут они к психологам потом,

(Но о психологах смолчу,

Я с ними спорить не хочу)

А там известные таблетки от волнения;

А от таблеток к докторам,

А уж от докторов на свете нет спасения -

Ведь самая наука там.

Когда же, наконец, откажут доктора,

Наступит запоздалая пора

Для каждого хоть и немного

Вместо наук поверить в Бога.

Шелкопряд

(басня)

Я царь - я раб - я червь - я Бог!

Г. Р. Державин.

На ярмарке одной давным-давно

Известный мастер Ткач и Шелкопряд

Заспорили о том чьё лучше полотно.

Судить их спор взялся весь ткацкий ряд:

За два стола их мигом усадили

И по команде ткать пустили.

"Букашка жалкая не больше муравья,

Какой же это ткач? - подумал наш ловкач. -

Сейчас с ним без труда расправлюсь я!"

И свой станок пустил он тотчас вскачь.

У Шелкопряда же работа шла не диво.

Да что и говорить,

Ведь истинны труды ведутся кропотливо,

И качеству во вред лишь служит прыть.

Когда спор кончился, наш Ткач торжествовал:

Полотен груды вкруг него лежали,

А Шелкопряд один лишь плат соткал;

Ткача с победой все уж поздравляли.

"Знатно! На диво! То-то же отлично! -

Ткачу помещичьи дивились мужички. -

Из этого рубах с десяток б вышло,

Ещё обрезки бы сгодились на портки.

А этот-то червяк как смел с тобой тягаться?

Всего один платок соткал,

Да тот так тонок, мал,

Что, кажется, вот-вот уж норовит порваться!"

"Постойте, - тут один купец им отвечал. -

Судить о мастерстве вы лучше не беритесь,

Когда количеством сличать труды стремитесь.

Таких платков нигде я не встречал,

Ни здесь, ни у кого в столице.

Я по любой цене его куплю,

Не побоюсь преподнести самой царице.

А что же Ткач? -

А Ткач распродал мужикам полотна по рублю.

________________

Нам на примере басни этой должно

Судить о мастерстве не ложно:

Когда ничтожный червь в чём божий дар имеет,

В том превзойти его никто уж не сумеет.

Представьте же, каких высот бы человек достиг,

Коль скоро б он в себе подобный дар постиг!

Пчела, Комар и Муха

(басня)

Знакомые Пчела, Комар и Муха,

Однажды летом повстречав друг друга,

О вкусах завели ученый спор

И из друзей врагами сделались с тех пор.

Пчела приятелям все уши прожужжала

О том, что нет вкусней цветочного нектара.

"Нектар, какая гадость! - Муха ей в ответ. -

В помойку загляни, вот, где ассортимент,

Так уж ассортимент для истинных гурманов,

Недаром там так много тараканов!"

Комар лишь нос свой от друзей воротит:

"Ты любишь сладкое, Пчела, ты, Муха, любишь гниль, -

Пищит Комар, - По мне и то, и это гиль!

Кровь слаще и свежей всего в природе.

Спросите самого царя зверей,

Он поклянется вам при всём честном народе,

Что человечьей крови нет вкусней!"

_______________

А кто из них был прав, читатель сам рассудит.

Однако ж, я скажу: кто пьет нектар цветов,

Тот верно уж отбросы есть не будет

И с голоду умрет, не станет сосать кровь.

Лоси и Лиса

(басня)

За первенство в лесу между двумя Лосями

Случился бой: ударились они могучими рогами,

Друг друга жмут, ревут, вращают головами.

Проходит час, другой, а битве нет конца -

Равны по силе оба молодца.

Но тут на шум идет коварная особа -

Лиса, любимица Крылова и Эзопа.

За пнем соседним она встала

И говорить с врагами дружелюбно стала:

То одного, то вдруг другого хвалит

И, раззадорив, пуще прежнего их стравит:

"Ты, левый, точно лев! -

Кричит Лиса, за пень присев. -

А тот, что правый, верно прав!" -

Кричит она, чуть-чуть привстав.

Давать советы мастерица:

"Ты слева заводи ему свой рог!

Ты справа бей копытом в бок!" -

Подсказывает хитрая Лисица.

Лоси хрипят уже все в пене,

Рога сцепились их, голов не развести;

И валятся гиганты на колени

В своей бессильной ярости.

От устали смертельной изнывая,

Они плутовку требуют к себе,

Ничуть в пылу вражды не сознавая,

Что если б не Лиса, не быть такой беде.

И говорят: "Что хочешь, требуй с нас, Лисица,

Только скажи, как нам рогами расцепиться?"

Лиса из-за укрытия выходит,

Рога переплетенные обходит.

"Всегда я ближнему помочь бываю рада, -

Плутовка говорит. - Мне в том одном уж будет вся награда!

Друг друга на себя, друзья, что мочи есть тяните,

А сидя так, рогов своих вы не освободите".

И Лоси, в новый спор вступив,

На этот раз недолго бились

И вскоре насмерть уморились,

Рогов никак не расцепив.

Нитка и Иголка

(басня)

Нитка была прочна, длинна,

Была у ней беда одна:

Куда б ни тыкалась она,

Не прошивала полотна.

"Сестрица, тут нужна сноровка, -

Ей говорит тогда Иголка. -

Возьмись за швы ли, за узоры,

Но из тебя не выйдет толку".

Хорошие продюсеры

Похожи так на ту иголку,

Лишь с разницею часто той,

Что любят нитью шить гнилой.

Почему поёт птица в клетке

(Из Майи Энджелоу)

Свободная пташка в небе летит

Иль беззаботно скачет по ветке,

Весь мир сотворен для неё она мнит;

Но та другая пташка, что в клетке,

На груде убитых желаний стоит,

Её душит гнев, безысходность томит,

Весь её мир в металлической сетке.

Тогда клюв раскрывает она и поёт,

Поёт гимн всему, чего лишена,

Но к чему безотрадно стремится душа,

И песня её, устремляясь в полёт,

Парит высоко, как на крыльях орла,

Ибо та песня к свободе зовёт.

Великолепия полны

(Из Альфреда Теннисона)

Великолепия полны замка древнего столпы

И пики снежные, воспетые в предании;

Трепещут длинные лучи через озёра и ручьи,

И дикий водопад срывается в сиянии.

Труби, горн, труби, пусть дикие эха взлетают.

Труби, горн; в ответ эха стихают, стихают, стихают.

Чу! Слышишь? Внемли! Как тонок, ясен глас земли,

И тоньше, и ясней чем далее летит;

О дивный звук, издалека с утёсов и под облака

Эльфийской цитадели горн трубит!

Труби, пусть багровых долин голоса к нам взывают:

Труби, горн; в ответ эха стихают, стихают, стихают.

О, как же чудно голоса их угасают в небесах

И тают на холмах, лугах и реках:

Раскаты их в тиши с души и до души

Передаются вечно в наших эхах.

Труби, горн, труби, пусть дикие эха взлетают,

И эха в ответ стихают, стихают, стихают.

Я видел храм

(Из Уильяма Блейка)

Я видел чудный храм;

Небес сокровищницей грезился он нам.

Снаружи многие молились и скорбели,

Но преступить порог его не смели.

И видел я, как змий возрос

Меж белокаменных колонн на входе,

И, двери сокрушив, в святилище он вполз

И осквернил его касанием гадкой плоти,

И, прянув к алтарю через жемчужный неф,

Он яд свой на алтарь изверг струёю;

И мир весь обратился в хлев,

И обратился я свиньёю.

Я должен в моря отправиться вновь

(Из Джона Мейсфилда)

Я должен в моря отправиться вновь в одинокий бескрайний простор,

Я прошу корабль с путеводной звездой, чтоб манила во мраке мой взор,

И руля содрогание, и ветра вой, и белого паруса трепет,

И серый туман над гладью морской, и серый рассвет в небе.

Я должен в моря отправиться вновь на призыв всемогущий прибоя,

И нельзя отрицать, дик и звучен тот зов, нежели всё земное.

И прошу я хороший ветреный день, стаи быстрых седых облаков,

Крики чаек, летящие брызги с кормы и воздушную пену валов.

Я должен в моря отправится вновь, цыганской вверившись доле,

За крыльями чаек, за песней китов, где ветры бушуют на воле,

И всё, что прошу я, меня угости лишь шуткой весёлой пирата

И дай мне заснуть, когда всё позади, а большего мне и не надо.

Помни

(Из Кристины Россетти)

Помни меня, когда уйду я прочь,

Уйду далёко в тишину полей;

И больше не смогу пожать руки твоей,

Ни часа расставания превозмочь.

Помни меня, когда расстроит ночь

Все наши замыслы на будущие дни:

Ты только помни обо мне; пойми,

Тогда словами будет поздно уж помочь.

Ещё случится ли, забыв меня на время,

Ты после вспомнишь вновь, то не грусти:

Если дано от тьмы и тления уйти

Частице мыслей тех, что прежде были мной,

Лучше забудь меня и улыбнись, чем бремя

Воспоминаний омрачать тоской.

Не стой над могилой моей и не плачь

(Из Мэри Фрай)

Не стой над могилой моей, слез не лей;

Меня там нет. Я не сплю под землёй.

Я - тысяча ветров в бескрайних полях.

Я - искры бриллиантов на свежих снегах.

Я - солнечный луч на спелом зерне.

Я - дождь, шуршащий в осенней листве.

Утром проснувшись, ты слышишь меня,

Я возвещаю рождение дня

Щебетом птиц, уходящих в полёт.

Я - ночной свет мерцающих звёзд.

Не стой над могилой, не плач обо мне;

Там меня нет.

.............................

***

(Из Вальтера Скотта)

Трубите в горны, что сил есть у вас,

Всему человечьему миру воззвание:

Одной славной жизни насыщенный час

Стоит дороже чем век без названия.

Прощай мой старый мир

Прощай, мой старый мир,

Мой самый лучший друг,

Оставь мне на прощание лиру,

Пока не вырвало ещё из рук

Время твою трепещущую гриву.

Прощай, мой старый мир,

Ты замыкаешь круг

Всех перемен моих, всех осеней и весен,

И сердце тяготит мне сладостный недуг,

Как отголосок декадентских песен.

Прощай, мой старый мир,

Как юности мечта,

Ты был по-детски чист и прост, и ясен;

Как заходящая за горизонт звезда,

Твой смертный час таинственно прекрасен.

Стихи на английском языке и переводы

***

(Из Пушкина)

I loved you: yet the love, maybe,

Has not extinguished in my heart;

But hence may not it trouble thee;

I do not want to make you sad.

I loved you hopelessly and mutely,

Now with shyness, now with jealousy being vexed;

I loved you so sincerely, so fondly,

God grant you to be loved so by the next.

Lie

We love to spread lies

On purpose or at leisure,

It gives us secret pleasure

To see in others" eyes

The triumph of surprise

Or reverence, or fear,

Or a pathetic tear.

To make men raise the brows -

One of the greatest powers!

As any drug the same is lie:

It makes a low man feel high;

The same addiction it implies,

The same inseparable ties

Have people hanging on a string.

And see, how the puppets spring!

Consumed with a false conception,

Suppressing all aversion

The fooled are never to confess

Their foolishness aloud,

Not even to themselves,

Because they are too proud.

Ignoring any guess or doubt

They shall continue none the less

To cover up the fraud

And beg to be beguiled still more

Until they come to death"s door.

Enchanter

What a starry night today, behold!

Till midnight the enchanter must have toiled:

Ascended hills, walked in the shades of dales -

He is the deathless lord of mortal days.

When he is not idle, when the sky is clear,

When forest shadows thicken for the night is near,

He walks among trees in his cloak and pointed hat

With a crooked wooden stuff held in one hand.

Across his shoulder a pouch he has,

It is filled to the brim with countless stars,

And there are stretched invisible strings

Everywhere from trees to celestial beings.

He pulls the strings down where he stays

And there, in heaven, in bottomless space

Great gods, having shaken off midday drowse,

Bend with a smile in reply to his bows.

Here the sack with the stars he unfastens,

From heaven he lowers cages with lanterns,

Encloses in each a glaring star

Or two, or even a galaxy far,

And gently he lifts them into the skies

While the purple sunset dies.

***

I love you in a unilateral order

Thoughtlessly, without a backward glance;

Feeling no jealousy, no farewell torture

I gladly play my minor part in this romance.

I do not rush across the stage in fever,

I do not sink before you to my knee,

I do not pledge and do not beg you, dear,

To love me back just for being loved by me.

Motherland

(Из Лермонтова)

I love my motherland but with strange love!

My reason can"t defeat this sense.

The glory bought with bloody strife,

The calmness full of proud confidence,

The cherished legends of the olden days -

No pleasant dream in me it all can raise.

But I do love - for what, I do not know -

The chilly silence of her leas,

Her shoreless forests swaying in the breeze,

Her sea wide rivers when they overflow;

I love to journey on a cart along a country road

And, slowly gazing through the shade of night,

Meeting, at times longing for bed and board,

Flickering lights in gloomy villages on either side.

I love the smoke of scorched stubble,

Belated in the wild a wagon train

And on a hill a wedded couple

Of birches white amid a yellow plain.

Or with delight, unknown to others,

I see sometimes a threshing-floor,

A window decked with carved shutters,

A peasant"s cottage roofed with straw;

Till midnight in the festive evening

I could stay watching country folk"s

Dances with trampling and singing

Accompanied with drunken talks.

Butterfly and Ant

(Из Крылова)

Giddy Butterfly had sung

Through all summer in the sun;

Before she had time to think

Winter pops up in a wink.

Blooming fields are now dead;

No more those days ahead

When she had in every tree

Ready meal and lodging free.

All is gone: with winter snow

Need and hunger come along;

Butterfly sings not a song;

Who would think of singing on

On a stomach cold and hollow!

Feeling utterly depressed

She creeps down to Ant"s nest:

"Leave me not, my dear heart,

Only let my strength restart

And until next year"s spring,

You, look after my well-being!"

"Sister, you are quite a bummer,"

Ant says. "Did you work in summer?"

"How could I"ve worked, my friend?

In soft grass we every day

Spent in singing songs and play

That my head giddy went".

"But to work..."

"I had no chance -

The whole summer I was singing".

"You were singing? that"s beginning:

Now you had better dance!"

To a poet

(Из Пушкина)

Poet! do not prize highly public love.

Exalted praises" fleeting noise comes to an end;

You"ll hear the fool"s verdict and the crowd"s laugh:

But you, stay sullen, calm and self-contained.

You are a king: live singly. By free ways

Go, wherever your free mind is yearning,

Perfecting the results of learning

And for a noble deed demanding no praise.

It is in you alone. You are your highest law;

Stricter than anyone you can appraise your score.

Are you content with it, exigent master?

Content? Well, let the crowd curse it then and spit

On the altar where your fire is lit

And shake your easel in its childish fluster.

And boring, and sad

(Из Лермонтова)

And boring and sad, and none to be given a hand

When a minute of suffering comes

Desires!.. what"s the use of desiring vainly without a stand?..

While the years slip by - the best ones!

To love... whom again?... for a while - it is not worth the pain,

But to love for eternity no one could.

Shall you look in yourself? - of the past no traces remain:

There all has been nothing, every joy, every wound...

What passions? - After all sooner or later their pleasant disease

Shall vanish, let a word of reason be said

And life, when you look it all over with icy attention, is

Such an empty and idle jest.

The Cart of Life

(Из Пушкина)

Though heavy the burden is in it sometimes,

The cart goes lightly at fair speed;

The driver is dashing, grey-haired Time,

Drives on, not getting off the seat.

At dawn we spring up on the cart;

We gladly risk our own neck

And, having scorned sloth and delight,

Call: off you go! For ........ sake.

At noon there are no former nerves;

Having been jolted, more we dread

All those slopes and steeps, and curves;

We shout: not so fast, blockhead!

Same as before the cart is on its way;

We getting used to it when evening closes,

And dozing off we come to the night"s stay,

While Time drives on the sturdy horses.

***

(Из Блока)

Night, a street, a lamppost, a drugstore,

Meaningless and faint light.

May live a score of years more -

No escape, all things shall always be like that.

Die - start again all over,

And all the things of old repeat:

Night, cold ripples on the canal water,

The lamppost, the drugstore, the street.

Заметки и афоризмы

Есть две славы: одна покружится вокруг человека, пожужжит, как надоедливая муха и улетает по своим делам; другая приходит после смерти на могилу и сидит на ней вечно.

Если вы желаете найти такую книгу, из которой можно было бы извлечь полезную в повседневной жизни истину, то вам следует искать эту книгу среди кулинарной литературы.

Человек рождается совершенно счастливым; вся же дальнейшая его жизнь - это череда неправильных выборов и неудачных совпадений, в результате которых он теряет счастье, здоровье и жизнь.

Смысл жизни не в том, чтобы научиться жить хорошо или долго, а в том, чтобы научиться жить вечно.

Бездарные художники иногда оставляют очень трудно выводимые пятна.

Один сладкий арбуз стоит всех пресных - так почему же все арбузы продают по одной цене!?

Если правда вам колет глаза, радуйтесь - значит, вы ещё не утратили возможность её видеть.

Писать поэму - это всё равно, что идти под парусом против ветра.

Те, кто выступают за свободу творчества, на самом деле ничего не умеют, не хотят учиться и не хотят работать.

В двадцать лет люди ищут стабильности, в пятьдесят - счастья. Есть ли большая глупость на земле, чем покупать семена ценою дороже плодов, которые из них вырастают!?

Если бы люди не могли отличить правую руку от левой, это было бы еще полбеды. Беда в том, что они свято и непоколебимо убеждены, что у них обе руки правые.

Женщина-поэт - это все равно, что инженер-аптекарь.

Умный человек не тот, кто знает ответы на все умные вопросы, а тот, кто может ответить на все глупые.

Хочешь быть современным - пиши о вечном.

Ищете смысл жизни? - Не стоит. Смысл жизни в следующей жизни.

Тот, кто делает только то, что он по-настоящему хочет, застрахован от совершения ошибок.

"О вкусах не спорят" - так говорят люди с испорченными вкусами.

Поэты средней руки - это посредники, устанавливающие связь между гением и бездарностью. Бездарность любит смотреться в их сочинения более, нежели в сочинения самих гениев, потому что в них они видят отражение гения, которое принимают за своё собственное, а в сочинениях гения, бездарность видит только себя.

N. N. говорил, что литература столь же точная наука, как математика. Возьмите любого классического поэта или писателя, и вы увидите, что это правда. Так почему же премии по математике дают гениям, а по литературе идиотам?

Перевод с иностранного языка на русский подобен переливанию воды из пробирки в таз; перевод с русского языка на иностранный подобен переливанию воды из таза в пробирку.

Обмен информацией - вот величайший из людских пороков. По силе доставляемого наслаждения многократно превосходит все остальные грешки вместе взятые и вызывает столь сильное привыкание, что становится неотличим от естественных потребностей.

Тайны всей вселенной отражаются в зеркале нашей планеты.

Время смоет позолоту с грязи и смоет грязь с золота.

Позднее в жизни все мои молитвы свелись к одной, звучащей примерно так: "Господи, если ты внемлешь мне, прошу тебя, пропускай всё, что я говорю, мимо ушей".

Желания, которые исполняются - это добрые предчувствия, которые не исполняются - просто желания.

Счастье - это три любви в одном человеке: любовь к своим ближним, любовь к своему дому, любовь к своему делу.

Откровенно признаться, что ты на самом деле никому не желаешь добра, и радуешься несчастьям ближнего - это первый шаг на пути к тому, чтобы стать праведником.

Подлинное искусство совершенно; у ремесленничества всегда найдётся недостаток в технике.

Знаете ли вы, почему на свете столько дураков? - Потому что от древа познания успели вкусить лишь двое.

Художники говорят, если смешать все цвета, получится чёрный; если смешать все желания человека в одно желание, получится, что он желал бы быть камнем.

Если бы каждый человек был самим собой, то на земле не осталось бы ни одного "крутого" человека.

Что бы вы думали самое дорогое на свете: земля, золото, бриллианты, нефть, космические корабли, жизнь, свобода, любовь? - Нет, самое дорогое на свете - это ветер. Столько денег на него уходит!

Ложь плоха, и говорят, недосказанная правда хуже лжи, что ж, тогда несказанная правда ещё хуже недосказанной.

Находится под сомнением и недоверием других людей сродни увязанию в болоте: сопротивляйся - и только быстрее утонешь.

Не ищи соринок в глазу ближнего, ищи бревна!

Характер человека есть совокупность его ненавистей.

Если идея может рассорить друзей, то это плохая идея, если друзья могут рассориться из-за идеи, то это плохие друзья.

Обыватель имеет непреодолимую тенденцию свести любое благородное развлечение к распитию пива под поганую музыку.

Молчать - вот единственный способ знакомиться только с теми людьми, с которыми действительно имеет смысл знакомиться.

Учась в университете жизни, я должен был бы овладеть в совершенстве житейской смёткой, но, увы; как и в любом другом университете, я лишь приобрёл огромную массу полезнейших знаний, которыми никогда бы не смог воспользоваться в реальной жизни.

Кризис жизни современного человека в том, что он больше не ходит пешком и не думает, следовательно, он не может ни до чего дойти ни ногами, ни умом.

Почему современная культура так низко пала? - Ответ очень прост: современное общество - это общество извозчиков. А какая у извозчиков может быть культура?

Понимать учение Христа следует так, как более всего не хочется понимать его, поступать же следует так, как хочется.

Вопрос "в чём смысл жизни?" настолько же лишён смысла, как вопрос "в какой формуле выражается математика?".

Мужчине дана превосходящая сила для того, чтобы он смог стать тем, кем мечтал стать в детстве, а не для того, чтобы потакать слабостям или становиться тем, кем ему велят быть другие.

Любовь - мать гения, ненависть - отец.

Лишь две вещи пробуждают в человеческой душе самые прекрасные чувства - это абсолютная красота и абсолютная беспомощность.

Желания есть зуд души: не почешешься - перестанет чесаться, почешешься - начнёт чесаться ещё больше.

Гений никогда не может быть вполне мудр: для этого он либо слишком поэтичен, либо слишком музыкален, либо слишком учён, а мудрость - это очень простая прозаическая вещь, доступная всем, не требующая никаких талантов и знаний, чтобы ею овладеть.

Мужчина должен сделать три вещи в своей жизни: преодолеть себя, создать что-нибудь значимое своими руками и спасти что-нибудь прекрасное от гибели.

Все религии и науки - это различные адаптации Библии для детей. Для овладения истиной людям следовало бы читать саму книгу, как она есть, если же они ничего в ней не понимают, то им действительно всё ещё нужно верить в адаптации для детей.

Посвятить всецело жизнь свою ревностному служению одному избранному призванием делу - лишь так может человек достичь божественного совершенства абсолютного гения.

В любом искусстве всегда легко отличить бездарность от таланта, ведь для бездарности творить означает самовыражаться.

Как поэт, я люблю свои стихотворения, а значит и Бог, как творец, должен любить свои творения. Но я больше всего люблю свои лучшие стихотворения, а Бог, кажется наоборот, больше любит свои худшие творения. Я задаюсь вопросом: "Отчего же такая несправедливость?", и сам собою возникает ответ: "Раз ты так любишь свои лучшие стихотворения, зачем же ты посылал их в издательства, в редакции, на конкурсы, на ярмарки, где о них вытирали ноги толпы завистливых или некомпетентных судей, критиков, редакторов? Зачем не посылал худшие!?". Так я понял, что и Бог тоже любит больше всего свои лучшие творения.

Музыка - самое тонкое из искусств; музыка не умеет лгать; ничто не передаёт чувства точнее, чем музыка, и нет ничего сложнее, чем передать чувства с помощью музыки.

Только в заточении чувствуешь в себе ту силу жизни, с которой трава пробивается сквозь асфальт.

Людям сказать правду себе и друг другу страшнее, чем запустить ядерные ракеты. Что ж... быть может, они и правы. Правда - действительно ужасна.

Мировая экономика - это мяч, который играет футболистами.

Предприятие, становящееся акционерным, есть то же, что отель, в котором перестают следить за тем, меняют ли горничные простыни в номерах.

Америка для мира - река, которую направил Геракл промыть Авдеевы конюшни.

О, Америка - это очень, очень, очень богатая страна, очень богатая! В Америке есть абсолютно всё кроме нормальной воды, еды и воздуха.

В Америке богатому человеку попасть в рай действительно тяжелее, чем верблюду пролезть в игольное ушко: там ему просто не дадут умереть, пока не высосут все деньги на докторов и таблетки.

"Бог", "народ" и "долг" - вот три самых страшных слова в устах власти! Если ваше правительство вдруг начинает сыпать этими словами слишком уж часто, считайте, что в стране дело табак.

Любовь к богу, любовь к ближнему, любовь к земле - вот три самые порочные любви на свете.

Россия - это вторая Африка, в которой кроме всего прочего ещё и ничего не растёт.

России только великие дела по плечу: даже если она совершает глупость, то это великая глупость, если она вступает в войну, то это великая война. Россия не умеет готовить, стирать, шить, убирать...

Россиян объединяют в единую нацию две вещи: Язык и Война; всё остальное или несущественно, или же даётся слишком легко.

Судя по обилию в нашем языке возвратных глаголов и словосочетаний с ними, как например: планы выполняются, дома строятся, поля пашутся, полы моются, кушать готовится, можно подумать, что Россия - это одна большая страна-автомат.

Лучше быть предателем одной страны, чем предателем всего рода человеческого.

Хочешь быть всегда правым, всегда оставлять за собой последнее слово и хорошо смеяться - ругай власть!

Власть есть раба рабов.

Какое влияние женщины-политики оказывают на мир? - Никакого, если они ведут себя по-мужски.

Чтобы наступил мир во всём мире, необходимо избавить человечество от одной нации - нации патриотов.

Интересы государств в отличие от государств не имеют границ.

Едва ли есть на земле более неблагодарный и непосильный труд, чем освобождать рабов.

Плох тот язык, который не может быть общим.

Отчего-то так сложилось, что самым просвещённым, демократическим, развитым государством на земле считается такое, в котором последний идиот получает право голоса. Почему бы не считать самым развитым и просвещённым государством то, в котором право голоса получит умный человек?

Вся религиозность и весь патриотизм разумного человека ни в коем случае не должны заходить далее искренней веры в практическую пользу религиозных и гражданских праздников.

В наш век свободы стало так много, что она утрачивает всякую ценность. Цивилизованные люди обращаются со свободой, как перуанские дикари до прихода колонизаторов обращались с золотом: одни дают играть с нею детям, другие ставят её в пантеоны.

Когда личная свобода и независимость каждого гражданина достигнут масштабов свободы и независимости самого свободного и независимого государства, тогда и только тогда удастся построить на земле по-настоящему свободное государство.

Люди склонны превозносить и почитать борцов за свободу, но если у человека есть свободное время, возможность и средства бороться за свободу, то этот человек, кажется, уже свободен сверх всякой меры, настолько свободен, что даже не худо было бы чуть-чуть ограничить его свободу.

Чем больше людей, будут бороться за чьи-то чужие права и свободы, тем несвободнее будет мир, чем больше людей, будут отстаивать свое личное право и свободу, тем и мир станет свободнее.

Демократия отличается от тирании только тем, что при демократии свобода одного человека приносится в жертву во имя свободы масс, при тирании свобода масс приносится в жертву во имя свободы одного человека.

Пока единственным мерилом власти на земле является то, сколько она может уничтожить в сильнейшем порыве своего бешенства, слова, такие как: "закон", "свобода", "гуманизм", "мораль", "бог" и т. д. ничего не будут значить ни в одном самом законном, свободном, гуманном государстве.

Только человек лишенный воображения не боится темноты.

Все счастье происходит из сочетания желания с долгом и все несчастье из их разности.

Судьба в самом точном своём математическом определении есть совокупность всех законов существования материи-энергии в бесконечном пространстве и времени.

Никогда не выказывайте бережливость при женщине и расточительность при мужчине.

Страна, страдающая финансовым полнокровием, развязывает воины в качестве лечебных кровопусканий.

Чтобы писать поэзию нужно знать себя, чтобы писать прозу нужно знать людей.

Незнание законов не избавляет граждан от ответственности, но незнание гражданами законов избавляет от ответственности правительство.

Как можно принимать участие в честном бою?

Кто остается ребенком, тот становится личностью; кто взрослеет, тот становится массой.

Оставить комментарий
Размещен: 29/10/2016, изменен: 22/01/2017. 106k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"