Он судорожно резал куски большим хлебным ножом и рвал их руками.
Потом тем же ножом скреб забрызганный кровью паркет. И замывал половицы окуная тряпку в ведро и вазюкая ею неловко вокруг себя.
Сливаемая в ванну вода стекала мутно-розовыми ручьями по белой эмали.
Вложив виолончел в футляр, он вышел на улицу.
Миновал два квартала и только тогда заметил, что капли крови просачиваются из футляра и метят пунктиром серый асфальт вслед за ним.
Юркнул в темноту подворотни и раскрыл футляр. Вырвавшаяся кровь плеснулась ему на ботинки.
Вынув виолончель и зажав ее под мышкой, он пошел, оставив футляр в подворотне.
Остановился у автомата с прохладительными напитками и опустил в щель монету. В окошко вылетела пластмассовая бутылочка прозрачной минералки.
Отвернул крышку. Всфыркнув запузырилась пена.
Он поднес воду к губам, но тут же отдернул - бутыль полна была крови. Рука его затряслась и пальцы сдавили пластмассу. Бутыль захрустела, смялась. Сгустки крови поползли из горлышка, потекли медленно по его ладони, запястью.
Он отшвырнул бутыль и обтер руку о брючину.
Понес виолончель дальше.
Задержался взглядом на афише - цирковой факир разрезал пилой тело улыбающейся женщины.
Рядом мусоросборочная машина опрокидывала в свое чрево помойные контейнеры.
Мусорщик мурлыча песенку ловко орудовал рычагами машины и не видел как за его спиной упала в гору отходов полированная виолончель с золотистыми струнами. Очередная порция мусора почти завалила ее, только гриф торчал из объедков. На него с карканьем села ворона.
Избавившись от инструмента, он пошел обратно.
В подворотне увидел мальчишек, играющих с окровавлегнным футляром и шуганул их. Подобрал футляр.
Мимо по улице проехала мусоросборка. Из кузова сочилась кровь. Надсадно каркала ворона, сидящая поверх горы.
Он зажмурился и дождался когда мотор машины и птичий крик стихнут вдали.
Открыл глаза. Перед ним стояла бледная с ярконакрашенными губами и травленными перекисью свалявшимися волосами девчонка. Она была похожа на самодельную тряпичную куклу выброшенную на свалку, но стояла в рекламной позе журнальных красоток и гордо попыхивала беломориной. Передний верхний зуб наполовину сколот. Она весело подмаргнула ему слегка подбитым глазом и просипела кокетливо:
- Пятерик с тебя.
Он прижал к себе футляр и хотел пройти мимо, но она ухватила его за рукав и примирительно заканючила:
- Ну чего ты сразу? Ладно, сойдет трюльник.
- Три чего? - пробормотал он и порылся в карманах. Нашарил мятую купюру и мелочь. Сунул девчонке. Она разочаровалась:
- Фигня.
Он снова полез в карман и извлек вдруг доллар. Девчонка обрадовалась, запихнула деньги в маленькую потрепанную лаковую сумочку и, поддернув джинсовую юбчонку, присела на корточки. Деловито расстегнула пуговицы ему на брюках.
Он посмотрел ошарашено сверху вниз на травленые перекисью спутанные волосы, а потом прижался спиной и затылком к кирпичам стены и закрыл глаза.
Где-то отдаленно слышались детские голоса, а со стороны улицы время от времени проносились машины, но он не замечал ничего и чувствовал только девчоночьи губы.
Наконец та подняла на него лукавые глаза, но тут же испуганно замычала и вытолкнула языком изо рта кровь. Попятилась на корточках. Упала. Вскочила. Побежала.
Он и сам испугался. Застегнулся. Метнулся в обнимку с футляром прочь.
На набережной кинул футляр в реку и волны немедленно окрасились красным, и стали париться, смердя тошнотворно запахом теплой человеческой крови.
Он попятился в ужасе, потом побежал и чуть не сбит был, выехавшей из подворотни мусоросборочной машиной с каркающей истошно вороной.
Мусорщик высунулся из кабины и заматерился.
А он произнес вежливо:
- Можно взять у вас вон ту штуку?
И не дожидаясь ответа полез за виолончелью. Ворона взлетела и понеслась вопя в высь.
Когда машина отъехала, он провел смычком по струнам. Кровь выступила на них. Он переломил смычок о колено и кровяная струя брызнула из разлома в лицо.
Невдалеке укладывали асфальт дорожные рабочие.
Он положил виолончель под мощные колеса катка и тот медленно проехал по ней.
Распластанная виолончель приобрела очертания женской фигуры.
- Дорогая вещь-то? - с сожалением буркнул рабочий и бросил на виолончель лопату горячего асфальта.
Каток уже пятился обратно и вот-вот должен был проехаться по останкам виолончели еще раз.
Он резко тронулся с места и стремительно зашагал.
- Пьяный, наверное, а не похож, - подумала вслух баба в оранжевой безрукавке поверх телогрейки.
А он пришел к театру.
У театрального подъезда толпился народ. К нему метнулись было спрашивать лишний билет, но узнали в лицо и смущенно отступили.
За кулисами он заглянул в буфет, но, посмотрев с отвращением на поднос со стаканами красного томатного сока, поежился и передумал. Столкнулся с приятелем-актером. Тот полюбопытствовал:
- Зачем пришел? Ты ж не занят сегодня.
- Почему? - побелел он. - Что случилось?
- Да ничего, - усмехнулся добродушно коллега, - просто не занят и все. Завтра твой спектакль.
Да? - сник он. - А мне надо сегодня.
- Сегодня к жене иди!
На это он вздрогнул и сумрачно посмотрел в угол. Двинулся к выходу.
- Что это с ним? - удивилась вахтерша. - Ни здрасьте, ни досвидания...
- Гений! - усмехнулся актер.
Из метро потоком людей загнало его в здание вокзала. Он сел на лавку, втиснувшись между истоптанными подошвами спящего вповалку цыгана и толстой теткой, кусающей колбасу прямо от батона. Она чавкала и плотоядно облизывалась. В животе у него заурчало от голода. Тетка подозрительно покосилась на урчащего соседа и отвернулась демонстративно.
И он отвернулся, и тут же увидел дифилирующую вдоль лавок прежнюю девчонку с травлеными перекисью волосами. Иногда она приостанавливалась возле какого-нибудь мужичонки и игриво улыбалась, обнажая сколотый зуб. Но мужичонки лишь пугливо таращились и подтягивали к себе узлы и чемоданы.
Девчонка приблизилась к нему, не узнала и просипела ласково:
- Господин мужчина, можно вас на одну минеточку?
Он вскочил и сорвался в галоп. Тетка с колбасой заголосила:
- Держи вора, держи!
Но, оглядевшись, узрела, что все ее тюки в сохранности и сразу же умиротворенно впилась зубами в колбасу.
Из телефонной будки набрал он номер. Из трубки вдруг стала выдавливаться кровь и он швырнул ее, выскочив из кабины. "Ну сколько можно?!" - подумал загнанно.
Усталый вошел в квартиру. Из кухни мягко лился свет, доносилось тихое перезвякивание посуды и шум воды из крана. Что-то шкворчало на плите.
- Это ты? - послышался голос жены.
- Нет, это "Боинг-737" совершил вынужденную посадку, - сказал он и хотел пройти в комнату, но жена потребовала:
- Иди сюда.
И он повиновался.
- Ты зачем резал мясо?
- Поджарить хотел. Не получилось. Я его разделывать не умею.
- А для чего в комнату таскал?
- Телефон вдруг там зазвонил.
- Ты бы мясо-то в кухне оставил. Ужас... Есть будешь?
- Нет. Да.
И направился к комнате.
- Погоди! - опомнилась она. - А виолончель-то мою куда дел?!