Шеф был в ярости. Это было ясно всем присутствующим. Голос его, подчеркнуто тихий, резал души подчиненных на части, заставляя пребывать собравшихся в полуобморочном состоянии. Он стоял спиной к оцепеневшим от страха директорам Концерна и непосвященному могло показаться, что пожилой человек любуется панорамой океана, открывающейся из окна офиса. В руках этого сухощавого невысокого человека были эмоции человечества. Радость, горе, любовь, ненависть, страх - все эти чувства были подвластны ему. Точнее - он владел ими, как владеют недвижимостью или акциями нефтяных компаний. Он добывал их, как добывают нефть, и продавал, как продают мазут на бирже. Давно уже отошли в прошлое такие допотопные носители информации, как книги. Давно стали архаизмом музыкальные кассеты и видеозаписи. Всё заменили "эмоциклоны", устройства, способные воспроизводить и передавать эмоции непосредственно в центральную нервную систему человека.
Шеф повернулся и подошел к столу. Не поднимая глаз на собравшихся, он взял со стола несколько пластиковых "моциокарт". Помахал ими в воздухе, затем, саркастически усмехнувшись, отбросил их в сторону:
- Это - порнография.
Подчиненные знали, что в устах шефа это было самое страшное определение. Хотя индустрия "порнографии" занимала не малую долю в деятельности Концерна, все понимали, что речь идет не о сексе. Речь идет о преступной халатности и бездарности. Давно прошли уже те счастливые времена, когда они, молодые сотрудники никому неизвестной фирмы Паблик и К, работали над поиском новых информационных технологий.
Как они радовались первым успехам! Эйфорией победы и счастья была наполнена лаборатория.
Но уже тогда в характере шефа все больше и больше проявлялись черты жесткого, требовательного руководителя. Он не давал "молодым триумфаторам" расслабиться ни на минуту и гнал их вперед, как гонит табун скакунов по степи умелый погонщик.
Первая партия изделий, изготовленная на экспериментальном оборудовании, разошлась бесплатно. Но именно она стала тем детонатором, которым был взорван мир. Позже Эмоциклоны стали помещаться в небольшой чемоданчик, а еще позже они стали походить на обыкновенный плеер, в их схему была интегрирована информационная карта, позволяющая в десятки раз повысить скорость восприятия информации.
С этого момента книга, в ее бумажном варианте, умерла. Сотни заводов занялись изготовлением "моциокарт", на которые переписывались произведения классиков мировой литературы, музыки и кино. Благодаря многократному усилению эмоциональной составляющей потока, они обретали новую жизнь и новое значение.
Но это было только начало.
Окончательная победа над человеческими чувствами была одержана тогда, когда удалось синтезировать эмоции в чистом виде, без привязки к какому-либо носителю информации. Именно тогда с рецепторов головного мозга человека были записаны и бесконечно усилены такие чувства, как страх, ненависть, любовь. Единственно, что было неподвластно могущественному Концерну - это создавать новые ощущения. Источником эмоций, их высших гармоник, оставался человек.
Именно недостаток этих высших гармоник в продукции Концерна так беспокоил шефа. Он видел, осязал это своим дьявольским чутьем, что происходит насыщение рынка. Уже трудно было кого-либо удивить и заставить купить кассету с приключениями покорителей воинственной и враждебной цивилизации Сатурна, трудно было заставить еще и еще раз восхищаться исполнением скрипичного концерта Паганини. Несмотря на гигантские обороты, доходы Концерна падали, клиенты проявляли недовольство однообразием продукции. Человечество насытилось примитивными эмоциями и требовало новых ощущений.
Тихий, вязкий голос шефа плыл под сводами просторного помещения:
- Прошу обратить внимание на высшие гармоники чувств. Лучше, если это будут гармоники Страха Смерти.
Шеф сделал паузу, на его лице появилась озабоченность
- При этом по возможности нужно оставаться в правовом поле. Повторяю, - он окинул взглядом присутствующих, как бы сомневаясь в их понятливости - по воз-мож-нос-ти!
***
Плотный поток набегающего на тело воздуха трепал полы одежды. Он был настолько спрессованным и густым, что был похож на упругую перину, которая нежно облегает тело со всех сторон. А еще это напоминало купание в мощных струях горного водопада. А еще... Нет, этим ощущениям не было аналога. Это было свободное падение, и этим было все сказано. Восторг и счастье переполняло душу Джулии. Она сумела побороть страх, граничащий с ужасом, который охватил ее перед шагом в бездну. Побороть его ей помогала ласковая и мужественная улыбка Джона. Джон, милый - вон он летит в нескольких футах от нее, и улыбается ей. Джулию захватила немыслимая волна нежности к этому человеку. Хотелось немедленно оказаться в его объятиях, прижаться к нему всем телом, впиться в его губы долгим и страстным поцелуем. Джулия попыталась поймать направление потока, чтобы подлететь поближе к любимому, однако стихия, словно смеясь над новичком, отбросила ее далеко в сторону, перевернув несколько раз через голову. Небо, словно игралось со своей новой игрушкой, оно было также счастливо, как и это симпатичное, забавное существо, кувыркающееся в его объятиях. Кое-как сориентировавшись в пространстве, Джули с притворной мольбой и озорством во взгляде протянула руки к мужчине:
- Джо-о-он!! Иди ко мне-е-е!
Голос в пустом пространстве, несущемся ей навстречу со скоростью 80 миль в час, был совершенно необычен, и Джули, радостно засмеявшись, крикнула еще. Звонко и чисто:
-Джо-о-он!!! Я люблю тебя-я-я!!
Джон, слегка наклонив корпус, мгновенно преодолел расстояние, разделявшее их. Он осторожно взял девушку за руку и слегка пожал её. Джули, словно резвый шаловливый ребенок, рывком притянулась к нему и обвила ногами его тело. Потеряв равновесие, они начали вращаться, но Джули это нисколько не волновало. Она обхватила за шею любимого и впилась в его губы долгим, страстным поцелуем.
- Джон, милый, я хочу тебя - шептала она ему - Хочу тебя, прямо здесь...
- Родная, я тоже этого хочу - шептал смущенный Джони, краем глаза посматривая на показатель высоты - боюсь только, что я не успею как следует насладиться своей девочкой.
- Джони! Ты не представляешь, как я счастлива!
Месяц назад Джон и Джулия обвенчались в церкви, и теперь они были мужем и женой. Джон был старше своей возлюбленной почти на 20 лет. За плечами было покорение Юпитера, война с Гербецефалами, могущественным и воинственным племенем Белой планеты. Сотни раз жизнь Джона висела на волоске, сотни раз он спасал жизни своих ребят, буквально вырывая их из когтей Гербецефалов. И вот теперь, скопив небольшое состояние, Джон решил навсегда покончить с этой опасной и жестокой профессией Космического Гладиатора. Именно с рецепторов его мозга были записаны десятки "моциороликов", именно его чувствами восторгались сотни тысяч обывателей, ни разу в жизни не покидавших своих сытых и смертельно скучных "таунов". Эта девочка, которая в настоящий момент с яростной страстью обвивала его своим телом, была дочерью его боевого командира, его лучшего друга, который так и не вернулся из последней экспедиции. Он умер на руках у Джона. Джон клятвенно заверил умирающего товарища, что передаст последний привет его жене и дочери. Жена, как понял несколько позднее Джон, не нуждалась ни в чьих утешениях. С холодной вежливостью выслушав его рассказ, она, с притворной горечью вздохнув, тут же занялась своими делами, связанными с предстоящей поездкой на солнечный курорт Океании. Всю тяжесть горя приняла на себя дочь. Джон видел, какая недетская печаль стояла в больших голубых глазах дочери погибшего друга. Как похожа она была на него во всем. Её глаза были его глазами, движения ее крепкой маленькой фигурки напоминали уверенные движения его командира, её характер, её смех - все принадлежали ему. В сотый раз пересказывая ей рассказы об их приключениях, Джон чувствовал, что не сможет уже прожить без этого человечка. После недолгих сомнений Джон решил поселиться в том же городе, чтобы иметь возможность видеть эти родные глаза, бывать в гостях в семье своего близкого друга. Постепенно для Джулии он становился больше, чем просто друг ее отца, она полюбила этого сильного мужественного человека. Вместе они осваивали экстремальные виды спорта - катались на досках по океанским волнам, вместе погружались с аквалангами на дно моря, неслись по заснеженным склонам гор. Мечтой Джулии было покорение неба. Так же, как и её отец, она рвалась в небо, и Джон чувствовал, что удержать ее от этого ему не удастся. Единственно, на чем удалось настоять Джону, это на том, что в небо они поднимутся только после свадьбы. Джон знал, какую опасность таит в себе эта бездонная стихия, и ему казалось, что женитьба может уберечь любимую от этого холодного бездушного монстра. Он, Джон Стик, лейтенант межгалактического Отряда Гладиаторов, защитит свою жену от этого чудовища.
И - вот оно, небо! Оно раскинулось под ними. Над ними простирался космос с мертвым слоем стратосферы. Солнце горело на темно-синем куполе белым костром. В стороне от него, просвечивающие сквозь слой разряженного воздуха, были видны яркие звезды. Лик луны, висящий на другом периметре небесной сферы, довершал фантастическую картину. Земля была далеко внизу. Слой редких облаков отделял две парящие фигурки от живописного ландшафта, расчерченного от горизонта до горизонта четкими линиями дорог и полей. Позади остался ужас первого шага в бездну, когда нога стоит на кромке распахнутого люка, а сердце в бешенном ритме разрывается на части, выбрасывая в кровь заряды адреналина. И только сухой голос инструктора и его тяжелая рука на плече не дают вырваться ему из грудной клетки и забиться в самый дальний уголок гудящего, трясущегося и свистящего, но такого надежного самолета. И еще ласковая, подбадривающая улыбка Джона. Он вслед за ней сделает шаг в бездну и будет рядом. Короткая команда инструктора, толчок ноги, мгновение безумного забвения... и вот уже девичье сердце разрывается от счастья, восторга. Звонкий визг летит над седыми перистыми облаками. Даже птицы не могут разделить с ней этот восторг. Нет вокруг никого. Рядом только Джони. Он летит рядом и будет теперь рядом всегда. Вся ее жизнь теперь принадлежит этому человеку, она будет жить теперь только для него. Безграничное счастье девушки усиливалось еще и тем, что она предвкушала какой подарок она сделает любимому, когда они вернутся домой - акваланг для глубоководного погружения - голубая мечта Джона. Только ради этого подарка Джули согласилась на запись "эмоциклограммы" во время падения. Деньги, которые она получит за нее, она потратит на этот дорогой подарок для любимого. Она знала, с какой неприязнью относится Джони к этим дельцам из Моцио-Центра, она видела, как чернело его лицо, а на висках вздувались вены, когда речь заходила об этом Концерне, поэтому она сделала все, чтобы он ничего не узнал о посещении ею офиса Фирмы. Позже, уже на аэродроме, к ней подошла галантная и предупредительная сотрудница Фирмы. Глядя на Джулию немигающими, как у змеи глазами, она попросила пройти девушку в специально помещение и прикрепила датчики к ее телу. Вежливо, с легким нажимом, она попросила не прикасаться к ним руками, и сразу же после приземления пройти к ним в процедурную.
- Кто это? - спросил Джони, когда Джули, облаченная в серебристый, свободно облегающий ее стройное тело костюм, вернулась в комнату инструктора.
- Да так. Страховой агент. Попросила перед прыжком подписать некоторые документы.
В этот момент в груди у Джони что-то заныло, но он подавил в себе чувство тревоги, списав все на то, что ужасно волнуется за свою девочку. Уже в самолете, он сам придирчиво осмотрел всю её аммуницию - подвесную систему, вытяжное кольцо, ранец основного парашюта, пояс запасного, все было на месте и без изъянов.
И вот стрелка барометра на руке Джона подошла к отметке пяти тысяч футов. Джон аккуратно высвободился из объятий любимой и прокричал:
- Пора!
Джулия послушно приняла нужное положение - лицом к земле с небольшим прогибом в пояснице, нащупала кольцо и с силой рванула его на себя. В этот же момент, Джон, внимательно наблюдавший за своей напарницей, также рванул вытяжное кольцо своего парашюта. Два ярко-красных шлейфа вырвались из ранцев парашютистов. Через мгновение Джон ощутил легкий хлопок над собой и тут же почувствовал мощную тягу, направленную вверх. Не отрывая глаз, он следил за куполом Джулии. Ну... Ну же! Ну, раскрывайся!!!!! Тело девушки продолжало стремительно падать вниз, ярко-красный шлейф перекрученного жгутом парашюта все также тянулся за ней словно багряный след крови. Джон начал быстро отстегивать карабины, соединяющие его с куполом. Через мгновение, отделившись от купола, он уже несся стрелой к земле, купол его парашюта беспорядочно кувыркался далеко над ним. Мысль лихорадочно работала. Почему она не раскрывает запасной? На высоте 1900 футов должна сработать автоматика и выбросить купол запасного. Но почему она не делает этого сама?!! Заклинило вытяжное кольцо?... Только бы догнать ее и прицепить к себе - на одном запасном они смогут благополучно приземлиться. Джон видел, как лихорадочно пытается девушка справиться с карабинами подвески. В беспомощности и в отчаянии она подняла к нему лицо и что-то прокричала. Он видел ее глаза полные страха и мольбы о помощи. Расстояние между ними стремительно сокращалось. 50 футов... Двадцать... И тут Джон почувствовал, как из под его живота рванулся вверх купол запасного парашюта. Нет.. Не-е-ет!! - скрежетал зубами Джон - Сначала - у нее... Почему у нее не срабатывает автоматика..??? Джон видел, как серебристое тело любимой стремительно удаляется от него, и камнем несется к земле. Уже отчетливо различались постройки на аэродроме и огромный желтый крест для ориентировки парашютистов. На высоте около четырехсот футов Джулия подняла лицо к любимому и прокричала - Я люблю тебя, Джон...
Джон с трудом передвигал ноги по земле. Он шел к тому месту, где разбилась о землю Джулия. Каждый шаг давался с трудом, свинцовая тяжесть наполняла все тело. Разум отказывался повиноваться. На мгновение ему показалось, что все это происходит не с ним, что все это он воспринимает через рецепторы "моциоплеера". Джон схватился за голову, пытаясь сорвать с себя ненавистные датчики. В бессилии и отчаянии упал на землю и зарыдал. Он бил рукой в землю, бил со всей силы, с ненавистью. Бил, как врага. Затем, утер грязной рукой слезы, и пошел к месту гибели любимой.
***
Шеф был доволен:
- Ну, вот, совсем другое дело - он посмотрел в белесые, рыбьи глаза агента. Побольше бы таких - подумал шеф, пытаясь подобрать подходящее слово для своего отличившегося сотрудника - ... впрочем, именно на таких и держится его Империя - не найдя ничего подходящего заключил свою мысль старик. Затем перевел взгляд на карточку с записью "эмоцикла" и пробормотал, глядя куда то вдаль:
