Сегодня Лаврентий говорил об апокалипсисе. Его слушали я, ТГА09 и кучка пидоров-порнографов. Один мальчик однажды спросил меня, "Как ты вычисляешь их?". Я не сразу смогла ему ответить.
С одним из них удалось мне сойтись (если словом «сойтись» возможно, охарактеризовать десятиминутное сношение), не потому что хотелось, а потому что иначе произойти не могло. Уинстон - присутствовал. Ама - присутствовала. Произойди то, что произошло секундой раньше, секундой позже, вместо Зони, из лона моего вышел бы человек иной. Есть момент, конкретное «настоящее», когда должно произойти зачатие. Кто знает, что представляла бы собой гуманоидная раса, если бы расписание наших сношений смещалось бы хотя бы на полсекунды вперед или назад.
В нос ударил резкий запах йода и кофе. Кофе изо рта Уинстона, йод - от кожи Амы. Я потею йодом. Я выделяю йод. Таково свойство моей физиологии.
Из-за моего правого плеча моего зеркального отражения, показался отражающий свет лампочки лысый череп Уинстона. Сам Уинстон - тяжело дышал, проявляя упорство и старание, чем постепенно пробуждал во мне чувство жалости. Позднее он признался, что этот день, был наиболее важным в его жизни, ибо сегодня он впервые «had perceived , what harmony actually is». А вот я, в тот момент, никакой гармонии не ощутила. Более того, некий неведомый рефлекс, заставил меня во время акта, выговорить вслух нынче очень модное и актуальное слово, «асексуальность». «Excuse me?», перепросил пидор у беременной женщины, «Never mind.», последовал ответ.
Пидоры-порнографы. Ярким примером их был известный и в целом не раздражающий меня автор, со своим нелепым пассажем о «веке прекрасного и сексуального». Многие из них любят называть себя революционерами. Повторяют чужие слова, говорят о свободе, посмеиваются над мыслью о том, что тошнота полезна до тех пор, пока не граничит с похотью. Готовы нарушать табу, даже когда это граничит с вопиющей безвкусицей. Исходя из слов Лады, «Только эти и есть истинные люди, все остальные могут быть какими угодно существами, но только не человеческими». И трудно не согласиться, как и полагается изначально человеческому, пидоры-порнографы - выбрали для себя самый простой путь (широкий и приятный - ведущий в ад), и наиболее упрощенную философию. Импонирующую им философию, потакающую их плебейским увлечениям. А вот Лаврентий отличался, он был россиянином, настоящим россиянином, с вихром на затылке, с тонкими запястьями, с жилками под кожей, с чувством собственного достоинства. Он был далек от всей этой тяготимы связанной с важностью присутствия в быту некой мифической «энергетики», якобы излучаемой желанием совершать половой акт. «...Сношение, есть весьма незначительная мерзость, скользкий кирпичик покрытый плесенью, и неприятный на ощупь, но являющий собой необходимый компонент внутренней гармонии каждого из нас. Не будь я нарциссистом, я бы, пожалуй, сказал - мировой гармонии, но это не то к чему мы стремимся».
Почему-то довольная, я разделила свою котлету на две половинки. Потек сыр, вилка погрязла в чем-то вязком. Ширококостная официантка с поеденным оспой лицом, -облизнулась.