Зима. Уже зима.. за недавно заклеенным окном летят хлопья мокрого снега, падает на еще не промерзшую землю и покрывают ее сплошным белым покрывалом. Я знаю, что наутро они превратятся в вязкую серую кашицу, поэтому и сижу до сих пор (ой, уже три часа!) у окна и смотрю на эту сказку. Мой двадцатый день рождения прошёл, оставив после себя цветы в вазах, подарки и чуть не перегоревший от звонков и sms-ок мобильный. И пустоту. Одиночество. Весь день я была в центре внимания, была в кругу друзей и близких, но это было ненужно. А с наступлением ночи и это испарилось. Как испарился недавно он... Терзаю себя воспоминаниями. Вот наша первая встреча, вот первый поцелуй, вот первая ночь. Это было так давно. Это было так недавно! Мне кажется, что я помню каждую минуту рядом с ним, помню каждую его sms, помню каждую морщинку вокруг его глаз. Он хотя всего на шесть лет старше меня, но мелких морщинок вокруг глаз у него так много. Я их любила. Любила? Люблю... Я не знала, что так бывает.
Это был странный, страшный и самый лучший Новый Год за мои двадцать лет. До тридцатого декабря я не знала, что буду делать в первую ночь года. Мне почему то казалось, что я впервые встречу её одна, под теплым одеялом с бутылкой шампанского и слезами. Даже уже шампанское купила в соседнем супермаркете, и квартиру украсила купленными в ИКЕА разноцветными шариками. А тридцатого позвонил приятель-однокурсник и пригласил встретить Новый год с ним и с его компанией. Я, не раздумывая, согласилась - терять мне было нечего, кроме одиночества. Вечером тридцать первого числа я, при полном параде и с бутылкой того самого шампанского, я звонила в дверь незнакомой мне квартиры. Коленки тряслись, растянутая на лице улыбка выдавала мою нервозность, но я долго жала на звонок, пока мне не открыли дверь. С этого момента я говорить не могла. Передо мной стоял мой бывший молодой человек, с которым мы расстались почти два года назад, расстались со скандалом и слезами. Я ни от кого не скрывала, что все это время я думала о нем, хотя расстались мы исключительно по моему желанию, жалела, что не могу его вернуть. И вот он стоит передо мной. Я молча вошла, отдала ему бутылку, сняла шубку и сапоги и прошла за ним. Все это происходило в абсолютной тишине, если не считать шума голосов в комнате. Там я была встречена овациями: ребята, которых я знала несколько лет, бросились меня обнимать и целовать, а их девушки бросали ревнивые взгляды. Так получилось, что все были по парам, только я и Стас(тот самый бывший) были по одному. Нас посадили рядом под предлогом того, что больше мест нет. Я не сопротивлялась, хотя это было очень похоже на сводничество. А потом... потом понеслась лихая! Нет, мы не пили, вернее пили. Но не много. Просто компания была настолько дружная, хотя мне незнакомая наполовину, мы смеялись не переставая, причем почти без повода, чуть не пропустили бой курантов, облили телевизор, дружно чокаясь с изображением Президента в нём, а потом высыпали всей компанией на улицу, оставив посудомоечную машину в годом рабочем одиночестве. Я не знала, что может быть ТАК. Мы, по сути уже достаточно взрослые люди, носились по парку, зарывали друг друга в снег, кидались друг в друга белыми "бомбочками" и пили шампанское (на холоде, прямо из горлышка!). В снегу были все. Когда я в очередной раз с чьей-то легкой подачи полетела в сугроб, меня поймала незнакомая мужская рука, появившаяся ниоткуда, подхватив за талию. Открыв глаза, я увидела себя в объятиях мужчины, красивее которого не видела никогда. Хотя, моя подруга Катя сказала бы, что он некрасивый. Но я считаю, что он самый-самый. Я была удивлена, но улыбнуться не забыла. Тут же за спиной послышались возмущенные крики моей компании о том, что их "невесту" пытаются похитить и топот десятка ног - ребята спешили на помощь. Нас уже вместе с мои новоявленным спасителем повалили на снег и началась самая натуральная свалка. Хохоча, я выбралась из этого дурдома. "А давай я тебя и правда украду?!" - услышала я то ли вопрос, то ли утверждение. Позже я поняла, что это было именно второе, поскольку тут же я оказалась у него на руках и мы(то есть он) побежали куда то в глубь парка. На одной из дальних аллей он остановился и поставил меня на руки. С той стороны, откуда мы "прибежали" слышались возмущенные крики, моё имя и угрозы в адрес "спасителя" - меня начали искать. Но нам было не до угроз - мы стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Он в мои, я в его. И понимали друг друга без слов. Да их и не было, этих самых слов.
- Я тебя, кажется, всю жизнь искал, - прошептал он.
- Я не знала, что желания под бой курантов могут сбываться так скоро...-одними губами сказала я.
- Я Олег, - даже его имя было идеальным. - А ты наверное, Ляля?
- Оля.
- Пойдем греться? - он взял меня за руку и повел куда-то, так и не дождавшись ответа.
Пройдя почти через весь парк, мы вышли на проспект, перешли его и тут же зашли во двор. Третья парадная, второй этаж. Квартира 17. Я была как в тумане. Мобильный выключился от перегрева, но ребятам я успела написать, что меня унес добрый Санта, и что бы к ужину меня не ждали. В квартире Олега было тепло и пахло мятой. Необычный запах, до сих пор я не могу пить чай с мятой, потому что он напоминает мне о нем. Мы сняли заснеженную обувь и одежду, и он, взяв меня за руку, повел на кухню. Заварил чай, поставил на стол сахар и печень, закурил и сел напротив меня. И заговорил. Мы говорили до утра. Сперва просто рассказывали друг о друге, потом спорили, потом смеялись, потом опять спорили. Не думала, что с мужчиной можно вот так просто разговаривать. Я спохватилась только тогда, когда за окном начало светать. На часах было девять утра. Девять утра Нового года. Он понял меня без слов.
- Тебе пора? Я отвезу.
- Спасибо, -прошептала я. Мне очень не хотелось терять эту сказку.
Через тридцать минут я была уже у себя дома. Скинула сапожки, рядом упала шубка, а я повалилась на диван.
Проснулась я только через семь часов, за окном было опять темно. Телефон. Его бездыханное "тельце" лежало в кармане шубки. Зарядка началась. "Вам смс". Как приятно! Наверное мама решила проверить жива ли ее дщерь после новогодних пьянок. Нет, не мама, номер незнакомый. "Здравствуй, принцесса. Я не мог не написать. Я кажется влюбился. Можно я приеду?" Это он. Я опустилась рядом с шубкой и сапогами, которые так и остались лежать у порога. Смс была отправлена более четырех часов назад, он наверное уже решил, что я просто его игнорю! Сухой голос сообщил мне, что "абонент временно недоступен". Я была готова биться головой о ближайшую стенку. Вдруг телефончик ожил, завибрировал и засветился всеми цветами радуги. Он.
- Малыш (о боже, пульс пропадает!!!), я сейчас стою рядом с твоей парадной и мне очень холодно, можно я войду?
- Да, конечно, да, да... - слов, почему-то, не было. - Квартира 32.
О, млин, елки палки! Да я же выгляжу как курица с насеста! Тушь под глазами, а не на ресницах, помада чуть-чуть осталась блестеть на щеках, а волосы - взрыв на макаронной фабрике в хорошие времена. Звонок в дверь. Ну и ладно, что я виновата что ли?
- Принцесса, ты восхитительна! Пожалуйста, всегда-всегда встречай меня так! - он расхохотался прямо на пороге, едва успев вручить мне штук пятнадцать розовых гербер. Я надула губки и гордо удалилась на кухню, украдкой вытирая тушь и помаду с лица. Пока он раздевался я успела привести себя в относительный порядок и явилась перед ним в более или менее приличном виде. Он по-хозяйски рылся в моих дисках. Увидев меня он опять рассмеялся:
- Малыш, ты чудо. Чаем угостишь?
И опять кухня, и опять разговоры, опять сигаретный дым. Мне казалось тогда, что я уже тысячу лет сижу с ним на кухне, вдыхаю сладковатый дым его сигарет и слушаю его. И мне еще столько же хотелось просидеть так. Я поняла тогда - я влюбилась. Страшно стало - просто жуть! Ведь это так обязывает... И только я подумала об этом, он вдруг замолчал, поднял голову и, смотря мне в глаза сказал, так неожиданно и тихо:
- Ляль, я ведь не могу уже без тебя. Мы будем вместе?
Пульс замер, сердце бить перестало. Но губы сказали "Да". Он встал, обошел стол, сел передо мной на корточки и, обняв колени, сказал:
- Ты только не исчезай, ладно? А то я боюсь что это все сказка...
Через три дня я переехала к Олегу. Моя мама очень долго ругалась, что я еще маленькая, что бы жить с мужчиной в одной квартире, что это все скоро закончится, что я еще получу своё, что она против. Но мой мудрый Олежек смог её убедить в обратном, и уже через несколько недель она сама была чуть ли не влюблена в него. А я была счастлива просыпаться каждое утро в его постели и ощущать его запах на своем теле, была рада готовить ему завтрак и ужин каждый день, я с восторгом ездила к его родителям, которым, к слову, я очень нравилась. По крайней мере, так говорил Олег, да и они сами не уставали мне об этом напоминать. Мы купили щенка. Очень долго спорили из-за имени, и, так и не придя к компромиссу, решили, что будем звать его просто "Пёс".
Пришла весна. Звонкие капели шумели за окном НАШЕЙ квартиры под номером 17, Псу уже было два месяца. Восьмого марта Олег сделал мне предложение. И я опять, по старой привычке, одними губами сказала "Да". Решили пожениться первого января - на годовщину нашей сказки.
Незаметно подошло лето. Я сдала сессию, и мы поехали на юг. Именно на юг. Пятигорск с его санаториями и минеральными водами, Сочи с его шумными набережными, Гагры, Анапа. Никакая Турция не сравнится с этими местами. На весь месяц мы буквально погрузились друг в друга и в эту чудесную природу. Возвращаться в суматошный Питер очень не хотелось, но Олега ждала работа. Мы вернулись в родной город счастливые, чуть одуревшие от моря и соли и черные - друзья первое время стеснялись ходить рядом с нами, потому что мы были больше похожи на негров, чем на простых русских ребят. Казалось, что ничто не может омрачить наше с Олежкой счастье.
В тот вечер я простояла у плиты несколько часов - в гости должны были приехать родители Олега, его младшая сестренка Сашка и её "жених" Игорек. Олег носился по магазинам, ища необходимые мне продукты. Когда я в очередной раз пошла открывать ему дверь, у меня вдруг закружилась голова, держась за стеночку, я добрела до двери и, едва успев ее открыть, потеряла сознание. Остальное мне рассказал Олег. Отворив дверь, он увидел меня, лежащую на полу в коридоре с половником в руке. Ему самому чуть дурно не сделалось. Автоматически набрав номер скорой на мобильном и крикнув в трубку адрес, он опустился рядом со мной на колени, не зная, что делать. Первое, что пришло в голову, так это снять с меня тугой домашний свитерок. За этим занятием его и застали Сашка с Игорем. Уравновешенная Саня тут же отправила мужчин курить на кухне и привела меня в чувства. Скорая приехала одновременно с Олежкиными родителями. В больнице мне поставили диагноз - безнадежно и глубоко беременна. Через два часа мы снова были дома и пили на кухне чай - кушать почему-то никому не хотелось. Старшие усердно обсуждали кого надо ждать - мальчика или девочку, Сашка ругалась с Игорем на тему "я тоже такое хочу!", а Олег и я молча наблюдали за этой суматохой, иногда вставляя свои ненужные комментарии. Рука Олежека каждые пять минут гладила мой еще "небеременный" животик. "Вот оно счастье!" - думала я про себя и тихо улыбалась любимому.
Пришел сентябрь, начались занятия в университете у меня, а у Олега началась жара на работе. Он приходил домой чаще всего за полночь, зачастую не в силах раздеться и поесть, а уходил из дома в семь утра. Первое время я ждала его прихода домой, с ужином и горячим чаем. Потом поняла, что это ненужное занятие надо прекратить - он все равно падал на кровать только зайдя в квартиру, а я стала опаздывать в университет. У меня даже мысли не было, что у моего Олега появилась другая женщина. По выходным он спал до часу дня, а потом мы ехали гулять куда-нибудь загород, правда нередко эти вылазки заканчивались звонком Олегу с работы, он срывался, и мы ехали обратно в город. Он убеждал меня, что это закончится в ближайшие дни, но я ждала, время шло, а ничего не менялось.
Наступил октябрь. Холодный Питер жил своей жизнью, в которой было место всем, кто этого хотел. Кто-то приезжал, кто-то уезжал, кто-то кого-то где-то ждал. Ждала и я. У меня уже не возникало вопросов к любимому вроде "когда это закончится?", я знала его ответ. Я прочитала все книги, которые были в его доме, я начала каждый вечер готовить ужин по одному из рецептов, которые находила в кулинарной книге, жаль только Олег этого не могу оценить. Пятнадцатого октября Олег не пришел домой. Я поняла это только утром, потому что заснула в кресле, уже где-то в час ночи, а проснувшись утром увидела, что его нет и не было - свежий костюм так и висел на вешалке в шкафу. Я позвонила сперва ему на мобильный, затем ему на работу, затем родителям... К часу дня, когда никто не смог сказать мне, где находится Олег, я позвонила в первую больницу. Чтобы обзвонить все городские учреждения, где мог оказаться мой (МОЙ!) Олег, ушло еще три часа. Слезы закончились. Я не знала что делать, просто сидела в кресле с чашкой холодного кофе и молча смотрела в окно. Примерно так же прошли еще сутки. Потом я пошла в милицию. Что было дальше - описать сложно. Я почти ничего не помню. Знаю только, что все время рядом со мной была мама Олега (его отец сразу же после пропажи сына попал в больницу с инфарктом). Проходили дни, недели, а мы теряли надежду на то, что нашего мужчину найдут. Никто ничего о нем не знал. Как будто человека не было никогда.
Сегодня двадцать третье декабря. Мой день рождения. И опять я сижу в кресле у окна, в квартире Олега, держу в руках кружку с холодным кофе и смотрю на пролетающие мимо машины. По щекам бегут слезы, будто капельки растаявшего снега. Где-то под грудью у меня живет и растет ноавя жизнь. Врачи сказали, что будет мальчик. Я уже знаю, что назову его Олегом, знаю, что он вырастет полной копией своего папы, знаю, что это будет последний мужчина в моей жизни. Время уже двенадцать. Вдруг звонит мой телефон. Номер закрыт. Наверное, кто-то вспомнил о моем дне рождения.
"Малыш, мне холодно, пусти меня пожалуйста..." - слышу я знакомый голос в трубке. На ватных ногах я иду к двери, отпираю замки и распахиваю дверь. Он.
- Малыш, Лялька моя. Прости меня. я не могу тебе сейчас ничего объяснить, я не могу ничего рассказать, ты просто прости меня. со временем ты все узнаешь, я сам тебе расскажу. Но не сейчас. Прости. Прости, умоляю - прости... Я люблю тебя, малыш...