Ночь идёт на убыль, когда королева наконец спускается ко мне.
Выглядит она странно и как-то неестественно. Должно быть, из-за одежды. Вроде бы всё новое, чистое и по размеру - но будто с чужого плеча снятое. Красная спортивная куртка не сочетается с длинной шёлковой юбкой. А та, в свою очередь, странно смотрятся рядом с жёлто-зелёными, какими-то совершенно панковскими, ботинками. И, чтоб уж окончательно меня добить, розовая сумка для ноутбука через плечо. А на сумке - связка брелоков: какие-то камушки, бусинки, колокольчики, пёрышки, анимешные фигурки. И черепушка. Со стразами.
Отбираю сумку. Не из галантности, а чтоб хоть немного приглушить мельтешение красок. Брелоки стучат друг о друга, звенят, дребезжат и даже, кажется, скрипят. Черепушка злобно мерцает стразами вслед королеве, которая углядела расчерченные на асфальте классики и теперь вдохновенно по ним скачет.
Если бы не сумка в одной руке и меч в другой, можно было бы изобразить модный нынче "фэйспалм". А так - приходится ждать, когда их переродившееся величество закончит страдать фигнёй.
Минут на десять моего терпения хватит.
Возможно, даже на пятнадцать.
А потом - ей богу! - зарублю. И пусть перерождается снова
21-00, вчера
Моя королева стоит на краю крыши. Двенадцать этажей, между прочим. А она на самом-самом краю. И как всегда - гордая и неприступная. Только немного потерянная. Давно я её такой не видел. Ох, давненько.
Подхожу ближе, осторожно трогаю за плечо.
Резкий разворот, суровый взгляд поверх очков в тонкой чёрной оправе.
И молчание.
- Вашество, я пришёл.
Она не отвечает. Смотрит куда-то поверх моей головы. Всё видит, всё слышит, но общаться не хочет. Ладно, понял, бывает. А я что? Тяжко вздыхаю, чтоб она услышала и прониклась трагичностью момента, и отступаю назад. Хочется ей стоять и гипнотизировать взглядом закат - пусть стоит, мне не жалко. Время ещё есть. Совсем немного - но всё же...
- Иди сюда, - приказывает женщина.
- Слу-у-ушаюсь, вашество, - зеваю я. И послушно встаю рядом. - Чего изволите?
- Прекрати паясничать.
- Есть прекратить паясничать! - ору во всю мощь нехилых своих лёгких. И даже охрипнуть не боюсь. Поздно уже бояться.
- Я готова.
- Как пионерка?
Она снимает очки, долго и старательно протирает их чистой салфеткой, угрюмо молчит... А потом вдруг улыбается мне доверчиво, почти по-детски:
- Я готова, Эд. Хлеще всяких пионерок.
- Как комсомолка, что ли?
- Эд, я жду.
- Ла-а-адно, вашество. Я понял. Щас всё сделаю в лучшем виде. Эх, понесло-о-о-ось...
И с этими словами я резко взмахиваю мечом.
И тишина.
В полной тишине тело королевы падает с крыши, чтоб рассыпаться звёздами, в вихре перерождения.
Наверное, красиво.
Но я этого не вижу. Потому что уже умер. В этот раз - окончательно.
20-00, вчера
Дверь мы привычно игнорируем.
Я, влезая в окно, чувствую себя как в детстве, когда гонял через забор к соседям за зелёными яблоками. Соседи, помнится, ругались и кидались теми же яблоками... Им даже жалко их не было, этих яблок. Просто традиция такая: раз лезут - надо ругаться, кидаться и всячески орать.
- Эх, яблочка бы сейчас. Зелёного, кислого... - вздыхаю я.
- Перебьёшься, - обрывает мои мечты королева. Она уже встала посреди комнаты и буравит взглядом вызвавшую нас девчонку. - Ну, чего надо?
А та ещё мелкая совсем. Едва ли восемнадцать. Но смотрит так сурово, словно убить хочет. Или обматерить хотя бы.
Она, может, и обматерила бы - но почему-то не получается. Рот открывает, даже губами шевелит, а ни звука издать не может.
Я даже и не знаю, почему наше появление на всех так действует. Сначала думал - может, мы выглядим как-то не так? Да вроде нет, всё нормально. Люди как люди.
Величество - высокая, стройная, с гладко зачёсанными волосами, в строгом брючном костюме. Вылитая училка. Я - попроще. Джинсы, рубашка, кроссовки. Ничего такого странного, в принципе. Разве что меч. Ну и что, опять же? Мечей, что ли, не видели никогда?
В общем, стоим такие приличные. Ждём, пока объяснят, зачем позвали.
- Извините. Вы, наверное, не туда попали, - наконец-то выдавливает из себя девчонка.
- Ага! Окошком ошиблись! - смеюсь я. - Хватит стесняться. Просила же сейчас о чём-то? Просила. Вот и рассказывай, о чём просила. Да не жмись, тут все свои.
Девица смотрит на нас испуганно, но, кажется, понемногу приходит в себя. Даже какое-то понимание ситуации в глазах мелькает.
- Ой! - произносит она, явно пытаясь вложить в это "Ой!" и страх, и восторг, и нетерпение, и ещё тысячу разнообразных эмоций. Видать, поняла наконец-то, кто явился по её душу.
- Вот тебе и "Ой!" - передразниваю я. - Ну? Кого убить?
Отвечает она шёпотом, едва слышно.
И я понимаю, что всё. Закончились мои двенадцать лет ожидания. Наконец-то.
Только почему вдруг на сердце так нерадостно?
19-00, вчера
Это не было молитвой или проклятием. Это даже заветным желанием, пожалуй, не было. Просто навязчивая мысль - она должна умереть. Исчезнуть. Раствориться.
"Я бы душу за это отдала!"
Карина произнесла это сперва про себя, а затем и вслух, пробуя слова на вкус.
Да, бредово звучит. Но ведь действительно отдала бы.
За возможность уничтожить смерть.
- Эй, ты! Слышишь меня? Ты, которая забрала у меня всех! Я убью тебя! Настанет день - и убью, слышишь?! Клянусь, что убью тебя, - девушка даже не кричала. Просто спокойно сообщила своё решение в раскрытое окно и пошла смотреть телевизор.
И гром не грянул, подтверждая клятву. И таинственная тень по небу не пробежала. Снаружи пели птички, во дворе играли дети, по безупречно-синему небу медленно ползли пушистые облака. И вся жизнь Карины была такой же, как эти облака - рыхлой, ленивой, словно овощи, перекрученные через мясорубку. Может быть и съедобно. Но не каждый же день!
Впрочем, к этой жизни девушка давно привыкла. Её всё устраивало - за неё принимали решения, ей указывали, что делать, на что обращать внимание, куда смотреть, о чём думать.
Прежняя размеренность оборвалась в одночасье. Одна случайная авария: и слушать больше некого, и что делать - непонятно, и как жить неизвестно. И вот оно - окно на одиннадцатом этаже. Шагнуть наружу - и никаких больше вопросов, никакой неопределённости.
И ведь не страшно даже.
Просто - не хочется. Так она только подкормит ненасытную смерть. А должна - уничтожить!
20-30, вчера
- И это единственный способ? - девчонка сидит на краю кровати, обхватив себя руками.
- Зато гарантированный, - отвечаю я. - Придётся, конечно, потрудиться. Без выходных, отпусков, больничных и прочих социальных гарантий. Зато дружный сплочённый коллектив, высокий доход, престижная работа...
- Заткнись, - лениво бросает королева. Она курит в открытую форточку и, кажется, вообще не слушает, о чём мы говорим.
- Если я заткнусь, то кто объяснит сей заблудшей душе все тонкости её опрометчивой клятвы?
- Я. Это моя непосредственная обязанность. А твой энтузиазм уже задолбал.
- Эх, вашество, ничего вы не понимаете в колбасных обрезках. Это не энтузиазм, а эта... как её... пассионарность. Хочу сделать мир лучше, чище, светлее. От всей души, между прочим.
- Ничего, сейчас очистишь его от своего присутствия - и полегчает, - скалится её величество. - Подай-ка мне клинок.
Беспрекословно протягиваю меч. Не хотят, чтоб болтал - и ладно. Могу и помолчать. Но просто... Такой торжественный момент! Хочется что-нибудь заявить такое эпическое. Оду сложить. Или хоть эпитафию на могилу будущей королеве. Впрочем, можно и минутой молчания почтить...
- Мне ещё не всё объяснили, - вздрагивает девчушка, завидев направленное на неё оружие. - Я ещё не решила, и...
- Милочка, ты поклялась, - веско напоминает королева. И делает резкий взмах.
А потом мы идём на крышу.
5-30, сегодня
- Почему так долго не выходила? - спрашиваю я, когда их напрыгавшееся величество наконец-то забирает у меня сумку.
- Я пыталась понять. А потом ещё раз пыталась... Сначала думала, что я наделала.... А потом поняла, что как-то странно об этом думаю. Будто о другом человеке. И мне не страшно даже нисколько.
- Верно. Ты не тот человек, которым была. Ты вообще не человек. Запомни это.
И вот с этим разноцветным дитём мне теперь работать. Учить её, объяснять, рассказывать... и записывать для потомков, как записывал всё Эд. Хлопотная работа. Но кто-то же должен.
Смахиваю пылинку с пиджака, протираю очки... скорее по привычке, чем из необходимости. Девчонка стоит рядом и разве что в рот мне не заглядывает.
- Как тебя зовут? - спрашиваю я.
- Карина.
- Неверно. Тебя зовут Смерть. Запомни это.
Юное создание поспешно кивает. Но я знаю, что она ещё не скоро привыкнет к этому имени. И хорошо, если вообще привыкнет. Да и мне пока странно в новой ипостаси. Но зато...
...да, я стала ещё ближе к исполнению своей мечты и клятвы.