Шатов Геннадий Сергеевич : другие произведения.

Exegi Monumentum, или о привлекательности идей...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.22*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я памятник себе воздвиг нерукотворный...Кому не знакомы замечательные строки великого русского поэта? Мы их помним со школьной скамьи. Но каково было мое удивление, когда нечто подобное я вычитал у другого автора, жившего несколько ранее, точнее, у Державина. Необычайное сходство произведений навело меня на размышления о заимствовании идеи. Для того чтобы Вы, господин Читатель, могли поиметь собственный взгляд на этот вопрос, привожу ниже оба стихотворения...
  5.09.2003 г. Г.С. Шатов
  
  
  EXEGI MONUMENTUM, или о привлекательности идей...
  
  
  Кому не знакомы замечательные строки великого русского поэта? Мы их помним со школьной скамьи. Но каково было мое удивление, когда нечто подобное я вычитал у другого автора, жившего несколько ранее, точнее, у Державина. Необычайное сходство произведений навело меня на размышления о заимствовании идеи. Для того чтобы Вы, господин Читатель, могли поиметь собственный взгляд на этот вопрос, привожу ниже оба стихотворения...
  
  
  Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
  К нему не зарастет народная тропа,
  Вознесся выше он главою непокорной
   Александрийского столпа.
  
  Нет! весь я не умру - душа в заветной лире
  Мой прах переживет и тленья убежит -
  И славен буду я, доколь в подлунном мире
   Жив будет хоть один пиит.
  
  Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
  И назовет меня всяк сущий в ней язык,
  И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
   Тунгуз, и друг степей калмык.
  
  И долго буду тем любезен я народу,
  Что чувства добрые я лирой пробуждал,
  Что в мой жестокий век восславил я Свободу
   И милость к падшим призывал.
  
  Веленью божию, о Муза, будь послушна,
  Обиды не страшась, не требуя венца,
  Хвалу и клевету приемли равнодушно
   И не оспаривай глупца.
   А. С. Пушкин (1836).
  
  Теперь сравните с Державиным.
  
  Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный;
  Металлов тверже он и выше пирамид:
  Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
  И времени полет его не сокрушит.
  
  Так! Весь я не умру, но часть меня большая,
  От тлена убежав, по смерти станет жить,
  И слава возрастет моя, не увядая,
  Доколь Славянов род вселенна будет чтить.
  
  Слух пройдет обо мне от белых вод до черных,
  Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
  Всяк помнить будет то в народах неисчетных,
  Как из безвестности я тем известен стал,
  
  Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
  О добродетели Фелицы возгласить,
  В сердечной простоте беседовать о боге
  И истину царям с улыбкой говорить.
  
  О муза! Возгордись заслугой справедливой,
  И презрит кто тебя, сама тех презирай;
  Непринужденною рукой, неторопливой
  Чело твое зарей бессмертия венчай.
   Г. Р. Державин (1796).
  
  
  В уме всплывал незабвенный кадр из к.ф. "Золотой теленок", когда Великий Комбинатор сетовал Козлевичу: "Ночью не спалось. Черкнул несколько строчек.
  
  Я помню чудное мгновенье.
  Передо мной явилась ты
  Как мимолетное виденье
  Как гений чистой красоты...
  
  А утром узнал, что до меня это уже написал некто АС... Пушкин..."
  
  Вывод напрашивался сам собой. Оказывалось, за сорок лет до Александра Сергеича оригинал этого стихотворения написал некто ГР... Державин.
  
  Заинтересовавшись столь сильной привлекательности этой темы, я продолжил расследование и после некоторых усилий действительно обнаружил еще одно произведение крайне схожее с первыми двумя. Это было переводом Михайло Васильевича Ломоносова с латыни.
  Чтите...
  
  Я знак бессмертия себе воздвигнул
  Превыше пирамид и крепче меди,
  Что бурный Аквилон сотреть не может,
  Ни множество веков, ни едка древность.
  
  Не вовсе я умру: но смерть оставит
  Велику часть мою, как жизнь скончаю.
  Я буду возрастать повсюду славой,
  Пока великий Рим владеет светом,
  
  Где быстрыми шумит струями Авфид,
  Где Давнус царствовал в простом народе;
  Отечество мое молчать не будет,
  Что мне беззнатный род препятством не был,
  
  Чтоб внесть в Италию стихи Эольски
  И первому звенеть Алцейской лирой.
  Взгордися праведной заслугой, Муза,
  И увенчай главу Дельфийским лавром!
   Перевод М. В. Ломоносова (1747).
  
  
  Переводил, Михайло Васильевич, "Оды" ("Carmina", III, 30, 1-16) автором которых был
  Квинт Гораций Флакк.
  
  Ниже, для знатоков латыни, привожу оригинал.
  
  Exegi monumentum aere perennius
  Regalique situ pyramidum altius,
  Quod non imber edax, non Aquilo impotens
  Possit diruere aut innumerabilis
  
  Annorum series et fuga temporum.
  Non omnis moriar, multaque pars mei
  Vitabit Libitinam usque ego postera
  Crescam laude recens, dum Capitolium
  Scandet cum tacita virgine pontifex.
  Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
  Et qua pauper aquae Daunus agrestium
  Regnavit populorum, ex humili potens
  Princeps Aeolium Carmen ad Italos
  Deduxissemodos, Sume superbiam
  Quaesitam meritis et mihi Delphica
  Lauro cinge volens, Melpomene, comam.
  
  На этом, пожалуй, можно было бы и завершить расследование, но чуть позже мне на глаза попался современник Горация, Публий Овидий Назон, а точнее его
  "Метаморфозы" в переводе С. Шервинского, которые он завершил в 8 году от Рождества Христова (т. е. лет через двадцать-тридцать после Флакка) такими словами:
  
  Jamque opu sexegi, quod nec Jovis ira nec ignis
  Nec poterit ferrum nec edax abolere vetustas.
  Cum volet, illa dies, quae nil nisi corporis hujus
  Jus habet, incerti spatium mihi finiat aevis
  Parte tamen meliore mei super alta perennis
  Astra ferar, nomenque erit indelebile nostrum.
  Quaque patet domitis Romana potentia terries,
  Ore legar populi, perque omnia saecula fama,
  Si quid habent veri vatum praesagia, vivam.
  
  Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злоба
  Не уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость.
  Пусть же тот день прилетит, что над плотью одной возымеет
  Власть, для меня завершить неверной течение жизни.
  Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высоким
  Я вознесусь, и мое нерушимо останется имя.
  Всюду меня на земле, где б власть ни раскинулась Рима,
  Будут народы читать, и на вечные веки, во славе -
  Ежели только певцов предчувствиям верить - пребуду.
  
  
  При ближайшем рассмотрении подобное было обнаружено и у А. А.Фета.
  Присмотритесь...
  
  Вот я и труд завершил; его ни гневный Юпитер,
  Ни железо, ни огнь, ни давность изгладить не могут.
  Пусть как захочет, тот день, что ничем кроме этого тела
  Прав не имеет владеть, мой век неизвестный окончит:
  Лучшею частью своей бессмертен я вознесуся
  Выше звезд, и мне нетленно останется имя.
  Всюду, где римская власть разлилась по земле
   покоренной,
  Буду в народных устах, и чрез все столетия в славе,
  Если правдивое есть в предсказаньях поэтов, пребуду.
  
  
  Казалось бы, что после 1836 года, когда к сей теме приложил свое гениальное перо А. С. Пушкин, чего еще искать другим пиитам? Ан нет... Столь привлекательна оказалась тема, что и у А. А. Фета оказалось тоже стихотворение без какого-либо упоминания на то, что это перевод.
  
  Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
  И зданий царственных превыше пирамид;
  Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
  Ни ряд бесчисленных годов не истребит.
  
  Нет, я не весь умру, и жизни лучшей долей
  Избегну похорон, и славный мой венец
  Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
  С безмолвной девою верховный входит жрец.
  
  И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый
  Стремительно бежит, где средь безводных стран
  С престола Давн судил народ трудолюбивый,
  Что из ничтожества был славой я избран,
  
  За то, что первый я на голос эолийский
  Свел песнь Италии. О Мельпомена! свей
  Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
  И лавром увенчай руно моих кудрей.
   А. А. Фет (1854).
  
  Ну а раз можно и Фету, то почему же спустя 64 года не черкнуть Брюсову
  
  
  Вековечней воздвиг меди я памятник,
  Выше он пирамид царских строения,
  Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,
  Не разрушит его ввек, ни бесчисленных
  
  Ряд идущих годов или бег времени.
  Нет, не весь я умру, большая часть моя
  Либитины уйдет; славой посмертною
  Возрастать мне, пока по Капитолию
  
  Жрец верховный ведет деву безмолвную.
  Буду назван, где мчит Авфрид неистовый
  И где бедный водой Давн был над сельскими
  Племенами царем, из ничего могущ.
  
  Первым я перевел песни Эолии
  На италийский лад. Гордость заслуженно
  Утверди и мою голову дельфийским
  Благосклонно венчай лавром, Мельпомена.
   В. Я. Брюсов (1918).
  
  
  А чем хуже Рыльский Брюсова? Да, собственно ничем! И вот Вашему вниманию еще один горячий пирожок...
  
  
  Я памятник себе воздвиг недолговечный -
  Не из металла он, не из гранитных плит.
  Мои творенья - миг схоронит скоротечный,
   Забвенье запылит.
  
  Ни сил пророческих не принесла мне доля,
  Ни славы сладостной отведать не дала,
  И время прочь сметет меня, как листья с поля,
   Как крохи со стола.
  
  Забудут обо мне, и только ненароком
  Из хлама кто-нибудь, извлекши ветхий том,
  Напомнит правнукам о малом, о далеком
   Житье-бытье моем.
  
  Мол, жил, творил, в хулах порой не знал отказу,
  А впрочем, чудаков нам видеть не впервой...
  ... А что, когда он все ж прибавит: но ни разу
   Не покривил душой!
   М. Ф. Рыльский (1929).
  
  
  Ну что сказать? Такая тема!!! Сколько перьев над ней стерлось за пару тысяч лет, а все она привлекательна. И подтверждает это, проживший долгие 99 лет и мирно почивший в бозе в 1991 году, наш современник С. В. Шервинский своим переводом
  Квинта Горация Флакка
  
  К Мельпомене
  
  Создал памятник я, бронзы литой прочней,
  Царственных пирамид выше поднявшийся.
  Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
  Не разрушат его, не сокрушит и ряд
  
  Нескончаемых лет - время бегущее.
  Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
  Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
  Восхваляем, доколь по Капитолию
  
  Жрец верховный ведет деву безмолвную.
  Назван буду везде - там, где неистовый
  Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем
  Был у грубых селян. Встав из ничтожества,
  
  Первым я приобщил песню Эолии
  К италийским стихам. Славой заслуженной,
  Мельпомена, гордись и, благосклонная,
  Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.
  
  
  
Оценка: 4.22*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"