Лодка остановилась у берега. Парень выскользнул из неё и с упоением бросился в песок. Закрыл ладонью глаза от солнца и сквозь пальцы посмотрел в водную гладь:
- Где ты теперь, Родина?
Вихрем промчались воспоминания Солнца, Океана, Дружбы, Братства и Красоты.
- Ну, хоть земля и то ладно. Где там "амброзия"?, сделал пару гладков и потянувшись глянул вокруг. Только в этом небольшом месте на берегу был отменный белый песок. Капокабана - пляж был у бразильцев на той стороне, а вот Акапулько был здесь у нас.
- Почему у нас?
Парняга поймал себя на этом вопросе, он же не отсюда. Да ещё кто-то смотрел на него во все глаза. Он виском чувствовал взгляды. Присмотревшись, ага это юные дамы разглядывают его из зарослей. Он быстро вскочил на ноги, тут в кустах раздался визг, он уловил, что зрительницы даже испугались. А что это они боятся? У него на родине не было нужды прятаться в кучу тряпья, так, только туника. Да, а здесь-то он забыл, после плавания остался шарф, он и перекинул его через плечо. И напевая, пошёл вдоль прибоя. Но юных леди, похоже, становилось всё больше, разбежавшись поначалу, они теперь упорно шли за ним. Привычная улыбка чуть скользнула по скулам.
- Дикари наверное, - подумал Марсо, - наши-то попроще, да посмелее были, вспомнил на миг своих последних подружек.
Но его определённо занимала эта новая земля. Здесь он незримо ощущал другие песни и другую душу. Жёсткую и сентиментальную, самоуверенную и терпеливую, бескрайнюю, нелёгкую, увлекающуюся, неизгладимую. В это время он и увидел пятерых юных леди, вытаращив глаза, они остелбенело вырисовались на пляже. Леди уже побросали свои вещи и как завороженные пялились на него.
- Куда это они смотрят?
Марсо уловил их взгляды, четверо леди смотрели на то, что он даже не прикрывал, единственным у него из одежды шарфом, а пятая смотрела прямо в глаза. Немного удивившись. Марс снял с плеча шарф и попытался обвязать то, что не обвязывалось, насколько смог.
- Юные леди! А я за вами, давайте знакомиться, меня зовут Марсолино!
Больше слов, по крайней мере, различимых, не было. Наши русские, простые деревенские девки, очарованные вытворяли уже что-то из последних модификаций Камасутры и порновидео. А всё он. Разве так можно? Не познакомились, не поговорили. А тут такое началось. Он почти 2 метра, рыжий, шарфика хватило только яйца обвязать, шляпа же, как шлагбаум поднималась, открывая дорогу каждой из пяти леди. Как это называется, это даже и не секс был, да и на обряд не похоже. Ритуал, посвящение? Они даже о еде забыли, хотя прошло 2 дня. Девчонки валялись истерзанные от счастья по кустам, в воде, на песке. К финалу их было 8 барышень, а девятая губами рефлекторно тянулась куда-то. Они же были простые русские девки, деревенские, двужильные, но русские. А он похоже нерусский.
Марсо встал, посмотрел на далёкий горизонт в море, надеясь что-то увидеть там. Шарф давно куда-то затерялся, он взял платье, обвязался им и пошёл к ближайшему селению. Побаловались, пора и дела делать!
До ближнего поселения было рукой подать, задержись ещё немного и все бабы прибежали бы в Акапулько. Дома в поселении были из комбинированного материала, похоже на глину, смешанную с помётом, были и деревянные. Кто-то строил и по-богаче, а часть по старинке, так и жила в землянках. Появление Марсо озадачило людей. Огромный рыжий детина, слегка обмотанный красно-розовой тряпкой. Удивительно, как быстро он сумел понять и приспособиться к этому наречию, но он их понимал не только по языку, но и по выражению лица, по поведении, а порой и по мыслям. Так уж сложилось на его родной земле, это было дано многим. Зная, что перед ним простой и очень бедный народ, он стал из деревяшек, валявшихся вокруг, сооружать разные предметы, показывая, чем они могут пригодиться. Потом, взяв у растерявшегося мужика топор, направился к ближайшему кедру, лихо разделался с гигантским деревом, предлагая неподалёку выстроить дом. Ему дали такую возможность, а когда несколько помощников рассказали, как он буквально слепил чудный терем, к нему потянулись строители за советом.
Марсо знал, что следующие, корейские горы к югу от Акопулько, с залежами гранита и мрамора. Видя, что он умеет и как играючи строит, мужики окрестных поселений принялись выполнять его поручения. Наблюдающий за Поселением, отправил интересную весточку в Столицу, как и полагалось, с вестовым. Развернулась большая стройка, Марс занял народ нескольких поселений, которые жили на Юго-Востоке, граничащих с Кореей, до которых ещё не добралась центральная власть и строителей Доминика. Людей было совсем мало, но Марсо всюду вводил приспособления и механизмы, которые заменяли людей. Русичи только ахали! Такой созидательный бум закрыл им глаза и на его вид и на происхождение, хотя таких великанов, как и рыжеволосых отродясь не видали.
Он жил в этом Тереме, но уже строил Заоблачный Дворец. В Терем, к нему бегало почти всё женское население восточной Руси, приходили мужики и парни. Что там происходило, потом только стало известно широкому кругу. Женщины- россиянки сразу были им пленены, небрежно обвитое платье вокруг бёдер, да ещё красно-розовое, на рыжем веснушчатом гиганте, ничуть не одевало его. Женщины русских селений уже не смогут спать спокойно. Он им показал, как модно одеваться по-новому, моментально наряжая каждую из вороха одежды, которой они принесли.
Марсолино нашёл и показал жителям лён, отправил их к лодке, за кокосами, которые высадили на песчаных почвах. Объяснил, что козы, живущие на ближних горах, могут дать шерсть, а не только мясо и молоко. Небольшая экспедиция на его "лодке", оставленной в Акопулько, и они увидели финиковые пальмы и оливковые деревья. Целая деревня занималась финиками и маслинами. Когда Марсол разъяснял свои согражданам, в эти минуты он что-то говорил по-своему, забываясь. Они расслышали: "сщибаншик, сщибаншик". По ихнему это стало Живанши. Теперь мужики его звали Марсо, а женщины Живанши. А когда городок стал вырастать, как из под земли - каменный красавец, появились мода и подиум, ателье и салон. И пусть это никого не удивляет.
Марсолино был неутомим, он знал для чего здесь. Утром, днём, вечером строили, он определил самых толковых и они подменяли его. Много запарывали, переделывали, но его уверенность и знания и их вера в его советы, сотворила чудеса.
Qqazzaqq, возвращающийся с Кореи, не поверил своим глазам, что за чудеса происходят в этих поселениях, так быстро и так много? Огромная стройка по всему горизонту невероятных размеров каменный город. Он с удивлением наблюдал, как работает Марсо, но первый офицер России не забывал про власть и кто он такой:
- Эй, рыжий, чей холоп будешь?
К нему подошли казаки:
- Иди на допрос к казачьему атаману Qqazzaqqу.
Марсо спрыгнул с высоты третьего перехода, строящейся по его памяти Чичен Итцы:
- России-матушки сын Марсолино, прозванный Живанши! - молодецки браво ответил Марсо, сделав такую подобострастную, верноподданеческую выправку, что лейтенант аж крякнул от удовольствия, таких высоченных солдат в стране не было. Переглянулся в замешательстве со своими казаками:
- А ну-ка Петька дай ему коня!
- Есть, Василь Иваныч!
Марсо удалецки запрыгнул на жеребца, тот аж просел с непривычки, вздыбился, заржал и как бешеный устремился в поле. Казаки захохатали довольные. Но Марсо покуражился - у казаков челюсти и отпали. Ещё кричит, приколист:
- Василь Иваныч, тачанку давай!
- Какую такую тачанку, я тебе щас плетей дам, а не тачанку.
Но когда наездник выбрасываясь из седла и снова в него возвращаясь на скаку подхватил зазевавшуюся молодуху, гикнул и озорная песня донеслась до казацкой сотни, Qqazzaqq дождался его:
- Будешь у меня сотником, понял?
- Есть, сотником!
- Но откуда ты взялся, почему я раньше тебя не видел? Да ещё рыжий?
- Родился я здесь недалеко, земли эти лежат на границе России и Кореи. Я и дожидался вас, хочу быть солдатом. А мы там все рыжие и высокие в отца вышли.
- Отвечаешь больно смело и свободно. Дожидался, говоришь? Почему так одеваешься? Весь срам наружу. - Петька дай ему нормальную одежду, а то всех баб за собой потащит.
ВТОРАЯ ВОЛНА. 2 . 2
Куазак остановился в городке. Вести дошли и до Столицы и сюда направился Великий Пророк и Хозяин Портового города, к северу отсюда, Штурман. Марс знал, что приедет именно Штурман, потому что для его Миссии, это был почти единственный из Ареопага, кто правильно и без лишних подозрений примет его и даст реализовать свои возможности.
Штурман приехал со своими помощниками и матросами Эскадры. Они ходили по городу, как по музею.
- Это что? - спрашивали они.
- Академия,- отвечали им.
- А это что?
- Салон мод?
- Чего чего? ..А это?
- Мастерские.
Но над всем возвышались распологающиеся далеко за чертой города, неохватываемые взглядом строения Чичен Итцы, а с другой стороны - Заоблачного Дворца.
Штурман, Куазак запрокинув головы, с трудом различали в вышине башни Заоблачного Дворца. В это время в окружении матросов и казаков раздался ропот, так они реагировали на появление Марсолино. Штурман только глянул на него и сразу всё понял. В изумлении он недолго разглядывал принесённого второй волной. Штурман посмотрел на Куазака и убедившись, что тот ничего не понимает, сделал шаг вперёд и протянул Марсо правую руку:
- Штурман, лейтенант Флота.
И крепко, как ему показалось, пожал руку рыжему. Но аж сам зажмурился, то ли от боли, то ли от радости. Так как тот с улыбкой во весь рот, отвечая на рукопожатие, сказал:
- А я как раз приплыл на лодке, она осталась на пляже. Лодочка что надо!
Целый день Штурман расспрашивал Марсолино. Он всё понял, этот парень, "последний из могикан". Последний из Титанов, народа живущего в Океане, на берегу которого и расположен русский порт, город, которым правит Штурман. Даже у Великого Пророка, каким по праву был и остаётся Штурман, закружилась голова от терабайтов информации, которою бесконечно делился Марсолино. Они говорили о кораблях, об Океане, о Чудесах и об оружии, о людях их нравах, о продуктах и ещё нескончаемый список всего.
Штурман сразу отложил все дела и заторопился в Столицу. На огромной площади, заложенной Марсом, Штурман в присутствии Куазака, казаков, матросов и местных жителей назначил Марсо Хозяином этого города. По предложению Марсолино за труд и преданность России, 7-ой день объявлен выходным, когда всем надо отдыхать и радоваться. Штурман объявил о строительстве в городе Храма, Библиотеки, Казармы. Марсолино предложил - Театр, пляжи Акопулько, Колизей.
А Куазак со своей сотней захватил Северную Корею (3 деревушки), которым он заморочил голову своими красными идеями, что с Россией им будет, мол, лучше, мы вас в обиду не дадим, потому что на тех уже наседали, граничащие с Кореей на юге, американцы.
- Вот им! - Куазак загнул руку вверх.
- Не получат чёртовы янки Корею! Самим нужна.
Но Южную Корею, остальные деревни контролировали америкосы. Да и на Севере, 2 деревушки не захотели с нами дружить или не поняли в чём дело, и Куазак их уничтожил, всех от мала до велика. Герой с дырой.
Штурман, прохаживаясь по просторным палатам в Тереме Живанши, поздравлял:
- Эти корейские деревни твои Куазак по праву, мы уже решили, победив, ты становишься капитаном, ещё звезда тебе.
Штурман продолжил:
- Но сейчас ими должен заняться наш новый друг Марсолино. Пока мы с тобой к Георгию, ему поручаем присмотреться там, что к чему. Обязательно строим Храм, Суд, Казармы, оставляем казаков на границе с Южной Кореей.
На завтра Штурман, Куаззак собрались выезжать, когда в городке стали рожать, одна за одной, первые подруги Марсолино. Люди шептались, все дети рыжие, огромные, развитые, сразу лепечут и смотрят такими понимающими глазами, что становится не по себе.. Бабы не перенося такие роды, стали умирать чаще обычного. Мне, пишущему эти строки придётся признать, что беременными от Марсолино были все, кто был способен на это вгородке и во всех, окружающих его территориях. Не считая тех баб, которые убегали от него при первой, второй или третьей попытки. Попытка. не пытка.. Вся эта история стала известна Штурману и не только. Многие бабы побросали своих мужиков, другие и не смотрели на своих русских, так они им осточертели. А это тоже не дело./ Посмотрите на меня, а теперь посмотрите на себя../ Так что пошли разговоры о заморском Красавце-Чудовище, что мол, баб убивает своей любовью. А когда часть детей, рождённых от Марса стали ходить на второй недели и разговаривать на третьей, тут растерялся сам Великий Пророк.