Аннотация: Фест окончился, теперь могу повесить этот фик сюда. Читать не видевшим манги не имеет смысла, это альтернативное продолжение 2 главы 10 тома.
Самое сокровенное
- Бииип!
- Да? - раздраженно.
- Оркотт...
- Уже еду.
Бросив мобильник в сумку, Леон поднялся.
- Но кексы вот-вот будут готовы!
- Извини.
Куртку на плечо - и пошел. Прочь отсюда. Не могу. Все вокруг правы, один я дурак.
- Детектив?
Леон обернулся с середины лестницы. Ди стоял в дверях, под широким рукавом не видно пальцев - кулачок сжал.
- Н-ну?
Взгляд графа моментально остекленел, губы склеила улыбка.
- Нет. Ничего.
А раз ничего, то и звать нечего. В два шага Леон взлетел по ступенькам и потопал прочь. Он так стискивал челюсти, что за ушами ломило.
Чтоб ты подавился своими кексами, Ди! Чтоб у тебя диабет приключился, чтоб тебе каждый день втыкали в тощую задницу шприцы с инсулином... или куда их там втыкают? Блииин! Ведь ни в одном глазу у куклы китайской, ни в желтом, ни в фиолэ-этовом, тьфу! "Ах, мой дорогой детектив, вы как раз вовремя, я только что поставил кексы в духовку". Чтоб ты угорел со своими кексами! Это же мой брат, черт тебя дери, а не щенок какой-то. Сбагрил с рук - и кексы печет. "Ах, вы все еще расстроены, я понимаю, у вас есть причина..." У меня есть причина, чтоб тебя... чтоб тебя! У меня тысячи причин! Я весь целиком - одна большая причина!
- Лео-о-он!
Оркотт остановился, как на стену налетел. Надо же так орать... на всю улицу.
- Леон!
Стоит на тротуаре, возле лестницы в свой магазин. Всплеснул руками, что-то сказал. Леон не понял: далеко.
- Чего тебе?! - тоже на всю улицу.
Ди что-то неслышно говорил, взмахивал руками, белые рукава порхали на ветру. Леон вздохнул и повернул назад. Перекрикиваться на весь Чайнатаун было глупо.
Граф дожидался его, смирно сложив руки на животе.
- Ну что тебе?
- Я должен вам кое-что сказать. Спуститесь, пожалуйста, вниз на минутку.
- У меня нет времени.
- Я не задержу надолго.
Приспичило ему. Ну ладно. Никаких кексов. Пусть говорит, что ему там надо, и оставит меня в покое.
Граф зашел в магазин следом за Леоном и прикрыл дверь. Цветные стеклышки дробили дневной свет на пригоршни ярких пятен, добавляя пестроты графову наряду. Граф прислонился спиной к сомкнутым створкам и сказал:
- Обстоятельства так сложились... я не хотел вам говорить... но потом подумал - вы вправе это знать...
Леона окатило холодом.
- Говори короче!
- Я... должен уехать, детектив.
- Что?
- Должен уехать.
- Надолго?
- Навсегда. Сегодня. До вечера. Все уже готово, и...
- Что-о-о?!
Привычным движением - графа за грудки, рывок на себя, перепуганные глаза моргают у самого лица.
- Как - уехать? Куда уехать? Что ты несешь? Что ты бормочешь?
- Детектив, я не могу рассказать. Мне надо уехать. Я не должен был вам этого говорить... Не кричите на меня!
- Никуда ты не поедешь! Слышишь, ты, чучело китайское? Никуда ты не поедешь!!!
- Не кричите на меня!
Ди уперся ладошками Леону в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Куда там! Оркотт держал крепко. Для убедительность еще и встряхнул как следует.
- Та-ак, давай, выкладывай, что там у тебя? Все-таки влип, да? Хвост тебе подпалили? Ноги уносишь? Отвечай, чертова кукла!
- Отпустите! Я так и знал, что не следовало вам ничего говорить! Сразу прицепитесь! Я так и знал! Вы заставляете меня пожалеть об откровенности...
- Раз сказал "А", говори "Бе"! Куда? Зачем? За каким чертом?
- Не могу ответить... не знаю!
- Не ври!
- Леон, я думал, вы мне друг, а с друзьями... надо хотя бы попрощаться... а вы - полицейский, просто полицейский, и всегда им были!
- Я-а? То есть, да! Я полицейский, но...
- Вот! Вот что у вас на уме - преступники, мафия, наркотики, улики, маньяки и хулиганы! В лучшем случае - голые девицы. Все! Больше вас ничего не интересует!
- Не переводи тему! Да, я полицейский! Когда кто-то бежит, я хватаю, у меня рефлекс...
- Один рефлекс у вас и остался, детектив, а мозгов - только спинной и мозжечок! - костяшками пальцев Ди больно заехал Леону в лоб. - Преступник стал бы признаваться, что сбегает? Преступник стал бы такое говорить?
- А зачем ты мне это сказал? - опешил Оркотт.
- Я вам уже десятый раз повторяю: потому что считал вас другом, потому что мне не все равно, что вы там думаете в своей пустой голове, потому что представил, как вы разозлитесь и обидитесь, потому что...
- Правда? - До Леона, наконец, дошло. Он перестал трясти графа, убрал было руки, но снова схватил, теперь уже за плечи. - Правда?!
Целую минуту они смотрели друг другу в глаза, потом граф опустил голову.
- Идиотизм какой-то... - пробормотал он. - Мы решительно отметаем наличие любых добрых чувств у того, кто на самом деле дорог и необходим... зато охотно подозреваем во всех грехах. Как это по-человечески!
Леон чувствовал, что плывет и теряет почву, и держится сейчас только за хрупкие плечики графа. Ди просто... на себя не похож. Говорит что-то... невероятное. Дорог и необходим? Дорог... и необходим???
- Ди... - Леон едва не заикался от волнения. - Я не знал, что ты... Ты же сам! Улыбочка эта ледяная. Вежливый как... китайский продавец!
Плечики у Леона под ладонями скукожились, приподнялись, а голова опустилась еще ниже. Бледные ладони нырнули под занавесившие лицо волосы.
- Каждый защищается, как умеет, - едва слышный шепот. - Кто криком и руганью. Кто вежливостью. Кто молчанием...
И снова - запоздалым ударом - до Леона дошло: скольких сил стоило графу произнести эти простые, искренние слова. Ты-то сам, Оркотт, сумеешь их повторить? Ты, который обижался на сдержанность и напускное спокойствие, на непробиваемость, на равнодушие - что ты можешь предложить кроме скандалов, грубостей и вечных подозрений?
- Ди... эй? Ты там, случаем, не реветь ли собрался?
Леон попытался поднять графу голову, но у него не получилось. Тогда он притянул графа к себе и обнял, а тот был напряжен и сжат, и острые лопатки едва не прорезали насквозь разноцветный шелк.
- Прости, я тут... наговорил фигни всякой... Я просто обалдел. Ну, как так можно - взять и укатить... Криса бросил... и меня тоже... бросить собирается...
Надрывный вздох, граф шевельнулся, руки его скользнули по ребрам и скрестились у Леона на спине. Волосы скользнули по щеке, цепляясь за кожу, за пропущенную утром небритость, прохладные легкие волосы, пахнущие то ли цветами, то ли какой-то сладостью неземной.
Уй, тут и обнимать-то нечего! Воздух, шелк и какие-то камышинки из китайской циновки. Сожмешь покрепче - переломится!
- Черт, Ди... ты сам на себя не похож. И я с тоже... Если ты думаешь, что я теперь просто так тебя отпущу... - Ди дернулся. - Шут с тобой, не говори ничего. Скажи только, это опасно? Кто-то тебе угрожает?
- Не бросил... Криса!.. - Выдох куда-то в шею, горячая волна потекла вниз, за пазуху. - Как вы не понимаете... Это его выбор. А мы тут... без него... Сюко до сих пор ни с кем... не разговаривает!
- Я понял, понял. Тише. - Леон ткнулся лицом в черные волосы. Одуреть. О-ду-реть. - Ты вот о чем подумай. Я ж тебя не отпущу. Ты... это... ты мне дорог и необходим, слышишь? И я тебя не отпущу.
Пальцы графа сжались, натягивая куртку на леоновой спине. Ди приподнялся на цыпочки, бледное личико запрокинулось.
- Не отпускай, - шепнул граф. - Пожалуйста, не отпускай. Возьми меня с собой, возьми меня куда угодно...
В который раз за последние десять минут Леон удивился - на этот раз переходу на "ты" - а потом обнаружил, что целует что-то гладкое и свежее, как цветок... графову щеку? и вторую щеку... и светлый лоб... и длинные, узкие - а-ах, как лезвие ножа - брови, и - что я делаю?! - губки, охотно открывшиеся навстречу, и...
- Ой! - пискнул граф.
Оттолкнул Леона, стремительно присел, выворачиваясь из-под рук, шмыгнул под локоть и был таков.
Черт!
- Ди!
Леон крутнулся на каблуке. В паре шагов на ковре сидел белый лис-мутант, оборудованный десятком хвостов, и пялился во все глаза, а Ди стоял у двери во внутренние комнаты (нифига себе прыжок!), одной рукой держался за косяк, а другой - за горло. У него было такое лицо... просто ужас, какое у него было лицо.
Похоже, я позволил себе лишнее, подумал Леон. Вечно у меня все сикось-накось... Но ведь он сам! Обнял, губки подставил.
"Не отпускай!"
- Ну, что? - Леон почувствовал, как проступает сквозь кожу старая маска гнева, скулы становятся как камень, а губы - как кора. - Струсил? Шаг вперед, два шага назад?
- Леон, - сказал Ди. - Леон, Леон.
Голос у него сел и осип, словно граф только что плакал. Он отлепился от двери и пошел к детективу, а идти было не так уж и близко, и весь десяток шагов графа качало и водило как пьяного.
- Ди, ты что?
Похоже, он и вправду пьян. Или обкурился. Или наглотался каких-нибудь экзотических конфет с наркотой. Когда успел? Вроде, нормальный был... Нормальный???
Парень под кайфом, а я тут... сопли на кулак мотаю. "Возьми меня с собой!"
- Леон... - повторил граф.
Словно все другие слова забыл.
Протянул когтистые руки и вцепился Леону в куртку. Глаза у него... дикие. Мокрые. И щеки мокрые. И помада с угла рта размазана. И волосы к щекам прилипли. Страшненький какой! Две секунды - и такие перемены.
- Ты хоть помнишь, что говорил? - спросил Леон.
Злость ушла, провалилась куда-то. Потонула в горячем, едком, что ширилось и теснилось в груди. Шут с тобой. Должна же у тебя быть какая-то слабость, чертова ты кукла.
- Да, - просипел Ди и закашлялся. - Помню. И ответ ваш... тоже помню.
Он потянул Леона за куртку, ткнулся головой ему в грудь, и замер. Леон подождал, подождал, потом поднял руки и осторожно положил их графу на плечи. Граф всхлипнул, но больше ничего страшного не произошло. Леон погладил его по спине и сказал:
- Еще один такой выверт, Ди, и я прикую тебя наручниками. К себе. Учти, наручники у меня с собой.
* * *
- Я опять проиграл оригиналу! - пожаловался Тен-чан и с досадой закусил кончик косы.
Но от тетсу сочувствия фиг дождешься.
- Да-а, теряешь мастерство, - покивал тот рогатой башкой. - Два сокрушительных провала, раз за разом. Переквалифицируйся в Братца Лиса.
- Только если ты будешь Братцем Кроликом. Кстати, Ти-чан, а что ты тут делаешь? Подсматривал, небось? Нехорошо! В глаз надует из замочной скважины. Пойдем в обсервер посмотрим.
- Гы, ты бы видел, как граф ломанулся, когда вы с белобрысым целоваться начали! Чуть шар не расколотил. Крикнул, что повыдерет тебе все хвосты.
- Ну, прям и все...
- Слуш, а ты бы правда с ним пошел? С белобрысым? Ну, то есть, так бы и ушел к нему?
- Дубина ты, тетсу. Я тот, кто исполняет желания. Сокровенные, истинные, самые-самые. В каких не язык, а сердце признается. Да, ушел бы к нему! Потому что, пропасть пропащая, меня бы кто так желал!
- Да чего ты встопорщился, Тен-чан, я ж просто спросил. Сразу лаяться... А граф-то наш? Удружил ты ему... Как теперь с этим прикажешь разбираться?
- Разберутся, не маленькие.
- Хочешь сказать, это и его желание было? Графа нашего?
- Глупый тетсу. Впрочем, не глупый. Молоденький еще. И граф наш тоже. Тоже слишком молоденький.
- Ты у нас один, старый, матерый...
- Матерый, стреляный!
- Говорят, стреляная лисица куста боится.
- А баран на новые ворота до сих пор глядит.
- Не стоит дергать тигра за усы!
- Пусть эти усы еще вырастут!
- ... - тетсу не нашелся.
- И-и! Ступай прочь, паленая кошка джунглей!
- Что-о?
- Это цитата из классики, ты бы хоть детские книжки читал, что ли. Про зверей, между прочим. Ладно, не дуйся. Не дуйся, э? Мир?
- Мир. Только ты не обзывайся больше!
- Да я же любя. Ты же у нас такая редкость, красота от носа до хвоста. Тигровая лилия!
- Да? Правда? Тогда, может, и мое желание выполнишь?
- М?
- Мне бы чего-нибудь такое... большое... вкусное! Чтобы ггггррррррр!!!
- Чтобы - что?
- Ну, что-нибудь такое... чтобы ГГГРРРРРРРРР!!! Чтобы ух! Чтобы сожррррать!
- Сожрать? Ты что, правда считаешь, что это твое сокровенное желание? Ха-ха-ха!
- Чё ты ржешь? Чего смешного-то? Чё я такого сказал?