Автомобиль ехал по песчаной дороге. За окном проносились степные пейзажи, заболоченные местности и холмы, поросшие травой и редкими цветами. Генерал-майор Катон возвращался в Ктинотрофию, чтобы попрощаться с генерал-губернатором Фухеном и отбыть в Базилиас. В Блайте ему пришлось провести лишнюю неделю и ему любезно предоставили машину, на которой он и его подчиненные должны были доехать до Конюнктаса (ближайшего к форту железнодорожного узла), а оттуда на поезде до Ктинотрофии.
На задних сидениях, расположенных друг напротив друга, молча сидели Богарт, Нокисилту, Китриф, Аикариад и Хисгриф. Рот никто открыть не осмеливался, иначе можно было оказаться серьезно обожженным. Почему? Да потому что на переднем сидении спала, уронив голову на грудь, еще не совсем оправившаяся капитан Савас, в ногах которой лежал Рич. На ее теле в некоторых местах все еще были компрессы, защищавшие заживающие ожоги, а голова была перевязана на затылке. Время от времени она что-то бормотала во сне и Ричард бросал на нее озабоченный взгляд. На повороте машину повело, Ана качнулась и упала на плечо генерал-майору, встрепенулась, проснулась, потерла глаза и удивленно посмотрела по сторонам, пытаясь прийти в себя.
- Ой, я уснула, - прошептала она. - Долго я спала? - Она посмотрела на Ричарда взглядом полным нежности и благодарности.
- Нет, около получаса, - Ричард еле заметно улыбнулся.
- Простите, - Ана потянулась.
Неделю назад Ричард вынес Ану из горящего дома. Когда Ричард отдал ее врачу, она не дышала, у нее начали синеть губы. Доктор делал все возможное, но Ана не хотела возвращаться к жизни. Ричарда пришлось оттащить в сторону, чтобы он не мешал. Он был совершенно неадекватен. Состояние аффекта прошло, и он обессилел. Державший его Богарт чувствовал, как начальник вздрагивает всем телом. Генерал беззвучно плакал без слез. Он был покрыт ожогами и время от времени кашлял, так как надышался дымом, но он сосредоточился только на том, как доктор пытается вернуть Ану к жизни. Доктор повернулся и развел руками. Если бы он был врачом-эременетиком, для него не составило бы труда провести интоксикацию ее организма, заставить Ану снова дышать, но он был простым человеком с обычными медицинскими познаниями.
- Нет! - Вырвался из груди генерала стон. - Капитан! Капитан, ты слышишь меня?! Не смей умирать! Я приказываю тебе не умирать! Почему ты все время пытаешься от меня сбежать?! Почему, девочка моя?! - Ричард оттолкнул Кристиана, подбежал к врачу и взял его за ворот. - Доктор, продолжайте! Я приказываю Вам продолжать, пока она не оживет!
Доктор решительно посмотрел в глаза Ричарду и покачал головой.
- Генерал-майор, прошу Вас понять. Это невозможно - ее организм отравлен. Это бесполезно. Я простой смертный - я не эременетик.
Ричард отшвырнул доктора в сторону и упал на колени рядом с Аной. Ее лицо было спокойным, только сейчас Ричард заметил, что на ее губах застыла улыбка. Он погладил ее по голове и наклонившись, поцеловал.
- Если кто-нибудь узнает, меня за это казнят, - прошептал он, оторвавшись от ее губ.
Затаив дыхание, солдаты наблюдали за тем, как генерал-майор прощается со своей возлюбленной. Сердце разрывалось от этого, многие вспомнили, как неразлучны были эти двое, как защищали друг друга во время сражений, как они танцевали, сколько страсти было в их движениях.
Ричард выпрямился, достал нож и разрезал рубашку на Ане. Он сделал надрез на ее груди, потом на своем запястье. Он наклонил руку над ее телом, несколько капель упали и кровь смешалась. Ричард обмакнул палец в эту кровь и стал рисовать символы на себе и на ней. Хисгриф встрепенулся.
- Нет-нет-нет, - запричитал он. - Остановите его кто-нибудь! Немедленно! Это запрещено законом!
- Что происходит? - Спросил Богарт, он завороженно смотрел на генерала.
- Это не просто биологическая эременетика. Это... нам нужно всем уйти, оно может вдарить по окружающим!
- Правильно, - прозвучал мрачный голос Ричарда. - Все назад! Я не хочу задеть кого-нибудь.
- Но, генерал! - Закричал Хисгриф. - Вы же не специалист в биологии, Вы никогда раньше такого не делали, если Вы не справитесь...
- Значит Рустии придется искать другого козла отпущения, - раздались щелчки, от Ричарда отошла стена огня. - Всем отступить на то расстояние, на которое уйдет огонь!
Люди стали отходить. Когда стена остановилась и исчезла, все увидели, как генерал-майор приподнял тело капитана, прикоснулся губами к раненному запястью, и положив окровавленную руку на грудь капитана, прикоснулся губами к ее рту. Раздался громовой раскат, и пространство заполнил алый свет. Когда свет исчез, солдаты открыли глаза и увидели, что генерал-майор лежит на земле рядом с капитаном, а вся скудная растительность в радиусе ста метров погибла. От дома не осталось даже пепелища, на земле лежали мертвые птицы и грызуны, прятавшиеся в траве.
Богарт и Нокисилту сорвались с места. Кристиан подбежал к генералу и положил два пальца на его шею, проверяя пульс.
- Жив, - с облегчением сказал он.
Костик поднял на руки капитана Савас и не веря, вгляделся в ее лицо.
- Что бы это ни было, но она... она жива, - обрадованно сказал он.
Рядом с капитаном и сержантом появился майор Хисгриф:
- Немедленно отвезите их в лазарет! - Костик понес Ану к машине, на помощь к Кристиану подоспел Фил и они вместе понесли Ричарда. Тайлер оглянулся на остолбеневших солдат. Никто еще не видел, чтобы майор когда-либо был так сердит. - Поджечь всю эту поляну, чтобы никто не понял, что опустошение произошло из-за чего-либо, кроме огня! Нельзя, чтобы остался хоть один труп. Если кто-нибудь из вас проговорится о том, что видел, можете заказывать себе место на кладбище! Я и все остальные, кто предан генерал-майору позаботятся о том, чтобы тот, кто проговорится, не прожил более двенадцати часов после того, как у него развяжется язык.
Прежде чем прийти в сознание, Ана два дня пролежала в лазарете под капельницей. Ричард не отходил от нее. Когда же она, наконец, открыла глаза, Ричард спал, сидя на табурете и положив голову на кровать, он держал ее за руку. Она аккуратно вытащила свою руку и положила ему на голову. Ричард проснулся. Увидев, что она пришла в сознание, он улыбнулся и нежно посмотрел на нее. Никогда раньше он не понимал так четко, как она дорога ему и насколько непоправимо для него будет потерять ее. Ана ответила ему, улыбнувшись уголками губ.
- Ты опять у моей постели, - тихо сказала она.
- Жаль, что не в ней, - отшутился он.
Ана засмеялась, но тут же почувствовала боль. Ричард погладил ее по голове.
- Не напрягайся. Поспи еще немного, если хочешь, - сказал он и ушел.
Ана закрыла глаза и, счастливая, уснула. Ричард вернулся к ней только вечером, с собой он принес букет полевых цветов.
- Где ты их взял? - Тихо спросила она.
- Собрал.
Ана улыбнулась, покраснела и прикрыла лицо рукой, боясь, что еще немного и заплачет. Никогда раньше она не испытывала к нему такой привязанности, как сейчас. Ближайшее поле, где можно было найти цветы, находилось в пятнадцати километрах от форта. Судя по раскрасневшимся щекам, Ричард ходил туда пешком.
- Почему я здесь? - Посерьезнев, спросила Ана.
Ричард сел на табурет у ее кровати и, сдвинув брови, строго посмотрел ей в лицо.
- Что значит "почему"?
- Я ведь должна была погибнуть.
- Меня привела старшина Патерсон, - Ричард положил руку Ане на ладонь и почувствовал, как она сжала ее в кулак. - Разве ты не рада?
- Я же сказала ей - "не сметь приводить Вас", - устало сказала она. - Зачем Вы приперлись?! - Она собралась с силами и заорала на него. - Вы понимаете, что сами могли погибнуть?!
- Она сказала, что ты попросила меня привести. И разве ты не рада, что я вынес тебя из того горящего дома?
- Так Вы еще и в горящий дом поперлись?!
"Ага, и еще преступил закон, использовав технику возрождения. Только ты об этом не узнаешь".
Ричард рассердился:
- А что?!
- Дурак!
- Идиотка!
С минуту они со злостью смотрели друг другу в глаза, но потом рассмеялись. Ана приподнялась на кровати и протянула к Ричарду руки, Ричард схватил ее и крепко прижал к себе. Ана уткнулась носом ему в грудь и закрыла глаза.
Несмотря на то, что через неделю Ана еще была в ожогах, было принято решение отправиться в Ктинотрофию.
- Я хотел тебя кое-о-чем спросить, - тихо сказал Ричард, глядя на дорогу.
- О чем? - Ана напряглась. Она знала, что Ричард всю последнею неделю заботился о ней и был очень нежен, но он все еще злился на нее.
- Ты помнишь, мы с тобой как-то говорили о приказах.
Ана непонимающе посмотрела на Ричарда, он вздохнул:
- Ты безнадежна! Ты никогда не будешь помнить то, что тебе невыгодно.
Ана покраснела:
- Простите...
- Это было в Ктинотрофии, мы с тобой тогда еще серьезно поругались. Ты сказала, что ни за что не будешь выполнять приказов такого взбалмошного и безответственного типа, как я.
Ана прикусила язык. После войны она окончательно стала солдатом и понимала, что если старший по званию отдает приказ, его нужно выполнить, для своей же пользы. Теперь, вспомнив, какую она тогда ему устроила сцену, она почувствовала стыд.
- Я прошу у Вас прощения за тот случай. Я понимаю, что это мой характер... я ужасно строптивая и у меня сложный характер... Я обещаю, что больше такое не повторится.
- Да брось, - усмехнулся Ричард. - Я действительно совершенно безнадежен в кабинетной работе. Я не об этом хотел напомнить. После той ссоры мы надулись друг на друга и не разговаривали до конца рабочего дня. Потом я собрался уходить, а ты доделывала работу и было ясно, что раньше ночи не уйдешь...
Ана вспомнила тот случай и улыбнулась. Она хорошо знала то, о чем не знал генерал-майор. Она и так чувствовала себя отвратительно из-за этой ссоры, а тут мало того, что Ричард на нее обиделся, так еще и ушел, даже не попрощавшись, оставив разбираться с документами, которые были его работой. Ана тогда просто легла на стол и разрыдалась.
- Да, я помню. Вы ушли не попрощавшись, хлопнув дверью, а я осталась доделывать работу. И вдруг через полчаса Вы распахиваете дверь офиса, как ни в чем не бывало, закидываете на стол пакеты с шоколадом, пирожками и пирожными, и ставите чайник, - Ана вспомнила, как радовалась, что за пять минут до его прихода стерла с лица последние следы слез.
- Ошарашенное же у тебя тогда лицо было, капитан!
- Да уж. А потом мы сидели, пили чай, доделывали вместе работу. На улице лил проливной дождь и завывал ветер, но мне было так тепло и радостно, - Ана поняла, что сболтнула лишнего и смутилась. У Ричарда хватило такта не заострять внимание на ее последних словах.
- Ты помнишь, что я сказал тебе в тот вечер? То есть о чем попросил?
Ана глубоко задумалась, на лбу появилась морщинка.
- Помню, - тихо сказала она.
- Я сказал тебе, что понимаю, как ты не любишь, чтобы тобой командовали. Сказал, что знаю, что бы я ни делал, ты не способна выполнять чьи-либо приказы, и я прощаю тебя за это... Но я взял с тебя обещание, что возможно, в этой жизни я отдам тебе несколько приказов, может, не больше трех, но ты должна будешь выполнить их неукоснительно и без возражений.
- Да, я сказала, что согласна, потому что три это не количество, - Ана улыбнулась, но Ричард оставался серьезным.
- Пришло время отдать тебе два из них, капитан. Ты готова?
- Да, сэр! - Четко ответила она.
- Приказ номер один: ты должна выживать, во что бы то ни стало. Приказ номер два: ты ни за что не должна пытаться вернуться в свой мир. Поняла? - Ана кивнула. - Выполняй, капитан!
- Есть, сэр! - Сказала она и отдала честь.
В машине воцарилось гнетущее молчание. Подчиненным слова не давали, да они и не знали, что сказать. Даже пес и тот сидел тихо. Ричард смотрел на дорогу, Ана прижалась лбом к окну и смотрела на проплывающие в небе облака. Тишину нарушил Нокисилту.
- Капитан, простите, но то, что Вы чуть не погибли, подтолкнуло меня, наконец, сказать Вам это, - Нокисилту замолчал, сглотнул слюну, собрался с силами, набрал побольше воздуха в легкие и быстро выпалил. - Капитан Савас, не хотите ли сходить со мной на свидание?
Лицо Аны вытянулось, да и не только у нее одной, но то, как отреагировал генерал-майор Катон, вызвало определенные последствия.
- Мама, я не хочу, не погибнув на войне, погибнуть на обочине дороги, - запричитал Фил.
- Еще чуть-чуть и в кювет бы слетели! - Выкрикнул Кристиан.
- Генерал-майор, - с нежностью сказала Ана Ричарду. Он, сделав мрачное лицо, навалился на руль. По всему салону от него разносились флюиды злости. - Может быть, я лучше поведу?
Ричард зарычал. Машина выправилась. Хисгриф наградил Нокисилту подзатыльником.
- Да что такое?! - Взвизгнул юноша.
- Ну, ты и тормоз, - буркнул Аикариад.
- Ты что хочешь превратиться в барбекю? - Проворчал ему на ухо майор. - До тебя, что до сих пор не доперло? Если да, тогда я бы порекомендовал тебе сходить к окулисту и поменять очки.
Костик посмотрел на передние сидения. Рука генерал-майора лежала на рычаге коробки переключения передач, а поверх лежала хрупкая рука капитана Савас. Она нежно, успокаивая, гладила его. Костик осознал свою ошибку и громко вздохнул.
- Я просто пошутил, - оправдался он, с болью понимая, что врет.
- Мы поняли, - хихикнула капитан, почувствовав, что рука генерала снова напрягается.
В Ктинотрофии все разошлись по домам. Надо было собрать вещи и приготовиться к отбытию в Базилиас, оно ведь предстояло на следующий день. Ричард же отправился прямо в штаб. Он гордо шел по коридору и все провожали его полными уважения и восхищения взглядами. Он встретил несколько офицеров и солдат из своей бригады, они поинтересовались самочувствием капитана Савас. Наконец, Ричард вошел к генерал-губернатору Фухену.
- Здравствуйте, генерал! - Сказал Ричард и вытянувшись по стойке смирно, отдал честь.
- К чему теперь эти формальности, Ричард? Ты ведь теперь даже не под моим началом. Генерал-майор! Кто бы мог подумать!
- Да, сэр, - Ричард улыбнулся.
- Ты когда-нибудь слышал о такийской игре майджонг?
- Да, приходилось пару раз играть.
- Составишь старику компанию?
Ричард хитро улыбнулся:
- На это я и рассчитывал, а также на бокальчик чего-нибудь покрепче.
- Конечно, я только рад, - генерал-губернатор утробно засмеялся.
- Спасибо за Ваши советы и покровительство, - сказал Ричард во время игры. - Я рад, что служил под Вашим началом.
- Ну что ты, Ричард. Ты же не первый раз служил под моим началом, так что тут и говорить не о чем. Тем более, может, мне еще самому предстоит гордиться тем, что я был твоим начальником. - Ричард вопросительно посмотрел на генерала. - Я всего лишь старик, знаешь ли. Старик, засланный на периферию, а для тебя все пути открыты. Ты же знаешь, что есть вещи, против которых я не пойду. Так, например, проще склонить голову, чем плести интриги, если твоя армия больше уважает твоего подчиненного, чем тебя...
- Генерал, - притворно возмутился Ричард.
- Прекрати! Ты знаешь, что весь Аутумнус боготворит тебя. Если бы этот регион решил отделиться от Рустии, ты был бы выбран его единоличным правителем. - Фухен подмигнул Ричарду. - Я хочу сделать тебе напоследок подарок. Этот подарок - мой регион. Знаю, я не в праве распоряжаться им по своему усмотрению, но...
- Генерал Фухен, я думаю, Вы без меня знаете, если мы будем поддерживать переписку, она может быть обращена против нас. К тому же, один из нас может предать другого и тогда...
- Да, поэтому нам понадобятся связные. Я был волен забрать из твоей бригады часть людей и оставить их в Аутумнусе. У твоей сестренки появилась подруга... Я оставлю ее при себе. Передавать сообщения будем через этих девочек.
- Да, сэр, - Ричард с тоской посмотрел в окно, где начал накрапывать дождь. - Это разумно, но Ана и Элена...
- Ана найдет себе нового друга. Хотя, на самом деле, я больше был бы рад использовать саму Савас для связи.
- Это невозможно, она часть меня. Контакт с ней все равно, что контакт со мной.
- Я что-нибудь придумаю, не волнуйся. Например, то же самое, что придумал ты. Можно устроить историю из бульварного романа, тебе она сестра, а мне...
Внутри у Ричарда что-то екнуло, но он не подал вида.
- Не понимаю о чем Вы, сэр.
- В Мандзоре никогда не было девушки по имени Ана Савас...
Ричард выронил кость.
- Конечно, была, - настойчиво произнес он.
- Прошу тебя, Ричард, мне плевать, кто эта девочка и откуда ты ее взял. От нее все равно больше пользы, чем вреда, поэтому играйся, пока не надоест.
- Но откуда Вы... и знает ли?..
- Нет. Тут можешь не волноваться. У меня в Мандзоре живет старая подруга, так что я неоднократно был в этой деревеньке. Да, твоя "сестренка" похожа на мероэстанку, но выделяется даже на их фоне. Я бы навсегда запомнил эту девушку, если бы увидел.
- Я хотел бы Вас предупредить, если Вы...
- Не собираюсь, не волнуйся. К тому же, я хочу видеть тебя во главе этой страны. Наш народ любит семейных людей, а эта девушка подходит на роль королевы, как никакая другая. Дерзай! Только я тебя прошу. Базилиас - не Ктинотрофия, а Аэтатеме - не Аутумнус. Там мало кто будет желать тебе добра. Не афишируй свои чувства, если не хочешь потерять все и в первую очередь ее.
- И снова Вы даете мне полезные советы, - сказал Ричард. - Да, кстати, я выиграл.
- Значит ты теперь, лейтенант? - Спросила Ана у Элены, заклеивая скотчем коробку с книгами.
- Да, мэм, меня повысили! Только жалко, что я так мало была под началом генерала Катона.
- Как тебе сказать, - Ана улыбнулась, - все познается в сравнении. Он только генерал-майор, а ты теперь вошла в состав личного отряда генерал-губернатора. Кстати, можешь называть меня просто Ана.
- Ана? - Обрадовалась Элена. - А, что, правда можно?
- Конечно, ты все равно теперь не в моем подчинении и находимся мы в неформальной обстановке.
Элена оттащила еще одну коробку к дверям:
- Жалко, что Вы уезжаете. То есть я, конечно, рада за Вас, но мне будет Вас не хватать.
- Ну-у-у, - протянула Ана. - Ты можешь постараться и дослужиться до перевода в Базилиас, тогда мы с тобой снова встретимся, а до этого момента мы будем дружить на расстоянии. Приезжай ко мне в гости, когда я обустроюсь.
- Это будет здорово! Погуляем по Базилиасу... - Элена обернулась и посмотрела на Ану. Капитан смотрела в потолок, сдвинув брови домиком. Она что-то обдумывала.
- Ана? - Позвала ее Элена.
- Погулять по Базилиасу, - мечтательно повторила Ана, вздохнула и с несчастным видом добавила. - Если бы генерал-майор не загружал меня работой...
- Но Вы ведь рады работать рядом с ним, не так ли? Вы ведь его любите и он Вас тоже.
Ана чуть не выронила коробку с вещами, которую несла к дверям.
- Он меня? Ты шутишь, верно? - Грустно усмехнулась она.
- Да он не может без Вас! Он это неоднократно доказывал и об этом все говорят.
- Вы все неправильно понимаете. Я сама долго думала о том, что я для него... Элена, ты когда была маленькая, мечтала об очень красивой кукле?
Элена кивнула:
- Да, помню. Она была очень дорогой, но родители купили ее мне. Я с ней потом не расставалась, даже в школу ее носила и спала с ней, за столом сажала на соседний стул. Когда брат мне ее сломал, я думала, что не переживу этого.
Ана улыбнулась:
- Да, а теперь представь, что эта кукла еще делала бы за тебя твои домашние задания, убирала бы за тебя игрушки, выслушивала бы все твои проблемы, поддерживала бы тебя во всем и дралась бы с вредными мальчишками, которые обижали тебя.
Элена хихикнула:
- Тогда этой кукле вообще цены бы не было.
- Вот именно такая кукла я для генерал-майора. Да, бесценная, но всего лишь кукла.
Элена вздохнула.
- А все-таки Вы его любите, - Элена взяла одну из коробок и собралась выносить ее на улицу, чтобы погрузить в машину.
- Не ори об этом на каждом углу! - Ана тоже взяла одну из коробок.
- Говорю, что хочу, - сказала Элена и обе девушки, склонив лица друг к другу, показали языки. Ана толкнула дверь ногой и чуть не сбила стоявшего у двери Ричарда, который тянулся рукой к звонку.
Он в недоумении посмотрел на рожицы, которые состроили друг другу капитан с лейтенантом и громко рассмеялся.
- Если что, я ничего не видел, - сказал он, ударяя рукой по косяку.
Элена неотрывно смотрела на генерал-майора. То, что он был одет в джинсы, футболку и кожаную крутку не казалось странным, в отличии от его смеха. Элена привыкла к его строгому, жесткому лицу, а сейчас он выглядел счастливым.
- Генерал-майор, - обратилась к нему Ана и захлопала ресницами, - что Вы здесь делаете?
Ричард выпрямился и забрал у нее коробку.
- Ты не поверишь, капитан, но я пришел сделать то, что обычно делаешь ты, - Ана вопросительно посмотрела на него. - Я пришел напомнить тебе о том, что у тебя в два часа прием у врача. Тебе сегодня должны снять компрессы и швы на затылке.
- Дьявол! - Ана посмотрела на часы, стрелки показывали без четверти два, она засуетилась на месте. - Черт! Что же делать? Что делать?
Ричард положил руку ей на макушку и остановил метания.
- Элена, вынесешь коробку на улицу? Там ребята мои вещи в машину ставят. Разберетесь вместе, а я отвезу капитана к нашему врачу.
Элена кивнула и когда Ричард с коробкой и Ана, схватив свою сумочку, скрылись в лифте, надула губки:
- И все-таки он ее любит. Везет же, я тоже так хочу...
Мерный стук колес - поезд уносил генерал-майора Катона и капитана Савас в Базилиас. Аикариад, Китриф и Хисгриф уехали на товарном поезде, сопровождая бригадное имущество, а с Катоном и Савас, в другом вагоне, ехали Богарт и Нокисилту.
Вагон первого класса был обит дорогой тканью, в купе - мягкие диваны и занавески, пахнущие лавандой. На столе, разделяющем два спальных места, стояли кружки с чаем, лежала свежая пресса и сэндвичи. Ана, одетая в форменные брюки и белую рубашку с галстуком, склонилась над книгой. На ней очки. Ричард сидел напротив, на его плечи был накинут китель, на столе, рядом с кружкой, лежали его перчатки. Он сидел, положив ногу на ногу и внимательно всматривался в темноту за окном. На одной из его ног, с присущей ему непосредственностью лежал Рич. Ана была сосредоточена. Вскоре генералу надоело высматривать то, что все равно не видно и он устремил свой взгляд на капитана. Наблюдать за тем, как она читает (а не сканирует) книги было одно удовольствие, за полчаса на ее лице отражается несколько десятков эмоций. Это делало ее очень трогательной. Она собралась перевернуть страницу, но книга выпала из ее рук. Ана наклонилась за ней и почувствовала прикосновение горячих пальцев - Ричард хотел поднять для нее книгу. Их взгляды столкнулись. Ричард поднял книгу и отдал Ане.
- Интересно? - Это было первым, что сказал Ричард, с тех пор как они заняли свои места в купе.
- Забавно и очень мило.
- Про что?
Капитан смущенно покраснела.
- Про любовь. Я знаю, что это неправильно: натворить столько дел, стать чудовищем и читать про любовь, но это помогает мне верить и надеяться...
- Нет. Я не вижу в этом ничего неправильного, - ответ Ричарда был кратким, но искренним. - С каких пор ты носишь очки?
- А я их и не ношу. Это только для чтения. У меня развилась дальнозоркость.
- Это как это? - Ричард приподнял бровь.
- Не знаю. Вдаль я хорошо вижу и чем больше стреляю, тем лучше вижу, а вот вблизи все начинает расплываться. Но вдаль... Думаю, что я теперь смогу даже очень мелкую цель с большого расстояния сбить, - с гордостью сказала Ана и осеклась. В купе повисла напряженная тишина.
- Капитан, - обратился к Ане Ричард. Она сидела, опустив голову. - Ты теперь своими глазами видела войну...
- Она не идет в сравнение с той, через которую прошли Вы!
- И хорошо, но вопрос не в этом. Я хотел у тебя спросить, ты остаешься? - Ричард посмотрел Ане в лицо и понял, что этого вопроса она не ожидала. - Ведь останешься и возможно, нечто подобное повторится.
- Я остаюсь! - Решительно сказала Ана.
- Несмотря ни на что?
- Да!
- А если...
Ана замолчала и снова опустила голову.
- Генерал-майор, помните как-то раз я уже говорила, что мы тесно связаны, что моя жизнь принадлежит Вам, а Ваша мне. - Ричард кивнул. - Сэр, если я снова потеряю контроль над собой и Вы не сможете меня остановить, могу я попросить Вас?
Ричард посмотрел Ане в глаза. В них горела решительность.
- Да.
Ана достала из кобуры пистолет и протянула Ричарду.
- Убейте меня!
Ричард взял в руки пистолет, повертел его в руках и протянул обратно.
- Хорошо, я обещаю тебе, но и тебя прошу пообещать мне кое-что. Если я забуду, в чем моя цель, если я сверну с пути, если я не буду достоин стать главой государства, убей меня!
Ана забрала пистолет. Она посмотрела на оружие, будто оно был ядовитой змеей.
- Я обещаю, - уверенно сказала Ана. И подумала: "А после этого последую за тобой".
Одной из запретных техник в эременетике является, так называемая техника возрождения. Провести эту технику может только эременетик очень высокого класса и только в отношении человека, остановка сердца которого произошла в течение десяти минут. Техника возрождения является частью эременетики биологии и основой ее является кровь. Техника возрождения запрещена по этическим причинам, так как если процесс прошел неудачно возможна смерть проводящего ее эременетика.