Аннотация: Каждый ли человек способен поверить в то, чего никогда не видел, если нечто способно угрожать его любви?
Глава 9. Демоническое пробуждение
Проснувшись утром, Олежка сначала думал, что весь прошлый день, а особенно вечер, ему приснился. Но, обнаружив себя в доме Катарины, сердце учащенно забилось. Неужели это все было на самом деле?
- Катя! - позвал Олежка, вскакивая на ноги. - Катя! - он поднялся наверх, но застыл, увидев пустую комнату.
Лишь позже он вспомнил, что Катарина хотела покинуть родной город и выполнить какое - то задание. Без нее в доме было как - то не по себе. Обняв себя за плечи, Олежка снова спустился вниз. Не успев ни о чем и подумать, как раздался стук в дверь. Удивившись, Олежка открыл ее, надеясь, что уход Катарины все же приснился ему, и едва не был сбит вбежавшей в дом Настасьей.
- Привет. Откуда твоя мама знает, что я здесь? - спросил юноша.
- Так Катарина утром зашла к нам. Мама как раз возвращалась домой с ночного сбора свят - травы. А утром мама сказала, что бы я позвала тебя к нам.
- Хорошо. Я сейчас приду, - пообещал Олежка. - Соберусь только.
Кивнув, Настасья убежала обратно в свой дом. Юноша смотрел на нее через окно. И снова чувство одиночества нахлынуло. Отсюда не был виден его дом. Что, интересно, делает отец? Наверно, злой, как голодная собака. То, что он сделал, было невероятно жестоким. Он не имел никакого права срывать злость на Сонье и Катарине. Вздохнув, Олежка сделал для себя вывод, что вряд ли сумеет простить отца.
Чуть позже, уже умытый и собранный юноша постучался в дом Инги. Дверь ему сразу же открыла Настасья.
- Заходи, Олежка. Настасья, не стой в дверях, - позвала Инга. - Как ты себя чувствуешь? Знаю, что ты поругался со своим отцом.
- Катарина рассказала?
- Твой отец приходил. Искал тебя и убеждал, что я спрятала тебя. Хотя я прекрасно знала, что ты у Кати. Ее я видела. Она попросила присмотреть за тобой, чтобы ты не совершал глупости.
- Скажи мне, ты знаешь, куда она пошла? Только честно ответь, - попросил Олежка.
- Я пойду, погуляю, мама, - решила Настасья, прекрасно понимая, что этот разговор не требует ее участия.
- Не уверена, что могу тебе рассказать об этом, - Инга отвернулась. - Прости, но это не моя тайна.
- Чья это тайна? Кто попросил Катарину уехать? Сонья что - то говорила ей перед смертью? Я не знаю, поймешь ли ты меня, Инга... Она нужна мне. Мне нужна Катарина. Если с ней что - то случится, я не смогу жить.
- Раньше ты жил, - заметила женщина.
- Называешь это жизнью? Я не видел никого вокруг, если рядом была Катя. Забывал слова. Запоминал каждое ее слово, каждое ее движение. В ответ на свои чувства я видел пренебрежение, слышал равнодушие. А вчера я все понял. Катя любит меня, но боится потерять. Она так долго делилась с кем - то чувствами, что совсем забыла о себе. Всю жизнь она отдавала Сонье. Ведь поругались они в детстве тогда лишь потому, что Катя высказала усталость.
- Поверь, Олежка: мне хочется помочь тебе. Клянусь, знай я, где Катарина и почему она уехала, сказала бы, не раздумывая. Она для меня стала дочерью, я люблю ее. Но она умолчала о том, куда идет, потому что, знай я правду, мне грозила бы опасность.
- Я верю тебе, Инга, - кивнул Олежка. - Спасибо за завтрак. Хочешь, я посижу с Настасьей? Мне все равно делать нечего.
- Если тебя это не затруднит, то, пожалуйста, - согласилась Инга. - Она будет рада твоей компании. Из всех друзей только ты остался здесь.
Вместе выйдя на улицу, взрослые увидели Настасью. Она играла вместе с девочкой, по виду ровесницей. Белые волосы заплетены в косы, голубые глаза сверкали, длинный сарафан разлетался в стороны при изящном повороте девочки.
- Ну, пока, видимо, твоя помощь ей не нужна. Тогда, если хочешь помочь, принеси воду, пожалуйста. Я пока проведаю пациентов.
- Как скажешь, - с улыбкой глядя на смеющуюся Настасью, кивнул Олежка, взял ведра и пошел к колодцу.
- Мама, смотри, кто к нам пришел! - радостно проговорила девочка, подбегая к матери. - Узнаешь ее? Она сказала, что ты знаешь ее!
Усмехнувшись, Олежка уже хотел уйти, но внезапно остановился и медленно повернулся. Как странно. Раньше он не видел эту девочку. Никто, из ровесниц Настасьи, не играл с ней, да и девочка сама выбирала старших друзей. Но не это насторожило Олежку. Солнце ярко светило, отбрасывая черные тени. Возле девочки тени не было. Почему так? Олежка на всякий случай посмотрел сначала на землю возле себя, убедившись, что у него самого есть тень. Инга странно среагировала на девочку. Юноша заметил, как женщина побледнела, затем махнула рукой, веля Настасье отойти, положила на плечо девочки руку и завела в дом. Не сдержав любопытства, Олежка подошел к застывшей Настасье.
- Что за девочка? Ты видела ее раньше?
Впервые на лице Настасьи возникло равнодушие. Взяв одно из ведер Олежки, девочка с какой - то прохладой ответила:
- Это не наше с тобой дело.
- Ты знаешь, где Катарина? Она в опасности?
- Мама запретила тебе рассказывать обо всем. Я и так совершила ошибку, рассказав обо всем Вальдемару!
- О чем ты ему рассказала? Что происходит, Настасья? Я же вижу, что ты знаешь что - то! Почему молчишь? - не выдержав, Олежка сел и схватил перепуганную подружку за плечи. - Где Катя? С ней все хорошо?
- Больно! - вскрикнула девочка. - Пусти! Клянусь, не могу рассказать! И не знаю, где Катя и что с ней! Знаю, что она ушла для выполнения своей клятвы!
- Кому она дала эту клятву? Ответь!
- Не могу, не могу, не могу! - мотала головой Настасья. - Не заставляй!
Увидев слезы на глазах подруги, Олежка сам испугался и отпустил ее.
- Прости... - прошептал он. - Я...
- Оставь ее в покое. Оставь Катю. Дай ей возможность самой разобраться в своей проблеме! Сонья погибла, но теперь на ее месте Катарина! И ты можешь заплатить слишком дорого за то, что бы быть с ней! - сказав эти странные слова, Настасья убежала в дом.
Собирая дрова с улицы, что бы занести их в дом и растопить печь, Олежка увидел ту странную девочку. Инга вышла проводить ее, но юноша заметил изменившееся поведение целительницы. Она была скована, на лице было заметное волнение, что нельзя было сказать о маленькой гостье. Подпрыгивая, девочка прошла мимо домика Катарины, во дворе которого и стоял, словно статуя, Олежка. На некоторое время малышка остановилась, с вежливым любопытством посмотрев на юношу своими странными голубыми глазами. Вспомнив правила вежливости, Олежка слегка поклонился. Заложив руки за спину, девочка тоже поклонилась, затем презрительно усмехнулась. Совсем неожиданно видеть такую усмешку на губах маленькой девочки! Казалось, малышка лишь играла роль девочки, являясь на самом деле кем - то гораздо опаснее. Олежка так и стоял, глядя на нее, открыв рот. Девочка исподлобья покосилась в сторону, затем выпрямилась и снова обворожительно улыбнулась. Повернув голову в сторону, куда смотрела девочка, Олежка зажегся, заметив идущего отца.
- Катарина у церкви. Найди ее там вечером, - услышал юноша тихий девичий голос, но, обернувшись, вздрогнул, заметив исчезновение крошки.
Но ведь она только что была здесь! Прямо у этих ворот!
- Я хочу поговорить с тобой, - без приветствий проговорил мужчина, подходя к воротам дома Катарины.
- С чего ты взял, что я хочу говорить с тобой? - холодно спросил Олежка.
- Мне стало ясно, что с тобой происходит. Если ты пойдешь со мной, я попрошу Ингу помочь тебе.
- Помочь? Чем она может мне помочь?
- Думаю, раз Сонья была ведьмой, то и Катарина несет в себе ведьминскую кровь! Им ничего не стоило зачаровать тебя. И...
- Я никуда не пойду с тобой! Мы будем жить здесь, вместе с Катей! Если будешь лезть к нам, то мы оба вообще уедем из города! Ни к чему нам твоя жалкая забота! Да и Инга вряд ли станет тратить свои силы и травы на то, чего не существует!
- Хорошо. Но знай: когда ты, очнувшись от своих чар, приползешь к нам с матерью на коленях, вряд ли ты получишь прощение. И никакого благословения тем более.
Без капли сожаления Олежка смотрел вслед уходящему отцу. В душе теплилась надежда, что сегодня вечером он сможет получить ответы на нужные вопросы. Катя, конечно, сбежала, но не далеко. Раз она говорила, что сама травила весь город, то, вероятно, просто спешила исправить свои же ошибки.
Дорога уже была известна. Каждый кустик, каждый корешок. Волнуясь, как подросток во время первого свидания, Олежка торопился к церкви. Интересно, где именно будет Катарина? Вне церкви или в ней самой? Подъехав к центральному входу, юноша увидел в окнах тусклый свет, дверь была приоткрыта. Привязав своего коня снаружи, Олежка поправил походный плащ, несколько раз выдохнул и, медленно поднявшись, вошел в церковь.
Горели свечи, разносился аромат смеси масел. Все дышало спокойствием. И все же, заходя в церковь, Олежка вздрогнул. Еще перед глазами было изуродованное тело несчастной Соньи, в ушах стоял крик Катарины. Сейчас здесь было пусто. Где же Катарина? Неужели девочка обманула?
- Я боялась, что ты не придешь, - услышал Олежка нежный прекрасный голос любимой, от которого все внутри сжалось.
Катарина вышагнула из полумрака за колонной, куда не проникал свет свечей. Олежка впервые видел ее такой. В длинном бархатном платье с широкой юбкой, но открытыми плечами и закрепленными отдельно широкими рукавами; с рассыпавшимися по плечам и спине русыми волнистыми волосами; с теплой и ласковой улыбкой на пухлых алых губах, - она была воплощением невинности, царской стати. Словно смущаясь, девушка выглядывала, не решаясь выйти на свет.
Забыв обо всем, ощутив сухость во рту, Олежка сделал несколько шагов ближе к ней, протянул руки.
- Катя, - прошептал он. - Ты так прекрасна...
Радостно улыбнувшись, Катарина подбежала к другу и обняла его.
- Я боялась, что ты не простишь мне мой побег! - лихорадочно прошептала она. - Я так счастлива, что теперь, открыв друг другу чувства, мы стали ближе!
- Не представляешь, как я счастлив! Думал, что никогда не смогу быть ближе к тебе! Но скажи, почему ты снова пришла сюда? Неужели ты все еще не можешь отпустить Сонью? И что за клятву ты должна выполнить?
Катарина отстранилась от юноши, отвернулась, обхватив себя за плечи.
- Думаешь, пришел Вальдемар, якобы успокоил и без того спокойную душу моей сестры, и все закончилось? Думаешь, я могу просто так, в одно мгновение, забыть то, что здесь произошло? Стоит войти в город, я вспоминаю места, где любили играть с Соньей. Эти косые взгляды людей. Все они решили для себя, что Сонья была проклятой. Мне все равно сложно, Олежка. Сложно смириться с ее гибелью.
- Прости, - подойдя ближе, Олежка положил руки на плечи любимой. - Я не хотел. Прости. Я понимаю, как тебе сложно. Я тоже скучаю по Сонье. Мне не хватает ее веселья и беззаботности.
- Что касается клятвы... - девушка вскинула голову. - Я обещала ей, что посмотрю на тебя иначе. Не как на друга, а как на мужчину. Целый день я думала об этом. Столько времени прошло с ее гибели, а клятва не выполнена. И вот теперь, когда мы открылись друг другу, я хочу принадлежать тебе! Давай обвенчаемся! Тайно! И навсегда свяжем свои судьбы!
- Но... - удивился юноша.
- Ты говорил о любви, а сейчас сомневаешься? - удивилась Катарина, повернувшись лицом к нему. - Может, это поможет тебе принять решение, - она поцеловала его в губы, впервые наяву. - Я люблю тебя.
- Хорошо! Я согласен! Согласен на все ради тебя! - проговорил юноша. - К тому же, тогда отец поймет, что я был прав!
- Ты все сделаешь ради меня? - ведя его ближе к алтарю, спросила девушка.
- Без сомнения!
- Даже... Умрешь?
Опасность обожгла кожу. Нет, Олежка был одурманен очарованием и любовью к Катарине, но все же краем своего разума он ощущал исходящую опасность. Никогда раньше Катарина не задавала подобных вопросов.
- Ну же, Олежка! Ты умрешь ради меня?
- Да, - едва слышно прошептал Олежка.
- Держи, - сладко улыбаясь, Катарина подошла близко, протягивая что - то другу.
Олежка смотрел в ее голубые глаза, чувствуя, что тонет в них, мало понимая, что взял из ее рук кинжал. Опустив глаза, он посмотрел на то, как отражается пламя свечей на идеально ровной стали. Сталь... Ужас заставил оцепенеть. Придя в себя, юноша вскинул голову.
- Ты не Катарина! - отчеканил он.
- Что ты говоришь? С ума сошел? Я Катарина! - в голубых глазах полыхнул гнев.
- Нет! Никогда Катарина не спросила бы у меня нечто подобного! Она потеряла сестру, но никогда бы не просила меня умереть за нее.
Удивление и гнев на лице девушки внезапно сменились холодным равнодушием. Отойдя на несколько шагов назад, Катарина изящно провела указательным пальцем от выреза платья на груди по горлу, коснулась губ. Разлился яркий свет. Олежка вскрикнул, когда появился ветер, едва ли не сносивший все вокруг. Пламя свечей угасало, погружая все в темноту. Сквозь свист ветра Олежка услышал красивую мелодию. Когда ветер исчез, мелодия стала значительно громче. Свет исходил лишь от светящейся сферы, что витала вокруг головы Катарины. На лице девушки были откровенные пренебрежение и презрение. Ни яркой улыбки, ни той невинности, что в ней разглядел Олежка, больше не было. Прижавшись к колонне, юноша выставил тот кинжал, что дала ему девушка.
- И что ты намерен делать? - голос Катарины не походил на ее собственный, был грубым, женским, полным презрения. - Собираешься убить меня? Меня, твою ненаглядную Катарину! А может, меня еще раз убьешь? - на долю секунды сфера слегка погасла, а когда снова стала яркой, Олежка с ужасом увидел Сонью.
- Что ты такое? - с ужасом прохрипел юноша.
- Не узнаешь меня? Я Сонья, твоя подружка, сестра Катарины! Грустно, что меня убили. Но еще грустнее, что и ты сейчас умрешь здесь. Бедная Катарина. Потерять любимых людей здесь, в этой церкви, - девушка весело засмеялась.
- Ты не сможешь убить меня! И ты не Сонья!
- Какой ты недоверчивый! Не поверил в Катарину, не поверил в Сонью. Не знаю, что поделать. Может, я смогу помочь тебе? - с усмешкой вместо Соньи появился отец Олежки. - Так удобней говорить?
- Где Катарина? Что ты с ней сделала?
- И снова этот вопрос, - вздохнул "отец". - Почему все считают, что я как - то связана с ней? Мне нет резона убивать ее. Мне нужна лишь твоя жизнь!
- За что? - не выдержал Олежка.
- Когда речь идет о чужих клятвах, не стоит лезть. Тебя предупредили, что не надо трогать Катарину. Но в порыве своих чувств признался ей в любви! Ты тот, кто сводит ее с нужной тропы. Ты мешаешь нам. Будь моя воля, я бы просто убила тебя. Прямо здесь. Однако меня купили слезы Катарины, - с этими словами мужчина превратился в обычную невзрачную крестьянскую женщину. - Мы пообещали не убивать тебя. Но и жить ты должен скромнее. Поэтому поживешь немного в забытье. Очнешься, не вспомнишь о нашей встрече.
- Для чего это?
- Клятва, о которой тебе говорили, была заключена между нами и Катариной. Ты влез туда, куда тебе не стоило. Я видела, как ты допытывался до бедной девочки, что ей известно. Тебе не будет покоя, пока все не узнаешь. Поэтому мне приказано усмирить твой дух.
- Кто приказал? - прошептал Олежка, чувствуя, что ноги не двигаются, хотя так хотелось убежать!
- Ты веришь в Бога? - внезапно спросила женщина, странно сверкнув голубыми глазами. - Веришь так сильно, что готов страдать, как страдал этот человек? Так сильно, как страдали многие люди? - она посмотрела на распятие, обвела взглядом иконы на стенах и витражах окон.
- Нет.
- Все люди одинаковые... Что? - женщина снова повернулась к нему лицом. - Ты не веришь в него?
Олежка медленно поднял голову, теперь уже без страха глядя на нее, словно догадался, что боится она.
- Нет. Я не верю в Бога. Когда - то я верил в него. Но после того, что произошло с Соньей, вера пропала. Если Бог создал нас, то не мог просто так отмахнуться от нее. Она не заслужила таких страданий. Как и Катарина.
- Тогда тебе повезло, - с усмешкой проговорила женщина, снова поворачиваясь к кресту лицу. - Ты увидишь иного Бога! И все вы будете свидетелями его пробуждения! Сюда, мой голос!
Золотая сфера подлетела к ней. Что было дальше с этой сферой, Олежка не увидел. Неожиданно из - под земли вырвалось пламя, снизу вверх осветив алтарь. Страшные тени наполнили святыню.
- Услышь меня, великий господин! Явись, верши правосудие! Помоги отчаявшимся! Мы ждем тебя! - закричала женщина.
Олежка хотел уже уйти, повернулся к двери, но та захлопнулась. Подбежав к ней, юноша начал дергать, стучать, однако все усилия были тщетны. Раздался дикий рык. Дрожа, Олежка обернулся, в его глазах был ужас. Сквозь пламя прошло чудовище. Голова волка, тело медведя, пышный лисий хвост. Снова издав громоподобный рык, чудовище опустилось на четыре лапы прямо возле женщины.
- Рогнар, - задыхаясь, прошептал Олежка.
Черные глаза бога сверкнули. Стоявшая возле него женщина тоже посмотрела на пленника. Олежка закрыл глаза.
"Это все сон. Мне все это снится! Этого нет! Бога не существует! Надо проснуться! И опять мы с Катариной друзья, все будет, как было раньше!" - метались мысли в голове юноши.
- Бесполезно. Я существую, Олежка! Как существуешь ты, как существует Тата. Открой глаза и убедись в этом! - голос Рогнара был мягким, басовитым, но таил в себе едва ли не смертельную угрозу. - Позволь Тате облегчить твои страдания!
Сжав в руке кинжал, Олежка раскрыл глаза и, закричав, побежал на врагов, но Рогнар метнулся вперед, одной лапой прижал юношу к колонне, приблизив волчью морду к самому лицу несчастного, а другую лапу занес назад, выпустив стальные когти. Олежка едва не оглох от рыка, воздуха не хватало, ноги не касались земли. Оставалось лишь с немым ужасом смотреть в черные глаза своей смерти.
- Я уважаю храбрых! Поэтому твое забытье будет довольно быстрым! - с усмешкой проговорил бог.
Тата, сев на спинку скамейки, радостно засмеялась и захлопала в ладоши.
- Убей меня, - прохрипел Олежка. - Но прошу, ответь на вопрос...
В глазах бога сверкнула искра интереса. Немного ослабив хватку, он кивнул. Слегка отдышавшись, Олежка спросил:
- Катарина... Она жива? С ней все хорошо?
- Мы заключили с Катариной контракт. Я справедливый бог, поэтому сделаю все, что бы и с моей стороны клятва была выполнена.
- Это связано с Соньей?
- Да.
- Значит, я погибну за правое дело. Убивай, Рогнар.
Бог уже снова занес лапу, как вдруг раздались быстрые шаги, затем вскрик. Рогнар и Тата обернулись, Олежка слегка приоткрыл глаза. Белая, как свежевыпавший снег, в церковь вбежала Инга. Сейчас она стояла, прижав руки ко рту, затем неожиданно опустилась на колени.
- Великий бог! Молю, отпусти Олежку! Не губи ты его душу! Невинен он!
- Проходи, Инга. Рад тебя снова видеть, - словно забыв о пленнике, вежливо проговорил Рогнар. - Тата рассказала мне о твоей дочери.
- Молю, - не слыша его ласковый слов, шептала женщина. - Чем провинился он? Тайны никто не открывал! Катарина не смела рассказать о клятве!
- Думаешь, мне этого хочется? Клятвы дело небесное, Инга, заключены на небесах. Кровью Катарина поклялась помочь нам с Татой ради Соньи. Да и вообще: с чего ты взяла, что я убиваю его? Я лишь погружу его в забвение. Едва Катарина выполнит клятву, я отпущу его!
- Доверь ему свою тайну, Рогнар! Его сердце горячо бьется, оно полно любви! С Катариной вместе они горы свернут! Неужели ты не чувствуешь этого?
- Как можно верить тому, кто не верит в нас? Это глупости, Инга, - кружась, подошла к целительнице Тата. - Вставай! Нечего сидеть на полу. Холодный камень.
- А если поверит? Если сумеет сдержать ваш удар? Позвольте мне поговорить с ним! Я превращу его в последователя вашей веры! - продолжала молить Инга.
Тата посмотрела на господина. Тот долго смотрел на плачущую Ингу, затем перевел взгляд на Олежку. Вздохнув, он отпустил юношу.
- Справедливым ли я буду, если проигнорирую твои слова? Хорошо. Поговори с ним. Но, если у тебя ничего не выйдет, мне все равно придется усыпить его.
- Я все понимаю. Дай мне время, - кивнула Инга.
- Инга! Что происходит? Все как в кошмаре! - пролепетал Олежка.
- Олежка! Ты должен помочь Катарине! Ее жизнь под угрозой! И только ты можешь спасти ее! - горячо прошептала целительница.
- В опасности? - казалось, юноша потерял рассудок, силясь понять значение слов.
- Да - да! Приди в себя! Ну же! - не выдержав, Инга ударила Олежку по щеке.
Вскрикнув, юноша пришел в себя. Его глаза снова заблестели.
- Инга! Как ты здесь оказалась? Что происходит? - уже нормальным голосом спросил он. - Рогнар...
- Если ты любишь Катарину, хочешь ей помочь, то тебе нужно поверить в Рогнара! В твоем сердце должна быть уверенность! Тебя пытались усыпить лишь потому, что ты вмешался в договор между Катариной и Рогнаром! Но, стоит тебе поверить, тебе откроются тайны, о которых ты не ведал!
- То есть Катарина верила в него? Поверила в существование Рогнара и Таты? Но как же так?
- Она последовала за сестрой. Сонья первая поверила в Рогнара. Ей было одиноко среди людей. После ее смерти Катарина сумела открыть свое сердце богу, в которого тоже не верила. Месть движет ей, закрывая глаза пеленой. Она желает знать имя убийцы. Рогнар знает его, но не может сказать, пока Катарина не выполнит клятву, что дала ему. Защищая тебя, она не могла открыться тебе.
- Если я поверю в Рогнара, смогу помочь Катарине? - тихо спросил Олежка.
- Рогнар способен открыть многое. Сонья была дорога тебе, я знаю это. Так помоги Катарине унять этот пожар. Месть не доведет ее до добра! Защити ее, Олежка. Ты способный мальчик, - ласково улыбнувшись, Инга руками коснулась щек юноши, стерла слезу, что выкатилась из его глаз.
Кивнув, Олежка встал на ноги, закрыл глаза. Ради Соньи, ради Катарины, что поверила в Бога ради сестры, он готов заплатить высокую цену. Выбросив из головы все мысли, стерев все эмоции, Олежка попытался сосредоточиться на одной мысли: Рогнар здесь, он существует. Его могущество настолько сильно, что способно открыть завесу тайн. Хотеть поверить ради встречи и помощи Катарине - это глупость. Нужно искренне захотеть поверить ради себя.
Инга почувствовала, что ее плеча кто - то коснулся. Подняв голову, женщина увидела мужчину. Его светлые волосы, собранные в низкий хвост, спали на плечо. На бледных губах была слабая улыбка, а черные глаза сверкали. Рогнар протянул ей руку, помогая встать на ноги.
- Он сумел? - едва слышно спросила целительница.
- Тата его проверит. Хотя мне очень хочется верить в то, что он сумеет искренне верить в меня. Если вера сильна, кинжал не коснется его, - Рогнар показал на оружие, что держала в своих руках стоящая на спинке скамейки девочка. - Если же нет, то он заснет, как я и обещал.
Едва бог и Инга отошли в сторону, Тата замахнулась и бросила кинжал в стоящего Олежку, который стоял, закрыв глаза. Вскрикнув, Инга уткнулась в плечо бога. Сверкнув, кинжал исчез. Голубые глаза демона расширились.
- Невероятно! - прошептала она.
- Проснулся еще один человек, - негромко проговорил Рогнар.
- Рогнар, я верю в тебя! Помоги мне найти Катарину и помочь ей отомстить за Сонью! Я желаю знать имя убийцы! - громко отчеканил Олежка, открывая глаза.