Аннотация: Daniel Apruz, "Le coq"
Перевод с французского
Моя бабушка, мать моей матери, была родом из деревни Сен-Пурсен-сюр-Сьюль, и когда она приехала в Париж, на улицу Пернети, ей было трудновато освоиться. Она говорила, что задыхается. Плюс ко всему, она жила в однокомнатной квартирке на восьмом этаже с единственным окошком, тридцать на тридцать сантиметров, и то в потолке. Она жила с Адрианом, который, в сущности, и должен был стать моим дедушкой, но тогда он был совсем молод, чуть старше моей бабушки, и если на двоих им было сорок лет, то это хорошо. Моя бабушка все время вспоминала свою деревню. Здесь, - говорила она, - ничего не увидишь - ни деревьев, ни птиц, ни курочек, ни петуха - ничегошеньки. Адриан, чтобы сделать ей приятное, купил четырех курочек, которых поселили на крыше. Бедняжки в начале слегка растерялись, на такой-то высоте, на черепице, но, в конце концов, более-менее привыкли. В любом случае, места им хватало. Вся крыша была в распоряжении кур. Бабушка кормила их хлебными крошками и зерном, которое покупала пятикилограммовыми мешками на Западной улице. Она давала курам также яичную скорлупу - кальций. Ей очень нравилось слушать кудахтанье кур. Это напоминало ей Сен-Пурсен-сюр-Сьюль. Вот только она находила, что курочки скучают и чахнут. Бабушка утверждала, что куры без петуха - это неслыханное дело. Петух! - восклицал Адриан. - Петух! Только петуха здесь не хватало! Посмотри на этих бедных печальных курочек, - отвечала бабушка, - мне больно видеть их в подобном состоянии. Они даже не несутся! Она докучала деду с этим петухом так, что он, в конце концов, уступил и однажды вечером пришел с чудесным петухом, купленным на пристани, у Шатле. Вот только была беда с этим петухом - пел он, когда хотел: как посреди ночи, так и средь бела дня. Он трубил, когда ему взбредало в голову, и каждый раз это было неожиданным. Он ненормальный, - говорила бабушка, - он с приветом. Это настоящий парижанин - делает все не так, как другие, лишь бы его заметили. Ладно, это она еще могла простить, но гадкий петух обращал на кур не больше внимания, чем если бы это были утюги. Куры очень старались привлечь его внимание, они гуляли под самым его носом, раздражали его тысячами способов, но петух лишь скреб черепицу и клевал. Курочки выдергивали у него перо то там, то здесь, но они зря теряли время. Этот петух действовал на нервы. Эти парижане, - заявляла бабушка, - они всегда ведут себя не так, как все остальные. Высунувшись по пояс в окошко, она орала на петуха, звала его дармоедом, бесполезным ртом и метелкой из перьев. Она обещала, что если он не начнет выполнять петушиные обязанности, то окажется в кастрюле. Я даю тебе неделю на исправление! - предупреждала она. К концу недели петух и ухом не повел, хотя разочарованные куры вновь опечалились и зачахли. Тогда бабушка решила убить этого дурачка и приготовить петуха в вине, с красным вином Сен-Пурсен-сюр-Сьюль. Разумеется, она попросила Адриана заняться петухом. У нас, - объяснила она, - животных режут мужчины. Адриан никогда не занимался подобным. Он откладывал экзекуцию со дня на день, и бабушка, не в силах терпеть, кроме всего прочего, петуха, досаждала деду, чтобы он, наконец, выполнил обещание. Деду явно стоило убить петуха, чтобы обрести покой, поскольку если уж моя бабушка что-то вбила в голову, так просто от нее не отделаешься. Так как он боялся крови, то предпочел убить петуха палкой от метлы. Удар - и конец петуха, вот уже бабушка его ощипывает. Но вдруг выяснилось, что петух не умер, он выскакивает из рук бабушки, уже почти весь ощипанный - кроме хвоста и крыльев везде виднелась его противная бледная кожа. И он был живехонек. Он трубил на весь дом, испускал звонкие и торжествующие кукареку вместо криков протеста. Адриан! Адриан! - закричала моя бабушка, - иди сюда скорее! Тут петух спасается бегством! Мой дед был согласен убить петуха единожды, но дважды - это было чересчур. Впрочем, бабушка передумала. Она больше не хотела, чтобы его убивали. Ах, нет, - заявила она, - не теперь. Бедняга, он вернулся издалека и заслужил жизнь. Во всяком случае, Адриан, это ты виноват. Если б ты не был таким неуклюжим... И петуха вернули на крышу к курам. Он стал уморительным - с оперенным задом, тощей шеей и голым зобом. Тем не менее, удар палкой вправил ему мозги. Наконец-то он заинтересовался курами. Но те, напротив, завидев это непонятное, совершенно незнакомое чучело, убегали, и для петуха случился полный облом. Они сами не знают, что хотят, куры эти, - возмущалась бабушка, - ничего не понимаю: то они хотят, а петух не хочет, то петух хочет, а они больше не хотят. Адриан, я задаюсь вопросом - нормальна ли вообще домашняя птица в Париже! Но ей в голову пришла мысль. Может, куры опасались петуха потому, что у него не было перьев? Должно быть, они принимали его не за петуха, а за что-то другое. И она связала из ярко-красной шерсти свитерок - нечто вроде муфты с двумя дырками для ног. В свитерке петух смотрелся гордо. Совсем как тренер лыжников. Куры, увидев, что он так похорошел, не нашли ничего лучше, чем позволить соблазнить себя. Вот, - сказала бабушка, - вещи наконец-то встали по местам, лучше поздно, чем никогда. Что же касается мании петуха вопить в неурочный час, все осталось по-прежнему. В районе Пернети его слышали в любое время суток, но так как его не видели, никто не мог заподозрить, что петух был на крыше восьмиэтажного дома. Так что все терялись в догадках. Два года петух в алом свитерке жил припеваючи на крыше. Он умер своей смертью. Одним зимним утром бабушка нашла его в кровельном желобе, одеревеневшего. Она загрустила. Ей хотелось похоронить петуха. Дедушка вырыл ямку в лесу Кламар, около монастырского камня, и там похоронили петуха вместе с его алым свитерком. Почти каждое воскресенье Адриан возил бабушку в лес на купленном по случаю старом тандеме. И вот так была зачата моя мать.