Борис Бидяга. Искусство эголюбия. - М.: Издательство "Перо", 2012. - 98 с.
ISBN 978-5-91940-224-4
1
Ненавижу мужиков. Жалкие создания. Ничего не умеют. В постели, разумеется. Сколько их у меня было - уж никак не меньше десяти, и все как один - полное дерьмо. Ненавижу мужиков. Хотя, если разобраться, не стоят они того - жирно им будет, энергию на них еще тратить. Лучше так: презираю мужиков.
- Что, всех подряд? - Это мое второе "я", оно всегда лезет, когда его не спрашивают.
- Да, всех.
- Не слишком ли поспешные ты делаешь выводы? Много ли ты их перепробовала?
- А по-твоему, это мало - десять штук? Или прикажешь мне всю жизнь их дегустировать? Я ведь все-таки не автомат и не проститутка какая-нибудь.
Кстати сказать, я женщина интеллигентная, с высшим образованием. Я окончила МГУ и работаю в одном очень приличном заведении на задворках нашей доблестной Академии наук.
Однако вернемся к мужикам. Не угодно ли Вам узнать, моя любезная читательница, отчего я их ненавижу - ах нет, презираю? Извольте, я расскажу Вам мою историю. Итак...
Первым мужчиной в моей жизни стал мой муж - Рома. В общем и целом Рома был человек неплохой; я вполне могла бы его полюбить, если бы не его чрезмерная похотливость. Дважды в сутки Рома требовал от меня исполнения моего супружеского долга. Ах, мужчины, мужчины! Если вы лезете на женщину и утром, и вечером, не мешало бы вам позаботиться о том, чтобы сначала хорошенько ее раскачать. Это тем более желательно, если Господь Бог наградил вас выдающимися органами. Но не таков был мой Рома! По всей вероятности, щедро одарив этого производителя ниже пояса, природа таким образом всего лишь попыталась компенсировать недостатки его ума и мелкость души. Среди его постельных девизов наиболее расхожими были: "Быстрота и натиск" и "Рома женщин берет приступом". Этот жеребец не знал обходных путей - он шел напролом. Так что в течение нескольких месяцев дважды в сутки я подвергалась весьма неприятной и даже мучительной процедуре. Нет, я, конечно, с ним развелась, поскольку отнюдь не собиралась вводить пытки в свой ежедневный распорядок. Но за эти четыре месяца Рома меня сделал. Под конец меня начинало трясти от одной только мысли о тех мучениях, что поджидают меня на супружеском ложе. В общем, с Ромой мы расстались и какое-то время я и не помышляла о мужиках. Но месяца через два моя плоть во всеуслышание заявила о себе и мне пришлось подыскать себе любовника. Номером два стал некто Леша, мой сокурсник. О, Леша был прелестным мальчиком, и я благодарю Небо за то, что именно он заменил могучего Рому. Леша был миниатюрен во всех отношениях, и благодаря этому я сумела преодолеть свой страх перед близостью с мужчиной; с Лешей я не чувствовала боли, впрочем с ним я вообще ничего не чувствовала. Я даже не ощущала его нежную стрелку, которая терялась где-то в пучине моих недр. Леша оставался моим любовником целый год, мне жалко было его бросать - в противоположность Роме он был остроумным и ласковым мальчиком. Но преснота наших соитий в конце концов надоела мне и я поменяла Лешу на Андрея. Мой номер три на лицо был исключительным уродом, однако сложение имел великолепное; мне доставляло громадное удовольствие осматривать и ощупывать его скульптурные формы, по красоте ничем не уступавшие Аполлоновым. В постели он также был силен и вынослив, да и параметры его оснастки меня вполне устраивали. Однако ни его хорошие данные, ни еще более блестящие способности не помогли нам преодолеть мою фригидность. Андрюша бился надо мной часами, и все без толку - ничего, кроме морального удовлетворения, от этих баталий я не получала. Четвертым номером стал некто Ваня. Ваня был этакий херувимчик - с мягкими волнистыми волосами, нежным розовым личиком и проникновенными голубыми глазами. Однако сей писаный красавец в постели был полное ничтожество; не успевала я как следует раздвинуть ноги, как он, вполне удовлетворенный, покидал мое лоно и немедленно впадал в благодатный сон. Немудрено, что Ванечка не задержался долго в моих любовниках. После незадачливого Вани счастливый жребий выпал Шурику, с которым я познакомилась в театре имени Ермоловой. У Шурика были прекрасные задатки в виде весьма внушительного набалдашника, венчавшего его тросточку. С таким инструментом он вполне мог бы меня удоволить, если бы применил его к моим отзывчивым местам. Но увы! Его головка была настолько чувствительной, что любые движения, в особенности резкие, были ей противопоказаны.
Я могла бы продолжить список моих разочарований на любовном поприще. Однако я не смею испытывать терпение моих милых читательниц однообразием относящихся к делу подробностей. Скажу лишь, что остальные пятеро моих любовников оказались ничуть не лучше тех, о которых я уже упомянула на предыдущих страницах. За эти шесть лет, что я находилась в творческом поиске, ни разу в моих ощущениях не промелькнул даже слабый проблеск оргазма. Признаюсь честно, я была в полном отчаянии. Моя голодная плоть страдала, требуя любовных ласк и удовлетворения. А между тем мужики не вызывали у меня ничего, кроме брезгливости и отвращения. В конце концов я вынуждена была пойти на самые крайние меры: я сшила из прочной ткани продолговатый мешочек, туго набила его ватой и натянула на него известное резиновое изделие. Несчастная! Видно, я забыла Андрюшу, своего номера третьего, - ведь он тоже работал часами, и безо всякого результата, хотя его предмет был куда более нежным и чувствительным! Очень скоро я поняла, что сработанная мною модель мужского органа годится только на то, чтобы выставлять ее в каком-нибудь провинциальном музее.
Мне казалось, что я исчерпала все возможные пути решения своей проблемы. От безысходности мною начала овладевать тоска, которая, несомненно, в скором времени переросла бы в опаснейшую депрессию, если бы не счастливый случай.
А дело было так. Под вечер пятницы я возвращаюсь с работы домой. Теснотища в метро, как всегда, страшная. И вот я стою, намертво зажатая между соседними телами. Неожиданно на своей заднице я чувствую чью-то любопытную руку. Ах, с каким удовольствием я врезала бы негодяю по морде! Но, к сожалению, я была так стиснута, что развернуться и, тем более, высвободить руку не было никакой возможности. Тогда я поворачиваю голову, чтобы, по крайней мере, сообщить паразиту все, что я думаю о нем и о матери, породившей на свет такого безнадежного ублюдка. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что меня приласкала... женская ручка! Встретив мой злобный взгляд, девушка немедленно опустила руку. Однако, уразумев что к чему, я быстро сменила гнев на милость и поощрительно улыбнулась нарушительнице моего спокойствия. Ситуация показалась мне презабавной, и я решила посмотреть, что из этого может получиться. Моей голове было не слишком удобно, и я вернула ее в прежнее положение. Вследствие этого я не имела возможности наблюдать за девчонкой. Она же, по всей вероятности, за мной следила, так как вышла вслед за мной на Тимирязевской. Мы познакомились. Девушку звали Валей. Валя была очень симпатичная. У нее было нежное свеженькое личико, большие карие глаза, пухлые мягкие губы и очаровательный маленький носик. Светлые вьющиеся волосы, доходившие ей до плеч, делали ее еще более привлекательной. Свидание было назначено на следующий же день, благо рабочая неделя тихо и мирно завершилась. Валя жила с мамой, поэтому мы встретились в моей однокомнатной квартирке, которой мои щедрые родители - да продлятся их дни! - одарили меня на мое совершеннолетие.
Это был мой первый опыт с женщиной; он произвел на меня неизгладимое впечатление и круто изменил всю мою жизнь, поэтому я позволю себе остановиться на нем подробнее.
Переступив порог моего дома, Валя не спеша освободилась от верхней одежды и привела в порядок свою прическу. Я стояла посреди комнаты и ждала ее, сгорая от любопытства. Я заранее решила не сопротивляться никаким ее поползновениям, какими бы извращенными они мне ни показались. Как выяснилось впоследствии, это было очень мудрое решение!
Валя подошла ко мне вплотную, расстегнула на мне халатик и, осыпая меня нежными именами и комплиментами, стала гладить мою грудь. Это было восхитительно, доложу я вам! Ко мне уже полгода не прикасалась ничья рука, и, честно говоря, мне было наплевать, мужская она или женская. А Валины ручки были такие ласковые - не в пример грубым мужским лапам! От ее нежных прикосновений я вся дрожала, и когда ее губы прильнули к моим, я ответила на поцелуй со всей возможной пылкостью. Пикантность ситуации подогревала меня только отчасти. А вот что меня действительно поразило и привело в полный восторг, так это необыкновенная свежесть и нежность Валиного рта. За все время моего хождения по мужикам я не помню, чтобы мне хотя бы раз удалось сорвать столь сладкий, столь нежный, столь чувственный поцелуй. Я распалялась буквально на глазах. Без всякого участия с моей стороны мои руки начали шарить по телу моей подруги, снимая с нее одежду и производя первичное ознакомление с ее достопримечательностями.
В мгновенье ока мы раздели друг друга и слегка отстранились, оглядывая одна другую довольным, восхищенным взглядом. О, как прекрасно женское тело! Что есть голый мужик? Безобразие и оскорбление нравственности и ничего больше! Конечно, глядя на его восставший член, вы, быть может, возбудитесь, а может быть и нет. Другое дело - обнаженная женщина со стройной фигурой и божественной грудью! Как она красива! Какое вожделение смотреть на мягкие, трогательные линии ее бедер и соблазнительные ложбинки, отделяющие их от промежности! А грудь! Да она разжигает страсть одним своим видом! А попка! Так и хочется взять в ладони эти дразнящие половинки и до боли сжать их руками.
Как она была хороша, моя Валя! Только я недолго любовалась ее прелестями, так как мне немедленно захотелось их вкусить. Мы бросились на диван и в каком-то неистовом порыве начали осыпать друг друга страстными ласками и поцелуями. Не могу передать, какое блаженство я испытывала, когда целовала, сосала и вылизывала Валину белую мягкую грудь. Ну разве от мужика получишь такое удовольствие?
Однако все эти ласки, объятия и поцелуи были не что иное как цветочки - по сравнению с тем, что за ними последовало. Неожиданно для себя я почувствовала Валин палец в своем интимном месте. О, он был необыкновенно нежным и деликатным, этот палец! Непривычная к такого рода ласкам, я довольно быстро ухватила за хвост то самое наслаждение, за которым безуспешно гонялась многие годы. Почувствовав во мне перемену, Валя усилила трение и одновременно стала посасывать мою грудь. Через минуту моя плоть капитулировала, я содрогнулась с восторженным стоном и тут же блаженно вытянулась, ощущая во всем своем теле необыкновенную легкость и сладостную истому.
Вот это откровение! Кончить за две минуты, к тому же без помощи всяких там фаллосов - искусственных или натуральных! От маленького скромного пальчика, совершенно ничтожного - по сравнению с громадным и бестолковым членом. Да, оказалось, что ларчик открывается голыми руками, да что там руками - одним голым пальчиком!
Разумеется, я захотела отблагодарить свою подругу за оказанную мне честь, и Валя, смеясь, раздвинула свои ноги и показала мне, что я должна делать. О, я постаралась вложить в свои прикосновения всю нежность и любовь, которую я в тот момент испытывала к своей милой партнерше. Как она стонала, как извивалась под моей рукой! И как же я распалилась сама от этой нехитрой процедуры! Я набросилась на ее прекрасную грудь, я сосала ее с жадностью, достойной давно не кормленного младенца. Но этого мне показалось мало. Я впилась в ее губы и дала полную волю своему языку. О, эти нежные ласки, разливающиеся сладостью по всему Вашему низу!
Итак, я вернула Вале должок. Однако на этом сюрпризы не закончились. После короткого перерыва, во время которого мы любовались друг дружкой и выражали свой восторг, целуя самые соблазнительные наши местечки, Валя заставила меня лечь на нее валетом и поджать под себя ноги. О, мы не спешили, нет! Мы ласкали друг друга медленно, лениво, плавая в волнах тихого блаженства. Все-таки, честно говоря, палец несколько грубоват для той нежной плоти, с которой соприкоснулся мой язык. Языку же там самое место! Ах, какой любопытный ему открылся пейзаж, какая холмистая и изрезанная чудесными ложбинками местность! Мой язык не преминул воспользоваться предоставленной ему возможностью и досконально исследовал каждый уголок этого благословенного оазиса, называемого женским лоном! Трепеща, он проник в святая святых. О, какая мягкость, какое тепло, какие нежные влажные складочки! Ну разве сравнится рот, его примитивное пристанище, с этим восхитительным, божественным, сладчайшим проливом!
На этом месте мое второе "я", конечно же, не выдерживает и прерывает столь милое моему сердцу повествование:
- Да хватит тебе, бесстыдница! И как у тебя язык поворачивается такое говорить! Ей-богу, твои лингвистические упражнения переходят уже всякие границы!
О, это мое второе "я"! Всегда-то оно вылезет в самый неподходящий момент и испортит мне настроение! Ну да ладно, я сдаюсь и опускаю прелестнейшие подробности нашего свидания, тем более что оно уже подходит к концу.
Итак, содрогаясь телами, стеная и выкрикивая бессвязные слова, мы обе кончили невыразимым блаженством. Признаюсь положа руку на сердце, никогда больше я не испытывала такого поистине неземного удовольствия. На какое-то время я даже лишилась чувств и потом долго еще была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
Моя читательница легко представит себе, какой любовью я воспылала к милой Валечке, которая не только познакомила меня с доселе неведомыми мне сладостными ощущениями, но буквально утопила меня в пучине наслаждения. О, я ее обожала, боготворила, носила на руках и целовала ее ноги.
Как хорошо нам было вдвоем! Сколько ласки, неги, наслаждения и блаженства мы подарили друг другу! Но прошло полгода, и в Валином отношении ко мне начала проскальзывать заметная холодность. Чего я только ни делала, чтобы поддержать ее слабеющую день ото дня любовь! Увы! Очень скоро Валя разлюбила меня и завела себе новую подругу. Не могу описать словами, как я страдала. Ночи напролет я проводила в слезах и причитаниях; я рвала зубами подушку и билась головой о подлокотники дивана. Ее божественное тело стояло у меня перед глазами, мои губы томились по ее нежным сосочкам, мой язык иссыхал от желания приласкать ее мягкое сочное лоно. Мои дрожащие руки стискивали в своих объятиях... одеяло, и с яростным рычанием я отбрасывала его прочь, разоблачив обман моего больного воображения. Мое лоно, сгорая, жаждало ее умелого мокренького язычка, ее теплых, больших, трепещущих губ. О, это было невыносимо! Пытка, истязание!
Вы спросите, почему я не утешилась в объятиях другой женщины? Я Вам отвечу. Я любила мою нежную, сладкую Валечку, любила так, как никогда никого не любила и не смогу полюбить. Другие женщины? Я была абсолютно равнодушна к их прелестям и взглядам. Нет, мне нужно было Валечкино сердечко и Валечкина душа, а не абстрактные груди, клиторы и попки.
В страданиях и муках прошли три месяца. Постепенно я успокоилась. Однако рана, нанесенная моему чувствительному сердцу, оказалась в определенном смысле смертельной. Я навсегда охладела к женщинам. Не то чтобы я их возненавидела, как ненавижу мужиков. Нет. Я и сейчас с большим удовольствием разглядываю какое-нибудь красивое женское лицо, если мне удается отыскать таковое в море невыразительной примитивности. Но вступить с женщиной в интимные отношения? Без любви - исключено. А по любви - чревато. После того что со мной случилось, как я могу отдать свое покрытое шрамами сердце в руки какой-нибудь ветреной, вероломной красавицы, будь у нее хоть сто пядей во лбу?! Ни за что на свете!
Итак, еще не дожив до двадцати шести лет, я успела разочароваться как в мужчинах, так и в женщинах. Как видите, дорогая читательница, мною были испробованы все возможные средства, как натуральные, так и искусственные, как общепринятые, так и извращенные. Все они оказались несостоятельными. Мне не оставалось ничего другого, как взять дело моего удовлетворения в свои собственные руки, благо моя Валюша показала мне, где находится источник женских радостей и как им пользоваться.
Будучи человеком очень ответственным и добросовестным, я и в этом деле не сделала себе никаких поблажек. В течение десяти лет я без конца ставила эксперименты и проводила опыты, выдумывая все новые и новые ласки и изобретая самые изощренные способы получения оргазма. В результате этого многолетнего упорного труда я выработала целую систему мероприятий, которую я называю словом "эголюбие". Эголюбие, в моем определении, - это духовная и телесная любовь к самому себе. Эголюбие подразумевает не только получение оргазма посредством самоудовлетворения, но также физические и духовные ласки, направленные на самого себя.
Итак, моя любезная читательница, если Вам любопытно узнать, как я блаженствую и наслаждаюсь своей любовью к самой себе, - тогда вперед, листаем страницу!
2
Что делает женщина, которая любит и которую любят? Вы совершенно правы - она тщательно следит за собой. Но ни одна женщина не заботится о своем теле и о своем лице так, как это делаю я. Вы спросите, зачем? Отвечаю: чтобы быть достойной своей любви. Мужчина, скорее всего, простил бы мне мелкие и даже крупные погрешности лица и фигуры, но я к себе строга, очень строга! Мужик наговорил бы мне кучу лживых комплиментов (в особенности, если у него стоит), я же к себе абсолютно беспристрастна. В итоге в тридцать шесть лет я выгляжу так же молодо, как выглядела десять лет назад - свежее, гладкое лицо, лебединая шея, стройная фигура. Вы не подумайте, что это пустяк - держать себя в форме. Отнюдь. Сохранение молодости требует ежедневной упорной целенаправленной работы. И, разумеется, никаких излишеств: я не пью, не курю, не ширяюсь, не изнуряю себя непосильными нагрузками и провожу в объятиях Морфея положенные восемь часов. И, можете мне поверить, результат окупает все затраты!
Итак, мой день начинается с духовных ласк - я встаю перед огромным зеркалом и услаждаю свой взор видом своего великолепного тела, своего прелестного свеженького личика и премиленького короткого ежика, придающего моему лицу своеобразный шик. Я любуюсь собой анфас и в профиль, я внимательно оглядываю свои плечи, грудь, спину, бедра, ноги. Мне открывается зрелище настолько изумительное, что даже мое второе "я", пораженное, умолкает и не мешает мне наслаждаться видом моих прелестей.
Любезная читательница! Прошу Вас, не спешите обвинить меня в нарциссизме! Я восхищаюсь собой не оттого, что "все мое - прекрасно". Нет, нет и еще раз нет! Но это тело - плод кропотливого труда - действительно великолепно в своих гладких упругих формах. Поверьте, я с неменьшим восторгом любовалась бы Вашим телом, будь оно столь же безупречным, как мое, - разумеется если бы Вы предоставили мне такую возможность.
"О, как я люблю это божественное тело!" - восклицаю я, и мои руки пускаются в приятнейшее путешествие по моей шее, плечам, лопаткам, груди, животу и так далее. Какая шелковистая, какая гладкая кожа! Как она нежится под моими ласковыми ладошками и пальчиками, которые скользят по ней так осторожно, так деликатно - едва прикасаясь! Ни один мужчина из тех десяти, что имели случай быть моими любовниками, - так вот, ни один из них не дарил мне столь нежных, столь приятных ласк, какими радуют меня мои собственные руки. О, они весьма искусны, эти руки! Они могут достать куда угодно; нет такого закоулка, даже на спине, который они не сумели бы приласкать. Но любимое наше местечко - это, конечно, грудь. Я начинаю пощипывать сосочки, и они тут же встают. Я помещаю их между средним и указательным пальцами и медленно сдвигаю пальцы, пока соски не оказываются в весьма чувствительном тупичке. Я легонько их сжимаю и одновременно массирую пальцами и ладонями чудесные полушария моей груди. Какая нега! Какое блаженство! Потом я начинаю сосочками тихонько "рисовать" узоры на своих ладошках. Чудно, чудно! Но вот с ладоней мы выскакиваем на запястья и сладость прикосновений как минимум удваивается. О, я могу ласкать свою грудь часами. Но ведь и об остальном тоже надо подумать! Каждая клеточка моей кожи должна получить свою долю любви и ласки. И я глажу свои руки, плечи, подмышки, бока и живот и одновременно выделываю своим телом самые соблазнительные движения и принимаю самые откровенные позы. Я пододвигаю к себе табурет и ставлю на него ногу. Я ласкаю ступню, голень, потом бедро, а моя вторая рука, с напускной стыдливостью, прикрывает мой заветный шерстяной треугольничек. Мое тело извивается змеей, то выгибаясь и бесстыдно выпячивая маленькую попку, то, наоборот, выставляя напоказ мускулистый живот и стройные бедра. Ах, какое оно соблазнительное, это холеное, ухоженное тело! Я чувствую, как мое лоно потихоньку разбухает, напитываясь соком. И пока моя правая рука старательно трудится на поверхности, средний пальчик другой руки, той, что вообразила себя фиговым листком, незаметно проскальзывает меж пухлых пушистых губ и успокаивается между прелестными лепестками малых губок, не забывая, впрочем, нежно прижиматься также и к моему миниатюрному клитору. Сегодня он ленив, этот чудесный заменитель мужского члена, по всей видимости, сегодня у него выходной. Не беда, пусть отдохнет. Я начинаю вращать бедрами; клитор и губы нежно трутся о палец, и по всему моему лону разливается волна сладострастия. Время от времени круговые движения сменяются "ходьбой на месте" и некоторыми другими упражнениями, что несказанно усиливает мое наслаждение. Через пару минут мои ноги слабеют от блаженства и я опускаюсь на табуретку. В сидячем положении уже не так удобно работать бедрами, и в дело вступает мой нежный испытанный боец. Он быстро и умело доводит любовную кампанию до победного конца, и вот я уже лежу на диване лицом вниз и чувствую невыразимо приятную щекотку от стекающей по заветным стеночкам влаги.
Постепенно сладострастный туман рассеивается, и до моего слуха доносятся совершенно внятные ругательства. А, это опять мое второе "я". Оказывается, оно уже давно надрывается, призывая меня к порядку и целомудрию! Надо же! А я от удовольствия ничего не вижу и не слышу.
- Ну, что тебе? - Представьте себе, мне так хорошо, что я даже не в силах разыграть гнев!
- Что ты делаешь, бесстыжая?
- А что такое?
- Это же грязь, позор!
- Что конкретно ты имеешь в виду?
- Да твое ковырянье в интимном месте!
- Ах это! Интересно, а когда мужик ковыряется в этом самом месте - это не позор?
- Когда мужик - это нормально, это Богом положено.
- Знаешь что? У меня была дюжина мужиков, и ни один их них не доставил мне Богом положенного удовольствия. Так что же мне прикажешь теперь делать - на стенку лезть, что ли?
- Найди себе мужика и забавляйся, сколько хочешь.
- Да говорю же тебе - от них одни мученья. И, между прочим, после мужика я всегда чувствовала себя грязной и оскверненной, а сейчас - наоборот.
- Да ты просто извращенка!
- Возможно. Но видишь ли, извращенцам тоже надо как-то жить.
Мое второе "я" в отчаянии хватается за голову и умолкает, подавленное моей вопиющей испорченностью.
Однако хватит болтать! Через полчаса мне бежать на работу, а я еще даже не умыта! Я сломя голову мчусь в ванную, на скорую руку споласкиваюсь под душем, чищу зубы, одеваюсь и, кинув в сумку пару бутербродов, в спешном порядке покидаю свое любовное гнездышко.
3
К сожалению, утром я спешила и не могла позволить себе настоящий душ - по всем правилам эголюбия. Но это не страшно - вечером наверстаю. Вечером времени у меня хоть отбавляй. Я ведь не замужем, детей у меня тоже нет, а в быту я самая настоящая спартанка, так что заботами и хлопотами я совсем не обременена.
Я не спеша и со вкусом поедаю свой нехитрый ужин - кислую капусту с винегретом - и направляю свои стопы в ванную. Я раздеваюсь и залезаю под горячий душ. Минут десять я просто отмокаю, наслаждаясь водяными струйками в общем и целом. Знали бы Вы, какое блаженство испытывает под душем моя коротко стриженная голова! Длинноволосой голове не дано вкусить столь дивного удовольствия. Я тридцать лет носила длинные волосы и с полным правом могу это засвидетельствовать. Ах, если бы я была мужчиной! Я брила бы голову каждые две недели!
Хорошенько угревшись, я увеличиваю поток холодной воды, и по всему моему телу разливается блаженная прохлада. Ах, как приятно! Моя кожа облегченно вздыхает, как если бы с невыносимой жары я вдруг попала в благодатнейший тенек, куда не проникает ни единый солнечный луч.
Порядком охладившись, я довожу температуру воды до приятной теплоты и начинаю "извращаться", как выражается мой цербер - Вы, конечно, поняли, кого я имею в виду.
Душ щедро расточает ласки нашему телу, но большинство людей не хотят или не могут эти ласки почувствовать. Мы не умеем прислушиваться к своему телу, не умеем "ловить и ухватывать" приятные ощущения. Напрасно!
Я подставляю свое лицо под самые нежные струйки - те, что изливаются у краев. Среди этих последних я нахожу одну заблудшую овечку - она совсем отбилась от стада и бьет куда-то в сторону. Эта струйка - нежнейшая из всех. О, как чудесно она щекочет мой лоб, щеки, нос, подбородок и особенно - мои опущенные веки. Каким сладчайшим дождичком она барабанит по нежным выпуклостям моих глаз! Ей-богу, просто невозможно оторваться!
Однако надо и честь знать! Мой нетерпеливый рот тоже жаждет наслаждений. Кончиком языка я слегка оттопыриваю нижнюю губу и подставляю ее под ласковые крайние струйки. С какой благодарностью моя чувствительная плоть отзывается на деликатные прикосновения благословенной дробленой водички! Я открываю рот и врываюсь языком в самую гущу водяных потоков. Мой язык гоняется за струйкам, лавирует между ними, убегает и снова ловит их. Во время этой игры мой рот довольно быстро наполняется водой и я фонтаном выпускаю ее наружу. После чего все повторяется сначала. Но какие сладостные, ни с чем не сравнимые ощущения испытывают язык и прочие мои оральные причиндалы! Однако пяти минут бывает достаточно, чтобы мой рот насытился и устал от этой довольно напряженной и опасной забавы. Почему опасной? Потому что, потеряв контроль или слишком сильно запрокинув голову, Вы можете ненароком захлебнуться.
К счастью, ничего дурного не происходит, и я позволяю себе небольшой отдых, вновь отдавшись в "руки" моей заблудшей струйки. Но проходит минуты две, и мой ненасытный язык опять уже пылает жаждой удовольствий, и снова мой рот в безумном порыве жадно хватает, мнет и крошит нежнейшие струйки той замечательной, чудодейственной субстанции, что так просто и так плоско называется водой.
Мои оральные атаки на душ повторятся еще не один раз. Но как же другие части моего тела? Неужто я обойду их своим вниманием? Вы правы, милая читательница, пора подумать и о них. Я снимаю душ со стойки и направляю потоки воды на самые чувствительные свои места. Я поднимаю руку и прохожусь душиком по ее внутренней поверхности. Как приятно щекочется подмышка! Я навожу симметрию, тем же манером обласкав другую руку. После чего действо переходит в партер. Приятнейшее из приятного - пятки, ступни и пальчики ног. Как они нежатся, томятся, вздыхают и поджимаются! О, пусть не кончается эта сладость и эта нега!
Однако долг зовет меня отдать дань и самому сокровенному. Но сначала ноги. Мы начинаем восхождение от самой пяточки. Душик медленно лезет вверх по внутренней поверхности ноги и, перешагнув через лоно, так же точно спускается вниз. Я трижды повторяю это путешествие, прежде чем происходит привал на вожделенной вершине. Я раздвигаю губы и орошаю живительной влагой сокрытые за ними сокровища. Пожалуй, имеет смысл сесть. Я кладу на края ванны доску и опускаю на нее свой мокрый задик. Да, так много лучше. От ласкового дождичка малые лепесточки трепещут, а нежная мякоть входа дышит и разбухает, словно поднимающееся от дрожжей тесто. Где там мой клитор? Между прочим, у клитора тоже есть чехольчик - как у мужского члена. И в обычном состоянии за этим чехлом самого клитора даже не видно. Если я правильно понимаю, сам он вылазит только в том случае, если его хорошенько возбудить. Но если с самого начала вытащить его на свет Божий, то возбуждение придет быстрее. Я подбираюсь пальчиками поближе к вершинке и оттягиваю кожицу в сторону лобка, одновременно раздвигая большие губы. Ага, явился, мой ненаглядный, мой прелестный, мой светло-розовый бугорок! То-то же, от меня не спрячешься! Я сгибаю и ставлю на доску правую ногу, проползаю под ней душиком и снизу направляю блаженные струйки на лежащие как на ладони атрибуты любви. Я двигаю душик туда и сюда, и ощущение создается такое, будто по моему лону прогуливается какой-то нежный и весьма чувствительный предмет! О, неплохо, очень даже неплохо! В принципе от душика можно кончить, но перед этим надо хотя бы недельку поголодать. Ну а когда получаешь по три оргазма в день, тут уж душик никак не тянет на полноценное орудие любви. Так что спустя пять минут, насладившись этой изысканной лаской, я выключаю воду. Но должна же я довершить начатое душиком дело! Я возвращаю пальцы левой руки в ту самую позицию, которую они только что занимали, затем, нацедив слюны в щепотку другой руки, я бережно наношу эту чудодейственную влагу на клитор и в недолгом времени возношу себя на вершину блаженства. Что и требовалось доказать, как сказал бы скучный математик.
Спустившись с небес на грешную землю, я хочу уже вылезти из ванны, но тут вспоминаю, что я ведь забыла приласкать свою попку! Я снова включаю душ и беру его в правую руку. Я подбираюсь к ягодицам спереди и раздвигаю эти нежнейшие полушария пальцами левой руки. И тут раздается вопль, от которого я роняю душ и едва не опрокидываюсь вместе с ним.
- Прекрати сейчас же! Содомитка! Блудница! Боже, лезет в собственную задницу!
Ах, это опять оно! Что-то долго оно молчало. Я уж было подумала, что я его ненароком замочила. Я быстро овладеваю собой и говорю ласково и убедительно:
- Бога ради, успокойся. Никуда я не лезу. Просто хотела помыть это местечко. Разве другие люди так не делают?
- Не прикидывайся! Будто я не вижу, чем ты тут в ванной занимаешься. Еще скажи, что пришла сюда, чтобы помыться!
- В том числе и помыться.
- Ну кому ты пудришь мозги? Себе самой не можешь признаться? Стыдно, да?
- Не понимаю, в чем я должна признаваться?
- Не мыться ты сюда пришла, а возбуждать свои эрогенные зоны!
- Что же поделать, если они возбуждаются от самого обыкновенного душа? Заметь: я ведь не делаю ничего такого, чего не делают другие люди. Просто мне это доставляет удовольствие, а им - нет. А в задницу я вовсе не собиралась залазить пальцами. Я просто хотела ее помыть.
- Да, и заодно словить кайф!
- Да что же в этом плохого, если человек ловит кайф? Если бы люди почаще ловили кайф, в мире было бы куда меньше зла, можешь мне поверить!
- Да ты откуда знаешь?
- А это я по себе чувствую. На трехразовом "питании" я такая довольная, такая блаженная - как будто на мне благодать Божия!
- Бога еще приплети! Смотри, как бы он не покарал тебя за твои извращения!
- Не знаю, что ты имеешь в виду, но мне кажется, я ничего такого Богопротивного не делаю.
- Сама с собой любовь творишь!
- А что в этом плохого? Почему какой-то там вшивый мужик может меня любить, а я сама не могу? Да может, он меня и не любит вовсе, а просто сует свой член, чтобы попользоваться? Что тогда? Богу это не противно? Нет? А мне противно!
- Так найди себе такого мужика, который будет тебя любить.
- А, все они одним мирром мазаны! Не лежит у меня к ним душа. Да и поздно уже искать, в моем-то возрасте. Всех хороших давно разобрали. Если, конечно, таковые есть на белом свете.
- Ну, не знаю, что мне с тобой делать! Одно могу сказать: плохо все это кончится!
- Не знаю, не знаю. Наперед загадывать не берусь, но до сих пор все кончалось как нельзя лучше!
От такого похабства мое второе "я" выпадает в осадок и надолго лишается дара речи. Но настроение мое, конечно, испорчено, и я, махнув рукой на свою недомытую задницу, вылезаю из ванны и, закутавшись в полотенце, иду на кухню пить чай.
4
Иногда меня начинают терзать сомнения. Быть может, любить себя - это и впрямь противоестественно? В противном случае почему же в русском языке нету слова, обозначающего это понятие? И почему такие, казалось бы, подходящие термины, как самолюбие и себялюбие, означают вещи совершенно иные, не имеющие к любви ровным счетом никакого отношения. И в самом деле, человек, который действительно любит себя, начисто лишен как самолюбия, так и себялюбия. Самолюбец любит не себя - он любит, когда его любят другие. Я же люблю именно себя, люблю настолько, что даже ненависть и презрение окружающих не могут поколебать мое чувство. Мне абсолютно все равно, что обо мне думают и что говорят другие. Я стараюсь поступать так, чтобы быть достойной своей любви, и в этом мне может помочь только моя собственная совесть, но уж никак не суждения других людей.
Что же касается себялюбия, то это слово есть не что иное, как синоним самого банального эгоизма. Милая моя читательница! Представьте себе: когда Вас любят, когда Вами восхищаются, наконец, когда Вас удовлетворяют по три раза в день - разве Вы будете способны на какие-нибудь негативные чувства? Я уверена, что Вы станете милой, доброй и снисходительной. То же самое происходит со мной. Моя любовь вызывает во мне самые добрые, самые прекрасные чувства, эгоизмом здесь и не пахнет. Я смотрю на мир с нежной улыбкой, я бесконечно радуюсь жизни, я подхожу к людям с открытой душой и искренним сердцем.
В отличие от Вашей любви, моя любовь не готовит мне сюрпризов в виде ревности, измены, непонимания и скандалов. Моя любовь чиста, безупречна и постоянна. Мне не знакомы ненависть, зависть или злоба. Потому что я любима, довольна жизнью и собой и имею все, что мне нужно. И, что самое главное, я имею гарантии вечной любви и преданности. А теперь скажите: всякая ли женщина может похвастаться тем же самым?
- Да, но ты одинока. Разве ты от этого не страдаешь? -
О, мое второе "я" не преминет высказать свое мнение, в особенности если оно идет вразрез с моим.
- Нисколько. Наоборот, в одиночестве я могу без помех предаваться своим чувствам, расточая себе знаки внимания, ласки, а также более существенные доказательства своей любви.
Кстати о доказательствах - не пора ли в кроватку? Ведь уже девять и на "снотворную" процедурку у меня остается всего лишь два часа. Впрочем, времени должно хватить.
Разобрав постель, я снимаю с себя одежду, не забывая, конечно же, приласкать те местечки, что попадаются под мои щедрые руки. Вслед за этим я залезаю на диван и занимаю сидячее положение, привалившись спиной к диванной подушке, которую перед этим я предусмотрительно прислонила к стене. Отлично!
Для начала я хочу себя немножко приласкать. Не то чтобы мне требуется разгон - о, вовсе нет! Просто я, как и всякий нормальный человек, нуждаюсь не только в оргазмах, но и в самых обыкновенных, милых и нежных, проявлениях любви и восхищения. Легкими, воздушными прикосновениями я пробегаю по своим рукам и ногам, по плечам и спине, по груди и животу. Засвидетельствовав таким образом почтение каждой клеточке своей кожи, я перехожу к избирательным ласкам. Я сгибаю ноги в коленях и придвигаю ступни как можно ближе к попке. Ага, сосочки аккурат уперлись в бедра. Это хорошо. Я начинаю двигать коленками и грудью одновременно и немедленно сладкая истома заливает мою промежность и низ живота. Как чудесно! Я отдаю этому занятию чуть меньше времени, чем его требуется для того, чтобы эти приятнейшие из ощущений притупились, и без промедления перехожу к следующему упражнению.
Я обильно орошаю свое правое колено слюной и принимаюсь вылизывать его своим чутким язычком и покрывать поцелуями, слегка выворачивая свои чувственные губы. Главное - чтобы кожа была достаточно влажной. Чем мокрее, тем приятнее. О, слюна! Божественная, изумительная, совершенно необыкновенная влага! Настоящий любовный нектар - иначе не назовешь. Лишь только она попадает между трущихся поверхностей, как столбик сладострастия резко подскакивает вверх. Я щедро увлажняю колено и начинаю размазывать сей нектар по щекам, губам и подбородку. Какой нежной и гладкой становится моя кожа! И как удивительно приятен этот коленный массаж! Руки просто не идут ни в какое сравнение, можете мне поверить! Пятью минутами позже я проделываю точно такую же "сладкую" процедуру с другой своей коленкой - чтобы, не дай Бог, не обиделась. И тут, как всегда, в самый разгар веселья, всплывает оно.
- Какой стыд - целовать свои собственные ноги!
- А что такое?
- Да где это видано? Это же хуже любого разврата.
- Чем же это хуже разврата?
- Ну, это неприлично.
- Люди целуют друг другу самые разные местечки, и еще неизвестно, какие мотивы их к этому побуждают. Я же целую свою коленку, потому что я люблю ее, как и все прочие части моего тела. Мой поцелуй - это всего лишь свидетельство любви, между прочим весьма изысканное и целомудренное.
- Коленка! Коленка - это еще цветочки. Как будто я не знаю, что за этой коленкой последует! И она еще будет говорить о целомудрии!
Ну все, кажется, я начинаю терять терпение. А в данной ситуации это совершенно недопустимо. Пора положить этому конец. Я собираю всю свою волю и говорю тихим, вкрадчивым голосом:
- Послушай! Я знаю, что я извращенка, содомитка, онанистка, мастурбаторша, лесбиянка, гомосексуалистка - и все в одном флаконе! Я розовая, голубая - какая хочешь. Я согласна на любой статус и какой угодно окрас. Я даже готова пойти в милицию и чистосердечно во всем признаться. Но только - потом. А сейчас я тебя настоятельно прошу заткнуть свой очаровательный фонтан и не мешать мне любить и наслаждаться своей любовью. Вопросы есть?
Само собой, вопросов не обнаруживается, и, успокоившись, я благополучно возвращаюсь к своему приятнейшему занятию. Я покрываю поцелуями свою ладошку, нежно пощипываю губами и покусываю ее мягкое ребрышко. Я вгрызаюсь в каждый пальчик и потом, в порядке компенсации, ласкаю его влажными губами и вылизываю языком. Я хорошенько увлажняю ладонь и выписываю на ней кончиком языка Бог знает какие каракули. Потом я запускаю в рот мизинчик и даю ему всласть погулять везде, где ему только захочется. Он нежно пробегает по деснам и языку, старательно ласкает податливую мякоть губ и щек и даже наведывается в огороженный частоколом зубов колодец, где обретается мой жадный до ласк язык. Я не допускаю ни малейшей дискриминации, и каждый из четырех оставшихся пальчиков получает свою долю удовольствия. За сим мой любвеобильный рот набрасывается на другую мою руку.
Покончив с целованием своих прелестных конечностей, я принимаюсь ласкать свой рот своим собственным языком - везде, куда только достает этот сладострастный живчик. Я нежно вылизываю свои тонкие губки - ту их часть, что открыта взгляду. Затем мой язык убирается восвояси и, едва просунув кончик в малюсенькую щелочку, что оставили ему мои кокетливые губы, с превеликим удовольствием трется о самые чувствительные местечки моего рта. За сим он отдает благословенную дань рыхлой закулисной мякоти губ и щек, а также деснам и небу. Вслед за этим я засасываю в рот нижнюю губу и легонько прихватываю ее зубками поближе к подбородку, тем самым предоставив своему языку роскошную возможность миловаться с губкой, что называется, с доставкой на дом. Надо отдать должное моему прелестному язычку - это изысканное упражнение удается ему на славу.
- Целоваться с собой - ну и маразм! - Мое второе "я" опять поднимает голову.
- Правда? А мне ужасно нравится! Между прочим, с мужиками целоваться противно - у них изо рта всегда воняет: то перегаром, то табаком, то вообще Бог знает чем. Еще и слюни свои сливают тебе в рот. Вот гадость-то! А мои поцелуи не причиняют мне абсолютно никаких неудобств - все чистенько, изящно и со вкусом. Можешь мне поверить, это в сто раз приятнее, чем лобзать чужие уста. К тому же гарантия, что не подцепишь какую-нибудь гадость.
- Но это же полный изврат, как ты не понимаешь?
- Да, собственно, что я такого делаю? Все люди шарят языком по деснам, только они таким образом подбирают остатки пищи, а я доставляю себе удовольствие. Понятно? И знаешь что? Пора тебе наконец успокоиться. Тем более что больше никаких особенных извращений в программе не значится. Конечно, если не считать самого обыкновенного онанизма. Надеюсь, хоть это ты не причисляешь к порокам?
- Да ты вся порочна, от кончиков ногтей и до мозга костей.
- Да что ты говоришь? Неужели так плохо?
- Хуже некуда. Боюсь, что тебя исправит только могила.
- Ну, уж тебе-то, во всяком случае, со мной не сладить. Так что иди-ка ты поспи, а меня тут ждет одно приватное дельце.
Мое второе "я" по инерции продолжает ворчать, но я не обращаю на него никакого внимания и вскоре, разобиженное, оно умолкает окончательно.
Между тем я слегка откидываюсь на подушку и раздвигаю свои мускулистые ноги. Я набираю в щепоть слюны, раскрываю пухлые шелковистые губки и увлажняю свой оазис. Легонько приласкав все его закоулки, я медленно ввожу в кратер своего вулкана средний палец правой руки. Затем пристраиваю рядом левую руку и средним же пальчиком подлезаю к клитору, при этом я стараюсь так расположить свои трудолюбивые ручки, чтобы оба пальца могли двигаться свободно и без помех. И я заставляю их двигаться - ритмично, медленно и очень-очень нежно. Мое лоно враз оживает - его плоть разбухает и начинает сочиться. Через каких-нибудь пять минут мой низ повержен: он упивается тихой, ровной радостью, он истекает и стонет от наслаждения. Я впадаю в состояние, близкое к экстазу и, что самое интересное, в моих ощущениях наблюдается поразительная стабильность. Я отключилась от внешнего мира, я не чувствую ничего, кроме своего плавящегося лона, мне так хорошо, что и сказать нельзя. Движение пальцев подпитывает мое наслаждение, но ни на йоту не усиливает его! Я готова продлить это удовольствие до бесконечности, и оно продолжается - час, другой... Это восхитительно! При первых же признаках спада я слегка изменяю положение ног - раздвигаю их пошире, или подгибаю одну ногу, или ставлю ее в вертикальное положение, или же приподнимаю и упираю ее в стенку. Я могу также изменить направление движения пальца, того, что трудится на поверхности. Я могу поглаживать клитор вдоль, а могу и поперек. Я ласкаю не только клитор - я так славно возбудилась, что любые прикосновения к промежности доставляют мне несказанное удовольствие. Мой пальчик оглаживает большие и малые губки, нежно ползает туда и сюда по складчатой плоти, а то кладет длинные ласковые мазки от лобка и до самого ануса.
Ну так вот, время от времени я меняю диспозицию и наслаждение накатывает на меня с новой силой.
Между прочим, эта медленная двухпальцевая техника - совсем недавнее мое приобретение. Процедура, которой я пользовалась до этого, была существенно более простой и настолько же менее привлекательной. Вкратце она сводилась к следующему. Берете на палец крем и сим орудием в весьма быстром темпе гладите и трете клитор. Минут через пять-десять Ваш клитор возбудится и Вы почувствуете некие приятные моменты. В очень скором времени Ваше наслаждение резко усилится и наступит пароксизм, то есть, грубо говоря - Вы кончите. Вас пронзает молния, которая длится не больше пяти секунд, после чего - все, отбой, тишина. При такой технике весь цикл Вашего удовольствия (зарождение - концентрация - оргазм) занимает очень короткий период времени - не более одной минуты, если, конечно, не растягивать его сознательно, то есть не прерываться при приближении оргазма. При этом, прежде чем Вы почувствуете первые "сладкие" признаки, Вам придется довольно долго пахать Ваш клитор безо всякого удовольствия.
Медленная двухпальцевая техника дает совершенно иной эффект. Здесь Вы практически сразу погружаетесь в море наслаждения и можете плавать в нем сколь угодно долго. Уверяю Вас, моя дорогая читательница, это так чудесно, что даже не хочется кончать! Так бы и нежилась всю ночь в волнах сладострастия! А теперь признайтесь: у Вас когда-нибудь бывало такое с мужчиной?
Целая ночь экстаза, каково, а? Я совсем не против. Но меня поджимает время. Вынь да положь - а свои восемь часов я должна поспать. Так что надо закругляться. Прежде всего я меняю свои пальчики ролями. Своей правой руке я вверяю самый ответственный участок - клитор, а левую руку бросаю на влагалище. Затем я основательно смазываю клитор кремом и резко ускоряю темп. Двигать двумя пальцами с большой скоростью, да еще в тесном соседстве - работка не из легких. К тому же здесь требуется определенная сноровка. Но уж я-то в этом деле не новичок, насобачилась будь здоров! Так, хорошо, кривая экстаза полезла вверх. А как сразу зачавкало под пальцами! Восхитительный звук! Соседям, конечно, может не понравиться. Хотя, по правде сказать, что тут неприличного? Чавкает - значит, кто-то получает удовольствие. Вот у них что-то никогда ничего не чавкает, хотя их двое! Парадокс! Ну да ладно. Пес... Ах!.. Какой... сладкий... пальчик!.. О-о!.. Так!.. Ну же!.. Господи!.. О-о!.. Как... нежно!.. Как... восхитительно!.. О... нет... не могу... больше!.. О-о!.. Все!