Мой мир рухнул месяц назад.

Один телефонный звонок, столкнувший меня в пучину горя и отчаяния.

Было шесть часов вечера.

Я сидел перед телевизором, бездумно переключая каналы в поисках хоть чего-нибудь интересного.

Глаза слипались, голова потяжелела, Морфей был уже готов принять меня в свои объятия, когда в гулкой тишине квартиры раздался телефонный звонок.

С трудом разлепив глаза, я поднял трубку.

Алло?

На другом конце провода раздались приглушённые рыдания и хриплый, надломленный полный отчаяния голос сказал:

Джеймс...Сын, ты просто должен знать... Ирма.. она умерла... Авиакатастрофа...

В трубке раздались короткие гудки, но я уже не слышал их.

Телефонная трубка выскользнула от влажных от пота пальцев.

Я просто не мог поверить в услышанное!

Дыхание перехватило.

Грудь будто бы сковали стальные оковы.

Мгновение спустя телефон-злосчастный вестник роковой новости полетел в стену.

Как это произошло? Почему именно Ирма, которая так любила жить?

Кто виноват в этом? Впрочем, так ли это важно, если мою девушку теперь не вернуть? Интересно о чём она думала в последние секунды жизни? Наверняка ей было очень страшно.

Как теперь жить дальше?

Похороны прошли для меня как в тумане.

Я действовал как робот, лишь чётко выполнявший то, что от него требовалось.

Окружающие не видели на моём лице ни малейших эмоций. Многие сочли меня бесчувственным.

Они ошибались.

Смысл выставлять свои эмоции на показ? Они всё равно не вернут мне Ирму.

Мне не требовалось ничьё сочувствие, потому что оно не имело смысла. Не могло никак и ничем помочь.

Однажды я нашёл её фото. И больше не смог отложить его в сторону.

Как безумный я, не замечая времени, держал в руках фотографию моей умершей девушки.

Проводя пальцами по щеке девушки на снимке, я вспоминал тепло и нежность её бархатной кожи, очерчивал контур нежных, чувственных губ подаривших мне столько поцелуев.

Представлял, что вытираю слезинки на её лице.

Надо же у меня только одна её фотография.

И на ней она такая грустная, ранимая, нежная.

Если бы только она была жива сейчас, я просто не позволил бы слезам пролиться из её прекрасных голубых глаз, что пронзительно смотрели на меня со снимка.

В эти глаза я мог смотреть часами, как при её жизни, так и сейчас глядя на это фото.

Вот только больше никаких эмоций не отразится в этих прекрасных осколках неба. Только грусть в её глазах на фото. И бездна горя внутри меня.

Без неё жизнь потеряла всякий смысл.

Зачем ходить на лекции в институт, если там больше не будет её, девушки пародировавшей преподавателей, звонко смеющейся умницы вечно дающей всем списывать, не будет поцелуев тайком, пока никто не видит.

Не будет лучика света в моей жизни. С её уходом меня поглотила тьма.

Я не чувствую. Не радуюсь. Не люблю.

Другие девушки вызывают у меня лишь физическое влечение. Законов природы ещё никто не отменял.

Я пробовал. Просто забыться. Пытался что-то почувствовать к тем девушкам, с которыми я проводил ночи.

Как результат - просто ночи без сна, даже без получения удовольствия. Без эмоций. Без чувств. Я бросал их сразу же. Чтобы не давать ложных надежд.

Конечно, за мной ещё больше закрепилась репутация "каменного".

Мне было всё равно.

Моё утешение было лишь в её фото. Оно возвращало меня в прошлое.

Воспоминая окутывали сладкой дымкой и не желали отпускать.

Наверно я больше не способен на любовь к кому-то ещё.

От воспоминай меня отвлёк стук в дверь

Да, - буркнул я.

Вошла мама и подняла на меня взгляд полный тревоги.

Сынок. Я всё понимаю. Ты убит горем из-за Ирмы. Но фотография тебе не поможет. Никто и ни что не оживит её. Это просто фото.

Она помогает мне жить. И после смерти, - с безумной улыбкой произнёс я.

Это как ты говоришь "просто фото", все, что у меня осталось от неё.

Мама только вздохнула и, покачав головой, тихо вышла из комнаты.

Я, постоянно не отрываясь, смотрел на фото девушки. Снова и снова проводил рукой по запечатлённым на снимке волосах, губах, коже девушки я представлял и почти даже чувствовал, как будто глажу её смоляные шёлковые волосы, как провожу пальцами по мягким, прекрасным губам, как будто наяву ощущал бархат и аромат её кожи и снова тонул в прекрасных голубых глазах. Голубых, как осколки неба унесшего её жизнь.

Я не ощущал голода, усталости, или потребности спать.

Помню, как её голос прозвенел у меня в голове:

Иди ко мне. Мы теперь не расстанемся.

Я просто не мог противиться зову любимой.

Ощущение полёта. Я оглянулся на своё тело, замершее в нелепой позе на кровати.

Мелькнула мысль о матери. Ничего, она сможет это пережить.

У неё есть прекрасный бизнес, которому она отдаёт половину своей души и любимый человек, что забирает вторую половину.

Ей есть ради чего жить.

А я не жил, а существовал без Ирмы.

И теперь я лечу туда, где моё существование больше не будет бессмысленным. К ней.

Убитая горем женщина прибиралась в комнате странно погибшего сына.

Он заснул и больше не проснулся.

Вдруг на глаза ей попалась фотография. Та самая. Найденная с мёртвым телом парня.

В гневе на вещь, отобравшую у ней сына женщина хотела порвать снимок. Но замерла изумлённо глядя на изображение.

Фотография изменилась.

Изображение девушки на фото сместилось влево. Мало того, теперь на её лице сияла счастливая улыбка. Никаких слёз и задумчивости во взгляде как прежде. Справа же разместилось изображение её сына.

Парень выглядел по-настоящему счастливым. Карие глаза так и лучились от счастья, радостная улыбка выглядела действительно искренней, на щеках образовались ямочки.

Что ж, похоже, вы соединились на небе, - отойдя от шока, с лёгкой улыбкой произнесла женщина.

Она передумала рвать снимок. Просто убрала его в самый дальний угол, чтобы больше никогда не достать.

Ей всё равно никто не поверит. Она и сама до конца не верила своим глазам.

Вообще после шока появились мысли о фотошопе. Но что-то подсказывало, что это не так.

Никому не нужно было монтировать это фото.

Да и счастливый блеск глаз, и искреннюю улыбку Джеймса и Ирмы не смонтируешь, как ни старайся.

Пусть это будет просто фото. И никто больше не узнает его историю.