Автор: Щелчков Вячеслав Иванович

Псевдоним: .АВАЛС ИКС ТЕСИ

Название романа: ПЛАНЕТА BOM & BILL

Жанр: Фантасмагория

Объем: 10 авторских листов

Адрес: Россия, Москва.

телефон: +7 985 250 51 33

e-mail: slavataxi1964@yandex.ru

Синопсис

Когда-то, он считал себя не понятым. Но, талантливым. Не гением, зато дарованием. Невесть каким и все же, не как другие. С радужными мечтами о будущем триумфе. Сошел на перрон, Казанского вокзала. Москва, бьет с носка. Если и верит заявленным амбициям. Лишь в случае, гарантированной платежеспособности. В этом скоро убедился. Сначала, в отделении милиции. Затем, в переходах метрополитена. Кроме гитары с треснувшей декой. Нескольких тетрадок со стихами. Ничего ценного, не оказалось. Глупцы, хохотал он всем вслед. Вслух выражать оскорбленные чувства, не торопился. Куда им, не ведающим: о высшем, вечном, необъяснимом. В беспросветность, забвение. Небытие.

Пора, мой друг, пора..

Потом, ему еще не раз приходилось. Блуждать среди сумерек. Заглядывать в каменные лица. Что возвышаются на гранитных пьедесталах. Задавать вопросы и бояться услышать ответ. Опустим его походы, в клубы самодеятельно песни. Встречи с как бы продюсерами. Начинающих зевать от всего, что не умещается в рамки русского шансона. Горячие споры на прокуренных кухнях. В выпивающих кругах, именуемых, творческими тусовками. Где обычно, все говорят и никто не слушает. Откровения случайных подружек. Готовых, оценить величину таланта, за скромное вознаграждение. Не буду перечислять все попытки, заявить о претензиях. На что-то больше чем: Неплохо- неплохо Безумно, безумно талантливо Так, в поисках самоутверждения. Незаметно для себя. Он очутился, не на концертной площадке зеленого театра. За рулем, подержанной лады.

На удивление, образ нелегального извозчика. Оказался вполне себе, преодолимой когнитивной границей. Где скрывались способности. О каких раньше не догадывался. Не сказать, что обрадовался такому открытию. Просто решил. Если человек талантлив, то во всем. Новые формы познания мира, расширяли горизонты возможностей. Художественные образы, не обделенные выразительностью и эксцентричным поведением. Сопровождались, драйвом незабываемых впечатлений. Прячась под маской безразличия. Делает вид, что все в порядке. Кутаясь в туман самообмана. Пытается доказать, себе и окружающим. Существование некого смысла. Доступного, ему одному: Главное, идти и не оглядываться.

Он снимает убогое жилье, на окраине Москвы. Днем работает в конторе. Где всем руководит, его друг-Андрей. Вечером, выезжает на промысел. Работа бомбилы, скучна и однообразна. Если бы, не пассажиры. Они не дают расслабиться. Закиснуть. Окончательно потерять интерес к жизни, что кипит страстями. Подкидывает сюжеты, для творческих опытов. Мастерам, уровня: Альфреда Хичкока и Тинто Брасса. Памятные встречи. Оставляют несмываемые отпечатки, на холсте душевных переживаний. Предполагая, единственный выбор. Принять все, как есть.

Он верит в удачу, вернее- чудо. Больше, чем в здравый смысл. Старается не задумываться, о завтрашнем дне. Под навалившимся грузом впечатлений. Все глубже погружается, в омут московских улиц. Откуда выбраться, непросто. Впрочем, и не пытается. Не спешит изменить мир. Или измениться самому. Признаться, что мало чем отличается от многих других, Несущихся, в поисках утраченного смысла.

Заменили мне святое,

На невесту из порнухи.

По мне лучше, сдохнуть стоя,

Чем красиво жить на брюхе.

Отказаться от своей непосредственности Значит расписаться, что все было напрасно. Выжить любой ценой, в Сумашедшем городе. Становится навязчивой идеей. Все чаще закрывает глаза. И принимается считать до двадцати. Пытается понять. Кто? Тот, что сидит за баранкой подержанной лады. Может штурвалом, пилотируемого корабля.

Существо, создающее биоэнергию. Для пришельцев, из галактики: Освещенной зеленой звездой Может, кто-то еще? Bom- Bill Что они делают. В нейронных лабиринтах, бессознательного. Что знают, о его предопределении?

Действие романа разворачивается, за двое суток до наступления 2004 года. Суетливый день. И такая же, неспокойная ночь: Бомбилы. Наполнены, нелепицами, курьезами, абсурдными ситуациями. Как бы не старался, равнодушно относится к происходящему. Все равно, круговорот событий. Затягивает в пучину всеобщего хаоса. Свою беспомощность и непрактичн:ость. Он неумело маскирует приступами самоиронии, возведенной до мазохизма.

Об авторе, сказать что-то однозначно и утвердительно, не берусь. Разве, в меру наивный. Циничный, не больше других. Кого вынудили, определенные обстоятельства и неуемное желание. Сотворить, хоть что-нибудь. Необязательно доброе и светлое.

Что еще можно сообщить- дополнительно?

Подействовать на редактора,

Так сказать, положительно.

Был другом, братом и сватом,

Да, лысому черту ухватом.

Падал, тонул, поднимался,

В работники нанимался.

Учился, не доучился,

Однажды, даже женился.

Ел, пил от пуза,

Глотал семечки от арбуза.

Пыхтел, томился, постился,

Мыслей худых сторонился.

Тащил, хватал, Жадно хапал,

Жен чужих, нагло лапал.

Страдал, любил. Горько плакал.

Все что имел, ставил на кон.

И ночь темна, и день светел,

Как жизнь прошла. Не заметил.

ПЛАНЕТА BOM & BILL

( роман в двух частях)

ОГЛАВЛЕНИЕ.

интро...6

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Проза жизни7

Какая встреча ..11

Как бы, между делом..12

Проза жизни (продолжение).14

Принципиальный вопрос...15

Коротко о нравах .....16

Рабочие моменты. 18

Раз назвался: груздем...24

Не гламурные отношения....29

Нет повести печальнее на свете....32

Грабля и Компания..38

Can t Buy Me Love.42

В отделении....45

И Гарик, тоже!.......................................................................52

Точка.54

Люди, встречаются.65

Обыкновенный вечер..66

Все дороги, ведут в Москву....72

Ольга.74

Если боль твоя стихает.81

Андрей, и его бессознательное..97

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Любовь Зла.125

Шутки в сторону..129

Вещее перо.145

В каждой жизни, есть доля шутки...145

Не забывается такое, никогда..146

Изольда156

Алик из ресторана На Ленинском проспекте 167

В каждой шутке, есть доля жизни175

Неопознанный объект178

Начало романа ПЛАНЕТА BOM & BILL180

Улыбка пересмешницы...183

Das ist Fantastich.185

Бизнес и слезы190

Слабонервных, прошу удалиться.198

K I R B I202

Давно не виделись.207

Космические будни218

Эпилог..220

POST SKRIPTUM...221

Flix qu potut rerm cognscere cusas

Счастлив, кто мог познать причины вещей.

Публий Вергилий Марон

ИНТРО

Много миллионов лет назад. Астероид или иное, неопознанное космическое тело. Вторглось в пределы нашей галактики. И превышая в сорок раз скорость звука. Взяло курс к земле. Объект шириной больше десяти километров. Упал в районе полуострова Юкатан. Взрыв равный сто тератонн. Уничтожил все живое вокруг. Оставил после себя кратер. Диаметром сто восемьдесят километров. Цунами поднялись высотой триста метров. Обломки земной коры, точно факела улетали в небо. Огромный шар плазмы. Проник в верхние слои атмосферы. В космос. На земле вспыхнули пожары. Густой дым. Заблокировал свет солнечных лучей. Земля погрузилась, в долгий зимний мрак

..

Я слушал радиопередачу. Смотрел сквозь лобовое стекло, в звездное небо. Казалось, принципиально отличающиеся сущности вселенной. Умозрительная и материальная. Соединились, если не в мега скоплении галактик. В моем сознании, точно. Совокупность многообразных проявлений бытия. Что трактуется как дар, полученный от бога. Навалилось. Угрожая раздавить вместе с сущностью, само существование. Чтобы хоть как-то отвлечься, от особого познания мира. Постижения истины, через категории общих понятий. Решил закрыть глаза и сосчитать до двадцати. Луч света идущий, по нетрадиционному пути. Будто элемент светотени неизвестного источника. Напоминал солнечного зайчика, на потертых обоях. Цвета, поздней осени.

Холодно,

моей душе, сегодня.

Холодно.

Ни друга верного, ни ворога.

И ни пожар. И ни потоп.

Холодно.

Ни соловья, ни крика ворона,

Весна,

зимою, околдована.

И снова, на душе озноб.

Солнце, с неба сеет,

светом золотым,

Каждый, как умеет.

Греется под ним.

Сердце, каменеет,

как осколок льда.

Светит, но не греет.

Мне, моя звезда.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ПРОЗА ЖИЗНИ.

Она была той, что я искал. Если не всю жизнь, то последние полчаса. Уже не казалось, что наша встреча неизбежна. Оставалось проехать, не много больше ста метров. И пропеть. От волнения, не всегда попадая в ноты: Поедем красотка кататься. Давно я тебя поджидал Или. Увезу тебя я в тундру Балашиху, Бутово, Нахапетовку. Впрочем, неважно куда. Была бы дорога и желание. Нас разделяло: Несовершенство мирового порядка, с элементами нестабильной устойчивости. Налитый кровью глаз светофора. Тоска по упущенной возможности. Продать, недавно написанную песню. Причем, с уступкой авторских прав. За каких то, двести баксов. Согласитесь, почти даром. И то, лишь потому. Сейчас с деньгами, прямо скажем: Не очень

И главная помеха, моему скромному достатку. Композиционная аллюзия. Изящная туфелька, замкнутая, в тесных рамках сокрытого смысла. Сияла, на заднем стекле впереди стоящей машины. Точно на витрине Петровского пассажа. Напоминала, герб тайного общества. Или печать районной поликлиники. Символ хрупкой душевной организации, предупреждал, Водитель, не всегда уверенно ориентируется в сторонах света. Особенно. В момент срочной необходимости, ответить на эсэмэски. Что накопились, за последние пять минут. Оставалось догадываться. Как скоро здесь появится, что-нибудь более выразительное. Соответствующее, неизбежным переменам в сознании многих. Я не женофоб. Если бы наши авто, поменялись местами. Наверняка, не стал заострять на том ваше внимание.

Моя хорошая знакомая, уверяла. Что получила водительское удостоверение. Без кучерявой подмоги, блатной лапы. Я за нее. Вернее, вместе с ней радовался, но недолго. Инспектор ДПС, терпеливо объяснял: Спидометр и тахометр, не одно и то же. Четыре тысячи оборотов в минуту и сорок километров в час. Вещи, мало совместимые Прошу заменить. Так утверждал он, а не я. И вот, понемногу. Мы начали привыкать к нежным созданиям. Что крепко держатся обеими руками, за обод рулевого колеса. Точно бояться мести, гордых ревнивцев. Готовых, на все. Лишь вернуть себе, исключительное право первенства. Если не на семейном совете, на скоростном шоссе, однозначно.

Они быстро освоились в десятибалльных московских пробках. Ничуть не страдают. Что не успевают, на финал Лиги Чемпионов. Их не интересуют такие мелочи. Как, сложная международная обстановка. Таяние ледников. Или на сколько пунктов, опустился индекс Доу Джонса Зря время не теряют. Успевают откорректировать, маникюр-педикюр. Довести до совершенства, татуаж бровей, губ. Наложить, освежающую маску из глины и меда. Покормить пекинесика. Показать розовый язычок, хмурому приверженцу мизогинии. Неспособного, найти более достойное занятие. Чем, моргать дальним светом. Будто, она сама не знает. Для чего на дороге, такие белые полосочки Милые, обезоруживающие улыбки. Не могут не растопить лед, спрессованный, столетиями домостроя. Старорежимные распределения обязанностей. Сексизм и мужской шовинизм, остается в прошлом. Даже обращения к Ницше и Шопенгауэру. Собрался к женщине, прихвати плеть Не в состоянии. Остановить неизбежность, глобальной эмансипации.

Дорожная разметка, подсказывала, участникам движения. Использовать, по две полосы в каждом направлении. Я стоял за туфелькой, в левом ряду. Давил на педаль газа и выжимал сцепление. Рычал глушителем, подобно, голодному хищнику. В предвкушении предстоящей охоты. Справа от меня, дымил отработанным топливом. Явно не дотягивающим, до двузначного октанового числа. автомобиль. Пожалованный мягкосердечным народом, ласковым прозвищем: Каблучок.

Верный помощник малого бизнеса. Оправдывал предназначение, трудяги-ослика. Специализировался, на перевозке мелкооптового товара. При этом, еще выполнял функцию буксира. Тащил за собой, старую девятку. В лице владельца, (ВАЗ 2109) Легко угадывался, нелегальный извозчик. Если волка кормят ноги, подгоняемые, инстинктом выживания. То бомбилу, простое человеческое желание, заработать. С резвостью новобранца, при команде: Рота, подъем. Водитель девятки, выскочил из машины. И принялся отцеплять буксировочный трос. Теперь, хищно поглядывал на меня. И на ту. Без кого казалось, жизнь не имела смысла. Машины дергались, что застоявшиеся кони. Готовились, к спринтерскому рывку с непредвиденными препятствиями. Потом, таким же последствиям.

Зеленый свет, включился. Как всегда, неожиданно. Туфелька, с резвостью черепахи, тронулась вперед. За полторы секунды, запоздалого старта. Успел высказать все, что думаю по такому поводу. Приходилось, лишь с грустью наблюдать за безжалостным конкурентом. Не ведающего, мягкотелости, краснодушия и прочих сантиментов. И вот случилось. При наличии времени для подробного анализа, непредсказуемым, такое не назовешь. Каблучок, дернулся и заглох. Так, что девятка чуть не поцеловала его, в штампованный зад. Туфелька, пусть медленно, зато верно, обгоняла неудачников У меня появился шанс. Перестроиться в правый ряд. Занять стратегически выгодное положение. И поспешать к той, что ждет своего принца на железном коне. Во всяком случае, хотелось так думать.

Я за свою жизнь. Столько продал, водительских удостоверений. Теперь сам боюсь, ездить по дорогам Сокрушался, упомянутый выше инспектор ДПС. В душевном смятении. От затянувшегося абстинентного марафона. Он каялся, в надежде получить индульгенцию. Если не от папы Римского. Хотя бы, от бармена. Его слова, не канули в лета Шальная батильонка, верная- звездному кредо. Где ее, все видят. Она никого Не включая сигнал поворота. Резко крутанула рулем, вправо.

Мне оставалось, лишь последовать ее примеру. Заскочить на бордюр. Проверка на прочность крепления, рычагов шаровых опор. Защиты картера двигателя. Прошла успешно. Приходилось принимать жизнь, какая есть. Самооправдание, в стиле C'est la vie, мало успокаивало. Конкурент, снова брал верх, Сдаваться я не собирался. Машинально Точно непутевый сын, героической личности. Навалился, всей тяжестью разочарования. На условную точку, в центре рулевого колеса. Раздался, душераздирающий визг резаной свиньи. Дальше, произошло следующее. Водительница, с туфлей в одном месте. Круто заложила руль, теперь уже влево. Возможно, ей срочно понадобилось развернуться. Посмотреть, что или кого она оставила: во дне, вчерашнем. Непреодолимая преграда, на финишной прямой. Заставила, бедового лихача, поменять планы.

Раз уж ты выехал, на московскую дорогу. Будь готов, ко всему. Иначе. Ничего, кроме соболезнований, от друзей и близких, ждать не придется. Закон бетонных джунглей, гласит: Если не ты, то тебя. Он был из тех, кто проделывал такое не в первый раз. Кроме жажды жизни. Противопоставить, этим самым законам не мог: Если не ты, то в тебя. В детстве его учили, уступать место старшим. Не обижать девочек в классе. Заступаться за сирых. Прощать чужие слабости. Может поэтому, не стал таранить, беспечную наездницу. Решил изменить свой маршрут. Вместе с ним, линию судьбы. Что еще недавно. Не предвещала досадных неожиданностей, на стезе к материальному достатку. Не было времени разобраться. От чего благоденствуют грешники и страдают праведники. Известно. Фортуна- девушка, не привыкшая хранить верность. И подобно майскому ветерку. Имеет склонность, к непостоянству. Оказавшись, на встречной полосе, с приближающимся внедорожником. Он ощутил то, полной мерой.

Все комбинации автофигур, уложились в десять секунд. По собственному опыту, могу сказать. Ему показалось, прошло полжизни. Оставалось, выкрутить руль до упора влево. И что называется. дать газа, до отказа Девятка, собрав под капотом всех рысаков, в дикий табун. Рванула в сторону отбойника. Глухой удар, визг тормозов и скрежет железа. Его автомобиль, будто жеребец в конкуре. Сам не понял, как перенес седока через каменное препятствие. Этим дело не заканчивалось. Впереди ждала, яма с водой. Красный фонарь за ржавой сеткой. Неусыпный караульщик работы землекопов. Грустно покачивал, давно немытой головой.

Ай-яй-яй. Возмущению от всего увиденного, не было предела. Вольфрамовая нить, нервно забилась и погасла. Не выдержала, скачка напряжения. И несущегося на него автомобиля. Теперь, мне ничто не мешало праздновать победу. От чего то, вместо радости. На душе было, скверно. Оставалось надеяться, игра стоила свеч. Желанный приз. Окажется, достойной наградой победителю. За очередные пустые хлопоты. Успокаивало одно. Все остались живы. Насчет здоровы, не уверен. Нужно остановиться, выйти и помочь. Сегодня ты, завтра я Так записано в: Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова. И все же. Неизбежное завтра, хотелось перенести. На неопределенное. Ни кем, не обозначенное время.

КАКАЯ ВСТРЕЧА!

Она смотрела на меня, строгой билетершей кинотеатра. Где крутили фильм, про любовь Публика, старше шестнадцати лет. Имела редкую возможность. Полюбоваться, на коленные чашечки. Верхнюю часть обнаженной спины. Выучить клятву любви и верности. Не к телу вождя мирового пролетариата, несравненной Анжелике. Снова захотелось встать на цыпочки. Натянуть на глаза, бесформенную зимнюю шапку. Изобразить ухмылку, блатаря из подворотни. И прошмыгнуть в зрительный зал. Где начинали закипать французские страсти.

Высокая, стройная. С копной волос, забранных в конский хвост. В кожаной косухе. Лосинах, с черно-белым рисунком. Замшевых ботфортах, на длинных ногах. Лицо, высеченное из слоновой кости. С боевым макияжем, аборигенов великих равнин, вышедших, на тропу войны. Кажется сейчас, обожжет надменным взглядом монаршей особы. В чьих венах течет, благородный фреон. И голосом суровой надзирательницы, спросит.

- Тебе точно. Уже, больше шестнадцати?

По такому поводу, в более спокойной обстановке. Мог бы запросто, разберемениться эссе. Любви, все возрасты покорны Не смотри, что молодой Любовь зла и так далее. Прекрасно понимая, до какой степени неприлично отвечать вопросом на вопрос. Все же, решил выяснить. Причем, раз и навсегда.

- Девушка. Вам ???

- Миньет, пятьсот. Секс, тысяча.

Упрощенная форма множественного толкования. Могла рассматриваться, как вещь в себе Предполагала, существование умопостигаемого. Вне зависимости, от способности к его восприятию. Конечно, Иммануил Кант. Мог доходчивее объяснить: принцип, абсолютной реальности Подробно описать, сущность познаваемого мира. Где предоплата, лучшая рекомендация.

- Куда?

Слово, выдернутое не из контекста: Я, мужчина хоть куда, Или куда ты, туда и я Лишь добавило тумана. В наши, без того запутанные отношения. Сложный процесс сообразительности, находился в зачаточном состоянии. Казалось, меня ударили по голове пыльным мешком. Причем, не один раз.

- Что значит куда? - попыталась она уточнить, ход моих балаганных мыслей.

КАК БЫ, МЕЖДУ ДЕЛОМ.

.

После долгих уговоров. Все-таки согласилась, зайти ко мне на огонек. Лишь для того? Чтобы я от нее, отстал. Таким образом, продемонстрировала разницу. Между эмоциональным и рациональным мышлением. Называла это- интуитивной логикой. Оценкой поведения объектов. Способностью справляться с поставленными задачами. В процессе повседневной практики. Не скрою, мне совсем не хотелось. В одиночестве смотреть, на мокрое окно дождливой осени. Мучиться от приступа ипохондрии. Обеспокоенности несовершенством мироздания. Оправдывать прозябание, неким предназначением: Всему свое время. Всякой вещи под солнцем. Любить и ненавидеть

Все было, как всегда. Или почти, как всегда. Кофе, сигареты и разговоры о погоде. Затем, опустились до уровня дивана. Подискутировать на тему: одни ли мы, во вселенной? За одно, узнать друг друга поближе. Путем чрезвычайных откровений. Студентка филфака, старалась исправить мои отклонения. Всеми доступными способами. Каких, оказалось немало. Выстраивала схемы логических связей, исключающих ложную истину. Пыталась докричаться, достучаться. К соседям, через бетонную перегородку. Чтобы не я один, послушал лекцию. О незабываемых ощущениях. В результате, комплексного воздействия на нервные окончания К сожалению, не сумел оправдать надежды и ожидания.

- Нет. Ты еще не готов. Постичь высшее наслаждение, от нравственного падения. Смириться с неизбежным. Войти в огненный круг, Бафомета. Раствориться в лунном свете вальпургиевой ночи. Отбросить в сторону убеждения. Препятствующие, освобождению духа от плоти. Не страшится безумных желаний. Открывающих врата, великих возможностей.

Оказалось, моя природная непривлекательность. Не компенсировалась, трудовыми подвигами ночной смены. С ее слов: Общение со мной. Зачтется, производственной практикой. В коррекционном учреждении, для переростков

- Знаешь, вчера долго думала над твоим предложением. Все говорило, не в твою пользу. Если бы, не вот эти

Указала на кеды, причудливой формы. Что стояли рядышком, с резиновыми сапогами сорок восьмого размера. Оставленные в багажнике моей машины, пьяным рыбаком. Причем, вместе с небогатым уловом и бамбуковой удочкой. Изрядно потрепанные. Кое-где прохудившиеся, спортивные тапочки. Сформировали в ее сознании, образ. Сочетающий, как реальные. Так и несуществующие достоинства владельца. В них, я играл в футбол. Ходил в магазин. В кинотеатр. Выносил мусор. Иногда, даже спал. После всего услышанного. Оставалось, смириться с действительностью. И жить дальше. Если конечно возможно? Это было, два месяца назад, А сегодня

Сегодня, они бы мне пригодились. Тем более, что новые ботинки. Третий день, давили и терли. Обещали добавить, парочку волдырей. К уже имеющимся натоптышам.

Интересно? Надень в тот вечер, безразмерные резиновые сапоги- скороходы? Про удочку, даже подумать страшно.

ПРОЗА ЖИЗНИ ( ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Она смотрела на меня. Как на извращенца со стажем.

- Куда ехать? почти шепотом повторил я. Хотелось добавить: мне вчера, шестнадцать исполнилось Провести ее, было невозможно. Впрочем, увезти тоже. Ехать она не собиралась. Во всяком случае, со мной.

- Никуда. Я работаю, - что означало. Не нужно отвлекать, девушку по пустякам.

Так бывает. Встретятся в шахте, два Стахановца. Без лишних слов, поймут друг друга. Постоят, докурят папиросочку. И каждый пойдет, в свой забой. Выдать на-гора. Чтобы завтра, было лучше чем вчера. Думать про сегодняшний день, если хотелось. То, как о неопределенности. Разделяющей, ясное прошлое с туманным будущим. Временной парадокс. Конфликт реального, с эфемерным. Уйти, остаться. вернуться и прожить все заново. Заглянуть в неизведанное? Отправиться в путешествие, из ниоткуда в никуда и обратно. Наконец, замкнуть петлю времени на шее, крепкой удавкой. Вызывая, холотропное дыхание. С приступами эйфории и сомнительным удовольствием, от аутоэротической асфиксии.

Пока размышлял на тему: Цены и качества Сзади остановилось: Нечто Луч прожектора, разрезал меня будто лазер, на две половинки. Что держались вместе, благодаря ремню безопасности. Оглушающий сигнал. произвел эффект вакуумной бомбы. Бездыханное тело, приготовилось к ращеплению. На молекулы, атомы и прочие элементарные частицы. Собрать пазл, из оплавившихся элементов железа и плоти. Не сумел бы даже, Доктор Франкенштейн. Все так и случилось. Если бы, не инстинкт самосохранения. Себя ассоциировал, с комком пластилина, способного, принимать любые формы. Стать вороной, страусом или дворником, не составляло труда. Готов был, мимикрировать. Маскироваться под кого угодно. Лишь поскорее, пройти в кинозал. Спрятаться от ее насмешливого взгляда. И собственных комплексов, синдрома Питера Пэна.

Еще раз, снизходительно взглянула. Все стало понятно, без комментариев. Сегодня, как и вчера. Никто не хотел, замечать во мне человека. Кому давно исполнилось, шестнадцать лет. Пора повзрослеть. Вот только страх, принять горькую правду персональных данных. Казался сродни, визита к стоматологу. Получавшего удовольствие, от зубодробильного процесса.

Манящей походкой. На зависть обитателям саванны. Покачивая неповторимым черно-белым рисунком и пышным хвостом. Растущим, явно не из того места. Она удалялась. Нечто, под маркой Hummer. Отличался, от бронепоезда Клим Ворошилов, лишь тем. Что с него недавно сняли, крупнокалиберный пулемет и ракетную установку. Изящный силуэт, знающий себе цену. Исчез в люке, пуленепробиваемого вездехода. Занял место, Анки-пулеметчицы. Может, какой другой. Благо, выбор велик. На прощание, автомонстр прогудел так.

Искры посыпались с дуг, проезжающего мимо троллейбуса. Звуковая волна, оглушила. Вызвала, учащенное колебание барабанной перепонки. И такую же дробь в боковое стекло, забрызганное мутной водицей.

Стучите и вам откроется. Просите и вам дадут. Если, среди нас есть тот. Кто вместо рыбы, готов подать змею. Это, точно не я При всех недостатках. Еще обладал способностью, поступать по совести.

ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ ВОПРОС.

На дистанции, буксировочного троса. Красная четверка, (ВАЗ 2104) Тянула то что когда-то называлось, вазовской девяткой Идущего, судьба ведет. Упирающегося, волочит крючьями. В надвигающихся сумерках, показались, яркие огни аварийной сигнализации. Наша невеселая сцепка, медленно проплывала мимо тех. О ком, мы совсем забыли, в экспрессии быстроразвивающихся событий. Водитель подбитого каблучка Изучал разбитый задний фонарь и помятую дверь. Хозяйка бешеной табуретки, получившая права в автосалоне, в виде бонуса. Выбивала морзянку. Нервно стучала по асфальту, стальными набойками модельных туфелек. Мало чем отличавшихся, от сестры близняшки. Что все еще висела, на заднем стекле приплющенного Дэу Матиз. Зачем, не знаю. Решил поприветствовать всех. Знакомым звуком своего клаксона. Сигнал не воробей, вылетит, не поймаешь. Добрая щепотка соли, попала на свежую рану. И заставила каждого, отреагировать по-своему. Длинный ноготок ее среднего пальца. Точно стрелка небесного компаса, метился в звездные небеса. Минифаллический символ, казался ключом к разгадке многих вещей, происходящих в моей жизни. Оставалось найти дверь. Где прятались прописные истины.

Я ехал домой. День выдался, не из легких. Хорошо то, что хорошо кончается. Можно конечно добавить. Везет тому, кто везет. Живой и Слава Богу. В голове засел, застрял вопрос. Он не просто мучил. Питался моими мозгами. Ничем не мог его вышибить. Ни водка, ни селедка. Даже железное правило: клин, выбивается клином, не работало. Как бабочка Монарх, понимает куда лететь? Преодолевает, тысячи километров. Пересекает, Атлантику? Чем остановить, прирост населения в Китае? Что было вначале: курица или яйцо? Почему крокодилы зеленые? Кошки мурлыкают.

Вода мокрая. Настроение паршивое? Оставалось, срочно найти ответ. Пятьсот или тысяча, иначе

Уставлен сумрак ночи в лоб,

Глазницами слепых софитов.

Я пропускаю зло сквозь сито,

В надежде отыскать добро.

На самом донышке души,

Осадок мутного брожения.

Освобождаюсь от парши,

Крестообразностью движения.

С лица прочь грим,

Долой все парики,

Взорвутся пусть.

Черты мои живые.

Мне Авве Отче,

Чашу поднеси.

И я сыграю,

Сам себя. Впервые.

КОРОТКО. О НРАВАХ

Думается, у любого существует свое, собственное мнение. Даже те, кому не приходилось сталкиваться, с подобным явлением. Считают своим долгом, высказаться. Пофилософствовать, многие не против. Это волнует граждан. Причем, не только с морально этической стороны. Пробуждает. Порой даже в самых ярых гонителях, асоциального поведения. Фантазии. От безобидного флирта, до необузданных страстей. Некоторые, не останавливаются. Идут дальше. Здесь каждый, сам себе режиссер.

Что же это? Игра страстей, распущенность. Неразборчивость, безответственное отношение. В первую очередь, к самому к себе. Сомнительное стремление к новизне. Средство от депрессии. Или ситуативная форма пофигизма?

У всякого свои причины. Освободиться от многовековых табу, заложенных. уважаемыми предками. Воротиться в пещерный век, где царствует право сильного. Выпустить на волю темные инстинкты. Что таятся, в глубоких норах сознания. Будто дикие звери, в ожидании потаенного часа. Иметь, обладать, владеть и возвышаться. Хотеть, получать. Смотреть и услаждаться. Отражением, своего второго я. В кривых зеркалах лукавого.

Художественная литература, во всех подробностях описала. Блеск, нищету, взлет и падение, непростых женских судеб. Героини Толстого, Достоевского. Куприна, Бальзака, Мопассана. Вызывают у читателя сочувствие и сострадание. Он искренне переживает. Надеется, пусть кривая дорожка. Все же. Выведет заблудшие души. Из темного царства демонических страстей. К простому, бабьему счастью.

..

Когда-то, они были молоды. Чисты и непорочны. Влюбленным, земля казалась- эдемским садом. Жизнь - бесконечной. Солнце - негасимым. Любовь- неувядаемой. Свет, звался днем. Тьма - ночью. Был день. Была ночь. И вот настало утро, причем понедельника. Сейчас не вспомнить, кто первым сказал.

- Дурак.

- От дуры, слышу.

- Чучело гороховое.

- На себя посмотри. Шишиморка запечная.

- Да, пошел ты..

- Сама. Иди, куда подальше.

Иногда, так заканчивается, даже медовый месяц. Яркие светила в ночном небе, тускнеют. Лунная дорожка, не вызывает желания. Взяться за руки и пойти на край света. Солнце, не ласкает как прежде. Уже не кажется. Что мир изменился, не в лучшую сторону. Хочется жить долго и счастливо. Умереть в один день, с кем-нибудь другим.

Где теперь, он и она. В каких краях, ищут потерянный рай первой любви.

Дай им бог, удачи. Светлых помыслов и благих намерений. Что не ведут в ад.

Я еду. Спросят: Кто, зачем, куда?

Что ждет, там. Где чужим, не очень рады?

Мерцает безымянная звезда,

На куполах кремлевского фасада.

Стремлюсь к тебе, Московская земля.

Я не желаю знать пути иного.

Незваным гостем, встретишь ты меня,

Поймешь, простишь.

И примешь. Как родного!

РАБОЧИЕ МОМЕНТЫ.

После встречи с гаишником. Возникла срочная необходимость, компенсировать ущерб. В том числе, моральный. Пора собираться. Как теперь стало понятно, окончательно. Основную работу. Только она приносила, доход. Возможность держаться наплаву. В этом безумном, безумном городе Деньги известно, на дороге не валяются. Зато, лежат в кошельках граждан, решивших, воспользоваться услугами. В моем случае человека, занимающегося нелегальным извозом.

В застойные времена уверенной стабильности. Зеленый огонек на лобовом стекле, подсказывал, Это-такси. И оно свободно. По взмаху руки. Причем, без волшебной палочки. Авто с шашечками на борту, останавливалось. Любезный водитель, в форменной фуражке. С блестящей кокардой, Буквой Т, украшенной веселыми крылышками по бокам. Интересовался: Куда, прикажете ехать?. Не иначе, как с ветерком. Под приятное щелканье счетчика. Без лишних вопросов. Доставит, по указанному адресу. Отсчитает сдачу. Пожелает на прощанье, всех благ. Обдаст голубым дымком. И поспешит к другим, опаздывающим: в театр, кинематограф, свидание. Просто, на встречу со своей судьбой.

Все течет, все меняется. Причем, не всегда в лучшую сторону.

И вот появились, нелегальные извозчики. Конечно, частники и раньше предлагали услуги. Вот только, не в таком количестве. За качество навязчивого сервиса, Многим, убедиться приходилось лично, не раз. Как говорится: Чем богаты Новое поколение, возничих. Стало гордо именоваться, Бомбилами. Почему? Мутная среда радикальных перемен. Жеребилась, своими героями. Для кого, бомбить карманы пассажиров. Или летать, как самолет. Возможно, с боеприпасами. Представлялось, единственным выбором в борьбе за выживание. Мало кто задумывался над смыслом, нарицательного существительного. Нынче существующего, на каждом перекрестке. Всем и так понятно. За рулем человек, готовый пуститься во все тяжкие. Хотя, ничто человеческое не чуждо. Даже такой, социальной группе. Сошедшей, на стезю наживы. По зову желудка. Причем, не только своего. У всех были жены, дети, больные тещи. Еще, куча разных забот. С которыми приходилось бороться, круглосуточно. Как я уже говорил, сущность бомбилы, одна. Может, за небольшим исключением. Каждый, хочет взять клиента, по-богаче. Вдобавок. Не нытьем, так катаньем. Развести на чай, кофе. Лучше коньяк!

- Вам куда?

- На Павелецкий вокзал.

- Пятьсот рублей.

- Слушайте, почему так дорого?

- Как дорого, уважаемый? Ты давно, в магазине был? Запчасти, бензин, сигареты.

- Хорошо-хорошо. Если можно, то поскорее. Я опаздываю.

- Садись, дорогой. Дорогу покажешь!?

Не раз мне попадались, горе-таксисты Что искали садовое кольцо, на садовом кольце. Путали, Шереметьево с Домодедово. Уходили на второй круг кольцевой дороги, в поисках поворота на Вешки. Катали клиентов по всей Москве. Если, те сами не знали маршрут, до своего жилища. То была эпоха. Когда карта города, лежала в бардачке у каждого. Оставалось, учить матчасть.

Бомбилы в аэропортах и вокзалах, отдельная каста. Расправлялась с чужаками, быстро и жестоко. Сломанные носы, челюсти, руки и ноги. Пробитые баллоны и выбитые стекла. Немногое из того, что называлось - рыночными отношениями. Практической стороной, накопления первичного капитала. Бегунки, шустрили по перронам и в зонах прилета. Встречали гостей столицы. С деловым видом предлагали - услуги такси, недорого. Подхватывали чемодан, простодушного пассажира.

Обещали, за триста рублей. Доставить счастливчика, к гостинице в Измайлово. После завершения поездки, оказывалось. Триста рублей, такса за один километр пути. С грустью сетуя, на невнимательность клиента. Неверно понявшего, тарифы и правила московского сервиса. Предлагали. По-хорошему, расстаться с наличностью. Лежавшая рядом бита, предупреждала гостя столицы. Торг здесь неуместен. Анархия на дорогах, как и во всем остальном. Была исключительной приметой времени. Частью гениального плана. По перераспределению, нажитого предыдущими поколениями. Переходным периодом, из тупика в крайность и обратно. Власть имущие, не покладая рук, распиливали бюджеты и госсобственность. Предоставляя возможность остальным. Выкручиваться, сообразно смекалке. Находчивости и таланту. Не редко, криминальному. Я и мне подобные. Барахтались, в пучинах постсоветского бытия, Стараясь, не разделить участь Муму. О прелестях недавнего прошлого, можно рассказывать долго. Но. Мне, пора ехать

После года работы, нелегальным извозчиком. У меня такого опыта, имелось по- более. Становишься, неким психологом с большой дороги. Клиент, еще обдумывает, Дождаться автобуса или воспользоваться услугами частника. Я выделяю его из толпы на остановке. Посылаю, телепатический импульс мысленного воздействия. С предложением, от которого он не в силах отказаться. И вот, пассажир сидит рядом со мной. Как на приеме у психоаналитика. Вываливает на воображаемый стол. Из потайных карманов души. Секреты и тайны. Какими, не с кем другим, не стал бы делиться. Он знает. Шанс нашей следующей встречи, близок к нулю. Поэтому, готов исповедоваться. В надежде получить ответ. На мучающие его вопросы.

Некая форма, имморального эксгибиционизма. Проявляется, у вполне на вид приличной девушки. Она вдруг начинает сыпать, отборным матом. Рассказывает по телефону, своей подружке. О вчерашнем вечере и его продолжении. Старается, чтобы не одно слово. Не осталось не услышанным. Не упускает мелочей. От чего, даже у меня. Начинают краснеть щеки. Эмоциональное исторжение плотских утех, вчерашней ночи. Заливается в мои уши, что в помойное ведро. Бульварные сравнения, некоторых частей тела. Включая, собственные. Ничуть, не смущают рассказчицу. На самом интересном месте. Просит остановиться. Вежливо прощается. Исчезает, в подземном переходе, Нового Арбата. Ничего не остается. Как самому угадать, финал неоконченной истории. Не успеваю. В окно стучится, взволнованный паренек.

Ему срочно нужно ехать, на Солянку. По дороге, молодой человек. Начинает сетовать, на превратности судьбы. Активно вовлекает, в свои проблемы. Просит помочь разобраться, в сложившейся ситуации. Любимая девушка. Изменила, с лучшим другом. Как теперь быть? Ели они оба ему, очень дороги.

- Что бы вы сделали, на моем месте. Как поступили? - спрашивает человек, попавший, в любовный треугольник. Где любовь, дружба, измена. Загадочнее, аномальных явлений в Атлантическом океане. С видом опытного психотерапевта. Пытаюсь оказать неотложную помощь. Успокоить и принять боль, будто собственную. Помочь справиться с депрессивным неврозом, на фоне социальной фобии. Предлагаю пройти сеанс, лечебного гипноза. Не выходя, из автомобиля.

- Закройте глаза. И начинайте медленно считать до двадцати. Вы чувствуете, как тепло разливается по венам. Представьте себя в роли вашего друга. Спросите: Зачем он это делает?

Затем. После недолгих, синкретических манипуляций. Ринкарнирую, его несчастную душу. В астрологическое тело, любимой девушки В конце поездки, пассажир, благодарит. Такого просветления, он еще не испытывал. Я рад, что смог помочь. Паренек уходит, с легким сердцем. Возрожденной верой, в дружбу и любовь. При этом, забывает забрать сдачу.

Симпатичная женщина. Мечта поэта и муза художника. Ушла из дома, как капризная школьница. Сидит рядом со мной. Пытается разобраться, в обстоятельствах. Побудивших, на отчаянный поступок.

- И я посвятила этому человеку, лучшие годы. Подарила, красоту и молодость. Видели бы вы меня раньше. Какие мужчины лежали у моих ног. Сейчас бы жила, с дипломатом в Париже. Забот не знала. Говорила мама: Доча, он тебя не стоит Не послушалась. Вот результат. Что в итоге? Любовь? Ха-ха. Да, была ли она? Разве об этом, я мечтала. Он унижает меня, своим невниманием. Причем, постоянно. Кому не скажу, все удивляются. О сексе, вообще промолчу. Выигрыш в лотерею, бывает чаще. Сегодня притащился, со своим приятелем. Будто, у меня нет других забот. Только принимать, незваных гостей. Здрасте- пожайлуста

Ее возмущению, нет предела. Горящие глаза и беспокойные движения. Все подтверждает, тревожное состояние. Вызванное. Бессердечным отношением, когда-то любимого человека.

- Он еще удивляется. Почему, я такая не гостеприимная? От чего не желаю. Со счастливым лицом, ходить мимо кухни. По его мнению. Должна все бросить. И бежать накрывать на стол. Хлопотать, точно домработница. Пусть поищет, другую дуру. С меня довольно. Сегодня сделала маникюр. Ждала три дня, пока мой мастер не освободиться. Он и не заметил.

Показала свои ноготки. Каждый мог считаться, если не произведением искусства, то высшим пилотажем. Росписью, Семеновской матрешки. Слияние абстракционизма и критического реализма. Утверждалось, не столько в микроскопических сюжетах, на ее мизинце. Сколько, в данной ситуации. Из чего следовало, очевидное.: Кто, если не я. Должен помочь, найти выход

- Ну, подскажите, что мне делать? Домой идти, не хочу. И вообще, не вижу смысла. Что молчите? Или из мужской солидарности, считаете меня избалованной неврастенической. Говорите, я требую.

Время на сочувствие ее переживаниям, истекло. Пора заканчивать. Отделаться, дежурным советом. Примите успокоительных пилюль. Все образуется, само собой. Солнечные денечки вернуться, осталось дождаться весны. Любовь, радость и жаркие поцелуи. Я вам гарантирую. Нужно верить, надеяться и ждать. Мне же, пора ехать. Помогать остальным. Нести в мир, покой и счастье. С вас пятьсот рублей. Следующая консультация, через неделю. Буду очень рад, новой встрече. Прощайте

Вместо этого. Мое подсознание, ответственное за прием и обработку информации. Вытеснило ту часть, что должна одобряться социумом. Сохранив лишь, форму восприятия сущего, далекого, от здравого смысла. Голосом полным сопереживания. Близкого участия к нелегкой женской доле. Сам удивляясь, своей прозорливости. Вдруг произнес.

- Хотите, отомстить? Понимаю, понимаю. Измена, первый шаг. Вырваться из симбиотических, ретроградных отношений. Свобода и независимость. Достойный удел любого, способного ценить свою индивидуальность. Адюльтер, как ничто. Помогает взглянуть, на многие вещи иначе. Уж поверьте мне. Попробуешь раз, не остановишься. Полигамия - естественное состояние личности. Способной, взлететь над суетой. Не обращать внимание на.

Она не дала мне развить мысль, о пользе прелюбодеяния. Беззастенчивое предложение. Не застало собеседницу, врасплох.

- Почему я об этом, сама не додумалась? Ухватилась, новоявленная суфражистка, за распутную идею. Точно, скалолазка, за страховочный трос. - И правда. Все так делают! Чем я хуже?

Приговор любви и верности. Прозвучал, в семейной консультации на колесах. В очередной раз подтверждая, мой общественный статус альтруиста-угодника. Порой действующего, в порыве творческого вдохновения. В ущерб сердечному покою и дущевной гармонии. Если исходить из того: чего хочет женщина- хочет Бог. Можно не беспокоиться, за моральную сторону предстоящего процесса. В конце концов, раз без этого не обойтись? Я готов. Помочь ей, снова обрести силу и уверенность. Жертвовать своим временем и ранимой душой - моя работа. Неспособность, быть безучастным к чужой боли - призвание. Особенно, когда дело касается несчастной. К тому же, еще и симпатичной.

Когда кашемировая кофточка, оказалась на шее. Оставалось. Отбросить ее в сторону. Вместе с остальными, заблуждениями прежней жизни. Ажурный бюстье, ждал опытных рук, способных, высвободить из плена, Все, что давно соскучилось, по свободе и самореализации. Зазвонил телефон.

Голосом, любимца всех женщин и некоторых мужчин. Уши раздирающий фальцет, прервал ход неминуемых событий. Сладкозвучный козлетон, в припадке нарциссического расстройства, заголосил. Задрожал, точно виброосциллятор. Предлагая заменить, агонию страсти. На механическую малакию.

Звонил брошенный супруг. Возможно, почувствовал биоантеннами. Что скоро, станут мешать, носить головной убор. Со словами глубокого раскаяния. Принялся убеждать, единственную и драгоценную. Вернуться в родное гнездо. Умолял. Не совершать, необдуманных поступков. Простить за непонимание, чувственной натуры. Обещал быть белым и пушистым. Одарить за душевные муки. Песцовой шубкой. И незабываемым отдыхом, в далекой солнечной стране.

Мне оставалось, слушать и наблюдать. Она, с кофточкой на шее и телефоном в руке. Принимала трудное решение. Оглянуться назад. Или идти вперед. Навстречу новым ощущениям. Объясняла мужу. Что у нее намечается секс, с таксистом-рефлексологом, Такая уничижительная форма. Сравнение, с дидлом на колесах. Сорвало с меня халат Айболита Горькая мысль: вот после этого, помогай людям. Окончательно привела в чувство, от припадка филантропии.

Теперь, просто сидел и ждал. Когда благоверный, уговорит ее. Вернуться, в трехкомнатный рай с евроремонтом. Собутыльник по французскому коньячку. Отчалил, из любимой кухни обиженного создания. Этого оказалось недостаточно. Она уже не обращала внимания, на человека, что пригрел ее холодным вечером. Предоставил шанс, стать другой. С наслаждением глумилась, над всем родом. Живущих, по принципу: куда член - туда и ноги. Супруг, активно протестовал. Не желал обзаводится, ветвистыми отростками. Насмешница, не унималась. Просила засвидетельствовать, наши далеко идущие планы. Протягивала мне телефон. Откуда неслись угрозы и проклятия. Наконец, ревнивец осознал, промедление, коитусу подобно. Нельзя терять ни секунды. В борьбе полов, за сексуальное равенство. Перевес, был не на его стороне. Впрочем, не на моей тоже. Оставалась, последняя возможность. Испытанное средство. Если не сработает. Как дальше жить, не понятно. Он позвал дочку. Долго уговаривать, блудную маму. Вернуться в опустевший без нее дом, не пришлось.

Она просила подъехать к подъезду. Рассчитывала посмотреть. Может и поучаствовать в бое быков. Такого удовольствия я предоставлять не стал. С меня хватило того, что не произошло между нами. Изменчивая натура, искала новые формы острых ощущений. Я же, обученный горьким опытом. Склонялся, поскорее расстаться с непредсказуемой особой. Даже не поблагодарила, за доброе участие. И посильную помощь, в непростом выборе. Ушла. Словно нас ничего не связывало, последние, срок минут. Без спасибо и до свидания, исчезла. Так же внезапно, как появилась.

РАЗ НАЗВАЛСЯ ГРУЗДЕМ. ВОТ И ПОЛЕЗАЙ В КОРОБ.

Не успел выехать со двора. Тут же, подхватил пассажира. Потом, еще одного. Люди, активно голосовали. Все происходило, не на избирательном участке. Обдуваемой со всех сторон, улице. Где все были За. За хорошую погоду. Веселое настроение. За то, чтобы словить тачку И уехать. Куда-нибудь, далеко- далеко. Или не очень. Поддавшись общему настрою. Я тоже был, За. За то, что бы у всех все было. И ничего за это не было. Уже, не так злился на гаишника. Понимал. У него в жизни, свои трудности. А у кого их нет?

Нахлынувшие чувства, слагались в четверостишья. Песни и баллады. Дэвид Гилмор, играл на струнах оттаявшей души. Любовь к ближнему, переполняла сердце радостью и добротой. Кто мы, зачем мы. В чем наша миссия? Извечные вопросы, не давали покоя. Космологическая модель вселенной. Спорила. С теологическим феноменом, божественного явления. Эзотерические лабиринты тайных знаний. Уводили подальше, от основополагающих вещей. Метафизика, не соглашалась с диалектикой. Хаос, с эволюцией. Мысли мешались винегретом в салатнице. Оставалось, добавить хрена и можно подавать. Не обещаю, что получится пища для ума. Хотя под водочку, пойдет и не такое.

Да! Мир - это большой, огромный тысячелетний бор. Великий и могучий. Загадочный, как русская душа. Здесь легко заблудиться. Сойти с протоптанной дорожки, что ведет в тридесятое царство. Очутиться там, где леший бродит. Русалка на ветвях. Вдобавок, следы невиданных зверей. Остается, кричать ау И надеется на чудо. Что-что, а к чудесам нам не привыкать. Особенно, если скоро новый год. Маразм крепчал. Становилось, холоднее. Если срочно не переключиться, на что-нибудь менее значительное. Ганнушка, станет последним пристанищем. Для мыслителя, вышедшего, за рамки собственных возможностей.

Лес расступился. На дороге стояли трое. Яростно размахивали руками. Изображали канатоходцев, над Ниагарским водопадом. Если, им вложить в ладони флажки, для семафорной азбуки. Такие движения, вполне могли означать. Сигналы с тонущего теплохода.

Как и предполагал. Для некоторых людей. Социальные конфликты. Часто оборачиваются, непереносимой травмой. В результате чего, наглядно проявляются моральные акцентуации. Гиперчувствительность, ко всем формам несправедливости. Особенно, если дело касается материальных интересов. Не стал им рассказывать, о смысле театральной паузы. В данном случае, она предназначалась для иного. Не менее важного. Стараясь изменить, бархатный баритон на раскатистый бас. Реплика недовольного таксиста. Звучала, примерно так.

- Мужики, вы ничего не перепутали? Я вас не приглашал, - но мужики, уже удобно расположились. И выбираться обратно на бордюр, не спешили.

- Братан! Извини, что вот так без приглашения, - начал паренек, что присел рядом со мной.- Выручай, никто не останавливается. А нам, понимаешь, надо.

- Сегодня. Пьем, бухаем, отдыхаем,- дуэт подпевал с заднего сиденья. Отозвался, блатным припевом воровской лирики.

- Сразу видно, ты человек с понятиями, - продолжал запевала.

Мне не нравилось, подобное амикошонство. И насчет понятий, хотелось добавить: У каждого, свои

- Серега, - протянул руку паренек. В знак добрых намерений и мирного сосуществования. Я решил, что будет невежливо отказаться от добрососедского расположения. И вообще, все люди - братья. Ну, может за одним исключением. Если дело, не касается денег.

- Славян,- зафиксировал я встречным движением, крепкое рукопожатие.

Выглядел Серега, не то чтобы совсем обыкновенно. Впрочем, особых примет. Способных заинтересовать, Чезаре Ламброзо, не наблюдалось. Среднего роста. Его голова, не упиралась в потолок и не тонула, за подголовником сиденья. Наверное, шатен. Взгляд, не упускающий мелочей. Часто его обладатели, имеют не простой характер. Сломанная когда-то переносица, не уродовала. Скорее указывала, на способность отстаивать свое право, не только словом. В отличие от приятелей, не злоупотреблял босяцким жаргоном. Те же, оправдывали возбужденное состояние, особой причиной. Сегодня вечер, не должен пропасть даром.

- Славян!!! Сразу видно, наш человек. Правильный чувак. Фортовый кореш.

Голоса сзади, еще долго могли петь дифирамбы. Если бы, я вовремя не остановил, не благозвучное двухголосье.

- Так, парни. Вы уже наговорили, на сто рублей. Для меня, время - деньги. Причем, наличные. Желательно, в крупных купюрах. У вас, пять минут. Обосновать, что мое время, стоит ваших денег.

Каждый час, по моим расчетам, должен приносить монету. Иначе, удачи не видать. Не оплатить, съемную квартиру. Не отремонтировать. Готовую, развалиться на запчасти, машину. И домой! Хоть расшибись. Каждую неделю, отправь определенную сумму. Лучше две.

- Славян! Надо оторваться, по полной. Поможешь?

Предложение, имело смысл. Точнее, два. Причем взаимоисключающих. Оторваться по полной, куда не шло. Вот на счет поможешь, были сомнения. Я не силен, в лингвистической гносеологии. Поэтому, решил уточнить.

- То есть? - таким образом, выражая, удивление. Даже обиду, правильного пацана.

- Братан. Телочку, нужно снять.

Он не произнес, скорее пропел. Пустил петуха, на заветном сердцу слове. Ему не хватило кислорода и он начал задыхаться. Представляя, волнительный образ в неглиже. Так бывает. Когда еще, не окрепшая нервная система. Находиться под воздействием, бурных гормональных процессов. Половозрелые пацанки, превращаются в привлекательных девушек. Прыщавых недорослей, начинают преследовать сновидения. С непроизвольным ярким финалом. Голосовые связки трансформируются. От удивительного дисканта, Робертино Лоретти. До надтреснувшего тембра, Криса Нормана. В итоге. Пубертатный кризис, вытесняет тягу к получению академических знаний. Желанием, близкого общения, с представительницами противоположного пола. Хотя в наше время, этого гарантировать уже никто не может.

- Дружище, баблом не обидим, - прохрипел сосед, молодого, да раннего, любителя дамского общества. Его дыхание, плавно обволакивало мой затылок. удушливым облаком из перегара и дешевого курева. Для себя, его обозначил, Сиплым

- Славян, прикинь. Месяц, без выходных. Каждый день, по двенадцать часов. Впахивали, как Папа Карло.

Для меня сказочный персонаж, никогда трудоголиком не был. Многие бы не отказались, крутить шарманку. За бабло и аплодисменты. Одна заслуга. Выстругал сына, из старого полена. Мои пассажиры, хотели процесс упростить. Обойтись, без наследников. Серега, говорил и двигал руками. Казалось, все еще находится на рабочем месте. Кладет кирпичи. Красит, шпаклюет, ровняет. Гладит. Хотелось думать, не собаку Баскервилей.

- Братан. Съездим, на точку Ты же знаешь. Где, что, почем, - снова пропищал, гривуазный недопесок

Ну, почему? Почему, люди думают. Если бомбила. Значит, обязательно моральный урод. Субъект, опустившийся ниже ватерлинии общественной морали. Если, кто-то считает: деньги решают все Ошибаются. Это относится, не ко всем. Лишь немногим, решившим, выжить в беспощадном мире. Такой ценой, тоже. Конечно, кое-что знал. Докой же, в таких делах не был. Каюсь, грешен. Возил похотливый народ.

Но ведь, не созывал. Не трубил. И на борту моего авто, не наблюдается слогана: Доставка секса - недорого. Так почему? Почему они решили. Не знаете? Зато, знаю я. Знаю и могу. Не я, так другой. Скажет: Деньги не пахнут. И погубит, благородное сердце. Невольно став свидетелем зрелища, не для слабонервных.

- Парни. Вас по всей Москве. И за ее пределами, катать не собираюсь. Говорите, на какую. И я выставлю счет. Включу сюда, моральные издержки. Душевные расстройства. Сердечные страдания. Беспричинные слезы, смех. Прочие неустойки, из моих пороков и недостатков.

Вот, как-то так. В очередной раз, собирался продать душу. И покупатели нашлись. К тому же стоила она, всего ничего.

Мои пассажиры, только этого ждали. Не могу сказать, что их радости, не было предела. Они заметно оживились. Увлеченно делились друг с другом, информацией. Где лучше и дешевле. Я ждал. Когда клиенты, определятся с выбором направления. В итоге, посовещавшись. Пришли, к единому мнению. Как самому авторитетному, слово предоставили Сереге.

- Славян, ты сам знаешь, где клевые стоят. Мы тебе доверяем.

Мне показалось. В его голосе появились, минорные нотки сомнения. Праздничный энтузиазм, прожигателя жизни. Сжимался, шагреневой кожей Раз назвался груздем, полезай в короб. Конечно. Здесь, никто никого насильно не удерживает. Может это и смущало больше всего. Они мне доверяют, а зря. Я сам, давно не готов поручиться. За адекватность всего, что со мной происходит в последнее время. Предпочитая жить, с закрытыми глазами. Не замечать, неоспоримых доказательств, ошибок и заблуждений. Вот и сейчас, им не повезло. Рядом не оказался человек. Способный, отговорить. Направить на путь истинный. О существовании которого, все знают. Жаль, никто не пользуется.

-Только не на Ярославку, - прохрипел голос сзади.

-А что. Там, кривоногие? Ага, - смех существа, неопределенного возраста и пола. Начинал раздражать.

- Короче, Серега, Граблю, помнишь? Ну, бригадир грузчиков, склада вторсырья. Баскетболист. Типа, бывший чемпион. Вечно молодой, вечно пьяный

- Не тяни кота за, - предложил Серега, не отвлекаться на лишние подробности. Видимо, имя Грабля не требовало уточнений. И так понятно.

Что это не сельскохозяйственный инструмент. Сиплый, перед тем как начать рассказ. Решил провести процедуру, самоочищения. Выворачивание легких на изнанку. С леденящим душу кашлем. После чего, с третьей попытки. Подобно верблюду. Выплюнул, продукты негативной жизнедеятельности, в открытое окно. Разрушая без того, хрупкую экосистему любимой столицы.

- Так вот.

Сиплый начал рассказ. О похождениях Грабли и компании

НЕ ГЛАМУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.

Эй, кто есть здесь живой.

Отзовись, покажись.

Ворота мне открой,

Я замерз и продрог.

Я бродяга с сумой,

Пилигрим и артист.

После долгих дорог,

Возвращаюсь домой.

Возвращаюсь туда,

Где я мальчиком рос.

Где лесные луга,

Пахнут медом весной.

Где поили меня,

Слезы русских берез.

И шумела тайга,

Над моей головой.

Возвращаюсь,

я нынче домой.

Бригадир разбойничьей ватаги, разнорабочих-разночинцев Стоял в дверях строительного вагончика. Грозно смотрел на присутствующих.

От чего, многим становилось не по себе. Народ мучился жаждой. В том числе, наживы. Потому, все внимательно следили за действиями сурового начальника. Он медленно переводил тяжелый взгляд, с одного ушкуйника, на другого. Желая убедиться, в искреннем раскаянии, каждого.

- Что уставились, как бараны? - ему не нравился меркантильный дух. Витавший, в устойчивом аромате несвежих деликатесов. Где человеку, не познавшему тяготы и лишения, становилось дурно. Чего нельзя сказать о трудовом коллективе, собравшемся, в полном составе. Включая больных, хромых. Даже тех. Кто недавно, считался не ходячим.

- Чем здесь, так воняет? Сдох, кто или бейцы в штанах протухли. В сортире загаженном, воздух чище. Совсем нюх потеряли. Скоро под себя справляться начнете.

Грабля брезгливо поморщился. Одержимый мрачными смыслами, антураж рабочей подсобки. Обрекал бренную душу, на вечные страдания. Картинки из календарей бульварных журналов. Представляли образец, концептуальной убогости. Юродивого аскетизма. Утверждали окончательную победу, сексуальной революции. Над религиозными догмами целомудрия. Отрицание любой формы здравого смысла. Держалось на обрезках медицинского пластыря. Что когда то лежал в аптечке, с зеленкой и ватой. Теперь, черный пенал с красным крестиком посредине. Служил хранилищем, для костяшек домино. Игральных карт. Со всевозможными сюжетами, вне художественного вдохновения.

В тоскующих взглядах, имелось немало общего. С преданностью четвероногих друзей. Предвкушение и надежда. Отражались в мутных зеркалах, поддернутых, синдромом сухого глаза. Хозяин, должен положить в миску мозговую косточку. Потрепать по загривку и добавить: Ешь, пей, заслужил. Все запасы, для поддержания жизненных сил, давно закончились. Необратимые процессы. С каждым часом, приближали непоправимые последствия. Следовало, срочно принять меры. Повысить давление на стенки стаканов. И треклятую хворь, как рукой снимет. У Грабли на этот счет, было свое, особое мнение.

Диспетчерша Ленка, с необыкновенными формами и обольстительной улыбкой.

Предложила, провести вечер в ресторане. Распахнувшего, широкие двери, рядом с родным предприятием. Такой шанс, он упускать не собирался. Бросить же на произвол судьбы, алчущих спасения. Считал, не по-людски.

- Чего таращитесь? Как деньги получать, бегом. На работу, лопатой не загонишь.

Никто возражать, не пытался. Понимая, инициатива наказуема. Страждущие, преданно смотрели на Граблю. С готовностью понести заслуженное наказание. Тот, подобно агитатору на заводской стачке. Размахивал кулаком. Где вместо кепки, шелестели заветные купюры. Головы благодарных слушателей, синхронно поворачивались. Покорно следуя , за движением руки вождя краснолицых

- Сегодня, всех денег не дам. Пропьете. Завтра, заноете с похмелья. Рыжий.-

Обратился он к сидящему с краю, работнику, пилы и топора, - Держи. Купишь пожрать и выпить. Остальное потом. И приберитесь здесь. Утром приду, будет такой же бардак. Хрен вы у меня, чего получите. Ясно.

Он рявкнул так. Рыжий, чуть не выронил мятые купюры. Грабля, на прощание, от души хлопнул дверью. Лампочка, сиротливо висевшая на черном проводе. Закачалась, маятником старинных часов. Создавая игру теней. В строительном вагончике, катившегося в никуда. Несколько картинок, лишенных, страха дурной славы.

Сорвались со стены. Поплыли по прокисшему воздуху. Плавно сгибаясь, частями неприкрытых тел. Все с грустью посмотрели, на дверь. Пустые стаканы. Рыжего. Что пытался незаметно. Спрятать в ботинок, половину полученной суммы.

Грабля, спешил. Если прибегнуть к особому, дедуктивному методу убедительного доказательства. Где все звенья надежно связаны, логическими выводами. Можно смело сказать. Бригадиру хотелось праздника. В это время, Ленка смотрелась в зеркало, Шевелила накрашенными губами. Будто собиралась обсудить, с отражением, Чего бы еще добавить, к загадочному образу. Наконец, окончательно убедилась в идеальном состоянии макияжа. Подобно, звезде Голливуда. Подарила призрачному поклоннику, воздушный поцелуй. Поправила красную блузку, с глубоким декольте. И осталась, очень даже довольна.

Прошло два месяца, как она заприметила невоспитанного дикаря. Необходительные манеры. Безразличное отношение, что о тебе подумают. Вовсе не отталкивали, скорее наоборот. Даже замужние дамочки, невольно вздыхали. Заслышав, трубный зык вожака биндюжников. Не стеснявшегося в выражениях, с доверенным ему коллективом. Как не старались опытные охотницы. Заманить варвара, в расставленные сети. Ничего не получалось. В невод попадались, все. Кроме небритого грубияна. Отчаявшись, решили. Оставить напрасные попытки, заарканить одичалого.

Одна Ленка, не сдавалась. Ей было, не просто обидно. За свою не обделенную создателем фигуру. Она хотела, задушить лохматого вандала в спортивном костюме. Где, когда и чем. Не важно. В любом случае. Последние минуты, он принял бы. За сладкий миг, дурманящего блаженства.

НЕТ ПОВЕСТИ, ПЕЧАЛЬНЕЕ НА СВЕТЕ..

Питейное заведение, некогда носившее гордое звание диетической столовой. Как многое вокруг. Соответствовало духу времени. Диабетики в Москве, перевелись. Так считали люди, решившие вдохнуть новую жизнь. В старорежимную Едальню на пару Грабля, старался выглядеть галантным кавалером. Вспоминал прежние времена. Где отличался, хорошими манерами и благовоспитанностью. Рассказывал о своих достижениях в спорте. О том, как блистал на баскетбольных площадках, в позиции атакующего защитника. Внимательно следил. Что бы в бокале, веселой спутницы. Неиссякаемым источником, плескались: Хванчкара, Кинзмараули. И воспетый кавказским гостеприимством, Презент от заведения Грабле с трудом удавалось сдерживаться. Не лапать аппетитную кокетку под столом. Весь в предвкушении, продолжения банкета. В обстановке, располагающей, к более тесному общению. Крепился, как мог. У Ленки на этот счет имелись свои планы. Она сделала вид, что забыла ключи на работе. И предложила, вернуться в диспетчерскую.

Сиплый, старался не упускать мелочей. От того пыхтел, не хуже поршневого насоса Серега, выложил на торпеду купюру в тысячу рублей. И с мудрым видом, прибавил: Вечером, в руки не дают.

-Как скажешь,- согласился я с приметой. Убрал банковский билет, под светозащитный козырек. И добавил газа. Мы мчались, к заветной мечте не святой троицы Меня не ограничивали, в средствах и направлениях. Сиплый, продолжал.

-Граблю, давно пробило на чувства. Понять его не сложно. Теплое, желанное тело. Прижималось к двухметровому организму. Давно отвыкшему, от телячьих нежностей. Возможно, в сознании Ленки заиграли романтические нотки, забытой старины. Вот она и решила. С боем часов покинуть королевский бал. Таким образом. Наказать, нетерпеливого воздыхателя. За эмоциональное изнасилование. Двух месячное ущемление ее самолюбия. И вообще.

Первое свидание, подразумевало, лишь романтические последствия. Грабля, представлял все иначе. Когда горе-любовник понял. Что страстный порыв сердечных чувств. Рискует быть, не оцененным. Холодной натурой фигуристой диспетчерши. Ему оставалось одно. Взять инициативу в свои руки. Действуя по принципу: если гора не идет к Магомеду Он сделал шаг, может два. В сторону несговорчивой чаровницы.

Конечно, я излагаю историю Сиплого рассказчика. Стараясь, развить сюжетную линию. Местами, сложные формы переносных смыслов. Могли иметь, как прямое. Так и противоположное значение. И только интонация. сдобренная, перебродившим выхлопом. Помогала верно понять, переживания героев, в захватывающем боевике: О любви. И женской изворотливости

- Грабля к ней и так, и эдак. Та, ни в какую.

Общепризнанная аксиома: Если сучка не захочет, кобель не вскочит Не требовала доказательств. Кобель не скрывал готовность. Подтвердить неоспоримость, народной мудрости. Ленка, настаивала на исключениях из правил.

- Ты это чего, Грабля? Я тебе, шалава? За стакан портвейна, ноги раздвигать?

Так, она пыталась объяснить настырному ухажеру. Всю ничтожность, его плотских желаний. Указать, на бессмысленность отчаянных попыток. Испытать ответные чувства. Грабля, смотрел на Ленку раскрасневшимися, от обиды глазами. Как не кладеный бык, раздувал ноздри. Где не хватало, разве что стального кольца. Производитель, племенных наследников, принявший, немалую долю биостимульгенов. Под маркой: Очень хорошее вино. Мамой, клянусь. Мычал и рыл землю. Патологическая страсть, к прекрасному, в блузке красного цвета. Не оставляла выбора.

Когда охранники не режимного объекта, зашли в диспетчерскую. Обнаружили такую картину. Ленка, заваленная на рабочий стол. Где обычно проходил процесс, выписывания товарных накладных. Кричала: Насилуют. Отчаянно крутила ногами педали, воображаемого велосипеда. Напарник, по веселым похождениям. Пытался ей помочь. Освободиться, от плотно облегающей юбки. Что мешала, победному финишу.

- Насилуют! - еще раз прокричала, взъерошенная молодка. Пытаясь объяснить, любопытным охранникам. Перед ними, не спортивное состязание. Процесс противления одной из сторон, препятствующий, взаимному согласию. Охране не хотелось прерывать, бесплатный показ эротического триллера. Они переминались с ноги на ногу. Повышали ставки в пользу Грабли.

Гадали. Как долго, Ленка, сможет держать оборону. Эх, служба. Будь она, не ладна И соловьиная трель, возвестила о скором приближении весны и стражей порядка. Художественный свист, дал понять совокупленцу Они ему здесь, не помощники.

В открытое окно, залетал веселый ветерок. Наполняя салон автомобиля, воздушным коктейлем выхлопных газов.

Эх, тройка! Птица тройка. Кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа, ты могла только родиться. В той земле, что не любит шутить... Не так ли и ты, Русь. Бойкая, необгонимая тройка, несешься. Дымом дымится, над тобою дорога. Гремят мосты. Все отстает и остается позади. Эх, кони-кони, что за кони. Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном, заливается колокольчик. Гремит и становится ветром, разорванный в куски воздух. Летит мимо все, что ни есть на земле. И косясь, постораниваются. Дают ей дорогу. Другие народы и государства...

Все слушали увлеченного рассказчика. Он пытался быть точен во всем, что касалось баскетбола. И велопробега, феминистки третьей волны. Чувствовалось. Судьбы героев, ему небезразличны. В каждом из них он видел близкого человека. Сиплый, старался использовать, все богатство русского языка. Не стеснялся заимствовать у классиков, отрывки бессмертных произведений. Стремился достучаться, до каждого. И большое ему за это: Давай, короче.

Я вез легкомысленных мужчин, на встречу с ветреными женщинами. Душа мучилась, страдала. За всех падших, на стезе продажной любви. Кто не без греха? Так пытался оправдаться, перед самим собой. Прекрасно понимая, за все когда-нибудь придется заплатить. И деньгами, не откупишься.

После слов, отправляющих всех далеко и надолго, Грабля, хлопнул дверью. И пошел, куда глаза глядят. То есть, в Аккумуляторную станцию.

Торжество, по случаю выдачи денежных знаков, было в самом разгаре. Народ не спешил расходиться. Аккумуляторная, в нерабочее время выполняла функцию, красного уголка. На стене висели. Переходящие вымпелы, победителей соцсоревнований. Лозунги, выполнить пятилетку досрочно. Цитаты, из кодекса коммуниста. В углу, под табличкой не лезь, убьет Стоял, гипсовый бюст Ленина. Рядом на холстине, в самодельной раме. Брежнев, целовал в засос Хонеккера. Короче, если призрак коммунизма где-то и бродил. Здесь, праздновал аванс.

Грабля вошел, в момент бурной дискуссии. На тему:

сможет ли бывший чемпион, уломать Ленку-недотрогу. Грабля, ходил всегда в одном и том же тренировочном костюме, спортивной молодости. Где плохо угадывалось. европейское качество от Ади Дасслера. В те времена, когда китайцы еще не покушались, на великий бренд. Владельцу футболки с трилистником и тремя полосками на штанине. По народным приметам. Должна дать, любая баба. Что именно, не уточнялось. Но всем, было приятно так думать. Грабле, и это не помогло. Может от того, что его рубище. Мало напоминало, фирменную вещь. Или, еще по какой причине. Народ ржал и подкалывал невезучего любовника.

- Как Ленка? Ха-ха. Всем дает, а Грабле - вот! - рука любителя, острого слова. Изобразила, прямой угол. Где верхняя конечность, неприлично сгибалась в локтевом суставе.

- Да, она просто испугалась. Что он, проткнет ее. Как, лепидоптерофилист, Марфо Пелеиду. Проще сказать, Великолепную красавицу, - решил продемонстрировать свои энциклопедические знания, Жора, с погонялой Ботан. Некогда, преподаватель академии. В изогнутых очках, с треснувшим стеклом и жидкими усиками. Подходил под описание, Фагота - Коровьева. Не изображал бывшего регента. Переводчика, при иностранной особе. Но. тоже. Не упускал случая, оригинальничать. К тому же, у него жил кот- Обормот. В сибирском разбойнике, грузчик-эрудит души не чаял. Кот был единственным живым существом, Способным понять. Причины принципиальных противоречий, с Министерством науки и образования, в том числе. Вот и сейчас, пытаясь продемонстрировать аристократические манеры. Жорик, держал стакан большим и указательным пальцем. При этом, оттопыривал мизинец с длинным когтем. За которым ухаживал, все свободное время. Смакуя дешевый портвейн. Будто Шато Марго, урожая двадцатилетней давности. В очередной раз, собирался приземлиться на рамы для шнифтов. Так называл очки, бывший сиделец. карщик-дальнобойщик, Володька Синий. Что даже во сне, ботал по фене.

- Ботан, не держи тару, то полезешь под нары, - торопил Володька, лупоглазого Жорика.

- Ботан, это левый приток Тигра. И область в Португалии. Вы определитесь господа, что конкретно имеете в виду.

- Хватит умничать, - Грабля, с грозным видом. Без приглашения, налил себе вина. Одним глотком осушил содержимое стакана. От чего, дяде Ежику стало обидно.

- Во дает, жучара, - дядя Ежик, мог стерпеть многое, но не такое. -Ты, Грабля. Здесь, не очень-то. Понимаешь, хозяйничает. Как у Ленки, в диспетчерской, - дружный смех, означал поддержку его словам. - Ты, братец, свое неси и нам поднеси. Понимаешь, пьет и не краснеет.

Дядя Ежик, был суров, но справедлив. Коллеги, с обостренным чувством юмора. Приходили, в аккумуляторную. Начинали измерять рулеткой. Не подрос ли он, за ночь. На что, тот не обижался. Лукаво щурился. Приглаживая, визуальный признак житейской мудрости. Густые, посеребренные летами усы. Мал золотник, да дорог. Понимаешь. При своих метр шестидесяти. Он был милым, жизнерадостным пенсионером. Не спешившим уходить на заслуженный отдых. Дети любили. Жена уважала. Внуки, просто обожали.

После получки или как сегодня, аванса. Его вторая половина. Разрешала, немножко выпить в честь такого дела. Тамара Сергеевна, только так он называл супругу. Сидела со сторожами на вахте. Поглядывала на часы. Чтобы не дай бог, тот не задержался дольше отпущенного времени. Дядя Ежик, контролировал всех. Кто сколько выпил и поскольку складывался. Как ходячий арифмометр выставлял действия. Затем, силой мысли опытного счетовода. Крутил, кривую ручку счетной машинки. И получал, точный ответ. Грабля внес - 0 рублей 0 копеек. Выпил, на сорок семь рублей, семнадцать копеек.

- Ты дружок, на чужое. Не разевай роток. Понимаешь. Вырос, а ума не набрался.

- Да, да, - поддакивал ему бывший преподаватель.

- Грабля, есть чего дунуть, - поинтересовался Володька. Почесывая, бледно-синие партаки жиганской молодости.

Грабля, не обращая внимания, на шутки и критику. со всех сторон. Сел на лавку и закурил. Интерес к его персоне, постепенно угасал. Кто не смотрел в телевизор, забивали козла. Кидали кости в шешбеш. Разливали, остатки горячительного. Одновременно обсуждали рыбалку, охоту, футбол. Новости из мира наживы и чистогана.

Стараясь, ни с кем не пересекаться взглядом. В каморку зашел паренек. Своим более чем осторожным поведением. Он казался, воришкой. Или русским разведчиком, из американских сериалов. Его звали, Александром. Иногда, Сашкой-промокашкой. Все зависело от того, по какому поводу обращались. Промокашка, срочно дуй в Сокольники. Там тебя давно потеряли.

Сашка, совсем мышей не ловишь. Одна нога здесь. Другая, в Бибирево. А бывало и так: Александр, вы не могли бы помочь. Завтра, тещу, из больницы забрать, Санек, с праздником тебя. Как жизнь, молодая? Понимаешь. Тут такое дело. Жену с вокзала, встретить нужно. Сейчас он не знал, как к нему обратятся. Были все основания, назвать его не промокашкой. Чем-то, в более сокращенном варианте. Вместо того, чтобы съездить за запчастями в Перово. Он, охаживал, в служебном Форде. Под елками, Лосиноостровского парка, очередную подружку. Сегодня, как обычно. Собирался все свалить, на сложную дорожную обстановку. Пробитое колесо и агрессивное поведение автоинспекторов. Такими сомнительными причинами, Сашка, прикрывался в прошлый раз. Придумать, что-нибудь новенькое, еще не успел. Его давно бы уволили, без выходного пособия. Но, Александр был человеком, всегда готовым помочь. Если конечно не спешил, на романтическое свидание.

- Промокашка, ты на колесах?

Грабля, снова налил себе вина. Дядя Ежик, автоматически подсчитал убытки. Что увеличивались вдвое. С ловкостью, какой могли позавидовать молодые люди. Выхватил бутылку, из лап возбужденного громилы. И наметанным глазом смерил, объем оставшегося напитка.

- Вот, жучара. Верста коломенская. Самим понимаешь, пить нечего. Он лопает, как та и надо.

- Промокашка,- Грабля, после двух стаканов немного пришел в себя. И похоже, у него созрел план.

- Саня, братан, нужна твоя помощь. За час управимся,

Грабля, хоть под градусом. О правилах, безотказного воздействия на добросердечного водителя, помнил. Александр, видя состояние двухметрового коллеги. Отказать, не решался. Единственный трезвый человек. Вышел из дома, под названием аккумуляторная. И направился к машине. На сегодня, у него намечалось свидание. Он рассчитывал успеть.

ГРАБЛЯ И КОМПАНИЯ.

Вот и дом мой родной,

Вот и в яблоньках сад.

И колодец с водой,

Павшим звездам приют.

А луна над рекой,

Словно, свет от лампад.

Не был я сиротой,

Знал, что помнят и ждут.

А быть может давно,

Позабыли меня.

Сто морей утекло,

Сто промчалось обид.

Как сквозь пальцы песок,

Исчезали года.

Был я так одинок,

На Руси, без Руси.

Я вернулся.

До срока, на срок.

Опустим момент, как Александр завел машину. Выехал за пределы базы. И погнал, на всех бензиновых парах. По Проспекту Мира, за четвертое транспортное кольцо. В направлении Ярославля. Рядом с Александром, сидел задумчивый Грабля. Место ему не хватало. Поэтому, он менял положение верхних конечностей, каждые десять секунд. Неизвестно, по какой причине. На заднем сидении, оказались граждане. Впоследствии, так и не сумевшие объяснить. Что побудило их, отправиться в опасное путешествие? Они о чем-то шептались. Суетливо работали локтями. Старались устроиться, как можно комфортнее. В середине, между Ботаном и Володькой Синим, сидел дядя Ежик. Любовался видами ночной Москвы. Насколько позволяла, сгорбленная спина бывшего чемпиона. Ботан, обломанной спичкой, полировал ноготь мизинца. Володька, напевал песенки из репертуара Аркадия Северного. В данный момент, мы ехали той же дорогой. Что Сашка-Промокашка, с Граблей и компанией. От того, история Сиплого рассказчика, казалась особенно дорога и понятна. Он, будто гид-экскурсовод. Тыкал пальцем, в разные стороны. Объяснял путешественникам, как все происходило. В те, недавние времена. Вся поездка заняла, не больше двадцати минут.

Грабля рассчитывал, здесь уж точно. Смогут по достоинству, оценить его лучшие качества. Подкрепленные, платежеспособностью. Не торгуясь, указал на первую, попавшую на глаза чеканку. Совсем не похожую, на виновницу его необузданных страстей. Вручил деньги, секс дилеру с большой дороги. Подхватил девушку, точно пушинку. И бережно, уложил на колени Жорику, дяде Ежику и Володьке. Машина тронулась, в обратном направлении. Под веселый смех, нового члена экипажа.

В Москву, в Москву, в Москву

Грабля, после очередных экспериментов. Высунул руки в окно. Теперь, Форд выглядел. Не повозкой, с четырехтактным двигателем. Самолетомобилем. Загребущие лапы, бывшего баскетболиста. Легко могли заменить, крылья птеродактиля. Все шло к повторению подвига, Матиаса Руста. Оставалось, включить форсаж и приземлиться, в районе мавзолея.

При въезде в город, их тормознул наряд милиции. У всех, вернее почти всех. С документами, был порядок. Только она, беззаботная и веселая. Легковесная и жизнерадостная. Оказалась почему-то, без паспорта. Всю дорогу, девушка восхищалась усами дяди Ежика. Против чего, тот особо не возражал. Поправляла очки Жорику. Расспрашивала Володьку. Что обозначает на пальцах, наколотые перстни. Троица, старалась угодить новой знакомой. Дядя Ежик, интересовался. Как зовут ее родителей. Сколько картошки, удалось собрать осенью. Давал дельные советы, по домоводству. Как лучше бороться, с колорадским жуком. Не поморозить зимой яблони. Чем удобрять. Что бы парша, не погубила урожай. Жорик, колдовал над ее зодиакальным знаком. Пытался составить гороскоп, на ближайшие пару лет. Рассказывал, о влиянии чисел и звезд. На ход предначертанных событий. Объяснял, что за астрологическими символами. Зафиксированы, устойчивые законы вселенной. Володька, вспоминал свою первую любвь. Что вышла замуж, за сына председателя колхоза. Он из караула, с автоматом ушел в самоволку. С единственным желанием. Устроить молодоженам, свадебный салют.

Девушка, по имени Вера. Мечтала стать артисткой. Пыталась петь и даже танцевать. Насколько позволяло, ограниченное пространство. В невероятном таланте. Дружно убеждали ее, новые знакомые. Вера же, с грустью сетовала. Что одаренность и непосредственность. По достоинству, в состоянии оценить лишь клиенты на точке. Молоденькая оптимистка, не отчаивалась. Обещала, в следующем году.

Поступить, в эстрадно-цирковое училище. Все дружно поддерживали, такое стремление к прекрасному. Говорили, перебивая друг друга. Обязательно ее увидят, на голубом экране. Будут рассказывать друзьям и знакомым, об удивительной встрече. И конечно, освещать подробности приятного знакомства. С самой лучшей стороны.

- Выходим, - приговором, без суда и следствия, прозвучала команда офицера. Он указал, на девушку. Уютно расположившейся, в компании заботливых спутников. Желая оттянуть, момент окончательного расставания. С теперь уже, дорогими людьми. Вера, неохотно покидала салон автомобиля. У всех было ощущение, будто знали друг друга не один год. В машине снова водрузилась тишина. После второго удара судьбы, Грабле потребовалось, какое-то время. Собраться и понять, как действовать дальше.

- Эй, подожди, - выскочил он из форда. И в два прыжка, оказался возле патрульного автомобиля.

- Командир. Ты это, давай назад, - Грабля, старался быть вежливым. Насколько позволяли, остатки воспитания.

- Что назад? Выражайтесь яснее, - постовой, выглядел каменной фигурой. От чего, невезучий любовник, злился, еще больше.

- Ты это. С сеструхой, из Мытищ едем. Короче, мать болеет. А мы, типа за уколами. В натуре, будь человеком.

Грабля, на ходу придумывал истории. Рассчитывая, растопить ледяное сердце стража порядка.

- А где документы у вашей сестры? - спокойным голосом спросил тот.

- Так дома. Торопились и забыли.

-Понятно. Внимательнее нужно быть.

-Ага, буду. Девку, верни.

Очередная попытка, договорится по- хорошему, окончилась ничем, Грабля, сдаваться не собирался.

- Будь человеком, муфлон, - последнее слово, предавало выражению определенный смысл. Независимый взгляд и узнаваемый образ. Часто, из возможных вариантов. В обстоятельствах, предлагаемых обидной случайностью. Люди действуют соразмерно, величине психологического напряжения. Таким образом пытаются достичь, неравнодушного отношения к своим переживаниям. Надеются на душевный отклик. Сочувствие и дружескую поддержку. В нашем случае, все оказалось иначе.

Грабля. вернулся в машину. Положил голову на колени. Что торчали, на уровне торпедо.

- Ну, как? - спросил расстроенным голосом Сашка.

- Они ее отпустят? - интересовался дядя Ежик, - вот ведь понимаешь, беда.

- Что они сказали? Сегодня на дворе, не тридцать седьмой год. Это произвол. Превышение служебных полномочий, - Жорик, поправлял очки. Изображал, возмущение. Даже негодование.

- Мочить их надо, - вдруг оживился Вовчик, когда пост остался позади, - век воли не видать. На перо ставить, за такие дела.

- Да, понимаешь, дела. А меня, наверное, Тамара Сергеевна, совсем потеряла, - и дядя Ежик, начал считать вслух. Насколько времени он опоздает. Если Сашка, поедет быстрее.

- Ее сейчас обратно, на точку отвезут. Только другую. Они так работают. Ну, типа бизнес. Мы не первые. Мне пацаны рассказывали, о такой бодяге,- обозначил свою версию, сердобольный водитель. Даже ударил ребром ладони, по ободу рулевого колеса. Точно собирался разрубить , самурайским мечем.

- Так, Сашка, - очнулся Грабля, - разворачивайся.

Вид у него был почти такой же, что час назад. Когда выбегал из диспетчерской. Ну, может за исключением некоторых делателей. Раздувающиеся ноздри, горящие глаза и взъерошенные волосы. Все говорило об одном. Грабля, задумал неладное.

- Разворачивайся, Сашка. Ууу ух

Волчий вой, с уханьем филина. Вырывался из груди, одержимого продажной любовью. Грабля, скалился и крутил головой. Смотрел на всех, ровно видел впервые.

- Давай, давай, Сашка. Сейчас они у меня .

- Что, ментов мочить будем? - Вовчик обрадовался или наоборот. Остальные, переглядывались меж собой. Спорить никто не пытался. Потому, как было небезопасно. Это понимали, все компаньоны по лихому приключению. Под названием, блядоход

Can`t Buy Me Love ( The Beatles )

Машина снова неслась, в сторону области. Зрачки Грабли, излучали зеленоватое сияние.

Вместо фар освещали дорогу. Указывали третий путь. Где кульминация всех усилий. В поисках безупречности и справедливости. Трансформируется, в фундаментальное свойство сущего, стремящегося к цели. Иначе говоря. Нужно, во что бы ни стало. Восстановить справедливость.

- А может, все-таки. Ну, их? робко раздавались голоса, выражающие общее мнение галерки. Они не были услышаны, тем. Кого кинули, дважды. За один вечер.

- Avt vincere, avt mori. Победа или смерть, - с девизом римских гладиаторов, Грабля, готов был выйти на арену. И лучше на его пути, не стоять никому.

- Уф, - послышался дружный выдох. Когда машина, пронеслась мимо дорожного патруля. Народ стал дышать глубже и ровнее. Форд, чуть не врезался. В стайку, мерзнувших на обочине, чаек Так их называл, Володька Синий. Девушки и впрямь, подобно потревоженным птицам, отскочили в сторону. Распрямляясь. Поминая всех чертей. Двухметровым биоконструктором, на темный свет показался Грабля. От того, что затекла спина и другие конечности, Выглядел, прямо скажем странновато. Сродни орангутангу, с подогнутыми коленями. Сгорбленной спиной и диким взглядом, из-под мохнатых бровей. Шел, к застывшим в неподвижных позах девушкам. Ладони, почти касались земли. При этом, издавал звуки раненого зверя. У кого умыкнули, очередную самку.

- Вы из меня, клоуна решили сделать? - заревел он так, что занемевшие присели. Будто на уроке физкультуры. - Я вам, кто? Лох Ахапаевский?

Грабля развел руки, в разные стороны. Подобно людоеду из детской сказки. Хотел схватить и затолкать всех в мешок. Отождествление географического положения, с социальной вторичностью. Толковалось Граблей, вероятностью неизбежных последствий. На чем строились его убеждения, не понятно. Скорее всего, такое миропонимание. Складывалось, из основополагающего принципа длинношеего. Жираф большой - ему видней.

Дядя Ежик, пощипывал усы и говорил Ботану: Понимаешь. Ты зачем, меня сюда позвал. Думы о Тамаре Сергеевне, не покидали даже на минуту. Он гадал, какие последствия вызовет внезапное исчезновение. И что будет с его персоной. Если конечно, он когда-нибудь вернется домой. Мрачные мысли, дядя Ежик, старался гнать подальше. Без них, было о чем волноваться. Жорик, снова искал свои очки. Ерзал на сидении. Вероятно, только так. Мог определить их местонахождение.

Длинным ногтем кривого мизинца. Чесал, в области затылка. Комментировал происходящее за бортом. Объяснял, причинно-следственную связь. Где одно явление, порождает другое. Приводил примеры, из собственной жизни.

- Да заткнись, фраер. И хорош возиться. Достал уже. Все багоны мне оттоптал, своими говнодавами.

Жорик, не обращал внимания. На неласковые слова, в свой адрес .Продолжал.

.-Дома у меня, кот не кормленный. Опять, описает всю обувь. Вот же принципиальное существо. Чуть что, начинает гадить. Никак не могу, воспитать.

Жорик, всегда заводил разговор, о своем питомце. Когда хотел, незаметно исчезнуть. Особенно. Если дело, начинало пахнуть керосином. Можно попасть, под раздачу лещей. Тонкая натура, энтомолога. Не выносила грубости и насилия.

- Слушай, ты заколебал уже со своим котом. Попроси меня. Я его завтра кастрирую, причем вместе с тобой. Будете жить, спокойно и счастливо. Ну, все. Сейчас начнется мочилово.

Вовчик приготовился. Для этого, глубже подвинулся в центр салона. Дверь пока, открывать не спешил. Ждал, чем дело обернется дальше. Чтобы действовать, наверняка. Сашка вышел и закурил. Он понял. Помогать людям, не всегда благородное занятие. Сегодня, уже точно не успеет. На романтическое свидание, с очаровательной подружкой. За какой ухаживал, целую неделю.

- Ну, что? - фигура Циклопа, Квазимоды и Кинг-Конга, в одном Грабле. Приближалась, к жертвам секс-индустрии.

- Что будем делать? Грабля, полностью вошел, в собирательный образ. Теперь обдумывал, дальнейшие действия. Вообще, по своей натуре. Он был человеком, не злым. Себя скорее позиционировал, чудовищем. Всегда готовым, помочь красавице. Все недоразумение, легко решались на месте. Никому не хотелось кипиша. В бойкое время. Когда девчонок разбирали, как горячие пирожки. Грабля, уже собирался. Каждую, погладить по головке. Погрозить пальчиком. Как дядя Степа, непослушному озорнику. После слов: нехорошо обманывать старших. Продолжить секс-тур, по Москве и ее окрестностям. Случилось, непредвиденное.

Никто не понял, откуда появился, человек. Возомнивший себя, Тарзаном или Бэтманом. Полночной тенью, подскочил к Грабле. Со всего размаху, огрел его битой. Думается, супер-герой целился в голову. Что-то помешало, нанести точный удар.

Если бы ни реакция, бывшего чемпиона. До конца, не потерявшего, атлетическую форму. На этом, можно закончить повесть: О Грабле и его последнем приключении Он успел, сгруппироваться. Насколько позволило время, выраженное в долях секунды. Пригнуться, так. Что бы удар, не оказался летальным. Второго шанса у нападавшего, не было. Даже гипотетически.

Грабля, вдруг вспомнил годы чемпионской молодости. Будто не было, бездарно прожитых лет. Что прошли, в запоях и жизненных передрягах. Удар все же, достиг головы. Однако, прошел скользом. Иначе, трудно объяснить все, что за ним последовало. Он решил, что находится не на оживленной трассе. Где с грохотом и свистом, проносятся многотонные грузовики. А в одном, из международных баскетбольных центров. И опять, вся надежда на него. Девид Робинсон, Нейт Термонд смогут аплодировать. Когда он повторит, квадрупл-дабл. Сегодня его день, его победа. Несмотря на фол, со стороны соперника. Он снова рвется к кольцу. В его руках мяч, апельсинного цвета. С рисунком, из восьми вставок и черных швов. Демонстрирует, виртуозный дриблинг. Прыжки в разные стороны. Крутиться, как юла. Завершая сольный проход, точным броском в корзину.

- Мастерство, понимаешь, не пропьешь.

- Базара нет.

- А я господа, хоть сейчас. Могу преподавать, в Тимирязевке.

- Гадом буду. Зуб даю, за два шнифта. Саня, дай монтировку, - то ли для помощи Грабле. Или так, на всякий случай. Володька, никак не мог определиться в своих намерениях. Грабля не стал ждать поздравлений, от товарищей по команде. Перекладывал мяч из одной руки в другую. Продолжал дриблинг. Только вместо мяча. В его ручищах, была голова незнакомца. Уже даже, не оранжевого цвета. Грабля искал кольцо. Куда предстояло отправить ушастый мяч.

- Мне, мне пасуй,- слышал он голоса, старых друзей. Тех, что сейчас играют. В известных клубах, на разных континентах.

- Хрен вам. Я сам, - он собирался сделать бросок. На него, сзади навалились. Повисли на руках.

- Это не по правилам. Вы что, козлы? За такое, дисквалифицировать нужно.

Тяжесть становилась сильнее. Руки ушли назад. Зафиксировались, металлическими обручами. Теперь, удар достиг цели. Грабля, обмяк.

Стал безвольно складываться, обесточенным трансформером. Его поволокли. Он почти не реагировал на происходящее. Не важно. Главное, он и его команда снова чемпионы. Его хлопают по плечу. Яркие вспышки фотоаппаратов. Люди с микрофонами, фиксируют каждое слово.

- Я хочу поблагодарить всех, кто болел за нас. Помогал идти к победе. Несмотря ни не на что. Верил, надеялся. Особенно, хочу сказать маме. Спасибо, за терпение. Любимой жене: Иришка, я тебя обожаю!- Он весело машет в объектив кинокамеры.

- Димка, сынок. Не скучай. Папа скоро вернется.

Мой закончился плен,

От иллюзий и снов.

Ноги стер до колен,

Все что выше, не в счет.

Я устал от измен,

То друзей, то врагов.

Мне, что редька, что хрен,

Мне, что водка, что мед.

Мне, что солнце, что снег

Мне, что правда, что ложь.

Мне, что месяц, что век.

И война - не война.

Мама, я твой послед,

Твоя смятая рожь.

Твое счастье, твой грех,

Ангел и сатана.

Твой сынок.

И твой пасынок, я.

В ОТДЕЛЕНИИ

- Приехали, выгружаемся.

- Куда приехали? Я никуда не уезжал. Да что за - сознание постепенно возвращалось. Он хотел вытянуть затекшие руки. Почувствовал, они надежно зафиксированы наручниками. Грабле, помогли выйти из патрульной машины. Повели в отделение. За ним захлопнулась железная дверь. После темной улицы. От яркого света, люминесцентной лампы. В глазах, рябило. Он попытался, осмотреться вокруг. Медленно поворачивал голову, в разные стороны. Пойманным зверем, прислушивался к незнакомым звукам. Даже пробовал, принюхиваться. От чего выглядел. Большим, любопытным приматом в столичном зоосаде. Увлеченно разглядывал всех, по другую сторону решетки. Будто собирался, запомнить. На всю оставшуюся жизнь. Прапорщик и сержант, объясняли старшему лейтенанту, обстоятельства задержания.

Грабля рискнул, проанализировать произошедшее. Ответ нашел не сразу. Не сказать, что расстроился. Принял очередной поворот судьбы. Как школьный лоботряс, кол с минусом. Что легко переправить, на четверку с плюсом. Сходил на блядки, ничего не скажешь. Хотел как лучше, получилось От таких мыслей, ему стало обидно. Ведь он старался. Потому, решил заявить о себе. Личности. К тому же, когда то выдающейся.

-Эй, служивые, наручники снимите. То рукам скоро, трендец. Даже поссать, без посторонней помощи не смогу. На счет этого. Тоже, было бы неплохо.

Никто, кроме молодого сержанта, не отреагировал на просьбу задержанного.

- Ты чуть человека не убил. Пошел бы, по 105-й. Спасибо должен сказать, что остановили.

- В натуре, рук уже не чувствую. Ну, будь человеком.

- Ладно, снимите с него железо.

Голос Грабле показался знакомым. От наручников, на запястье остались багровые следы. Он принялся растирать ноющие суставы. Вращать кулачищами. Будто, поршнями двигателя, перешедшего, в нештатный режим работы. От чего-то, ему вдруг захотелось сказать: Спасибо Такого, с ним давно не случалось. Он напрягся, как штангист. Перед последней попыткой, установить мировой рекорд. Толкнул запредельный вес и произнес.

- Папа скоро вернется..

- Что. Кто вернется?- Сержант, еще раз внимательно посмотрел, на ночного буяна. Видимо, до сих пор не мог поверить. В победу Давида над Голиафом.

- Папа, - чуть слышно произнес Грабля и отвернулся. Сенсации не случилось. От внезапно нахлынувших воспоминаний. Хотелось поскорее избавиться. Что было - не вернешь. Что будет - все равно. Раньше, вспышки памяти часто преследовали его. Неделя запоя, все расставляла по местам. И опять, можно существовать. Вопреки, установленным социумом правилам. Попирать общественную мораль, непотребным видом. Получая, извращенное удовлетворение. Возможно, таким способом. Хотел отомстить реальности. За все, что с ним произошло. И никому нет дела, до его не предопределенности. Удивлялся, как до сих пор не покалечили. Не посадили. Сломанные ребра и ссадины, заживали быстрее, чем на собаке. Приводы в милицию, тянули максимум на пятнадцать суток. Вот и сейчас. Будто готовился, ко второму раунду или тайму. Все равно. Лишь бы достался, достойный противник.

- Привет, - послышался голос. Он не мог сразу сообразить, откуда именно. В голове, еще шумели аплодисменты. Хотя, уже не так, что раньше.

- Привет! Не узнал?

Грабля повернулся, скорее наугад. Рядом сидела она. Девушка, какую несправедливо отняли. Лишили, можно сказать законного права.

- Ты, чего здесь делаешь? удивился он, не меньше Генриха восьмого, Увидевшего, в лабиринтах Тауэра, призрак Анны Болейн. Не знал, радоваться очередному наваждению или наоборот. Реакция, на внезапное изменение, в уровне согласованности. Вновь, вела в ступор.

- Тебя жду, - парировала, бойкая девчонка по имени Вера. Так, во всяком случае, звали ее полчаса назад, - а ты?

- Тебя искал, - уже не с удивлением, а обреченностью ответил Грабля. Постепенно, к нему приходило понимание. Реальность, более непредсказуема, чем кажется.

- Ну, что нашел?

- Ага, нашел.

Странно. Ему стало легче. То ли от того, что ошибался. Или действительно нашел?

- Кто-то теряет. Кто-то теряет, а кто-то находит.

Вера репетировала. Может, пребывала в хорошем настроении. От встречи с названным братом. На точке, ему было все равно. Красота и другие достоинства, не интересовали. Выбирал. Ни умом, ни сердцем. Даже не глазами. Важен сам процесс. Доказать себе, Ленке и остальным. Ему все равно. С кем, когда и где.

Он именно такой, каким все считают. Дикое животное, с повадками хищника. Только сейчас, разглядел ее.

Даже самые закоренелые, нигилисты-атеисты. В сложный момент, смятения чувств. Стоя на краю пропасти, вспоминают о Боге. Не потому, что так заложено в подсознании. Просто, больше обратиться не к кому. Никто другой, помочь не в силах. Вот и Грабля. Вдруг вспомнил, о его существовании. Когда-то, он ходил в церковь. В последнее время, огибал стороной. Заслышав, звуки колокола. Зажимал руками уши. Начинал напевать, что-нибудь непотребное. Теперь, смотрел и чувствовал. Как медленно, подступает, обжигающий нутро, горячий уголь.

-Не может быть?

Перед ним сидела, младшая сестренка. Что погибла, много лет назад. Под колесами, пьяного автогонщика. Она была на точке. И он ее купил. Подобно, Адаму, растерявшему благодать и бессмертие. С застывшим а горле, змеиным яблоком. Не мог дышать. По-рачьи выпячивал глаза. Жевалки на пунцовом лице, плясали танец смерти. Он гнал от себя, саму мысль преступного греха. Дьявол предлагал, заглянуть в бездну. Грабля, попытался проморгаться. Ведение, не отступало.

- Я и не думала. Что еще раз, увижу тебя. Знаешь. Мне так не хватало, старшего брата. Он бы точно меня в обиду, никому не дал. Был бы ты. Может, жизнь по-другому сложилась. Зато. Теперь, мы нашли друг друга. Ты что не рад? Не молчи, братишка. Скажи что-нибудь.

Еле сдерживаясь, чтобы не вцепится зубами, в стальные прутья. Разодрать грудную клетку. Вытащить вместе с сердцем, горькие воспоминания. Заорал, во всю мощь голосовых связок.

- Мент, в туалет проводи, - ему необходимо было, вернуться в скорлупу. Непробиваемый панцирь, барагоза. Не имеющий, ничего общего с человеческими слабостями.

- Ты что, мусор, оглох?

Он хотел как никогда, нарваться на неприятности. Десяток ударов, резиновой дубиной. С оттяжкой, от души. Чтобы кожа лопалась, а шрамы. Не заживали, как можно дольше. Этого просил, у старлея. И у того, о ком старался не вспоминать. С самого дня, когда ее не стало.

- Ну, не хочешь, не отвечай. Конечно, сестра проститутка, не подарок.

Только я, не всегда такой была. Не переживай. Не у всех же есть, хорошие братья. Я институтка, я дочь камергера. Я черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины, вот моя атмосфера.

- Старлей, - простонал, будто звал на помощь. Чтобы тот спас. От вторжения бессознательного, разрывающего душу на части. Такой муки, вынести уже не мог.

- Ты забыл добавить : Муфлон

Там на дороге, в ответ на дерзкую выходку. Офицер, подошел почти вплотную. Ему не требовалось, поднимать глаза. Заглянуть, в одичалые очи беспокойного гражданина. Он мог и без того. Потому как был с Граблей, одного роста.

- Слушай, я запросто могу сделать так. Ты неделю будешь ссать, через жопу. Потом, еще благодарить. За урок вежливости. Поступлю, по-другому.

Грабле в пьяном угаре, было все равно. Что водка, что пулемет. Лишь бы, с ног сбивало. Сейчас, скверная сцена, выплыла из глубин памяти. Все трансформации. Воображения. Наверняка были связаны, пусть с небольшой. Все же травмой, Два удара по затылку, тяжелыми предметами. Без последствий, остаться не могли.

- Пять лет назад, мы играли против вас, на первенстве России. За тобой, никто угнаться не мог. Ты на площадке творил, что-то невообразимое. Давай, поезжай домой. Приведи себя в порядок, Так больше не говори. Мало ли кто услышит. Обидится, по- настоящему. И еще. Если помощь нужна, обращайся.

Наконец, до него дошел смысл слов, бывшего соперника. От чего, стало только хуже. Опустил голову. Сделал вид, будто разглядывает узоры на запястьях. Бумажку с номером телефона, что вручил старлей. Порвал и выбросил сразу. Так как не нуждался, в добром участии. Грабля, давно не верил никому и ничему. Поэтому, не жалел ни себя, ни других. Беспокойство многочисленной родни. Принимал, за личное оскорбление. Истерику жены, непониманием его проблем. И лишь, на просьбы сына. Обещал, что пить больше не будет. Теперь, жил с матерью, смирившейся с обреченной бесповоротностью. Отсутствием какой-либо надежды, на спокойную старость. Жена уехала с другим, подающим надежду спортсменом. Туда, где когда-то ждала его. Слава великого баскетболиста.

О чем он сейчас думал? Что в очередной раз, никто не может понять. Что он, не пропащий. Просто, необходимо время. Все само, встанет на место. Кривая выведет. Главное, идти и не оглядываться. То чего боялся больше всего, напоминало о себе.

Грабля, подумал о сыне. Помнит ли он его? Узнает при встрече? Что скажет. Как посмотрит в глаза? Каждый день, старался напиться. Не в силах справится, с памятью и любовью. Что прятал подальше от всех. Главное, от себя самого.

Я вернулся к тебе,

Выходи и встречай.

Я не беглый, не зек,

Я мальчишка седой.

Я разут и раздет,

И совсем не богат.

А богатство на мне,

Только крест золотой.

Когда не было сил,

В теле дух был, что тлен.

Черный ворон, кружил,

И шипела змея.

Он мне, душу лечил,

Кровь, из порванных вен.

Чтобы я не забыл,

Что есть ты у меня.

Он спасал от волчиц и гиен.

Грабля, сжимал кулаки. Так, что суставы трещали, дровами в печи. Зубной скрежет. Создавал привычную антигармонию. Все казалось, становилось на свои места. Уже собрался выдохнуть сивушный букет, начинающегося похмелья. В привычном стиле, отмороженного братка. Поблагодарить за заботу. Все что угодно, только не это. Разве он заслужил, подобного отношения. Такой большой и безобразный. Должен внушать, страх и ужас. Сострадание, хуже любого унижения. Грабля уже жалел, что бейсболист на точке, Дал маху, мимо его головы.

- Товарищ милиционер. Отпустите его, пожалуйста, - Грабля подскочил, точно присел на горячую сковороду. Ему хватило, встречи с сестрой. Старлей, поднял голову. Удивленно посмотрел, в сторону просителя.

- А вы, кто собственно будете?

- Жена.

Да какая, ты мне жена?, - хотел заорать, двухметровый дебошир. У меня таких. В каждом районе, по несколько штук Но, промолчал. Почувствовал, как сквозь броню отчуждений. Начинает проникать. давно позабытое чувство. Что ни с чем, никогда не спутаешь. На него смотрела она. Слезинки на щеках. Казались, рассыпавшимся жемчугом. Это передавалось вирусом, сердечным поветрием. Попытался, придать лицу выражение, кровожадной гримасы. От чего могли заплакать, не только маленькие дети. Все напрасно. Принялся, рукавом разодранной олимпийки, тереть глаза. Будто, попала соринка. И никак не хочет, выходить наружу. Зловещую тишину, нарушил голос дежурного.

- Распишись в протоколе. В понедельник придешь, напишешь объяснительную. Потерпевший, заявление подавать отказался.

Грабля, подошел к столу. Автограф чемпиона, что когда то долго придумывал. Должен быть, не просто закорючкой, в платежной ведомости. Загадочным вензелем. Украшать фотопортреты, баскетбольные мячи. И как оказалось, милицейские протоколы.

Он сделал несколько шагов, в сторону выхода. Внезапно становился. Повернул обратно. Стараясь не смотреть в глаза. Точно опасаясь очередного наваждения, произнес:

- Я тебя найду, обязательно. Обещаю,- обхватил стальные прутья. Собираясь, подобно цирковому силачу. Разогнуть, решетчатую конструкцию.- Ты веришь мне?

- Да, - не очень уверенно, ответила Вера. В ее голосе, уже не было фальшивой бравады. Где пряталась, униженная и оскорбленная, девичья честь. На улице, возле машины стоял Сашка. Они подошли. Молча сели, на заднее сиденье. Сашка, впервые видел, Граблю, в таком состоянии. Выяснять причины неожиданных перемен, не торопился.

- Куда? - Спросил он.

- Домой.

И ГАРИК , ТОЖЕ!!!

В понедельник, перед началом работы. В аккумуляторной, как обычно толпился народ. Пили чай. Делились впечатлениями, о футбольном матче. Ругали погоду. Обсуждали, новости из ящика. Только пять человек, не принимали участие. В коллективных размышлениях. О мире, войне, авансе и зарплате. Дядя Ежик, делал вид. Что читает газету. При этом, старательно прикрывал. Под носом, молочный след. Результат, сбритых усов. Наказание Тамары Сергеевны, выглядело, несоразмерно жестоким. В сравнении, с невинным проступком. Такое он испытывал, второй раз. И третьего, считал не пережить.

- Вот такие дела, понимаешь, - говорил он удивленным сотрудникам.- Ничего-ничего, они у меня быстро растут.

И дядя Ежик, начинал считать. За какое время, его облик, обретет прежний вид. Жорик, изучал сломанный ноготь. Через окончательно вышедшие из строя очки. Прятал, ноги под табурет. И все равно. Кислый запах, мстительного Обормота, давал о себе знать.

- Вот существо. Живет с человеком, больше десяти тысяч лет. Вести себя прилично, так и не научилось. Я кормлю его, не всегда может вовремя. Но, он должен понимать. У меня бывают, непредвиденные обстоятельства. И каждый раз гадит. Прямо в ботинки, подлец.

- Давай, я решу проблему. Сделаю тебе, зимнюю шапку. Будешь поминать его, в морозы. Добрым словом. И все будет, ништяк. Как думаешь, Ботан? - но, того уже не было рядом. Жорик, не мог переносить шуток Вовчика. Особенно, касающихся, мохнатого баловня. Не принимающим, ни какие оправдания, не пунктуального хозяина.

После вечера пятницы, он старался быть осмотрительнее. Все выходные. Вспоминал, молоденькую попутчицу, по имени Вера. Обдумывал, разные варианты новой встречи. Хотелось, еще раз увидеть, почувствовать. Нежное тепло, ее случайного прикосновения.

Александр, объяснял по телефону Лапочке Так он называл абонента, на другом конце провода: Извини, никак не мог перезвонить. Пришлось, срочно уехать по работе. Очень скучаю. Давай сегодня встретимся. Старался убедить свою подружку, что такое больше не повторится. И кажется, ему удалось.

- А где вообще, Грабля. Никто не видел?

Любитель острого слова. Обладающий талантом, юмориста-аншлаговца. Собирался, отпустить очередную шутку.

Уже приготовил, как ему казалось гениальную пародию. На человека, в спортивном костюме. Слава Богу, не успел.

- Не Грабля, а Игорь Леонидович,

Все повернулись, в сторону того. Кто пару дней назад, не возражал быть Граблей. В углу за столом. Сидел, мало знакомый парень. Гладко выбритый подбородок. Аккуратная прическа. Расправленные плечи, придавали уверенный вид. Спортивный костюм, прошедший за выходные реконструкцию. В заботливых руках, Ленки-диспетчерши. Выглядел конечно, не новеньким. С тем, что было не сравнить. Лишь следы на запястьях. Точно красные кожаные ремешки. Напоминали о человеке, что когда то звался, Граблей.

- Игорь Леонидович. Советую, всем запомнить. Чтобы потом, не обижаться.

Продолжал пить чай. Из литровой банки, с этикеткой: Лечо по-болгарски. Перец в томатном соусе

- Игорь Леонидович, - не унимался шутник, - позвольте ваш автограф. Все весело рассмеялись. И Грабля. Извините, Гарик тоже!!!

Не погаснет свеча,

Глаз, не выколет тьма.

Тяжкий стон, горький плач,

Мама, лишь до поры.

Обо мне по ночам,

Часто плачет тюрьма.

Руки чешет палач,

О свои топоры.

Но всем бедам назло,

Устоим на века.

Будет наш небосвод,

Ярким солнцем гореть.

Эй, кто есть там живой,

Открывай ворота.

Я вернулся домой,

Чтобы песню допеть.

Дай нам Бог.

Ну, хоть что-то успеть.

ТОЧКА.

Увлекшись поучительной историей. Я не заметил, как мы оказались, у заветной цели нашего путешествия. Все время, передо мной. Будто висел широкий экран, с оскароносным блокбастером. Где Грабля, из мрачного социопата. Превращается, по верси журнала TIME В человека года.

Вереница машин, связанных с нами одной целью. Тянулась, от автобусной остановки, до железнодорожной платформы. Здесь, давали девочек. Я занял очередь. Усугубляя без того, непростую ситуацию. На перепутье, судеб и дорог. Сзади сигналили, моргали фарами. Открывали окна своих авто. Говорили все, что обо мне думают. Я понимал. Даже разделял несдержанные чувства. Помочь ничем не мог. Разводил руками. Давая понять. Что как бы, на работе.

Мои пассажиры, в предвкушении волнительного момента, выбора красотки. Не на шутку, разгорячились. Не скрывали фантазий. Импровизировали, перебивая друг друга. Во всех подробностях, обсуждали, Что будет после того, когда с красной девицы. Слетит, последний наряд. Буйное воображение, работало на пределе возможностей. Душевное неравновесие, передавалось электрическим зарядом. По всей цепочке авто. Пробуждало охотничий азарт, стрелков по живым мишеням. В борьбе за кубок, из женских прелестей.

Как прекрасен этот мир посмотри Ели мясо мужики, пивом запивали Я на севере была, золото копала Yesterday, all my troubles seemed so far away Эй, ты посмотри на меня. Делай как Я.

Мелодии, ритмы, речитатив, частушки. Гудки автомобилей. Рев электропоездов. Крики пешеходов. Вой сирен. Требование спецтранспорта: Уступить дорогу Треск пролетающего вертолета. Бешеный ритм, учащенного сердцебиения. Неровное дыхание. Озноб и головокружение. Тошнота и временное помешательство.

Все, будто замысел безумного режиссера. Решившего, разыграть грандиозное Шоу какофониста. Нарушая логику, сбивая с толку. Он заставляет испытывать дискомфорт. Избавиться от привычных шаблонов. Взглянуть на мир его глазами. Где благозвучность и гармония. Обращается в бессистемность хаотических комбинаций. Для не подготовленного зрителя. Сдвиг по фазе, обеспечен. Неизбежное психопатическое расстройство. Не нужно рассматривать, в контексте с электричеством. Впрочем. Вернуться обратно, во вменяемое состояние. Электросудорожная терапия, не помешает.

За суматошным ералашем. Внимательно наблюдал, уже знакомый читателю, инспектор. Останавливал машины. Проверял документы. И вежливо предлагал, протестировать работу. Скромного подарка, от вышестоящего начальства. Новенького алкотестера. Кто не справлялся, с заданием. Обреченно шли в кассу, с логотипом ДПС. Добро пожаловать и спасибо. Москва гудела, ревела. Замирала, в десятибалльных пробках. И вновь, с бешеной скоростью. Неслась навстречу, новым заботам. Новым проблемам. Новому счастью, в новом году.

Машина, стоявшая перед нами, развернулась. На прощание просигналила. Что-то вроде, марша победителей. Наконец, мы оказались у первой линии. Ощутили себя, VIP-персонами. Обладателями, определенного статуса, исключительных привилегий. Перед нами открывался чудесный вид, на как бы пляж. Результат импровизации, неизвестного граффити-марианиста. Что расписал, бетонные плиты. Смешивая охру, с ультрамарином. Действительность, оказалась менее прозаичной. Вместо золотого песочка. Под ногами лежал, разбитый асфальт. В лужицах тающего снега. Отражался, тусклый свет фонарей. Согнувшихся, в халдейском приветствии. Своим покорно-услужливым видом. Они, как бы вопрошали: Чего изволите?. Апокрифичное море. Выкатывало, длинные языки. Фосфорические блики ажурной пены. Выглядели слюной, мифического существа. Готового, в один миг. Слизать романтику долгожданной встречи. Утащить на холодное дно, граждан. Разгоряченных, не столько алкоголем. Как предстоящим выбором. Намалеванные волны, с грохотом бились. О платформу, железнодорожной станции. Затем, с ревом отправляющейся электрички. Откатывалось обратно. В бездну бетонного небытия.

ВАЗ 2104, лохматого года выпуска. Не отличался особой презентабельностью. Может поэтому, пляж опустел. Даже вездесущие вороны. Не хотели приветствовать, своим любопытством. Кроме деловой мамки, никто встречать не вышел.

Да и у нее, был вид. Мало напоминающий, радушие хлебосольной хозяйки. Гостевого домика, с красными фонарями. Че, надо? - примерно так, стоило понимать сдержанное приветствие. И все же. Хотелось надеяться, на лучшее. Сводня, наметанным взглядом, окинула, нашу гоп-компанию. Два рентгеновских луча, просвечивали каждого. Добавляя, в ослабленные ударным трудом тела. По лишней порции, микрозиверта. Рентгенотерапия, начальницы секс сервиса. Могла впоследствии, вылечить и наоборот. Все зависело от дозы, ионизирующего излучения. Мне почему-то казалось. Лучевых поражений, нам не избежать. Она почти скороговоркой, произнесла: Что. Почем

- Выбираем девочек, быстро. Расплачиваемся и уезжаем. Цены, От пяти, до четырнадцати тысяч.

Мои пассажиры, только что сидевшие, как на гвоздях. Вдруг, впали в состояние оцепенения. И все от радости. Что наконец-то добрались, до вожделенного Эльдорадо. Или цен. На какие, явно не рассчитывали. Небесный молот, прибил по самые основания. К просиженным креслам автомобиля. Очнулись они, лишь после того. Как мамка крикнула, громче мегафона, Объявляющего, о мерах предосторожности. Во время прохождения, грузового состава.

- Будете брать?

- Да, - после некоторой заминки, подал голос Серега. Я думал, он не из робкого десятка. Тридцати дневное воздержание от благ цивилизации. Давало о себе знать.

- У вас пять минут.

- Показывай.

Смиренное благочестие. На прощание, вскрикнуло подстреленной птицей. И врата ада. Окрылись, пред грешной душой. Троица, суетливо зашевелилась. Включилась, в базарный процесс.

- Пять тысяч. Выходим, строимся, - крикнула, командирским голосом сутенерша. Так, что мне показалось. Следующей командой, будет: равняйсь, смирно. Направо, шагом марш. И женский батальон. С веселой песней, двинется в нашу сторону. Бетонный занавес, раскрылся. Под жидкие аплодисменты, любителей клубнички. Представление началось.

Из темного угла. На свет выползли, иначе не скажешь. Пять или шесть дамочек. Красота и женственность, пятитысячного достоинства.

Соответствовали, неопределенному возрасту и не привлекательному телосложению. Они без особого энтузиазма, смотрели в нашу сторону. По опыту знали, Их выбирают, в крайних случаях. Или найдется клиент. С особенным взглядом, на женскую красоту. Попадаются конечно и такие, кому все равно. Была бы особь. Желательно, без усов и бороды.

Одно время. Я поддерживал приятельские отношения, с интересным человеком. Мастер боевых единоборств, в легком весе. Увлекался, японской поэзией и резьбой по дереву. Рисовал, писал прозу. Ко всему прочему. Имел заслуженный авторитет, в уважаемых кругах Однажды, мы оказались в командировке. И я еще раз убедился. Красота, есть явление. Что не укладывается, в прокрустово ложе эстетического совершенства. Когда все вопросы, волновавшие деловых людей, удачно разрешились. Партнеры, пришли к взаимопониманию. По такому случаю, принимающая сторона. Организует шашлыки, сауну. И прочие прелести, холостяцкой жизни. На счет прелестей. Мой товарищ, обратился с предложением. Он, заприметил девушек. Чей образ, вобрал в себя. Черты нереализованных фантазий. Не в службу, а в дружбу Попросил меня, пригласить дам на праздничный ужин. Чего только не сделаешь, ради хорошего человека. С решимостью Казановы и легким волнением. Я отправился по указанному адресу. Денек выдался солнечным. Пели птички. В воздухе пахло весной. Все располагало, к положительным эмоциям. Когда увидел, что увлекало любителя цветущей сакуры. Эксцентричного Кабуки. Решил, уточнить. В правильном ли направлении, двигаюсь? Оказалось. Топографическим кретинизмом, я не страдал. За прилавком в кондитерском отделе, торгового центра. Бойко обслуживали покупателей, две продавщицы. Мне показалось, они как минимум, однояйцевые близняшки. Густые, не тронутые рейсфедером, сросшиеся, на переносице брови. Лубочный румянец. Яркая помада, на чувственных губах. Искушала, вишневым кремом, бисквитных пирожных. Вкусить, аппетитный десерт. Не смотря, не на какие последствия. Мгновенного желания, не возникало. Но, как любил говорить мой приятель: Подожди, еще не вечер Не верить ему, до сегодняшнего дня, причин не было. Головку каждой, украшал фирменный чепчик. Сидевший, не менее грациозно, чем корона на английской королеве. Девушки бальзаковского возраста. Шикарно смотрелись, на фоне покупателей. Большинство из которых, не страдало анорексией.

Передо мной, стоял сложный выбор. Звать или не звать

Хотелось угодить, хорошему человеку. Внутренний голос, советовал: Может, не стоит Мои терзания, по такому поводу. Не могли сравниться, с нелегким выбором принца Датского.

Слова летят, мысль остается тут.

Слова без мысли, к небу не дойдут

Трудное решение, лучше предоставить судьбе. Подкинуть монетку. И не мучиться, над вечным вопросом. Монетка, зависла в воздухе, на неопределенное время. Оказывается, есть дела важнее, культурно-массового отдыха. Через час. Мы тряслись, по ухабистым дорогам русского севера. Я не стал, давать волю любопытству. Хотя очень хотелось выяснить. Что представляет собой, Идеал женской красоты Может проблема, во мне? Больше к этой теме, мы не возвращались. Не возникало, подходящего случая.

- Давай других, - увереннее, чем три минуты назад, потребовал Серега. Он даже не посоветовался, с товарищами. По общему делу или телу. Что в принципе, одно и то же.

- Да, да. Хотим других, - вторили ученики, за преподавателем. Вытягивали длинные шеи Чтобы лучше видеть тебя, дитя мое. Художественное представление, волнующего образа, не покидало меня.

- Семь тысяч, - объявила бандерша, второй акт любимой пьесы.

Але-гоп Щелчок хлыста, безжалостного Карабаса, в облике мамки-импресарио. Продолжил представление. Мальвина, Коломбина, Франческа, Смеральдина. Вместе с Серветтой и Фантеской. Появились на сцене театра масок. Они изображали женщин, чей кризис среднего возраста, Приближался, к середине непростого пути. Необратимые процессы. Безжалостно уничтожали былую грацию. Проверенные народные средства. Снова стать, самой обаятельной и привлекательной. Не приносили, желаемого результата. Обращаться к радикальным мерам. Не хватало средств, времени. И вообще. В жизни много, о чем нужно позаботься в первую очередь.

Такие перемены не редко вызывают, обострение, в семейных отношениях. Заставляют по-другому взглянуть на жизнь. Сознавать, что ты уже не та. На кого невозможно не обращать внимания, не просто. Теперь, они каждый вечер. Спешат накормить, домочадцев. Есть и такие. Кто не ищет покой, тепло домашнего очага. После работы, идет сюда. Чтобы потом. Отправить лишнюю копеечку, родимым деткам.

Не подозревающим. О другой стороне, гламурной жизни Не исходящей восторгом, со страниц глянцевых журналов.

- Давай, вон ту. Крайняя справа, вроде бы ничего?

- Нет, В центре лучше. Смотри, какие сиськи.

- Тебя в детстве, не докормили? Справа, симпотная и жопа, что надо. Серега, чего молчишь?

- Да. Той, что посередине. Я бы вдул.

- Вдунешь себе, знаешь куда. Серега, смотри . Слева тоже хороша.

- Я не знаю, - Серега, по каким-то причинам. Пытался самоустранится, от непростого выбора. Полностью полагаясь, на решение большинства. Спорщики, шумели. Как на собрании, обманутых дольщиков. Запросто, могли покусать друг друга. Но, так как голова Сереги, считалась главной. Смысла заниматься членовредительством, не было. Поэтому, старались найти. Как можно больше аргументов. Обоснованно выделять, преимущество, той или иной барышни. Чтобы, доводы противоположной стороны. Засохли, соплей на рукаве. Никто не хотел уступать. Сиплый и Молодой спорили, с пеной у рта. Каждый, доказывал. Вернее, указывал. На фигуры, не обделенные достоинствами. Как верхней, так и нижней части туловища. Хорошо, что я надел кожаную куртку. То бы точно промок. От обильного слюноотделения, трехголового жюри. На конкурсе, Самой-самой ,за семь тысяч.

- Давай, других, - голосом, полным безразличия к происходящему, произнес Серега. Мне показалось, он мыслями давно находится в ином месте. Давай других Могло означать, что угодно. Других гвоздей. Других кирпичей. Труб, досок, собак. Золотых рыбок. Другой жизни.

- Десять тысяч. Быстро выходим. Лена, Зоя, Наташа. Ну, - с недовольным видом, обратилась в нашу сторону, хозяйка уличного борделя. Она давно поняла, что с нас толку мало. Запросто могла послать, куда подальше, Крепилась. И терпеливо предлагала товар. Держала марку, распутного заведения. За погляд- денег не берут, а жаль. Думала, в этот момент. Объявить выход, было некому. Впрочем. И не требовалось.

Молодые девушки. Лет по двадцать, двадцать пять. В каждую из них, легко влюбиться. Раз и навсегда. Девчонки из соседнего двора. Кажется сейчас, рассмеются. Бросят, озорной взгляд в твою сторону. Крикнут: Догоняй И побегут по волнам.

На встречу, нежным объятиям южного ветра. Каким течением принесло вас? В бухту погибших кораблей. Вы ошиблись галсом. Здесь, нет алых парусов. Ваш образ, вдохновляет поэтов и художников. Исполнен, стремлением к идеалу. в поисках вечной гармонии. Вы лучики солнца. Несете смех и радость, в полумрак этого мира. Рождены, спасти его красотой. Сделать чище, добрее. Ваша любовь, единственное. ради чего хочется жить. Кто привел вас, на блядский шабаш? Где порок и непристойность. Не ведают страха и божьей кары. Вавилонская блудница, восседает, на багряном звере. Похоть, ненасытной Мессалины. Летает, на помеле. Над повергнутым в прах, целомудрием и христианским смирением. Не верю. Не верю, что не существует другого пути. Ну почему? Почему он, пострадавший, за все человечество. Допускает, чтобы Мамона и Прелюбодей. Правили, на балу беспечных институток.

Они не хотели, даже смотреть в нашу сторону. Воротили кукольные лица, Точно дети, от надоевшей манной каши.

- Следующих.

- Серега. У тебя, что. Пластинку заело? - Кричали возбужденные подельники. Его голова, уже не извергала пламя. Безвольно повисла на шее. Казалась, неповинной. раскаявшейся в заблуждениях. О легком счастье, без любви и надежды. Такую. И острый меч не станет рубить. Сиплый, Молодой, да ранний, не сдавались. Продолжали изрыгать тефру, из огненно-луженых глоток. Не опасаясь, оставить после себя. Горы пепла, для вулканологов.

- Серега, табань. Берем любую.

Они хватали его за плечи. Трясли, толкали. Требовали, чтобы тот очнулся. Он их не слышал. Стайка юных созданий. С большим удовольствием, покинула сцену. Где кроме злой мамки, готовой передушить всех. Появилась, парочка крепких парней. Группа поддержки, жестокой атаманши.

- Четырнадцать тысяч!!! Па-ба-ба-бам

Бой барабанов. Закладывающий уши, верхний звук всех музыкальных инструментов. Гиперзвучание, воздействует на окружающих, мощной энергией. Создает дополнительную мотивацию. Награда тем, кто шел к цели. Не повернул назад. Когда казалось, идти вперед небезопасно. Кто готов: бороться, искать. Найти и облапать. За все им полагается, гратификация. Что сама по себе, не гарантия счастья. И все же. Есть вещи. Неподвластные, экономической сущности договорных отношений.

Они не измеряются, стоимостью товаров и услуг. Впечатление от прожитой минуты, часа, дня. Секунда, может изменить твою жизнь. Подтвердить или отбросить сомнения. Пережив эмоциональную встряску. Уже никогда не станешь прежним. Пусть все, что не делается, к лучшему Сомнительная аксиома. Утешение для тех. Кто опираясь на мудрость неудачников, готов сдаться. Близка, как никогда. Знай. Ты сильнее обстоятельств. Только ты, вправе решать. Заплатить, а может: Ну, их на фиг. За такие деньги. Лучше.

Грянули фанфары. Вспыхнуло небо, разноцветным салютом. Звуки зажигательной попсы. Разорвали, унылую тоску рыночного процесса. На сцене появились, они. Золотой состав. Мечта всех мужчин, проживающих, на одной шестой части суши. И за ее пределами. Блондинка, брюнетка, рыжая бестия. Их сногсшибательное появление. Подняло всем, настроение.

Туфли, на двадцати сантиметровых каблуках. Что превращают любую замарашку, в королеву бала. Чулки, осыпанные звездной пылью. Бикини, не желающие скрывать паховые складки. Платьица, сверкающие чешуей золотой рыбки. Изломы, изгибы. От такого, прозреть может слепой. Все указывало, на гиперсексуальный темперамент, работниц шоу бизнеса. Невозможность, отвернуться. Не нам, не взгляду всевышнего. Отсутствие на сцене микрофонов и холодного дыма. Не мешало, эффектному коллективу. Достойно презентовать, супер хит уходящего года. Любой каприз, за ваши деньги. Ответственные, за красивый отдых москвичей и гостей столицы. Предлагали. Внимательно рассмотреть. Что потом, можно еще потрогать. Всего, за какие-то четырнадцать тысяч рублей.

-Ну же, господа! Смелее. Ваш выбор!

...Светка, Светочка... Гремела фонограмма, заглушая частое дыхание. И прочие звуки, благодарных зрителей.

- Что, берете? - Голос мамки, не вписывался. В гармонию праздничного пространства. Скрипел не мазаной телегой. От взгляда сводни хотелось спрятаться. Заблокировать двери. Чтобы не дай бог, не покусала. Ответом, была тишина. Нахлынувшие чувства. Не давали воздуху пробиться, сквозь голосовые связки, трехголового Жаль, все кончается, когда-нибудь. Кто знает, окажись здесь случайно, продюсер, поющих трусов Феям московской ночи, подпевала вся страна. Они того достойны. Впрочем, как и все. Кто принимал активное участие. В маскараде, эротических иллюзий. По небу поплыли титры.

...Светка, Светочка.... Сердцещипательная песенка, по замыслу режиссера. Завершала первую часть, страстей на свежем воздухе Заставляла помучиться в догадках. Что дальше?

Дальше, началась следующая серия. Нежный голосок. Продолжал изводить окружающих, страданиями по Светке. Незатейливый мотивчик. Помогал зрителю. Зайти, на круг второй. Без лишних комментариев, восстанавливал события. Голос за кадром, вернее перед машиной. Давал понять. Шутки кончились.

- Пошли вы, - примерно так. Начиналось развернутое послание, по анатомическим направлениям. Клиент, скорее мертв, чем прав Выделялось жирным шрифтом. В скабрезной речи, разбитной хабалки. Экспансивная реакция, мамки охальницы. Ожидаемый результат работы, в экстремальных условиях. Зеркальный ответ. На душевные переживания, привередливых клиентов. С избыточными амбициями. И проблемами, в личной жизни. .

...Светка, Светочка...

Задушевный голосок. Продолжал наполнять, мармеладными флюидами. Горький воздух, несбывшихся желаний.

- Светка, Светочка - начинал подвывать, хрипун. Лишенный к тому же, еще и слуха. Не потрахаться, хоть попеть Так стоило понимать, сольное вибрато, Сиплый, беззастенчиво лажал, мимо нот. Предлагая Сереге, поддержать его. В непростом, вокальном ремесле.

- Светка, Светочка. Гадом буду. Серега, это Светка. - Таких слов, в песне не было, точно. Молодой, да ранний Решил было, поделиться переживаниями. Эротические вдохновения, сластолюбца в штанах на резинке. Грубо оборвал, мятежный певун. Которому, возможно мешало петь. Что плохому танцору, дрыгать ногами.

-Заглохни, сучара, - неласковые слова, сопровождались серией глухих ударов. Что это было? Я выяснять не торопился. Пример, любопытной женщины по имени Варвара. И соседа, разбушевавшегося певца. Выглядел, вполне поучительным. Повторять чужие ошибки, желания не возникало. Чувствовалось,. От Сиплого, лучше держаться подальше.

- Серега, это пиздец какой-то. Ты чего молчишь?

Сиплый, пытался достучаться. До парализованного сознания друга. У одного из качков, что стоял рядом с машиной. В руках, оказалась дубина.

Я почему-то вспомнил о Грабле. Чемпионов, среди нас не было. Ну, разве что по бегу.

- Минута и вас здесь нет. Время пошло.

Любезным предложением уйти, живыми и здоровыми. Хотелось, срочно воспользоваться. Я давно крутил ключ в замке зажигания. Стартер объявил забастовку. Сзади сигналили. Слева стояли, убийцы Павлика Морозова. Справа, мамка-наводчица. Готовая, в любой момент. Дать команду: бить на поражение Мне захотелось воспользоваться, последним правом приговоренного. Посмотреть в темное небо. Сквозь, лобовое стекло, неверного Буцефала И со словами: Эх, пропадать, так с музыкой Что есть силы. Еще раз крутануть ключ, в замке зажигания. Так и поступил, Минута прошла, точно не было. Как не старайся. Быть готовым, к подобным ситуациям не получается. Чаще всего, они застают врасплох. В такой трагический момент.. Хочется сделать, невозможное. Лишь бы она не оказалась последней. И если судьбе угодно. Все решить, не посоветовавшись с богом. Пусть хотя бы позаботится. Чтобы это не выглядело, так бестолково.

Уже было собрался, проститься с жизнью. Вдруг услышал. Положительное решение всевышнего. На мою импульсивную апелляцию.

- Вышли все из машины, а ты сиди.

И вот, темное небо. Осветилось, сиянием далеких звезд. Вселенная, ожила. Кометы, метеориты, фейерверки. И надежда. Та самая. Что если и умирает, точно не сегодня. После того, как захлопнулись двери. За моими товарищами, по бляключениям Машина, поднялась над землей. Я ощутил себя, человеком. Безнадежно потерявшим связь, с гравитацией голубой планеты. Невесомость, подхватила и понесла. В направлении, подальше от черной дыры Успешно приземлившись, в заданном районе. Меня, посланца куда подальше Встречал, гаишник. Как же я был рад, увидеть дорогого моему сердцу землянина Вместо поздравлений, с удачно выполненным полетом, услышал: Ваши права?.

Сознание, вернувшегося из небытия. В поисках, позитивных форм существования. Переключалась с одной волны, на другую. Сквозь помехи, пролетавших в космосе астероидов. Доносились голоса.

- Светка, это кто? Тебе что здесь нужно?

Треск, шум. Звуки борьбы. Сорвавшийся, в бездну отчаяния, женский крик. Не трогать того, что звали Сережей.

Жизнь, продолжалась. Во всяком случае, хотелось так думать. Машины опять спешили проехать, на красный свет. Забывая или не желая. Пропускать на пешеходном переходе, разгневанных граждан. Те в свою очередь, не скупились. На образные сравнения, водителей. С отвратительными существами, отталкивающей внешности. Знакомый голос, призывал. Быть осторожнее, в момент прибытия электропоезда. Стальной удав из автопазлов, извивался. Скручивался. Продолжал, перемещать похотливое тело. В безразличном для меня направлении. Редкий снежок, усиливался. Приумножался, с каждой минутой. Казалось, кто-то сверху решил, дать шанс. Все начать, с белого листа. Щедрым подарком, хотелось воспользоваться. Лишь после того. Как заведу, заглохший болид. Что бы вновь занять место. Среди несущихся. В поисках утраченного смысла Наматывать на колеса километры, бездарно прожитых лет. Успокаиваться мыслью, в семье, не без урода

Преднамеренное отклонение от правильного выбора. Нежелание, не способность, Изменить, измениться. Стало добровольным пленом. Я давно привык, к его бутафорским веригам. Отсутствие коих, вызывает фантомную боль беглого острожника. Желание, найти виноватого. Не покидает меня. После недолгих размышлений, прихожу к выводу. Чья вина, что они встретились. На дороге, не ведущей в рай? Столкнулись на перекрестке, случайностей и закономерностей. Неминуемый ход событий. Может объясняться, как феномен судьбы. Предопределение, высшей силы. Если все так, Помогай Бог. Прости и сохрани. Дай силы. Снова, взяться за руки. Пойти по лунной дорожке. К самой яркой звезде. Повторяя, одно слово: Люблю. Хочется верить, так и будет, Иначе, зачем? Нужно лишь, закрыть глаза. И сосчитать до двадцати

Все однажды, вернется для нас,

Долгожданная радость придет.

Без тебя, пустует Парнас,

А с тобой, садами цветет.

Сколько я, впустую прожег,

Растранжирил дней и ночей.

Я с тобою, не одинок,

Без тебя же, просто ничей.

Без тебя я: Гол, как сокол

Рядом ты. Вновь, богатый купец.

Если ты со мной. Я святой,

Если нет. То просто, подлец.

ЛЮДИ ВСТРЕЧАЮТСЯ

Мне повезло. Недалеко, остановилась старенькая иномарка. Дырявые крылья и прогнившие пороги. Казались результатом, пересечения минного поля. Впрочем. Изобилие анти гололедных реагентов, на московских дорогах. Не менее радикальное средство. Бомбила бомбиле. Друг, товарищ и брат Если дело не касается, пассажира, с двумя чемоданами, опаздывающего на поезд. Я сам, всегда готов помочь. Любому, попавшему в затруднительное положение. Теперь надеялся, мне ответят тем же. Сделал несколько шагов в сторону. Откуда ожидал, неотложной автопомощи. И остановился.

Она сидела на заднем сидении. Не выжимала из злодейки с фильтром, все элементы таблицы Менделеева. Не стремилась к никотиновому передозу. Просто не считала, две пачки сигарет в день, саморазрушением. Определением сил и возможностей. Знала, на что способна. Все страхи, давно остались в прошлом. За свои двадцать лет. Прошла по горячим углям предательства. Колючим шипам, подлости. Острым бритвам, отчаяния. Наши взгляды встретились. Улыбка, пропущенная сквозь невыносимую боль. Застыла, на бледном красивом лице. Дорогом образе. В последнее время, не покидавшем меня.

ОБЫЧНЫЙ ВЕЧЕР.

Все свое, ношу с собой,

И чужого не беру.

Если занял, то верну.

Август - летом, май весн

Все, чем в жизни дорожу,

Не оценит ростовщик.

Не обманывай старик,

На тебя зла не держу.

Всех, кого я так люблю,

Сосчитаю по руке.

В самом пьяном кабаке,

За пятерочку пропью.

Душу, не тревожь мою,

Я тебе не истукан.

А плесни-ка мне в стакан,

Да еще зажги свечу.

Научи меня любить,

Научи меня мечтать,

Подскажи, как дальше жить,

Чтоб друг другу, не соврать.

Причитать за упокой,

Не спеши, тебя прошу.

То, что занял. Все верну

Обязательно с лихвой.

Те, кем в жизни дорожу,

Все останутся со мной.

Вечер не радовал. В очередной раз, пролетая мимо кассы. Хотелось все бросить и уйти в монастырь. Причем, женский. Я опять торопился. В сторону, кем-то поднятой руки. Казалось, вот-вот и еще немножко. Черный джип, проявляя статусное превосходство. Резко затормозил, перед капотом моей машины. Чудом, удалось избежать столкновения. Нынче, даже обеспеченные граждане. Не чурались подобного заработка. Мелочь, но приятно. Если сто рублей, ему нужны больше чем мне. Пусть подавится, понторез копеечный. Решил, сегодня не мой день. Изводить по пустякам, остатки нервных клеток, желания не возникало.

Он стоял, скажем так: Не совсем уверенно Слегка раскачивался. Точно на палубе корабля. Обычная картина, субботнего вечера Города - порта пяти морей. У меня появился шанс. Частично отыграть недополученную прибыль. Поэтому, не стал ждать. Когда потенциальный клиент сообразит. С какой целью, я пришвартовался возле него.

- Такси на Дубровку заказывали? - Сходу предложил, определиться. Дальше, в одиночку бороться с морской стихией. Или. Пересесть на плот. Свитый, из никому не нужных стихов и песен.

- Такси? - повторил он, изображая актера позабывшего роль. В его голосе, присутствовала определенная доля недоверия. В искренность навязчивого сервиса. Может, пытался вспомнить. Следующую реплику своего героя. Услышать подсказку. Верное решение, логической задачки на сообразительность.

- Еще, какое!- Решил я, окончательно развеять сомнения, в предлагаемом выборе. Ему хватило меньше минуты. Расставить приоритеты. За одно, выбрать линию поведения. Не выходя из рабочего пространства, драматического материала. Он плюхнулся, на сиденье рядом со мной. Изображать, бравого капитана. Порядком надоело.

- Надо же. Только успел подумать. Вы уже здесь. Мистика?

- Нет, моя работа не без гордости, за интуицию. Похвалился я, перед Петром Аркадьевичем. Так он представился.

. - Вячеслав. - Петр Аркадьевич, сделал небольшую паузу. Будто задумался, над последним словом, почти разгаданного кроссворда. Мучительно решал, стоит ли обращаться за советом. Не хотел делить лавры эрудита, с первым встречным. Выбора не было.

- Вячеслав, как вы смотрите. Что бы прокатиться. Туда и обратно? - При этом подмигнул мне. как профессионалу. Способному, понять. О чем, собственно речь.

- Полторы тысячи. И хлопот, всего ничего. Думаю, за час управимся.

В его манерах, угадывалось, академическое образование. На мое согласие. Он ответил, отрывком из арии Германа. Что наша жизнь? Игра. Пусть неудачник плачет

Все-таки, приятно иметь дело. С не жадным. К тому же, воспитанным человеком. Думал я. Следуя курсом, проложенным, щедрым театралом.

- Извините. У вас курят?

Хотелось брать пример, с интеллигентного пассажира. Петр Аркадьевич, достал из футляра. Не курительную трубку, хозяина морей. Сигару. С манерой английского землевладельца. Прикурил от зажигалки. Что стоила, дороже моей машины. Свернутый табачный лист, с золотым ободком. Приятным ароматом, наполнил салон автомобиля. Предавая ему статус, сигарного клуба Casa Fuente Хорошо известного, гостям солнечного Лас-Вегаса. Выпустив, порцию густого дыма. Голосом заговорщика. Открыл, давно известную тайну.

- Возьмем девчонку. И назад, - после таких слов, ему стало совестно. Он протянул, еще пятьсот рублей. Компенсацию, за душевное неудобство, причиненное, своей не принципиальностью. Две тысячи, за час работы, даже слишком. Я не стал подавать вида, что это меня беспокоит. Не пытался изображать обиженного эстета, прочитавшего на заборе, слово из трех букв. Понимающе кивнул и добавил оборотов. Не для того, чтобы угодить пассажиру. Сколько уложиться, в пятьдесят минут.

После позитивного влияния никотина. На свои и мои легкие. Петр Аркадьевич, с ловкостью фокусника. Выправил из прокуренной атмосферы, необычный предмет. Плоский сосуд, из нержавеющей стали. Размерами с небольшую канистру. С позолоченными вставками. Гравировкой От лучших друзей

Не опаздывайте к обеду. Курите кубинские сигары и пейте армянский коньяк. Я взял от алкоголя больше, чем он от меня. Сначала шампанское, потом все остальное Петр Аркадьевич, сделал приличный глоток. Как бы подтверждая, незыблемые истины, сэра Уинстона Ч. Под разговоры о вечных ценностях. Мы подъехали к месту, причем пустому. Шапочный разбор, давно закончился. Оставалось, снова закурить и выпить. Что он и сделал. Вышел из машины, рассуждая, о дальнейших действиях. Запрокинул голову. В надежде отыскать, путеводную звезду. Верный курс, с поправкой на ветер.

Я заметил. В нашу сторону, прихрамывая на левую ногу, идет девушка. При встрече с ней, хочется остановиться. Взять за руку. Заглянуть в глаза. Сказать: Ты, та самая. Единственная и неповторимая. Любимая и желанная. Как же долго, я тебя искал Жаль. Чаще всего, приходиться провожать заповедное счастье, мечтательным взглядом. Сетуя, что опять не хватило смелости. Вот она исчезла за поворотом. Бежать вслед, готов не каждый. Наивно полагая. Все, еще будет.

- Угостите даму, сигаретой.

Петр Аркадьевич, закончил изучать звездное небо. Перевел любопытный взгляд,

на появившееся создание. В бардачке у меня лежала, неполная пачка Парламента Оставленная, человеком-рассеянным С какой улицы, теперь не вспомню. Я не приветствовал, повальное увлечение молодых женщин. Пускать дым, из чудесного ротика. Читать лекции, по этому поводу не собирался. Просто, вручил пачку с пластиковой зажигалкой. Дыми, на здоровье Девушка, сразу закурила. Кивнула хорошенькой головкой. Что означало, спасибо. Петр Аркадьевич, с любопытством рассматривал юную деву, стараясь понять. С какой планеты, она свалилась на наши головы. Незнакомка, не стала мучить его память. Догадками и предположениями.

- Привет, - обратилась, будто к старому знакомому. Он, хоть под градусом, Все же вспомнил. При каких обстоятельствах, пересекались пути дорожки.

- Кого я вижу? Не может быть. Вот так встреча. Сколько лет, сколько зим! Как поживаете, прекрасная леди? Смотрю, все хорошеете.

Он не скупился на комплименты. Умело подбирал нужные слова. От которых, у большинства женщин начинает кружиться голова.

- Что-то, у вас здесь совсем, как в пустыне. Не слышен, глас вопиющего Слава богу! Хоть одно, знакомое лицо. К тому же, такое милое, - Петр Аркадьевич, старался расположить. Не спугнуть, как оказалось знакомую девушку. Она отвечала, лукавой улыбочкой. Больше похожей, на насмешку. Петр Аркадьевич, будто не замечал, обидного отношения к опереточным чувствам. Продолжал восхищаться, внешностью юной особы. Внезапным появлением, неизвестно откуда. Наше присутствие, объяснял. Случайностью, иронией совпадения. Вел себя, мальчишкой, застигнутым, в женской раздевалке. Испытывал неловкость, приличного человека. Прятал глаза, в клубах сигарного дыма.

- Ты, за Светкой? - в ее голосе присутствовала, некая бесцеремонность. Даже провокация. - Так ее забрали. Два часа назад. На всю ночь. Раньше нужно приезжать. Она явно хотела смутить, поглумиться. Над лицемерным позерством, баловня судьбы. Видимо, имелись причины. Петр Аркадьевич, поеживался. Будто, что-то попало за воротник. Беспокоило, ощущением неприятного прикосновения.

- Жаль, очень жаль, - снова поднес фляжку. И приложился, причем, не одним глотком. Точно пытался залить горечь, несостоявшегося свидания. Или надеялся, что волшебный напиток. Поможет принять верное решение. Наконец, выдохнул пары божественного эликсира. С перегаром жизненных неурядиц.

И остатками сожалений, по Светке. Может, кому еще.

- Как же все-таки хорошо, братцы. Жить! Любить. Мечтать, глядя на звезды. Как считаете? - он посмотрел на меня. Предлагая поддержать, свою восторженность, миром земным и небесным.

- Согласен. Жить хорошо, а хорошо жить...

- Еще лучше, - Петр Аркадьевич, протянул фляжку молоденькой колючке, Предлагая, приобщиться к прекрасному. Испить, живительную влагу, из рога Бахуса.

- Угощайся, милая. Такой коллекционный коньячок. Даже кремлевских подвалах, не всегда бывает, - теперь в его голосе, звучали пафосные нотки. Возможно, таким вольным отношением. Решил поставить на место, дерзкую хромоножку.

- Спасибо, я здоровье берегу.

В стройные ряды, податливых вакханок. Она становится, не спешила. Отношения не складывались. Но, что-то их обоих удерживало, расстаться. Если повезет, по-хорошему.

- Ой, - словно, что-то потерял и только сейчас вспомнил. Петр Аркадьевич, стукнул себя кулаком в лоб. Не сильно. Хотя, вполне убедительно.

- Извините, юная леди. Запамятовал. Как вас величать?

Прежняя предупредительность, вернулась так же неожиданно. Как недавно исчезла. Такие перемены настроения, могли иметь разные причины. Не хотелось думать, с чем это связано. Меня больше интересовал вопрос, компенсации сверхурочной работы. Предполагаемый час сотрудничества, был на исходе. Выдержав паузу. Ровно создавая интервал, между: пошел ты и почему бы нет. Она выпустила дымную дорожку, в сторону луны. Что стыдливо пряталась за облаками.

- Ольга.

- Вспомнил! Ну, конечно. Ольга, из рода Рюриковичей, - Петр Аркадьевич, принялся раскланиваться. Изображать, кавалера времен Людовика XIII. У него ловко получалось. Он как бы приветствовал даму сердца. Извинялся за несдержанность и дурной тон. Ольга, оказалась девушкой отходчивой и находчивой. Сумела разыграть ответное приветствие. Протянула руку. В знак дружбы и примирения.

- Слушай, оживился Петр Аркадьевич. Давай, махнем ко мне. Посидим. Чаек, кофеек организуем. Не могу, когда рядом никого. Чувствую себя, брошенным. У меня наверное, аутофобия. Поехали. Мне не скучно. И тебе не накладно.

Последняя фраза, звучала, даже не двусмысленно. Ольга, не стала притворяться, обиженной княжной.

- Поехали, - такой ответ устроил всех. Или почти всех. В очередной раз, отхлебнув, из неприкасаемого запаса кремлевского виночерпия. Петр Аркадьевич, по-хозяйски расположился на заднем сидении автомобиля. Штурманское кресло, было предоставлено Ольге. Она закурила. Предполагая, спрашивать разрешение, не обязательно. Любитель прекрасного, в одной руке держал сигару. В другой, сосуд с божественным напитком. Подносил их по очереди, услаждая аристократическое нутро. Он был доволен жизнью и результатом поездки.

- Обратно, - на всякий случай поинтересовался я.

- Да, домой, - прозвучал ответ, человека. Не переносившего, одиночества.

. Я не скрывал желание, поскорее закончить поездку. Превышал ограничение скорости, насколько позволяла дорожная ситуация. Все старания, оказались напрасны. На узком участке дороги, меняли асфальт. Осваивали бюджет. Путем закатывания, завышенной сметы. В смесь битумов, с чем попало. Укладывали, дорожное полотно в лужи, удобряемые сверху пушистым снежком. Потеряв добрые двадцать минут. В полном воздержании, от комментариев по любым поводам. Добрались до места. Автобусной остановки. Где произошла встреча, с Петром Аркадьевичем.

- Куда, дальше?- Поинтересовался я, притормозив у обочины. В ответ отозвалась тишина, просквоженная, молодецким храпом. Еще и с посвистыванием. Мы одновременно обернулись. С удивлением посмотрели, на Петра Аркадьевича, друг на друга. Не зная, что делать? Плакать или смеяться. Петр Аркадьевич спал, медведем в берлоге. Все попытки, привести в чувства, результата не принесли. Куда дальше двигаться, непонятно. Да и не имело смысла. Его обездвиженное состояние, не предвещало ничего хорошего. В таком положении, он мог пробыть, минимум час. О максимуме, думать не хотелось.

- Знаешь, где он живет? - зачем-то спросил я Ольгу. У которой, заканчивались сигареты. Только это ее волновало, по-настоящему.

- Нет, я здесь в первый раз. Нафига вообще, подписалась, на дурацкую канитель.

Думаю, она знала зачем. Вступать же в диспут, по такому поводу, было глупо.

- Ясно, - произнес я сомнительную истину, ничем не отличающуюся от заблуждения. Ясно, что ничего неясно. Что делать. И как дальше быть.

- Есть какие-нибудь мысли? - хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Дело принимало оборот. На какой, совсем не рассчитывал

- Не моя забота. Буди, пусть просыпается. Или я ухожу.

Краткость конечно, сестра таланта, но этого мало. Я еще раз попытался растолкать, Петра Аркадьевича. Тот лежал, дубовой колодой. Не пробиваемой мишенью, для пушечного выстрела.

- Домой хочу и еще кое-что, - я посмотрел в ее сторону. От комментариев воздержался.

ВСЕ ДОРОГИ, ВЕДУТ В МОСКВУ.

Я тоже хочу Скоро год, как снимал неподалеку от вынужденной остановки, квартиру. Малосемейка, называлась так, потому что в ней. Если и могла поместиться семья. Лишь из одного человека. Это не касалось граждан, когда-то общей Родины. Жители среднеазиатских республик. Могли набиваться, в малогабаритное помещение, что сельди в бочку. Чувствовать себя, в тесноте. Да, не в обиде. Холостяцкий дух и спартанское отношение, к бытовым неудобствам. Создавали непринужденную атмосферу, стоянки первобытного человека. Пещера имела окно, балкон. И место, для разделывания добычи. Предполагалось. Совмещенный санузел. Должен служить, улучшению. Чего именно? Каждый выбирает сам. Я пока, на смелые эксперименты не решался. Одичать окончательно, еще не успел. Простор комнаты, не позволял. Двум питекантропам, разойтись, не покалечив друг друга. Купленный мною, новый диван, Занимал, добрую четверть полезной жилплощади. Старый, после уговоров. Хозяйка, согласилась вынести на помойку. При условии, что когда я съеду. Новый, останется задаром. У стены стоял полуразвалившийся шкаф, с постоянно открывающимися дверками. Реставрировать его, дело нереальное. Насчет того, чтобы он составил компанию старому дивану. Лучше, не заикаться. Потертый стол. За ним, дети хозяйки получали начальное образование. Соседствовал, с бабушкиным комодом. Там до сих пор, хранились ее вещи. Запертый на все замки, мебельный артефакт. Позволял войти в комнату, боком. Причем, с втянутым к позвоночнику животом. К комоду в комплект прилагался, телевизор. Без антенны и электрошнура. Название у него отсутствовало. В договоре, указывался: в рабочем состоянии.

На полу лежал палас, прошедший, огонь и воду. Им хозяйка, дорожила особенно. Память молодости. Когда синтетическое изделие. Заменяло влюбленным, цветочную полянку на опушке сказочного леса. Иногда, она предлагала, приобщится к воспоминаниям. Тяжело вздыхала. И смотрела так. Будто я виноват, что время ушло. Вместе, с приличным видом полового покрытия. Хозяйка, частенько приходила с проверками. Грозилась, повысить стоимость аренды. Жаловалась, на частые поборы в школе. Где учились внуки. И не разделенное одиночество.

Что такое дом? Не просто стены и крыша. Место, где тебя ждут. Все остальное, жилище. Даже на Рублевке. Когда-то, у меня был дом. Меня ждали и радовались. Встречали, целовали. И был мой дом, чашей. Не золотой, Зато, в нем жила любовь.

- Флаг, тебе в руки. И попутного ветра, в жопу, - так провожал меня, старый друг. Называя , дураком. - И чего тебе, дома не живется?

Не хотелось объяснять. Что любовь, куда-то ушла. В чаше. Кроме горького осадка, ничего не осталось. Изображать, будто все в порядке, не хотелось. Была надежда. Вдруг, расстояние и разлука. Смогут возродить забытые чувства. Вернуть, что называлось любовью. После десяти лет счастливого брака. Возникает кризис взаимонепонимания. Отторжение двух половинок. Что однажды, нашли друг друга. И поклялись: Быть вместе. В горе и радости. Пока смерть, не разлучит И вот. Жаркий костер, некогда влюбленных сердец. Начинает напоминать, пепелище. Все усилия, раздуть еще дымящиеся угли домашнего очага. Не приносят желаемого результата. Даже фантазии. Что рядом, Бред Питт или Анжелина Джоли. Не в состоянии разогнать, тучи серых будней. Некогда любимый человек, становится, невыносимой занудой. Раздражителем, по любому поводу. С ним не то что, миловаться. Поговорить не хочется. Ветер перемен. Кажется единственным спасением. Только он, в состоянии развеять тоску. Что начинает разъедать, подобно раковым клеткам. Все чаще посещают мысли: Жизнь одна. Нужно успеть, попробовать многое. Так, чтобы, не было мучительно больно. За упущенные возможности На дворе стояли, непростые девяностые. Моральные принципы, у многих начинали атрофироваться. Становиться рудиментом. От которого хотелось, поскорее избавиться. Обратить в придаток. Некогда присущий, эволюционным предшественникам.

Приехав в Москву. К своему удивлению, обнаружил. Меня мало интересуют, другие женщины. Вновь, начал думать о жене. Как единственной и неповторимой.

Перед отъездом, наши отношения совсем разладились. Предполагалось. Расстояние и разлука, вернут прежние чувства. О каких, мы стали забывать. Даже в компании друзей, прибывших в столицу. За эфемерным успехом и реализацией сомнительных талантов. Я казался, белой вороной. Лебедем или кем-то еще. Веселые ребята, заказывали недорогой эскорт. Вспоминали, годы прежней веселухи. Никто не хотел сдаваться. Изменять, идеологии на все времена. Секс, водка, rocknroll. И пивасик, по утру. Если есть в кармане, пачка сигарет. Значит, все не так уж плохо, на сегодняшний день. Пивные животики. Поседевшие, кое-где полысевшие шевелюры, поклонников КИНО, Iron Maiden, AC/DC. Выглядели, аляповато. На фоне косух рокенрольщиков, не первой свежести. Пьяный рокер, солягу не портит. Хотя, драйв конечно, уже не тот.

- Славян, при Соединяйся, - раздавались голоса, из соседней комнаты. Точно они не бесстыдники, а пролетарии. Причем, всех стран.

- Как-нибудь в другой раз. Не отказывайте себе ни в чем. Совет, да любовь. -Прелести распутной жизни, не вдохновляли. Начинался кризис среднего возраста?

ОЛЬГА.

На предложение, подняться ко мне. Еще раз обсудить: Что именно, пошло не так? Ольга ответила, не принципиальным согласием.

- При условии. У тебя есть сигареты. Кофе, горячая вода. Никого, петтинга-неттинга Пообщаемся и все.

- А если проснется, твой почитатель. Тогда как?

- Ну, во-первых, не мой. Во-вторых, никак.

Я не стал занудствовать, что значит: никак Еще раз убедился. Теплых чувств, она к нему не испытывает. Припарковался возле магазина. И в приятной компании, отправился за покупками. Через двадцать минут, помогал Ольге снять куртку. Все остальное, решил оставить на потом. Перед этим, загнал машину во двор. Закрыл на замок, что бы никто не украл, спящего эпикурейца. Вместе с дорогими его сердцу, статусными аксессуарами достойной жизни. Пожелал, холодной ночи и приятных снов.

- Проходи, не стесняйся. Будь как дома.

- Не забывай, что в гостях, - это был ожидаемый ответ.

- Постарайся, ни в чем себе не отказывать. Если что, полотенце в ванной.

Шампунь на полке. Пиво в холодильнике, пельмени в морозильнике. Кофе на столе, чайник на плите.

Ольга, оценила мое гостеприимство. Нашла тапочки. Легко разобралась, где кухня и все остальное. Затем, пропала в ванной на целый час. Решила сделать парную. Не хуже, чем в Сандунах. Почему бы и нет? Я достал белую шелковую рубашку. В отсутствии подходящего случая. Носить, почти не довелось. Повесил на крючок, рядом с дверью. Ольга и с этим справилась без моих инструкций. Появилась, будто посланник небесный. В белом саване ангелочка, спустившегося, на грешную землю. Чтобы сделать ее, хотя бы немножко добрее.

- Пельмени сварены, пиво открыто. С кофе, полный порядок, - рапортовал не сводя глаз, от преображения людского. Падший ангел, сбросил перья черного аиста. И пречистый образ не святой девы, озарил кухонное пространство. Заставляя заткнуться, любого моралиста. Пригнуть колени и поверить, в божественное. Она ела, как проголодавшийся ребенок. К пиву не прикоснулась. Выпила пару чашек, не самого дорого. Зато, горячего кофе. Закончив с ужином, распечатала пачку сигарет.

-Курить, у тебя можно?

-Ну, разве, самым красивым девушкам.

-А не красивым? Только не говори, не красивых не бывает. И так далее.

-Не красивых, не бывает. Без всяких, так далее.

- Зачем тогда о красивых говорил?

- Хотел сделать комплимент.

-Я оценила. Мне сегодня, целый вечер раздают. Сам слышал. Живешь прямо скажем, не богато. Снимаешь что ли?

- Точно. Ты откуда такая, догадистая?

- Отсюда, не видно.

- Откуда видно?

- С Эйфелевой башни.

- С Останкинской, никак?

- Еще, Шуховскую вспомни.

- Ту, что на Шаболовке.

- Верно. Изучил, значит Москву.

- Работа такая.

- Я в курсе. Слушай, ты меня совсем не знаешь. В дом пригласил. Зачем? Может я воровка. Или маньячка. Не боишься?

- Волков бояться, в лес не ходить.

- Значит, не боишься?

- Мы же, не в лесу.

- Ошибаешься. Еще в каком. И волки, далеко не самые кровожадные.

- Откуда такие глубокие познания местной фауны?

- Жизнь научила. В чем в чем, в этом разбираюсь. Хочешь, угадаю. Кто и что ты. Сможешь узнать много нового.

- Почему бы и нет. Осведомлен, значит вооружен.

- Пословицами богат?

- Дурень, думкой богатеет.

- Самокритичен.

А то.

Как то нужно было поддерживать общение. Игра в ассоциации, удачно подходила. Позволяла импровизировать. Контролировать ситуацию. Нащупывать нужный момент. Для шага навстречу и наоборот. Она прищурилась, будто снайпер на спецзадании. Поймала мою подноготную, в двенадцатикратную линзу оптического прицела. И спустила курок.

- Ну. То, что ты не москвич, понятно.

Не стал уточнять, почему? Хоть первый выстрел, попал не в молоко. Догадаться в том, больших способностей не требовалось.

- В Москве живешь, не так давно. Может года два или три. Был женат. У тебя есть дочка и сынок. Ты их давно не видел. Скучаешь, но это не повод. Все бросить, вернуться обратно. Страх показаться неудачником. Несостоявшейся личностью. Не дает быть самим собой. От того, все проблемы. Где родился, там пригодился. Не для тебя. Ведь ты думаешь, что достоин большего. Опять же, так считаешь только ты. Все еще любишь жену. Сам толком не знаешь, чего хочешь от жизни. По зодиаку, наверное, телец. Обожаешь все вкусненькое. Сочиняешь песенки. Стараешься не пропускать ни одной юбки.

Взглянула еще раз, в прицел или хрустальный шар. И добавила.

- В общем. Ты не плохой человек. Конечно, мог быть лучше.

Если, меньше мнил о себе. Вот, как то так,- грустно улыбнулась. Будто извинялась, за горькую правду. Весеннюю оттепель, обнажившей, последствия собачьих прогулок.

- Ну, - Ольга по-детски нахмурила брови. Выставила перед собой вилку. Наколотый пельмень, явно ассоциировался со мной. Кукла Вуду, на копье истины. От которой, не спрячешься. Я поднял руки вверх. Знак безоговорочной капитуляции, перед всевидящим оком Кассандры. Сменившей, древнюю Трою, на московские бульвары.

- Все так или нет? Признавайся.

- И да. И нет, - такой ответ, не устроил прорицательницу, И все же. Она решила, смилостивиться. Пощадить несчастного.

- Давай. Сам о себе, все рассказывай.

Ольга хотела, чтобы опроверг или подтвердил. Еще лучше. Дополнил ее соображения, новыми фактами. Завершил расследование, чистосердечным признанием. Воссоздал, объективную реальность бытия. Эмпирический взгляд, на пугающие подробности. Хотелось перевести в шутку.

- Все верно. Или почти.

- Почти, это как? - ее забавляла роль исследователя. Возможность добраться до самой сути. Мне не хотелось посвящать вечер самокопанию. Как тактично предложить, сменить тему разговора. Пока не знал. Ольге не нравилась, подобная уклончивость. Не предполагающая откровений. Делать из этого трагедии, не спешила. Ей вовсе не нужны были. Тайные знаки моих секретов. Потому, как давно поняла. Кто и что. Продолжала игру, мышки с кошкой. Или наоборот.

- Не хочешь, можешь не отвечать. Но, песни-то сочиняешь? ведунья, еще раз продемонстрировала, экстрасенсорные способности. Умение извлекать информацию. Из тонкой материи вселенной.

- Заметила у тебя гитару. Вот и решила. Ты играешь и поешь. Может и для меня найдется, что-нибудь?

Такое ощущение. Будто собиралсь, испытать меня. Перед всеми искушениями. Ее улыбка, была не просто загадочной. В ней таилось, гипнотическое. Заставляющее, повиноваться. Я оказался легкой добычей. Честолюбие и эгоизм. Давно ждали подходящего момента.

- Может быть, - отвечал, плохо скрывая свою гениальность. Взял гитару. Прошелся по грифу, аккордами. Не терпелось, вовлечь слушательницу.

В сложный мир душевных переживаний. После чего, ей останется. Вручить сердце. Обладателю, большого таланта. Не требовать, ничего взамен. Кроме, творить и любить.

Медленно раскачивался на табурете. Рискуя, слететь на пол, в любой момент. Нарцисс с Орфеем, могли обзавидоваться такому самолюбованию. Старался, как мог. Выжимал из грудной клетки, волшебные звуки От которых. По всем правилам лироэпического жанра, сидящая, напротив. Должна стать, лежащей, рядом. Три недели назад, написал песню. Только потом понял. Сам не осознавая. Использовал тему, Бориса Пастернака. Резльтат плагиата, мне понравился. Решил, гений серебряного века, простит несчастного эпигона. За бесстыдное заимствование вдохновения, у великих. При удобном случае, искал свободные уши. Желательно, с сережками. Наполнить, результатом, нашего совместного творчества.

Опять всю ночь метель мела,

Злым ветром свечи задувала.

А помнишь, ты меня ждала,

Что б снова все, начать сначала.

В прежние годы, бесшабашный дух и душевные инспирации. От услышанного, увиденного, поцелованного. Тут же обращались, в стихи и песни. Беззаботное сумасбродное время. Мы проводили в студии звукозаписи. Где выпивили, сочиняли, пели. Опять бухали. Все продолжалось, до тех пор, пока у директора, Records. Не закончилось терпение. Нас выгнали, с условием. Возвращение возможно. Лишь при наличии справки, от нарколога. Такие пустяки, не останавливали, тех. Кто любил стихи, музыку, веселых подружек. Частенько, первыми слушательницами оказывались девушки. Ко-то скажет, легкого поведения. Не беда. С ними было легко. Говорить, о жизни. Поэзии. Любви. Музыке. Мы отдавали друг другу, души. За теплый взгляд. Доброе слово и горячий поцелуй. Были счастливы. Как доктор Фауст, в шаге от бездны.

- Хорошая песня.

- Спасибо.

- Я тоже мечтала, учиться музыке. У нас дома, стояло пианино. Немецкое, крутое. И мама, хорошо играла.

- Из тебя бы получилась, творческая личность. Может, мирового масштаба.

- Так уж и мирового.

- Уверен, не меньше.

- Кончай подкалывать. Думаешь, совсем дура? Не понимаю.

- Я не думаю.

- А зря.

Непонятно, на кого она больше злится. На себя, что затеяла разговор. Или на меня. Что продолжаю, в нем участвовать?

- С тобой, не легко.

- Еще не пробовал, уже решил.

- Считаешь, нужно попробовать?

- Один хотел. Теперь лежит, бревном в машине, - Ольга закурила. Ее улыбка, могла быть насмешкой. Вызовом или призывом. Вот только к чему? Не скажу, что мыслей у меня в эту минуту было, хоть отбавляй. Парочка, все же имелась. Лучше попробовать и пожалеть. Чем не попробовать и пожалеть, еще больше. Белая рубашка на ней распахнулась. Так, что даже при желании, невозможно не заметить. Золотой крестик. Над бугорками с коричневыми маковками. Меня теперь беспокоила одна мысль. Есть ли на ней, что-то еще. Лукавый шептал: Проверь. Нечистый, подначивал: Один бог без греха, Хищные клыки, вылезали из десен. И уже не помещались, за складками губ. Кривые когти, острые бритвы. Вырастали из конечностей. Лишь, Спаситель. Святой водой и серебряной пулей. Был в силах остановить, грязные помыслы. К пречистой деве, с ясными глазами, сошедшей, из ванны. Как из облака.

Отпусти меня, Лукавый,

Из когтистых лап своих.

Грешен я. Но, Боже правый,

Не большее, чем другие.

За безумные забавы,

Меня ты, Господи, прости.

Наложи епитимию.

Или вознеси в святые.

Не улыбься мне, Лукавый,

Пасть клыкастую, не скаль.

Не таращь зрачок кровавый,

Не боюсь твоих сентенций.

Если есть ты. Боже правый,

Утоли мою печаль.

Мне анафемой разверзнись.

Или дай мне индульгенций.

Проводи меня, Лукавый,

Ты же, Господи, встречай.

На небесной переправе,

Пусть душа моя поплачет.

Не прошу себе я рая,

Не дворца, не вечный май.

Дари Боже, если можешь.

Мне любовь свою, навечно.

Что-то еще удерживало. От беззастенчивого пересечения, красной линии. Дыхание становилось, чаще, волнительнее. С удивлением наблюдал. Как она не реагирует, на мою генетическую трансформацию.

- А хочешь????

Очевидный ответ, разрушал последнюю преграду. Где уже, не будет спасения.

- Хочешь. Расскажу о себе.

Часто тать, перед тем как свершить лиходейство. Не прочь, послушать жалобные истории. Я конечно, не серый волк. Не персидский царь, Шахрияр Все же, устроился удобнее, поджидая вопрос: Почему, у тебя такие большие ... Ольга закурила. Собрав последние силы добродетели. Я заварил кофе. И приготовился послушать ту, что мне была не безразлична. Она втянула в себя. Смесь никотина, с угарным газом и моим похотливым взглядом. Задержала дыхание. Выпустила струйку густого дыма, способного, задуть лампочку в светильнике. Это была ее история. Хроника. Тот случай. Когда, после откровения грешницы. Оставаться прежним, пожирателем душ, невозможно.

ЕСЛИ БОЛЬ ТВОЯ СТИХАЕТ, ЗНАЧИТ, БУДЕТ НОВАЯ БЕДА..

Я родилась в Казахстане. Хотя мои родители, москвичи. После института, уехали по распределению. Горы, палатки, песни у костра. И прочая романтика, прежней жизни. Когда вернулись обратно, началась перестройка. Мой дед был, очень крутой. Работал в секретном КБ. Мы имели все. Квартиру в центре. Машину, гараж, дачу. Все шло хорошо. Пока у деда, не начались проблемы на работе. Из его ракет, решили делать кастрюли. Второго инфаркта, он не перенес. Отец открыл кооператив. Надел малиновый пиджак. Купил подержанную BMW. Завел секретутку, с сиськами до пояса. Мама сначала плакала, потом стала выпивать. Через год, родители развелись. У нее появился, Вальдемар. Охаживал со всех сторон. Короче. С бухлом, был полный порядок. Вальдемар, поселился у нас. Обещал золотые горы. Жаркое солнце, далекие страны. Уговорил мать, взять кредит под бизнес. Заложить квартиру. Та ему поверила. Через полгода, бизнес накрылся. Вальдемар предложил, какое-то время сдавать квартиру. Этими деньгами, рассчитываться с банком. Уверял, скоро все будет very good Пока, это единственный выход. Отвез нас к своему брату, сам уехал по делам. Обещал скоро вернуться. Прошел месяц, он не возвращается. Когда мамка приехала в Москву, обнаружила. Квартира продана. Вальдемар исчез в неизвестном направлении. Она пришла к сестре, та сказала: Пошла ты на хуй. Просрала все, что отец оставил Батя свалил в Америку. От него, ни слуху ни духу. Мать накидалась таблеток. Ее еле откачали. Поместили в психушку. Меня в детдом. Там, веселуха, еще та. Комната на двенадцать коек. Ведро в углу. Решетки на окнах и дверь на замке. Чтобы никто не свалил. Сначала огребала, от воспитателей и кобл. Знаешь, были такие малолетки, выглядели, как тетки. Свет погаснет, начинаются разборки. Я убегала. Меня ловили и обратно. Не отставали. Пока одной сучке, ножом в печень не заехла.

- Убила, - поинтересовался я. Хотя, мне небыло никого дела до пострадавшей.

- Нет. Ее потом, перевели куда-то. Уже не помню. Да там, все были кандидаты на зону или в психушку. Можешь заварить, покрепче кофе. Спасибо. Споешь еще, что-нибудь. Ладно?

Ольга снова закурила и продолжила рассказ. Больше похожий, на исповедь. У меня же. Волосы на голове, шевелились. Точно кресты на могилах.

-Летом поехали в лагерь. Типа, пионерский. Все ходят в галстуках, пилотках.

Мужик какой-то приезжал. Вспоминал, как хорошо жили раньше. Я ему рассказала, про деда, мать, Вальдемара. Он все записывал, обещал помочь. Ночью в палатку, залезли физрук с вожатым. Заткнули рот, красным галстуком. И по очереди, оприходовали. Да, не по разу. Сказали, если пикнешь, до обеда не доживешь. Девчонки говорят, их давно ебут. Так, что все нормально. Не они, так другие. Ну, и понеслось. Эти козлы, принесут в палатку сникерсов,жвачек, шоколадок. Еще, бухнуть нальют. Нам по тринадцать лет, голодные. Меня хотели удочерить. Я как посмотрела, на будущего папашу. Сразу поняла, чего хочет. Директриса говорит: Соглашайся, люди хорошие. Для нее все хорошие, если деньги водятся. Тачки, каждый год меняет. Сватает, под свиней. Как тот, что в машине спит. Я с вами бы, не поехала. Да, деньги нужны. Он щедрый, типа не жадный. Мы со Светкой. Ну, по-какой он сохнет. Ездили в гостиницу. Я с его дружком. Он напился и уснул, а этот. Порвал ее, как куклу. Уж не знаю, что с ней делал. Только утром, она не могла жопу поднять. Уроды, еще ночью свалили. Я ей хотела, скорую вызывать. Она недавно на точке. И чего людям не живется. Был муж, есть ребенок. Нет, надо в Москву ехать. То ли, мужик загулял. Или, еще какая фигня. Короче, сына матери оставила. Сама сюда. Разгонять тоску.

Чайник давно кипел. Я не обращал внимание. Перед глазами проплывали персонажи, кошмарных, но не сновидений. Разрушивших, волшебный мир маленькой девочки. Когда-то мечтавшей, стать счастливой. Мне захотелось выпить водки. Или чего покрепче.

- Эй, кофе будем пить или воздух греть? - Ольга стукнула меня кулачком в плечо. Будто, мы не случайные знакомые. Старые друзья. Кому подарила судьба, встречу после долгой разлуки. Она продолжала.

- Мне пятнадцать исполнилось. Не стала больше терпеть и свалила в Москву. Адрес тетки, у меня был. Она один раз, она меня навещала. Сказала: Мать совсем плохая. Никого не узнает. Так что, держись Тетка встретила не очень, но не выгнала. Сама еле ходит. Еще дочь, инвалид детства. Потом, ко мне приехала Дашка. Тоже, слиняла из интерната. Мы устроились к хачам в палатку. Те, поначалу, давай подкатывать. Мы всех сразу, отшили. Живем у тетки. У нее пенсия, слезы. Мы, то продукты притащим, еще чего. Другую комнату, снимали две проститутки. Хорошо платили. Чтобы тетка, разрешала мужиков водить.

Однажды, сидим на кухне, чай пьем. В одной комнате, тетка с больной сеструхой.

В другой, кровати скрипят и девки стонут. Вдруг, звонок в дверь. Влетают, маски-шоу. Давай всех окучивать. Орут: Развели притон Мы объясняем, что вообще не при делах. Они говорят: Разберемся. Вот и разобрались. Кого куда. Меня, привезли на дачу. Там, орава мужиков. Ментов или бандитов? Может, тех и других. Меня увидели, обрадовались. Затащили на второй этаж. И давай веселиться

От такого сравнения, в горле застряла водка. Было ощущение. Я виноват во всем, что произошло. Тупо смотрел, на пепельницу. Где дымились окурки, чем-то напоминавшие, ее судьбу.

- Открою глаза, - продолжала она, историю ужасов. От которой, холодок бродил по спине. Седина ложилась осенней порошей.

-Не помню. Сколько времени все продолжалось. Очнулась, утро или вечер. Нашла кран с водой. На ногах еле стою. Захожу в комнату. Вижу, висит кобура. В ней, пистолет. Думаю, завалю сук. За столом сидят двое, бухают. Меня увидели и говорят: Гляди-ка, очухалась. Сейчас допьем и выебем так. На всю жизнь запомнишь. Я ствол подняла. Они ржут: Что блядина, пострелять захотелось?. На курок нажимаю, выстрела нет. Нужно было, с предохранителя снять. Откуда же знала. Они пистолет отобрали. Принялись, колотить. Всем, что под руку попало. Потом, вытолкнули в окно. Если бы, не сосед по даче. Дай Бог, ему здоровья. Дедушка, отвез в больницу. Пока те, продолжали пить. Так бы закопали в лесополосе и привет. В больнице месяц пролежала. Нога срослась, неправильно.

- В милицию, ты обращалась?

Ольга, не стала уничтожать меня взглядом. Продолжила. Будто история, ее совсем не касается. В голосе ни слез, ни печали. Лишь сарказм и убийственная самоирония. Точно, посмеивалась над собой.

- Потом, Дашка, меня нашла. Тетка, обратно не пустила. Дашка, жила с девчонками. Они меня к себе забрали. Все работали на остановках. Я у них отлежалась немножко и вперед. На работу, как на праздник

Ольга улыбнулась. Ей должно быть нравились, подобные аналогии. Если жгучая боль и разрывала сердце. Она прятала страдания, так далеко. Увидеть, не получиться. Никогда. Ни за что. Не дождетесь Я выпил еще один стакан водки. Легче не стало.

- Поначалу конечно, было противно. Но, с моим жизненным опытом. И с кривой ногой, куда еще.? На подиум, знаешь, таких не берут.

Недавно, команду дали: Всех путан, с улиц убрать. Уродуют лицо города. Я на точку перебралась. Их тоже скоро закроют. Будем, по хатам работать. Не грусти маэстро, расслабься. Кино закончилось.

Как раненый ангел,

Упавший, с небес.

С осеннего неба,

В дождливую ночь.

Сорвалась на землю,

Комета- звезда,

Та, что мы звали,

Наша любовь

А мы все смотрели,

В ночной небосвод,

А там, вместо космоса,

Черный квадрат

Друг другу боялись,

В глаза заглянуть.

А вдруг, это правда,

Нет больше ее?

Что будет теперь?

Думал каждый из нас.

Раз небо само,

Подает этот знак.

А раненный ангел

Лежал на земле.

И некому было,

Руку подать.

Домой провожал нас.

Безликий рассвет.

И мы расходились с тобой.

Кто- куда..

И крылья хрустели,

Под нами, как снег.

Раз нет ее в небе,

Зачем нам она?.

Молчание затянулось. Наверно, нужно было, как-то отреагировать. Обозначить отношение. Проявить сопричастность. Сказать, что-нибудь вдохновенное. От чего потом, никогда не отмоешься. Вместо этого, захотелось. Запустить в окно, пепельницей. С дымящимися окурками и своим пустодушием. В сострадании, она не нуждалась. К фальшивому сочувствию, давно привыкла. На циничное недоверие, плевать хотела. Лишь, ледяное безразличие. Казалось, устраивало вполне.

- Слава, - я вздрогнул, точно от электроудара. Ее голос, окончательно вывел меня из оцепенения, - тебя можно попросить, об одолжении.

- Да, конечно. Не вопрос, - прежняя способность соображать, постепенно возвращалась. По привычке, чуть не добавил: Все что угодно любовь моя Во время остановился. Я боялся, порушить. Хрупкую связь. Что протянулась, невидимой нитью. Любое неосторожное слово. Могло изничтожить, наше астральное единение

- Спать хочу.

С готовностью, устелить удобное ложе. Двинулся, в сторону дивана. Далеко зайти, в заботливом порыве не успел.

- Подожди, Ты не так понял. Вернее. Другое, имела в виду. Понимаешь? Мне без снотворного, не уснуть. Только не торопись, искать таблетки.

- Снотворное, - повторил за ней, как глупый попугай.

- Все, что нужно. У меня с собой, - Ольга взяла паузу. Обдумывая, как доходчиво объяснить суть проблемы.

- Мне необходимо, на какое-то время, остаться одной. Извини, ты не мог бы.

Не стал дожидаться, окончания фразы. Смысл, был более или менее понятен.

- Конечно, я и сам хотел. Нужно сходить до магазина. К тому же, у тебя кончаются сигареты. Заодно, проведаю спящего медведя. Не околел он, еще?

- Ты не обиделся? Все хорошо?

- Не беспокойся. Даже, не думай об этом.

Мы смотрели друг на друга. И лишь теперь заметил, на ее лице тревогу. Обеспокоенность. Она будто пыталась согреться. Обхватывала себя за плечи. Подобно крыльями, умирающий лебедь. Ее губы, были сухими, как последний листок осени. Такого же вкуса и цвета. Мог бы сейчас сказать, что мучился. От того, что не могу спасти. Уберечь, от равнодушно прошедших мимо. Причинивших боль и страдание, не меньше тех. Кто рвал ее душу и тело. Необходимость позвонить. Услышать хоть кого ни будь. Кто обо мне еще помнил. Не смотря, на патологическую неспособность, быть в ответе. Даже, за самого себя. Проявлялось приступом внезапной паники. На удивление, трубку взяла маленькая дочка.

- Привет, моя дорогая.

- Привет, - послышался в ответ голосок, забавного медвежонка.

- Ты почему не спишь?

-Не хочу.

- Ладно. Тогда скажи, как у тебя дела?

- Все хорошо, а у тебя?

- Плохо без тебя.

- И мне плохо, - голосок Мишутки, из детского мультфильма, грустно вдохнул.- Папа. Ну, когда ты приедешь?

- Скоро, мое солнышко, - врал я в ответ. По предательски, мерзко и трусливо. Расчет, что разлука излечит. Наполнит новым смыслом. Не оправдался. Лишь шестилетняя крошка, все еще верила. Папа однажды вернется.

- Ты помнишь, нашу песенку?

- Помню.

Я затянул в трубку сотового телефона. Когда-то, нами любимую песенку:

...Мы Снегурочку найдем.

В царстве тридесятом,

Чтоб вернулся, в каждый дом.

- Новый Год к ребятам, - тоненький голосок, начинал подпевать.

Пусть дорога тяжела.

Знаем без подсказки,

Что добро, сильнее зла -

Наяву и в сказке...

Последние строчки она пела одна. Я не мог ни петь, ни дышать. Не мог думать, что такое возможно. Казалось, кто- то вцепился в горло. Сдавил так, глаза вылезли из орбит. Жить не хотелось. Вернуться нежданным, незваным. Не милым, не прошенным. Делать вид, все в порядке. Ах, обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад Зачем? Никого еще ложь не сделала счастливым.

- Славик, ты что ли? - голос жены, прозвучал без сентиментальных ноток. От чего на улице, стало холоднее.

- Да, привет.

- Почему, так поздно звонишь?

- Соскучился.

- Или меня проверяешь?

- Может и так.

- Ерунда какая-то.

- Как у вас дела?

- Тебя что, правда это интересует?

- Галка, почему ты со мной так разговариваешь? Что-то не так?

- Сам, как думаешь?

- Думаю, что-то не так.

- Славик. Мне не очень удобно, об этом говорить. Не мог бы ты, выслать. Еще, немного денег? Ритуле, нужны новые джинсы. Старые, совсем непотребного вида. Она, никак не хочет с ними расстаться. У Вики в садике. То одно, то другое. Нужно, зимнюю обувь покупать.

- Хорошо, завтра вышлю.

- Спасибо. Еще заходили из банка.

- Понял. Это все?

- Мало?

- Ничего не хочешь, сказать?

- Что ты хочешь услышать? Что у нас, все хорошо?

- Ну, может ты

- Ладно, уже поздно. Вика, живо в кровать.

- Действительно уже поздно. Завтра перезвоню. Пока.

- Пока, пока...

Осторожно открыл дверь. Стараясь не шуметь, зашел в квартиру. Ольга лежала на диване. Забавно шевелила губами. Точно младенец, ищущий грудь кормилицы. Укрыл ее пледом. Хотелось, чтобы она заснула летаргическим сном. И все забыла. Пусть ей приснится, чудесная страна детства. Что так жестоко отняли.

У дождливых ночей,

Целый мир ничей.

Дождь рисует на окнах,

Этюды свои.

Из-за дальних морей,

Из страны-весны.

Входит в гости,

Волшебник и чародей.

Он добряк и шутник,

Славный маленький гном.

Мои сны его дом. До зари.

Я не плачу, смеюсь.

От души, веселюсь.

И пускаю с ним мыльные пузыри.

Лишь ему одному правду расскажу,

Где зимует январь,

Как сентябрь слезы льет,

Как уеду туда,

Где страна Весна

Где меня, к сожалению, никто не ждет.

Закончив любоваться спящей красавицей. Пошел на кухню. Самому не помешает вздремнуть, хоть самую малость. Не стал гасить свет. Сел за стол. Положил руки под голову. Устроился транзитным пассажиром в зале ожидания.

Снился сон. Ночь. Бледная луна. Пробираюсь, иду на ощупь. Мне страшно. Очень страшно. Вдруг, слышу голос. Маленькая девочка в белом платице. Зовет. Манит за собой. Я спешу. Перехожу на бег. Спотыкаюсь и падаю. Проваливаюсь. Лечу во мрак, беспросветность. Вижу лица. Всматриваюсь как в зеркальные осколки. Они смеются, кривляются. Тянут длинные костлявые руки.

- Ты наш, наш , - шипят ползучие гады. Наваливаются. Прижимаются холодными липкими телами. Трудно дышать. Задыхаюсь. Спасения нет. Нужно срочно сосчитать до двадцати. Даже этого сделать не в состоянии. Чувствую, начало распада. Все, меня больше нет. Почти нет.

- Слава, Слава. Просыпайся. Иначе, будет поздно, - маленькая девочка в белом платьице. Толкает, тормошит. Ура! Проснулся. Спасен. Резко поднял голову. Показалось, будто хрустнули шейные позвонки. Боли не почувствовал. Хотелось поскорее вырваться. Из крепких лап дурных сноведений. Рядом стояла Ольга.

- Я тебя еле разбудила. Ты громко стонал. Решила проверить. С тобой все в порядке?

- Теперь да. Спасибо тебе.

- За что?

- Что спасла.

- От кого?

- От самого себя.

- Хватит говорить загадками. Ложись на диван. Для двоих, места достаточно.

Не к чему было притворяться нелюдимым аскетом. Потому как знал. Никакая сила, не сможет заставить. Причинить ей даже намека на боль и унижение.

- Обними меня, пожалуйста.

Я прижал ее к себе. Тепло под нежным шелком. Парным молоком наполняло до края. Боялся расплескать. Пригубиться, скупым глотком. Гладил по влажным волосам. Шептал ей или себе. Возможно, нам обоим.

- Вот увидишь. Все будет хорошо, По-другому, не может быть.

-Скажи, я красивая? - спросила голосом полным сомнения.

- Очень.

- Ты бы смог в меня влюбиться?

- Уже... Хочешь,., оставайся. Живу один. Дома бываю не часто.

Хотелось говорить ей приятные слова. Дать понять, что теперь она не одна. И все, может стать по-другому. Получилось, ровно наоборот.

- Ты, зачем это сказал?

Я не сразу узнал ее голос. Показалось, в комнате появился кто-то третий. Понял, сболтнул лишнего.

- Просто, хотел о тебе позаботиться, - попробовал было объясниться. Не успел.

- Что? - в этом было все. Удивление, злость, взрыв атомной бомбы, - Не надо, спасибо. Без тебя, заботливых, хватает.

- Прости. Часто сначала говорю, потом думаю,- но, мои оправдания не принимались, ни в каком виде.

- Что? Решил, я овца. За себя постоять не могу. Да, я тебе все наврала. Ты уши развесил.

Я молчал. Считал, ей необходимо выговориться. И опять ошибался.

- Что? Напоил, накормил. Спать положил. Заботливый такой. Знаю ваши заботы. Проходили. Хочешь, поиметь. И чтобы, еще руки целовали. Не дождешься. Хотя тебе можно. Мне для хорошего парня, не жалко.

Это был уже не ангелочек, сотворенный, из света Господа. Его полная противоположность. От такого перевоплощения, даже стало жутковато. Захотелось ее перекрестить. Подумал, станет только хуже. Она соскочила с дивана. Скинула рубашку. Вызывающе, будто перед камерой фотографа. Начала принимать различные позы.

- Что глаза закрыл? Смотри. Хочешь, потрогай.

Схватила мою руку. Стала тянуть куда-то вверх. Ситуация прямо скажем необычная. Я лежал и пассивно противился. Ее желанию выдернуть руку из плеча. Сколько времени все продолжалось, сказать сложно.

- Давай, трогай. Здесь и вот здесь. Разве не за этим ты меня позвал. Что молчишь? Как тебе больше нравится? Я могу по-разному. Мне не привыкать. Да и тебе тоже. Наполни меня своими соками. Потом, песенку сочинишь, о полученном удовольствии. Все вы мужики одинаковые. Вам лишь бы сунуть, плюнуть и отвалить. Не стесняйся. Мать меня, как раз для этого родила.

Сосать, давать. И сопли вам утирать. Трахни меня. Может тебе полегчает. Ненавижу. Как же я вас всех, ненавижу. Боже. Ну, за что ты так со мной? За что?

Я не чувствовал былого тепла. Ровно прикасаюсь к чему-то ненастоящему. Телу. Где давно нет жизни. Одна плоть. Растерзанная, опозоренная, на весь белый свет. Вот ее хватка ослабла. Пальцы разжались. Послышалось тихое, жалобное поскуливание. Будто щенок, остававшийся, один в темной комнате. Она лежала на священном паласе, поджав колени к подбородку. Эмбрион, бьющийся, в утробе ночи.

- Только не бейте меня, пожалуйста.

Умоляла кого-то, не причинять ей боль. Прикрывала рукой лицо. Стонала. Будто пыталась, родиться заново.

- Оля, Оля. Я здесь, рядом.

Она меня не слышала. Продолжала звать маму, отца, деда. Голос становился слабее. Наконец, замолчала. Даже перестала дрожать. Я поднял ее на руки. Уложил на диван. Укрыл пледом, принес воды. Ольга выпила и попросила еще.

- Спасибо, - сказала чуть слышно, - Прости, со мной иногда такое случается. Ты Славик, за меня не беспокойся. Не нужно.

Попробовал сменить тему разговора. Спросил: Что значит, Ольга из рода Рюриковичей. На что ответила. Так повелось еще с детдома. От фамилии Рюрина или Рюрьнина. К сожалению, не запомнил как правильнее.

- Ты не думай, что я овца заблудшая. За себя постоять не могу. Каждая овца сама виновата, что ее волк поимел. Понятно? Если бы из детдома не свалила. Точно посадили или убили. Мы директрисе, машину сожгли. Физрука с вожатым заказали. Их так отмудохали. Теперь, только на костылях смогут передвигаться. С цыганами дурь толкали. По хатам лазали. Да много чего. Так что, ты меня не жалей. Прибереги для других. Думаешь, как я сегодня с вами встретилась? Меня с точки, малолетки забрали. У одного день рождения. Телки свои не дают. Вот и взяли потренироваться. Сопляки, корчат из себя мачо. Выпендриваются друг перед другом. Неожиданно, родители приперлись. Спрашивают: Кто она Отвечаю: Меня ваш сынок, с точки привез, покуражиться Мать в истерике. Батя затылок чешет. Я ему говорю: Хочешь. Могу отсосать за пятьсот рублей Короче скандал. Меня хотели в ментовку сдать. Послала всех подальше и свалила. Думаю, батя бы не отказался.

По морде вижу, кто на что способен. Поймала тачку. Поехала в Перловку. И надо же.

У гребанного водителя, колесо пробило. Запаски, нет. Пошла пешком и встретила вас. Сразу узнала, этого вурдалака, Петра Аркадьевича. Он еще в прошлый раз, взбесил. Тут думаю, если получится, зачмарю козла. Травану и засуну, что-нибудь покрепче. Пусть знает, как это.

От ухмыляющегося, красивого лица. Исходила опасность. Не меньше, чем от острой бритвы. Предназначенной, не править виски. Она была готова, перерезать часть шеи. Что находится, впереди позвоночного столба. Любому, кто с ней не согласен

.- Сначала и про тебя подумала. Какой-то, бомбила. Пойдем. Чай, кофе, потанцуем. Ты вот песню спел. Сразу поняла, что хороший. В детдоме, в меня был парень влюблен. На гитаре играл, песни посвящал. Он мне нравился. Я дура, отвечаю: Чем с тобой, лучше с Дашкой Издевалась над его любовью. Ему советуют: Брось ты, эту сучку а он: Люблю и все Не знаю, что тогда со мною было. Как-то вернулись с Дашкой, под утро. Говорят: Игорек вскрылся. Письмо тебе оставил. Прощальное После похорон, решила. Все, пора ехать в Москву. Если останусь, пропаду не за грош. Вот такие дела. Славик, а ты об этом песню напиши. Обещаешь? Снова стукнула меня кулачком в грудь. Где не хватало воздуха. Слов. Целого мира. Что хотелось подарить ей, на счастье.

Мы лежали на диване, прижавшись друг к другу. От чего, на душе было хорошо и спокойно. Я уже начал забывать. Что такое, когда рядом родной человек. Уснул благостно и безмятежно. Как много лет назад. Когда казалось. Ничто на свете не сможет разлучить, с моей радостью.

Где ты, наша любовь? Отзовись.

От чего. С неба рухнула вниз?

Как теперь нам, друг друга узнать?

Как без жестов и слов понимать?

Как на свете, прожить без тебя?

Курс, какой. Всем держать кораблям?

Самолетам, по небу летать.

Что любовью теперь называть?

- Славик, Славик, просыпайся.

- Что.? Что случилось.? Опять дурной сон? - нет, лучше бы не засыпал. Потому как прийти в себя, казалось нереально.

- Уже пять часов. Отвези меня к метро. Там, с половины шестого запускают. Мне нужно срочно ехать. Понимаешь?

- Сейчас. Дай только очухаться. Ты сама хоть спала? - тянул время, пытаясь пробудиться окончательно.

- Да какая разница. Мне ехать нужно. Слышишь. Ты обещал отвезти.

- Если обещал, отвезу, - соглашался с ней. Понимая, уговорить поспать. Еще, хотя бы пол часика, не получится.

- Все, подъем. Я уже одеваюсь.

И действительно. Пока ходил умываться, она успела одеться. Стояла у дверей. Поторапливала, глядя на часы. Ровно стремилась, самой первой, оказаться у входа в метрополитен.

- Ну, ты даешь. Чего так быстро. Смерти моей хочешь? - все еще пытался, сопротивляться. Насколько возможно, приостановить, необратимое течение времени. Что несется, подобно потоку горной реки.

- Нет. Это ты, смерти моей хочешь. Пошевеливайся.

- Может, по кофе вдарим. Потом поедем, Оля?- не хотелось, чтобы она уходила. Вот так. Будто от очередного клиента.

- Вернешься. Вдаришь по кофе, чаю, лимонаду, - явно не была настроена на компромисс. - Можно поскорее? Пожалуйста.

Повинуясь неизбежному. Накинул куртку на плечи. Взял ключи и направился к выходу.

- Постой!

Я становился. Словно впереди, оказалась стена. И мой лоб, лишь чудом не успел с ней познакомиться.

- Мне очень неудобно. Даже не знаю, с чего начать.

- Начинай хоть с середины. Я почти проснулся. Могу соображать, процентов на пятьдесят или пятьдесят пять. - хотелось казаться беззаботным. Лишенным, всякой сентиментальности. Делать вид, все происходящее мало волнует. Восприимчивость и мечтательность. Не мои лучшие качества. Подумаешь, случайная встреча. Сколько их было, будет. Представлял наше расставание, не таким суматошным.

Может поэтому, старался все перевести в шутку. Она сейчас уйдет, лищь за сигаретами.

- Послушай. Извини, вчера наговорила много лишнего. Забот и без меня хватает. Спасибо за вечер. Уже давно вот так.

Витиевато, пыталась подобрать нужный слог. Донести мысль, что давалась нелегко. Поступаться принципами: Не верь, не бойся, не проси Оказалось не просто.

- Мне нужны деньги. Не мог бы ты, одолжить.

- Конечно! О чем разговор, - изображал я деревенского увальня, слезшего с печи. Для кого такое дело, пару пустяков.

- Тысячу, если можно. Через пару дней, обязательно верну, - старалась, не смотреть мне в глаза. Отворачивала лицо к зеркалу. Встретиться взглядом с отражением, давалось с трудом. Я понимал, какие бесы разрывают ее душу и вены. Достал из кошелька две тысячи рублей. Те, что вручил мне щедрый сибарит, Петр Аркадьевич.

- Вот. Возьми, пожалуйста.

- Это много., - не уверенно произнесла она. Снова отвернулась, но теперь. В противоположную сторону от зеркала.

- Не много. Если нужно больше. Давай заскочим ко мне на работу. В сейфе, еще кое-что осталось. Оля. Хочу, чтобы ты взяла их. Тебе нужны больше, чем кому-то еще. Я знаю.

После таких слов. Бросила в мою сторону, взгляд. Уже не способный сравниться с былой энергией. Что приводит, к яркой вспышке и раскатам грома. Эмоциональное опустошение. Нескончаемая борьба, с черными демонами, давало о себе знать.

- Ты, вспоминай обо мне. Хотя бы иногда. Ладно. - Слезы капали на курточку. Не спешила их вытирать. Была той, какая есть на самом деле. Слабая, беззащитная девчонка, облаченная, вместо стальных лат. В образ девы, отвергнутой, приличным обществом, добропорядочных обывателей.

- Оля. Ты скоро, всю квартиру слезами зальешь. Придется, делать ремонт, Причем, у соседей тоже. Про палас, вообще молчу. За него, век не рассчитаться.

Она молчала. Не реагировала на импровизации неуклюжего юмориста.

- Зачем об этом говорить в прошедшем времени. Мы еще увидимся. Оля, обязательно встретимся. Вот, я на листке тебе записал адрес и номер телефона. Ты мне позвони, хорошо. Обещаешь???

В ответ кивала головой, будто детская игрушка. Грустная, все же улыбка.

Начала проявляться на милом, заплаканном личике. Что хотелось расцеловать.

Бьет по щекам осенний дождь.

Всех слез моих природе мало.

Я знаю, ты меня не ждешь,

И не начать ни дня сначала.

В машине на заднем сидении, никого не было. Не стали обсуждать, куда мог деться, Петр Аркадьевич. Всю дорогу Ольга, крепко держала меня за руку. Казалось, никогда не отпустит. Я заглушил двигатель возле входа на станцию. Ожидал, что она меня поцелует. Этого не произошло. На прощание, что есть силы, сжала мою ладонь. Оставила на память, отпечаток коготков. Хлопнула дверью. И скрылась, в широком проеме метрополитена. Ушла, а строчки складывались сами собой. Жаль, что так и не услышала новую песню. О любви, счастье. И том, что все еще будет.

Дай ей Бог. За нас обоих.

Счастья и любви.

Ночь. Пускай ее укроет.

Звезды-васильки.

Заплетет в тугие косы.

Месяц - Дон Жуан.

Бог. Целуй ее в засосы,

Словно хулиган.

Не сумел, не уберег я.

Все чем дорожил.

Знать душа моя поблекла.

Сам себе не мил.

Ты ей дай, тепла и света.

От своих щедрот.

Бог. Люби ее за это,

За что, я не смог.

Мне не быть с ней.

Больше рядом,

Как когда-то был.

Мне все то, что помнить надо.

Навсегда забыл.

Пусть ей будет. Золотое,

Солнышко светить.

Бог. Сумей, за нас обоих

Ее полюбить.

.

Нужно было, побежать навстречу. Радостно замахать руками. Закричать: Ну, вот видишь. Это, гора с горой не сходиться. Какая-то нерешительность. Следствие неправильного восприятия мира. Удерживало, все бросить. Вытащить из разбитого корыта на колесах. А нужна ли ей эта встреча? Боялся разрушить придуманный образ. Что-то мешало подойти, взять за руку и сказать: Пойдем со мной. Я подарю тебе, потерянный рай. Где ты. Юная нимфа. С венком полевых ромашек, заплетенных, в распущенные волосы. Будешь летать среди звезд. Под звуки семиструнной кифары. Если понадобится. Пойду за тобой на край вселенной. Случится беда. Сойду к берегам Стикса. Где мрачный Харон, перевозит души на другой берег. Спасу. Оживлю. Отогрею

Вместо этого, стоял вкопанным истуканом. Наши взгляды встретились. Как два луча, из разных концов вселенной. В ее взгляде не было привычного безразличия. Опустошенности и равнодушия. Она узнала меня. Сердце не обманешь. Прощай, прости. Вспоминай и будь счастлив. Только теперь, понял. Осознал. То, в чем боялся признаться: Я люблю ее Не перезвонила. Не зашла на огонек. Не написала письмо. Пропала, как звезда. Что, вспыхнув в ночном небе. Оставляет яркий след. Рубец, во все сердце.

Иномарка, дернулась. Рванула с пробуксовкой, набирая, максимальную скорость. Водитель решил по крутой дуге, войти в опасный поворот. Это была секунда. Или ее десятая часть. Мгновение или вечность. Обыкновенная жизнь. А может. Нам все показалось?

Прошедших дней, погасшая звезда.

Исчезла в неизвестность, в никуда.

Лишь чиркнула, по темным небесам.

Есть повод, загадать желание нам..

АНДРЕЙ И ЕГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ.

Всем талан на Майдан,

А мне как получится.

Вам вдыхать, фимиам,

Мне изжогой мучится.

Кому жуировать,

А кому, воложничать.

Пендюх, кто набивать,

А мне, скоморошничать.

Счастье на колывань,

Дорогой подарочек.

Делюгу на дуван,

Да жену татарочку.

Всем талан на Майдан.

В ловле блох сноровочки.

Кому водочки стакан,

А мне газировочки.

Он пытался собраться с мыслями. Те, разбегались тараканами, с общей кухни. Куда шлепая босыми ногами. Раскачиваясь, подобно маятнику-метроному. Брел сосед, по имени дядя Гера. Хронически загашенный шибарь. Впечатывался бараньим весом в стены. Рискуя, застрять в них навсегда. Пьяный Кощей, жаждал присосаться. К носику латунного крана. Заодно. Справить малую нужду. За что, часто бывал бит жильцами коммуналки. Горбатого, могила исправит Дядя Гера, был сутул.

Потому считал. На него, подобное правило, не распространяется.

.

Тетя Рая, любила мыть полы. Так считали, все. Подбирала, подол безразмерной юбки.

Мочила в ведре, тряпку желтого цвета. С Люськиных слов, обоссаные панталоны

Вставала в колено локтевую позицию. Включала заднюю передачу. И принималась за уборку.

Почти до рассвета. Он провел время, за сложными вычислениями. Чертил таблицы. Возводил многоэтажные высотки, из семизначных цифр. Рисовал графики, Старался придать, алгебраической поэме. Изысканную форму и глубокое содержание.

..

Анечка, соседка напротив. Старше на пять лет. Считала его смешным и забавным. Держала возле себя, порученцем. Он бегал за газировкой и мороженым. Передавал записочки от поклонников. Стоял на стреме. Когда она целовалась. С главным хулиганом двора, Витькой Павловым.

..

Цифры плясали, что пьяные клоуны. Графики извивались. Переплетались, скользкими телами гадов, в серпентариуме. Вектора, заданные указывать единственное правильное направление. Разлетались стрелами веселого купидона. Поражали умы и сердца, неподалеку сидящих за столиками в кофейне, соотечественников. Разных полов и сексуальных предпочтений.

..

Тетя Рая, с фанатизмом Мойдодыра. Терла, давно некрашеную палубу, летучего голландца барачного типа. Ее фигура, не уступала в размерах самке гиппопотама, решившей, полакомиться. Недозрелым плодом. колбасного дерева. Он сегодня сидел и думал. Что ей все-таки больше нравилось. Бороться с антисанитарией. Или пугать маленького соседа?

...

Партнер по бизнесу, грустно смотрел в сторону окна. Где стояло чучело деда Мороза. Дед Мороз, вместо мешка с подарками, держал автомат. А может, это был не автомат. И даже, не Дед Мороз. Он давно понял. Вложенные инвестиции, возвращаться не собираются. Новые трудности, в качестве новых возможностей. Не вдохновляли.

...

- А ну, пацан, смотри как надо. Учись, пока я живой,- дядя Гера, жертвуя своей впалой грудью. Оттолкнул, недозрелый плод с курносой сопелкой и веселыми конопушками. Занял опасное место. Куда, набирая крейсерскую скорость. Приближалась, филейная часть трудолюбивой соседки. Невероятный образ, речной коровы. Одного волновал. Другого, пугал до икоты.

...

Он закрыл глаза. Начал считать до двадцати. Это должно помочь, переключиться на деловую волну. Предложить нестандартное решение для просроченных кредитов. Например. Принести жертву, ненасытному финансовому минотавру. Кого именно? Андрей решил давно. Не хотел прежде времени, расстраивать партнера, по рисковым операциям. За покерным столом и прожорливой рулеткой.

..

Анечка, делала вид, что не замечает. Как он, украдкой подглядывает за ней. Разливала, ароматный шампунь, по гладкой коже цвета топленого молока. Взбивала пушистые хлопья пены. Ловила ладошками мыльный снегопад. Загадочно кружилась, примой венского балета. В ледовом шоу Сказки нежного возраста

-Материальное начало, в идеалистических представлениях. Иногда, противопоставляется телу. Основа психической жизни . И чем оно шире. Тем, лучше.

- Где ты находишь, такие кроссворды? Лазишь, по чужим почтовым ящикам. Или в туалете. Кто, газетку оставил?

-Четыре буквы по горизонтали.

-Какая первая?

-Так сейчас скажу. Д или Ж.

-Что же это, за начало такое? Леший его знает. Уж слишком мудреное слово.

- Подсказываю, Рая. Сходи, глянь на себя в зеркало. Может, догадаешься. Шире, чем у тебя, не бывает.

- Ой, срамник. Хоть бы мальчонка, постеснялся. Чему парня учишь, окаянный?

-Я вообще то, о душе.

..

- Люся. Дверь в свою комнату, пожалуйста прикрывайте. У нас сын растет. А вы извините, в неглиже. Если жарко, откройте форточку. Пошейте халат, какой никакой. Взрослая девушка, понимать должны.

.- Сама разберусь. Учеников в школе воспитывайте. Да сыночка, чаще во двор отправляйте. Как не погляжу. Все на кухне, возле стремной парочки трется.

- Во дворе Витька. Требует с ребят, по десять копеек. Поговорите с ним. По моему, он вас послушает.

- Я, не участковый. Мне он не брат, не сват. Так знакомый и все.

- Андрюша , сходи в магазин за хлебом.

- Там Витька.

- Соседка, Гера пойдет посуду сдавать. За одним и хлеба прихватит.

- Раиса Васильевна, спасибо конечно. Мы уж, лучше без хлеба.

- Гордая, ну-ну.

Он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Пора открывать глаза. Вот только зачем? От чего то, сегодня, не хотелось поскорее забыть трудное детство, Прошедшее, на задворках цивилизации. Все лучше, чем смотреть на постное лицо коллеги, по неудачным вложениям капитала. Сидеть в дешевом кафе. Без стоящих мыслей и какой-либо перспективы. Ощущать себя, лузером. Человеком, без миллиона долларов

- Не мичурься, Андрейка. Тяни, вбирай глубже. Як, мамкину цицьку - дядя Гера ржал, что конь. Толкал ему под нос, беломорину. Ощущение. Будто проглотил, горящую головешку. В глазах двоилось. Слезы текли ручьями. Он глотал их. В надежде погасить тлеющие угли, прожигающие нутро до пятой точки. Забубенный грузчик, веселился. Широко разевал бесформенный рот, с остатками зубов. Сродни переломанному забору.

- Что салажонок, притаранил монету?

- Нет.

- Если проверить?

- Витя, не обижай мальчика.

- Смотри, какая у тебя заступница. За меня в случае чего, так не впишется.

- Он мой рыцарь, печального образа.

- Какого?

- Такого. Без страха и упрека.

- Типа дроля под одеялом.

- Дурак . Не зря говорят. Сила есть, ума не надо.

- Кто говорит?

- Все.

- Ну, тогда, чего здесь стоишь? Вали к тому, у кого ума палаты. Думаешь, другую не найду. Не сисек, не жопы. Все туда же.

- Пошляк.

- Какой есть. А ты что уставился? Катись, за своей принцеской. Пока не получил, по печальному образу.

Надежда, что компаньон оплатит счет, не оправдалась. Он вышел из кафе. С чувством, обреченной свободы. Когда терять, нечего. Или почти нечего. Сегодня, пришлось расстаться со старинной вещью. Памятью, о любимом дедушке. Причем, школьного товарища. Бывший одноклассник. Отправил семейную реликвию, В надежде, что раритетные ходики, смогут обрести новую жизнь. В руках московских мастеров.

Ремонт, по словам Андрея: Затягивался. Работа, требовала дополнительных расходов Вот и теперь. Когда вручал часы, на хранение недовольному официанту. Чувствовал себя, ужасно. Убеждал, что завтра утром выкупит антикварный залог. По тройной цене, выпитого кофе. Официант, неохотно соглашался на сделку. Еще помнил историю. О мужике, зарубившего бабку, за что-то подобное. Рассуждал так. Лучше, с топором в голове. Чем, с пустым карманом в Москве.

- Раечка. Налей-ка нам с Андрюхой, по сто пятьдесят. То беломор, не забирает, - зубоскалил, охотник на бегемотов.

- Я тебе сейчас, так налью. Не проглотишь. А ну, отвяжись от мальца.

Строгая соседка, угрожающе подняла желтый брамсель. Верное средство, для усмирения учителя подзаборного образования.

- Раечка, ты бы пол помыла. Мы тебе поможем, чем сможем, - дядя Гера, заговорщически подмигивал подбитым глазом. Предлагая воспитаннику, поддержать его в благом начинании.

- Хрен, вам. Сегодня, Люськина очередь. Я ей точно заеду., поганой тряпкой в бесстыжую харю. Одно знает. Хахалей, к себе таскать. Да, выть по ночам, как сучка в течку. Я из-за ее собачьих радостей, уснуть не могу. Хоть бы кто угомонил, потаскуху беспутную.

- Раечка, меня попроси. Я тебе компанию составлю, Люська, обзавидуется, - заплывший глаз, дергался. Как при нервном тике.

- Куда тебе с грыжей. Запал, давно небось, на полшестого. Не Богу свечка, не черту кочерга. Только и можете. Портвейн, из горла сосать. Где сейчас найдешь, мужика. Ядреного, да работящего? Кругом, стиляги-доходяги. Засранцы хиломудые. Ты что, уши развесил? Дуй, Андрюха, во двор. Не к чему тебе, такое слушать. Потом приснится чего? Мать, штаны стирать замучается.

.

После кофе, хотелось курить. В кармане лежала мелочь. На парочку сигареток, должно хватить Так он рассуждал, подходя к палатке.

Где бойкая продавщица, предлагала еще и прикурить. Внутри признаков жизни не наблюдалось. Неподалеку, сидел мужик непотребного вида.

Рваные штаны. Сбитые ботинки. Байкерская бандана, вместе с походной штормовкой, побывали не на одном пожаре. Шея, охваченная строгим ошейником дворового барбоса. Идеальный образ бродяги, завершался, неухоженной бородой. Черными очками а-ля кот Базилио, на переносице, картофельного клубня деформированной формы. Он курил и одновременно дирижировал. Поднимал, опускал сигарету палочку. Указывал струнно-духовой группе, вдарить сильнее. Или умолкнуть вовсе. Полностью отдавался музыкальному произведению. Что гремела в голове, будто в концертном зале Чайковского Курить хотелось, как бойцу перед боем. Других вариантов не было. Андрей, решил рискнуть.

.

Струйки из душевой лейки. Падали хрустальным водопадом. На пшеничные колосья прямых волос. Гребни белой пены. Лениво сползали с острых плеч. Собирались мартовским снегом, вокруг розовых луковок. Похожих, на мордочки смешных зверят, из школьного зооуголка. Неторопливо перекатывались, в плавных изгибах тонкой талии. Бежали дальше. Весенним ручейком, по бесконечной линии бедра. Разлетались под ногами, веселыми брызгами. Исчезая, в водовороте мутной водицы. За решеткой сливного отверстия.

В худощавой фигурке. Легко угадывался классический образ, Набоковской нимфетки. Оставалось лишь посочувствовать бедняге Гумберту. Слетевшего с катушек от той, что звалась Лолитой. О горьком опыте любителя юных дев, он не знал. Да и вряд ли, это могло остановить его детские фантазии.

- Шостакович. Сигаретой не угостите.

Маэстро непрезентабельного вида. Не отрываясь, от процесса, ведущего к очередному триумфу, сообщил: - Ты, такие не куришь.

- Да, пофиг. Хоть бамбук. Лишь бы забирало.

- Лады, Андрюха. Тогда угощайся, - он протянул ему, свернутую из газеты козью ножку. -Только, осторожнее . Сам напросился.

Андрей, взял цыгарку. Из потрескавшейся, как разбитый асфальт, руки капельмейстера. Без определенного места жительства. И произнес.

- Спасибо, сэр. Приятного вечера,- удивляясь себе не меньше, чем королю в изгнании Что растаял в воздухе, сигаретным дымком.

- Чудеса. Даже знает, как меня зовут - прокомментировал Андрей, внезапное исчезновение бродяги, Зашел в лифт . Нажал на кнопку, своего этажа.

.

- Ну, хватит. Знай, меру.

- Еще раз скажут, что за Анькой подглядываешь. Выдеру, на задницу не присядешь.

- Слышишь, что отец говорит?

- Молчит. Ну, ничего. Скоро, отсюда съезжаем.

- Одни разговоры.

- Через полгода, будет тебе ордер. На отдельную, двухкомнатную. Со всеми удобствами.

- Поскорее бы. То, по ночам. Стал часто бегать курить. Все, мимо Люськиной комнаты.

-Дура. Нужна она мне.

-Андрюша. Негде не видел, колечко. С красным камущком?

-Что! Подарок на сицевую свадьбу, потеряла? Ну, ты и ворона.

Он чиркнул спичкой. Подпалил краешек самокрутки. Название газеты, послужившей созданию необычной папиросины. Останется, тайной. Впрочем. Как и химический состав, курительной смеси. Плотно забитая умелыми руками, загадка тибетских мудрецов, завораживала. Волновала желанием изменить судьбу. Он, что называется от души. Наполнил легкие дымом неродного отечества. Пошел процесс перерождения. Феникс, восставал из пепла. Плечи расправлялись крыльями. Звезды, звали в полет. Андрей, попробовал оторваться от пола. У него получилось. Теперь он точно знал . Пришло время, стать другим. Кем всегда мечтал. Волшебником.

Страх и любопытство, раздирали на части. Ноги тряслись, как у карикатурного фашиста. Даже угроза, быть битым. Не могла заставить, отказаться, видеть ее без одежды. В своих мечтах, он стоял на капитанском мостике. Отдавал команды: Выбрать якорь. Отдать швартовы. Поднять паруса и полный вперед Туда, где не будет не тети Раи, ни дяди Геры. Не прочих обитателей коммунальной слободки. Только он и она...

Андрей вдруг понял, постиг, осознал. До какой степени, был не справедлив к окружающим. Если, кого и стоит винить во всех промахах. В первую очередь, себя самого.

-Завтра, обязательно встречусь с партнером. И на этот раз. Эрудиция и точный расчет, сделают свое дело. И дело, будет делать. Дело. Клево. Это нужно запомнить. Лучше записать.

Чакры раскрылись, как утренний цветок. Бумаги под рукой не оказалось. Поэтому, выводил буквы на обоях. Дело, будет делать. Дело Тело, будет делать. Тело Саша, будет делать. Машу Коля, будет делать. Олю После того, как перебрал. Все имена, какие помнил. Перешел на животных. Волк- Вол Осел-Козел Кабан-Баран Собака-Макака Заниженная самооценка. Приписывание, несуществующих недостатков. Вот его главная проблема. Все, с этим покончено. Он легко обойдется, без партнера- зануды. Сам во всем виноват. Дураков, учить надо. Теперь, все будет, как захочу. Часы? Пусть, гопник с подносом, забьет их себе. Так, сейчас придумаю куда. Официант. Забей часы себе. Пять секунд, подбирал подходящую рифму. Отступился. Решил оставить на потом. В карман, в стакан, в барабан Пусть выбирает любую. Не жалко. Он тянул самокруточку. Музыка начинала греметь, из раковины с грязной посудой. Микроволновки, холодильника. Кухонных шкафов. Повинуясь высшей силе, вскочил на табурет. Принялся, энергично размахивать кухонным ножом. Он дирижировал. Музыка гремела все громче. Внезапно, ножка табурета подогнулась. Новоявленный талант, не удержался и рухнул. Точно пьяный звонарь. С колокольни, Ивана Великого.

Все было, будет. Есть. Чего не съесть,

И если. Солнце, завтра не остынет,

Любовь. Надежда. Вера. Долг и честь,

Меня надеюсь скоро, не покинет.

Я буду быть, за рампой бытия,

Где вечности. Душа- сестра родная.

Пусть, кто-то скажет: Это все, хуйня

Смысл моей жизни.

Этим, подтверждая.

..

Анечка, тянула руки. Звала малолетнего философа, занявшего пост у заветного окошечка. Не стесняясь наготы. Языком жестов и плавных изгибов. Манила к себе. Не оставляла выбора. Кроме, пройти сквозь каменную кладку, разделившей, два параллельных мира. Даже если, он очертил круг. Читал: Отче наш, да святится имя твое Все одно. Участь Хомы, не разделить, невозможно.

Неожиданно зажегся свет. Смех, крики. Улюлюканье, десятка голосов. Так ему казалось. Орава ребят, как он и чуть старше, Показывали пальцем. Где предательски оттопыривалось, штопанное матерью старенькое трико. Да, он не святой. На следующий день, проходя мимо. Анечка, поцеловала его.

- Как поживаешь, маленький принц. Покажешь, мне свою планету?

- Да, - отвечал он преданным голосом. Хотя понятия не имел. О аллегориях, Антуана де Сент-Экзюпери. Персонификациях, юной обольстительницы.

Отец слово сдержал. Они готовились к переезду.

..

Не помнил, сколько времени пролежал без чувств. Досадное падение, не остановило. Наоборот.

.- На ошибках, нужно учиться. Еще лучше, учить других.- С заботливыми мыслями, любви к ближнему. Андрей, пошел делиться, приобретенным опытом. В комнату, своей дочери.

То был магический, завораживающий свет. Золотые лучи. Проникали, между полотном и блоком дверной коробки.

Создавали, четырехугольник правильной формы, охваченный, божественным сиянием.

-Что-то новенькое. Такого, я еще не видел.

Андрей подошел к таинственному входу в другое измерение. Осторожно, приоткрыл дверь. Интересно знать, что происходит в комнате, маленькой бейби Какая тайна, кроется за игрой, янтарного свечения?

Он успел вовремя отскочить. Чудом не оказался, на пути боевого слона. Колоннообразные ноги гиганта. Опускались, прямо перед ним. Земля дрожала. Элефан, закованный в бронзовые латы. Напоминал танк первой мировой войны. Грозные погонщики, вооруженные длинными копьями. Истошно кричали. Пучили глаза. Изображали, непобедимых воинов. Готовых сразиться, с самой смертью.

Африканский исполин, задирал хобот. Издавал жуткий рев пожарной машины. Хлопал ушами, мотал головой. Пытался подцепить мощными бивнями, невидимого врага. Неподалеку, проплывали горбатые корабли пустыни. Наездники, с тугими луками. Острыми стрелами в кожаных колчанах. Погоняли верблюдов, будто резвых рысаков. Колесницы с воинствующими амазонками. Неслись, поднимая розовую пыль. Жрецы, облаченные в шкуры леопардов. Воздавали почести, дочери солнца. Музыка лилась чарующим нектаром. Юные девы, ублажали танцами взгляд, царицы цариц. Несравненную, Нефертити. Она подняла руку. Все остановилось. Замерли слоны, верблюды, танцовщицы. Все окаменели, как древний Сфинкс. Верховная правительница, подозвала его к себе. Пригнув голову. Покорным рабом, заклейменным, печатью хозяина. Андрей, вошел в комнату.

- На колени, - приказала фараонша. Он беспрекословно подчинился. И припал к ее стопам.

- Смотри, смотри, - Нефертити, подсунула ему под нос, царственную ножку. Из прохудившейся кроссовки, выглядывал большой палец.

- Долго, я еще буду ходить, в таком? Ты на прошлой неделе. Обещал свозить на Черкизон. Что молчишь? Отвечай. Когда с тобой, царица разговаривает.

- Завтра, завтра, - не уверенно, почти заикаясь, произнес он.

- Гляди, обманешь, затопчу слонами. Теперь, иди к маме. Не мешай готовиться к зачету, по истории древнего Египта.

- Тогда, я пошел? Андрей, боялся поднять глаза, на великую египтянку.

- Иди, иди. И помни обо мне.

-Так это вроде, Шекспир. Дания?- не стал уточнять. Опасаясь. Вдруг, любимая жена Аменхотепа IV. Захочет, перенести экзекуцию на сегодня. Выполз на четвереньках из комнаты, царицы цариц. Как боевой ишак.

- Здесь, все понятно. До завтра, время есть. Что-нибудь придумаю. Ишь ты, затопчу слонами. Обалдеть.

...

- А ты не плачь. Родители, плохому не научат. Раз виноват, терпи. Мать меня, каждый день лупила. Сколько волос повыдергивала. Не на одну голову хватит. С вашим братом, по- другому нельзя. Вырастешь, спасибо скажешь. Аньку- паскудницу, из головы выбрось. Вырастет, похлеще Люськи. Со слезой, тоска пройдет, Разум останется.

.-Андрейка. Тебе скоро, сколько лет будет?

- Десять.

- Я в твои годы, парень. Девок перещупал, страсть.

- Ну вот, чего ты врешь? Посмотрите на него, люди добрые. Щупальник нашелся. Уж, помолчал бы. Кроме чекушки, в руках ничего путного не держал.

-Рая. Опять меня гвоздишь, змеиным жалом.

- Чего тебя гвоздить, убогого. На ногах, еле держишься. Вот в меня. Все парни в деревне были влюблены. Кажный вечер, на кулачках. До кровянки. Кто сегодня пойдет, Раиску провожать? Девка я была, шустрая. Не малахольница. Дубиной, не перешибешь.

-То -то, все гляжу. Шустрить, никак не перестанешь.

-Замолчь идол. Не вводи в грех. Остужу. Век не согреешься.

- Одно, что умеете. Парней, с толку сбивать. Я может из-за вашего жестокого племени. Жизни веселой, лишился.

.-Хваитит заливать. Схимник целибатный. Болтаешь много. Да все, без дела.

-Ну, Райка. Молись богу.

-Ой, помру от смеха. Люди добрые. Испужал ежа, голым задом.

.

Андрей, осторожно, на цыпочках. Отправился в комнату. Где предавалась, духовной практике. Его лучшая половина. Опыта пребывания рабом в древнем Египте. Лобызание рваных кроссовок, дочериподобной Нефертити Хватило, вполне. Поэтому, решил действовать осторожнее. Лишний раз не высовываться. Под ногами, захлюпала вода. Первая мысль: Соседи затопили. Сволочи Вторая: Полундра! Спасайся, кто может Воды уже было до колена. Он никак не мог сообразить. Что делать? Продолжал двигаться в сторону спальни. Где его супружница, пребывала в нирване. Или на дне морском. Вода поднялась под подбородок. Андрей, с трудом. Все же, открыл дверь. Океанская волна, накрыла. И он ушел под воду. Перед глазами промелькнула, стайка перламутровых рыбок. Дельфин над головой, совершил акробатический этюд. Радуясь появлению, нового водоплавающего. Где-то сверху кричали, беспокойные чайки. Парили, разрезая синеву, Галапагосские альбатросы. Андрей, принялся грести всеми конечностями. Изображая лягушку, в крынке с молоком. Старания не пропали даром. Он не пошел ко дну, ржавым топором железного дровосека. Наконец, под ногами оказалась почва. Вернее, морское дно. Ему повезло больше, чем Робинзону. Берег оказался обитаем.

Узкая полоска бескрайнего пляжа, уходила за горизонт. Золотой нитью, между голубым и зеленым. Пальмы вытягивали длинные шеи. Любуясь, своим отражением. В изумрудных водах, блаженного уголка для избранных. Черепахи, лениво переползали, с берега в воду и обратно. Гордые Пеликаны, с важным видом разгуливали по горячему песочку. Розовые Фламинго, изучали океанскую даль. Непоседливые мартышки. О чем-то спорили, с неугомонными попугаями. Здесь, как и положено. Было, каждой твари - по паре. И какой Эдем, без павлинов? Не важно. Что поэтому поводу, думают орнитологи. Элизиум, без райских птиц? Это не серьезно.

Веерохвостые, вышагивали не хуже красоток, на подиуме. Не желали уступать соперницам, даже в мелочах. Распускали, царственные опахало. Подобно, жар-птицам. Озаряли, без того избалованное красным солнышком. Дивное место, с пальмами и прочей экзотикой. Ветхие строения, аборигенов. Соседствовали, с шикарными бунгало. Дворцами, из мрамора и стекла. Длинноногие модельки, одетые, в чем мать родила, Расслаблялись на сандаловых шезлонгах. Потягивали через трубочку. Божественный аромат, мохнатого кокоса. Оттягивая, насколько возможно. Грустный момент. Когда их спишут, по той же причине, что и пьяного матроса. С океанского лайнера, идущего, к берегам благоденствия.

-Везет тебе, Андрейка. Переезжаешь, в новую квартиру. Больше не нужно, стоять в очереди. Ждать, пока освободиться уборная. Когда я стану жить отдельно? Каждый день, буду купаться в ванной. С пеной. В кино такое видела. Очень красиво. Школу закончу. И поеду поступать в театральный институт. Как думаешь, получится из меня актриса?

-Не знаю.

-Не знает он? Кому, как не тебе судить. Больше, вроде некому.

-Не знаю. Ты приезжай к нам. В гости. Мама сказала, у нас ванна. Большая, белая.

-Поживем, увидим. А ты, будешь скучать? Вырастешь, женишься на мне?

- Не знаю.

-Ну, вот. Когда узнаешь, тогда может и приеду. Так что пиши письма, буду ждать.

Оказаться, без услуг турагенства. В таком месте!? Не отказались бы, известные плутократы из списка журнала Forbes.

-Эх, хорошо бы сейчас отыскать бар. Желательно с услугой, all inclusive. Выпить, чего нибудь, освежающего. Лонг Айленд Айс Ти или Пина колада. Можно, Мохито. На худой конец, Ржавый гвоздь Где кубики, прозрачного льда. Купаются, в шотландском виски. Смешанным с ликером Драмбуи.

То, что увидел. Вызвало одно желание. Намахнуть, стакан водки. И закусить мокрым рукавом. Она, загорелая, как обожженное кофейное зернышко. В мини бикини. Стояла, на борту роскошной яхты. Ее бережно обнимал за талию, капитан. В белом кителе. Брюках, лакированных туфлях, цвета сибирского снега. Моряк, казался самим совершенством.

-Черт, побери. Я знаю этого парня Андрей, прищурил глаза. Поднял ладонь, к нахмуренным бровям. Получился, козырек от солнца. Не может быть?

На удивление, ему не стало до крайности досадно, от изощренного коварства. Сколько бы он не любил, жену. На бравого капитана. В обиде, не был.

-Если ему приглянулась, моя Нинка. Значит наши вкусы. Как минимум, совпадают.

Майк Тайсон, уговаривал Нинку. Все бросить. Уплыть с ним на необитаемый остров. Жить там, сродни первым людям. Без горя и печали. В любви и радости.

- Я согласна, при одном условии, - капризничала, подлая изменщица. Не хуже, принцессы на горошине.

- Говори, куда держать курс. Моя darling?

- На Яузу. Серебряническую набережную. Там сегодня, презентация новых БАДов. Такое, я пропустить не могу. Биологические добавки, для иммунитета поправки Чтобы здоровье, было коровье Тело свиное, станет молодое Ноги кривые, будут прямые Или это про извилины? В общем, пока доплывем, разберусь. Майк, это мой шанс. Я так долго готовилась. Ты не представляешь.

- Люди не меняются,- констатировал Андрей, очевидный факт. Вспомнил. Пять лет назад, она пришла и заявила.

- Все с меня хватит. Не желаю больше зависеть, от твоих подачек. Стану самостоятельно, обеспечивать себе. Достойную жизнь, современной женщины.

И ушла. Со всем, что было. Глубоко и надолго. В бездонную, хитросплетенную сеть независимых дистрибьюторов.

....

- Ну, соседи прощайте, счастливо оставаться. Надеюсь, больше не увидимся.

- Не зарекайся кума. Не от сумы, не от тюрьмы. Земля круглая.

-Уж, как-нибудь, постараемся.

- Старайся, да не перестарайся. Я вот, зла на тебя не держу. И Гера, хоть горячечный. Зато отходчивый. Даже Люська.? На мужика твоего, кобелину мордатую.

-Что вы несете? Причем здесь, мой муж.

-Ты пойди, у Люськи спроси. Вон она, кренделя выписывает. Чешет, как по Бродвею. Колечко на ней, не твое ли? И тоже, с камушком. Говорит, от поклонника. На память. А ты соседушка, на нас грешила. Сроду, чужого не брали. Своего девать некуда.

- Людмила, можно вас па минутку.

-Это зачем?

-Сейчас узнаешь, кошка драная.

..

Сидя за столом, ресторана Soblimotion, рассчитанный, на двадцать миллионеров. С трудом заселившихся, в Hard Rock Hotel, на Playa de Bossa Он выкладывает за бизнес-ланч, в психоделической обстановке. Две тысячи долларов. Переживает за верных адептов. Не всегда сытых. Тем не менее, всегда готовых. С видом городских сумасшедших. Приставать, к испуганным прохожим. Что не успели перейти, на противоположную сторону дороги. Хочешь, хочешь миллиончик?

Желудочно-сенсорный ужин. От звездных шеф-поваров, Мишлена Не успокаивал. Трудный выбор. Непростые решения. Каждый день, Да что там, каждый час. Быть в ответе за всех, кого приручил. Непросто. Все же, Ибица, ему нравилась больше, чем Майорка или Форментера. Куда дальше? Бали, Маврикий, Тау, может Бора-Бора? До чего же, он устал. Нужно собраться силами и нырнуть в бассейн. Скинуть с плеч, дурацкий халат, с лейбом Spider Boss Ну, какой он Boss? Закон пищевой цепочки и только. Будто, со дна морского. Под ним проплыли две наяды, не обремененные, комплектом набедренных повязок. Мы не выбираем времена. Лишь решаем, как в них жить. Хотя, конечно. И плохие времена, дают хорошие возможности. Каждому свое. Богу богово. Кесарю, кесарево Остальным, что останется. Пусть, все будут счастливы. Разве он против?

Вот и Нинка, была не против, рискнуть всем. Когда перед глазами, такой пример. Не страшно поставить на Zero.

Он сидел в кузове на вещах, замотанных, в старые покрывала. Вокруг, неприступной баррикадой стояли. Холодильник, стол, треснутая этажерка. Телевизор, книжный шкаф. И еще куча, всякой домашней утвари. С высоты грузовика, многое выглядело иначе. Веранда, качели, спортивный турник. Деревья. На какие, еще недавно с трудом залазил, изображая обезьяныша. Уличный фонарь. Газетный киоск. Даже Витька, не казался здоровенным амбалом. У отставника подполковника. Что при встрече спрашивал, всегда об одном. В каких войсках служил? Ничего, ничего. Армия, из тебя сделает человека. На макушке, обнаружилась блестящая лысина. Хотелось, поставить ему щелбанчик и прибавить: Не достанешь, не догонишь

В окне второго этажа, было хорошо видно. Как бабушка Анечки,

бродит по комнате с мухобойкой. Люська, на удивление вышла в халате. Дядя Гера, от которого слова приличного не услышишь. Прослезился. Таскал и укладывал вещи. Часто сморкался. Причем, в носовой платок. Тетя Рая, больше не вызывала, невротического приступа икоты и головокружения. Все много говорили. Извинялись. Потом смеялись и даже целовались. Он переходил из одних объятий, в другие.

-Андрюха. Расти большой, не будь лапшой. Не болей. Радуй родителей. И нас не забывай.

- Обязательно приходите, на новоселье. Раиса Васильевна, Георгий.. Извините, забыла ваше отчество. Люся и вы приходите. Простите за недоразумение. Нашла я свое колечко. Всех ждем в гости. Счастливо оставаться!

..

Двухкомнатная квартира, в центре города. Гараж. Старенький Москвиченок Дача, с кустами смородины. Ухоженными деревцами, яблони и сливы. Все, что осталось от покойных родителей. Проглотила, ненасытная пасть сетевого монстра. Теперь, Нинка, каждый вечер. Обзванивала граждан, разместивших объявление в местную газету. В поиске достойной работы и справедливой зарплаты. Охранник ты или финансист. Зачем тебе курица в кастрюле. Когда есть журавль в облаках. Пойдем со мной. Туда!!! Где имеется все, чтобы стать успешным. Дружный коллектив. Великолепная перспектива и продвинутый продукт. Эксклюзивное право завтракать, обедать и ужинать, не проданными БАДами. Зато, все счастливы и свободны в своем выборе. И правда. Не нужно делать из мухи слона, Из еды культа. Не одними борщами, сыт человек. На вкус и цвет, все мы разные. В этом может и есть, соль жизни. Хотя, кому-то больше нравится сахар.

...............

- Лубимая, тебе не нужно беспокоиться. Моих денег, хватит всем. Детям, внукам. Даже останется, закрыть кредиты твоего бывшего мужа.

Майк, прижимал к себе Нинку. Пытался поцеловать в красивые губы.

- Да, я знал. Этот парень, благородный человек. Век живи, удивляться не перестанешь. Андрей, выжимал скупую слезу душевной признательности. За доброе сердце и щедрую натуру. Но, приступ сентиментальности.

Был внезапно оборван, жестокими словами. То, что он услышал, сказать: Расстроило Не сказать, ничего.

- Значит, ты хочешь. Чтобы, я стала такой же клушей. Как все эти, рублевские бездельницы? Ездила, на роллс-ройсе. Бездумно тратила миллионы любимого мужчины. Майк, как я в тебе ошибалась. Боюсь, мы смотрим в разные стороны. Прощай. И прости, за разбитое сердце.

Нинка, спрыгнула за борт океанской яхты. Способной, выдержать восьмибальный шторм. Только не капризы, упрямой business woman. Помахала на прощанье, брошенному боксеру. Личному массажисту. Персональному повару. Визажисту, стилисту. И еще, десяти членам команды. Включая, чернокожего юнгу. Что заливаясь, горькими слезами. Кричал в след белой госпаже: Твою же мать.

Андрей конечно, был благодарен. За верность и все такое. Но, обижать Майка. Перебор. Он решил действовать. Пока не поздно, перехватить инициативу. Поднялся и рванул, как стайер на стометровке. К тому, кто еще не отошел от психологического нокаута. Неспортивного поведения, бессердечной королевы, холодных контактов

Горным орлом. Или кем-то другим, проживающим, в таких же экстремальных условиях. Заскочил на борт трехпалубной яхты. Майк стоял неподвижной фигурой. Угрюмым истуканом с острова Пасхи. Его кинула любимая женщина. К ней он шел, не жалея ребер и ушей. Ни своих, ни чужих. Подобно рыцарю, времен короля Артура. Вызывал на поединок, каждого. Прославляя на весь мир. Прекрасную даму своего разбитого сердца. Она же променяла его, на дурацкие пилюли и аскетический образ, матери Терезы. Решила, что место глиняной плинфы, в пирамиде великого лохотрона. Дороже необитаемого острова, утопающего, в любви и нежности брутального мачо.

- Майк, не слушай ты эту козу. У нее, одна херня в голове. Одумается, приползет. Локти будет кусать, - чьи именно, Андрей уточнять не стал. Его речь была сбивчивой, но пламенной. Он говорил, что называется от всего сердца. Старался поддержать, успокоить друга. Именно друга. Чье горе, воспринимал, больше чем свое.

- Все устаканится. Дружище. Ты не представляешь, как мы все тебя любим, Болеем, переживаем, - Андрей, обнимал Майка за широкие плечи. Хлопал по спине. Будто тот подавился, прощальным поцелуем сбежавшей невесты.

- Вот увидишь, все будет оkay. Не нужно, так переживать. Если что, я всегда готов помочь. Кстати, у меня планов, громадье. А Нинка?

Да, пошла она, куда подальше. Майкл, мы с тобой такой бизнес замутим.

Он поднял руку, точно хотел дотянуться. До носа, Роберта Уодлоу. Что вымахал, всего лишь на 272 сантиметра. Обескураженный Отелло, молчал. Смотрел безразличным взглядом в пустоту. Не опасаясь, что необитаемое пространство, может ответить тем же.

- Мир, дружба, жвачка, кока-кола, - не унимался, верный друг. - Рашен водка. Перестройка. Очень хорошо! - Вытягивал большой палец правой руки. Из всех сил пытаясь достучаться. До измученной души задумчивого Мавра.

- Баба с воза, кобыле легче. Девок много, ты один. Бабы в кучу...- Андрей, продолжал цитировать. Все что помнил, о мужской дружбе и женской не благодарности. Не оставлял попыток, привезти в чувство. Своего нового, делового партнера.

- О, подлый Яго. Будь ты проклят,- очнулся великий накаутер. Коронная двоечка, абсолютного чемпиона. Заставила Андрея, согнуться пополам. Потом, выпрямиться. И заскользить, доской серфенгиста. Пущенной в сторону, принципиальной феминистки. Белая яхта скрывалась, в лучах гаснущего солнца и блестящей перспективы. На берегу старик со старухой, изучали разбитое корыто. Фланируя мимо пожилой парочки. Он успел крикнуть: От добра - добра не ищут.

- Да, пошел ты, - проскрипел старушечий голосок. Посылая, проплывающего мимо. Заодно, старика. В очередную командировку., за последней моделью лимузина, представительского класса. Поравнявшись со своей, верной неверной С укоризной добавил.

- Эгоистка.

-Зато клевая.- ответила, загорелая стерва В откровенном купальнике, прикрывающем не понятно что. Райский остров таял, кубиком льда в Блю Кюрасао, разбавленным, горечью океанской волны. Андрей, чувствовал себя самым несчастным. Среди, самых счастливых. Где, никто не способен. Оценить его стремление. Сделать этот мир, волшебным.

Очнулся в коридоре. Вода ушла к соседям или обратно в океан? Голова раскалывалась. Столько событий в один день. Слоны, верблюды, царица, Тайсон.

- Да, ну и денек.

Почему, я напился вчера?

Сам, пожалуй, никак не пойму.

Повод есть, безусловно, всегда,

За любовь, за друзей, за весну,

За цветущий в раю апельсин,

За пропащее счастье мое,

А возможно, без всяких причин,

Я напился вчера, вот и все.

Не искал я сермяжную суть,

Панацею на свете всему.

Просто принял я средство на грудь.

От чего оно? В толк, не возьму.

Может быть захотел погасить.

Жаркий пламень. Что, сердце мне жжет.

А возможно, мечтал растопить.

На душе у себя вечный лед.

Что с женой поругался с утра.

Что в делах как всегда, кавардак.

И что друг, оказался не враг,

И не друг. Это сущий пустяк.

Экономить на чувствах устал.

Не в первой мне плодить нищету,

Потому-то всю ночь прожигал.

Осени золотую листву.

Я влюбился вчера, навсегда,

Душа плачет и песни поет

Бабье лето. Ты радость - беда,

Бабье лето. В алмазах рыжье.

Лишь сегодня, вдруг понял с утра,

Срок настал обозначить срока.

Что мой срок подошел к сорока,

Потому и напился вчера.

Повод был, есть. И будет, всегда!

Пацаны свистели, бежали за грузовиком. Самые ловкие цеплялись за фаркоп. Запрыгивали на подножку. Водитель, останавливался. Сигналил. Пока сорванцы не разбегалась подальше от дороги. Анечка, улыбалась. Махала платком. Точно в след кораблю, уходящему в дальние страны. Он вскакивал. Тут же падал, на тюки с вещами. Не обращал внимания на подзатыльники строгого родителя. Махал рукой в ответ. Даже когда двор, скрылся за поворотом. Андрюшка, прощался. Навсегда расставался, с наивной мечтой. Детской любовью. Что бывает раз и навсегда.

Андрей понимал. То, что сейчас происходит, игра воображения. Умопомешательство. С этим нужно бороться. Вариантов, несколько. Вызвать бригаду скорой помощи. Похмелиться. Принять контрастный душ. Выпить крепкого чая. Так он, обычно приходил в себя. После очередного загула. Когда путешествие по ночным барам. Начинал, с Красной пресни. Пересекал садовое кольцо. Шел по Малой Бронной, до бульвара. Смешивал, водку с шампанским. Пиво с вискарем. Нежные обнимашки, с веселыми собутыльницами. Утро обычно встречал, под столом в баре на Никольской. Или на скамеечке возле Большого Театра. Все зависело, на каком этапе сложного пути. Последние силы покидали его.

Андрей, открыл дверь. Вошел в ванную комнату. Если шестого чувства не существует. У него, точно есть. Он сразу понял. Место куда торопился, уже кем-то занято. С этим нужно заканчивать. Иначе. Шконка в желтом доме, обеспечена. Отодвинул, пластиковую штору и замер. Параллельные миры, пересеклись.

- Что стоишь? Иди ко мне. Разве не об этом ты мечтал, долгие годы. Мой маленький принц. Это я. Твоя любимая роза, - она протянула, хрупкие руки. И он, шагнул навстречу.

- Даже, думать не хочу. Что все мираж, аллюзия. Если я сумасшедший. Мне нравиться, тяжкий недуг. Перед тем, когда крепкие парни. Пристегнут буйное тело, к привинченной к полу кровати. Я хочу, обнять. Вложить, всю душу. В поцелуй, перед шествием на эшафот.

Он ощущал ее горячее дыхание. Влажные чувственные губы, утоляли жажду. Наполняли цветочным ароматом и весенней свежестью. То, о чем мечтал, свершилось.

Под контрастным душем постижения сознания. С высокой степенью определенности, стояла она.

- Что это? - спросил он, нежно целуя лебединую шею. О такой грации, могли только мечтать, выпускницы Вагановского училища.

- Ерунда. Не обращай внимание. Суицидный рубец. Это из-за Витьки. Он спутался, с Люськой. Я от горя, прямо здесь, в душевой. Если бы ты стоял на своем посту. Может, все обошлось. Меня сняли, но поздно. Райка, потом Люську, так отмудохала. Та неделю встать не могла. Как вы уехали, все изменилось. Любила я тебя. Не знаю. Как братика, что ли. Придумала сказку. Возомнила себя, заколдованной принцессой. Правда, смешно?

Не может быть. Это всего лишь жалкий плагиат. Бездарная пародия, сторожа анатомического театра. На того, чье имя созвучно с великой рекой. Где по ночам. Всплывают, мрачные образы литературных опытов, мастера психологической прозы.

Он весь дрожал. Его трясло, от рассказа. Бред. Зачем, она опять шутит над ним. Сейчас ворвутся пацаны. Начнут ржать и показывать пальцем. Как много лет назад. Разница, лишь в том. Сегодня, на нем трико штопаное другой женщиной. Ему вдруг захотелось, заглянуть ей в глаза. Сказать все, что долго берег. Не растрачивал на других женщин.

Вместо солнечных, спадающих на плечи стеблей пшеницы. Из черепа с проваленным носом и выбитыми зубами. Торчала седая пакля. Смердящий запах. Вызывал головокружение и рвотный рефлекс. Струйки воды из душевой лейки. Полоскали наглядное пособие кабинета анатомии. Он выскочил из ванной, поскользнулся. И снова на четвереньках, выполз в коридор.

- Ко мне, упыри и вурдарлаки. Ату, ату его.

Гневные проклятия, летели в вслед. Точно, стая летучих мышей. Одержимых, вцепиться в горло острыми зубами. Он захлопнул дверь. Прижался спиной к стене. Беда не приходит одна. На него двигалось. Еле помещаясь между стенками коридора. Существо. Огромная голова, разделенная на две полусферы, не имела глаз. Видимо для ориентации. Были предусмотрены особые рецепторы. Ему показалось, оно еще и причмокивает. Как обжора перед сытным обедом. Пришлось отступить на кухню. Там, как ни в чем не бывало, стоял дядя Гера. И мочился в раковину. Где со вчерашнего вечера, лежала немытая посуда.

- Что, Андрюшка! Опять, Райкиной жопы, испугался!

И снова этот смех. Что мог запросто, заглушить паровозный гудок. Пинком под зад, придал ему ускорение. Оставался единственный выход. Балкон. Андрей, дернул ручку. Дверь легко поддалась. И он шагнул в пустоту. Вот оно, непередаваемое ощущение. Абсолютный аморализм, декадентствующего художника. Свободное падение, в бездонную пропасть грешной души.

- Так, нужно закрыть глаза. И сосчитать до двадцати. Это должно помочь или .

Он не успел подумать, что значит: или. Рядом летел мужик. С ухоженной окладистой бородой. Вместо банданы и остального рванья. На нем, безукоризненно сидел элегантный костюм. Шляпа с широкими, светящимися полями. Залихватски сдвинута на затылок.

- Вижу, Андрюха. Не помогло? Я предупреждал. Ты особо этим делом, не увлекайся. То будешь, в Кащенко. Двумя руками в носу ковыряться.

- Слушай. Ты вообще, кто? - поинтересовался Андрей. Пролетая, между девятым и восьмым. Где малолетки, пили пиво. Этажом ниже. Влюбленная парочка, сокрушала все устои благопристойности.

- Не узнал? Отдыхать Андрюха, надо почаще. Книжки читать. Смотреть, не сериалы про ментов и проституток. Канал Культура. Наука и жизнь. Вокруг света. Что. Где. Когда. Дальше своей задницы, ничего видеть не хотите. Стыдно, батенька. Тебе еще сколько этажей падать? Подумай, пока есть время. Бывай. Бог даст. Ну, то есть.. Еще может, встретимся.

-А ведь он прав. Только одно на уме. Деньги и бабы. Вот так жизнь и пройдет. Не зря говорят: В двух пиджаках, в гроб не положат

Пора приземляться. Решал, как лучше упасть. Так, чтобы красиво выглядеть на фото. В желтой газете, под заголовком: Почему люди не летают, как птицы До асфальта оставалось, метра полтора. Он закрыл глаза и улыбнулся. Удар. Темнота. Сейчас начнут собираться праздношатающиеся граждане. Качать головой и приговаривать.

- Красиво упал.

- Смотрите, как лежит. Наверное, готовился не один день.

- И мозги. Симпатично растеклись.

- Талант. Каких мало.

- Измельчал народ. Нет Икаров, в родном отечестве.

- Верно. Одни индивидуалисты, эгоисты. Жрут, пьют, да еще

- Теперь, на великое. Мало кто, способен.

- Этот, молодец. Не испугался.

- Без таких. Жизнь, что телячий выгон.

- Точно.

- Герой.

- Ой, гляньте. Батюшки, Что там у него?

- Господи. Вот же, извращенец.

Андрей лежал. И ему было приятно. Не каждый день, о себе услышишь. Добрые слова, сказанные от души. Захотелось пить. Вот же чертовщина. Разве бывает. Чтобы после такого, жажда мучила? Решил, пока никто не видит, хлебнуть из лужи. Высунул язык, что сильно болел. Прикусил, когда падал. Или Анька зараза, цапнула. Любопытство, взяло вверх над позерством. С трудом приподнял голову. Сделал глоток. От глаз отступила темнота. Расплющенная упаковка томатного сока. Выглядела танкером, получившим пробоину, в акватории самого красного моря. Недобитая козья ножка, прилипла к распухшей щеке. В дверях, стояла хозяйка квартиры.

- Почему у вас, все двери нараспашку? Зашла узнать. Вы, вообще, собираетесь платить за проживание? Если завтра денег не будет. Я вас выселяю. Чего на меня, так удивленно смотрите. Не узнаете?

Стоп-стоп. Скорее всего, это внешнее тело Зеленозвездного инспектора по кадрам Чего ему в Созвездии Жирафа не сидится? Под новый год. Все на &#9793 летят, как мухи на мед. Начнет опять, мозг выносить.

- BOM, вы опять принялись за старое. Где BILL. Какой век не выходите на связь? Про NOMA, даже спросить боюсь. Совсем распустились.

Нужно срочно закрыть глаза и сосчитать до двадцати. Уйти в субъективную реальность. Фиг, он меня там достанет, чинуша гунявая. Андрей уже не слышал, гневный монолог: Чтобы завтра же. Духу вашего, здесь не было. Такие жильцы. Даже, за сто тысяч не нужны

.

Он опять, стоял на своем посту и ждал. Через две недели, они переезжают.

В новенькую, отдельную квартиру. Со всеми удобствами. Где не будет. Ни тети Раи, ни дяди Геры. Ни ее, Анечки. Сама мысль, это в последний раз. Представлялась, высшей несправедливостью. В душевой зажегся свет. Загудел кран с горячей водой. Звуком проливного дождя, зашумели струйки из душевой лейки. Он прижался к не прокрашенному окошку. О боже..

Вместо, феномена восхищения и чувственного созерцания. Стояло, что-то непостижимое. Пышное тело. Переполненное, кровью со сгущенным молоком. Оно пело и даже танцевало. В нем умостилось все. Сибирское здоровье, кавказский темперамент. украинский аппетит и цыганское веселье. Далеко не каждый готов, к такой перемене художественного образа. Тонкая натура почитателя изящных линий. Рухнула с вершины Парнаса. Забилась, в истерическом припадке. Заливая все мочой и рвотной массой. Первостихия, не выдержала, тяжести полутора центнеровой натурщицы. О такой фактуре, со времен Ренессанса. Могли лишь мечтать, ваятели-кумиротворцы. Ренуар, Рубенс, Ребрант, Пикасо, Дали. Восславляли красоту мира, через призму женского очарования. Он был слишком молод. Ему только предстояло понять: Главное не форма, а содержание Эстетический подлог, раздавил необъятным седалищем. Хрустальную мечту, в воздушном замке. Создал сложную головоломку лечащему врачу. Что каждую неделю, ставил новый диагноз. Изучал анализы. Рентгеновские снимки. Простукивал, скелет человеческого детеныша, неврологическим молоточком. Долго смотрел в потолок. И задумчиво произносил: Nulla regula sine exceptione Что означало. Нет правила, без исключения Через какое-то время, добавлял: ignoti nulla curatio morbid Нельзя лечить, неопознанную болезнь. И выписывал кучу рецептов. На прощание, приговаривал.

-Весьма занятный случай Medica mente, non medicamentis Лечи умом, а не таблетками.

Если всему причиной было бы, вмешательство сверх естественного. Дело не казалось таким безнадежным. Возможно, в этом смог разобраться, Зигмунд Фрейд. Описать, неспособность психики сопротивляться многообразию бессознательного. Что приводит, к активному действию либидо. Вызывает, неконтролируемое желание спариваться. Пробуждая, неосознанное влечение, возникшее, на подсознательном уровне.

Десять дней. Жертва злой шутки судьбы, лежала с температурой.

И только, батин ремень. Как панацея, от всех болезней. Смог привести в чувства. Без спиритических опытов и психоаналитических комбинаций. Без сомнения, побочные явления остались. Реальной же опасности для окружающих, не представляли.

..

В этот раз, отца рядом не было. Сеанс флагелляции. Как классический пример, унтер-офицерской вдовы, не вдохновлял. Есть конечно, БДСМ. Дельные советы от Маркиза де Сада. Вместо этого, Андрей решил открыть глаза. Чтобы прошлое, подобно сетчатому питону. Не проглотило с головой. Пора набраться мужества. И заглянуть в лицо, не очень симпатичной правде. Готовой, бесконечно изводить его карму.

Вдруг, что-то заставило ее остановить, поток угроз и проклятий. Убрать, боевое жало арендодателя в ножны. Она раскраснелась, как невеста на смотринах. Будто пыталась преодолеть врожденную стеснительность. Оттопыренная штанина, вызывала эффект ложной близорукости. И чувство стыда за свое поведение.

- Развратник.

- Да, как Вам не стыдно

- Глаза бы мои. На такое, не смотрели

- Нет. Это переходит, всякие границы приличия

- Ну, если я так на вас так действую. Знаете что

- Может все-таки. Предложите даме, чашечку кофе

- Сегодня чудесный вечер. Д омой идти, совсем не хочется

Последнее, что он услышал. Перед тем, как некрасивая улыбка. Скрылась за механическим занавесом лифтовой шахты.

- Буду, ждать звонка.

Значит, это был не космоинспектор? Ну, хоть в чем-то сегодня повезло.

..

Было уже поздно. Пора ложиться спать. Не заботьтесь, о завтрашнем дне. Ибо завтрашний. Сам будет заботиться о своем. Довольно для каждого дня, своей заботы. Хорошо сказано, но как это сделать? Завтра. Нужно, дочь везти на рынок. Заплатить за квартиру. За аренду склада. Старинные часы? За каждый шаг, каждый вздох. Чем, не понятно. Андрей, вышел в коридор. Рассеяно осмотрелся. Так и есть, померещилось.

Золотое свечение, больше не озаряло дверной проем. Лишь бледные лучи, ночного светильника. Подобно лантернам, членистоногого. Освещали покои царицы цариц. Не решительно заглянул в комнату. Аккуратно, стараясь не разбудить. Разул, уставшую Нефертити Рядом лежал учебник, История древнего Египта На раскрытой странице. Увидел раба, со знакомым тавро. Осторожно, ощупал плечо. Фу ты, показалось! Закрыл книгу, погасил свет. И пошел дальше. Разоблачать, жестокие фокусы, сумасшедшего дирижера.

Она сидела, собрав стройные конечности в индийский узел. Старалась постичь, мудрость мудрых и вечность вечных. Возможно, все еще пребывала в нирване. Где розовые фламинго. Катаются на слоновых черепахах. А золотые рыбки, исполняют любые желания. Следов потопа не наблюдалось. Со стены, между окном и книжным шкафом. На него сердито смотрел, Капитан-боксер. Желание порвать плакат, как Тузик грелку. Почему-то, не возникло. Андрей, пошатал челюсть. Проверяя, на жевательные способности. С выражением человека, что добра не помнит и зла не забывает, добавил: Веси. Пока. Заглянул в ванную. Там, кроме оборванной пластиковой шторы. Нечистая сила, свое присутствие ничем не проявляла. Волшебство, оказалась фокусом. А жаль.

Хотелось спать. Помня, об универсальном законе сохранения энергии. Ничто не возникает, ниоткуда. И не исчезает, в никуда Не решался закрыть глаза. Сопротивляться Морфею, было бесполезно. Сон навалился и прижал к матрасу. Последнее, о чем успел подумать: От судьбы, не уйдешь. От себя, тем более

Кто-то рядом, начинал считать до двадцати. Мысли, снова разбегались как тараканы. Пьяный грузчик. шлепал босыми ногами в сторону кухни. Желтый парус, сушился на вантах. Пытаясь поймать попутный ветерок. Люська, выла раненой волчицей. Храп из комнаты тети Раи, заглушал все вокруг. Анечка, ждала. Когда он займет свое место. Андрей стоял и смотрел. Жизнь, продолжалась

Я как пес лакаю небо.

Из ковшей седых медведиц.

Угощают звездным хлебом.

Жернова вселенских мельниц

Подменили мне. Святое,

На невесту из порнухи.

По мне лучше сдохнуть стоя.

Чем красиво жить на брюхе.

Десять заповедей много.

Для одной души пропащей.

Если кто и верил в бога.

Это грешник настоящий

Упадем зерном на почву,
Прорастем среди полыни.

Об одном, я знаю точно,

Будем мы всегда живыми

Мы еще с тобою будем,

Горевать и веселиться.

А пока, потише люди,

Спит мой друг, а мне не спится.

Знает он.

Как, трудно быть .

.АВАЛС ИКС ТЕСИ

ПЛАНЕТА - BOM & BILL

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ЛЮБОВЬ - ЗЛА.

Я рифмую свои чувства,

Мысли, сны и ощущения.

От великого искусства.

До тупого извращения.

Декалитрами чернила.

На бумагу выливаю.

То тону, а то всплываю.

То сивуха, то Текила.

Разгадать судьбу пытаюсь,

Отыскать ее загадку.

То плюю, а то глотаю.

Хорошо мне, а то гадко.

Горизонты наблюдаю.

В телескоп вселенских башен.

Мир огромный изучаю.

В микроскоп замочных скважин.

-Он вообще, куда нас везет? Нет, я впервые встречаю такого водителя. Не понимаю. Зачем браться, если делать не умеешь. Сейчас, всяких понаехало. Наберут по объявлению. Потом, проблем не оберешься. Сначала бы, Москву поучили. После пассажиров возили.

Солидной даме. Не хватало компании, поговорить. О дорожных развязках, в большом городе. От чего она злилась. И требовала держать курс, известный ей одной.

- Ну, вот куда. Куда, он поворачивает? Совсем дорогу не знаете. Вы случайно, не пьяный?

Я молчал. Старался не поддаваться на провокацию. При других обстоятельствах.

Подобное поведение. Могло обернуться для нее, последствиями, в виде чувственных отшлепываний. Казалось, она настойчиво добивается, чего-то подобного. Рядом находился ее мужчина. И это немножко успокаивало. Перед новым годом. Нередко, попадаются клиенты в неадекватном состоянии. Себя я так же причислял, к группе полиморфного расстройства. И все же. Старался скрывать очевидные признаки. За резиновой маской безразличия. Сезонные обострения общественного психоза. Имели вполне понятные причины. В последние дни уходящего года. Многим хотелось, подвести итоги. Наверстать упущенное. Создать задел на будущее. Для доверительного общения в неформальной обстановке. Устраивались, корпоративные посиделки. Где мотивация трудового коллектива. Достигалась, путем спаивания под зеленой красавицей. Так инженер, Борис Петрович в роли Деда Мороза. И главбух, Анна Павловна в образе Снегурочки. В разгар праздника, решили. Что они, не в зимнем лесу, а в Шарм-эш-Шейхе. На пенной вечеринке, под названием Мокрая майка Никто из присутствующих не пытался, убеждать их в обратном. Всем не терпелось. Продемонстрировать, готовность к пляжному сезону. Вспомнить, жаркие денечки прошедшего лета.

Ее волнения, скорее всего были связаны. С зодиакальными капризами звездной козерожки. Желанием пошалить, на оснеженном поле млечного пути. Выглядеть мудрее, исключительнее. Создавать проблемы себе и другим. Объяснялось, присутствием Сатурна. Ощущение некого праксиса правомочности. Экзальтацией Марса. Невозможность расслабиться. Особой восприимчивостью. Холодной атмосферой душевного одиночества, сопряженного, с комплексом луны. Что не сулило, ничего хорошего. Всем, оказавшимся, в зоне досягаемости ее космограммы.

- Нет, я к вам обращаюсь. Вы, куда нас везете?

Она не помнила. Или не придавала значения. Что назвала свой адрес, при посадке в машину. Мы с ней, даже успели подискутировать. На тему, вознаграждения за поездку.

- Вы вообще, едите в другую сторону. Разворачивайтесь, немедленно. Да что ж такое. Наказал бог, не путевым таксистом. Ну, все. С меня хватит.

Муза хаоса, решала, за что ухватиться. Руль или мою шею? Повернуть, неважно куда. Только бы, на нее обратили внимание. Ждала лишь подходящего момента.

- Мимо не проедем. Вам не нужно, так волноваться, - скандалистку,

не удовлетворил мой пацифистский настрой. Она подпрыгнула от возмущения. Может машина попала колесом в яму. Ей понравилось тестировать на прочность амортизаторы автомобиля. Потому, все остальное время. Не отказывала себе, в таком удовольствии.

- А ты, чего молчишь? Скажи что-нибудь. Или тебе все равно? Что нас сейчас завезут, а потом...

- Милая, все под контролем.

- Под каким контролем? Ты как хочешь. Я выхожу. Здесь остановите машину.

- Лялечка, не нужно так нервничать. Я слежу за дорогой. - Ласковое заискивание, предполагало. Положительное воздействие на неугомонную натуру. Предоставляла шанс, притормозить и успокоиться. Она уже набрала обороты. Неслась железнодорожным составом, с тяжелым грузом нереализованных возможностей. Обсуждала мои личные качества. Техническое состояние транспортного средства. Которому, по ее мнению: Самое место, на свалке Причем, вместе с водителем. Готовилась пустить в ход, акриловые когти тигрицы. Покрытые, теплой кровью несчастной жертвы.

Название улицы, совпадало с настойчивой просьбой. Прибыть, как можно скорее, по указанному адресу. Дом оказался, длинным и высоким. Сродни, моему желанию. Поскорее рассчитаться и забыть навсегда.

- Вот здесь, остановите.

- Пожалуйста. С вас, 300 рублей.

- Вы что думаете, я совсем дура? Не помню. Насколько договаривались. Двести рублей и скажите спасибо. По мне, так вам платить, не за что.

Чувствовалось, задира в юбке настроена решительно. Наверняка, ей не дали поработать в спарринге, с женами сослуживцев. Теперь рассчитывала, не упустить подходящий случай. Показать себя в настоящем деле. Узкая дорога возле дома. Не позволяла разъехаться автомобилям, без аварийных последствий. Это совсем не волновало, пассажирку. Даже двести рублей, доставать не собиралась. Ко мне подошел водитель внедорожника. На удивление, вежливо. Попросил поторопиться. Ее спутнику, все надоело. Он решил сам произвести расчет. В кошельке, кроме ста рублей и дисконтных купонов, ничего не оказалось. Вышел из машины. Теперь, стоял и рылся в карманах. В надежде отыскать, завалявшуюся мелочь.

- Тряпка, куда ты пошел? Сейчас меня увезут. Тебе и дела нет.

- Девушка, - с трудом сдерживаясь, чтобы не выйти за рамки учтивых манер. Обратился я к прекрасной, не во всех отношениях, даме. Надеясь, елейным комплементом. Уладить разногласия, мирным путем. - Послушайте, давайте сделаем так. Я освобожу дорогу. Затем вернусь, к вашему подъезду.

- Только одно и знаете: Давай, давай Всем давать, провалиться кровать.

Я истолковал крылатый афоризм, сигналом к действию. Направил машину к бетонному забору, освобождая проезжую часть. Он увлеченно изучал, содержимое карманов. Группа водителей, с грозным видом, шедших в нашу сторону. Остановилась. Раздумывая, бежать вслед или повернуть обратно. Меня всегда удивляло. О чем думали, проектировщики. Когда возводили, типовые человейники, в спальных районах. Конечно, в те времена. Никто представить не мог. Что в каждой квартире, станут проживать по несколько автовладельцев. С давних пор, мало что изменилось. Новостройки, росли в длину и высоту. Дороги сужались, до неприличия.

И вот, путь свободен. Там у подъезда, все еще стоит мужчина. Держит в руке необходимую сумму. Что конечно, не сделает меня богаче. И все же.Как говорится: курочка, по зернышку Уже приготовился тронуться обратно, услышал...

- Поехали вперед, - что означало двигаться, в противоположном направлении. Подальше от того, кто ждет нас с распростертыми объятиями. И достойной оплатой, автоуслуг.

- Так нам, вроде бы нужно. Вовсе, - решил я поправить, сбившийся курс.

- Поехали вперед. Ты что, глухой? - Властный голос Салтычихи, не оставил выбора. Ладно, вперед так вперед. И это будет стоить, даже не четыреста рублей. Моему терпению есть предел. Пора заканчивать затянувшееся представление. По своей наивности, не понимал. Шоу только начинается. Медленно, повернул голову. С твердым намерением, высказать. Все, что думаю. По поводу, не смешных шуток. Никто, шутить

не собирался.

ШУТКИ В СТОРОНУ.

Следуя в фарватере, будничной парадигмы. Циничного сарказма и всеобщего недоверия. Снисходительно взирая на мир, с высоты карьерного роста и жизненного

опыта. Кажется. На свете почти не осталось вещей, способных, поразить и сбить с толку. Я сам люблю веселые розыгрыши. Вот только к женским шуткам. Как не старайся. Быть подготовленным, не получается. Может потому, что у них своеобразное чувство юмора? Есть мнение. Такого не существует. С чем я категорически не согласен. Иначе. Без консилиума, яйцеголовых ребят в белых халатах. Разобраться в энигматических кодах женского остроумия. Невозможно. Столкнувшись с необъяснимым феноменом природного явления. Перестаешь смеяться по пустякам. Аншлаги и Петросня, начинают раздражать как никогда раньше. Многое проходит и забывается. Только, не эта улыбка. Загадка. На решение которой, не жалко потратить, всю жизнь.

Молодая, стройная, веселая. С кудряшками медных волос. О какие, легко обжечься. Девушка- зажигалка. К такой красотке, если и решаюсь подойти. Лишь после того, как заправлюсь приличной дозой алкоголя. Выпущенная очередь поражающих слов: Гуляй, Вася, Петя или как тебя там. Ранят, но не смертельно. Она пригласила меня. Хотя сама была, уже не в состоянии. Управлять, даже велосипедом. Зато танцевала, будто я не партнер по выразительным фигурным телодвижениям. Шест, опытной стриптизерши.

Коротенькая юбочка и легкомысленное боди. Не давало повода, для нелестной оценки вкуса. Наоборот. Придавало ей вид, очаровашки. После танца, был еще один. И еще парочка. Это не могло продолжаться долго. Мне не хотелось рухнуть, посреди танцпола. Так и не сумев стать. Лучшим, среди худших. Вместо хореографического фиаско. Мы оказались, возле моей квартиры. Пока я пытался попасть ключом, в замочную скважину. Веселая спутница, успела снять половину своего гардероба. И уже принялась за меня. Пуговицы от рубашки. Не выдерживали, бешеного напора. Впрочем, как и все остальное. Принимать душ, времени не оставалось. Страсть и желание, доведенные до исступления, были невыносимы. Пот и другие секреты зашкаливающего либидо. Воспринимались естественным началом. Занесенным, в списки некомильфо, амфигамными метросексуалами.

И вот. Когда все ограничения, вероятной возможности, Перешли в фазу, острой необходимости. Случилось то, что кто-то назовет шуткой или женским алогизмом.

Нарущая, все законы и правила. Не желая укладывается, в рамки устоявшихся отношений. Противопоставляя, внутренние противоречия, здравому смыслу. Она ухватилась обеими руками, за символ своего благочестия. Будто кто-то, собирался его украсть. Примерно так, следовало понимать: Скрещение рук, скрещение ног, судьбы скрещение. После очередной попытки, изучить карту ее острова сокровищ. Добился одного. Увидел вместо заветного клада. Кисть руки, сложенную в кукишь. Фиг тебе, вместо кекса. Объяснял, что мне необходимо пройти, проехать, проползти. Иначе. Необратимые процессы, начнут происходить прямо у нее на глазах. И такое зрелище, точно, никого не обрадует. К вопросу, моей жизни и смерти. Благонравная смиренница, отнеслась равнодушно. Намекнула. Спасение утопающего, дело рук самого утопающего. И больше ни чьих. Приходите завтра, а лучше никогда.

Такое затворничество. Связанно, с эсхатологическими ожиданиями или чем-то еще? Не добавляло оптимизма. Я не сторонник грубой силы. Хотя, в возрасте малолетней шпаны, Ровесники старшего брата, объясняли. Как нужно вести себя, в подобном случае. Не правильно запомнил или плохо слушал, приемы безотказного воздействия, на несговорчивых особ. О чем ничуть не жалею. Жаль только, что после прекрасно проведенного вечера. Приходилось испытывать, невыносимые страдания ночи. Оставалось, надеть рубище чернеца. Каяться и очищаться. От окаянных мыслей, о плотских утехах. И вообще. Кто сказал, что будет легко? После полуторачасовых отчаянных попыток, преодолеть все преграды. Решил, прекратить испытывать себя на прочность. Доводить дело, до разрыва белочной оболочки. Бокового перелома. Или чего-то подобного, не хотелось. Как и быть заложником, ее пуританского воспитания. Стиснув зубы. Отвернулся в противоположную сторону, от рыжей эгоистки. Что преследовала, лишь свои интересы. Не желала думать, о бедственном состоянии, ближнего Ближе кого, у нее никого не было. Во всяком случае, этой ночью. На этой кровати.

Вот и зима,

что к нам была так далека.

За ночь одну.

все одолела расстояния.

Вода в реке.

Стеклом прозрачным, замерла.

От глубины ее морозного дыхания.

Исчезло губ твоих,

волшебное тепло.

И в землю серую,

Декабрь, снежинки сеет.

За ночь одну,

сугробов в пояс намело.

И солнце светит,

но оно уже не греет.

И от разлуки нам не деться,

никуда,

Не отыскать от зимней стужи,

чудо-средство.

Любовь затерта, будто

парусник во льдах,

И в жарких странах, ей

вовек не отогреться.

Нам что-то лето,

не успело рассказать,

Назначив, средь снегов,

последнее свидание.

Жаль, никому нет дела,

что зима опять.

За ночь одну,

все одолела расстояния.

Я медленно повернул голову. Большая белая грудь. Определенно являлась,

главной картой в покерной колоде. Величаво возвышалась, на бугристых складках живота. И вызывала, смешанные чувства. Крупные ореолы, вокруг торчащих сосков. Напоминали электрические звонки. Сюда хотелось добавить, табличку. К Ивановым, нажимать - один раз. Петровым - два. Сидоровым - пока не откроют Где-то, должен быть пупок. Не стал тратить время на визуальные поиски. Думаю, он все же был. Широкие бедра и густая растительность. Выдавали в ней, почитательницу, естественных форм природных линий. Натурализм, во всех его проявлениях.

- Что, нравится? - искусительница, решила прервать затянувшуюся паузу. Не обращая внимания, на мою реакцию отклонения от нормы, продолжила.

- Чего рот открыл, хочешь?

Беспокойная дамочка, раздвинула ноги. Рискуя сесть, на поперечный шпагат. Символ любви и страсти, неприкрыто давал понять, Процесс, практического общения. В целях глубокого познания друг друга, неизбежен. Такое случается, не каждый день. И быть готовым к появлению на заднем сиденье, Венеры Палеолита, Непросто. Даже, для ветерана сексуальной революции..

- Поехали куда-нибудь, полюбимся.- Она облизывалась, как Винни Пух, завидевший горшочек меда. Двигала руками. Точно находилась, не в салоне автомобиля. В гидромассажном чистилище, под названием - джакузи. Ей, разве что не хватало мочалки. Старалась промыть каждую складочку. И так была увлечена обследованием, страстного начала. Я боялся потревожить глупым вопросом. Вместо того, чтобы сказать: Что вы себе, здесь позволяете? Или. Как прикажите, понимать? Нерешительным человеком, с измененной функцией личного контроля. Двинул шайтан арбу, вперед. Смотрел на дорогу затылком. Куда переместился с межбровного пространства, орган внутренней секреции. Эпифиз - можно просто, третий глаз.

В полудреме сонного забытья. Из не развеянных до сих пор, эмоциональных переживаний прошлого. Вдруг, появилась мама. Она снова тащит меня за руку. Пассивно сопротивляясь, предстоящему походу в общественную баню. Я ною, канючу. Наконец. Желание расстраивать, без того уставшую родительницу. Уступает место. Неизбежному посещению, женского отделения. Отец, частенько бывал в командировках. Старший брат, наотрез отказывался, быть моим мойщиком.

Мама, никому не хотела доверять важный процесс, Что проходил, раз в неделю. Потому и должен быть выполнен. Со всей тщательностью, необходимой процедуры.

В те времена, когда детская психология считалась, чем-то абстрактным и малосодержательным. Подобные пустяки, представлялись обычным делом. Меня загоняли в жаркую парную. Не для того, чтобы я пялился, на гендерные признаки противоположного пола. А содрать, посеревшую кожу. Причем, вместе с костями. Так мне тогда казалось. Жаркий воздух, обжигал. Я старался дышать, приставив ладошки к губам. Хотелось, поскорее выскочить из раскаленного пургатория. И попасть, под ледяной водопад душа Шарко. Затем. Побежать, по длинному коридору. Где всегда пахло, одним и тем же одеколоном. Там, у буфетной стойки. Добрая, толстая фея. Нальет в стакан из волшебного краника. Самой лучшей в мире газировки. Потом еще и еще. Ради такого, можно стерпеть многое.

- Ой, смотрите-ка бабоньки. Какой мужчина, к нам пожаловал, - слышал я, знакомые голоса маминых подружек.- Заходи, не стесняйся. Полезай наверх. Попарим так, петушок закукарекает, - не унимались шутливые товарки. Хлестались вениками и кряхтели от удовольствия.

- Хватит, болтать, - вступалась за меня мама, - а ты не стой. Погрелся. Тогда, дуй за тазиком.

Взяв шайку. С пристегнутым к фигурной ручке номерком, от верхней одежды, оставленной в гардеробе. Я шел за водой. Из двух старинных медных кранов, самоварного типа. Вырывался кипяток и студеная водица. Наполнив тазик. Брел к помывочному месту. Длинный ряд, сложенный из гранитных плит. Казался ступенями амфитеатра.

- Ой, парень, смотри не надорвись.

- Вот, девки. Мне такого жениха. На руках бы носил. Силища в нем, богатырская.

- Молодец паренек. Подрастешь и в наш цех. Нам такие силачи, ой как нужны. Смех работниц машиностроительного завода, сопровождал, повсюду. Я намыливал голову. Брусок хозяйственного мыла, размером с кирпич. Пенился, неохотно. Приходилось постараться. Чтобы он, не выскочил из рук. Не укатился под лавку, как шайба на катке. После парной, кожа, легко сворачивалась под ногтями. Чесалась. Будто ее натерли, перцем с солью. Хуже всего. Когда, в глаза попадали, мыльные брызги. Начинали, щипать. Жечь глаза.

Я шарил руками. В надежде отыскать, тазик с чистой водой. Звал на помощь маму. Вспомнил. Ее уже, как два года нет. Надеялся, кто-нибудь увидит мои страдания. Поможет. Все напрасно. Был в отчаянии. Лежал на каменных ступенях. Не в состоянии, повернуться и открыть глаза. Пена лезла в рот, уши, нос. Дышать становилось труднее.

Из темного угла. Мы въехали в ярко освещенный двор. Дорога здесь оказалась не намного шире, чем возле ее дома. В такой чудесный вечер. Никто не хотел, сидеть у телевизора. Бабушки выгуливали внуков. Заботливые дедушки, лепили снеговиков. Вспоминали, годы молодости. Когда снега в Москве, было завались. Всем хотелось надышаться, свежестью декабрьского вечера. Полюбоваться, чистотой снежного покрывала. Появление ванны на колесах, с перекормленной русалкой. Встречали со скрываемым, но восторгом. В загадочном образе, помимо элементов кубизма, Присутствовали, лубочные этюды Бориса Кустодиева. Оживший портрет веселой купальщицы. Вобрал в себя. Всю красоту русской женщины. Ее публичный успех, заставил многих, отложить срочные дела.

Я медленно ехал, чтобы случайно не задавить взволнованного гражданина, Открывшего рот, от удивления. Каждый желающий, мог подойти поближе. Внимательнее разглядеть, передвижную выставку. Голая правда, голой королевы Дети, показывали пальцем на тетю. Спрашивали бабушек: Почему? Сердобольные старушки. Закрывали глаза, подрастающему поколению варежками. Объясняли. Что данный перформанс. Альтернатива, классическим видам искусства. Особая философия художественного самоутверждения. И креста нет, на этой девке бесстыжей. Что б ее пронесло, развратницу

С трудом, мы все же выехали со двора. Где наше появление, пользовалась немалым успехом. И все для того, чтобы очутиться, в соседнем. Любопытного народа и здесь, оказалось не меньше. Происходящее, не волновало ее одну. Бесстыдница, всю дорогу твердила, как мантру: Поехали. Отвези меня, к своим друзьям Телефон, упрятанный в кучу одежек, надрывался. Беспокойно передавал сигналы, от того. Кто переживал за нее, по- настоящему. Пергидрольная белоснежка, лежала в стеклянном ящике. Ее верный гном, крутил баранку. И медленно считал до двадцати.

Она стараясь, заполучить меня со всеми потрохами. Тянула пухлые руки.

Конечно, в другом месте. При иных обстоятельствах. Не заставил ее так страдать. По собственному опыту знал. Такая шикарная натура, не предназначена. Для амурных экспериментов, в салоне вазовской четверки. Не просила, невозможного. Ей хотелось выть, ныть. Лишь бы не чувствовать себя, никому не нужной. Брошенной, на заднем сиденье старенькой Лады Пусть несдержанные чувства, кому-то покажутся, аффектированным кривляньем любодейки. Она была женщиной. Готовой лечь, на плаху общественного мнения. При условии: Найдется, хоть кто-нибудь. Кто не станет делать, из этого трагедию Мне не хотелось ее обижать, Но и прийти на помощь, не торопился. Погасить жаркий костер, испепеляющий естество. Здесь, точно не получиться. Неуклюжие попытки, сделают ситуацию еще нелепее. В добром слове, она не нуждалась. Зато, во всем остальном, даже очень.

Чей-то знакомый голос, успокаивал: Дружок, не нужно так волноваться. Я помогу тебе. Ты снова будешь, хорошим мальчиком.

- Спасибо. Вот только, проблема, вовсе не там.

Сахарный голосок отвечал: - Мне лучше знать. Лежи и не дергайся.

- Опять, противные тетки, хотят подшутить надо мной. Все, с меня хватит. Больше сюда, ни за что не пойду. Ни за газировку, мороженое. Даже, за коробку оловянных солдатиков.

- Что значит хватит? Мы еще не начинали.

Я отбивался, как мог. У меня плохо получалось. В конце концов. Сверху, что-то навалилось. И вновь, ощутил себя. Не маленьким мальчиком, в помывочной. Пятнадцатилетним подростком. Кому приснилась, самая красивая девочка в классе.

...

Этот взгляд был, не просто загадочным. Зрачки- зерна граната. Закатывались, под верхние веки. Казалось, хотела заглянуть себе в душу. Груди, еще идеальной формы. Не смотря, на трудную жизнь северной амазонки. Подобно балансирам. Двигались, противоположно стройному телу. Может это и нарушало гармонию. Зато, помогало держать равновесие. Руки, были заняты тем. Что пускали очередную стрелу из тугого лука. Она, как великая воительница. Неслась, во главе огненных валькирий.

Погоняла жеребца и прославляла Одина. Мы мчались, по склонам оврагов. Руслам высохших речушек. Восходили крутой тропой, к вершине горного ущелья. Падали в холодные воды Фьорда. Снова поднимались к звездному небу. Чувство счастья и свободы, пьянило. Будто божественный Эль, павших героев, за великим столом Вальхаллы.

Что такое..??? Моя Брунгильда, издала крик раненой волчицы. По судорожным движениям, угадывалось. Она вот-вот познает, истинный смысл собственного я. На все просьбы, не торопиться. Постичь тайные откровения вместе. Эгоцентричная натура, опять взяла вверх. Над казалось бы, окончательно поверженным пуризмом. Выпрыгнув на всем скаку, с взгоряченного седла. Бросилась прочь к входной двери. Где лежали смятые доспехи Теперь, проделывала все в обратном порядке. Одевалась и одновременно открывала дверь. Словно выскакивала из горящей избы. Где вот-вот, должны обрушиться стены и потолок. Меня же, по инерции несло в даль, светлую Все было бы смешно, если не так грустно. Лучше бы я оставался лежать, на каменной лавке. Пытался смыть горючими слезами, мыльную пену. Терпеть, вполне себе безобидный юмор, ударниц коммунистического труда. Чем в одиночестве качаться, на пружинах нового дивана. Пытаться понять. Что это вообще было? Женская логика. Или шутка, в одном из ее проявлений. Вот щелкнул замок. Рыжая шевелюра. Неприкрытые округлости. Мелькнули в дверном проеме. Только их и видели. Возможно, соседи тоже.

Наконец, мне удалось выехать из ярко-освещенных дворов, на темную сторону. Где нет места воинам света Это никак не связано, с фантасмагориями Джорджа Лукаса. Кроме собаководов, с питомцами разных мастей. Мало кто мог потревожить. Я заглушил двигатель и обернулся. Пришло время сделать невозможное. Помочь, причем нам обоим.

- Ну, делом займемся. Или будем в бирюльки играть? - В ее голосе отсутствовала, прежняя глубина мучительного томления. Непреодолимое желание утешится любой ценой. Сменилось холодным безразличием. Сожалением о зря потраченном времени. Язвительные насмешки, будто я опять еду не в ту сторону. Не сопровождались, готовностью вцепиться мертвой хваткой. Она просто перечисляла мои недостатки.

Указывала, на неспособность понять женщину, в момент минутной слабости.

- Что? Привык, малолеток щупать. На настоящую женщину, кишка тонка. Гайка слабая или пороху не хватает. Не в потяг, такая ноша. Боишься, пупок развяжется. В детстве что ли, часто болел?

Тяжелый вздох, полной грудью. Поверх какой, уже была накинута дубленка. Подтвердил окончательное разочарование в моих способностях. Преодолеть планку золотого стандарта, муклаобразных анорестичек. Примерять остальную одежку, не спешила. Как и обращать внимание на спрятанный, в куче разноцветного белья, не умолкающий телефон.

- Нет, извелся мужик на Руси. Ни удали лихой, ни крепости былой. Да, были люди в наше время.

Я ожидал. Она продолжит, цитировать Лермонтова. Вспоминал, отрывок из Бородино. Хотелось, хоть в чем то. Поддержать ее стремление, быть услышанной.

- Куда не плюнь везде, скопцы офисные. Хуже баб. Так и дала бы в морду. Ну, да ладно. Что с тебя возьмешь. На нет и блуда нет. Может, оно и к лучшему. Дай, что ли закурить, девственник хренов.

Сигарет в машине не было.

..

Мы ехали обратно. В дубленке, застегнутой на все пуговицы. Она молчала. Смотрела, безразличным ко всему взглядом, в окно. Точно, все было не с нами. Тревожное состояние, после всего увиденного. Потом, услышанного. Не покидало мое уязвленное либидо. Не собирался оправдываться. За пассивное участие, в карикатурной буффонаде. Где комическое и трагическое, сочеталось с внутренним опустошением. Каждый получил по заслугам. Она выпустила пар негативной энергии. Хотя скорее всего, так не считала. Я испытал уничижение, какого достоин. Все остальное, можно списать на забавный случай. Не предполагаемое событие. Упущенную возможность. Сюда добавлялась патологическая несообразительность. В общем, мне не было оправданий.

На этом празднике любви.

Мне горько быть, одним из лишних.

Упали косточки от вишни.

И никуда не проросли.

И все дорожки и пути,

Сошлись у дальнего приюта.

Я видно нужен здесь, кому-то

И как теперь не поверни.

Скрутилась нитка в узелок,

Который сразу не распутать.

Я все верну вам. Дайте срок,

Но, не держите больше суток.

Где ты, хорошая моя,

Кто тебе косы расплетает?

На перекрестках сентября,

Своей любимой называет.

Целует, проще говоря.

Она ушла, а букет цветов. Остался лежать, на заднем сидении блядовозочки Так незнакомка называла, восьмерочку, цвета морской волны. ВАЗ (2108), мне достался от приятеля. Что пошел вверх, по социальной лестнице, прикупив, подержанную Audi. Бывший владелец, через день пылесосил. Мыл, натирал до блеска. Заглядывал под капот. Проверял, все ли на месте. В общем, беспокоился о железном коне, больше, чем о самом себе. Что не помешало заглохнуть, в Лефортовском тоннеле. Лампочка, на панели приборов. Ни разу, не подмигнула. Не подсказала. Лучше постоять в очереди на заправке. Чем надеется, на искусственный интеллект, отечественного автопрома.

Деушка, шла по Тверской. Флисовая шапочка. Темно-синий укороченный спенсер. С двумя рядами блестящих пуговиц. Обтягивающие брючки, спортивного кроя. Черные ботиночки, для бега или быстрой ходьбы. Все указывало, модница, вышла не вечернюю прогулку или пробежку. Если бы, не одно обстоятельство. Букет цветов. Своим насыщенным цветом. Выделялся, каплей яркой краски,

на черно-белой фотографии. Я решил испытать удачу. Сыграть в беспроигрышную лотерею. Где за билет платить, не обязательно.

- Красотка, если нам по пути. Готов подкинуть, до Беверли-Хиллз или Санта-Моники, - считал, это остроумно. При любом ответе, оставался в плюсе. Во-первых, обратит на меня внимание. Во-вторых. Всегда приятно перекинуться парой слов, с симпатичной девчонкой. Она остановилась. Посмотрела в мою сторону, словно давно ждала подобного предложения.

- Ого, - весело воскликнула, очаровашка, с обложки журнала GIAMUR. Приземляясь, рядышком со мной. Выражая таким образом, не поддельный восторг случайной встречи. Ей оставалось, с радостью экзальтированной блондинки, захлопать в ладоши. Обозначить положительные эмоции сигналами, пришедших из космоса. Или боевым кличем индейцев из племени Кечуа. Звуки праздничного ликования, вырвались не произвольно. Может, всегда так реагирует на приятное знакомство, оставалось догадываться.

Не ого, а ого-го. Хотелось подыграть в стиле Великого комбинатора Впрочем, решил воздержаться. Побоялся спугнуть голубку своей начитанностью. Вдруг, волнующий образ Эллочки Щукиной. Покажется, неудачным сравнением. Неуместной остротой поручика Ржевского, на великосветском рауте.

- Классная тачка, - одобрительно высказалась пассажирка, осмотревшись в салоне. Над чьим дизайном, ни один год трудился человек, с патологической тягой к прекрасному. Красно-синие чехлы из хорошего дерматина. Обтягивали кресла самолетного типа. Спортивный руль, Subaru. Напоминал штурвал пилотируемого корабля. Голубая подсветка. Тонированные стекла. Загадочные огни на панели приборов, Все говорило: Вы находитесь в межпланетном звездолете. И ближайшая остановка. В районе, Альфа Центавра

- Такая, классическая блядовозочка!?

Приземленное сравнение летающей тарелки С движимым имуществом, морально-неустойчивого гражданина, не расстроило. Скорее удивило. Но, ничуть не укоротило блаженный порыв. Помочь, одинокой девушке.

- Что, потрахаться хочешь. Да!? - вопрос, заданный в лоб или куда еще. Мог застать врасплох, любого. Не то, чтобы не думал об этом. Просто, обычно задаю его первым.

- Классно! А где? Знаешь какие-нибудь, укромные местечки. Может в Тверских Ямских? Ну, соображай, включай голову, - сделать то, было не просто.

- Что готов!? - улыбнулась. Будто рекламировала, дорогую зубную пасту. С услугами элитного стоматолога.

- Всегда готов!

Изображать тимуровца, времени не оставалось. Имелись дела важнее. Через десять минут. Парковал автомобиль для влюбленных. В относительно глухом переулке. Проявляя мастерство, автопилота экстракласса. Занял место, между детской площадкой. И серой стеной Бутырского изолятора. Так, что помешать нашему рандеву. Если, возможно. Лишь, при невероятном желании.

Черные локоны, рассыпались по загорелым плечам, с загадочными рисунками. Талантливый мастер тату, воссоздал, утраченную работу Кандинского. Думаю, Василий Васильевич, если мог. Сам принял участие, в воскрешения шедевра. Тем более, на таком нежном полотне. Авторский бикини-дизайн. Пирсинги, в самых неожиданных местах. Все указывало. На стремление, к индивидуализму. Межличностной аттракции. В том числе ко мне.

Не стал выключать, космическую подсветку. Убавлять громкость радиоприемника. Настроенного, на сенсуальное восприятия невесомости. Эстетическая форма предстоящих услаждений, расширяла горизонты. Позволяла, воспринимать красоту, через практику созерцания. Избавляться, от печали прошлого и тревог о будущем.

Жалко, прелюдия оказалась ярче произведения. Хоть музыканты не жалели, смычков и резонансных отверстий. Ощущалось, некая диафония. Достичь желаемого благозвучия. Не помогали, даже эмоциональные междометия. Эх, ты.. Ух, ты.. Ах, ты. Так, добравшись до финальной части. Сороковая симфония, скатилось до уровня детского радио и махрового шансона. Во всяком случае, мы старались. И попытка была, не пыткой. Точно.

Мы стояли, возле чугунной ограды, дома в Чапаевском переулке. Больше похожего, на дворец мультяшного злодея. Чем элитный муравейник. Не спрашивал: Зачем? Она не отвечала: Так надо. Просто курили. Чтобы после, сказать друг другу. Пока-пока Потом, часто думал. О причинах, принципиальных противоречий. Между, хорошо и очень хорошо. Возможно, ей захотелось постичь загадочный смысл.

Скрытый, за тонированными стеклами не презентабельной блядовозочки Вот и решила. Сходить на экскурсию, в экспериментариум. Попробовать себя в роли, активной попутчицы. Чтобы после, поскорее забыть. Мне, почему-то кажется. Причиной всему, букет цветов, оставленный на заднем сидении.

Машина ехала, по Ленинградскому проспекту в сторону Белорусского вокзала. Брать голосующих клиентов, совсем не хотелось. Из динамиков радиоприемника. Знакомый голос, озорной девчонки. Радовал, бессмертным шлягером не всех времен и народов. Желтые тюльпаны - вестники разлуки Я не громко подпевал..

..

Не такие мы, люди бедные.

Может и не очень богатые.

Дарит осень нам листья медные.

Дворники гребут их лопатами.

И горят костры голубым огнем.

Превращая в дым нашу молодость.

Посулит зима чистым серебром.

А когда то было и золото.

Золото мое. Золото мое..

Яркие лучи утра раннего.

Золото мое, золото мое.

Пламя от свечи света дальнего.

Золото мое, золото мое..

Что судьбой однажды подарено.

Золото мое, золото мое.

Мною навсегда разбазарено.

Оглянуться вспять, нет времени.

Все грешим, а вот бы покаяться.

За тепло весна просит зелени.

Намекая, мол, рассчитаемся

Счастья и беды было поровну.

Да за все с лихвою уплачено.

Растащили черные вороны.

Все, что было мне предназначено.

Почему, не знаю. Вместо того, что бы следить за дорогой. Изучал ее в зеркало заднего вида. Пытался понять, причины нелогичности, казалось бы состоявшихся людей. .Мы были чем-то похожи. Даже если, асексуальные приключения. Лишь попытка, избавиться от осознания своей не индивидуальности. Все равно.. Нас это сближало, не больше однополюсных магнитов. Не знаю, как онаЯ сам сжег за собой мосты. Соблазнился возможностью, начать сначала. Конечно. Все делалось из лучших побуждений, Жаль, что они иногда приводят к разочарованию. И вот, когда кажется. Уже нечего ждать, спрашиваю: Что мешало, жить спокойно. Не заглядываться в звездное небо? Не задавать глупых вопросов. Что там.??? За бескрайней далью, грозного океана. Высотой горного хребта. Синевой ясного неба. Чертой завтрашнего дня. Что заставляло думать. Где-то без тебя, происходят интересные события. Жизнь, не стоит на месте. Другие, покоряют Эверест. Выходят в открытый космос. Рисуют квадрат, не обязательно черный. Кто посулил тебе счастье? Поманил за мечтой? Кто сказал, что она существует? Мечты, мечты, где ваша сладость..?

Теперь остается. Стремиться к получению положительных эмоций. Через удовлетворение ничтожных потребностей. Обретению счастья и благополучия, во враждебной среде. И пусть. Нелепые обоснования, не имеющие разумных доводов. Все еще, возбуждают воображение. Желание, быть не таким как все. Проявляются, выраженными признаками идеализма. Кто-то скажет, идиотизма. Отвечаю: Слышите. Я живой. И в моей жизни, не все зря

Ничто не стоит меньше на земле.

Чем обещанье дружбы и любви.

Пока друзья нуждаются в тебе.

Авансы щедро раздают они.

Когда платить придется по счетам.

Не редко память изменяет план.

И дай Бог. Хоть у смертного одра

От доброты нам, испытать добра.

Мы подъехали к подъезду. Двор, опустел. Снежные фигуры, по образцу и подобию. Напоминали мумии, чем новогодние персонажи. Корчились, от боли или смеха. Разбираться в том, было некогда. Особо и не хотелось. Опушенный, точно июльский тополь. Он стоял там же, что час назад. Желание вернуть супругу в лоно домашнего очага. Верность которому, она хранить не спешила. Не понятно. Это его женщина. Он знает ее лучше, чем кто-либо еще. Или нет? Такой вопрос, меня не волновал, точно. Чего не хотелось. Так объяснять причину нашего отсутствия. Он помог ей выйти из машины. Ни о чем не спрашивал. За что, отдельное спасибо. Выглядеть дураком еще раз, желания не возникало. Дверной доводчик. Плавно закрыл за ними, стальную дверь подъезда. Теперь и мне захотелось закурить. Я поехал к продуктовой палатке. Что мигала, разноцветными лампочками дискотеки восьмидесятых. Нужно укомплектовать бардачок. На все случаи неожиданных знакомств. Сигареты, презервативы. Пару банок пива. Шоколадка. Переложить монтировку из багажника в салон. Теперь, кажется все. Можно ехать дальше. Навстречу, новому году. Новым приключениям. Желательно конечно, не на свою задницу. Но, это уже как повезет.

Мне нравится, ветреность осени,

Ее беспорядок вещей,

Чьи рыжие кудри разбросаны

В асфальте ночных простыней.

Где танцем разлучницы, кружится

Беспечной листвы хоровод.

Сверкают алмазные лужицы.

Среди драгоценных пород.

Давно не грешу я наивностью,

Но здесь, обмануться легко.

Влюбиться, вновь с детской невинностью

В ее золотое лицо.

Вернуться в страну тридесятую,

Где вечной любви сабантуй.

Девчонка одна, конопатая

И первый наш с ней поцелуй.

Ах, если могло быть, все заново!

Я может, расчетом не жил.

Меня от любви вечно пьяного,

Зачем этот мир отрезвил?

С надежным достатком в гармонии

Не тем я как будто богат.

Душевной своей какофонией.

Впервые, я осени рад.

В объятьях вечерней интимности,

Я брошу ей сердце к ногам.

И мне она нежной взаимностью.

Ответит на зависть богам.

Одежды свои обожженные,

С плеч царственных, сбросит тот час.

И тело свое обнаженное.

За четверостишье отдаст.

ВЕЩЕЕ ПЕРО.

На коврике, рядом с педалью газа. Лежало, перо. Останки или остатки. Ощипанного страуса, фазана, павлина. Может, другой гламурной птички Попавшей, вместо куры, во щи Своим необыкновенным цветом. Перо казалось, частью дизайнерского интерьера. Последним мазком кисти художника. Попыткой единства противоположностей. Я не люблю хранить чужие вещи. Они не приносят ничего, кроме беспокойства, за судьбу бывших владельцев. Поэтому, стараюсь избавиться. От острых осколков грустных воспоминаний. Зачем, лишний раз тревожить, без того калеченную

память. Упрекать себя, за упущенный шанс. Что не смог, не сумел стать счастливым. В тот день. Когда никто, не возражал.

В КАЖДОЙ ПРАВДЕ, ЕСТЬ ДОЛЯ ШУТКИ.

Я резко ударил по тормозам. Благодаря чему, она не оказалась на крыше или под колесами. Тогда еще целой, восьмерочки Пришлось включить дальний свет. Внимательнее рассмотреть. Что встало, на моем тормозном пути. Если бы увидел слона или инопланетянина. Не так удивился. Встретить на дороге, в двадцатиградусный мороз. Креолку, да еще в карнавальном костюме. Перебор, даже для того. Чья эмоциональная тупость, на нелепые ситуации. Давно стала нормой жизни. Я, конечно, старался быть в курсе, происходящих в мире событий. Из новостей радиоэфира, знал. На противоположной стороне планеты. В самом разгаре фестиваль Самбы. Где мужики, ходят в белых штанах. Женщины, как им вздумается.

Там, тень Командора, сменившего, казенный картуз на широкополую шляпу. Прогуливается, по горячему песочку Копакабана. Кидает камушки, в набегающую волну. С ностальгией вспоминает, пыльные улочки Черноморска. Нежный взгляд, Зоси Синицкой. И жаркие объятия, увлекающейся натуры, мадам Грицацуевой. Ах, Рио-Рио

Все было, как в Бразилии. Может, за небольшим исключением. Вместо дебрей Амазонских лесов. Где известно водится, много диких обезьян. Открывался чудесный вид, на белые сугробы. Несколько бродячих собак. Уютно устроились, у чугунного люка, коллектора центрального отопления. Откуда валил густой пар. Как из кипящей на плите кастрюли. Озябшие прохожие с поднятыми воротниками. Изумленно таращились, на Донну Розу, Мануэлу. Может, Изадору. Что стояла, во всей бразильской красоте. Перед капотом моей машины.

НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ ТАКОЕ, НИКОГДА.

Ее латиноамериканская улыбка. Перенесла меня, в прекрасное прошлое.

Где я, выпускник Новороссийской мореходной школы. Сходил на берег острова Хувентуд. Когда-то, надежное убежище флибустьеров, омываемое, волнами Карибского моря. Стало пристанищем для нашего корабля. Здесь, все напоминало хронику телепередачи, Клуба кинопутешественников И как ничто другое, подходило для съемок фильма, Остров сокровищ. Хижины, укрытые широкими листьями кокосовых пальм. Длиннорогие коровы и прочая живность. Приветствовали нас, вместе с местным населением. Особо не заботившимся, о своем благоустройстве. Природа позволяла, не заморачиваться. Просто наслаждаться жизнью. Что они и делали. Наш танкер, стоял на рейде. Осадка не позволяла пришвартоваться, к деревянному причалу. Где мирно покачивались на волнах, лодки рыбаков. В течение месяца, мы сливали мазут. В небольшие кораблики и самоходные баржи. Что заходили в бухту за топливом. Так необходимого жителям острова Свободы.

Это время, иначе не назовешь, как подарок судьбы. Чем мы только не занимались? Доставали со дна перламутровые ракушки. Каракалла, считалась национальным достоянием. Для нас, сделали исключение. Морские звезды сушились в кочегарке. Переходили от одного владельца, к другому. От чего вспыхивали, нешуточные страсти. Точно на борту пиратского судна, при дележе награбленного. Королевские лобстеры, ползали возле камбуза. Дожидаясь, вечернего приема пищи. Диковинные зубастые рыбки. Запущенные, корабельным шутником в палубных бассейн. Поджидали жертву жестокого розыгрыша. Решившего, перед сном, совершить ритуал омовения. Каждый день, проходил в дружеском общении с островитянами. Толстяк Арменчик, лазил по пальмам не хуже обезьяны. Занимался добычей кокосов. Старый матрос Гога, интересовался, насчет горячительной жидкости. Настоянной, на экзотических плодах тропической растительности. Помощник механика. С таким же, помощником капитана. Требовали. Организовать культпоход в местный клуб. Где кроме кинематографа. Можно потанцевать, с любвеобильными сеньоритами. За нравственным обликом, неспокойного экипажа. Внимательно следил бдительный Помполит. Но, даже он, был не в состоянии. Равнодушно созерцать, красоту первозданного мира. Частенько поглядывал в сторону молоденьких мулаток. Охотно принимавших, знаки внимания моряков с другого континента. Я с удовольствием участвовал во всех мероприятиях. При этом. Находился, под неусыпным контролем. Как один, из неблагонадежных. И все потому, что в прошлом рейсе. Был уличен в поведении. Недостойном, советского человека.

Несколько месяцев назад, в составе корабельного ВИА. Мы отыграли, концертную программу Посвященную, дню моряка На веселый праздник. Собрались экипажи, братских социалистических стран. Перед выступлением, как полагается. Помполит, двинул речь. О сложной международной обстановке. Трезвости, норме жизни. На следующий день, самым талантливым, в виде поощрения. Разрешили сойти на берег. Полюбоваться архитектурой, города-крепости. Созданного, в лучших традициях испанского зодчества.

Из шести человек, организовали две тройки. Дабы каждый, внимательнее следил друг за другом. Оставалось, всего-то, повязать пеньковым линькам. Этого сделано не было, а зря. Мы недавно вернулись из Венесуэлы. Где многие, удачно и не дорого, обновили свой гардеробчик. Перед выходом. Я натянул на себя, две футболки. Двое наручных часов. Ходу им хватало, на неделю. Все остальные, проделали то же самое. И вот, мы тронулись в путь. Изучать, историю Гаваны. Этапы ее процветания. От колониального, вчера. До суверенного, сегодня.

Viva Fidel! Viva Cuba! Viva la Revoluсion! Солнце, море, любовь и свобода! Прочее, второстепенно!!!

Культпоходом, руководил Виталик- третий помощник капитана. В гостинице, где раньше останавливались миллионеры. Теперь жили свободные люди, свободных стран. В помещении туалета, что не совсем утратил наследие темного прошлого Мраморная плитка, хоть пожелтела. Еще помнила времена былой роскоши. Зеркала, пока в бронзе. Смотрелись в себя опустившимися аристократами. Пытаясь доказать, окружающим. Что были когда-то, хай- класс В сортире, для избранных. Мы сторговались, с местными перекупщиками. Обменяли, лишние предметы одежды и электроники, на кубинские песо. Умылись, причесались и отправились. В одну из главных достопримечательностей города.

Во дворце, победившего социализма. Когда-то, предавались радостям жизни, контрабандисты и главари Коза Ностры. Фульхенсио Батиста, принимал в непринужденной обстановке, президентов и диктаторов. Сегодня. Здесь собирались, цивильно провести досуг. Ребята, с семидесятой широты. Все шло по плану. Алкоголь известных брендов, стоял на столе. На все отводилось, пять часов. Повеселиться, протрезветь. И вернуться обратно.

Первый час прошел, за дегустацией заморских напитков.

Подниманием тостов с добрыми пожеланиями. В том числе, отмены перестроечного маразма, сухого закона. Следующий. Радовал выступлением, колоритных кабальеро. Черные усы, сомбреро, гавайские гитары, маракасы. Кастаньеты. Стук подкованных каблуков, сопровождаемый, испанскими напевами. Кукарача Санта Ромеро Бесаме мучо Развеселые, Идальго, щедро угощались со стола русских моряков. Пили за дружбу, Кубу. Любовь. Мир, во всем мире. Третий час. Был продолжением, первых двух. С той разницей. Кабальеро, сидели за столом. А гости, из далекой России. Насиловали, дорогущие инструменты, ручной работы. Под одобрительные возгласы их владельцев.

За тех, кто в море, Подмосковные вечера, Мечта сбывается И наконец, Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Родные напевы, в исполнении корабельных талантов, с трудом державшихся на ногах. Давно радовали, только их самих. В тот момент, когда вошедших в экстаз лабухов. Остановить, не представлялось возможным. Появилась она. Зал затих. По причине.. Кроме как, смотреть, открыв рот. Что-то делать еще, было нереально. .Птичка на ветвях моей души. Сказал поэт и не ошибся. Я не стану подробно описывать ее внешность. Скажу так. Гремучая смесь, экзотических кровей, предыдущих поколений. Создали, необыкновенный. В чем-то мистический образ доколумбовой эпохи. Казалось. Безвозвратно потерянное творение, древней цивилизации. Вынесло волной на берег, одного из Антильских островов.

Время, стирает лица,

Путает имена,

Рвет на клочки страницы.

Личного дневника.

Многое не исправить,

Снова не испытать.

Все то, что было с нами.

Лучше не вспоминать.

Нежный покой нирваны,

Фея, долины Оз,

Где ты мой долгожданный,

Этим годам склероз?

Я из блаженной комы,

Вырваться не могу.

Все то, что было помню.

Наперекор всему.

Время. Как воск, застыло,

Не сдвинуть и не поднять.

Буду о том, что было,

Не было, вспоминать.

Остановилась юность,

Возле черты одной.

Там, где я все придумал,

Имя и образ твой.

Как самого молодого и крайнего. Меня послали, с поручением. Высказать, слова восхищения и восторга. Триумфальному появлению, жемчужины Карибского моря. Заодно, пригласить красотку, за наш банкетный столик. Зная по-испански, несколько слов, произнес: Seora, buenas daz. На этом, мои не глубокие познания закончились. Следовало переходить на эсперанто. Не ограничиваться рамками, той или иной культуры. Уже собрался изобразить, некий жест-адаптер, Подтверждающий, радость неожиданной встречи. Прошу присоединиться к нашей веселой компании. Por favo gracia. Размахивал перед ней руками. Колотил себя в грудь. Точно, суматранский орангутан, в брачный период. Корчил рожи. Самому же казалось, что мило улыбаюсь. Ее взгляд, прожигал меня. Как горячий электрод, консервную банку из-под бычков в томате. Вероятность, превратится в дуршлаг, для промывания макарон. Казалось, вполне реальной. Приходилось, глупо улыбаться. И надеется на снисхождение.

- Мальчик, какие проблемы, - одной фразой, она убила всех. Кто хоть что-то, понимал по-русски. Дочь офицера кубинской армии и русской переводчицы, Наташа Петрова, ждала теплоход в Северную Пальмиру. Все, могло быть иначе. Если бы, Арменчик, не принялся душить бармена. За что именно? Потом, так и не смог вспомнить. Всем захотелось поучаствовать в примирении сторон. Что только усугубило досадные разногласия. Через десять минут, с закрученными руками, Нас выводили, местные стражи порядка. Освежиться, на обжигающем солнышке.

Обидные слова: Какие интуристы? Вы русские моряки, летели в след. Я же , успел ей представиться. Даже, кое-что рассказал о себе. Она, оставила свой адрес в Ленинграде. Впоследствии, воспользовался приглашением. Через полгода, приехал в гости. За одно, побывал в рок клубе. Познакомился с некоторыми музыкантами. Наконец-то, купил двенадцати струнную гитару. Но, это уже другая история.

Пятый час, предназначенный для приведения себя в порядок. Использовали, не по назначению. Оказавшись, на стоянке машин. Где пацаны гоняли мяч. Люди, не сошедшие за интуристов, бросились в атаку. Они демонстрировали финты, достойные, самого Пеле. Так, во всяком случае, им казалось. Когда мозг перестал сопротивляться, воздействию солнечных лучей. На перегретую поверхность черепной коробки. Арменчик, решил прилечь, прямо на проезжей части. Нашлись и те, кто захотел составить ему компанию. И только благодаря, неоценимому опыту Виталика. Мы оказались на причале, возле судна. Удерживаемые, местными силачами. Каждый из которых, своей статью напоминал, Теофило Стивенсона. Под несмолкающие аплодисменты, благодарных слушателей. Теперь, зрителей. Мы карабкались по сходне. Не всем, с первой попытки удалось подняться на борт. Здесь, с нетерпением, поджидал экскурсантов. Неутомимый помощник капитана, по морально-нравственному воспитанию. Ответственный, за сознательность советского моряка, Расстроился не на шутку. Потом, на собрании. Все участники культпохода, раскаивались. Корили себя. Что не учли разницу, в часовых поясах. Забыли надеть головные уборы. Причина всему, климатическая несовместимость, биологического вида, привыкшего, к другой среде обитания. Где сорок по Цельсию, со знаком плюс, Не сочетается. С таким же, со знаком минус. Решение было принято. По прибытии в порт приписки. Всех, веселых и хитрожопых. Раскидали, по разным судам, Новороссийского пароходства. Досталось и Помполиту. Он сошел на берег с чемоданом. Где, среди личных вещей. В кожанном переплете. Лежала записная книжка, с черным списком, включавшем, мою фамилию, тоже. И вот, по иронии судьбы. Мы оказались на борту, супертанкера. Добром для меня, все могло и не кончится.

Мы беспечно проводили, свободное от вахты время. Катались на спасательном боте, по акватории залива. Доставали со дна морского. Все, что не успели добыть корсары. И прочие, охотники за приключениями. Молоденькие мулатки, загадочно улыбались. Предпочитая плавать лишь в бусах, сплетенных, своими руками.

Опытные моряки. Давно обзавелись судовыми биноклями. Изучали горизонт. Вглядываясь, в каждую деталь незнакомого острова. Внимательно следили. Чтобы ни одно украшение, загорелых купальщиц, не ушло ко дну. В любой момент, готовы прийти на помощь. Во имя спасения, ожерелья из ракушечника. Сделать искусственное дыхание. Даже тем, кто в том не нуждался. Объясняя заботу, исключительно профилактикой и желанием. Причем, всего экипажа. Все надеялись, что это никогда не кончатся. Я тоже мечтал. Достать, со дна морского. подзорную трубу капитана Флинта. Неподалеку, зарывшего, сундук с пиастрами. На берегу, симпатичная островитянка, возбужденно жестикулировала. Ей действительно, срочно требовалась помощь. Местный паренек, учивший нас языку жестов. Объяснил, причину беспокойства: Девчонке, понравилась твоя футболка. И она хочет, ее примерить. Вон., за теми кустами. Что не сделаешь, для сближения народов и континентов. Ради этого, я готов пожертвовать не одной футболкой. Вдруг, как черт из табакерки, выскочил помполит. Испортил настроение, юному созданию. Что покидала, колючую примерочную. В старом выцветшем платьице.

Жалко. Все кончается когда-нибудь. И вот, из Синбада-Морехода. Я трансформировался, в пилигрима. Идущего, вернее едущего, по московской кольцевой. Бег по кругу и летом, и зимой. Скажи мне ради бога друг. Что стало с тобой?

А где-то было со мной,

Теперь, не вспомню когда.

Я был такой молодой,

Сводили бабы с ума.

Меня постой, не держи,

Когда закончится рейс.

Для мариманской души

Как на ладони я весь.

Все, что имею, отдам,

Если ты парень, моряк.

Если твой Мир - Океан,

Не придорожный кабак.

Если, по дому скучал,

В далекой, райской земле.

На вахте, мили считал,

Писал стихи на корме.

Что в кошельке, что в душе

Задаром, все раздавал.

А было это, вообще,

А может, кто-то соврал?

Теперь я смотрю на мир. Не с палубы, океанского лайнера. На борту моего судна. Не гордое имя героя отечества. Даже, не интеллектуальная собственность, Казимира Козлевича. Нацарапанное, чьей-то не дрогнувшей рукой, неприличное слово. Сам такой, хотелось ответить, морально не привлекательному типу. Но, так как точного адреса, отравителя моих нервов, не знал. Ограничился, мысленным посланием. Всех благ, в его душу.

Она улыбалась. А может, мороз и стужа. Оставили, застывший слепок, Ледяную маску. Что если и возможно снять, лишь вместе с лицом. Султан, из разноцветных перьев. Выглядел, короной снежной королевы, под северным сиянием.

-Самбо де Жанейро,- танцорка, крутила ягодицами воображаемый обруч. Прозрачная накладка, слегка прикрывала женские секреты, прихваченные инеем. Сапожки, типа казачок. Было поздно менять, на валенки. Обморожение второй степени, ей гарантированно. Стояла, в лучах фар автомобиля и старалась о них согреться. Окоченевшую креолку, нужно срочно спасать. Иначе. В Москве появиться еще одна скульптура. Уже, не работы Церетели. Думал, с чего бы начать. Оттирать снегом. Укрыть теплым одеялом или своим телом. Девушка подошла походкой каменной гостьи. Упрашивать присесть рядышком, не пришлось.

- Матушка зима. Мороз. Сибирь. Холодрыга, - несколько удачных сравнений, подразумевали. Срочную необходимость, моего участия в ее ледяной судьбе. Для начала. Решил, полностью открыть заслонку горячего воздуха. Дальше, одолжить куртку. Если понадобиться, все остальное. Отогреть, латиноамериканскую Снегурочку. Не опасаясь, что она потечет. Шоколадным мороженым, в подарочной упаковке. Как много лет назад, искал нужные слова.

- Seora, buenas noche, - это все, что осталось в памяти. От встреч, с Наташей Петровой, в зимнем Ленинграде.

- Чпоки, Чпоки, произнес, не мой охрипший голос. Предполагая, смысл сказанного понятен, без профессионального переводчика. - Culo, trasero. Тысяча, быстро-быстро.

Она повернулась. Выставив на обозрение, загорелую часть, напоминающую глобус. Может, подумала. Я смогу помочь, отыскать точку на карте. Где безумство красок и незабываемых ощущений. Плещется, у берегов Атлантического океана. До таких познаний, географии. Мы с Наташей, дойти не успели. От того, что хотели друг для друга остаться, больше чем любовники.

В пору беззаботной юности. Глотая, соленые брызги морской волны. Шумно разбивающейся, о форштевень. Я был счастливым, влюбленным романтиком. Измерял жизнь, морскими милями и четверостишиями. Если бы, не патофизиология. С ее особенностями, различных состояний организма. Двухмесячное пребывание в море, не сводилось к одной теме. Образ солдата, что глядя на кирпич. Думает, всегда об одном. Многим становится, близок и понятен. Когда тема, о неверных женах и находчивых моряках, исчерпана полностью. Травля старых анекдотов, пошла, по третьему кругу. Не молодые буфетчицы. На чьи лица, особенно не засматриваешься, гуляя по Набережной. Кажутся, королевами красоты. Самые разбитные члены экипажа. Начинают, со знанием дела. Объяснять, развесившему уши молодняку. Почем, фунт морской соли Во всех подробностях, пересказывают главы, не вошедшие, в книгу Даниеля Дефо. В это время, я стоял на вахте. Или сочинял новую песенку, о любви и верности. Поэтому, не знал. Как поступают, в таких случаях. Когда на тебя, из-под яркого оперения. Выпячивается гузка, заморской птички. В средние века, такое считалось греховным. Тщательно скрывалось, под многослойным одеянием. И вот. Оно волновалось, передо мной. Точно фитбол, во время бортовой качки.

- Давай, давай, бистро, бистро.

Заманчивое предложение, понималось, без особых инструкций. С подробным описанием, третьего закона Ньютона. Где действие, равно противодействию. А вот el culo- trasero По всей видимости, являлось, главным символом, карнавального шествия? Или я опять, что-то неправильно понял.

Через два месяца, мы пришли в Одессу. Меня встречала моя знакомая. Таня, Танечка, Танюша. Мы гуляли по городу. Наслаждались, его красотой и своей молодостью. Потемкинская лестница, оперный театр, городской сад.

Приморский бульвар, Пушкинская, Дерибасовская.

- Дети, будьте счастливы.

- Женитесь. И вы не пожалеете.

- Чтобы я так жил. В свои восемнадцать лет.

- Мюсье, подскажите. Где вы взяли, такую Цилю. Я пойду и займу очередь. Одесситы, благословили наш союз, что не был вечным. Может потому, остался в памяти. Историей, Александра Грина. Мы были счастливы, лишь от того, Что впереди, целая жизнь.

Не всем кораблям, судьба дарит возможность. Пришвартоваться, в надежной гавани. Некоторые, идут ко дну. На всем ходу, врезавшись, в коралловые рифы. Кому-то суждено скитаться, подобно, летучему голландцу. Так никогда и не прибыть, в порт приписки. Я сам поднялся на борт каравеллы, идущей, к далеким берегам. Пустился в плаванье, полное опасностей, встречи с неизвестным. Решил отыскать, свою землю, любви и радости. Бредущий по жизни, с мечтой и гитарой. Хочу познать ее. От края, до края. От берега, до берега. От вечности, до небытия.

В городе, где мне катило.

На друзей и на подруг,

От тоски загнулась.

Неприкаянная память.

С вечера бурлило.

И штормило, все вокруг,

А с утра. Покой и штиль.

В моем стакане

Неба синего, глоток,

Там. Где, Господи,

Нашей юности,

алмазные россыпи.

Затонули в глубине.

Моря черного,

Где и в мыслях, не имели.

Позорного.

Не нужна была нам.

Манна небесная,

Нас собрала вместе.

Бухта Цемесская.

Не кичились, не сумой.

Ни доходами,

Здесь мечтали, все мы стать.

Мореходами.

Ветер, с волной играет,

путь наш, к причалу труден,

Только, я точно знаю,

Все еще с нами будет!!!

Символ не проходящего праздника. Небесный перламутр солнечной радуги. Вещее перо Украшало салон восьмерочки, до ее последнего издоха. Там и осталось. Попало в цепкие лапы, перекупщиков битого железа. Прощай и не поминай лихом. Прости за все. Что привелось услышать и пережить. За жизнь, с ее взлетами и падениями. Красотой и уродством. Мечтой и реальностью.

Она ушла, сверкая оставшимися перьями. Получила гонорар. За дорогие моему сердцу, воспоминания. И свои, невостребованные услуги. Где вы теперь, мои случайные знакомые? Куда несет вас ветер странствий? К каким берегам, удивительной жизни. Удачи и семь футов под килем. Впрочем, мне тоже.

ИЗОЛЬДА.

После некоторых событий, происходящих со мной не каждый день. Хотелось ехать вперед и не думать, ни о чем. Исследования физиолога Павлова, привели к обнаружению. Условной и безусловной рефлексии. В наше время, опыты с собачками. Можно легко заменить гражданами, реагирующих, на внешние раздражители. Не хуже четвероногих друзей на лампочку. При первых признаках поднятой руки.

Давил педаль газа в пол. Не опасаясь, что ржавое подножье. Рассыплется, как трухлявая порохня. Из крайнего левого ряда. Резво перестраивался в правый. Моей находчивости, могли позавидовать чемпионы Формула-1 Был один минус, притом существенный. Вдруг, за рулем соседнего авто. Окажется чемпион, по боям без правил. Поэтому, с рефлексами, лучше быть осторожнее. Вот только с природой не поспоришь. С академиком Павловым, тем более.

Влюбленная парочка, тинейджеров - каннибалов. Всю дорогу пыталась, откусить друг другу языки, вместе с гландами. Очнулась, от гормонального бешенства, лишь на Сретенском бульваре. Не мне учить, озабоченных недорослей хорошим манерам. Хотя конечно, несколько советов. В виде, крепких затрещин, не помешают.

Теперь, самое время проехаться, по так называемым рыбным местам. Здесь частенько клюет, жирный сазан. Упакованный тунец. Навороченная стерлядь. Бывает щука, под норковой шубой. И не одна. Главная задача, не промахнуться. Не разменяться, по мелочам. На Мясницкую. Затем, Большой Златоустенский. Маросейку, Покровку. После Покровских ворот, на Чистопрудный бульвар. Мимо Современника. У метро Тургеневская, уходил снова на Мясницкую. В этот раз, почетный круг, совершать не пришлось. На Большом Златоустенском, стояли люди с поднятыми руками. Сдавались в плен, бомбилам. Причем, с большим желанием. На Варшавку 500 . На Каширку 600. Новокасено, 800.

- На Дмитрия Ульянова, 400.

- Если соточку добавите, будет в самый раз.

- Хорошо, - таков был ответ, представителя офисного планктона. Молодого человека, в стильной курточке и зауженных джинсах. Подчеркивающих, и без того не спортивную фигуру. Модный паренек, в одно мгновение, оказался рядышком. Широко улыбался. Щедро делился, позитивным настроем, Не обращая внимания, что перед ним, интроверт. Погрязший, в переосмыслении бытия.

- Поехали, - изобразил он, первого человека в космосе. Я возражать не стал. Втопил, так. Сила инерции, прижала его к спинке сидения. Вновь, все пошло не по плану. Сегодня, по-другому и быть не могло.

- Ой, стойте, стойте, - заголосил пассажир. Точно оставил дома, включенный утюг. Или ощутил внезапный, императивный позыв. От крика, переходящего в надсадный визг. Чуть не произошла, аварийная ситуация.

После экстренного торможения, он выскочил из машины. На удивление, побежал не к ближайшему темному углу. Освещенной площадке, у входа в бар.

- Девчонки, девчонки. Пока, пока. Я поехала, - такое расставание, меня несколько озадачило. Обозначать себя, в единственном числе женского рода. Мягко скажем, странновато. Вдобавок. Девчонки, оказались моложавыми детинами. Отвечали ему, тем же.

- Пока, пока. Чмоки, чмоки.

Он опять сидел рядом. Загадочно улыбался. Сверлил доверчивым взглядом, железобетонную маску вселенского разочарования. Что ему действительно удалось. Окончательно подтвердить, концепцию философского пессимизма. Люди, что свечи. Одни горят, другие в жопу

В машине у меня, народ бывает разный.. Ироническое настроение, известной песенки. Перекликалось, с передрягами сегодняшнего дня. Я, что называется, закусил воротник. Предчувствуя, без душещипательной беседы, поездка не обойдется. Так и получилось. Не проехали пяти километров. Пассажир, заскучал без своих подружек. Решил переключить внимание на меня. Лучше бы, он этого не делал.

- А как вас зовут? - С подчеркнутой доброжелательностью, обратился паренек. Пока так, я его обозначал. От чего-то, думал ненадолго. Поэтому, решил промолчать. Лишний раз не давать повода. Вдруг, пронесет.

- А почему, вы не отвечаете? Вам жалко, назвать свое имя, - он откровенно расстраивался. Праздничное настроение, испарялось летучим эфиром. Казалось, вот- вот расплачется. Как ребенок, без фруктовой карамельки. Обиженное лицо. Взгляд, полный надежды. Меня мало беспокоили. Вероятно, предыдущие истории. Надломили, уравновешенное состояние. И теперь сам не знал, чего от себя ожидать.

- Семен, - зачем-то, назвал это имя. Хотя, вовсе не собирался.

- А меня, Изольда.

Его или ее лицо, разгладилось в довольную физиономию. Первый кирпич, из гомофобной стенки выбит Так праздновали они, свою маленькую победу над наивным простачком. Я уже пожалел, что не притворился немым. Сразу не расставил все точки. Не предупредил, что высажу. При первых попытках, залезть в мой мозг. С целью, изменения. Пока еще, стабильного сознания.

- Семен. Я очень рада с вами познакомиться. А вы?

Изольда, смотрела на меня. Не просто с надеждой, в приятное знакомство. Глаза излучали, странное сияние. От чего становилось, прямо скажем, не уютно. Такое поведение, могло быть результатом травмы, полученной в детстве. Душевным потрясением. Внутренним надломом или чем-то еще. На эту тему написано, столько?! За две жизни не прочитаешь. Очевидно, он начинал воспринимать происходящее. Как с кем-то посторонним. Переизбыточные эмоции, могли сопровождаться. Расстройством множественной личности. Так что сразу понять, кто рядом . Не всегда получается.

- Не хотите здороваться и не надо.- Она обиженно отвернулась. Вот и хорошо. Решит, что с таким невоспитанным человеком, не о чем говорить. И успокоиться. Не тут-то было.

- Семен, - Изольда повернулась, так резко. Я чуть было, не подпрыгнул. Ее лицо лучилось, невиданной радостью. От чего именно? Думать не хотелось.

- Семен, как вы смотрите на то. Чтобы заехать в ресторан. Послушать музыку.

Вы, любите танцевать? Хотите, научу? Семен. Ну, не молчите. Вы, чего такой робкий?

Заткнись, андрогин ходячий. Еще одно слово, выйдешь на ходу. Прижми жопу и не отсвечивай. Иначе. Следующий кирпич, из гомофобной стены. Прилетит тебе в голову Этого ему или ей, я не сказал. Зато, выдвинул нижнюю челюсть. Изображая, неприветливого бульдога.

- Семен, - не унималась Изольда, - пожалуйста. Скажите, но только честно. Сколько, мне лет?

Сделал вид. Что не услышал, волнительной просьбы, беспокойной дамочки

- Семен, будьте так добры. Очень вас прошу. Мне необходимо знать. Ведь, никто правду не скажет. По вам, сразу видно. Не обманите. Семен, только правду. Ладно..

Она смотрела на меня. Как утопающий, на спасательный круг. Если и тонула, то в ложных представлениях. Что рядом, отзывчивый добродей. Я крепче сжимал, рулевое колесо. С трудом удерживал неконтролируемую энергию, опасаясь, что начну колотить. Кое-кого, чем попало и куда попало. Вся сущность, отличительной особенности. Принадлежности, к определенному типу. Уместилась, в смысловом обособлении. Ладно., Сказанное, с провоцирующим придыханием. Раздражало не меньше, чем гаишник на дороге. Пафос, манера выражать чувства. Соответствовали жеманному стилю, двуликой особы. Я разминал плечи, будто боксер перед финальным поединком. Где лучшей наградой. Обретение тишины и покоя.

Давал понять, слабой женщине У меня другие планы. Смотрел на Изольду взглядом, злобного гоблина. Пытался, если не испугать, то подсказать. Рядом человек, от кого лучше держаться подальше.

-Семен, ну что вам стоит. Мне очень надо.

Молодой парень, обыкновенной внешности. Встретишь, не запомнишь. Может у него, богатый внутренний мир и доброе сердце. В данный момент, меня тревожило- другое. Долго еще он или она. Уже не важно. Будут мне делать нервы.

- Не знаю. Лет двадцать пять, наверное. Я не специалист.

После драматической паузы. Актриса, погорелого театра. Закатила глаза. Принялась, заламывать руки, Одновременно, выдирать волосы из короткой стрижки. Рыдать. Слезы, конечно не крокодильи. Но, пару капелек выдавить удалось.

- Как! Неужели, я такая старая? лицедейка, схватилась за зеркало заднего вида. Будто, в кабинете дерматолога. Принялась изучать лицо. На наличие, прыщей и бородавок. При этом, заскочила на рычаг переключения передач. Должно быть, это у нее вызывало приятные ощущения. Чего нельзя сказать обо мне. Я такой прыти, от субтильной личности, не ожидал. Резко перестроился, вправо. Ничуть не переживая, за возможные последствия. Хуже не будет, точно.

- Так, дамочка. Дальше, пешком.

Конечно, нужно было высадить клоунессу раньше. Вот только, финансовое состояние, не решенных проблем. Заставляло работать, в неприемлемых для меня условиях. Неохотно. Она все же, заняла прежнее место. При этом, вцепилась. Будто опасалась потерять точку опоры. С помощью, какой. Собиралась перевернуть, сумасшедший мир. Причем, вместе со мной. Понимала, что ненадежное основание, в виде автокресла. Может сейчас уйти, из-под ее упора. И приземлиться, если повезет, в ближайших кустах.

- Ой, простите, простите меня, пожалуйста. Я так больше не буду, - начала щебетать эксцентричная штучка С извращенным представлением, поведения в приличном обществе.

- Пожалуйста, пожалуйста. Честно-честно. Ладно?

-Так, с вас пятьсот рублей. Здесь недалеко, дойдете, - я старался быть, непоколебимым. Подобно, Хо Ши Мину., наблюдавшим за нами, с аверса огромной манеты. Больше похожей, на памятник летающей тарелке,

- Семен, я вас очень прошу. Не высаживайте меня. Я буду себя вести, хорошо. Обещаю. Ну, не будьте вы, такой обиженкой

- Что? рявкнул, я так. Что она разрыдалась, по-настоящему.

- Ну, простите, простите меня.

Я уже не знал, как поступить. Дать в морду. Или пожалеть. Может, то и другое?

- Черт с тобой, - сказал, как можно громче. Чтобы смысл сказанного, не остался пустым звуком. Через пять минут смогу, свободно вздохнуть. Лишь это, успокаивало.

- Знаете, Семен. Меня дома, муж ждет. Он такой ревнивый.

Спокойно, спокойно, Семен Уговаривал я себя. Четыре минуты ада, ты выдержишь. Сдюжишь. Ведь ты, бомбила

- Семен, а вы ревнивый?

Я молчал, как рыба об лед. Есть люди, каких и Текила не исправит. Так что, не нужно принимать все близко к сердцу. Мне не хотелось анализировать, концепцию ее взглядов. На мир или что-то еще. Дискутировать, о состоянии современного общества. Где основа всему, не религия и традиции. А равноправие, любых видов сексуальной активности. Толерантность, для всех и каждого. Насчет этого, существует целый спектр вариантов. От положительного, до негативного. Думаю, святой Валентин. Не стал бы восторгаться, моим выбором. Чего не скажешь, о Клавдии втором- Величайшем.

- Да, вижу-вижу, что ревнивый. Так вот. Я сегодня была в ресторане. Со своим любовником. Семен, а у вас есть любовница? - последнее слово, далось ей нелегко. Не дождавшись ответа, продолжила, - Вот и врете. Чтобы у такого мужчины и не было любовницы. Ни за что, не поверю. Да на вас, наверное, девки, гроздьями вешаются. Угадала? Я бы тоже...

Она была искусным мастером провокаций или конченой дурой. Первое, могло повлечь, тяжкие. В том числе, травматические последствия. Второе, неспособность принимать мир, какой он есть. То и другое, выглядело трагичным.

Опыт встреч с подобными личностями. У меня небольшой, все же имелся. Когда работаешь по ночам. Столкнуться, с разными исключениями, очень даже просто. В темное время суток, на улицы выходят, все. Чьи страхи и увлечения ограничены дневным светом. Они как вампиры и другие почитали полумрака. Спешат, на тематические вечеринки, в моно бары. Темные закоулки. Глухие подворотни. Выставляют напоказ, природную сущность. Пугая, случайных прохожих и доверчивых таксистов.

Напротив, Сталинской высотки - Гостиница Ленинградская. По ночам, собирались в небольшие стайки, длинноногие девчонки. Они мерзли, ожидая, залетных клиентов. Желающих, перепихнуться, по-быстрому. Я не раз, проезжал мимо. Ближе познакомиться, возможности не выпадало. Никто из красоток, не проявлял желания, куда-либо ехать. Может, меня просто игнорировали.

Однажды. В один из холодных вечеров, поздней осени. На этом месте, стояли две фигуры. Дамы, дородной наружности. Приветствовали, поднятой рукой. Я уже ехал в сторону дома. Решил. Почему бы не помочь, милым женщинам. При условии, что наши предполагаемые маршруты. Не будут иметь, критической разнонаправленности. Остановился рядышком с будущими пассажирками. Что давно поджидали. Когда кто-нибудь, обратит внимание. Прежде чем, успел поздороваться. Одна, дернула ручку так.

Чуть не вырвала, вместе с дверью. Не успел опомниться. Солидные матроны, сидели рядышком. Мне пришлось передвинуться к своей двери. Растопыренные ляжки соседки. Не вмещались, на пассажирское кресло. Когда я услышал, а потом разглядел. Природную стать и дьявольскую сущность, слабого пола Седых волос на моей голове, прибавилось. Рот не закрывался. И все оттого, что заклинило челюсть. Рядом сидели, два здоровенных мужика. Кулаки клиентов, размером с мою голову. Не оставляли шансов, на ничью. Та часть, что должна состоять из лица и черепной коробки. Выглядела свирепее, морды тираннозавра.

Уж волк умылся, кочет спел.

Светает.

От ярких солнечных лучей.

Дымится.

Кто не успел, тот опоздал.

Сгорает.

И потому уже,

не кровопийца.

Не принимаются в расчет.

Причины,

Что перед носом. Ночь,

закрыла дверцы.

Серебряная пуля,

жалит сердце,

А кол осиновый,

врастает в спину.

Ночь, поменяла нам.

В колоде масти,

Горят глаза.

Как царские червонцы.

Счастливый обладатель,

волчьей пасти,

Коварно ощетинился.

На солнце.

Мы не идем с судьбой,

на компромиссы

Заложники,

зловещих полнолуний.

Вепри-медведи мы.

И волко-лисы,

Бедонаследники,

Засохших мумий.

Представители третьего пола. Или еще какого, неизвестного гендера. Внимательно изучали мою реакцию. На свои индивидуальные особенности. Черные круги под глазами. Суспензия, нечто алого и бордового. Выглядело, куском мяса, в зубах дикого зверя. Куцые парики, обозначали одну- брюнеткой. Другую- блондинкой. Накладные груди, вызывающе выпячивались. С расчетом, если не поразить, Напугать, однозначно. Короткие юбки. Хирные ляжки, затянутые в черный эластик. Сапоги, купленные в магазине Богатырь. Богопротивное облачение, в купе, с садомским макияжем. Придавало им вид. Звезд панк-рока, собравшихся на Хэллоуин. Для меня, неожиданное знакомство. Не сулило, ничего хорошего.

- Что шеф, покатаемся? - прохрипела одна и протянула в мою сторону,

загребущие лапы с обкусанными ногтями. Ее близняшка, для начала решила оторвать мне ухо. Растянула в улыбке табло из комнаты страха. Собираясь превратить салон машины, в подвал для пыток. Я приоткрыл дверь, дабы совершить прыжок. Достойный, Голливудского каскадера. Пристегнутый ремень безопасности, предательски возвращал обратно, в преисподнюю.

- Поедем или будем глазки друг другу строить? заревела медвежьим голосом, голова из мезозойской эры. Я не сдамся без боя.. Такое решение, приходило на ум. Вот только, способ реализации был не ясен. Вспомнил, знакомого бизнесмена. Что в не спокойные времена. Вместо наливного яблочка, носил в кармане гранату. В народе прозванной, Лимонкой Это придавало ему уверенности. В отличие от всех, кто находился рядом. Сейчас бы тоже, не отказался от Ф-1. И со словами: Бомбилы, не сдаются. Жертвуя личным имуществом. Взорвал, нечистую силу.

Хотелось надеяться. Потомки оценят сакральную жертву. Почтут память, рыданиями и оружейным салютом. Перед глазами медленно тянулась, траурная процессия. Черные лимузины. Венки. Безутешные красотки. Соболезнования, от народных масс и депутатского корпуса. Поставленный голос, со скорбным надрывом, вещает: Покойный, хоть и был так сказать, человеком.. Не всегда и не во всем, морально устойчивым. Но, не лишенный мозгов, окончательно. Любил жизнь, в ее многообразии. Не скупился, на легкомысленные поступки и безрассудное поведение. За что собственно, поплатился. Его подвиг, останется в наших сердцах. Впредь, будет примером. Наукой всем, кто не жалея себя. Крутит баранку, на просторах любимой родины, Ура, товарищи, Ура!. Народ, дружно подхватывает, поминальное приветствие. Открывается шампанское. Звучит веселая музыка. Красоти, соблазнительно пританцовывают под звуки, траурной Макарены Процессия выстаивается в длинную цепочку. С целью, попасть в книгу рекордов Гинесса. Все танцуют, Летку-Енку Держатся друг за друга. Подпрыгивают, в такт зажигательного ритма. Отчего, мне становится немного легче. Еще радостнее стало, когда услышал: Пойдем. С этим, кашу, не сваришь

.- Какую кашу? Не хочу я, никакой каши. Ни с вами, ни с кем-то еще.

Уже собирался высказаться, по поводу гречки, овсянки и всего остального. Включая, траурно-зажигательную процессию. Не успел. Двери захлопнулись, Подумал, теперь они будут открываться, только внутрь салона.

Смотрел вслед, удаляющимся чудовищам. Чувствовал себя, заново рожденным. Очнувшимся, на оцинкованном столе патологоанатома. Празднике, скорби и печали. Где всем, всё нипочем. После встречи с гигантозаврами. Не останавливался здесь, даже на светофоре.

Однажды, мне попался беспокойный клиент. Он активно интересовался. Не виртуальной реальностью, московской ночи. Его волновало всё, связанное с асоциальными явлениями. Тревожными событиями криминальной хроники. Невероятными новостями, для газет и журналов. Что не дают заскучать, гражданам. Живущим, за тысячи километров, от любимой столицы.

-А где у вас, путаны, водятся? А какие они? Правда! Что, голубые, по улицам ходят? А вот, я слышал..

Он не унимался. Старался выудить, секретную информацию. Обладателем каковой, я не был. При этом, опаздывал на поезд. Просил ехать быстрее. Очередной вопрос, об извращенцах прелюбодеях. Прозвучал неподалеку, от окаянного места. Напротив, гостиницы Ленинградская.

-Хочешь все постичь, своим умом. Есть возможность, посмотреть. Даже потрогать. Если вдруг, возникнет желание.

Указал, на девчонок Давно ведущих, безуспешную борьбу с избыточным тестостероном. Не таким изящным, как хотелось, напудренным носом, адамовым яблоком. Щетиной, упрямо пробивающейся из-под двойного слоя тонального крема. Уже приготовился стать свидетелем. Буйной реакции, на отклонение от нормы. Думал, он долго не продержится. Убежит, с транссексуальной тусовки. Где никто не хочет мирится, с ошибкой природы. Делает все возможное. Лишь, исправить гендерный обман. Не жалеет ни средств, ни нервов. Родственников, соседей и прочих. Не способных понять. Как это жить, в чужом теле. Был уверен, он вернется. Достанет из чемодана, огнемет. И очистит остановку. За одно, подлунный мир. От осознанных заблуждений. Что придают мегаполису, сомнительную экзотику порочности. Присваивают, исключительное право. Быть самими собой. Ну, хотя бы, в плохо освещенных местах. Создают легенды и мифы, московских подворотен. Для любопытной публики с периферии и не только.

Возвращаться пассажир, не торопился. Появился через пятнадцать минут. Молча, рассчитался. Забрал багаж. И поспешил присоединиться к новым друзьям.

Его совсем не волновало. Что поезд уйдет. Так и не дождавшись, еще одного. Без вести пропавшего, в каменных джунглях. В поисках, своей сущности.

- Семен, вы не представляете. Какой мне сейчас скандал, муж устроит. Он такой ревнивый. Я, наверное, уже рассказывала. Да?

Узнать подробности, слава Богу, не пришлось. Она же, собиралась говорить об этом, бесконечно. Удивлялся, как все смог выдержать. За поездку вымотался больше, чем за весь день.

- Можно вас попросить, заехать во двор. Вдруг, меня изнасилуют, - фантазии жертвы сексуальной агрессии. С завышенной самооценкой и минимальной самокритичностью. Не имели пределов. Неуправляемая личность, отказывалась мириться с очевидной реальностью. Возможно, всему виной. Дискриминация, по половому признаку. Что ж, у каждого свои недостатки. С собственными. Я как-нибудь, справлюсь сам.

- Семен. Позвольте, я еще немножечко посижу? Ну, я хотя бы, пять минут? По- моему. Мы с вами, неплохо ладим. Знаете. Такая, одна команда

Она рассчитывала, на быструю смерть. Так и должно было случиться. У меня же, выработался иммунитет. Глухая защита. От патологически деструктивного объекта. Анабиоз. Ледяное равнодушие. Не то место. Не время. Не та планета. Не та галактика

Изольда, уходила. Часто оглядывалась. В надежде услышать: вернись, я все прощу Думать было нечем. Руки опускались. Ноги отнимались. Поясницу тянуло. Голову кружило. Оставалось закрыть глаза и сосчитать до двадцати.

Нам этот мир.

Яснее. В черном цвете,

Как нож по горлу.

Свет, в конце тоннеля.

Кричит, летучей мышью,

На рассвете.

Дух нездоровый.

В окаянном теле.

Адреналин в крови.

Вскипает, ртутью,

Маньячит разум.

Жаждой, анемии.

На белый свет.

Я налетаю грудью,

Чтоб вспыхнуть факелом.

Ночной стихии.

Кто донор.

Кто бездушный кровосос,

Где берег проклятых?

Где место свято?

Где сатана, а где.

Иисус Христос?

Где херувимы, не пойму,

Где дракулята?

Заря расставит, точки.

Кто есть, кто,

Кто рос во тьму, а кто.

Тянулся к свету.

Кто кем бы, не был.

Знаю, я одно,

Трудней всего.

Быть просто. Человеком.

Это были, последние деньки уходящего года. Скоро, все будут называть его -старым. Как часто мы торопимся. Поскорее заглянуть, в новый день, новый век. Новую жизнь. И все для того, чтобы лишний раз убедиться. По большому счету, ничего не изменилось. Обнаружить еще одну, усталую складку возле губ. Медленно, но верно проступающую, проседь. Принять как данность. Желание подняться по ступенькам на девятый этаж. Возникает, лишь в крайних случаях. Высокие стремления юношеской поры, не вдохновляют как прежде. Душевного подъема, пока хватает на первую половину ночи. А утром. Память, отказывается узнавать. Ты ли это.?

Бой курантов. Не звучит в унисон, с сердечным ритмом. Шампанское за тысячу долларов. Не сравнится с содержимым зеленой бутылки. Под этикеткой, Советское Беспечной улыбкой. И веселым смехом однокурсницы. Влюбленной в твоего лучшего друга.

АЛИК ИЗ РЕСТОРАНА НА ЛЕНИНСКОМ ПРОСПЕКТЕ

Когда часы сыграют по нолям,

Все расстояния превратят в ничтожность.

Всего лишь миг, разделит день от дня,

Секундой, между будущим и прошлым.

Устало, свой закончив оборот,

Как старый дед, на печке засыпая,

Земная твердь на миллиметр замрет,

Вновь, бешеную скорость, набирая.

Во миллиардной перемене дней.

Юла подобных, ветреных вращений.

Из нас счастливых солнечных детей.

Рождает плоть пороков и сомнений.

Остановись мгновение на миг.

Не от того, что ты во всем прекрасно.

Я прошлого до донца не постиг,

Мне будущее до конца, неясно.

Полжизни, как пол литра- позади,

Полмира и пол счастья, не изведав.

Я половины не познал в любви,

Наполовину душу исповедал,

О том, что знал. И том, чего не ведал.

Мороз и солнце, день чудесный.

Еще ты дремлешь, друг прелестный.

Пора красавица, проснись

Казалось, сегодня так и будет. Речка подо льдом. Коньки, лыжи, санки. Заскрипят по снежку. И милый берег, Москвы-реки. Засеребриться под волшебным посохом, белобородого Морозко. Всё заигрывает алмазными искрами, в лучах зимнего солнышка. Город раскрасится, причудливыми узорами новогоднего калейдоскопа. Это, как давно позабытое. Утраченное чувство. Когда-то казавшееся, самым дорогим на свете. Вызывает желание, бросить все дела. Пойти, побежать, позабытым маршрутом. Лабиринтами старых московских улиц. К дому той, что обещал любить, вечно.

Столица просыпалась. Машин и прохожих, становилось все больше. Люди снова спешили по делам. Не замечая, что сквозь облака. Над ними сверкают сказочными огоньками. Далекие звезды. Не такие уж и недосягаемые. На сегодня хватит. Всех денег не заработаешь. А вот, расширение вен в области малого таза, запросто. До чего хочется. Хотя бы, на несколько часов. Позабыть о том, что давно изводит человечество. Даже мудрый царь Соломон, грустил по этому поводу: Что будет то и будет. Что делалось, то и будет делаться. И нет ничего нового, под солнцем. Суета, во все времена, суетою остается. Вот и я кручусь заведенным волчком. Пытаюсь сохранить баланс, между безумным и рассудительным. Закон сохранения момента импульса. Пока препятствует моему падению. Но, это ненадолго. Небесное тело, образовавшееся, из солнечной туманности. Четыре с половиной миллиарда лет назад. Упоминается в звездном атласе, как Голубая планета Тeрa, населенная живыми организмами. Для меня давно стала, родной и единственной. Так, что даже необходимость, межгалактических командировок. Хочется отложить. На неопределенное космическое время.

Я ехал по Ленинскому проспекту, в направлении садового кольца. Рядом с Гагаринской площадью. Возле арки, тридцать седьмого дома. Стоял человек. Подобно шлагбауму, преграждал часть дороги, Тянул руку. Насколько позволяла, анатомическая способность возбужденного организма, Он не просил, требовал. Что бы я, обратил на него внимание.

- Доброе утро. С наступающим!

В его голосе, как и во всем остальном, ощущался кавказский темперамент. Несмотря, на бессонную ночь. Старался выглядеть, вежливым. Даже веселым. Торопился, поскорее попасть, на Алтушку Что конечно лучше, чем на Волгоградку. Но, хуже, чем на Дмитровку За Коровинское шоссе, даже говорить не буду. Мечтать не вредно.

-Семьсот рублей, - не задумываясь, объявил я цену. Поднятую, не до максимального значения. Таким образом, в очередной раз продемонстрировал. Отсутствие принципов и убеждений. ..Жадность, фраера погубит. Недолго музыка играла. И так далее. Не то чтобы, я не помнил. Или шутил с судьбой. Просто, плыл по течению предлагаемых обстоятельств. Без весел, ветрил и надежды, когда-нибудь вернуться домой. Вот и сейчас. Долгожданный момент, откладывался на не неопределенный срок.

- Хорошо, хорошо, дорогой. Как скажешь. Только до подъезда.

Он назвал свой адрес. Что, тут же вылетел у меня из головы. В чем я не сильно расстроился. С разрешения, закурил. Открыл окно. Настроил приемник, на любимую радиостанцию. Попросил поставить телефон на зарядку. Подстроил под себя авто кресло. Закрыл глаза, ровно приготовился к перелету через тихий океан. Любимая музыка, помогала заполнить вакуум не угнетающего молчания. Чего не скажешь, о коммуникабельном пассажире. Находится в статичной позе, больше минуты не смог. Поэтому, вернул кресло в прежнее положение.

- Какого года машина? Давно в Москве? В армии служили? А где? В Германии? Повезло. Я в Сибири. Сами откуда? Ясно.

Он спрашивал. Я отвечал.

- Где проживаете? Снимаете? Я живу пока, у брата. Тоже, что-нибудь ищу. Не подскажете? Резина шипованная? Какое масло заливаете? Я, как и вы, иногда таксую. Сегодня, с работы еду. Где будете новый год отмечать? С кем? Если что, заходите в наш ресторан. Спросите повара, Алика.

-Ага

Убедившись, в моей не способности, активно поддерживать утренний эмоциональный подъем. Вынул из внутреннего кармана куртки, свернутые пополам листы бумаги. Переложил в боковой карман. Тут же передумал. сунул обратно.

Сделал несколько замечаний водителям, обгонявших нас машин. Полностью открыл окно. Частично выставился наружу. Надолго не хватило. Да и трюкач из авто ревю, не его тема. Отыграл назад и выключил радиоприемник.

- Голова, что ли болит. Наверное, бури магнитные. Разбираетесь в этом?- не дождавшись ответа, продолжил.- Я тоже не разбираюсь. Некогда, работы много. Новый год, сам понимаешь.

Плавный переход общения на, ты. Не повлиял на мою отчужденность, от мирских забот. Догадаться что ему, как и многим другим необходимо высказаться. Дело не хитрое. А вся комбинация беспорядочных манипуляций. Лишь прелюдия, к предстоящему психоанализу.

- Сегодня, пятнадцать лет как я из армии дембельнулся. Хочешь расскажу, чем все недавно закончилось?

- Угу.. ,- на более развернутый ответ, он и не рассчитывал.

Я крутил баранку. Пытался вспомнить адрес, общительного пассажира. Переспросить, не было сил. Ни желания.

Служба Алика, тянулась в Омске или Томске. Должность хлебореза. По традиции переходила, от одного земляка, другому. Со стороны, кому-то может показаться, халявой. Делать поспешные выводы, рано. То, чем он занимался, исключительно в личное время. Называлось. Совершенствованием, боевой и политической подготовки. Точнее. Приготовлением к парадному шествию. По пыльной улочке. От автостанции, до крыльца любимой девушки. Хлеборез-модельер, при помощи подручных средств. Кумача, из Ленинской комнаты. Занавеса армейского клуба. И хрустальных подвесок штабной люстры. Ваял себе, парадку У Алика получался мундир. Генерала, лейб-гвардейского полка, Его Величества. Дембельский альбом. Также, был выдержан в лучших традициях. Хроника, поэтапного становления, мальчика в джигиты. Где он, в образе спецназовца. Легко расправлялся, с зелеными беретами Недостойных права, называться мужчинами. Разделывая хлебные булки, на ровные отрезки. Штампуя таблетки из сливочного масла. Даже взвешивая, спрессованные сахарные кубики. Он не позволял своей фантазии, зайти так далеко. Все, к чему стремился. Чтобы личный состав, не загнулся на плацу. С веселой песней, разбивая о брусчатку, подошвы кирзовых сапог. Перед, страдающим с похмелья комдивом. В компании, инспекторов из штаба округа.

Если говорить, языком классика. Любовь выскочила, из-за угла. чужой женой. Случайно оказавшейся рядом, на мешках с изюмом. В его голосе пели сентиментальные нотки. Эх, раз, еще раз. Еще, много-много раз... Повар, из ресторана на Ленинском проспекте. Запросто мог исполнить цыганочку с выходом. Вместо этого, продолжил рассказ. О буднях и праздниках солдатской жизни.

Когда замполит, подобно пограничнику в секретном дозоре. Увидел. На что супруга, променяла старлейские звезды. Скандала устраивать не стал. Возможно, понял её как женщину, Или. Не нашел слов, в свое оправдание. Теперь, бывший хлеборез. Стоял в тулупе и валенках, на сторожевой вышке. Пытался отогреть ресницы, слипшиеся на сорокаградусном морозе. Вспоминал, каморку. Где вкусно пахло, свежим хлебом. Стены еще хранили, сладкие стоны жены командира.

Тридцатого декабря, в летних ботинках. Шинели, местами обгорелой и простреленной. Он вышел, за ворота КПП. Плевок долетал до сугроба, ледяным кубиком. Автобусная остановка, занесенная, по крышу снегом. Не добавляла оптимизма. Если верить расписанию. Автобус, должен подойти только завтра. Единственное, что оставалось. Дождаться, карету скорой помощи. Когда онемение конечностей и нарушение подвижности в суставах. В половину, отвечали, задуманному реваншу обманутого мужа. Напротив, зажглись фары. Машина, на мягких лапах сибирской кошечки. Подкралась к нему.

- Привет, служивый, - нежный голосок, напомнил. Где-то там, далеко, Его ждет кареглазая невеста. Но, от чего-то образ несравненной, замполитши Затмевал всё остальное.

- Куда путь держишь?

- На вокзал.

- Садись, подкинем.

Он сидел, в теплом салоне жигулей. Отогреваясь, от коварной мести, теперь уже капитана. Рядом с водителем, мужчиной средних лет. Загадочно улыбалась, очаровательная спутница. От нее веяло, сладким дурманом жаркого лета. Чувственной нежностью ухоженной женщины.

- Как служба?

- Закончилось, домой еду.

- Далеко?

- Три дня до Москвы. Потом, еще сутки.

- Ого. Так ты, что? Новый год, в поезде будешь встречать?

- Похоже на то.

В какую сторону ехала машина, не важно. Здесь было тепло и уютно. Французский парфюм, слегка кружил голову.

- Слушай, а чего тебе домой торопиться? Поехали с нами,- ласковый голос, действовал магически. На начинающее оттаивать дембельское естество

- У меня сегодня, день рождение, - незнакомка, загадочно улыбалась.- Поехали. Выпьешь, что-нибудь вкуснее солдатских киселей. Ну, соглашайся!

- У солдата выходной. Пуговицы в ряд. Ярче солнечного дня, золотом горят, - запел веселый водитель. Все дружно рассмеялись.

Алик, продолжал рассказ. Я, наконец, вспомнил название его улицы.

- Друг. Ты знаешь, кто такие свингеры?

Теоретически, был в курсе. О раскрепощенных отношениях, семейных пар. Не стеснявшихся, обмениваться спутниками жизни. Судя по всему, эшанженжество, добралось до Сибирских просторов. Где народ, устал пить самогон. Смотреть программу Время и играть в спортлото. Алик, во всех подробностях рассказывал о незабываемых моментах. Каких, оказалось немало. Я хоть и вспомнил, куда нужно ехать. Где именно нахожусь, ответа не было. Принялся, считать до двадцати. В надежде вернуться, в тело опытного бомбилы.

Новый год, он встречал дома. Благодарные, swing friends. Купили билет на самолет. И дружной компанией, проводили до самого трапа. На этом, рассказ не заканчивался. Год назад, Алик познакомился с женщиной. Что приютила его, в своей однушке, в Бирюлево. За это, он благодарил ее каждую ночь. И утро, тоже. Скромности пенис мена, оставалось позавидовать. Мне же было, не до того. Я боялся сбиться со счета. Какое-то время, все шло: туда-сюда Так Казанова, из ресторана на Ленинском проспекте, обозначал повседневность сложившихся отношений. Но, то что случилось пятнадцать лет назад, не давало покоя. Наконец, не выдержал и предложил план действий. В гости, была приглашена вместе с мужем, подружка. Для обстоятельного разговора. На тему: Новые формы семейного союза. Как альтернатива, традиционным отношениям Оказалось, все были за, Кроме, мужа подружки. Не желавшего, менять стройную супругу. На габариты хозяйки притона для свингерозависимых. На почве взаимонепонимания, разгорелся спор. О красоте, души и тела. На прошлой неделе, вернувшись с работы, Алик обнаружил, у входной двери. клетчатую сумку-челночницу, Где лежали его вещи. Через пару дней, несчастная женщина, каялась. Только он, уже не мог думать, ни о чем. Кроме, активной подружки, готовой на многое.

Окончив рассказ, ожидал услышать, что-нибудь подобное, от меня. Может, не хотел выглядеть самым болтливым. Или полагал: Долг, платежом красен Мне же показалось. Просто устал говорить, за всех любвеобильных персонажей. Считалка, сработала. Теперь, я уверенно направлял машину, к конечной точке восстановленного маршрута. Конечно, не стоило бередить свежую рану. Что сделано, то сделано. После слов: Отвези меня, к своим друзьям Он закричал так. Будто кто-то, наступил на любимую мозоль. Или что-то еще. Во времена, пятнадцатилетней давности.

- Ко мне. Ко мне, надо было вести.

Его совсем не смущало, что мы знакомы меньше получаса. Издавал, странные звуки. Точно пытался подманить, осторожное животное.

- Эх, - наконец, выдохнул смесь диоксида углерода. С атомами крайнего разочарования. Посмотрел на меня. Как на человека, кому нет оправдания. С таким в разведку. Он бы, точно не пошел. Не говоря уже, про другое дело. Где напор и решительность, определяют все. Остальное время, молчал. Качал головой. Шевелил, черными усами. Что кроме эстетического достоинства. Выполняли функцию повышенной чувствительности. Наделяли способностью, ориентироваться в замкнутых пространствах. Распознать, свой- чужой Вернее, своя -чужая. Алик, рассматривал ладони. Изучал линии ума и сердца. Пытался понять. Куда это все, может его завести. Чтобы в случае чего, не повторить мои ошибки. Нашел, повар-хиромант ответ? Неизвестно. Я остановил машину, у подъезда девятиэтажки

- Эх, - горным эхом, разносилось по двору. - Эх. Ко мне, нужно было везти.

На прощание, даже улыбнулся.

- Спасибо, друг. Я теперь совсем спать расхотел. С наступающим праздником! Ни гвоздя, ни жезла. Богатых тебе клиентов и красивых пассажирок. Если что, ты знаешь где меня найти. Повар Алик, из ресторана на Ленинском проспекте.

Где ты юность моя?

Может в дальних краях.

С кем-то песни поешь.

Солнце с облака пьешь.

Где ты песня моя?

До- ре ми- фа- соль- ля.

Спета кем- то другим.

Дай тебе счастья с ним.

Где ты радость моя?

Ветром из февраля.

Гаснет в мертвой ночи.

Пламень жаркой свечи.

Где ты вера моя?

Сердце бьется не зря.

Греет под благовест.

Душу нательный крест.

Где ты счастье мое?

Правда или вранье.

Что ты все-таки есть.

Там, а может быть здесь.

Все промчалось, прошло.

Понял только одно.

Что в миру, без любви.

Не нужны мне они.

Что еще здесь сказать?

От души пожелать.

Дай бог это и то.

Всем нам сто раз по сто..

Где ты юность моя.

Может в дальних краях.

С кем-то песни поешь.

Солнце с облака пьешь.

В КАЖДОЙ ШУТКЕ, ЕСТЬ ДОЛЯ ЖИЗНИ.

Когда-то, в прошлой жизни. Опасаясь проспать, волнительный момент. Рождения океаном, огромного солнца. Я бодрился крепким чаем. В нынешней ситуации. О таком приходилось лишь мечтать. Оставалось, тереть нос. Щипать уши. Открывать глаза руками. Делать, все возможное. Чтобы они, если закрывались, то по очереди. Хотелось, как-то видеть проезжую часть. Иметь пусть слабое. Все же представление, о форме и размерах. Нейронные связи, отвечающие, за полноценное функционирование мозга. С трудом справлялись, с простейшими задачами. Может поэтому, чуть не проехал мимо кого, проскочить невозможно. В голове происходили, необратимые процессы невиданной жадности. Пусть я сдохну. Еще, двести рублей, заработаю

В машину сели две девушки. Ориентировочные рефлексы, обеспечивающие, всестороннюю готовность организма к восприятию, длинноногих раздражителей. Среагировали, повышением тонуса. Наполнением кровью пещеристых тел. Часто заменявших мне органы, предназначенные, контролировать ситуацию.

Ничем другим думать. Я был не в состоянии. Поэтому, особо не заморачиваясь над смыслом, произнес.

-Вас всех, в одно место. Или в разные?

Меня заботило, единственное. Что бы, за двести рублей. Не пришлось ехать, по двум адресам. Вопрос повис в воздухе. Предлагая поразмышлять, о прозе жизни. Наконец, самая находчивая, произнесла.

.- Да! Нас всех, в одно место.

- Ну, вот и хорошо.

Под зажигательные ритмы, Isabel Mebarak Ripoll. Или просто, Шакиры. Девчонки, с удовольствием делились позитивной энергией.

-Эх, где вы были раньше. Девочки-припевочки. Милые мои.

Вновь, что-то пошло не так. Заговорщицкие перешептывания, беспричинное хихиканье. Щекотали снаружи и внутри. Неудовлетворенное любопытство, вызывало устойчивое беспокойство. Хотелось, основательно пройтись, по ушному каналу. Ершиком для несвежей посуды. Поковыряться, длинными палочками, Хаси. Убедиться в отсутствии, роллов с тунцом. Или кого-нибудь из отряда десятируких-головоногих, Лучше всего, повернуться и узнать причину циничных пересмешек.

- Большое спасибо и с наступающим,- слово годом, прозвучало, как гадом В очередной раз рассмешило, девчушек-веселушек Хоть следующий год, должен пройти под символом: Зеленой. К тому же еще, деревянной обезьяны Дело оказалось, вовсе не в китайском гороскопе.

- Спасибо, спасибо, - отреагировал я. Удивляясь, регенерации духа и слуха.

- Вот, это вам, - пропели дусеньки-пусеньки, сладенькими голосочками.

- Что, вот?

Я с довольным видом повернулся, на сто восемьдесят градусов. Захотелось, еще разок запечатлеть симпатичные мордашки. Острые коленки. И прочую идейную сущность моего бытия. Веселые пассажирки, держали в руках..

Понадобилось некоторое время. Сообразить, что именно они имеют в виду. Проверка на абстрактное мышление, обычно происходит в кабинете опытного специалиста. У меня же, подобное тестирование. Вызвало, скорее недоумение, чем удивление. Бюстгальтер, бордового цвета. Больше похожий, на снаряжение парашютиста. И шелковый купол, небесной синевы.

Полностью скрывал обзор заднего вида. То был, мой сегодняшний приз. Кого-то награждают, красными шароварами. Самоваром или почетной грамотой. Мне же достался, набор фетишиста, не отличающийся, особой оригинальностью. Чего нельзя сказать о его размерах. Дареному коню, в зубы не смотрят. Я хоть ненароком глянул. На то, что раньше прикрывала гигиеническая пара. Принять в дар, был не готов. Судьба настигла и накрыла. Причем, с головой. Девчонки, в еще более праздничном настроении вышли из машины. Сжимали кулачки, восхищенные моим выбором. Тянули большие пальцы вверх. Тряслись от смеха. Может, танцевали Twerk. У меня тоже, кое-что тряслось. Особенно в коленях. Водило хоровод. Почему-то, особой радости не доставляло.

Аналогичное состояние, обычно испытываешь. После коньяка, смешанного со спиртом Royal. Сибирский коктейль, под названием Бурый медведь Поглощается, в объеме полного стана с горочкой. Вкус, зажеванной еловой веточки, Придает ядерной смеси, особое осязание. Ощущение, соприкосновения души с природой. Дарует способность. Понимать голоса зверей. Раскачивающихся под северным ветром, кедрачей и вековых лиственниц. Крючкообразная извилина - Загогулина Разносит по телу вахтовика нефтяника, атомные заряды. Ему не терпится. Забраться на смотровую площадку буровой вышки. С высоты, сорока двух метров над уровнем вечной мерзлоты. Заорать, во всю луженую глотку. Что-нибудь, высоко нецензурное.

НЕОПОЗНАННЫЙ ОБЬЕКТ.

Балансируя, между шумящими как бескрайний океан, вершинами таежных сосен. И звездной пылью млечного пути. Я закрываю глаза. Будто и не было, тысячи световых лет. Скитаний, по бескрайней вселенной. Не успеваешь оглянуться. Только вчера, был Архей. Сегодня..? Сегодня, мне нужно как-то подняться на пятый этаж, Попасть ключом в замочную скважину.

Здесь, все так же. Что сутки назад. Кончился день вчерашний. Или начался сегодняшний? Меня давно не волнуют такие мелочи. Deja vu, стирает границы. Аделоморфные галлюцинации. Симуляция разума, в нейронных лабиринтах бессознательного. Конверсия сущего, в энергию для вечного двигателя Бессмыслицы

Не просто, малосодержательность нашего времени - Смысл Беса. Манускрипт, весом 75 кг, Из шкур, ста шестидесяти ослов. В разгар средневековья. Со слов монаха, Бенедиктинского монастыря, создан, по велению вероучителя. Слуга Антихриста, лишь успевал записывать. Опасаясь заглянуть в рубиновые, испепеляющие очи рогатого Люцифера. Сейчас, это кажется детской страшилкой. Времена святой инквизиции, прошли. Когда борьба с ересью. Освещалась факелами из мучеников и отступников. Все прошло. Главное осталось. БЕС-Смыслица.

..

Я падал с высоты призрачных иллюзий. Не астероидом, слетевшим с орбиты далекой планеты. Не сбитым летчиком или провинившимся ангелом. Не керамическим обломком, из вершины Вавилонской башни. Падал и все. Вот ударился, о пролетающий мимо, такой же неопознанный объект. Отделившуюся ступень ракетоносителя. Крыло авиалайнера. Крышу, Empire State Building. Оттолкнулся от шпиля дома, на Котельнической набережной. Стены панельной пятиэтажки. Упал на бетонный забор, с колючей проволокой. Ударился о будку часового. О самого часового. Отскочил от деревянного мухомора, на детской площадке. Раздавил в песочнице, игрушечный домик карапуза. От чего, тот залился горькими слезами. Покатился, по булыжной мостовой, Кудринской площади. Застрял в решетке сливного колодца. Провалился и поплыл. По лабиринтам Мосводоканала. Раздражая своим появлением, коренных обитателей. С острыми резцами и длинными хвостиками.

Наверное, нужно открыть глаза и посмотреть. Что со мной, не так? Я гляжусь в зеркало грешника. Вижу, что гонит, в темноту и хлод. Нет, не Мефистофель, не Воланд. Не Павел Иванович Чичиков. Я сам. Тороплюсь поскорее расстаться, с абстрактным понятием сущности. Не имеющей материальной формы, ни научного доказательства.

Какодемономания Одержимость. Еще неполная, но всепоглощающая. Парящая, над миром. Как Джиперс Криперс. Оставляет за собой, сожженные мосты и сломленные судьбы. Атеистический экзистенциализм. Смердящий запах сероводорода, со свалки в Балашихе. Главное. Равнодушные взгляды, безразличных людей.

Под млечным блеском, звездного огня,

Все чувства и желанья, обостряя.

В свой вечный путь, отправится земля,

Внимания на меня, не обращая.

Была она, был он. И были мы,

Все вдруг исчезло. Рухнув, камнем в бездну.

У будущего, прошлого взаймы,

Просить, не сомневаюсь, бесполезно.

Кому-то суждено, умом понять,

Жизнь прагматично, разложить по полкам.

Из будущего, прошлое отнять,

Со знанием купеческого толка.

И плавно переплыть, из ночи в ночь,

Себя ни на копейку, не теряя.

Признаться, я бы тоже так не прочь,

Но, не умею. Может, не желаю.

Когда часы, сыграют по нулям,

Уклад вселенной, в сути, не меняя.

Кометой пролечу по небесам,

Все будущее, прошлым озаряя.

Вдруг хоть на миг.

Светлее станет. Вам.

НАЧАЛО РОМАНА ПЛАНЕТА BOM & BILL

- Ты, в прошлый раз, оставила виноградный сок. Помнишь..? Так просила, чтобы я не забыл, купить.

Реакция последовала, не сказать: что, незамедлительно Зато, посмотрела в мою сторону. С любопытством, даже заинтересованностью. Она любила начинать утро, со стаканчика солнечного напитка. Виноградный сок - был эликсиром ее вечной молодости.

- Точно, - произнесла, не очень уверенно. Уже подробнее изучая меня, причем, со всех сторон.

- Думаю, ты или нет? Куда пропал? И почему, не перезвонил?

-Телефон потерял,- заготовка на все случаи, работала всегда. Или почти всегда.

- Эх ты, Маша-растеряша.

Мы воспоминали нашу встречу. Она помнила, намного больше. Отчего, мне становилось неловко. Не хотелось, выглядеть перед ней склеротиком. Поэтому, улыбался и соглашался во всем. Кивал головой. Изображал сожаление. По поводу, своего странного поведения на прошлом свидании. Она забавно грассировала. От чего ее воспоминания, становились еще дороже.

- Слушай, у тебя какие планы на вечер?

Мне не терпелось, искупить непростительную забывчивость. Совершить, двенадцать подвигов Геракла. Лишь бы, знакомая девушка не переставала улыбаться. И коверкать слова на французский манер. Тринадцатый отважный поступок. Планировал оставить, на завтрак. Подать в постель. С виноградным соком. Чувственным поцелуем. И фирменным омлетом, собственного сочинения.

- Ну, если очень будешь стараться. Как знать?

Кажется, она оценила мое раскаяние. Солнечный зайчик надежды, запрыгал по стенкам сердечной мышцы. Вызывая, легкое головокружение от предстоящего свидания. Колесо Фортуны, повернулось попутным ветерком. Наполнило паруса заветных желаний. Позитивным настроем, долгожданных перемен к лучшему.

Мы сидели за столиком, Кафе-Ресторана Раньше, в полуподвальном помещении. Работники ЖКХ, отмечали конец рабочего дня. Нынче. Труженики окультуривались, в другой обстановке. Крашеные стены. Полистирольная плитка. Придавали заведению вид, приличной забегаловки. Столы и стулья, из дома одиноких стариков. Зеркала, от такого же социального учреждения. Создавали атмосферу естественной простоты. Позволяли посетителям, отвлечься от всего, что происходит наверху. И не думать о том, что ждет внизу. Водопроводная труба в центре зала. Служила шестом, для прыжков в высоту. Возможностью, поучаствовать в конкурсе: Кто хочет стать стриптизером или сантехником?. Все зависело от несгибаемости, полого профиля постоянного сечения. Находящего, под давлением жидкости без вкуса и запаха. Так же, напора желающих. Быть выше, сильнее, пьянее.

Соперников, из команды соседнего столика. Цветомузыка, со школьной дискотеки. Живой звук, от ди-джея. В несовершенстве владевшего, русским языком. Гарантировало, скучать не придется. Здесь каждый мог почувствовать себя. Не побоюсь этого слова. Любимым Не отказываться, от маленьких радостей. Благо, обстановка располагала.

Я старался, быть на высоте праздничного настроения. Поэтому. Заказал, все самое лучшее. Салат, горячее, шампанское. Водочку. Сельдь с лучком. И то, что повар называл, жульеном. За встречу. Любовь. Счастье, здоровье. За присутствующих и отсутствующих. Ныне здравствующих и не очень. Наконец. За всех, кого не успели помянуть, добрым словом Под хрустальный звон влюбленных сердец. Мы выпивали, на Bruderschaft. Закрепляя застольный обряд, страстным поцелуем. Я давно не был в цирке. Сегодня, упущение компенсировалось с лихвой. Цирк, на Цветном бульваре. Проспекте Вернадского, был закрыт. Все клоуны, собрались здесь и сейчас. Каждому нашлось место. Идеальный шанс. В полной мере, раскрыть миру свои таланты. Одни, жонглировали посудой. Кувыркались. Скакали, точно бешеные кенгуру. Другие, демонстрировали растяжку конечностей и всего остального. Кто-то, глотал шпагу. Извергал огонь. Брутальные дрессировщики, учили желающих. Стоять, на задних лапах. Прыгать, с тумбы на тумбу, через огненное кольцо. Фокусники, из шляпы доставали водку и закуску. Отрывали ди-джею голову. Затем, прикручивали обратно. Самые ловкие, лазали по шесту. Бегали по потолку. Карабкались по стенам. Игорь Александрович Моисеев, основатель школы народных танцев. Здесь показался бы, дилетантом. Народ, со всех уголков бывшей родины. Соединялся в веселом угаре. И отжигал, по полной. Никто не боялся, упасть лицом в салат. Подмочить репутацию, среди коллег по клининговой компании. Канатоходцы, шагали по шнуру от микрофона. Йоги, висели вниз головой. Непонятно чем, держались за воздух. Раскрывали секреты левитации. Тайное присутствие сверхъестественных сил.

Эквилибристки, качались на высоких каблуках. Разгуливали по барной стойке. Изображали пивные колонки. Соблазнительные кеги, обтянутые, черным латексом. С богатым ассортиментом пенного напитка. Никто не хотел сдерживать положительные эмоции. Все были счастливы, от любви друг к другу. Ревность и другие деструктивные качества. Тонули в океане неистового пиршества. Опьяненного духа и разгоряченной плоти. Колготки, трещали по швам. Туфельки, превращались в пуанты.

Юбки, в балетные пачки. Девушки на шесте, демонстрировали опусы народного стриптиза. В зеркальных стенах подробно изучали, закономерность своего развития. Я старался, не отставать от нее. Она, от общего веселья. Всю скудность хореографического ремесла, компенсировал тем. Что декламировал, строчки и четверостишия.

- Я входил, вместо дикого зверя в клетку,

Выжигал свой срок и кликуху, в бараке

- Гул затих, я вышел на подмостки,

Прислоняясь к дверному косяку...

- Мы живем под собою, не чуя страны....

- Моим стихам, как драгоценным винам. Настанет свой черед.

- Молодой человек. Вы, не хулиганьте, - слышались голоса, от соседнего столика.

- Да, за такое. Морду, надо бить. Мейстерзингер, мать твою.

Что ж, я умолкаю. Затихаю. Меня уже нет. Прошу прошения, за непонятность. Случайный душевный порыв. За то, что опять. Оказался, не в то время. Не в том, месте. Не на той, планете. О чем, ничуть не жалею. Всем, merci. За нечеловеческое терпение, Снисходительность и космическую толерантность.

...

Она хотела это сделать, здесь и сейчас. Я был не против. Чего нельзя сказать, о неслучайных прохожих. Как кошка, достигшая пика Эструса. Издавала, протяжные звуки. Терлась так, со стороны казалось. Будто мы пытаемся, развести костер доисторическим способом. Думаю, если бы не местные огнеборцы. Нам удалось подпалить деревянные качели на детской площадке. Все осуждающе смотрели на безнравственных пироманов. Обуянных, одним желанием. Зажечь небеса. Реальная угроза, прибытия пожарной команды. С группой поддержки, из местного отделения милиции. Сулила возможность. Ближайшие две недели, провести в ином измерении. Где страсть и желание. Не являются оправданием, невинных шалостей.

Не отрываясь друг от друга. Мы точно, двухголовое членистоногое. Поднялись на пятый этаж. На удивление, без особых хлопот протиснулись, между шкафом и комодом. Все что нужно, было с нами. И вокруг нас.

УЛЫБКА ПЕРЕСМЕШНИЦЫ.

Не знаю почему, вспомнил свой горький опыт расставания с мальчишеством. Переход, из одной формы поведенческого отклонения, в другую. Путем приобретения определенных навыков. Что также проходило, в полевых условиях. Не буду глубоко закапываться в суть бихевиоризма. Указывать, на возрастное изменение. Психологию и наследственность. Фокусировать внимание, на средовых факторах. Мотивации, выполнять поставленную эволюцией задачу. Любить и размножаться.

Интимный дебют, в новогоднюю ночь, в гостях у одноклассницы. Оказался не совсем удачной попыткой, набраться жизненного опыта. Исправить ошибки, путем повторения Известной, как мать всех учений. Не нашли должного одобрения. Становится мамой в шестнадцать лет, школьная подруга не желала. Чего нельзя сказать обо мне. Всегда готовому, к любым экспериментам.

Второй опыт, из серии сын, ошибок трудных Относился, к лирико-драматическому жанру. Новелле, достойной самого Боккаччо. Деревенский Декамерон Или Свадьба двоюродной сестры, в рождественскую ночь Те, кто мог стоять, хотя бы на четвереньках, Отплясывали, под старую радиолу. Кто уже не мог. Мирно отдыхал, расположившись, между винегретом и квашеной капустой. Я по своей наивности. Решил на минуточку, покинуть лежанку у жарких полатей. Выйти на крыльцо. Вдохнуть, морозного воздуха. Вернуться и с прежней настойчивостью, продолжить, искушать дивчину. Взращенную, на парном молоке и чистых помыслах. Уютные полати, манили бодливого бычка. Как весенняя полянка. Где беспечно разгуливала, молоденькая яловица.

Вдоволь надышавшись. Лихо развернулся, на пятках подшитых валенок. И уперся. Во что то, мягкое. В то же время, теплое. Большое и напористое. Знакомое, вместе с тем доселе неизведанное Возможно, пятого размера. Неизбежность, прижала к стенке. Будто хотела размазать. Умелые руки, легко справились с недостаточным сопротивлением. Остальное оказалось делом техники.

Сугроб по пояс, выглядел, вполне себе ледяной периной. Скрип снега, придавал эскимосской забаве. Особый шарм, чистоты и свежести. Когда часть в тепле, а целое на морозе. Дым из трубы, с яркими искрами. Летел, к алмазным звездам январской ночи. Холодок покусывал, голодной дворняжкой. Оставалось согреваться, доступными способами. Все делалось, во избежание обморожения. Поскорее отказаться, возле русской печи.

На снегу, подсвеченным, бледно-желтым абажуром ночного светила. Отпечаталась в виде огромного персика, нетленная сермяга. Горькая правда жизни. Вера Павловна, крепкой ладонью работницы молочной фермы. Зачерпнула горсть ледяных кристаллов. Посетовала, что сегодня не крещение Окунуться в иордани, не получится. Схватила меня, точно мешок с картошкой. И потащила обратно, к свадебному столу. Накладывала в тарелку. Больше похожую на летающую. Отварной язык, холодец, Соленые грузди. Куриную грудку. Огурцы, бочковые. Копченную рульку. Фаршированные яйца, с сыром и чесноком.

- Ешь, ешь. Все натуральное. В городе твоем, одна химия. Вот пить тебе, рановато. Мал еще.

Я не стал выяснять, что она имела в виду. Жевал и не решался взглянуть, на полати. Чувствуя себя, в очередной раз обманутым, Улыбкой Пересмешницы..

..

Она прыгала, радостной обезьянкой, освобожденной, из плена жестокого Бармалея. Попрыгунья, явно собиралась исполнить, акробатический кульбит с парочкой пируэтов. Может, на нее так действовал, дневной свет. И она решила, что диван - олимпийский батут. С визгом, отталкивалась, от нашего ложе. Пружины стонали. Собирались выскочить и бежать врассыпную. Себе я казался, пингвином. На надувном матрасе, в штормовую погоду. Держал в одной руке, бокал с вином. В другой, зажженную сигарету. С интересом наблюдал, за взбесившейся приматкой, лишенной, естественным отбором. Не только хвоста, но и пушистого подшерстка. Жалел, что не успел надеть, хоккейные трусы с защитной ракушкой. Все что скрывал, от посторонних взглядов. Рисковало превратиться в болтунью, гоголь-моголь. У небезопасной для меня ситуации. Имелся один, все же плюс.

Если бы, на ее месте сейчас оказалась, Ева Браун Вряд ли мне помогла, амуниция, Владислава Третьяка. С клюшкой и хоккейными воротами.

DAS IST FANTASTICH

Почти год назад. Еще не старый знакомый, посвятивший, лучшие дни честному предпринимательству. Остался без средств существования. После того, когда занял у меня на билет, до дома, до хаты. Предложил, в виде компенсации, свою подружку. При знакомстве, представил ее: Евой Браун

Ева, оказалась веселой девчонкой, с большим потенциалом. Раньше, не стандартные биоресурсы. Выглядели, куда внушительнее. После того, как она растеряла на нервной почве, двадцать пять килограмм. Жизненные резервы, заметно утратили лучшие формы. Прежде, вид двух спелых дынек, сорта торпеда Был пределом мечтаний, многих. Проверить на свежесть и приятную тяжесть. Помочь нести нежное бремя. Готов был, каждый. Кто считал себя, мужчиной. Подобно, пещерному человеку, по имени Себастьен Шабаль. Схватить, прижать. И нестись к воротам, необязательно соперника. С одной мыслью Главное, не победа Теперь, в облегченном варианте. Они больше напоминали, две большие варежки. Куда хотелось завернуться и согреться холодной ночью. Что, я собственно и делал.

Мне не довелось, подробно ознакомиться с трудами, Жозефа Габино. В частности, эссе о неравенстве рас Он считал прародиной арийцев северную Европу. Носители нордического духа, по его мнению. Возвышались, над остальными. По праву, физической и умственной неравноценности. Я пытался разглядеть в Еве Браун, признаки правого уклона. Предрасположенность, к форме диктаторского правления. Презрение, к выборной демократии. Веру в господство элит. Одобрение, расизма и геноцида.

Курносый носик. Пухленькие губки, веселые глазки. Розовые щечки и Ростовский говорок. Сочетался, с легким характером. Хорошим аппетитом, ко всем радостям жизни. Познания в немецком языке, ограничивались фразами: Das ist fantastisch, оh ja ja Ослабление контроля, в моменты восторженного исступления, сопровождалось, гейзерными выбросами эндорфинов.

И непреодолимой тягой, к изучению иностранных языков. Ich will, mein Fhrer. Sehr gut. Сколько не пытался, выяснить причины не политкорректных фантазий. Точного ответа найти не удалось. Что не скажешь, о другом. Сложном переплетении, прошлого и настоящего. Испытанного, на собственной шкуре. Дорогой мне, как память о светлых денечках. Еще, до московской эпохи существования.

Ева. Вернее Лиза. Так ее назвали, родители, а не Gruppenfhrer СС. Часть жизни провела, в Молдавии. Потом была, Украина, Кубань и Новый Уренгой. Родителям, долго не сиделось на одном месте. И вот однажды, они оказались в таежном поселке. Где до ближайшей станции, приходилось добираться, на собаках. Или голубом вертолете В один из морозных дней. Отец привез с охоты, медвежонка. Лохматый комочек, к тому же оказался девочкой. По имени, Машка. Машка, ходила за Лизой, верной собачонкой. Даже, когда вымахала, в здоровенную зверюгу. Терлась мохнатой мордой, об ее ногу. В надежде получить, что-нибудь вкусненькое.

Все, что потом произошло. Для бедной Лизы, обернулось не просто трагедией. Ударом судьбы. Не каждый, смог бы пережить, такое. Без определенных изменений, в сознании. И тем, что находится за ним. Как-то Машка, по медвежьему недоразумению. Нечаянно, прокусила Лизе. Куда часто прижималась, любопытным носом. Теперь, смотрела глазками-пуговицами, обладателя, восьми желудков Свалившегося, в сибирскую тайгу. С планеты, затерянной в шести парсеках, за суперкластером Гидро-центавра. Казалось, сейчас обоих начнет мучить мелмакианская икота Одну от боли. Другую, от обиды за свое звериное поведение. Они были друг для друга, больше, чем просто друзья. Одной семьей. Когда Лиза, вернулась из больницы. Войдя в комнату, застыла на месте. Машка, раскинув лапы. Приветствовала ее, медвежьими объятиями. Лежала на полу. Зубастым трофеем, царя природы. Этого Лиза, так и не смогла простить. Тем. Кого считала, самыми близкими. Она уже давно жила своей жизнью, отдельно от родителей. Но, не этой грустной истории. Иногда, ей чудились странные звуки. Горловое пение. Завывание неизвестного животного. Будто, кто-то над головой бил в бубен. У нее перехватывало дыхание. Погружалась в транс. Ритуальный экстаз, посредника. Между живыми и мертвыми. Душа высвобождалась. Начинала танцевать вместе с духами. Совершать обряды и заклинания. Установление контакта с потусторонним миром. Сопровождалось, отклонением сознания и нервными судорогами. Метемпсихозом, подкрепленным звериным оргазмом.

Лиза хотела, чтобы я запомнил ее. Большой, страстной. Непохожей, ни на кого. Просила называть в эту ночь, Машей. Я был удивлен, такой просьбой. Отказать, не решался. Понимал причины тревожного состояния. Перед нашим окончательным расставанием.

- Все будет, sehr gut, Маша, - так пытался, настроить ее. На дальнейшее, самостоятельное путешествие.

В ту самую минуту. Когда, ожидал услышать. Привычный набор немецких пословиц и поговорок. Она заревела, завыла. Вцепилась зубами, мне в шею. Когти, ничуть не уступающие, длине, остроте. И другим, медвежьим качествам. Вошли в спину. Принялись разрывать. В поисках, позвоночного столба. Я на ходу, пытался разобраться. С чем связана, перемена образа? В чем причина, пересмотра сложившихся убеждений? Что это? Новая концепция, ответных чувств на пресыщение. Или целенаправленное вмешательство, лесных духов. В традиционную форму финальных развязок. Времени на выявление источника нечистой силы, не оставалось. Пора спасать, себя любимого. Объедаемого. Местами, прилично обглоданного. Действовать, причем без промедлений.

Я душил, щипал, щекотал. Даже кусал, нежные варежки. Маша не желала, выпускать меня из топтыжных объятий Пересчитывала позвонки. Обдумывала, куда дальше запустить когтистые лапы. Вероятная необходимость предпринять, что-то более существенное. Чем просто, пережевывание молочных желез. Что совсем недавно, радовали нас обоих. Переходила в разряд, архисрочных. Предполагала, любые средства защиты и нападения. Бродил взглядом по комнате. В надежде обнаружить, осиновый кол. Хотя бы, ножку от стула. Изгонять дьявола. Тем более, в медвежьей шкуре. Не было, основным занятием моей жизни. Раньше, ничего подобного, делать не приходилось. Значит, пришло время попробовать себя, роли экзорциста. Несмотря, на все страдания. Мне казалось, Медведица, достойна более бережного отношения. Поэтому, не стал ее мучить молитвами и заклинаниями. Просто, решил сказать все, что об этом думаю.

- Маша, Машенька. Ты самая лучшая, кого я встречал. В сибирской тайге и на Московских улицах. Тебе пора. Впереди, много удивительных событий. Вот увидишь. Ты снова станешь, счастливой. Будешь бродить, с медвежатами и косолапым другом. Где-нибудь, в районе Тунгуски. Шумно несущей, холодные воды.

Мимо, могучих сосен и древних скал. Она услышала меня. Или зов предков. Ослабила крепкие объятия. К каким, я уже начал понемножку привыкать. Не обращать внимания, на звериные пустяки. Накинул на плечи простынь. Что сразу превратилась, в алый плащ Центуриона.

-Das ist fantastisch, ja, ja. Auf Wiedersehen, meine Liebe.

..

.

Непоседа, в очередной раз оттолкнулась от диванного батута. Зависла надо мной грозной тучкой.

- Юра. Ты, что ли похудел? Знаешь. Тебе так, даже лучше.

Я смотрел на нее. И ничуть не жалел. Что мы обознались, у кассы супермаркета. Она любила виноградный сок. Я, непосредственность, неунывающей шалуньи. Вспомнил, что через два часа, нужно ехать в Дмитров. Перед этим, как и обещал. Совершить несколько подвигов, включая авторский омлет. Из всего, что найдется в холодильнике. Она ушла. Вновь забыла, пакет сладких слез виноградной лозы. Может для того, чтобы подобная встреча. Где нибудь. Когда-нибудь. Повторилась.

Благодарю,

тебя за все.

За то, что не было.

Что будет.

Пусть, что ушло.

Порой, смешно,

Ну и что.

Осудит кто. И за что?

Незаметно, происходят.

В нашей жизни, чудеса.

И неспроста.

Пришла весна,

в города,

Поймем ли мы,

что все не зря?

Ты открой мне секрет.

От чего, сколько лет.

Сколько зим.

Мы живем, как во сне,

А проснуться.

Совсем, не хотим.

Может быть, разбежаться.

Нам стоит с тобою.

Скажи.

Уверяем себя.

Что все лучшее.

Ждет впереди.

Только помню,

все с любовью.

И обиду, и тоску,

Все, что было.

Не забылось,

Жаль, что будет. Не пойму.

БИЗНЕС И СЛЕЗЫ.

Работу нелегальным извозчиком. Я совмещал со службой, в коммерческой организации. Что приносила, разор и убытки. Всем.Кому не повезло, вступить с ней в отношения, Причем, исключительно деловые. Состоял при должностях: замдиректора, на общественных началах. Кладовщиком-экспедитором. Грузчиком-водителем. Сторожем-инкассатором. Охранником-знаменосцем, не ведающим сна и покоя. Нередко, приходилось изображать оптового покупателя. Заинтересованного приобретателя, На все, что у нас имелось, включая, канцелярские принадлежности.

Ходил с важным видом, вокруг просроченной продукции. Размахивал пухлой барсеткой. Где лежали неоплаченные счета и невеселые кредитные истории. Психологически воздействовал, на сознание недовольных клиентов. Убеждал себя, заодно всех остальных.

- Неликвид, нынче дорог. Надо брать. Зачем? К этому прилагается, отдельная инструкция. Его можно, отнести в гараж. Положить на балкон, рядом со сломанными лыжами. Подарить на день рождение, любимой теще. Подкинуть соседям. Выбросить на свалку, желательно, не в своем дворе. Вариантов, множество. Приобретая, наше добро. Вы освобождаете, место в кошельке, для новых, купюр. При этом, тренируете фантазии. Что сделать с теми, кто вам втюхал. Списанный реквизит странствующего дервиша. С пятипроцентной скидкой. И верой, в честное купеческое слово.

В последнее время, вместо денежного вознаграждения. Мне наоборот, приходилось инвестировать генерального директора. По совместительству, еще и друга. Андрей, занимался тем, что дул на печать. Пачками, штамповал договора и гарантийные письма. С предложениями, от которых все отказывались. В отличие от Аль Капоне, воздействовал на партнеров, добрым словом. Забывая, что без пистолета оно не работает. Генерировал идеи, не хуже Миши Бальзаминова. Кладезь мудрости, бил креативными струями фонтана, Дружбы народов. Андрей, подобно Роденовскому мыслителю. Думал, о вечном. Где бы достать денег. Оплатить, аренду склада и съемную квартиру. Заемные у меня средства, планировал потратить. На кофепитие, с перспективными клиентами. Что в скором времени, должны стать партнерами, инвесторами или просто благодетелями. Пример братьев Голубковых, увлекал немногих. Вера, в красное слово, красного директора Кроме меня, никого не вдохновляла.

От почетного звания, красный директор С каким, я к нему обращался, в моменты дружеских разноречий. О сущности основного закона капитализма. Андрей, хмурился. Спешил поскорее выйти, на свежий воздух. У него появлялось, непреодолимое желание. Послать меня в командировку. Без казенного содержания и права переписки. Надеялся, я заблужусь где-нибудь, в районе Каширы. Если вдруг вернусь, то с деньгами за непроданный товар. В редкие минуты благодушия, безмятежного блаженства. Андрей, был сама любезность.

- Подожди, еще немного. Будешь ездить, на Мерседесе, - какого года выпуска, не уточнял. Зато, сама марка автомобиля. Рождала, приятные воображения.

Запах кожаных сидений. Ублажающий ухо, звук стереосистемы. Трехлучевая звезда, вписанная в окружность. Указывала, не только на мировую известность автогиганта. Но и крутизну, сидящего за рулем парня. В след кому оборачиваются, даже девушки с надутыми губками Голос у Андрея, в такие минуты дрожал, Фарфоровой тарелочкой, с голубой каемочкой. По всем канонам классического жанра. На сцене, должен появиться, чемодан. С чем именно, оставалось догадываться. Я так далеко, не заглядывал. Ограничивался, неубиваемой моделью W123. В моих сновидениях, Мерин или Бенц. Тачанкой, на какой не страшно ездить по нашим дорогам. Поэтому, ждал и надеялся. Еще немного, тянулось третий год. Терпение и труд, если что и перетирали Только, не растущие как снежный ком, финансовые проблемы.

- Вадик. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Интересовалась, воспитательница в детском саду.

- Космонавтом, - отвечал Вадик. Изображал, пионерское приветствие. Во всем беря пример, со старшего брата.

- Молодец, - хвалила наставница, Вадика, решившего заодно, стать милиционером. Водителем трамвая и продавцом мороженого.

- А ты, Андрюша. Кем станешь, когда вырастешь?

- Директором завода, - отвечал мужичок, в белой рубашке и черных шортах. С лямками, поперек туловища. Детовод, пыталась копнуть глубже. Сеять доброе, неувядаемое ее работа. Благо почва, подходящая. Не успела порасти, чертополохом сомнений. Ответственная, за правильный выбор и активную гражданскую позицию. Уточняла.

- А какого?

Андрей, пожимал плечами. Смотрел на воспиталку, голубенькими глазками. Снисходительно парировал: Директор, он и в Африке директор Отворачивался к разноцветным кубикам. Предоставляя педагогу, богатый материал для размышлений. Я не утверждаю, что все так и было. Главное, оставалось неизменным. Директором и никаких гвоздей Вот его девиз. Насчет солнца, не уверен. Он знал наизусть, многое из Маяковского. Не то, что любил стихи. Скорее, ему нравилась жизнеутверждающая позиция поэта. Там все казалось, без обтекаемых форм словоблудия. Что такое хорошо и что такое плохо Если, Через четыре года, должен быть- город-сад Значит, так тому и быть. Ну, а гвозди делать? Из таких, как он и Владимир Владимирович, конечно.

При нем было, все. Ум, деловая хватка. Улыбка голливудского актера. Фактура супергероя. Смешивать, но сбалтывать Секс на ужин, смерть на завтрак, О человеке судят. По величию, его врагов. Бонд. Джеймс Бонд В отличие, от агента 007. Андрей, не имел лицензии, на устранение врагов государства. Что было, лишь делом времени. И так считал, не он один. Потому. Не желал прогибаться, под изменчивый мир. Шел напролом. Надеялся увидеть, в конце тоннеля. Если, не свет. То, хотя бы услышать, гудок встречного паровоза. Ad augusta per angusta, gutta hollows ex lapide К высокому, через трудное. Капля, камень точит. Я завидовал такому оптимизму, несгибаемой стойкости. Может от того, что в детстве. У меня были, другие воспитатели. Посвятить жизнь, борьбе за дело мирового олигархата, не торопился. Деньги, конечно интересовали. Скорее, обреченной необходимостью. Чем результат, приложения талантов. Пассивным участием, во вселенском самообмане. Иллюзии счастья за наличные. Без которых, человечество, разучилось существовать.

Утро обычно начиналось так. К нам шел, представитель администрации базы. Где мы арендовали, складское помещение. Заводил старую пластинку. С репертуаром, угроз и тяжких последствий. Возможно, даже для здоровья. Часто поминал милицию, санэпидстанцию. Налоговую и почту России. Последняя, должна по его мнению. Разослать, наши души. По дальним уголкам, родных просторов. Свой гневный опус, заканчивал. Знакомством, с крепкими ребятами из Солнцевской группировки. При этом, изображал на лице ужасную гримасу. Видимо, вспоминал богатый опыт общения, с подобными личностями.

- Мы на вас, управу найдем. Когда погасите долг?

- Вот-вот, на днях, - мы старались успокоить, его разыгравшееся воображение. Такой ответ, не устраивал никого. И все же. Нам предоставили шанс, исправиться.

- Крайний срок, до нового года.

Сегодня, на удивление. Один с топором, двое с носилками, меня не поджидали. Я по-быстрому, загрузил товар в салон и на крышу четверки Не сбавляя скорости, выскочил с территории базы, держа курс, к Дмитрову. Была одна проблема. О ней, чуть позже. В Дмитрове, выгрузился, надеясь, получить деньги за предыдущую поставку. Мне разве что, не рассмеялись в лицо. До середины февраля, денег не будет, точка. Возвращаться пришлось, с мелочью в кармане и практически пустым баком. Дай бог, до Москвы бы хватило. Вдобавок. Месяц назад, закончилось действие техосмотра.

И проезжая, мимо каждого поста ДПС. Готовился расстаться, с пятисотрублевой купюрой. Заранее приготовленным пропуском в светлое будущее. Пройти техосмотр, дело хлопотное. Для этого требовалось, ехать в Волоколамск. Владельцем машины, номинально, числился Андрей, зарегистрированный, в резиновой квартире, давно сгоревшей избушки. Ее жители, триста душ. Пока еще, не мертвых. Опять же, с какой стороны посмотреть. Будто герои битвы, при Фермопилах. Не щадили, ни себя. Ни тех, кто вставал на пути. Сражались. Делали бизнес, в Первопрестольной. Служили дворниками, официантами и охранниками. Всем хватало места, под холодным московским солнцем. Я, как и остальные. Пытался согреться, под его лучами, тщеславия. Претенциозной значимости, своей непосредственности. К сожалению, мало кто обращал внимание. Оценить по достоинству, было некому. Сказать: Как всегда, ошибался Не достаточно, для очевидной истины, давно ставшей, устойчивым правилом. Невеселые мысли, прервал взмах полосатой палки-махалки

Не бравый, но капитан. Не дальнего плавания. Зато, с Чапаевскими усами. Попросил, документы.

- Да, Вячеслав! Почему катаетесь, без пройденного техосмотра? Не порядок.

В его голосе, ощущалась усталость. От роли, что играл уже много лет. Поменять репертуар, на неразрешимые муки героя, в остром конфликте с самим собой. Не торопился. Живя по принципу: нас и здесь, неплохо кормят

От несчастного случая, подобной встречи. У меня была домашняя заготовка: Для тех, кто на посту Я понимал, Чапаевцу, все человеческое, не чуждо. В том числе, маленькие радости. В размере, пятисот рублей. Торжественным исполнением, мажорного панегирика. Предполагалось, настроить визави в пагонах. На дружественный лад, доверительных отношений.

- Поздравляю, с наступающим праздником. Желаю вам и вашей семье. Здоровья, счастья, удачи. Супруге, детям. Всего-всего. До самого неба! Вам лично. Продвижения по службе. Успехов, во всех начинаниях. И конечно, материального благополучия!

Он с удовольствием выслушал. Подобострастный порыв, не искренних чувств нарушителя ПДД. .

- Спасибо, спасибо. Не от каждого услышишь, такие теплые слова. Прямо не знаю, что делать. Как поступить. Может, сами подскажете?

Жалко, зрительный зал был пуст. И никто по достоинству, не мог оценить игру

людей. Влюбленных, в Мельпомену. Понять. Простить. Отпустить Хотелось выпалить, из пушки праздничным салютом. Расцветить небо. В надежде, что мы сможем договориться. Как цивилизованные люди. Чувствовалось. Он хоть в форме, с усами, И до сих пор, еще капитан. В душе, юный мечтатель. Лучший, в кружке умелые руки Первый помощник, любимой маме. Мне захотелось, его обнять. Расцеловать, будто старого друга. Подыскать нужные слова. О доброте, неувядающих ценностях. Что делают нас, богаче всех на свете. Вместо этого, протянул подлую бумажку.

- Вот, - я стыдливо отводил взгляд, в сторону. Чувствовал себя, брачным аферистом. На свидании, с несчастной вдовой. Мне было неловко, обижать его меркантильной любовью. Но, кто-то должен, первым, сделать шаг на встречу, неизбежности.

- Что это? - произнес он, после непродолжительной ментальной паузы. В его голосе, теперь не слышалось, прежней теплоты и понимания.

Подарок для мамы, подумал я. Озвучить же посчитал, не безопасно.

- Вы, за кого меня принимаете.???

Он смотрел на купюру. Как, на дохлую крысу, камышовую жабу. В детстве, меня учили говорить всегда правду. В складывающейся ситуации. Каждое слово, рисковало обернуться очередной неприятностью. Я изображал, бравого солдата Швейка. С преданностью неуклюжего денщика. Смотрел в глаза инспектору. С надеждой. Что он заметит, искреннее стремление. Сделать этот мир. Если не лучше. То, чуть-чуть веселее. Кажется, капитан оценил мою готовность, искупить вину. Для начала, решил проверить подозреваемого в кретинизме, на вменяемость. Способность, соображать. Имею ли я, хотя бы не большое представление. О принципах, современного бытия. Отношение человека, с окружающим миром.

Со знанием дела. Опираясь на опыт, предыдущих поколений. Принялся выстраивать, логическую цепочку. Из недочетов и неисправностей. Загибал пальцы. Причем, на обеих руках. Люфт рулевого колеса. Недостаточная глубина протекторов шин. Износ тормозных колодок. Неправильное регулирование фар, ближнего и дальнего света. Отсутствие справки, от нарколога. Невролога, проктолога. Психиатра, с Канатчиковой дачи. И так далее, по списку. Логика, факты, улики. Доказательств, больше чем достаточно. Понести, значительно строже наказание.

Чем просто, расстаться с индивидуальным регистрационным знаком автомобиля. У меня, конечно, были другие планы на ближайшие дни. Оставалось, согласиться. Незнание, не освобождает ..

Что бы мы делали? Как могли существовать. Если бы, ни оно? Чудо! Ни кем не изученное, явление. Нарушающее, все законы. При этом, не несущее никакой ответственности. Чудо природы, любви, жизни. И наконец. Самое удивительное и желанное. Чудо новогоднее.

- Какая сегодня година, на календаре?

-Година? - Позволил я себе, усомниться, в верном истолковании. Множественного смысла, вычурного слова. Из неприкасаемого словарного запаса, героя армейских анекдотов.

- Година, есть. Двенадцать месяцев. 365 дней

Второпях исправить, легкомысленную не дальновидность. Глубоким познанием зодиакального пояса. Ожидая взамен, отеческого одобрения быстрой реакции, на конгениальное замечание. Отрапортовал. Согласно уставу, строевой и караульной службы.

- Водного козла или овцы. Точно не помню. Кого то, из парнокопытных- полорогих.

- Не понял. Гражданин злостный нарушитель. Ты на что намекаешь?

Вопрос поставил, даже не в тупик. К стенке, причем мордой. Потому как, светлый лик юродивого угодника. Был потерян навсегда. Я моргал, уставившись на кокарду, форменной шапки. Представлял. Сейчас, оттуда вылетит птичка. И в лучшем случае, прокукует : дача взятки лицу, при исполнении.

- А вы что, сами не знаете?- Дерзкий вызов, судьбе-злодейке, в предсмертной агонии потенциального неудачника. Стреляй. Всех, не перестреляешь Звучало бы, также. Капитан, не обращая внимания, на отчаянный пассаж приговоренного. С казенным безразличием, продолжал зачитывать обвинительное заключение.

- Значит, не знаете? Так я, подскажу. Сегодня, 29 декабря 2003 года. Четырнадцать часов, сорок шесть минут. - Инспектор, внимательно смотрел на часы. Видимо ждал. Когда секундная стрелка. Отсчитает, последнюю минуту моей свободы.

Грозным голосом произнес.

- Запомните, этот день и время?

- Запомнил, - с трудом выговорил я. Хотя очень хотелось, крикнуть: Я тебя запомнил. Еще встретимся. В темной подворотне, без свидетелей Приготовил руки. Чтобы стальные вериги, суровой действительности. Защелкнулись на запястьях, работника руля и колеса. Во глубине сибирских руд. Храните гордое терпенье И вот, когда уже собрался духом. С гордо поднятой, бритой головой. Гремя цепями. Пойти этапом, по Владимирскому тракту. Сплевывая кровавую кашу, с разбитых губ. Упрямо повторять: Вы, еще меня узнаете. Из искры, разгорится.. Пошлый вердикт. Жестоко обесценил, высокие порывы арестантской души.

- Две тысячи. Считай, тебе крупно повезло.

Да, как ты посмел, подлец. Предложить такую низость. Как, твой язык повернулся. Дуэль. Немедленно. Здесь и сейчас. На пистолетах, через платок Инспектор, крутил в руке паспорт технического состояния (ВАЗ 2104) Точно шулер, крапленого туза. Дуэль, конечно перебор. Вот, по физиономии отхлестать за подобное. Обязательно. Сегодня, некогда. Возможно, в следующий раз? Вообще-то. Это всего лишь, деньги. Пусть он купит себе, резиновую лодку. И на середине реки .

Разница, между сегодняшней датой и обозначенной суммой. Исчислялась, в единицах. Я не торопился выяснять, с чем связана такая щедрость. С новогодними скидками. Или любовью, к круглым числам. Не в состоянии справиться, с выходом из художественного образа. Заложник системы Станиславского. Принялся, демонстративно выворачивать карманы. Выкладывать, последнее на капот машины.

-Забирай. Все забирай. Тебе нужнее.

Поверх щедро рассыпавшейся мелочи, оказались: Складной нож. Открытая упаковка, жевательной резинки. Ключи от квартиры. Товарные накладные. С перечеркнутыми рифмами, на обратной стороне. Старый носовой платок. Семечки. Сломанная шариковая ручка. И мятая сто долларовая купюра. Пропавшая, месяц назад. При не выясненных обстоятельствах. В чем властелин обочин, оказался прав. Действительно, повезло. Причем, обоим. Истолковать, подарок судьбы Каждый, мог по-своему. Один, компенсацией, отсутствия принципиальности. Другой, что не зря потратил 15 минут. Своего, очень дорогого времени. Как поступить с вечнозеленым символом, счастья и процветания. Инспектор, знал не понаслышке. Не хуже оператора обменного пункта валюты. Сконвертировал, лукавую улыбку единосущного Франклина, в деревянные Отсчитал сдачу. Приложил, берущую длань к шапке-ушанке.

Пожелал на прощание, счастливого пути. Веселого нового года. И следить за базаром. Я не стал пренебрегать, такой чуткой долларо желательностью Принялся, обратно складывать свое барахло. Ехал в Москву. Думал, о не должном соответствии, деяния и воздаяния. В мире, где свобода равенство и братство. Распределяются по принципу: У кого больше прав тот и прав Чуда не случилось.

Когда караван, повернет назад,

Хромой, окажется впереди.

У каждого времени свой вожак,

У всех поколений песни свои.

Умному хватит, жизни одной,

Дурак. Даже с вечностью не разберется.

И далеко не всегда, тот герой,

Кто последним смеется.

Метился в небо, попал на чердак,

Плавал по морю. Сел, жопой в лужу.

Думал, дворец. Оказался, барак,

И тот. За запреткой к тому же.

В хоре людском. Слезы, радость и стон.

Не разобраться. Где верно, что ложно.

Но если еще. Слово, рушит бетон,

Не все, на земле безнадежно.

Пусть этим миром, правит расчет.

Пусть говорят: Знай, свое место

Собака лает, караван идет,

Собака лает, караван идет

Туда. Где мне, не интересно.

СЛАБОНЕРВНЫХ, ПОПРОШУ УДАЛИТЬСЯ.

Наконец, я как бы дома. Смотрю на календарь, с полуобнаженной красоткой. Она загадочна и сексапильна. Нежится, на морском песочке далекой страны. В позе, беззастенчивой ундины. Образ блудницы, со дна морского. Не совсем гармонично, вписывается. В интерьер, кухонного пространства. Четыре квадратных метра, неустроенности. Радуют, чуть больше каменного мешка, в местах не столь отдаленных, от столицы Мордовии. Забытый всеми, пакет виноградного сока. Вызывает приступ, приятных воспоминаний. И невыносимой жажды, до глубокого сна. Полного отсутствия реакции, на что-либо. В обнимку с любимой подушкой. Трудно сказать, когда начался мой обратный отсчет. В какой именно точке, цивилизационного пути. Нахожусь, в данный момент. С жадностью, австралапитека. Тянусь к дуплу, старого дерева. Зубами вскрываю, асептическую упаковку виноградного сока. Так удачно забытого, Девушкой, из ниоткуда Издавая звуки, проголодавшейся собаки. Высасываю. Пережевываю. Все, что попадает в рот. Муравьи, гусеницы, жучки. Приятно хрустят на крепких зубах. Дикие пчелы, жалят распухший язык. Исчезают. Растворяются, в гостеприимном желудке. Я чувствую. Слышу, их последнюю песню. Прощальное жужжание. Перепончатые крылышки, щекочут чрево, Это не приносит заветного облегчения. Бросаю бесполезное занятие, недостойное, сословия высших приматов. Открываю холодильник. Бережно, как хрустальное сердце, достаю запотевшую бутылку.

Ректификат, разбавленный родниковой водицей. Должен помочь преодолеть, временную пропасть. Только он способен, вернуть меня из антропогена. Привычным движением, с хрупкого горлыщка заветного штофа. Сворачивается винтовая пробка. Наполняется граненный стакан. Что сверкает, продолговатыми плоскостями. Будто, звезда Сьерра-Леоне. Хочется одним глотком, завершить сегодняшний день. И вдруг, понимаю. Я Homo Sapiens, семейства Гоминидов, отличающийся от шимпанзе, культурой застолья. У меня есть паштет. Мечта гурмана. С особым вкусом и пищевой ценностью. Калорийный продукт, обычно подается к столу, в качестве изысканной закуски. В такой волнующий момент, нахлынувшие чувства, переполняют эмоциями. Остается, не упустить шанс. Стать, сытым и пьяным.

Круглая, плоская жестяная банка. Покорно лежит, двустворчатым

пластинчатожаберным, в ожидании гастрономической участи. Ее нужно, поскорее открыть. Проделать такой же фокус. Что с пакетом виноградного сока, не решаюсь. Есть кухонный нож. Его боевой наконечник, предусмотрительно округлен. Такая техника безопасности, имела свои плюсы. Ограждала, неспокойных гостей. От необдуманных поступков. Сделать харакири, себе. Хуже того, мне. Вспомнил. Как выкладывал перед гаишником, перочинный складник. С трудом отогнул, короткое кривое лезвие. Прицелился. И что есть силы, вдавил трехсантиметровый клык. В промасленную жестянку, моей мечты. Лезвие, скользнуло по поверхности. Рыбные консервы, с ускорением полетели со стола. Если верить, что угол падения, равен углу отражения. Примерно, под таким углом. Нож воткнулся в запястье. Вошел, конным плугом в колхозную новь. Понадобилось, какое-то время. Понять и оценить произошедшее. Складник казался, молодым побегом. Результатом генетической мутации. Я с удивлением рассматривал новообразованное ответвление. Такой способ, вегетативного размножения. Не способствовал, улучшению работоспособности, левой щупальцы-хваталки Подсознание, беспринципным адвокатом, возражало трезвому рассудку. В действиях клиента, не было умысла. Он просто думал.. Не свойственный процесс, предвидеть последствия. Ему категорически противопоказан. Соответствующая справка, прилагается. Девиз Семь раз отрежь. Один раз отмерь В прежние времена, мог украшать герб его родового поместья. Из глубокого уважения, к предкам пострадавшего. Прошу удалить неподтвержденный факт, из протакола

Если достопочтенный читатель считает. Что, поминая всех чертей. Я поддался, неуправляемой паники. Заблуждается. Рефлексировать, по такому ничтожному поводу, не собирался. В виду отсутствия, эмоционального интеллекта. Оставалось, чесать затылок. Пока еще целой, правой криворучкой, неспособной, с первого удара. Поразить заветную цель. Отчаиваться и падать в обморок, не наш метод. Нужно воспользоваться, старым проверенным приемом. По примеру Андрея, переместиться во времени и пространстве. В беззаботное счастливое детство. Закрыть глаза и сосчитать, до двадцати.

- Один, два, три, четыре, пять

Образ капитана, Джеймса Крюка. Плавно выплывал, из пучины затуманенного сознания.

-Здорово дружище, - свирепый взгляд, беспощадного корсара.

Изучал обстановку на камбузе. Его крюк и моя измененная конечность. Сближали нас, знакомыми ощущениями. Может от того, он не спешил отправить меня, на корм крабам.

- Не хочешь присоединиться, к нашей команде?

Голос, обожженный, гавайским ромом. Кубинским табаком и ветрами опасных приключений. Внушал страх и уважением, к морскому хищнику. Слепой Пью, беззубо улыбался. Одноглазый Джо, подмигивал тем, что оставалось. Всадник без головы, кланялся, чем мог. Одноногий Джон Сильвер, с попугаем на плече. Грузно опирался на деревянный костыль.

- Клянусь, акульей требухой. Парень, кого-то напоминает. Да, это же малыш Джим. Не думал, что еще свидимся. Как поживает, миссис Хокинс. Все еще держит трактир Адмирал Бенбоу? Веселые были времена. И настоящие моряки. Жаль, не всем повезло. Что скажешь, капитан Флинт? Вот же глупая птица. Живет уже, триста лет. И все ей мало.

- Пиастры, пиастры. Мертвые, не кусаются. Мне до смерти надоел, капитан. Я хочу жить в его каюте. Сто чертей в глотку. Я бы перерезал ему, горло. От уха, до уха.

Попугай, на плече одноногого. Продолжал изрекать, основные принципы. Непростой жизни, охотников за чужим добром.

Эдвард Тич, поглаживал черную бороду. Кожаные ремни, обхватывали могучее тело. Удерживали пару пистолетов. Острый клинок и абордажную саблю. Опаленный в баталиях с флотом, Его Величества. Рукопашных схватках, за испанское золото. Главарь флибустьеров. Обратился к раненому коку.

- Такой моряк. Стоит дюжины, палубных охламонов. Пойдем со мной, приятель.

Я сделаю из тебя, настоящего пирата. Принцы нового света, лопнут от зависти. Когда ты будешь сгружать. На берег, Порт-Ройал. Сокровища, с трех мачтового галеона.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо хо хо. И бутылка рома, Пели все, кроме безголового всадника. Что хлопал в ладоши. Бил каблуком, в кухонный пол. И звенел, острыми, кавалерийскими шпорами.

- С удовольствием господа, присоединился бы к вам. Вот только. Нужно вытащить из руки, эту хреновину. И открыть банку с паштетом, - отвечал я, на приглашение джентльменов. Захвативших, мою кухню. Как, быстроходную Эспаньолу. Чему собственно, не возражал. Даже наоборот.

На счет, двадцать один. Складник, вышел легко.

Кровавое, местами поржавевшее лезвие. В дальнейшем, обещало. Столбняк и сепсис. Я не отчаивался. Искал банку с паштетом. Хотелось. Запустить, гастрономический снаряд, куда подальше. Вместе, со всеми его полезными качествами. Черный парус, с Веселым Роджером на мачте. подгоняемый, попутным ветерком опасных приключений. Не дождавшись, моей окончательной невменяемости. Скрылся, за горизонтом пятиэтажного океана. Из освободившегося отверстия. Забил веселый фонтанчик эритроцитов, лейкоцитов. И чего-то, там еще. Боли не было. Лишь обида, что придется выпить. Так и не испытав, радости чревоугодника. На подоконнике, рядом с горшком засохшего цветка. Лежал, почти до конца размотанный круг, синей изоленты. Аномальная зона, возле окна. По непонятным причинам, часто притягивала. Давало раскрыться. Самым разным чертам характера, моих гостей. Они здесь курили, пили, плевали. Кричали. Выбрасывали в окно, свои и мои вещи. Показывали соседям. Что видеть, необязательно. Хотели выпрыгнуть или заняться любовью. Иногда. Предлагали, все проделать одновременно. Порой, с грустью смотрели на подобное, в окне дома напротив. Со словами: живут же люди Открывали обе рамы. Собираясь ответить, чем-то более экстравагантным.

Изолентой, перетянул конечность. Как и положено, выше раны. Поднес руку, под струю холодной воды. В раковине, тут же образовалось, небольшое розовое озеро. Кожа расползалась, все шире. Снова подошел к окну. Хотелось, внимательнее изучить внутренность руки. Лучевую кость, переходящую, в кистевой сустав. Поднял голову. В надежде, получить ответ на вопрос. Давно мучивший, русскую интеллигенцию XIX века. Что делать?

Эврика, - закричал я, подобно древнему греку из Сиракуз. В кружевной занавеске. Выполняющей роль маскировки, от любопытных глаз. Заботливая душа, оставила, неразлучную пару. Иголку с ниткой. Длины скрученного волокна, пролезшего, сквозь узкое ушко. Вполне хватало, для не сложной операции. Вытащил из шторы, хирургический набор. Бросил в граненый стакан. С целью, изничтожить, заразных возбудителей. Без них, забот выше крыши. Перекрестился и выпил.

Вместо того, чтобы закусить. Свежим батоном, с ароматным паштетом. Принялся латать запястье, словно прохудившийся носок. Удивлялся, как ловко у меня получается. Вторая порция, обезболивающего, отозвалось. Знакомым ощущением, приближения, долгожданного коматоза. Последний стежок, дался нелегко.

Портной конечно из меня, никудышный. Чего не скажешь, о медбрате. Чей талант, пропал. Как и многое другое. Не жалел йода. Работа пьяного маляра или современного художника. Заставляла задуматься, о вечном. Коллаж-монтаж, обмотал бинтом. Еще раз полюбовался на самопомощь. И неуверенным шагом, двинулся к дивану. Проходя мимо зеркала. Куда смотрелось, не одно поколение москвичей. Остановился. Захотелось полюбоваться, на несгибаемого человека, Способного, как никто. Создавать себе проблемы. Затем, геройски преодолевать. Кто-то скажет: Таким образом. Наполняю, сомнительным смыслом, кажущееся существование И будет, не прав. Потому как, оно давно заполнено. Чем или кем. Загадка? На какую. Во избежание деменции. Лучше, ответа не искать.

K I R B I

Я и не подозревал. Что пользуюсь, большим успехом у женщин. К тому же, молоденьких красавиц. Она сама предложила, тему для разговора. О любви, счастье, весне. Незабываемых моментах. Тех, что всем так не хватает. А ей, особенно. Живо интересовалась. Как меня зовут. Где родился, учился, Первый раз влюбился. Земля или небо? Солнце - луна. Лед - огонь. Синий - красный. Моцарт - Бетховен? Что обычно дарю девушкам, при свидании. Сколько времени считаю, необходимым. Для перехода, от дружеских отношений. К чему-то, более близкому. Что важнее: Душа-Тело. Страсть. Может, трезвый расчет? Вся информация, необходима для одного. Глубже проникнуть, в Брахманду. Где мое эго, подобно Шиве. Исполняет космический танец, в круге сознания. По ее словам, там не все в порядке. Расположение небесных тел. Дает возможность, внести необходимые коррективы. В десцендент личной жизни. Именно сейчас, необходимо. Приложить, максимум усилий. Результат, не заставит ждать. Девушка-звездочет, улыбалась так. Не верить, было невозможно. Пусть, вместо волшебного колпака. Милую головку, украшала бейсболка с логотипом, Kirby Не важно. Она каждый раз, широко открывала глаза. Когда узнавала, новые подробности. Наконец, поняла. Что я живу один, в пределах МКАД. Окончательно сдалась, под напором моего обаяния. Ей, ничего не оставалось. Только, напроситься в гости.

- Завтра. В двадцать ноль- ноль, буду. Жди!

Любой на моем месте, ощутил себя. Героем любовником, французского романа, Летал на шестом небе. Где с высшего благословения Камы, Вишну, Брахмы И прочих богов Эроса. Материализуются заветные желания. О дальнейшей работе, думать не хотелось. Хотелось, выложить ее имя звездами, на майском небе. Ходить по крышам. Кричать совой, в открытые окна. Лазить по деревьям. Бить чечетку и танцевать зажигательную лезгинку. Лишь поскорее наступило, счастливое завтра. Лучший день, в ее жизни. Тестостерон, зашкаливал. Справиться с безумством, казалось невозможным. Впрочем, я и не пытался.

Дома стал соображать. Что бы такое, предпринять. Окончательно поразить, дорогую гостью. Первым делом. Создать уютное гнездышко, для влюбленных. Да, такое! Откуда, певчая птичка. Никогда, не решиться улетать. Для начала. Провести, генеральную уборку. Постирать. Все, что давно не помещалась в корзину грязного белья. Отмыть, отдраить газовую плиту. Холодильник, хлебницу, пепельницу, посуду. Побелить потолок и переклеить обои. Пусть новый год, давно позади. Решил протянуть вдоль комнаты, цветную гирлянду. Еще нужно. Мебель, расставить по Фэн-шуй. Создать атмосферу, любви и счастья.

Утро, встречал в магазине. Тщательно перебирал, каждое яблочко, апельсинчик. Другие вкусности. Ах, как жаль. Не успел, спросить: Что, она предпочитает. Мартини. Вино. Абсент. Виски. Может, водку? Решил купить, все сразу. К ужину, стол ломился от изысканного угощения. Не хуже, чем в дорогом ресторане. Чистое белье и накрахмаленные полотенца, поражали белизной. Долгожданный миг, приближался. Стрелки часов, двигались навстречу счастью. От этого становилось, трудно дышать. Зато хотелось, петь и кружиться в вальсе.

Это май, баловник. Это май, чародей.

Веет, свежим своим опахалом.

Там за душной чертою, столичных громад,

На степях, светозарной природы...

Романс, известного плейбоя на пенсии. Как никогда, был близок и понятен. Раздался звонок. Боже, до чего же она пунктуальна.

- Лечу, лечу мое сокровище.

Вынул из вазы, букет цветов. Под хрустальные звуки, Мендельсона. Приготовился. Вручить его, вместе с сердцем. И тем немногим, что осталось. От прежней, если можно так называть, жизни. Скажу прямо: До нашей, встречи. Несчастного существования

На чем, я остановился? Ах, да! Цветы!?.... Как то, все слишком предсказуемо. До пошлости, банально. Она девушка, продвинутая. Нужно, сразу поразить. Чем-нибудь, экстравагантным. Например. Ха, ха.. ха. Или не стоит начинать игру, с красного джокера? Не буду торопить события. Просто. Обойдемся, жарким поцелуем.

В наглаженных брюках, свежих носках. Пружинистой походкой майского котяры. Подошел к двери и открыл, навстречу будущему блаженству. Она совсем не изменилась. Опять, не так. Выглядела, еще прекрасней. Восхитительнее, желаннее. Сногсшибательнее. Нежный цветочек, на лесной полянке. От нее веяло, свежестью не забываемых мгновений. И бесконечных планов, на ближайшие сто лет.

- Салют!

От зажигательного приветствия. Мое жилище, осветилось радужным сиянием. Счастливая улыбка, гнала прочь остатки сомнений. Несбыточность. Всю казалось бы иллюзорность, происходящего.

- Здравствуй, солнышко или ясная луна, - старался подбирать, подходящие сравнения к сказочному образу. - Проходи не стесняйся. Извини, у меня небольшой беспорядок, - здесь снова, Ха..ха..ха..

- Надеюсь, до утра. Мы сможем, с этим управиться? - Девушкам нравятся мужчины, с чувством юмора. Проверено электроникой В смысле. Богатым, жизненным опытом.

- Конечно. Я как раз, за тем и пришла,- она умела читать мысли. Значит, ничего объяснять не придется. Мы взрослые люди. Во всяком случае, один из нас.

- У тебя здесь, миленько. И палас, что надо!

- Палас? - возможно, ее фантазия опережала неизбежные события. Дальше порога, проходить не спешила. Может, я перегнул палку или что еще. Но, помилуйте. Милашка, сама щедро одарила надеждами. От чего трудно, не сойти с ума.

- Проходи, проходи. Не стой у порога, душа моя. Отбрось, покрывало сомнений и тревог. Найди свой покой, в убежище влюбленного странника. Ну же, не стесняйся. Не будь, такой жестокой. Перед тобой именно тот. Кто ждал. Целых, двадцать четыре часа.

От мысли, счастье рядом. Протяни руку, Гений чистой красоты, войдет. И останется, до второго пришествия. Я сделал это. Протянул руку, даже две.

- Секундочку! Маэстро, туш! Встречайте! госпожа моего сердца, хлопнула в ладоши, изображая сказочную фею. И монгольская конница, ворвалась, в открытые двери дома-крепости. Не хватало разве что, музыки Хачатуряна. Так как, танец с саблями, был в самом разгаре. Двое из ларца, одинаковые со всех сторон. Набросились, точно два голодных пинчера. Не давая опомниться, загнали меня на диван. Этим дело, не ограничивалось. Они уже знали: - За какую команду, я болею. За кого, хожу голосовать. В каком банке, храню сбережения. Им даже было известно. О моих, легкомысленных предпочтениях. Брюнетка или блондинка?

Активно воздействовали на целевую аудиторию, в моем перекошенном лице. Проводили комплекс мероприятий, на охмурение потребителя. Принуждали, сделать выбор. В пользу своего продукта. Два спецагента, обученные, боевому искусству агрессивного маркетинга. Заламывали мне руки. Наступали на горло. Тянули за уши и щекотали пятки. Выкручивали, тестикулы. Где со вчерашнего вечера. Не прекращался процесс, сперматогенеза. С критической массой клеток. Способных оплодотворить, их, в том числе.

Жуки, клопы, клещи и прочая нечисть. Должны к утру, обглодать мое тело. От которого, если повезет. Останется, череп и часть опорно-двигательного аппарата. Все может произойти, гораздо раньше. Если, я не подпишу договор. На приобретение, чуда чудного. Пылесос Kirby, по цене трехмесячной зарплаты. Должен быть, куплен. Здесь и сейчас. Всадники апокалипсиса. Грозно смотрели, из-под козырьков черных бейсболок. С таким же логотипом, что и у девушки моей мечты, исчезнувшей, в неизвестном направлении. Они разбрасывали мусор, по квартире. Гадили, как умели. Включали, адскую машину, способную, собрать пыль. Даже, у соседей снизу. Думаю, с моими останками. Собирались проделать, то же самое. Засосать, в пыльный мешок. Запечатать, как старика Хоттабыча. Пока Алладин или Волька Костыльков. Не освободят, из пылесосного плена. Мне не хотелось сидеть, в душном помещении, ближайшие три тысячи лет. Поэтому, решил пойти на сделку с черно-кепочниками. И той. О ком все еще, не переставал вспоминать. Не моргнув глазом. Выдал адреса друзей и знакомых. Давно забывших, о моем существовании. Дьяволята, обещали навестить их, в ближайшее время. Передать от меня привет, с наилучшими пожеланиями.

Перед уходом, оставили свои визитки и предупредили. Если, я не перезвоню, в ближайшее время. Ко мне придут, другие люди. И разговор, уже не будет таким душевным. Дом опустел. Время остановилось. Тишина оглушала. Будущее пугало.

Я один. Я не в поле, не воин.

Путь держу. Между раем и адом.

Скромно скроен. Наград, недостоин,

Ну и ладно. Нет и не надо.

Я один на один. С ветром в поле,

С веком тем. Что давно, на исходе.

Не в тюрьме я. И не на свободе.

Я гожусь. Но, все время, не годен.

Я-то знаю. Что вовсе, не нужно.

Я умею. Жаль, делать не смею.

Мне роднее всего. Многим, чуждо.

Согреваюсь я тем, что не греет.

В переходах метро и трамваях,

В толчее, пересудов и сплетен,

Глядя под ноги. Молча, шагаю.

Среди прочих, совсем не заметен.

Одинокий. Случайный, прохожий,

Никому, не попутный. Не встречный.

Так похож, на всех. И непохожий,

Тороплюсь, в никуда.

В бесконечность..

Я один. Я и в поле, и воин.

До чего же, все хорошо начиналось. Жалко, быстро закончилось.

Револьвера под рукой, не оказалось. Намыливать веревку было нечем. Прыгать с балкона пятого этажа. Выглядело, скорее комично, чем трагично. На лицо, кризис драматических развязок. Оставалось, взять букетик гвоздик. Бутылку водки. И отправится в квартиру напротив.Темпераментная соседка, давно приглашала в гости. Я все как-то откладывал визит, до худших времен. Вот они и настали. Наши неразделенные чувства. Какой месяц, стремились выйти из берегов, коммунальных отношений. Уборка мест общего пользования, не входило в мои планы. Теперь, самое время. Убедить ее, в обратном.

И все-таки. В этом, что-то есть. Душевный порыв. Полет фантазии. Естественное желание, любить и быть любимым. Я не обижаясь, на озорную шутку. Виртуозный розыгрыш. Как и зла не держу, на стремящихся, сделать карьеру сосанием пыли. Кому, арбуз- кому, свиной хрящик. Кому-то, забавная история для фельетона. Было все, не было. Не важно. Об этом хочется, вспоминать. С доброй улыбкой и веселым смехом. Над собой и тем временем. Что уже не вернется. А жаль.

ДАВНО НЕ ВИДЕЛИСЬ.

Согласно закону геометрической оптики. Принцип хода лучей в зеркале. Не так прост. Как кажется, на первый взгляд. Померещилось...?

Я зажмурился. Точно от яркой вспышки. Видение, не исчезало. Может, это панспермия. Или начитавшись Хаббарда. Стал адептом его верований и практик. Кто определил границы моего разума? Возвел крайние пределы возможностей. Кто ограничил уровнем достигнутых знаний? Что делаю, на этой планете? Кто или что Я?

Это было то, чего видеть не рекомендуется. Если произошло, вовсе не означает.

Что автоматически становишься, посвященным. Освященным. Светом, зеленой звезды. Просто, закрой глаза. И считай, до двадцати.

..

- Привет.

- Привет.

- Давно не виделись.

- Со вчерашнего дня.

- Ну, рассказывай. Как дела?

- Да, так. Ничего особенного. Суета земная.

- Не прикидывайся, простачком.

- Я, не прикидываюсь.

- Кого сегодня. В своем, ржавом пепелаце охмурял? - Существо, висело в воздухе. Покачивалось морской медузой, в бархатный сезон. - Дамский угодник.

- Лучше, на себя посмотри. Забыл. Год назад, мерседес обещал. Или обещенного, три века ждут.

- Зачем вам, хорошая машина. Вы и на дырявом тазике, везде успеваете, -студенистое тельце. Принялось издавать звуки, похожие на астматический кашель. Пи этом раздулось. Что перестало помещаться в зазеркалье. Ох, ох.. Сейчас лопну от смеха.

- Поскорее бы. Меньше уродов - больше кислородов.

- Сам такой- с кривой башкой. Что съел? Не надоело еще?

- Что?

- Потакать ему, во всем?

- А тебе?

- Ууууу меня, принципы, - зазеркальный визави, звуком чайника со свистком. Освободился от газообразной смеси, язвительного сарказма. Принял прежний вид, зеленого недоразумения.

- Вот и у меня, тоже.

-Да, какое такое, на хрен, Тоже Ты глянь, на него. Словослагатель, недоделанный. Все ему не так, не эдак. Я сколько раз хотел, Своему, на ушко шепнуть. Что бы он, твоей оболочке рожу начистил. Да, пожалел вас, убогих. Таких версификаторов, половина вселенной. И ничего, работают. Во благо, общей идеи. Вот и твой, рифмоплет. Пусть жопу, от своей развалюхи оторвет. И включается в процесс.

- Ты про, Архилоха , так же говорил.

- Ну, ты сравнил ананас с хреном. Может, кого еще вспомнишь? Любишь, такие биокапсулы. Рисовать там, песенки петь. Халяву, давишь. Я что ли, один. За вас всех, должен пахать. Мне за это не платят.

- Ты чего к нему привязался. Как банный лист?

- Не привязался, а прилип. Сколько живешь на земле? Выражаешься. Хуже деревенщины из глухой галактики.

- Ну, прилип. Лучше, следи за своим, пижоном. Ходит весь такой деловой. С портфельчиком. Пальцы веером, а толку, не хрена. Всех начальников, начальник. И мочалок командир Жопу вытереть себе, наверное, стесняется. Может ты ему, ага......

Теперь пришла очередь посмеяться, медузе, с внешней стороны зеркала. Она раздулась. Расползлась во весь коридор. И лопнула. Куски зеленой жижи. Облепили зеркало. Выцветшие обои. Пожелтевший потолок. Линолеум, палас. Входную дверь. Частое упоминание, продолжения нижней части спины. В купе с растением, семейства капустных. Поражало, множеством значений. Как ничто другое. По мнению, неопознанных существ, болтающихся в воздушном пространстве, Указывало, на достоинства и недостатки.

- Что, доржался? Икра дягушачья. Мало, мало тебе. Скаморошник чепуховый.

Куски вещества непонятного происхождения. Под действием, силы липкого притяжения. Вновь собрались, в единую массу.

- Ух... Как заново родился

.- Жаль, меня рядом нет. Не допустил бы второй раз, ошибки вселенной.

-Ладно. Угомонись уже, повитуха пологоловая. Рассказывай, какие новости в макрокосмосе ? - Поинтересовалось, возрожденная физалия.

- Ну, по сравнению с твоими приключениями. Их просто, нет, Мелочи жизни. Одни, притягиваются. Другие, отталкиваются. Гаснут, взрываются. Вновь образуются.

Принцип гравитационной неустойчивости. Слышал о такой? Извини, забыл. Ты же в школе не учился? Сразу, в бомбилы пошел.

-Здесь, я должен засмеяться?

-По идее да. Ни что не вечно, под луной.

- Тогда получается, луна вечная?

- Вечные, только дураки. Вроде тебя.

- Жалко.

- Ты, вообще о чем? Это закон. Не мы его придумали. Все понимают. Чему быть, того не миновать.

- По моему, не очень.

.- Что, не очень?

- Понимают. Не очень.

- Нет, я давно говорю. Все беды от вас, мечтателей. Идеалистов- утопистов. Стройте из себя. Чудаков, не от мира сего. Придумываете, всякую хрень. Мир, видите ли представляет собой, Лишь, отпечаток ума. Мышление, первично. Материя, вторична. Все доступно, идеальной сущностью. Определяемой, функцией познаваемого объекта. На самом деле. Реальная основа, лежит за пределами познания. Хрен, на постном масле. Жалко ему. А не жалко было, полземли спалить?

- Может, хватит уже.

- Нет. Послушай еще разок. Что бы больше, не гундеть.

- Отвяжись, худая жизнь.

- Если бы ты, не дрочил. Следил за приборами. Мы не залетели, в млечный путь. Марс, не ухайдакали. Землю... Эх, как вспомню. Сколько красоты, пожгли. Загубили бедных зверушек. О динозавриках, до сих пор плакать хочется.

- Так поплачь, может, успокоишься.

- Чиксулуб. Запомни это слово. Там, на дне Мексиканского залива. Лежит наш звездолет. Пусть океан ему будет, космосом. Аминь.

Да уж Они вздохнули, почти одновременно. Если не придавать значения, внешнему виду. Со стороны могло показаться, Две соседки, прожившие, на одной лестничной площадке. Не один, десяток лет. Занимаются, обычным делом. Так, ссорясь по пустякам. Находят повод, помириться. Отбросить в сторону, непринципиальные разногласия. По благоустройству, придомовой территории. Провожая внуков в школу. Или выгуливая собачек. Внимательно следят, за жильцами и случайными прохожими. Не дай бог, если ты неправильно припарковался. Царапиной на крыле, дело не обойдется. Дисциплина и требовательность. Соседствовали, с доброй и отзывчивостью. Подсказать, в каком направлении находится, ближайшая станция метро. Не составляло хлопот. По привычке, на всякий случай, интересовались: А вам, зачем?.

- Может, помянем его?

- Можно.

- Так уж и быть, заходи. На кухне, кое-что осталось.

Звук, оторвавшейся присоски, от кафеля. Или чмок, страстного поцелуя. Сопровождал процесс, перемещения в зеркальном пространстве.

- И зеркало у вас, хреновое. Еле пролез.

- Жрать, меньше надо.

- Не ворчи. Показывай, свои хоромы.

Две медузы, поплыли в сторону кухни. Початая бутылка. Нож, с хищным зубом. Стакан. Остатки нарезного батона. Разодранная коробка, из-под виноградного сока. Пепельница с окурками. Несколько тетрадных листков, исписанных, корявым почерком. Иголка, с черным хвостиком. Полиэтиленовый пакет на табурете. И банка паштета. Что затаилась, возле ножки стола. Точно тать, у лесной дороги. Все вышеперечисленное. На фоне, этюда в багровых тонах Придавало обеденной зоне, особый антураж. В стиле Арт быт хаоса

- Не могу смотреть на кровь. Мне становиться дурно.

- Не смотри. Кто ж тебя заставляет, припадочный. В ком заведешься, от того и наберешься.

-Ты на что намекаешь, зеленая морда?

-Хорошо. Не буду тревожить, твои детские переживания. Еще, расплачешься.

-Они не мои. Ты же знаешь, мы не выбираем. Куда прикажут. Туда значит, шагом марш. Ничего не поделаешь. Служба такая.

- Наша служба и опасна и трудна. И на первый взгляд, как будто не видна

- Что, очередной шедевр, сентиментального таксиста?

- Расслабься, приехали.

Приняв форму малахитовых стаканов. Они приземлились на стол. Не стали зря тратить время, на пустые разговоры. Наполнили друг друга, содержимым бутылки. И со словами: Ну, будем зелененькими Опрокинули в себя. То, ради чего стоит прилететь. На третью планету, от звезды по имени Солнце.

- Хороша собака, хоть и не зеленая.

- Ты закусывай, не стесняйся.

- Чем? Паштетом что ли? - после этих слов, переглянулись. Посмотрели, по сторонам. Будто опасались, что их услышат. Убедившись, все в порядке. Налили еще. После второй, хотелось помолчать. Вспомнить, что-нибудь родное и далекое. Беззаботное времечко. Когда играли, в зеленой траве. Возле, зеленого дома. Шлепая зелеными ногами, по зеленым лужам. Неслись навстречу, зеленой маме. Ее зеленую улыбку. Зеленее какой, уже никогда, ничего не будет. Молчание затянулось.

Им нечасто выпадал случай, выбраться из скафандров. Посидеть. Поговорить, по душам. Когда такое было, в последний раз? Теперь, не вспомнить.

- Слушай. Давно, хотел тебя спросить. Твои родители, цирк любили?

- Не знаю. В чем, собственно, подвох.

- Ну, почему сразу подвох. Просто. У тебя имя, странное. BOM. Клоуны такие были, BIM и BOM Вот я и подумал. Может, в честь одного из них? А, что! Тебя, хоть сейчас. Можно выпускать в манеж, детишек веселить. Если, ты не ту профессию выбрал. Поменять, никогда не поздно.

- Чего? Сам ты клоун. BOM, если хочешь знать. Гром. Молния. Стихия. Отца и деда моего, так же звали. BOM, он в Африке и в Магеллановом облаке- BOM. Знаешь, чем мой дед занимался?

- Ну и чем?

- Чем, чем. Сопровождал, ледяные астероиды, на огненные планеты. Благодаря таким как он. Во вселенной, множество форм жизни появилось. В честь него, даже галактику назвали.

- Еще скажи. Он человека создал?

- Это, информация засекреченная.

- Понятно.

- Чего тебе понятно. Ты же дебил.

- Что ты сказал?

- Ну, сам посуди. Если к твоему имени добавить предлог de Получится, что нужно. По-моему, кто-то из вашего рода. Хотел, черную дыру законопатить. Его позывным, скопление пекулярных звезд обозначили. Ведь так?

- Ты лучше, своей жене, кое-что законопать. Может, перестанет разгуливать, по виртуальным мирам. В чем мать родила.

- Что?

- А то, зелень рогатая. BILL - это защитник, охранник. Инопланетяне, с таким именем. Отличаются, уравновешенностью. Умным умом и сердечным сердцем. Они, легко сворачиваются горы. Достигают, в отличие от других, неосуществимых целей. BILL - звучит гордо.

- Все равно. DE-BILL, тебе больше подходит.

- Клоун.

- DE-BILL.

Они могли долго рассуждать, на тему антропонимики. В дверь, постучали.

- Кто это?

- Не знаю. Постучат и успокоятся.

- Слушай. Это, что за хрень?- Медуза, соскользнула со стола. И приземлилась, на пакет. С загадочным содержимым.

- Заметил? Молодец. Подарочки вам новогодние. Так сказать, от чистого сердца.

- Не понял?

- А чего тут, понимать. Все, предельно ясно. Будет теперь в чем, новый год встретить. И вообще, тащи сюда. Сейчас, объясню и покажу.

BOM вместе с пакетом, перекочевал на стол. BILL с важным видом, продвинутого кутюрье. Демонстрировал, новинки сезона.

- Смотри. Здесь, потом, вот здесь. Отрежешь и пожалуйста. Каждому, по шапочке. Одну возьмешь, себе. Другую, подаришь своему Будет в чем, на людях показаться. Все, как вы любите. Красная шапка, для красного директора и его супер Эго.

- Что?

- Ах, да. Чуть не забыл. Смотри, чистый шелк. Ты пощупай, не стесняйся. Зацени качество. А, запах? Забирай, пригодится. Вдруг, захочешь поменять, бренное тело коммерсанта. На что-нибудь, более для тебя подходящее.

- Ты кого дуришь, амеба дизентерийная. Думаешь, я не в курсе. Как вы вчера. На всю Вселенную, опозорились. Вам, такая баба предлагала. Парочка импотентов. Нашли друг друга, моносексуалы. Ничего сделать не смогли.

- Да, пошел ты. Посмотрел бы я на вас.

Они начинали сходиться, как тетерева на токовище. Каждый, старался вытолкнуть противника со стола. По всем правилам, Сумо

- Лучше иди. Помогай, Андрюхе , дочь с женой воспитывать.

- Без сопливых, солнце светит.

- Вам, похоже, не очень.

- Ты нахрена NOMA в консервную банку закатал?

- А куда я его. В пакет полиэтиленовый, должен положить. Дома откроют, не развалятся.

- Я, когда его в последний раз видел. Он уже, синеть начинал.

- Выпей столько, посмотрю на тебя. Двести лет, в алкашах гнездиться, Не хочешь, заставят. Не умеешь, научат. В итоге, язва, цирроз и шизофрения. Плюс, зеленая горячка. Короче, полный букет. Ему нужно, лететь домой. Подлечиться. Он, ни в какую. Дома говорит, я кто? Зелень пузатая. Здесь, меня все понимают.

- Ты, зачем. На его саркофаг. Этикетку, от паштета нацепил. Дурак, что ли?

- Для конспирации.

- А если бы, твой открыл?

- Подумаешь. Закусил бы NOMOM Одному, теперь все равно. Другому, по- барабану. Хлопот, меньше.

- Эх. Сколько нас осталось?

- Думаю, никто не знает.

- Знает, не знает. На одного меньше.

- Все там будем.

- Не каркай. У меня другие планы.

- Поделись.

- Много будешь знать, подавишься.

- С твоим бизнесом. Скоро, давиться будет нечем. Одни убытки. Когда, должок вернешь?

- Когда рак, на горе свиснет.

- А еще, друг называется.

- Дома отдам.

- До дома, долететь нужно.

- Захочешь получить. Еще, не туда полетишь.

В дверь, давно звонили. Стучали. Даже, пинали.

- Ну, еще по одной?

- А почему, по одной. Водки, для друга зажал?

- Да, чтобы я такое. За кого, ты меня принимаешь. Я для друга, знаешь!?

Bill, раздулся в пол кухни. Демонстрируя, необъятное отношение. К товарищу, по неземному разуму. Журчание в зеленых животиках, сопровождалось, поднятием настроения. Желанием не останавливаться на достигнутом.

- Я скажу так. Столичная, брат. Это тебе, не сивушный Джек Дэниэлс Бальзам на рану.

- А то. Всякую хрень, не держим.

- Давай, споем. Нашу Зелено-звездную.

- А давай.

Они синхронно, принялись раскачиваться. Считать до двадцати. Смысл загадочных, оцифрованных сигналов. Можно перевести, примерно так: И снится нам, не рокот космодрома. Зеленая, зеленая трава Совсем как огуречик, зелененький он был Зеленоглазое такси А-а-а и зеленый попугай Зимой и летом стройная, зеленая была

Если бы кто, посмотрел в эту минуту на кухонный стол. Взгляду предстал, некий натюрморт. С элементами сверхестественного. Две зеленые каракатицы, обняв друг друга. Издавали непонятные звуки. Выложенные, из предметов убогой сервировки. Загадочные символы, идеограммы. При желании. Мог расшифровать, человек далекий от астрофизики. Per aspera ad astra Через тернии, к звездам.

- Хорошо поем, вдвоем.

- И сидим. Тоже, гоже.

- А ну-ка, продекламируй. Что твой, в последнее время, написал.

- Да, не помню я.

- Ну, ты чего. У него что ли, набрался скромности. Ломаешься, как первокурсница.

- Листок, рядом с тобой. Сам прочитай.

- Я на хрен о его почерк, мозги сломаю. Не выеживайся. Я весь, во внимании.

Кто-то скажет: что все перемелется, станет мукой,

Время, кованным плугом. По памяти нашей, пройдет.

Не заметишь и сам. Как забудешь печали. С другой,

И другая, наполнит любовью, сердце твое.

Все растает, сойдет. Будто снег, прошлогодней зимы,

И земля отогреется, солнышком красным, весной

Так подумает тот. Кто еще, никогда, не любил,

Кто не встретил пока, той единственной. Самой, одной.

И пусть, все переменчиво. И непостоянно,

Не дано, навечно нам. Счастье, красота.

Но смех, любимой женщины. Одной и желанной.

Навсегда останется, в сердце у меня.

- Что за фигня? Нет. Я сейчас, обоссусь слезами. Опять, у кого-нибудь стырил. Вот, послушай, как надо:

-Лежу на чужой жене.

Потолок, прилипает к жопе,

Но, мы не ропщем. Делаем космонавтов.

На зло, буржуазной Европе.

Или так:

- Я в Париже. Живу, как денди

В дверь, колотили. Что становилось трудно, не обращать внимание.

- Кто там. Менты, что ли?

- Не знаю.

- Есть еще, что-нибудь вмазать?

- Не дрейфь, найдем, - отвечала чем-то, заплетающимся. Одна пьяная зелень, другой.

- Юра, Юра, это я, - доносился из коридора. Нежный, картавый голосок.

Они посмотрели, друг на друга. Потом, на диван. Где негромко сопело, тело, с перевязанным запястьем. Наконец, повернулись к двери.

- Может, откроем? То, как-то скучно, без баб.

- Согласен!!!

За рекой.

Там живет, любовь моя.

Глубиной,

Переплыть никак нельзя.

По одной.

Самой главной из причин.

Да такой.

Счастлива она с другим.

За горой.

В цвет цветет моя мечта.

Высотой.

Подпирает облака.

Перейду.

Посмакую всласть ее.

Да на беду,

Все склевало воронье.

Где-нибудь.

Есть приют моим печалям.

Где мне пусть.

Все дадут начать сначала.

Не с нуля.

Ну, хотя бы с середины.

Где был я.

Долгожданным и любимым.

Высоко.

В небе солнышко висит.

До него.

Пусть, душа моя летит.

Обожгусь,

Вспыхну, факелом в ночи.

Воскрешусь,

В счастье. Вере. И любви.

КОСМИЧЕСКИЕ БУДНИ.

Я открыл глаза. Все мне приснилось или произошло на самом деле? За двадцать секунд, что планировал провести вне космической реальности Ничего особенно, не изменилось. Если исходить, что за секунду светового года. Теперь, можно долететь, от земли до луны. Несложно представить. Где-то, время идет по-другому. Так одолеть, четыреста тысяч километров. На паруснике придется, за долгие годы.

На машине или самолете, так же займет немало времени. Подобным транспортом, до апокалиптической эры. Давно, никто не пользовался.

Пробка в час пик. На околосолнечном перекрестке, обычное дело. Осьминожный регулировщик, ловко орудовал щупальцами. Держал в каждой, по мигающему лазерному фонарю. Пытался развести потоки, межпланетных путешественников. Решивших, на выходные слетать, к звездным дачам. Я посмотрел на радар, стараясь понять. Как долго, продлится вынужденная остановка. Так и есть. Впереди, велись ремонтные работы, галактических развязок. Голос из радио эфира, сообщал: Вы слушали, цикл передач: Когда земля, была нашим домом. Диктор перешел, к прогнозу погоды. Последним новостям из глубокого космоса.

Прямо за перекрестком, заметил. Что мне показалось, неблизким, но знакомым. Разукрашенная, в черно-белую полоску. Искусительница, удивляла и притягивала. Подобное, уже видел. Пока раздумывал, где и когда. Рядом остановился, грузовой ракетоноситель. Встретить, музейный экспонат, довольно удивительное событие. В свое время, космический трудяга. Много сделал, для освоения межзвездного пространства. Куда интересно держит путь. Неужели, еще работает? Все его собратья, в прошлом тысячелетии, отправлены к созвездию металлолома. Оказалось, ветеран аэронавтики. Способен, не только передвигаться самостоятельно. Помогает другим. На буксировочном луче, тащил за собой. Четырехместный челнок, пришельца из южного созвездия.

От Марса, до Юпитера. От Сатурна, до гончих псов и обратно. Отсутствие лицензии, на перелеты. Игнорирование, любых правил космического движения. Ничуть не смущало, космобомбил. И беспечных пассажиров, желающих не безопасно. Зато, не дорого. Перебраться, из одной галактики, в другую. Если волка, ноги кормят. Его кормил, устаревший фотонный двигатель. С реактивной тягой, к хорошей жизни. Вот и сейчас. Он заметил, Ту Без какой, звездные дороги, казались, скучны и монохромны. Теперь, одним глазом, уставился на меня. Остальными, пялился на блуждающий астероид. Откуда космодива, подавала заманчивые сигналы. Ловкач, выскочил из кабины. С паучиной расторопностью, двинулся в сторону бака.

Тремя лапами, крепко держал пульт управленя. Другими, отключал программу аварийного буксира. Он торопился, быть первым. Самым первым. В итоге, буксировочный луч погас. Шустрый гуманоид, снова оказался в кабине.

Не приветливо смотрел на меня. Как, на потенциального конкурента. Регулировщик, дал добро. Поток, начал движение. Тем, кому нужно лететь, к Созвездию Большого Пса. Уходили вправо, К Андромеде, влево. Я уже собрался включить драйв Заметил, на борту летающего блюдца Неоновую голограмму шестиугольной пирамидки. И решил, не рисковать. Вместо, изящной туфельки. Геометрическую фигуру заполняли. Грозди, аппетитных выпуклостей. Больше похожие, на сочные ягоды. Попытался представить содержимое, в натуральном виде. Эх, повезло же кому-то! Опираясь, на рычаги управления и собственный опыт. Понимал. С ней, лучше быть осторожнее. Еще раз глянул, на предупреждающий или призывающий знак. И грустно посмотрел, на свои три руки. Маловато будет К тому же, одна перебинтована. Ее носитель, взял старт. Так, что через пол секунды исчез, в направлении Сфероидальной галактики в Пегасе Движение прямо, было запрещено. Звездную гонщицу, такие пустяки не смущали. Может опять, спидометр с тахометром перепутала. Или газ с тормозом. Версий имелось, предостаточно. Успокаивало одно. Бастрыга, не включила реверс. Иначе. В ожидании, аварийного космокоммисара. Мы здесь зависли, надолго.

Любвеобильный, интриган. О чем-то договаривался, с космомутанткой. Та объясняла причину, своего игривого настроения. Бедолага, хлопал ушами. Часто моргал. Перебирал лапами. Будто проверял, все ли на месте в карманах. Никак не мог понять. Что значит, Я работаю 500 или 1000 Может, что еще. Меня это, уже не волновало. Я давно, нашел ответ. Делиться, конфиденциальной информацией. Ни с кем, не собирался. Диве, с планеты Подсвеченной фонарем, красной звезды Надоело вести, пустые разговоры. Она поползла, извиваясь черно-белыми кольцами. К другому пришельцу, за сомнительными удовольствиями. Сзади сигналили. Я включил, левый поворот и развернулся. Пора возвращаться домой.

ЭПИЛОГ

Там, возле лесного озера. Где плавают. Гордые, белые птицы-лебеди. Стоит старый, но вполне добротный дом. Крепкий сруб. С окнами, на все стороны света. Дубовая дверь. Резные наличники и фигурные ставни. Высокое крыльцо. Двускатная крыша. Над ней, весело крутится страж ветра. Флюгер. Ни что от него, не ускользнет, не скроется. Рядом, на солнечной лужайке, порхают бабочки. Стрекочут кузнечики,

Деловые муравьи, о чем-то шепчутся с жирными гусеницами. Пегая корова, лениво обмахивается облезлым хвостом, от надоедливых мух. Терпеливо ждет. Когда хозяйка, наполнит ведро парным молоком. И отпустит, на заливной лужок. Лакомиться сочными травами. Молодые козлята, резвятся, точно малые дети. Наскакивают друг на дружку. Трутся бочками и зовут мать. Что беспечно топчется на грядках. Ощипывает зеленый куст. По ограде, бегают суетливые квочки. Как торговки на базаре, кудахчут, сплетничают. Не в силах остановиться. Желторотые цыплята, толкаются, суетятся. Никак не могут решить. Что делать, с длинным бурым червяком? Очутившимся, на свою беду. Не в то время, не в том месте. Петя-петушок, взлетел на плетеную изгородь. Переступает, с ноги на ногу. Хлопает крыльями, по бокам. Будто, по богатой мошне. У него, красный гребешок и такая же бородка. Кафтан, из пестрых перьев. Сапоги со шпорами. Ну, чем не ухарь-купец, молодой удалец. Его голос, разносится, на всю округу. С чувством, собственной значимости. С высоты плетня, поглядывает на всех. Ясно дает понять, кто в доме хозяин.

Вот маленькая девочка. Бегает, по цветочной полянке. Перламутровая стрекоза, играет с ней в догонялки. Бабочки, яркими бантиками, садятся на косички. Солнышко, теплыми лучами обнимает. Согревает, нежной любовью. Все у нее, хорошо. Только иногда, она останавливается. Поднимает голову и смотрит в чистое, голубое небо. Где-то там, ее папа. Он обещал вернуться. Нужно, лишь закрыть глаза и сосчитать до двадцати.

POST SKRIPTUM

Где-нибудь. Необязательно, в далеком космосе. Среди звезд, больших и не очень. Есть планета. У каждого, своя. Здесь живут, только те.. Кто помнит, любит и ждет. Несмотря, ни на что. Часто, вопреки. Закономерность случайных событий, в пространстве и времени. В условиях, меняющихся форм и смысловых конструкций. Пребывая, в совершенном месте, в совершенное время. Двигаясь, в божественном потоке мироздания. Сквозь миры, антимиры. Созвездия и галактики. Вдруг, захочется остановиться. Оглянуться. И все начать сначала. Вернуть, что уже никогда не воротится.

Заглянуть. Куда не пробивается, даже свет вселенной. Еще раз войти, в священные воды вчерашнего дня. Ощутить под ногами, землю. Где живет твоя любовь. Отогреть, озябшую душу. Взглядом, полным надежды. Маленькой девочки. Она скоро откроет глаза. Успеешь ли ты? Поторопись. Времени осталось немного.

Возвращаться всегда, это значит: Пора, возвращать

Все, что взял ты с собою, когда-то. В лихую дорогу.

Ту надежду, любовь, верность, нежность. Душевную кладь.

Сохранил, приумножил. А что, растерял понемногу?

По бескрайним просторам. Запутанных дней и дорог,

В перепутьях судьбы. Иногда, так легко заблудиться,

И лишь тот. Кто хоть малую часть, своей Веры, сберег.

Шанс имеет, к истокам родным. Навсегда, воротиться.

Моим дочерям посвящается.