Космический корабль летел среди межзвёздной черноты на своей максимальной скорости. Эта чернота была необычной. Звёзды, планеты, туманности, астероиды, луны, кометы, Вселенная - уже отжили своё и разложились на первичные частицы, лишь одна звезда и её единственная спутница - планета Томбкрипт остались невредимыми в этом возрождающемся первородном хаосе, но и им осталось недолго.
Последний в истории Мироздания космический корабль был очень старым, хотя и быстрым грузовым судном. Его корпус окрашен в розовый цвет, угловатые формы говорили о том, что он не был предназначен для полёта в атмосфере. Два человека пилотировали машину. Первый - далеко уже немолодой человек, Симон Никтин. Астрофизик, профессионал своего дела, хотя и гуманитарий в душе. Одет в старый классический костюм. Второй пилот был намного моложе, около шестнадцати-семнадцати лет, его звали Юджин Диа. Он мечтал стать профессором журналистики до начала катаклизма. Молод, полон энергии. Одет был в полётный комбинезон с кожаными наплечниками и огромным количеством заклёпок.
Парень долго изучал пустоту и затем спросил Никтина:
-Как думаете, мы выживем? Какие у нас шансы?
-Пока у нас никаких шансов нет, молодой человек, вы знаете.
-Да, коллапс всего, распад на изначальные частицы, я слышал, но может уцелел кто-то ещё кроме нас? Сбежал в другую вселенную?
-Это невозможно. Все вселенные кончаются здесь. Эта звезда - последняя, она протянет неделю, может меньше. Я пока не могу рассчитать точно.
-Как мы не смогли предсказать этого?
-Коллапс случился слишком быстро, ты знаешь это. А нам четверым просто повезло. Мы оказались слишком далеко от начала конца. Распадается даже свет на нашем пути и мы не можем видеть тех звёзд. Корабль твоего отца нам очень пригодился, когда начались беспорядки. Достойный был человек. Но был растерзан толпой.
-Альянс предпринял меры и выжег ту планету, а те двое? Они просто забежали в шлюз, и мы отчалили. Я не забуду лиц остальных!
-Войска выжгли ту планету, и полетели искать безопасное место. Зря они так поступили, если бы не тот ужасный геноцид, мы были бы не последними людьми.
-Значит, всё. Конец. И нет надежды ни на небеса, ни на реинкарнацию. Вы учёный, вы понимаете это.
-Знаешь, теперь можно и на "ты", теперь уже ничего не важно. Ничего, Юджин, совсем ничего.
В другом отсеке корабля, в его трюме мужчина, почти средних лет, но ещё не растерявший части юношеской энергии и юношеских повадок скрупулёзно изучал выдвижной механизм посадочных рельс - привод просто не работал. Мужчину звали Харри Оно. У него была немного азиатская внешность, одет был в белую майку, бриджи и сапоги. Перчатки лежали на ящике с инструментами - он хоть и боялся потерять пальцы, но всё-таки решил, что чувствительность важнее безопасности. Механизм удовлетворённо зажужжал. В интеркоме появился голос Симона: "Рельс работает, можешь собирать всё обратно." -Харри подошел к интеркому и ответил: "Хорошо, я скоро буду". В этот момент дверь открылась. Девушка примерно того-же возраста, что и Харри, вошла в отсек. В руках она держала поднос, на подносе было два бутерброда и два стакана чая.
-Ты уже закончил? А я тебе перекусить принесла. - Она поставила поднос на столик и села за стол. Харри подошел к столу, взял стакан с чаем, но садиться не стал.
-Помнишь, как всё было раньше? Я чинил подобные штуки.
-Я помню. Кто же знал, что всё так будет?
-Старик и тот парень считают, что мы последние, и звёзды исчезли. Я боюсь.
-Мы помрём, а у нас даже не будет детей. Где же будущее? Куда ушли наши мечты?! -Харри с силой попытался поставить стакан на стол, но промахнулся и чай, и стакан оказались на полу.
-Сколько нам дней осталось? Они сказали?
-Успокойся, Касси, теперь уже ничего не сделаешь. Ты так и останешься Прими. Не станешь Оно, я не буду больше чинить корабли. Это факт. Нужно успевать жить.
-Ты прав, нужно успевать. -Тонкая струйка слёз потекла из глаз Касси.
Тем временем планета становилась всё ближе. Её гравитация была в половину меньше земной, атмосфера практически отсутствовала, и старый грузовик уже перешел на суборбитальную траекторию посадки. Прими и Оно поднялись на мостик корабля.
-Мы уже на месте? - Оно решил спросить, хотя и сам видел, что до посадки недалёко.
-Да, скоро будем. Ты не поверишь, но мне удалось попасть, грубо говоря, в монетку на поверхности планеты, а если точнее, то в крестик на посадочной площадке. С гордостью ответил Диа.
-Это хорошо. А горизонтальную скорость ты погасил?
-Не всю, погашу в трёх метрах до поверхности.
-А куда мы сядем?
-На старую станцию связи. Ещё имперская, но была заброшена ещё до этой фигни.
-А припасы? Воздух?
-Должны быть. Эта станция могла служить убежищем в случае войны.
Оно остался доволен ответом. Корабль медленно, хотя и с постоянным ускорением заходил на посадку. Вспышки двигателей коррекции озаряли носовую часть корабля. Двигатели вертикального взлёта и посадки работали в половину силы, чтобы замедлить неизбежное ускорение. На двух метрах их сила работы увеличилась, растопив покрывавший посадочную полосу лёд. Когда до посадки оставалось около метра - опустились посадочные рельсы и белое пламя из двигателей медленно погасло.
Контакт. Касание было несколько жестким, но не доставило пассажирам большого дискомфорта. Вечный холод промёрзлого шара завораживал. Небольшие тектонические возмущения создавали иллюзию метели в низинах. Посадочная полоса вместе с кораблём ушла вглубь земли. Шлюзование заняло около трёх минут. Когда площадка прекратила движение, в тёмном помещении ангара зажегся свет. "Теперь можно выйти." - Сказал Симон, посмотрев на датчик атмосферы и убедившись в безопасности выхода.
День первый
Пандус посадочного отсека, так же служивший выходным люком, с шумом гидравлики опустился. Вентиляционная система корабля начала дышать воздухом базы. Оно и Диа нагрузились своими небольшими пожитками. Кассандра помогала Симону с расчётами с помощью компьютера корабля. Симон, практически не моргая смотрел на экран. Касси записывала числа. Сотни разных факторов искажали расчёт. На экране высветилось - "146". К счастью для Симона, Кассандра отвернулась в этот момент, чтобы сменить лист бумаги. Симон быстро выключил программу. Когда она увидела лицо Симона, она спросила: "Сколько нам осталось?"
- У нас есть ещё семь дней, если считать и этот.
- Значит нам некуда бежать?
- Совершенно некуда, но знаешь, за семь дней ты можешь прожить целую жизнь. Надо успевать получать удовольствие от всего, что мы видим, слышим, чувствуем. Наверное Хасси и Юджин уже закончили с базой, и её можно уже обживать. Пойдём, посмотрим.
Они молча покинули корабль.
Харри с силой дёрнул длинный рычаг посреди комнаты, и она мелко и лихорадочно завибрировала. Юджин набрал в консоли несколько команд и вибрация стала более плавной. Выработка энергии перешла от почти вечных РИТЭГов, отдающих минимум энергии к реактору. Топлива для реактора по подсчётам Юджина хватило бы на десять лет. Харри Оно вытер со лба пот - " нам повезло, ещё минута, и чуть не взорвались.
- Да я и не такие реакторы калибровал.
- Молодец, Юджин.
- Не молодец. Молодец сам бы запустил этот реактор.
- Давай выйдем отсюда, а то эта вибрация уже выматывает.
Они покинули комнату управления и как только дверь за ними закрылась они услышали шаги. По серому, гулкому корриодру, освещенному лишь светом небольших ламп эхо гуляло вволю. Юджин решил пройти немного и посмотреть, кто идёт. Это были Кассандра и Симон. Юджин не выдержал: "Как вы нас нашли?"
-Мы просто осматривали базу, и нашли вас. - спокойно ответил Симон.
- А ещё мы нашли еду и воду. - Добавила Прими.
- Это хорошо, покажете нам всё. - Ответил Харри.
- Я займу отдельную комнату.
- Ладно, Юджин. Жилых помещений здесь хватает, а вы, Симон, где будете жить?
- В диспетчерской башне. Оттуда открывается хороший вид.
Весь оставшийся день они подготавливали свои комнаты для жилья. На базе оказалось довольно много еды, воды, фильмов и даже немного алкоголя. Впрочем, его берегли на будущее, которое составляло всего несколько дней. Последние люди собрались за ужином в обеденном зале. Он был покрыт стеклянным куполом, в котором были видны призраки исчезнувших звёзд. Но скоро исчезнут и они. Разрушение идёт быстрее скорости света. Ужин состоял из тщательно проваренных и обжаренных пищеблоков, небольших белых брусочков с разными вкусами. Чай был очень даже натуральным.
"Вы же закончили расчёты, профессор?" - Спросил Харри.
- Я закончил. У нас неделя.
- Это хорошо. Это больше, чем я ожидал.
- За неделю можно прожить целую жизнь.
- Не верю! - Диа не выдержал.
- Успокойся, пожалуйста! - Кассандра попыталась успокоить его.
- Неделя, это много, Юджин, в самом деле!
- Опять вы кричите! Я ухожу в свою башню. -И профессор Симон Никтин покинул обеденный зал. Он забрался вверх по винтовой лестнице в диспетчерской башне. Там было достаточно просторно, и было видно промёрзшую поверхность планеты и полузасыпанные солнечные батареи. Харри и Юджин перенесли туда кровать и письменный стол. На письменном столе лежал толстый блокнот и ручка. Рядом с ним - кресло диспетчера. Симон открыл блокнот, взял ручку и написал "Последний дневник". Наследующей странице он написал: "Дневник, пишу тебе, потому что больше некому. Надежда умирает не последней, она не умирает вовсе. Может, мы выживем каким-то чудесным способом, а я перечитывая свои записи в этом дневнике буду чувствовать себя дураком. Кто знает?" Затем очень кратко описал историю их появления на Томбкрипте и их первый день.
День второй
Дневник, вот и начался второй день. Утро было классическим - Кассандра нашла кофе. Всего три средних банки, но на оставшееся время нам хватит.
Юджин заперся в своей комнате и не выходит. Это нервирует меня. Харри попытался открыть дверь силой, но ничего не получилось. Замок был очень крепкий, равно как и петли. А ещё Юджин включил свой любимый металл на максимальную громкость, наверное он нас не слышит. Может быть, он убежал, чтобы мы не видели его слёз? И если так, то что он оплакивает? Свою жизнь? Может быть, хотя до этого он много раз показывал своё презрение к смерти. Может быть, он оплакивает нас? Или свою девушку-андроида? Не помню уже, какое у неё было имя. Юджин собрал её из стандартных деталей. Она была очень интересной личностью, незаурядной. Внешние данные тоже поражали. Жаль, что она осталась там. Но она пожертвовала собой, понимая, что она - лишь машина, и что настоящие люди ценнее. Значит ли это, что у неё есть..была душа? И Юджин испытывает вину.
Из моей башни отлично видно, что звёзды исчезли. Радиопомехи тоже исчезли. Не знаю, как в пределах нашей безопасной сферы могло исчезнуть реликтовое излучение, я и знать не хочу. Там, за горизонтом разрушения формируется новая Вселенная. Если бы только мы могли выйти из зоны разрушения. Если бы. Кто знает, что будет дальше.
Харри снова попытался вытащить Юджина из его кельи. В ответ Юджин обругал его теми словами, которые даже я не знаю. А ещё он увеличил громкость музыки. Это уже начинает изрядно выматывать. За окном - низкогравитационная метель. Можно подумать, что у Томбкрипта есть атмосфера. Из-за некоторых льдинок иногда в низинах можно заметить некое подобие радуги. Солнце сияет всё так-же. Из-за тонировки стекла в башне я могу смотреть на него не беспокоясь. Нашел несколько интересных старых книг. Необычно, что многие из них были отпечатаны ещё до моего рождения. Много древней истории. Странно думать о том, что человечество выживало миллиарды лет постоянно меняясь. Люди переселялись от одной планеты к другой. Как сейчас мы переселились в наше последнее прибежище. Говорят, что Томбкрипт был прародиной человечества. Говорят, его называли "Земля". Конечно, астрономические данные не врут, и всё-же, куда делись остальные планеты? Есть версия, что они были уничтожены в войне. А газовые гиганты были взорваны, чтобы они не превратились в звёзды. Эти книги подтвердили эти факты. Но как Земля стала Томбкриптом? Говорят, мятежники взорвали на ней бомбу, которая должна была выжечь большую часть поверхности планеты. Но заряд оказался немного мощнее. В ответ - имперские силы привели в движение свой главный козырь - естественный спутник Земли. Он ушел в направление базы на планете с именем Марс и там был сбит. В результате - остались только обломки. Целая солнечная система из центра жизни и культуры превратилась в систему с большим поясом астероидов и планетой-аутпостом где-то на задворках. А человечество в числе четырёх человек вернулось на свою прародину чтобы встретить свой конец. Это символично. На сегодня хватит строк.
День третий
Расширяющиеся Солнце было остановлено теми людьми. Это удивительно. Не представляю, какими технологиями они обладали. И что есть, что было у нас? Мы достигли лишь процента от их технологий! Я решил написать это утром - слишком много восторга. Сегодня умер Юджин. Он вскрыл себе живот, подобно самураям Земли. Видимо хотел показать своё бесстрашие. Харри чуть не вырвало, когда он вскрыв резаком дверь вошел туда. Видимо, он делал ночью набеги на склады. он свил себе "гнездо смерти". Я знаю Юджина больше чем Харри или Касси я знал и его отца. Что ж, в любом случае, теперь нас трое. И Харри решил начать похороны. Он достал где-то ящик из под-еды, как раз по размеру. Мы устелили его одеялами и положили Юджина туда. Кассандра свила ему венок из цветов в оранжерее. Сначала мы хотели сжечь его в мусоросжигателе, но Кассандр предложила обычные похороны. В земле. Во льду. Они вышли в скафандрах, а я наблюдал за ними из своей башни. Я не могу носить скафандр из-за своей болезни. Лёд крошили вибробуром. Удар за ударом, и была готова яма. Затем гроб просто скатили туда и засыпали льдом. Харри поставил крест, сваренный из двух балок. Они постояли немного и в этот момент я решил спуститься в его комнату. Я копался в вещах Юджина до тех пор, пока не нашел маленький блокнотик, где то круглым и аккуратным, то резким шрифтом Юджин излагал свои мысли. Я думаю, стоит описать их здесь:
"Сегодня мы прибыли на Томбкрипт. Ужасное место. Странно, но Касс так похожа на Миру. Не знаю, почему меня тянет к чужой девушке, причём она смотрит на меня как на дитя. Я думаю, что в среду стоит совершить сэппуку. Самураи Земли были героями. Они имели храбрость. Храбр ли я так, как они? Томбкрипт, наверное далеко от Земли.
Ночью я пролез на склад и стащил оттуда длинный нож, бумагу, еду. Я не хочу видеть их. Они не понимают меня. Они хотят увидеть самый конец. Зря они это хотят. Я включил музыку погромче, чтобы не слышать их. Тот парень, Лучников, знал, о чём пел. Но какие восьминогие марсиане живы сейчас? Уже и не нужен рок-спаситель. Никтин говорит, что это конец - я не верю. Должна быть другая вселенная. Умру- узнаю. Стояк на Касс не спадает. Поиграл на джойстике. Но это не помогло.
Сегодня. Пора. Я буду храбрым."
Жил в страхе, но умер без страха. Очень достойно. Не догадывался о его чувствах к Кассандре. Весь день мы молчали. Траур по последнему Юджину будет вечен. А крестик из двух кусков балки-двутавра будет последним монументом. Он считал, что смерть не вечна. Не знаю. На мой взгляд, она не способна расторгнуть свои узы. Всё. На сегодня.
День четвёртый
Четвёртый день наступил так внезапно, и нас всех захватило ощущение близкого конца. Третий день - ещё начало, четвёртый день - почти конец. Так человек воспринимает неделю. Хотя, некоторые и пытаются сделать конец недели более близким. Но мы этого не хотим. Близкая смерть для нас такая далёкая. Единственная смерть, которая нам была близка, это смерть Юджина Диа. Харри нашел немного картин-окон. Посмотришь на такую, и подумаешь, что ты не на промёрзлом ледяном шаре, в конце мироздания, а в небольшом провинциальном городке, а за окном - дождь. Всё было сделано очень объёмно. И сама картина была огромной. Я с удовольствием принял предложение Харри Перенести ещё несколько картин и расставить их вокруг моей кровати. Смотреть на космос без звёзд - грустно. А ещё могила Юджина мне видна. А ведь Вселенная и в самом деле не кончается, по крайней мере я в этом уверен. Я думаю, что точка начала и точка конца в одном и том-же месте. Ещё мы нашли кинозал. Полноценный кинозал. С проектором. Видимо, эта станция должна была стать убежищем для кого-то богатого и влиятельного, но он не успел добраться, да и это комфортабельное убежище его бы не спасло. Мы решили посмотреть фильм. Классическая история о двух влюблённых, происходящих из враждующих друг с другом кланов. Честно говоря, я не люблю сказочки про любовь. Слишком популярный сюжет, играющий на одном из основных инстинктов, но сейчас я рад и этому. Актёры. Единственные другие люди из тех, кого мы видели сегодня. Но к сожалению, это были лишь изображения. Сами актёры, вероятно уже погибли в марше разрушения. Или даже умерли задолго до распада.
Харри сегодня выходил чистить солнечные батареи. Их замело слишком высокой метелью. Когда он вернулся, он сказал, что эти снежинки - почти снег. Кассандра предложила поиграть в снежки. Харри согласился. Решили поиграть завтра, ведь на сегодня ещё есть дела. Харри постоянно отлаживает приборы. Настраивает и перенастраивает их. Это отвлекает его от неизбежности. Что-то же должно отвлекать. Иначе можно сойти с ума.
Я вспоминаю Юджина. Его разорванный живот, который Касси зашила простой ниткой для одежды. Этот примитивный гроб... Как закрывали его крышку. Я думал, он продержится с нами до конца, но видимо он слишком любил свою Миру. Но у Харри есть Касси. А у Касси есть Харри. Они удерживают друг-друга от смерти. А что удерживает меня? Меня удерживает научный интерес. Я хочу увидеть конец.
День пятый
Наступил пятый день, немного нам осталось. Харри закончил калибровать воздухоочиститель, и чуть его не сломал. Мне не хотелось вставать с кровати. Что-то детское внутри предупреждало меня - "встанешь с кровати, и начнётся день, а у тебя их и так три." В итоге я пролежал в кровати без сна больше обычного. Касси приготовила кофе, а ещё блины. Харри явился на завтрак в рабочем комбинезоне, он готовил скафандры к выходу. Потом они ушли готовиться, а я решил зайти в комнату Юджина.
Его вещи так и остались лежать в том беспорядке, в каком и были. В эту комнату никто не входил после его смерти. Я ещё чувствовал запах крови, пропитавшей армейское одеяло, пол, и даже немного стены. Кожаная куртка Юджина валялась на полу. Он сидел на ней, когда уходил. Когда я был в этой комнате в прошлый раз, я упустил одну вещь. Из-под кровати выглядывал небольшой блокнот. Я подобрал его, осторожно откинул вверх пластиковую обложку. Портрет. Первое, что бросилось в глаза. Эта была Мира. Не знал, что Юджин умел воспроизводить реальность почти как фотоаппарат, но в монохромных переплетениях линий графики. Я почувствовал сегодня очень странную вещь. Реальность стала более похожей на сон. Это очень необычно. Но сама ситуация, в которую мы попали очень необычна, ведь миллиарды людей жили и умерли не в конце, а примерно в середине жизни Вселенной. Я думаю, может, я был не прав, со своей и Юджина теорией циклов? Не знаю. Я взял блокнот и отправился в свою башню.
Кассандра и Юджин уже покинули базу. Из окна своей башни я видел их. Они играли в "снежки". Совсем как дети. Скафандры незначительно сковывали их движения, но это не мешало игре. Я уверен, они улыбались и смеялись, забыв о катаклизме. Но что им ещё делать в этом по-настоящему безумном мире? Когда они вернулись, они были, как мне кажется самыми счастливыми людьми на Томбкрипте, который когда-то звали "Земля".
Харри за ужином сделал Касси предложение. Последняя свадьба в мире. Весь оставшийся день провели в подготовке к этому событию.
Свадьба
Я проснулся сегодня в холодном поту. Мне снился космонавт в старом, даже древнем скафандре. Он стоял на древней планете, поверхность которой была покрыта бурой пылью, быть может это была Луна Земли? Он с грустью смотрел на голубую планету. Затем он повернулся ко мне, он смотрел на меня своими голубыми глазами с такой вселенской грустью, таким пониманием и сожалением, которое наверное способен испытывать только призрак. Настоящий призрак. А затем он ушел. Я побежал за ним. В мои годы это было бы невозможно, но во сне я был молодым. Я бежал, пока не споткнулся и не упал в острый, как бритва реголит. Окровавленными руками я копал его, пока не наткнулся на металл. Древний посадочный аппарат. Я поднял голову вверх и снова у видел призрака. Я проснулся. Трудно подумать о том, что завтра уже и не будет. Только несколько часов. Космонавт из сна словно бы предвещал конец. Нашу обреченность. А может он прощался с нами? Кто знает? Я решил не рассказывать им о сне, это нагнетает обстановку. Сегодня праздник, а что будет завтра - уже не важно. Завтра мир исчезнет, а мы ничего не можем сделать. Мы будем праздновать свадьбу. На складах нашлось немного религиозной литературы, с описанием обрядов, в том числе и свадеб. Но мы решили провести свадьбу по нашим обычаям, хотя это несколько и сложно в нашей обстановке. Харри снова вышел наружу, нужно снова очистить солнечные батареи от снегом. Много странного произошло. Крест на могиле Юджина повалило и полузасыпало снегом. Вот она, вершина людской цивилизации - когда-то они перекраивали солнечные системы, взрывая планеты и двигая луны, жили почти вечно. И где мы сейчас? Кассандра нашла закрытый отсек оранжереи. Там были цветы. Автономная система поддерживала их рост. Было решено провести церемонию там. Я надел свой лучший костюм, расчесал то, что осталось от седых волос. Волосы. Когда-то они были у меня, сначала черные, а затем седые. Первый седой волос для меня, для франта, был катастрофой. Но затем я перестал замечать их появление. Я долго готовился. к выходу. Поздно вечером мы собрались в оранжерее. На нашей свадьбе не было гостей, и не один ЗАГС её не регистрировал. Кассандра решила оставить себе свою фамилию.
Харри привёз с собой из прошлого кольца. Я объявил их мужем и женой, и они обменялись кольцами. А после - праздник. Я не одобряю злоупотребление алкоголем, но сейчас это не принесёт нам особого вреда - завтра - конец Вселенной. И всё-же я решил остаться трезвым. Мы говорили о старом-добром мире, вспоминали магазины, метро, небо, облака, соседей, города-ульи, дорожные знаки, мусорные баки, злых кассиров, школьников в форме и красных галстуках. Кассандра чуть не дошла до слёз. Тогда Харри предложил Кассандре перейти в их комнату. Я остался один и поднялся в свою башню. На часах - 0:01 - начался седьмой день.
День последний
"Вот и настал последний день. Не буду его документировать, ведь я даже не доживу до его конца." - Никтин дописал эту строчку и закрыл дневник. Симон настолько тихо, как мог спустился вниз. Тихо подошел к двери, ведущий в комнату Прими и Оно. Осторожно открыл дверь. Они уже спали, соеденившись вместе. Никтин закрыл дверь. Он направился к выходному отсеку. С трудом надел скафандр, который давил на него. Идти было трудно, но Симон справился. Шаг. Ещё один шаг. Подойти к люку, открыть его. Пройти внутрь. Начать цикл перехода. Дождаться. Не упасть. Шагнуть в промёрзлую землю. Увидеть тёмное небо без звёзд. Посмотреть на солнце, опустив тонированное забрало шлема. Это было так сложно, но Симон не сдавался. Солнце было не очень высоко в небе, время базы не соответствовало солнечному дню. Симон, прихрамывая шел к могиле Юджина. Могила ещё в более удручающем состоянии - недавним толчком разбросало покрывающий гроб снег, и сам гроб был повреждён. Видно было серую кожу Юджина. Симон склонил голову, мысленно прощаясь с Юджином. В очистке солнечных батарей теперь нет нужды. Они практически не приносили пользы, так как большую часть энергии для питания базы поставлял реактор. Перед тем, как зайти обратно на базу, Симон снова посмотрел на небо. Он вернулся на базу. Наддув переходного отсека занял около двух минут. После праздника остался мусор, но никто не думал его убирать - нет смысла, если завтра не будет. Симон споткнулся об обёртку и упал. Удар был очень сильный, хотя и не было крови. Он с трудом доковылял до лестницы, ведущей на башню. Держась за перила и активно действуя здоровой ногой, иногда спотыкаясь он добрался до своей башни. Затем не без сложностей забрался в своё кресло, и резко вдохнул - солнце начало сворй распад. Оно уменьшалось в размерах, растекалось и снова уменьшалось, пока не исчезло совсем. Затем настал час Томбкрипта-Земли. Симон услышал сильный гул и увидел, как куски льда, железо-никелевого ядра - затягивает в пустоту. Волна разрушения проходила так быстро, что Симон не заметил разрушения могилы Юджина. Не успел увидеть и понять свою смерть. Цвета. Сжатие. Казалось, всё расширяется само в себя и наоборот сжимается наружу, но что может сжиматься? Пустота? Цвета казались неестественными. Волна! Волна противоположного цвета резко проходит. Затем лишь холод. И пустота, та пустота в которой нет ни времени, ни пространства. Истинная пустота, совершенство.