Ночь открывает глаза.
Светлую душу смешить,
умирающий прах -
некому больше!
Снова горят небеса,
начиная свой медленный танец
на белых гвоздях.

Танец на белых гвоздях.

С ветром срывается гул.
В безднах бурлящих, в лесах -
поднимается вой...
Бросьте смиренье!
Проснитесь те, кто уснул!
Идёмте смотреть
вечный танец любви роковой!

Танец любви роковой.

Встанем воинственно в круг.
И Солнце - кругло...
Но Солнце сейчас не горит!
Забудем Солнце!
Забудем, кто враг и кто друг!
Пойдём плясать
танец того, кто забыт!

Танец того, кто забыт.

Вырвать бы сердце вон!
Прочь! Вдаль!
Бросить его -
и забыть о нём навсегда!
На небе звенящем -
танцуют огонь и вода...

Танцуют огонь и вода.

Я знаю, что это не явь.
Возможна ли жизнь, что так похожа на смерть?
Но смерти нет!
И мы добираемся вплавь -
уже не боимся в огне, с нею слитом, сгореть...

Уже не боимся сгореть.

И тайна - становится сном.
И ночь угнетает сознанье
неслышимых звуков рекой,
невидимых образов странным движеньем -
и льдом,
что белою птицей
тает за чёрной стеной,

тает за чёрной стеной...

И в окна течёт путь -
путь, что искали мы,
но боялись найти...
Сердце нельзя,
больше нельзя обмануть!
То, что нельзя обмануть, -
невозможно спасти!..

Нет, невозможно спасти.

Значит, приходит конец.
Сладким вином наших тел усмиряемый,
страх -
рвётся наружу -
схватить золочёный венец -
и плясать,
плясать этот танец
на белых гвоздях...

Танец на белых гвоздях.