Аннотация: Начало 3-й книги. Первые главы. Как началось до начала...
Дмитрий Щербаков
Издержки перекрестков
Хроники Сальбо-Трана
(как начиналось до начала...)
...словом я не стану сходить с дороги,
чтобы полюбоваться на демона, но и
никакому демону дороги не уступлю.
И ваще - нет на свете ничего такого, что не
разрубила бы холодная сталь.
Конан-варвар
Тем, кто все еще считает
"Шевроле-Корветт Стинг Рэй"
1963 года по - настоящему
реальной машиной.
Хронология
* * *
1. На развилках ST (1-2- книга)
(как началось продолжение)
* * *
2. Скользкие повороты ST
(как продолжилось продолжение)
* * *
3. Издержки перекрестков
(как началось до начала)
* * *
4. Острые грани ST
(как все началось)
* * *
5. Гроздь Миров
(как все закончилось)
* * *
6. И от Оси мироздания - направо...
(продолжение в отвилках)
Глава 1
Тот еще мир.
...А ты попробуй не крякнуть.
Дональд Дак.
Не было еще капитуляции Шестой армии в Сталинграде, Геббельс еще не провозглашал тотальную войну. Не было высадки союзников на Сицилии, не было провала наступательной операции вермахта "Цитадель" под Курском, не было Тегеранской конференции и высадки союзников в Нормандии.
Не была еще сожжена подразделениями танковой дивизии СС "Дас Райх" дотла французская деревня Орадур-сюр-Глейн, вместе с 600 жителями, включая женщин и детей, в качестве акции возмездия за активизацию Сопротивления.
Не были расстреляны полковник Клаус и граф фон Штауффенберг за покушение на Гитлера. Генерал Дитрих фон Чольтиц не заключал перемирия, а "Фолькс-штурм" еще не производила набор в свои ряды. Американские войска не форсировали Рейн у Ремагена, и адмирал Денниц не назначен главой государства.
Всего этого не было...
Пока дивизии рейха резали Европу, как нож масло.
* * *
25 апреля 1942 года. Бывшая Европа, ныне Объединенная Германия. Пять сорок утра. Паром по Рейну.
Ранняя весна все-таки тоскливое время года. Время, когда зима лениво сдает позиции, а тепло неохотно берет власть в свои руки. По вспениваемым носом парома темно-зеленым волнам, ползет туман. Еще ночью зарядил мелкий дождь, превратившийся под утро в грязный снег, валивший крупными хлопьями. Огромные свинцовые тучи застелили небо, поэтому солнце не торопится пробиваться сквозь них. Вообще погода столь безобразная, что кроме отвращения не вызывает ничего.
Я давно проснулся, вернее не смог заснуть, ворочался с одного бока на другой, но дрема так и не настигла меня. Думаю виной тому разговор двухнедельной давности, принятый близко к сердцу. Вот и лежу в полудреме теплой постели, утянувшись колючим, но удивительно теплым одеялом до подбородка. Что-что, а в создании домашнего уюта для избранных членов НСДАП даже в окопах, нацистам нет равных, любят себя побаловать... Делать особо нечего, просидел два дня за формулами, хорошо кофе на "Эсмеральде" варят отменный, иначе клевать мне носом. Хотя... может, оно к лучшему? Заснул, и никаких дурных мыслей. Н-да...
Ну что, по кофейку? Дотянувшись до переговорного устройства, вмонтированного в стену у изголовья кровати, заказал пару чашек в номер, одна уже не тонизирует. Пока стюарды передвигались в утренней мгле по палубе парома, успел привести себя в порядок, умылся и оделся. Забил трубку свежим табаком, купленным на островах. Подвернулся случай приобрести сразу партию "Clana", отчего не воспользоваться ситуацией, как любит говаривать шеф.
В дверь робко стукнули, наконец-то кофе приехал.
После первой чашки раскурил трубку, решил немного пройтись, спать расхотелось окончательно. Погода шептала - займи, но выпей. В такую погоду не то, что собаку выгонять, вообще лучше не вылезать из кровати. Подняв воротник, направился на променад. Утро хорошо только одним - рядом не вьются словоохотливые пассажиры, норовящие залезть в душу расспросами. Неторопливо размышляя над превратностями судьбы, не заметил, как остановился на носу, с изумлением пялясь на рвано-белые барашки, разбегаемые в обе стороны от режущего толщу вод, форштвейна. Паром шел довольно быстро, до Дюссельдорфа осталось каких-то пара часов. Что ж, неплохо. Обратно решил вернуться по противоположному борту.
Проходя мимо кают первого класса (интересно, почему меня все время отправляют в "экономе"?), услышал женский крик. Кричат, словно отбиваются от нападения. Так кричат из последних сил, когда еще немного, и оборона будет сломлена. Я в нерешительности остановился. Откуда? А-а, вон из того номера, в дверях которого торчит желтый конверт. Может помочь даме? Но связываться с нацистами... нет, ни малейшего желания. А если у них такие любовные прелюдии? Тронулся дальше, но в наступившей тишине довольно явственно прозвучал женский голос: -Помогите... ради бога, кто-нибудь...
Черт! Оно мне надо в пять утра? Но вы же джентльмен, сэр Блейк? ехидно спросил внутренний голос. А как же, поддакнул ему, прибавив парочку непечатных выражений, непроизвольно разминая руки. Зря отказался сегодня от утренней разминки, ох зря. Природу не обманешь, не стал заниматься - изволь, разминайся в том виде, в каком предложено.
Решение пришло интуитивно, то есть дверь выносить не стал, рука еще выхватывала конверт, а глаза уже пробежали имя адресата. Ого, сам фон Кейдель, собственной персоной. Мозг лихорадочно перелистал файлы, ага - владелец заводов, газет, пароходов. "Кейдель и сын"... помнится, имели дело с их дочерней компанией - "Аутоматик оптикс". Вот это называется фирменным везением - нарваться на первого в стране пьяницу, дебошира и бабника, как раз в моем духе. И кажется, он еще и в боксе выступает - любитель в тяжелом весе. А-а, была не была, не проходить же мимо, если женщину бьют... Я решительно постучал. За дверью воцарила тишина, но никто не отозвался. Что ж, я не спешу, и забарабанил в дверь изо всех сил.
-В чем дело? Кто там!? Какого черта в такую рань?!! - раздался рык изнутри.
-Герр Кейдель! Это стюард. Вам письмо. Капитан велел срочно передать.
Дверь распахнулась, на пороге застыл здоровенный рыжий детина в майке поверх галифе, с таким чудовищным выхлопом, что мне пришлось поневоле прикрыть нос рукой. И это называют цветом нации, н-да...
-Какое еще к дьяволу письмо? Кто такой? Ты не посыльный!
Не надо обладать дедуктивным методом, чтобы определить во мне постороннего. Во-первых, костюм не тот - мягкий креп в серых тонах плотно облегает жилистую фигуру. Во-вторых, взгляд синих глаз начисто лишен подобострастия, по которому и определяется нацистская обслуга. Голова давно не знала цирюльника - ветер неторопливо перебирает мои темные длинные волосы, небрежно раскидывая по плечам. Острый подбородок выпячен вперед, прямой нос смотрит вызывающе, а густые брови скрывают едва заметную усмешку. Вдобавок пальцы рефлекторно сжимаются в кулаки и расправляются обратно.
-Разумеется, барон, - а сам внимательно быстрым взглядом окинул помещение. Разбросанная постель, груда бутылок на столе, видно не переставал праздновать... ага, в углу комнаты, нервно прижимая к груди надорванное платье, пытается встать на ноги зареванная фрау. Довольно симпатичная, отметил автоматически.
-У Вас проблемы, фройлен? - обратился к ней.
-Э-э, ты куда прешь?! - нагло осадил меня фон Кейдель. - Проваливай, пока цел.
-Вас, герр Кейдель, не обучали в школе, что женщин бить нехорошо? - наивно интересуюсь, заглядывая в серо-стального цвета (цвета настоящего арийца!) глаза верзилы.
-Прошу Вас, помогите мне выйти... - еле доносится голос девушки.
Скашиваю глаза на Вилли:
-Может, отпустите девушку, барон?
-Да кто ты такой, вообще?! - сильным толчком в грудь выталкивает он меня на палубу. Обернулся, бросил взгляд на загнанную жертву, плотоядно усмехнулся, шагая за мной следом. Надо же, как повезло - есть на ком кулаки размять.
Я осторожно перевел дыхание - больно, черт возьми. И внезапно в душе разом вскипело, что-то темное всколыхнулось перед глазами, словно узрел в стоящем передо мною фашисте собранный образ терзаний.
-Мое имя тебе ничего не скажет, нацистская скотина, - зло прошипел я, - зато с легкостью обучу, как себя вести.
Кейдель нехорошо прищурился, молниеносно провел свинг слева. Но меня там уже не было - два точечных удара в точки, известные только мне, и Вилли захрипев, валится обездвиженным кулем на палубу. Я неторопливо перешагнул через распростертое тело, потом остановился, уже не в силах совладать с желанием, со всего размаха врезал в пах. Рот нациста криво дернулся в беззвучном крике, глаза выпучились, задернулись пеленой - барон фон Кейдель ушел по темной тропе шока.
-Хотя по уму - тебя учить и учить, - пробормотал я, вытирая вспотевший от неожиданного напряжения лоб, - но любить вряд ли сможешь...
И только тут меня пробрало, что наделал - завалил парня, далеко не из последнего десятка германской иерархической лестницы. А если рядом охрана? А вдруг кто вынырнет из-за поворота? Ой, как не хорошо...
Молниеносно ухватив Кейделя за шею, втащил тело в комнату, быстро осмотревшись по сторонам, прикрыл дверь.
-Помогите мне, - бросил за спину женщине, - найдите какие-нибудь веревки. Его надо связать, если не хотим лишних проблем.
Тишина.
В недоумении оборачиваюсь, вопрос запнулся в горле - я буквально тону в бездонных зеленых глазах пленницы. Мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, внимательно осмотрел стоящую передо мной. Женщина выше среднего роста, с довольно ладно скроенной фигурой, порванное платье постоянно сползает с правого плеча, оголяя нежную, цвета персика, кожу. Средне каре русых волос придает лицу скорее мальчишеские черты, нежели зрелой женщины. Несколько миндалевидные глаза, остренький нос и тонкие губы, делают ее похожей на лисицу, черт возьми... довольно привлекательную лисицу!
-Мэм...?
-Он...мертв? - с надеждой спрашивает она чудным грудным контральто. У меня аж мороз по коже от такого тембра, клянусь.
-К счастью нет, но пару часов вас не побеспокоит.
-Жаль...- в ее голосе звучит целая увертюра горести.
-Он причинил Вам вред? - у меня вновь начало заволакивать пред глазами.
-Нет...не успел, - она качнула головой.
-Хорошо, - киваю, - давайте его все-таки свяжем. Надо убираться из каюты, не ровен час, припрутся соглядатаи.
-Он всех отпустил, - проговорила собеседница, зябко поведя плечами.
-Уже плюс, - я озираюсь в поисках веревки.
-Да вон со штор срежьте, - подсказывает женщина.
-Верно.
Быстро сорвал длинную штору с окна, несколькими взмахами десантного ножа, экспроприированного с прикроватной тумбочки, выудил крепкую капроновую бечеву. В обнаженные окна врывается серый рассвет, неприятно ползя по комнате, окрашивая нас в цвет мертвецов.
-Вы закончили? - осторожно спросили над ухом. Я только что затянул последний узел, не особенно заботясь, что через полчаса в руках Кейделя нарушится кровообращение, а еще через час будет довольно затруднительно сохранить ему руки в хирургическом смысле.
-Да, - поднялся с пола.
Она терпеливо дождалась пока отойду в сторону, молниеносно, практически без размаха, нанесла удар в пах. Я внутренне содрогнулся, представив себе, что чувствует фон Кейдель - дважды в одно и то же место, с интервалом в пять минут, причем оба удара в полную силу.
-Продолжите, или пойдем? - едва усмехнулся, обращаясь к женщине.
Она не сопротивлялась, когда я увлек ее за собой, придерживая за талию. Осторожно выглянул за дверь - чисто. Быстрым шагом преодолели открытое пространство, спустились вниз. На нижней палубе задумался - идти в буфет... рано еще, пожалуй, будем единственными посетителями. А вот привлекать внимание не хочется. С другой стороны девушке просто необходимо выпить, да и мне не мешает взбодриться. Почувствовал, как кровь забурлила в венах. И увлек ее к себе в каюту. Некоторое время она шла словно во сне, хорошо хоть ногами не забывала передвигать, но видно свежий воздух пошел на пользу. Уже практически около дверей вздернула голову, и спросила с недоумением:
-А куда, собственно говоря, вы меня ведете?
Я внутренне усмехнулся, почувствовав, как напрягся острый локоток, понятно, дважды на грабли наступать никто не хочет.
-Это дверь моей каюты, мэм, - кивнул я. - Полагаю, что неплохо перевести дух, а то и выпить чего покрепче. Не беспокойтесь, я вас не съем.
Она немного помолчала, потом кивнула. Вот и отлично. Проскользнув в свои скромные апартаменты, интуитивно задернул шторы, серый рассвет немного напрягал воображение.
-Имею бутылку отличного шотландского виски, немного портвейна, пару бутылок крепкого эля, что предпочтете?
-Немного необычный выбор, - с едва скрытой усмешкой проговорила она. Странно, я до сих пор не сказал ничего смешного...
Исподтишка бросил взгляд в ее сторону. Дамочка сидит, поджав ноги, с интересом обозревая мое временное жилище. Подстава? Может быть... Но голову готов дать на отсечение - сыграно вчистую, по крайней мере без накладок. Ни малейшего шанса усомниться в происходящем у меня не было. Интуиция еще ни разу не подводила, разве кроме... но тогда я знал, на что шел, здесь же судьба сдает в черную.
-А что в нем необычного? - переспросил, все еще держа крышку чемодана приподнятой. На дне, вместе с бутылками и запасными рубашками лежит заряженная "Беретта" - пятнадцать в обойме - один в стволе, если что, не успеет моргнуть глазом, все шестнадцать пуль пройдут сквозь нее и двойника за полсекунды.
-У вас будет закурить? - вопросом на вопрос встретила она мою фразу. - А то все сигареты остались у этого... - брезгливо повела плечами.
-Боюсь, с сигаретами я не на высоте - курю трубку, хотя есть коробка марочных сигар...
Опять еле видная улыбка! Я начал злиться.
-Вы можете, наконец, сказать, что вас веселит? - захлопнул чемодан, остановившись на виски, направился к буфету за стаканами.
-Если бы сказали что сигары, откуда - нибудь из Висконсента, то совокупность вашего "мэм" с бутылкой шотландского виски дала бы мне возможность предположить, что путь вы держите из туманного Альбиона. (Вот завернула!) А согласитесь, в разгар войны, человек совершающий подобный вояж с враждебной территории, не может не вызывать подозрений.
-По-моему мы с Англией еще не воюем, - пожал плечами. Надо же, увидела во мне шпиона. Хотя... если уж девочка пришла к подобным измышлениям, то может, стоит тебе Блейк все-таки попридержать рот на замке?
-Основное слово "еще"... Я буду виски.
Молча, плеснув полстакана "Джека Даниельса", налил себе столько же. Протянул порцию.
-Будем.
Девушка выпила как заправский алкоголик, не поморщившись, не закусив, не выдохнув.
-Можно все-таки попробовать сигары? - с робкой улыбкой спросила она.
-Да сколько угодно, - я потянулся, достал из другого баула коробку "_____". - Только имейте в виду, они крепкие.
-Я осторожно, - пробормотала моя утренняя гостья, взяв сигару, пыталась определиться, с какой стороны ее запихивают в рот.
Вздохнув, отобрал, обрезал кончик, смочил остатками виски из стакана, между делом спросил:
-Вы вообще когда-нибудь пробовали курить?
-Я курю! - вспыхнула она, немного помолчав, добавила, - правда, только дамские сигареты.
-Это не совсем то, к чему привыкли, будьте осторожны, сильно не затягивайтесь, - вернул сигару, отвернулся за трубкой - отчего не покурить с красивой дамой за компанию?
Конечно же, она втянула на полную. Конечно же, у нее остановилось дыхание. Так и сидела, выпучив глаза, открыв рот в беззвучном крике. Из глаз катились слезы, оставляя на щеках солоноватые дорожки.
-Твою мать! - скрипнул зубами, увидав картину. - Выдыхай! Только медленно. Слышишь - медленно, словно холодный воздух застрял в легких...
Несколько рефлекторных спазмов, шумный вдох... вроде пронесло.
-Я же предупредил, - бросил с укоризной, - что вы, в самом деле...
-И откуда только взялись на мою голову, - буркнул я.
-Из Гельдерберга, - смущаясь, сказала она.
-Любовались закатами на мосту через реку Неккар?
-Бывали в Гельдерберге? - удивилась та.
-Не приходилось, - буркнул, рассматривая сидевшую передо мной женщину, решая - пришла пора знакомиться, или нет? - Меня зовут Блейк. Дикки Блейк, - протянул руку, - хотя по документам Диксон, но все зовут меня Дикки.
-А я Лана. Лана Рутенберг, - улыбнувшись, ответила она. - Друзья называют просто Лана.
-Отлично, просто Лана, - улыбнулся в ответ. - Так как вы умудрились попасть в каюту Кейделя?
Вмиг, ее было улучшившееся настроение, упало.
-А-а... Считаете меня продажной женщиной? - тихо произнесла она. - Что ж, наверное, так и выглядит все со стороны...
-Боже упаси, - сказал я. - Даже не на секунду не допускал, что между вами и этим нацистом может что-то быть.
-Да? - вспыхнула Лана. - А зря... Я как раз его любовница...
Вот и верь после этого женщинам. Н-да... Долго подбирал слова, чтобы сказать хоть что-то, но лучше не придумал:
-А я иду из Висбадена до Дюссельдорфа.
-С курорта по музеям? Что ж, неплохое развлечение...
-Ну почему именно с курорта? В Висбадене, помимо бальнеологического курорта (тут Вы оказались правы) хорошо развито машиностроение и химико-фармацевтическая промышленность. Дела, знаете ли, толкают в путь. С удовольствием понежился бы в радоновых ваннах - но не судьба.
-Допустим. А в Дюссельдорф, что манит?
-Если намекаете, что буду любоваться творениями Хазенклевер - ошибаетесь. Конечно, хотелось посетить Кунстхалле, но увы, вынужден разочаровать - снова дела. Черная металлургия, машиностроение, химическая и стекольная промышленность - вот что интересно в первую очередь.
-Вы бизнесмен? - подняла глаза Лана. - Или...
-В некотором роде, - ушел я от ответа (интересно, под "или" - шпион?). - А вас что гонит - неужели хотите взглянуть на дом, где родился Гейне?
-И это знаете? - вырвалось у нее.
-Странная Вы женщина, - рассмеялся тихо, - почему не должен знать? По-моему, место рождения Генриха Гейне - вашего великого поэта, знает каждый немец.
-Но вы не немец? - спросила она и осеклась. - Простите...
Я вздохнул и принялся набивать трубку:
-Давайте расставим все точки над "i". Я англичанин. Проживаю в Германии с незапамятных времен - мать была вынуждена покинуть Соединенное Королевство очень давно, так что подданство у нас немецкое... Я действительно держу путь с берегов Туманного Альбиона к Дюссельдорфу, через Висбаден. Не шпион британской разведки, и никогда не интересовался политикой. Не бизнесмен, не бабник и не проходимец - хуже. Я ученый.
-Ученый? - заинтересовано переспросила Лана. - Впервые вижу ученого, который так хорошо дерется.
Ага, много она видела... Ей разок попасть бы на профессорский Совет...
-Семь лет в Шаолине не прошли бесследно.
-Так вы еще и монах?
Откуда столько нездорового скептицизма в обессиленной женщине?
-Был в тех краях по работе, заодно и поднаторел в боевых искусствах.
-А что изучаете?
Нет, слишком много вопросов... ответов тоже дано исчерпывающе.
-Как нибудь в другой раз, - завернул тему. - Может, о себе немного расскажите?
Конечно, спросил зря. Какая женщина не клюнет на возможность рассказать о себе, и потратить на это дело несколько часов?
Эта не клюнула.
Только молча качнула головой из стороны в сторону. Ладно, посидим в тишине.
-Спасибо, мистер Блейк, - произнесла, наконец. - Было приятно поговорить, я благодарна что помогли, но пожалуй, пойду, не буду злоупотреблять Вашим радушием.
-К чему такая спешка, миссис Рутенберг (если уж попер официоз - то, пожалуйста)? До конечной станции еще около часа - ложитесь, отдыхайте, я пока с бумагами повожусь.
-Право как-то неловко...
-Неловко на потолке спать - одеяло спадывает. А назад к Кейделю не пущу, не обессудьте. Так, - энергично накинул на кровать покрывало, взбил подушку, критически осмотрел творение:
-Не "люкс", но "полулюкс". Ложитесь, сейчас второе одеяло достану.
Она нерешительно скинула туфли, быстро юркнула на кровать. Я укрыл ее сверху добавочным покрывалом.
-Отдыхайте.
-А вы? - высунула голову из-под мохерового пледа.
-За меня не переживайте, надо проверить расчеты - и так выбиваюсь из графика.
-А-а... Только если употреблять английские выражения - я мисс.
-Что? - не понял я.
-Не миссис Рутенберг, а мисс - я не замужем.
-Учту.
Она мгновенно провалилась в сон, а я сел к окну и задумчиво уставился на серые волны. Лана определенно мне нравится, но ее отношения с фон Кейделем требуют разъяснений. Если она его любовница - тогда почему столь яростно ненавидит?
* * *
(воспоминания Блейка)
Его вели прямыми, чистыми, как судьба истинного арийца, коридорами. На поворотах, вдоль каждой двери стояли навытяжку офицеры с серыми пустыми глазами. Как только он ровнялся с ними, караульные автоматически вскидывали правую руку вверх, в каком-то болезненном оргазме выкрикивая "Хайль Гитлер"! Вообщем, спустя десять минут в голове слегка шумело от выкриков.
-Мы скоро придем? - спросил сопровождающего.
-Через три минуты, - коротко последовал ответ.
Действительно, ровно через 180 секунд (дернуло подсчитать время) остановились у затянутой в черную кожу, двери. Обменявшись очередным "Хайлем", провожатый кивнул охране, развернувшись, растворился в бесконечности коридоров.
-Проходите, министр ждет вас, - сказали ему, открывая дверь.
С некоторой опаской, шагнул в темный провал двери.
-Смелее, - донеслось из глубины комнаты, - не надо бояться.
-Я не боюс, - Дик захлопнул дверь, остановился. Практически сразу же оказался в огромном кабинете, сплошь обшитым мореным дубом. Мохнатые ковры покрывают пол гигантским ворсом. Около окна раскинулся большой стол с отполированной коричневой поверхностью, за которым виднеется невысокий человек в форме министра.
-Проходите, присаживайтесь, - пригласил Геббельс.
Блейк прошел, уверенно топая по коврам, зрение не обмануло - действительно персидские, уселся в кресло, перпендикулярное стулу хозяина кабинета.
-Мы с вами больше похожи, чем думаете, - усмехнулся одними губами Геббельс.
-Это чем же? - рискнул усмехнуться и Дик.
-Мои литературные и публицистические опыты довольно долго не встречали понимания и поддержки, - ни с того, ни с сего заявил министр пропаганды. - Я слышал, у вас аналогичные проблемы?
Дик промолчал, внимательно рассматривая человека в мундире, сидевшего напротив. Все время, с той минуты, когда толстяк в форме штандартенфюрера СС позвонил в дверь его квартиры, до настоящего момента, он прокручивал в голове информацию, прочитанную, услышанную, собранную по крохам ранее об этом докторе философии, остро переживающим из-за малого роста и искалеченной ноги.
Доктор Геббельс оказался слабым литератором, но неплохим оратором, умевшим срывать аплодисменты. Надо отдать ему должное, он еще и незаурядный пропагандист. Ему принадлежит пальма первенства в создании современной системы политической манипуляции. Им же сформирован ряд ее принципов, которые вошли в каноны классики. Дик даже припомнил наизусть несколько постулатов из того замечательного по своей простоте, так в ту пору казалось, трактата. Один из них принцип размаха и концентрации, согласно которому заранее отобранные лозунги должны внедряться в сознание населения последовательно и методично. Еще всплыл принцип простоты, исходящий из того, что массовое сознание в наибольшей степени открыто примитивным постулатам, освобожденным от нюансов и не требующим аргументации.
Одним словом - Геббельс далеко не дурак, более того, является самым начитанным, интеллигентным и образованным нацистом во всей верхушке рейха. Осталось только угадать, для каких целей ему понадобился он, заурядный преподаватель физики заурядного училища.
-Каким образом мои проблемы затрагивают вопросы Рейха? - наконец спросил Дик.
Геббельс неторопливо взял со стола апельсин, принялся методично очищать от шкурки, а Дик осторожно сглотнул (апельсин! в середине зимы!! а нацисты неплохо живут...). Министр неожиданно поднял глаза на Блейка. Вновь еле уловимо усмехнулся одними губами:
-Думаете, мне все это нравится?
-Что же не откажетесь?
-Партия заботится о нас, глупо отказываться от услуг.
Доктор философии закончил чистить апельсин, одним движением разломил пополам. Тонкой струйкой брызнул сок, в кабинете тотчас же запахло Новым Годом. В голове у Блейка пронеслись детские праздники, когда мать, на последние деньги старалась купить им с Веллером хоть какие-нибудь фрукты, в те моменты дома пахло апельсинами и елкой. И каждый раз, когда он ел апельсины, перед глазами тотчас всплывали картины заснеженной Британии.
Геббельс придвинул половину апельсина Дику:
-Угощайтесь.
-Спасибо, что-то не хочется, - ответил Блейк, глядя в глаза.
-Право не стоит. Вы бы еще тридцать сребреников вспомнили...
-Причем здесь это? - начал озлобляться Дик.
-Вы сделали свой выбор в тот день, когда, закончив расчеты, поняли, что Вы - гений, - без перехода начал говорить Геббельс, а Блейк внутренне содрогнулся, дьявол, бьет прямо в точку, все так и было. - С тех пор над Вами смеялись все. Коллеги на кафедре едва не надорвались от смеха, когда рискнули предложить их вниманию свои наметки. Они даже не пытались спорить, хохотали во все горло. Ваша жизнь осложнилась, не так ли? И в итоге усложнилась до такой степени, что, пропуская череду обстоятельств, вы оказались на улице. Я прав?
-Что-то вроде этого, - промямлил Дик, не хотелось вспоминать те времена. Какой же он был осел, когда показывал формулы Брайтнеру, из-за этого все и покатилось.
-На бирже труда над Вами тоже изрядно веселились, времена нелегкие. Кризис. А что делать? - развел руками министр пропаганды. - Мы только начинали, без работы маялись тысячи специалистов, таких же, как вы.
-Слов нет, как утешает...
-Потом работа отыскалась. С казенной квартиркой, с жалованьем - небольшим, но стабильным. Постепенно все наладилось. Давайте, скажу правду? - пытливо заглянул ему в глаза всемогущий пропагандист. - Жизнь поползла, как мутный сон: училище, лавка, дом, масло, сигары, счет от зубного...
-Трубка, - сказал Дик, мотнул головой, прогоняя наваждение.
-Что? - не понял Пауль Йозеф.
-Я курю трубку, - поправил Блейк.
-А, ну да, конечно, трубку, - коротко бросив взгляд на лежащие на столе записи, скорректировался Геббельс.
Надо же, целое досье накропали, пронеслось у Дика в мозгу. Интересно, что понаписали, взглянуть бы одним глазком...
-Это не досье, - улыбнулся хозяин кабинета.
-Разве...
-Нет, нет, я не читаю мысли. Просто все, с кем приходится беседовать, почему-то уверены, что у меня на каждого есть досье. Право, я же не Гиммлер. Вот главе "СС" и Главного управления имперской безопасности оно как - то сподручнее, Вам не кажется?
-Нет. Одно другому не мешает.
-Хочу, чтобы вы взглянули вот на что, - игнорируя его выпады, Геббельс коротко послал через стол пачку листов, скрепленных синей тесемкой. - Ничего не напоминает?
Едва бумаги начали полет по поверхности отполированного стола, как у Дика дрогнуло сердце. Навстречу летел его многолетний ночной кошмар...
-Да, этот реферат принадлежит мне.
-Давно писали? - меланхолично спросил Геббельс, но Дик заметил, как на мгновенье побелели ногтевые пластинки министра.
-Написал давно. Если Вы настолько в курсе моей жизни, как пытались показать, наверное, в курсе, что реферат единодушно отклонен кафедрой...
-Меня не волнует, к какому мнению пришла горстка тупиц. То, о чем пишете - м-мм... насколько соответствует реальному положению вещей?
-Я вполне уверен, что теоретическая часть верна.
-А практическая?
-Практика? - Дик, нутром почувствовал, что от этого вопроса зависит его будущее, моментально пересохло в горле. - У меня никогда не было достаточно средств.
-Как много?
-Понятия не имею. Много...
Геббельс побарабанил пальцами по коричневому столу:
-Если Вам будут выделены деньги и вся необходимая техника, как скоро можете приступить к воплощению проекта?