|
|
||
В час, когда ночные звёзды
Драгоценными камнями
Расцветили чёрный бархат
Неприветливого неба
И с высот своих на землю
Утомлённую взглянули:
На равнины и на горы,
На леса и луговины,
На затерянной поляне
Средь оливковых деревьев
Лауренсья де лас Торрес
Начала свой дивный танец.
Окружённая сияньемИ тогда едва заметно
Бесподобно золотистым,
На простор она выходит,
Поднимает руки к небу,
И невиданное чудо
Совершаться начинает:
Золотистое сиянье,
Что лишь теплилось и тлело,
Разгорается сильнее,
Мощно, ярко, нестерпимо,
И слепящими волнами
Заливает всю поляну.
Грациозными плечами
Лауренсия поводит,
Плавно руки изгибает,
Содрогается всем телом,
Гнётся влево, гнётся вправо,
Неподвижно замирает,
Вновь вибрирует струною,
Так что те, кого природа
Тонким слухом одарила,
Услыхать могли бы голос
Этой арфы несравненной.
Вот шажок, другой - обратно,Так, неистово вращаясь,
Два изящных поворота,
Всё быстрее, всё быстрее:
Полукругом и восьмёркой,
Взад-вперёд и по спирали,
На носочках и с притопом,
Горделиво выгнув шею,
И игриво улыбаясь,
Широко взмахнув руками,
Стройных ножек перебором
Всю себя, как будто вихрем,
Закружила, завертела.
Извиваясь гибким телом
И сплетая-расплетая
Всевозможные узоры,
Лауренсия танцует,
Быстро образы меняя:
Рыщет рыжею лисичкой,
Вольной птицей рвётся в небо,
Лёгкой бабочкой порхает,
Нежной розою трепещет,
Растекается рекою,
Алым пламенем пылает.
Все лоскутные одеждыТолько даже и такие
Танцовщицы вдохновенной
Побледнели, истончились
И исчезли в ярком свете,
Сотворившем совершенству
Совершенные наряды
И рассыпавшем повсюду
Сотни вспышек разноцветных,
Разукрасивших собою
Несравненное созданье,
Ставших бусами, серьгами
И короною бесценной.
Небывалые убранства,
О которых в целом мире
Короли мечтать не смеют,
Не сравнятся с красотою
Глаз бездонно-изумрудных,
Ну а волосы густые,
Ярко-рыжие, как пламя,
Ввысь взметаются и снова
Низвергаются волнами,
Свой неповторимый танец
В вольном вихре созидая.
Зачарованные звёздыИ луна пыталась было
В изумлении застыли:
Многие тысячелетья
Над землёй они сияли,
Но от сотворенья мира
Видеть им не приходилось
Красоты такой чудесной,
Полной царственного света
Бесподобного, с которым
Им не выдержать сравненья,
И пристыженно померкли
Огоньки ночного неба.
С танцовщицей потягаться,
Хоть ещё и не достигла
Полноты и совершенства,
Только где уж ей, бездомной,
Бледной страннице небесной
С серебром своим убогим
Против света золотого,
Окружённая которым,
Лауренсия танцует
И соперничать способна
Даже с солнцем лучезарным.
И земля, что собираласьИ единственный свидетель
Под чернеющим покровом
Сном забыться безмятежным,
Изумилась несказанно:
Ей порой случалось видеть
Наступленье ночи тёмной
Среди бела дня внезапно,
Но ни разу ночь глухая
В ясный день не превращалась,
И, дрожа от любопытства,
Ветки, листья и травинки
Дружно к свету потянулись.
Небывалого явленья,
Дон Хуан заворожённо
Созерцал волшебный танец.
А когда ослабли чары,
Взял он в руки мандолину
И вскричал: 'Танцуй, лисичка,
Моя милая Соррита!'
Громко струны зазвенели,
А потом свершилось чудо:
Стали складываться сами
Строки этого романса.
Пылко, страстно, вдохновенно
Дон Хуан в ночи играет,
Подпевая мандолине
Чистым голосом прекрасным.
И пленённая игрою,
Озарённая сияньем,
Опьянённая свободой,
Ослеплённая желаньем,
Окрылённая любовью,
Лауренсия танцует
И Хуана Дорельяно
Тоже в танец приглашает.
Погасло над далью закатное пламя,
Померкла вечерняя сфера,
И вспыхнули звёзды цветными огнями
На чёрном плаще кабальеро.
Застыла река в совершенном покое,
Мерцая дорогою лунной,
Когда под умелой и верной рукою
Ожили волшебные струны.
Так пусть же услышит речная долина,
Услышит лесная поляна,
Как ты, мандолина, моя мандолина,
Поёшь про любовь дон Хуана.
Любовь, о какой не мечтали и боги,Ах, если б ты знала, как долгие годы
Какой не бывало на свете,
Какую беглец на проезжей дороге
Нежданно-негаданно встретил.
Любовь с волосами, как пламя ночное,
В невиданном дивном наряде,
Любовь с гибким телом и мудрой душою,
С таинственным блеском во взгляде.
Любовь, подарившая сладкое счастье
И радости жизни привольной,
Внимай, Лауренсия, голосу страсти
Безумной, как ветер и волны.
Томился скиталец опальный,
Пытаясь постигнуть секреты природы
И тайну любви идеальной.
Терпел неудачи и делал ошибки,
Бороться с собою не в силах,
Но ты, Лауренсия, нежной улыбкой
Меня в одночасье сразила.
И стихли сомненья, и спали оковы,
И словно в преддверии рая,
Стою, красотою твоей околдован,
Заветные струны лаская.
Святая посланница сферы небесной,Ласкает мне слух твой пленительный голос,
Кудесница и озорница,
На свете с тобой ни одна из прелестниц
Вовеки не сможет сравниться.
Какие глубины, какие просторы
В твоих неизменно влюблённых,
Терзающих сердце пронзительным взором
Глазах изумрудно-зелёных!
А волосы рыжие, пышно-густые,
Стекают на плечи свободно,
Какая походка, движенья какие,
Как тело твоё превосходно!
Печальный, певучий и чистый,
Тебя окружает святым ореолом
Загадочный свет золотистый.
Тот свет, что звезда золотая пролила
Дождём на равнину ночную,
И тьму разогнала, и мне подарила
Твою красоту неземную.
И в сердце моём заискрился источник,
Сумевший в тиши совершенной
Извлечь сокровенную музыку ночи
Из всех инструментов Вселенной.
Стучат кастаньеты, рыдают гитары,Любовь, что ломает любые преграды
И лютни поют, и виолы,
Слышны барабанов глухие удары
И звон тамбуринов весёлый.
Охвачены флейты великой тоскою,
С органом без устали споря,
Волнуются арфы и плачут гобои
Под звуки небесного хора.
Но ты лишь отраду душе подарила,
Лишь ты мне нужна и желанна,
Моя мандолина - играй, мандолина,
И пой про любовь дон Хуана!
Рукою изящной и нежной:
Меж светом и тьмою, меж раем и адом,
Меж плотью и духом мятежным.
Любовь, что достигла небес и обратно
Вернулась, презрев расстоянья,
Представ предо мною на фоне заката
В венце золотого сиянья.
Желанья сбылись и мечты воплотились,
Когда обрели мы друг друга
И вместе с тобою поспешно пустились
В объятья блаженного юга.
И вот мы одни средь оливковой рощи,Внезапно ты вся содрогнулась волною,
На тихой укромной поляне,
И ты начала с наступлением ночи
Волшебный немыслимый танец.
Твой свет, Лауренсия, бледно мерцавший,
Вдруг вспыхнул внезапно и резко
И стал разгораться всё ярче и краше,
Маня ослепительным блеском.
И ты замерла и стоишь без движенья
В своём заколдованном круге,
Прекрасно лица твоего выраженье
И к небу простёртые руки.
Ещё раз, и снова, и снова,
И тело твоё зазвенело струною
В безмолвии мира ночного.
Чудесная музыка слышалась явно,
Пока ты не двинулась шагом,
Играя руками, вальсируя плавно,
Восьмёркой, кольцом и зигзагом.
В сиянье твоём драгоценные камни,
Украсив тебя, загорелись,
И тонкие ножки твои замелькали,
И вихрем ты вся завертелась.
И в бешеном танце кружась неустанно,Красавица чистая, гостья небесная,
Ты с небом ведёшь разговоры,
Из ярких лучей и огней постоянно
Сплетая цветные узоры.
То рыжею хитрою рыщешь лисицей,
То розой во тьме расцветаешь,
То ввысь устремляешься вольною птицей,
То пламенем алым пылаешь.
Сияет, как солнце, твоё золотое,
Твоё бесподобное тело,
И звёзды померкли в сравненье с тобою,
И даже луна побледнела.
Редкое чудо природы,
Танцуй, Лауренсия, пой, Лауренсия,
Пой о любви и свободе!
Да будет любовь для гонимых скитальцев
Спасеньем и верной защитой,
И даст тебе силы для нового танца,
Моя дорогая Соррита.
Звездой золотою укажет дорогу
И песней поспорит с безмолвьем,
И пусть нам завидуют те, что не могут
Любить столь великой любовью.
И пусть нас укроют леса и дубравы
Своими густыми ветвями,
И пусть расстилаются мягкие травы
Зелёным ковром под ногами.
Мы будем осыпаны щедрой судьбою
Каскадом счастливых моментов,
И пусть нас встречает повсюду с тобою
Звучание всех инструментов.
Но ты лишь отраду душе подарила,
Играя в ночи неустанно,
Лишь ты, мандолина, моя мандолина,
Воспела любовь дон Хуана.