Если бы здесь была атмосфера, то её бы переполнял беспрерывный, но вибрирующий, чудовищный по своей силе грохот...
Также беспрерывно сотрясалась состоящая из застывшей, оранжевой серы поверхность этого расположенного посреди лавового моря острова. А много дальше, за кипящим, буйствующим штормовыми, раскалёнными волнами морем, вздыбливался жутковатый, похожий на трон тёмного, зловещего владыки, вулкан Локи. Вершина вулкана передёргивалась, словно многокилометровая пушка, и испускала струи лавы и раскалённые каменные глыбы, которые взлетали, к застилающему почти всё небо колоссу планеты Юпитер. На высоте сотен километров и лава и камни остывали, теряли начальную скорость, а потом опускались обратно, на поверхность этого неистового, огнистого спутника Юпитера - Ио...
А посредине двухсоткилометрового лавового моря, поднимался, сотрясаясь, но не разрушаясь, этот оранжевый, серный остров.
В центре острова, можно было найти практически абсолютно гладкую площадку, на которой аккуратно расставлены были каменные статуи. Причём все статуи были облачены в скафандры. Площадку окружали истерзанные скалы, но сами защищённые скафандрами статуи казались совершенными - без трещинки, без налёта серы. Все статуи изображали людей, на лицах которых отобразился смертный ужас...
В центре площадки прямо на почве располагалось красное пятно, которое медленно вращалось...
Неожиданно в небе вспыхнули плазменные двигатели, и на площадку, прямиком на это пятно опустился небольшой космический челнок. Люк челнока практически сразу же распахнулся и из него выбежал человек в скафандре.
Звали его Стефаном, и он имел здесь одну, вполне определённую цель, о которой и известил по переговорному устройству:
"Дороти, дорогая, я хотела бы, чтобы ты приняла мои извинения. Прости, прости. А я в доказательство своей любви, привёз несколько картин, на которых изобразил тебя по очереди на всех планетах Солнечной системы... Дороти, я знаю, что твой приёмник включен, и я знаю, что ты здесь, моя ревнивая Дороти. Ты, обидевшись, улетела; но не только каждый день, каждый час, а и каждая минута без тебя были для меня невыносимым мученьем. Помнишь, мы обменялись наручными часами, в которых были встроены передатчики? Благодаря этим передатчикам, мы можем найти друг друга, куда бы не занесла нас судьба. И вот, несмотря на то, что ты при разлуке кричала, чтобы я не искал тебя - я всё же нашёл, потому что не могу жить без тебя. А то, что ты так и не выбросила эти часы, говорит о том, что подсознательно ты меня ждала..."
Всё это было произнесено с большой искренностью. Молодой человек, Стефан, который, так же как и его возлюбленная, был талантливым художником, так волновался, что даже и не обращал внимание, на это странное собрание статуй в скафандрах.
Но тут почва сильно содрогнулась и Стефан, не устояв на ногах, завалился вперёд. Пытаясь удержаться, он ухватился за каменную руку одной из статуй, но всё же продолжал падать вперёд. Таким образом, Стефан пробил передний ряд статуй, и тут увидел Дороти.
Она была, как и положено, в скафандре, но лицо её было каменным ликом статуи. Стефан глядел на этот искажённый ужасом каменный лик, и ему казалось, что лавовое море затягивает его, что он растворяется в пламени - ему хотелось кричать. Юноша понимал, что это не может быть какой-то подделкой, что это она - настоящая Дороти, но только почему-то закаменевшая. И эта неизъяснимость сводила его с ума...
Стефан не знал, сколько он простоял без движения, словно и сам превратился в статую, созерцая округлившимися глазами окаменевшую Дороти, но тут инстинктивно почувствовал опасность. Тогда огляделся. Вроде бы ничего не изменилось. Только над изодранными скалами на титаническом диске Юпитера вышло из-за горизонта, постепенно приближаясь, Большое Красное пятно. Почему-то вспомнилось, что Большое Красное пятно - это колоссальный атмосферный вихрь, размерами в несколько раз превосходящий Землю, стремительно вращающийся и уходящий в нижние слои атмосферы Юпитера. Учёные до сих пор не исследовали Большое Красное пятно, не знали всех его загадок...
Стефан пробормотал, обращаясь к Дороти:
"Я узнаю, что с тобой случилось. Ведь электроника не окаменела".
И по команде из его скафандра выдвинулся, и подсоединился к разъёму в скафандре Дороти тонкий кабель. Побежали, передаваясь в компьютер гигабайты информации.
Эти скафандры были так устроены - они автоматически вели видео и звуковую запись всего, что происходило, чтобы потом при желании это можно было просмотреть.
Стефан сразу отскочил на семь дней назад - на ту дату, когда он расстался с Дороти. Нет - там ещё ничего не происходило. Скафандр ещё стоял, упакованный на её челноке. Стефан отдал команду ускоренной перемотки вперёд, поиска действий.
И вот появилось - замельтешило. Дороти одела скафандр и вышла из челнока в космос, примерно в тысяче километров от поверхности Ио. Прекрасно виден был этот бьющий вулканами спутник, и тянущийся за ним по орбите призрачный плазменный шлейф, и, конечно же - величественный, грозный Юпитер с Большим Красным пятном. Такая картина не могла не вдохновлять, вот Дороти и собралась рисовать. В руках у неё был набор лазерных кисточек, и пластина для рисования из сверхпрочного пластика.
Она начала рисовать с Красного пятна. Но что-то грозное, и вместе с тем страшное получалось у неё - Красное пятно было похоже на какое-то нечеловеческое око, которое пристально взирало на неё, похожую в сравнении с ним на пылинку девушку.
Это чувство опасности возросло - даже Стефан почувствовал его. Дороти решила отложить рисование - перелететь на челноке в какое-нибудь другое место. Но было уже поздно.
Тончайшая - тоньше паутинки алая нить протянулась от Красного пятна к Ио. Дороти попыталась включить ранцевые двигатели, чтобы вернуться к челноку, но двигатели отказали; не работала и связь - вместо неё всё громче шумели помехи.
По истечении нескольких минут беспомощного барахтанья в космосе, надвинулось со стороны Ио что-то тёмное, стремительное. Дороти видела это неведомое только краем глаза, и ей меньше всего хотелось оборачиваться, смотреть на это.
Зато ей хотелось вопить, звать на помощь, а самое главное - закрыть глаза и ничего-ничего не видеть. Но чья-то воля управляла ей, и вот она начала поворачивать голову...
Стефан отдёрнулся, каким-то рефлекторным движением, спасая свою жизнь. Затем - выключил связь...
Окружающее пространство пульсировало алым светом, и это не был свет лавы. Стефану уже был знаком этот свет - в записи скафандра Дороти такой же луч протянулся от Юпитерианского Красного пятна к Ио...
Стефан осторожно выглянул из-за ближайшей статуи, и увидел, что действительно был алый луч, и что он вытягивался из Красного пятна, которое теперь нависало как раз над этой площадкой. Луч протягивался к его челноку, и челнок задрожал, затем подпрыгнул, перевернулся, завалился на одну из ближайших скал, немало изуродовав её.
Из малого красного пятна, которое продолжало вращаться посреди площадки, вылетело страшное, тёмное существо, примерно трёхметрового роста, с извивающимися на голове толи щупальцами, толи змеями. Тут же в скафандре Стефана раздалось столь сильное связанное с помехами шипенье, что он вынужден был выключить связь.
Существо подлетело к его челноку, и начало раздирать его - будто челнок был сделан не из особо прочных сплавов, а из бумаги. Чудовище стремительно работало своими клешнями и щупальцами, и куски брони далеко разлетелись в безвоздушном пространстве...
А Стефану вспомнились прочитанные им в детстве древнегреческие легенды про медузу-Горгону. Здесь, на подмостках космического театра, всё находило свою новую взаимосвязь. Над ними нависала планета, названная именем легендарного античного бога, и существо, словно сошедшее со страниц древних мифов, вершило свои страшные дела.
Когда челнок был разорван до такого состояния, что Стефан оставил уже всякую надежду когда-либо его починить, существо подобно стреле взвилось куда-то вверх.
Не прошло и минуты, как оно вернулось, сжимая в своих лапах очередного окаменевшего астронавта. Статуя была установлена в ряд с другими, а Стефан пригнулся, чтобы существо ненароком не заметило его. И тут его, несмотря на защиту скафандра, начал пробирать холод. Волны чуждой, запредельной энергии проходили через него, а он бормотал посиневшими губами:
"Только бы не окаменеть. Только бы не окаменеть..."
И увидел, что существо удаляется. Тогда он привстал, опять выглянул.
Чудище сжимало в клешнях полупрозрачный куб, в котором сияло и пульсировало что-то похожее на живую галактику. И Стефан догадался, что это - выхваченная из окаменевшего тела человеческая душа.
Вот существо шагнуло в алый луч, и, словно растворилось в нём. Но Стефан знал, что оно направилось в Красное Пятно. И тогда юноша решил - он отправиться за этим монстром, и попытается найти душу Дороти. Он не представлял, что ждёт его там, в Красном Пятне, не представлял, как вырвется оттуда, но в эти мгновенья он любил Дороти сильнее, чем когда-либо, и жизнь без неё казалась немыслимой, и он готов был погибнуть за неё.
И Стефан бросился туда, и прыгнул в алый луч.
Ио продолжало своё вращение вокруг Юпитера, и Красное Пятно сместилось, уже не нависало над этой площадкой. Исчез и луч.
* * *
Скафандр запищал, загудел, предупреждая об экстремальных, близких к критическим условиям. Его защитные слои с трудом справлялись с внешним воздействием.
Прежде всего, Стефан увидел обилие красного цвета, потом понял, что стремительно - гораздо быстрее свободно падающего тела несётся в потоке наполовину жидкого, наполовину газообразного вещества.
Через секунду увидел стенки воронки, протяжностью в сотни километров - миллиарды тон вещества ниспадали куда-то в бездну, а навстречу им тянулись волны сжиженного океана.
В трещащей, как и скафандр голове Стефана промелькнуло: "Вот я в атмосфере Юпитера, в Красном пятне. Я здесь - меньше чем песчинка в океане. И на что я надеялся? Мне уже не вырваться отсюда, и скоро я погибну".
Красная волна ледяного Юпитерианского океана накрыла его, и Стефан понял, что ещё не погиб, что вновь несётся по какому-то туннелю, углубляясь в недра исполинской планеты.
"Я буду раздавлен... Гибель неизбежна..."
Стало совсем темно, и Стефан подумал, что он погиб...
* * *
Впереди забрезжил свет, и Стефан вылетел в совершенно круглую многокилометровую залу-сферу, большую часть которой занимала выкованная из замороженных газов гора. Нечто напоминающее Солнце нависало над горой, и странные, полупрозрачные фигуры плавали в воздухе...
Стефан, даже не сознавая, что связь отключена, закричал:
- Дороти, где ты?! Отзовись!!
К нему уже подлетели, схватили, и поднесли к подножию трона, который был установлен на вершине горы. На этом троне восседал великан с золотой бородой. Алмазные очи пронизывали Стефана, но юноша ещё не каменел. Могучий голос заполнил Стефана, вызвал дрожь, и юноша сам не заметил, как повалился на колени:
- Какой дерзкий! Он пришёл сюда по своей воле?
Раздалось шипение, и Стефан понял, что шипит Горгона:
- О да, владыка! Я почувствовала его ещё там, на Ио. Он пришёл за своей возлюбленной, и я сразу могла бы превратить его в статую, но почувствовала, что он и так предстанет перед вашим троном...
- Дороти!.. Верните мне её! - стенал, почти обезумевший Стефан.
Громом разразился глас Юпитера:
- Дерзновенный! О чём просишь меня ты, потомок забывших меня?! Твоя судьба стать частью моих скакунов! Гефест, вынь его душу!
Чья-то длань, более твёрдая, чем самый крепкий металлический сплав разорвал его скафандр, и отбросила эту разом опустевшую оболочку к стремительно вращающимся газовым границам залы-сферы.
А сияющая галактика-душа Стефана легла на наковальню, и под ударами божественного молота приобрела форму небольшой, чёрной, как беззвёздная ночь, как Чёрная дыра детали - одной из многих составлявших коней Юпитера деталей.
Эти чёрные, но брызжущие энергией космоса и бессмертия кони были уже почти завершены, почти готовы к первому межгалактическому путешествию Юпитера.