Шерман Александр Александрович : другие произведения.

Фабрика Граффити

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На таинственной Фабрике Граффити исчезают люди. Известный режиссер совершает самоубийство из-за нового наркотика. Сможет ли Михаил Максимов, агент секретного общества, стоящего на страже человечества, выяснить, какая угроза скрывается за этими событиями?
  
  
  Фабрика Граффити
  
  Александр Шерман
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  О вреде вандализма
  
  Иногда случаются вещи, которые просто не должны случаться с людьми.
  Нет, конечно, бывает так, что человек сам виноват- сам долго и упорно доказывал судьбе, что с ним надо сделать что-нибудь ужасное. Но мы-то ведь не такие, верно? Верно?
  Эти трое молодых людей и понятия не имели о том, что их ждет. Они неслись на велосипедах по тротуарам центральных улиц, в рюкзаке у каждого из них ждали своего часа несколько баллонов краски.
  Целью их был недавно заброшенный заводик в центре города- производство перевели в пригород Смирновска, в Верхнюю Пыжму, и, как выяснил самый бойкий из троицы, Спазм, некогда оживленная территория обходилась теперь лишь парой ленивых вахтеров, которые вряд ли обратили бы внимание на неяркий свет "налобников" в охраняемом корпусе.
  Итак, трое пристегнули свои велосипеды гибкими замками к решетчатому забору областного военкомата и направилась к территории завода. Моток альпинистской веревки и старое одеяло из рюкзака Спазма позволили им почти моментально преодолеть невысокую, чуть выше человеческого роста, кирпичную ограду с остатками колючей проволоки, после чего нарушители направились к ближнему трехэтажному корпусу. Всего-то дел- спуститься с крыши и оставить свой опус на выходящем на улицу углу здания на суд потомкам. Единственный минус- так как самый простой путь наверх, через пожарную лестницу, просматривался из будки вахтера, придется подниматься на крышу внутри здания.
  Двести Двадцать извлек из рюкзака три дешевых китайских рации "Puxing", приятели включили их, проверили частоту и погрузились в темноту заводского корпуса в поисках пути наверх.
  
  Любые здания зачастую не такие изнутри, какими кажутся снаружи. Для заброшенного корпуса аффинажного завода это утверждение оказалось еще более верным- друзья разделились в самом начале и сейчас блуждали по зданию, переговариваясь по радио.
  Двести Двадцать, в очередной раз вляпавшись в паутину, нажал тангенту:
  - Банда, ответь Двести Двадцать, банда, ответь Двести Двадцать, приём.
  - Спазм в канале.
  - Флай в канале.
  - Народ, имхо, без шансов тут что-то ловить, я возвращаюсь. Спазм, откуда тут столько паутины?
  - Х его з, вроде, они выехали-то неделю назад. У меня тоже фигня какая-то, я уверен, что тут дальше должен быть коридор к большому залу, и на пожарном плане на стене он есть- а его нет.
  - Двести Двадцать, выбирайся оттуда, кажется, я нашел выход на второй этаж. - Голос Флай звучал отдаленно через пелену помех. - Дуйте сюда, парни, с того места, где мы разделились, направо и через три комнаты прямо, в третьей налево.
  - Двести Двадцать принял.
  - Спазм принял.
  Какое-то время рации молчали, затем переговоры возобновились.
  - Спазм в канале. Флай, тут нет никакой третьей комнаты. Сразу во второй какая-то железная штука во всю стену, тут тупик.
  - Да быть того не может, комната только что пройдена.
  - Может, не тут?
  - Сейчас я спущусь и проведу вас, неудачники. Двести Двадцать, ты выбираешься?
  - Двести Двадцать в канале. Меня вообще куда-то занесло- тут конвейер и спуск в подвал.
  - Подвал тебе нафиг не нужен, назад давай. - Теперь и Флай заносило помехами.
  - Да пытаюсь я, пытаюсь. Ничерта не пойму, только что тут...- голос Двести Двадцать пропал в белом шуме.
  Человек с позывным "Флай" еще минуту вызывал Двести Двадцать, затем Спазма, но безуспешно. Смена частоты на следующую в сетке ничего не дала. "Флай" перестал терзать частоты, вернулся на базовую и, решив попробовать выбраться из этого лабиринта помещений так, засунул рацию обратно в карман куртки.
  
  Спазм выбрался на третий этаж и прильнул к окну. Невесть откуда появившийся туман (откуда бы ему появиться так внезапно?) скрывал от взгляда все, что дальше заводского забора. Спазм еще раз перебрал частоты рации- судя по всему, что-то глушило переговоры, значит, до парней по радио никак не достучаться. Попытка вернуться на этаж ниже ничего не дала- на том месте, где, как он мог поклясться, еще пару минут назад была лестница вниз, теперь был большой стенной шкаф, в котором почему-то стоял обмотанный цепями стул. Чертовщина.
  Перекрыты все выходы? Значит, самое время уходить через вход.
  Закрашенное и забитое окно не получилось открыть просто так, поэтому Спазм воспользовался валяющимся неподалеку огнетушителем. Этим же огнетушителем он выбил оставшиеся на раме небольшие осколки- и удивился тому, насколько приглушенно прозвучал звук ударов по стеклу- словно через ватное одеяло. Затем привычным жестом молодой человек сбросил рюкзак, зафиксировал извлеченную из него альпинистскую веревку на станине какого-то станка, стоявшего в этой же комнате, щелкнул карабином, пристегивая уже надетую на него подвесную систему, быстро перекрестился и шагнул за окно- в туман.
  Он почти успел спуститься до первого этажа, когда что-то дернуло за веревку с огромной силой, заставив его кувыркаться. Спазм отстегнул карабин подвесной и сгруппировался, внутренне сжимаясь от ожидания удара об асфальт, однако его падение было плавным и аккуратным, словно падение птичьего пера.
  Он поднялся на ноги и успел увидеть, как веревка быстро втягивается наверх- словно огромный великан всасывает спагетти.
  Молодой художник попробовал войти в здание тем же путем, что и раньше, но на месте ворот, в которые вошла группа, теперь была кирпичная стена. В здании вообще не было ворот, дверей либо чего-то еще- из тумана навстречу Спазму выступал кирпичный прямоугольник.
  Парень сплюнул. Ему отчаянно хотелось курить, хотя он и обещал матери бросить. И отчаянно не хотелось бросать Флай и Двести Двадцать, хотя он не представлял себе, как попасть внутрь.Туман сгущался и видимость ухудшалась, так что, чтобы не пропустить дверь или ворота, Спазм начал обходить здание, ведя рукой по стене.
  Кирпичная стена корпуса внезапно прервалась и его рука нащупала металл ворот. Обрадованный юноша рванул в проход и на мгновение потерял ориентацию от полностью окружившего его тумана.
  Стрит-художник выбежал с территории завода через пустую проходную без единого следа вахтеров и растерянно прищурился- внезапно рассеявшийся туман открыл ему залитую ранним утренним солнцем улицу Маркони. Сейчас ему хотелось курить, как никогда в жизни.
  
  Когда связь прервалась, Двести Двадцать как раз нашел лестницу и попытался рассказать об этом остальной банде, но понял, что при таких помехах у него столько же шансов связаться с парнями, как и напрямую телефонировать президенту, так что имеет смысл, раз уж тут творится что-то непонятное, забить на рацию и выбираться в одиночку. Он поднялся по лестнице на один гулкий пролет, но не обнаружил ни одного выхода на этаж. Еще один пролет, и еще- та же история.
  Двести Двадцать настроил фару налобника на максимальную яркость и заглянул между перил вверх- конца лестницы не было видно; перила поднимались на всю видимую высоту и терялись где-то наверху, в темноте. У молодого человека пересохло в горле- так просто не может быть, в здании всего три этажа!
  Внизу мелькнуло светлое пятно, похожее на луч фонаря, и парень, коротко ругнувшись, побежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. Он уже перестал считать пролеты, когда на очередном в чем-то запутался, не удержался на ногах и кубарем слетел на площадку, рассадив себе правое колено, в клочья разорвав штанину и до крови разодрав ладонь правой руки о какую-то выступающую из перил железяку. Двести Двадцать поднялся с пыльного пола (если завод съехал неделю назад, то эту лестничную площадку они, судя по всему, не мыли лет десять) и с изумлением уставился на рюкзак Спазма, который, судя по всему, и отправил его в этот неудачный полет. Странно, Спазм пошел наверх, как его рюкзак оказался пустым тут внизу?
  Ладно, наверное, он нашел какой-то путь сюда. Если тут его рюкзак, значит, именно Спазм тут и светил и дорога выбрана правильно- в этом Двести Двадцать был уверен. Да и выход на этаж наконец-то нашелся, значит, до ближайшего окна можно дойти- а там уже можно и спрыгнуть, этаж ведь, наверное, первый или второй, хотя в высоте он уже начал сомневаться.
  Минут через пять блужданий по этажу сомнения усилились. Окон тут точно не было- судя по трубам вдоль стен, низким потолкам и ощущению сырости и затхлости, это был, наверное, подвал.
  Двести Двадцать проходил комнату за комнатой затхлого подвала, двигался только вперед, потому что что-то ему подсказывало- назад идти бесполезно, если тут комнаты так меняются, то выход может быть только впереди. Наконец, он обнаружил себя на пороге большого помещения, с потолка которого свисали непонятные мотки проводов. В дальнем конце помещения луч фонаря выхватил очертания большого люка в полу, вероятно, грузового- к нему Двести Двадцать и направился, других выходов из помещения не было. Как только он подошел к люку метров на пять, люк распахнулся с неприятным железным лязгом. Молодой человек подошел к нему ближе- и отшатнулся.
  Из скрывавшегося под люком колодца к нему медленно поднималась металлическая цепочка, тонкая, не больше полусантиметра толщиной, и блестящая. Двести Двадцать удивленно вскрикнул и застыл на месте - так не бывает, такнебывает-такнебывает-такнебывает! - а цепочка продолжала подниматься, пока не оказалась на одном уровне с его глазами, сверкая в свете налобника. Несколько первых звеньев цепочки наклонились в сторону парня, цепочка покачалась из стороны в сторону и продолжила свое странное, похожее на полет, движение. Юноша провожал ее взглядом, словно загипнотизированный, не в силах пошевелить хотя бы пальцем.
  Маленькая металлическая цепочка приблизилась к нему. Капля крови упала с ладони парня на покрытый пылью пол подвала, и цепочка дернулась к ней, но вдруг остановилась и тихонько, даже мягко, прикоснулась к кровоточащей ране; ее прикосновение холодило и было даже приятным. Напряжение последних минут, а может, и часов- художник затруднялся сказать, сколько времени он провел в этом странном месте- стало отпускать, и Двести Двадцать с некоторым отстранением наблюдал за тем, как цепочка начала обматываться вокруг его ладони, заползая по руке дальше под рукав футболки. Вторая такая же цепочка появилась из люка и, извиваясь в пыли и позвякивая, начала обматываться вокруг его правой ноги, уходя в штанину.
  Внезапно эту сцену осветил еще один луч фонаря сбоку, Двести Двадцать недовольно повернулся на свет.
  
  
  Человек с позывным "Флай" успел уже несколько раз проклясть тот момент, когда ему в голову пришла идея наведаться на заброшенный аффинажный завод. Мало ли в центре города объектов, где можно порисовать? Взять хотя бы огромные рекламные призматроны, или еще проще- "Длинные истории", граффити на бетонных заборах строек, там-то уж точно никакой чертовщиной и не пахнет.
  Он уже сбился со счета, сколько комнат прошел, по скольки лестницам спускался и поднимался. Связь с остальной бандой пропала пару часов назад и все это ему порядком надоело. Идея отмечать пройденный путь краской не помогла- пару раз брызнув из баллончика на стены около дверей, в которые он входил, и вернувшись в ту же дверь, стало ясно, что возвращается "Флай" в совершенно другое помещение без малейших следов граффити на стенах - как будто здание само меняло планировку комнат, стоило тем только выпасть из поля зрения.
  Человек устал пугаться, устал удивляться, он хотел только одного- выбраться отсюда, напиться в хлам и забыть это всё, как страшный сон.
  Попав в очередную комнату, человек обнаружил, что других дверей из нее нет, только круглый люк с металлическим шестом, как показывают в фильмах про американских пожарных. Комната, из которой он только что вышел и в которую вернулся, тоже оказалась тупиком- стену, в которой был дверной проем, полностью занимал огромный распределительный шкаф с множеством рубильников, переключателей и циферблатов. "Флай" посветил в люк- спуск вел на следующий этаж, снизу пахнуло затхлостью- вздохнул и, обхватив шест руками и ногами, скользнул вниз.
  Низкий потолок и трубы коридора, в котором очутился человек, заставляли его пригибаться, луч фонаря выхватывал из темноты странную машинерию, которой тут точно не место- старые автоклавы, сваленные в одном из углов, новенький холодильник, стоящий точно посредине одной из комнат, лестницу из телевизоров, показывающих белый шум, вдоль стены.
  Внезапно он услышал короткий крик вдалеке- и тут же собрался, голос определенно принадлежал Двести Двадцать. "Флай" побежал вдоль коридора, распахнул хлипкую дверь и остановился, как вкопанный.
  Налобник освещал странный зал со свисающими с потолка толстыми жгутами проводов, а в самом центре перед открытым люком стоял Двести Двадцать в луже крови, его рука и нога были обмотаны какими-то блестящими железными цепочками, уходившими в люк. Двести Двадцать повернулся к "Флай" и его лицо исказила гримаса. В этот самый момент откуда-то из темноты вылетели еще цепочки, растянув руки бедняги и подняв его в воздух, словно на распятии. В следующее мгновение из люка поднялась огромная масса цепей и, словно рукой, сграбастала Двести Двадцать и утянула за собой вниз. Люк захлопнулся; с неприятным, словно пенопластом по стеклу, скрежетом задвинулся засов.
  С человека спало оцепенение и он подбежал к закрытому люку. Засов не поддавался. "Флай" подобрал деталь какого-то механизма и попытался сбить засов, но тот оставался на месте, как приваренный. Попытки подцепить чем-то створки люка тоже остались неудачными.
  Человек обошел помещение по периметру. На том месте, где находилась дверь, через которую он вбежал сюда, теперь покоился огромный станок - и никакой двери за ним. Обессиленный, последний художник сел на пол рядом с ним. Эта штука только что на его глазах убила Двести Двадцать. Наверняка то же случилось и со Спазмом, а теперь пришла его очередь. Ладно, хотя из оружия у него только краска и какая-то странная железяка, помирать без боя он не собирается - еще неизвестно, кто кого распнет.
  Примерно через десять минут (хотя кто может сказать уверенно в этом странном месте) люк в полу распахнулся. "Флай" встал и пару раз махнул железкой, скорее для уверенности, чем угрожающе.
  Из люка появились две тонкие цепочки, придерживающие чем-то набитый рюкзак Двести Двадцать. Они подволокли рюкзак к человеку и тут же втянулись обратно. Тот осторожно шагнул к рюкзаку, еще раз, затем, услышав шорох за спиной, резко обернулся, замахиваясь своим импровизированным оружием, но увидел лишь, как преграждавший ему путь станок истаял дымкой, открывая дверной проем и лестницу за ним.
  Люк выплюнул из себя налобный фонарь Двести Двадцать, упавший рядом с рюкзаком и осветивший дверной проем, после чего с лязгом захлопнулся. Художника не надо было просить дважды, он подхватил рюкзак и со всех ног кинулся в дверь.
  Лестница в один пролет привела его к той комнате, от которой банда разошлась в самом начале. Выскочив из здания и протиснувшись в узкую щель не до конца закрытых ворот, человек с позывным "Флай" бросился к тому месту, где они оставили свои велосипеды дожидаться своих хозяев; все три были на месте.
  Человека била мелкая дрожь и он едва справился с кодовым замком, отстегивая свой велосипед, затем попытался пристроить рюкзак Двести Двадцать на плече поудобнее, но тут что-то его укололо через тонкую ткань боковины. Он почувствовал, как напряжение спадает, сменяемое непонятным спокойствием и даже довольством. Расстегнув молнию рюкзака своего друга и запустив туда руку, человек обнаружил, что рюкзак доверху забит шприцами с багровой жидкостью, один из этих шприцов и уколол его. "Флай", как зачарованный, сам не отдавая себе отчет в том, что делает, извлек один из шприцов, через штанину воткнул его себе в бедро и нажал на поршень. Последнее, что он почувствовал перед тем, как отключиться- это осознание того, что на этот-то раз все будет хорошо, удивительно хорошо...
  А из окна корпуса фабрики за ним наблюдало новое граффити, на котором был изображен Двести Двадцать, распятый на кресте в терновом венце и набедренной повязке.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  Как это делается в Агентстве
  
  Пройдя наконец через суету получения багажа, Михаил вышел под набухающее скорым дождем свинцовое небо на площадь перед терминалом прибытия аэропорта Торовое, город Смирновск. Сперва- закурить, столько времени без никотина способны кого угодно заставить ненавидеть перелеты.
  Михаил поставил свои сумки на асфальт, о который уже начали разбиваться первые капли дождя, похлопал себя по карманам мятого плаща, потянулся за сигаретами - он всегда курил французские, короткие, без фильтра. Щелчком выбив одну из мятой картонной пачки, Михаил щелкнул зажигалкой, но прелесть первой за три часа затяжки была испорчена подошедшим мужчиной в черном костюме.
  - Господин Максимов, я полагаю?
  - Нет. Тогда вы- Генри Стенли?
  - Ни в коем случае. Мое имя Николай. - в руке незнакомца на мгновение появился и тут же исчез прямоугольник пластиковой карты удостоверения. Михаил вздохнул и полез в карман за своим бумажником, раскрыл его и предъявил разворот. Николай внимательно изучил карточку, мало чем отличающуюся от его собственной, после чего удовлетворенно кивнул.
  - Позволите ваш багаж?
  - Я бы докурил.
  - Вы можете курить в машине. Тем более, собирается дождь.
  Николай поднял сумки с асфальта и жестом пригласил Михаила к машине- черному седану бизнес-класса. Агентство всегда держало марку, хотя, конечно, старалось не очень выделяться среди обычных организаций. Устроившийся на заднем сиденье и приоткрывший окно Михаил обнаружил рядом кейс и, дождавшись, пока водитель сложит его сумки в багажник и заведет машину, поинтересовался:
  - Все настолько плохо, что оборудование сразу по приезду?
  - Это не оборудование. Вы уж извините, что сразу с корабля на бал, но координатор просил вас отвезти сразу к нему. Я вас в штаб-квартиру, а багаж ваш сразу в гостиницу закину- там недалеко, отель "Ленский", вполне приличный. В чемоданчике ваша карточка от номера и материалы- наш наблюдатель собрала краткий бриф по текущей ситуации. А оборудование получите в рабочем порядке.
  Машина тем временем вырулила с парковки аэропорта, проехала шлагбаум и, презрительно окатив припаркованные у обочины автомобили взглядом ксеноновых фар, набрала скорость и влилась в поток. "Во тьме домой летят автомобили и те, кого уже употребили" - хмыкнув, вспомнил Михаил и, щелчком отправив окурок в расчерченное струями дождя приоткрытое окно, принялся за чтение.
  
  
  Черный седан заехал во двор здания офисного здания- когда-то здесь располагался исследовательский институт, теперь не первой свежести здание раздергали под крупные и мелкие конторки. Авто остановилось у служебного входа, и случайный наблюдатель наверняка бы удивился несоответствию блестящего черного автомобиля и выбравшегося из него пассажира, облаченного в мятый плащ, свитер и не первой свежести рубашку. Потертые джинсы и грубые ботинки только добавляли образу пассажира ощущение некоторой неухоженности. Михаил, а это был он, сделал несколько торопливых шагов под дождем и оказался в холле первого этажа.
  Охранник здания проводил его фигуру взглядом, нажал кнопку, разблокирующую турникет к лифтам, и задумчиво почесался. Странные все-таки личности приходят в это мультимедиа-агентство "Ацтек". Хотя на те деньги, которые институт срубает с этой странной компашки за аренду тех двух этажей, можно купить все остальное здание, причем пару раз- так что пусть хоть фрик-шоу устраивают на своей территории.
  Оказавшись в лифте, Михаил дождался закрытия дверей, после чего набрал на цифровой клавиатуре лифта длинный код. Динамик лифта прогудел: "Воет ли черная луна?", на что Михаил отчетливо ответил: "Нет. Эти ящерицы чешут вперед за ключом, но багаж в сейфах- поди подъедь." Из динамика раздалось: "Михаил Максимов, ваша личность подтверждена", после чего лифт поехал, но не вверх, как этого можно было ожидать, а сперва вниз, затем, как не странно, вбок. Таких смен направления движения было еще три, после чего лифт раздвинул двери и Михаил очутился в холле смирновской штаб-квартиры Агентства.
  Облаченный в типовой черный костюм охранник за пуленепробиваемым стеклом стойки (Михаил знал, что скрытого в стойке оружия хватит, чтобы превратить в выжженную пустыню небольшую банановую республику) изучил его удостоверение, после чего стеклянные двери холла раскрылись и Михаил погрузился в атмосферу, от которой за время отстранения почти отвык- кондиционированного воздуха, сдобренного отдушкой, низкого гула машинерии жизнеобеспечения, иногда прорывающегося в коридор писка тринарных компьютеров.
  Очередной носитель черного костюма, неодобрительно косясь на затрапезный вид Михаила, но не решаясь комментировать, проводил его до двери с табличкой "Виктор Деляев, координатор региона" и удалился. Михаил постоял секунду перед дверью, покачался с пятки на носок, затем приложил руку к подмигивающему зеленым огоньком сенсору двери. Дверь с шипением откатилась вбок, в стену, и Михаил шагнул в кабинет своего будущего руководителя.
  Тот вышел из-за стола (серый костюм, белоснежная рубашка, эмблема агентства на лацкане подмигивает глазом из пирамиды) и протянул руку для приветствия:
  - С приездом. Виктор Деляев, координатор третьего класса.
  - Михаил Максимов, старший агент.
  Рукопожатие Деляева было ему под стать- сильное, резкое, не "игра в давилки", но и не "безвольная медуза".
  
  Виктор жестом указал Михаилу кресло и вернулся за стол, разместился в своем кресле и покрутил на пальце кольцо.
  - Кофе?
  Михаил извлек из недр своего плаща мятую сигаретную пачку и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета. Тот покачал головой.
  - Я не курю и не приветствую.
  - Тогда будем сублимировать. Двойной эспрессо у вас найдется?
  - Найдется. Сахар?
  - Без, спасибо.
  Виктор подошел к кофемашине, стоящей на небольшом столике у стены, поколдовал над ней, вставил в нее две чашки и под ее гудение вернулся к рабочему столу. Из недр стола оказались извлечены две папки с угрожающими грифами на обложке, одну из них Виктор передал Михаилу, другую положил к своему креслу. Кофемашина еле слышно звякнула, знаменуя готовность двух двойных эспрессо, и пару следующих минут оба мужчины посвятили вдыханию аромата и ритуалу первого глотка.
  Михаил обмяк в кресле.
  - Кстати, это еще одна из причин, по которым я покину Агентство только вперед ногами. Где я еще найду такой кофе?
  - Юмор висельника.
  - Какой есть.
  Виктор покрутил в руках авторучку, несколько раз щелкнул ее кнопкой.
  - Я читал ваше личное дело.
  - И что же вы из него вынесли, Виктор Германович?
  - Виктор. В нашем филиале мы используем американскую систему обращений.
  - И как, помогает?
  - Не мешает. - Виктор поморщился. - Именно об этом я и хочу с вами поговорить. Я знаю, что вы болезненно восприняли отстранение и понижение.
  - Болезненно? Тот ублюдок из отдела специальных проектов принял его болезненно- до перелома челюсти. Я же по его милости потерял команду лучших агентов, с которыми мне приходилось...
  - Хватит! Да, вы были координатором, и одним из лучших в Северо-Западном регионе, но сейчас у вас пятая степень отчуждения! Дальше только перевод в категорию D.
  - Виктор, вы действительно думаете, что я этого не знаю?
  - Тогда почему вы так откровенно нарываетесь? Ваш внешний вид, ваше поведение...
  - Откровенно? Откровенно- я устал. И еще откровенно- часть меня осталась там, в том поезде. И вот вам еще откровенно- вы правда думаете, что то, чем мы занимаемся, имеет смысл?
  - А вы- нет? Консенсус стоит- значит, мы все делаем правильно.
  - Консенсус? А люди?
  - Вам видно лес из-за деревьев? Вы можете видеть картину в целом? Да, из-за Горизонта виднее, но сейчас связи с Горизонтом нет, поэтому...
  - Делай, что должен, свершится, чему суждено, знаю, знаю.
  - Ну хотя бы в этом мы нашли общий язык. Ладно, будем считать ритуал обнюхивания завершенным, теперь к делам. Вы ознакомились с материалами?
  - То, с чем я ознакомился, больше похоже на краткую выжимку.
  - Боюсь, что это все, что у нас есть на момент. Ряд странных смертей в богеме. Местный модный кинорежиссер повесился в туалете- острая взрывная депрессия, судя по показаниям свидетелей. Двое молодых художников почти в одно и то же время схлопотали инфаркты при железном здоровье. Журналист угодил на седьмой километр Уральского тракта...
  - В психиатрическую лечебницу?
  - Именно. Галлюцинации, нарушение координации.
  - Эти случаи точно связаны?
  - Наш ведущий наблюдатель утверждает, что вероятность связи- около восьмидесяти процентов. Семьдесят восемь и три, если быть точным. Все это на фоне непонятных исчезновений людей.
  - Люди всегда исчезают.
  - Да, но за последние два месяца статистическая норма превышена на сорок человек.
  - Два месяца, а активное расследование началось только сейчас.
  - Два месяца и активное расследование началось сразу же, как только появился свободный агент.
  - А сколько вообще агентов у местного отделения, если не секрет?
  - "Парней в черном"- сколько угодно, к нам прикомандирован человек из группы перспективных разработок Лаборатории. Наблюдатель, довольно зеленая еще, сразу же после стажировки, но приличная. Есть еще пара человек из службы наблюдения, но до нее не дотягивают. Пара умников из службы "Q". Расходников категории "D" десяток. Агентов выше "тройки"- только вы и я.
  - Не густо...
  - Последствия "Шторма". У нас вообще мало просвещенного персонала, привыкаем работать в условиях кадрового голода - в Штаб-квартире вообще выжило трое, два полевых агента и наблюдатель, все остальные, включая меня, на этой территории новички. Собственно, именно из-за "Шторма" и вы сами получили пятерку и перевод, а не шестерку и штамп "Disposable".
  - Я понимаю и ценю это решение руководства. - Михаилу не хватало только таблички "Сарказм".
  - Ну раз понимаете, то я с радостью спихиваю это на ваши плечи.
  Михаил захлопнул папку, встал. Координатор поднялся из-за стола и проводил Михаила до двери.
  - Планировка штаб-квартиры стандартная, двухъярусная, вариант четыре. Ваш кабинет на первом ярусе, второй круг, оранжевый сектор. Все остальные службы- там, где положено по регламенту. Оружие и спецоснащение получите у квартирместера, служба "Q" заняла весь зеленый сектор второго яруса. Докладывайте мне ежедневно. И переоденьтесь.
  - Раз уж нас тут целых двое таких- то потерпите, иначе нас будут путать.
  - Ну хоть в порядок себя приведите.
  - Я в порядке. Я же не серебряный доллар, чтобы блестеть и всем нравиться.
  Старший агент вышел в коридор и автоматическая дверь кабинета отсекла от него последнюю фразу координатора- нечто среднее между требованием доклада завтра и ругательством.
  
  Максимов вышел из отеля под хмурое утреннее небо и закурил, подбрасывая в руке карточку от модифицированного квартирмейстерской службой тяжелого мощного кроссовера- конечно же, черного. "Умная" бортовая система разблокировала двери машины, когда он оказался рядом, так что осталось только настроить под себя водительское сидение и нажать кнопку запуска двигателя.
  Михаил надел контактные линзы, поместил в правое ухо горошину наушника. Наушник пикнул, извещая о подключении к сети ретрансляторов, в правом верхнем углу поля зрения появилась карта навигационной системы, в левом- операционное меню.
  - Доброе утро, патрон. Я ваш наблюдатель-аналитик, Ольга Стреженева, приписана к вам с сегодняшнего утра.
  - Доброе утро, Ольга. Контакт нормальный?
  - Да, картинка и телеметрия идут четко. По распоряжению координатора вам придана амальгама усиления- четверо агентов первого класса, на машине и двух мотоциклах, оснащены по штатному расписанию.
  - Превосходно. Ладно, начнем. Амальгаму выводи на квартиру режиссера, пусть дадут мне полный анализ того, чем он жил и, главное, как он умер, отчет прокуратуры тут мне ничего не говорит. Пусть опросят супругу, друзей. Мне дай маршрут до лечебницы- пообщаюсь с журналистом. И для прикрытия организуй туда звонок из центра по борьбе с экстремизмом, мол, едет наш специалист, не откажите во встрече.
  Кроссовер взрыкнул и выехал со стоянки отеля.
  
  В ожидании заведующего отделением Михаил успел кратко ознакомиться с досье журналиста. Ничего особенного, просто парень из захолустья, приехавший завоевывать большой город. Журфак, случайные заработки, затем- постоянная работа в областной газете. Перебежал в "актуальный" глянец и вылетел оттуда со скандалом- отрихтовал физиономию пристававшему арт-директору. В последние года два нашел себя в том, что одни люди называют PR, а другие заказухой- в формировании информационного фона вокруг тех или иных событий. Пару раз втемную использовался Агентством. В общем, биография ничем не выделяющаяся. В эту лечебницу он, конечно же, мог попасть, но намного вероятнее он бы попал в соседний корпус наркологии с белой горячкой. Что же привело его на больничную койку?
  Размышления были прерваны появлением лечащего врача. Тот представился Андреем Васильевичем Речных, завотделением, и поинтересовался, что привело к нему гостя из центра "Э", неужели "наверху" решили, что какие-то методы медицины вновь пора применять и к диссидентам?
  - Что вы, что вы, пока справляемся.- Михаил предъявил врачу удостоверение-вездеход, лишний раз поблагодарив верхушку МВД за создание такой замечательной структуры прикрытия. - Мне бы увидеться с одним из ваших пациентов, с Тимофеем Костенко, надо задать ему несколько вопросов.
  - Боюсь, это невозжно, э-э-э-...
  - Михаил Александрович.
  - Да, любезный Михаил Александрович, боюсь, это никак невозможно.
  - Может быть, мне вернуться с постановлением суда?
  - Полноте, Михаил Александрович, проводить я вас к нему смогу хоть сейчас, он в наблюдательной палате дальше по коридору. Но вот поговорить с ним вам не удастся, разве что вас устроит задавать вопросы, не получая ответов- очень сложно отвечать, будучи на вязках и нааминазиненным.
  - На вязках?
  - Мы сейчас почти не используем смирительных рубашек. Ремни-фиксаторы на кровати- мягкие вязки. А аминазин- для седации пациента.
  - Все так плохо?
  - Все... странно.
  - Можно поподробнее?
  - Давайте пройдем ко мне в кабинет и присядем.
  Андрей Васильевич открыл дверь кабинета своим ключом и пропустил посетителя вперед. Кабинет не производил впечатления места уютного, скорее, наоборот- примерно двадцатилетний с облупившимся лаком канцелярский стол; старый компьютер, не включавшийся, судя по слою пыли, недели две; стопки историй болезни; колченогий стул для посетителей и просиженные кресла у окна, в одном из которых и устроился завотделением, пригласив жестом гостя занять второе.
  - Я хочу сразу договориться, Михаил Александрович. Нашего разговора никогда не происходило.
  - Какого разговора? - Михаил пожал плечами, тем временем через операционное меню включая запись разговора и передачу его Ольге.
  - Отлично. В обычной ситуации я бы не рассказал ни слова из истории болезни пациента ни вам, ни кому-нибудь другому без санкции суда, но тут слишком странное дело... - доктор откинулся на спинку кресла, пальцы его правой руки барабанили по подлокотнику. - Пациент поступил четыре дня назад. Спецбригаду вызвали родственники, жалоба- истинные галлюцинации и агрессивное поведение.
  - Бегал за окружающими с топором?
  - Пытался кухонным ножом срезать с приятеля растущие из его плоти цепи. В связи с тем, что пациент в этом состоянии являл собой угрозу для окружающих, было принято решение о принудительной госпитализации. Анамнез неотягощен...
  - Что это значит?
  - В прошлом такого не случалось. Вообще прошлое чисто с точки зрения психиатрии. То же и с родственниками- никаких проявлений. Так как шизофренический шуб- это, как правило, псевдогаллюцинации и нарушение аффектации, то, скорее всего, состояние пациента имеет некоторую внешнюю природу.
  - Шуб? Псевдогаллюцинации?
  - Острый приступ. А псевдогаллюцинации- это когда больной не "видит" или "слышит" вещи и события, а "знает" о том, что что-то существует. При истинных галлюцинациях больной, скажем, видит себя окруженным марсианами, а при псевдогаллюцинациях- больной знает, что окружающие его люди- на самом деле марсиане. Это если грубо.
  - Продолжайте.
  - Лечение в таком случае симптоматическое- галаперидол, промыть организм от всей гадости, что могла там быть. Если по пациенту видно, что он "на чем-то", или сам признается, он тут же переезжает в наркологическое отделение. Однако господин Костенко молчит, я для очистки совести отправил кровь на экспресс-анализ на наркотики, результат отрицательный. Понимаете? Полностью отрицателен. Костенко чист, как младенец.
  - А при чем тут аминазин?
  - При том, что сначала все шло хорошо- организм почистили, галлюцинации ушли. А затем, похоже, пошел синдром отмены той дряни, на которой он сидел- если сидел. Состояние больного начало резко ухудшаться- глубокая депрессия со вспышками агрессии, несколько попыток сбежать. В ходе одной из попыток он сломал кисть руки санитару- вы вообще представляете, каким ушлым типом надо быть, чтобы что-то сделать парню, проработавшему тут санитаром пять лет? Так что теперь он лежит на вязках в наблюдательной палате, и, как только приходит в себя, мы повторяем ему аминазин.
  - Что-нибудь еще?
  - В общем, больше ничего.
  - Спасибо, Андрей Васильевич, вы меня очень выручили.
  - Но вам же все равно не удалось с ним поговорить, и, подозреваю, еще долго не удастся.
  - Отрицательный результат- тоже результат.
  Михаил попрощался с психиатром, вышел во двор корпуса, где припарковал свою машину, и с раздражением закурил.
  - Ольга, все нормально записалось?
  - Да, патрон, слово в слово.
  - Расшифровку разговора подшей к делу.
  - Сделаю. Кстати, амальгама вернулась из квартиры Голуба, в его кабинете в тайнике они обнаружили несколько пустых шприцев. Я сдала их на анализ Владимиру, нашему коллеге из Лаборатории.
  - Отлично. Я скоро буду, познакомишь нас. Парням отбой, к Костенко домой я съезжу сам.
  
  
  Костенко жил в небольшой квартирке в Скаутском поселке- спальном конгломерате недалеко от центра. Лифт, полный ароматов застарелой мочи, поднял Михаила на девятый этаж. Выкрашенная шаровой краской сварная железная дверь с гаражным замком, прикрывающая общий коридор, четко давала понять ту степень добрососедских отношений, которая практиковалась в этом районе города.
  Однако ни гаражный замок на двери в "карман", ни чуть более сложный замок на входной двери в квартиру не могли служить препятствием для автоматической отмычки, созданной неведомым гением из службы "Q". Михаил вошел в квартиру, надел перчатки, запер дверь и огляделся.
  Двухкомнатная квартира, налево- спальня и санузел, направо- гостиная, она же кабинет, прямо- кухня. Если бы я был журналистом и сидел на какой-то дури, где бы я ее прятал?
  Осмотр спальни ничего не дал- стандартная мебель из Ikea, тайников нет. На тумбочке у кровати- шкатулка с презервативами и упаковкой синих таблеток- скорее всего это что-то для потенции, но на всякий случай Михаил отрезал извлек одну из блистера и поместил в пластиковый пакет для улик.
  К осмотру санузла старший агент приступить не успел- в дверь сперва позвонили, затем забарабанили по ней руками и ногами, после чего кто-то начал возиться с замком.
  Михаил в сердцах выругался на себя- вот мог же взять с собой группу прикрытия, какого черта начал строить из себя Сэма Спейда? Быстро переместился в прихожую, снял и убрал в карман перчатки, поправил поясную кобуру, прикрыв ее плащом, и взял в левую руку удостоверение-вездеход.
  - Ольга, в квартиру Костенко кто-то входит. Возьми данные их мобильников, амальгаму ко мне.
  - Принято, патрон.
  Старая шутка гласит, что, если в квартире, где вы находитесь, кто-то начал ломать дверь- надо начать ломать ее с вашей стороны, это озадачит взломщиков. Михаил не стал ломать дверь, он открыл ее изнутри.
  Наверное, это было его ошибкой, потому что он тут же получил мощный удар в грудь и отлетел к противоположной стороне прихожей, сбив висящее на стене зеркало и выронив удостоверение. Через распахнувшуюся дверь в прихожую вошли трое, двое тут же разошлись в гостиную и спальню, один надвинулся на Михаила. Судя по спортивным костюмам и битам в руках непрошенных гостей, они планировали заняться здесь прикладным к людям бейсболом - это была последняя мысль Михаила перед тем, как ударов по голове отправил его в темноту.
  - Лысый, ты его не зачехлил?
  - Не должон, аккуратно мочил.
  Агент Института медленно приходил в себя, голова его гудела, к горлу подкрадывался комок тошноты. Он сидел на вращающемся стуле в центре гостиной, один из "спортсменов", молодой кавказец, сидел на корточках перед ним, разглядывая его удостоверение-вездеход, которое, будучи неактивированным, представляло сейчас просто пустую красную обложку с надписью "удостоверение". Пистолет Михаила торчал за поясом у другого типа, угрюмого бритоголового татарина, стоявшего слева от кресла и поигрывающего битой. Третьего бандита не было видно, но, судя по звукам, он рылся на кухне.
  - Слы, пассажир-то очнулся. - Татарин явно не обучался у профессора Хиггинса.
  Кавказец встал и бросил "вездеход" на колени Михаилу.
  - Ну что, братишка, рассказывай, кто ты такой модный с пушкой и липовыми корочками, и куда ты дел дружбана нашего Тимофея? Он у нас кое-что брал на продажу, но про... куда-то. Товар мы нашли, - кавказец кивнул на лежащий у входа в комнату полиэтиленовый пакет, - но остается тема денег, и или эту тему мы предъявляем ему, или тебе- так что пой, птица.
  Операционный таймер показывал Михаилу, что до прибытия группы в самом лучшем случае семь минут, значит, надо выкручиваться самому. Пистолет за поясом у татарина, значит, обыскали. Остается надеяться, что обыскивали спустя рукава, в противном случае процедура "Запасной ствол" может и не сработать. Осталось выиграть немного времени, всего секунду...
  - Я закурю.
  - А не боишься, что курение тебя убьет? - Осклабился татарин.
  - При моем образе жизни, думаю, я справлюсь быстрее.
  - Только без глупостей, а то последние мозги тебе вышибу.
  Михаил нарочито медленно похлопал ко карманам плаща, достал из кармана мятую сигаретную пачку и извлек из нее сигарету. Кожаный чехол на поясе высвободил зажигалку, она привычно щелкнула- и мир замедлился.
  Отталкиваясь влево, чтобы оставить татарина между собой и вторым бандитом, Михаил резко выбросил вперед правую руку. Скрытый в рукаве и оставшийся незамеченным громилами механизм подал двуствольный дерринджер точно в ладонь. Оба ствола пистолета выплюнули свой смертоносный груз в грудь стоящего слева бандита с битой, а удар по ногам заставил того упасть на Михаила, послужив тому живым щитом - ну, пока еще живым.
  Время вернулось к своему привычному течению. Кавказец отреагировал на угрозу со звериным чутьём, с криком "Валим, валим!" вылетев в коридор и не забыв подхватить стоящий у двери комнаты пакет с "товаром". Михаил выпустил дерринджер и рванул свой пистолет из-за пояса навалившегося на него тела.
  Топот ног на лестнице красноречиво говорил о том, что бандиты решили предпринять все возможное, чтобы оказаться как можно дальше от места стрельбы.
  Михаил выбрался из-под тела и встал, ноги держали плохо, голова кружилась, тело болело. Агент привалился к стене и исторг содержимое своего желудка. Вытирая рот рукавом плаща, он, наконец-то, смог связаться со своим наблюдателем.
  - Ольга, отслеживай те телефоны. Двое субъектов уходят. Мотогруппу направь следить за ними издалека, парни на машине пусть заберут меня. Подключай дорожную полицию.
  - Патрон, вы в порядке? Телеметрия скачет, похоже, у вас сотрясение.
  - Именно поэтому я не кинусь за субъектами сам, дождусь машины. И ещё, выведи сюда службу утилизации, я тут насорил.
  
  Михаил сидел на больничной кушетке, безучастно наблюдая за тем, как молодая медсестра обрабатывает на компьютере данные экспресс-диагноста. Дверь медблока с шипением скользнула в сторону, пропустив внутрь невысокого лысеющего мужчину лет сорока, облаченного в лабораторный халат. Вошедший окинул Михаила взглядом поверх очков в черной оправе и протянул ему руку.
  - Владимир Косарев, доктор генетики и медицины, доктор физиологии и прочая, и прочая. А вы, я так понимаю, и есть тот самый героический агент, которого к нам перевели?
  - Михаил Максимов. Доктор, хоть бы вы не подкалывали.
  - Да ладно вам. Первый день на дежурстве- и попасть сразу ко мне. Это своего рода рекорд, доложу я вам, я выиграл на вас сотню.
  Михаил скривился.
  - Много у меня попортили?
  - Немного. Несколько ушибов, трещина ребра. Сотрясение. Ничего такого, что время и просвещенная наука не вылечили бы.
  - Какой-то особый режим? - В голосе агента ясно читалось неудовольствие.
  - Знаю я вас, полевых сотрудников, вас в койку и угрозой конца света не загонишь.
  - Вы, доктор, точно не загоните, а вот насчет вашей медсестры я не был бы так уверен.
  Косарев обернулся и, как в первый раз, окинул медсестру взглядом.
  - Ах, эта... не советую. Это функциональный клон, кроме профессиональной области, никаких знаний, умений, навыков. Вам будет предельно скучно, хотя, конечно, есть есть желание...
  - Оставим это, доктор. Что вы мне пропишете?
  - В кровь- нано-коктейль, он приведет в порядок ваше сотрясение и усилит треснутое ребро. От курения воздержитесь на несколько дней, пока в порядок не придете. Телеметрию дублировать мне в медцентр ближайшие два-три дня. Десятиминутная косметическая процедура, чтобы убрать кровоподтеки с лица- вы ведь им работаете.
  - Головой я работаю.
  - Да? В любом случае будет невредно. Еще бы прописал вам переодеться, но вы наверняка меня пошлете к черту.
  - Вы с Виктором сговорились?
  - Ну что вы. Просто возникает некоторый когнитивный диссонанс, когда сотрудник Института, организации, стоящей на острие технического прогресса и на защите Консенсуса, выглядит, как будто эти самые прогресс и Консенсус проехались по нему катком. И, кстати о Викторе, он просил вас зайти к нему, как только я вас отпущу, так что перейдем к процедурам- и я вас отпускаю. Не забудьте потом снова зайти ко мне в кабинет, результаты анализов того вещества, что привезли ваши парни, просто потрясающие.
  - Что-то известное?
  - Помучаю вас неизвестностью. Сначала- процедуры, затем- руководство, а только потом- ваша работа ищейки. Ложитесь и закатайте правый рукав.
  
  Виктор, прихрамывая, расхаживал вдоль стены и разглагольствовал, Михаил, устроившись на кресле для посетителей, терпеливо пережидал разнос.
  - Не спорю, шприцы, найденные к квартире Голуба- неплохая зацепка, тем более что сбежавшие от вас бандиты умудрились в спешке разорвать пакет и рассыпать по подъездной лестнице еще множество подобных шприцов, только полных. Да, это вполне себе связь между Голубом и Костенко. Но какого черта вас поперло на квартиру Костенко без прикрытия? Джеймсом мать его так Бондом себя почувствовали?
  - Виктор, я признаю, это была ошибка. Но мы ведь продвинулись...
  - Вы бы на кладбище продвинулись такими темпами! А использование процедуры третьего уровня при свидетелях?
  - Использование процедуры не было грубым, не смотря на свидетелей. Bullet-time снаружи не воспринимается, что же до процедуры "скрытого оружия" - обыск был поверхностным, так что все было правдоподобно.
  - Допустим. Ладно, вам удалось это все провернуть и не вызвать парадокса, если не считать таковым сотрясение мозга- значит, при всем идиотизме ситуации вам все-таки было, что сотрясать. Но как мы теперь выйдем на этого торговца зельем?
  - Амальгаме не удалось его взять?
  - Нет. Дорожная полиция во время погони пристрелила его напарника, но ему самому удалось скрыться на территории Поганского рынка- выбросил телефон и скрылся в толпе.
  - А это мы сейчас узнаем. Можно дать Ольгу на громкую связь?
  - Пожалуйста. - Виктор подошел к своему столу и начал возиться с компьютером.
  - Коллеги, чем могу помочь? - Голос Ольги гулко звучал из-под потолка кабинета.
  - Ольга, ты ведь взяла данные с телефонов двух субъектов, сбежавших из квартиры Костенко?- Михаил чуть поморщился от ноющей боли в боку, которая не проходила, несмотря на нано-коктейль.
  - Да, патрон, еще до начала заварушки. Один из них сейчас в морге областной судмедэкспертизы, другой- где-то рядом с Поганским рынком.
  - Вот второй-то меня и интересует. На кого зарегистрирован номер?
  - Хозяин- некто Никита Городницкий, студент. Подрабатывает продавцом в салоне мобильных телефонов.
  - Ясно, наверняка, подставной. Ты можешь построить графы отношений, основываясь на данных звонков с мобильных телефонов Голуба, Костенко, мертвого татарина из квартиры Костенко и этого беглеца, а также на информацию из их соцпрофилей, у кого они есть?
  - Конечно, смогу. Думаете, нам это что-то даст?
  - Сделаешь- посмотрим на пересечения. Все равно это пока что все, что у нас есть.
  - Дайте мне несколько минут.
  Ольга отключилась, а Виктор с интересом посмотрел на оперативника.
  - Все просто, Виктор. Я еще пообщаюсь с доктором Косаревым, но я готов поспорить, что именно зелье и стало причиной всей этой чертовщины. Беглец где-то брал эту дурь, значит, наверняка он звонил своему поставщику. Кроме этого, моё чутье на шансы мне подсказывает, что, если большинство жертв из одной страты, в которую наш беглец вписывается слабо, то, скорее всего, из этой же страты и поставщик- иначе зачем толкать наркотик там, ведь можно просто спустить его в низы общества? В трущобах новой гадости всегда рады.
  - Допустим. И как вы намерены это вычислить?
  - Проанализировав пересечения социальных графов. Покойные бандиты, скорее всего, просто шестерки на подхвате, разговор вел кавказец. Значит, возьмем поправку на этих типов, определим круг знакомых, события внутри этого круга- и посмотрим, куда это нас приведет.
  - Только на этот раз без пионерской самодеятельности. - Виктор откинулся на спинку кресла, потер нос. - Амальгама на минутной дистанции, наблюдатель в визуальном контакте постоянно. Беспилотник над головой. Техники у нас навалом, а вот терять людей из-за дурацкой драки мы себе позволить не можем.
  - Понял.
  - И переоденьтесь уже наконец, на ваше рубище смотреть противно.
  - А разве капитану галеры не наплевать, как одеты прикованные к веслам рабы? - Михаил направился к выходу.
  - Не наплевать. И я не капитан, а вы не раб, мы оба делаем одно и то же дело.
  - Ладно, я подумаю.
  Дверь кабинета вновь отсекла от Михаила раздраженный ответ координатора.
  
  Кабинет доктора Косарева в синем секторе второго яруса штаб-квартиры находился внутри зоны дополнительной безопасности. Михаилу пришлось дважды проходить опознание на постах охраны, причем он обратил внимание, что система охраны нацелена не на то, чтобы не пропускать неавторизованных посетителей внутрь, а наоборот- чтобы не выпускать тех, у кого нет разрешения, наружу. Агент еще ни разу не бывал на территориях, подотчетных Лаборатории, поэтому, устроившись в удобном кресле в кабинете коллеги, он не преминул поинтересоваться, чем вызван такой строгий режим.
  - Мы исследуем многие из тех ОТР, отклонений от транслируемой реальности, которые вы, полевые герои, нам доставляете. Заметили, Виктор хромает? Третьего дня он со своей амальгамой взял на севере области оборотня - тот там нефтяников гонял. Матерый такой самец попался, судя по результатам допроса, из той самой стаи, что на перевале Дятлова в свое время резвилась, из-за чего перевал и получил свое название- помните эту историю?
  - И зачем вам оборотни?
  - Ну уже одно то, что на одного меньше гуляет на свободе- уже плюс. К тому же мы на нем исследуем механизмы регенерации у ОТР. Утилизировать мы его всегда успеем, а вот такой шанс двинуть вперед просвещенную науку подворачивается нечасто. Кстати, именно за очередной шанс расширить границы познания я должен и вас поблагодарить.
  - Из-за той жидкости, что привезли мои бойцы?
  - Да. С ней вообще все очень странно. - Владимир извлек из кармана халата платок и стер пот с лысины. - Начнем с того, что это основное вещество - кровь.
  - Но ведь в использованных шприцах могут быть следовые количества крови, это нормально.
  - Отнюдь нет, это не следовые количества. Жидкость, которую вводили из шприца- это и есть кровь, полные шприцы, привезенные вашими парнями, это подтверждают. Странно тут даже не это, а то, что кровь, во-первых, не сворачивается, хотя в ней нет антикоагулянтов, а во-вторых, кровь от разных доноров. И вообще это разная кровь - венозная, артериальная... даже менструальная, судя по набору ферментов.
  - Разная в разных шприцах?
  - Разная в разных пробах из одного шприца, причем она не смешивается.
  - Что-то еще, кроме крови?
  - Судя по результатам анализов, в этой жидкости присутствует в больших дозах серотонин. Есть еще ряд гормонов, но неясно, они принадлежат жидкости в целом или конкретному "фрагменту". Только серотонин присутствует везде.
  - И на выходе мы имеем...
  - Полный шприц удовольствия. И чего-то еще, пока не выяснили.
  - Синтезировать удалось? - Михаилу отчаянно хотелось курить, но курить в кабинете врача, который тебе курить запрещает, несколько неудобно.
  - Пока нет, работаем с тем, что есть- многие компоненты мы не можем определить. И уж тем более- добиться того, чтобы кровь не свертывалась, в лаборатории это еще возможно, но вне ее- нет. Достанете еще- буду благодарен. И да, кстати, я подал рапорт о присвоении этой жидкости кода ОТР.
  - Хорошо. Вас не затруднит отчет об анализе...
  - Он уже у вас в электронной почте. - Владимир выглядел чертовски довольным.
  - Кстати, где мне найти Ольгу Стреженеву?
  Доктор улыбнулся.
  - Там же, где ее находят все остальные- у вас в кабинете.
  - А своего рабочего места у нее нет?
  - Есть, но у вас туда нет допуска. Наш лучший наблюдатель, точнее, то, что от нее осталось, записано в суперкомпьютер штаб-квартиры. Она- один из лучших искинов Института.
  
  
  
  Михаил вошел в свой кабинет, бросил плащ в стенной шкаф, устроился в кресле, забросив ноги на стол, и не спеша закурил, используя кофейное блюдце в качестве пепельницы. Затем произнес в воздух:
  - Ольга?
  - Да, патрон? - На противоположной стене кабинета возникло анимированное изображение девушки примерно двадцати-двадцати трех лет, облаченной в серый жакет и юбку. Стрижка-каре и очки-"лектор" в золотой оправе дополняли образ.
  - Значит, ты искин?
  - Формально вряд ли можно мой интеллект отнести к искусственным, патрон. Я- копия реально существовавшей Ольги Стреженевой, и воспринимаю себя именно Ольгой. Запись была произведена в ходе эксперимента моего учителя за несколько часов инцидента "Шторм" по методу Каспаро-Карпова, и копия получилась максимально приближенной к оригиналу, хотя, конечно, мне сложно судить об этом.
  - Ладно, оставим моим однокашникам из семинарии споры о том, может ли компьютер быть носителем бессмертной души... впрочем, не удивлюсь, если может. Ты построила социальные графы?
  - Конечно, патрон. - Ольга повела рукой, и рядом с ней возникло изображение нескольких графов, наложенных друг на друга. - Я начну с личности вашего беглеца. Особенности графов его и Костенко, а также полученное мной во время вашей встречи его фото и поиск по социальным и служебным сетям позволяют с восьмидесятишестипроцентной вероятностью идентифицировать его, как Александра Арсланова, двадцати четырех лет, неработающего. Проходил свидетелем по делу о наркоторговле, осведомитель Комитета по борьбе с незаконным распространением наркотиков, кодовое имя "Комар", знакомые называют его "Алик". Бывший одногруппник Костенко на журфаке, отчислен за неуспеваемость. В сети есть фотографии со студенческих гулянок, где они запечатлены оба. - Поверх графов появилось досье Арсланова, чтобы тут же исчезнуть. - Я переслала данные на ваш коммуникатор. Судя по фотографиям дорожной полиции из системы "Сова", Арсланов покинул город два часа назад по урочинскому тракту на автомобиле "Рено-Логан" темно-синего цвета, госномер Н112ХВ.
  - Направь за ним парней, пусть выпотрошат его и почистят память. Сюда везти необязательно, нам нужно лишь имя поставщика.
  - Возможно, этого не понадобится, патрон. У графов Арсланова и Костенко не так много пересекающихся узлов. Точнее, всего три, это их одногруппник Леонид Сажко, мотогонщик-экстремал, по косвенным данным, причастный к деятельности банды, держащей под контролем комплекс отдыха для дальнобойщиков на термском тракте; бывший спортсмен-любитель Антон Каминский, "уличный художник", чью деятельность освещал Костенко и чьим одноклассником был Арсланов; Ирина Сорокина, редактор городского интернет-портала, бывшая жена Костенко, у нее с Арслановым был краткосрочный роман. Сажко осторожничает и не пользуется мобильником, так что о его местоположении данных нет. Каминский и Сорокина сегодня оба, независимо друг от друга, собираются посетить вечеринку в арт-галерее "Зоопарк", там выставляется ряд работ Каминского.
  - Очень хорошо. Ладно, Арсланова надо бы для очистки совести взять, но позже. Этим вечером у меня и моей амальгамы в программе знакомство с современным искусством.
  - Я добавлю вас в список гостей, патрон.
  
  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
  Цена правды
  
  Галерея современного искусства "Зоопарк" располагалась в бывшем комплексе зданий недостроенного зоопарка на перекрестке улиц Шишкина и Биологической. Окруженное еловым парком главное кирпичное здание, коробка которого была построена полтора десятка лет тому назад, все эти годы стояло без дела- по слухам, из-соседства с кладбищем. Пару лет назад, когда инвестиции в искусство (или, скорее, отмывание денег на искусстве) стали модными, здание и прилегающую территорию выкупил известный столичный галерист Мурат Дольман. Здание было отремонтировано, территория была облагорожена, половину ее заняли экспозиции скульптуры на открытом воздухе, половину- парк аттракционов.
  Этим осенним вечером небо над галереей разрывали лучи лазерных проекторов, рисовавших фракталы на искусственных облаках. На танцплощадке, расположенной рядом с бывшим бассейном для водоплавающий, актуальный DJ Gelmint радовал публику своим актуальным проигрыванием пластинок самых актуальных европейских исполнителей, разрывая воздух несущимся из линейных массивов битом.
  Михаил припарковал машину на гостевой парковке комплекса, прошел через секьюрити и углубился в сквер.
  - Ольга, Каминский и Сорокина уже прибыли?
  - Сорокина на подходе, Каминский только что приехал на микроавтобусе в служебную зону- что-то сгружает, с беспилотника картинка четкая.
  - Амальгама на месте?
  - Как раз сейчас Синий-раз рапортует о прибытии.
  - Хорошо. Я сейчас немного осмотрюсь, дай мне на карту координаты фигурантов, а на аудиоканал- поток с их телефонов, хочу быть в курсе их разговоров.
  Агент Института сверился с картой и направился в ту часть сквера, где выставлялись "Живые граффити Антона Каминского" - с удивительным реализмом созданные рисунки известных в городской персонажей, в качестве холста для которых использовались фрагменты стен, кирпичных и бетонных, а также часть настила крыши какого-то здания и даже огромные железные ворота. Начиналась выставка изображением какого-то парня в образе Христа, пояснительная табличка гласила, что это граффити создано в честь пропавшего три месяца назад Двести Двадцать, в миру- Константина Вертиго.
  Пропавшего без вести? Михаил заинтересовался и медленно прогулялся вдоль всей экспозиции, после чего вместе с Ольгой просмотрел досье изображенных на работах людей. Девятнадцать работ, удивительно реалистичных; люди, изображенные на них, либо уехали (по слухам), либо давно не появлялись на публике, либо просто исчезли.
  Судя по данным, извлеченным Ольгой из баз сотовых операторов, сигнал мобильных каждого из изображенных на работах Каминского людей терялся в прямоугольнике, ограниченном проспектом Ильича и улицами Маркони, Фердинандо и Бартоломео, а также переулком Шумана - самый центр города. Согласно карте, в этом квартале находился завод по очистке цветных металлов, но производство было перенесено в пригород чуть больше двух месяцев назад. Наверняка завод ОЦМ, Антон Каминский и странная кровь как-то связаны, но как?
  Михаил обнаружил Антона, или Анта, как его называли в художественной тусовке, чуть дальше по аллее, где тот командовал бригадой грузчиков, устанавливающих очередную его работу- фрагмент кирпичной стены с осыпающейся штукатуркой, поверх которой был изображен человек, уходящий в небеса с пылающим мечом. Табличка гласила- "Юрий "Спазм" Данилов. Учителю от ученика".
  Художник заметил посетителя, по-видимому, нечастого в этом конце аллеи, и поинтересовался с плохо скрываемой гордостью:
  - Заинтересованы?
  - Вы даже представить не можете, насколько заинтересован. - Не стал кривить душой Максимов. - Выглядит так, будто автор вкладывает душу в свои произведения. И все за такой короткий период времени...
  - Это все вдохновение- иногда оно просто приходит. Кстати, автор- это я. - Он протянул руку. - Ант, Антон Каминский.
  - Очень приятно, Михаил Максимов, арт-редактор мультимедиа-агентства "Ацтек". А носитель - не слишком странный выбор? С одной стороны, неудобно творить и перевозить, с другой- уж больно недолговечный, с этой работы, - Михаил указал на "Спазм", - опадет штукатурка, и прощай, шедевр.
  - Я считаю это олицетворением недолговечности человека. Что же до неудобства работы с этим материалом- в наше время художнику приходится быть необычным, чтобы его заметили. А так- мои работы выдвинуты на участие в ежегодной "Стенограффии", и я просто уверен в победе. Кстати, а чем занимается ваше агентство?
  - О, мы работаем на стыке технологий, пытаемся объединить искусства традиционные, вещные, и цифровые. Смысл любого искусства, по нашему мнению, заключается в том, что у автора есть некоторый message, который он с помощью своего произведения пытается донести до потребителя искусства, а ведь цифровые каналы распространения, во-первых, позволяют охватить большую аудиторию и более гибко использовать имеющиеся у художника средства, а во вторых, их использование само по себе является сообщением. The media is the message, вы ведь понимаете, о чем я.
  - Тогда мы с вами встретились очень удачно.
  - Да, я тоже так думаю. Вот вам моя карточка, позвоните мне на неделе. - Михаил порылся в карманах и протянул художнику картонный прямоугольник. - Я уверен, мы найдем точки соприкосновения.
  Тем временем грузчики установили фрагмент стены так, как следовало по замыслу автора, и тот откланялся, чтобы заполнить бумаги по доставке. Михаил остался на аллее в одиночестве.
  - Ольга, твой анализ?
  - С вероятностью шестьдесят семь и три десятых процента это наш человек, патрон.
  - Я тоже так думаю. Если я возьму на анализ материалы его "картин", сможешь определить, где находится здание, откуда были извлечены эти фрагменты?
  - С погрешностью плюс-минус полжирафа, патрон, но смогу.
  - Ну и то хлеб.
  Михаил убедился, что других посетителей на аллее сейчас нет, и извлек из кармана плаща несколько полиэтиленовых пакетов для улик, а из кармана джинсов- складной нож. Щелкнув стопором, нож раскрылся, и агент взял несколько соскобов штукатурки, краски и кирпича, затем проделал тоже самое еще с парой "произведений искусства".
  - ОК, пробы взяты. Подгоняй на стоянку агента с мотоциклом, передам их тебе через него.
  - Нет необходимости, патрон, в автомобиле амальгамы- экспресс-лаборатория. Они соберут данные, а я обработаю.
  - Хорошо. Следи за Каминским и, на всякий случай, за Сорокиной; если надо, возьми второй беспилотник, а я пока покурю, прогуляюсь по галерее и подожду результаты.
  
  В каждой шумной компании иногда бывает такой момент, когда на мгновение прерывается музыка и замирают разговоры- миг тишины, совершенно случайный. В подобный миг в главный зал галереи "Зоопарк" вошла она.
  Невысокая, даже миниатюрная, рыжие волосы подстрижены à la garçonne, в красном платье, она выделялась в толпе посетителей арт-шоу, как выделяется рубин на фоне обсидиана. Антон, в честь начала парадной части вечеринки успевший облачиться во взятый на прокат смокинг, заметил ее еще от стойки бара и направился к ней сквозь толпу.
  - Привет. Антон Каминский.
  - Ирина Сорокина, главред портала Е61. - Она на миг задержала его ладонь в своей. - Вы тот самый Антон Каминский, чьи работы выставлены на внешней площадке?
  - Тот самый. Вы позволите угостить вас чем-нибудь?
  - Виски с яблочным соком. - В её огромных выразительных глазах, окончательно обезоруживая Антона, мелькнула искорка.
  Художник предложил ей руку, она с видимым удовольствием согласилась. Они направились к бару, а от него, с коктейлями в руках, отправились в неспешную прогулку по коридорам галереи, подальше от громкой музыки и клубов табачного дыма главного зала. Среди взглядов, провожающих столь эффектную пару, был и взгляд неприметного арт-директора медиаагентства "Ацтек", набравшего на коммуникаторе какое-то сообщение.
  
  Мотоциклист стоял на обочине недалеко от перекрестка улиц Шишкина и Собакевича. Его мотоцикл, черная "Хонда", довольно урчал двигателем, вместе со своим наездником сливаясь с тенями слабоосвещенной улицы. Наездник ждал сигнала наблюдателя.
  Задание было привычным- обеспечить оперативное прикрытие операции старшего агента. Время подъезда- не больше минуты, ряд возможных задач- от простого наблюдения до огневого прикрытия.
  Мотоциклист ждал, открыв забрало интегрального шлема.
  Тени за спиной агента сгустились в фигуру человека, который, стараясь двигаться тихо и держась в мертвой зоне зеркал мотоцикла, приблизился к черному наезднику. Спурт- и удавка с шелестом обвила шею мотоциклиста, тот пытается вырваться, но бесполезно.
  Через несколько мгновений бесплотной борьбы мотоциклист обмяк на сиденье своего железного коня, после чего его фигура вместе с экипировкой начала распадаться угольно-черной пылью- стандартная посмертная процедура для полевых агентов. Его убийца дождался полного распада тела, поднял из пыли удавку и вновь растворился в темноте.
  
  Михаил издалека наблюдал за тем, как Антон и Ирина гуляют по ночному скверу с нечастыми фонарями- рука в руке, смокинг художника на плечах девушки - похоже, они нашли общий язык. Вызов Ольги на секунду отвлек его.
  - Патрон, две новости- плохая и хорошая.
  - Давай сначала плохую. - Михаил поморщился и извлек из мятой синей пачки очередную сигарету.
  - Потерян канал телеметрии от Красного-два.
  - Последние данные?
  - Нападение со спины, удушье. Картинки нет.
  - Хреново. Черт побери, очень хреново. Один из двух мотоциклистов, я правильно понимаю?
  - Да, патрон.
  - Выводи второго в пределы визуального контакта со стороны автогруппы, всем троим- боевую тревогу. Виктору сообщила?
  - Сейчас сообщаю, патрон. Амальгаме усиления нужно десять минут.
  - С плохим всё?
  - Да. Хорошая новость- мне удалось примерно локализовать тот район города, откуда были взяты фрагменты стен. Судя по специфическим химикатам, это...
  - Аффинажный завод. Я прав?
  - Да, патрон, тот самый квартал города, где потерян сигнал мобильников пропавших. Будете брать Каминского?
  - Пока рано. Все складывается кирпичик к кирпичику, но какая связь между заводом и Кровью? Продолжаем наблюдение.
  Тем временем парочка вышла к автостоянке и погрузилась в такси, черно-желтый "Форд" неспешно покатил к выезду, на высоте нескольких сотен метров его неслышно сопровождали ведомые Ольгой беспилотники. Михаил поторопился к машине.
  
  Парочка вышла из такси примерно за квартал до злополучного аффинажного завода. Антон проводил взглядом пронесшегося мимо черного мотоциклиста и предложил даме руку.
  - Тут недалеко есть одно место, которое я хочу тебе показать. Именно там я впервые понял, что такое настоящее граффити.
  - Ночная прогулка? С удовольствием.
  Шпильки ее туфель выбивали дробь из тротуарной плитки, сумочку она перевесила правое плечо, чтобы та не мешала взять художника под локоть. Пара медленно спускалась по улице Белобородова.
  Михаил оставил свою машину чуть выше по улице.
  - Ольга, выйди на Виктора. Прошу разрешение на применение "Пелены", хочу подобраться к ним поближе.
  - Минуту, патрон.
  Секунды тащились медленно, Михаил успел подойти к улице Шумана- пара, за которой он наблюдал периферийным зрением, чтобы у наблюдаемых не возникало ощущения упершегося в них чужого взгляда, уже успела свернуть за угол и, как он видел на картинке с беспилотника, шла в сторону улицы Маркони. Голос наблюдателя вывел его из ожидания:
  - В разрешении отказано, патрон. Применение "Пелены" признано неправомерным. У вас и так есть три человека и беспилотник, а "Пелена" еще не обкатана в поле, возможны побочные эффекты.
  Михаил отключил связь и выругался. Ладно, за неимением гербовой бумаги пишем на клозетной, за неимением горничной- любим дворника.
  Агент поправил выбившуюся из-под ремня джинсов помятую рубашку и свернул за угол.
  
  
  Эти двое, молодой парень в смокинге и рыжая девушка в красном платье, очень странно смотрелись у входа на территорию заброшенного завода ОЦМ, очистки цветных металлов. Распахнутые ворота манили тайной, и парочка вошла внутрь, не замечая наблюдателей - остановившейся в квартале от них ниже по улице Маркони черной машины, остановившегося выше по улице мотоцикла, а также неприметного человека, прикуривающего сигарету на другой стороне улицы.
  - Смотри, Ирин, это одна из моих первых работ тут. - Антон с гордостью указывал на размещенную на стене будки вахтера картину, изображающую строгого пожилого мужчину в старой форменной тужурке.
  - Как живой! - восхитилась девушка. - С натуры рисовал?
  - Ты что, был бы тут дядька с такой натурой, он бы мне точно не дал рисовать. Конечно, из головы! Ладно, давай внутрь зайдем, там еще много интересного. На втором этаже у меня целая команда страйкболистов во всю стену, просто "Тайная вечеря"!
  - Давай. Только тут снова зябко. - Ирина поёжилась.
  Антон вновь накинул на нее смокинг, поймал благодарный взгляд её огромных глаз и, не удержавшись, обнял ее. Девушка трепетала в его объятиях, словно музыкальный инструмент- да, словно скрипка под рукой скрипача, - и потянулась к нему. Поцелуй длился всего миг, но за ним последовал второй, третий...
  - Я еще ни разу не целовалась на заброшенных заводах. Это романтично. - заявила Ирина, наконец, оторвавшись.
  - Это еще что, внутри- намного интереснее. - Из внутреннего кармана смокинга Антон извлек фонарь, тонкий, не толще маркера, но мощный, луч его словно ножом разрезал темноту. - Пойдем, я похвастаюсь тебе остальными моим работами.
  - Да, твои работы. - лицо девушки приняло странное выражение. Антон поежился, ему показалось, что из глубины ее глаз на него смотрит... нечто. - Пойдем внутрь, а то тут уже прохладно- и туман какой-то поднимается.
  Двор завода действительно начал окутывать невесть откуда поднимающийся туман, и парочка зашла внутрь трехэтажного корпуса.
  Человек на другой стороне улицы проводил их взглядом и вызвал наблюдателя:
  - Ольга, ты видишь этот туман?
  - Да, патрон.
  - Подозреваю начало активности ОТР. Синий-два со мной, остальным вести наблюдение. Я захожу внутрь. - Михаил перевел контактные линзы на режим ночного видения и темнота отступила перед его взглядом - но не туман.
  Автомобиль взревел мотором и, подлетев к воротам завода, высадил пассажира, тот извлек из-под черного пиджака пистолет и присоединился к Михаилу. Через несколько секунд оба агента исчезли в окутывающей территорию завода дымке.
  
  Агент Синий-два - у него никогда не было имени, точнее, на каждой операции было новое, а в штаб-квартире к нему обращались по данному Лабораторией коду- потерял Михаила из виду сразу же, как вбежал в туман. Сейчас он включил фонарь и продвигался по второму этажу фабрики- левая рука с фонарем служит упором для правой с пистолетом. Луч фонаря выхватывал из темноты изрисованные стены и фрагменты странных механизмов.
  Агент проходил комнату за комнатой, они все не кончались и не кончались. За окнами не было видно ничего, кроме пелены тумана, сквозь который, как сквозь густую перину, не доносилось ни звука снаружи. Связь тоже не работала- на каждом канале белый шум, так что агенту приходилось надеяться только на себя. Тени в углах, разгоняемые светом фонаря, казалось, тянулись к нему.
  Очередная тень возникла у него за спиной, мелькнула удавка. Хрип, короткая борьба - и тело погибшего при исполнении Синего-два распалось черным прахом, тень его убийцы же вернулась к прочим теням- только для того, чтобы через несколько минут быть спугнутой фонарем Антона и исчезнуть.
  Антон гордо указал фонарем на стену:
  - Смотри, тут копия моего рисунка Двести Двадцать. Правда, похож?
  - Да, просто вылитый. Знаешь, я ведь тоже знала его. - Ирина задумчиво растормошила кучку праха носком туфли.
  - Костика?
  - Его самого. Ты вырезал его изображение отсюда, а потом оно восстановилось, так?
  - Откуда ты...
  - Знаю, знаю. Я вообще много знаю об этом месте. - Ирина с неженской силой схватила Антона за руку, в другой блеснул извлеченный из сумочки складной нож. - Он звал меня Флай.
  - Что ты... - Антон попытался вырваться, но безуспешно.
  - Тихо, милый мальчик, тихо. Я кое-что тебе покажу. - И девушка, в облике которой проглядывало что-то пугающее, поволокла молодого художника за собой к выходу из комнаты, за которым так кстати оказалась ведущая вниз лестница.
  
  Михаил аккуратно, но быстро продвигался по зданию, держа штатный пистолет наготове. Раскрашенные граффити стены отвлекали, но, возможно, в них был какой-то смысл, поэтому старший агент не включал редактирование поля зрения. Пускай связи со штаб-квартирой нет, все, что он видит, будет записано локально и передано потом. Может быть. Если это самое "потом" для него настанет.
  Все лестницы, которые он видел, вели только на верхние этажи. Проводка, судя по показанию датчиков, сошла с ума и то опутывала стены комнат целиком, превращая их в подобие клеток Фарадея, то полностью исчезала.
  Ладно, даже если вас съели, у вас есть минимум два выхода. Если здание каким-то образом ведет его куда-то, то лучшим способом переломить ситуацию будет идти не туда, куда ведут. Как это сделать?
  Очень просто. Если дверные проемы скрываются от него или от его восприятия, значит, надо их увидеть. Правда, такие трюки вне лаборатории у него не получались, но стоит попробовать- если все окончится неудачей, свидетелей у этой неудачи не будет.
  Михаил перевел контактные линзы в композитный режим, в котором одновременно обрабатывались и визуализировались визуальный, аудио- и тепловой потоки данных. Теперь дело за малым- отключить показ сущностей, имеющих только одну сигнатуру- для начала, визуальную.
  Получилось! Здание тут же потеряло изрядную долю таинственности. Звук шагов, отражаясь от остывающих ночных стен, позволял видеть их сразу в двух диапазонах- звуковом и тепловом. Михаил еще немного подрегулировал режим отображения, чтобы имевшие только визуальную сигнатуру объекты отображались полупрозрачной дымкой; включил режим порогового сглаживания, чтобы не ослепнуть от громких звуков, если придется стрелять, и вышел из комнаты в коридор, судя по всему, пройдя при этом через иллюзорные стену и какой-то станок. Путь его лежал в подвальные помещения корпуса- ведь, как известно, все самое интересное на заброшенных заводах всегда находится в подвалах.
  
  
  Михаил вошел в подвальное помещение, Ирина отреагировала на появившуюся сзади угрозу и с неженской силой дернула Антона за руку, прикрывшись им, словно щитом. Они были как статуи в прыгающем по стенам свете фонаря Антона- Михаил держал Ирину на прицеле, а та пряталась за юношей, прижимая острие складного ножа к его шее.
  - Следственный комитет прокуратуры, бросить оружие! - Голос агента наполнил помещение.
  - Вы не должны меня останавливать, вы не понимаете! - агент с трудом различал отдельные слова, так быстро Ирина их выпаливала, - От этого все только выигрывают!
  - Так расскажи мне, если я не понимаю. - Глаза Михаила блеснули красным- или это был всего лишь отсвет на контактных линзах?
  - Мы получаем Кровь Фабрики, ту, что помогает нам творить. Мед Мимира, источник вдохновения! А те, кого Фабрика забирает, их все равно не жалко. Этот урод сделал себе имя на том, что не имеет к нему никакого отношения, на том, чего он не понимает. Остальные были не лучше- жалкие насекомые, занимающиеся тем, что они считали великим искусством. Черви, тьфу!
  - И что же ты предлагаешь?
  - Встаньте рядом со мной, попробуйте Крови- и вы изменитесь. Вы станете лучше, вы сможете больше, а этот слизняк как был, так и остался никем, и некому жалеть его. Отдадим его Фабрике, пусть портрет того, кто украл её творения, поможет творить другим людям. Это же возвышение человека, просветление!
  - Просветление выглядит иначе, я тебя уверяю. Но давай спросим еще одного участника нашей шарады. Антон? - Неподвижное лицо Михаила в дрожащем свете фонаря напоминало посмертную маску.
  - Д-да? - голос Антона дрожал.
  - Моя миссия тут выполнена, я всего лишь следователь. Я вполне могу развернуться и уйти, оставив все это разгребать коллегам из департамента нейтрализации. Однако ты- сторона заинтересованная напрямую, поэтому я хочу дать тебе выбор. - На этих словах Ирина сделал шаг назад, к распахнутому люку, увлекая Антона за собой. - Ты можешь остаться здесь навсегда, обрести бессмертие в той форме, в которой его предлагает Фабрика, и дать Ирине еще пару сотен шприцов Крови, возможно, это даже будет безболезненно. А можешь испытать сильную боль, зато потом ты сможешь уйти со мной и полностью забыть о том, что тут случилось. Третьего, извини, в рамках аристотелевой логики я предложить не могу.
  - Я хочу уйти! - Антон рванулся, но Ирина с удивительной легкостью удержала его.
  - Извини, красотка, молодой человек сделал свой выбор. - Михаил дважды выстрелил, Антон закричала- одна из пуль попала ему в правое бедро - и упал. Фонарь, выпавший из его руки, от удара о бетон пола перешел в режим стробоскопа, отчего все происходящее стало восприниматься, как набор кадров артхаусного кино.
  Щелк! - пистолет Михаила продолжает с грохотом отправлять в полет ремингтоновские экспансивные пули, лицо стрелка бесстрастно, лишь губы шевелятся, словно он молится или наоборот, осыпает противника неслышимыми ругательствами, глаза- красные, словно угли ада.
  Щелк!- платье девушки на груди рвется и рвется и рвется, кровь, черная на алом, выплескивается толчками, нож летит из разжавшейся руки, Ирина делает неуверенный шаг назад.
  Щелк! - люк за спиной Ирины оживает, цепи взлетают из него огромной коброй, раздувающей капюшон. Нож, звякнув, приземляется на бетон.
  Щелк! - пистолет встает на затворную задержку, но пустой магазин уже летит вниз, левая рука Михаила подает новый магазин с пояса, и оружие продолжает свою песню грома еще до того, как пустой магазин касается пола. Капли крови Ирины летят на цепи за ее спиной.
  Щелк!- цепи, словно обезумев от вида/вкуса/запаха крови, рвутся к девушке и обвиваются вокруг неё.
  Щелк! - лицо Ирины искажено гримасой боли.
  Щелк! - Михаил делает шаг вперед, и еще один, и продолжает стрелять, звенья цепей, обвивающие окровавленное тело, разлетаются, вминаются в плоть, но продолжают его обвивать - они тащат девушку в люк.
  Щелк!- люк с лязгом закрывается. Михаил снова меняет магазин, на этот раз пули со стальным сердечником. Их попадания заставляют люк покрыться паутиной трещин, словно тот сделан из стекла. Из трещин и отверстий сочится кровь.
  Щелк! - последний кадр. Люк разлетается мириадом блестящий осколков со звуком лопнувшей струны. Там, где он был - покрытая выщербинами от пуль ровная поверхность бетонного пола.
  Михаил поднял и выключил фонарь, перезарядил пистолет и огляделся. В окно подвала, внезапно оказавшееся в дальнем углу помещения, проникал свет уличных фонарей.
  - Патрон! Патрон, ответьте!
  - Ольга, все в порядке. Думаю, операцию можно считать завершенной. Медпомощь сюда, и быстро, тут раненый гражданский.
  - А что фигурант?
  - Попытался взять заложника, но на это есть стандартная процедура. Она навсегда выучила урок.
  - Амальгама входит в здание, патрон, я веду их, с вошедшим с вами агентом нет связи, телеметрия по нулям. Вы сказали- она? Не Каминский, Сорокина? А что за урок?
  - Сорокина, подтверждаю. А урок прост - каким бы талантливым одиночкой ты не был, не стоит идти против системы.
  
  На стол координатора легла папка с отчетом об операции "Фабрика Граффити"- не смотря на техническую продвинутость Института, один экземпляр отчета всегда распечатывался и сдавался в архив. Традиция, знаете ли.
  Михаил устроился в кресле для посетителей и терпеливо выжидал, пока Виктор внимательно прочитает бумаги. Координатор читал вдумчиво, отчеркивая авторучкой некоторые места и сверяясь с какими-то записями на мониторе.
  - Ладно, с тем, как вы на неё вышли, всё понятно. Но внутрь здания-то вы полезли какого черта? Без поддержки, без ничего, с голой пяткой, так сказать, против сабли? Опыта общения с бандитами Арсланова вам не хватило?
  - В ходе подготовительного этапа моя амальгама потеряла бойца, причина остается неизвестной- так как он был выведен в Лаборатории, тело распались в прах при остановке жизнедеятельности. Техника нетронута, следов крови или каких-либо других жидкостей на технике нет. Еще одного агента я взял с собой- кстати, его нашли?
  - Нет. Где он и что с ним- неизвестно.
  - Вооот. Если бы мы стали дожидаться боевиков из Экспедиции, неизвестно, что бы произошло, да и оставшиеся агенты огневой мощи мне не добавили бы, по крайней мере значительно, а вот для наблюдения и блокирования возможной попытки ухода субъекта были весьма кстати. Ну и времени для принятия решения почти не было- туман сгущался слишком быстро.
  - Хорошо. То есть хреново, конечно, но победителей не судят. - Деляев пару раз щелкнул авторучкой, затем закрыл папку и положил ее на стол перед собой, после чего чуть подался вперед, подперев голову рукой. На этом официальную часть мы закончим. Кофе?
  - Легко.
  - Тогда давай без чинов и на "ты".
  Через пару минут мужчины переместились в зону отдыха.
   - Ты мне вот что скажи. - Виктор сделал глоток и поставил кофейную чашечку на стеклянный столик. - Без протокола... под аудиозапись, конечно, буду честен, но эта наша, внутренняя запись, наверх это не пойдет. Как там было?
  - Честно? Хреново. Или граффити на стенах оказывали некоторое меметическое воздействие, или само помещение или какая-то сущность в нем работали с пространством. Я не могу сказать, действительно ли помещение изменялось по мере того, как я по нему шел, или изменялось лишь моё восприятие помещения. В любом случае это, скорее всего, некоторая защитная реакция, рассчитанная, кстати, на обычного человека. Но- я дошел до подвала и там столкнулся с субъектом и гражданским лицом, заложником.
  - И ринулся в бой на белом коне?
  - Субъект попытался... попыталась меня уговорить ничего не предпринимать. Ну и был некоторый конфликт интересов- с одной стороны, безусловно, Контроль будет недоволен тем, что я не смог наблюдать механизм переработки человека в Кровь Фабрики, с другой стороны- это все-таки гражданский. Мы их поклялись защищать, помнишь присягу при приеме в Институт?
  - Помню. И поэтому готов задним числом выписать тебе карт-бланш. Но и тебе лично по заднему числу выписать бы, конечно... хотя победителей не судят.
  - А дальше всё было просто. Сначала процедура "Норд-Ост", лишить террориста живого щита, затем- "Мьёлльнир". Субъект, зараза такая, оказалась на редкость живучей. Я высадил в нее два магазина, тридцать экспансивных пуль, стрелял и молился, стрелял и молился...
  - Ты верующий? - Виктор оперся на подлокотник кресла, подперев подбородок кулаком.
  - Не притворяйся, что не читал моё досье. Я пришел в Институт из семинарии. Знание о том, что сверхъестественные существа, в том числе Бог и Дьявол, существуют, губительно для веры. Ты веришь в шкаф в соседней комнате?
  - Зачем мне в него верить?
  - Именно, ты знаешь, что он существует и будет существовать вне зависимости от твоего мнения о нем. С религией точно так же, сколько бы не кричали обратное фанатики из сект и секточек типа Церкви Разбитого Бога или Небесного Хора.
  - Тогда зачем молиться?
  - Это не вопрос веры, скорее, вопрос надежды. Всем известно, что в определенных случаях молитва помогает- и уж по крайней мере не мешает. Не помешала и здесь.
  - И чем все кончилось?
  - Фабрика- или то, что ей управляло- поглотила субъекта. Воздействие на пространство прекратилось, связь восстановилась, амальгама вошла в здание. Гражданскому лицу оказана помощь и введен амнезиак класса "В", а также выплачена стандартная компенсация за участие в операции Агентства.
  - Думаешь, дело можно закрывать?
  - Думаю, Фабрику нужно исследовать. У нас были сотрудники класса "D", насколько я помню- как раз для них задача. Присвоить ОТР-код, охранять, исследовать, в том случае, если активность не возобновится, установить статус "Безопасный/Нейтрализован", если возобновится- определить уровень угрозы, но, я думаю, скорее "Безопасный", возможно, "Безопасный/Евклид". Меня больше другое беспокоит- кому понадобилось убивать моих парней? Это точно никак не связано с Фабрикой. Кто-то отправляет нам послание таким нехитрым образом?
  - Посмотрим. Твое дальнейшее участие в операции "Фабрика Граффити" считаю излишним, дальше пусть аналитики морщат ум. Отсыпайся, погуляй по городу- отдохни сегодня. Завтра - новое дело.
  - Отсыпаться- это хорошо, но у меня еще планы. - Михаил вышел из кабинета координатора и улыбнулся- впервые вслед ему не неслись ругательства. Похоже, какой-никакой контакт с руководством налажен.
  Путь его вел в зеленый сектор второго яруса. Дежурным квартирмейстером был Семен, крепкий парень с волосами цвета соломы и окладистой бородой. Хотя служба "Q" и привыкла к иногда странным заявкам полевых агентов, но эта просьба Михаила заставила "каптера" удивиться.
  - Привет, Семен.
  - Что, что-то с оборудованием не в порядке? "Вездеход" барахлит? Или еще патронов тебе выписать?
  - Патроны не помешают, конечно, но я не за этим. Семен, сними с меня мерку. К завтрашнему дню мне понадобится стандартный серый костюм.
  
  Телефонный звонок разорвал тишину. Человек в темной комнате поднял трубку.
  - Слушаю.
  - Это Контроль. - Бесцветный мужской голос, совершенно лишенный интонаций. - Слышали, вас можно поздравить?
  - Да, все прошло удачно. Фабрика нейтрализована, обе цели устранены.
  - Проблемы?
  - Никаких.
  - Удовлетворительно. Переходите к следующей фазе операции. - Абонент отключился. Человек в темной комнате выключил телефон, после чего закурил. Курил он долго и с удовольствием, после чего затушил в пепельнице окурок. Окурок французской сигареты без фильтра.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"