Шерус Серст. Поток

Поток

Невидимый поток медленно уносил мудрейшую Флёру, она плыла в чернильной темноте и ощущала, как впечатления боя - ярость, напряжение, азарт, горячка - постепенно оставляют её. Первой ушла нестерпимая физическая боль от предательски вонзившихся в спину лезвий Агареса. Этот удар - финальный, архизлодей просто закончил то, что начали Димус и Ольга. Она умрёт от ударов в спину, подобно плешивому Юлию. Ещё недавно такая мысль ожгла бы Флёру, словно удар бича, но сейчас это не значило уже ничего. Она не девочка и отлично понимает, что происходит: конец близок, воды Нижнего мира уже подхватили её психе, а они никого не выпускают. Река Смородина, Стикс, Гьёлль... Для вечности эти профанные названия - это просто маски.

Это там она была старшая ведьма, великий дуумвир, привыкшая повелевать и принимать, как должное, покорность, возносить и карать, здесь же - просто одна из миллионов, и мироздание не станет менять ради неё свои законы. Впереди Лимес, скоро "я" растворится навеки, беспамятство чёрным потоком заполнит сознание, а жизненная сущность продолжит странствие уже в другом облачении - так мы меняем одежду с окончанием сезона.

Метафизика уходит, без неё иссохнет воля.

Эго мирно растворится в кислоте желудка тролля...

Это даже к лучшему, она отлично понимает, чем ранена, и что сделали кинжалы Агареса с её телом. Жить бессильной калекой, которую катают в кресле или носят на лектике? Никогда!

Время в Нижнем мире течёт по-другому, и тут в одно мгновение могут уложиться годы и декады, она сама недавно рассказывала об этом Ивану с Еленой. Чем же заполнить это последний отведённый тебе отрезок?

Сожалениями о случившемся? Пока что послушным ей умом Флёра понимала, что многое было сделано не так, и конец её только подчёркивал это. "Мы увлеклись интригами, хитрили по-бабьи, и сами запутались в них. Этой троице нужно было молча врезать по физиономиям, чтобы катились до самого Термина... На войне надо воевать, некоторые узлы можно разрубить только мечом. Ну, или мириться. Надеюсь, Иван поймёт это. Должен понять".

Некоторые считали величайшей ошибкой заключение перемирия с мятежниками - это не так. "Нас тогда тоже крепко измочалили, невелика доблесть - истечь кровью рядом с убитым врагом. Жить надо, жить, расти, с победой жизнь не заканчивается. Мы всё сделали правильно. Сейчас Пандемониум - трухлявая деревяшка, стукни, как следует, и она рассыплется. Мы пережили войну, переживём и мир, а они нет. Что дальше? Пусть об этом подумают другие. Мы тоже начинали с нуля, шли ощупью, рисковали, спорили, пробовали... Иначе никак".

Всё это уже не столь важно и представляет разве что академический интерес. А как же она сама? Любовь? А что любовь? Первая сгинула в лабиринте столетий, вторая, она же последняя, принесла много плоду и стольких в итоге погубила. Димус... Ольга... Света... "Сапожник без сапог, как говорят дети Уробороса в землях Ивана, звалась мудрейшей, а жизни своей устроить не сумела. Всё на алтарь, в жертвенное пламя. Словно безумный философ, что топит своими гениальными рукописями печку".

Впрочем, эти рубленые, короткие мысли скользили только в голове, не задевая сердца. Флёра смотрела назад уже внешним взглядом зрителя - так взирают на нас из своей цитадели Ветхие годами. Сожалеть глупо. Она сама столько раз просила дать ей время только до воплощения пророчества сивиллы, вот, её призыв услыхали, так же, как когда-то с правой рукой. Актёры, чьи герои гибнут по ходу пьесы, спокойно уходят со сцены; они не молят автора и режиссёра изменить сюжет и не закатывают истерик. "Агарес - дурак, смерть, что моя, что остальных, ничего уже не изменит, началась новая пьеса с другими актёрами, а меня по большому счёту ничего уже в театре не держит. Пора, пора брать в гардеробе одежду - и следом за Эстер, за Шанталь, за Мелиссой, за Костей и Никой, за Димусом, за всеми.

Все ушли, и никто не вернулся..."

Иван справится, она уверена в нём, а Елена всегда прикроет ему спину. Победивший Хоронзона не устрашится ни шайки бунтовщиков, ни блудливой апостатки. Эта дура Диана не понимает, во что влезла.

Внезапно поток, нёсший мудрейшую Флёру, замер. Она зависла в пустоте, словно яблоко, сорвавшееся с дерева в мире, где чья-то всесильная рука выключила гравитацию. Вот и всё. Страха нет. Finis. Antio.

Та же незримая рука вдруг повернула выключатель обратно. Флёра почувствовала, что тело её снова обрело вес и плотность и тут же, стремительно набирая скорость, камнем устремилось вниз, в бездну. Старшая ведьма сначала сдерживалась, чтобы не закричать, но в итоге не вынесла и заорала, громко, без слов, понимая всю нелепость этого дикого вопля, но не имея сил что-то сделать с собою. Неужели всё будет настолько страшно?! Казалось бы, могучий инстинкт, понуждающий всё живое держаться за землю, уже оставил её. Падение внезапно остановилось, окружавшая Флёру тьма начала медленно таять, рассеиваться. Ещё затуманенным взором она увидела, как над ней склонился кто-то, чьего облика она не могла пока разглядеть.

"Я - это я. Моё имя Флёра. Я - ромейка, родилась в изгнании, в землях бывшего Равеннского экзархата. Я - дочь Феникса. Моего отца звали Роман, мать - Анна. Меня только что ранили ножом в спину. Уй, больно как! Я помню...хмм... вроде бы, всё помню. Да, всё. Значит, это не Нижний мир?"

Заныла спина, напоминая о недавних ударах. Черты лица склонившегося над ней незнакомца становились всё чётче, и вскоре мудрейшая увидела улыбающееся лицо Баеля.

"Великий Феникс! Это хуже Нижнего мира... Это плен".

Какое унижение! Неужели эти изверги победили, а их лже-король наслаждается своим триумфом? Сейчас он опозорит её, как уже пытался недавно, как Агарес хотел опозорить королеву. "Демон поднимет на руки белую деву..." Нет, нет, только не это!

Отрешённое спокойствие и умиротворение, ещё недавно заполнявшие Флёру, мгновенно испарились. Она быстро поняла, что не может шевельнуть даже мизинцем, и в отчаянии горько и беззвучно разрыдалась от бессилия. Паралич. Зачем она вернулась? Зачем?!

Архидемон тем временем несколько раз бережно погладил длинные золотистые вьющиеся волосы старшей ведьмы.

- Любовь моя... Жива, - прошептал он. - Жива.

- Живааа! - уже закричал он.

Комментарии

Плешивый Юлий - Флёра имеет в виду Гая Юлия Цезаря, убитого заговорщиками, в число которых входил один из ближайших его соратников Брут.

Гьёлль - в скандинавской мифологии река в мире мёртвых.

Antio (греч.) - до свидания.

Равеннский экзархат - владения Византии (VI - VIII вв.) на территории современной Италии.

В произведении использованы текст песни рок-группы "Кооператив ништяк" и стихотворение А.А. Ахматовой.

Февраль 2021 г.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 27/02/2021, изменен: 30/09/2022. 8k. Статистика. Глава: Фэнтези, Мистика Городская ведьма (часть 3 Последняя битва. Книга 1) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Флёра смотрела назад уже внешним взглядом зрителя - так взирают на нас из своей цитадели Ветхие годами. Сожалеть глупо. Она сама столько раз просила дать ей время только до воплощения пророчества сивиллы, вот, её призыв услыхали, так же, как когда-то с правой рукой. Актёры, чьи герои гибнут по ходу пьесы, спокойно уходят со сцены; они не молят автора и режиссёра изменить сюжет и не закатывают истерик. "Агарес - дурак, смерть, что моя, что остальных, ничего уже не изменит, началась новая пьеса с другими актёрами, а меня по большому счёту ничего уже в театре не держит. Пора, пора брать в гардеробе пальто - и следом за Эстер, за Шанталь, за Мелиссой, за Костей и Никой, за Димусом, за всеми".

Шерус Серст : другие произведения.

Поток