Шерус Серст. Гипнос

Гипнос

Беспокойный сон оборвался - кто-то тормошил меня за плечо. Ворча не хуже Цербера, я открыл глаза - рядом с кроватью стояли Демогоргон и Анниат. Повелитель Ветхих был всё в том же пурпурном царственном плаще, сестра же сменила пиршественный наряд на простое шерстяное платье цвета малахита, а на плечи набросила что-то вроде ярко-синей вязаной мантильи. В воздухе повис блуждающий огонёк.

- Не бойся, Иван это мы, - сказала она. - Твои спутники, наконец, уснули. Кстати, спафарий ваш никак не мог оторваться от чароплётки. Похоже, между ними что-то разгорается.

Анниат слегка улыбнулась.

- При жизни она терпеть его не могла. А вот Женя полюбил Свету с первого взгляда.

- Приглашаю тебя на небольшую морскую прогулку, архистратег, - важно проговорил Демогоргон.

- Тут рядом море? - с удивлением спросил я.

- Пространство и время в Нижнем мире подчинены несколько иным законам, - отозвался Ветхий. - Можешь считать, что тут рядом, можешь считать, что за миллионы стадиев отсюда, это не имеет значения.

Анниат коснулась моей головы, и из той тут же выветрился остаток хмеля, освободив место для бодрости и лёгкости.

- Мы подождём за дверью. Идём, брат.

Женщина взяла Демогоргона под руку, и они чинно удалились.

Собираясь, я всё думал о том мгновении, когда, услышав моё "за последнюю битву", Демогоргон щёлкнул пальцами, и на меня буквально обрушились пиршественные звуки. Музыка, разговоры, звон бокалов, ножей и вилок... Евгений крепко обнимает Светлану за талию и что-то оживлённо говорит ей на ухо, та улыбается, бойко кивает головой. Шустёр наш вояка, нечего сказать. Впрочем, его можно понять, настрадался, надо навёрстывать упущенное, да и миссию свою он выполнил. Мы сидим там, куда он должен был привести меня по указанию старшей ведьмы и председателя капитула. Прислуга в голос хохочет над Романом, самозабвенно поглощающим порции, от которых подвело бы живот и у Гаргантюа.

Только сейчас я осознаю, что, начиная с моего третьего вопроса, беседа между Демогоргоном, Анниат и мною шла в абсолютной тишине.

- Да, я слегка придержал тут время, - говорит владыка Ветхих годами, - чтобы никто не мешал нам вести обмен мнениями.

Была - не была! Снявши голову, по волосам не плачут! Я встаю, прошу слова и объявляю о решении заключить союз с правителем Области безмолвия. Мы троекратно целуемся с Демогоргоном, следом губы мои касаются руки Анниат. "Хароны" шумно пьют за успех предприятия, начинаются танцы, ревенанты бурно хлопают в ладоши и топают ногами в такт музыке, Аскольд и Каролус затягивают песню, остальные достают губные гармошки.

Бедный Ян, приятель мой,
По дороге скачет,
Проклиная летний зной
И худую клячу.

Был ландскнехтом бедный Ян,
Пороху понюхал.
Раз пошёл в атаку пьян -
Потерял пол-уха.

Мёрз в походах бедный Ян,
Сиживал в засаде,
В бой бросался, дик и рьян,
И бывал в осаде.

Но военные дела
Стали вдруг постылы:
Ни кола и ни двора,
Ни подруги милой...

Раз, мундир постылый сняв,
Ян с войной простился,
Лошадёнку оседлав,
В странствия пустился.

И в усадебке одной
На ночлег остался.
Так с девицей молодой
Ян и повстречался.

После последнего двустишия Евгений увлекает Свету в пляс.

- Завтра Барка подготовит проект договора между мною и отрядом "Хель". Вечером документ представят нам на рассмотрение, - подытоживает Демогоргон.

Бог бюрократии имеет силу и в этих неведомых пространствах.

- Не бойся, его не надо будет подмахивать кровью, - добавила Анниат и бросила россыпь серебряных смешков. - А теперь пойдём танцевать, архистратег.

Лена, Лена, тебе, неутомимой плясунье, здесь бы явно понравилось!

Меня внезапно охватывает озноб. Тотентанц, пляска смерти, которую, насмотревшись на жестокости Смуты, снова и снова рисовали профаны и дети Феникса... Вот, вот, танцует костяк, стучат кости, скалится застывшая навсегда зловещая улыбка! Все, все присутствующие здесь - и загадочный Демогоргон, и хрупкая утончённая Анниат, и смешливые услужливые девицы, и важный Барка, и мои "хароны", и Светлана - уже побывали под губительной косой. В этом призрачном хороводе кружусь и я, странник и скиталец между мирами, сумевший каким-то макаром выбраться из мест, где пасётся зарезанный скот, как говорится в одной северной сказке.

Я помотал головой. Так надо, Иван. Ветхие годами - наш единственный союзник и твой ключ в мир живых, где ждёт любимая. Я вернусь и сейчас, чего бы ни стоило, вернусь!

- Отчего ты так печален, Локи? - спрашивает женщина. - Выше нос, впереди великие дела!

Осушив бокал, я мрачно цитирую Светония:

- Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым. Но я не Цезарь, да и дело мы задумали помасштабней. Пошли плясать, Анниат.

Думаю, вы не удивитесь, что в отведённую мне спальню я воротился на заплетающихся ногах и с шумом в голове.

***

Ладья, на которой мы в обществе Дракайны прибыли в Область безмолвия, рассекала море. Странное море, надо сказать: статичное, почти бесшумное - ни чаек, никого; причудливые изгибы волн придавали ему отдалённое сходство с корой человеческого мозга. Демогоргон стоял рядом со мной, Анниат - чуть сзади.

- Мы зовём это море Гипносом. Сюда стекает вся информация, хранившаяся в памяти смертных, пересекающих Великий лимес. Всё, что они накопили за годы жизни, - сказала она. - Ничего не исчезает бесследно, мироздание помнит всё.

- Это междумирие, Иван. Если долго плыть по Гипносу, доберёшься до Внешнего мира, - добавил брат.

- Живые порой попадают сюда, когда спят. Именно поэтому во сне иногда видишь умерших родственников и друзей, места, где никогда не был, слышишь разговоры на неведомых языках или обретаешь ключи к решению проблем, над которыми бился месяцами, - продолжала женщина.

Я сразу вспомнил, как перед анабасисом мастер Никодимус сказал, что Посторонние пришли во вселенную Гайи из сна.

- Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Держи.

Анниат протянула мне небольшой пучок волос.

- Я тихонько срезала их, пока расчёсывала и приводила в порядок вашу Свету. Возьми его, так ты сможешь притянуть нужные воспоминания. Закрой глаза, сосредоточься.

Становилось всё тише, сначала мне показалось, что я плыву куда-то вдаль, а потом вдруг началось. Воспоминания Светланы были сначала чисто тактильными. Так, наверно, воспринимают мир горемыки, лишённые зрения и слуха. Что-то мягкое на ощупь, покрытое нежным пушистым ворсом, оно переходит в другое - тугое, гладкое, а затем в живое человеческое тепло, которое не спутать ни с чем. Затем начал появляться запах - хорошие женские духи, пряные и ненавязчивые одновременно. Родной запах. Потом ворвались голоса и прочие звуки, стали видны предметы и лица.

... Вечереет, уже зажгли электрический свет. Дверь в детскую распахивается, и туда прямо в верхней одежде, лишь высвободившись из уличной обуви, вбегает женщина.

Счастливая маленькая ведьмочка, которая ещё не обрела Знание (какую страшную цену заплатит она за него!), ластясь к матери, торопливо водит руками по расстёгнутому ярко-оранжевому пальто, в котором мама так похожа на белочку из сказки, по юбке из сине-зелёной шотландки, по её коленям, тянется к ореолу светло-каштановых волос, ловит изящные, но крепкие пальцы.

- Я очень соскучилась, мамочка! А где папа? Вы так редко бываете дома.

Женщина грустнеет, в её серых глазах появляются слёзы, но она тут же берёт себя в руки.

- Ставит машину. Скоро придёт. Светик, обещаю, осталось совсем немного. Ещё одно маленькое дело, и мы уедем отсюда к морю. Ты любишь море?

Девочка молча кивает.

- Там мы будем вместе, всегда. Ты, я и папа. Потерпи ещё чуть-чуть.

Ведьма прижимает дочку к груди, запах тех самых духов окутывает девочку.
В детскую входит отец, Светлана ракетой вылетает из маминых объятий, с радостным визгом бросается к нему, а по пути медленно под общий хохот поднимается вверх.
- Левитация против гравитации, - торжествующе заявляет отец. - Ну, стрекоза, рассказывай.

Света делает оборот по часовой стрелке и планирует аккурат в его руки, по пути сорвав с маминой головы и нахлобучив на себя широкополую шляпу, прижимается к папиной колючей щеке.

- Папа - ёж, - кричит она, дурачась, - папа - ёж!

- Тяжёлая какая! - с притворным ужасом говорит тот. - На сколько выросла, признавайся, метр, два, три? Думал, через годик взять тебя в Норвегию, но нет, нет, нет! Ты же всех йотунов там распугаешь.

Усадив дочку обратно на тахту, он вдруг важно поднимает кверху палец.

- Кстати, тётя Флёра просила кое-что тебе передать... Держи, Светуля.

- Она такая классная! А тётя Флёра придёт ещё к нам в гости?

- Конечно, придёт. Скоро они с тётей Юстиной вернутся из Киликии - и сразу к нам...

Воспоминание обрывается и сменяется другим. Это же моя свадьба, мы с Леночкой кружим в танце, глаза наши - точно падающие друг в друга бездны, губы в который раз ищут друг друга. Сильное, злое, тошное чувство пронзает меня, точно ток - привязанного к электрическому стулу преступника. Смесь ярости, тоски, ревности, вожделения...

Кто-то грубо тормошит меня за плечи. Демогоргон.

- Хватит. Дальше не стоит.

Я угрюмо молчал. Жалость, боль, горе... Посвятили ли Веронику и Константина во все хитросплетения комбинаций Флёры и Никодимуса, понимали ли они, за что отдают свои жизни?

У меня нет и таких воспоминаний. Без роду, без племени, об отце не знаю ничего, мать умерла, когда мне и года не было. Спасли от детдома и вырастили дальние родственники (тетя Инна и дядя Борис, так я их звал, они не были приверженцами тайны усыновления) - забрав меня, они спасли свой трещавший по швам бездетный брак. Впрочем, многие из нас, детей Феникса навеки остаются приёмышами. Обретая Знание, мы находим новую семью, но при этом возводим незримую стену между собой и профанным миром, а с каждым прожитым годом - десятилетием - веком она становится лишь прочнее.

- Я хорошо помню их, - задумчиво проговорил меж тем правитель Ветхих. - Искусные маги. Они приходили несколько раз. Константин и... и...

- Вероника, - подсказал я.

- Да, да, именно так звали его супругу. Они не задерживались надолго; праксис, который использовала эта пара, отбирал слишком много сил. В последний раз они сказали нам с Анниат, что дуумвиры, наконец, смогли свести воедино массивы мантических расчётов и установить примерное время и место реализации пророчества сивиллы. А потом они исчезли навсегда. Так Светлана - это их дочь?

- Да. Их убили по приказу архидемона. Участвовал в этом и Хоронзон.

Демогоргон покачал головой.

- Они показались мне хорошими людьми. Нет ничего горше и страшней, чем цветущая жизнь, безжалостно оборванная рукой злоумышленника.

Анниат вложила мне в руку окровавленный кусочек холста, как будто от нательной рубахи.

- Попробуй ещё. Здесь немного ихора вашего спафария, кто-то крепко его оцарапал.

... Жарко, сухо, над головой палящее солнце, а земля под ногами жестка, как кираса воина. Слаженный топот сотен ног, тихая брань, отрывистые военные команды. Меня зовут Деметрий, имя это я получил так в честь грозного Градоосаждателя , которого в Афинах обоготворили, точно самого великого Александра. Базилевс Антиох воюет с коварными Лагидами , и пока что Арес и Тюхе на нашей стороне. Война эта - скорее междоусобица, неприятели ничем не отличаются от нас, те же эллины и македоняне с примесью азиатских варваров - искусных лучников, колесничих или погонщиков слонов.

Впрочем, в войске всё чаще с возрастающей тревогой говорят о новом враге - римлянах, жестоких, воинственных варварах, некогда свергнувших и изгнавших своего базилевса и теперь одержимых жаждой мечом подчинить себе всю ойкумену. Они уже захватили Сицилию, выдержали натиск рыжего волкодава Пирра , раздавили некогда могучих и богатых пунов, нанесли жестокое, унизительное поражение отцу базилевса. С Запада в Элладу пришла опасность ещё большая, чем полчища Ксеркса и Дария!..

Растворилось и это воспоминание.

- Вот как его звали, - пробормотал я. - Деметрий.

- Как видишь, мы не лжём, - сказал Демогоргон.

Подул ветер, становилось всё холоднее. Озябнув, я поплотнее застегнул штормовку.

- Глянь вниз, Иван, - торжественно проговорила Анниат.

Зрелище было потрясающим! Море просвечивало, сквозь него виднелись созвездия - и знакомые ещё по детским книжкам, и совсем неведомые - планеты, туманности, чёрные бездны межзвёздных пространств, вспышки рождающихся светил, водовороты галактик. Междумирье, в былые времена здесь звучал звонкий, беззаботный смех старых богов, теперь же - лишь пустота и безмолвие. Прекрасный дворец, оставленный и монархами, и пышной свитой.

Они не добрые, не злые,
Лишь чуждые делам людей.
Координаты их путей
Не ведают умы земные.

В одеждах из нездешних тканей,
С полуулыбкой на устах,
Они гарцуют в небесах,
Держа поводья в крепких дланях.

Вот они, шестерни мироздания, о которых говорила мне Лена! Ветер дул всё сильнее, развевая плащ Демогоргона и волосы Анниат, тихонько полилась не слышная в Нижнем мире музыка сфер, от которой я уже успел поотвыкнуть. Своей пустотной невесомостью она напоминала фуги Баха.

Демогоргон побледнел, лицо его посуровело, невидящий взгляд тёмных птичьих глаз смотрел куда-то вглубь него самого. Возможно, правитель Области безмолвия думал о своей горькой несбывшейся любви.

- Ну как? - вдруг спросил он.

- Так красиво. И так страшно.

- Мы с братом решили подарить тебе это путешествие. Впереди нелёгкий труд, кровь, пот и грязь войны. Сохрани эти звёзды в памяти и вспоминай их в тяжкие минуты, это придаст сил и не даст увязнуть в той низости, которой полна жизнь, - сказала Анниат. - А теперь поворачивай, брат мой.

Ладья и вправду медленно развернулась. Звёзды бледнели, вода Гипноса всё хуже пропускала их свет. Вскоре я увидел кромку берега. Там полыхало пламя костра, и темнело что-то вроде высокого помоста.

Сентябрь - октябрь 2019 г.

Стихи автора.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 04/10/2019, изменен: 13/08/2023. 18k. Статистика. Глава: Фэнтези Городская ведьма (часть 2 Пикирующие драконы) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Зрелище было потрясающим! Море просвечивало, сквозь него виднелись созвездия - и знакомые ещё по детским книжкам, и совсем неведомые - планеты, туманности, чёрные бездны межзвёздных пространств, вспышки рождающихся светил, водовороты галактик. Междумирье, в былые времена здесь звучал звонкий, беззаботный смех старых богов, теперь же - лишь пустота и безмолвие. Прекрасный дворец, оставленный и монархами, и пышной свитой.

Шерус Серст : другие произведения.

Гипнос