Шерус Серст. Верхом на налимах

Верхом на налимах

- Смотрите! - воскликнула Анниат. - Дворец приобретает прежний облик.

Действительно, всевозможные страхолюдные дополнения, что, точно наросты, покрыли здание за время владычества Хоронзона, постепенно бледнели и таяли, а сквозь них всё отчётливей проступали прежние благородные линии и очертания.

- Чары узурпатора и его приспешников рассеиваются, сестра. О, если бы так же легко исчезло и остальное зло, содеянное ими, - печально отозвался Демогоргон.

Немного помолчав, он громко и властно крикнул:

- Капитан Фальтер!

В зал, звеня шпорами, торопливо вошёл щеголеватый воин, так же в кирасе; каску его украшал пышный белый плюмаж, а с боку свисал изящный узкий меч.

- Моя госпожа, - негромко проговорил он, завидев Анниат, и склонил голову.

Услышав Фальтера, я понял, что именно с ним мы вели первоначальные переговоры. Меж тем воин, отдав дань этикету, довольно недружелюбно воззрился на нас, рука его легла на эфес меча. Евгений, насупившись, резко шагнул ко мне, чтобы подать посох Зебулона, выбитый ранее из рук Анниат, а ревенанты весьма откровенно звякнули оружием. Демогоргон сделал примирительный жест.

- О нет, не нужно этого. Пожми лучше руку, сразившую узурпатора. Гости выполнили свою часть договора, теперь дело за нами.

- Всё в порядке, спафарий, - добавил я.

- Простите меня, владыка Демогоргон, - отозвался Фальтер.

Мы обменялись пока что довольно прохладными рукопожатиями.

- Фальтер, назначаю тебя комендантом дворца. Наведи здесь порядок и первым делом убери эту падаль.

Ветхий года брезгливо указал в сторону останков Хоронзона и магов.

- Всех, кого обнаружите, сгоняйте пока в подземелье, кроме эйдолонов, личей и банши. Этих сразу к Роговым вратам. Всех, кто вздумает возражать или сопротивляться, - тоже. С остальными разберёмся позже. Убери из дворца трупы, их тут хватает, заодно помоги спафарию найти тела погибших товарищей. И накорми солдат, в том числе гостей! Мы с Локи и Анниат облетим пока Оркус, покажем горожанам голову Хоронзона и расскажем о нашей победе. Скоро сюда прибудет Барка - отвечаешь за его безопасность головой. И за безопасность оставшихся здесь гостей тоже.

- Слушаюсь, владыка Демогоргон, - отозвался Фальтер.

- Идём же, брат! Ты с нами, архистратег? - заторопилась Анниат.

- Спафарий, оставляю Светлану на твоё попечение, вы явно ладите, что не может меня не радовать. Цербер тоже пока на тебе. Приготовьтесь к обратной дороге. Выполняйте все разумные распоряжения коменданта Фальтера, - проговорил я. - Да, Анниат, я готов.

В зал вошли ещё двое Ветхих годами, отличавшихся от Фальтера только отсутствием перьев на касках, один из них почтительно подал Анниат великолепный пурпурного цвета бархатный плащ, в который та охотно забралась. "Хароны" отсалютовали нам, и почти сразу Женя и Фальтер начали оживлённо переговариваться. Втроём мы покинули зал, налим Демогоргона неторопливо последовал за хозяином. В коридоре вдоль стен шпалерами выстроились Ветхие годами. Оглянувшись, я увидел, как те же двое воинов волокли за ноги обезглавленное тело Хоронзона.

***

Выйдя из дворца, я сходу столкнулся с очередными безжалостными реалиями войны. Понукаемые Ветхими годами, не то пленные, не то дворцовые служители, ухая, катили какую-то внушительных размеров колоду - судя по всему, обрубок ствола дерева, росшего в саду Персефоны. Неподалёку от этой деревяшки воины охраняли длинную разноцветную цепочку захваченных личей и банши. Воздух был сильно наэлектризован. Я с опаской покосился на пленных, а потом посмотрел на Демогорогона.

- Эти приспешники узурпатора сейчас бессильны и вот-вот начнут платить за содеянное ими. Когда ты покончил с Хоронзоном, наши чародеи, - он показал на группу Ветхих годами, облачённых в традиционные для Области безмолвия балахоны, - смогли накрыть дворец и пространство вокруг него куполом, подавляющим магию. Скоро мы сможем закрыть и весь Оркус. Долго держать столь мощный купол у нас не получится, но первичную зачистку провести успеем. Потом передохнём, соберёмся с силами и повторим, и будем делать так, покуда ни вычистим весь город.

Точно желая проиллюстрировать слова своего повелителя, воины грубо выхватили из цепи одного лича; не обращая внимания на истошные вопли казнимого, они пинками погнали злосчастного чароплёта к колоде, заставили его лечь и опустить голову на деревяшку. Глухой удар топора, струя ихора... Удары звучали один за другим, солдаты бесцеремонно швыряли отсечённые головы, точно выкопанные корнеплоды в бурты. Меня замутило, все ужасы, с которыми пришлось столкнуться во время катабасиса, внезапно промелькнули перед глазами. Я отвернулся и еле успел отойти в сторону, прежде чем меня вывернуло наизнанку, до самой желчи.

- Так надо, Локи, - сочувственно сказала Анниат, - иначе война продлится ещё очень долго. Они тоже никого не жалели. Ты видал "коридор ужаса"?

Я молча кивнул. Как же хреново, голова кружится, омерзительный вкус во рту. Видимо, это был предел.

- Мы сломаем хребет всему, что выстроил Хоронзон, - добавил Демогоргон. - А этих всё равно уже не исправить. Отчасти они тоже жертвы узурпатора, исковеркавшего их души.

- А иначе как-то...нельзя...не так?..

- Время милосердия прошло, Иван, - ответила Ветхая годами, - настал час гнева. И пусть лучше меч будет в твоей руке, чем у твоей шеи. Сейчас мы с братом кажемся тебе чудовищами, но, поверь, вернувшись домой, ты быстро поймёшь, что мы были правы.

- Вот и ваши с Анниат рыбы, - примирительно сказал Демогоргон.

***

Никакой сбруей налим оснащён не был, а летел достаточно стремительно, так что я, наверняка являя собою препотешное зрелище, судорожно вцеплялся в первый, короткий спинной плавник да изо всех сил обхватывал скользкую рыбёху ногами. Впрочем, картины внизу вскоре захватили моё внимание, смягчив дискомфорт. Отсюда, сверху мне быстро стало понятно, сколь большою ценой досталась победа Ветхим годами: пространство вокруг дворца, сад Персефоны были буквально устланы погибшими. Ожесточение, с которым победители уничтожали пленных хоронзонистов, стало немного более понятным.

Оркус огромным тёмным пятном навалился на нас. То тут, то там кверху подымались хвосты дыма.

- Это горят капища секты апейрона, - сказал Демогоргон. - Я запретил их тушить, велел только следить, чтобы огонь не перекидывался на другие строения.

- Эйдолоны были вторым оплотом узурпатора, - добавила Анниат. - Их шайки шатались по городу, терроризировали обывателей, грабили, насильничали... Этих ненавидят настолько, что, уверена, стража из горожан покончит с ними и без нас. Иных прямо бросают в огонь.

- Тонтон-макуты, - вырвалось у меня.

- Что-что? - недоумённо спросил повелитель Области безмолвия.

- Ну, в своё время один правитель Гаити возомнил себя Бароном Субботой, это...

- Про Барона можешь не объяснять, уж мы-то знаем, кто это, - перебила Анниат.

- ...так вот, его фанатичные приверженцы тоже сбивались в шайки и наводили ужас на мирных людей. Этих ребят звали "тонтон-макутами ", то есть "дядюшками с мешками". Профаны считали их зомби, упырями.

Женя по заданию ковена был тогда на острове - руководил операцией по ликвидации двух вудуистских шаманов, сотрудничавших с Пандемониумом - и много чего порассказал нам с Леной про те времена.

***

Как я узнал уже много позднее, события в Оркусе, к сожалению, пошли по худшему сценарию. В городе царила разруха, по улицам бродили разбежавшиеся псы Гекаты, а в небе летали стаи гарпий. Ветхим годами пришлось приложить немало сил, прежде чем был наведён хоть какой-то элементарный порядок. Банды уцелевших хоронзонистов, состоявшие в основном из личей, банши и эйдолонов, которым нечего было терять, дрались с упорством обречённых. Системы подавления магии, которые действительно сумели, в конце концов, развернуть в городе Ветхие, работали с постоянными сбоями, которые враги использовали для новых и новых атак.

Довольно быстро вспыхнул и новый конфликт между Областью безмолвия и той частью восставших, что видели в Демогоргоне лишь ситуативного союзника и отказались признать его власть и влиться в ряды формируемой Ветхими городской стражи. Одни из них требовали, чтобы тот с сестрой присягнули на верность горожанам, другие - чтобы вообще поскорее вывели войска из Оркуса и убрались в свои земли. Попытка разоружения непокорных привела к новому восстанию, теперь уже против освободителей, бои длились очень долго, дело дошло до противоестественных союзов между повстанцами и отдельными отрядами хоронзонистов. Захваченных бунтовщиков по приказу Демогоргона связывали по двое спина к спине и десятками сбрасывали в Стикс.

- Неблагодарный люд! - в бешенстве повторял владыка Края безмолвия. - Ничего, я ещё пригну их к земле, клянусь священным древом!

Он закусил удила и проявил упорство и беспощадность, которых я от этого загробного романтика не ожидал. Засев с Баркой во дворце Аида, словно на окружённой бушующим океаном скале, Демогорогон подтянул подкрепление из Края безмолвия, мобилизовал лояльных новой власти жителей Оркуса и, в конце концов, сумел подавить мятеж. Какой ценой, сколько психе ушло в итоге к Роговым вратам - страшно и подумать. Часть бунтовщиков сдалась, остальные безуспешно пытались укрыться в Персефониной пуще, где Ветхие и городская стража охотились на них, как на диких зверей. Покорившихся, проявив благоразумие, помиловали.

Старый Оркус погиб, сгорев в этом пламени; пикирующие драконы всё-таки вырвались на свободу, вот только обрушились они не на мир живых, а на город мёртвых. Думаю, Хоронзон был бы рад такой тризне. Могло ли всё быть по-другому? Не знаю - слишком уж часто вырвавшиеся из-под гнёта деспотов путают свободу и вседозволенность. Слава великому Фениксу, что события эти разворачивались не на моих глазах! И, как бы цинично это ни звучало, признаюсь, что я скорее рад произошедшему. Мысль о том, что повелитель Края безмолвия станет вторым Хоронзоном, дамокловым мечом нависнув над универсумом Гайи, не давала мне покоя, в том числе и поэтому мы решили похитить Анниат и столкнуть узурпатора и Демогорогона лбами. Теперь же угроза эта была отодвинута надолго, если не навсегда. Измочаленные Ветхие годами теперь вряд ли способны на завоевательный поход, остальное доделает прогрессирующий упадок магии.

***

И опять я забежал вперёд. Тогда Оркус, точнее, та его часть, где стихли бои, был ещё охвачен эйфорией, а Демогоргона с Ветхими годами восторженно приветствовали как друзей и освободителей. Вывалившие из домов радостные горожане кучковались вокруг воинов, слышались ликующие крики и звуки незамысловатой музыки, периодически кого-нибудь из Ветхих начинали качать на руках. Иногда проходили вооруженные городские стражники с пурпурными опознавательными лентами на предплечье, они обычно конвоировали пленных хоронзонистов или попавшихся разбойников. То тут, то там бросались в глаза следы штурма и восстания: пробоины в стенах домов, пепелища, неубранные тела, баррикады, рядом с которыми стояли либо стражники, либо "дикие" повстанцы, не носившие лент. С ними пока мирились, тем более что местами уже через несколько кварталов начиналась "хоронзония".

Оркус поразил меня двумя качествами: безразмерностью и унылой архитектурой, напоминавшей барачные рабочие посёлки. Простиравшееся, насколько хватало глаз, серое нарезанное квадратами однообразие пронизывали похожие на термитники конусы храмов апейрона, которые в большинстве своём уже были охвачены пламенем. Горожане, не дожидаясь указаний, рьяно взялись за искоренение насаждавшегося Хоронзоном культа; вооружённые факелами команды зажигателей сновали повсюду с воистину муравьиным усердием.

- Скоро будет площадь Мёртвой головы, - сказала Анниат, - это самый центр города. На ней обычно глашатаи провозглашали волю узурпатора, а сейчас там выступите вы с братом.

Налимы начали снижение. Площадь, действительно имевшая очертания черепа, была плотно оцеплена воинами Области безмолвия; ни одного красновязочника я не заметил - похоже, настолько им уже не доверяли. Здесь столпилось множество народу, в оживлённом гомоне и гуле тысяч голосов раздавались музыка и пение. Вслушавшись, я оторопел.

Раз-раз-раз, это хард басс!
Все в спортивках адидас...

Мама дорогая, неужто этот диковатый мотивчик сумел пересечь и Великий лимес?! С другой стороны, какой-нибудь ревенант мог наслушаться и занести.

Многие психе оживлённо приплясывали и подпевали; мне бросилась в глаза какая-то моложавая дамочка в замызганной, поношенной серо-голубой хламиде, вроде не то рясы, не то длинного халата; она наигрывала на ганлине . Завидев нас, горожане начали радостно и бессвязно выкрикивать здравницы Демогоргону, Анниат, Локи (то бишь мне), Оркусу, Аиду, Персефоне и баалам, сенату, сопротивлению, Краю безмолвия, словом, всему знакомому и хорошему, что только приходило им в головы. В воздухе слышалось лёгкое электрическое потрескивание - похоже, брат с сестрой запустили подавление магии.

Я неосознанно старался не всматриваться в толпу и лишь через пару мгновений понял почему: боялся увидеть знакомое лицо - не важно, друга, родственника, знаменитости, какого-либо деятеля, оставившего след в истории. Ничего, кроме горечи, разочарования и пустоты такая встреча всё равно не принесла бы - прежнее земное "я" каждого из собравшихся внизу всё равно растворилось в беспредельности Гипноса.

"Человеку нужен человек", - написал некогда твой польский тёзка, о, мой добрый друг и летописец. "Нам не нужны другие миры. Нам нужно наше отражение. Мы не знаем, что делать с другими мирами". Человека в первую очередь я и встретил в Нижнем мире. Здесь не оказалось ни Гериона , ни Загребал , ни иных злобных и пугающих сущностей, описания которых мы с Леночкой, скрываясь в лесах от мятежников, читали у Данте. Люди, люди, бесчисленное множество подобных мне...трава вселенной, растущая всюду, даже за смертными вратами. Загадочные Ветхие годами, Посторонние или грозный Хоронзон со своими личами - все они в итоге оказались не ангелами, демонами или эльфами, а людьми, такими же, как я, Женя, Лена, Кеша или мудрейшая Флёра, только лучше подкованными в искусстве магии. В каждом человеке живёт свой внутренний волк Фенрир, которого удерживает лишь тоненькая почти незримая ниточка. Стремясь максимально отсрочить встречу с чудовищами, населяющими закоулки нашего сознания, мы вытеснили их в загробный мир, вот почему мы думаем, что там так много мрачных и злых теней.

Волею незримых и неведомых сил, правящих вселенной, она давно и надолго отдана людям. Мы - её управители. Сейчас принято ругать оценочные категории, отвергать определения "плохой" и "хороший", "добро" и "зло". Правильно ли это? Не является ли человек художником, расписывающим серое полотно мироздания, чтобы оно заиграло разноцветными красками, приобрело насыщенность и сложность? Разве не должны мы пролить на мир свет смысла, любви и целесообразности?

Погрузившись в эти мысли, я почти не слышал, что говорили Демогоргон и Анниат. Что-то о войне, о скорой победе, о том, что Ветхие годами снова берут неофитов Оркуса под свою опеку, как это и было издавна, что прежние времена возвращаются. Вспомнив кровавую баню во дворце базилевса, я невольно поморщился. Примерно так же молодой император Александр в своё время обещал, что отныне всё будет так же, как при бабушке. Наверно, тот страшный март не идёт у меня из головы ещё с военного совета в зиккурате повелителя Области безмолвия.

Анниат внезапно коснулась моего сознания, так что я чуть не бухнулся с рыбины. В это же мгновение Демогоргон выкрикнул:

- Вот рука, поразившая тирана!

Комментарии

Твой польский тёзка - имеется в виду польский фантаст Станислав Лем, далее цитируется его роман "Солярис".

Примерно так же молодой император Александр в своё время обещал, что отныне всё будет так же, как при бабушке - после гибели его отца, императора Павла, новый царь Александр вышел на балкон Михайловского замка и обратился к гвардии со словами, что всё при нём будет как при его бабушке Екатерине II. Впрочем, правление Александра сильно отличалось от бабкиного.

Март 2020 г.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 22/03/2020, изменен: 30/09/2022. 18k. Статистика. Глава: Фэнтези Городская ведьма (часть 2 Пикирующие драконы) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Погрузившись в эти мысли, я почти не слышал, что говорили Демогоргон и Анниат. Что-то о войне, о скорой победе, о том, что Ветхие годами снова берут неофитов Оркуса под свою опеку, как это и было издавна, что прежние времена возвращаются. Вспомнив кровавую баню во дворце базилевса, я невольно поморщился. Примерно так же молодой император Александр в своё время обещал, что отныне всё будет так же, как при бабушке. Наверно, тот страшный март не идёт у меня из головы ещё с военного совета в зиккурате повелителя Области безмолвия.

Шерус Серст : другие произведения.

Верхом на налимах