Громкая трель будильника заставляет тело вздрогнуть. Резко открыв глаза, с целую вечность бессмысленно смотрю в потолок.
"Работа. Пора вставать" - уговариваю себя, в то время как все тело протестует, требуя как минимум пятиминутной отсрочки. Прекрасно зная свой организм, понимаю, что попытка потакания желаниям сего бренного вместилища души не принесет ничего, кроме новых проблем. Третье опоздание за неделю может грозить выговором, а возможно, и увольнением. Все же начальник давно грозится, брызгая слюной, что его достала моя неорганизованность (ну, что есть, то есть), некомпетентность (а вот это уже неправда), безалаберность (у меня у одной возникает ощущение, что начальник повторяется?), безответственность (просто "фи"), чрезмерная болтливость (ну, скажите, какая девушка не любит поговорить?), опять же чрезмерная впечатлительность (что я могу сказать, я - девушка!), впрочем, заканчивает он свою тираду всегда одним предложением: - Да о чем тут вообще можно говорить, если она - блондинка! Это же диагноз!
Занавес.
Телефон, продолжающий лежать на компьютерном столе, вновь разряжается бодрой мелодией, напоминая, что еще десять минут моей драгоценной жизни спущены в унитаз. Протяжно вздыхаю и медленно скатываюсь с кровати на пол. Благо, я давно уже постелила мягкий, теплый ковер, смягчающий падение. С любопытством заглядываю под кровать, с удовлетворением отмечая, что пыли здесь нет. Зато находится недавно потерянный шарик Маруськи, моей кошки. Пытаюсь достать его рукой, но, к сожалению, не дотягиваюсь. Не теряя надежды, подтягиваю тело еще ближе к краю кровати, практически целуя ножки. Прикусываю от усердия нижнюю губу, и вновь, тихонько пыхтя, стараюсь дотянуться. Чувствую, как кончики пальцев дотрагиваются до шара, но вот схватить или даже просто толкнуть его к себе не получается.
- Ну-ну, давай же!
В какой-то момент шарик подается, но вот катится он совершенно не в ту сторону, куда следует, закатываясь еще дальше под кровать.
- Ррр, - рычу себе под нос, чувствуя себя злой, рассерженной кошкой. Встаю с пола и хмуро оглядываюсь по сторонам. Недалеко от кровати рядом с окном стоит компьютерный стол, возле которого расположилось добротное, кожаное кресло. В противоположном углу стоит высокий, массивный, деревянный шкаф. Вот и вся обстановка. На столе среди беспорядка замечаю линейку. Испустив радостный вопль, хватаю ее и вновь лезу под кровать. На этот раз вредный шарик как миленький катится мне в руки, подгоняемый легкими толчками длинной линейки. Довольно улыбаюсь, присоединяя шарик к общему беспорядку на столе: центральное место гордо занимает черный ноутбук, по бокам от него в общую кучу свалена пара тетрадок, несколько ручек, один карандаш, клей - карандаш, белая стирательная резинка, а так же вываленное содержимое моей косметички: серый карандаш, голубые тени, черная тушь, помада.
Довольная своей маленькой победой бодро шагаю в ванную, присвистывая веселый мотивчик. В ванной провожу около получаса, наслаждаясь теплой водой. Наконец, вспоминаю, что опаздываю на работу и резко выскакиваю из ванной. Дальше начинается настоящий дурдом: полуголая в одном нижнем белье бегаю по комнатам, стараясь одновременно высушить феном волосы, проглотить свежеприготовленный бутерброд, посмотреть в смартфоне прогноз погоды, решить, в чем сегодня прийти на работу и запихнуть что-нибудь съестное в тарелочку Маруськи. Наконец, все приготовления закончены и я останавливаюсь перед большим настенным зеркалом в коридоре, в последний раз оглядывая себя, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. Длинные, прямые, пепельно - русые волосы свободно рассыпаны по оголенным плечам, большие серо - голубые глаза осторожно подведены серым карандашом, лицо удлиненное с высокими скулами, подбородок заостренный. Серо - коричневое платье - футляр до колена плотно облегает тело, подчеркивая фигуру. Серая, маленькая сумочка дополняет образ. На ноги я предпочла серые классические туфли с узкими носами и небольшими каблуками. Из аксессуаров лишь серебряный, элегантный браслет.
Удостоверившись, что выгляжу элегантно, я бросаю короткий взгляд на часы в смартфоне. Лучше бы я этого не делала. До начала нового рабочего дня остался всего лишь один час. Сорвавшись с места, я выскакиваю на лестничную площадку, судорожно пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Наконец, с пятой попытки мне удается закрыть многострадальную дверь. С мстительным удовлетворением закидываю злосчастные ключи обратно в сумочку, вызывая лифт. Слышится недовольный скрежет, и кабинка медленно раскрывает свои объятия, пропуская меня внутрь. С мрачной решимостью нажимаю на кнопку первого этажа и с шумом выдыхаю воздух, прикрывая глаза. Сейчас будет неприятно.
С детства ненавижу лифт. Причиной ненависти стали неприятные ощущения. Кажется, что каждый раз все внутри переворачивается с ног на голову и возникает острое ощущение тошноты. Неудивительно, что в основном я предпочитаю прогулки по этажам по лестнице, чем гостеприимные кабинки.
Двери медленно, с недовольным визгом раскрываются. Не теряя времени, выбегаю на улицу, торопясь попасть на работу. Благо, что ближайшая автобусная остановка находится буквально в трех шагах. Стараюсь передвигать ногами как можно быстрее, чуть ли не бегом пересекая небольшой внутренний двор многоквартирного дома. Выскочив на оживленный проспект, замечаю свой автобус, который как раз подъезжает к остановке. Прибавляю шаг и успеваю практически в последний момент запрыгнуть внутрь. Привычно достаю из сумочки проездной, расплачиваясь за проезд. Только потом обвожу глазами салон, с грустью понимая, что свободных мест, конечно же, нет. Все занято хмурыми, насупленными школьниками, уткнувшимися в смартфоны, молодыми и не очень мужчинами в деловых костюмах и с черными портфелями, две подруги увлеченно щебечут, обсуждая знакомых парней, бабушка напротив неодобрительно смотрит на излишне откровенный, по ее мнению, наряд девушек: короткие юбки, едва прикрывающие пятые точки, легкие, летние кофточки с глубоким вырезом, открывающие обзор на внушительные бюсты юных прелестниц. Хмыкнув, я отхожу в конец салона и устало прислоняюсь к стенке, одновременно достав из сумочки свой смартфон. Открываю приложение и начинаю читать новый фэнтезийный роман моей любимой писательницы. Периодически поглядываю по сторонам, чтобы убедиться, что, зачитавшись, не проехала свою остановку. Иногда оглядываю салон в надежде найти освободившееся место. Наивная. По закону подлости ближайшее ко мне сидение освобождается на моей остановке. Закатив глаза, выхожу из автобуса. Покорно топаю к зданию, где находится наш офис. Поглядываю на часы и тяжело вздыхаю. Рабочий день уже начался. Десять минут назад. Остается лишь робкая надежда, что успею проскочить к своему рабочему месту до того, как мое отсутствие заметит начальство. Вдвойне наивная. Не успеваю я войти в офис, как все взгляды работников скрестились на мне.
Наш офис представляет собой просторное помещение, в которое загнали около двадцати работников. У каждого имеется индивидуальное рабочее место, представленное в виде рабочего стола, старенького персонального компьютера, личного телефона и черного офисного кресла, издающего предсмертные скрипы. Собственный кабинет есть лишь у нашего начальства: Борисова Бориса Васильевича (мой "любимый" начальник).
Вздохнув, я приготовилась к новой серии криков и оскорблений. Со странным равнодушием подглядываю на настенные часы, минутная стрелка которых указывает, что в этот раз опоздание продлилось на двадцать минут. Что же сейчас будет...
- Уважаемая Анастасия Юрьевна! - обманчиво ласково начинает Борис Васильевич, появляясь из своего кабинета. - Вы все же решили почтить нас своим присутствием!
Страдальчески закатываю глаза, впрочем, не решаясь ответить.
- Вы - неорганизованная, безответственная, безалаберная, легкомысленная (ого, что-то новенькое!) девушка! Единственная причина, почему я до сих пор терплю Вас, так это то, что Вы каким-то чудом умудряетесь выполнить план на 110, а иногда и на все 120 процентов в месяц! Но как только Ваши показатели упадут, попомните мои слова, Вы - первый кандидат на увольнение! - с каждым словом все больше распаляясь, начальник уже брызжет слюной, совсем невежливо тыкая пальцем в мою сторону.
Стараюсь изобразить на лице огорчение и стыд, но, судя по осуждающим взглядам коллег и начальника, никто давно уже не верит моим гримасам. А раз так:
- Можно мне уже пройти на мое рабочее место? - решаюсь я влезть в монолог шефа, с облегчением понимая, что сегодня меня не уволят.
Начальник же просто махает рукой, разрешая и возвращаясь к себе кабинет. При всем при этом он что-то тихонько бурчит себе под нос, явно продолжая ругать меня.
Включив компьютер, подхватываю со стола записную книжку, уходя с головой в работу. Как ни странно, но работу свою я действительно люблю. Мне нравится общаться с людьми, находить компромиссы и, как результат, заключать обоюдовыгодные сделки.
Рабочий день проходит как обычно. Выполнив дневную планку, поставленную самой себе и, как минимум в два раза превышающий дневную норму офиса, я расслабленно откидываюсь на спинку кресла. Немного посидев так с закрытыми глазами, я, наконец, открываю глаза, оглядывая помещение офиса. Практически все служащие давно разошлись, остались лишь самые упертые: я да Григорьев. Кстати, тот еще карьерист. Готов ради повышения в прямом смысле слова ночевать на работе. Впрочем, мужчина не женат. Может, себе позволить. Даже обидно, вот как опоздать на пять минут, так сразу начинается крик и ор, сравнимый с концом света. А как перерабатывать по три - четыре часа, причем каждодневно, так хоть бы кто слово доброе сказал. Эх, суровые российские реалии.
- Олег, до свидания! - тепло прощаюсь я, собирая вещи и направляясь к выходу из офиса.
- Пока, Настя! Не опаздывай завтра! - из дальнего угла помещения раздается смешок мужчины, старательно сдерживающего смех.
Я лишь улыбаюсь. Можно сказать, что это наша давняя традиция - пожелание не опоздать. Каждый раз, уходя с работы, я обещаю себе, что уж завтра - то точно не опоздаю, но... Новый день начинается как всегда с утреннего разноса начальства. Знаете, вместо кофе и бодрящего душа.
В приподнятом настроении возвращаюсь домой. Пьянящий свежим воздухом вечер манит, предлагая прогуляться по аллеям близлежащего парка. Пару секунд нерешительно раздумываю, оглядывая высокие деревья. Все же лень и желание поскорее оказаться дома, чтобы, наконец, расположиться перед ноутбуком и посмотреть новый фильм ужасов, пересилили желание прогуляться. Неспешной, усталой походкой подхожу к автобусной остановке, ожидая свой рейс. Рядом на скамейке примостился невзрачный мужчина, не смотря на летний вечер, облаченный в теплую, грязную фуфайку. Лица не видно из-за надвинутого на лоб старой кепки. Невольно морщусь от "благовоний", исходящих от невольного соседа. Пахло застарелой мочой, алкоголем и экскрементами. Перебарывая брезгливость и отвращение, бросаю еще один недовольный взгляд на мужчину, отходя подальше, невольно прижимаю сумочку как можно ближе к себе. Мало ли. Поздний вечер. На остановке мы одни. На обычно оживленном проспекте как назло ни одного прохожего. Даже машин и тех не видно. Просто абсолютное умиротворение уставшего за день города.
Незаметно начинаю нервничать. Сначала это проявляется в безотчетно разгибающихся и сгибающихся в кулак пальцах. Потом начинаю каждые пять минут доставать дорогой смартфон из сумочки, чтобы посмотреть на время. После чего подозрительно смотрю на мужчину, проверяя его реакцию. Ничего. Понимаете, абсолютно никакой реакции. Да и вообще, если честно, у меня возникло гадкое ощущение, что передо мной бездушный манекен. Или кукла. Ни одного движения, ни одной эмоции за почти, что полчаса вынужденного соседства! Я даже ловлю себя на мысли, что предпочла бы, чтобы он выругался. По крайней мере, хоть какие-то человеческие эмоции.
С каждой минутой для меня вся ситуация в целом становится все абсурднее и абсурднее. Тишина вокруг давит на нервы. Мозг, привычный к каждодневному гулу машин, разговоров прохожих, к тому ужасающему вороху ненужной информации, поступающей к нам с плакатов, с витрин магазинов, с экранов телевизоров, телефонов и компьютеров, с радио, бесконечно играющей в общественном и личном транспорте оказывается просто не подготовленным оказаться в абсолютном вакууме. Мои глаза и уши пытаются найти хоть один источник шума или движения. Не находят. Даже ветер, что совсем недавно, когда я вышла из офиса, шаловливо ласкал тело, теперь резко стих. Глупости. Этого просто не может быть!
Разозлившись, я подхожу к темнеющему на фоне багрового заката человеческому силуэту. С опаской дотрагиваюсь до плеча мужчины:
- Эй, с Вами все в порядке?
Ничего умнее не придумала. Да и, возможно, мужчине и вправду стало плохо? С сердцем, например. Днем на улице было жарко. Да и сейчас жара хоть и спала, но все-таки в воздухе ощущается тягучая духота.
Мужчина не отзывается. Зато, словно подумав, начинает медленно заваливаться набок. Тихонько пискнув, я отпрыгиваю в сторону от траектории падения тела. Сердце бьется быстрее, ожидая самого худшего.
- Мужчина, мужчина, Вы в порядке? - превозмогая страх и брезгливость, протягиваю руки, переворачивая тяжелое мужское тело на спину. Его кепка падает, открывая лицо. Приглядевшись, не могу не выругаться:
- Черт! Это что чья-то шутка?!
Передо мной действительно лежит манекен. Пластмассовое, белое лицо с нарисованными большими, черными глазами. Толстые, красные губы, раскрытые в безумной улыбке.
Сзади раздается резкий скрежет металла. Вздрогнув, оборачиваюсь, замечая подъезжающий автобус. Старый, грязно - оранжевого цвета, основательно потрепанный временем, краска местами сошла, стыдливо обнажая ржавый металл. Качаю головой, ощущая, что попала в какой - то кошмар. Да такие автобусы уже лет двадцать как списаны с маршрутов! Но вот же он, реликт, прямо передо мной, натужно вздыхая, останавливается, дружелюбно раскрывая двери. Покосившись на табличку, удостоверяюсь, что маршрут проходит мимо моего дома. Немного посомневавшись, решаю, что следующего рейса могу просто не дождаться. Скрипя сердцем, подхожу ближе к дверям, с сомнением глядя на высокие ступеньки. Мда, проблема. Не с моим платьем покорять такие вершины. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на улице так и не появились случайные поздние прохожие, приподнимаю подол платья, а затем, вцепившись в поручни автобуса, взбираюсь-таки внутрь. Внутри салона неожиданно мрачно и темно. Грязные, пыльные шторы неопределенного цвета надежно скрывают пассажиров от внешнего мира. Впрочем, в результате и последние лучи уходящего на покой солнца так же не могут прорваться сквозь шторы, чтобы осветить мрачный полумрак автобуса. Странно, что собственное освещение не работает. Впрочем, решив не заморачиваться над проблемой освещения, я оглядываюсь по сторонам, тут же убеждаясь в своей догадке, что валидатора здесь, конечно, нет. Приходится обращаться к водителю:
- Здравствуйте, сколько стоимость проезда до проспекта Бернадского?
Быстро отсчитав требуемую сумму, я отдаю монеты водителю. Автобус вновь протяжно вздыхает, собираясь отправляться в дальнейший путь. Вновь окидываю взглядом полутемный салон и, ничего толком не разглядев, решаю занять ближайшее место. Не успеваю я присесть, как автобус натужно взревев, медленно отъезжает, оставляя за своей спиной одинокую остановку, с валяющимся на земле манекеном. Успокоившись, откидываюсь на спинку кресла. Душу приятно греет мысль, что совсем скоро я буду дома. В моей маленькой, уютной, однокомнатной квартирке, в которой я живу одна с моей горячо любимой кошкой. Бедная Маруська, наверное, не может дождаться хозяйку, голодная. Сама не замечаю, как о мыслях о доме мне легчает, а неприятная ситуация с манекеном отступает, уступая место более приятному времяпровождению. Вытащив из сумочки смартфон, я вновь окунаюсь в фэнтезийный мир. Переживая вместе с главной героиней удивительные приключения, наполненные волшебством, магией, интригами, я не замечаю, как доезжаю до своей остановки. Спрыгнув на землю с автобуса, я радуюсь тому, что туфли на небольшом, удобном каблуке. По дороге домой решаю забежать в небольшой продуктовый магазинчик, находящийся прямо напротив остановки. Походив между длинными рядами продуктов, выбираю две консервы гусиного паштета, так любимые Маруськой, увесистую гроздь винограда для себя, чтобы было, что пожевать во время позднего просмотра фильма ужаса, две бутылочки питьевого йогурта на ужин.
Привычно занимаю место в конце небольшой очереди, состоящей из таких же, как я поздних посетителей: мужчина средних лет, вооруженный булкой хлеба, старенькая, сгорбленная бабушка в цветастом платке и юный, скромный паренек, стыдливо прячущий за спиной бутылку пива.
Очередь идет быстро, небольшая заминка возникает лишь при обслуживании паренька. Продавщица внимательно оглядывает высокого, щуплого парня, стреляет в меня глазами, сомневается и в итоге просит у покупателя паспорт. Тот в ответ заливается алой краской и сипло шепчет, что паспорт остался дома, но клятвенно заверяет, что ему уже есть восемнадцать лет. На данное высказывание молодая продавщица лишь смеется. В конечном итоге парня обломали, так что ему ничего не остается покинуть магазин.
Быстро расплачиваюсь за товары, не отходя от кассы, небрежно забрасываю их в купленный тут же черный пакет. Выхожу из магазина на свежий воздух и с наслаждением вдыхаю полной грудью. Странно, воздух пахнет озоном, как будто только-только прошел проливной дождь. Причем основательный такой, с грозой и молниями. Вот только луж на дворе, подтверждающих данную гипотезу в округе не наблюдается.
В сомнении, качая головой, медленно бреду дальше, неспешно переставляя уставшие за день ноги. В голове копошатся бессвязные мысли, периодически оформляясь во что-то путное. Например, я лениво задаюсь вопросом, на каком фильме ужасов остановить свой сегодняшний выбор. Одновременно лень подсказывает, что вполне возможно обойтись без новой порции любимых ужастиков, посвятив освободившееся время сну. Невольно вспоминается странный манекен на злополучной остановке. Жуть, какая.
Наконец, вижу перед собой до боли знакомую дверь пятого подъезда: железная и монолитная она темным стражем высится впереди, надежно защищая жизни десятков жителей многоквартирного дома. Немного покопавшись в бездонной сумочке, я, наконец, вытаскиваю на свет, затерявшийся среди женского барахла ключ от домофона. Приложив его к считывателю, слышу подтверждающий гудок, оповещающий, что проход открыт. Теперь приходится немного попотеть, приоткрывая тяжеленную дверь. С трудом, протиснувшись в предлагаемую щель, быстро пробегаю по темному холлу, направляясь к пролету лестницы и успешно проигнорировав наличие лифта. Как я уже говорила, я терпеть не могу этот привязанный канатом гроб.
Не успеваю я подняться на пару десятков ступенек вверх, как слышу за спиной странный звук. Насторожившись, медленно оборачиваюсь, с ужасом наблюдая картину, достойную пера признанных писателей в жанре ужаса или фэнтези. Все зависит от степени кровожадности.
Повторяюсь, как в кошмарном сне я вижу, как по центру самой близкой к основанию лестницы ступеньки начинает появляться небольшая трещина. Знаете, как будто передо мной не бетонные плитки, а самая настоящая скорлупа. И сейчас из этого чрева что-то вылупится.
С мрачным предчувствием разглядываю, как трещины быстро плодятся, крошатся и падают. Я словно в этот момент оцепенела, а все происходящее казалось нереальным. Вот, наконец, основательный кусок бетона падает вниз, открывая моему взору темную бездну. Нет, не так, Бездну. Не знаю, откуда, но мне приходит понимание, что если я упаду в эту Бездну, то обратно уже никогда не вернусь. Она как будто живое существо поглотит меня, не оставив и следа.
Едва осознав эту простую истину, с новым ужасом смотрю, как новые трещины появляются уже на второй ступеньке. Но в этот раз все происходит ощутимо быстрее, как будто пленку поставили на ускорение. И вновь извне приходит понимание, что скорость будет только увеличиваться, ведь Бездна не собирается этим вечером остаться без законного ужина.
Как в замедленном сне я резко разворачиваюсь, и, влекомая внезапно появившимися силами, бегу наверх. С мрачной решимостью понимаю, что в данный момент моя жизнь целиком и полностью зависит от той форы, которую я смогу получить, пока Бездна просыпается.
Я не хочу умирать! - с внезапной ясностью понимаю я. - И черта с два я стану чьим - то ужином!
Резво бегу вперед, приседая на колени и перескакивая сразу через три, а иногда и через четыре ступеньки. Сзади, подгоняя, слышится грохот падающих плит. Значит, еще на один шаг Бездна ближе к своему убегающему ужину.
Каждый последующий шаг дается все труднее. Легкие горят, не привыкшие к такой физической нагрузке. Ноги подкашиваются, то и дело, цепляясь за слишком высокие ступеньки. Сейчас лишь одна единственная мысль заставляет меня двигаться вперед - мне нужно добраться до моей чертовой квартиры, находящейся на 15 этаже! Откуда-то я знаю, что там буду в полной безопасности. Бездна не властна на моей территории и не решится последовать за ускользнувшей добычей.
Еще одна ступенька пройдена, но радоваться нечему, ведь каждая последующая, как Эверест, которую любым способом, но нужно покорить. Туфли до жути неудобные, ведь сейчас даже небольшой каблук сродни орудию пытки. Сумочка и пакет с продуктами же ощущаются как тяжеленные гири. Не сомневаясь ни секунды, решаю, что жизнь дороже всяких побрякушек. Сразу же выбрасываю под ноги сумочку и пакет. Как вовремя. Устав, я падаю на ступеньки и, не в силах подняться, ползу наверх, подтягиваясь освободившимися руками.
Еще чуть-чуть.
Бросив короткий взгляд за спину, с ужасом понимаю, что Бездна стремительно сокращает дистанцию.
Собравшись с силами, одним гигантским прыжком перепрыгиваю еще три ступеньки, на короткое мгновение, ощутив предательскую пустоту под своими подошвами.
Сейчас я успела.
Но что будет в следующий раз?
Шаг.
Еще один шаг.
Нет, Бездна догоняет!
Сама не понимая как, видимо, исключительно на выплеске адреналина, вновь прыгаю вперед, влетая в удачно раскрытые двери.
Боже мой, это же моя квартира! Но как, как, мать Вашу я могла оказаться дома, если я точно запомнила, что влетела в ближайшую к пролету квартиру, в то время как моя находится в дальнем?!
Это же просто невозможно! Да и не могла я так быстро подняться на 15 этаж, я ведь не спринтер, чтобы побить мировой рекорд в скорости бега с препятствиями, даже с учетом гнавшейся за мной Бездной! Последнее, что я осознанно помню, так это то, что пробегала мимо таблички с номером 5.
Впрочем, неважно. Сейчас неважно. Главное, это то, что Бездна почему-то не последовала за мной.
Как бесформенный мешок, упав на пол, я пытаюсь отдышаться. Все внутри ноет и горит, каждый новый глоток воздуха обжигает легкие. Продолжая лежать на полу, я считаю секунды, впервые радуясь возможности жить. Просто жить.
Одна.
Две.
Три.
Четыре.
Пять.
Шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять.
Я жива!
Я действительно жива!!!
С трудом встаю, чувствуя, как ноги дрожат, не способные справиться с весом собственного тела. Падаю на пол и медленно ползу по родному, широкому коридору. Я так счастлива, что готова целовать пол родной квартиры. Но сначала необходимо достать воду, потому что я хочу пить. Нет, не так: Я ХОЧУ ПИТЬ.
Уже на входе в кухню, подтягиваюсь с помощью ручки двери и встаю. Открываю дверь и бодро вхожу в комнату, слишком поздно осознав, что вместо привычного пола передо мной развернулась пропасть.
Бездна.
Глава 2.
Громкая трель будильника заставляет тело вздрогнуть. Резко открываю глаза, оглядывая знакомый потолок. Пару секунд не могу понять, где я нахожусь. Сердце все еще быстро колотится, до конца не веря, что я всего лишь в своей кровати.
Господи, это всего лишь сон!
Просто жуткий и до невозможности реалистичный сон!
От облегчения хрипло смеюсь, откидываясь на подушки. Смеюсь долго. Не могу остановиться, заново вспоминая пережитый кошмар.
Вот это у меня фантазия! Это ж надо было до такого додуматься!
Передергиваю плечами, стараясь выкинуть кошмар из своей головы. Невольно смотрю на часы и понимаю, что пора собираться на работу. По крайней мере, хоть от неприятных ощущений от кошмара избавлюсь.
Удовлетворенно улыбнувшись, встаю с кровати и шагаю прямиком в ванную. Решаю сегодня ограничиться принятием душа. Собираюсь на удивление быстро, не забыв открыть банку гусиного паштета для любимицы Маруськи. Из одежды предпочитаю облачиться в облегающие серые брюки, в белую блузу, в приталенный серый пиджак и в черные туфли на высоком каблуке.
Привычно закрываю ключом дверь квартиры, и на некоторое время зависаю в неопределенности: смотрю то на гроб, то на лестницу. Один страх борется с другим.
Перед глазами, словно наяву, появляются разломы, ступени крошатся, грозя похоронить меня под собой.
- Ну, их эти лестницы к черту! - со злостью рычу я, вновь, как и в кошмарном сне, выбирая лифт. - Уж лучше пусть меня вытошнит, чем я еще раз пройдусь пешком!
Резкий рывок. Я хватаюсь за стены и глубоко вдыхаю.
Все в порядке. Просто опять головокружение и приступ тошноты. Вот сейчас выйду на улицу, и мне непременно стало легче.
Двери раскрываются, и я выхожу на улицу, с наслаждением вдыхая свежий, утренний воздух. А ведь как все реалистично во сне было! Даже воздух был таким пьянящим...
Размышляя о странном, кошмарном сне, иду к остановке. Не успеваю дойти, как подходить мой рейс. Забираюсь внутрь салона и со страхом оглядываю его: люди равномерно расположились кто на креслах, а кто возле стеночек. Все буднично. Все заняты своими делами и своими мыслями.
- Девушка, Вы проходите? - сзади раздаются раздраженные голоса людей, спешащих попасть внутрь заветного автобуса.
Скромно улыбаюсь уголками губ и прохожу дальше, замирая возле стенки напротив дверей. Даже не смотря на будничную картину, все равно не покидает чувство дежавю.
- Девушка, Вы за проезд оплатили? - рядом раздается грозный голос.
С недоумением оборачиваюсь, рассматривая грузную, полноватую женщину в пропыленной одежде.
- Нет, извините, - достаю из сумочки проездной, удивляясь, как я могла забыть об этом привычном действии. Видимо, этот сон полностью выбил меня из привычной колеи.
Нет, так дело не пойдет.
Не хватало еще из-за какого-то сна потерять работу.
Нужно собраться.
Растерянно достаю смартфон и забиваю в поиск ближайшие от офиса кафетерии. Нахожу один буквально в ста метрах и решаю, что перед работой необходимо обязательно зайти и выпить чашечку кофе. А может, и не одну чашечку. Не то, чтобы я была кофеманом, но сейчас мне необходимо собраться.
Буквально через две остановки рядом со мной освобождается место. Поспешно занимаю его, по пути обогнав еще одну претендентку: эффектную, длинноногую брюнетку с ростом в метр семьдесят, вторым, а может, и третьим размером груди, идеальной, точеной фигуркой. Замечаю, брошенный ею недовольный взгляд. Ей ничего не остается, как остаться рядом со мной, так как на наши места уже встали новоприбывшие.
Глядя ей в глаза в глаза, подчеркнуто медленно закидываю ногу на ногу, ухмыляясь.
До слуха раздается сердитое фырканье.
Ахах, прямо обиженный ежик.
От сравнения прыскаю в кулачок, а незнакомка злится и разворачивается ко мне спиной. Ну, или другой частью тела.
Продолжаю ухмыляться, на душе становится легче. Правду говорят: сделал гадость - сердцу радость.
В приподнятом настроении покидаю автобус, перед этим подключив к смартфону наушники и врубив позитивненькую музыку. Сверяясь с навигатором, дохожу до кафетерия.
Просторное, уютное помещение в светлых, теплых тонах. Радуют глаза живые цветы, расположенные на подоконниках и стенах. Небольшие, деревянные столы с мягкими диванчиками. Но больше всего радует отсутствие очереди за кассой.
Некоторое время изучаю меню и, наконец, заказываю себе карамельный капучино и круассан с сыром и ветчиной. Расплатившись, занимаю место недалеко от кассы, осторожно отпиваю глоточек горячего, ароматного кофе.
Раздается тихий звоночек и в кафетерий заходит новая посетительница. Лениво поглядываю на нее, наслаждаясь божественным напитком.
О, старая знакомая.
Не могу удержаться, чтобы не ухмыльнуться. И ведь и здесь ее опередила.
Брюнетка тоже замечает меня. Ее красивое, надменное лицо на секунду хмурится, кривясь в отвращении, но тут же спохватывается, возвращая безъэмоциональную маску.
Просто не могу удержаться!
Ухмыляюсь и приподнимаю чашечку кофе, приветствуя девушку. Та кривится, словно у нее зубные боли, но не выходит из кафетерия, а наоборот проходит за кассу. До меня доносятся лишь отрывки разговора, но понимаю, что она заказала стакан воды без газа.
Не успела я удивиться странному выбору и повернуться, чтобы посмотреть, как меня окатила прохладная вода.
В немом шоке я разворачиваюсь, чтобы увидеть зависшую надо мной брюнетку:
- Ох, простите, я такая неуклюжая, шла с водой, споткнулась, и..., - она выразительно окидывает меня взглядом, намекая на промокшую одежду.
Когда до меня доходит о чем она говорит, то в первый момент мне хочется ее убить. Во второй тоже. И даже в третий момент человеколюбия во мне не появляется. И ведь как играет, зараза!
Бегает вокруг стола, собирает бумажные салфетки и вытирает меня.
- Отойди, - рассерженной кошкой шиплю я, отодвигаясь от этой сумасшедшей, иду в туалет, чтобы привести себя в порядок. - Идиотка, овца, дура!
Ругаясь, стараюсь высушить одежду, используя сушку для рук. Периодически поглядываю на часы, с каждой минутой все больше мрачнея.
Опять опаздываю.
Злюсь на нее, злюсь на себя, злюсь на сушку. Впрочем, от моей злости сушить быстрей она не стала.
В итоге, теряю еще двадцать минут своей жизни, практически буквально смыв их в унитаз.
Злая и сердитая покидаю кафетерий, привычно направляясь выслушивать новую порцию оскорблений.
Поднимаюсь на лифте на свой этаж. Вхожу в офис. Все взгляды скрещиваются на мне, мои сослуживцы даже побросали работу, чтобы вновь насладиться ежедневным представлением.
Смотрю на часы и понимаю, что, как во сне, опоздала на двадцать минут.
- Уважаемая Анастасия Юрьевна! - обманчиво ласково начинает Борис Васильевич, появляясь из своего кабинета. - Вы все же решили почтить нас своим присутствием!
Не отвечаю, потеряв дар речи.
- Вы - неорганизованная, безответственная, безалаберная, легкомысленная (ого, что-то новенькое!) девушка! Единственная причина, почему я до сих пор терплю Вас, так это то, что Вы каким-то чудом умудряетесь выполнить план на 110, а иногда и на все 120 процентов в месяц! Но как только Ваши показатели упадут, попомните мои слова, Вы - первый кандидат на увольнение! - с каждым словом все больше распаляясь, начальник уже брызжет слюной, совсем невежливо тыкая пальцем в мою сторону.
- Можно я уже приступлю к своим обязанностям? - вклиниваюсь я, желая поскорее оказаться за своим столом.
Начальник просто махает рукой, разрешая и возвращаясь к себе кабинет. При всем при этом он что-то тихонько бурчит себе под нос, явно продолжая ругать меня.
Я падаю на свое кресло и не могу избавиться от ощущения дежавю. Ведь в слово в слово повторил, зараза, ругательства из сна!
В результате рабочий день не задается с самого начала. То клиентов нет на месте, то договориться по самым простым пунктам не можем, то возникают накладки по исполнению договора.
К концу дня у меня ужасно болит голова. Пора домой. Все равно ничего не выходит, к тому же с содроганием вспоминаю одинокий манекен из кошмара, примостившийся на лавочке.
Нет уж! Не собираюсь я еще раз любоваться на него, слышите, не собираюсь!
Быстро собрав вещи, я впервые за время работы в данной компании, собираюсь уйти вовремя.
- Пока! - коротко бросаю я Григорьеву, торопясь к выходу из офиса. Ответа уже не слышу.
В дверях как назло сталкиваюсь с так же покидающим рабочее место начальником:
- Анастасия Юрьевна! - вкрадчиво начинает Борис. - Вы куда собрались?
- Домой, - кривлюсь я, не желая продолжать общение.
- А как же работа? - не успокаивается начальник, откровенно враждебно окидывая взглядом мою миниатюрную фигурку. Открываю рот, чтобы ответить что-нибудь резкое, но тут же закрываю.
С холодной яростью понимаю, что это лишь новая причина для скандала. И вот на этот раз я вполне могу лишиться своей должности, ведь дневную норму сегодня не выполнила.
Молча разворачиваюсь и возвращаюсь на свое место. Вот ведь урод.
Впрочем, ничего не остается, кроме как перейти к исполнению своих служебных обязанностей. Может, повезет, и я все-таки наберу необходимый минимум.
Общение с клиентами успокаивает и незаметно затягивает. На этот раз все идет идеально, и мы быстро переходим к оформлению сделки. Я радуюсь, ведь дневную норму я выполнила в течение пары часов. От мыслей меня отвлекает Григорьев, собирающийся домой.
Твою мать, это сколько же сейчас времени-то?!
Бросаю сердитый взгляд на часы в персональном компьютере и осознаю, что уже почти 10 часов.
Резво закидываю личные вещи в сумочку и на выходе догоняю Антона. Покидаем здание уже вместе. Он направляется к припаркованной недалеко от здания машине, а я в сомнении кусаю губы. Попросить подвезти или нет?
Пока я сомневаюсь, Антон садится в свою спортивную машину, кажется, Audi S8, и, грозно взревев мотором, отъезжает, оставляя меня в одиночестве.
Злюсь на себя. Злюсь на Антона. Ну, вот почему ему не пришло в голову предложить подвезти меня? Хотя о чем это я? Мы никогда не были особенно близки, так, совместные вечерние посиделки на работе.
Тяжело вздохнув, разворачиваюсь и обреченно бреду по направлению к автобусной остановке. Иного пути, к сожалению, нет. Вызывать такси и ехать до дома слишком дорого. Ближайшая остановка метро очень далеко и идти придется темными, мало освещенными дворами. Да уж. Уж там - то точно больше шансов найти на свою пятую точку неприятностей.
Так что соберись, Настя.
Медленно переставляя ноги, подхожу ближе к месту икс. Еще издалека вижу знакомую, неподвижную, человеческую фигуру, которая особенно зловеще выглядит на фоне ночной темноты. Одинокий фонарь робко освещает, очерчивая круг между остановкой с сидящей фигурой и темнотой.
Сглатываю комок в горле и медленно бреду дальше, успокаивая себя, что это всего лишь глупая шутка не в меру шкодливых детей. Но легче не становится. Наоборот, воздуха начинает не хватать, и я задыхаюсь от нахлынувшего на меня чувства ужаса. Сердце стучит быстро-быстро, разрывая ребра.
Я останавливаюсь, не дойдя до злополучной остановки всего лишь с пару метров. Опускаю глаза на землю и стараюсь восстановить нормальное сердцебиение. Господи, это действительно тот манекен из сна! Даже отсюда я чувствую этот отвратительный запах мочи!
Нет, так не пойдет. Такими темпами, я скоро себя до инфаркта доведу!
Продолжаю стоять и медленно дышать, прикрыв глаза для более тесного уединения со своим мироощущением.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
Полегчало. Действительно, полегчало. Сердце успокоилось, ноги и руки перестали дрожать, паника отступила.
Довольная своей маленькой победой, открываю глаза.
Сердце вновь пропускает удар, на миг, забыв, как нужно биться.
На остановке пусто.
Твою ж мать!
Он не мог.
Он просто не мог!
Уйти сам!!!
Словно не соглашаясь с моими мыслями, сзади меня слышится шорох.
Как будто кто-то идет, волоча непослушными ногами.
Не оборачивайся.
Только не оборачивайся.
Физически ощущаю, направленный на меня взгляд холодных, мертвых глаз.
Пару мгновений еще держусь, ощущая, как по спине пробегают миллионы мурашек.
Неизвестность сводит с ума даже больше, чем сам страх.
Не выдержав, резко разворачиваюсь, едва сдерживая крик.
Последнее, что я увидела в этой жизни, это бесстрастная, нарисованная маска с широко открытыми человеческими глазами.
Глава 3.
Громкая трель будильника заставляет тело вздрогнуть:
- Твою мать! - дергаюсь, пытаясь встать, но безнадежно запутываюсь в одеяле и падаю на пол, больно ударившись спиной о пол.
Лежу, стараюсь не дышать, ожидая, когда боль пройдет. На глазах даже выступили слезы, но непонятно, то ли от боли, что ударилась о пол, то ли от бессилия.
Ну, сколько можно-то?! Это издевательство! Я что сошла с ума и попала в мир собственных кошмаров?! Или, может, я все еще не могу проснуться?! И сейчас я так же нахожусь во сне?!
Нет!
Я поняла!
Я попала в день сурка!
Ха-ха-ха!
Хрипло смеюсь, чувствуя, как по щекам бегут дорожки слез.
Я больше так не могу. Просто не могу. Я сошла с ума. И весь мир вокруг меня нереален.
Это не может быть сном, просто не может! Боль-то реальна!
В подтверждение со всей силы бью рукой о пол, сразу же заныв:
- Ой, как больно-то! Нет, это точно не сон! Может, я вчера упала в обморок, и меня нашел какой-нибудь добрый человек, привез домой и уложил спать? Ага, наивная, добрый человек!
Встаю с пола и подхожу к успокоившемуся на время смартфону, включаю и тупо смотрю на дату. 20 сентября.
Как и вчера.
Как и позавчера.
Не понимаю.
Точно день сурка.
А может, меня, таким образом, предупреждают, что нельзя мне сегодня идти на работу? Ведь оба раза я умерла... После окончания рабочего дня! По пути домой!
В сомнении замираю посередине комнаты, вглядываясь в утреннее небо, затянутое дождливыми облаками.
Да, наверное, это точно предупреждение.
Беру телефон и звоню заместителю нашего начальника - Орловой Ольге Васильевне, та, по крайней мере, вменяемая.
- Здравствуйте, Ольга Васильевна! Простите, что так рано, хочу предупредить Вас, что сегодня не смогу прийти на работу, плохо себя чувствую, да, кажется, отравление! Спасибо за пожелание!
Избавившись от одной проблемы, облегченно вздыхаю.
Ни за что на свете я сегодня больше не появлюсь на работе. Третья смерть практически подряд - это уже слишком.
Согласно кивая своим мыслям, надеваю на ноги мягкие тапочки и бреду на кухню. На входе задерживаюсь и толкаю дверь, проверяя наличие пола.
До сих пор жутко. Первый кошмар был таким реалистичным, как будто я на самом деле падала в пропасть, кричала, пыталась хоть за что-то ухватиться руками, но вокруг лишь пустота и чернота.
Бррр, как у меня уже тогда сердце не отказало!
Удостоверившись, что пол находится на своем месте, я захожу в комнату, оглядываю знакомую обстановку: напротив двери широкое окно, открывающее вид на небольшой парк внизу, под окном небольшой деревянный столик, заставший еще советскую эпоху, справа вплотную к столу приставлен маленький, аккуратный, новый холодильник. Слева от стола находится белая газовая плита, современный кухонный гарнитур черного цвета.
Прохожу к холодильнику и с надеждой заглядываю внутрь. Негусто. Две баночки гусиного паштета для Маруськи, палка колбасы, сыр, банка зеленого горошка (даже не помню, когда покупала) и банка кукурузы (из той же серии, что и зеленый горошек).
Нет уж. В магазин я сегодня точно не пойду. Тем более, пока что призрак голодной смерти надо мной и Маруськой не летает. И то радует.
Поморщившись, достаю из холодильника колбасу, сыр и баночку паштета. Тут же открываю паштет и вываливаю содержимое в миску.
- Кис, кис, кис, Марусечка! - ласково зову свою любимицу. Та соизволила отозваться, медленно и величественно выплывая из зала. Кошка у меня красивая: трехцветная, говорят, к счастью. Она непородистая, подобрала котенком возле нашего магазина. Как сейчас помню тот день: я как обычно зашла после работы в магазин, чтобы купить продукты на выходные и уже на выходе заметила маленького, грязного котенка, греющегося под лучами теплого, летнего солнышка. Не знаю, но что-то зацепило меня тогда. Может, та безмятежность, с которой она глядела на проходящих мимо людей, а может, то, как она довольно щурилась, греясь на солнышке. Не знаю, но пройти мимо я не смогла. Да и котенок явно не был против, с готовностью согласившись проследовать за мной. Уже дома, вымыв это грязное чудо, я поняла, что подобрала наглое, хитрое, но ласковое создание.
- Приятного аппетита, радость моя! - желаю я, с умилением глядя, как мое чудо приступает к трапезе. - Да и мне нужно что-нибудь приготовить для себя!
Хмуро гляжу на разложенные перед собой на столе ингредиенты.
Ай, чего мудрить?
В первую очередь набираю воды в чайник, ставлю его, а потом достаю из хлебницы хлеб, быстро и аккуратно нарезаю его, сверху добавляю колбасу и сыр. Таким нехитрым образом изготовляю около десяти внушительных бутербродов, с трудом умещающихся в тарелке. Оглядываю плоды своего труда и остаюсь довольной. Наливаю в большую кружку чай, благо, чайник уже вскипел, второй свободной рукой подхватываю тарелку с бутербродами и иду в зал.
Зал у меня большой, светлый и просторный. На полу коричневый палас с белыми цветочками и завитушками, доставшийся мне в наследство от предыдущих хозяев квартиры, в дальнем углу от окна мягкий, раздвижной диван, который я купила в прошлом году на новогодней распродаже за половину его реальной стоимости. Да, мне тогда крупно повезло, а ведь не хотела я тогда идти в мебельный магазин! Как сейчас помню, что тогда на улице было очень холодно, морозно. Естественно, что покидать уютную и теплую квартирку в такую погоду совсем не хотелось. Благо, мама настояла и практически силой вытолкала меня за дверь, мотивируя тем, что пора обновлять обстановку новоприобретенной квартиры.
По диагонали от дивана на специальной приставке стоит новый телевизор с широким экраном. Между прочим, купила я его всего лишь пару месяцев назад, заменив, допотопный маленький переносной телевизорчик. Признаться, что данной самостоятельной покупкой я гордилась даже больше, чем ноутбуком, купленный на самые первые заработанные деньги. Мда, как не крути, но людям, сидящим на шее у родителей, никогда не понять это чувство гордости за себя, когда ты, наконец, покупаешь предмет, который ты страстно желаешь за собственные, заработанные кровью и потом, деньги.
Осторожно водружаю священное блюдо с бутербродами на кофейный столик, расположенный рядом с диваном, рядом пристраиваю чашку чая. Лишь после данного ритуала позволяю себе с облегчением свалиться на все тот же диван и включить телевизор с помощью дистанционного пульта. Некоторое время увлеченно ищу в Интернете новые ужасы. Но каждый раз разочарованно морщусь. Скучно. Предсказуемо. Слишком страшно. Слишком похоже на сон. Неприятно. Просто ужасно.
В итоге хмурюсь и переключаю поиск на комедии. Долго не мудрствуя, выбираю первую попавшуюся, надеясь, что не прогадала. Фильм неожиданно меня увлекает, вызывая смех и даря светлую легкость на душе. За время просмотра кинокартины я даже думать забыла о недавних кошмарах.
Как оказалось зря.
Стремительно наступивший вечер застал меня врасплох. Хмуро оглядываю враз потемневшую комнату. В воздухе разлилось напряжение. И куда делось веселое настроение от комедии?
Продолжаю сидеть на диване, сжавшись в комок и подобрав ноги. Страшно даже опускать их на пол. Хочется закрыться одеялом, зажмурить крепко - крепко глаза и шептать под нос:
- Я в домике, я в домике...
И просто ждать наступления утра, когда первые лучи восходящего солнца протрубят на весь мир о новой победе света над тьмой.
Глупости. Я ведь взрослая девушка, а не восьмилетний ребенок, пугающийся собственной тени на стене.
Подбадривая себя, встаю с дивана и бреду к окну, чтобы закрыть шторы. Ноги становятся ватными то ли от страха, то ли от долгого сидения на одном месте и в одной не слишком удобной позе.
Останавливаюсь возле окна и вглядываюсь в черноту. Что я там собираюсь увидеть? Не знаю. 15 этаж все-таки.
На сердце стало легче и я уже уверенно подхожу ближе, протягиваю руки к шторам, чтобы задвинуть их.
Бах.
К стеклу прижимается бледная рука.
С ужасом вижу длинные, растопыренные пальцы.
Бах.
К стеклу прижимается ужасная рожа: ярко - оранжевый парик, прикрывающий белое, бледное лицо, обведенные черной краской безумные глаза, следящие за каждым моим движением, курносый, красный нос, как у клоуна, плотно прижатый к стеклу, отчего кончик его носа приподнялся, как пятачок. Ярко - красные губы медленно расплываются в улыбке, обнажая белоснежные, острые зубы.
Бах.
К стеклу прижимается вторая рука, находящаяся чуть ниже уровня головы. Пальцы сжимаются, как будто пытаются воздействовать на окно.
Последнее, что я слышу это звон разбиваемого стекла.
Глава 4.
Где-то далеко на краю сознания слышу истеричный визг будильника. С трудом раскрываю тяжелые веки.