Рассказ вошёл в двадцатый выпуск фантастического альманаха "Полдень"
Форточка в Аркадию
- Герман, вы обещали познакомить меня с нужным человеком, - эффектная блондинка требовательно посмотрела на собеседника.
- Понимаете, - мужчина поморщился, - Луций, конечно, выполнит ваш заказ. Вот только потом...
- Что?
- Происходят какие-то странные вещи, - с неохотой сказал Герман. - Те, кто воспользовался его услугами... ну, скажем так, нехорошо заканчивали. Один спился, другой помешался, третий в петлю полез. Возможно, это всего лишь совпадения, но я считаю своим долгом предупредить вас.
- Герман, вы лучший из адвокатов, - немного натянуто улыбнулась Виктория. - Устройте мне встречу с этим Луцием.
- Хорошо, - вздохнул он, доставая телефон. - Сейчас узнаем, когда он сможет с вами... Алло! Луций? Это... а-а, узнали? Один мой клиент... Куда вы подъезжаете? Мы в летнем кафе "Ласточка", которое... а-а, вы знаете? Тогда ждём.
Герман нажал кнопку отбоя и недоумённо посмотрел на телефон.
- Мы с ним общались вживую пару лет назад, и номера моего телефона у него быть не могло. Странно.
Спустя десять минут к их столику подошёл мужчина лет сорока, чопорно поклонился Виктории, кивнул Герману и занял свободный стул. Виктория с интересом смотрела на незнакомца со странным именем Луций - если судить по внешнему виду, он очень напоминал художника. Это подтверждали пара мазков синей краски на брюках. Коричневая вельветовая куртка и берет тоже поддерживали образ художника. Или он просто экстравагантный маляр? Как бы то ни было, господин Луций производил впечатление кого угодно, только не человека, промышляющего наёмными убийствами.
- Я так понимаю, вы заказчик?
- Да, - с вызовом сказала Виктория. - Вы имеете что-то против женщин?
- Нет, - он пожал плечами. - Просто я заранее знаю, что вы попросите, и мне уже становится скучно.
- Неужели?
- Наверняка в этой истории замешан человек преклонных лет, за которого некая молодая и красивая девушка вышла замуж. Она рассчитывала на скорое освобождение от супруга, а он всё никак не желает помирать. И вот уже лет десять этой девушке приходится терпеть престарелого и богатого "папика". Годы идут, молодость уходит, девушке хочется свободы, богатств и развлечений. Но пока жив супруг, об этом нечего и думать.
Виктория с изумлением и испугом посмотрела на Луция. Откуда он всё знает? У Германа вид был тоже удивлённый.
- Значит, вы отказываетесь?
- Нет, - Луций поднялся и приглашающе махнул рукой. - Поговорим по пути. До свидания, Герман.
Виктория и Луций вышли из кафе. Несмотря на намерение обсудить всё по дороге, он молчал. Виктория не вытерпела.
- Думаете, мне легко каждый день видеть эту развалину и понимать, что этот кусок старой плоти стоит между мной и всем миром?
- Думаю, нет. Но вы знали, на что шли. И ради чего.
- Вы же не собираетесь читать мне мораль?
- Разумеется, нет, - усмехнулся её спутник. - Меня волнует только один вопрос: ваша платежеспособность.
- А меня волнует ваша профессиональная подготовка, - парировала Виктория. - Вы не выглядите способным на физическое устранение человека.
- А кто говорит об этом? - удивился Луций. - Вас неправильно проинформировали. Я устраиваю всего лишь исчезновение.
- Разве одно отличается от другого? - теперь удивилась Виктория.
- Разумеется. Клиент исчезнет, и никто не сможет его здесь найти.
- Здесь? - зацепилась за слово Виктория. - "Здесь", это где?
- В этом мире. Он исчезнет отсюда.
- Но разве такое возможно? - она в смятении посмотрела на художника.
- Гарантия исчезновения - сто процентов, как это произойдёт, не ваша проблема. Единственно, в силах ли вы оплатить такую сделку?
- Вопрос денег для меня неважен, - презрительно фыркнула Виктория.
- Не сомневаюсь, - усмехнулся Луций. - Хорошо, я возьмусь за ваше дело. И для начала я должен посмотреть на вашего мужа.
*****
Дважды Виктория притаскивала мужа туда, куда велел Луций. Следующую встречу художник назначил в багетном салоне. Виктория превзошла себя в поисках способа затащить Вениамина, никогда не интересовавшегося искусством, в багетный салон. Кончилось тем, что она закатила истерику, и муж побрёл вслед за ней, прихрамывая и вполголоса ругаясь.
В багетной мастерской стоял Луций с небольшой картиной в руках и примерял на неё уголки рам. Рядом с ним хлопотала работница салона, поднося новые образцы.
- По-моему, вишнёвая подойдёт, - громко предположил он. - И стоит недорого.
- С небом не сочетается, - не согласилась консультант. - Возьмите эту, с лазурными вставками.
- Она в два раза дороже. Мне кажется, вишня смотрится нормально, - не сдавался Луций. Тут, словно только что увидев вошедших, вскинулся. - А, давайте, спросим? Извините, сударь, не мог бы я вас побеспокоить?
Внешний вид художника, его безукоризненная вежливость и старомодное "сударь" заставили раздражённого Вениамина утвердительно кивнуть. Луций повернул к нему небольшую картину и приложил образчик рамы.
- Вот скажите, подойдёт ли к ней эта рамка? Мы с Анной Борисовной не сошлись во мнениях.
Вениамин, достав из нагрудного кармана плюсовые очки в платиновой оправе, склонился к картине. Виктория даже дыхание затаила. Что-то сейчас произойдёт.
К вящему разочарованию Виктории ничего не случилось. Художник просто стоял перед её мужем. А тот словно превратился в статую - не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Виктория осторожно взглянула в лицо мужа, и сердце её резанула неожиданная острая боль. Такого счастливого выражения она не видела у Вениамина даже тогда, когда их любовные отношения только начались, и он был совершенно без ума от своей красавицы-секретарши. По лицу мужа блуждала растерянная и счастливая улыбка, взгляд устремлён куда-то сквозь полотно, словно он видел нечто, самой Виктории недоступное. Раздражённо проворчав тихое ругательство, она перевела взгляд на картину.
Там была изображена часть какого-то затрапезного городишки. Улицу тесно сдавили двухэтажные дома, стоящие стена к стене. Деревянные жалюзи на окнах. Балконы и подоконники, заставлены горшками с разнообразными цветами. Тканевый полосатый козырёк для защиты от солнца над входом то ли в лавочку, то ли в мастерскую. Ослепительно синее небо и блестящая от недавно прошедшего дождя брусчатка. Всё это говорило, что городишко явно иностранный. И южный. Возможно, Италия.
На левой стороне улицы стояла пустая лавочка, а мимо неё шла женщина в длинном светлом платье и с кружевным зонтиком для защиты от солнца. Сейчас так не одеваются, значит, Италия не современная, решила Виктория. Она ещё раз посмотрела на женскую фигурку и досадливо поморщилась - хотя лица не было видно из-под широкополой светлой шляпы, её почему-то не оставляло ощущение, что женщина с картины молода и красива. И муж пялится прямо на неё.
Виктория отошла на шаг и встряхнула головой. Наваждение исчезло. Булыжная мостовая уже не казалась мокрой - просто мазки светлой краски. Дома раскрашены аляповато и безвкусно, цветы - небрежная красно-зелёная мазня, небо - сплошной тоскливо-синий фон. Лавочка - это несколько грубых мазков. И, кстати, почему это Виктория решила, что зонтик у женщины кружевной?
- Так что вы скажете? - послышался вопрос Луция.
Вениамин с трудом разогнулся и спросил:
- У вашей картины есть название?
- Думаю, ей подойдёт "Форточка в Аркадию", - помедлив, ответил художник. - Вы знаете, что такое Аркадия?
- Да, - кивнул Вениамин. - Она продаётся?
Луций посмотрел на картину, словно видел впервые, и сказал:
- Да. Три миллиона, если угодно.
Консультант Анна Борисовна изумлённо выпучила глаза, а Виктория еле сдержала крепкое ругательство, когда Вениамин сказал:
- Тогда беру.
Художник внимательно посмотрел в глаза собеседника и покачал головой.
- Нет, я передумал, картину я вам не продам.
Глаза Анны Борисовны стали ещё больше, хотя, казалось бы, уже некуда. По лицу Вениамина Виктория догадалась, что он разгневался. По-настоящему. Луций же спокойно продолжил:
- Окажите мне честь, примите эту скромную картину в подарок.
Анна Борисовна впала в полуобморочное состояние. На её глазах за несуразную картину назначили гигантскую сумму, покупатель, не моргнув глазом, согласился, а художник, только что торговавшийся из-за дешёвых рамок, отказался от трёх миллионов. Такое она видела впервые в жизни.
Виктория посмотрела в чёрные, словно ноябрьская ночь, глаза Луция и вздрогнула - казалось, они пронизывали её насквозь. Находиться рядом с этим типом вдруг стало неприятно.
- Пойдём, Веня, - она потянула мужа к выходу.
Художник проводил взглядом ушедшую пару и сказал:
- Вот и решился вопрос с рамкой.
*****
Луций больше не звонил. Виктория наблюдала за мужем. Внешне это был всё тот же Вениамин Николаевич Борцов - высокий мужчина, постаревший, полысевший, хромающий на правую ногу, крупный и успешный бизнесмен, владеющий половиной строительных компаний города. Но внутри Вениамин стал другим. Каким именно, Виктория не понимала. В его коротких дежурных поцелуях она ощущала непривычную холодность, словно у него появилась другая женщина. Вот только, зачем ему другая, если он и с одной-то справиться не в силах? Не в силах от слова совсем.
Нет, ни к кому Виктория его не ревновала... точнее, не ревновала до тех пор, пока не увидела Вениамина, сидящего перед картиной Луция. Взгляд у старика-мужа был такой дебильно-счастливый, что Виктория едва не взорвалась от избытка ненависти. В порыве злости она хотела вышвырнуть картину... в итоге сама вылетела из кабинета пробкой. Вениамин после этого начал запирать клятую мазню в сейф.
А потом позвонил Луций. И сказал, что в воскресенье вечером ей следует быть на людях. В назначенный день Виктория в одиночестве отпраздновала близкое освобождение шикарным ужином в ресторане. Затем, памятуя наставление Луция, отправилась в театр. Спектакль не подошёл ещё к финалу, как завибрировал мобильный. Звонил начальник охраны.
- Виктория Рудольфовна, мы нигде не можем найти Вениамина Николаевича. Посмотрели видеозаписи - он в семь тридцать поднялся в кабинет и больше оттуда не вышел. Он просто исчез.
- Я еду, - коротко сказала Виктория.
*****
Исчезновение видного бизнесмена наделало много шума. Виктории пришлось ответить на вопросы приезжавших следователей и несколько раз посетить прокуратуру. С чёрной косынкой на голове, с траурным выражением лица, она правдиво отвечала, что понятия не имеет, каким образом мог исчезнуть из дома её муж. Следователи на полном серьёзе даже попытались найти тайный ход из кабинета, но конструкция дома не содержала подобных излишеств.
Потом всё успокоилось. Зато душевное спокойствие Виктории окончательно кануло в лету. Она наткнулась на картину Луция, всё ещё лежавшую на столе, и хотела выбросить мазню - благо, теперь-то ей никто не помешает. И увидела - на лавочке появился мужчина. Он сидел в непринуждённой позе: забросив ногу на ногу, раскинув руки вдоль спинки лавочки и откровенно пялясь на проходившую мимо женщину. Вскоре она была уверена, что невесть как появившийся на картине мужчина - это Вениамин. Только не тот седой, страдающий одышкой и хромающий на правую ногу старик, которого она знала, а человек в самом расцвете лет, полный сил и энергии. Как Виктория это поняла, она не знала, потому что шляпа на голове мужчины не позволяла разглядеть его лицо.
Не веря себе, Виктория даже поковыряла ногтём краску и удостоверилась, что никто недавно не пририсовал фигурку. Тогда она решилась позвонить Луцию. Но едва завела разговор об оплате, как Луций сказал, словно отрубил:
- Никаких денег вы мне не должны. Прощайте.
- Погодите! - Виктория сжала телефон, словно пытаясь удержать собеседника. - На вашей картине появился какой-то мужчина. Я не понимаю, как это могло случиться, ведь к ней никто не подходил.
- Милочка, - усмехнулся Луций, - вы же всё прекрасно понимаете. Он там, в Аркадии.
И отбил вызов.
С этого момента жизнь Виктории превратилась в кошмар. Каждый вечер она садилась за стол в кабинете, ставила перед собой картину и до глубокой ночи смотрела на несуразную мазню Луция. Теперь она знала, что низ балкона на втором этаже слегка подгнил и треснул. Около стены одного из домов лежит апельсиновая корка, которую бросил мальчишка с соседней улицы. Из двери мастерской пахнет столярным клеем и хвоей. Из раскрытого окна слышится неумелое пиликанье скрипки, которую уже третий месяц мучает семилетняя девочка. А в воздухе носится аромат свежеиспечённого хлеба - это из кондитерской за углом.
Но больше всего внимания Виктория уделяла главным персонажам: помолодевшему Вениамину и прекрасной незнакомке. Она до боли в глазах вглядывалась в мазки тёмной краски и видела и понимала то, что видеть и понимать не должна была. Что брюки Вениамина слегка помяты, но это его ничуть не смущает. Что женщина немного прихрамывает, потому что наступила на полу длинного платья и едва не подвернула ногу. Что Вениамин сейчас окликнет её и предложит проводить. И что женщина, в очередной раз ступив на болевшую ногу, согласится. А потом они уйдут куда-то... за пределы картины. Тогда в душе Виктории взрывалась буря из ярости, злобы и ненависти. Как он посмел бросить её и сбежать к какой-то вертихвостке? Виктории в тысячный раз хотелось оказаться рядом с женщиной и расцарапать ей физиономию. А Вениамину закатить пощёчину. Нет, дюжину пощёчин. Она, мечтавшая избавиться от надоевшего старика-мужа, теперь неистово желала получить его обратно. То, что он бросил её и обрёл счастье где-то далеко отсюда, доводило её до белого каления. Она должна сделать всё, чтобы не дать ему насладиться своей новой жизнью.
Луций, состряпавший картину-"форточку", не отвечал на её звонки, и Виктория позвала Германа. Адвокат в ошеломлении замер, увидев хозяйку дома. С момента их последней встречи статная тридцатилетняя красавица превратилась в измождённую высохшую женщину неопределённого возраста. В движениях Виктории чувствовалась страшная усталость, на лице застыло непонятное выражение, а в глазах горел мрачный огонь.
- В-виктория Рудольфовна, - заикаясь, проговорил Герман, - вы хорошо себя чувствуете?
- Паршиво, но это неважно, - отмахнулась она. - Герман, свяжите меня с Луцием.
Герман окинул её взглядом, в котором сквозила неприкрытая жалость, и покачал головой.
- Я ведь вас предупреждал...
- Герман! - рявкнула Виктория. - Мне плевать на ваши предупреждения. Я должна переговорить с Луцием, но он не берёт трубку.
- Но... Хорошо, я попробую набрать.
В трубке послышался голос Луция:
- Добрый вечер, Герман. Так и быть, передайте ей телефон.
Адвокат удивлённо посмотрел на мобильник. Виктория выхватила аппарат из его рук и прошипела:
- Я должна быть там.
- Тот мир не ваш, и плата за переброску будет высока.
- Я же ещё в прошлый раз сказала, что деньги неважны. А вы от оплаты отказались.
- Я отказался от денег, а не от оплаты. Тогда вы были ещё не готовы заплатить.
- Сколько?
Луций буркнул неразборчивое. Динамик в телефоне был громкий, и Герман слышал весь разговор, за исключением последней фразы. Но Виктория услышала. Чуть помедлив, она коротко сказала "согласна".
- Через неделю, - на лице Виктории появилось выражение торжества.
Герман удручённо покачал головой, забрал мобильник и, не попрощавшись, удалился. Виктория даже не заметила его ухода. Она представила огорчение и досаду Вениамина, когда он поймёт, что ему никуда от неё не деться. Виктория улыбнулась - о-о, она сумеет превратить его жизнь в ад. И, да, это стоит той цены, что затребовал Луций.
*****
Герман не удивился, когда ему сообщили об исчезновении Виктории. Адвокат с вздохом отложил текущие дела и отправился в дом Борцовых. Перебирая документы и соображая, что оформлять в первую очередь, Герман вдруг почувствовал, что в доме он не один. Обернувшись, он увидел Луция, стоявшего у входа в кабинет.
- Здравствуйте, Герман. Не будете возражать, если я заберу кое-что мне причитающееся?
Адвокат нахмурился.
- Я отвечаю за все материальные ценности семьи Бор...
- Полноте, Герман, - прервал его Луций. - Я заберу ценность нематериальную.
Посмотрев в непроницаемо-тёмные глаза собеседника, адвокат сдался.
- Забирайте, но я должен знать, что вы возьмёте.
- Оно вам надо? - вопросительно поднял бровь Луций. - Впрочем, если желаете...
Художник подошёл к лежащей на столе картине, достал из кармана тряпочку, затем небольшой бутылёк, откупорил его, и в воздухе поплыл резкий запах скипидара. Плеснув жидкостью на тряпку, художник приметился к одному из нарисованных окон, когда Герман схватил его за руку.
- Подождите. Это же...
Одно из нарисованных окон было раскрыто, и из полутьмы комнаты проглядывал неясный силуэт. И хотя он был едва заметен, Герману хватило одного взгляда, чтобы понять: там, в нарисованном мире, у окна стояла Виктория. Несколько мазков краски, создавших её образ, не передавали деталей, зато Герман отчётливо видел её взгляд - точно такой же, как во время их последней встречи. Полубезумный от ярости и ненависти.
- Да, - кивнул Луций. - Она же хотела попасть в Аркадию вслед за своим мужем. Я честно выполнил наш договор. Вот только срок её пребывания в Аркадии оговорён не был.
- Это вы их... туда?
- Угу, - промычал Луций и деловито провёл наскипидаренной тряпкой по картине.
Герман заворожённо смотрел, как после движения художника образ Виктории исчез, словно кто-то задёрнул окно шторой. Луций бросил тряпку на пол и брезгливо отёр пальцы о вельветовый пиджак.
- Ну, вот и всё.
Адвокат, даже не скрывая дрожи в голосе, спросил:
- Кто вы?
Художник холодно улыбнулся.
- Вы ведь неглупый человек, Герман, и уже обо всём догадались. Я - собиратель душ. И сейчас забрал причитающуюся за услугу оплату. Как я и говорил, материальные ценности мне не нужны.
Как бы дико это ни звучало, Герман поверил.
- А как же... - адвокат бросил взгляд на картину на сидевшего на лавке мужчину, - с ним?
- Борцов просто послужил приманкой для своей жены, - пожал плечами Луций. - Она и раньше была потенциальной клиенткой нашей фирмы - я лишь подтолкнул её к последнему шагу.
- Но он жив?
- Жив и здоров, - снова пожал плечами художник. - В другом мире. А она - нет. Ни здесь, ни там. Без души, знаете ли, человек жить не может.
Луций, уходя, обернулся.
- Да, Герман, не стоит никому рассказывать. Всё равно вам не поверят, а я могу и рассердиться.
Луций удалился. Постояв в задумчивости, адвокат забрал картину и поспешил уйти.
*****
- Сударыня, разрешите вам помочь? - он подскочил с лавки.
Девушка, неловко шагнув, очаровательно наморщила носик и кивнула.
- Спасибо. Вы меня очень обяжете.
Он предложил ей руку, и девушка с благодарностью опёрлась на неё.
- Эта мостовая такая неровная, к тому же скользкая после дождя, - словно оправдываясь, проговорила она. - Мне нужно на Закатную улицу. Я вас не задержу?
- Я только что прибыл и никуда не тороплюсь, - сверкнул улыбкой мужчина. - Меня зовут Вениамин.
- Мари, - кивнула девушка. - А вы...
Девушка не договорила. Из раскрытого окна второго этажа послышался и тут же смолк женский крик, полный злобы и ненависти. Мужчина вздрогнул и посмотрел наверх, но там никого не было - только тёмная штора шевельнулась на окне.
- Может, ей нужна помощь? - нахмурился он.
- Нет, - покачала головой девушка, - той женщине вы не поможете. Говорят, она сошла с ума после того, как пыталась убить своего мужа. А вы надолго к нам?
- Навсегда, - улыбнулся ей спутник.
*****
Герман рассматривал картину, искренне восхищаясь мастерством Луция. Впрочем, чему удивляться? Таланта у правой руки самого Светоносного хоть отбавляй. К счастью, с сообразительностью у него дела обстоят не столь же хорошо. Будь по-другому, Луций непременно распознал бы, кто Герман таков на самом деле.
Он крест-накрест провёл канцелярским ножом по полотну. Жаль, конечно, но нельзя оставлять без присмотра действующий телепорт в Аркадию. Хватит и того, что двое уже прошли через него. А теперь нужно возвращаться - его миссия закончена. Герман бросил на спинку стула пиджак, заодно стряхнув с себя накопленные за долгие годы человеческие привычки.
Он озабоченно подумал, что начальство не одобрит его действий. Всё-таки, его план весьма отдаёт сговором с конкурентами. С другой стороны, подопечный жив и здоров, а именно это и было главной задачей Германа. Он её даже перевыполнил, при участии Луция подарив клиенту вторую жизнь в другом мире. Правда, расплатой за перенос Вениамина послужила душа его бывшей жены, но та и без участия Германа сама выбрала свою судьбу.
Ангел-хранитель бросил прощальный взгляд на располосованную картину-портал, расправил крылья и исчез в облаке света.
