Шевченко Ирина : другие произведения.

Демоны ее прошлого

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.33*62  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Оливер Райхон, ректор Королевской Академии магии, богат, успешен, водит дружбу с первыми людьми государства и не обделён вниманием прекрасных дам. На первый взгляд ему можно лишь позавидовать. Но годы идут, любимая работа превратилась в рутину, мечты забыты в суете, у друзей свои заботы, а его семья - лишь старые фото в альбоме.
    Всё изменится с появлением новой студентки, скрытной, странной и слишком способной для обычной первокурсницы. Тайный роман заставит забыть о возрасте. Расследование запутанных обстоятельств давнего преступления отправит путешествовать по всему королевству. Череда опасностей и покушений научит снова ценить жизнь.
    Но удастся ли выбраться из всего этого живым? Реально ли переиграть противника, начавшего свою игру ещё много лет назад? Возможно ли обрести счастье с той, за кем идут по пятам демоны прошлого?

    ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ
    Купить книгу в магазине "Лабиринт".

ПРОЛОГ

  
   Элизабет не планировала идти сегодня в лечебницу, но вынужденное безделье раздражало. Еще сильнее злила мысль, что она, Элизабет Аштон-Грин, не в таком уж давнем прошлом отличившаяся в расследовании истории, названной самым невероятным происшествием века, а ныне - дипломированная целительница, автор двух научных статей, опубликованных в студенческом "Врачевателе", и трех романтичных рассказов для дамского альманаха, изданных под псевдонимом, - как вдруг выяснилось, просто ужасная мать. Проявлялось это не в недостатке любви к четырехлетнему сыну, не в неумении позаботиться о нем во время трехдневного отсутствия няни, из-за чего, собственно, Бет и пришлось взять отпуск, не в том, что она неспособна занять малыша Грэма играми или сказками, а в том, что все это - игры, сказки, рисование пучеглазых рожиц, веселые песенки и прочие детские развлечения - безумно ее тяготило. Не создана была миссис Грин для того, чтобы всю жизнь без остатка посвятить ребенку. Выходные, вечера, отпуск, не вынужденный, в середине декабря, а полноценный двухнедельный отпуск с семьей на море или в загородном поместье родителей - это да. Но жизнь? Нет, ни за что. И пускай никто и не требовал, чтобы она оставила работу и учебу и превратилась в наседку, квохчущую с утра до ночи над ненаглядным чадом, Бет чувствовала вину за то, что не готова к подобной жертве. Особенно в нынешних обстоятельствах. И вина эта давила с такой силой, что непременно хотелось сбросить хотя бы часть ее на крепкие мужские плечи.
   - Навестим папу, - сказа Элизабет сыну и тут же ощутила новый укол совести за всплывшую вдруг мысль, что в лечебнице, быть может, найдется срочное дело, за которое она с радостью возьмется, оставив Грэма под присмотром медсестер.
   Что это могло быть за дело, чтобы его некому было поручить, кроме как недавно закончившей последипломную практику целительнице, избравшей специализацией патологическую анатомию, она не представляла, но теоретически ничего нельзя было исключить, и Элизабет тяжело вздохнула, в который раз убедившись в том, насколько она плохая мать, раз мечтает о подобном. Таким, наверное, и детей заводить не положено.
   Угрызения, впрочем, не помешали ей собраться и одеть сына: благодаря портальной сети путь в лечебницу занимал не больше пяти минут, но за окнами все же декабрь, и Бет компенсировала недостаток материнских чувств натянутым на ребенка свитером, теплой шапкой и поднятым воротником пальто.
   - Добрый день, миссис Грин, - улыбнулась дежурная сестра. - И мистер Грин, - шутливо поклонилась она Грэму.
   Мальчик поправил съехавшую на глаза шапку и важно кивнул в ответ.
   - Доктор Грин у себя? - поинтересовалась Элизабет.
   Это дома муж был просто Эдом, в редких случаях - Эдвардом, но тут - доктором Грином, заведующим лечебницей и её, Бет, непосредственным начальником, и отвлекать его от пациентов она себе никогда не позволила бы.
   Узнав, что супруг у себя и не занят, лукаво подмигнула сыну:
   - Устроим папе сюрприз.
   Сюрприз не удался.
   Или удался - если говорить о сюрпризе для самой Элизабет. Но приятным он не был.
   Оставив сына за спиной, чтобы тот раньше времени не выдал их появления, миссис Грин заглянула в кабинет мужа как раз в тот момент, когда мистер Грин, забыв обо всем, включая предосторожность, о которой должен помнить всякий женатый мужчина, решившийся завести интрижку на стороне, обнимался с какой-то девицей. Бет поспешно прикрыла дверь, но рассмотреть, увы, успела многое. И то, с какой страстью Эд - её Эд! - тискал, завалив на стол, растрепанную блондинку, и то, как та вцепилась ему в плечи...
   Бет обернулась к сыну и выдавила улыбку:
   - Папочка занят. Навестим леди Пенни?
   Кабинет леди Райс, бывшей наставницы Элизабет, располагался чуть дальше по коридору, но показалось, они шли к нему целую вечность.
   - Здравствуйте, леди Пенелопа, - Бет, не входя, подтолкнула сына вперед. - Можно оставить у вас Грэма ненадолго?
   Сидевшая за столом седовласая дама с улыбкой оторвала взгляд от бумаг, но тут же обеспокоенно нахмурилась, всмотревшись в бледное лицо гостьи.
   - Элизабет, у вас что-то случилось?
   - Нет-нет, - заверила наставницу миссис Грин. - Хочу лишь сказать Эдварду пару слов наедине.
   Поймала себя на том, что непроизвольно обматывает костяшки шарфом, и тряхнула рукой. Урожденная леди Аштон не опустится до выяснения отношений с помощью кулаков. Хотя могла бы, конечно... Но нет. И никаких слез!
   Развод. Сразу. Мирно и цивилизованно.
   Или нет. Может, это ничего не значит? Кризис среднего возраста - кажется, это так называется. В прошлом месяце Эдварду исполнилось пятьдесят, не так уж много для мага его уровня, но звучит солидно - чем не повод для этого самого кризиса? Вот и потянуло на молоденьких - классический случай. А она, Элизабет, далеко не девочка: двадцать семь уже. И поправляться снова начала, с два фунта набрала. Да и жена, наверное, такая же плохая, как и мать, в семье хватило бы и одного практикующего целителя, а ей нужно было заниматься... чем там занимаются правильные жены?
   И все же после того, через что они прошли вместе... Нет, развод.
   Элизабет решительно толкнула дверь в кабинет мужа и закусила губу, увидев, что внутри никого нет. Значит, они уже в смежной комнате, где у Эда оборудована мини-лаборатория и, по совместительству, личная смотровая... с удобной кушеткой...
   Но плакать она не станет!
   Только в глаза ему посмотрит. Хотя, если войдет сейчас, увидит помимо глаз много чего еще, и после придется с этим жить...
   Миссис Грин остановилась у входа в лабораторию, собралась с духом, но прежде чем успела что-либо сделать, дверь перед ней распахнулась, и на пороге возник мистер Грин собственной персоной.
   - Бет? - отпрянул он удивленно, увидев жену. - Что-то случилось? С Грэмом?
   В его голосе слышался неподдельный испуг, и Элизабет, невзирая на обстоятельства, поспешила успокоить мужа:
   - Все хорошо, - улыбнулась она блекло. - Грэм у леди Райс. Мы гуляли... - И тут же взволнованно подалась вперед, забыв о предстоящем разводе. - Это кровь? Ты поранился?
   Доктор Грин поглядел на свой живот, где расплывалось по светло-кофейной ткани сюртука бурое пятно, и тряхнул головой.
   - Кровь, - согласился, нахмурившись. - Не моя. Тут... - Решив, что показать быстрее, чем объяснять на словах, он отступил с прохода: - Помнишь мисс Мэйнард? Пару минут назад вывалилась из портала прямо мне на стол.
   Зайдя в смежную с кабинетом комнату, Бет увидела лежащую на кушетке девушку. Увидела, узнала, и, проведя беглое сканирование, поняла, что та в глубоком обмороке, вследствие сильного магического истощения, а посему мысли о неверности супруга можно выбросить из головы.
   - Какое счастье! - вырвалось с облегченным вздохом.
   Эдвард посмотрел с тревожным недоумением, и пришлось срочно исправляться:
   - Счастье, что ты не ранен. А что с ней? - Элизабет склонилась над девушкой. Теперь, когда глупости забыты, стоило разобраться, что произошло: просто так обессиленные студентки из порталов не выпадают.
   - Не знаю, не успел осмотреть. Поможешь снять с нее пальто?
   Сбоку под пальто девушки прощупывался какой-то предмет. Стоило расстегнуть несколько пуговиц, как на пол упал окровавленный сверток.
   Бет успела поднять его раньше мужа. Смотала влажную тряпку, ранее бывшую чьим-то шарфом, и с трудом удержалась, чтобы не отбросить в сторону то, что скрывалось внутри. В руках у нее была рука. Мужская, правая, ровно отрубленная чем-то невероятно острым чуть ниже локтя. Но самое жуткое, что и Бет, и ее муж узнали эту руку: по золотой печатке на безымянном пальце, по тонкому шраму на тыльной стороне ладони - доктор Грин лично накладывал шов два года назад...
   Да, рука была очень знакомая, и когда мистер и миссис Грин видели ее в прошлый раз, к руке, на тот момент живой и подвижной, прилагался не менее живой милорд Оливер Райхон - ректор Королевской академии магии, на территории которой располагалась лечебница.
   - Эд, ее отрубили не у трупа и не так давно... - Элизабет тяжело сглотнула и, заглушив эмоции, сконцентрировалась на окровавленной конечности. - Прошло не больше часа. Если мы погрузим ее в стазис, остановим процесс разложения. А когда найдем... все остальное... Ты же сможешь ее приживить?
   - Зависит от того, в каком состоянии все остальное, - ответил целитель хмуро. Аккуратно забрал у жены ректорскую руку, потрогал холодные пальцы, проверяя верность сделанных выводов. Кивнул, соглашаясь, но не успокоился: это не тот случай, когда правильно поставленный диагноз становится основой решения проблемы. - Демоны! - процедил со злостью.
   Девушка на кушетке дернулась и открыла глаза.
   - Демоны, - прошептала она сипло. - Демоны...
  
  

ГЛАВА 1

  
   За три с половиной месяца
   до событий пролога
  
   Оливер Райхон оглядел заваленный бумагами стол и до скрежета стиснул зубы. Люди, дотянувшие с утверждением документов до последней декады августа, смерти его хотят, не иначе. Похоронить под бланками министерской отчетности, сметами и учебными программами. Будто специально копили все это к сегодняшнему дню, чтобы сорвать собеседование.
   Не дождутся!
   Момент, когда любимая работа превратилась в рутину, он пропустил. Еще в первые годы ректорства все было не так. Были какие-то стремления, планы, были шесть учебных часов в неделю, от которых он не отказался, возглавив академию, хоть совмещать преподавательскую работу с руководством удавалось с трудом. Но он справлялся и радовался этому. А потом...
   Но еще не поздно все исправить.
   Три года Оливер корпел над обновленной программой, составил подробный учебный план, конспекты лекций, задания для практических занятий и получил разрешение министерства на организацию экспериментального курса. Это - целиком и полностью его идея, и ее реализацией он займется лично. Хотя бы на первых порах, года два-три, а там можно будет передать группу другому преподавателю и вернуться к кабинетной работе. Или вообще уволиться, уехать в провинцию, заняться исследованиями и писать время от времени статьи в научные журналы. Подобные мысли появились не так давно и посещали не слишком часто, но милорд Райхон с сожалением признавал, что это - возрастное. Потому и вцепился в этот спецкурс, чтобы доказать и себе и другим, что еще способен на подобные свершения. Сорок восемь лет - еще не старость, а тонкая прядь, вызывающе серебрившаяся в смоляных волосах, - не повод предаваться унынию.
   Он торопливо просмотрел бумаги. Подписал без проверки счета (он, в конце концов, не бухгалтер), утвердил правила внутреннего распорядка и проживания в общежитиях (эти правила не менялись полвека, и перечитывать их нужды не было), не вникая, а лишь проверив, согласованы ли они с деканами и проректорами, подписал списки стипендиатов. Документы, требовавшие изучения, убрал в ящик стола, а взамен достал стопку тоненьких пока еще личных дел.
   В этом году на специальность "Темные материи", изучавшую проклятия и способы их нейтрализации, приняли пятьдесят шесть студентов. Из них тридцать пять человек выказали желание обучаться по экспериментальной программе под непосредственным руководством ректора. Из этих тридцати пяти предстояло отобрать пятнадцать человек, которые войдут в специальную группу.
   Райхон поглядел на часы, прислушался к гулу в приемной, прорывавшемуся сквозь давно не обновлявшуюся звуковую защиту кабинета, и снял трубку телефонного аппарата.
   - Впускайте по одному, - велел секретарю.
   "Темные материи" - наука тонкая. Чтобы стать мастером проклятий, мало иметь определенные способности и желание их совершенствовать, нужны особые качества, которые Оливер и хотел увидеть в кандидатах. Во-первых, выдержку: тот, кому дана будет сила проклинателя, должен уметь контролировать опасный дар, склонный проявляться ненамеренно. Во-вторых, отходчивость и незлобивость, иначе новообретенные знания будут использоваться уже не случайно, а с умыслом, а проклятия, даже, на первый взгляд, несерьезные, неизбежно влекут за собой последствия, порой неожиданные. В третьих, хоть это и не столь важно, хотелось набрать в группу людей легких и жизнерадостных. Стать замкнутыми молчунами они успеют, но если будут такими на начальной стадии обучения, страшно представить, в кого превратятся с годами. Вот сам Оливер на первом курсе... да и на втором еще тоже...
   Он улыбнулся воспоминаниям, и вошедшая в кабинет девушка, приняв улыбку на свой счет, опустила глаза и мило покраснела. Слишком мило.
   "Не подходит", - тут же констатировал милорд Райхон.
   Он не имел предубеждений против хорошеньких студенток, но в миниатюрной шатенке просматривались старательно выпестованные черты прелестной дурочки. Чувствовался хороший магический потенциал, но девицы подобного типа и без магии добиваются желаемого. Пробилась ведь на собеседование первой? Похлопала кукольными глазенками, и ее без возражений пропустили. Дома, небось, вила веревки из родных, а в академии немного осмотрится и найдет пару-тройку благородных рыцарей, которые возьмутся делать за нее задания и прикрывать на практике. То есть, и сама учиться не будет, и других станет отвлекать.
   Для порядка поговорив с девушкой, Оливер пригласил следующего кандидата.
   Решение относительно невысокого полноватого юноши с курчавыми черными волосами и пробивающимися над верхней губой усиками тоже принял мгновенно. Этот устраивал по всем параметрам. Сила, способности к темным наукам, эмоциональная устойчивость...
   Через час на столе перед Райхоном лежали две стопки личных дел вместо одной. В левой - тех, кто будет изучать "Темные материи" с другим куратором. В правой - дела прошедших на спецкурс. Ровно пятнадцать, больше и не нужно. Но в приемной оставалось еще трое соискателей, и невежливо было бы закрыть перед ними дверь. Да и кто знает - вдруг именно один из этой троицы окажется прирожденным мастером проклятий, превосходящим по силе дара самого ректора?
   Нервный худощавый блондин на это звание не тянул. Странно, как его, такого суетливого, вообще приняли на "Темные материи". Вошедшая следом девушка производила более сильное впечатление, в том числе и благодаря своей внешности.
   - Мисс Мэйнард? - кивнул Оливер, прочтя имя с обложки одной из двух остававшихся папок. Второе имя принадлежало мужчине, и ошибиться было невозможно. - Присаживайтесь.
   - Благодарю.
   Благодарность прозвучала сухо и холодно, словно, явившись на собеседование, студентка делала ему, Оливеру, одолжение. Интересная особа. Не оборотень, как подумалось сразу, а эльфы если и были в роду, то поколений десять назад, не меньше, и сейчас на родство с долгоживущими ничто не указывало: высокий рост и тонкая кость - еще не признак, так же как молочно-белые волосы, алебастровая кожа, едва розоватые губы. Просто альбинос. Тонкие брови и пушистые ресницы девушки тоже были белесыми, а чуть раскосые глаза - янтарно-желтыми. Собственно, глаза эти, на бледном непроницаемом лице смотревшиеся жутковато, и наводили на мысли о зверином начале или скрытой сущности.
   Вполне подходящая внешность для специалиста по проклятиям.
   - Итак, Элеонор...
   - Нелл, - перебила девушка. - Я не пользуюсь полным именем.
   - Я пользуюсь полными именами, обращаясь к студентам, - спокойным, но не терпящим возражений тоном объявил милорд Райхон. - Так почему вы избрали "Темные материи", Элеонор?
   - Я не избирала. Первичное тестирование выявило предрасположенность к темным искусствам.
   - Могли бы пойти на некромантию.
   - Мне не нравятся мертвецы.
   Оливер отметил отсутствие даже намека на брезгливую гримасу, обычно появлявшуюся при таких словах у тех, кому мертвецы действительно не нравятся.
   - На демонологию? - задал он новый вопрос.
   Бесцветные ресницы дрогнули, но голос девушки оставался ровным:
   - Мне не нравятся демоны.
   - А проклятия вам, полагаю, нравятся?
   - Проклятия - самая распространенная технология внешнего воздействия, как направленного, так и ненамеренного, возникающего под влиянием спонтанных всплесков силы. Поэтому важно понимать их природу и владеть средствами их нейтрализации, - отчеканила девица, своими словами пересказав начальный абзац введения к учебнику по "Темным материям" для первого курса. Им же, Оливером, когда-то составленного учебника. Готовилась.
   - Сколько вам лет? - в лоб спросил Райхон.
   - Двадцать два, - и желтым глазом не моргнув, ответила мисс Мэйнард.
   - Поздновато для поступления в академию.
   - Согласно уставу, поздновато - это после двадцати восьми.
   Не оскорбилась, не сконфузилась, не стала оправдываться тем, что пять лет после окончания младшей школы потратила на то, чтобы присматривать за больной бабушкой, или работала, копя деньги на обучение. Все то же граничащее с равнодушием спокойствие во взгляде и в голосе, и это, всего за несколько минут разговора, начало раздражать. Хотя бы каплю эмоций из этой девицы выжать.
   - Что ж, Элеонор, желаю вам успехов в учебе, - Оливер изобразил благожелательную улыбку.
   - Но не на вашем курсе?
   - Увы. Вы мне не подходите.
   Если бы она поинтересовалась, чем именно не подходит, он, возможно, изменил бы решение. На самом деле мисс Мэйнард ему подходила, и даже более, не кажись она бездушной ледышкой, замкнутой и безразличной к окружающим.
   Нет ничего хуже равнодушия.
   - Спасибо, что уделили мне время, милорд, - кивнула девушка, поднимаясь. - Всего доброго.
   - Всего доброго.
   И очень жаль.
  
   Выйдя из главного корпуса, Нелл свернула на тенистую аллею, убедилась, что поблизости никого нет, и вынула из сумочки портсигар и длинный костяной мундштук. Еще раз оглядевшись, прикурила от вспыхнувшего на кончике пальца огонька.
   Жаль, что со спецкурсом не получилось. Ее устроило бы обучение в закрытой группе, где преподавание общих дисциплин сведено к минимуму, а занятия со студентами смежных факультетов не предусмотрены программой. Но к тому, что ее не примут, она тоже готовилась. Главное, на "Темные материи" взяли. Хорошая специальность, не то, что...
   Нелл глубоко затянулась, и некстати проснувшуюся память затянуло ментоловым дымом.
   Докурив, спрятала мундштук, достала из жестяной коробочки мятную пастилку, сунула ее в рот и пошла неспешным шагом к общежитию. Место ей определили еще в день поступления, но Нелл надеялась, что ее переселят, когда начнется учеба. Если неизбежно делить комнату с соседкой, то пусть это будет кто-нибудь другой: Дарла за неделю успела утомить жизнерадостной болтовней.
   - Ну, что? - накинулась она на Нелл, стоило той переступить порог. - Как тебе наш ректор? Красавчик, правда? Прости, что не подождала тебя...
   Дарла тоже поступила на "Темные материи" и тоже хотела попасть на спецкурс. В итоге стала первой, кого забраковали на отборе, и очень опечалилась по этому поводу: теперь вместо красавчика-ректора придется учиться у лысого крючконосого дядьки, который тестировал их при приеме в академию.
   - Ты не ответила, как он тебе? - не унималась соседка. - Ну, скажи же, хорош?
   - Хорош, - согласилась Нелл, вспомнив изучавшие ее черные глаза, гладкий высокий лоб, прямой нос, красиво очерченный рот и чуть тяжеловатый подбородок милорда Райхона. Добавь широкие плечи, безукоризненный узел галстука и длинные, заплетенные в тугую косу черные волосы, в которых блестела начинавшаяся надо лбом слева тонкая седая прядь, и хоть картину пиши. - Даже слишком хорош для ректора.
   - Ой, что ты понимаешь! - махнула рукой Дарла. - Оливер Райхон - самый перспективный холостяк в академии!
   По мнению Нелл, если мужчина почти в пятьдесят еще не женат, то в плане романтических отношений и надежд на счастливую семейную жизнь он, скорее, самый бесперспективный вариант, но переубеждать соседку она не стала. Взяла зонтик (кожа порой еще обгорала на солнце, а оно сегодня палило особенно сильно) и, сказав Дарле, что хочет прогуляться, сбежала подальше от разговоров о давно неинтересных ей девичьих глупостях.
   Можно было пойти в столовую, как раз наступило время обеда, но пока нет решения о выделении стипендии и постановке на довольствие, платить за еду приходилось из собственного кармана, а наличных денег осталось не так много, чтобы нельзя было потерпеть до ужина, а то и до завтрака. Экономия небольшая, но останется на сигареты.
   Рассудив так, Нелл решила просто прогуляться. Благо было где. Оуэн говорил, что академия большая, а нужно было сказать, что это - целый город, причем немаленький. Преподаватели и работники пользовались системой порталов, а студентам приходилось сбивать ноги, добираясь из общежитий до учебных корпусов, библиотеки или той же столовой. Зато в уединенных местечках недостатка не было.
   Через час прогулки Нелл набрела на зеленый скверик, спряталась в тень раскидистого клена, сложила зонтик и достала портсигар. Вредная привычка и обходится недешево, но бросить курить в планах пока не значилось. Возможно, потом, когда жизнь как-нибудь устроится, и в ней появятся другие радости, помимо глотка табачного дыма, или когда найдется другое, более сильное средство избавления от навязчивого чувства тревоги.
   "Знала бы мама", - подумалось вдруг, и Нелл с силой закусила мундштук. Конечно, маме не понравилось бы, но стоит ли думать об этом? Ведь она ее сейчас не увидит и не узнает...
   Из-за высоких, высаженных плотной стеной кустов, послышался шум. Потянуло чем-то знакомым. Неприятно знакомым. Сделав еще одну затяжку, Нелл вытряхнула из мундштука недокуренную сигарету, растерла ее носком туфли по траве, перехватила зонтик на манер боевой палицы и медленно двинулась вдоль живой изгороди в поисках прорехи. Проход между кустами отыскался через десяток шагов. Оказалось, зеленая стена огораживала полянку, в центре которой стоял большой камень, то ли имитировавший древний жертвенник, то ли действительно бывший им когда-то. Что до жертвы, то она и сейчас имелась: на камне, подобрав под себя ноги, сидел курчавый брюнет, чью круглую физиономию и нелепые юношеские усики Нелл видела сегодня в ректорской приемной, а вокруг камня носились кругами серые тени. Если смотреть на них вприщур, можно разглядеть оскаленные пасти и тускло светящиеся глаза.
   Похоже, кто-то из старшекурсников хотел подшутить над первогодком, вызвав призрачных псов, а тот вряд ли знал, как избавиться от этих собачек. Нелл подумала, что это не должно ее касаться, и хотела пройти мимо, но тогда вышло бы, что она зря испортила сигарету.
   - Они чувствуют страх, - выходя из-за кустов, сказала она притихшей на камне "жертве". - Он манит их, как запах мяса обычных собак.
   Сама она не боялась, а потому фобосы ею не заинтересовались. Позволили приблизиться.
   - Сложность в том, что они сами этот страх провоцируют. Точнее, излучают. Если вовремя не закрыться, потом тяжело от него избавиться.
   "Поэтому нет ничего постыдного в том, что ты, почти взрослый мужчина, трусливо дрожишь, забравшись на каменюку, в то время как тебя, в обход канонов, спасает женщина", - так стоило закончить импровизированную лекцию, но Нелл решила, что мальчишка, которого зачислили на спецкурс, должен быть достаточно умен, чтобы самостоятельно это додумать.
   Она потерла ладонь о ладонь и растянула между пальцев защитную паутинку. Намотала на запястье и, быстро окунув руку в кружащийся у камня серый вихрь, выдернула из него тонкую дымчатую ленту.
   - Не делайте этого, - раздался за спиной приглушенный голос.
   Видно, создатель собачек объявился.
   Нелл не обернулась, успеется. Разберется со сворой, а потом найдет, чем шутника приласкать.
   - Мисс...
   Опасаясь, что хозяин псов попробует ей помешать, Нелл сработала поспешно и грубо. Связала призрачную ленту узлом, ослабила связь фантомов с реальностью и, не мудрствуя, разорвала. Грозные тени истаяли в секунду, а в ладонях остался пепел распавшегося заклинания - хватит швырнуть в заигравшегося шутника, пусть оценит последствия розыгрыша.
   Но попрактиковаться в прицельном метании магических отходов не пришлось. Начав со стремительного разворота, Нелл закончила движение плавным, почти танцевальным па, стряхнула обрывки чар и отерла ладони о платье. Подняла с травы зонтик и раскрыла его над головой, дабы спрятаться хотя бы от солнца, если не удастся скрыться от следящего за ее действиями мужчины.
   - Я ведь просил не делать этого, - с укором выговорил неведомо откуда появившийся здесь милорд Райхон. - Теперь невозможно определить, кто создал фобосов. Благодаря вам виновник избежит наказания.
   - Простите, милорд.
   Судя по тому, как пристально он на нее глядел, шутник, выпустивший фантомных псов, интересовал ректора не так сильно, как стоявшая перед ним студентка. Нелл мысленно отругала себя: нужно было пройти мимо. Ничего с мальчишкой не сделалось бы, а она не попалась бы так глупо.
   - Где вы научились обращаться с фантомами? - ожидаемо полюбопытствовал ректор.
   - Знакомый маг использовал их для охраны дома, - ответила она, усилием воли удерживая взгляд на лице собеседника. - Показал, как их развеять в случае необходимости.
   Поверил? Сложно сказать: милорд Райхон относился к той, нелюбимой Нелл, категории людей, по внешнему виду которых тяжело определить, о чем они думают, а о чем и не задумываются.
   - Вы в порядке, мистер Бертон? - переключился ректор на слезшего с камня студента, и Нелл понадеялась, что о ней забудут. Но не тут-то было. Выяснив, что юноша оправился от встречи с нагоняющими страх фантомами, милорд Райхон обернулся к ней: - Можно задать вам вопрос, мисс Мэйнард?
   Получив согласие, жестом предложил отойти подальше от злополучного мистера Бертона.
   - В вашем личном деле есть особая отметка, - начал негромко, хоть Нелл и не делала тайны из того, о чем он хотел поговорить. - Вы указали при поступлении, что обладаете неконтролируемой способностью к трансляции эмоций. В чем это проявляется?
   - В неконтролируемой трансляции эмоций.
   Можно было умолчать об этом, испытания не выявляют подобных "талантов", но Нелл не хотела неприятностей в случае спонтанного проявления. Мало ли, какие эмоции и кому она передаст? С отметкой в личном деле и отрицательным результатом теста на наличие телепатического дара в злонамеренности ее не обвинят.
   - Какова сила и диапазон воздействия? - уточнил ректор.
   - Неконтролируемая трансляция, - повторила Нелл. - Невозможно определить, когда это произойдет, и произойдет ли вообще.
   - Замеры не производились, - понял милорд Райхон. - Но можно было определить степень поражения попавших под воздействие.
   - Никто не обращался с жалобами к специалистам.
   Выслушав ответ, к слову, совершенно правдивый, глава академии задумчиво сморщил лоб.
   - Я правильно понимаю, что речь идет о ваших собственных эмоциях? Вы транслируете чувства, которые сами испытываете на тот момент?
   - Да.
   - И может случиться, что, если на практике, вас что-нибудь испугает, к примеру, мне придется отпаивать пустырником всю группу?
   - Меня не так просто испугать, милорд, - без хвастовства сказала Нелл, и лишь закрыв рот, поняла, о чем говорил ректор.
   - Я назначил организационный сбор на завтра, - кивнул он, подтверждая, что она не ослышалась. - Подробности узнаете у мистера Бертона.
   - Хорошо, - медленно проговорила Нелл, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации.
   - Надеюсь, - ответили ей с едва уловимой усмешкой.
   Если, вернувшись с собеседования, Нелл ломала голову над тем, почему ее не взяли на спецкурс, то теперь не на шутку озадачилась причинами, по которым милорд Райхон изменил решение.
   Ректор продолжать разговор не стал. Попрощался и, отступив на два шага, исчез.
   - Скоростная телепортация, - гнусаво протянул топчущийся в сторонке мистер Бертон. - На амулетах, наверное.
   Нелл могла поручиться, что амулетами Оливер Райхон не пользовался, но предпочла промолчать.
   - Я должен поблагодарить вас за помощь, мисс...
   - Нелл, - представилась она коротко. - Не стоит благодарности.
   - Да? Тогда я - Реймонд. Рей... - студент шмыгнул сопливым носом. - Прости... те... ти?..
   - Ти, - она не сдержала улыбки. - Аллергия?
   - Да. Это пройдет... однажды... Расскажешь мне об этих псах?
   - После того, как расскажешь мне о завтрашнем сборе.
   Нелл не планировала заводить друзей из числа соучеников. И вообще друзей. Но она и так слишком выделялась среди студентов, не хотелось привлекать к себе лишнее внимание еще и своей замкнутостью, поэтому она решила сделать вид, будто дружит с Реем. И с Дарлой. Во всяком случае, пока одну из них не переселят в другую комнату.
   - Ты знала, что в последнюю пятницу сентября в академии каждый год устраивают Осенний бал? - затараторила соседка, судя по раскрасневшемуся личику, едва дождавшаяся ее возвращения, чтобы поделиться этим важнейшим известием. - Нам нужно подумать о нарядах! Осталось меньше месяца... Ну, что ты снова молчишь?
   - Меня приняли на спецкурс, - сообщила Нелл новоявленной подруге. - Думаю, мне будет не до балов.
  
  

ГЛАВА 2

  
   К концу второй учебной недели, оглянувшись назад, Нелл наконец-то осознала, что все у нее получилось. Если не обращать внимания на ее внешность (а окружающие тактично старались этого не делать), она была самой обычной студенткой. Бедной сироткой-стипендиаткой, приехавшей в академию из глухой провинции: таких тут больше половины, и никто не удивится тому, что тебе некому слать писем и некуда уехать на каникулы.
   Даже так называемые друзья вписались в ее новую жизнь как нельзя лучше. Болтовня Дарлы не мешала читать учебники и отвлекала от появлявшихся порой грустных мыслей, а Реймонд оказался неглупым и начитанным парнем, с которым можно было сходить в библиотеку или, чтобы сэкономить время, разделить письменные задания, хоть милорд Райхон, безусловно, такого подхода к вопросу самостоятельной подготовки не оценил бы.
   Отношения с самим куратором тоже складывались наилучшим образом. Их просто не было. Милорд Райхон, казалось, напрочь забыл историю с фобосами, не интересовался особыми "талантами" Нелл, и никак не выделял ее среди других студентов. Она же, как могла, способствовала этому, не привлекая к себе внимания демонстрацией лишних для первокурсницы знаний или умений.
   Все складывалось хорошо, и Нелл почти поверила, что так будет и дальше.
  
   К концу второй учебной недели Оливер понял, что идея курировать спецкурс - худшая из приходивших ему в голову. Не в возрасте дело. И в тридцать лет мало кто потянул бы такую нагрузку - скорее уж, совсем не потянул бы: у него-то, в его годы, хоть опыт был. И если бы к этому опыту еще пару лишних часов в сутках и толкового секретаря, то и проблем не было бы.
   С секретарями милорду Райхону не везло. Единственный, с кем он мог нормально работать, уволился пять лет назад, и с тех пор в делах началась неразбериха: то уже подписанные ведомости потеряются, то протокол ученого совета двухлетней давности найдется в стопке бухгалтерских счетов. Нет, не секретари такие бестолковые - сам в спешке не в ту стопку бумажку сунет и забудет. Но можно же проверить, прежде чем сдавать папки в архив?
   Или вот переделал в последний момент списки студентов экспериментального курса, а теперь выяснилось, что не у всех в наличии медицинское разрешение на практику. А вдруг министерская проверка: как тут, милорд, ваша специальная программа? И окажется, что у него по специальной программе занимается девица с каким-нибудь пороком сердца, которую к практическому изучению "Темных материй" и подпускать нельзя.
   - Соедините с лечебницей, - сняв трубку, попросил ректор телефонистку. - Кабинет доктора Грина.
   - Грин. Слушаю, - отрывисто ответил спустя минуту хриплый голос целителя.
   - Оливер Райхон. Здравствуйте, Эдвард.
   - А. Угу.
   Заведующий лечебницей явно не расположен был к общению, но Оливер все же попытался придать разговору подобие дружеской беседы:
   - Давненько не виделись. Как поживаете? Как супруга? Сын?
   - Прекрасно я поживаю, - буркнул целитель. - Супруга хорошеет, сын растет.
   - А...
   - Слушайте, Оливер, - выпалил Грин раздраженно. - Хотите поболтать по-приятельски, приходите к нам на ужин. Выпьем по бокальчику бренди, обсудим последние новости. А сейчас выкладывайте, что вам нужно, и побыстрее. У меня назначена операция, а до этого хотелось бы успеть пообедать.
   - Одна из моих студенток не прошла осмотр при зачислении, а списки уже закрыты, - коротко обрисовал суть вопроса ректор.
   - Угу. Закрыты. Деньги за осмотр студентов академия лечебнице перечислила... Не делайте проблем из пустяка! К октябрю обычно набирается несколько десятков забытых и опоздавших. Включите вашу студентку в дополнительный список, получит все справки в следующем месяце.
   - Вы не поняли, Эдвард, речь о моей студентке, - терпеливо разъяснил Оливер. - С моего спецкурса. Помните, я говорил, что буду лично курировать группу?
   - Угу. И лично забыли дать девице направление, - понял доктор. - Ладно, впишу ее куда-нибудь. Но вы меня знаете, разрешение на занятия темной магией без осмотра не дам.
   - Об этом вас и не просят. Когда ей можно подойти?
   - Завтра, к восьми. У меня будет время до обхода. Погодите, запишу имя. В начале учебного года от студентов отбоя нет, еще приму не ту девицу.
   - Записывайте: мисс Элеонор Мэйнард. Ее сложно с кем-нибудь перепутать: девушка - альбинос.
   - Альбинос? - переспросил Грин. На несколько секунд на том конце провода повисла задумчивая пауза. - Могут быть... э-э... сложности.
   - Какие?
   - Нужно смотреть, - уклончиво ответил доктор. - Различают несколько типов альбинизма, но практически всегда это связано с нарушениями зрения, повышенной чувствительностью к солнечному свету и некоторым видам заклинаний... Конкретнее скажу после осмотра. Но на всякий случай подумайте, как объяснить девушке, насколько интереснее ей будет учиться на теормаге, чем у вас.
  
   Нелл знала, что для выбранной специальности разрешение от целителей обязательно, но после закрутилась, и забыла.
   Было бы неплохо, если бы и милорд Райхон не вспомнил.
   - Не бойся, это не страшно, - успокаивала с вечера Дарла. - Ходила я на этот осмотр. Сидит молоденький доктор, даже практикант, наверное. Краснеет так забавно, когда сердце через трубку слушает... А по женской части у них там очень колоритная дама. Леди. Говорят, настоящая. Но если ты еще девица, можно ей просто об этом сказать, она и смотреть не будет. Только расскажет там всякое и брошюрку даст про то, что нужно избегать случайных связей, и как быть, если вдруг не избежала...
   Судя по тому, как Дарла хихикала, вспоминая о брошюрке, она-то была как раз девицей, и визит к "леди" для нее ограничился профилактической беседой. А вот Нелл не отказалась бы от осмотра. То, что ее тревожило, было не "по женской части", но она утешила себя тем, что краснеющий практикант не заметит лишнего.
   К сожалению, доктор Грин, к которому направил ее милорд Райхон, практикантом не был, но о том, что разрешение на обучение темным искусствам ей предстоит получать у главного целителя, Нелл узнала уже в лечебнице.
   - Повернете направо, пройдете по коридору, увидите дверь с табличкой, - охотно подсказала дорогу дежурная сестра.
   Таблички на двери кабинета заведующего было две. На первой - имя доктора, на второй строгое предупреждение: "Перед осмотром избавьтесь от иллюзий". Иллюзий относительно своей судьбы Нелл давно уже не питала.
   "Будь что будет", - решила она и распахнула дверь.
   А следовало сначала постучать.
   - Простите, - пробормотала Нелл и выскочила обратно в коридор, давая доктору Э. Грину время снять со своих колен смазливую девицу в белом чепце и оттереть губы от помады, если означенная девица ею пользуется.
   Подумалось, что человек, крутящий шашни на рабочем месте с собственной подчиненной, и во всем остальном не слишком щепетилен.
   Спустя минуту из кабинета вышла красотка в чепце. Потянулась, огладила ладонями затянутую в корсет талию и победно улыбнулась.
   - Прибавку к жалованью получила, - подмигнув, сообщила она. - Но пришлось постараться. А у тебя что?
   - Допуск к занятиям взять, - растерянно призналась Нелл.
   - Ну... - целительница поджала губки, оценивающе разглядывая ее вприщур. Затем беспардонно обхватила ладонями лицо, повертела так и этак, и с сомнением прищелкнула языком. - Может, и подпишет.
   Когда она ушла, Нелл предприняла вторую попытку попасть на прием.
   - Мисс Мэйнард, полагаю? - сидевший за столом худощавый мужчина лет сорока пяти, жестом пригласил войти и кивнул на стул для посетителей. - Прошу. Я ожидал вас позже.
   Нелл проследила за его взглядом, брошенным на настенные часы, показывавшие без четверти восемь, и едва уловимо пожала плечами. Ну, пришла пораньше - и что? Помешала? Так это, извините, лечебница, а не дом свиданий.
   - Не хочется, чтобы у вас сложилось обо мне неверное впечатление, мисс...
   Невзирая на случайно подсмотренную сцену, впечатление он производил приятное. Внешность, не сказать, чтобы привлекательная, но располагающая: аккуратно выбритый подбородок, тонкий нос с горбинкой, внимательные серые глаза. Лицо его сейчас было серьезно, но чуть приподнятые уголки губ и мелкие лучики морщинок, тянущиеся от внешних уголков глаз к вискам, говорили, что в повседневной жизни улыбается доктор нередко.
   Нелл снова пожала плечами, теперь заметно, показывая, что не намерена составлять о нем никаких суждений: у каждого свои секреты, и чужими она не интересуется.
   Целитель понимающе усмехнулся и без пояснений развернул к ней фотографию в деревянной рамке. Снимок стоял на дальнем от Нелл углу стола, но она, тем не менее, хорошо рассмотрела и самого доктора, запечатленного на фото в выходном смокинге, и сидевшую в кресле перед ним женщину с мальчиком двух-трех лет на руках. Женщину Нелл узнала, хотя на фотографии та смотрелась степенной замужней дамой, а не молоденькой вертихвосткой, между делом крутящей роман с начальником.
   - У вас красивая жена, - сдержано заметила Нелл. - И чувство юмора у нее... своеобразное.
   - Что она вам сказала?
   Судя по тону вопроса, мистер Грин планировал при случае высказать супруге за легкомысленное отношение к своей и его репутации, но особых надежд на то, что внушение возымеет эффект, не питал.
   - Сказала... - Нелл вспомнила взгляд целительницы, смешливый, но цепкий. - Что вы подпишете мне разрешение на практику.
   - Возможно, - согласился доктор. Вынул из папки чистый лист бумаги и снял колпачок с наливной ручки. - Начнем? Поскольку бланк направления вам не выдали, придется заполнять все с нуля...
   Писал он быстро: видимо, привык вести прием без ассистентов.
   Имя. Дата рождения.
   Примерный рост и вес определил на глаз, к удивлению Нелл, достаточно точно.
   Поинтересовался, есть ли у нее жалобы на здоровье. Услыхав, что нет, тут же бегло нацарапал аж три строчки... Знать бы, о чем...
   - Как давно вы выглядите подобным образом? - спросил, не отрывая глаз от записей.
   - Сколько себя помню, - с небольшой заминкой, но достаточно уверенно ответила она.
   - И что говорят об этом ваши родители?
   - Ничего. Я сирота, выросла в приюте.
   - Я тоже, - не выказывая ложного сочувствия, отозвался целитель. - В каком возрасте проявился дар?
   Стандартные вопросы, стандартный осмотр.
   Заключение доктор Грин обещал к концу дня, когда будет готов анализ крови, но предварительно сказал, что видимых причин отказывать Нелл в допуске нет.
   И все же что-то тревожило.
   Возможно, просто нервы.
   Нервы хорошо успокаивались курением, и, отойдя от лечебницы и найдя укромное местечко у ограды кладбища, Нелл достала из сумочки портсигар...
  
   Эдвард Грин хорошо знал свою жену и уже начал беспокоиться: мисс Мэйнард десять минут как ушла, а Бет до сих пор не появилась. Наконец дверь приоткрылась, и супруга любопытной мышкой прошмыгнула в кабинет.
   - Это была она, да? Студентка Оливера?
   - Угу, - заведующий лечебницей откинулся на спинку кресла и смерил присевшую с другой стороны стола жену строгим взглядом. - Что ты ей сказала?
   Миссис Грин невинно захлопала ресничками.
   - Правду и только правду. Похвасталась, что ты мне жалованье поднял. А что?
   - Во-первых, я ничего я тебе не поднимал, а поменял оклад практиканта на оклад штатного целителя. Во-вторых, это было еще позавчера.
   - Всего лишь позавчера, я до сих пор не нарадуюсь.
   - Бет, - Эдвард укоризненно покачал головой. - Иногда мне кажется, что у меня не один ребенок, а два.
   - Да ладно тебе, - она лукаво усмехнулась, накручивая на палец выбившийся из-под чепца светло-русый локон. - Папочка.
   Томно потянулась и так посмотрела при этом, что захотелось тут же перегнуть ее через стол, задрать юбку... и выпороть, чтобы впредь прилично вела себя на работе.
   Если доктор Грин этого не сделал, то лишь потому, что знал, что детей бить непедагогично, а жену, его жену, еще и чревато: может сдачи дать.
   Впрочем, миссис Грин никогда не перегибала палку. Имелся у нее, среди прочих, такой талант.
   - Что с девушкой? - спросила она, отбросив дурашливость.
   - Ты скажи, - предложил ей муж.
   - Оливер ошибся, она не альбинос. Либо какая-то редкая и явно спровоцированная внешними факторами форма. Полное отсутствие пигмента кожи и волос, при этом пигментация глаз нарушена лишь частично. Радужка желтая, по внешнему краю темная. Зрачок без патологий. Признаков астигматизма или нистагма нет. Чувствительность к свету в пределах нормы: я развернула ее к окну - даже не моргнула... Зрение?
   - Отличное, - кивнул Эдвард.
   - Дашь ей допуск?
   - Да. Чувствительность кожи повышена, но реакция в допустимых пределах. В остальном - абсолютно здоровая девушка. Хотя случай интересный. Сама она говорит, что выглядела так всегда, но... есть у меня сомнения на этот счет.
   - Скажешь Оливеру?
   - Уже, - целитель кивнул на телефон. - Его интересует только можно ли ей практиковать темные материи или нет. Милорд Райхон традиционно не любопытен.
   - А мы? - прищурилась Бет.
   - Мы? - доктор Грин сделал вид, что задумался. - Мы отличаемся в этом от милорда Райхона. В лучшую сторону.
   - Бесспорно, - подтвердила миссис Грин. Глаза ее азартно блеснули. - Ты взял у нее кровь?
   - Конечно.
   - Неплохо было бы сделать биопсию кожи.
   - Прости, - Эдвард шутливо развел руками, - не нашел повода отщипнуть от нее кусочек.
   - Волосы?
   - Не подумал, - вздохнул он с сожалением.
   - Я подумала, - с превосходством улыбнулась Бет и вынула из кармана накрахмаленного передника завернутые в платок бесцветные волоски. - Выдернула незаметно. Направленная точечная анестезия, мисс Мэйнард даже не охнула.
   - Хвастунишка, - пожурил супругу доктор.
   На самом деле любой целитель гордился бы подобным умением, но тут главное не перехвалить, чтобы миссис Грин не расслабилась и не потеряла интереса к совершенствованию навыков.
   - Предлагаю разделить опытный материал, - сказал он. - Ты проводишь свои тесты, я - свои. Потом сравним результаты.
   Нет, он ни в чем не подозревал мисс Мэйнард и допускал, что та действительно не знает, чему обязана столь примечательной внешностью. Просто любопытная загадка то ли природы, то ли каких-то внешних сил. Разминка для мозгов, которая и его развлечет и Бет пойдет на пользу.
  
   Смутное беспокойство не оставляло Нелл до следующего утра. Вечно витающая в облаках Дарла, и та заметила, что она чем-то взволнована. Правда, выводы сделала странные.
   - Реймонд пригласил тебя на бал?
   - Что? - логика соседки удивила, ведь ни о Рее, ни о бале Нелл и словом не обмолвилась.
   - Не приглашал? - озадачилась в свою очередь Дарла. - Стесняется, наверное. Но время еще есть.
   Объяснять, что они с Реймондом просто друзья, было бесполезно: Дарла любые отношения с представителями противоположного пола рассматривала исключительно через призму романтики, и в ее представлении юноша, с которым Нелл проводила немало времени, мог быть только пылким поклонником.
   - А платье ты нашла?
   Говорить, что не нашла, потому что не искала, и вообще на бал не собирается, Нелл тоже не стала, иначе рисковала нарваться на длинную лекцию о важности подобных мероприятий в жизни любой девушки. Такие лекции Дарла читала часто и с упоением, и то, что соседка много старшее нее, не останавливало: тот факт, что Нелл в свои годы еще не замужем, не помолвлена и не обросла толпой обожателей, для Дарлы являлся свидетельством полной некомпетентности в вопросах взаимоотношений с мужчинами, выбора наряда и организации досуга.
   - Меня познакомили с одной девушкой с третьего этажа, она занимается шитьем. Берет заказы у студенток из первого общежития. Ну, ты знаешь, кто там живет - все эти графские дочки и племянницы банкиров... Так вот, Китти шьет им платья как в модных каталогах, но выходит дешевле. Эти фифочки тоже не прочь сэкономить. А Китти оставляет себе обрезы ткани, или они сами отдают ей что-то ненужное из своего гардероба. Она перешивает, и продает местным девочкам, недорого... Или дает поносить на время... Слышишь? Не пойдем же мы на бал в форменных платьях? У меня отложено немного денег, и у тебя в жестянке, я видела... Зайдем к ней вечером? К Китти? Присмотрим себе что-нибудь, если еще не все разобрали?
   В другое время Нелл обратила бы внимание на упоминание жестянки и отчитала бы соседку за то, что рылась в ее вещах, но сегодня мысли занимало другое, и она лишь рассеянно кивнула в ответ на предложение.
   Это была первая ошибка.
   Вторую Нелл допустила на занятиях. Поспорила с преподавателем.
   Не смогла пропустить мимо ушей перевранное объяснение аспиранта, сегодня подменявшего профессора, читавшего теорию потоков. Слишком сложно это оказалось с учетом того, что лектор в подтверждение своих слов еще и ужасающую схему на доске вычертил.
   - Чушь какая, - пробормотала Нелл, окинув взглядом эти художества.
   - О чем это вы, мисс? - строго вопросил расслышавший ее слова аспирант.
   Нужно было сказать, что о своем. О предстоящем бале, о платье и несуществующих и ненужных ей поклонниках...
   - О вашей схеме, - ответила она мрачно. - Потоки не могут преломляться подобным образом. И использовать зеркало для построения спирали Штольма - это...
   Нелл запнулась, но было уже поздно.
   - Бесполезная трата времени и сил, - закончил за нее Оливер Райхон, как и в случае с фобосами, появившийся в аудитории неожиданно и некстати.
   - Милорд, я... - горе-наставник попытался незаметно стереть с доски лишний вектор и нарисованную не в том месте дугу, но был остановлен суровым взглядом ректора.
   - Мисс Мэйнард, может быть, покажете всем, включая мистера Элиота, - глава академии покосился на сникшего аспиранта, - как должна выглядеть спираль Штольма, и скажете, что применяется в данном случае для искажения потоков?
   Нелл поднялась из-за стола, но к доске не пошла.
   - Простите, милорд. Я читала, что спираль создается посредством изменения магнитной проницаемости среды. Зеркало здесь лишнее. Собственно, только это я и заметила и правильную схему начертить не смогу. Тем более, с формулами.
   - Я могу! - предпринял попытку реабилитироваться незадачливый мистер Элиот.
   - Подойдете с этим к своему научному руководителю, - не повысив голоса, перебил его ректор. - Я попрошу его обратить особое внимание на этот вопрос. Мисс Мэйнард, уделите мне несколько минут? Данная лекция, как я понимаю, вам не очень интересна.
   Нелл покорно направилась к выходу, стараясь не думать, зачем она вдруг понадобилась милорду Райхону, чтобы не накручивать себя заранее, но справиться с бессознательной тревогой не смогла.
   - Простите, что организовал беседу подобным образом и в подобной обстановке, - начал с извинений ректор.
   Впрочем, эта фраза была лишь данью этикета, и никаких сожалений он не испытывал, как и неудобств от того, что говорит с ней не в собственном кабинете, а в коридоре учебного корпуса, у окна, за которым светило еще яркое и теплое сентябрьское солнце, а листья на деревьях только-только начинали желтеть. Нелл представила, с какой радостью распахнула бы это окно и прыгнула вниз... Первый этаж - не страшно.
   - Слушаю вас, милорд.
   - Доктор Грин подписал вам разрешение на практику. Так что можете не волноваться об этом.
   - Спасибо, - вежливо кивнула Нелл.
   - Поговорить я планировал о другом, Элеонор. За две недели я имел возможность оценить уровень знаний студентов вашей группы, и могу с уверенностью сказать, что на данный момент вы показываете наилучшую теоретическую и, в чем-то, практическую подготовку.
   - У меня было время для самостоятельных занятий, милорд.
   - Я догадался. К тому же вы значительно старше своих соучеников, что в данном случае тоже неплохо. Изначально я хотел видеть кого-то из... э-э... мужчин на этом месте...
   Неловкая заминка во фразе ректора была понятна: семнадцати-восемнадцатилетние мальчишки из их группы на гордое звание мужчин пока не тянули. Все остальное нуждалось в объяснениях, и милорд Райхон их тут же дал:
   - Я решил назначить вас старостой группы, мисс Мэйнард. Если вы не возражаете, конечно.
   - Разве это не выборная должность? - спросила Нелл, уходя от прямого ответа.
   - Начиная со второго курса - да. На первом, пока студенты еще плохо знакомы друг с другом и не могут сделать объективный выбор, старосту назначает куратор. Так что скажете?
   Бедная стипендиатка, желающая и дальше оставаться на хорошем счету у куратора, ни за что не отказалась бы от подобной возможности.
   - Я согласна, милорд.
   Наверное, это была ее третья ошибка за сегодня, но Нелл дала себе слово больше не вести им учет. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, а она уже сделала больше, чем планировала когда-то.
   Перед началом своей лекции милорд Райхон официально представил ее группе в новом качестве, и никто из одиннадцати парней и четырех девушек не выказал недовольства таким назначением.
   А после занятий Нелл сама предложила Реймонду пойти с ней на Осенний бал.
   Дарла все равно не отстанет, а старосте не годится пропускать официальные мероприятия, пусть и развлекательные, и лучше пойти с Реем, чем одной. Одинокие девушки всегда привлекают ненужное внимание, а она и без того привлекла его с избытком...
  
  

ГЛАВА 3

  
   Обязанности старосты на первом курсе несложны и с лихвой окупаются полагающимися по новому статусу приятностями: повышенная стипендия, ненамного, но на сигареты хватит, возможность время от времени пропускать лекции по неспециальным дисциплинам и, на выбор, отдельная комната в общежитии или дополнительные талоны на питание.
   Нелл собиралась взять комнату. Даже сходила с подписанным ректором предписанием к комендантше и получила ключи от трех каморок на первом этаже.
   - Какая глянется, в той и оставайся, - равнодушно махнула рукой пожилая женщина, на морщинистом лице которой лежала печать усталости от всего на свете - от студенток-жиличек и их забот, от проверок руководства и от самой жизни, казалось. - Вымоешь там все и постель свою принесешь. Если помощь нужна, подвигать что, можешь знакомых парней позвать, только чтобы до полуночи ушли, а то знаю я...
   Комнатушки были совершенно одинаковые - узкие кельи с одним окном, и обстановкой друг от друга не отличались: кровать, письменный стол, пара книжных полок, шкаф и умывальник. Большего, пожалуй, и не нужно. Главное, что окно открывается, и не надо будет, кутаясь в покрывало, бегать ночью в уборную, если вдруг не спится и до нервной дрожи хочется курить.
   Нелл представила, как расставит на полках книги, а на подоконнике пристроит спиртовку. Вечерами будет заваривать крепкий чай и читать. Или просто думать в тишине...
   Отчего-то это уже не казалось таким привлекательным, как еще неделю назад, и, покопавшись в мыслях, Нелл с удивлением поняла, что успела отвыкнуть от тишины и даже начала ее побаиваться. А Дарла за это время привыкла к спиртовке, на которой не только кипятила воду, но и наловчилась разогревать щипцы для завивки. И если Нелл к тишине опять притерпится, то Дарле вряд ли повезет найти новую соседку со спиртовкой.
   - Возьму дополнительные талоны, - сообщила ей Нелл, вернувшись в их общую комнату, а перед тем отдав все три ключа комендантше. - Их дают сразу на месяц, и если использовать все за раз, можно закатить настоящий банкет. Или сладостей набрать.
   Дарла, хранившая скорбное молчание с того момента, как соседка сообщила ей о своем назначении и связанных с этим переменах, радостно завизжала, и визжи она чуть дольше, Нелл, наверное, пожалела бы о своем решении. Но на счастье обеих бурное проявление радости не затянулось: Дарла вспомнила о предстоящем бале и потащила Нелл на третий этаж, к доброй, хоть и не бескорыстной швее Китти.
   Платьев та предлагала немного, а часть сразу же обозначила как "только если совсем купите". Совсем покупать девушки ничего не планировали, а потому пришлось выбирать из того, что осталось.
   Миниатюрной Дарле было проще, Китти обещала за небольшую доплату ушить на нее любое платье, и соседка остановилась на скромном голубом наряде "под цвет глаз". Нелл же, в которой роста было почти шесть футов, выбора почти не осталось: либо ярко-алое платье, отданное Китти одной из клиенток как испорченное (несводимые пятна на подоле швея искусно замаскировала нашитыми сверху розанами), либо блеклое палевое, с неглубоким квадратным вырезом и прямой юбкой. Последнее подходило скорее для посещения лекций, чем для бала, но Нелл решила взять именно его.
   - Тоже под цвет глаз, - прокомментировала она свой выбор.
   Неприметное платье, неприметный, если только не расчихается на весь зал, кавалер, - все это ее вполне устраивало.
  
   Если в доме живет кошка, то можете не сомневаться, она твердо уверена, что это - ее дом, и всё здесь, включая тех, кто по наивности мнит себя хозяевами жилища, принадлежит ей.
   Примерно так же рассуждает и ребенок трех с половиной лет.
   Нет, он, конечно, помнит, что тут - спальня родителей, тут - кухня со страшной горячей плитой, а здесь - лаборатория, в которую нельзя заходить под страхом лишиться обеих рук и сладкого на неделю, но если и соблюдает все эти правила, то лишь потому, что ему не особо и интересно, что происходит в запретных комнатах. Однако когда ему что-то там понадобится, например, мать, уже час не появлявшаяся в поле зрения, ничто его не остановит.
   - Ма-ам...
   - Стоять! - миссис Грин, набросила ловчую сеть на прошмыгнувшую в лабораторию кошку, без церемоний выставила наглую серую зверюгу за дверь и присела на корточки перед сыном, которого тоже следовало выпроводить, но более мягкими методами. - Что случилось милый? Почему ты не играешь с папой?
   - Папа спит, - наябедничал Грэм. - Прямо на рельсах! Я гудел ему, гудел...
   - На рельсах? - со вздохом уточнила Элизабет. - Ясно.
   Подхватила сына на руки и вынесла в коридор.
   - Как же поезд проедет, если он там лежит? - продолжал возмущаться мальчик.
   - Никак, - согласилась Бет.
   Говорила же мужу: отдохни. Грэм поиграл бы с Нэнси: няня никогда не отказывалась задержаться у них на пару лишних часов. Но Эда разве переспоришь? Он, видите ли, совсем не устал, только кофе выпьет и будет как новенький...
   - У папы был сложный день, - объяснила она сердито сопящему сыну. - Пришлось много работать. Хорошо работать. Потому что, если бы папа не справился, работы прибавилось бы у мамы.
   У двери в детскую Бет поставила ребенка на пол и заглянула в комнату. Грэм значительно преувеличил масштабы железнодорожной катастрофы: глава семейства спал не на рельсах, а рядом, положив под голову большого плюшевого медведя. Движению поезда мешала только рука доктора, и при желании мальчик легко отодвинул бы ее в сторону, но желание привлечь внимание матери оказалось сильнее.
   - Эд, - опустившись на колени, миссис Грин потормошила мужа. - Эд, пойдем в спальню.
   - Мне и тут хорошо, - не открывая глаз, заявил мистер Грин.
   - Ты перегородил железную дорогу.
   - Это шлагбаум, - пробормотал целитель сонно. - Я играю с сыном, женщина. Не вмешивайся в наши мужские дела.
   - Стукну, - пообещала Элизабет без обиняков.
   - Злюка, - усмехнулся муж. Поймал за руки и потянул на себя, прижал к груди. - М-м-м... Чем от тебя так вкусно пахнет?
   - Формалином, - хмуро ответила Бет, высвобождаясь из объятий. Поглядела упреком на мужа: - Ты же говорил, что это была несложная операция.
   Когда они только познакомились, она долго не могла понять, почему после использования целительской магии высших уровней доктор Грин неизменно требовал крепкий и очень сладкий кофе. Связывала это с потребностью компенсировать растраченную энергию. Но, оказалось, имелась и другая причина: после интенсивной отдачи сил Эд на какое-то время переставал нормально воспринимать вкус и запахи.
   - Не очень сложная, - отозвался он беспечно. - А что у тебя? Все еще колдуешь над образцами мисс Мэйнард?
   Попытка супруга уйти от щекотливой темы была засчитана Элизабет как успешная. В конце концов, перевоспитывать его уже поздно.
   - Нет, - она разочарованно поморщилась. - Кленси подкинул работу. А с мисс Мэйнард я застряла.
   - На чем?
   - Я думаю... Нет, я уверена, что отсутствие пигмента в коже и волосах - следствие поражающего действия какого-то заклинания. Магическое излучение не ниже шестого уровня. Но это все, что мне удалось выяснить за прошедшую неделю. Понятия не имею, что это за чары и как давно девушка им подверглась.
   - Я застопорился на том же этапе, - признался Эд. - Никогда не слышал о заклинаниях, дающих подобный эффект. В справочниках тоже ничего. А не зная сути чар, степень и давность их применения не определишь. Мисс Мэйнард могла попасть под них месяц назад или еще в утробе матери... Но, насколько можно судить, кроме как на внешности, это никак на ней не отразилось. Хотя для полной уверенности я бы провел еще ряд тестов...
   - Мы будем пускать поезд или нет?! - грозно уперев руки в боки, вопросил родителей Грэм.
   - Будем, - успокоил наследника мистер Грин, с сожалением поднимаясь с ковра и усаживая под стену помятого медведя. - Сейчас будем. А маму отпустим заканчивать дела, да?
   - Нет уж, - замотала головой Бет, - дела подождут. Останусь с вами. Буду контролировать исправную работу шлагбаумов.
   Вошедшая в детскую кошка равнодушно оглядела рассевшееся вокруг игрушечной железной дороги семейство и бесшумно запрыгнула на кровать. Свернулась клубком и закрыла глаза. Треск заводного поезда и голоса ей не мешали, даже наоборот: люди заняты, а значит, никто не вспомнит о ней и не сгонит с мягких подушек...
  
   Дарла так и не определилась, кому из поклонников оказать честь сопровождать ее на Осенний бал, и, чтобы никого не обидеть, решила, что пойдет с Нелл и Реймондом. А уже на балу ей, быть может, повезет встретить своего единственного. Хотя о единственном Дарла обмолвилась полушутя, и на самом деле познакомиться мечтала не с очередным восторженным юношей, а с эльфом.
   Эльфы в академии были, одного она даже видела как-то издали, но хотела поближе рассмотреть, поговорить и даже потрогать, если получится.
   - Трогать-то зачем? - удивилась Нелл.
   - Чтобы знать, - последовал ответ. - Может, они и на ощупь другие?
   Странный интерес. Но хоть не романтический. Длинноухие беловолосые нелюди с большими прозрачными глазами и сероватой, отливающей перламутром кожей, исчерченной на щеках узорами белесых шрамов, действительно были другими, и ни одна здравомыслящая девушка не стала бы всерьез строить планы на близкие отношения с тем, кто отличается от человека не только внешностью, но и самой своей сутью.
   То, что Дарла, несмотря на свои фантазии, девушка все-таки разумная, Нелл порадовало, как и то, что соседка пойдет на бал с ней. С Реем они смотрелись бы довольно несуразной парочкой, учитывая, что худощавая Нелл была на полголовы выше пухленького круглолицего парня, а теперь, с Дарлой, получится маленькая такая, дружеская компания. Хотя Нелл не сомневалась, что на балу неугомонная подружка непременно потеряется, и если не с эльфом, и не с "единственным", то с каким-нибудь представителем мужского пола обязательно познакомится. Но это будут уже его проблемы.
   В академии имелось лишь одно помещение, способное вместить в себя всех студентов и преподавателей разом, - столовая. Тут и устраивали общие праздники. Из огромного зала убрали большую часть столов, а над оформлением неплохо потрудились иллюзионисты. На стенах ожили картины осенних пейзажей, потолок стал небом, по которому плыли белые облака и пролетали время от времени стаи стремящихся на юг птиц, поддерживающие потолок колонны превратились в деревья, с легкими порывами ветерка ронявшие резные золотистые листья. Листья кружились в воздухе, а касаясь чего-нибудь или кого-нибудь, рассыпались сверкающими искорками.
   Вечер выдался теплый, и для тех, кто не захочет провести с начала и до конца его под крышей, огородили гирляндами и, как заметила Нелл, охранной сетью скверик рядом со столовой. Поставили там несколько новых беседок и десяток лавочек.
   Хотя на бал собралась вся академия, давки в дверях не было. Гости входили неспешно и чинно, а за тем, чтобы не возникло стычек и недоразумений, тут тщательно, но незаметно следили.
   - Приветствую вас, дамы, - приятный молодой человек, одетый, как и многие из пришедших, в классический черный смокинг, словно не заметив Реймонда, поклонился Нелл, тряхнув отросшими до плеч каштановыми кудрями, и подал руку Дарле, помогая взойти на ступеньки. - Первый бал для вас в академии? - определил он безошибочно. - Желаю хорошо провести время.
   Дарла, кажется, уже никуда и не шла бы, сраженная блеском лукавых карих глаз и белозубой улыбкой. Пришлось едва ли не силой втащить ее в зал.
   - Такой милый, - шептала она, непрерывно оглядываясь. - Видела, как он на меня смотрел?
   - Работа у него такая, всех рассматривать, - бросила Нелл, спеша увести впечатлительную подружку подальше от входа. - Внутренняя полиция академии, порядок блюдут.
   - Полиция? - не поверила Дарла. Оглянулась снова.
   - Значок на лацкане, - коротко объяснила ей соседка, успевшая рассмотреть не только глаза и улыбку.
   И не только значок.
   Обернувшись вслед за подругой, Нелл вприщур взглянула на полицейского. Когда-то она знала троих братьев-перевертышей, но те были волками, а этот... Воздух поплыл под ее взглядом, свет преломился, обрисовав вокруг улыбчивого блюстителя порядка зыбкую тень... кота?
   Оборотень, почувствовав внимание к своей персоне, напрягся, тень подобралась и сделалась четче, стали заметны кисточки на настороженно поднятых ушах. В следующий миг полицейский обернулся, но Нелл уже любовалась березовой рощей, нарисованной на стене объемными иллюзиями. Тонкоствольные деревца покачивались на ветру и шелестели листвой.
   - Все равно милый, - протянула со вздохом Дарла.
   Нелл представила мага-оборотня в звериной ипостаси и не нашла причин не согласиться.
   - Мило? - переспросил Рей, услышавший лишь обрывок разговора. Посмотрел на иллюзорную рощицу. - Ну, да, неплохо. Только... а-а... пчхи!
   Похоже, аллергия у него была даже на иллюзии.
   - Сходил бы ты к целителям, - посоветовала Нелл.
   - Я ходил, - прогнусавил парень, спрятав нос в вытащенный из рукава платок. - Лекарство дали.
   - И?
   - От него спать хочется.
   Не чихал бы, так зевал - поняла Нелл. Незавидный выбор.
   - Нужно наших найти, - она ухватила высморкавшегося кавалера под руку. - Дарла... Дарла! Ты с нами?
   Подруга с усилием отвела взгляд от входной двери, где раскланивался перед очередной красавицей оборотень, и уныло кивнула.
   Недолго поплутав в толпе, Нелл вывела друзей к своей группе. Первокурсники скромно жались к стене, на которой журчал водопад, и голодно поглядывали на уставленные закусками и напитками столы. Пришлось подать пример. Нелл взяла наполненный легким вином бокал и тарталетку с паштетом. Если и есть что-то хорошее в подобных мероприятиях - то это бесплатная еда. Донеся эту простую мысль до однокашников, староста группы сочла миссию выполненной. Можно было послоняться еще с полчаса по залу и незаметно уйти.
   А можно было остаться.
   Когда все наконец-то собрались, когда ректор, открывая бал, произнес недлинную речь, и зазвучала музыка, она вспомнила вдруг, как любила когда-то праздники. И танцевать.
   Дарлу уже пригласил Стивен - рослый блондин со спецкурса, которому подружка строила глазки еще на отборе, и, глядя, как они кружатся под нежную красивую мелодию, а на головы им падают с деревьев-колонн иллюзорные листья, рассыпаясь по волосам теплыми искорками, меньше всего хотелось и дальше стоять на месте. Хотелось радоваться... хоть чему-нибудь: музыке, бесплатным угощениям, ненастоящей листве. Золотой осени, которой в зале сегодня было больше, чем на улице...
   Почему бы и нет?
   Ничего уже не будет как прежде, но ведь это не повод отказываться от доступных радостей. Только руку протяни, и...
   Рей снова расчихался и упустил момент. Под руку попался Кевин. По росту он подходил Нелл больше, но танцевал, как выяснилось, ужасно. Однако оттоптанные неуклюжим увальнем ноги не стали причиной отказать в танце незнакомому молодому человеку, который, вынырнув из толпы, вдруг оттеснил от Нелл и неуверенно топчущегося на месте Рея, и других одногруппников. Видимо, неброское платье не справилось со своей задачей, и она все же привлекала внимание, но такое внимание было приятно. Вечер обещал быть неплохим.
   Обещал, но не стал...
   - Нелл?!
   Молодой светловолосый мужчина, с которым она столкнулась у стола, куда пошла, чтобы взять что-нибудь из напитков, смотрел на нее так, как будто увидел привидение.
   Хотя почему "как будто"?
   Он и увидел привидение. Бледный призрак той, кем она была раньше.
   Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе их встречу. Представляла, как они сталкиваются вот так же, неожиданно, как он точно так же отступает на шаг, смотрит на нее и отворачивается, не узнав...
   Но, наверное, она не так сильно изменилась, как ей казалось.
   - Нелл, - дрожащие пальцы вцепились в ее плечи. Удержать? Обнять? - Это... это же ты?
   Можно было сбежать, позволить ему убедить себя в том, что он обознался. Но он здесь, в академии, и значит, рано или поздно они столкнутся снова.
   - Это я. Здравствуй, Алан.
  
   С начала праздника прошло не больше часа, но маленькие оплетенные плющом беседки уже оккупировали юные влюбленные.
   - Что у вас тут? - голос Алана дрожит от волнения, но застигнутой за поцелуями парочке слышится гнев. - Возвращайтесь в зал.
   Девушка испуганно ойкает, норовит незаметно проскользнуть мимо. Юноша прячет недовольство во взгляде, кивает с ложной покорностью:
   - Хорошо, профессор.
   - Уже профессор? - Нелл улыбается одними губами. - Поздравляю.
   Поздравление остается без внимания.
   Руки Алана касаются плюща. Сила льется с пальцев, на одном из которых блестит золотом обручальное кольцо, напаивает соком зеленые побеги. Гибкие плети шевелятся, разрастаются, сплетаются. Плотнее опутывают беседку, пряча от случайных взглядов тех, кто внутри.
   Столько приготовлений ради короткого разговора.
   У него лишь два вопроса: "Как?" и "Почему?"
   У нее один ответ: "Какая разница?"
   Он думает, что у него есть право знать.
   Она знает, что некоторые вещи должны навсегда остаться в прошлом.
   - Почему, Нелл? Почему?
   Она пожимает плечами. Потому что считала, что так будет правильно? Лучше - всем, включая его?
   - Меня зовут Элеонор, - говорит она, вынимая из сумочки сигареты. Вытаскивает одну, заправляет медленно в мундштук. - Элеонор Мэйнард. Двадцать два года, сирота. - Огонек вспыхивает на кончике пальца, и легкие наполняются дымом. - В этом году поступила на спецкурс по "Темным материям" и планирую его закончить.
   "Почему?" - снова хочет спросить он, но молчит. Смотрит на нее долго и пристально, выискивая черты той, прежней, и не находит.
   А она замечает с грустью, что сам он почти не изменился. Не внешне, во всяком случае. Все так же хорош собой. По-юношески строен. Редкие морщинки пока незаметны на высоком лбу и вокруг глубоких синих глаз. Волосы он так же собирает на затылке в короткий хвост и подвязывает черной бархатной лентой.
   - Я здесь не из-за тебя, Алан, если вдруг ты подумал об этом, - выдыхает она вместе с дымом. - Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь. Снова. И не собираюсь вмешиваться в твою.
   - Элеонор, - повторяет он потеряно. - Двадцать два года... Семь лет учебы... Почему?
   Потому что легче начать новую жизнь, чем вернуть старую.
   И не все из той жизни хочется возвращать.
   А то, что хотелось бы, уже не получится.
   Нелл говорит ему это, но мысленно. А мыслей он читать не умеет...
   Но старается. Снова смотрит так пристально, словно рассчитывает заглянуть ей в самую душу. Натыкается на ее взгляд и, не выдержав, отворачивается.
   - Я здесь не один. С Сюзанной. Мы поженились.
   - Поздравляю, - опять улыбается Нелл. Лезет в сумочку за очередной сигаретой. - Работаете по специальности? Оба? Преподаете?
   - Я преподаю. Практическая демонология. В академии уже девять лет. В прошлом году получил профессорскую степень...
   Нелл молчит: с этим событием она его уже поздравляла.
   - У нас с Сью двое детей, - продолжает он. - Сын и дочь. Марку всего год, а... Хелене восемь...
   Долгий испытывающий взгляд, но она не отводит глаз. Только сигаретный дым наполняется горечью.
   - Я рада за вас, Алан. Но не нужно передавать Сюзанне приветов. Я уже сказала: мне нет дела до вашей жизни.
   Слова горьки, как дым, и мужчина морщится. Но он переживет это.
   Стоит ли печалится?
   Случайная встреча, ненужные воспоминания.
   Разговор, который пора заканчивать...
   Она вытряхивает окурок из мундштука и тянется за новой сигаретой. Прикуривает и лишь потом замечает, что осталась одна.
   Затягивается глубоко и закрывает глаза. Слезинка успевает сорваться и ресниц, но Нелл ловит ее и размазывает по щеке...
  
   Оливер не планировал задерживаться на празднике. Собирался ограничиться приветственной речью, переброситься парой нейтрально-вежливых фраз со знакомыми и вернуться домой. Но разве его планы кого-то интересовали? Сначала лорд Эрентвилль удивил несвойственной эльфам в целом и самому послу в частности общительностью: минут двадцать не меньше разглагольствовал о судьбах их народов и перспективах развития академии. Стоило от него избавиться, как в ректора вцепился декан факультета иллюзий. Выспрашивал, как милорд находит оформление зала. Подумалось, что напрашивается на похвалу, стоило признать, заслуженную, а оказалось, хотел пожаловаться на недостаточное финансирование и нехватку поддерживающих иллюзии амулетов. Мол, снабжали бы его факультет получше, и столовую бы украсили как следует, и вообще во всей академии лоск навели. На это милорд Райхон ответил, что зал и так украшен на славу, а лоск в академии нужно наводить отнюдь не иллюзорный, и потому дополнительные средства пойдут не на закупку амулетов, а на ремонт корпусов. Распрощался с обиженным иллюзионистом и тут же был пойман дамами из женского комитета. Настроился выслушивать требования относительно льгот для работающих матерей, но дамы успели, по их словам, пригубить вина, а на нюх ректора так и чего покрепче, и вместо льгот требовали танец. С каждой. Оливер сослался на боль в травмированной когда-то спине и сбежал, для человека, страдающего от последствий перелома позвоночника, довольно резво.
   Ринулся сразу к выходу, делая вид, что не замечает ни приветственных кивков, ни приглашающих улыбок, сбежал с крыльца и едва не разжился новым переломом: выскочивший из кустов человек с силой оттолкнул ректора в сторону, и тот лишь чудом не упал.
   - Алан? - Оливер с удивлением узнал в невеже молодого профессора демонологии. - Что с вами?
   Демонолог, спешивший так, словно за ним гонится вырвавшийся из пентаграммы демон, остановился и как-то неуверенно замотал головой.
   - Ничего, - выдавил он. - Все в порядке.
   Ни извинений, ни объяснений глава академии не дождался.
   Это было до того непохоже на обычно спокойного и вежливого Алана Росса, что Оливер решил проверить, что там за кустами за "все" и в каком оно порядке.
   Алан не обманул, в огороженном защитной сетью скверике и впрямь не наблюдалось никаких вопиющих нарушений. Можно было уходить, но...
   Милорд Райхон сжал виски. Мигренями он никогда не страдал, но, видимо, гвалт и суета праздничного вечера дали о себе знать. Возраст, опять же. Нервы? С чего бы?
   Но сердце заныло, словно...
   ...все беды и разочарования жизни вспомнились в один миг. Все потери и несбывшиеся мечты.
   Вокруг стало вдруг тихо и пусто. Молодые люди, недавно сидевшие на лавочках или прогуливавшиеся темными аллеями, куда-то подевались, точно бежали от необъяснимой беспричинной тоски, наполнившей воздух, практически вытеснив из него запах поздних цветов и увядших листьев. На миг захотелось последовать примеру студентов и вернуться в зал, туда, где веселые голоса и музыка развеют безрадостное наваждение. Но это желание тут же сменилось другим: не видеть никого, спрятаться, предаться извращенному наслаждению терпкой горечью воспоминаний.
   Выросшая прямо перед Оливером беседка, густо оплетенная плющом, как нельзя лучше подходила для таких занятий. Но, войдя внутрь, милорд ректор понял, что опоздал: беседка была уже занята.
   - Простите, - извинился он.
   - За что? - знакомым женским голосом отозвался полумрак.
   - Э-м-м... - инстинктивно сплетенное заклинание ночного зрения позволило рассмотреть прислонившуюся спиной к стене девушку. - Мисс Мэйнард? Я... не знал, что вы курите.
   Ему не нравились курящие женщины, никогда, и в невольном замечании прорезалось осуждение.
   - Разве это запрещено? - спросила она, выпуская струйку дыма.
   Оливер покачал головой. Не запрещено. Да и не его дело, как и чем нынешняя молодежь портит себе здоровье, лишь бы учебе и порядку в академии это не мешало. А ему действительно нужно было идти...
   Но желания опять поменялись, и он понял, что совсем не хочет уже оставаться в одиночестве.
   - Почему вы не в зале? - спросил девушку.
   - А вы?
   Должно быть, она задала встречный вопрос механически, забыв, что говорит с преподавателем, и он вовсе не обязан был отвечать...
   - Не люблю праздники. В последнее время не люблю. Особенно этот.
   - Чем же он особенный?
   На это отвечать тем более не следовало.
   - Неприятные воспоминания. Вернее... приятные, но...
   Именно с Осеннего бала начался их с Камиллой роман. Они пришли на праздник врозь, недавно назначенный ректор академии и молоденькая преподавательница, а ушли вместе. Сколько лет прошло с того вечера? Почему он вспомнил об этом?
   И зачем рассказал?
   - Что с ней случилось, с той женщиной?
   - Вышла замуж. За моего... секретаря. Сейчас работают оба в Глисетском университете.
   Сердце забилось быстрее.
   Из-за Камиллы?
   Вот уж глупость: столько времени минуло.
   Из-за Глисета? Как будто... Но он-то и бывал там всего раз десять.
   И все равно захотелось сменить тему.
   - На другом Осеннем балу другая девушка пригласила меня на танец и поцеловала... Потом тоже вышла замуж...
   Да уж, сменил.
   К чему вообще этот разговор?
   Наверное, к тому, что ему категорически запрещено начинать отношения с женщинами с Осеннего бала.
   - Хотите выпить? - предложил Оливер, сам не поняв, зачем. Может, подумал, что если дать Элеонор Мэйнард бокал, она отложит наконец-то сигареты.
   - Не откажусь.
   - Вина? Или что-нибудь покрепче?
   Милорду Райхону следовало бы задуматься, отчего он вдруг решил напиться, да еще и в компании собственной студентки. И он задумался. Но, как ни странно, не увидел ничего необычного и неправильного ни в своем предложении, ни в ее согласии.
  
  

ГЛАВА 4

  
   Солнце уже взошло. Пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы, светило в глаза.
   Оливер давно бы поднялся, хотя бы затем, чтобы поправить занавески... если бы не рука. Тонкая женская рука, лежащая по-хозяйски на его груди. Легкая, практически невесомая, она, тем не менее, уже четверть часа не давала ему встать с постели, даже оставаясь неподвижной. А когда длинные пальчики с острыми ноготками вдруг шевелились под слышащееся справа сонное бормотание, поглаживали с бессознательной лаской и вновь замирали, милорд Райхон с силой зажмуривался и, стиснув зубы, задерживал на несколько секунд дыхание.
   Хотел бы он сказать, что виной всему выпивка, что он не отдавал себе отчета в том, что делает, и вообще не помнит ничего из случившегося ночью, но, увы, помнил. И чем дольше вспоминал, тем неуютнее было лежать.
   В конце концов он не выдержал: придержал белую, словно из гипса вылепленную кисть и, медленно отодвигаясь к краю, сполз-таки с кровати. Подобрал с ковра свои брюки и, тихо ступая по глубокому ворсу, дошел до ванной.
   Успокоиться. Для начала - успокоиться.
   Созерцание обнаженного женского тела меньше всего способствовало выполнению поставленной цели, но Оливер, тем не менее, простоял еще с минуту в дверях, прежде чем запереться в ванной.
   Открыл воду, умылся, пригладил мокрой ладонью волосы и лишь затем рискнул посмотреться в висевшее над раковиной зеркало.
   Не так все и плохо.
   Если причесаться.
   Побриться.
   Рубашку надеть, спрятав расцарапанные плечи и кровоподтек с едва заметными следами зубов, алевший над ключицей.
   Момент, когда он разжился этим "украшением", вспомнился вдруг, остро и ярко, заставив снова скрипеть зубами...
   О чем он только думал, когда предлагал ей выпить?
   Почему она согласилась?
   Что-нибудь покрепче... Пришло же в голову!
   Но пили ведь.
   Сначала в беседке. Потом он спохватился, что кто-нибудь может увидеть. Открыть портал в собственную гостиную показалось хорошей идеей.
   А она снова не возражала.
   Сидела в его любимом кресле, сбросив туфли и поджав под себя ноги.
   Глотала, не морщась, неразбавленный джин, смотрела задумчиво поверх бокала и слушала всю ту чушь, что он нес.
   Курила, стряхивая пепел в круглую бронзовую пепельницу, - он сам не помнил, откуда эта пепельница взялась в его доме, - потом доставала из сумочки коробочку с мятными пастилками.
   Пастилки запивала джином.
   По одной отщипывала изумрудные ягодки от большой виноградной грозди, катала подолгу между пальцами и отправляла в рот. Раскусывала, чуть жмурясь. Губами снимала с пальцев капельки сладкого сока...
   Все, что было после, иначе, чем сумасшествием, и назвать нельзя, но искренне сожалеть о случившемся не получалось.
   Хотя, наверное, стоило бы.
  
   Нелл разбудило приглушенное журчание воды. Первым побуждением было укрыться с головой и спать дальше. Но одеяла под рукой не оказалось. Зато внезапно выяснилось, что кровать намного шире и мягче той, к которой она привыкла за месяц в общежитии, простыни тонкие и гладкие, а наволочка пахнет не дешевым мылом, а лавандой и розмарином... мужским одеколоном, табачным дымом, въевшимся в ее волосы, влажной разгоряченной кожей...
   - О, нет, - тихо простонала Нелл, открыв глаза и оглядевшись.
   Убедившись, что в комнате никого кроме нее нет, а вода шумит за узкой дверцей и, если повезет, шуметь будет еще долго, Нелл вскочила с постели и принялась лихорадочно собирать с пола и кресел свои вещи.
   Боги, за что?
   Почему это не оказалось всего лишь сном? Очень неплохой получился бы сон. Можно было бы даже вспоминать иногда...
   Она натянула сорочку.
   Нашла оба чулка, но только одну подвязку.
   Несколько крючков на корсете были вырваны "с мясом", но хорошо, хоть шнуровка не распущена. Сложно представить, как она заправляла бы ее сейчас в петли дрожащими пальцами...
   Почему? - непрерывно спрашивала она себя мысленно.
   Почему? Зачем?
   Когда?
   Когда она поняла, что происходит? Еще в беседке или уже здесь, в его доме?
   Но поняла же!
   Так почему не остановилась? Не ушла?
   И что ей делать теперь?
   Пока Нелл понимала только одно: платье придется купить. Возвращать его Китти в таком виде нельзя. Сейчас можно подколоть воротничок булавкой и понадеяться на то, что оставшиеся пуговицы продержатся на своих местах хотя бы до тех пор, пока она не окажется в общежитии...
   - Боги, о чем я думаю? - Нелл обхватила руками раскалывающуюся голову.
   Алан в академии, и вряд ли вчерашняя встреча останется единственной. А она, вместо того, чтобы задуматься над решением этой проблемы, тут же создала себе еще одну.
   Оливер Райхон - не дурак. Естественно, он поймет, что произошло и по чьей вине. Сама же рассказала ему...
   Мысль предупредить при поступлении о неконтролируемых способностях уже не казалась удачной. Если бы промолчала тогда, ситуацию можно было бы представить по-другому и, возможно, даже извлечь из какую-то выгоду... Хотя какая там выгода? Не шантажировать же его, угрожая оглаской? Ради чего? Она и так отлично учится, и стипендия ее устраивает, и комната в общежитии, и пост старосты, сулящий какие-никакие льготы...
   А теперь - что?
   Промолчать?
   Сделать вид, что все, от начала и до конца, было его инициативой?
   Он все равно догадается. Проверить не сможет, доказать, если сейчас же не пойдет на освидетельствование к менталистам, - тем более. А он не пойдет: не захочет, чтобы кто-то вытащил из его памяти подробности этой ночи. Но будет подозревать, сомневаться, злиться еще и из-за того, что она выставила его виновником.
   Был бы он просто куратором - перевелась бы со специального курса на общий. Но он - ректор...
   И Алан в академии.
   Может, поэтому?
   Поняла, что не сможет здесь остаться, и пустилась во все тяжкие? А что с ректором - так это, чтобы наверняка...
   К тому моменту, как в ванной стих шум воды, Нелл уже приняла решение. Лучше разобраться сразу, чем терпеть мучительную неопределенность.
   Отчаянно хотелось курить, но, если в портсигаре и остались сигареты, сам портсигар вместе с сумочкой и туфлями валялся где-то в гостиной...
   После успеется.
   Вошедший в комнату мужчина не ожидал увидеть ее сидящей в кресле и уже полностью одетой и замер в дверях. Потом кивнул как-то растеряно, схватил со спинки кровати свою рубашку, быстро надел и попытался застегнуть, но это ему не удалось. Нелл отстраненно подумала, что за платье она отомстила с лихвой.
   - Доброе утро.
   Оливер Райхон умел держать лицо. Сейчас еще кофе предложит - Нелл не удивилась бы...
   - Доброе утро, милорд, - она отвела взгляд, но лишь на миг, успев в этот миг решить, что станет смотреть ему в глаза и никуда больше. Не на губы, не на руки, не на покрытую темными волосами мускулистую грудь...
   - Я... - он хотел что-то сказать, но она не позволила.
   - Я, - произнесла твердо. - Я должна вам объяснить.
   Говорила она ровно и неторопливо. Хотя после первой фразы можно было уже не продолжать.
   - Помните, вы спрашивали об особой отметке в моем личном деле?
   Он помнил. И понял.
   Но показалось, вопреки чаяньям Нелл, это не принесло ему облегчения. Возможно, стоило все-таки промолчать и позволить считать, будто все случилось исключительно по его желанию, потому что теперь получалось совсем уж плохо...
   - Я не чувствую, когда это происходит, и сразу не обратила внимания на некоторые странности, - говорила, тем не менее, Нелл, не успевая подобрать других слов, взамен заготовленных. - Потом, видимо, под воздействием алкоголя, просто не отдавала себе отчета в своих поступках и желаниях. Я не хотела, чтобы... Вернее, хотела в тот момент, но...
   Она запуталась и начинала злиться. В конце концов, он тоже мог бы задуматься, с чего вдруг его потянуло откровенничать со студенткой, предлагать ей выпивку и тащить в постель!
   - Я знаю, что вы никогда не поступили бы подобным образом, если бы не попали под мое влияниё, - продолжила она все же спокойно. - Наверное, неразумно в такой ситуации обращаться к специалистам, но я надеюсь, что вы и без экспертизы поверите, что все случилось без моего умысла. Но если вы сочтете, что я не могу больше учиться в вашей...
   - Не сочту, - прервал ее мужчина. - И не думаю, что все произошедшее - следствие только ваших неконтролируемых способностей. Потому что...
   Тембр его голоса изменился, и Нелл поняла, что даже в глаза ему смотреть уже не в силах.
   - Есть еще кое-что, о чем вы, наверное, не подумали, - проговорила она быстро. - Я не чувствую, когда это происходит. Могу только догадываться. И не отслеживаю степень и длительность влияния. Если я продолжала транслировать эмоции... все время, то... В общем, если вам вдруг показалось, что это было что-то особенное, то вам показалось. Просто к вашим собственным эмоциям добавились мои, и это могло ощущаться иначе, потому что мне... в целом было довольно приятно...
  
   Никто не виноват, просто так получилось.
   Неучтенные факторы, неконтролируемая трансляция, отсутствие действенного механизма защиты, как, впрочем, и злого умысла.
   По всем статьям несчастный случай.
   Не страховой, так что компенсаций не полагается.
   Объяснили это Оливеру обстоятельно и доходчиво. Добавить нечего.
   Да и нужно ли?
   Её, по всему, такой вариант устраивает. А его... Его мнением не интересовались. Даже больше: исходя из того, сколько раз его прервали, не позволив и слова вставить, слышать его категорически не хотели. А навязываться - дурной тон.
   Пусть будет несчастный случай.
   Если подумать, могло быть и хуже.
   Скандал, истерика.
   Признание в вечной любви с первого взгляда.
   Но... обошлось?
   Несколько отстраненно-вежливых фраз, сказанных в пустоту. Портал в отдаленный уголок парка неподалеку от третьего женского общежития. Сдержанное прощание.
   И всё.
   Остались смятые простыни, пропахшая сигаретным дымом гостиная, пустые бокалы на столе и окурки в пепельнице...
   Откуда она вообще взялась? Пепельница эта...
   Он выбросил её вместе с окурками. Распахнул настежь окна. Вымыл и убрал бокалы.
   Хорошо, что в доме нет постоянной прислуги, а приходящая не появляется в выходные - только по будням, когда он в ректорате или на лекциях. До понедельника дым выветрится. И все остальное... выветрится тоже...
   - Если вам показалось, что это было что-то особенное, то вам показалось, - бормотал он себе под нос, стягивая с кровати простыни, то ли в корзину для грязного белья сунуть, то ли в мусорную, к пепельнице. - Но в целом было довольно приятно, угу. Какой изысканный комплимент, мисс.
   Злился?
   Да. На себя.
   За то, что принял нелепые эти объяснения. Не нашел, да и не искал, если честно, нужных слов. Признал без возражений ее правоту и, получалось, ее вину.
   Спокойнее так?
   Да если бы...
   Если бы не понимать ничего, то, может, и было бы спокойнее.
   Ведь спонтанная же трансляция.
   Неосознанная.
   Неуправляемая.
   Никакого расчета, никакой фильтрации эмоций. Никакой фальши.
   Неважно, что она говорила. Ему и слушать не нужно было - просто вспомнить, что сам чувствовал, ведь чувствовал он то же, что и она. И на самом деле это ей вчера было плохо и тоскливо, это она пряталась ото всех в темной беседке, она потом, когда он появился, пожелала, чтобы он не уходил, потому что ей, а не ему не хотелось оставаться одной и нужно было поговорить хоть с кем-нибудь.
   А то, что случилось после...
   Может, и несчастный случай. Но для нее по итогам - несчастнее. Потому что он провел ночь с потрясающей женщиной. А она... Она проснулась в постели ректора. И судя по некоторым вскользь брошенным фразам, ожидала от этого ректора теперь чего угодно, вплоть до того, что он исключит ее из группы, а то и из академии.
   Но разве он опроверг эти домыслы?
   Оливер со злостью пнул кресло, но этого показалось мало, и он со всей силы ударил кулаком по стене.
   Этого оказалось уже много. Боль прошила руку от пальцев до плеча, заставила взвыть в голос и выдавила слезы из глаз.
   Зато дурь из головы выветрилась тут же вместе с желанием продолжать бесполезное самоедство.
   Но руке это уже не помогло.
   Костяшки распухли, печатка, врезавшись, вспорола кожу на пальце, боль не желала ослабевать даже после льда, а универсальное анестезирующее заклинание, хоть и действовало, подвижности разбитой кисти не возвратило.
   Промучившись с четверть часа, Оливер пришел к выводу, что без помощи специалиста ему не обойтись. Прошел в кабинет, снял здоровой рукой трубку телефонного аппарата и, плечом прижав ее к уху, набрал прямой номер.
  
   - Поздравляю, - брякнул, окончив осмотр, Грин. - Извините, что руку не жму. У вас там переломы пястных костей и пары фаланг, повреждения межфаланговых связок и растяжение запястья. Говорите, упали? А впечатление, будто устроили спарринг с кирпичной стеной.
   - С каменной ступенькой, - слабо усмехнулся Оливер. - Она поставила мне подножку, а я в отместку приложил ее кулаком.
   - Разве что так, - флегматично отозвался целитель. - Кулаком в отместку. Потому что при падении выставляют обычно ладонь... Ну да ладно, свои разногласия со ступенькой решите сами, мое дело - лечение. Знаю, о чем вы попросите, и сразу скажу: не рекомендую.
   - Что не рекомендуете?
   - Скоростное восстановление на амулетах. Отек я сниму и соответствующее плетение, чтобы ускорить выздоровление и избежать осложнений, наложу, но для нормального сращения костей и связок предлагаю дать организму какое-то время.
   - Сколько? - спросил Райхон. Спорить с доктором не хотелось, а глупость должна быть наказуема.
   - Не больше пяти дней. Мы с Бет хотели пригласить вас на ужин в среду, и у меня никакого желания наблюдать за столом ваши потуги удержать в одной руке и нож, и вилку.
   - Бокал забыли, - хмыкнул ректор. - Спасибо за приглашение. Но почему именно в среду? Есть повод?
   - Есть график. Ваших занятий, моих дежурств, дежурств Бет и леди Пенелопы в лечебнице, и патрульных смен Норвуда. Вечер среды у всех свободен. Я не назвал инспектора, но, думаю, вы догадались, что он будет. Так что, если не хотите сорвать моей супруге запланированный раут, настоятельно советую в конфронтацию ни с какими архитектурными сооружениями больше не вступать и придерживаться моих рекомендаций.
   К манерам Грина Оливер давно привык и знал, что в подобном тоне доктор общается далеко не со всеми. Насмешки целителя, по сути, беззлобные, являлись скорее свидетельством дружеского расположения, нежели желания уязвить. И лишних вопросов Эдвард обычно не задавал, соглашаясь, что не все и не всегда ему нужно знать. Но если вдруг решал, что нужно, можно было не сомневаться, что узнает, как в тот раз, когда по личному почину и, как позже выяснилось, из очень личного интереса, влез в расследование одной темной истории, которой и сам милорд Райхон занимался непосредственно и безуспешно. Не сказать, что доктор особо преуспел в том, что не давалось ни главе академии, ни полиции, но отличился в каком-то смысле: сначала чуть не погиб, а по окончании дела женился. После этого угомонился вроде бы.
   Но и в обычной жизни Грин интересовался самыми разнообразными вещами и разбирался не только в целительстве, так что оставалось лишь удивляться, как он находит время и силы на все свои увлечения.
   - Эдвард, вы случайно не знаете чего-нибудь о спонтанных эмпатических процессах? - наугад спросил Оливер, пока доктор занимался его рукой.
   - Что-нибудь знаю, - ответил тот, не отвлекаясь от обработки ссадин на костяшках. - И не случайно. Если помните, у Бет были проблемы из-за нарушения эмпатической защиты. Тему я тогда проштудировал. Вас интересует что-то конкретное?
   - Не то, чтобы интересует, - с ленцой протянул ректор, надеясь, что не переигрывает. - Слышали о неконтролируемой трансляции эмоций?
   - Естественно, - Грин пожал плечами. - Обычное дело. Все люди так или иначе транслируют свои эмоции окружающим и, как правило, делают это ненамеренно.
   - Вы не поняли, - Оливер покачал головой. - Я говорю о трансляции такой силы, что оказавшиеся в ее радиусе будут считать эти эмоции своими собственными. Так же, как это происходило бы при использовании направленных ментальных чар... но без них.
   - А, ясно. Случается и такое. Простейший пример... э-э... душа компании. Люди, которые в обществе неизменно оказываются в центре внимания. С ними интересно и легко общаться, их веселье заражает. Это списывают на личное обаяние, манеры, эрудицию... Но иногда это - следствие той самой трансляции эмоций. Человек, пребывая в хорошем настроении, передает его остальным. К нему тянутся, неосознанно желая попасть в радиус воздействия. Но если этот же человек будет не в духе, от него станут бежать как от чумного.
   - Бежать?
   - А что же еще? - удивился Грин. - Даже при неконтролируемом всплеске негативных эмоций окружающие будут подсознательно ощущать его источник и стараться держаться подальше. Если, конечно, у них есть такая возможность. В замкнутом пространстве, к примеру, при проживании в одном доме или работая в одном помещении, изолироваться вряд ли удастся. Отсюда семейные ссоры и склоки в коллективе. Не всегда, само собой, чаще наоборот - негативный эмоциональный фон является следствием конфликта. Но случается и так, как я рассказывал.
   Оливер вспомнил опустевший в несколько минут скверик рядом со столовой. Совпадение? Или все, находившиеся там, действительно ощутили гнет чужих эмоций и инстинктивно старались уйти подальше от их источника? Почему тогда он остался?
   Было у него предположение на этот счет, но Райхон никогда не интересовался эмпатическими проявлениями сверх необходимых ему в работе знаний, и не мог быть уверен в правильности своей догадки.
   - Скажите, Эдвард, если нет ограничений в виде замкнутого пространства или необходимости находиться в одном помещении, но некто все-таки не избежал попадания под влияние чужого настроения, чем это можно было бы объяснить?
   Грин, приступивший уже к перевязке, ненадолго прервался и задумался.
   - Влияние точно было ненамеренным и ненаправленным? - уточнил он. Оливер кивнул. - Тогда есть несколько вариантов. Повышенная внушаемость, собственно, пострадавшего. Ослабление естественной защиты вследствие каких-то иных событий. Некие отвлекающие факторы, не позволившие сразу почувствовать немотивированного изменения настроения. Или... Мы говорим о каком-то конкретном случае?
   - Да нет, так, в общем, - отмахнулся здоровой рукой Оливер. - Но если попытаться смоделировать ситуацию... Допустим, в разгар праздника, когда всем весело, некто транслирует противоположные эмоции. Все инстинктивно избегают его, но какой-то человек все же попадает под воздействие.
   - Ему тоже было весело на празднике?
   Да какое там...
   - Предположим, что нет.
   - То есть, как такового, перепада настроения он не ощутил? Откуда тогда уверенность, что трансляция имела место?
   - Мы же обсуждаем гипотетическую ситуацию, - не позволил поймать себя на недомолвках Оливер. - Наличие трансляции уже в условиях задачи. И перепад он ощутил, но не настолько резкий, чтобы это его насторожило.
   - Тогда все просто, - вернулся к перевязке Грин, утратив интерес к вопросу. - Транслируемые эмоции совпали по спектру с эмоциями подпавшего под влияние. Возник резонанс, вследствие чего эти эмоции естественно усилились. В таком состоянии не исключено усложнение связей и возникновение ответной волны. Такая себе усиленная ретрансляция... Понимаете, о чем я? Замкнутый круг: один передает эмоции, второй возвращает их пропустив через себя, первый принимает больше, чем отдал, и транслирует еще более сильные чувства.
   - Эмоции могут меняться в процессе? При сохранении резонанса?
   - Почему бы и нет?
   - И чьи тогда это эмоции?
   Целитель снова отвлекся от бинтов. Сморщил лоб.
   - А хрен его знает, - выдал после раздумий универсальную, хоть и не совсем научную формулировку. - Скорее всего, того, кто инициировал начальную трансляцию. Но нельзя исключать, что они изменились под влиянием второго участника.
   - Можно об этом где-нибудь почитать?
   - Можно, - разрешил доктор. - Чтение вам не противопоказано. А вот физические нагрузки придется ограничить. И... пропишу-ка я вам еще особое питание.
   - С повышенным содержанием кальция? - предположил Оливер, припомнив, какая диета предписана при переломах, которых у него за жизнь случалось немало.
   - С повышенным содержанием еды, - укоризненно проворчал Грин. - Нормальной еды, а не кофе с сэндвичами. Мне вовсе не улыбается лечить вам еще и гастрит, а вы к нему уверенно стремитесь.
   Беседа перетекла на темы здоровья и профилактики заболеваний желудка, коими доктор грозил милорду Райхону уже не первый год, но, на счастье, не затянулась. Грин вспомнил, что и сам не успел позавтракать, велел прийти в понедельник к нему в лечебницу, чтобы показать руку, и на этом распрощался.
   Оставшись один, Оливер подумал, что и впрямь неплохо было бы поесть, но вместо похода в столовую, где у него имелся свой стол в отгороженном и от общего студенческого зала, и от преподавательской части "кабинете", зачем-то достал из мусорной корзины пепельницу, кое-как отмыл ее одной рукой и поставил на каминную полку в гостиной, после чего решил наведаться в библиотеку.
  
   Сам Грин гастрита не опасался. Доктору повезло жениться на женщине не только красивой и умной, но и обладающей определенными кулинарными талантами. Где урожденная леди Аштон научилась готовить и откуда брала неизвестные местным кухаркам рецепты - история отдельная, но за годы уже стало традицией, что в выходные кухней Элизабет занималась сама.
   - Ну, что там? - миссис Грин встретила мужа в прихожей и с порога начала допрос. - Что с Оливером?
   На звонок ответила она и рассказ об ушибленной руке выслушала раньше супруга, но, зная милорда Райхона, не исключала, что тот многого недоговорил.
   - Ерунда, - успокоил ее доктор. - Споткнулся и неудачно упал на руку. Походит в повязке несколько дней, впредь будет осторожнее.
   - Рука правая? Которую он прошлой зимой поранил?
   - Угу. Не везет ему с ней, - Эдвард принюхался к доносившимся из столовой ароматам. - Вы уже позавтракали?
   - Грэм - да, а я ждала тебя.
   - Сейчас, только руки вымою...
   Но первым делом он направился в кабинет. Оставил на полке у двери саквояж, с которым обычно ходил на дом к пациентам, и подошел к столу. Достал из выдвижного ящичка папку, откуда вытащил несколько сколотых между собой листов. Пробежал глазами заполненные аккуратным разборчивым почерком строки стандартного бланка и нашел нужное.
   - Неконтролируемая трансляция эмоций, - прочитал негромко. - Гипотетическая ситуация, угу.
   Копию личного дела Элеонор Мэйнард он взял в канцелярии академии несколько недель назад: нередко общие сведения подшивались к больничным картам студентов, и его запрос никого не удивил. Как и самого доктора не удивила и не заинтересовала особая отметка в деле мисс Мэйнард. Подобные способности чаще создавали проблемы своим носителям, нежели их окружению, и вряд ли могли быть связаны с чарами, повлиявшими на внешность девушки, а Грина интересовало это и только это.
   - Любопытно, - пробормотал, тем не менее, он. - Очень любопытно.
   Но интуиция, которой природа доктора не обделила, подсказывала, что любопытство в данном случае лучше умерить. Поэтому он, хоть и не без сожаления, убрал бумаги и пошел в столовую.
  
  

ГЛАВА 5

  
   С возвращением в общежитие Нелл повезло, дорогой от парка ей никто не встретился, смотрительница, обычно дежурившая в холле, куда-то отлучилась, а в коридорах было непривычно тихо и пусто. Девушки, полночи развлекавшиеся на балу, еще даже не вставали. Дарла, завалившаяся в кровать, не раздеваясь, спала как убитая и прихода соседки не заметила, а позже выяснилось, что и ночного отсутствия - тоже: вернувшись, она тихо зашла в комнату, уверенная, что Нелл давно спит, и не зажигая света, легла и тут же уснула. Проснувшись, еще и извинялась за то, что потеряла подругу в радостной суматохе.
   Не решение всех проблем, но хоть не пришлось оправдываться за отлучку, и за нарушение распорядка выговор не влепят. Интересно, как повел бы себя милорд Райхон, когда ему, как куратору, передали бы докладную комендантши о том, что одна из его студенток неведомо где гуляла до утра?
   Нелл тряхнула головой: нет, не интересно. Ни капельки.
   К пробуждению Дарлы она успела сходить в купальню на первом этаже и смыть с себя следы минувшей ночи. С водой унеслась и часть тревог и ненужных мыслей, позволив сосредоточиться на главном.
   Алан. Здесь. В академии.
   Алан и Сью.
   Сердце отзывалось болью на эти имена, но, скорее, по привычке. Столько времени прошло, столько всего случилось, что просто не может уже болеть. Не о чем. Нечему.
   Надо думать о том, как быть дальше.
   Чем ей грозит то, что кому-то тут известно, кем она была прежде? Что они могут сделать? Расскажут историю, которой сами толком не знают? Рискнут разворошить похороненное в архивах прошлое? Опровергнуть его?
   Зачем им это? При их спокойной счастливой жизни - зачем?
   Незачем.
   Но поговорить все же придется.
   С Аланом. Сюзанне вообще не стоит знать, она такая впечатлительная... была...
   Да, нужно поговорить с Аланом. Но не сегодня. Потом. Когда он сам решит продолжить разговор, а Нелл не сомневалась, что он решит.
   А после она все же хотела увидеть Сью. Незаметно, издали.
   Сью и их с Аланом дочь - девочку, названную именем той, чьей смерти обязана своим рождением, той, чей пепел хранится в запечатанной урне в забытом склепе, куда никто не носит цветов.
   Нелл знала об этом, потому что до приезда в академию побывала в том склепе. Постояла с минуту у неглубокой ниши, коснулась пальцами выбитого в камне имени. Цветов не оставила...
  
   Имея богатое собрание книг, часть которых досталась от отца, а часть была куплена уже лично, в библиотеке академии Оливер появлялся нечасто, а в секции менталистики не бывал, кажется, вообще никогда. Но от помощи в подборе литературы он, тем не менее, отказался. Возможно, оттого, что с некоторых пор подспудно не доверял библиотекарям.
   Запрос он решился озвучить только поисковому артефакту.
   Большой стеклянный шар с плавающими внутри него разноцветными светлячками вытягивал немало энергии и ответы давал порой расплывчатые, отсылая посетителя ко всем без разбора источникам, в которых упоминалось нужное имя, событие или явление, но при должном опыте использования был весьма удобен. Среди прочего еще и тем, что не задавал лишних вопросов, не пытался завести отстраненную беседу, а после не заглядывал с любопытством через плечо.
   Проследив за самыми яркими поисковыми маячками, Оливер снял с полок три книги. Записываться в журнал не стал, сказав, что просмотрит их на месте, а закончив, сам вернул книги на места.
   За час с небольшим он узнал все, что хотел, о непроизвольных трансляциях, эмоциональном резонансе и, на всякий случай, о диссонансе, но так и не придумал, что теперь со всем этим делать.
   Видимо, нужно было поговорить с Элеонор. Она не производила впечатления легкомысленной особы, для которой подобные приключения, являлись чем-то обыденным, и сейчас должна была сожалеть о случившемся, а то, что она считала себя ответственной за все, лишь усугубляло эти сожаления.
   Не стоило откладывать разговор. Иначе Элеонор промучается все выходные, решит для себя что-нибудь наверняка неправильное, а в понедельник еще и на занятия не явится. Да и ему будет спокойнее, когда все недоразумения между ними разрешатся.
   Но как устроить встречу?
   Конечно, у ректора могли найтись причины появиться в выходной на рабочем месте. У куратора группы отыскался бы повод вызвать к себе старосту. Но после всего это было бы неправильно.
   В голову лезли глупости, вроде того, чтобы пригласить девушку на обед, но проблем это точно не решило бы. Поэтому, не найдя другого выхода, Оливер решил прогуляться. Где-нибудь в районе третьего женского общежития.
   Погода хорошая, создающий иллюзорный полог амулет есть. Можно побродить, не привлекая лишнего внимания, дождаться, когда Элеонор пойдет в столовую или еще куда-нибудь...
  
   Через час после того, как проснулась Дарла и принялась пересказывать соседке все, что та пропустила на вчерашнем празднике, Нелл поняла, что хочет курить.
   Еще через полчаса, за которые подружка так и не добралась до окончания рассказа, желание это стало просто невыносимым.
   - Прости, мне нужно отлучиться. Договорилась с одной знакомой...
   - Со знакомой? - соседка лукаво улыбнулась. - Не со знакомым?
   - О чем ты? - удивилась вопросу Нелл.
   - Да так, - Дарла продолжала многозначительно улыбаться. - Подумала, вдруг он тебя нашел, и вы успели условиться о свидании. Парень, с которым ты танцевала, старшекурсник... Нет?
   - Даже не представляю, о ком ты, - Нелл передернула плечами.
   - Как можно такого забыть? - возмутилась Дарла. - Вспоминай: высокий, красивый, смуглая кожа, темные волосы, голубые глаза... Он несколько раз к нам подходил, спрашивал о тебе.
   - Точно обо мне?
   - Разве тебя можно с кем-нибудь перепутать?
   С этим глупо было бы спорить: внешность у нее запоминающаяся. Но внезапно объявившийся поклонник сейчас интересовал меньше, чем спрятанные среди белья сигареты, которые нужно вытащить незаметно для Дарлы и бросить в сумочку, а уже потом, не спеша, уложить в опустевший за ночь портсигар. Даже после того, как она дымила в компании ректора, Нелл не хотела признаваться друзьям в том, что курит. Конечно, и студенты курили, не из их группы, но другие, тут, в академии. Парни пыхтели папиросами, некоторые - дорогими сигарами, напоказ солидно. Девчонки то хихикая, то напуская на себя романтически-задумчивый вид, тянули медленно тонкие ароматизированные сигареты. А Нелл... она просто дышала дымом, когда чувствовала, что задыхается воздухом... Как сейчас.
   - Прости, мне нужно идти.
   Схватила с полки первую подвернувшуюся книгу, набросила на плечи шаль и выскочила из комнаты до того, как Дарла успела еще что-нибудь сказать.
  
   Оливер надеялся, что ожидание не затянется, но не рассчитывал, что Элеонор выйдет из общежития в тот самый момент, как он свернет на дорожку, с которой просматривалось крыльцо. От неожиданности он позабыл, что надежно скрыт иллюзией, и чуть не поддался соблазну спрятаться за деревом. Впрочем, сделай он это, никто не потешался бы над ведущим себя как мальчишка ректором: амулет, создающий полог, Райхон позаимствовал из арсенала полиции, а до того имел возможность убедиться в его мощности. Но и зная, что никто его не видит, чувствовал себя Оливер неуютно.
   Пока он раздумывал, как быть дальше, Элеонор приблизилась почти вплотную: лицо спокойно до отрешенности, висящая на сгибе локтя сумочка раскачивается в такт шагам, толстая книга прижата к груди. Только взгляд настороженный, нервный, словно выискивает шпионов в растущих по обе стороны от дорожки кустах. Когда этот взгляд скользнул по нему, невидимому, Оливер поежился, прирос на несколько секунд к земле, но позволив Элеонор отойти на несколько ярдов, пошел за ней. Ничто не мешало сбросить иллюзию и окликнуть девушку, но он продолжал красться следом, убеждая себя, что просто ищет удобный момент.
   Выложенная плиткой дорожка закончилась невысоким бордюром, за которым начиналась вытоптанная в траве тропинка, уводящая вглубь парка. Тропинка упиралась в стену кустарника.
   Незаметно протиснуться в узкую прореху, так, чтобы ни одна веточка не шелохнулась, у него не получилось бы, но Оливер и пытаться не стал. Он знал, что там, за кустами. Маленькая полянка, из тех, на которых любят собираться вечерами студенты, толстое бревно или притащенные из-под фонаря скамейки. К нему регулярно поступали жалобы от смотрителей территории, чьи попытки ликвидировать "непотребные места" раз за разом терпели крах, и милорд ректор, снабдив эти писульки соответствующей резолюцией, передавал их в отдел благоустройства, прекрасно помня о том, что Ланс Бертран, возглавлявший этот отдел, в студенческие годы лично приложил руку к созданию нескольких таких "непотребных мест", а значит, за сохранность уединенных полянок можно не волноваться. Много эти смотрители понимают? Для непотребств и другие места найдутся, а вот посидеть компанией в тихом уголке, или с девушкой вдвоем... Или девушке одной, бросив на скамейку книгу и вынув из сумочки сигарету. Затягиваться с наслаждением, задерживать на миг дыхание, а затем медленно выпускать струйку дыма...
   Оливер никогда не курил. Общество курящих мужчин терпел, скрывая раздражение. Курящие же женщины ему откровенно не нравились. Не нравились их театральные жесты, вытянутые трубочкой губы и то, как едва затушив сигарету, ему протягивали для поцелуя провонявшую табачным дымом руку. А сейчас залюбовался сидящей на полянке девушкой. И целовал ведь ночью, и не только руки...
   - Я знаю, что ты здесь, - вдруг сказала она громко.
   Оливер непроизвольно сжал висевший на груди кулон. Как?! Откуда?!
   - Можешь не прятаться, тебе это никогда не удавалось... Сью...
  
   От самого общежития Нелл чувствовала прилипший к своей спине взгляд, а отойдя подальше и успокоившись сигаретой, сумела разглядеть марево иллюзорного щита. Простенькая иллюзия просвечивала, стоило сконцентрироваться, а для того, чтобы узнать прятавшуюся под ней женщину и напрягаться не пришлось, лишь признаться себе, что помнила ее все эти годы, миниатюрную фигурку, небрежно собранные в пучок каштановые кудряшки, любопытно вздернутый носик.
   Сью, как и Алан, почти не изменилась. Поправилась немного, двое детей все-таки, повзрослела. Но когда улыбалась, должно быть, смотрелась все той же девчонкой. Нелл так казалось, но догадка осталась догадкой: улыбаться ей Сюзанна и не думала. Вышла с опаской из-за кустов, сделала шаг и остановилась.
   - Обниматься не будем? - спросила Нелл. Серьезно спросила, без насмешки, оставляя за Сью право задать тон предстоящему разговору. Захочет, и можно будет обставить все как долгожданную встречу. И обняться, и поплакать, и поплакаться...
   - Обниматься? - Сюзанна тяжело сглотнула. Покачала головой.
   Значит, не захочет.
   - Зачем тогда пришла?
   Прозвучало грубо. Как и задумывалось.
   - Хотела убедиться, что Алан не ошибся, что это... это и правда ты...
   - Это я.
   Молчание, неловкое для обеих.
   С одной стороны, ничего не сказано. С другой - говорить не о чем.
   Нелл раскурила новую сигарету. Если бы Сью, как накануне Алан, воспользовалась этим, чтобы исчезнуть, она не удивилась бы.
   Но миссис Росс слукавила, сказав, что пришла только проверить слова мужа, вчера, очевидно, показавшиеся ей бредом. У Сюзанны был вопрос, который она долго - так долго, что Нелл успела докурить сигарету и достать следующую - не решалась задать, а после выпалила, захлебываясь словами:
   - Десять лет, Нелл! Десять лет! Как ты могла? Как? За что ты так с нами? С Аланом? Со мной? Целых десять лет!
   - Разве? - с дымом выдохнула Нелл. - В январе уже одиннадцать, Сью. А будь моя воля, было бы и двенадцать, и двадцать, и пятьдесят. Я не планировала появляться снова в вашей жизни и не зову вас в свою. Вчера я сказала об этом Алану. Сегодня повторяю тебе. Академия большая, можно жить тут годами и никогда не встречаться. Думаю, у нас получится.
   - Ты...
   - Я лишь хочу получить диплом. Не представляешь, как сложно устроиться магу без лицензии. Диплом и спокойная жизнь - больше мне ничего не нужно. Тебе, полагаю, тоже. Я о спокойной жизни, диплом ведь ты получила.
   Не стоило Алану говорить ей. Сью слишком впечатлительная, слишком вспыльчивая, слишком ранимая. Всегда была такой. И не изменилась, судя по тому, как быстро сбежала, не ответив на прозвучавшее предложение.
   Но это хорошее предложение, она оценит его, когда успокоится.
  
  
   Оливер не планировал подслушивать чужих разговоров, но этот его заинтересовал. Странный, непонятный для стороннего слушателя и неприятный для его участниц. Одна, казалось, вот-вот расплачется или закатит скандал. Вторая с невозмутимым видом курила, говорила неспешно и негромко, но Оливер подумал, что случись у нее снова непроизвольный выброс эмоций, он, как и накануне, ощутил бы боль неведомых потерь и горечь одиночества. Вспомнил, как столкнулся с Аланом Россом.
   Вчера - Алан, сегодня - его жена.
   Что их всех связывает?
   Что случилось десять лет назад? Почти одиннадцать?
   Путем нехитрых вычислений выходило, что Элеонор тогда было всего двенадцать. Тем более любопытно, как, где и при каких обстоятельствах она могла познакомиться с Россами.
   Любопытно настолько, что Оливер решил отложить объяснения с девушкой. Да и не очень они ей нужны, судя по всему, особенно сейчас.
   Оставив Элеонор на полянке, курить и листать, не читая, принесенную с собой книгу, он направился в главный корпус и уже через полчаса просматривал личные дела преподавателей. После рождения второго ребенка Сюзанна не работала, но до этого читала основы начертательной символики на отделении демонологии, так что в архиве хранилось и ее дело, записи в котором почти полностью повторяли отметки в деле Алана: учеба в Глисетском университете, аспирантура, перевод в Королевскую академию. Разнились только даты: миссис Росс была на несколько лет младше мужа.
   Глисет.
   Оливер прикрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер.
   Было что-то связанное с Глисетом, неприятное для Элеонор. Она не хотела вспоминать о нем, не хотела даже слышать.
   Почему?
   В досье супругов Росс ответа на этот вопрос не нашлось. Безупречные биографии, отличные характеристики с места учебы и предыдущей работы, образцовая во всех смыслах семья. Возможно, то, что связывало их с мисс Мэйнард, было чем-то личным, не из тех дел, о которых извещают знакомых и работодателей или пишут в газетах... Но Оливер решил проверить.
   До столовой он с утра так и не добрался, зато в библиотеку пришел уже во второй раз, теперь уже в подземное хранилище. Академия получала по десятку экземпляров всех газет и журналов, выходящих из типографий Арлонского королевства и ближайших сопредельных держав, поэтому в верхнем зале периодики умещались лишь подшивки за последние пять лет, а милорда Райхона интересовал более ранний период.
   - Глисет. Алан Росс, - послал он запрос поисковому шару.
   Светлячки медленно заворочались внутри прозрачной сферы, но вылетать не спешили. Потребовалось почти пять минут, чтобы две слабенькие искорки отделились от товарок и устремились к одному из шкафов.
   "Университетский вестник" - внутренняя газета Глисетского университета, печатающая новости студенческого сообщества, репортажи с любительских спектаклей и списки победителей спортивных соревнований.
   И списки новобрачных.
   Маленькая заметка-поздравление всем, вступившим в брак в прошедшем месяце, среди прочих "Мистер Алан Росс и мисс Сюзанна Пэйтон". В ноябре будет как раз десять лет.
   А какому же событию исполнится одиннадцать в январе?
   Оливер достал еще одну отмеченную маячком подшивку, надеясь там отыскать ответ, но нашел лишь похожую на первую заметку, только в этот раз - объявление о помолвке: "Мистер Алан Росс и мисс Хелена Вандер-Рут с радостью сообщают...".
   Протер глаза. Имя в заметке не поменялось: по-прежнему Хелена, а не Сюзанна.
   Сверил даты выхода газет. Помолвка, как и положено, состоялась раньше. Полтора года - достаточный срок, чтобы проверить свои чувства. И найти другую невесту - бывает и так.
   Оливер Райхон никогда не лез в чужую личную жизнь, он и в свою нечасто заглядывал, но тут не удержался: имя несостоявшейся миссис Росс показалось смутно знакомым. Опять подошел к поисковому шару, предвидя, как отяжелеет к вечеру голова, опять приложил к холодной поверхности артефакта здоровую руку.
   - Хелена Вандер-Рут.
   Огоньки вспыхнули ярче, заметались внутри шара, и целая стая их вырвалась наружу и разлетелась в разные стороны.
   Просматривать статьи в порядке обнаружения Оливер не стал. Сначала собрал все отмеченные маячками издания, разложил по порядку, ориентируясь на даты, и только потом приступил к чтению.
   По мере чтения из обрывков газетных статей сложилась история. Человек с более живым воображением легко превратил бы ее в роман, расцветив недостающими подробностями, но Оливер привык работать с сухими фактами, и вместо романа у него вышла биографическая справка, впрочем, довольно интересная.
   Восемнадцать лет назад мисс Хелена Вандер-Рут, которой на тот момент едва исполнилось пятнадцать, была зачислена в Глисетский университет на факультет теоретической и прикладной демонологии. Случай редкий, но не уникальный: высшие школы и прежде принимали в свои стены одаренных детей, доказавших, что они в достаточной степени овладели даром, да и далеко было мисс Вандер-Рут до Эдриана Кроншайского, поступившего в академию в неполные десять. Тем не менее, несколько изданий сочли это событие достойным упоминания. "Арлонский маг" удовлетворился одной фразой в посвященной началу нового учебного года заметке. "Голос", известный тягой к скандалам и сенсациям, расщедрился на отдельную статью, не преминув обвинить ректора Хеймрика в том, что тот пытается привлечь внимание к своему заведению, дав согласие на зачисление на общий курс "якобы чудесного ребенка, вся чудесность которого состоит в том, что она - последняя и единственная на сей день представительница известной династии демонологов. Но пока неизвестно, достойна ли юная мисс Хелена имени отца, Эрика Вандер-Рута, успевшего до трагической гибели внести весомый вклад в науку, и сумеет ли продолжить дело своего великого предка, Йозефа Вандер-Рута, заложившего основы современной демонологии". Репортеры "Голоса" даже раздобыли фото "якобы чудесного ребенка", взглянув на которое, читатели должны были тотчас осознать, что юная мисс и не достойна, и не сумеет. Снимок сделали на церемонии посвящения в тот момент, когда щупленькая девчушка, смущенно ссутулившись, принимала свиток с клятвой студента из рук милорда Хеймрика. Низко опущенная голова и тень от шляпки не позволяли разглядеть лица, но можно было представить, каким перепуганным оно было. А быть может, и нет. Может, Хелена победно улыбалась в тот день. Ведь что бы ни писал скандальный "Голос" имя свое она впоследствии не раз оправдала.
   Через три года профессор демонологии, некий П.Т. Вилберт, опубликовал исследования, в которых по его признанию ему немало помогла мисс Вандер-Рут, его "талантливая ученица и единомышленница". Работа была посвящена изучению энергии прорывов и возможности ее применения. В частности рассматривались варианты преобразования ее в электрическую, и профессор грозился за десять лет избавить Глисетский университет от опасного газового освещения.
   Еще через год "Университетский вестник" вышел со статьей, в которой описывал совместный курсовой проект мисс Хелены Вандер-Рут и мисс Сюзанны Пэйтон. Статья занимала весь разворот, но Оливер недостаточно разбирался в демонологии, чтобы понять, чем так восторгался ее автор. Зато напечатанное тут же фото рассматривал долго. Мисс Вандер-Рут и мисс Пэйтон. Девушки сидели у лабораторного стола, одинаково подперев руками щеки: на головах черные остроконечные шляпы - шутливая дань традиции, - глаза скрыты толстыми стеклами защитных очков. И улыбались они похоже - широко и искренне. Не понять, кто из них Сюзанна, а кто Хелена, но обе выглядели одинаково счастливыми.
   За этим - знакомое уже объявление о помолвке.
   А потом, меньше, чем через год, как раз в январе, в разных изданиях, от студенческого "Вестника" до столичного "Курьера", десяток статей о несчастном случае. Странно, что даже не упускающий возможности плеснуть в кого-нибудь грязью "Голос" назвал случившееся трагическим стечением обстоятельств и не рвался обвинить руководство университета в преступной халатности, ставшей причиной смерти четырех студентов, в числе которых была и Хелена Вандер-Рут.
   Начав читать первую заметку о происшествии, Оливер вспомнил то дело. Он тогда всего три года как возглавлял академию и, узнав о случившемся в Глисете, опасался волны проверок, которая накроет не только "провинившийся" университет, но, для профилактики, и другие учебные заведения королевства. Однако обошлось. Министерская комиссия, выяснив обстоятельства дела, ограничилась объявлением нескольких выговоров и общим приказом об усилении дисциплины на территории во внеучебное время. Родственники погибших получили страховку и некую, по слухам, незначительную прибавку к ней, как частичное признание руководством университета ответственности за случившееся. Претензий руководству никто не выдвинул, в суд не обращался, нового разбирательства не инициировал. Значит, у ректора Хеймрика нашлись неопровержимые доказательства того, что в гибели молодых магов никто кроме них самих не виноват. Или же добавленная к страховым выплатам сумма была не такой уж незначительной.
   Хотя вряд ли.
   Оливер внимательно перечитал все, что сообщалось о погибших.
   Клаус Эрланд - сын верховного судьи округа Литвик.
   Джордан Блейн - отпрыск металлургического магната.
   Отец Ирвина Олдриджа - крупный землевладелец, а дядя по матери - владелец нескольких газет, включая тот самый "Голос".
   Эти люди не нуждались в деньгах и не стали бы молчать, если бы сомневались в достоверности предоставленных фактов.
   Выходит, и правда, несчастный случай.
   За два дня до выпускного экзамена по специальности четверо студентов-демонологов без ведома старших пробрались в оборудованный для ритуалов призыва павильон. Как установило следствие, цели у молодых людей были благие: они собирались позаниматься перед экзаменом. Только не учли наличия блокирующей магию защиты, установленной в павильоне как раз на случай несанкционированной практики. Но студентов это не остановило, и они попытались деактивировать охранную сеть, чем спровоцировали огромный выброс свободной энергии, приведший к обрушению сводов павильона.
   Двое, Клаус Эрланд и Ирвин Олдридж погибли на месте. Джордан Блейн и Хелена Вандер-Рут скончались в течение следующих суток в лечебнице университета. Целители отчаянно боролись за их жизни, но...
   Однако взять у умирающих показания и составить картину происшествия следственная комиссия успела. Наверняка задействовали менталистов, энергия целительских амулетов шла не на лечение, а на поддержание пострадавших в сознании. Жестоко и в каком-то смысле цинично, но Оливер понимал ректора Хеймрика: репутация заведения прежде всего. А студенты, как ни прискорбно, часто совершают глупости. И погибают от этого, увы, нередко.
   Милорд Райхон так увлекся историей покойной невесты Алана Росса, что чуть не забыл, ради чего он затеял поиски. А вспомнив, почти сразу наткнулся на ответ. Точнее, на то, что могло быть ответом на вопрос о связи между Элеонор и четой Росс. В одной из статей говорилось, что на похоронах присутствовали мать и младшая сестра Хелены. Поскольку в первых заметках девушку называли последней и единственной представительницей династии Вандер-Рутов, логично вытекало, что после смерти отца Хелены ее мать снова вышла замуж, а значит, у ее младшей сестры другая фамилия. Отчего бы не Мэйнард? А то, что Элеонор воспитывалась в приюте, никак этой версии не противоречило: она могла потерять родителей уже после того случая. Закончила младшую школу при приюте, поступила в академию, а тут встретила бывшего жениха сестры, женившегося на ее же, сестры, подруге. Подобное "предательство" ее возмутило, она высказала это возмущение Алану в вечер Осеннего бала, наговорила гадостей, что он бежал от нее без оглядки, и сегодня Сюзанна, чуть не рыдая, спрашивала, за что она поступает так с ними, когда прошло уже десять лет...
   Нет, не складывалось. Не представлял Оливер сдержанную мисс Мэйнард говорящей гадости.
   Глупости это все. Затеял расследование на ровном месте, придумал какую-то обиженную сестру. А Элеонор, возможно, и не слышала никогда о Хелене Вандер-Рут...
   Но все-таки: Глисет, январь, одиннадцать лет - не много ли совпадений?
  
  

ГЛАВА 6

  
   Нелл хорошо помнила, как впервые попробовала курить.
   - Тебе не понравится, - предупредил Оуэн, когда она попросила у него сигарету.
   - Почему? Тебе же нравится.
   - Я притворяюсь, - усмехнулся он.
   - Неправда.
   - Правда. Давно притворяюсь. Так давно, что сам уже верю, что мне это по душе.
   - Тогда я тоже притворюсь.
   - Ну, попробуй.
   Горький дым оцарапал горло, но она сделала еще одну затяжку и зашлась лающим кашлем.
   - Не твое это, - Оуэн похлопал по спине и отобрал сигарету.
   - И не твое, - выдавила она сквози навернувшиеся слезы.
   Речь шла уже не о курении, и Оуэн как всегда отмолчался.
   Он привык притворяться. Убедил всех вокруг, что не знает и не хочет другой жизни, кроме жизни на ферме. Добротный дом, виноградник, отара на выпасе - для большинства в Расселе так и выглядело счастье. И Оуэн был счастливчиком в их глазах.
   Кем он был на самом деле, Нелл так и не узнала.
   Целителем? Он умел лечить. Знал свойства растений и камней. Готовил для Нелл мазь, защищавшую ее кожу от солнца.
   Но мог быть и зоомагом. Животные слушались его. Собаки выгоняли овец без науськивания пастухов, а овцы не разбредались по холмам. Всегда шли послушно под его руку, даже когда рука эта сжимала отточенный нож.
   Алхимиком? Из овечьих желудков он вырезал сычуг и выбирал, если попадались, безоары. Над камнями колдовал часами, заряжая силой, и продавал аптекарю в Фонси, а сычуг сушил для зелий, но в первую очередь - для сырной закваски.
   Он мог быть кем угодно, но был простым фермером, и соленый овечий сыр готовил чаще волшебных эликсиров.
   - Самое сложное в этом деле - подоить овец, - говорил он Нелл. - А дальше - проще простого. Научишься.
   Она научилась.
   В том числе и "самому сложному".
   Доила овец, процеживала молоко, мешала с закваской, укутывала. Получившиеся плотные сгустки раскладывала по холщовым торбам и ставила гнет, чтобы сыворотка стекла. Из сыворотки, белой и жирной, вываривала еще творог, а готовый сыр резала кусками и укладывала в бочонок, пересыпая солью. Кожа на руках зудела, но сыр получался вкусный.
   У Нелл все получалось, что-то сразу, что-то со временем.
   И сыр, и лепешки, и густая острая подлива, чтобы эти лепешки макать. И овечью требуху она готовила с травами и специями, убивавшими даже намек на неприятный запах. Гусей и уток сама резала и общипывала, тушила в большом котле, раскладывала по горшкам, заливала жиром и спускала в погреб. Жир застывал, и мясо в нем хранилось долго.
   И шить она худо-бедно научилась.
   Только прялка ей долго не давалась, хотя лишь в этом занятии и был смысл. Не ради ниток. Шерсть Оуэн продавал сырцом, а прясть ее заставлял для другого. Терпение тренировать. Концентрацию. Моторику. Вспоминать и учиться заново. Потому что ферма - это не ее.
   Но Оуэн ошибался.
   Она привыкла бы.
   Если бы он остался - привыкла бы, как потом приучила себя к сигаретам, то ли назло ему, то ли от безысходности. Нашла в его вещах мятую пачку и выкурила все за раз, кашляя, утирая слезы и сдерживая приступы тошноты.
   После нашла другие сигареты - тонкие, приятно пахнущие табаком и мятой. Они лежали в изящном дамском портсигаре в зачарованной от губительного времени шкатулке, которую Оуэн держал под кроватью в старом чемодане. Там был только этот портсигар, длинный мундштук и фотоснимки, вложенные вместо конверта между двумя документами.
   О женщине с фотографий Оуэн никогда не рассказывал, но из бумаг Нелл узнала ее имя - Вилма.
   - Хорошо, Вилма, - сказала она ей, вставив тонкую сигаретку в мундштук. - Пусть будет так, Вилма, - кивнула, разжигая огонек на кончиках пальцев. - Забирай его. А я... Я заберу твой портсигар, Вилма. Неравноценный обмен, но я согласна.
  
   Портсигар она сохранила. За два с половиной года сигареты и воспоминания о жизни на ферме прочертили границу между давним прошлым и зыбким настоящим. Без этого встреча с Аланом и Сюзанной была бы слишком болезненной, а так - оцарапало вскользь по затянувшейся ране, но швы уже не разойдутся. Главное, чтобы удалось договориться со старыми знакомыми. Иначе придется уезжать, а Нелл этого не хотела. Снова мотаться по провинциальным городкам в поисках работы, зная, что для мага со свидетельством об окончании младшей школы не найдется ничего стоящего, и вырученных мелким бытовым колдовством денег хватит лишь на еду и оплату съемного жилья? Она насытилась уже "романтикой" подобных странствий. В академии же со второго года обучения можно подыскать приработок к стипендии, а после окончания... Нелл не любила загадывать, но и совсем не думать о таком не могла. После окончания она получит диплом, который откроет перед ней лучшие перспективы. И возраст будет еще не тот, когда уже поздно устраивать свою судьбу. Возможно, она даже родит или из приюта ребенка возьмет и никогда больше не останется одна.
   Семь лет учебы ее не пугали, ждать она умела. Но присутствие в академии Алана и Сью ставило под угрозу ее планы, и всякая сентиментальность была задвинута на задний план. Нет памяти, нет боли. Есть проблема, которую нужно решить.
   Во всяком случае, Нелл старалась думать только так.
   И не только она: и получаса не прошло с разговора с Сюзанной, как появился ее супруг. Нелл все еще сидела на скрытой кустами скамейке, словно знала, что не нужно спешить с возвращением в общежитие, и почти не удивилась, когда Алан присел рядом.
   - Ты не можешь ничего рассказать или не хочешь? - спросил он без предисловий.
   - Не могу, - соврала Нелл. - И не хочу, - сказала чистую правду.
   - Почему?
   - Потому что это ничего не изменит.
   Алан печально улыбнулся. Нелл не помнила у него такой улыбки, и мысль, что он стал ей совсем чужим и незнакомым, заставила сердце сжаться. Хотя иначе, конечно, и быть не могло.
   Рука потянулась к лежащему в сумочке портсигару, но лишь погладила крышку.
   - Скажи... - Алан запнулся и посмотрел ей в глаза. - Не объясняй, если не можешь, просто скажи: это было твое решение или у тебя не было выбора?
   Нелл решила ответить честно:
   - Выбор был. Но этот вариант показался мне лучшим.
   Его взгляд стал тяжелым, губы плотно сомкнулись.
   - Для всех лучшим, - добавила Нелл, не отводя глаз. - Это не тема для споров. Разве тебя чем-то не устраивает твоя жизнь?
   - А твоя? - нервозность прорезалась в голосе мужчины. - Твоя жизнь тебя устраивает?
   - Вполне.
   Хотелось верить, что он не уподобится жене и не сбежит, сердито сжимая кулаки и вымещая злость на подвернувшихся под руку ветках. Прежний Алан так не поступил бы, но кто знает, вдруг черты и привычки в семье передаются подобно инфекциям?
   - Я сказала Сью, зачем я здесь и чего хочу. Думаю, наши желания совпадают. Всем нам выгодно сохранять прежнее положение вещей и не создавать проблем себе и друг другу. Ты же не хочешь проблем?
   - Ты мне угрожаешь? - рыкнул Алан. Синие глаза потемнели от гнева. - Угрожаешь моей семье?
   - Я? - голос дрогнул, но не от страха, а от незаслуженной обиды. Если бы Нелл могла взглянуть на себя со стороны, вместо сдержанной молодой женщины увидела бы растерянную девчонку, готовую вот-вот расплакаться. В следующую секунду она взяла себя в руки и медленно покачала головой: - Не угрожаю. Неверно выразилась, прости.
   - Ты прости, нервы, - проговорил он, отворачиваясь.
   Заметил. Понял. Но не поверил да конца, иначе не вытащил бы из внутреннего кармана складной нож, не положил бы его на скамью между ними.
   Объяснений не требовалось.
   Нелл взяла нож, открыла лезвие.
   - Я действительно не хочу проблем, - как извинение пробормотал Алан. В глаза уже не смотрел - только на ее руку, с которой покатились на траву алые капли.
   - Пусть моя кровь станет залогом, - произнесла Нелл ритуальную фразу. Она так торопилась покончить с этим, так крепко сжала лезвие от волнения, что рассекла ладонь слишком резко и глубоко, но боль не мешала говорить: - Клянусь, что не желаю зла и не причиню его намеренно ни тебе, Алан, ни Сюзанне, ни вашим детям.
   - Намеренно? - уточнил мужчина, морщась.
   - Я могу ручаться лишь за свои поступки, а не за их последствия. И от других не прошу большего.
   Она протянула ему нож. Несколько минут назад готова была поверить на слово, но Алан сам напомнил о том, как далеки те времена, когда они могли всецело доверять друг другу. Пусть будет так.
   Выслушав ответное обещание, достала из сумочки платок и портсигар. Платком перетянула порез. Закурила.
   - Так странно, - в пустоту произнес Алан.
   Нелл промолчала, и он, поняв, что говорить уже не о чем, ушел, не прощаясь.
   Она тоже не видела больше причин задерживаться в парке. Нужно было вернуться в общежитие, перевязать руку и немного поспать, ведь ночью ей этого толком не удалось. Причину, по которой она не выспалась, Нелл старалась не вспоминать, надеясь, что и причина не вспомнит о ней.
  
   Копание в архивах практически не дало результатов. Удалось разузнать лишь об отце Хелены Вандер-Рут, работавшем когда-то все в том же Глисетском университете. Как сообщали газеты, Эрик Вандер-Рут скончался от сердечного приступа, спровоцированного резким оттоком сил, - в среде магов явление нередкое. Что сталось после с его женой, действительно ли она вышла замуж и сменила имя, выяснить не удалось. О младшей сестре Хелены упоминали только в заметке о похоронах. Больше всего информации было о Йозефе Вандер-Руте, но, невзирая на его заслуги перед наукой, милорда Райхона давно покойный основатель знаменитой династии демонологов не интересовал.
   Когда Оливер покинул библиотеку, солнце уже клонилось к закату. Мельком подумалось, что неплохо бы компенсировать пропущенный обед плотным ужином, но идея эта была подхвачена потоком других мыслей, а те унесли и ее, и самого ректора не в сторону столовой, а к третьему женскому общежитию. Снова. Простая логика: близится время ужина, который Элеонор, в отличие от него, вряд ли захочет пропустить, и можно перехватить ее по пути. От решения объясниться Оливер не отказался, а раз так, то и откладывать разговор не стоило. Впереди ночь, а именно по ночам, как известно, обостряются зубная боль и муки совести, и он не желал, чтобы Элеонор терзалась сожалениями до утра. Да и самого подобная перспектива не прельщала.
   Набросив иллюзию, он остановился в тени пожелтевшего клена, откуда мог наблюдать за входом в общежитие. То ли охотник, выслеживающий добычу, то ли караулящий жертву маньяк. Оба сравнения ему не понравились, но нейтральное определение "преподаватель, ждущий студентку, чтобы обсудить насущные проблемы" настолько отдавало фальшью, что Оливер, даже наедине с собой избегавший внешнего проявления эмоций, недовольно поморщился.
   Спустя пять минут ожидания морщился и кривился он, уже не сдерживаясь. Неудачные сравнения отношения к этому не имели: закончилось время действия наложенного Грином анестезирующего заклинания, и разболелась рука, которую доктор, во избежание прилива крови к поврежденным тканям, велел держать на перевязи, о чем Оливер благополучно забыл, пока переодевался к выходу из дома. Кроме того выяснилось, что целительские чары распространялись не только на руку, но и на остальные части тела, потому что одновременно с проснувшейся в кисти болью начали чесаться расцарапанные плечи и спина.
   Чесаться одной рукой было неудобно. Шероховатый ствол выручал, но лишь до тех пор, пока милорд ректор не представил, как это выглядит со стороны. В надежности иллюзии он не сомневался, но нарисовавшееся в воображении зрелище заставило взять себя в руки. Фигурально выражаясь. В действительности же в руку, здоровую, он взял перебинтованную кисть, прижал ее к груди, который раз в жизни сожалея, что не обладает и толикой целительского дара, и, стиснув зубы, мужественно терпел расползающийся по лопаткам зуд, изредка позволяя себе словно невзначай потереться о дерево.
   За время, пока он страдал в засаде, из общежития вышло уже немало девушек, но Элеонор среди них не было. Возможно, ночной инцидент на весь день испортил ей аппетит, и ждать дальше не имело смысла. Но Оливер ждал.
   И не он один. Сосредоточившись на спускающихся с крыльца студентках, Райхон не сразу обратил внимание на прохаживающегося у крыльца юношу, а ведь тот был ему хорошо знаком. Реймонд Бертон, незадачливый аллергик из курируемой ректором группы. Если бы в день отбора парня не угораздило столкнуться с фобосами, а Элеонор не пришла ему на помощь, показав себя далеко не бесчувственной ледышкой, Оливер не изменил бы первоначального мнения о девушке, не взял бы на свой курс и вчера вряд ли заговорил бы с нею. Значит, мистер Бертон был косвенно виновен в том, что его куратор сейчас прятался под иллюзией, баюкая ноющую руку. Отсюда и невольно вспыхнувшая в глубине души неприязнь. Хотя и тот факт, что ждали они оба, скорее всего, одну и ту же особу, тоже сыграл роль. Но исключительно в том смысле, что теперь для того, чтобы поговорить с Элеонор, придется как-то отвлечь от нее провожатого.
   - Рей! - сбежавшая с крыльца девица без стеснения ухватила молодого человека под руку и только потом поинтересовалась: - Давно караулишь?
   Что ответил Реймонд, Оливер не расслышал, а вот девица, в которой ректор опознал ту самую куколку, кандидатуру которой он первой отклонил на отборе, говорила так громко, что слышал ее не только стоявший в десяти ярдах маг.
   - Нелл на ужин не пойдет. Сказала, не голодная. Бродила где-то полдня, на свидание, наверное, бегала...
   Куколка захихикала и потащила несопротивляющегося мистера Бертона в сторону столовой, по пути что-то нашептывая ему на ухо.
   Оливер выждал немного и тоже пошел. В общежитие.
   Иллюзию не снимал. Сигнальную сеть, призванную оповестить смотрительницу о визитере, миновал легко: у ректора в этом вопросе были преимущества перед мальчишками, рвущимися в окна к подружкам. В холле остановился невидимый перед списком жиличек, узнал номер комнаты, в которой обитает мисс Мэйнард.
   В третьем общежитии жили девушки из простых семей, преимущественно стипендиатки, чья родня не в состоянии оплачивать дополнительный комфорт. Вместо персональных ванных тут была общая купальня на первом этаже, прачечная, предоставлявшая воду и мыло, но не прачек, уборкой помещений студентки тоже занимались самостоятельно, а в комнатах размещалось до пяти жиличек. Элеонор, как староста, могла переселиться в отдельную комнату, но Оливер знал, что она предпочла дополнительные талоны на питание, а с жильем, если верить списку, ей по меркам общежития и так повезло: соседка у нее была только одна - наверняка та самая болтушка, что ушла в столовую с Бертоном. Значит, разговору никто не помешает.
   В пустом коридоре второго этажа Оливер остановился перед нужной дверью, избавился от защитного полога и постучал. Когда на стук никто не отозвался, осторожно приоткрыл дверь. Не хотелось слишком долго торчать в коридоре, где его могли заметить, а о вторжении он все-таки предупредил.
   Думал, что предупредил. Элеонор же понятия не имела о том, что у нее посетитель: она спала, причем так крепко, что стучать он мог еще долго и безрезультатно.
   Поборов желание тут же уйти, отложив объяснения, Оливер вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Несколько минут рассеянно рассматривал книжные полки, вскользь отметив наличие у бедных студенток нескольких довольно дорогих и редких книг, подумал о том, насколько скудным должен быть гардероб девушек, если вся их одежда умещалась в небольшом шкафу, и как неудобно, должно быть, готовиться к занятиям за одним столом, а затем, придерживая перевязанную руку, опустился на корточки рядом с кроватью.
   Спящей Элеонор выглядела иначе, не такой, какой он привык видеть ее на лекциях. На умиротворенном лице не было и тени обычной холодной отстраненности. Ничего холодного, хоть и казалось, что лицо это вылеплено из снега, как и лежащая поверх одеяла рука, как и округлое плечико, с которого сползла уступающая ему белизной рубашка. Ресницы - иголочки инея. Из такого же инея тонкие дуги бровей. Волосы - снежное облако. Только губы нежно-розовые. Нежные лепестки розы... Оливера тянуло порой на поэтические обороты... А на щеках едва-едва проступает румянец, словно светится что-то под снегом.
   Потому что совсем она не ледяная, - подумалось с непонятной грустью. Внутри нее живет огонь. И глаза у нее - теплые желтые солнца.
   Задумавшись, откуда взялась вдруг эта грусть, Оливер и не понял сразу, что глаза девушки открыты, и он смотрит в них, пока она глядит на него с рассеянной улыбкой.
   "Ты - сон, - говорила ее улыбка. И разрешала: - Ладно, снись"...
   - Вы? - Элеонор вскочила на постели раньше, чем Оливер успел подняться на ноги. - Здесь?
   Негодования в ее голосе не слышалось - лишь обеспокоенное недоумение.
   - Простите, я хотел...
   - О боги, о чем вы только думали, приходя сюда?
   На счастье, вопрос ответа не требовал, иначе Оливер не нашел бы, что сказать.
   - Станьте к двери, чтобы никто не вошел, - приказала Элеонор. Отбросив одеяло, соскочила на пол. - Вы представляете, как это будет выглядеть, если кто-нибудь заглянет? - без возмущения, словно сама еще не осознала реальности происходящего, выговаривала она незваному гостю.
   Повернувшись к нему спиной, принялась торопливо одеваться. Наверное, предполагалось, что и Оливер отвернется, но ему это и в голову не пришло, в отличие от совершенно неуместной мысли предложить даме помощь. Корсет затянуть или еще что-нибудь.
   Помощь не потребовалась.
   Корсет застегивался крючками впереди, и затягивать шнуровку на спине при фигуре мисс Мэйнард необходимости не было. С завязками нижней юбки Элеонор тоже справилась без помощников. А форменное синее платье изначально шилось так, чтобы студентки могли одеваться, не прибегая к услугам камеристок. Ректор, к слову, утверждал среди прочего и фасон формы, но убедиться в ее соответствии требованиям до сегодняшнего дня случая не имел.
   - Не стоило беспокоиться, - пробормотал он, когда девушка, застегнув пуговицы и быстро скрутив длинные волосы в узел, непонятно как державшийся на затылке без шпилек, обернулась. - Если кто-то... я бы...
   Оливер изобразил здоровой рукой нечто, по его мнению, символизировавшее воронку портала, и Элеонор, судя по ее взгляду, поняла, что он хотел сказать. А он понял, что говорить об этом нужно было сразу или же не говорить совсем.
   Показалось нелишним сменить тему.
   - Что у вас с рукой? - спросил, только сейчас заметив, что левая ладонь девушки забинтована.
   - А у вас? - спросила она в ответ, как показалось, просто от растерянности.
   - Упал.
   - Порезалась.
   - У меня есть знакомый целитель...
   - У меня есть заживляющая мазь на травах, - Элеонор отвела взгляд. - Как раз на случай порезов и ссадин. Но вы ведь не об этом собирались поговорить?
   С учетом зудящей от царапин спины заживляющая мазь тоже была достаточно интересной темой, но Оливер действительно пришел не за этим.
   - Да, я... Поужинаете со мной?
   Она медленно подняла на него глаза.
   - Я подумал, раз уж вы не пошли в столовую... - поспешил объяснить он. - И мы могли бы поговорить в спокойной обстановке.
   - Вы планировали долгий разговор? - спросила она.
   - Нет, но...
   - Я не голодна, спасибо.
   Ледяной тон, которым были произнесены эти слова, подействовал так же, как подействовала бы ледяная вода, вылитая ему на голову. Райхон тут же вспомнил, что собирался уладить проблему, а не создавать себе новые, да и не в его возрасте и не при его должности вести себя подобно зеленому юнцу, робеющему в обществе неприступной девицы.
   - В таком случае не буду отнимать у вас время, - проговорил он ровно. - Я лишь хотел сказать вам, что заинтересовался случаями спонтанных трансляций эмоций, просмотрел соответствующую литературу и пришел к выводу, что в произошедшем ночью определенно есть и моя вина. Наверняка вы тоже изучали это явление и знаете, что такое резонанс. Полагаю, он имел место быть, и не только ваше настроение передалось мне, но и мое вам. Не скажу, что подобное поведение обычно для меня, но усиленные резонансом чувства сложно контролировать, а вы - привлекательная женщина... девушка...
   Он все-таки сбился: в конце концов, не классификацию проклятий на лекции объяснял. Но выражение лица Элеонор подобало как раз слушающей лекцию студентке - внимательное и понимающее. Преподавателем нравится видеть подобные лица. Но не в таких же обстоятельствах!
   - Спасибо, милорд, - кивнула она, и даже дураку стало бы ясно, что благодарность относится не к завершившему его речь невнятному комплименту. - Мне будет спокойнее знать, что случившееся было не слишком неприятно для вас. И что вы понимаете природу произошедшего и не считаете меня окончательно падшей особой.
   - Ни в коей мере, - хмуро заверил Оливер, помрачневший еще на словах "не слишком неприятно". - Можете не опасаться, что данный инцидент как-то скажется на моем отношении к вам в дальнейшем.
   - Спасибо. Это все, что я хотела услышать, милорд.
   - В таком случае всего доброго, мисс Мэйнард.
   - До сви...
   Провалившись в портал, он не слышал окончания фразы и не видел, как оставшаяся в комнате девушка устало опустилась на кровать и закрыла лицо руками, посидела так с минуту, вскочила, схватила сумочку, проверила, на месте ли портсигар и выбежала за дверь.
   Оливер тем временем, оказавшись в своей гостиной, стянул сюртук, скинул туфли и соорудил кое-как перевязь для больной руки. Подумал, что сварить себе кофе, управляясь в прямом смысле одной левой, все равно не сможет, и достал из буфета початую бутылку бренди. Посмотрел на нее и убрал обратно. Надел сюртук, влез в туфли и открыл портал к арке рядом со стоящим особняком одноэтажным зданием, в котором размещалось управление внутренней полиции академии.
   Милорд Райхон слыл человеком нелюбопытным, но данное утверждение лишь отчасти соответствовало истине. Не всякое дело способно было его заинтересовать, и не всякий свой интерес он стремился демонстрировать. Сейчас, например, совсем не стремился, однако уже убедился, что самостоятельно ответов на появившиеся вопросы не найдет. Возникшая в библиотеке версия, будто Элеонор - сестра покойной невесты Алана Росса, не давала покоя, как и само то дело. Вроде бы все ясно, прозрачно, доказано, но Оливер как никто знал, что далеко не все подробности подобных происшествий выносятся на суд широкой общественности, и даже в отчетах министерству и королевской комиссии многое утаивается. Пусть те комиссии и состоят из опытных магов-дознавателей, но учились эти маги где и у кого? То-то же! Вот и приходилось лорду-министру демонстрировать всецелое доверие магическим учебным заведениям высшего уровня. А что на самом деле творится в этих заведениях, известно только их руководству.
   Впрочем, лезть в глисетскую историю одиннадцатилетней давности Оливер не собирался: невольно поднимет ненужный шум - ректор Хеймрик спасибо не скажет, а усложнять жизнь уважаемому магу, не раз поддерживавшему его на министерских сборищах, Райхон не планировал. Все, что он хотел - установить, связана ли Элеонор с семейством Вандер-Рут.
   - Добрый вечер, милорд, - приветствовал вошедшего в помещение ректора дежурный. - Вы к инспектору? У него выходной сегодня...
   - Я знаю, - успокоил засуетившегося полицейского Оливер. - Мне нужен сержант Эррол.
   - А, этот есть. Отчеты по празднику заканчивает. Вы же за отчетами?
   Он кивнул. Нужно же поддерживать репутацию въедливого зануды? Вот, не дотерпел до понедельника, примчался в выходной, узнать, кто и что учудил на Осеннем балу. Хотя вряд ли кто-нибудь из студентов или преподавателей смог переплюнуть в этом вопросе ректора.
   Отчетами сержант Эррол занимался весьма своеобразно. Открыв дверь в кабинет инспектора Крейга, где, по словам дежурного, находился означенный сержант, Оливер увидел пустой стол, перешагнул порог и тут же споткнулся о разлегшуюся у входа рысь. Зверь недовольно рыкнул и клацнул зубами в опасной близости от ректорской ноги, за что был пнут, не со зла, а исключительно рефлекторно.
   - Простите, милорд, - пробормотал Норвуд Эррол, приняв человеческий облик и по выражению лица гостя поняв, что тот за пинок извиняться не собирается. - Не узнал спросонья. А что у вас с рукой?
   Перебинтованные конечности собеседника, оказывается, здорово выручают, если нужно сменить тему.
   - Да вот так же споткнулся об оборотня, - усмехнулся ректор, глядя на заспанного полицейского. Наделенные способностью к обороту маги хоть и происходили от природных оборотней, меняли облик не только благодаря свойствам крови, но и с помощью магии и, преобразовывая материю в энергию и наоборот, сохраняли при трансформации одежду и личные вещи, от часов до оттягивающего карман револьвера. И одежда, как ни странно, не мялась, в отличие от лица перевертыша, уснувшего в зверином обличье.
   - Всю ночь на ногах с этим праздником, - оправдывался сержант. - До утра загулявших студентов отлавливали, а с утра - здесь. Думал, подремлю полчасика.
   - Почему рысью?
   - Мягче, - передернул плечами Норвуд.
   История, в ходе которой Эдвард Грин обзавелся женой, и для инспектора Крейга не прошла без последствия. Только вместо супруги шеф внутренней полиции отхватил талантливого стажера-оборотня, за семь лет успевшего окончить академию, дослужиться до сержанта и не раз доказать, что старик недаром тратил на него время.
   - Норвуд, я к вам по делу, - начал ректор, сочтя обмен приветствиями состоявшимся.
   - Хотите посмотреть сводки?
   Подобного желания и близко не было.
   - Есть что-нибудь, заслуживающее внимания? - поинтересовался, тем не менее, Оливер.
   - Не-а, - оборотень зевнул: то ли и правда все так скучно, то ли не до конца проснулся.
   - Тогда посмотрю в понедельник. Я по другому вопросу. Для вас ведь несложно по полицейским каналам разыскать человека?
   - Для меня? - переспросил Рысь. - Может, шефа попросить? Или?..
   - Или. Мне бы не хотелось привлекать к этому инспектора.
   Крейг слишком глубоко копает - это профессиональное. А Оливеру глубоко не нужно, не в этот раз.
   - Ясно,- кивнул Норвуд, оставив при себе, выводы относительно нежелания ректора посвящать старика в свои дела. - Кого нужно найти?
   - Некогда в Глисетском университете работал демонолог - Эрик Вандер-Рут. Около двадцати пяти лет назад он умер, а его жена спустя время повторно вышла замуж. Ее нового имени я не знаю, но если бы получилось...
   - Получится, - уверенно кивнул полицейский.
   - Хотелось бы узнать, как сложилась судьба этой женщины, есть ли у нее дети и, если да, их имена и, по возможности, нынешнее местонахождение.
   При такой постановке вопроса выходило, что Оливер интересовался в первую очередь вдовой глисетского демонолога, а не ее дочерью. Если вдруг выяснится, что эта самая дочь учится в их академии, спишет на совпадение, в которое Рысь Эррол, естественно, не поверит, но и болтать лишнего не станет. Если же окажется, что сестра Хелены Вандер-Рут не имеет никакого отношения к Элеонор Мэйнард... А кто тут вообще говорит об Элеонор Мэйнард?
   Но кое о чем сказать нужно было.
   - У дамы, которой я интересуюсь, в первом браке была дочь. Она погибла больше десяти лет назад. А до этого была помолвлена с одним из наших преподавателей. С Аланом Россом, он работал на тот момент в Глисете. Уверен, это первое, что вы выясните, взявшись за поиски, поэтому предупреждаю сразу: Алан может поддерживать отношения с семьей покойной невесты, но узнавать что-либо через него я не хочу. Вопрос... э-э... конкуренции.
   - Чего? - не понял оборотень.
   - Конкуренции. Среди демонологов, - объяснение Оливер придумал только что, но тон взял уверенный. - Один мой знакомый полагает, что у вдовы Эрика Вандер-Рута хранятся какие-то его наработки и готов их купить. А Алан - сам демонолог.
   - А, в этом смысле, - Рысь снова зевнул, соперничество демонологов его не интересовало.
   - Именно в этом. Как много времени потребуется на поиски?
   - Ну, - оборотень почесал макушку. - Завтра с утра запрошу в головном управлении информацию по Эрику Вандер-Руту, у них должны быть сведения о живых членах семьи. Узнаю имя его жены и сделаю еще один запрос. Можно через попечительский совет провести, как поиск предполагаемой родни. Мы по просьбам студентов иногда так делаем, вы же знаете. Как малолетнего сироту приютить - так никого нет, сразу в приют сдают, а как мага в семью получить - тут же родственники находятся, вплоть до четвероюродной прабабки... Вы же будете в среду у Гринов? Если повезет, к тому времени уже что-то узнаю.
   Домой Оливер пошел пешком: последние теплые дни, нужно пользоваться. По пути зашел в кондитерскую, выпил кофе, игнорируя любопытные взгляды расположившихся за соседним столиком студенток, съел булочку с корицей, еще три попросил завернуть с собой, к завтраку.
   Дома ворчал по-стариковски, ругая Грина. Трудно тому было сразу залечить переломы? А теперь приходилось мучиться, снимая одежду, и одной рукою стелить постель.
   В процессе приготовлений ко сну между матрасом и спинкой кровати обнаружилась кружевная подвязка. Оливер сунул ее, не рассматривая, в ящик с бельем и продолжил ворчать на нечуткого целителя, правда, уже не так сердито.
  
   Проснувшись в постели Оливера Райхона, Нелл желала, чтобы все случившее оказалось сном.
   Желание сбылось.
   Самым жутким образом.
   - Ты стонала во сне, - с сочувствием сообщила растолкавшая ее среди ночи Дарла. - Негромко, но так... жалобно... Кошмар, да?
   - Кошмар, - согласилась Нелл.
   Кошмарнее не придумаешь.
   Дождалась, пока соседка крепко уснет, и, захватив сигареты, вышла в уборную.
  
  

ГЛАВА 7

  
   Желания вообще штука странная, их, по-хорошему, и загадывать не стоит, чтобы, не дайте боги, не сбылись. Но случается, вырвется что-то невольно, и все: кто-то там наверху услышал и принял к исполнению, даже не поинтересовавшись, вы это серьезно или так, к слову ляпнули. Вот и Нелл, запершись ночью в уборной и забравшись на подоконник, выдохнула в форточку облачко дыма и пробормотала зажмурившись: "Кто угодно, только не Райхон", а утром, за завтраком, у нее нашелся поклонник.
   Точнее, нашлась Нелл. А поклонник ее искал. Еще с праздничного вечера - упорный молодой человек.
   - Я знал, что рано или поздно ты появишься в столовой, - заявил он, сверкая довольной улыбкой.
   И умный, аж жуть, - хмуро подумала Нелл.
   Хмурой она была с момента пробуждения, и поклонник к этому отношения не имел, но и радости он в ее жизнь не привнес. Было бы чему радоваться. Ну да, все как Дарла и говорила: старшекурсник, высокий, голубоглазый, смазливая физиономия, коротко остриженные темные волосы - ходячая мечта наивной первокурсницы. Но Нелл от наивных первокурсниц отличалась, в том числе и мечтами.
   - Мы уже на "ты"? - спросила у без спроса усевшегося за стол рядом с нею парня.
   - О, простите мою бестактность, мисс, - подскочил тот, отвесил шутовской поклон и шмякнулся обратно на лавку. - Тэйт Тиролл, алхимик, шестой курс, как тебя зовут и где учишься, я уже знаю, и да, мы на "ты", потому что жизнь коротка, а время слишком дорого, чтобы тратить его на глупые расшаркивания. Согласна?
   - Выйти за тебя? - уточнила Нелл угрюмо. - Конечно. Не будем время терять, да? - пользуясь замешательством алхимика, бесцеремонно потянула за свисавшую из его кармана цепочку, вытащила часы и открыла крышку. - Значит, через час встречаемся в храме. Платье я найду, подружка невесты имеется, - кивнула на растерянно хлопающую ресничками Дарлу, - кольца и букет принесешь ты. Для празднования можно арендовать одну из местных кофеен. Согласен? Нет? Какая жалость. Жизнь так коротка, хотелось стать миссис Тиролл еще до ужина, но, видно, не судьба.
   Сунула часы в руку и слова не успевшего вставить парня и, отвернувшись, продолжила неспешно доедать пресную рисовую запеканку. О мистере Тиролле, молча поднявшемся из-за стола и гордо удалившемся, как ей казалось, можно было забыть.
   Но алхимик забываться не пожелал. Когда Нелл и Дарла, покончив с завтраком, выходили из столовой, тот караулил у входа с букетиком пестрых хризантем, сорванных наверняка на ближайшей клумбе.
   - Вот, - сказал он, всучив Нелл цветы. - Букет уже есть. С остальным, конечно, за час не управимся, но если не откажешься погулять со мной после ужина, однажды все может быть.
   - Ты нормальный? - на всякий случай спросила Нелл.
   - Целители говорят, что да. Но можешь сама проверить. Вечером? Заглянем в парочку кофеен, присмотрим подходящую для торжества?
   Можно было отказаться, но, с другой стороны, почему бы и нет? Ее это ни к чему не обязывает, в случае, если юнец начнет распускать руки, на место она его поставит быстро и так, что урок запомнится надолго, а прогулки перед сном, говорят, полезны. В качестве профилактики кошмаров, например.
   Нелл прокрутила все это в голове и согласилась к огромной радости подпрыгивающей рядом Дарлы.
  
   Грин велел прийти к нему в понедельник, но Оливер решил наведаться к целителю на день раньше. То, что в выходной искать доктора нужно не в лечебнице, а дома, его не смущало: миссис Грин - радушная хозяйка и с удовольствием встречает даже незваных гостей, и, собственно, с ней-то милорд Райхон и хотел увидеться, а рука - просто предлог, хоть и побаливала еще немного.
   - А что вы хотели? - спросил Эдвард, обновив анестезирующее заклинание. - Я предупреждал ограничить нагрузки и держать руку на перевязи. Скажете, так и делали?
   - Нельзя ее все-таки сразу вылечить? - поинтересовался ректор вместо того, чтобы оправдываться.
   - Нельзя, - отрезал целитель. - Материал для восстановления тканей берется не из воздуха, его дает ваш же организм, и такие скоростные отдачи веществ, нужных и другим органам, на пользу ему не идут. Я и так установил минимальный срок, потерпите.
   Пока ее муж занимался пациентом, Элизабет подала нечто вроде второго завтрака: чай, сэндвичи с паштетом и яблочный пирог.
   Оливер съел кусочек пирога из вежливости, потом еще два просто так и, решив, что наступил удобный момент, обратился к хозяйке:
   - Можно попросить вас об одолжении, Элизабет? Раз уж все равно шел к вам, захватил один амулет, он почти разрядился...
   - Вот и несли бы его к артефакторам, - недовольно перебил Эдвард. - Заряжать артефакты - их работа, а не моей жены.
   - В отличие от вашей жены у них могут появиться неудобные вопросы
   Без дальнейших объяснений Оливер положил в пустое блюдце создающий невидимый полог кулон.
   Мистер Грин понимающе хмыкнул, но промолчал. От миссис Грин подобной тактичности ждать не приходилось.
   - Ух ты! - воскликнула она, схватив амулет. - Это же из полицейского арсенала? Ограбили нашего милого инспектора? Заряд, действительно, слабенький. Часто используете? Интересно, как?
   - Шастаю тайком по женским общежитиям, - чистосердечно покаялся Райхон.
   Целительница снисходительно улыбнулась: мол, так себе шутка, но считайте, что позабавили.
   - Он мне достался уже разряженный, - сказал ей Оливер. - И да, не самым честным путем. Инспектор о нем попросту забыл, а я не счел нужным напомнить. Вдруг пригодится? Но пустой амулет потеряет свойства и станет бесполезен. Потому и прошу вас. Поможете?
   Заряжать амулеты не входило в обязанности миссис Грин, но у нее это неплохо получалось. Элизабет легко, легче даже, чем некоторые годами тренировавшиеся специалисты, входила в близкое к астралу подпространство и научилась перетягивать оттуда потоки чистой энергии. Это не делало ее более квалифицированным магом, ведь квалификация определяется уровнем знаний и сложностью плетений, но усилить уже составленное заклинание она таким образом могла или, вот, пополнить растраченный заряд артефакта.
   - Помогу, - женщина поднялась из-за стола. - Отлучусь ненадолго. Не здесь же? - скосила глаза на сына, увлеченно размазывающего по тарелке повидло. Со стороны выход в подпространство выглядел как глубокий обморок и мог испугать ребенка. - Эд, подстрахуешь?
   - Угу. Грэм, приглядишь за нашим гостем?
   Мальчик, которого взрослые усадили с собой за стол, очевидно, только затем, чтобы оставался на глазах, оторвался от своего интереснейшего занятия и кивнул. После ухода родителей он перебрался на ближайший к Оливеру стул и вперился в ректора серьезным немигающим взглядом, слишком буквально восприняв просьбу отца. Впрочем, и минуты не прошло, как ему это наскучило.
   - Подрался? - спросил, ткнув предварительно облизанным пальцем в перевязанную руку Оливера.
   - Упал.
   - Неуклюжий такой?
   В словах ребенка послышалось фамильное гриновское ехидство, а Оливеру в этом смысле и главы целительского семейства хватало.
   - Ладно, скажу по секрету, - заговорщически прошептал он, наклонившись к мальчику. - Подрался.
   Насмешка в серых глазах мальчугана сменилась уважением.
   - Всех победил?
   - Всех.
   - Молодец. А зачем ты по женским общежитиям ходишь?
   - Если бы я сам знал, - вздохнул Оливер.
   Грэм тоже вздохнул. Из мужской солидарности, наверное. Задумался, а по итогам размышлений предложил гостю съесть еще пирога и конфет, потому что ему папа говорил, что сладкое полезно для ума.
   Видимо, помогло, потому как, получив под завязку заряженный амулет, Оливер не отправился тут же его испытывать, а вернулся домой, где и провел остаток дня, то разбирая рабочие планы, то пролистывая недавно вышедший, но уже завоевавший популярность читателей авантюрный роман. Авантюры именно в романах и хороши, а в жизни лучше не ввязываться.
  
   До вечера Нелл успела пожалеть, что согласилась на свидание с напористым алхимиком, но идти на попятную было не в ее правилах, и за ужином она даже удостоила бесцеремонно подсевшего к ней мистера Тиролла вполне любезной улыбки.
   - Может, не будешь тратить время на кашу? - с ходу предложил Тэйт. - Ее сегодня недосолили, а мы все равно собирались в кофейню. Помнишь?
   Нелл ответила еще одной улыбкой, взяла солонку, посолила рассыпчатую пшенку и, игнорируя Дарлу, которая в панике (Вдруг такой кавалер устанет ждать и сбежит?) трижды наступила ей на ногу и дважды ткнула локтем в бок, съела без спешки всю порцию, запивая разведенным водой виноградным соком. Стипендиатов в академии кулинарными изысками не баловали, в отличие от тех студентов, которые могли себе позволить оплачивать отдельное меню. Собственно, аппетитные ароматы, наполнявшие столовую, шли из той ее части, где трапезничали дочурки лордов и сынки капиталистов. Не пустая же каша в самом деле так пахла? Но Нелл уже решила, что ни в какие кофейни заходить не станет, а если и зайдет, то ни еде, ни к питью не притронется. И не оттого, что не хотела стеснять кавалера, который, как она заметила, тоже не принадлежал к сливкам местного общества. Проснулась вдруг подозрительность. Что, если этот обаятельный наглец сговорился с официантами, и те подсунут ей какое-нибудь снадобье, после которого она внезапно проникнется нежными чувствами к мистеру Тироллу? Нелл слышала о подобных случаях. А Тэйт этот странный и появился так внезапно. Если говорить без ложной скромности, а этой добродетели Нелл за собой не замечала, внешность у нее хоть и необычная, но вполне привлекательная, однако не настолько, чтобы сражать наповал смазливых старшекурсников, за которыми девицы наверняка толпами бегают.
   Непонимание нервировало, поэтому, как только они с Тэйтом вышли из столовой и отошли подальше от Дарлы, глядевшей им вслед с умилением, Нелл прямо спросила у парня, чем заслужила его внимание.
   - Ты мне понравилась, - ответил алхимик. - Ты выделяешься среди других девушек.
   - И тебя это не смущает?
   - Меня тяжело смутить, но при случае можешь попробовать. А то, что ты не похожа на других, даже кстати. У меня плохая память на лица. Постоянно путаю девиц, с которыми встречаюсь, с их подругами или вообще случайными особами, страдаю потом от каких-то беспочвенных обвинений в изменах. С тобой такого можно не опасаться.
   В общем, отшутился.
   В кофейню они все-таки пошли. Попутно молодой человек устроил Нелл экскурсию по академгородку: рассказывал о каждом здании, попадавшемся им по дороге, о каждом парке, памятнике или фонтане.
   - А здесь вечерами собираются студенты, - обвел он рукой небольшую, ярко освещенную фонарями площадь. - Не все, конечно, но очень многие. Вон там - студенческий театр. Если интересно, можем как-нибудь сходить. Там - магазинчик чудес: лицензированные артефакты, разрешенные к продаже... ничего интересного, как понимаешь. Там - гадательный салон, девчонки с прорицательского развлекаются... Но мы же хотели посидеть в тепле и съесть что-нибудь, что заставило бы забыть о сегодняшней жуткой каше? Тогда нам туда или туда. Выбирай.
   На взгляд Нелл предложенные заведения мало чем отличались друг от друга, кроме вывесок: на одной было написано "Кофе", на другой - "Шоколад". В остальном практически полное сходство: в обе стороны открывающиеся двустворчатые двери, высокие прозрачные окна, маленькие столики внутри...
   - Пойдем туда, где людей меньше, - решила Нелл.
   - Разумно, - согласился Тэйт и повел ее к двери под вывеской "Шоколад".
   Когда до цели оставалось всего несколько ярдов, он вдруг остановился, обнял Нелл за талию, привлек к себе и поцеловал. Первым побуждением было оттолкнуть нахала, но Нелл поступила с точностью до наоборот: прильнула сильнее и обвила руками шею парня, отвечая на поцелуй.
   Такая реакция стала для алхимика полной неожиданностью, показалось, что он сам сейчас отпихнет девушку и шарахнется в сторону. Но с изумлением Тэйт справился быстро, поцелуй не прервался, а объятия, разжавшись на миг, в следующий стали крепче.
   - Неплохо, - сдавленным шепотом прокомментировала Нелл, когда у нее наконец появилась возможность говорить.
   - Насколько неплохо? - уточнил, не переставая обнимать ее, парень.
   - Тебе по десятибалльной шкале? - она провела ладонью по ежику темных волос. - Техника исполнения чуть выше среднего - скажем, на шесть с натяжкой. Еще балл добавлю за артистизм, но вышло бы натуральнее, если бы ты не косился все время на зрителей.
   Тэйт попытался изобразить недоумение, но, поняв, что дальше ломать комедию бесполезно, улыбнулся уголками губ и поцеловал девушку в лоб, то ли в знак благодарности, то ли завершая романтическую сцену, за которой из окна кофейни наблюдали две студентки.
   - Блондинка или шатенка? - полюбопытствовала Нелл, ласково погладив кавалера по шершавой от проклюнувшейся щетины щеке.
   - Ни одна из них, - ответил тот.
   - Подружки? Завтра донесут в подробностях?
   - Думаю, уже сегодня. Сердишься?
   - Еще не решила.
   Странная ситуация. С одной стороны, кому понравится, когда его используют? А с другой, теперь, когда все более-менее объяснилось, что мешает перевести отношения в стадию обоюдовыгодного сотрудничества? Если, конечно, мистер Тиролл рассчитывал на сколь-нибудь длительное сотрудничество.
   Чтобы выяснить это, пришлось зайти в кофейню, но не в ту, где остались взволнованные представлением зрительницы, а в другую, которая "Кофе". В качестве компенсации Нелл заказала самое дорогое пирожное и чай. Тэйт, чье финансовое положение, как она предполагала, оставляло желать лучшего, мужественно смолчал и ограничился просто чаем, даже без сахара. Когда принесли заказ, коротко поведал свою историю.
   Как и ожидалось, алхимик рассорился с подружкой. Та бросила его накануне Осеннего бала. Причем бросила в беде. Парень пострадал на практике, сильно обгорело лицо и волосы, и красотка, которую он обхаживал почти год, решила, что проще найти нового кавалера, чем ждать, пока этот выздоровеет. Но Тэйту повезло, лечение усилиями целителей не затянулось, и на бал он явился без повязок и шрамов, а о произошедшем с ним несчастном случае напоминали только остриженные волосы. Вероломная девица, завидев его, раскаялась и попыталась представить свое вероломство милым розыгрышем, но алхимик, естественно, не поверил и заявил, что уже нашел ей замену, при этом указав на первую попавшуюся на глаза девушку. Девушкой этой оказалась Нелл, слишком выделявшаяся в компании первокурсников. Чтобы подтвердить свои слова перед бывшей подружкой, Тэйт пригласил Нелл на танец, а после честно намеревался ухлестывать за ней весь вечер, но она поломала ему все планы, неожиданно исчезнув с праздника.
   - Пришлось намекнуть паре приятелей, что меня ждет кое-что поинтереснее танцев, и тоже уйти, - без смущения сообщил алхимик. - Так что у нас с тобой все серьезно, как понимаешь.
   Что-что, а наглость у него была не наигранная.
   - И как бы ты выкручивался, если бы за завтраком я тебя отшила? - поинтересовалась Нелл.
   - Порой отношения так недолговечны, - тяжело вздохнул он. - Но я пережил бы наш разрыв, не волнуйся.
   Прямо-таки восхитительная наглость! Как таким не воспользоваться?
   Но в том-то и дело, что "как", Нелл пока не придумала.
   Тэйт тоже не до конца еще определился с планами. На вопрос, хочет ли он вернуть подружку, или просто позлить, пошатнув ее уверенность в собственной неотразимости и незаменимости, алхимик пожал плечами и сказал, что это зависит от многих факторов, начиная с того, какой будет реакция бывшей, и заканчивая теоретической возможностью, что в процессе он сам отклонится от первоначальной цели и переключится на кого-нибудь другого. При последних словах он выразительно поглядел на Нелл и накрыл ладонью ее лежащую на столе руку.
   Руку она не отняла, но подобными теориями посоветовала не увлекаться.
   - Не зарекайся, - самоуверенно ухмыльнулся парень.
   - Не нарывайся, - спокойно парировала Нелл, а на легкое пожатие пальцев ответила вспыхнувшими на них лепестками пламени, заставив алхимика отдернуть руку и восхищенно присвистнуть.
   От огня инстинктивно захотелось прикурить, и это желание определило дальнейшее развитие событий.
   Когда освещенная площадь с кофейнями, салонами и магазинчиками осталась позади. Нелл, не предупреждая кавалера, свернула к замеченной в стороне скамеечке и достала сигареты. Перспектива курить при Тэйте не смущала - такая себе иллюзия честных отношений.
   Простились они на крыльце ее общежития, без поцелуев и прочих нежностей. Условились увидеться на следующий день.
   Вот и хорошо, подумала Нелл. Завела же она официальных друзей? Теперь вот разжилась официальным ухажером.
   Все как у людей.
  
   Новую учебную неделю милорд Райхон начинал с традиционного совещания с проректорами и деканами, затем вел прием сотрудников и студентов, так что в понедельник занятий на спецкурсе у него не было. Но все же Оливер нашел окошко в расписании, чтобы наведаться на факультет, узнать, все ли его студенты пришли на учебу после выходных, и не возникло ли за эти дни каких-либо сложностей. В конце концов, он куратор группы. А то, что прежде так не делал - его упущение, надо исправляться.
   Заглянул в аудиторию, извинился перед пожилым историком и бегло пересчитал студентов по головам. Двое отсутствовало, а это уже серьезный повод для разговора со старостой.
   - Мисс Мэйнард, возьмите журнал и уделите мне несколько минут.
   Историк неодобрительно нахмурился, но спорить с ректором не отважился.
   Прикрыв дверь, Оливер отошел к подоконнику. Не так удобно, как в кабинете, но коридор пуст, тих, и можно поговорить. Об отсутствующих студентах, естественно.
   - Здравствуйте, милорд, - Элеонор вышла из аудитории и приблизилась, изобразив приветливую улыбку. Протянула журнал.
   - Здравствуйте, мисс, - кивнул Оливер. Положил журнал на подоконник, открыл здоровой рукой и уткнулся в списки, выискивая графы с отметками о неявке. На девушку не смотрел - незачем, он прекрасно помнил, как она выглядит на лекциях. Помнил, что форменное темно-синее платье смотрится при ее бледности траурным. Что волосы она зачесывает назад и собирает в узел на затылке, отчего становится похожа на мраморную статую с аккуратной гладенькой головкой и застывшим отстраненным лицом. - Вам известно, по каким причинам мисс Осгуд и мистер Вестлей не пришли сегодня на занятия?
   - Мисс Осгуд подвернула ногу по пути на факультет. Сейчас она в лечебнице и пробудет там до конца дня. Мистер Вестлей на выходные уезжал домой, его поезд прибывает в Ньюсби около полудня, а в академию Карл доберется только к вечеру. Вы подписали ему разрешение еще в пятницу.
   - В пятницу? - нахмурился ректор. - Видимо, я забыл об этом из-за Осеннего бала. Из-за подготовки к балу, я хотел сказать. Спасибо, что напомнили.
   - Не за что. Что-нибудь еще, милорд?
   - Нет. Хотя... Нужно как-то решить этот вопрос.
   - Какой вопрос?
   Показалось, что голос девушки дрогнул, но Оливер и тогда не поднял на нее глаз, продолжая листать журнал.
   - С учетом посещений, - ответил он. - Информация должна быть у меня и в те дни, когда у меня нет лекций, а срываться каждый раз, как сегодня, не совсем удобно.
   - Если вас устроит, в такие дни я могу готовить пояснительную записку по отсутствующим и оставлять ее у вашего секретаря после первой пары.
   - Нет, это не выход, - покачал головой Оливер. - Пешком дорога в главный корпус занимает около десяти минут, и это в хорошую погоду. Вы не сможете бегать туда-сюда и в дождь, и в снег. Пожалуй, оставляйте записку у секретаря кафедры, а он будет передавать мне данные по телефону.
   - Хорошо, милорд.
   Первой мыслью было сказать Элеонор, чтобы она сама телефонировала ему с кафедры, но зачем? Зачем ему слышать дважды в неделю ее голос, особенно, когда он звучит так безразлично?
   Да и вообще, глупости все это. Побочный эффект пресловутого резонанса.
   - Как ваша рука, мисс Мэйнард? - он решился посмотреть на нее, и выяснилось, что девушка и сама не глядит в его сторону.
   - Уже зажила, благодарю.
   - А моя еще... вот...
   Она взглянула. Быстро. Коротко. На перевязанную руку, в глаза.
   - Уверена, это ненадолго. Всё пройдет.
   Как будто и не о руке.
   Но права, конечно.
   Все пройдет.
  
   Нелл помнила симптомы первичной стадии одержимости. Затрудненное дыхание, обильное потоотделение, тремор и судороги конечностей, резкое повышение или же понижение температуры, ухудшение слуха и зрения и неспособность сконцентрироваться на собственных мыслях. Человек, чье тело избрала вместилищем потусторонняя сущность, постепенно теряет над собой контроль, и им овладевают чуждые идеи и желания, справиться с которыми может только опытный экзорцист.
   По всем признакам, от взмокшей спины и дрожащих пальцев до странных желаний, Нелл была одержима. Но духи и демоны не имели к этому никакого отношения, и на помощь заклинателя рассчитывать не приходилось, только на собственную выдержку и благоразумие. Она понимала причины своего состояния, а как говорят целители, если знаешь истоки недуга, найдешь и лекарство. Недуг Нелл проистекал из длительного одиночества, привычного и вполне комфортного, за время которого она уверилась в том, что просто неспособна уже испытывать некоторые эмоции. После Оуэна ни один мужчина не вызвал у нее интереса, ни разу не возникло мысли продолжить завязавшееся знакомство, не говоря уж о чем-то большем. А потом... Шок - кажется, так это называется, когда из-за потрясения не осознаешь сразу всей глубины проблемы. Например, продолжаешь идти, не чувствуя боли в сломанной ноге, или отвлекаешься на вопросы, которые кажутся более существенными, чем проведенная со случайным любовником ночь. Но это состояние не вечно. В какой-то момент боль прорежется, а на смену невнятным волнениям придет четкое понимание, что самое ужасное в той случайной ночи не то, что она была, а то, что теперь не получается о ней забыть. Можно не думать, отвлечься на время, но после все равно накатит, захлестнет горячей волной ощущений и навязчивых образов. И это - если не видеть его. А если видеть...
   Видеть в Оливере Райхоне как прежде преподавателя у Нелл теперь не получалось. Она до последнего надеялась, что в атмосфере учебного корпуса все будет иначе, но стоило им встретиться, стало ясно, насколько наивны были эти надежды. Она даже смотреть на него не могла, опасаясь, что не справится со своими желаниями. И хотелось ведь немногого - всего лишь коснуться. Коснуться его лица, провести пальцами по щеке, по волосам... обхватить руками шею, притянуть к себе с силой, прижаться всем телом, губами впиваясь в губы...
   "Переведусь", - твердо решила Нелл, вернувшись в аудиторию.
   На общем потоке хуже не будет: Алан и Сью и так знают, что она здесь, а больше ей прятаться не от кого. Только от Оливера Райхона. Если не видеться с ним постоянно, со временем она избавится от этой одержимости. А чтобы быстрее, можно роман закрутить, не формальный, а самый настоящий, со всеми вытекающими. С тем же Тэйтом - почему бы и нет? Связь без обязательств, в качестве профилактики.
   Звучало, как рецепт целителя: в качестве профилактики болезненных фантазий о ректоре потреблять молодых здоровых алхимиков не реже двух раз в неделю в течение месяца, для закрепления эффекта после небольшого перерыва курс лечения повторить.
   Нелл всерьез настроилась испробовать этот рецепт, но вечером, когда после прогулки Тэйт хотел ее поцеловать, в последний момент отвернулась, подставив щеку.
   И на следующий вечер - тоже.
  
  

ГЛАВА 8

  
   На ужин к Гринам в среду Оливер явился не в лучшем настроении, и от хозяев это не укрылось.
   - Проблемы на работе? - сочувственно поинтересовалась Элизабет.
   Милорд Райхон махнул рукой, с которой Эдвард накануне снял повязку.
   - С головой у меня проблемы, - решился на маленькую откровенность.
   В понедельник он напомнил деканам, что они должны сдать графики семестровых зачетов. Вчера после обеда получил планы от всех факультетов, кроме факультета темных материй. Сегодня как раз был там, проводил семинар у спецкурса, и решил лично зайти в деканат, напомнить еще раз о зачетах. Декан Вильямс, в свое время учивший самого Оливера, выслушал, покивал, заверил, что у него почти все готово, нет графиков только по одной группе, но он поторопит куратора. Ни на тон последней фразы, ни на усмешку во взгляде декана Райхон внимания не обратил. А через полчаса после того, как он вернулся в ректорат, на столе у него зазвонил телефон, и старик Вильямс с отеческим укором прошамкал в трубку: "Оливер, голубчик, сдайте вы уже планы, а то милорд ректор гневается".
   - Заработался ты, милорд, - прокомментировал достойный превратиться в анекдот рассказ инспектор Крейг - еще один старик, знавший Оливера неразумным первогодком. - И это ить самое начало года. К концу что будет? Нужен тебе этот спецкурс?
   В последние дни ректор только и делал, что обдумывал этот вопрос, и пришел к выводу, что все-таки нужен.
   - Это с непривычки, - объяснил он возникшие у него сложности. - Но с графиками неудобно получилось, совсем из головы вылетело.
   - У вас там много ненужного, для нужного места не остается, - справедливо заметила леди Пенелопа.
   Пожилая целительница тоже принадлежала к числу тех, кто помнил милорда Райхона в его юные годы. С этими людьми он, как ни старался, не мог быть просто ректором. И только с ними позволял себе иногда быть самим собой. Еще с Гринами, но это уже другая история - история, если не сдружившая, то определенно сблизившая их всех, Оливера, Эдварда Грина, Элизабет, леди Райс, инспектора Крейга и Норвуда Эррола. Последний опаздывал на званый ужин, и из-за этого милорд ректор нервничал еще сильнее. Он уже собирался спросить у инспектора, не услал ли тот подопечного по каким-то делам, но едва открыл рот, как в дверь позвонили.
   Что задержало сержанта Эррола, Оливер так и не узнал, да и не стремился, зато, когда оборотень, покончив с приветствиями и извинившись перед остальными, отозвал его в сторону "на пару слов", пришлось приложить усилия, чтобы спокойно, ничем не выдав заинтересованного нетерпения, подняться с кресла и выйти вслед за молодым полицейским на террасу.
   - Тут все, что удалось найти, - Рысь вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги. - Не очень много, но...
   - Спасибо, Норвуд, - немного торопливо поблагодарил ректор. - Я ваш должник.
   - Да не за что, - пожал плечами оборотень.
   И, увы, оказался прав.
   Двадцать лет назад миссис Вандер-Рут действительно во второй раз вышла замуж за некоего Энтони Бина, торговца. Спустя семь лет снова овдовела. В настоящее время жила где-то на севере королевства с дочерью, Эмилией Бин, которой, согласно данным из полицейских архивов, сейчас всего четырнадцать.
   Сдержав желание скомкать бесполезную бумажку, Оливер сложил ее и сунул в карман.
   Элеонор Мэйнард по-прежнему оставалась загадкой.
   Бредовая версия, которую он, тем не менее, всерьез обдумывал несколько дней, не подтвердилась.
   Но та, что пришла ей на смену, была еще более абсурдной.
   Она сформировалась не сразу. Вертелась в голове неуловимой мыслью, за которую никак не удавалось ухватиться.
   Смутное чувство, что он упускает нечто важное, мешало сосредоточиться на застольной беседе. Оливер рассеянно хвалил хозяйку, кивал невпопад в ответ на вопросы Крейга, улыбался, когда другие смеялись, хоть и не исключал, что смеются над ним, над тем, как он задумчиво жует мясо, крошит на салфетку хлеб и порывается отпить из пустого бокала.
   Слух улавливал только самое начало фраз с обращением, на случай, если прозвучит его имя и придется отвечать, но все присутствующие, видимо, поняли, что он не склонен сейчас поддерживать разговор. Сидит себе человек, пусть сидит, а поговорить они могут и между собой.
   - Леди Пенелопа, вы...
   - Рысь, не знаешь...
   - Вот, что я тебе скажу, Эд...
   - Элизабет, вы слишком...
   - Инспектор...
   - Бет, передай пожа...
   - Элси, я тут...
   - Мы с Бет были там в прошлом году...
   - Нет, Элизабет, вряд ли...
   - Элизабет, - негромко, но четко повторил Оливер.
   - Да? - обернулась к нему сидевшая слева хозяйка.
   - Ничего, я просто вдруг заметил, что все мы обращаемся к вам по-разному. Для меня и леди Райс вы - Элизабет, для Норвуда - Элси, для Эдварда - Бет. Только инспектор, кажется, еще не определился.
   - О, у него богатый выбор, - рассмеялись миссис Грин. - В запасе еще Бесс, Лизи, Либи. Папина тетушка зовет меня Лилибет, но сразу предупреждаю, это имя мне категорически не нравится.
   - Учту, - улыбнулся Райхон, подрагивающими от волнения пальцами комкая под столом салфетку. - Но выбор, действительно, большой. Мне вот не настолько повезло с вариантами. А у некоторых их с избытком.
   - Маргарита, например, - тут же вспомнила Элизабет. - Мэгги, Пегги, Пэйдж, Марго. Или вот...
   - Хелена, - подсказал Оливер.
   - Элли, Хелли, Нелли, - выдала с ходу миссис Грин. - Больше не помню.
   А больше и не нужно.
   Нелли. Нелл.
   Элеонор - только для документов. Она в первый же день сказала, что не пользуется этим именем.
   Нелл.
   - Оливер, вы в порядке? - Эдвард Грин смотрел с профессиональным беспокойством.
   - Нет. Я...
   Кажется, окончательно сошел с ума.
   - ...забыл кое о чем. Предупредить секретаря, что завтра меня не будет. Мне нужно отлучиться на день, по делам.
   В Глисет.
   Прежде чем обращаться к целителям, следует убедиться, что с ума сошел именно он, а не мир вокруг.
  
   Если бы не сильный темный дар, быть Оливеру Райхону магом-пространственником. Формулы телепортации, требующие точных расчетов и предельной концентрации, давались ему без труда, и в академии он давным-давно проложил в довесок к стационарной сети порталов свои собственные "тропинки". Два-три раза побывав в каком-нибудь месте, впоследствии он мог открыть туда проход прямо из своего кабинета, и ходившие среди студентов страшилки о вездесущем ректоре были не лишены оснований. Что до перемещений на более длинные расстояния, на них в одиночку не решались даже самые опытные пространственники: слишком много факторов нужно учесть, слишком велик риск ошибки. Но для тех, кто не желал сутками трястись в экипаже или железнодорожном вагоне, выход существовал - телепортационные станции. Та же стационарная сеть, проложенная между городами. Каждый канал обслуживался десятками квалифицированных магов, а бесперебойная подпитка и стабильность сети обеспечивалась мощными артефактами. Естественно, и работа магов, и зарядка артефактов обходились в немалую сумму, и стоили такие переходы недешево, но недостатка в клиентах станции не испытывали: всегда найдется кто-то, кому время дороже денег.
   Оливер обычно не торопился. Но не в этот раз.
   В этот раз вообще ничего обычного не было.
   "Тронулся", - с грустью думал о себе ректор, расплачиваясь за предстоящий переход. Потратить целый день и уйму денег - на что? На то, чтобы еще одна безумная теория рассыпалась прахом?
   Уже в Глисете, когда перестала кружиться голова (телепортация на дальние расстояния благоприятного воздействия на организм не оказывает), подумалось, что стоит, пока не почувствовал себя окончательно дураком, отказаться от идиотской затеи. А чтобы оправдать переход, навестить Джерри.
   Джереми был сыном его сестры. После смерти Вирджинии и ее мужа, Оливер, тогда уже работавший в академии, забрал мальчика к себе. Воспитывал, как умел. Учил. Помогал обуздать проявившийся дар. На факультет темных материй Джерри тоже попал не случайно. А вот учился сам и ни о помощи, ни о протекции не просил. Потому что, хоть и звался по отцу Джереми Адамсом, по крови и по духу был все-таки Райхоном. А фамильная гордость Райхонов перевешивает порой даже их же фамильное здравомыслие.
   Став ректором, Оливер предложил племяннику место секретаря, а по сути - своего первого помощника. Получить должность главы академии всего в тридцать шесть было нетрудно, этому поспособствовала и тогдашняя политика министерства по продвижению талантливых молодых магов, и нежелание старших и более опытных коллег взваливать на себя бремя руководства, а вот удержаться на этой должности оказалось куда сложнее, и Оливер отдавал себе отчет в том, что без Джерри, взявшего на себя всю организационную работу, не справился бы.
   А потом в их жизни появилась Камилла.
   Вернее, Оливер думал, что она появилась только в его жизни. Молодая преподавательница, с которой у него закрутился роман. И не просто роман, а нечто большее, как ему казалось. Нечто неопределенное, как выяснилось в итоге. Эта неопределенность длилась четыре года, в течение которых они сходились и расходились. Последний разрыв растянулся почти на год, но и тогда Оливер верил, что все еще можно вернуть. Возможно, просто привык к Камилле и не видел никого другого на ее месте. А она уже нашла ему замену. Джерри.
   Оливер не сразу узнал об этом. А когда узнал, было не до обид и запоздалой ревности. Обстоятельства сложились так, что в тот момент он сам готов был благословить племянника и бывшую возлюбленную, лишь бы не потерять обоих навсегда. И не потерял. В том смысле, в котором боялся.
   В последние годы они с Джерри виделись от силы раз десять. Чуть чаще общались по телефону: поздравляли друг друга с праздниками и обменивались дежурными фразами о делах и здоровье. Маленькую Вирджинию, которой весной исполнилось уже четыре, Оливер видел лишь однажды, когда ей было всего две недели отроду.
   И теперь вдруг нагрянуть без предупреждения в гости? Нет, лучше как-нибудь потом. А в этот раз разберется все же со своими бредовыми догадками.
   От портальной станции он взял наемный экипаж и отправился прямиком в Глисетский университет. Не имело смысла ходить кругами, и Оливер собирался обсудить интересующие его вопросы не с кем-нибудь, а сразу с ректором Хеймриком. Ну, а если в университете столкнется с Джерри - значит, судьба.
  
   "Переведусь!" - к полудню Нелл преисполнилась мрачной решимости. И переводиться она собралась уже не на общий курс, а вообще из академии. В Найтлоп, в Высшую школу, - других вариантов, при том, что Глисет изначально ей был заказан, не осталось. Правда, подобные переводы проходили только между семестрами, и еще три месяца придется потерпеть, но не больше.
   Больше она не выдержит, не каменная.
   Видеть Оливера Райхона - одна мука.
   Не видеть - другая.
   По четвергам у ректора не было занятий с их группой, и Нелл все утро ловила себя на том, что придумывает поводы наведаться в главный корпус. Она не пошла бы, конечно, даже если что-то и придумалось бы, но сам факт...
   Затем она встретила Алана и на несколько часов практически позабыла о милорде Райхоне. Неизвестно, что демонолог забыл на факультете темных материй, но Нелл столкнулась с ним у двери в приемную деканата. Отступила в сторону, и Алан прошел мимо, не пытаясь заговорить с ней и даже не поздоровавшись. Только посмотрел, а она не успела отвернуться, и на целый миг их взгляды встретились...
   "Переведусь", - пообещала себе Нелл.
  
   Встретиться с милордом Юлиусом Хеймриком сразу же по прибытии в университет не удалось: глисетский ректор инспектировал новый стадион, а после, со слов молоденькой секретарши, собирался заглянуть на факультет некромантии. Если подумать, он мог вообще отсутствовать сегодня и в университете, и вообще в Глисете, о своем визите Оливер его не предупреждал, так что двухчасовое ожидание - еще не худший для него вариант.
   Общительная секретарша изо всех сил старалась, чтобы гость не заскучал, и к тому времени, как появился Хеймрик, Оливер ее практически ненавидел.
   - Милорд Райхон, какая приятная неожиданность! - милорд Юлиус, невысокий, полненький, совершенно лысый, радостно затряс протянутую руку, при этом едва ли не подпрыгивая, чтобы заглянуть коллеге в глаза.
   Со стороны это смотрелось комично, но Оливер хорошо знал, что смеяться над Хеймриком чревато. Менталист, сильнейший из тех, с кем Райхону доводилось встречаться. Поэтому вместо того, чтобы забавляться созерцанием прыгающего как мячик глисетского ректора, Оливер проверил надежность ментальной защиты. Может, Хеймрик и не попытается влезть к нему в голову, между своими это, как ни крути, дурной тон, но осторожность не помешает.
   - Простите, что без предупреждения, милорд Хеймрик.
   - Ох, бросьте, - махнул пухлой ладошкой хозяин. - Я действительно рад встрече. Но боюсь, вы не по-приятельски поболтать заскочили. Какие-то проблемы? Нужна помощь?
   - Нет, к счастью, никаких проблем, - Оливер вошел вслед за милордом Юлиусом в кабинет. Присел в предложенное кресло у маленького столика, на котором - и сомнений не было - вот-вот появится поднос с кофе. - Меня к вам привел э-э... личный интерес.
   - Да? - в глубоко посаженных карих глазах глисетца промелькнуло любопытство. - И что же это за интерес?
   - Хелена Вандер-Рут.
   Внешне ничего не изменилось: милорд Юлиус продолжал благожелательно улыбаться, в его взгляде не промелькнуло и тени тревоги или подозрительности, но Оливер почувствовал, как менталист напрягся, как воздух сгустился вокруг него, нагреваясь от скопившейся силы. Впрочем, задействовать эту силу глисетец не спешил. Никто в здравом уме не станет нарываться на открытый конфликт с мастером проклятий.
   - Давайте начистоту, Оливер, - Хеймрик опустился в кресло с другой стороны стола, вперил в гостя улыбчивый взгляд и протянул ментальный щупы, от прикосновения которых чуть похолодели виски. - Кто вас прислал?
   - Никто, - честно ответил Оливер.
   Милорд Юлиус неприятно усмехнулся.
   - Непробиваемый, - сделал он неожиданный вывод из откровенности гостя. - А я, признаться, не верил. Однако... Кларисса Вандер-Рут? Точнее, Кларисса Бин, как она сейчас зовется?
   - Не имею чести знать эту даму.
   Оливер все еще чувствовал холодок на висках, а Хеймрик, вопреки ожиданиям, не чувствовал лжи, и менталиста это нервировало.
   - Непробиваемый, - повторил он. - Что ж, вы оправдываете свою репутацию, милорд Райхон. А Кларисса... Вряд ли она оценит мою заботу. Все еще не верит, что смерть ее дочери была несчастным случаем? - милорд Юлиус раздраженно поморщился. - Правильно не верит. Только и в правду она верить не захочет.
   Пытавшиеся пробраться в его мысли ледяные щупальца исчезли, но Оливер сдержал вздох облегчения, как ничем не выдал и волнения, в которое его привела реакция Хеймрика на имя Хелены. О чем он говорит? О какой правде? Лучше не торопить и не задавать больше вопросов. Захочет - расскажет, не захочет - придется сделать так, чтобы захотел.
   - Хорошо, - менталист поднялся с кресла, одернул задравшийся сюртук. - Давайте считать, что вас в самом деле никто ни о чем не просил, и вы исключительно из личного интереса примчались за сотни миль, чтобы поговорить о Хелене Вандер-Рут. Я даже не спрошу, откуда в таком случае вам известно это имя.
   - Из газет.
   Менталиста передернуло. Словам он не верил, лжи все так же не чувствовал - этак и разорвать может от внутренних противоречий.
   - Оставим эту тему, - Хеймрик размял похожие на сардельки пальцы. - Наверное, я должен быть благодарен за то, что вы решили выяснить подробности у меня, а не задействовали иные связи. Учитывая вашу дружбу с вице-канцлером... и некоторые нюансы того нашумевшего дела...
   - Милорд Юлиус, не нужно повторять глупых сплетен, - Оливер покачал головой. - Я пришел за помощью. Оказать мне ее или отказать - дело ваше. Но ссориться мне не хотелось бы.
   - Да-да, я так и понял. Окажу, конечно же, окажу. Мне тоже не с руки портить с вами отношения. Но я должен знать, как вы планируете использовать полученную информацию.
   - Зависит от того, что это за информация.
   - Секретная, - Хеймрик подошел к сидящему в кресле гостю, только так при своем росте он мог смотреть на него сверху вниз. - Ее разглашение нанесет серьезный урон репутации университета, даже спустя столько лет, и я не стал бы говорить с вами, если бы не понимал, что вы не отступитесь и получите ответов из других источников. Но те источники не объяснят вам всего, лучше уж я сам.
   Оливер мысленно усмехнулся. Оказывается, не всегда плохо, когда тебя понимают неправильно. Ему и в голову не пришло бы использовать министерские связи или обращаться к лорду Аштону.
   - Поверьте, милорд Юлиус, - сказал он вслух. - Все, что вы скажете, останется между нами.
   - Конечно, - скептически скривился Хеймрик. - У вас же в этом деле личный интерес.
   Тон, которым он выделил последние слова, резанул слух.
   Не верит.
   Но расскажет.
   Только нужно ли это Оливеру?
   "Во что я снова ввязался?" - пронеслось в мозгу. Но мысль эта безнадежно опоздала: Хеймрик уже открыл сейф и вынул из него папку. Простую картонную папку с завязками - и не подумаешь, что она скрывает опасные тайны.
   - Да, все еще храню документы по тому делу у себя, - сказал милорд Юлиус, вернувшись к гостю. - Не сдаю в архив. Наверное, жду любопытных, вроде вас. Берите, читайте, тут все. Заключение экспертов, показания. Смотрите. А я пока расскажу вам, чтобы вы поняли.
   Оливер развязал тесемки и всмотрелся в лежащее поверх документов фото: тонкое лицо, аккуратно уложенные темные волосы, темные глаза - по черно-белому снимку не скажешь точно, какого цвета они были в реальности, но, скорее всего, карими. Волосы - каштановыми или темно-русыми. Губы - сочными и яркими.
   - Это она?
   Сходство было и в то же время его не было, и дело не в цвете - в самом лице, в открытом взгляде, в улыбке, притаившейся в уголках губ.
   - Она, - вздохнул Хеймрик. - Хелена Вандер-Рут. Наша Нелл.
  
   Вернувшись с занятий, Дарла тут же убежала в столовую, а после собиралась погулять с подружками из своей группы. Нелл осталась в комнате одна.
   Аппетита не было. Спать не хотелось. Мучиться ненужными мыслями она себе запретила. Алан, Оливер. Потерянное прошлое, тревожное настоящее. Продолжишь думать об этом, додумаешься в итоге до невозможного будущего.
   Мало радости в подобных размышлениях, и, чтобы отвлечься, Нелл разложила на столе учебники.
   От занятий ее отвлек ударившийся о стекло камушек.
   Нелл покосилась на окно, но книгу не отложила: мало ли, кто там развлекается? Может, окном ошиблись?
   Когда еще один камушек подтвердил, что ошибки нет, она поднялась из-за стола и выглянула на улицу. Увиденное заставило распахнуть скрипучие створки и, забравшись на подоконник, высунуться наружу.
   - Привет тебе, прекрасная дева, - Тэйт Тиролл, привстав на стременах, снял с головы шляпу и поклонился. Лошадь под ним недовольно всхрапнула. Вторая тем временем обгладывала некогда аккуратненький кустик. - Ждала меня?
   - Не-а, - замотала головой Нелл.
   - Быть не может! Все прекрасные девы ждут принца на белом коне. Я, конечно, не принц, и с мастью коней не угадал...
   - И вообще, это не кони, а кобылы, - подхватила Нелл.
   - Зато их две, - веско заметил Тэйт. - Вторая - для тебя. Но если через пять минут не спустишься, мы с лошадками найдем, кого прокатить.
   Несколько студенток, наблюдавших со стороны их разговор, подтвердили последнюю фразу алхимика дружным хихиканьем.
   Перебьются!
   Нужно признать, мистер Тиролл умел удивлять. Только накануне они говорили о лошадях - шестикурсник играл в поло в команде факультета, а Нелл приходилось часто ездить верхом, пока она жила на ферме, - а уже сегодня Тэйт зовет на конную прогулку.
   Когда Нелл вышла, парень порывался спешиться, чтобы помочь ей забраться в седло, но не успел. Не дожидаясь помощи, Нелл ухватилась за луку и, вдев ногу в стремя, легко подтянулась. Широкая коричневая юбка, шитая когда-то как раз для поездок верхом, распахнулась по всей длине, и алхимик громко вздохнул, демонстрируя крайнюю степень разочарования: под юбкой были надеты штаны.
   - Какое коварство! - парень театрально закатил глаза. - Все это затевалось с единственной целью - увидеть твои ноги. А ты!..
   - Не переживай, с ногами у меня все в порядке, - успокоила Нелл.
   - Угу. Их две. Это прекрасно.
   - Хочешь, чтобы я уступила место в седле одной из тех девиц?
   - Вот еще! - усмехнулся Тэйт. - Хочу проверить, действительно ли ты так хорошо управляешься с лошадьми, как хвалилась вчера.
   - Я не хвалилась.
   - Хвалилась, - алхимик без предупреждения пустил свою лошадь в галоп и крикнул через плечо на радость хихикающим девчонкам: - Догонишь - поцелую!
   "Догоню - прибью!" - с усмешкой подумала Нелл, пускаясь следом.
   Встречный ветер остудил лицо и выдул из головы все лишнее.
  
   - Наша Нелл, - повторил Хеймрик. Сквозь задумчивость в его голосе пробивались неприязненные нотки. - Чудо-девочка. Вы читайте, Оливер, читайте. Можете сразу с последней страницы, тогда вопросы отпадут разом. Кларисса... с которой вы не знакомы, да, винит меня в случившемся. И я виноват. Виноват в том, что принял ее дочь в университет в таком раннем возрасте. Хотя возраст тут, думаю, ни при чем. Это все кровь Вандер-Рутов, их гордыня и амбиции...
   Милорд Юлиус говорил негромко и, казалось, ни к кому не обращаясь, будто бы рассуждал вслух, но его речь мешала сосредоточиться на бумагах. Оливер даже проверил защиты, на случай, если его пытаются загипнотизировать, но не заметил попыток воздействия. Тем не менее, рассыпавшиеся по бумаге буквы не желали складываться в слова, и взгляд отрывался от них то и дело, возвращаясь к отложенному в сторону фото.
   - Эрик Вандер-Рут был моим... хм... Друг - наверное, слишком громкое название. Но мы знали друг друга со студенческой скамьи, долгие годы работали вместе, общались семьями. Я присутствовал на их с Клариссой свадьбе, помню рождение Хелены. Вандер-Рут жил в квартире при университете, и девочка, можно сказать, росла на моих глазах. Милая такая девочка, умненькая, общительная, любознательная. После смерти Эрика Кларисса уже не могла оставаться в его квартире и перебралась с дочерью в город, но мы поддерживали добрые отношения. Когда у Нелл проявился дар, я ходатайствовал о зачислении ее в младшую школу на льготных условиях. Кларисса получила страховку за мужа, но вести дела она никогда не умела, и деньги быстро закончились. Устроить дочь в бесплатную школу с полным пансионом было неплохим выходом для нее. Потом появился этот Бин. Кларисса выскочила за него, недолго думая, они с Хеленой перестали нуждаться, но... Она ведь не одаренная, Кларисса, ей сложно было воспитывать дочь, да и в новой семье ребенок от первого брака, скажем так, несколько мешал. Я искренне хотел помочь девочке, хотя бы в память о ее отце, но, поверьте, никакие сантименты не заставили бы меня принять Хелену в университет, если бы она того не заслуживала. И да, я был не совсем бескорыстен: я уже тогда понимал, что из нее получится высококлассный демонолог, а магами такого уровня не разбрасываются. Я следил за ее успехами, но все же учил и воспитывал ее не я. Воспитанием в высших учебных заведениях вообще мало занимаются. А Вилберт еще и разбаловал девчонку: носился с ней, как с немыслимым сокровищем, включал во все свои проекты, ставил в пример другим студентам. Не удивительно, что Хелена загордилась. Лучшая из лучших, исключительная. А от мыслей об исключительности недалеко и до вседозволенности... Вы читайте, Оливер, читайте. Там вся правда. Можно обмануть непосвященных, можно скрыть истинные причины катастрофы от других магов университета, даже заставить их считать эту катастрофу несчастным случаем, но водить за нос министерских дознавателей я не решился. Это вы, милорд Райхон, могли не опасаться после того случая. Что бы ни произошло в действительности, до правды никто не докопался бы, да? - Оливер поднял на Хеймрика полный холодного недовольства взгляд, но глисетец сделал вид, что не заметил этого. - Ваших слов никто не опроверг бы, - продолжал он. - А внимание общественности вы умело переключили на милые сказки. Кому есть дело до каких-то опасных ритуалов, когда у вас в академии прекрасные девы разъезжают на единорогах? У меня же сказок в запасах не нашлось. Девы в моем университете не катаются на волшебных лошадках. Мои прекрасные девы вызывают по ночам высших демонов, которые убивают студентов, рушат здания и вытягивают силы из преподавателей. Вы читайте, Оливер, читайте.
   Из папки высыпались на стол вложенные между страницами фотографии. Хелена Вандер-Рут и Сюзанна Пэйтон в лаборатории, теперь уже без очков и ведьмовских шляп. Хелена и Алан: он получает какую-то бумажку из рук бородатого коротышки, а она просто стоит рядом улыбается в объектив. Хелена у ворот университета. Снова Хелена и Алан: он в смокинге, она в светлом платье и с букетом белых роз - похоже, день помолвки. Просто маленькая карточка-портрет. Хелена на вручении каких-то медалей - третья в первом ряду. Видимо, Хеймрик подшил к делу фото из ее личного альбома.
   - Взгляните лучше на это, - милорд Юлиус положил перед Оливером фотографию серьезного темноволосого мужчины лет сорока. Правильные, не лишенные привлекательности черты: прямой нос, тонкие губы, квадратный подбородок с ямочкой, короткие темные волосы. - Профессор Питер Вилберт - куратор Нелл Вандер-Рут. Фото сделано за два года до того... происшествия. А вот это, - менталист положил поверх предыдущей другую карточку, - через два дня после.
   На втором снимке был запечатлен глубокий старик. Волосы побелели, кожа сморщилась и порябела, щеки впали, подбородок заострился, глаза закрыли мутные бельма. Человек с первого фото должен был стать таким лет через пятьдесят.
   - Питеру еще повезло, - сказал Хеймрик. - Он выжил. И силы восстановились со временем, хоть призывы он уже не практикует. Но тому есть другие причины. В ту ночь он первым почувствовал прорыв - специализация обязывает. Связался с охраной, а сам кинулся к павильону. С демоном ему удалось справиться... такой ценой. Питер все еще преподает в университете, но надеюсь, милорд Райхон, у вас хватит такта, не беспокоить его вопросами о Хелене Вандер-Рут.
   - Зачем она сделала это? - спросил Оливер, переводя взгляд с фотографии девушки на снимок в одну ночь постаревшего мага и обратно. - Зачем вызвала демона? Еще и высшего?
   - Что вы знаете о демонологии? - вопросом на вопрос ответил Хеймрик. - А о Вандер-Рутах?
   - О демонологии мало, о Вандер-Рутах - почти ничего.
   - Я тоже не слишком компетентен в первом вопросе, - сказал милорд Юлиус. - Знаю, наверное, не больше вашего. Граница тонка, демоны и прочие темные сущности рвутся в наш мир, убивают, разрушают энергетические связи, провоцируют эпидемии, и только демонологи стоят на страже нашего покоя, закрывают прорывы, изгоняют пришельцев из бездны, а сами призывают их лишь для того, чтобы изучить и разработать эффективные методы противодействия. Но к Вандер-Рутам последнее утверждение никогда не относилось. Они не защитники - они охотники. Говорят, первый из них, Йозеф Вандер-Рут, заключил договор с демонами, по которому те обязались каждый год приносить ему в жертву одного из своих. Представляете? Не демонолог приносит жертву демонам, а демоны приносят жертвы демонологу? Сказка, естественно, но, мне кажется, потомки Йозефа в нее верили. Да, каждый из них оставил свой след в науке, даже Хелена: тот проект, над которым она работала с Питером, преобразование энергии прорывов, был по-большему её. Но я, наверное, даже рад, что Нелл была последней. Вряд ли найдется кто-нибудь - не Вандер-Рут - кто воспримет всерьез идею призывать демонов, чтобы запитать от них электрические фонари. Такие идеи хороши, когда воплощаются в монографиях и единичных экспериментах. А в мире, где лампочка загорается от того, что в него приходит чистое незамутненное зло, жить как-то страшновато.
   - Так она собиралась зажечь лампочку? - отвлек собеседника от пространных рассуждений Оливер.
   - Она собиралась установить стабильный канал призыва. Оперируя доступными понятиями - стационарный портал в бездну. Для стабилизации контура ей нужно было протащить по каналу высшего. Через два дня был назначен выпускной экзамен. Практическое задание предполагалось несложное, полный призыв никто не требовал бы, учитывая опасность таких действий. Всего-то и нужно было, что правильно начертить контур и наметить точку разрыва границы. Уложиться в строго отведенное время - и все. Но для Хелены это было слишком мелко. Тем более, должны были приехать представители из министерства, а она планировала после получения диплома выбить грант на свои исследования и решила устроить показательное выступление. Если бы ей удалось, ее экзамен выглядел бы так, будто бездна отверзается по щелчку ее пальцев, демоны приветственно машут с той стороны, и врата закрываются. Без долгого и кропотливого вычерчивания пентаграмм, без чтения заклинаний и ритуального кровопролития. Ее отец проделывал нечто подобное. Только Эрик к тому времени в довесок к семейной амбициозности имел солидный опыт призывов и канал строил не один, его страховали квалифицированные демонологи. А Хелена взяла с собой лишь троих мальчишек со своего курса.
   - Мальчишек? А почему не подругу?
   - Сюзанну? - откровенно рассмеялся милорд Юлиус. - Только не говорите, что и с Сюзанной вы не знакомы. И с Аланом, да. Своих-то подчиненных, уверен, вы знаете хорошо. И думаю, потому и пришли ко мне, что они ничего не смогли вам рассказать, только мямлили в два голоса: "Нелл была такая чудесная, как жаль, что она погибла". Да? Нет?
   - Я с ними не говорил.
   - Правильно сделали, - посерьезнел ректор Хеймрик. - Ни к чему бередить старые раны. Да они и не помогли бы ничем. Алана на тот момент не было в университете. Ездил проведать мать, вернулся на следующий день. Если бы не уезжал, то, возможно, сумел бы образумить невесту. Он всегда был очень осторожен - для демонолога неплохое качество. Думаю, Хелена специально подгадала все ко времени его отсутствия. И ей почти удалось. Во всяком случае, призвать высшего получилось. Но не изгнать. Что-то пошло не так, демон вырвался, двоих убил сразу, одного юношу серьезно покалечил... Хелена была самой сильной из них, но и ее сил не хватило бы, если бы не Вилберт. Скажу честно, Оливер, если бы она выжила, я, быть может, и не скрывал бы правду. Одно дело - защищать честь университета и знаменитое имя, которое носила не только эта бестолковая девчонка. Другое - покрывать преступницу. Но ее не удалось спасти, хоть продержалась она и дольше остальных. А меня атаковали журналисты и родственники погибших... Думаете, стоило сказать им правду, чтобы они заклевали Клариссу? Она к тому времени снова осталась без мужа, с малолетней дочерью на руках... Нужен ей был скандал?
   - Не больше, чем вам, - заметил Оливер. Кто-кто, а он прекрасно понимал, что, какие бы отношения ни были у Хеймрика со вдовой покойного товарища, защищал ректор в первую очередь себя, свой университет, тех, кто не помешал, не заметил, не уберег. Но осуждать его за это милорд Райхон не мог. - Как вам удалось все замять?
   - Чудом. В министерстве отнеслись с неожиданным пониманием. Возможно, повлияло то, что члены комиссии успели лично пообщаться с Хеленой. Она была в таком состоянии, что мало чье сердце не дрогнуло бы...
   - Но показания дать смогла, - Оливер быстро пробежал глазами протокол, подтверждавший все ранее рассказанное Хеймриком.
   - Она понимала, что не протянет долго, - пожал плечами тот. - Хотела перед смертью облегчить совесть. Применять к ней ментальное воздействие было равносильно убийству, если вы вдруг подумали... Я лишь подтвердил, что она сказала правду.
   В конце протокола - подписи свидетельствовавшего и всех, присутствовавших при допросе.
   Напротив имени Хелены - кровавый отпечаток большого пальца.
   Ниже - закорючка Хеймрика и еще несколько подписей, неизвестных Оливеру. Кроме одной.
   - Увидели знакомое имя? - усмехнулся милорд Юлиус. - Да-да. Я же сразу сказал вам, что вице-канцлер ответил бы на ваши вопросы. Тогда он, правда, еще не занимал этот пост, был советником канцлера по вопросам магии или что-то в этом роде. Но если мои слова вас не убедили, свидетельству Арчибальда Аштона вы, надеюсь, поверите?
  
   Когда начало темнеть, они оставили лошадей на конюшне и возвращались пешком. Шли долго: Тэйт выбирал какие-то окольные тропинки, а Нелл несколько раз останавливалась, чтобы покурить.
   - Завтра будут болеть ноги и спина, - предупредил алхимик, когда впереди показалось освещенное фонарями крыльцо третьего женского общежития. - С непривычки.
   - Знаю, - улыбнулась Нелл. - Думаю, переживу. Спасибо тебе.
   - За что?
   - За чудесный день. За замечательный вечер.
   - М-да? - Тэйт лукаво прищурился. - А как насчет того, чтобы утром поблагодарить меня еще и за прекрасную ночь?
   - Утром я буду благодарить богов, если после сегодняшней прогулки смогу подняться с кровати и вовремя прийти на факультет, - отшутилась Нелл.
   - Это - единственная причина? - обняв ее за плечи и притянув к себе, горячо прошептал на ухо парень.
   - Нет.
   - Но хотя бы поцелуй я заслужил?
   Поцелуй? За явление "принца на коне" и хихикающих девчонок? За ветер в лицо? За долгую прогулку за пределами академии, любование осенними пейзажами и возможность на время позабыть обо всех проблемах?
   Нелл подумала, что заслужил.
   Подалась вперед, легонько коснулась губами губ парня и отстранилась.
   - Извини, мне пора. Доброй ночи, и еще раз спасибо за все.
   Она быстрым шагом направилась к крыльцу.
   - Нелл, погоди, - догнал ее Тэйт. - Я что-то сделал не так? Обидел тебя?
   - Конечно, нет.
   - У тебя кто-то есть?
   Только в мыслях...
   - Нет. Возможно. Не знаю, - она пожала плечами. - Все сложно.
   - Бывает, - косо усмехнулся алхимик. - Завтра вечером не занята? Может, сходим куда-нибудь?
   - Может.
  
   Домой Оливер вернулся поздно вечером, с раскалывающейся головой и тошнотой после сложной телепортации.
   Сварил кофе, перелил в чашку и пошел с ней в кабинет. Там достал фотографию, которую сунул в карман, когда милорд Юлиус отвернулся, - небольшой, на ладони умещающийся портретный снимок. Всматривался в него долго, затем отыскал в столе несколько листочков полупрозрачной кальки.
   Рисовать он не умел, но не так уж трудно, приложив фото к абажуру лампы, обвести портрет по контурам. Тонкий абрис лица, губы, нос, бесцветные волосы. Рисунок получился кривоватый, но благодаря отсутствию красок имел больше сходства с живой Нелл, чем фотография. Оливер обмакнул тонкое перо в чашку с кофе и посадил две маленькие желтые кляксы на нарисованные глаза, навел зрачки, и сходство с оригиналом усилилось.
   Рисунок и фотографию он, устав разглядывать, убрал в стол.
   Что делать с оригиналом так и не решил.
  
  

ГЛАВА 9

  
   Ночью он спал от силы часа два, остальное время лежал в темноте и думал. Дважды вставал попить. Один раз заглянул в кабинет, выдвинул ящик стола и захлопнул со злостью.
   Информации не хватало, но одно он понял: Хеймрик соврал. Может, и не во всем, но в одном - точно. Сказал, что она умерла, что видел тело, присутствовал на кремации.
   - Вы же понимаете, милорд Райхон, если что-то просочилось из нижнего мира и вселилось их тела, очищение огнем - единственный надежный способ уничтожить это.
   Надежный способ избежать эксгумации и проведения повторной экспертизы.
   Кремировали всех погибших, но сколько их было на самом деле?
   Кто еще, кроме Хелены, пережил "очищение огнем"? Или она одна такая? Преступница, которую, по его словам, милорд Юлиус не стал бы прикрывать, если бы она выжила, и которая никак не могла умереть, сгореть и воскреснуть без посторонней помощи - что более вероятно, именно помощи Хеймрика.
   Но было еще заключение экспертов. Целители, университетский и тот, что прибыл с министерской комиссией, поставили один диагноз: крайняя степень магического истощения, множественные не подлежащие восстановлению разрывы ауры, необратимое нарушение витальных функций организма - смертельный приговор, на исполнение которого доктора отводили от нескольких часов до двух-трех месяцев. Если университетского целителя еще можно заподозрить в сговоре в ректором, то эксперта министерской комиссии - вряд ли.
   Как и лорда Аштона. Он засвидетельствовал показания Хелены и выводы медиков, а значит, не сомневался в правдивости ни того, ни другого.
   С Арчибальдом Аштоном Оливер познакомился лично в день, когда принял пост ректора, хоть имя его слышал и раньше. Лорд Аштон, сам будучи выпускником академии, состоял в попечительском совете, и сделанные им пожертвования на нужды учебного заведения существенно стимулировали бюджет. А еще - мир тесен - Арчибальд Аштон приходился отцом Элизабет Грин, так что Оливер знал нынешнего вице-канцлера не только как сильного мага и жесткого, но принципиального политика, но и просто как человека, и уважал его во всех качествах.
   Мог ли лорд Аштон пойти на обман?
   Мог.
   Но для этого должны были иметься основания куда более веские, чем личная инициатива Юлиуса Хеймрика.
  
   Утром, придя в ректорат, Оливер разложил на столе бумаги, создавая видимость работы, а сам не отводил взгляда от часов. Беспокоить людей дома ранними телефонными звонками - дурной тон, а на рабочем месте лорд Аштон появится не раньше восьми...
   В восемь пятнадцать Оливер снял трубку.
   Он не надеялся, что вице-канцлер раскроет ему все секреты, но лорд Арчибальд его тоже неплохо знал и знал, что раз уж он взялся за что-то, то не отступится. Если в глисетской истории действительно есть нечто, во что ему не стоит совать нос, лорд Аштон даст это понять.
   Обмен любезностями не затянулся, все же оба они - люди занятые, и Оливер тут же заговорит о деле:
   - Не хотелось бы злоупотреблять вашим расположением, лорд Арчибальд, но мне нужна помощь. Вы помните инцидент, произошедший одиннадцать лет назад в университете Глисета? Я встречался вчера с ректором Хеймриком и выяснил, что официальная версия... не совсем соответствует действительности...
   - Раз уж начали, называйте вещи своими именами, - Оливер ясно представил себе, как вице-канцлер недовольно скривился. - Официальная версия совсем не соответствует действительности. Странно, что Хеймрик с вами разоткровенничался, но, думаю, у него были причины. О чем вы хотели попросить меня? Если о том, чтобы предать то дело огласке - забудьте. Решение принималось на высшем уровне, мы не могли позволить дискредитировать магов в глазах общественности, пусть даже речь шла о студентах. И не видели смысла устраивать фарс в виде показательного суда над покойниками.
   - Над покойницей, - поправил Оливер. - Как я понял, там была одна виновница и она во всем созналась. Хелена Вандер-Рут - кажется, так ее звали.
   - Именно так, - мрачно подтвердил лорд Арчибальд.
   - И если бы она выжила...
   - Отправилась бы под суд, - лорда Аштона начинали нервировать непонятные полунамеки. - Хелена Вандер-Рут была совершеннолетней на тот момент и имела ограниченную лицензию демонолога, так что о несчастном случае речи не шло. Она понимала, что делает, знала, что не имеет на это право, и хорошо представляла себе возможные риски. Поэтому - да, если бы выжила, ответила бы за последствия своей самонадеянности по всей строгости закона.
   - И дело не удалось бы замять, - пробормотал Оливер.
   - Намекаете, что ее намеренно не пытались спасти? - тон вице-канцлера стал не просто холодным - ледяным. - Ошибаетесь. Целители сделали все возможное. Но шансов не было, ни единого. С комиссией тогда работал профессор Сондерс - если вам это имя неизвестно, поинтересуйтесь у Эдварда, стал бы он сомневаться в компетентности профессора.
   О Сондерсе Оливер слышал. И именно от Эдварда Грина: тот считал его одним из лучших целителей современности и гордился тем, что был лично знаком с ним. Был - потому что в прошлом году профессор Сондерс скончался, Эдвард ездил в столицу на похороны и открытие мемориала.
   Значит, встретиться с ним и разузнать подробности глисетского дела не получится. Но причин сомневаться в подписанных им заключениях тоже нет. Как и в словах лорда Аштона.
   Но ведь она жива. Жива!
   Оливер стиснул зубы, чтобы не проорать это в трубку.
   - Вы так и не сказали, о чем собирались попросить, - напомнил лорд Арчибальд.
   - В принципе... уже ни о чем. Простите, что побеспокоил.
   - И испортили мне настроение перед важным совещанием, - вздохнул вице-канцлер. - Знаете, Оливер, я многое повидал в жизни, случались совсем уж жуткие вещи, но они проходили мимо, не оседали в памяти. А дело Хелены Вандер-Рут я так и не смог забыть.
   - Почему?
   - Я видел ее. Это сложно описать, но... Ее поместили в карантин - с учетом обстоятельств это была необходимая мера. И я знал, что она умирает, когда шел в госпиталь. Но я шел к преступнице и в какой-то степени считал, что она получила по заслугам... А увидел умирающего ребенка. Демон высосал ее жизнь, осталась только слабая бесцветная тень. Это было действительно жутко. Вряд ли вы поймете, у вас ведь нет детей, а я тогда мог думать только о том, что дома меня ждет дочь, которая всего на несколько лет младше этой девочки, и которая тоже собирается поступать в магический университет. Когда Элси выбрала факультет боевой магии, я был не в восторге, но смолчал. Просто подумал: хвала богам, что не демонология. А Хелена... Говорила она спокойно, отвечала тихо, но внятно. Отрешенно, словно под действием наркотика, хотя ни медикаментозной, ни магической анестезии в ее состоянии применять было нельзя. Казалось, она не чувствует боли. Но после допроса я задержался у ее палаты, хотел переговорить с целителями... - лорд Аштон замолчал. Потом, словно вырвавшись из омута воспоминания, продолжил уже другим тоном: - Простите за сентиментальные бредни - накатывает иногда. Но дело, и правда, было неприятное. Я уехал в тот же день и возвращаться не планировал. Ночью Хелена умерла. Сондерс провел вскрытие, передал протоколы. В связи со смертью главной виновницы, было принято решение не разглашать подробности происшествия. Университет даже выплатил страховку родственникам мисс Вандер-Рут наравне с семьями пострадавших - это обошлось дешевле, чем возможный скандал. На этом, собственно, история закончилась. Не знаю, с чего вдруг вы заинтересовались ею, но искренне надеюсь, что вопросов у вас больше не осталось.
   Вопросов у Оливера только прибавилось, но ответить на них лорд Аштон не смог бы.
   А кто сможет?
   Сама Хелена, конечно же.
   Только как ее спросишь?
   - Нам нужно поговорить, мисс Мэйнард, - сцепив пальцы в замок, проговорил Оливер так, словно она стояла сейчас перед ним. - Точнее, мисс Вандер-Рут. Да, мне все известно.
   Чушь какая!
   - Ничего мне не известно, - он растер виски, прогоняя обосновавшуюся в них за ночь боль. - А ты не расскажешь.
   Расскажет. Если привлечь Крейга и его менталистов - расскажет. Если прижать Алана и Сюзанну, заставив опознать в ней Хелену Вандер-Рут.
   Раньше, узнай он, что у него учится под чужим именем девица, вызвавшая демона-убийцу, так и поступил бы. Скандал раздувать и не стал бы, но тому же лорду Аштону сообщил бы, а девицу при любом исходе выставил бы из академии...
   Да, раньше он так и сделал бы. Ещё неделю назад. Ровно неделю.
   Сейчас - нет.
   Сам разберется.
   В чудесное воскрешение Оливер не верил. Еще и после вскрытия. Чудесное исцеление - другое дело. Если только она, и правда, была так плоха после столкновения с демоном: того, что тяжелое состояние Хелены было инсценировано специально для комиссии, он тоже не исключал.
   Но зачем? Только для того, чтобы избежать огласки и скандала вокруг университета? Вот виновница, но она умирает, давайте похороним эту историю вместе с ней и не будем больше тревожить ни мертвых, ни живых?
   При таком раскладе Хеймрику было бы спокойнее, если бы она действительно умерла. Но лично способствовать этому он вряд ли решился бы. Не каждый способен на убийство, что бы ни стояло на кону.
   Или целью было защитить саму Хелену?
   После всего, что Хеймрик сказал о ней, в добрых чувствах к бывшей подопечной глисетца не заподозришь, но факты говорят, что без его участия исчезнуть из университета девушка не могла. И самостоятельно милорд Юлиус такого не провернул бы. У него наверняка были помощники.
   Сондерс?
   Теперь этого не проверить.
   Целитель из университетского госпиталя?
   Не исключено.
   А еще кто-то, кто сделал ей документы на новое имя - метрику и свидетельство об окончании младшей школы.
   В школу можно отправить запрос. Или даже съездить туда.
   Согласно выписке из личного дела Элеонор Мэйнард, свидетельство мага она получила пять лет назад в Роймхилле.
   Далековато.
   Но портальные станции работают - почему бы и нет?
   А до этого найти предлог и поинтересоваться у Нелл, в каком именно приюте она воспитывалась. Ответ у нее, естественно, готов, она ведь не думает, что кто-то станет проверять. А он проверит. И когда выяснится, что в названном заведении никогда не слышали ни о какой Элеонор Мэйнард...
   А что, собственно, он сделает? Скажет свое напыщенное "Мне все известно"? Пригрозит ей разоблачением?
   "Мне все известно, поэтому не смей отворачиваться, когда я на тебя смотрю"?
   "Я исключу тебя из академии, если не прекратишь делать вид, что не помнишь о той ночи"?
   Да уж, замечательное решение.
   Оливер посмотрел на разбросанные по столу бумаги. О работе нужно думать. О работе. По крайней мере, следующие три часа. Спустя это время ему предстояло проводить занятия со своей группой, и там уже - как получится.
  
   За месяц студенты прошли вводный курс, и сегодня милорд Райхон планировал устроить контрольный опрос по основным понятиям: что есть проклятия, по каким критериям производится их градация, какие есть способы защиты и прочее. Было начитано достаточно лекций и времени на самостоятельную подготовку хватало, чтобы будущие специалисты хотя бы в формулировках отличали родовые проклятия от кровных, а взаимные от перекрестных, не заглядывая в конспекты.
   - Убрать все со столов, - скомандовал Оливер, зайдя в аудиторию, и лишь затем спохватился, что забыл поздороваться. - Добрый день.
   Студенты посмотрели на хмурого куратора и в правдивости последней его фразы усомнились. Но вынужденно согласились, что день таки добрый.
   Оливер мысленно отругал себя за непозволительную несдержанность.
   - Мисс Мэйнард, - уже другим тоном, спокойно и благожелательно, обратился он к старосте, - кто сегодня отсутствует?
   Вышло еще хуже: будто он рычит на всю группу и только с ней одной приветлив. Еще заметит кто-нибудь...
   - Отсутствующих нет, - буднично отчиталась Элеонор.
   Нелл.
   Хелены Вандер-Рут нет уже много лет.
   Элеонор Мэйнард - имя для документов. Интересно, существует она вообще, эта Элеонор? Существовала? Нужно проверить.
   Но в любом случае - чужое имя.
   Значит - Нелл.
   Он снова задумался не о том и не сразу понял, отчего студенты глядят на него так странно.
   - Нет отсутствующих? - переспросил, когда с ответа старосты прошло не меньше минуты. - Прекрасно. Тогда приступим.
   Дальше уже не отвлекался. Даже не смотрел в ту сторону, где виднелась из-за плеча сидящего в первом ряду увальня аккуратная головка с гладко зачесанными белоснежными волосами. Но в приготовленный заранее список вопросов поглядывал, чтобы не возникло снова подозрительных пауз.
   Ответы студентов не порадовали. На память никто из группы не жаловался, и зазубренные формулировки выдавались на одном дыхании, но когда он просил объяснить что-либо своими словами, молодые люди, все как один, умолкали, находя вдруг что-то интересное кто за окном, кто на потолке, а кто - под собственными ногтями.
   - Так кто же мне объяснит, почему родительские проклятия считаются наиболее сильными? - не сдавался Оливер. Он тоже нашел бы, куда смотреть, лишь бы не на эти отсутствующие физиономии, но помнил, что набирал спецкурс не для того, чтобы, уподобившись некоторым другим преподавателям бездумно начитывать материал и, закрыв глаза, ставить оценки. Никто не обещал, что будет легко, и придется постараться, чтобы эти юноши и девушки поняли, что главное, чему им нужно научиться, - это думать, самостоятельно делать выводы и принимать решения, а не пользоваться чужими заготовками.
   - Простите, милорд, - прозвучало робко, - но вы нам этого не объясняли. Мы записали только определение, но тему углубленно не рассматривали.
   - Зато рассматривали другие темы, которые должны вам помочь разобраться с этой. И я не теряю надежды, что кому-то это все же удалось. Ну? Мисс Осгуд? Нет? Мистер Эскин? Неужели никаких мыслей?
   Взгляд наткнулся на горящие недовольством желтые глаза, и Оливер отвернулся, мысленно усмехнувшись: "Нет, тебя я не спрошу. С вашей-то квалификацией, мисс Вандер-Рут, стыдно кичиться знаниями перед неразумными первогодками".
   Странно, что он не подумал об этом, когда увидел, как она развеяла призрачных псов. Подцепить и разорвать чужое плетение сложнее, чем создать собственное, в младшей школе такого не преподают, а "один знакомый маг", который, по ее словам, рассказал, как нейтрализовать фобосов, должен был перед этим потратить пару лет, чтобы научить ее работать с энергетическими потоками.
   - Мистер Бертон?
   Реймонд нервно утер нос и запихнул скомканный платок в карман.
   - Ну, родительское проклятие - оно сильнее, потому что... как бы это... Оно сочетает в себе элементы других проклятий... Да?
   - Да, - ободряюще кивнул ректор. - Скажете, каких именно?
   - Ну, это... Кровное проклятие, да? Кровь-то одна. Родственное. Родовое тоже... Нет?
   - Нет. Вернее, не всегда. Родительское проклятие может быть как персональным, то есть...
   - Направленным на одного человека, - закончил Бертон.
   - Как персональным, так и родовым, если родители проклинают вместе со своим ребенком и его потомство. Но тут проклинающего может ждать неприятный сюрприз. Какой? Мистер Вестлей?
   - Родовое проклятие без определенных ограничителей действует на весь род, а не только на потомство конкретного лица, - бодро выдал обрадованный собственной сообразительностью студент. - Получается, проклиная род своего ребенка, родители проклинают и самих себя.
   - Получается, - согласился Оливер. - До конца семестра разберем несколько примеров, чтобы вам было понятнее. А пока, закрывая тему родительских проклятий: чье проклятие, по вашему мнению, обладает более сильным действием, материнское или отцовское?
   - Отцовское, - убежденно ответила смуглая брюнетка с первого ряда.
   - Почему вы так думаете, мисс Поуп?
   - Потому что мать... она же мать. Она не может так сильно ненавидеть своего ребенка, которого сама выносила, родила...
   Ректор покачал головой: этим детям придется серьезно пересмотреть свои представления о мире, магии и, в первую очередь, о людях.
   - Самое сильное проклятие, мисс Поуп, - материнское. Именно потому, что мать выносила и родила, и навсегда осталась связана со своим чадом невидимой пуповиной. Пущенное по этой пуповине проклятие неизменно достигнет цели. А ненависть... Не встречал научных обоснований этому, но отчего-то особенно сильно ненавидят тех, кого должны были бы любить, или тех, кого любили когда-то. И... тут мы почти плавно переходим к теме любовных проклятий. Кто даст формулировку?
   К концу опроса студенты расшевелились, и Оливер в целом остался удовлетворен.
   - Неплохо поработали, - проговорил он, когда вопросы закончились. - Думаю, все поняли, чего я жду от вас на зачете.
   И сжал за спиной кулак. Графики! Должен был сдать их еще позавчера! Вильямс, старая ехидна, до конца жизни ему этого не забудет.
   - Все свободны, увидимся на будущей неделе, - в пятницу он специально поставил свои пары последними, чтобы иметь возможность в случае необходимости задержать группу после занятий. Сегодня вся группа ему не нужна. - Мисс Мэйнард, задержитесь, пожалуйста. У вас ведь уже есть график зачетов по другим дисциплинам?
   Она кивнула. Промелькнувшая во взгляде настороженность затаилась на дне желтых глаз.
   - Я еще не выбрал время зачета по базовому предмету, - разъяснил Оливер. - Давайте посмотрим, какие дни у вас свободны, и как это сочетается с моим расписанием. Много времени это не займет, не волнуйтесь.
   Он мог бы взять графики на кафедре, но не хотел попадаться на глаза декану. И думал исключительно о зачете, ничего другого и в мыслях не было. Почти.
  
   "Переведусь", - мысленно простонала Нелл.
   В последние дни она привыкла реагировать этим обещанием на каждое воспоминание об Оливере Райхоне, а поскольку вспоминался милорд ректор нередко, мысли порой звучали непрерывными рассуждениями о переводе. Правильные мысли. Учиться он ей все равно не даст: вон, за минувшие полтора часа даже не спросил ни разу, вспомнил только, когда речь зашла о графиках.
   Нелл достала из сумки папку, в которую собирала все, что касалось организационной работы и медленно пошла к столу куратора. Спину тянуло после вчерашней прогулки, и ноги побаливали, несмотря на то, что растерла их на ночь мазью со змеиным ядом еще из запасов Оуэна. Не мешало бы размять мышцы, чтобы избавиться от ломоты, и Нелл решила, что в общежитие пойдет окружным путем. Покурит по дороге. Успокоится.
   Что успокаиваться понадобится, сомнений не было. Ее уже трясло, и, по мере того, как она приближалась к мужчине, волнение усиливалось.
   - Вы хорошо себя чувствуете, мисс Мэйнард?
   - Вполне.
   Она осторожно положила перед Оливером Райхоном папку. Очень осторожно, до последнего не разжимая пальцев. И руку отвела медленно-медленно. Потому что, если бы не сдержалась, швырнула бы ему эту папку, и хорошо, если на стол, а не в лицо. Зачем? Да просто так. Может быть, хоть тогда посмотрел бы на нее, а не сквозь.
   Хотя нет, не нужно. Пусть не смотрит.
   - Это, кажется, не расписание, - ректор озадаченно ткнул пальцем в лежащий сверху список.
   - Нет, это перечень факультативов. Зачеты... Я сейчас найду...
   Следовало сразу вытащить нужные листы и отдать ему их, а не всю папку, но разве она о графиках думала?
   Потянулась к бумагам и застыла на целый миг, случайно коснувшись его пальцев. Зажмурилась, представляя, как эти пальцы сожмут сейчас ее ладонь и... испуганно отшатнулась, когда ее желание вдруг исполнилось.
   - Опять? - прошептала, чувствуя, как жар заливает лицо. - Простите, я не...
   Увидела его глаза и осеклась.
   Не она. Не ее желание. Его.
   А она невольно вырвавшимся извинением выдала себя с головой.
   "Переведусь", - подумала со странным облегчением. Словно разрешала себе и ему то, что произойдет дальше. Ведь если переведется - какая разница?
   Оливер ее разрешения не дожидался. Нелл еще боролась с остатками сомнений, вертелись в затуманенном мозгу мысли о переводе, о графиках, которые нужно было сразу дать ему, и тогда обошлось бы, быть может, а ее уже обнимали, нежно, но крепко, не оставляя шансов на побег. Когда воздух кончился раньше поцелуя, стало окончательно ясно, что не обошлось бы. Не сегодня так завтра все это случилось бы и, наверное, именно так: началось бы нечаянным прикосновением и закончилось открывшимся в уже знакомую спальню порталом.
   Вернее, не закончилось, а...
   - Как в прошлый раз не будет, - зачем-то предупредила Нелл и тут же потянула черную ленту, распуская стягивающий длинные волосы мужчины узел.
   Не будет обмена эмоциями, этого, как он сказал, резонанса, многократно усиливающего и без того яркие ощущения...
   - И пусть не будет, - согласился Оливер.
   На этом слова у обоих закончились.
  
   И пусть.
   Пусть бы все было не так, как в прошлый раз.
   Пусть было бы... обычно, обыденно... и слова не подберешь.
   Так, чтобы отпустило. Отрезвило. Чтобы он понял, что она ничем не лучше других женщин - тех, что когда-то занимали на какое-то время место в его мыслях и в постели, а после исчезали легко и безболезненно.
   Пусть - он только рад был бы. Избавился бы от этого наваждения, перестал бы отвлекаться на глупости, занялся бы работой.
   Затея провалилась.
   С треском.
   Со стуком захлопывающейся двери, скрипом кровати и шорохом накрахмаленных простыней.
   С тихими стонами, взлетающими к потолку.
   Да, все было не так, как в прошлый раз. Обошлось без царапин и оторванных пуговиц.
   Совсем не так.
   И в то же время так. Именно так, как должно быть...
  
  

ГЛАВА 10

  
   Вот и размяла мышцы.
   Нелл тихонько фыркнула, уткнувшись лицом в подушку.
   Тело еще ныло, но сейчас это была приятная ленивая ломота, как после парилки, и так хорошо было растянуться на животе, закрыть глаза и хотя бы ненадолго позволить себе забыть обо всем, сосредоточив мысли и чувства на гладящей ее спину руке. Жмуриться сладко, когда теплая ладонь скользила по изгибу поясницы чуть ниже, медленно описывала круг, затем второй и так же медленно поднималась вдоль позвоночника вверх. Не сдерживать разнеженного стона, когда чуткие, но сильные пальцы забирались под укрывающие плечи волосы, сжимали несильно шею, массировали легонько и снова устремлялись вниз, по пути пересчитывая выпирающие позвонки.
   Хорошо.
   Но все хорошее однажды заканчивается.
   Во время очередного путешествия вверх-вниз гуляющие по ее спине пальцы соскользнули влево, взяли несколько аккордов на клавишах-ребрах и задержались с любопытством на выпуклом шестиугольнике под лопаткой. Оливер, судя по скрипу кровати, приподнялся на локте, чтобы рассмотреть заинтересовавший его рисунок. Обвел по контуру серебристую печать с заключенной внутри руной, похожей на цветок - три растопыренных лепестка на короткой ножке.
   - Это...
   - Татуировка, - ответила Нелл раньше, чем он успел задать вопрос. - Просто, для красоты.
   - Там, где ее никто не увидит?
   - Ты же увидел, - она передернула вдруг озябшими плечами.
   Села на кровати спиной к нему, потянулась, позволив Оливеру рассмотреть рисунок в другом ракурсе, и встала. Татуировка спряталась под переброшенными на спину волосами.
   - Я воспользуюсь ванной?
   - Да, конечно. Я принесу полотенца.
   Принес. И краны отвинтил, предварительно заткнув пробкой днище большой медной ванны. Нелл хотела только ополоснуться, но, если хозяин позволяет, глупо не воспользоваться этой шикарной, до блеска начищенной ванной и содержимым расставленных на полочке баночек и бутылочек: это не в общей купальне мыться едва теплой водой и дешевым мылом.
   И повод есть хотя бы ненадолго отложить разговор.
   Она побаловалась немного с температурным артефактом, регулирующим степень нагрева воды. Почитала этикетки шампуней, понюхала каждый. Ненадолго задумалась, о чем может свидетельствовать такой богатый ассортимент парфюмерной продукции в отдельно взятой ванной. Перечитала надписи на этикетках и пришла к выводу, что ректору регулярно поставляют образцы из местных мыловарен. Наверняка, у него и в шкафах этого добра навалом, использовать не успевает. Подумав так, без сожаления вылила в воду половину содержимого розовой бутылочки, и взбила густую пену с ароматом пиона: неподходящий для мужчины аромат, вряд ли милорд Райхон планировал пользоваться этим средством, так что в обиде не останется. Хотя, если у него бывают гости... гостьи... Ничего, даже если они посещают его вдесятером за раз, мыла на всех хватит.
   И мыла, и шампуней. Нелл увлеклась, и пришлось спускать воду и набирать чистую, чтобы смыть с тела и волос пену. Выбравшись из ванны, завернулась в огромное мягкое полотенце. Полюбовалась на себя в большое зеркало. Высушила волосы. Руками. Способности пиротика годились не только, чтобы прикуривать от горящих пальцев, те же пальцы, сдерживая жар, можно использовать вместо завивочных щипцов. Не очень удобно и отнимает силы, но Нелл все-таки сотворила себе легкомысленные завитушки у висков. Правда, уже через минуту распрямила.
   По ее подсчетам водные процедуры заняли не меньше часа, и милорд Райхон должен был уже что-то решить и отрепетировать речь, которую Нелл собиралась внимательно выслушать, прежде чем говорить что-либо от себя.
   Но ожидания не оправдались. Оливер сидел на кровати, облаченный в одни только льняные подштанники. Звука открывшейся двери он, видимо, не услышал и продолжал перебирать какие-то бумаги. Его влажные, аккуратно зачесанные назад волосы наводили на мысль о наличии в доме как минимум еще одной ванной, а преувеличенно сосредоточенное лицо свидетельствовало о том, что ничего он так и не решил. Это усложняло ситуацию. Как и общий вид милорда ректора, глядя на которого отпадало всякое желание что-либо обсуждать, а хотелось сбросить полотенце и забраться к нему на кровать...
   Прежде Нелл за собой таких внезапных порывов не замечала, и это тоже тревожило. Она подумала, что на всякий случай стоит одеться, прежде чем начинать разговор. Не глядя на мужчину, прошмыгнула сразу к креслу, на котором бросила свои вещи, намереваясь сгрести их в охапку и идти одеваться в ванную, но не успела.
   - Не торопись, - Оливер отложил бумаги и подошел, снял со спинки соседнего кресла что-то голубое и шелковое. - После купания в этом будет удобнее.
   Пеньюар. Вряд ли хозяин носит его лично. Значит, гостьи все же захаживают.
   - Он новый, - сказал мужчина, по-своему истолковав ее усмешку. - До тебя никто его не надевал. Покупал в подарок, но... не пригодилось.
   Он вернулся на кровать и взялся снова за бумаги. Присмотревшись, Нелл увидела поверх наспех наброшенного на постель покрывала свою папку, потом, оглядев комнату, заметила и сумочку на комоде. Получается, он возвращался в учебный корпус? Мокрый и в кальсонах? И что, серьезно занялся сейчас графиками зачетов? Или просто тянет время?
   Пеньюар еще: такое не покупают коллегам и женам друзей. Слишком интимный подарок. И в то же время довольно целомудренный. Шелк непрозрачный, фасон скромный. Домашний. Наверное, предполагалась, что женщина, которой предназначался презент, будет надевать его вечерами, когда спать еще рано, а корсет и платье за день утомили, или выходить в нем к завтраку.
   - Я заказал обед, - будто в ответ на мысли о еде сказал Оливер. - Вот-вот поднесут.
   - Зачем? - тихо спросила Нелл.
   До нее словно только сейчас начала доходить неправильность всего происходящего. Причем обед и шелковый халатик, который она держала в руках и не решалась надеть, казались чем-то особенно неправильным. Потому что постель - это одно, а обеды с халатами - другое. Это... отношения, что ли? А Нелл никаких отношений не планировала. Тем более, с собственным куратором.
   - Затем, что я голоден, - пояснил он. - Ты, думаю, тоже.
   - Я бы покурила, - вслух подумала Нелл.
   - Пепельница на камине в гостиной. И окно открой, пожалуйста. Я пока закончу тут.
   Сказано это было таким тоном, словно она уже давно должна была запомнить, где в этом доме можно курить.
   Ощущение неправильности усиливалось, но как ей реагировать Нелл не знала. И вообще, может, странности ей просто мерещатся, а Оливер просто пытается быть вежливым, чтобы она не испытывала неловкости?
   Решив, что это - самый логичный вариант, она быстро смотала полотенце, надела пеньюар, затянула поясок, схватила свою сумочку и отправилась искать гостиную с пепельницей.
  
   Оливер прислушался к негромким удаляющимся шагам, выждал еще немного, но никаких других звуков не услыхал и недовольно покачал головой: просил же открыть окно, неужели сложно? Теперь комнаты провоняют дымом.
   Сказал бы ему кто-нибудь еще на прошлой неделе, что он свяжется с курящей женщиной...
   С курящей женщиной, в прошлом у которой демоны и кремация, а в настоящем - ложь, чужое имя и фальшивые документы. И странная татуировка под левой лопаткой. Похожа на артефакторную, хотя магии не чувствуется. Возможно, сделана давно, и силы в ней уже не осталось, возможно, рисунок не имеет никакого отношения к призывам демонов, смертям и воскрешениям, но Оливер все же решил проверить, как и остальные свои догадки.
   Четкого плана у него не было - только понимание, что сама Нелл ему ничего не расскажет. Не сейчас во всяком случае.
   Мысленно он уже несколько раз начинал разговор с ней и неизменно заходил в тупик. Так и виделось, как она приподнимает в сдержанном недоумении брови и пожимает плечами. Что? Кто? Нет, не знает и впервые слышит. Он так шутит или просто идиот? А потом уходит. Исчезает, как исчезла одиннадцать лет назад из университетского госпиталя. Задержать ее получится только в прямом смысле: задержать, сообщить в полицию или лорду Аштону, начать полноценное расследование.
   От размышлений отвлекло какое-то смутное беспокойство. Оливер не сразу понял, чем оно вызвано, а поняв, вскочил с кровати. Дым! Если она не открыла окно, он уже должен был почувствовать хотя бы слабый запах.
   Осознание того, что умная вменяемая женщина - а эта была именно такой - не вышла бы из дома в надетом на голое тело пеньюаре, заставило сбавить шаг, и в гостиную он не вбежал, а вошел почти спокойно. Увидел пустые кресла и снова запаниковал. На счастье, ничем волнения не выдал, потому что Нелл все-таки была в комнате: сидела на полу, отодвинув закрывавшую камин решетку, и курила, выдыхая дым в топку.
   - Я открыла заслонку. Подумала, что это лучше, чем окно. Тяга хорошая, все выдувает в трубу.
   Действительно, умная женщина.
   Только на голом полу сидеть не стоит.
   Оливер взял с дивана две подушки, одну подтолкнул к Нелл, а на вторую уселся сам.
   - Никогда не пробовал курить, - сказал, принюхавшись. Дым ментоловых сигарет, когда он не висел в воздухе туманом, пах не так уж плохо.
   - Тебе не понравится.
   - Почему ты так думаешь? Тебе же нравится.
   Нелл быстро взглянула на него. Промелькнуло что-то в глазах. Улыбка? Грусть? Грустная улыбка?
   - Я... - она прервалась на полуслове. Затянулась глубоко и так и не сказала того, что собиралась.
   Вообще ничего не сказала больше.
   Докурила, затушила сигарету, вытряхнула из мундштука и поднялась. Поправила халатик, легким неосознанным движением огладила ладонями талию и бедра, а заметив, что на нее смотрят, недовольно поморщилась.
   - Все же оденусь. Неловко чувствую себя в чужих вещах.
   - Он твой, - Оливер продолжал глядеть на нее снизу вверх. - Если захочешь.
   Нелл отрицательно качнула головой:
   - Это слишком дорогой подарок, чтобы я могла его принять. Даже на вид дорогой, не для стипендиатки из третьего общежития. У моих соседок возникнет немало вопросов, если увидят меня в таком.
   - Он не для общежития, - согласился Оливер, поднявшись с пола. - Для этого дома. Можешь оставить его здесь и надевать, когда...
   - Когда? - уточнила она чуть нервно, не выдержав и короткой заминки.
   - Когда захочешь, - закончил он.
  
   Предложение прозвучало даже не двусмысленно, ей практически прямым текстом сказали: "Захочешь - приходи, раздевайся" (то есть, одевайся, что в данном случае одно и то же), однако Нелл не спешила демонстрировать обиду. Во-первых, глупо после всего изображать невинную девицу. Во-вторых, что бы он ни сказал, Оливер вряд ли хотел ее оскорбить. Грубость и пошлость не в его характере, а предложенное им решение с учетом всех обстоятельств не лишено смысла. Подобное излечивается подобным, и, если другие средства бессильны, им остается только переболеть друг другом, чтобы исцелиться.
   - Как ты себе это представляешь? - спросила она, не найдя иной альтернативы.
   - Не без сложностей, - признался он. - Но я это представляю, в отличие от того, чтобы отпустить тебя сейчас и снова делать вид, что между нами ничего нет.
   - Я имела в виду, как ты представляешь мои приходы в твой дом.
   - Ты... не отказываешься?
   - Ты ждал отказа? - Нелл прошла к креслу, на котором бросила сумочку, достала сигарету и вернулась к камину. - Следовало потянуть время ради приличия? Сказать, что мне надо подумать? Или устроить сцену на тему "я не такая"?
   Зажала мундштук зубами, и несколько секунд безрезультатно терла палец о палец. Огонь не загорался. Казалось, все силы ушли на поддержание внешнего спокойствия и зыбкого душевного равновесия, и ничего не осталось, чтобы выбить хотя бы слабую искорку.
   - Ты не такая, - Оливер опустился на пол позади нее, снизу вверх провел ладонями по спине, погладил напряженные плечи, заставляя расслабиться, и Нелл наконец удалось прикурить. - Просто ситуация сложилась странная. Но ведь сложилась? Нам хорошо вместе...
   - Не нужно, - попросила она, поежившись.
   - Тебе неприятно? - он убрал руки.
   - Не нужно все усложнять. Мы оба знаем причину этого сумасшествия. Ты же читал о резонансе. Слишком сильные эмоции, вследствие чего у нас сформировались стойкие навязчивые ассоциации...
   - И это я все усложняю? - его пальцы продолжили мять ее плечи, массировали шею, чертили дорожки между лопатками. Он успел заметить, как ей это нравится, и теперь беззастенчиво пользовался ее маленькой слабостью, а она невольно выгибала спину, подстраиваясь под его движения истосковавшейся по ласке кошкой. - Мне с тобой хорошо, и я не хочу искать этому объяснений.
   - Глупо, - пробормотала Нелл, томно потягиваясь. Голова запрокинулась назад, рука с дымящейся сигаретой замерла над пепельницей.
   - Значит, я глуп, - легко согласился Оливер. - Выжил из ума на старости.
   Она тихонько фыркнула:
   - Старик, угу.
   - Разве нет? Знаешь, сколько мне лет?
   - Конечно, - она вспомнила Дарлу. - Первое, что узнает любая поступающая в академию девица, - твой точный возраст. И еще ни одна не сказала, что ты для нее стар.
   - Смеешься?
   - Улыбаюсь, - призналась Нелл.
   - Хотел бы я это видеть, - проговорил Оливер, тем не менее, не пытаясь развернуть ее или заглянуть в лицо. Его пальцы соскользнули по шелковому рукаву пеньюара, отобрали мундштук с истлевшей сигаретой и сжались на запястье. - Ты спросила, как сможешь приходить сюда. Я дам тебе ключ... Позволишь?
   Паутинка незнакомого плетения обвила руку. Заклинание морозными иголочками впилось в кожу, но неприятные ощущения тут же сменились теплом.
   - Заклинание переноса? - уточнила Нелл.
   - Да. Запускается замыканием внешнего контура, дополнительных вливаний энергии не требует. Якорь поставлю тут, в гостиной. Тебя перенесет сюда из любого места в академии сразу после активации заклинания. Защита дома пропустит. К слову, если решишь войти через дверь - тоже.
   - Вряд ли. Я не знаю, где ты живешь.
   - В каком смысле?
   - В прямом. Понятия не имею, где сейчас нахожусь. Я всего полтора месяца в академии, мало где бывала, кроме учебного корпуса, столовой и библиотеки.
   А к нему уже второй раз попадает порталом, но напоминать об этом тому, кто сам ее провел, было бы странно.
   - Хочешь, провожу тебя в общежитие пешком? - предложил Оливер. - Посмотришь на дом снаружи, запомнишь дорогу.
   - Считаешь, это разумно?
   - Почему нет? Вдруг пригодится?
   - Ты понял, о чем я. Мы не можем разгуливать вдвоем по территории академии.
   - Можем, - заявил он невозмутимо. - К тому же я не предлагаю идти прямо сейчас, подождем, пока стемнеет, если тебе так спокойнее.
   - В темноте я не запомню дорогу.
   Потом был обед.
   Обитая деревом столовая, стол, слишком длинный, чтобы сидеть по разные его стороны, серебро, фарфор и хрусталь, форель в сливочном соусе и легкое белое вино...
   - Я живу один. Постоянной прислуги в доме нет. По будням приходят две женщины, убирают в комнатах, забирают вещи в стирку, но они управляются до полудня. Можешь приходить сразу после занятий. Просто так. Тут ведь удобнее, чем в общежитии? Я обычно до пяти в ректорате, но могу и сбежать, как сегодня...
   Нелл кивала и ковыряла рыбу салатной вилкой. Рыбная лежала рядом, но какая разница, когда мир вокруг сходит с ума?
   - Ты не придешь, - понял Оливер.
   - Приду. Если позовешь.
   Мир мог катиться в бездну, но Нелл не желала участвовать в этом сумасшествии.
   Да, жизнь редко балует приятностями вроде шикарной ванной, изысканного стола, мягкой постели и мужчины, с которым можно разделить эту постель к взаимному удовольствию, и нужно быть последней дурой, чтобы отказаться от всего этого. Но нужно быть еще большей дурой, чтобы верить в то, что это надолго. Иллюзии, как правило, недолговечны, и даже самые качественные из них со временем распадаются.
  
   Принимая решение, важно правильно расставить приоритеты. Оливер честно спросил себя, чего он хочет больше, эту женщину или узнать всю правду о ней, и так же честно ответил: всё. Не сказать, что это помогло определиться с тем, как быть дальше, но отмело последние сомнения. Дальше быть.
   После обеда Нелл спросила, сможет ли она уходить из его дома так же, как приходить, с помощью телепортационного заклинания. Он ответил, что нет: нужны настройки для обозначения места выхода, и плетение получится слишком сложным и нестабильным, чтобы она могла его удержать. Она покивала с отстраненным видом и попросила в таком случае провести ее куда-нибудь поближе к общежитию. Прямо сейчас, потому что прежде она после занятий не задерживалась, и соседка, должно быть, волнуется.
   Уговаривать ее остаться до вечера Оливер не стал, но одеваясь (не в домашнем же халате идти?), прихватил с собой кулон-невидимку. Открыл портал в тот же парк, где простился с Нелл наутро после Осеннего бала, и куда она сбегала курить на уединенной полянке. Поцеловал напряженно сомкнутые губы. Прошептал что-то ласковое, оставшееся без ответа, а, возможно, даже не услышанное, и ушел, чтобы вернуться через несколько секунд, невидимым и неслышимым. Побыть еще какое-то время рядом, убедиться, что она в порядке, проводить до общежития - то, чего она ему точно не позволила бы.
   Первым делом Нелл, конечно же, закурила. Медленно и глубоко затягивалась, задерживала дыхание на несколько секунд, а после выдыхала длинные струйки дыма. Косилась на потемневшее от набежавших туч небо, сутулилась зябко под порывами прохладного ветерка, морщилась, заметив какое-то пятнышко на рукаве, но в целом выглядела спокойной. Слишком спокойной. Оливер не знал, какой хотел бы увидеть ее сейчас, улыбающейся, грустящей, нервно обрывающей пожухлую листву с кустов или размазывающей по щекам слезы, но любое проявление эмоций было бы лучше этого напускного спокойствия, под которым она пряталась даже наедине с собой. Хотя то, что она выкурила одну за другой две сигареты, уже говорило о том, как она на самом деле взволнована, и если бы Оливер не понимал, что обнаружив себя сделает только хуже... Но он понимал.
   Поэтому дождался, когда она докурит, и молча пошел следом.
   У общежития его ждал первый сюрприз. Прежде милорд Райхон о таком не думал: в его группе были совсем еще мальчишки, старшему из которых едва исполнилось восемнадцать, и вряд ли сама Нелл заинтересовалась бы кем-нибудь из них. Но количество студентов в академии не ограничивалось его группой, и молодой человек, встречавший Нелл на крыльце общежития, был уже не сопливым первокурсником.
   Смешно было бы видеть соперника в этом юнце, но само наличие оного покоробило, и нагловатая ухмылка на смазливой физиономии, и букетик желтых роз, которые мальчишка наверняка нарвал в парке, и фиглярство, с каким он этот букетик вручил.
   Оливер не рискнул подходить слишком близко, но все же разобрал, что парень куда-то зовет Нелл.
   Согласится?
   Нет, отказалась. Сослалась на усталость и на то, что погода портится.
   - Может, завтра? - нимало не расстроившись, спросил мальчишка.
   - Может быть.
   Не может, - тут же решил Оливер.
   Когда Нелл скрылась за дверями общежития, пошел зачем-то за ее ухажером.
   Видимо, предчувствие подсказало. И не обмануло.
   - Молодой человек, - окликнули властно свернувшего в парковую аллею студента. - Подойдите.
   Парень с ленцой обернулся на голос и так же неторопливо побрел к позвавшему его мужчине. Явление этого действующего лица Оливера не удивило: об Алане Россе он никогда не забывал и не надеялся, что тот забудет о Нелл. Что еще его не удивило бы, так это если бы вдруг выяснилось, что за самим Аланом сейчас следит его жена.
   Впрочем, сцена и без Сюзанны получалась прямо-таки опереточная: бывший жених девушки, ее нынешний поклонник и ее же тайный любовник, подслушивающий из кулис. Было бы забавно, если бы не множество "но".
   - Имя и курс? - без предисловий потребовал Алан у студента.
   - Тэйт Тиролл, прикладная алхимия, шестой год обучения, - бодро отрапортовал тот. И уточнил нагло: - А что?
   - А то, что у нас запрещено рвать цветы на клумбах.
   - Больше не буду, - пожал плечами мальчишка. Негодование профессора Росса его не пугало: был бы перед ним преподаватель с алхимического факультета, вел бы себя скромнее, а демонолог - все равно, что эльфийский посол - фигура вроде и значимая, но к мистеру Тироллу непосредственно никакого отношения не имеющая.
   - Рвали цветы для девушки?
   - Угу.
   - Для своей девушки? Давно встречаетесь?
   Оливер укоризненно покачал головой: грубо, Алан, ох, как грубо.
   - При всем моем почтении... - алхимик склонил коротко стриженную голову и тут же вскинул резко, - ...не ваше дело. Я могу идти?
   - Проваливай, - выцедил демонолог. - И лучше на глаза мне больше не попадайся.
   С этими словами Алан сам зашагал прочь, ни разу не обернулся и не видел, что студент еще долго смотрел ему вслед. При этом взгляд у мистера Тиролла был странным, как у человека, вдруг что-то понявшего и сделавшего для себя какие-то выводы.
   Оливер тоже кое-что для себя вывел, а именно: иллюзорный полог вещь удобная и при скрытой слежке незаменимая, но ощущения от этой скрытой слежки паскудные - недаром работу сыщиков часто сравнивают с копанием в грязном белье. Решил, что впредь будет пользоваться амулетом только в крайних случаях.
   Посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что время тянется поразительно медленно и до официального завершения рабочего дня (который он давно счел законченным) остался почти час. "Не вернуться ли мне в ректорат?" - подумал, постукивая ногтем по циферблату. Перед выходными следовало узнать, не было ли каких-нибудь важных звонков или писем, а после можно успеть заглянуть в архив.
  
   Секретарем при ректоре второй год служил мистер Роберт Флин, приятный молодой человек, вежливый, исполнительный, разбирающийся худо-бедно в документоведении и владеющий основами ментального воздействия, благодаря чему в приемной даже при огромном наплыве посетителей сохранялась доброжелательная атмосфера. Из недостатков Оливер отмечал в секретаре некоторую нерасторопность, неуверенность, когда требовалось принимать самостоятельные решения, и тот факт, что Роберт Флин не был Джереми Адамсом. Но работалось с ним покуда терпимо: некоторых его предшественников хотелось уволить уже в первый день.
   - Милорд Райхон! - обрадовался появлению ректора секретарь. - Как хорошо, что вы нашлись.
   - Я и не терялся, - сообщил ему Оливер. - Был дома.
   - Дома? - удивился Флин, словно мысль о том, что у главы академии имеется не только рабочий кабинет, но и дом, до сей минуты в голову ему не приходила.
   - Обедал, - еще сильнее озадачил его ректор. - А выражение "свободный график", полагаю, подразумевает не только то, что я буду сидеть в ректорате допоздна, но и то, что при необходимости могу отлучиться. Разве нет?
   Сказал и сам поразился непривычному для себя легкомысленному тону. Но, может быть, так и надо?
   Секретарь, судя по осуждению во взгляде, с ним в этом не согласился и зачитал список желавших пообщаться с милордом Райхоном во время его отсутствия. Список оказался внушительным, но глубокого раскаяния, узнав, скольких людей он лишил счастья себя лицезреть, Оливер не испытал: вряд ли у кого-то было действительно неотложное дело, подождут до понедельника.
   - Если нет ничего срочного, наведаюсь в архив.
   Флин хотел было возразить, видимо, считал, что нечто срочное все-таки было и милорду ректору следовало заняться этим безотлагательно, но промолчал. Все же решительности ему недоставало.
   Мисс Надин Хоуп, заведовавшая центральным архивом, была, напротив, дамой весьма решительной. Несколько лет назад она, как подозревал Оливер, решила определить границы его терпения, и с тех пор неуклонно следовала плану.
   Едва ректор переступил порог хранилища, как под ноги, сверкая клыками и зелеными глазищами, бросился огромный черный кот. Казалось, собирался облаять, но вспомнил, что это не совсем по его части, и ограничился изучающим обнюхиванием. Второй котяра, рыжий и мордатый, наблюдал за действиями собрата со шкафа. Свисающий пушистый хвост раскачивался подобно маятнику.
   - Мисс Хоуп, - позвал маг владелицу наглой живности, которую (живность, а не владелицу) отчаянно хотелось пнуть.
   - Да-да, уже иду, - отозвались из соседней комнаты звучным меццо-сопрано. - Одну минуточку.
   Но прежде хранительницы появился еще один кот, на этот раз полосато-серый, но такой же бесстыжий и откормленный, как и первые два. Поглядел на посетителя, сделал вид, что не заинтересовался, и с удивительной для внушительной комплекции грацией запрыгнул на подоконник.
   "Все в сборе", - подумал Оливер и ошибся: следом за серым вылетело нечто мелкое и дымчатое, добежало до противоположной стены и юркнуло под шкаф, габариты пока еще позволяли.
   - Мисс Хоуп! - поторопил ректор.
   - Да-да, - в соединяющих смежные помещения архива дверях показалась миловидная женщина лет сорока, одетая в строгое синее платье с высоким воротничком. Поправила на любопытно вздернутом носике очки в тонкой металлической оправе и деловито поинтересовалась: - Чем могу служить, милорд?
   - Во-первых, Надин, - строго начал Оливер, но вспомнил о приличиях и закончил чуть мягче, - добрый день.
   - Добрый, - благосклонно улыбнулась дама, скрестив под грудью пухлые ухоженные руки.
   - Во-вторых, напомню вам наш недавний разговор. Я просил вас в будущем избавить архив от присутствия животных, и вы, помнится, обещали это сделать, а вместо того я вижу у вас нового питомца.
   Указал взглядом на шкаф, из-под которого выглядывала дымчатая мордочка новичка, и приготовился выслушивать объяснения.
   - Ну, в будущем, - пожала плечами мисс Хоуп. - В будущем, уверяю вас, милорд, ни одного из них тут не останется. В будущем и меня здесь не будет. А в настоящем не вышвырнете же вы нас на улицу?
   - Вас - нет, - заверил ректор. - Их - да. Любите котов - прошу, держите их дома.
   - У меня дома им будет скучно, - посетовала хранительница, - я там почти не бываю. Тут ко мне хотя бы изредка кто-нибудь заглядывает, а дома... Что делать дома одинокой старухе?
   "Котов развлекать!" - чуть было не ляпнул Оливер.
   - Какая же вы старуха? - сказал он вместо этого вполне искренне. - Вы - молодая интересная женщина, и я не сомневаюсь...
   - Милорд Райхон! - возмущенно оборвала его котовладелица, прижав ладони к порозовевшим щекам. - Вы со мной флиртуете?
   - Я? - ректор невольно отступил на шаг и чуть не наступил на отирающегося у ног черного. - И в мыслях не было.
   - Что? - еще больше возмутилась дама.
   - Мисс Хоуп, мне срочно нужна информация о младшей школе Роймхилла, - выпалил Оливер на одном дыхании. - Не работает ли там кто-нибудь из выпускников или бывших сотрудников академии.
   Надин нахмурилась, коты, судя по виду, задумывали какую-то гадость, а вот госпожа удача Оливеру внезапно улыбнулась, в очередной раз заставив подивиться тому, как тесен мир.
   - Школой в Роймхилле сейчас руководит мистер Абнер, - сообщила мисс Хоуп, найдя в шкафу соответствующую папку. - Как раз наш выпускник.
   - Брент Абнер? - уточнил ректор, почти не скрывая радости. - Давно он занимает этот пост?
   - Последние восемь лет.
   Значит, пять лет назад, когда Нелл получала свидетельство об окончании школы, Абнер уже был ее директором. Возможно, он запомнил девушку с такой неординарной внешностью и сможет что-нибудь рассказать. Например, каким образом мисс Элеонор Мэйнард удалось окончить школу, в которой она не училась.
   С возрастом маги меняются не так быстро и заметно, как другие, не наделенные даром люди. Во многом это, конечно, зависит от специализации. Некроманты и целители, в процессе работы отдающие собственную жизненную энергию, лет до сорока старились наравне с обычными людьми, но после того, как они в достаточной мере овладевали способностями, научившись контролировать отдачу, этот процесс существенно замедлялся. Маги, работающие исключительно с энергией потоков, могли и в пятьдесят лет выглядеть на двадцать (Оливер знал нескольких таких, хотя и подозревал, что их внешность подверглась некоторой коррекции). Что до Нелл, то будучи неслабой носительницей темного дара, сейчас она выглядела ничуть не старше заявленного в документах возраста. Пять лет назад, возможно, казалась еще моложе. Но вряд ли восемь-девять лет назад, когда она должна была поступить в младшую школу, кто-нибудь мог принять ее за ребенка.
   - Спасибо, мисс Хоуп, вы мне очень помогли.
   "А с тобой мы позже разберемся, - пообещал Оливер сидящему на шкафу рыжему коту. - И с тобой, - одарил сердитым взглядом вертящегося под ногами черного. - И с остальными тоже".
   Вернувшись в приемную, он попросил секретаря отменить все запланированные на понедельник дела и встречи, включая обязательное еженедельное совещание, и отправился на портальную станцию, узнать, есть ли из академии прямой канал в Роймхилл или придется добираться туда в несколько этапов. На счастье, такой канал существовал. Правда, здравый смысл вопил о том, что телефоны в Роймхилле тоже существуют, и с Брентом можно связаться посредством двух аппаратов и протянутых между городами медных проводов, а не тратиться на переход, но Оливер этим воплям не внял. А спустя минуту и о здравом смысле позабыл. Наткнулся в перечне каналов на знакомое название и подумал: "А почему бы и нет?". Впереди выходные, затем - разговор с Абнером, после которого, быть может, что-то прояснится и, в зависимости от того, что прояснится, станет вдруг не до подобных безумств. Если уж придется сожалеть, то пусть хоть будет о чем.
  
   После возвращения в общежитие Нелл была сама не своя. В мыслях и чувствах царил такой раздрай, что она и не пыталась о чем-либо думать: легла и уснула. Утомленный ум требовал отдыха, тело же нуждалось в этом и подавно.
   Проснувшись, заварила чай и взяла с полки "Теорию потоков". Схемы и графики, четкие и понятные, помогали упорядочить мысли. Но не в этот раз.
   Нелл не могла не думать о том, что поспешила, что следовало попросить время для принятия окончательного решения. Почему она согласилась? И на что именно она согласилась?
   О переводе тоже размышляла (как же без этого, когда думаешь об Оливере Райхоне?), но планировать уход из академии стало сложнее. Теперь ее желания будет недостаточно, потребуется еще и его согласие. Хорошо, если к тому времени он пресытится их связью и полностью отойдет от последствий резонанса, а если нет? Если захочет удержать ее? А если, исключительно теоретически, она сама захочет остаться?
   Последнее предположение было настолько нелепым, что Нелл тут же успокоилась, и глупости выветрились из головы сами собой. Она давно уже не живет мечтами, остались только планы, выверенные, как схемы из учебника, и в ее планах нет места милорду Райхону. Так же как и у него не может быть далеко идущих планов на нее. Сомнительно, чтобы он не понимал, как скажется на его репутации главы престижного магического заведения и потомственного аристократа связь со студенткой, еще и с безродной оборванкой из какого-то захолустья. Значит, он первый заинтересован в том, чтобы эта связь не раскрылась и не затянулась. А она просто подождет и постарается извлечь из ситуации максимум выгод.
   Но пережитые волнения и дневной сон все же сделали свое дело, и ночью, когда Дарла давным-давно уже сопела в своей кровати, Нелл все еще ворочалась с боку на бок, развлекая себя размышлениями на нейтральные темы, пересчитывала гипотетических овец, вычисляла, сколько шерсти с них наберется за год, сколько молока, сколько можно будет сделать сыра на продажу, а сколько оставить себе. Овечье блеяние будило воспоминания, но ей все-таки удалось в конце концов уснуть. Кажется, ей даже приснилось что-то, но что именно, она не запомнила, потому что из сна ее бесцеремонно выдернули, как и из собственной постели.
   - С ума сошел? - обескураженно прошептала она, очутившись на кровати в спальне, откуда ушла днем, рядом с мужчиной, о котором усиленно старалась не думать.
   - Не спится, - пожаловался он. - Хочу обсудить с тобой одну идею.
   - С ума сошел, - повторила Нелл, узнав, что это за идея.
   - Сошел, - подтвердил Оливер. - Ты же понимаешь, я - человек занятой, на сумасшествие и то времени нет, так что я решил безумствовать сразу на всю катушку. Или у тебя есть планы на выходные?
   Планов у Нелл не было, а мысль совместить по времени все возможные безумства подкупала своей рациональностью.
   - Значит, договорились? - улыбнулся Оливер. - Теперь можно спать спокойно.
   - А вернуть меня в общежитие?
   - К утру верну. Не беспокойся, твоя соседка ничего не заметит.
   ...Обещание он выполнил: проснулась Нелл в своей комнате. Она даже решила бы, что ночной разговор и все, что было после, ей приснились, но сон не объяснял, каким образом у нее в волосах оказалась длинная черная лента.
   - Дарла, забыла тебе сказать с вечера, я уезжаю на выходные. Получила письмо от подруги по младшей школе, приглашает навестить ее. Она удачно вышла замуж, так что прислала мне денег на портальный переход...
   К сумасшествию Оливер подошел ответственно, продумав все нюансы. Оставалось в точности выполнить его указания.
  
  

ГЛАВА 11

   Понедельник постучался в окно дождем.
   Нелл с трудом оторвала голову от подушки, посмотрела на стекающие по стеклу капли, серое небо и раскачивающиеся ветви, с которых ветер безжалостно срывал и без того редкую листву, и снова рухнула на кровать. Не то, что на занятия идти, даже из-под одеяла выбираться в такую погоду не хотелось.
   - Вставай, опоздаем! - тормошила соседка.
   Резкое похолодание началось с субботы, и у Дарлы было время привыкнуть к осени, вдруг решившей, что теплые сухие деньки слишком затянулись и не мешает добавить в жизнь людей зяблой слякоти. А Нелл...
   Нелл, закрывая глаза, еще слышала шум моря и крики чаек, и стопы горели, обожженные раскаленным песком.
   - Вставай! - Дарла стянула с нее одеяло. - Я заварю чай, а ты расскажешь, как погостила, а то вчера и слова из тебя вытянуть нельзя было. Пришла и упала, будто не порталами возвращалась, а бегом, еще и с седоком на закорках. Что твоя подруга с тобой делала? Дрова на зиму заготавливать заставила? Или мебель двигать? Я думала, ты отдыхать будешь.
   - Я отдыхала, - пробормотала Нелл. Отобранное одеяло жестокосердная соседка бросила на свою кровать, и, чтобы согреться пришлось свернуться клубком, натянув до пяток сорочку. - Просто все эти переходы...
   Сотрудники станций соблюдали политику конфиденциальности, а на ней была иллюзия, так что слухи, если и поползут, коснутся лишь Оливера, но она все равно немного нервничала на этот счет. Совсем немного, и в целом впечатления от выходных остались приятные.
   Когда Оливер сказал ей о море, Нелл решила, что речь идет об отеле на южном побережье. Слыхала как-то, что состоятельные господа вывозят туда на лето жен и детей, а в бархатный сезон, когда семьи обживаются в городских особняках, - содержанок, и раз уж она теперь вроде как содержанка, а на дворе октябрь, в приглашении милорда Райхона помимо внезапности не было ничего необычного. "Возьми зубную щетку, а остальное купим тебе на месте", - говорил он, и она думала о приличном платье и шляпке, в которых ее не стыдно будет выгулять вечером по набережной. Возмущалась в глубине души, но несильно: содержанки, как правило, радуются подаркам...
   Но вышло все не совсем так, как она себе представляла.
   - Кеилани? - спросила она за минуту до того, как открылся портал, который должен был унести их к обещанному морю. - Что такое Кеилани?
   Географию она знала хорошо, но не помнила на побережье городов с таким названием.
   - Главный остров Лейханского архипелага, с середины прошлого столетия являющегося Арлонской провинцией, - как на лекции пояснил Оливер. - Но на Кеилани мы не останемся, возьмем катер и поплывем на Локелани. Это островок поменьше, туристы там почти не селятся.
   Все вышло совсем не так.
   Вместо платья ей купили белый пляжный халат, вместо элегантной шляпки - широкополую соломенную шляпу. И зонтик. Без зонтика ее кожа вмиг покрылась бы красными пятнами. Отеля на Локелани, куда они прибыли к полудню, не было. Был деревянный дом с огромными незастекленными окнами, две просторные комнаты, не обремененные мебелью, большая кровать, на которую толстая темнокожая женщина в цветастом тюрбане постелила для них свежие простыни, стол на открытой террасе, плетеные кресла... горячий белый песок, зелень незнакомых и непривычных деревьев, пронзительная синева неба и море. Море, казалось, было тут везде, даже в доме: его запах, шелест волн.
   - Где здесь можно выкупаться? - спросила Нелл у толстухи. За два часа пути от главного острова спина взмокла от пота, и не терпелось избавиться от корсета.
   - Там, - рассмеялась женщина, махнув рукой в сторону изумрудной воды.
   После проводила все же за тростниковую ширму к деревянному корыту. Ручной насос качал воду прямо из ручья, холодную, но Нелл не стоило большого труда нагреть ее до нужной температуры. Оливера к тому времени рядом уже не было, и пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть над невысокими волнами его голову. А увидев его выходящим на берег, мокрого, неприлично нагого и столь же неприлично довольного, щурящегося от яркого солнца и по-детски загребающего босыми ногами песок, Нелл поняла, что он не ее привез на море - он привез себя. А она - так, с целью совмещения безумств...
   - Так ты расскажешь? - Дарла бросила в чашки по щепотке сухих листьев и залила их кипятком. - Если бы у меня была подруга, оплачивающая мне портальные переходы, я бы тебе о ней рассказала. Ты говорила, у ее мужа полно денег. Значит, у них большой дом?
   - Большой, - зевнула Нелл. - Два этажа, сад, в саду пруд, в пруду карпы. Прислуги полно.
   ...Прислуживала им одна только толстуха в тюрбане. Звали ее Мелика, и при доме она была и горничной, и прачкой, и кухаркой. С постояльцами общалась по-простому, словно с приехавшей погостить родней, но в этой простоте не чувствовалось ни грубости, ни раздражающей фамильярности, так что не только Нелл, но и милорд Райхон, в обычной жизни вежливый до оскомины, легко свыклись с ее манерами. С дороги Мелика подала гостям лимонад и фрукты, а к обеду приготовила на открытой жаровне рыбу, которую перед тем сама же и чистила, еще живую, бившуюся в крепких черных руках.
   Рыбу принесли двое полуголых мальчишек: выскочили из-за кустов с большой корзиной и ошалело уставились на Нелл, потом заулыбались, пролепетали что-то на чужом непонятном языке и, отдав корзину толстухе, шмыгнули снова в кусты.
   - Что они сказали? - попросила перевести Нелл.
   Женщина растянула в усмешке толстые губы:
   - Сказали, что теперь знают, как выглядит настоящая белая госпожа.
   Шутка туземке понравилась, и она не преминула повторить ее Оливеру, правда, на свой лад.
   - Где ты нашел такую женщину? - спросила, накрывая стол на террасе. - Боги как будто слепили ее из соли и сахара. Я бы на твоем месте не подпускала ее к воде. Растает - что будешь делать?
   В воду Нелл сама не собиралась, и вовсе не потому, что у нее не было купального костюма, тут он был не просто не нужен - неуместен, но палящее солнце пугало, и море, сливавшееся у горизонта с небом и оттого казавшееся бескрайним... Прежде она не была на море, но Оливеру в этом не призналась. Да он и не спрашивал. И не боялся ни моря, ни солнца. Заплывал так далеко, что порой она теряла его из вида, а выбираясь на берег, растягивался на брошенном на песок покрывале, подставляя тело жарким лучам. Нелл наблюдала за ним, сидя под парусиновым навесом, и думала, что если бы она могла читать мысли и заглянула в тот момент ему в голову, не увидела и не услышала бы ничего, кроме шума ветра и волн.
   - Часто тут бываешь? - позволила себе немного любопытства, когда он, наплававшись вдоволь, вспомнил-таки о ней. Или не вспомнил, а просто спрятался под навес, поняв, что еще чуть-чуть, и придется лечить солнечные ожоги.
   - В последнее время - нет. Раньше приезжал каждый год, а потом это ректорство... Уехать из академии получается только летом, а на островах в это время сезон дождей. Был несколько раз на побережье, но мне там не нравится, слишком...
   - Цивилизованно? - подсказала она.
   - В том числе. А еще многолюдно и шумно, этого мне и в академии хватает.
   Вечером, когда небо из голубого сделалось лиловым, покрасневшее и увеличившееся в размерах солнце почти коснулось горизонта, а волны улеглись, превратив море в отражающее закатное зарево зеркало, Нелл отважилась выбраться из-под навеса. Прошла по горячему еще песку, осторожно намочила ноги. Вода была теплой, мягкой, живой, она обнимала щиколотки, щекотала, манила. Сбросить халат и медленно войти в море оказалось не так уж страшно. Окунуться по плечи, позволив ласковой стихии обнять себя целиком. Оттолкнуться от дна и сделать несколько неуверенных гребков.
   Плавать Нелл не умела, негде было учиться и некому учить, но видела, как это получается у других, и хотела попробовать. В итоге окунулась уже с головой и хлебнула немного воды. Закашлялась. Мокрые волосы облепили лицо, упали на глаза, мешая понять, в какой стороне берег, и море враз перестало казаться дружелюбным и неопасным. Но испугаться по-настоящему Нелл не успела: Оливер тут же оказался рядом, подхватил на руки, убрал с лица липкие пряди и стер с губ соленые капли...
   Потом они пили вино и смотрели на звезды, нереально яркие и блестящие, словно рассыпанные по черному бархату бриллианты...
   А после уснули, едва добравшись до кровати, утомленные портальными переходами, сменой климата и новыми впечатлениями, опьяненные вином и свежим морским воздухом...
   - Хорошо погостила, - закончила рассказ Нелл. - Может быть, еще как-нибудь к ним выберусь. Если пригласят.
   Ливень за окном не прекратился, но занятий из-за непогоды не отменяли. Пришлось одеваться, доставать из чемодана плащ и старый зонт и короткими перебежками, прячась ненадолго под деревьями и козырьками попадавшихся по пути зданий, добираться до факультета.
  
   В Роймхилле Оливера стошнило. Скрутило сразу за порогом портальной станции, вывернуло горечью выпитого с утра кофе. Хорошо, что поблизости никого не было, плохо, что подобное вообще случилось. Но не удивительно, учитывая, сколько переходов он сделал за последние дни. Перемещениями на дальние расстояния злоупотреблять не следовало, особенно в его возрасте, если верить целителям. Но что эти целители знают о возрасте?
   Оливер вынул из кармана платок, отер губы и улыбнулся: минувшие выходные стоили месяца на больничной койке, что там какая-то тошнота? Тем более, через несколько минут о приступе напоминало лишь легкое головокружение и привкус желчи на языке.
   Когда он покидал академию, там лил дождь, а расположенный намного севернее Роймхилл встретил солнцем и легким морозцем. После островного зноя перепад получился слишком резким, но как нельзя лучше иллюстрировал возвращение к реальности.
   Возвращаться не хотелось, и если рабочей суеты избежать не вышло бы, то от намеченного визита к Бренту Абнеру еще можно было отказаться. Оливер сам был бы рад этому, рад был бы, чтобы все разрешилось иначе, но, увы, до сих пор не знал, как подступиться к Нелл, а оставить ее тайны в прошлом не мог, по многим причинам, даже понимая, что разгадки, если он их получит, возможно, поставят его перед сложным выбором.
   - В младшую магическую школу, - велел он кэбмену, остановившему у обочины легкий двухместный экипаж. Впряженные в повозку квелые лошадки поглядели на нежданного пассажира с укором, но в Роймхилл Оливер прибыл впервые, дороги не знал, и даже если бы выяснилось, что школа находится за ближайшим углом, предпочел бы, чтобы его туда довезли.
   Школа оказалась несколько дальше. Путь занял почти час, и появилось время обдумать, как и о чем говорить с директором.
   С Брентом Абнером они не виделись почти пятнадцать лет. До этого тоже не сказать, что дружили, но отношения поддерживали. Во времена учебы (Брент, учившийся на теормаге, был старше Оливера на два года) жили в одном общежитии, на одном этаже, посещали один и тот же студенческий клуб и выпивали в одном том же трактире, когда вырывались из академии в Ньюсби. Так же, с разницей в два года, оба закончили аспирантуру, занялись преподавательской работой. К тридцати годам Брент женился и вскоре уехал вместе с супругой на север, к её семье, но в академии время от времени появлялся, правда, все реже и реже, а после и вовсе пропал, чтобы теперь заявить о себе человеком, поставившим подпись на свидетельстве мисс Элеонор Мэйнард. Если только эта подпись не была фальшивкой, как и новое имя Нелл...
   Роймхиллская младшая школа располагалась в большом трехэтажном особняке, отделенном от городских кварталов внушительных размеров парком. Юные дарования в период овладения силой - не самое спокойное соседство, и Оливер по достоинству оценил предусмотрительность основателей школы и мастерство магов, протянувших по парку защитную сеть, улавливающую отголоски чар и гасящую спонтанные энергетические всплески.
   Явился он во время занятий, и в школьных коридорах царила тишина, впрочем, являвшаяся скорее заслугой звукоизолирующих чар, а не примерного поведения учеников. Поинтересовавшись у дежурившего на входе пожилого мужчины, где искать директора, Оливер поднялся на второй этаж, нашел дверь с соответствующей табличкой и постучал.
   - Входите! - раздался голос, не показавшийся даже смутно знакомым.
   Все же годы сильно меняют людей.
   Внешне Брент тоже мало походил на того подтянутого щеголеватого брюнета, каким Оливер помнил его по последней встрече: за письменным столом сидел средних лет господин, располневший, обрюзгший, его покрытые рытвинами щеки обвисли, нос, и в былые времена немаленький, стал еще больше и мясистей, а редкие, зачесанные набок волосы не скрывали разросшейся проплешины. Но все же это был Брент Абнер. Он подслеповато щурился, разглядывая посетителя, и от этого взгляда, и от того, как постарел давний знакомец, минуту назад воспринимавшийся ровесником, стало не по себе, и не сразу вспомнилось, что следовало поздороваться первым.
   - Райхон! - воскликнул директор школы, наконец-то узнав, кого к нему занесло. - Олли Райхон, чтоб меня... Тьфу ты! - он смутился совершенно неискренне: - Милорд Райхон, конечно же. Простите, сорвалось...
   - Здравствуй, Брент, - улыбнулся Оливер, задавая предстоящему разговору приятельский тон. - На Олли я тоже ещё отзываюсь.
   - А на Олли-поджигателя? - резко осмелел Абнер, хотя скромником и молчуном он никогда не был, и радовало, что в этом, по крайней мере, остался прежним.
   - Не стоит, - предупредил Райхон, улыбаясь, но не шутя. - Мне с этим Крейга хватает.
   - Старик еще работает? Ну, силен! Как он? Как... Как оно все там, а? Да ты присаживайся... Чай? Кофе? Другого в рабочее время не предложу... А, ну его! Предложу! Что будешь?
   - Чай, - избавил хозяина от моральных терзаний Оливер.
   Выпили по чашке. Вспомнили общих знакомых - тех, кто еще работал в академии и о ком ректор мог что-либо рассказать. Абнер коротко поведал о себе. На жизнь не жаловался, в общем и целом был доволен и карьерой, и семьей. В будущем году обещал привезти в академию старшего сына и, пользуясь случаем, похвалился талантами отпрыска.
   - Слушай, - спохватился на середине рассказа, - а тебя-то к нам каким ветром? По делу?
   - По делу, - согласился Оливер.
   Подробности "дела" он продумал загодя. Якобы специалисты из внутренней полиции академии усомнились в подлинности нескольких свидетельств и собирались проверить, но он, заметив на одном из документов знакомую подпись, решил по старой дружбе разобраться во всем самостоятельно и без огласки.
   - Все могут ошибаться, - пояснил нахмурившемуся директору. - Выяснится, что со свидетельством все в порядке, но слухи между тем уже пойдут. Тебе это нужно?
   - Да кому оно нужно? - пробурчал Абнер. Рассмотрел внимательно вынутое гостем из портфеля свидетельство и пожал плечами: - И что старику не понравилось? В порядке же всё. Бумага, печать, подпись моя. И девчонку эту я помню хорошо. Беляночка такая, альбинос или вроде того, да?
   Оливер осторожно кивнул, опасаясь спугнуть нежданное везение.
   - Хорошо помнишь? - переспросил рассеянно. - Любимая ученица?
   - Где уж там! - отмахнулся Брент. - Не училась она у меня. Домашняя девочка, в школу только на аттестацию пришла.
   - Домашняя?
   - Ну, образование у нее было домашнее. А экзамены уже тут сдавала.
   - Приезжала с наставником?
   - Естественно, - удивился вопросу директор. - С наставником, он же поручитель и официальный опекун. Это - Брент ткнул пальцем в имя на свидетельстве, - племянница Оуэна Лэндона. Умника Оуэна, помнишь его?
   Оливер покачал головой. Умников он за свою жизнь встречал немало, но человека по имени Оуэн Лэндон никогда не знал.
   - Случайно не родственник Бенедикта Лэндона, бывшего казначея? - предположил, чтобы удержать разговор в нужном русле.
   - Племянник, - подтвердил Абнер. - Учился, как и я, на теормаге. Кажется, года на три старше... Или четыре? Жил в нашем общежитии, на третьем этаже. Башковитый такой парень, если бы не лихая удача, далеко пошел бы.
   - Что с ним случилось?
   - Да в общем-то житейская история... Сломался человек, вот и всё. Если ты Оуэна не помнишь, то жену его - и подавно. Вилма... Вилма, забыл, как дальше. На артефакторном училась. Странная такая девица, не знаю, чем она его взяла. Красавицей я ее не назвал бы, ругалась как сапожник, дымила, то паровоз. Но амулетчица была неслабая. Ей после академии военный контракт предложили, а Оуэну - аспирантуру и место в исследовательском корпусе. Он отказался: не хотел, чтобы она свой шанс упускала, и без нее в академии не остался бы. Уехал с ней. На какой-то секретный завод, что ли. Потом, я уже аспирантуру заканчивал, слух прошел, что Вилма погибла. У оружейников оно... ну, бывает... Испытания какие-то были или еще что. А Оуэн после этого запил по-черному. Он же сирота, родители умерли еще до того, как в академию он пошел. Кем они были, не знаю, но если дядька был королевским казначеем, то сам понимаешь... Так что состояние у Лэндона приличное было. Было - говорили, все вчистую спустил. Еще говорили, что утопился или застрелили его по пьяни... Правду сказать, я о нем и не вспоминал потом. Жалко, конечно, парня, не дурак ведь был, но тут своих проблем хватает... А лет восемь назад встретил его случайно. Живой. Не тот уже, что был, но и не скажешь, что совсем потерянный. Посидели с ним, вот, как с тобой сейчас... только не за чаем... Он мне особо не докладывал, что да как. Сказал только, что в предгорьях где-то обжился, в Расселе. Вина там делают - м-м-м... Ферму вроде как купил... Овечью, что ли? Дурь оно, конечно, несусветная, чтобы такой маг - и вдруг ферма, но мало ли? Может, ему это и надо было? Главное, в жизни как-то удержался, да? А потом, значит, еще года три прошло, он племянницу ко мне привез...
   До этого момента Оливер слушал, не перебивая, но тут посчитал нужным уточнить:
   - Привез из Расселя в Роймхилл? Это же поездом дня три пути?
   - Ну, да, не близко. Но... Ну, вышло так. Я ему в прошлую встречу сказал, что руковожу школой, вот он и вспомнил. Наверное, побоялся, что его девчонка экзамены не сдаст, а я - вроде как свой человек... Но она сдала, сама, хоть на крови поклянусь. Слабенькая она, конечно, в плане накопления-отдачи, с потоками еле-еле справлялась, второй уровень с натяжкой брала. Но плетельщица неплохая, да. Все заклинания как по книжке сплетала, аккуратненько так. Все же Оуэн ее хорошо натаскал, у некоторых так чисто и после академии не получалось... Я ее, собственно, потому и запомнил. Ну, плетения ее... И то, что Оуэну родня. И внешность примечательная... В общем, запоминающаяся девица. И имя еще - Мэйнард. Тут, милях в двадцати поселок есть с таким названием, супруга моя как раз из тех мест...
   - Мэйнард, - растянул Оливер, будто припоминая. - Там еще железнодорожная станция есть?
   - Точно! - обрадовался Брент. - Бывал?
   Райхон неопределенно пожал плечами.
   Представилось купе в железнодорожном вагоне и медленно проплывающая за окном станция: высокий перрон, смотритель с сигнальными флажками и большой указатель с названием: "Мэйнард"...
   Не факт, что все было именно так, но ведь могло быть?
   - Так говоришь, слабенькая девчонка?
   - Угу, - кивнул Абнер. - Если начистоту, то совсем хилая. Не только как маг, вообще. Болезненная, худая, словно Лэндон ее голодом морил. И силенок - кот наплакал. Свидетельство она, конечно, честно получила, но дальше... - Брент развел руками. - Я Оуэну так честно и сказал. А то он уже планы на нее строил: говорил, в академию отвезет поступать. И сам, мол, куда-нибудь там устроится, ферму продаст... Слушай! - он замер и с недоверием уставился на гостя. - Так она поступила, что ли?
   Оливер снисходительно усмехнулся такой догадливости.
   - Правда? - продолжал удивляться Абнер. - И как? Третий хоть берет?
   Милорд Райхон вспомнил фобосов и Нелл, легко разрывающую нить призыва.
   - Четвертый. Без подготовки.
   Брент озадачено почесал плешь.
   - Бывает, - заключил философски. И добавил неуверенно: - Наверное.
   - Бывает, - согласился Оливер, хотя сам таким объяснением не удовлетворился. - Может, она на момент экзаменов еще в полную силу не вошла? Сколько ей тогда было? Шестнадцать? Семнадцать?
   - А демоны ее знают, - махнул рукой Абнер. - Я ее метрик не видел...
   - Как не видел? - насторожился Оливер.
   - Ну, это... - Брент суетливо заерзал на кресле, но, подумав, снова махнул рукой. - Ладно, скажу, как было. Ты все-таки не старик Крейг. Да и невелико преступление. Не видел я ее документов. То ли дома они их забыли, то ли по дороге потеряли. Оуэн сам не свой был, когда понял, что они на экзамены без метрик пришли, на девчонку вызверился, чуть до слез не довел... Не назад же им ехать было? Ты сам сказал: три дня. В общем, я с его слов заполнил ведомости... Его-то документы в порядке, да и свидетельство без паспорта все равно недействительно. Куда бы она с ним пошла?
   Куда-куда... В ближайшее гражданское управление. Заявила об утере документов и на основании свидетельства об окончании младшей школы и под поручительство "официального опекуна и наставника" получила новые.
   Оуэна Лэндона недаром прозвали в свое время Умником. Он не опасался, что Нелл не сдаст экзамен в другой школе, с ее-то способностью чисто, "как по книжке" плести заклинания, на оттачивание которой у нее было семь лет в Глисете. Но он знал, что в другой школе она не получит свидетельства, не подтвердив свою личность. Потому и привез ее к Бренту Абнеру.
   Но кто он такой, этот Лэндон? Почему, умерев для всего мира, Хелена Вандер-Рут воскресла на овечьей ферме "дядюшки" Оуэна? Какое отношение выпускник академии имел к случившемуся в Глисетском университете? Как отошедший от дел теоретик связан с призывами демонов?
   Мозг лихорадочно работал, пытаясь выдать хоть один более-менее логичный вариант.
   - Лэндон, Лэндон... - Оливер сморщил лоб. - Кажется, что-то припоминаю. Говоришь, его жена была артефактором? Случайно не на татуировках специализировалась?
   - Вилма? - Абнер уверенно замотал головой: - На камнях. В любой булыжник могла силу вложить. Не надо ей было с вояками связываться, и без того контракта не пропала бы.
   Мимо.
   Изначально мимо: Вилма Лэндон погибла задолго до глисетского происшествия.
   А вот мистера Лэндона стоит проверить. И татуировку, раз уж вспомнил о ней.
   Оливер начал планировать следующий шаг еще до того, как простился с Брентом Абнером, а судьба уже вносила в еще не составленный план свои коррективы.
  
   Когда стало известно, что единственная дочь лорда Арчибальда Аштона, тогда еще первого помощника канцлера, вышла, нет, скорее выскочила, без помолвки и предварительных объявлений, замуж за человека сомнительного происхождения, бывшего к тому же в два раза старше нее, высшее общество королевства замерло в предвкушении грандиозного скандала. И разочарованно вздохнуло спустя полгода, так его и не дождавшись. Оказалось, новобрачная не беременна, как о том шептались салонные сплетницы, а Эдвард Грин, хоть и не мог похвастать аристократическим происхождением, был не "каким-то безродным докторишкой", а уважаемым в научных кругах целителем, заработавшим имя и состояние еще до женитьбы. А главное: лорд Арчибальд и леди Оливия показали себя на диво понимающими родителями, всецело доверяющими выбору дочери и даже одобряющими его. Конечно, Эдвард не стал им сыном, о котором они всю жизнь мечтали (во-первых, по возрасту уже не подходил для "усыновления", а во-вторых, не мечтала чета Аштонов о наследнике мужского пола - им и неугомонной дочурки хватало), но с родителями супруги отношения у доктора Грина складывались настолько хорошо, что некоторые "доброжелатели" зубы стерли от зависти. Каждое лето они с Бет гостили в загородном поместье Аштонов, зимой наведывались в столичный особняк, лорд Арчибальд и леди Оливия в свою очередь нередко появлялись в академии. Часто они общались по телефону. Как правило, Элизабет звонила матери, но случалось, что и мужчинам было, что обсудить между собой, не посвящая в разговор жен.
   Как сегодня.
   - Эдвард, подумайте хорошо. Две недели, месяц - максимум. Лив будет рада, если Элси с Грэмом погостят у нас. И вам, полагаю, будет спокойнее.
   - Вы сказали, что для беспокойства нет причин, - напомнил Грин тестю, хотя одно то, что лорд Арчибальд, не дожидаясь вечера, нашел его по рабочему номеру в лечебнице, внушало некоторые опасения.
   - Сказал, но лишняя предосторожность не помешает.
   - Угу. Как говорит наш дорогой инспектор Крейг, предосторожность вообще лишней не бывает. Но Бет вряд ли согласится. Только если опасность реальна и угрожает Грэму. Но тогда она и мне работать не даст. Вы же знаете свою дочь.
   - Потому и говорю с вами, а не с ней. Уверен, вас она послушает.
   Грин усмехнулся в трубку:
   - Приятно, что вы такого высокого мнения обо мне, лорд Арчибальд, но что я ей скажу? Снова объявилась какая-то кучка магоненавистников - в первый раз, что ли? Два года назад, помните? Пять лет назад? Десять? Когда я был еще студентом, поймали каких-то фанатиков. Вы же понимаете, что они были, есть и будут? И Бет это понимает, как и то, что в академии установлена самая лучшая защита, которая только может быть.
   - Лучшая защита - в королевском дворце, - парировал вице-канцлер. Впрочем, тут же уточнил: - Официально. Но в этот раз речь не просто о фанатиках. Они хорошо подготовлены и оснащены. Есть информация, что в их группировку входят и маги. Отщепенцы, лишенные лицензий, беглые преступники, бывшие студенты, не получившие диплом. Из-за последних, полагаю, Высшая школа Найтлопа и стала мишенью. Двое погибших, и это - чудо, жертв могло быть больше. Что, если они станут целенаправленно терроризировать высшие учебные заведения? Их не так много: Найтлоп, Глисет и ваша академия. Найтлоп уже пострадал.
   - Лорд Арчибальд, я понимаю, к чему вы клоните, и обещаю, что поговорю с Бет. Но большее, чего можно ожидать: она отошлет к вам Грэма. И то не факт. Боюсь, что резиденция вице-канцлера для всякого рода террористов не менее лакомый кусочек, чем академия. И защита у вас там слабее.
   - И что вы предлагаете?
   - Ждать, пока пройдут парламентские выборы.
   - Тоже считаете, что причина в этом? - уточнил лорд Аштон.
   - А в чем же еще?
   - Да, ничто не меняется... Но все же поговорите с Элси. И еще. Собственно, это должен был быть мой первый вопрос: вы не в курсе, куда подевался Райхон?
   - Эм... А он куда-то подевался? - озадачился Грин. Он сам не смог найти ректора в выходные, но не сомневался, что тот появится на рабочем месте в понедельник.
   - Секретарь министерства магических дел пытался с ним связаться, но не нашел ни в ректорате, ни дома. На завтра назначено экстренное совещание.
   - В столице?
   - Естественно. Все уже извещены, кроме Оливера. Меня это тревожит, честно говоря. Прежде он не позволял себе пропадать посреди семестра или предупреждал, где его можно найти. Это странно, вы не находите? Мы с ним общались в пятницу. По телефону. Он интересовался одним старым делом, даже не знаю, для чего, и...
   - Каким делом? - спросил Эдвард, почувствовал неловкую паузу.
   - Неважно. Сделайте одолжение, разыщите его. Если до вечера он не объявится, свяжитесь со мной. Не нравится мне все это.
   "И мне", - мысленно согласился доктор Грин. Думал он при этом отнюдь не о террористах. Люди, ненавидящие магов и желающие уничтожить их как вид, существовали всегда. Иногда у них случались "обострения", особенно, когда они сбивались в группы, но повода для паники целитель не видел: в мире и без того полно ненормальных, готовых убивать, разве что по другим причинам, а то и вовсе без оных. А вот то, что милорд Райхон вдруг не выходит на работу в начале учебной недели, - событие незаурядное.
   То, что Оливер нашелся у себя дома спустя два часа после звонка лорда Арчибальда, живой, невредимый и заспанный, Эдварда не очень успокоило, потому как выглядел ректор довольно странно.
   - Вы... - Грин присмотрелся к открывшему ему дверь магу.
   - В порядке, - буркнул тот. - Просто немного устал.
   - Да нет, вы... загорели?
   Это действительно было странно. Особенно для дождливого октября.
  

ГЛАВА 12

  
   С Аланом Нелл столкнулась на выходе из учебного корпуса. Ожидала, что он снова пройдет мимо, но...
   - Мы можем поговорить?
   Рей, шедший рядом с ней, отступил в сторону, увидев незнакомого преподавателя, и поплелся к выходу вместе с остальными одногруппниками. Нелл тоже могла бы пойти вслед за ними, проигнорировав брошенную в пустоту фразу, но вдруг поняла, что не сможет вечно отмалчиваться и уходить от разговора, на который не решилась ни в первую встречу, ни во вторую.
   - Поговорим. Где?
   - Иди за мной.
   Направился он не наружу, а вглубь здания. Свернул к служебным помещениям. Открыл какую-то дверь и, не оглянувшись, не сомневаясь, что она идет следом, вошел в небольшую комнату с зарешеченными окнами.
   - Иногда читаю лекции на факультете Темных материй, тут оставляю вещи и пособия, - пояснил, хоть Нелл и не спрашивала.
   Она кивнула. Села за стол, заваленный свернутыми в рулоны картами и схемами. Рассеянно развернула один - "География крупнейших в истории прорывов" - и свернула снова. Беглого взгляда на карту хватило, чтобы убедиться: прорыв, который она помнила, в историю не вошел.
   - Я не могу так, Нелл...
   - А как можешь?
   Вопрос она задала так же рассеянно, думая о другом, но Алан принял его за насмешку и стукнул кулаком по столу прямо перед ней.
   - Прекрати! - глаза его потемнели, как всегда, когда он злился, и кровь ударила в лицо. - Хватит! По-твоему, это весело? Исчезнуть почти на одиннадцать лет, а после появиться и делать вид, что ничего не произошло? Весело?
   - Я смеюсь? - спросила она, выдержав полный гнева и отчаяния взгляд.
   - Ты... - Алан отвернулся первым. - Ты здесь. Ты жива и ты здесь. Я не знаю... Ничего не знаю, Нелл. Даже тебя. Не могу понять, почему ты так поступила, и почему вернулась теперь. И чего ждать...
   - Не жди ничего. Я объяснила, что делаю в академии. То, что мы встретились, - случайность.
   - Ты не собиралась?..
   - Нет.
   - Почему? - он опять начинал злиться, а значит, еще не готов был услышать ответ.
   - Ты меня узнал на Осеннем балу, - проговорила Нелл медленно. - Мне казалось, меня теперь нельзя узнать. А ты узнал. Как?
   Какого ответа она ждала? Что она почти не изменилась? Неправда. Что ему сердце подсказало? Вот это действительно смешно.
   - Я тебя видел. Тогда. Приехал на следующий день, как и обещал. Застал Сью в слезах. Она знала только то, что ты в госпитале, никаких подробностей. К тебе никого не пропускали. Меня тоже, но... Там была пожарная лестница. Потом оставалось пройти пять ярдов по карнизу... Я хотел разбить окно, когда увидел тебя. Вернее... когда узнал. На балу это было уже несложно, а тогда...
   Нелл подумала, изменилось бы что-нибудь, разбей он то окно, и пришла к выводу, что нет, но как наяву услышала звон разлетающегося вдребезги стекла, и в груди заныло, словно там засел один из несуществующих осколков.
   - Разбил бы, - Алан осторожно коснулся ее руки. - Но там стояла защита. Меня отшвырнуло... Второй этаж, но обошлось. Ногу сломал и пару ребер. Мелочи... по сравнению со сломанной жизнью...
   - Не говори так, - она убрала руку, спрятала под стол. - У тебя хорошая жизнь. Сью, дети. У вас замечательная семья. Мое появление ничего не меняет.
   - Ты так думаешь?
   - Уверена.
   - Почему ты исчезла тогда? Почему за все годы не дала знать, что жива? Пусть ты не можешь рассказать, что случилось. Я не спрашиваю, кто и почему решил объявить тебя мертвой, но...
   - Это я решила, Алан.
   - Ты?
   Она выдержала еще один пристальный взгляд.
   - Я. Целители сказали, что я не выживу. Не назвали только точной даты смерти. Мог пройти месяц. Два. Может, три. Но я все равно умерла бы. Ректор Хеймрик всегда хорошо относился ко мне и согласился объявить, что я погибла вместе с другими, а меня отправить умирать куда-нибудь подальше.
   - Но...
   - Я решила, что так будет лучше, - сказала она твердо. - Хотела, чтобы меня помнили прежней, а не полутрупом, который нужно кормить из ложечки, переодевать и отмывать от испражнений. Поверь, это занятие тебе не понравилось бы.
   Нелл сдерживалась из последних сил, чтобы не сорваться на слезы или крик. Ей казалось, воспоминания давно померкли, но хватило нескольких слов, чтобы память ожила: боль, звуки, даже запах - тошнотворный запах собственного заживо гниющего тела...
   - Ясно, - кивнул Алан. - Значит, ты решила за всех? Решила за меня? Решила, как мне будет лучше, да? Но потом? Потом, Нелл, почему ты не появилась потом?
   Потому что стала ему не нужна. Потому что у него была Сью, а она снова зависла на несколько месяцев между жизнью и смертью, узнав об их свадьбе: слишком сильным потрясением оказалась эта новость для неоправившегося от недуга организма.
   - Потом я встретила другого мужчину. Влюбилась. Прости, но ты все равно считал меня мертвой, какой смысл был возвращаться? Только затем, чтобы сказать, что ты мне больше не нужен?
   Улыбка далась так же легко, как ложь. Когда принимаешь решение за других, выбирая, что для них будет лучшим, нужно идти до конца.
   - Ясно, - сказал он снова. Гнев утих, оставив какую-то полудетскую растерянность во взгляде. - Со мной ясно. А другие? Кто знает?
   - Никто. Иначе я не просила бы вас с Сюзанной...
   - Никто?! А твоя мать?
   - Она получила страховку.
   - Ты...
   - Алан, не нужно, пожалуйста. Тебе никогда не нравилась моя мать, с чего бы сейчас выказывать заботу? О ком еще побеспокоишься? О Хеймрике? Я о нем уже побеспокоилась. Нет меня - нет ненужных сплетен. О наставнике? Увы, я свернула со стези демонологии, для него это станет ударом, поэтому лучше оставить профессора в неведении. И всех остальных, за десять лет счастливо обо мне позабывших. Согласен?
   - Нет, - глухо вымолвил мужчина. - Но я уже поклялся.
   - Хорошо, что ты помнишь об этом.
   - Ты... - он всмотрелся в ее лицо и покачал головой. - Ты не моя Нелл.
   - Меня зовут Элеонор. Элеонор Мэйнард.
   Нелл порадовалась тому, что он вышел первым и не позвал ее за собой. Ноги дрожали так, что она не дошла бы и до двери. Пришлось посидеть минут пять, делая глубокие медленные вдохи, чтобы сердце перестало подпрыгивать в груди и заработало размеренно и ровно, а в онемевшие конечности вернулась сила.
   Дождь с утра так и не прекратился, и курить под зонтом было неудобно, но по пути в общежитие она выкурила все же две сигареты.
   После разговора с Аланом день был испорчен.
   А может, и не день, а жизнь? И не после разговора, а еще раньше?
   Нелл не задавалась этими вопросами. Ответы на них она знала давно.
   Знала, но упрямо продолжала надеяться, что для нее еще что-то возможно. Пусть не счастье, - хотя бы покой. Но прошлое не отпускало. Сначала являлось в кошмарах, теперь предстало перед ней наяву.
   Она намеренно не хотела разузнавать об Алане и Сюзанне, не желала даже слышать о них. Боялась, что это окажется так же больно, как в тот раз, когда Илдредвилль принес ту газету. А ведь следовало хотя бы убедиться, что они все еще в Глисете...
   - Все еще думаешь о нем? - спросил как-то Оуэн. - О своем женихе?
   - Иногда.
   - До сих пор любишь его?
   - Не знаю.
   Они лежали в постели - ее голова на его груди, его пальцы в ее волосах - и говорили о мужчине из ее прошлого, о мужчине, которого она, быть может, хотела видеть в тот момент рядом с собой. Это было странно, но в то же время естественно. Просто, как и все в жизни, которую Оуэн придумал для себя и куда впустил Нелл.
   - Что сделаешь, когда встретишь его?
   - Ничего. Мы не встретимся.
   - Не хочешь вернуть его?
   - Нет.
   - Потому что он женился на твоей подружке? Знаешь... Люди по-разному пытаются справиться с бедой. Кто-то уходит с головой в работу, кто-то несколько лет пьет беспробудно до тех пор, пока не оказывается на хирургическом столе с пулей в боку и даже не помнит, кто и за что ее в него всадил. А кто-то женится. Так что ты подумай.
   - Хочешь избавиться от меня? - попробовала она свести все к шутке.
   - Хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
   - У меня и так все хорошо.
   Тогда она умела уже доить овец и делать сыр и почти научилась притворяться, что ей нравится жизнь на ферме. А жизнь с Оуэном нравилась ей безо всякого притворства, и если бы он остался с ней, она, быть может, совсем забыла бы об Алане.
   Но Оуэн и ферма в прошлом, и потускневшие воспоминания почти не спасают от тоски.
   Нелл пыталась заменить их другими, свежими, яркими, пахнущими морем, как волосы мужчины, с которым она провела последние два дня, но от осознания, что скоро и эти воспоминания станут для нее тусклым прошлым, делалось еще тоскливее.
   И чем паскуднее было на душе, тем радостнее Нелл улыбалась. Улыбалась Дарле, слушая ее болтовню. Рею, вдруг вспомнившему о невыполненном задании по истории и потащившему ее по дождю в библиотеку. Тэйту, заявившемуся с пакетом клубничной пастилы, чтобы пригласить ее в студенческий клуб играть в кегли.
   И Оливеру, снова выдернувшему ее среди ночи, улыбнулась спросонья. Обняла за шею, умостилась на его плече и закрыла глаза.
   - Спи, - разрешил он шепотом. - Я только хотел сказать, что меня не будет два дня. Вызывают в министерство.
   - Хорошо, - пробормотала она.
   Плохо. Все плохо. Но разве что-нибудь изменится, если она скажет ему об этом?
  
   Она спала крепко, но беспокойно. Вздрагивала, всхлипывала сквозь сон и прижималась сильнее, словно ища защиты. Казалось, вот-вот проснется или заплачет, не открывая глаз, и тогда Оливер гладил ее волосы и шептал что-то ласковое, губами касаясь щеки.
   Ему нужно было сразу же вернуть Нелл в общежитие и выспаться перед совещанием, а вместо этого он до утра отгонял от нее кошмары, всматривался в свете ночной лампы в ее лицо, и уверял себя, что эта девочка, сейчас не выглядевшая даже на тот возраст, что она указала при поступлении, никому не несет угрозы. Кем бы она ни была прежде, что бы ни сделала, - все в прошлом. Она заслужила второй шанс.
   Как и он.
   Но в памяти упорно всплывало другое. Слова Хеймрика о том, что во время прорыва некие сущности из нижнего мира могли вселиться в тела студентов, и разговор с деканом факультета артефакторики, состоявшийся всего несколько часов назад.
   Вызов из министерства не заставил отказаться от намерений разузнать о татуировке. Если все серьезно, придется ввести в академии особые условия безопасности, начнутся проверки работников и студентов "на благонадежность", и неизвестно, чем это может грозить Нелл. Похоже, с Россами она как-то договорилась, и те действительно не знают, что на самом деле произошло в Глисете, раз сочли возможным не разглашать ее тайну, но вдруг все изменится после объявления чрезвычайной ситуации? Потому Оливер и спешил выяснить как можно больше. Во-первых, нашел Норвуда Эррола - тот уже доказал, что с ним можно вести конфиденциальные дела - и попросил собрать информацию об Оуэне Лэндоне. Во-вторых, зашел к артефакторам.
   - Вы уверены, что рисунок имеет магические свойства? - спросил пожилой глава факультета, изучив сделанный по памяти эскиз. - Потому что, если да, это... м-м... несколько необычно. Не совсем мой профиль, скорее по части ритуальной символики. Шестиугольник обычно используется демонологами и заклинателями духов в качестве сдерживающего или запирающего контура, в противовес пентаклю, который применяют в ритуалах призыва. Символ похож на элемент эльфийского рунического письма. Специалистов по рунной письменности крайне мало, эльфы сами не пользуются ею едва ли не со времени ухода драконов. Но вы могли бы поговорить с леди Каролайн. Думаю, она сумеет вам помочь.
   Будучи полуэльфийкой, несколько лет назад получившей диплом мага-артефактора, означенная леди и правда могла помочь, однако к дочери лорда Эрентвилля, полномочного представителя эльфийского владыки в Арлонской Королевской Академии, не заявишься без предупреждения с просьбой расшифровать неведомую закорючку, и Оливер отложил эту встречу до возвращения из столицы. Но сказанного деканом артефакторики хватило, чтобы в душе всколыхнулись самые страшные подозрения. Пусть это было не по его части, но общий курс демонологии милорд Райхон в свое время прошел и знал, для чего служит запирающая печать. Чаще всего с ее помощью удерживают в ловушке смертных тел обитателей нижнего мира, порождая буйных одержимых, переживших слияние симбиотов или двоедушников. А иногда печать годами держит темную сущность в теле, которое давно покинула душа законного владельца. И если соотнести эти знания с историей девушки, выжившей, тогда как целители предрекали ей скорую смерть, получалось...
   Ничего не получалось. Создания бездны способны управлять лишь потоками темной энергии, и то не тогда, когда на них наложена печать. Они не владеют людской магией, не плетут матричных заклинаний, не прикуривают от большого пальца. Не транслируют до боли живых человеческих эмоций.
   Значит, рано делать пугающие выводы.
   Но до чего же все странно с этой женщиной из соли и сахара.
   - Что ж с тобой так тяжело? - прошептал Оливер, когда Нелл в очередной раз заворочалась на его плече.
   - Тяжело? - она приподняла голову и попыталась откатиться на соседнюю подушку.
   - Тяжело, - удержал он ее. - Но я справлюсь.
  
   Возвращения в свою комнату Нелл снова не помнила. От минувшей ночи остались невнятные обрывки фраз и тревожных сновидений, а из разжавшейся ладони выпала круглая ракушка размером с некрупную монетку. Такие ракушки, ребристые снаружи, а внутри выкрашенные гладким перламутром, Оливер собирал на берегу Локелани. Перед отплытием с острова нагреб зачем-то полный карман. Странный. В первый раз связал ей волосы своей лентой, теперь - ракушка. Если это какая-то игра, Нелл не понимала ее правил, но выбрасывать частичку солнечного острова было жаль, и она сунула ракушку в старую жестяную коробку от печенья, в которой хранила наличные и ключ от банковской ячейки, и куда ранее уже спрятала черную шелковую ленту.
   За окнами по-прежнему шел дождь, а на факультете ее опять мог поджидать Алан, или Сью, или еще какие-нибудь неприятности, и, вспомнив об этом, Нелл решила побаловать себя внеплановыми выходными: сказала Дарле, что куратор подписал ей освобождение на два дня, попросила предупредить об этом Рея или еще кого-нибудь из их группы, и осталась в общежитии. Если милорду Райхону вздумается потом спросить, чего ради он дал ей освобождение, скажет, что плохо себя чувствовала. И не соврет: на сердце было все так же тревожно, воспоминания навалились разом, и скулы сводило от сдерживаемых слез.
   Но к возвращению соседки Нелл, если не успокоилась, то взяла себя в руки. Выпила чая, почитала. Поупражнялась в работе с потоками - это всегда помогало. Сила, как вода, говорил Оуэн. Она смывает лишнее, очищает мысли и делает понятными скрытые желания. У Нелл скрытых желаний не было, только явное, одно: она хотела жить. Хотела жить так, как этого может хотеть человек, однажды заглянувший за грань. И для нормальной жизни - она уже поняла это - ей нужен диплом мага и неограниченная лицензия. Значит, придется потерпеть. Хотя бы до конца семестра.
   Приведя в порядок мысли, она почувствовала себя намного лучше, но на обед с Дарлой не пошла, все еще опасаясь ненужных встреч.
   Впрочем, стены общежития оказались не настолько неприступными.
   Неизвестно, как Тэйт миновал дежурившую у входа смотрительницу, то ли очаровал старушку, запудрив ей мозги, то ли проскочил мимо, пока та отлучалась, но от вернувшейся из столовой Дарлы он избавился легко и элегантно: вытащил из-под куртки помятую дождем и неласковым обращением розу и пакетик с карамелью, с поклоном вручил все это засмущавшейся девушке и нежно, под ручку выпроводил из комнаты, она и опомниться не успела.
   - Что все это значит? - поинтересовалась Нелл, глядя на еще один потрепанный цветок, протянутый теперь уже ей. Создавалось впечатление, что у алхимика розарий за пазухой.
   - Разве ты по мне не соскучилась? - Тэйт беспечно прошелся по комнате, сунул розочку в чашку с остатками чая и, стянув мокрую куртку, по-хозяйски повесил ее на спинку стула. Брошенное в ответ "Не успела" он предпочел не услышать. - Сегодня в клубе танцевальный вечер. Сходим?
   - Извини, мне не до танцев.
   - Вижу. Грызешь... э-э... - он захлопнул книгу, чтобы взглянуть на обложку, и удивленно приподнял брови: - "Стереометрия многоуровневых плетений"? На первом курсе настолько усложнили программу?
   - Иду на опережение, - Нелл поставила книгу на полку, пока Тэйт не успел заглянуть под обложку и не увидел надпись на форзаце: "Собственность О. Лэндона". Давно следовало ее заклеить, но рука не поднималась.
   - Идешь на опережение, а на танцы не идешь. Ясно. Чем тогда займемся вечером? Поупражняемся в создании плетений на нескольких плоскостях? Я знаю парочку интересных заклинаний.
   - Не сомневаюсь, - вздохнула Нелл. - Но шутка затянулась. Думаю, твоя бывшая уже изгрызла локти до кости, так что нет смысла продолжать представление.
   - Тебе так жаль ее локти? Или есть и другая причина?
   - Есть, - не стала юлить Нелл.
   - Мистер "Все сложно", я полагаю? Сложности разрешились?
   - Частично.
   - Частично, - повторил Тэйт. Под его непривычно серьезным взглядом сделалось не по себе. - И ради этого "частично" ты гонишь целого меня?
   - Я ничего тебе не обещала.
   - Это понятно, - махнул он рукой. - Но... Что тебе с ним светит?
   "Ничего", - мысленно ответила Нелл, прежде чем спросить вслух:
   - А что мне светит с тобой? Помнится, жениться на мне ты в первый же день отказался.
   - Я и сейчас не собираюсь, - с обезоруживающей откровенностью сказал алхимик. - Ни на тебе, ни на ком-либо еще до тех пор, пока не буду уверен, что смогу обеспечить семью.
   - Серьезный подход.
   - Да уж серьезнее, чем был у моего папаши, который заделал матери шестерых детей и дал деру, когда понял, что их надо еще и кормить. Но я не о том. Ты мне нравишься, Нелл, без шуток. Не хочется, чтобы ты влезла в полное... хм... в сложности свои еще больше влезла. Со мной хотя бы все честно, а с этим твоим...
   - Ты так говоришь, как будто знаешь, о ком речь.
   - Не знаю, - согласился Тэйт. - Но догадаться несложно. Из студентов рядом с тобой вертится только сопливый пузан из твоей группы. Такая девушка, как ты, с ним только под приворотом встречалась бы, под очень сильным приворотом, которым от тебя и не пахнет. Значит, он - преподаватель. Встречаетесь тайком, после занятий. Час-два, и ты возвращаешься в общежитие, а он спешит домой, к женушке. Угадал?
   Нелл ответила нервной усмешкой: почти угадал. Встречи их длятся дольше, и женушки у Оливера нет.
   - Меня устраивают такие отношения, - сказала она. - В том числе отсутствием перспектив. Я тоже не планирую в ближайшие годы связывать себя брачными узами.
   - Я уже сказал, что не собираюсь на тебе жениться, - напомнил Тэйт. - Чем же тогда он лучше меня?
   - Ты можешь передумать.
   Обещать, что не передумает, он не стал. Махнул рукой и развернулся к двери. Сделал шаг и резко обернулся.
   - В семь будь готова. Идем на танцы.
   - Но...
   - Никаких "но". Считай, что я спасаю твою репутацию. Отвожу лишние подозрения. А заодно обеспечиваю культурный досуг, который твой профессор тебе не организует. По студенческим клубам он тебя точно водить не будет. А потом...
   - Что?
   - Потом либо ты одумаешься, либо я найду тебе замену и мы официально расстанемся. Моя репутация тоже не должна пострадать.
   - Дарлу возьмем? Кстати, чем тебе не кандидатка?
   - Она маленькая.
   - Точно, - вспомнила Нелл. Соседке едва исполнилось семнадцать. - Прости, не подумала.
   - Я не о том, о чем ты не подумала, - усмехнулся алхимик. - Ростом она для меня маленькая, с ней танцевать неудобно. Но возьмем, пусть ребенок развлечется.
  
   С Тэйтом было легко.
   С Оливером - странно. Ее до сих пор тянуло к нему, но в этой страсти почти не осталось безумия, Нелл просто знала, что с этим мужчиной ей будет хорошо, и хотя бы ненадолго отступят тоска и тревоги. Главное, чтобы это не стало навязчивой привычкой, ей и курения хватит.
   Но по-настоящему сложно было с Аланом. Вернее, без него.
   Долгие годы день за днем она приучала себя к мысли, что никогда его больше не увидит. А нужно было готовиться к встрече. Нужно было напоминать себе, что он теперь чужой, другой, совсем не тот человек, которого она любила и рядом с которым мечтала состариться.
   Он и правда изменился, но, к сожалению, не так сильно, чтобы теперь она не думала о нем. Нет, не мечтала о будущем, будущего у них уже не было, но вспоминала о прошлом, и эти воспоминания отравляли ей жизнь.
   Возможно, не будь он женат... Даже не так: не будь он женат на Сью...
   Нелл ни за что не покусилась бы на счастье той, что больше десяти лет была ей лучшей подругой, с младшей школы и до той ночи. Или до той заметки в газете? А может, и после. Ведь Сью не предавала ее. Никто ее не предавал, они просто жили дальше. Но не вычеркнули ее из памяти и дочь назвали ее именем - девочку, которой никогда не было бы, если бы Нелл не умерла...
   Она думала об этой девочке и о мальчике, имени которого не запомнила, и убеждала себя в том, что все случилось так, как должно было быть. Может, мирозданию нужны эти дети, и в масштабах вселенной Хелена Росс куда важнее Хелены Вандер-Рут?
   Слабое утешение, но оно немного примиряло с реальностью. Быть жертвой божественных игр не так обидно, и вместо того, чтобы сокрушаться о загубленной жизни, можно ходить на танцы с Тэйтом и ждать возвращения Оливера.
  
   Он вернулся в среду вечером.
   Нелл шла в столовую с Дарлой и Реем, когда почувствовала, как что-то теплое сжало запястье, на котором было закреплено заклинание переноса. Прежде такого не случалось, но она сразу поняла, что это означает. Сама же обещала, что придет, если он позовет.
   Друзьям объяснять ничего не стала, задержалась на тропинке, пропуская их вперед, сложила зонт и, убедившись, что следом никто не идет, активировала плетение.
   Телепортироваться без поддержки оказалось не так комфортно: перед глазами все поплыло, лишившееся опоры тело утратило устойчивость, а в довершение выпачканные в грязи подошвы ботинок заскользили по гладкому паркету гостиной ректорского дома. Нужна практика, чтобы не падать на выходе. Но пока хватило надежных рук, удержавших за плечи.
   - Я мокрая, - предупредила Нелл.
   - И это замечательно, - Оливер прижался горячими губами к ее лбу. То, что вода с ее плаща оставляет разводы на его рубашке, его тоже не смущало. - Прости за такое приглашение. Не знал, где ты, и не хотел ждать ночи.
   - Не извиняйся, все в порядке.
   Или нет? Пальцы, стершие с ее щеки дождевые капли, были, как и губы, сухими и горячими, а сам мужчина выглядел утомленным.
   - Как ты себя чувствуешь? - вопрос сорвался раньше, чем она успела подумать, стоит ли спрашивать: не маленький, а было бы плохо, не звал бы ее. Но не удержалась, чтобы не проверить, действительно ли у него жар, или ей почудилось.
   - Хорошо, - Оливер поднырнул под потянувшуюся к его лбу руку Нелл так, что ладонь, скользнув по гладким черным волосам, оказалась у него на плече. - А так еще лучше.
   Обманщик. Губы пересохли, пальцы, распутывающие тесемки ее плаща, чуть подрагивают, дыхание жаркое, неровное - это не обжигающая страсть, это повышенная температура.
   - А ты как? Мне сказали, ты пропустила занятия из-за нездоровья.
   Лучшая защита - это нападение. Еще можно наглядно продемонстрировать, что бодр и полон сил.
   Оливер использовал оба способа: Нелл рта не успела открыть, чтобы ответить, как он подхватил ее на руки, донес до ближайшего кресла и, опустившись на пол, принялся снимать с нее грязные ботинки.
   Уловку она оценила. И заботу - неважно, о ней ли или о надраенном паркете. И то, что позвал он ее не сразу же после прибытия, а успел прежде побывать в ректорате, отметила. И наведался он туда наверняка не только за тем, чтобы узнать о ее прогулах, в которых она покаялась без ложного смущения. Заодно обмолвилась вскользь, что ходила на танцы. С другом. Тэйт уже знает, что у нее кто-то есть, а Оливеру следовало знать, что ее отношения с алхимиком не более чем приятельские. Ревность - не ревность, но известие, что, встречаясь с ним, она одновременно крутит роман с каким-то студентом, милорду ректору вряд ли понравится, и если он услышит о Тэйте не от нее, то, несомненно, именно так и подумает. Сейчас же, кажется, понял все правильно. Только все равно нахмурился и спросил, зачем ей это нужно.
   Зачем? Чтобы не сидеть вечерами одной. Не вспоминать лишний раз Алана. Отвлечься от него, Оливера, и не позволить себе скатиться в ненужные мечты...
   - Ты же не будешь водить меня в студенческие клубы? - привела она подсказанный алхимиком аргумент.
   Он не спорил.
   - Ты ужинала? - поинтересовался, закрывая тему.
   - Не успела.
   - Составишь мне компанию? А потом... Нам нужно поговорить.
   Нелл удивленно вскинула брови, настолько серьезно это прозвучало: неужели так болезненно отнесся к существованию мнимого соперника? Не похоже.
   - О чем поговорить?
   - Потом, - он подал ей обе руки, помогая встать с кресла, притянул к себе и снова надолго приник губами ко лбу.
   Теперь он был совершенно холодным.
  
   Мерзкое чувство, когда сидишь за длинным столом министерского зала совещаний, слушаешь доклад о банде, в которую входят маги-ренегаты, озлобившиеся на более удачливых коллег, те, кто некогда был осужден за преступления с применением дара или за тяжкие проступки отчислен из учебных заведений, а перед глазами - тонкая белая фигурка на фоне закатного моря. Гонишь несуразные ассоциации, но со следующими словами докладчика понимаешь, что ничего несуразного. Бывшая студентка, не получившая диплом, не могущая даже заявить о себе под страхом быть арестованной - у некоторых преступлений нет срока давности, а теперь на ней еще и подлог документов. Зачем она в академии? Только ли для того, чтобы заново устроить свою жизнь, как сказала Сюзанне? Случайно ли поступила на его курс? А та ночь? И после? А Оуэн Лэндон, Умник Оуэн, чья жена погибла при испытаниях армейских артефактов, не жаждет ли он мести? Всем сразу, всем магам - тем, кто придумал использовать амулеты, как оружие, тем, кто не позаботился о защите для артефакторов, или - еще ближе - сотрудникам академии, рекомендовавшим талантливую выпускницу вербовщикам из военного ведомства? Тех сотрудников, возможно, уже нет в живых, как и Вилмы, но академия-то есть. И Лэндон присылает сюда "племянницу"...
   Снова подозрения, как с татуировкой. И снова понимание, что не все в этой схеме сходится.
   Спонтанная трансляция эмоций - воспоминания до сих пор невероятно остры - такого не подделать.
   Но если все-таки можно, это - идеальная ловушка, и он в нее попался.
   Верить не хотелось, ошибиться - тоже.
   Если его подозрения верны, и он не предпримет ничего, поставит под удар не только себя, но и всю академию. Если нет, и он навредит Нелл, выйдет не лучше...
   Хеймрик во время совещаний сидел на противоположной стороне стола. Не сводил с Оливера сосредоточенного взгляда. А лорд Аштон в первый день сборов пригласил на "неофициальный" ужин, чтобы так же неофициально поинтересоваться, чем его привлекло дело десятилетней давности.
   Первого Райхон игнорировал. Второму пришлось лгать, рискуя в случае раскрытия обмана испортить отношения с одним из влиятельнейших людей королевства.
   Лгать Оливер не любил, как и портить отношения с приятными ему людьми, потому и решил, что по приезду поговорит с Нелл начистоту. Расскажет, что знает о ней, пусть не все, но многое, потребует... нет, попросит объяснений...
   Но начать обещавший быть нелегким разговор так и не решился. Ведь после все для них неминуемо изменится. И не обязательно в лучшую сторону.
   Этого не избежать, он понимал, и не оттягивал неприятный момент, просто хотел собрать побольше информации, чтобы знать наверняка... Знать хотя бы, к чему готовиться...
   - Ты все-таки заболел, - Нелл коснулась его руки, отвлекая от размышлений.
   - Кажется, простыл, - признал он нехотя. Температура подскочила вчера, после ужина у Аштонов, а сегодня в течение дня неприятно тянуло мышцы во всем теле и бросало то в жар, то в холод.
   - Простуда - это нестрашно, - она отложила вилку, давая сигнал к окончанию ужина. - Но неприятно. У тебя же есть какое-нибудь действенное снадобье? Отправляй меня обратно, прими лекарство и отдохни.
   - Так и сделаю. Только...
   - Да, ты же хотел о чем-то поговорить.
   - О выходных. Не желала бы опять проведать подругу?
   - Зависит от того, что она мне предложит.
   - Поход в Королевскую оперу?
   Леди Аштон говорила, что в субботу состоится какая-то ожидаемая премьера, а у Райхонов имелась собственная ложа, переходившая из поколения в поколение вместе с титулами и имуществом - тоже недвижимость, можно сказать.
   - Опера? - Нелл виновато пожала плечами. - Заманчиво, но у меня нет подходящих нарядов.
   - Будут.
   А разговор, как он и обещал, - потом.
  
  

ГЛАВА 13

  
   Наутро о недомогании почти ничего не напоминало. Осталась легкая слабость в ногах, и голова кружилась при резких движениях, но ни то, ни другое не мешало заняться делами.
   Сначала - совещание с главами факультетов. Учитывая, что в понедельник ввиду отсутствия ректора традиционная планерка не состоялась, собрание в четверг лишних вопросов не вызвало, как и ненужной паники: инцидент в Найтлопе и опасения господ из вышестоящих ведомств Оливер озвучил нейтральным тоном, попросил отмечать любые странности и вернулся к проблемам учебного процесса. Остальное - работа Крейга.
   После - внеплановые занятия со своей группой. Курс расписан по часам и пропущенные дни нужно наверстывать. Убрать из лекции общие моменты, добавить к домашнему заданию, а в оставшийся час провести небольшой семинар.
   Но прежде...
   - Мисс Мэйнард, журнал, пожалуйста.
   Пальцы соприкоснулись вскользь. Взгляды встретились ненадолго, ее вопросительный, чуть окрашенный беспокойством, и его успокаивающий: все в порядке, спасибо за заботу.
   Можно продолжать.
   Крейг начнет с общей проверки. Документы у Нелл в порядке, тут старик не подкопается. Но как поведут себя Россы, когда узнают о вводе особых условий? Не отнесут ли появление в академии давно почившей мисс Вандер-Рут к тем самым странностям, о которых следует извещать руководство, а если отнесут, то куда обратятся, к ректору или в полицию?
   Хорошо бы, никуда, но нельзя полагаться на удачу. Значит, нужно торопиться...
   - Сожалею, леди Каролайн никого не принимает.
   Сожаления ни в голосе эльфийского стража, ни в его прозрачных, похожих на льдинки глазах, не было и близко.
   - Что-то случилось? - спросил Оливер беловолосого нелюдя, высокого и тонкокостного, как все эльфы, и такого же безучастного ко всему, что происходит за пределами посольства, куда ректор отправился сразу же после окончания занятий.
   Зачем эльфам понадобилось официальное представительство в академии, никто доподлинно не знал, но ректор подозревал, что длинноухие соседи, с которыми людей связывали века дружбы, а до этого - тысячелетия войны, из посольства наблюдали за человеческими магами в процессе обучения. Изучали их, ставили на них опыты - не в лабораторных условиях, а в естественной среде. Например, дежуривший у калитки эльфийский страж неоднократно испытывал терпение милорда Райхона: в этот раз сделал вид, что не расслышал или не понял его вопроса.
   - Леди Каролайн здорова? - спросил иначе Оливер.
   - Да, - ответил длинноухий коротко.
   - Но никого не принимает?
   - Да.
   - Могу я узнать причину?
   - Можете. У леди Каролайн. Когда она вас примет.
   В этом все эльфы.
   - А лорд Эрентвилль принимает?
   - Да, - страж посторонился, открывая проход. - Доложить ему о вас?
   - Передайте мои наилучшие пожелания, - проворчал Оливер и, развернувшись, зашагал прочь.
   Наверняка посол мог расшифровать символ внутри печати, но обращаться к нему с этим не хотелось. Иметь дело с леди Каролайн проще. Когда эта леди в настроении. Еще лучше - в человеческом настроении, потому что чаще всего дочь лорда Эрентвилля вела себя как чистокровная эльфийка, а это, самое меньшее, раздражало. Оливер предпочитал думать, что эльфам так же тяжело понимать людей, как людям эльфов. Тем не менее, он знал одного человека в академии, который неплохо ладил с длинноухими и в частности с леди Каролайн, но этот вариант оставил на крайний случай.
   Вернувшись в ректорат, набрал номер полицейского участка и попросил передать сержанту Эрролу, что уже освободился и сможет уделить ему несколько минут. Крейг обещал прислать Норвуда с бумагами: протокол требовал, чтобы распоряжения по изменению условий безопасности подписывал глава академии. Но была и другая причина для встречи.
   - Оуэн Лэндон, - сгрузив на стол папку с документами, Рысь вынул из кармана сложенный лист, точь-в-точь такой же, как в тот раз, когда собирал сведения о матери Нелл. - Пока только общие сведения - то, что есть в открытом досье: родился, учился, жил, умер...
   - Он умер? - Оливер оторвался от бумаг, которые подписывал не читая.
   - Около трех лет назад...- оборотень стушевался. Он понятия не имел, в каких отношениях ректор состоял с человеком, о котором просил разузнать, а теперь, видимо, заподозрил, что они могли быть приятелями. В таком случае сообщить о смерти мистера Лэндона следовало тактичнее.
   - Точно умер? - спросил Оливер. - То есть... Известно, как он умер?
   Рысь замотал головой:
   - Последнее место жительства - провинция Рассель, южный округ. Можно послать запрос в тамошнее отделение. Но смерть не насильственная, иначе была бы особая отметка. От естественных причин или несчастный случай.
   То ли утопился, то ли застрелился...
   Если Оуэн Лэндон мертв, это объясняло бы, почему он не приехал в академию вместе с Нелл, как собирался, судя по тому, что сказал Абнеру. А с другой стороны, что из того, что он говорил Бренту, было правдой?
   - Так мне отправить запрос? - переспросил полицейский.
   - Не стоит.
   Что даст запрос? Ему назовут причину смерти?
   Но разве ему нужна причина? Нет, он хочет знать, на самом ли деле тот человек мертв. А таким образом вопрос в официальном письме не поставишь.
   Рассель, южный округ...
   Простившись с сержантом Эрролом, Оливер снял трубку телефонного аппарата и попросил связать его с портальной станцией.
   "Разорюсь", - подумал привычно, услыхав стоимость перехода. Привкус меди на языке напомнил, что телепортация на большие расстояния бьет не только по кошельку, но никому другому он это дело все равно не поручит, а постоянные сомнения и подозрения вредят здоровью не меньше пространственных скачков.
   Оставалось выбрать время.
   Завтра нельзя: лекции на спецкурсе, дела с полицией, возможные звонки "сверху". В выходные уже пообещал Нелл оперу. На следующей неделе? Кто знает, что будет на следующей неделе? Вдруг выбраться не получится? Да и ждать еще несколько дней никаких нервов не хватит.
   Оливер посмотрел на часы. Начало второго.
   Всего лишь начало второго.
   - Мистер Флин, меня не будет в академии до... утра. Да, до завтрашнего утра. Всю корреспонденцию оставьте у меня на столе, посетителей запишите на завтра.
   - Но...
   - И не задерживайтесь на работе. В вашем возрасте это вредно.
   На словах о возрасте секретарь, бывший лет на двадцать моложе ректора, недоуменно икнул и упустил момент, когда милорд Райхон испарился из приемной. Оливер надеялся, что, подумав, Флин все-таки поймет, что в молодости действительно вредно посвящать все свое время работе, жизнь-то уходит. Но, уходя, все равно возьмет свое, и будешь на пороге старости восполнять пробелы, встречаться тайком со студентками и искать приключений на седеющую голову.
  
   В южном округе Расселя среди раскинувшихся у подножия гор ферм с их просторными загонами и виноградниками был всего один город, вернее городок на две тысячи жителей - Фонси. Именно туда привел Оливера портал. Положа руку на сердце, это была самая сумасшедшая из его последних идей, но переход прошел на удивление легко: видимо, организм начал приспосабливаться к безумствам.
   Дожди и холода пока не добрались до южных провинций. Тут стояла теплая ласковая осень. Солнце светило ярко, небо радовало безоблачной синью, клены жадно, по одному бросали на ветер едва пожелтевшие листочки, а рядом стояли по-летнему зеленые акации. С крыльца станции открывался вид на растянувшийся от края до края горизонта горный хребет: дальние пики венчали шапки ледников, а на пологих склонах ближайших к Фонси невысоких гор белел во второй раз в этом году расцветший рододендрон. К сожалению, запах не долетал до пропыленных улочек, вдоль которых выстроились деревянные дома в один-два этажа, и из всех ароматов, коими богата здешняя природа, в городском воздухе особенно сильно ощущался запах навоза.
   Запахом дело не ограничивалось. Спустившись со ступеней портальной станции, милорд Райхон резко затормозил перед благоухающей кучей. Оглядевшись и не заметив спешащих убрать данное безобразие дворников, осуждающе прищелкнул языком, снял ненужный в погожий день плащ и, перебросив его через руку, по дуге обогнул приметную горку навоза, чтобы через несколько шагов наткнуться на следующую. Тротуаров, на которых пешеход был бы избавлен от необходимости обходить подобные препятствия, в Фонси еще не изобрели.
   - Мистер! Эй, мистер! - хрипло окликнул кто-то.
   Оливер обернулся на голос (хотя от обладателей подобных голосов, пропитых, прокуренных, надсаженных ором на скачках или петушиных боях, приличным людям следует держаться подальше) и заметил мужчину, сидящего на скамейке рядом с заколоченной дверью, за которой, судя по выцветшей вывеске, некогда располагалась часовая мастерская.
   - Вы ко мне обращаетесь, милейший?
   "Милейший" сдвинул на затылок кожаную шляпу с широкими загнутыми по бокам вверх полями и продемонстрировал желтые зубы. Очевидно, стоило понимать это как приветственную улыбку.
   - Впервые у нас, мистер? Вам нужен проводник?
   - Нет, благодарю.
   Абориген почесал заросшую темной щетиной щеку, оценивающе оглядел новоприбывшего, задержавшись на свисающей из кармана цепочке от часов, и изрек уже не вопросительно:
   - Вам нужен проводник.
   После чего со значением перевел взгляд за спину Оливеру. Тот оборачиваться не стал, и так понятно, кого он там увидит. Такие же милые люди в потертой кожаной одежде, грязных сапогах и шляпах с загнутыми полями, при револьверах или с длинными, скрученными кольцом хлыстами. Или с ножами, на лезвиях которых играет бликами солнце. Видно, в Фонси не было не только уборщиков, но и полицейских, раз уж средь бела дня к гостям города так навязчиво набиваются в провожатые.
   - Тронут вашей заботой, но проводник мне не нужен.
   Конец фразы заглушили вскрики и ругательства людей, наткнувшихся на выставленную Оливером защиту и с силой отброшенных на противоположную сторону улицы. Знали бы, что встретили на мастера проклятий, малефика в просторечье, благодарили бы, что всего лишь сбил с ног, но поскольку маг не представился, и о его специализации никто из присутствующих не подозревал, ругань продолжилась, только затихала вместе с быстро удаляющимися шагами. Лишь несостоявшийся проводник прилип к своей скамейке и глядел на Оливера со смесью страха и недоверия, так что Райхон к отсутствующим в городе дворникам и блюстителям порядка мысленно приписал магов: во всяком случае такие, что могли бы в несколько секунд сплести и активировать защиту пятого уровня, в эту дыру точно не заглядывали.
   Как же Лэндон прожил здесь столько лет? И Нелл? Не получалось представить ее на этих грязных улочках.
   - Мне нужен не проводник, - Оливер приблизился к заерзавшему на скамейке человеку, - а тот, кто хорошо знал бы жителей города и окрестных ферм.
   Медленно вытащил из внутреннего кармана бумажник и извлек на свет хрусткую купюру.
   - Ну... - мужчина заискивающе улыбнулся. - Тут все друг друга знают. Это же Рассель...
   - Все? - уточнил маг. - Тогда подыщу другого помощника.
   Он убрал банкноту и бодро зашагал по улице, спиной чувствуя исполненный горькой обиды и тоски по уплывшим из рук деньгам взгляд.
   Хотя бы один представитель закона в Фонси все-таки должен был быть, и изначальный план предполагал найти его, назваться дальним родственником Лэндона и выяснить подробности безвременной кончины Умника, но после слов о том, что все здесь друг друга знают, Райхон решил попытать счастья, не обращаясь к официальным властям. Простые горожане скорее отнесутся с сочувствием к его мнимой потере и не станут задавать лишних вопросов, особенно, если им пообещают за помощь небольшое вознаграждение.
   Оливер двигался к центру городка, читая вывески. Если он правильно представлял себе местный уклад, где-то должна быть контора, занимающаяся скупкой товаров у фермеров, и питейная, куда те сворачивают после, чтобы избавиться от части заработанных денег.
   Бордель?
   Бордель имелся. На балконе второго этажа курила, уложив на узкие перильца вываливающуюся из распущенного корсажа грудь, растрепанная рыжеволосая девица. Вторая - худая короткостриженая брюнетка - стояла рядом, безо всякой нужды обмахиваясь перьевым веером. Оливер лишь вскользь мазнул по ним взглядом, они же, в мгновение ока оценив его костюм и приметно блестевшую на руке золотую печатку, подобрались, но тут же отвернулись со скучающим видом: чутье на потенциальных клиентов у представительниц древней и до сих дней востребованной профессии было лучше, чем у местных "проводников", и мага, невзирая на явную платежеспособность, даже не окликнули.
   Он заглянул в распахнутую дверь первого этажа, где находилось нечто вроде ресторанчика, по дневному времени пустующего, и двинулся дальше. Миновал полицейский участок - да, он тут был! - поглядел на украшавший дверь навесной замок и флегматично пожал плечами, обращаться к законникам он все равно передумал. Но и добрые горожане, к которым можно было обратиться за помощью, на пути не встретились. Не считать же таковыми шумную ватагу мальчишек и двух немолодых женщин, при виде чужака поспешивших свернуть в ближайший переулок?
   В итоге Оливер прошел Фонси от южной окраины, где располагалась портальная станция, и до северной. Тут ему наконец-то повезло. Там, где заканчивались дома, улица переходила в ярмарочные ряды, и не все они еще опустели. Оливер приметил четверых мужчин у загона со свиньями, и решительно направился в их сторону. Фермеры, заметив его, присмотрелись, обменялись взглядами, но отреагировали почти так же, как девицы из борделя: надежд на то, что хорошо одетый незнакомец купит хрюшек, они не питали.
   Тем не менее, с ним приветливо поздоровались и поинтересовались, чем могут помочь.
   - Не подскажете, как мне добраться до фермы Оуэна Лэндона? - напустив на себя простоватый и немного растерянный вид, спросил маг. - Было бы неплохо, если бы кто-то мог меня подвезти. Я заплачу, не волнуйтесь.
   Никуда ехать он не собирался, но для завязки беседы просьба вполне годилась.
   - Ферма Лэндона? - пожилой мужчина, старший из всех, сплюнул в пыль табачную жвачку. - Это можно, мне как раз по пути. Если только ферма нужна, а не сам Оуэн.
   - Вообще-то сам. Я прибыл без предупреждения...
   - И опоздали, мистер.
   - В марте два года как, - добавил стоящий за плечом старшего молодой парень, судя по внешнему сходству, сын.
   - Как - что? - притворился, будто не понимает, Оливер.
   - Как Оуэна не стало, - сухо просветил старший. - Хороший был мужик, земля ему пухом.
   - А вы ему кто? - возникла перед магом невысокая худощавая женщина лет сорока пяти, одетая, как и мужчины, в широкие подшитые кожей штаны и шерстяную рубаху и в такой же, как у них, шляпе с загнутыми полями.
   От неожиданности Оливер замешкался с ответом.
   - Старый знакомый, - выговорил, опомнившись. - Не виделись несколько лет, а тут был поблизости...
   - Случайно мимо проходили? - недоверчиво усмехнулась фермерша.
   - Не совсем случайно, - ответил он уклончиво. - Прибыл по делам... э-э... железнодорожной компании...
   Читал в какой-то газете, что планируют протянуть новую ветку от гор к побережью. В связи с этим прогнозировался рост цен на земельные участки в этой части королевства. Те землевладельцы, через чьи участки проложат чугунку, хорошо заработают на каждом акре.
   На лицах фермеров пропечатались буквы газетных статей, а в глазах промелькнули цифры предполагаемых цен.
   - Так говорите, Оуэн умер? - не дав им опомниться, спросил Оливер. - От чего? На здоровье он, помнится, не жаловался.
   - Не повезло, - вздохнул пожилой, отправляя за щеку новую порцию табака. - Гадюки у нас тут по весне в низинке... Не, не укусили, лошадь испугалась да взбрыкнула, Оуэн и не удержался...
   - В овраг, на камни скатился, - уточнил молодой. Двое других мужчин в разговор не вступали, только слушали. - Позвоночник сломал. Док сказал, никаких шансов не было.
   - Змея, а как же! - подала голос женщина. - Как есть змеюка желтоглазая! Не слушайте вы этих россказней, мистер. Все знают, что Оуэна ведьма его в могилу свела.
   - Ведьма? - продолжал изображать простака Оливер, хотя первым желанием было сказать фермерше что-нибудь нелестное в отместку за желтоглазую змеюку.
   - Не подтявкивай местным сучкам, Бетти, - без раздражения осадил сплетницу пожилой. - Не берите в голову мистер, - обернулся к Оливеру и добавил то, что, по его мнению, все объясняло: - Бабы.
   Райхона подобное объяснение не удовлетворило, и фермер, угадав это по взгляду, уточнил так же скупо.
   - Жила у Оуэна девчонка, племяшка его сколько-то-юродная.
   - Племяшка, а как же! - не желала умолкнуть склочная тезка миссис Грин. - Знаем мы таких племяшек. Ш-шалава!
   - Бетти, не встревай, - устало вздохнул фермер, очевидно, приходившийся этой особе мужем. Молчавшие до этого мужчины так же без слов развернулись и ретировались подальше от намечающегося скандала.
   - Что "Бетти"? Я уж пятый десяток Бетти! А ведьму эту не выгораживай! Хвала богам, убралась отсюда. А то невесть на кого после Оуэна повесилась бы. Или ты сам к ней в койку метил?
   Мужчина бессильно махнул рукой, не желая спорить.
   - Простите, миссис, - осторожно вклинился Оливер. - Почему вы думаете...
   Он хотел спросить, почему фермерша считает Нелл ведьмой, но та поняла по-своему:
   - Что она с ним спала? Так тут и дураку понятно. До того, как эта белобрысая появилась, Оуэн в город частенько приезжал. Мужчина он видный был, одинокий, в кабак захаживал, после, как водится, по девочкам. А как завелась у него эта, так он в борделе и не появлялся.
   - Это - точные сведения? - спросил маг серьезно.
   - А как же! - гордо подбоченилась женщина.
   - Из первых рук, полагаю?
   Фермерша непонимающе захлопала глазами, поглядела, ища поддержки, на мужа, но тот ответил глумливой усмешкой:
   - Иди-ка к фургону, Бетти. Не позорься. А то мистер и впрямь решит, будто ты в веселом доме подрабатываешь, раз так хорошо знаешь, кто туда захаживает.
   - Я? - вспыхнула почтенная пейзанка.
   - А что? - оценивающе пригляделся к ней супруг. - Тебя приодеть да завить, сам к такой ходить буду! - шлепнул женщину по обтянутому запыленными штанами заду и кивнул в сторону стоящей поодаль крытой повозки. - Ступай уже, не встревай в мужской разговор.
   Оливер проводил взглядом недовольно удалившуюся фермершу и поглядел на скатывающееся к кромке гор солнце. Оттянул сдавленный галстуком ворот. Перебросил с руки на руку плащ.
   - Жарковато у вас в сравнении с теми местами, откуда я прибыл. Посидеть бы где, опрокинуть стаканчик. - Между пальцев зашуршала не отданная горе-проводнику купюра. - Я угощаю.
   Немолодой фермер понятливо крякнул, покосился на сына, и того словно ветром сдуло.
   - Некогда мне прохлаждаться, мистер. А угостить и сам могу, - он протянул магу отстегнутую от пояса флягу, а сложенная банкнота непостижимым образом переместилась в его морщинистую руку.
   Оливер угощением не побрезговал, отвинтил крышку и, не морщась, сделал несколько глотков. Самогон - а что же еще? - выжег дорожку от засаднившего горла к превратившемуся в кипящий лавой вулкан желудку, зато фермер глядел с уважением.
   - Бабского трепа не слушайте, - махнул он рукой. - Если девчонка в чем и виновата, так только в том, что Оуэн и впрямь перестал по шлюхам ходить. А когда его лошадь скинула, ее там и близко не было. Гадюка, говорю ж вам. Отара рядом на выпасе была, пастухи при ней - они все видели. К нему сразу кинулись, живой он еще был, но поднять не решились. Оно понятно было, что хребет сломан, так что один тут же в город поскакал, а второй - к Лэндону на ферму, сказать, значит. Нелл - девчонку ту Нелл звали - в седло и на пастбище. Бетти ее не зазря ведьмой назвала, умела она кое-что, да и Оуэн сам из этих был, но вы про то, думаю, знаете. Только магией не всегда помочь можно, не вышло у девчонки ничего. Док наш сказал, сила у нее не на целение, сама чуть не окочурилась... Он много что еще говорил, нам не понять, мудрено слишком. А вы, если интересно, загляните к нему, он на той стороне Фонси живет, недалеко от портальной станции.
   Получалось, в поисках информации Оливер сделал огромный крюк, но путешествие через весь город прошло не зря: кое-что он уже узнал.
   - Загляну, - пообещал он фермеру. - И к Оуэну хоть на могилу хотелось бы... Его похоронили на ферме или на городском кладбище?
   - Тут он, тут. Вон, храм видите? За ним сразу кладбище. Дальше от ворот, ближе к полю смотрите, там самые свежие могилы. После Оуэна всего человек десять схоронили, отыщете.
   - Отыщу, спасибо. А та девушка, я верно понял, она не так давно появилась в Расселе, да? Оуэн не рассказывал, откуда она взялась, кто ее родители?
   - Про родителей ничего не рассказывал. А откуда взялась, мы и сами знали. Эльф ее привез.
   - Какой эльф?
   Фермер не ответил. Облокотился на загородку и принялся меланхолично пересчитывать хрюкающих в загоне свиней. Чтобы вернуть ему интерес к разговору пришлось пожертвовать еще одной банкнотой.
   - Растения Оуэн выращивал. Травы всякие. Лекарственные и... как бы наоборот. Честно все, у него лицензия на это дело была. Док наш кое-что у него покупал. Табачник на примеси. Ну и эльф этот приезжал несколько раз. Как зовут и откуда - не скажу, но вроде Лэндон его с прежних времен знал. Вот лет семь-восемь назад, точнее не вспомню, длинноухий девчонку и привез. Она, видать, смесок, такая же худая, беловолосая, только уши человеческие, да рисунков на лице нет. А глаза - не людские и не эльфячие - желтые, вы ж слышали, как Бетти сказала?
   - Слышал. И не только это. Нелл тут не слишком любили?
   Фермер пожал плечами:
   - Не то, чтобы не любили. Не знали. Нелюдимая она была, особенно поначалу. Потом освоилась понемногу. У нас ведь, эльфа ты или гоблинша, на лавочке в тенечке не отсидишься, на земле работать надо, за скотиной ходить, хозяйство вести. Бабы наши злословили, что погонит Оуэн эту белоручку... Белоручка - не оттого, что бездельница, белокожая она была, не то что наши девки. Но ничего, прижилась на ферме, дармоедкой у Лэндона на шее не сидела. Да и, если мужик никуда из дому не рвется, выходит, хорошо ему дома, да?
   - Да, - сквозь зубы согласился Оливер.
   - Ну вот, за то бабье на нее и ополчилось. Мол, ни кожи, ни рожи, а не последнего мужика в предгорьях захомутала. А уж когда узнали, что он ей ферму оставил, так ведьмой и нарекли...
   - Оуэн завещал ферму Нелл? - маг без сожаления расстался с очередной банкнотой.
   - Угу. Дом, пастбища, виноградники, отару - все ей отписал. Сбережения какие-то в банке... А кому еще? Хоть и не родная племянница, а седьмая вода на киселе, еще и с длинноухими нагулянная, так другой родни у него все равно не было. Но это я так понимаю, мне своего хозяйства хватает, чужого не надо, а некоторым не по нраву пришлось. Останься девчонка тут, как пить дать, заклевали бы ее. Но она, не будь дурой, тем же летом землю и все, что на ней, старику Джонсону продала, и с тех пор ее в этих краях не видели. Деньги она взяла хорошие, так что, видать, где получше устроилась.
   "Устроилась, а как же!" - подумал Оливер, невольно копируя тон фермерши Бетти. Комнатушка в общежитии, три платья, одно из которых - форменное, ботинки со сбитыми носами... Может, не настолько хорошие деньги она получила от продажи фермы?
   Его собеседник точной суммы не знал, но назвал ту, что фигурировала в местных сплетнях. Даже если разделить для верности на два, получалось немало. Что же стало с деньгами?
   Однако куда больше хотелось разузнать об эльфе, привезшем Нелл к Оуэну. Но фермер к сказанному ничего больше не добавил, и, пожелав ему всего доброго, Оливер направился к портальной станции, намереваясь до отбытия увидеться с местным целителем.
   По пути завернул на кладбище. Нашел могилу Лэндона. На серой надгробной плите только имя и даты рождения и смерти. Пятьдесят один год - для сильного мага, каким, если верить Бренту, был Оуэн, не возраст, но Оливер отметил с удовлетворением, что сам он на несколько лет моложе, и тут же цыкнул, злясь на себя: нашел, чему радоваться. На волне раздражения вобрал в себя энергию потоков и, приложив руку к сухой комковатой земле у надгробия, послал вниз мощный импульс. Вернувшееся эхо подтвердило, что в могиле лежит тело, мужское, давность захоронения от двух до трех лет, смерть произошла в том же интервале, некроманты с останками, скорее всего, не работали. Узнать что-либо еще без эксгумации трупа возможности не было, но могила не пуста, и то, что в ней покоится именно Лэндон, Оливер почти не сомневался. Подозрения подозрениями, но не каждому в этой истории дано умереть и воскреснуть.
   Руководствуясь подсказками фермера, имени которого так и не спросил, он нашел в квартале от станции жилище доктора Эммета. Целитель обретался в примыкавшем к столярной мастерской домишке, и при том, что делали в мастерской не только мебель, но и "удобные и качественные гробы", о чем гласила вывеска, такое соседство несколько настораживало. Да и сам доктор Эммет, высокий сухопарый старик в черном костюме, походил скорее на могильщика, нежели на целителя, особенно в первую минуту встречи, когда он, отворив дверь, долго хмурил седые кустистые брови, изучая стоящего на крыльце посетителя, словно раздумывал, не послать ли того сразу к столяру.
   - Я ничего не покупаю, - изрек наконец. - И не продаю.
   - Я тоже, - успокоил его Оливер.
   - И не лечу неврозы.
   - Я не нуждаюсь в лечении.
   - Это вы так думаете, - тихо, но вполне разборчиво пробурчал Эммет. - С чем тогда пожаловали?
   - Мне сказали, вы были свидетелем последних минут жизни Оуэна Лэндона...
   - А, вы этот, - поморщился старик, - из железнодорожной компании.
   Можно было только подивиться, как быстро тут распространялись непроверенные слухи, и носились они, видимо, сами собой, по воздуху: когда Оливер ушел с ярмарки, все слышавшие, как он назвался представителем помянутой компании, оставались у загона со свиньями.
   - Собираетесь оттяпать участок Лэндона? - осведомился доктор, не скрывая неприязни. - Ну-ну, потягайтесь с Джонсоном, докажите, что он купил землю незаконно.
   - Земля меня не интересует. И к железнодорожной компании я отношения не имею, разве что езжу иногда их поездами. Боюсь, я невольно ввел кого-то в заблуждение.
   - Ввел-ввел, - косо усмехнулся Эммет. - А уж невольно ли... Входите.
   Одна из трех дверей вела из узкой прихожей в небольшой чистый кабинет. Стол, кушетка, два стула. Над столом в рамочке - диплом и лицензия целителя. Вряд ли кому-то в этой глуши есть дело до образования "дока", но Эммет не отступал от общепринятых правил: пациенты должны знать, что обратились не к шарлатану.
   - Садитесь.
   Оливер послушно опустился на указанный стул.
   - Что же вас интересует, если не земля Лэндона? - спросил доктор, усаживаясь напротив.
   - Обстоятельства его смерти.
   - И чего ради я должен вам что-то рассказывать?
   - А чего ради вы согласились бы мне что-то рассказать? - прямо спросил Райхон, внезапно поняв, насколько устал изворачиваться и придумывать объяснения своему любопытству.
   Эммет задумался.
   - Потребуется свидетельствовать в суде? - уточнил он.
   - Нет, информация нужна мне лично.
   Целитель хмыкнул. Пригладил топорщащиеся во все стороны пушистые седые волосы.
   - На чем специализируетесь? - спросил он у Оливера. Тот свою принадлежность к одаренным не скрывал, и доктор наверняка с первого взгляда понял, что перед ним сильный маг.
   - Проклятия и защита.
   - Малефик, значит? Чудно... Во сколько вам уже обошлись расспросы? - судя по вопросу, своих земляков Эммет знал неплохо. Услыхав сумму, пренебрежительно скривился, взглядом обозвав мастера проклятий расточительным олухом. - Дадите мне столько же, обновите защиту дома, и спрашивайте, что угодно. Посчитаю нужным о чем-то смолчать - смолчу. В остальном готов поклясться на крови. Устраивает?
   - Вполне.
   Целитель запросил высокую плату, и это касалось не только денег: услуги мага уровня Оливера Райхона стоят намного дороже, и тот планировал выжать из Эммета как можно больше сведений, чтобы окупить затраты.
   - Итак, что именно вы хотите знать? - спросил доктор, убрав в ящик стола деньги и убедившись, что усилиями залетного малефика его жилище на несколько лет вперед защищено от незваных гостей и враждебных чар. Именем гостя он с начала беседы не поинтересовался, очевидно, включив анонимность в перечень оплаченных услуг.
   - Расскажите о Лэндоне. Как долго он тут жил?
   - Лет пятнадцать, кажется. Или четырнадцать. Купил участок... У нас так не принято, обычно землю выкупает кто-то из своих, но наследники бывшего хозяина давно перебрались поближе к столице, тут даже не появлялись и наследство продали, как я понял, первому встречному...
   - У Оуэна были конфликты с местными на этой почве?
   - Да какие конфликты? - отмахнулся доктор. - У нас здесь народ мирный.
   - А как же, - хмыкнул Оливер. Вот же привязалось! - Ваш мирный народ напал на меня, не успел я и от станции отойти.
   - На вас напали? - непритворно удивился Эммет. - Быть того не может! Возможно, вы что-то недопоняли?
   - Возможно, - усмехнулся милорд Райхон. - Когда ко мне со спины подбираются вооруженные люди, я становлюсь жутким тугодумом.
   - Э? - целитель почесал макушку и тут же хлопнул себя ладонью по лбу: - Вам предлагали нанять проводника? Так какое же это нападение? Вам ведь не угрожали, не вынуждали ни к чему. Всего лишь предложили свои услуги. Вы отказались, как я понимаю? А многие приезжие соглашаются.
   - Видимо, тоже не совсем верно понимают присутствие вооруженного сброда.
   - Кто ж им виноват? - безмятежно улыбнулся доктор. - Пришлым сложно ориентироваться в наших реалиях. И проводников нанимают, и молотки для крокета покупают - на диво ходовой товар, знаете ли. Вам не предлагали купить? Нет? Вы не расстраивайтесь, еще предложат. Этим занимается Малыш Бобби. Торгует обычно после захода солнца - коммерческий ход. Малыш Бобби быка кулаком валит, и комплекция у него соответствующая. Когда он в сумерках подходит к кому-нибудь с большим крокетным молотом и предлагает его купить за сколько не жалко, мало кто отказывается. Правда, некоторые потом обращаются в полицию, требуют вернуть деньги, но оснований-то нет. Добровольная сделка, товар не бракованный - первосортный бук, качественная работа... А чтобы разбойное нападение - ни-ни, такого у нас не бывает.
   - Да уж, прелестный у вас городок. И что, Лэндон быстро тут освоился?
   - Очень быстро. С магами наш народ стократ дружелюбнее, особенно с сильными магами. Впрочем, Лэндон без необходимости силу не демонстрировал. Жил, как и все. Виноградником занялся, овец купил. Иногда помогал соседям: дождик вызвать, мышей от амбаров отвадить. Но друзей не завел. Он был не слишком общителен. Вернее, пообщаться не отказывался, говорить мог о чем угодно. Но не о себе. Так что, если спросите о его жизни до Расселя, ничем не помогу.
   - Как он жил здесь?
   - Я же сказал, - целитель потянулся с ленцой. - Как все. Тихо, мирно. Скрытно.
   - Мне сказали, вы покупали у него какие-то травы.
   - И что?
   По промелькнувшей в глазах Эммета настороженности Оливер сделал вывод, что эта тема из разряда тех, о которых доктор планировал умолчать. Видимо, не на все растения Лэндон имел лицензию, на некоторые ее вообще не дают частным лицам, а за нелегальную торговлю такими травами грозит тюремное заключение.
   - Я слышал, не только вы были его клиентом, - обошел вопросы законности милорд Райхон. - Якобы некий эльф...
   - Об эльфах ничего не знаю, - даже не дослушал доктор. - Да, появлялся какой-то, приходил несколько раз порталами, но я его видел лишь издали. Ни имени, ни откуда он - не скажу. Можете поспрашивать хромого Кевина, он развозит прибывающих телепортом по окрестным фермам. Но сомневаюсь, что остроухий с ним откровенничал.
   - Я тоже, - согласился Оливер. За окнами быстро темнело, и разыскивать по Фонси какого-то Кевина ему не улыбалось. - Но говорят, что в один из визитов эльф привез к Лэндону девушку.
   - А-а, - понимающе протянул доктор. Всмотрелся в лицо собеседника и добавил изменившимся тоном: - О-о-о.
   - Что можете о ней рассказать? - Оливер проигнорировал таившиеся в бессвязных восклицаниях намеки.
   - Все, что мне известно, - с готовностью заявил Эммет. - Только известно мне немного. Привез ее, и правда, эльф. Порталом привел. Единственный раз, когда он не поехал сразу к Оуэну, а остановился в гостинице. Девицу страшно мутило после перехода, да и вообще она была нездорова.
   - Вы...
   - Нет. Меня к ней не звали. В качестве целителя я общался с Лэндоном лишь перед самой его смертью, и помочь, увы, не сумел. Остальное время Оуэн обходился собственными силами и знаниями. В том числе и с Нелл. Вам ведь уже известно, как звали ту девушку? Нелл. Элеонор. Полное имя мы узнали при оглашении завещания. Элеонор Мэйнард. Высокая, худая, белокожая и беловолосая. Многие считали ее полукровкой, но я могу с ответственностью заявить, что эльфов у нее в роду не было, во всяком случае, последние десять-пятнадцать поколений. А что до такой необычной внешности, то это, возможно, какая-то форма альбинизма, мне не доводилось сталкиваться с данным явлением, чтобы говорить с уверенностью.
   С уверенностью сказал Грин: это не альбинизм. Сказал больше месяца назад, когда Нелл приходила к нему на прием, но Оливера тогда интересовало одно - можно ли ей заниматься темными материями. После он о том разговоре забыл, а теперь вспомнил и подумал, что не мешало бы разузнать, что еще выяснил Эдвард, и принять меры, чтобы не выяснил лишнего...
   - Оуэн представлял ее всем дальней родственницей. Племянницей или вроде того, - продолжал Эммет. - Но, думаю, отношения между ними были несколько иными. И не такими, как вам уже рассказали, - усмехнулся, заметив, как гость невольно поморщился. - Или не только такими. Девушка перенесла тяжелое заболевание или стала жертвой магической ошибки, не исключаю, что собственной. У нее была понижена способность к накоплению и пропуску энергии, как случается после сильного истощения. А Лэндон... он, мне кажется, занимался ее реабилитацией. То ли по чьей-то просьбе, то ли по доброте душевной. Ферма, поверьте мне, курорт еще тот, но некоторым смена образа жизни помогает.
   - Нелл помогло?
   - Жизнь на ферме? Не очень. Нет, до определенного уровня она восстановилась, Оуэн даже брал ее с собой, когда кто-то из соседей просил пособить магией, но больше, чем на мелкое бытовое колдовство ее сил не хватало.
   - Но...
   Оливер вовремя остановился и плотно сжал губы, однако целитель не оставил без внимания не вырвавшийся вопрос. Смерил посетителя долгим взглядом.
   - Вы знакомы с ней, - кивнул сделанным выводам. - Она совершила что-то противозаконное? Впрочем, неважно. Я не был другом ни Лэндону, ни его подопечной. А вот случай ее действительно интересен, а мне и поделиться им не с кем, чтобы поняли... К тому же, - он передернул острыми худыми плечами, - вы заплатили. Хотите знать, как она вернула силу? Знаете, как говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло? Вот и тут так вышло. Когда Лэндона сбросила лошадь, поблизости было двое пастухов. Один помчался ко мне, второй - на ферму, чтобы сообщить о несчастье Нелл. Она успела на место раньше меня. Возможно, будь она целительницей или владей способностями, близкими к целительским... Но ее дар иной направленности. Темный. Как у некромантов или вот у вас... Оуэн получил осложненный перелом позвоночника и множественные внутренние повреждения вследствие падения. То, что каждая секунда на счету, было понятно и не специалисту. Поэтому дожидаться меня Нелл не стала и сделала то, единственное, что могла: поделилась с Лэндоном собственной энергией в надежде, что его организм пустит ее на восстановление. Пропускные способности у нее, как я уже сказал, были невелики, но она очень постаралась собрать как можно больше, и все влила в Оуэна. Пожертвовала даже собственным резервом. Вам известно, насколько это опасно, особенно при нарушении накопительных функций... Но она сделала это резко и быстро. Рывок - вам знакомо такое понятие? Если его еще используют, а не придумали мудреный термин. По мне, так "рывок" вполне подходит. Рывком можно поднять тяжесть, которую в других обстоятельствах и с места не сдвинешь. Рывком можно вобрать в себя и отдать энергии больше, чем обычно получается собрать. Физическое и энергетическое истощение приводит к закупорке внутренних каналов, и это ограничивает объем собственного резерва мага. Собранная рывком энергия может прорвать эти каналы и привести к полному выгоранию, а то и к смерти. А может прочистить их и расширить... Понимаете, о чем я?
   Оливер кивнул.
   - Ей было очень плохо? - спросил спустя минуту, поняв, что продолжать Эммет не собирается.
   - Могло быть хуже, - ответил тот. - К вечеру она пришла в себя, и я уехал. На следующий день состоялись похороны, тут же огласили завещание... Нелл присутствовала, хоть и далось ей это не без труда. Потом недели две никто ее не видел. Не сочтите меня черствым человеком, но навязывать помощь тем, кто о ней не просит, я не привык. Да и ей, думаю, хотелось побыть одной.
   - А потом?
   - Потом она появилась в Фонси. Приехала на фургоне, зашла в табачную лавку и купила сигареты. Табачник еще неделю всем об этом рассказывал. Во-первых, потому, что прежде никто не видел, чтобы она курила. Во-вторых, потому, что она купила тонкие дамские сигареты, которые он заказал по глупости уже и не чаял сбагрить в нашей глуши...
   Рассказанное Эмметом далее, милорд Райхон уже знал: Нелл прожила в Расселе до начала лета, оформила за это время все необходимые документы, чтобы продать ферму, после чего уехала. Весь ее багаж уместился в одном чемодане, а мальчишка, отвозивший девушку на железнодорожную станцию, не смог рассказать любопытствующим, куда именно она взяла билет. Возможно, просто села на первый по расписанию поезд...
  
   Когда Оливер, простившись с доктором, направился к портальной станции, на улицах уже совсем стемнело, и появившийся из-за угла здоровяк, игриво помахивающий деревянным молотом с длинной рукояткой, действительно смотрелся "коммерчески выгодно".
   - Эй, мистер, - прорычал он, перегородив магу путь. - Вам молоток для крокета нужен? - и махнул товаром перед лицом потенциального покупателя. - Купите за сколько не жалко, вы ж ведь при деньгах, смотрю.
   - Хороший молоток, - заметил Оливер, когда изделие из первосортного бука остановилось в дюйме от его носа. - А вы, милейший, защитой от проклятий не интересуетесь? Могу сделать... за сколько не жалко.
   - От каких проклятий? - опешил здоровяк, но молоток на всякий случай опустил.
   - Да хотя бы от таких, - взмахнул рукой малефик.
   Серое облачко, сверкающее грозовыми разрядами, с проклятиями не имело ничего общего, но смотрелось эффектно, настолько, что поклонник крокета застыл на месте, в ужасе выкатив глаза и раззявив рот. Потом медленно сглотнул, прижал к себе невостребованный товар, словно собирался отмахиваться им от иллюзорного облака, но подумав, протянул молоток Оливеру и предложил дрожащим голосом:
   - Давайте меняться, мистер?
   - Давайте, - согласился маг.
   Щелкнул пальцами, развеивая безобидный морок и, уложив на плечо трофей, пошел к станции.
   Через полчаса он был уже дома.
  
  

ГЛАВА 14

  
   Вечером снова шел дождь, капли ударялись о стекло и катились вниз, размывая стремительно темнеющий мир за окном. Ветер гудел в ветвях старой ивы. Нелл куталась в шаль и хмурилась, представляя завтрашний путь на факультет: слякоть под ногами, холодная морось в лицо, рвущийся из рук зонт. Погода под стать настроению.
   То, что утро, вопреки ожиданиям, встретило ярким солнечным светом, настроения не улучшило.
   - Зря ты с нами вчера не пошла, - щебетала Дарла, прихорашиваясь перед выходом. - Было весело. Правда, музыканты не пришли, переругались между собой или еще что-то, но в клубе есть граммофон. Потом в шарады играли...
   Нелл старательно улыбалась и думала, что вчера у нее были свои шарады.
   Задание первое: угадай, что изображает женщина, рассеянно просматривающая объявления на тумбе у столовой. Случайная встреча - неправильный ответ.
   Случайности Нелл отмела, едва перехватила вскользь брошенный на нее взгляд Сью. Миссис Росс поджидала ее. Караулила с начала обеда, но так и не придумала повода подойти или подозвать к себе "незнакомую" первокурсницу.
   Нелл подошла сама. Остановилась с другой стороны тумбы, пробежала глазами вымокшие афишки.
   - Все так знакомо, - проговорила в пустоту. - Здесь тоже нужны добровольцы на целительские практикумы. Можно подзаработать деньжат на больном зубе или бородавках.
   - Тебе нужны деньги? - тут же отозвалась Сюзанна, не с беспокойством - с надеждой.
   Представилось, как она вытащит сейчас из сумочки и сунет ей в руки горсть смятых бумажек, что доставала впопыхах из тайничков "на черный день". Сью всегда делала такие заначки: в книгах, в ящике с бельем, в пустых баночках от крема.
   - Нет, - Нелл усмехнулась воспоминаниям. - Мне хватает. Лучше купи детям сладостей.
   - Я сама знаю, что нужно моим детям!
   - Но не можешь понять, что нужно мне? Ничего, Сью. Я уже сказала это. Ничего.
   Где-то рядом была беседка, в которой она говорила с Аланом во время Осеннего бала и где потом столкнулась с Оливером. Там можно было укрыться от накрапывающего дождика и покурить.
   Сюзанна, ничего не спрашивая, пошла следом. Молча вошла в увитую еще зеленым плющом беседку. Молча стала у входа.
   Но молчания ее не хватило и на полсигареты, а за время, пока она говорила, Нелл выкурила еще две. Требования, обвинения, просьбы, вопросы и снова требования. Нелл не понимала, чего от нее хотят, но готова была согласиться на все, что угодно, лишь бы не видеть Сью такой - обозленной, испуганной, жалкой в своих нападках.
   - Ты всегда была такой, Хелена! На первом месте - твои желания, и плевать, чего хотят другие, главное, чтобы все было по-твоему. Ты и с Аланом вела себя так же, даже тогда. Решала все сама, подавляла его, не позволяла себя проявить...
   Нелл оставалось только кивать. Да, так и было. Подавляла. Решала. Не позволяла.
   Алан не планировал поступать в аспирантуру, это она предложила. Сказала, что иначе они не смогут видеться каждый день, ведь ей предстояло учиться еще два года, да и только-только получившему диплом демонологу не светило ничего, кроме места в бюро контроля. Инспектировать места возможных прорывов и обновлять защитные формулы, когда можно заняться настоящей работой? Научной работой, о которой Алан Росс, возможно, никогда не мечтал. Странно, что в таком случае не бросил все это, когда ее не стало. Теперь уже профессор.
   А Нелл снова решает за него. Что ему следует знать, чего не следует...
   Кажется, именно в этом и обвиняла ее Сюзанна, - наутро разговор, оставивший в душе горький осадок, помнился смутно. Зачем она приходила? Чего хотела? Нелл поняла лишь, что не права, и что Алан пересказал жене их последний разговор, потому что Сью спросила о мужчине - о том мужчине, которого она, Нелл предпочла брошенному, как теперь выходило, жениху.
   - Десять лет, Хелена! Десять лет я жила с мыслью, что предала тебя. Что не имею права на то, что должно было быть твоим. А оказывается...
   Наверное, ей легче стало от этой "правды", и Нелл не опровергала того, что сама же сказала накануне. Возможно, они и встретились только для того, чтобы Сью избавилась от остатков угрызений, а Алан...
   А что Алан?
   Разве он пересказывал бы содержание их бесед жене, если бы эти беседы представляли для него что-нибудь, кроме проблем?
   - Где он сейчас? - спросила Сюзанна, и Нелл не сразу сообразила, что речь не об Алане, а о том несуществующем мужчине.
   - Мы расстались. Но не волнуйся, сейчас я не одна. Могу на крови поклясться.
   О взаимной кровной клятве муж ей, естественно, тоже рассказывал, и Сью оскорбленно поджала губы, давая понять, что в этот раз поверит на слово.
   - Я уеду в январе, - сказала Нелл, надеясь, что это поставит точку в неслучайных встречах с четой Росс. - Сдам семестровые экзамены и попробую перевестись в Найтлоп.
   - А если не получится?
   - Все равно уеду. Твое - это только твое, Сью. Я ничего не смогу у тебя отобрать, даже если бы хотела.
   Тэйт ждал у общежития, чтобы напомнить, что вечером они договорились пойти в клуб, но Нелл отказалась, подсунув вместо себя Дарлу, а сама читала до позднего вечера, смотрела на потеки на стекле и перебирала паутинку плетения-ключа на запястье, размышляя, не нагрянуть ли ей без приглашения в гости к милорду ректору. В доме у него тепло, а в буфете отыщется джин или бренди.
   Но она обещала приходить, только если ее позовут. Он не позвал, и она уснула, с мыслью, что нужно пополнить собственные запасы алкоголем, а не надеяться, что в следующий раз ее желание выпить совпадет с желанием Оливера увидеться.
   Увиделись они на лекциях.
   Милорд Райхон выглядел уставшим и не совсем оправившимся от болезни, но когда он отпустил остальных студентов и, будто вспомнив о каком-то деле, попросил "мисс Мэйнард" задержаться, она не стала интересоваться его самочувствием. Взрослый мужчина, сам о себе позаботится. Не хватало еще за него что-то решать, в чем-то подавлять и чего-то не позволять...
   - Сможешь сказать соседке, что отправляешься к подруге уже сегодня?
   - Опера? - уточнила Нелл. Несмотря на бесспорную привлекательность, ей не очень нравилась эта идея.
   - Опера ждет нас завтра. Сегодня хотел пригласить тебя в другое место.
   - Куда?
   Он загадочно улыбнулся:
   - Ты не поверишь, но... в студенческий клуб.
  
   Назвать это иначе чем мальчишеским бахвальством было сложно, и Оливер не искал себе оправданий, хотя имелись у него причины наведаться вечером в "Огненный череп" и помимо желания произвести впечатление на Нелл.
   С утра он нашел время и побывал в лечебнице. Переговорил с Грином.
   - Да, меня заинтересовал тот случай, - не лукавя признался целитель, когда Оливер объяснил суть вопроса. - И да, я решил изучить его по мере возможностей, хоть мисс Мэйнард и не просила об этом. Но упрекнуть меня в необоснованном вмешательстве не получится. Разве я не отвечаю за самочувствие студентов? Что, если бы необычная внешность вашей ученицы оказалась следствием тяжелого заболевания, которое я не сумел распознать сразу? К тому же вы знаете мои принципы: что бы я ни выявил, обсуждал бы это в первую очередь с мисс Мэйнард.
   - И вы... обсуждали?
   - Нет, - в ответе чувствовалось искренне сожаление. - Я выяснил только, что дефицит пигмента вызван, скорее всего, какими-то чарами, но какими именно - неизвестно.
   - Собираетесь продолжить исследования?
   - А что?
   Эдвард Грин - не тот человек, которому хотелось бы лгать, поэтому Оливер был предельно честен:
   - Мне не хотелось бы, чтобы вы этим занимались. Достаточно будет, если я скажу вам, что знаю что случилось с мисс Мэйнард, знаю, что это не представляет опасности ни для нее, ни для окружающих, и пообещаю, что в будущем, если она сама не станет возражать, объясню вам все в подробностях?
   Во взгляде доктора читалось столько вопросов, что на них пришлось бы отвечать до следующего утра, но вслух ни одного из них не прозвучало, и даже те, что во взгляде, спрятались до поры под знакомой усмешкой: умел Эдвард напускать на себя вид, будто ему и так все и обо всех известно.
   - Я оставлю это дело, раз вы просите, - пообещал он. - Ну, а подробности... Если получится, буду не прочь их узнать. Но если нет, я пойму.
   "Я пойму" в его исполнении звучало как: "Все равно узнаю", но Оливер списал этот эффект на свою усилившуюся подозрительность, поблагодарил за понимание и кофе и уже собирался уходить, когда вспомнил еще об одном деле.
   - Эдвард, скажите, Элизабет сейчас в лечебнице? Хотел узнать у нее кое-что.
   - Загляните к леди Райс, - посоветовал целитель. - Возможно, она там. Если нет, ищите в морге или в лаборатории.
   Миссис Грин нашлась в подвале. Не в морге, но рядом, в маленькой комнатушке, служившей ей подобием личного кабинета. Увидев гостя, набросила салфетку на глубокий эмалированный лоток, содержимое которого до того с интересом изучала, и прикрутила горелку под пузатой колбой с мутной желтой жидкостью.
   - Я на минуту, - вслед за приветствием успокоил Оливер, заметив упрятанное под радушную улыбку недовольство целительницы. - Вот уже несколько дней не могу встретиться с леди Каролайн, она отчего-то никого не принимает, и я подумал...
   Эльфы и люди редко бывают близки: разные интересы, разные цели, разный образ мышления. Но порой между ними завязывается подобие приятельских отношений, как вот между дочерью лорда Эрентвилля и миссис Грин. И если кто знал, отчего прекрасная леди Каролайн отказывает посетителям в радости ее лицезреть, то это Элизабет.
   - Да, слышала что-то, - поморщилась она, не отводя взгляда от колбы. - Кажется, Кара поссорилась с отцом... или с Грайнвиллем... Теперь она официально в печали.
   - Полагаете, это надолго?
   Женщина неопределенно пожала плечами, и в этом жесте угадывалось раздражение: леди Каролайн, пусть и не чистокровная эльфийка, может позволить себе затяжные капризы, ей ведь не нужно торопиться жить, как той же Элизабет, спешившей за отведенный ей недолгий людской век успеть как можно больше. А тут ходят всякие и отвлекают расспросами, когда в лотке еще ковыряться и ковыряться, а жидкость в колбе, невзирая на притушенную горелку, начинает закипать.
   - Был рад повидаться, - Оливер отступил к двери и взялся за ручку.
   - Подождите, - целительница решительно погасила огонек под булькающей колбой и поднялась из-за стола. - Простите, я... - махнула рукой, - все равно ничего не получается. А Каролайн... Забавное совпадение. Мы говорили вчера по телефону, и она сказала, что собирается сегодня в клуб. Предлагала пойти вместе. Я отказалась, но теперь, пожалуй, передумала. Стоит сходить, развеяться... Что скажете?
   Он сказал, что стоит. А во время занятий со спецкурсом пришла в голову идея, по безрассудству превосходившая и недавнюю вылазку на острова, и предстоящий поход в оперу. Но, кажется, подобные безумства уже начинали входить в привычку.
  
   Нелл с самого начала не сомневалась, что это какая-то шутка, а когда, в условленный час перенесшись в резиденцию милорда ректора, увидела этого самого милорда, полностью уверилась в своих выводах: костюм Оливера для клуба никак не подходил. Свободные черные штаны и черная же безрукавка с капюшоном, подвязанная широким поясом, годились лишь для дома, и то, если не планируешь принимать гостей.
   - Планы изменились? - спросила Нелл, притворяясь, будто верила в его приглашение.
   - Ничуть. Сейчас вот только... - он огляделся и взял что-то с кресла. - Перчатки. Без перчаток никак.
   Перчатки были странные, с обрезанными наполовину пальцами и плотными нашивками на костяшках.
   - Над твоим нарядом тоже придется поработать, - сказал Оливер. - Времени было немного, поэтому пришлось позаимствовать кое-что в костюмерной студенческого театра.
   - Ты серьезно? - Темно-красный плащ с глубоким капюшоном и черная с красным маска из папье-маше, оставлявшая открытыми лишь рот и подбородок, подтверждали догадку о розыгрыше. - Мы идем на маскарад?
   - Можно и так сказать.
   - Можно сказать как есть, - хмуро вымолвила Нелл.
   - Ты мне доверяешь?
   Взгляд, мгновение назад смеявшийся над ее сердитым удивлением, стал серьезным. Захотелось спрятаться от него, и Нелл вместо ответа натянула плащ и закрыла лицо маской.
   - Ты такая загадочная, - улыбнулся Оливер. - Не дуйся. Там, куда мы направляемся, так принято.
   - Угу. Что же сам...
   Претензия осталась невысказанной. Утратила актуальность, ибо милорд Райхон тоже маской не побрезговал. У него она была не из раскрашенной прессованной бумаги. Нижнюю часть лица мужчины закрывали металлические челюсти с длинными, выступающими вперед клыками, а верхнюю, оставляя узкую прорезь для глаз, - легкая, но плотная черная ткань, укрывавшая так же и волосы, за исключением длинной косы, которую Оливер скрутил узлом на затылке и спрятал, надев капюшон.
   И кто тут загадочный?
   Стоявший рядом с Нелл человек ничем не походил на ректора Королевской академии магии, и встреть она его на улице, не узнала бы. А случись эта встреча после захода солнца, еще и испугалась бы.
   - Пойдем? - голос его тоже изменился из-за маски.
   - Не замерзнешь?
   - Мы порталом, - кажется, он улыбался. - А на пороге нас долго держать не будут, поверь.
   Портал привел к боковому крыльцу какого-то здания. Нелл и днем еще плохо ориентировалась в академии, а в темноте место показалось ей совсем незнакомым. И безлюдным. В близлежащем скверике ни души, дверь закрыта, в окнах ни огонечка. Вряд ли тут устраивают маскарад.
   - Где мы? - требовательно спросила она спутника.
   - Идем в студенческий клуб, как я и обещал.
   - Это не похоже...
   - На клуб? Знаешь, сколько их в академии? А в скольких ты бывала?
   Пришлось признать, что не во многих.
   - Это - особенное место, - продолжил Оливер. - Хотя бы потому, что я хожу сюда не как ректор. "Огненный Череп" - не слышала? Это тайное общество. Анонимное, но...
   - Но? - поторопила Нелл. Плащ на ней был не ее собственный, плотный и теплый, а шелковый театральный, и на ветру в нем было неуютно. Оливер в своей безрукавке и вовсе должен был уже покрыться мурашками, но она удержалась от того, чтобы коснуться пальцами его обнаженного плеча.
   - Тут есть пара человек, которые знают, кто я, и захотят узнать, кто ты.
   - Нет, - Нелл тряхнула головой. - Прости, но...
   - Не извиняйся, - он сжал ее руки, хоть она и не думала сбегать немедленно. - Я знал, что ты будешь против. Поэтому мы пришли пораньше. И уйдем, когда все еще будут заняты. Никто не поймет, что мы вместе. Только привратник, а он неболтливый. Войдем и разделимся. А после встретимся снова, в таких местах люди то и дело натыкаются друг на друга.
   - Что еще делают люди в таких местах?
   - Смотрят. Большинство приходит именно за этим. Если заскучаешь, мы тут же уйдем.
   - Хорошо, - вздохнула Нелл. Видимо, ей хотели сделать сюрприз, но не успели как следует подготовиться. В следующий раз нужно сразу предупредить, что она не любит сюрпризы.
   - И еще, внутри нельзя пользоваться магией. Совсем.
   Оставалось кивнуть покорно и надеяться, что маскарад не затянется.
   - Кто там? - послышалось из-за двери в ответ на громкий стук. Голос был хриплый и раздраженный - типичный голос ночного сторожа, которого неурочные посетители оторвали от беспробудного труда, и вновь подумалось о розыгрыше.
   - Последний Дракон.
   - Кто? - переспросили недоверчиво.
   Заскрипел засов, и Нелл представила выскакивающего на крыльцо заспанного взъерошенного старика с метлой в руке и на всякий случай отступила подальше, приблизительно на длину черенка.
   Но вместо старика-сторожа из-за приоткрывшейся двери показался красный череп с черными глазницами.
   - Дра-акон? - протянул он, удивленно оттопырив челюсть, а затем радостно затряс протянутую руку. - Драконище! Я ушам своим не поверил!
   Ушей на красном черепе не было, но вряд ли дело было лишь в этом.
   - Мимо проходил, - прогудел из-под маски Оливер.
   - Зачем проходить? Нужно заходить! Новый год давно начался, а народ никак не соберется. Не знаю, кто ушел, кто остался. Знаешь же, как оно? Думал, ты тоже того...
   Не умолкая ни на секунду, череп втащил ректора в темный коридор. Ректор в свою очередь тянул за собой Нелл.
   - С тобой? - наконец-то заметил ее красноголовый. - Гостья или претендентка?
   Претендентка на что?
   - Гостья, - ответил Оливер.
   - Проверить все равно нужно. Тигра!
   Из темноты выступила невысокая девушка в желто-полосатом костюмчике и с раскрашенным в те же тигриные цвета лицом. Собственно, то, что это девушка, угадывалось лишь по характерным выпуклостям, узнать же, кто скрыт под маской или, в данном случае, под краской, смогли бы только ее близкие знакомые.
   Тигра, как ее назвали, с полминуты разглядывала Нелл через металлическую рамку, после чего удовлетворенно кивнула:
   - Чисто.
   В длинном неосвещенном коридоре Нелл обо что-то споткнулась и, чтобы не упасть, вцепилась в спутника. В дракона, угу. Последнего. Вряд ли ему тут так радовались бы, явись он без маски.
   - Быть может, все-таки объяснишь, где мы? - спросила она, пользуясь оказией.
   - Я же говорил: тайное общество Огненного Черепа, - ответили ей шепотом.
   - Череп - это тот, кто нас встречал?
   - Нет. Встречал нас Кошмар. Ночной Кошмар, если точнее. А Огненный Череп учился в академии лет двести назад. Тогда же основал это общество. Бойцовский клуб для магов, но без магии.
   - Бойцовский... э-э... клуб?
   Сюрприз ему все-таки удался.
   В центре просторного темного зала возвышался освещенный подвешенными к потолку лампами ринг, вокруг которого сновали люди, разряженные как для вечеринки некромантов, где Нелл однажды довелось побывать.
   - Клуб анонимный, - повторил уже сказанное ранее Оливер. - Вместо имен - прозвища, а чтобы как-то отличаться друг от друга и выделяться из толпы - костюмы. Немного театрализовано, но дерутся здесь по-настоящему.
   - И ты?..
   Ей сложно было представить сдержанного милорда Райхона скачущим по рингу и размахивающим кулаками. Но всего неделю назад она точно так же не представляла его загорающим нагишом на песке или плещущимся в морских волнах.
   - И я. Члены общества в большинстве - студенты. Ты не представляешь, как преподавателям порой хочется надрать студентам... хм...
   - Уши, - подсказала Нелл без улыбки. - А почему нельзя использовать магию?
   - Чтобы доказать, что чего-то стоишь и без дара.
   - А тот, кто не способен драться, по-твоему, ничего не стоит?
   - Я этого не говорил. Это...
   - Мы планировали разделиться, - напомнила она, пока люди у ринга их не заметили.
   - Да, я... Я отойду на минутку, а потом найду тебя. Не скучай.
   "С тобой не соскучишься", - вздохнула она мысленно.
   Ей не нравилось то, во что превращалась их связь, которую следовало ограничить парой свиданий в неделю, быть может, совместными ужинами время от времени и ничего не значащими разговорами при случайных встречах, не нравилось все это: анонимный бойцовский клуб, тайный побег на острова, опера, куда завтра ее потащат, невзирая на множество "но". Не потому, что она имела что-то против морского отдыха, оперных голосов или даже мордобоя на огражденном канатами, подсвеченном лампами ринге. По большому счету ей было - должно было быть - безразлично, чем милорд Райхон заполняет свой досуг. Но он открывал ей свои секреты и сам открывался с новых, наверняка, мало кому известных сторон, а она не могла и не хотела отвечать ему тем же. Даже привыкать к подобному положению дел не хотела, равно как и становиться привычкой: более чем двухлетний опыт курильщицы показал, что от привычек, особенно вредных, избавиться нелегко.
   Следовало в самом начале пресечь все его инициативы, выходившие за рамки постели. Возможно же быть просто любовниками, получать удовольствие от близости, отвлекаться так от повседневных проблем, но не лезть при этом друг другу в душу? Это были бы идеальные отношения, но, похоже, Нелл упустила что-то, все пошло не так, и вот она в этом клубе, смотрит из темноты, как мужчина, в котором никто здесь не узнает серьезного, и в прямом, и в переносном смыслах на все пуговицы застегнутого ректора, непринужденной походкой завсегдатая приближается к рингу. Как его встречают дружескими кивками, рукопожатиями и панибратскими похлопываниями по плечам те, кто в обычной жизни, скорее всего, свернет с дороги, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу. Как девицы виснут у него на шее, и радостно болтают ногами в воздухе, а застань он одну из них в учебном корпусе в обнимку с молодым человеком, одарит таким взглядом, что влюбленные без приказов и нотаций разбегутся в разные стороны...
   - Кого я вижу! - проорал скачущий по рингу верткий парнишка в ярко-красном костюме и такого же цвета полумаске. - Дамы и господа! Если глаза меня не обманывают, а обычно они не поступают со мной так подло, сегодня с нами Последний Дракон! Неоднократный победитель сезонных турниров и один из лучших, да-да, один из лучших наших бойцов!
   Нелл это представление не удивило. Есть люди, которые либо берутся за дело с полной отдачей и достигают отличных результатов, о чем бы ни шла речь, либо не берутся вообще. Оливер Райхон как раз из таких.
   Он пошептался о чем-то с парнем в красном, уделил внимание еще парочке жаждущих пообщаться с чемпионом, и неспешно, будто бы безо всякой цели, пошел в сторону Нелл. Но до того как успел приблизиться, рядом с ней образовался некто птицеголовый и рукокрылый.
   - Скучаешь? - поинтересовалось это чудо в перьях.
   - Нет.
   - Не видел тебя здесь прежде. Пришла поддержать приятеля?
   - Да.
   - И где он?
   Он стоял всего в десяти ярдах, но Нелл помнила, что в клубе есть те, кому известна тайна Последнего Дракона, и не собиралась признаваться в том, что пришла с чемпионом. Недоуменно завертела головой и пожала плечами.
   - Бывает, - вроде как успокоил птах. Сухие односложные ответы не умерили его словоохотливости. - Наверное, договаривается о поединках. Если он, конечно, дерется, а не... - он пренебрежительно махнул рукой. - Могу составить тебе компанию.
   - Не стоит, - буркнула Нелл, видя, что Оливер и не думает менять направление, и вот-вот будет рядом.
   - Ты не знаешь, от чего отказываешься.
   Она не ответила, хотела молча отойти, но пернатый вдруг схватил ее за руку.
   - Для девицы в сбитых башмаках ты слишком гордая.
   Неизвестно, как он разглядел в темноте выглядывавшие из-под подола носы ботинок, действительно, потертые, но способ продолжить знакомство выбрал неверный.
   - Он вам досаждает, мисс? - послышался измененный маской, но все равно узнаваемый голос.
   - Да.
   - Нет, - одновременно с Нелл ответил человек-птица, но руку ее выпустил. - Иди куда шел, Дракон.
   - Сюда и шел, - Оливер глядел на нахала, сложив на груди руки и откинув назад голову, будто бы сверху вниз, хоть роста они были одинакового. - Девушка тебе не рада, Ястреб, так что...
   - Разве это твоя девушка?
   - Разве это имеет значение? Просто не мешай мисс наслаждаться вечером. Или тебе помочь осознать, в чем ты не прав? Я могу.
   - В зале такие вопросы не решаются, зубастик, - процедил названный Ястребом.
   - Не решаются, - кивнул Дракон.
   На этом разговор неожиданно оборвался. Пернатый бросил в пустоту заковыристое ругательство и, не оглядываясь, двинулся вразвалочку к шумной компании, обосновавшейся у противоположной стены.
   - Он обидел тебя? - проводив его взглядом, спросил Оливер.
   - Нет.
   Что считать обидой? Неуклюжие заигрывания самоуверенного мальчишки? Или замечание насчет поношенной обуви?
   - Сейчас начнутся бои. Подойдем поближе?
   Она с удовольствием ушла бы совсем, вернулась в общежитие или пошла в другой клуб, в тот, где сегодня танцы, и где Тэйт второй вечер подряд вместо нее развлекает Дарлу...
   - Подойдем, - согласилась она. - Вместе?
   - Многие видели, как я вырвал тебя из когтей Ястреба. И если теперь решу охранять до конца вечера, вопросов это не вызовет.
   - О, - выдохнула Нелл понимающе. - Нужно поблагодарить пернатого за удобный повод?
   - Я поблагодарю, - пообещали ей мрачно.
   Такие вопросы не решаются в зале. Они решаются на ринге.
   Будь Нелл героиней рыцарского романа, ей это польстило бы.
  
   Ястреб появился в Огненном Черепе два года назад и сразу же взлетел, оправдывая выбранное прозвище. Хороший боец, таких здесь по пальцам пересчитать можно, но особой любовью одноклубников парень не пользовался. Характер сложный, - когда-то объяснил это для себя Оливер. А сегодня с трудом удержался от того, чтобы не сломать мальчишке руку, не дожидаясь выхода на ринг.
   Но в клубе были свои правила, и нарушитель наказывался пожизненным изгнанием, а милорд Райхон не готов был отказаться от той отдушины, которой уже семь лет являлся для него Огненный Череп. В последние годы он приходил сюда один-два раза в месяц, но этого хватало, чтобы сбросить напряжение, а затем с новыми силами вернуться к рутине. Иногда участвовал в отборочных боях. Иногда выходил в финал сезонных турниров. Порой даже побеждал. Но не за победой он шел сюда. Случается, нужно надеть маску, чтобы стать хоть ненадолго самим собой.
   - Ну что, Дракон? - хлопнули с силой по плечу. - Готов? Сейчас Сполох выпустит пару новичков, а потом покажем желторотикам, как это делается у взрослых?
   Взгляд скользнул по долговязой фигуре в сером "рубище", подпоясанном веревкой. Гробовщик.
   Гробовщик прежде был другой - такой же высокий и жилистый, носил такой же костюм, прятал под капюшоном измазанное серой краской лицо - но другой. Студенты заканчивают академию, уезжают, а прославленные в поединках имена навсегда остаются в клубе. Лишь бы нашелся достойный принять это имя и маску и продолжить список славных свершений.
   Так рождаются традиции, а может, и легенды. На входе стоит десятилетиями Ночной Кошмар, Тигр сканирует посетителей, следя, чтобы не протащили с собой запрещенные амулеты, а очередностью боев неизменно ведает Сполох.
   - Давай в другой раз? - предложил Оливер, пожав Гробовщику руку. - Я сегодня ненадолго, и уже решил, кого вызвать.
   - Хочешь Ястребка пощипать? Тоже дело. Поставлю на тебя десятку, не подведи.
   Едва было произнесено слово "ставка", рядом образовался синюшный зомби с блокнотом в руке.
   - Десятка на Дракона? - уточнил деловито. - А вы, мисс? Поставите на героя?
   Нелл, не желая к себе внимания, развела руками и попыталась спрятаться Оливеру за спину.
   - Я поставлю, - сказал он, отвлекая от спутницы любопытного букмекера. Достал из-за отворота перчатки специально для такого случая припасенную бумажку. - Двадцатка на Черную Мамбу.
   - О-у? - протянул недоверчиво "зомби".
   - Черная Мамба против Дикой Кошки, - уточнил Оливер.
   - Надежная информация? - не спешил принимать ставку букмекер. - Обеих не видно с весеннего турнира.
   - Оглянись, увидишь.
   Получилось эффектно: леди Каролайн только-только вошла в зал. Вернее, Дикая Кошка. Затянутая в черное гибкая фигурка, черная полумаска, алая помада на пухлых губках - не ахти какая маскировка, но узнать в этом образе утонченную дочь эльфийского посла практически невозможно.
   Черная Мамба, она же - Элизабет Грин, появилась минутой позже. Тоже черный костюм, но не настолько вызывающе-обтягивающий, как у кошки, и маска-косынка с прорезью для глаз. Для первого посещения Огненного Черепа Элизабет с нарядом не мудрила, а потом не стала ничего менять: образ и имя уже запомнились в клубе. Правда из-за долгого перерыва, за который миссис Грин успела стать матерью, ходили слухи, что Мамба "уже не та", но дело это в Огненном Черепе обычное, и обсуждать такое не принято.
   Возможно, кто-то считает, что и Последний Дракон - не тот человек, который впервые заявил права на это прозвище. Оливеру это было лишь на руку. Преподаватели имеют право на членство в студенческих обществах, но если бы его раскрыли, уже не получилось бы чувствовать себя здесь комфортно, ни ему, ни другим бойцам: кто бы отважился вызвать на поединок ректора?
   - Твои знакомые? - тихо спросила Нелл, кивнув на подруг-соперниц, которых приветствовали так же радостно, как недавно Последнего Дракона. - Те самые, кому известен твой секрет?
   - Догадливая, - он улыбнулся под маской. - Подойду поздороваться. Подождешь здесь? Не бойся, больше к тебе никто не рискнет приставать.
   - Я не боюсь, - отозвалась она равнодушно.
   В клубе ей определенно не понравилось. Оливера, надеявшегося на другую реакцию, это огорчило, и смысла задерживаться в Огненном Черепе он уже не видел. Только переговорит с Кошкой-Каролайн да преподаст урок наглому сопляку. Даже если Нелл не оценит, ему самому воспитательная работа будет в радость.
   Общаться с Дикой Кошкой было удобнее, чем с леди Каролайн. Не пришлось тратить время на расшаркивания, он просто отвел ее в сторону и показал зарисованную по памяти печать. Не вдаваясь в объяснения, спросил, не знает ли полуэльфийка, что означает этот символ. Она не знала, но пообещала посмотреть в отцовской библиотеке и по возможности выяснить.
   К началу первого боя Оливер вернулся к Нелл. Изображал случайного кавалера, взявшегося познакомить гостью клуба с местными правилами и традициями, и со стороны смотрелся даже навязчивым, так как интереса к происходящему на ринге спутница не выказывала. Нет, она смотрела, но без обычного для посетителей Огненного Черепа воодушевления. Не притопывала, не вытягивала шею в попытке получше разглядеть бойцов, не вздрагивала и не охала, когда кто-то из дерущихся пропускал удар.
   От мысли, что она с тем же безразличием будет наблюдать и за его поединком, испортилось настроение, и иссякло желание выходить на ринг. Но Последний Дракон не мог позволить себе пойти на попятную, когда бой практически объявлен. Он лишь вежливо пропустил вперед дам, посокрушался в шутку о проигранных деньгах (Элизабет редко удавалось победить более ловкую, гибкую и выносливую полуэльфийку) и пошел к канатам. Существовал лишь один способ сгладить впечатления от неудавшегося вечера, и Оливер собирался им воспользоваться. Хамоватый мальчишка, называющий себя Ястребом, вряд ли поднялся бы на ринг, сумей он хоть на миг заглянуть в помрачневшие мысли соперника.
  
   Нет, в героини рыцарских романов Нелл определенно не годилась, и ее это ничуть не печалило. Печалил расквашенный нос милорда Райхона, но не так, чтобы сильно. Главное, что не сломан, и кровь уже не течет, а отек сойдет за пару дней, как раз и гематома на левой брови к тому времени рассосется, и полопавшиеся в глазу сосуды восстановятся.
   - Несколько часов, - угадав ее мысли, сказал Оливер. Отошел от зеркала и сел на кровать рядом с Нелл. - У меня есть особый бальзам, к утру и следа не останется. В крайнем случае наведу легкую иллюзию. И... извини.
   Она с непониманием в изуродованное дракой лицо.
   - За что?
   - За клуб. За испорченный вечер. За платок.
   - Ерунда.
   Чего было совершенно не жаль, так это платка. Был бы он ей так дорог, она и кровь отстирала бы.
   - Нужно лед приложить, - Нелл решительно поднялась на ноги. - Бальзам - это хорошо, но сначала нужно что-то холодное.
   Прошла в ванную, поколдовала над температурными амулетами, чтобы превратить воду в лед, завернула его в полотенце и вернулась в спальню.
   - Я сам, - Оливер отобрал сверток и уткнулся в него лицом. - Ничего страшного, правда.
   - Да уж. Пернатому досталось сильнее.
   - Он заслужил.
   - А если ты сломал ему что-нибудь?
   - У нас хорошие целители, вылечат.
   - Ты...
   Нелл запнулась. Правильнее было бы промолчать, не расспрашивать ни о чем, ей ведь ответ по большому счету и не нужен. Да и не видела она других боев Последнего Дракона. Может, он всегда так дерется? Жестко, яростно? Не замечает наносимых ему ударов и сам молотит противника до тех пор, пока тот способен держаться на ногах?
   - Я сорвался? - выглянул из полотенца Оливер. - Ты это хотела сказать?
   - Нет.
   - Нет, - повторил он. - Разве только немного. Ястреб давно напрашивался. Многие в Огненном Черепе хотели бы его проучить, но не многие смогли бы это сделать. И я ему ничего не сломал, не волнуйся.
   - Я и не волновалась. О нем.
   Лишнее уточнение. Совершенно ненужное.
   Взгляд Оливера неуловимо изменился, а Нелл сделалось еще неуютнее, чем в том темном зале, пропахшем кожей, потом и мускусной горечью всеобщего возбуждения. Этот запах щекотал ноздри и будоражил кровь, заставляя сердце биться быстрее и быстрее. Разворачивающееся за канатами действо завораживало демонстрацией филигранно отработанных приемов и грубой силы... Но - демоны! - это же больно!
   Она вспомнила, что чувствовала, пока Оливер был на ринге, как вздрагивала всем телом, будто ощущала достававшиеся ему удары, закрывала глаза, чтобы не видеть, и тут же открывала, чтобы ничего не упустить, как злилась на каких-то идиоток, радостно прыгающих рядом и не испытывавших ни капли сочувствия к дерущимся, пусть бы те хоть убили друг друга. Милорда Райхона за все это, вопреки здравому смыслу, хотелось хорошенько стукнуть. А еще за то, как он сейчас смотрел на нее.
   - Достаточно, - она отобрала у него вымокшее полотенце. - Доставай свой бальзам.
   - А ты...
   - Я покурю пока.
   Если он решил, что она сбежала от продолжения разговора, то почти не ошибся.
  
  

ГЛАВА 15

  
   Нелл снилась ферма.
   Первый день.
   Накрытый овечьими шкурами топчан, и то, как она лежала на нем, уткнувшись носом в свалявшуюся пыльную шерсть, и слушала доносившиеся из соседней комнаты голоса.
   Один был ей хорошо знаком: случалось, она по месяцу не слышала иных звуков, только этот голос, красивый, мелодичный и такой же холодный, как ледяные глаза беловолосого нелюдя.
   Второй тогда был еще чужим. Резким, грубым, но таким живым, что Нелл, во что бы то ни стало, хотела взглянуть на того, кому он принадлежал. На человека. Пусть этот человек и грозился вышвырнуть ее из своего дома.
   - Делай, что хочешь, - не спорил с ним эльф.
   - Думаешь, я шучу, Илдред? Мне не нужны полудохлые девицы.
   - Это временно.
   - Естественно, временно. Сегодня она полудохлая, а завтра скопытится окончательно.
   - Похоронишь, - отвечал Илдредвилль равнодушно.
   Нелл не злилась на него. Во-первых, этот эльф всегда равнодушен, иные интонации ему не давались, во-вторых, на злость уже не осталось сил. Они покинули ее еще на станции, сразу же после перехода в богами забытый городок на юге королевства. Ноги подломились, кровь пошла носом, горлом - желчь. Конечно, теперь она похожа на завтрашний труп. Но это лишь кажется. Она не умрет. Хорошо это или плохо, но уже не умрет.
   - Не буду я ее хоронить! - взвился человек. - Делать мне больше нечего. Завезу на межу, ночью спустятся с гор волки... Не веришь?
   - Не верю, - сказал эльф.
   Это были его последние слова.
   Хлопнула дверь, и Нелл поняла, что Илдредвилль ушел. А она осталась.
   - Лежишь? - спросил у нее вошедший в комнату хозяин. Нелл забыла, что хотела на него посмотреть, и закрыла глаза. - Как належишься, проваливай отсюда.
   Она так и сделала. Полежала еще час или два, поднялась, вышла из дома и пошла по пыльной дороге к зависшему у горизонта солнцу. По обе стороны дороги рос виноград, но грозди были мелкие и совсем зеленые и не стоили того, чтобы ради них останавливаться. Останавливаться было нельзя, нужно было дойти куда-нибудь до наступления ночи, до того, как появятся обещанные волки. Не то, чтобы она боялась умереть, но предпочла бы другой конец зубам хищников...
   - Снова лежишь? - вздохнули над головой, когда она, обессилев, присела на обочину и завалилась в пыль. - А шла куда?
   Она приподнялась и показала на солнце, спрятавшееся уже наполовину.
   - Ясно, - сказал человек. Поднял ее и понес в другую сторону, к дому, от которого, как оказалась, она отошла всего на сотню ярдов.
   - Может, сразу на межу? - прошептала она, задыхаясь от въевшегося в рубашку мужчины горького табачного запаха.
   - Далеко, не дотащу. Утром лошадь возьму и завезу.
   После он часто припоминал то обещание, когда сердился на нее в шутку или всерьез. Грозился, что возьмет-таки лошадь, и завезет.
   Но это - после.
   А тогда и сейчас, в своем сне-воспоминании, она прижималась щекой к его плечу и жмурилась, чтобы не заплакать, потому что не знала и не знает, как ей жить теперь, и что ждет ее впереди.
   Плечо было жестким, но на диво уютным...
  
   - Боги, какой ты неудобный, - сонно пожаловалась Нелл. Осторожно повертела головой, разминая затекшую к утру шею, и застонала. - Твердый и неудобный.
   - То-то ты каждую ночь норовишь на меня забраться. Думаешь, если меня как следует помять, я стану удобнее?
   - Я не... - начала она, увидела смешинки на дне прищуренных черных глаз и отвернулась. И правда ведь, хоть баррикады из подушек возводи, во сне все равно переберется к нему, устроится на плече, ногу забросит. - Не каждую, - буркнула в сторону. - Я не остаюсь у тебя каждую ночь.
   И услышала в ответ невозмутимое:
   - На все твоя воля.
   Бальзам и впрямь оказался чудодейственным, за ночь с лица Оливера практически сошли синяки и отеки, что заметно улучшило настроение милорда ректора. Нелл бальзамом не мазалась, причин радоваться новому дню не видела и оценить невнятные шутки не могла.
   - Еще сердишься из-за вчерашнего?
   - Нет, - ответила она честно. События минувшего вечера смазались, утратили остроту, и если не вспоминать специально, вскоре уйдет и неприятное чувство, занозой засевшее между ребер после посещения клуба.
   - Надеюсь, сегодня у меня получится исправиться.
   - Если напоишь кофе, - Нелл вымучила улыбку.
   - Обязательно. И завтраком накормлю. Но я говорил об опере.
   Стоило усилий сдержать рвущийся из груди страдальческий вздох.
   - Послушай, - она дотронулась до плеча Оливера, заодно убеждаясь, что прикосновение к побледневшему кровоподтеку не причиняет боли, - эта затея...
   - Такая же глупая, как острова и Огненный череп? - перебил он хмуро.
   - Нет, вовсе нет, - запротестовала Нелл, когда нужно было согласиться, и на этом разговор наверняка закончился бы. - На островах было замечательно. Но... я на солнце обгораю и плавать не умею...
   - Прости, - вздохнул Оливер. - Я не знаю, что тебе нравится, а то, что нравится мне, тебе неинтересно. И правда, не стоит тратить целый день, чтобы в конце его выяснить, что ты терпеть не можешь оперу. Спасибо, что сказала сразу.
   - Я не говорила.
   Почему бы и нет, в конце концов? Человек же старается, чтобы сделать ей приятно. Или себе - какая разница? На море выбрался впервые за столько лет, вчера на ринге душу отвел, сегодня в оперу сходит. А Нелл - за компанию, разве ей жалко?
   Только ей надеть нечего - это раз, и не хочется открыто появляться на людях в обществе милорда Райхона - два. Но вряд ли он пригласил бы ее, если бы уже не придумал, как решить эти проблемы.
   - Это не проблемы, - сказал Оливер, за завтраком вернувшись к обсуждению планов. - Ты слышала о Кэтрин Мерл? Нет? Она владелица популярного модного дома, одевает весь столичный бомонд и, как я знаю, нескольких членов королевского дома. А еще Кэт - выпускница академии и моя хорошая знакомая. Позавчера я связался с ней и попросил подготовить несколько подходящих случаю нарядов. Для искусницы, специализирующейся на работе с тканями, два дня - достаточный срок, а я постарался подробно тебя описать, чтобы она могла подобрать подходящие цвета и фасон.
   - Мерки снимать не нужно? - пробормотала Нелл, стараясь не думать, во сколько обойдутся Оливеру услуги искусницы, одевающей королевских особ.
   - Я снял, - заверил он.
   Нелл поперхнулась кофе. Представила, как ее обмеряют во сне портняжной лентой.
   Оливер, видимо, тоже представил и рассмеялся:
   - Мне неплохо удается телепортация, а для этого нужно быстро и точно проводить пространственные расчеты. Длины, расстояния, иногда до дюйма. Определять приходится на глаз, но я редко ошибаюсь. В любом случае, платье ты наденешь, и Кэт подгонит его по фигуре.
   Он говорил так уверенно, словно процедура давно отработана, и Нелл - далеко не первая женщина, которую приоденут к выходу в свет подобным образом.
   Она отвлеклась на эту мысль и забыла поинтересоваться, что они будут делать с проблемой номер два.
  
   В столицу прибыли к полудню. Сразу от станции взяли экипаж.
   Нелл сама попросила задернуть занавески на окнах, а после жалела об этом: в главном городе королевства ей прежде бывать не доводилось, а из-за излишней осторожности не получилось даже мельком полюбоваться достопримечательностями.
   Нет, можно было, конечно, выглянуть, но...
   "Успеется", - строго сказала она себе.
   Ей ведь не пять лет. Да и что примечательное тут может быть? Дворцы? Храмы? Их и в Глисете довольно, как в любом более-менее старом городе. А в остальном - обычные здания новой постройки, возведенные на месте обветшалого архитектурного наследия прошлых веков.
   Модный дом Кэтрин Мерл располагался именно в таком здании: по-современному строгий фасад, палевые стены, белые прямоугольные пилястры по обе стороны высоких окон и двустворчатой стеклянной двери. Внутри - та же элегантная простота: темный паркет, светло-зеленые обои, кожаные диваны и живые растения в больших терракотовых горшках.
   Встречавшая посетителей девушка приветливо улыбнулась Нелл, окинула быстрым профессиональным взглядом, но даже не поморщилась при виде старого плаща и сбитых ботинок, а когда Оливер сказал, что у них назначена встреча с мисс Кэтрин, без расспросов отвела в отдельную комнату, перегороженную широкой ширмой, куда уже через минуту явилась и хозяйка.
   - Милорд Райхон! - стройная темноволосая женщина с порога протянула Оливеру руки. - Не представляете, как я рада встрече!
   - Отчего же? - он поймал и поднес к губам изящные пальчики. - Вполне представляю. Сам невероятно рад тому, что удалось наконец-то к вам выбраться.
   - А это и есть ваша прекрасная леди? - на Нелл взглянули благожелательно и не без любопытства. - Вы очаровательны, моя дорогая...
   - Элеонор, - промямлила она, не чувствуя себя ни очаровательной, ни тем паче - леди.
   - Кэтрин, - дружелюбно кивнула мисс Мерл. - Можно просто Кэт.
   Ей было около тридцати. А может, уже под пятьдесят. Определить возраст мага непросто, а если это привлекательная, тщательно следящая за собой женщина, задача становится практически неразрешимой.
   - Скажите, Оливер, я могу рассчитывать на обед в вашем обществе? - спросила искусница.
   - Конечно. До семи мы с Элеонор свободны, и если вы успеете...
   - Замечательно, - не дослушав, хозяйка подхватила мужчину под руку, довела до двери и практически вытолкнула из комнаты. - Вот за обедом и пообщаемся. А пока девочки предложат вам чай, журналы и приятную компанию.
   Захлопнула дверь и повернулась к Нелл.
   - Нам ведь не нужны свидетели? - спросила заговорщическим полушепотом и продолжила уже лишенным таинственных ноток деловым тоном: - Некоторые мужчины приводят ко мне своих метресс, сидят вот тут, на диванчике, и смотрят, как наряжают их куколок. Некоторые женщины приходят с мужьями или возлюбленными, усаживают их сюда же, на диванчик, демонстрируют им каждую вещь, от панталон до шляпки, и заставляют изображать восхищение. Но Оливер, насколько я его знаю, не из таких мужчин. А вы, мне кажется, не из таких женщин. Поэтому мы просто подберем то, что вам понравится, а милорду Райхону покажем уже готовый результат. И если он останется чем-то недоволен, что вряд ли, это будут исключительно его проблемы. Согласны? Тогда раздевайтесь. Начнем с белья.
   - Зачем? - ужаснулась Нелл.
   - Затем, что ваше не годится под мои платья, даже если вы заказывали его по каталогам Дюссена. Потому что Дюссен - это вчерашний день, а я предлагаю вам завтрашний. Давайте, помогу. И смелее, смелее, дорогая моя, иначе к обеду мы не управимся.
   Нелл тяжело вздохнула, стиснула зубы и решила покорно плыть по течению. Рано или поздно ее все равно прибьет к берегу. Уже проверено.
   - Кружевные панталоны, пышные нижние юбки, корсеты, чрезмерно утягивающие талию, и превращающие фигуру в песочные часы, а женщину - в инвалида, - все это пережитки прошлого, от которых давно пора избавляться, - вещала искусница, помогая Нелл избавиться сначала от платья, а затем и от пережитков прошлого. - Белье должно быть удобно и подчеркивать естественную женственность. Да, иногда нужно что-то скрыть, где-то добавить объема, но делать это надо незаметно, ненавязчиво...
   Незаметно и ненавязчиво на Нелл оказались короткие узкие панталончики и заменившее корсет бюстье. В сравнении с ее бельем это было, безусловно, удобнее, но вряд ли как-то сочеталось с общепринятыми нормами приличия. Пришлось напомнить себе, что так называемые эльфийские платья, лет двадцать не выходящие из моды, надевают и вовсе на голое тело, и щеголяют в таких нарядах не только дамы полусвета.
   - Чулки подберем после, - пообещала Кэтрин. - Когда вы определитесь с платьем. Я успела подготовить всего четыре модели, но надеюсь, хотя бы одна из них придется вам по душе.
   С этими словами она отодвинула скрывавшую часть комнаты ширму, за которой обнаружились надетые на манекены наряды.
   Остаться равнодушной к происходящему не получилось.
   - Одежду нужно оценивать исключительно на себе, - сказала хозяйка. - Выбирайте, с чего начнем.
   Нелл оглядела представленное на ее обозрение великолепие и закусила на миг губу. Затем решительно встряхнулась.
   - Какое из них самое недорогое?
   Искусница укоризненно покачала головой.
   - Оливер предупреждал, что вы спросите о чем-то подобном. И просил не озвучивать стоимость. Но вам не стоит волноваться, такой подарок его не разорит. К тому же, как постоянный клиент, милорд Райхон имеет определенные привилегии.
   - Постоянный? - зачем-то переспросила Нелл.
   - Да, уже больше двадцати лет. Я дружила с его сестрой, когда мы обе еще были студентками. Бедняжка Джинни. А Оливер очень требователен в одежде, но терпеть не может многочисленные примерки и подгонки. Потому и заказывает все у меня... А вы о чем подумали?
   - Ни о чем. Вернее, о том же.
   Получилось неубедительно, и хозяйка модного дома вновь покачала головой.
   - Он приводил ко мне одну женщину, - сказала, отвечая на непрозвучавший вопрос. - Давно. Красавица, шикарная фигура, отличный вкус. Они замечательно смотрелись вместе, но сразу было понятно, что ничего у них не выйдет.
   - Отчего же? - осмелилась поинтересоваться Нелл.
   Искусница со значением подмигнула:
   - Она усаживала его на диванчик.
  
   Чай, журналы, приятная компания - все, как и обещала Кэтрин. Мужчинам в ее заведении порой приходилось ждать своих дам полдня, а поскольку зачастую именно мужчины оплачивали этот визит, им старались создать условия для комфортного ожидания: не в интересах хозяйки, чтобы утомленная скукой или мучимая голодом чековая книжка сбежала, хлопнув дверью.
   Однако, уже неплохо зная Нелл, Оливер не сомневался, что его пребывание в комнате для гостей не затянется. Даже пари сам с собой заключил, что и часа здесь не проведет.
   И проиграл.
   Нелл потребовалось почти два. Возможно, она и хотела сбежать раньше, но от Кэтрин не так просто вырваться, если искусница берется за дело с полной отдачей.
   Оливер, когда его пригласили в примерочную, охарактеризовал результат одним словом:
   - Волшебно.
   - Благодарю, - сдержано кивнула мисс Мерл, принимая комплимент, как должное. - Пригласить мастера Блеза?
   - Да, пожалуйста.
   Нелл, обхватив себя за плечи, замерла у зеркала - изящная статуэтка, обернутая мягким золотисто-горчичным шелком. Волосы собраны, глаза скрыты под дымчатой вуалью - видно только прикушенную нервно губу...
   - Прекрасно выглядишь.
   - Да? - она заставила себя опустить руки. - Тебе нравится?
   - Прежде всего должно нравиться тебе.
   - Мне нравится. Спасибо. Просто... я не привыкла к таким платьям...
   Таких платьев во всем Арлоне не шил никто кроме Кэтрин. Закрытое, с высоким под подбородок воротничком и длинными узкими рукавами, оно обтекало каждый изгиб фигуры, одновременно скрывая и подчеркивая округлость груди, тонкую талию и стройные бедра. Помнится, первая модель, представленная мисс Мерл, вызвала нешуточный скандал, а на Кэт тут же посыпались заказы.
   - Ты прекрасно выглядишь, - повторил Оливер. Подошел к ней, но удержался от того, чтобы откинуть с ее лица вуаль.
   - Кто такой мастер Блез? - спросила Нелл.
   - Это...
   Сюрприз? Он уже понял, ему они не слишком удаются.
   - Ювелир, - ответил честно. Перехватил протестующе поднятую руку и погладил затянутые в шелковую паутинку перчатки пальцы. - Пожалуйста, позволь мне это.
   Она вздохнула, но спорить не стала.
   Когда появился мастер Блез, сгорбленный под тяжестью лет и объемного груза гоблин, равнодушно смотрела на то, как он расставляет на столике перед ней и один за другим открывает футляры с украшениями. Покорно примеряла все, что рекомендовал ей старик, но ничего не выбрала.
   - Янтарный гарнитур, - сам решил Оливер. - Вот этот.
   Колье - хаотичная россыпь камней различного размера - гармонировало с цветом платья, но не сливалось с ним. Браслет был немного велик для узкого запястья, а серьги, судя по тому, как Нел, надев их, повертела головой, - тяжеловаты, но янтарь хорошо подходил к ее необычным глазам, сейчас скрытым вуалью.
   - Замечательный выбор, - хмуро похвалил гоблин, не привыкший, чтобы к его изделиям относились с таким равнодушием, что продемонстрировала новая клиентка.
   Собрал коробочки и футляры и удалился, невзирая на выгодную сделку, оскорбленный в лучших чувствах.
   - Теперь все? - с надеждой спросила Нелл.
   Пришлось напомнить, что на улице холодно, и нужно выбрать что-то из верхней одежды, а заодно - подходящую к новому наряду сумочку.
   Она согласилась без возражений, и по тому, как вдруг успокоилась, Оливер догадался, что завтра все это, платье, сумочка, гарнитур и отороченная мехом накидка, останутся в его доме, как и голубой пеньюар, под предлогом, что это слишком дорогие вещи для скромной студентки, чтобы забрать их в общежитие. Если она вдруг исчезнет из его жизни - уйдет, ничего у него не взяв.
   Он сам не понял, откуда пришла эта мысль, но избавиться от нее не получилось ни за обедом, во время которого Кэт искренне старалась быть радушной хозяйкой, а Нелл безуспешно притворялась невидимкой, ни в экипаже, везшем их по улицам вечерней столицы к зданию Королевской оперы.
   Лишь когда карета подкатила к широкому крыльцу, он очнулся и, вспомнив, что не собирался входить внутрь через центральный ход, выглянул, чтобы приказать кучеру подъехать к одной из боковых дверей.
   Служитель в почтительном молчании принял у посетителей верхнюю одежду, а затем проводил в пустую ярко освещенную комнату и, спросив номер ложи, настроил канал перехода.
   - Вот и все, - отчитался Оливер. - Мы на месте. Как ты и хотела, нас никто не видел и не видит.
   Телепортационные переходы появились тут в конце прошлого века по инициативе одного из кузенов правившего тогда монарха, и опера стала излюбленным местом свиданий тайных любовников. Но рассказывать об этом Нелл он не стал: самому не нравились возникавшие ассоциации.
   Она подошла к обшитым бархатом перилам и повела рукой в проеме.
   - Здесь экран?
   - Да. Из зала кажется, что ложа пуста.
   Хотелось добавить: к сожалению.
   В день премьеры огромный партер и возвышающиеся над ним в четыре яруса ложи были заполнены людьми, среди которых наверняка найдутся его знакомые - те, что давно записали его в ряды неудачников и вынужденных женоненавистников, и ради того, чтобы увидеть хотя бы одну вытянувшуюся от удивления физиономию, он немедленно отключил бы создающие экран артефакты.
   Ребячество, да, но он порядком устал от созданных самим же правил.
   - Нас никто не видит? - изменившимся тоном переспросила Нелл.
   - Никто.
   - Значит, совсем неважно, как бы я была одета? Зачем тогда...
   - Для тебя, - вздохнул Оливер, чувствуя себя как никогда глупо. - Мне просто хотелось сделать тебе подарок.
   Одолжение на один вечер - так вернее.
   Поход в оперу оказался ничем не лучше его предыдущих идей.
   - Здесь можно курить, - вспомнил он, заметив на маленьком столике пепельницу, и с горечью подумал, что хоть этому Нелл по-настоящему обрадуется. - Ложа хорошо вентилируется. И можно попросить принести вино и фрукты. Или какие-нибудь десерты.
   - Спасибо, но... Возможно, позже.
   Ответ относился к вину и десертам, закурила она сразу же.
   Одновременно с тем, как в воздухе запахло дымом, в зале приглушили свет, и началась увертюра.
   Нелл то смотрела на сцену, то скучающим взглядом обводила партер и ложи на противоположной стороне. После снова на сцену и снова в зал. Куда она не смотрела - так это в его сторону, и Оливер, устав ждать, сосредоточился на истории любви отважного Федерико и красавицы Изабо. У тех, как следовало из тоскливых арий, тоже все шло не гладко: ей прочили другого жениха, его король отправлял на войну.
   Оливер припомнил, когда и с кем была последняя война, и тут же уличил декораторов и костюмеров в недостоверности: мебель и наряды актеров не соответствовали той эпохе. Но ради глубокого декольте красавицы Изабо их можно было простить.
   Да и сама постановка была недурна. Виртуозные арии в исполнении ведущих солистов сменялись шутливыми куплетами, драма главных героев - комедийными сценками, разыгрываемыми актерами, изображающими слуг. В другой ситуации Оливер следил бы за происходящим на сцене с интересом, но сейчас отвлекался то и дело на невеселые мысли. А те становились с каждой секундой все печальнее и печальнее, пока сердце не заныло от щемящей тоски, а в глазах защипало от близких слез и табачного дыма...
   Оливер выругался про себя, стряхнул захлестнувшее его наваждение и, протянув руку над разделявшим их столиком, погладил Нелл по плечу. Когда она никак не отреагировала, поднялся с кресла, и присел рядом с нею. Вынул из дрожащих пальцев сигарету, откинул вуаль с ее лица и, увидев блестящие от слез глаза, притянул Нелл к себе, обнял крепко и коснулся губами пульсирующей на виске жилки.
   - Все хорошо, - прошептал так, будто хотел внушить уверенность в своих словах. - Хорошо. Успокойся.
   - Успокоиться? - переспросила она, прижимаясь к нему еще сильнее.
   - Да. Постарайся. Дамы в соседних ложах наверняка уже рыдают взахлеб. Скоро мы не будем слышать певцов за их стенаниями.
   - Я?..
   - Транслируешь, да. Зал оборудован артефактами, улучшающими акустику, и если они помимо звуков усиливают эмоциональные всплески, оркестровую яму зальет слезами.
   ...Он нес полную чушь, целовал влажные веки и дрожащие губы, гладил ее плечи, руки, скользил ладонью по обтягивающему грудь шелку, и в какой-то момент перестал чувствовать сминающуюся под пальцами ткань - осталась только женщина, нежная и ранимая, льнущая к нему в поисках защиты, настоящая, как в ту, их первую ночь. И целовала она его так же, как тогда, до боли впиваясь в губы, вцепляясь ногтями в плечи так, что чувствовалось даже через одежду, но в этой боли растворялась бесследно тоска и мысли об одиночестве...
   Потом отстранилась, переводя дыхание, и снова прижалась всем телом, спрятав лицо у него на груди.
   - Хочешь, уйдем отсюда? - склонился к ее уху Оливер. - Прямо сейчас?
   - И не узнаем, чем закончится история Федерико и прекрасной Изабо? - улыбнулась Нелл, подняв на него глаза.
   - Ну, это же опера... В конце они поженятся. Или умрут. Или поженятся, а после умрут...
   - Или умрут, а после поженятся, - подсказала она.
   - Не исключено, - согласился он. - Вон тот толстяк в черном похож на некроманта.
   - Это отец Федерико.
   - Вот-вот. Чего только не сделаешь для любимого сына.
   Она тихонько рассмеялась и замотала головой:
   - Останемся и узнаем. Я никогда не была в опере. Это так восхитительно, музыка, голоса, вот и расчувствовалась, прости...
   Он не обернулся, чтобы проследить за ее взглядом, устремленным явно не на сцену. Просто запомнил направление и угол. После, встав за ее плечом, начертил в пространстве вектор.
   - Хочешь вина? - спросил, рассматривая людей в ложе на противоположной стороне: между двумя немолодыми дамами сидела девушка, совсем юная и хорошенькая, особенно на фоне маячившего за ее спиной старика.
   - Воды, если можно, - попросила Нелл.
   Достаточно было потянуть за шнурок, но Оливер воспользовался случаем и вышел за дверь.
   Рядом как по волшебству появился человечек в зеленой ливрее.
   - Стакан воды, будьте добры, и...
   - И? - человечек упрятал в рукав полученную банкноту.
   - Узнайте, кто занимает ложу в третьем ярусе, слева от виконта Тротгара.
   Воду принесли сразу же. Минут через пять после этого деликатно поскреблись в дверь.
   - Интересующую вас ложу выкупил на новый сезон барон Лэйгин. Сейчас там он, его супруга и ее дальняя родственница, некая миссис Бин с дочерью. Мисс дебютирует в этом году в столице...
   - И мать использует любую возможность вывести ее в свет, - под нос себе пробормотал Оливер. - Благодарю, любезнейший.
   Эмилии - он помнил, как звали сестру Нелл - шел пятнадцатый год. Самое время подумать о будущем, учитывая то, что девушка вряд ли обладала магическими способностями, ведь сама миссис Бин, со слов ректора Хеймрика, к одаренным не принадлежала и второй ее муж был не из магов.
   - Что там? - обеспокоенно спросила Нелл, когда он вернулся в ложу.
   - Пустяки, - отмахнулся он. - Один знакомый догадался, что я здесь. Специалисту нетрудно отличить пустую ложу от закрытой, к тому же в день премьеры ложи не пустуют, наверняка ее сдали бы кому-нибудь. В общем, меня раскрыли, и в антракте придется подойти...
   План созрел спонтанно и изобиловал недочетами, но в последние недели его посещали лишь такие идеи.
   Женщина, выводящая в свет дочь, не просидит весь антракт, любуясь опущенным занавесом, она обязательно выйдет в фойе. Вряд ли у нее тут много знакомых, и не придется уводить ее из компании, достаточно вежливо поздороваться и попросить уделить ему минуту. Правда, знакомые здесь были у самого Оливера, те же Аштоны, помнится, собирались на премьеру и, не исключено, что сидят сейчас ярусом выше, но он знал несколько действенных способов отвести даже самые внимательные глаза.
   О чем ему говорить с Клариссой Бин, в прошлом - Клариссой Вандер-Рут, Оливер толком не представлял, но не мог упустить возможность узнать еще хоть что-нибудь о той, что сейчас сидела рядом и, повернув голову к сцене, смотрела из-под вуали совсем в другую сторону.
   - Может быть, все-таки вина? - спросил он, когда прозвенел звонок. - Или мороженое?
   - Мороженое, - согласилась Нелл. - Как думаешь, у них есть клубничный сироп?
   - Думаю, да.
   Тот же человечек в ливрее выслушал распоряжения, сказал, что есть и сироп, и даже свежая клубника, и испарился, предварительно заверив, что исполнит все в лучшем виде. А Оливер направился в фойе. Шел, укрывшись пологом иллюзии, превращавшим его не в невидимку, а в безликое, никому не интересное существо, обходил беспрепятственно столы с закусками и разносящих напитки лакеев, всматривался в лица.
   Первым заметил барона Лэйгина, того самого старика, что сидел позади юной Эмилии. Господин барон был чем-то недоволен, а одна из сопровождавших его в ложе дам - госпожа баронесса, очевидно, - ласково что-то нашептывая, пыталась скормить ему тарталетку с паштетом.
   Их родственницы тем временем скромно стояли в сторонке и в семейный разговор не вмешивались. Эмилия с любопытством разглядывала блистательное общество, а ее мать, отвернувшись к скрытому тяжелой портьерой окну, растирала виски. Она не раз уже успела пожалеть о том, что пришла сюда, но для дочери это первый выход, и нужно соблюсти приличия и досмотреть до конца это скучный спектакль в компании этого несносного барона.
   Нет, читать мысли Оливер по-прежнему не умел, но женщина думала слишком громко, а усталость и разочарование легко читались по ее лицу, еще хранившем следы былой красоты.
   Сколько ей? Немногим за пятьдесят? Практически его ровесница, но магия не хранит ее молодость и здоровье. В темных волосах блестит седина, на лбу и вокруг глаз прорезались морщины. Оливер представил, как выглядел бы сам, если бы не был магом, или та же Кэтрин, которая окончила академию в один год с Джинни, а Джинни весной исполнилось бы уже шестьдесят...
   Представил, и отогнал эти мысли подальше.
   - Миссис Бин? - он выбрал момент, когда барон позволил-таки впихнуть себе в рот тарталетку и занялся сосредоточенным пережевыванием, тогда как баронесса держала наготове платок, дабы в случае чего смахнуть крошки с его дряблого подбородка. - Позвольте представиться, Оливер Райхон.
   - Очень приятно, - выговорила она удивленно. - Вы?..
   - Случайно узнал, кто вы, и не мог не подойти. Уделите мне несколько минут? Я хотел бы поговорить о вашей дочери. О вашей старшей дочери.
   Последнюю фразу произнес так тихо, что никто, кроме Клариссы Бин ее не услышал.
   Женщина вздрогнула, огляделась и торопливо закивала.
   - Только...
   - Не здесь, конечно же, - согласился он.
   - Мама!
   - Подожди меня тут, Эмили. Держись тетушки Лиззи.
   Талантами Юлиуса Хеймрика Оливер не обладал, даже Флин был куда искуснее в том, что касалось ментального воздействия, но с людьми, лишенными и толики магии, многого не требуется. Несколько несложных манипуляций, и собеседница, с которой они уединились в эркере, готова ответить на любой вопрос. Более того - она сама хочет поговорить. Ей так давно не с кем было поговорить о своей Нелл.
   - Мое солнышко, моя бедная девочка... Вы знали ее?
   - Нет.
   Это правда, той Нелл, которую она помнила, он не знал, и с удовольствием послушал бы о милой жизнерадостной девочке, которую все любили, не могла не любить - такой чудесной была она, со слов ее матери. Но слов этих слишком много, а времени мало, и пронизанный светлой грустью рассказ приходится прервать.
   - Что случилось в Глисете одиннадцать лет назад, миссис Бин? Как она погибла?
   - Погибла, - Кларисса закусила губу. - Да, она погибла. Юлиус... Ректор Хеймрик сказал, что она сама виновата, сказал, что она была такой же, как Эрик, увлеченной и безответственной, но...
   - Она была не такой?
   - Не знаю, - жалобно всхлипнула женщина. - Уже не знаю. Мне казалось, у Нелл не было от меня секретов, она рассказывала мне обо всем, об учебе, хоть я ничего в этом не смыслила, о жизни при университете, об Алане... А потом эти деньги...
   - Какие деньги? - насторожился Оливер.
   - Большие. Очень большая сумма, просто огромная. Когда умер Эрик, мы остались ни с чем, потеряли квартиру, банк присылал только счета. Я едва сводила концы с концами. А после того, как Нелл... После того, как она погибла, выяснилось, что у Эрика были сбережения, и он оставил все ей. Я не знала, как к этому относиться. Да, когда я вышла замуж за отца Эмили, мы ни в чем не нуждались. Но это длилось недолго. Муж вел торговлю с колониями, заразился тропической инфекцией... Так глупо - его укусила корабельная обезьянка, когда он принимал новый товар. Сгорел в три дня. Компаньоны выкупили дело. Я не разбираюсь в этом, в итоге осталась снова в долгах, с маленькой дочерью... А Нелл присылала нам какие-то гроши, которых хватало только, чтобы не умереть с голода. Говорила, что работает после занятий. Мне было так стыдно, что моя девочка вынуждена отказывать себе во всем и работать, чтобы содержать нас с Эми... А у нее все это время были деньги Эрика! Она могла бы... Хотя, наверное, она была права, - гнев и обида, прорезавшиеся было в голосе миссис Бин, улеглись в одно мгновение. - Я не умею обращаться с деньгами, - посетовала она. - Этим всегда занимались мои мужья, а одна я... Думаю, Нелл понимала это, и хотела как лучше. Да?
   - Да, - согласился Оливер, отчетливо осознавая, что не было никакого наследства. Пока Хелена была, точнее считалась живой, не было. Та девочка, какой бы умной и предусмотрительной она ни была, не скрыла бы такого от матери. Так откуда после взялись эти деньги?
   - Она была права, - повторила миссис Бин. - Я и ее наследства не сберегла. Хватило всего на пять лет. Непомерные траты, невыгодные вложения... Я и финансы несовместимы.
   - Но сейчас, мне кажется, вы достаточно обеспечены, - заметил Оливер, уже догадываясь, каким будет ответ.
   - Случай помог. Два года назад умер дальний родственник моего второго мужа. Семьи он не имел, поэтому оставил все Эмили и выделил долю мне. Мудрый человек, жаль мы не общались при его жизни. Я теперь получаю фиксированную ренту, а банк перечисляет деньги в оплату пансиона, где учится Эми. Она умная девочка, умная и способная... Но не как Хелена. Не маг. И к лучшему... Они такие разные, мои девочки. И такие похожие... были бы. - Она потянула за блестевшую на шее цепочку и вытащила из-под платья медальон, открыла и развернула его к Оливеру. - Они всегда со мной. Взгляните, ведь, правда, похожи?
   - Очень, - солгал он и сцепил руки, борясь с желанием потянуться к заключенной в серебряную рамку миниатюре.
   Сходство между сестрами существовало лишь в материнском сердце. У Эмилии темные волосы, личико сердечком, огромные карие глаза, пухлые губы и вздернутый носик. У Хелены более строгие черты, прямой нос, глаза чуть раскосые. А волосы... Фотографии, которые он видел у Хеймрика, и та, что он стащил тайком, были черно-белыми, и он отчего-то решил, что волосы Нелл были каштановыми или темно-русыми до того, как потеряли цвет. А на самом деле...
   - Рыжая, - выдохнул удивленно.
   Может, художник переусердствовал с цветом, но волосы девушки на миниатюре полыхали теплым оранжевым пламенем.
   - Рыжая, - с улыбкой подтвердила миссис Бин. - Наследие Вандер-Рутов: рыжие волосы и веснушки. Эрик был весь в веснушках, лицо, руки... А у Нелл - только мелкие точечки на носу. Но как же она мечтала от них избавиться! Запудривала, мазала какими-то снадобьями... Зачем? Пусть бы были. Пусть бы были... И она была...
   Разговор грозил закончиться истерикой, но Оливер этого не допустил.
   Махнул рукой перед лицом женщины, заставляя умолкнуть и перевести дух, утереть слезы и подумать о чем-нибудь хорошем. Мастеру темных материй нелегко разбудить в человеке светлые чувства, чаще приходится вызывать обратное, страх, злость, ненависть, но он искренне, всем сердцем пожелал Клариссе Бин добра, а такие пожелания в чем-то сродни проклятиям: зла не несут, но привязываются к человеку накрепко и сопровождают его долгое время.
   Через минуту она придет в себя. Через две уже не вспомнит, о чем они говорили. Через три, когда Эми спросит ее, что за господин к ней подходил и чего хотел, скажет, что просто давний знакомый. Через пять забудет о нем окончательно, и лишь его проклятие-пожелание останется с ней.
   Вернуться в ложу так же незаметно, как выбрался оттуда, не получилось: у двери его караулил вице-канцлер собственной персоной.
   - Лорд Арчибальд, - улыбнулся Оливер со всем дружелюбием, на которое был сейчас способен.
   - Добрый вечер, Оливер. Вы неуловимы, даже в опере вас невозможно найти.
   - Я...
   - Не афишируете свое присутствие здесь, - серьезно кивнул лорд Аштон. - Я уже понял. Теперь неловко, что решился вас потревожить, прошу простить мою бесцеремонность.
   - Вы...
   - Боюсь, что испугал вашу спутницу, - признался вице-канцлер. - Передайте леди мои извинения.
   - Да, конечно.
   - Был рад видеть вас, невзирая на... это недоразумение. До свидания.
   - Всего доброго, лорд Арчибальд.
   Оливеру потребовалась вся его выдержка, чтобы проводить вице-канцлера невозмутимым взглядом и только тогда, когда тот скроется за поворотом на лестницу, открыть дверь.
   Наверняка лорд Аштон узнал Нелл, слишком примечательная у нее внешность. Узнал и милостиво отложил серьезный разговор.
   Но Оливера сейчас волновала сама Нелл...
   - Я оставила тебе клубнику, - сообщила она с виноватой улыбкой. - А мороженое съела, прости. И кажется, тебя искал еще какой-то знакомый. Пришел сразу после твоего ухода. Постучал, а я подумала, что принесли десерт, открыла и... закрыла. Так неудобно получилось. Надеюсь, я ему ничего не прищемила.
   Оливер медленно выдохнул, сел в свое кресло и, потянувшись, предложил:
   - Давай все же возьмем вина?
  
  

ГЛАВА 16

  
   Вино, игристое и искристое, шипело в бокале и приятно покалывало язык. Нелл пила его медленно, смакуя каждый глоток, рассматривала на просвет поднимающиеся со дна пузырьки и улыбалась, едва заметно, уголками сладких от мороженого и фруктов губ, но искренне и легко.
   Тоска, сожаления о том, чего уже не вернуть, жалость к самой себе накатили волной и волною же схлынули, когда ей напомнили, что она не одна. По крайней мере, сегодня. Потом боль вернется, она всегда возвращается, но в этот вечер Нелл обещала себе не думать больше о плохом и радоваться.
   Радоваться всему.
   Завораживающей музыке, силе и красоте вплетающихся в нее голосов, сверкающей золотом люстре над головами притихших в восхищении зрителей.
   Роскошному платью, удобным туфлям и теплым каплям янтаря на запястье.
   Полумраку закрытой ложи и мягкому креслу.
   Стремительно уменьшающейся горке мороженого в хрустальной вазочке и летней сочности клубники, которую она и не чаяла попробовать в октябре.
   Радоваться тому, что можно, спрятавшись под вуалью, смотреть через утонувший в чарующих звуках зал на родных своих людей. Тому, как мама оживла и посвежела, не сравнить с тем, какой больной и усталой она выглядела весной, когда Нелл, выкроив время и деньги, поехала за сотню миль, чтобы после двух дней тряски в вагоне увидеть ее на несколько минут. Тому, как повзрослела с прошлого лета Эми. Тогда Нелл смотрела через ограду на сестренку, гулявшую в саду с другими пансионерками, и думала, до чего же она маленькая и забавная в голубом платьице и накрахмаленном белом чепце, а сегодня в ложе напротив сидела юная красавица, и наверняка немало мужчин поглядывало на нее тайком.
   Нелл рада была даже тому, что старый барон Лэйгин все так же стар и привычно всем недоволен, а тетушка Лиззи, мамина троюродная сестра, по-прежнему носится с ним, как с капризным младенцем. Приятно, что в мире есть неизменные вещи.
   И Оливер.
   Хорошо, что он есть.
   Если бы не он, не было бы этого вечера и нежданной радости. Некому было бы напомнить, что жизнь - это не только прошлое, ушедшее безвозвратно, не будущее, которое еще неизвестно как сложится и сложится ли, но и настоящее, в котором можно найти немало приятных моментов.
   - Еще? - он кивнул на ее опустевший бокал.
   - Я опьянею, - предупредила Нелл.
   Бокал тут же наполнили, демонстрируя, что ничего не имеют против такого развития событий. Но сложившееся в ее голове шутливое замечание на этот счет так и не сорвалось с губ: слишком задумчив был милорд Райхон для шуток.
   - Что-то не так? - забеспокоилась Нелл. - Это из-за того человека? Не нужно было открывать? Боги, - она прижала ладонь к губам, - прости, я не подумала, как это будет выглядеть. Я...
   Он поглядел на нее вприщур и улыбнулся, прогоняя не успевшую угнездиться в сердце тревогу.
   - Ты очаровательна. Даже жаль, что лорд Аштон не из тех, кто разносит сплетни по салонам, и никто не узнает, что я в кои веки пришел в оперу в компании красивой женщины, а не угрюмых сычей из министерства.
   Еще не осознав всего смысла фразы, она благодарно опустила глаза, принимая комплимент, а в следующую секунду вздрогнула и чуть не расплескала вино.
   - Кто? - переспросила, думая, что ослышалась.
   - Арчибальд Аштон. Наш вице-канцлер. Ты его не узнала?
   - Нет. - Она открыла всего на секунду, успела увидеть мужчину в смокинге, поняла, что это не лакей, и тут же захлопнула дверь. А он видел женщину в вечернем платье, с лицом, скрытым вуалью, к тому же в плохом освещении. Значит, тоже не узнал. - Нет, конечно же, - Нелл расслабленно вздохнула, хоть дрожь не ушла еще из пальцев. - Как я могла его узнать, если раньше не видела? У меня нет таких высокопоставленных знакомых.
   - Познакомить? - легкомысленно предложил Оливер.
   - Не сегодня.
   Сегодня хотелось радоваться настоящему. Но прошлое напомнило о себе, и радость таяла в горьком дыму...
   Нелл и не заметила, когда успела прикурить сигарету.
   - А лорд Аштон, думаю, не оказался бы, - продолжал, пригубив вина, Оливер. - Не каждый день перед его носом захлопывают дверь. Полагаю, он немало заинтригован.
   - У тебя не будет проблем из-за этого?
   - Будут. Еще какие. Теперь при каждой встрече вице-канцлер станет сверлить меня взглядами, изнывать от любопытства и мучиться от того, что воспитание не позволяет ему это любопытство удовлетворить. А неудовлетворенное любопытство - это страшно, так что проблемы могут возникнуть у всего королевства.
   - Я спрашивала серьезно, - нахмурилась Нелл.
   - А я почти не шутил. Лорд Арчибальд действительно воспитанный и тактичный человек, и, судя по тому, как он мялся под дверью с видом провинившегося студента, а после долго извинялся, даже если бы ты ему что-нибудь прищемила, он признал бы, что сам виноват.
   - Вы близко знакомы?
   - Достаточно. Он - выпускник академии, состоит в попечительском совете. Но мне повезло общаться с ним в неформальной обстановке, в последние годы особенно часто благодаря его дочери, так что могу похвастаться, что знаю лорда Арчибальда не только как политика и общественного деятеля, но и как человека. Хорошего человека.
   Хорошего человека - Оливер выделил последние слова, но Нелл не придала этому значения: зацепилась за упоминание дочери.
   "У меня есть дочь, всего на несколько лет младше, чем эта девочка", - Арчибальд Аштон, тогда еще не бывший вице-канцлером, говорил об этом ректору Хеймрику. Они стояли в дверях и шептались, думая, что Нелл спит, забыв или не веря тому, что боль не позволит ей уснуть.
   "Тогда вы как никто понимаете", - шептал мэтр Юлиус.
   "Понимаю", - соглашался лорд Аштон.
   А Нелл понимала, что все могло сложиться иначе, не будь у него дочери "всего на несколько лет младше". Мама, возможно, не сидела бы сейчас в ложе напротив, а Эми не приняли бы в тот пансион, потому что никакие деньги не вернули бы их семье потерянную репутацию. Ужасный был план, но в тогдашнем своем состоянии она не придумала бы ничего лучше, а лорд Арчибальд оказался хорошим человеком и любящим отцом.
   Повезло.
   Как и во многом другом после.
   Но все же надолго ее везения не хватало. Как старенький пони оно нуждалось в перерывах, грозя в противном случае свалиться с ног и перевернуть тележку-судьбу, которую тащило кое-как за собой. Однажды Нелл забыла об этом, отвлеклась на работу на виноградниках, на овечий сыр и войну с неподдающейся прялкой, и забыла. Больше она такой ошибки не повторит.
   Вот и теперь, видимо, пришло время сделать перерыв.
   Что может быть лучше, чем сегодняшний вечер?
   Ничего.
   Значит, дальше будет только хуже.
   Например, Оливер, так любящий сюрпризы, всё же решит познакомить ее с лордом Аштоном.
   - Можно еще вина? - она пододвинула к нему бокал.
   - Уже не боишься опьянеть?
   ...На сцене вернувшийся с войны Федерико рыдал над телом прекрасной Изабо.
   В ложе напротив Эми утирала слезы, мама ласково поглаживала ее по руке, а тетушка Лиззи обмахивала веером мужа. Нелл простилась с ними мысленно, пожелав всего лучшего даже брюзге-барону...
   - Не боюсь. Но тебе придется нести меня на руках.
   - Разве мне нужен повод?
   Не стоило портить этот вечер. Но и затягивать с объяснениями нельзя: чем дольше откладывать разговор, тем труднее будет его начать.
   Завтра, - подумала Нелл.
   Завтра вечером.
   Пусть будет еще одна ночь.
   Еще одно утро с ароматом кофе и свежей сдобы.
   Ещё один день вместе.
  
   В академию они вернулись за пять минут до полуночи.
   Сразу от здания станции Оливер открыл портал и перенес их к себе домой. Зажег свет в гостиной, стащил плащ и тяжело опустился в кресло. Морщась, потер лоб.
   - Коварное вино. Не знаю, как ты, а я, кажется, и правда пьян.
   - Получается, это мне придется тебя нести? - улыбнулась Нелл.
   - Не получится. Говорят, что я - невыносимый человек.
   - Врут, - она наклонилась и поцеловала его в губы. - Ты замечательный.
   - Да? - он не ждал таких слов и по-настоящему растерялся.
   - Да, - подтвердила Нелл. - И вечер был чудесный. Спасибо.
   На продолжение ее не хватило, и она сбежала в спальню.
   Зажгла светильники, прошла в ванную и открыла воду. Вернувшись в комнату, остановилась перед зеркалом, чтобы полюбоваться в последний раз платьем и солнечным блеском янтаря. Оливер не стал бы возражать, но она не сможет всё это оставить.
   И остаться не сможет.
   Послышались шаги в коридоре, и Нелл заставила себя отвлечься от грустных мыслей. Все хорошо. Пока еще...
   Шаги резко затихли, слух уловил звук, похожий на стон, а за ним последовал грохот и звон бьющегося стекла.
   Вылетев в коридор, Нелл увидела Оливера, лежащего на полу рядом с перевернутым столиком и осколками вазы, но в первый миг ни о чем плохом не подумалось. Шел, оступился, наткнулся на столик. Сейчас поднимется, еще и пошутит насчет своей неловкости.
   Но он не поднялся.
   И когда она тормошила его, звала и хлопала по щекам, даже глаз не открыл.
   - Спокойно, - сама себе приказала Нелл, от страха и волнения отстукивая зубами. - Спокойно.
   Но успокоиться не получалось. Оливер, что бы он ни говорил о коварном вине, вовсе не был пьян. Возможно, сильно ударился головой при падении.
   Нелл уже знала, как опасны и непредсказуемы падения. Случалось, что человек падал с крыши и, как ни в чем не бывало, отряхивался и возвращался к своим делам. А случалось, с лошади и...
   А еще она совершенно точно знала, что бессильна чем-либо помочь.
   Она оббежала дом, нашла кабинет, а в кабинете телефон, сняла трубку и замерла в нерешительности. Куда звонить? Кому?
   Нажать дважды на рычаг и попросить телефонистку соединить с лечебницей?
   Если Оливеру действительно нужна помощь, любой риск оправдан. А если через минуту он очнется и отделается лишь шишкой на затылке, нужно ли, чтобы назавтра вся академия знала, что ночью в доме ректора была какая-то женщина? Телефонистка ведь увидит, с какого номера ее вызывают...
   Номер!
   Взгляд зашарил по столу в поисках телефонной книжки. Лучше позвонить в лечебницу по прямому номеру и попросить дежурного целителя: целители не настолько болтливы, как телефонистки.
   Номера лечебницы в телефонной книжке Оливера не было. Нашелся другой, частный, но Нелл подумала, что стоит рискнуть.
   Ответа пришлось ждать долго. Наконец на том конце провода сняли трубку и зевнули в нее что-то невразумительное.
   - Д-доктор Грин?
   - Да, слушаю вас, - казалось, он мгновенно проснулся от звуков собственного имени.
   - Это... из дома милорда Райхона. Он упал и потерял сознание, и я...
   - Сейчас буду.
   - Я оставлю открытой дверь, - успела сказать Нелл.
   А может, и не успела: целитель уже положил трубку.
  
   В его многолетней практике ночные вызовы были не редкостью, так что собрался Грин быстро, оделся, взял саквояж, специально для таких случаев укомплектованный всем, что может понадобиться для оказания первой помощи, и вышел из дома. Хорошо, что телефонный звонок не разбудил Элизабет, не хотелось тревожить ее, пока сам во всем не разобрался.
   Еще одна удача: стационарную портальную сеть не успели отключить на ночь. Эдвард давно собирался обсудить этот вопрос с руководством академии. Понятно, что нужно экономить энергию артефактов, но бывают же экстренные случаи, когда дорога каждая минута. Хотя сейчас он надеялся, что это - не такой случай.
   Входная дверь ректорского жилища была не заперта, но охранные заклинания не отключены. Впрочем, Грина они не остановили: целитель принадлежал к немногочисленному кругу людей, которым здесь были рады.
   - Оливер! - позвал он из прихожей. - Э-э... мисс! Это доктор. Где вы?
   В глубине дома хлопнула дверь.
   Поняв, что другого ответа не дождется, Эдвард повесил на вешалку пальто и прошел по настороженно притихшим комнатам. В гостиной заметил брошенный на кресло мужской плащ и дамскую сумочку рядом. В ведущем к спальням коридоре - сломанный столик у стены и осколки голубого стекла.
   Райхон лежал на постели. В сознании. В смокинге. И в одной туфле - левой. Правая аккуратно стояла у кровати.
   - Доброй ночи, Оливер, - поздоровался Грин, но вместо того, чтобы протянуть больному руку, снял с него туфлю и поставил рядом со второй. - Рассказывайте, что с вами приключилось.
   - Ничего страшного, - ректор даже подняться попытался в подтверждение своих слов. - Простите, что вас потревожили. Всего лишь легкое головокружение.
   - Речь не нарушена - уже неплохо, - констатировал доктор. Поставил саквояж на пол и подтянул к кровати стул. - Что беспокоит помимо головокружения?
   - Эдвард, поверьте, я в полном порядке. Выпил, оступился, упал - с кем не бывает?
   - Со мной. И с вами, насколько помню, прежде не бывало. Бет рассказывала, что накануне вы отличились в клубе. Это не связано?
   Сотрясение от удара - вполне возможно. Проявляется порой не сразу, а первичные симптомы уверенный в своей неуязвимости милорд Райхон мог проигнорировать.
   - Нет, - Оливер бросил быстрый взгляд на приоткрытую дверь ванной, - вряд ли. Думаю...
   - Да?
   Еще один взгляд на дверь.
   - Оливер, - Грин укоризненно покачал головой. - Вы упростите мне задачу и сэкономите нам обоим время, если расскажете все, как есть. Или мне придется вызывать помощь и транспортировать вас в лечебницу.
   - Еще в угол поставить пригрозите, - пробурчал Райхон.
   - Поставил бы. Но боюсь, на ногах не удержитесь. Закройте глаза. Дотроньтесь пальцем до кончика носа. Угу. Почти попали. - Эдвард склонился над пациентом, оттянул вниз его левое веко, оценил состояние склеры и слизистой и, глядя в помутневший глаз, уточнил ласково: - В лечебницу?
   Глаз нервно дернулся, покосился в сторону. В сторону ванной, естественно.
   Эдвард не выдержал: встал и с хлопком закрыл так беспокоившую милорда Райхона дверь. Вернулся на место и спросил, понизив голос:
   - Теперь объясните?
   Только-только захлопнутая дверь с тихим скрипом приоткрылась.
   Милорд Райхон моргнул, перевел взгляд на доктора и с честнейшим выражением лица - лишь у святых и профессиональных мошенников бывают такие честные лица - сказал:
   - Сквозняк.
   - Бывает, - с пониманием согласился целитель. Когда женщине что-нибудь надо, она не то, что сквозняк, - торнадо устроит. - Так что с вами все-таки? - продолжил негромко, не рискуя повторным закрытием двери провоцировать стихийные бедствия. Провел над пациентом рукой, фиксируя изменения структуры энергетического поля. - Признавайтесь, работали недавно с нестабильными потоками? Похоже на последствия... эм... неких магических искажений...
   - Пространственные искажения, - с неохотой подтвердил Оливер. - Не работа. В последнее время несколько раз пользовался услугами портальных станций.
   - Угу, - кивнул доктор, получив подтверждение своих предположений. - Сегодня, например? - Он задумчиво поправил на пациенте галстук, снял с атласного лацкана смокинга длинный белый волос, рассмотрел и заботливо прицепил обратно, отметив, что милорд Райхон уже не настолько бледен, как минуту назад, хотя прилив крови к голове - определенно не то, в чем он сейчас нуждался. - Давно вы активно путешествуете? И как часто?
   - Две недели. Пришлось... три раза, кажется...
   - А точнее?
   Из ванной донесся приглушенный звук: будто кто-то отчаянно зажимал рот ладонью, но все-таки чихнул.
   - Послышалось, - отмахнулся Грин от вперившегося в него настороженного взгляда.
   - Эдвард, я...
   - Оливер, - устало вздохнул целитель, - разговор доктора с пациентом и все обстоятельства этого разговора считаются врачебной тайной и разглашению не подлежат.
   - Все равно прошу вас... даже Элизабет...
   Подобное недоверие было просто оскорбительно.
   - У меня нет секретов от жены, милорд, - отчеканил Эдвард сердито. - Но это не означает, что и у вас их быть не должно. Поэтому будьте уверены, я никому не расскажу... сколько раз вы в последние недели телепортировались на дальние расстояния. Но сам, как ваш доктор, должен это знать.
   Оливер отвел глаза. Это можно было счесть признаком раскаяния, и Грин смирил гнев. Хотя, услышав правдивый ответ, пожалел, что клятва целителя не разрешает ему нанесения легких телесных повреждений пациентам, даже в профилактических целях.
   - Шесть? - переспросил рассеянно. - Туда и обратно, я полагаю. Итого: двенадцать прыжков за две недели. Что ж, должен извиниться за то, что не поверил вам сразу. Вы действительно хорошо себя чувствуете. Могло быть намного хуже. Но время позднее, поэтому лекцию о вреде частых перемещений на дальние расстояния опустим, вы ее еще студентом должны были прослушать. Скажу, что вам делать теперь. Запоминаете? Ни-че-го. В следующие десять-двенадцать часов приступ может повториться, поэтому без острой необходимости вставать с постели не советую. Если за это время самочувствие не ухудшится, считайте, что вам повезло. Тогда, напротив, рекомендую больше двигаться. Займитесь гимнастикой, гуляйте. Ходить вам придется много и часто, потому что телепортацию, даже в пределах одной комнаты, я вам категорически запрещаю минимум на неделю. Нарушите этот запрет - ищите другого доктора. Избегайте умственного переутомления, волнений... Оставить на это время работу не предлагаю, все равно откажетесь, но, если получится, отмените все, что можно отменить: совещания, заседания комитетов, лекции - все, что не требует немедленного решения. Никакого алкоголя, меньше кофе. Медикаментозное лечение не требуется, но препараты цинка и железа я рекомендовал бы, как вспомогательные. Употребляйте в пищу свежие овощи, фрукты, орехи... И вообще режим питания постарайтесь соблюдать, хотя бы до полного восстановления. Это все, пожалуй. Далее будем исходить из вашего состояния. А сейчас: до свидания.
   С этими словами он положил ладонь на лоб больного. Оливер хотел что-то сказать, но не успел: глаза его закрылись, и он погрузился в глубокий сон.
   Грин с помощью телекинеза приподнял пациента над кроватью, снял с него смокинг, подтяжки и галстук и уложил снова, решив, что все остальное спящего не стеснит. Поднял не пригодившийся саквояж и подошел к двери в ванную. Постучал. Что ему в ответ скажут: "Войдите", не ждал, но внимание, определенно, привлек.
   - Милорда Райхона я усыпил, - отчитался в пустоту. - Это целебный сон, стабилизирующий энергетические связи, прерывать его не стоит. По-хорошему тут нужна сиделка хотя бы на эту ночь и завтрашний день. Я могу прислать квалифицированную сестру из лечебницы, но поскольку никаких специальных манипуляций выполнять не потребуется, будет достаточно, если с ним просто побудет кто-нибудь... Мисс? Вы слышите? Мне прислать сиделку?
   - Нет, - тихо ответили из-за двери.
   - Замечательно. Мои рекомендации вы слышали. Никаких телепортаций, никакого умственного перенапряжения и волнений. Отдых и полноценное питание. Мой номер у вас есть. Завтра к полудню загляну. Думаю, милорд Райхон к тому времени будет в состоянии открыть мне дверь. Если нет - оставьте ее незапертой, как сегодня. Хорошо?
   - Да.
   - Вот и славно. Всего доброго, мисс.
   - И вам, - коснулся слуха едва различимый шелест. - Спасибо.
  
   Конечно же, она отказалась от сиделки. Если бы та явилась, Нелл пришлось бы уйти, а куда ей идти ночью в вечернем платье? Ее старые вещи мисс Кэтрин обещала выслать портальной почтой на адрес Оливера, но посылку доставят в лучшем случае утром.
   Ну, и... были еще причины...
   Нелл присела рядом со спящим мужчиной, провела рукой по его волосам вдоль тонкой седой пряди и закусила губу, чувствуя, что готова разрыдаться от пережитого страха, облегчения, наступившего за ним, и нового, смутного еще беспокойства.
   В первый раз она чуть не расплакалась, когда, поговорив с доктором по телефону, вернулась к Оливеру и увидела, что тот пришел в себя. Но сдержалась. Стиснула зубы, выдавила улыбку, сделав вид, что поверила в это его "оступился, упал", и помогла добраться до кровати. Сейчас, когда не от кого было прятать нервную дрожь и влажные глаза, совладать с эмоциями было сложнее.
   И все же она справилась с собой.
   Посидела еще немного, грея озябшие пальцы в его теплой, безвольно лежащей поверх покрывала ладони, и встала. Сняла платье, повесила на спинку кресла, любовно расправив складки. Долго лежала в ванной, представляя, как растворяются в воде тревоги ушедшего дня. Взбила на волосах пышную пену, и цветочный аромат сменил въевшийся запах табака, но высушившись и надев халат, пошла тут же в гостиную, бросила на пол у камина диванные подушки и выкурила одну за другой две сигареты.
   В чулане рядом с задней дверью нашла веник, смела и выбросила осколки вазы. Поставила на место столик. Одна из тонких изогнутых ножек сломалась, и Нелл скрепила ее заклинанием. После придется ее заменить, но пару недель продержится и так.
   Сварила себе кофе. Снова курила.
   Иногда заглядывала в спальню, а один раз даже прилегла рядом с Оливером, но сон не шел.
   Сварила еще кофе.
   Вспомнила, что не погасила свет в кабинете после того, как поговорила с целителем, и пошла туда, решив заодно взять какую-нибудь книгу, чтобы отвлечься.
   Книг у Оливера было много. И расставленных на полках сувениров, привезенных из разных уголков мира, то ли им самим, то ли его друзьями, коллегами или благодарными учениками.
   Были статуэтки.
   Изящные музыкальные шкатулки.
   Были фотографии в красивых серебряных рамках, в основном старые, судя по качеству и нарядам тех, кто был на них запечатлен.
   Семья: мужчина, похожий на Оливера, но крупнее и с более резкими чертами лица, светловолосая женщина и хорошенькая белокурая девочка лет десяти.
   На другом снимке те же мужчина и девочка, на год или два повзрослевшая, а вместо женщины - вихрастый малыш в высоком детском стульчике.
   Девушка и мальчик лет пяти за фортепиано, играют в четыре руки. Она глядит в ноты, будто не знает, что их снимают, а он - прямо в объектив и улыбается радостно и знакомо.
   Молодая женщина и мальчик, теперь уже другой, такой же темноволосый, как первый и чем-то неуловимо на него похожий, но не он: мальчик с предыдущего снимка к тому моменту должен был превратиться уже в юношу.
   Нелл задумалась, где могла видеть эту женщину, и вспомнила, что смотрела на ее лицо, пока говорила с доктором.
   И правда, ее фотография стояла на столе рядом с телефоном. Светлые улыбчивые глаза, тугие пружинки белокурых локонов и мелкая подпись в нижнем углу карточки: "Олли от Джинни".
   Олли.
   Губы невольно дрогнули в улыбке.
   Подумалось, что где-то в шкафу наверняка лежит целый альбом старых снимков, и не будет ничего дурного, если она взглянет на них одним глазком, а после уберет на место.
   Долго искать не пришлось. Уже за третьей дверцей обнаружился распухший альбом в бархатной обложке. Фотографий в нем было столько, что страниц не хватило бы вклеить все, и поэтому, а может по какой другой причине, снимки просто вложили между плотных картонных листов. Жаль, выяснилось это самым неприятным образом: Нелл достала альбом из шкафа, тот распахнулся, и черно-белые карточки посыпались к ее ногам.
   - Превосходно, - простонала она.
   Не хватало только, чтобы именно в этот миг открылась дверь, и в кабинет вошел Оливер. Но он не появился ни в тот же миг, ни в следующий.
   Пришел через пять минут, когда Нелл, сев на пол, перебирала фотографии.
   Оправдываться было глупо. Оставалось лишь смотреть, как он приближается, неспешно, словно считая шаги, и так же медленно усаживается на ковер напротив нее. Как берет из кипы снимков один, разглядывает и отбрасывает в сторону. Тянется за следующим, и все повторяется.
   Гром так и не грянул.
   Оливер, похоже, совсем не злился. Возможно, находился еще под воздействием целительских чар, и Нелл, подумав об этом, ляпнула невпопад:
   - Разве ты не должен спать?
   - Стандартная продолжительность восстанавливающего сна - три часа, если ты об этом. Кажется, прошло уже больше.
   Часы показывали начало пятого, и Нелл понятия не имела, на что потратила столько времени. Разве что на сигареты и унылые мысли. Но Оливер, конечно же, решит, что она только то и делала, что рылась в его вещах.
   - Дурацкая ситуация, - сказал он.
   - Дурацкая, - согласилась она.
   - Даже не попытаешься объяснить?
   Нелл пожала плечами. Почему бы и нет?
   - Зашла, чтобы погасить свет. Увидела фотографии на полках. Подумала, что где-то должны быть еще, решала найти. Нашла.
   - Я вижу, - кивнул он. Отчего снимки разбросаны по полу, понял и без объяснений. - Давно нужно их вклеить, все руки не доходят. А почему свет горел?
   - Я зажгла, когда звонила доктору.
   Пусть она и не добивалась такого эффекта, прозвучало почти как упрек: "Я доктору звонила, беспокоилась о тебе, а ты не можешь сделать вид, будто не заметил, что я копаюсь в твоих шкафах?". Нелл поморщилась, досадуя на собственное косноязычие.
   - Прости, - добавила, подумав.
   Оливер тоже задумался.
   Посмотрел на нее, затем на фотографии и снова на нее.
   - Нашла что-нибудь интересное?
   - Вот, - она протянула снимок, который успела отложить до его прихода.
   - Ужас какой.
   - А по-моему, мило, - не согласилась Нелл, не видевшая ничего ужасного в широкой мальчишеской улыбке, демонстрирующей отсутствие передних зубов. - Вот это, - подала еще одно фото, - действительно, ужас.
   - Ну, знаешь ли, - обиделся Оливер, - тогда мода была такая, многие носили усы. И, между прочим, по мнению некоторых дам, они мне очень шли.
   - Те дамы тебе безбожно льстили.
   - Кадр неудачный, - пробурчал он, всовывая фотографию вглубь разворошенной кучи карточек. - В реальности смотрелось лучше.
   - Тут очень хорошо, - примирительно сказала Нелл, протягивая ему третий снимок. - И магистерская мантия тебе, действительно, к лицу.
   Он рассеянно кивнул, глядя на фото, то на себя, молодого и счастливого, в черной мантии и с развернутым дипломом выпускника магистратуры в руке, то на женщину рядом.
   - Твоя сестра? - спросила Нелл. - Тут много ее фотографий.
   - Да, ее... В смысле, это на самом деле ее фотографии, она их собирала. А я забрал, когда... когда ее не стало. Часть взял потом Джерри, но в основном более поздние, а остальные так и остались у меня.
   - Джерри - это?..
   - Мой племянник, сын Джинни. Он жил со мной после ее смерти, тут, в доме, пока не окончил академию, потом - в поселке для преподавателей.
   - Он тоже преподаёт?
   - Да. То есть, сейчас преподает, но не у нас, а в Глисете. Проклятия и защита - это семейное, видимо. А здесь работал после аспирантуры моим секретарем.
   Нелл нахмурилась, но совсем не из-за того, что Оливер упомянул Глисет:
   - Тем самым секретарем? Когда мы встретились на Осеннем балу, ты рассказывал о женщине, которая...
   - Сам поражаюсь, каким болтуном бываю, - не дал ей продолжить Оливер. - Да, Джерри - тот самый секретарь.
   - Прости.
   - Нечего прощать, - покачал он головой. - Это - давняя история. Даже как анекдот не прижилась. У нас тут поинтереснее дела случаются.
   - Какие, например? - она сделала вид, что заинтересовалась. Лишь бы уйти от неприятной темы, которую затронула по глупости.
   - Разные. То ритуалы запрещенные проводят, то девы прекрасные на единорогах разъезжают. То дочери первых людей королевства замуж за кого попало выходят.
   Он вынул из общей кучи снимок и подал Нелл. Одного взгляда на карточку хватило, чтобы поверить в то, что дела в академии творятся воистину чудные, а мир, как и гласит молва, тесен.
   - Дочь лорда Аштона - жена доктора Грина? - уточнила она все-таки.
   - Ты хорошо разглядела его в опере, если узнала на фото, - заметил Оливер, прежде чем ответить. - Да, дочь лорда и жена безродного целителя. Правда, Эдвард тогда уже заведовал лечебницей, но личные заслуги - ничто, когда люди хотят помериться титулами. Даже чужими. Так что сплетникам тогда было не до моих... семейных сложностей.
   Он рассматривал уже новый снимок, а насмотревшись, Нелл не отдал, а положил поверх остальных, изображением вниз. Она сама взяла карточку, но прежде чем перевернуть, взглядом попросила разрешения.
   Оливер равнодушно передернул плечами. Почти равнодушно: такое не забывается. Больно и горько, когда тебе предпочитают другого, а если этот другой - твой родной племянник... или лучшая подруга, с которой вы были неразлучны с детства...
   А женщина была красивая. Именно такая, какой ее описывала Кэтрин Мерл: шикарная фигура, отличный вкус. Скромное платье сидит как влитое, прическа - волосок к волоску. И с Оливером они, и правда, замечательно смотрелись вместе.
   Нелл отложила фотографию и, не глядя, взяла другую. Это оказался еще один снимок со свадьбы доктора Грина и дочери вице-канцлера: новоиспеченная миссис Грин позировала фотографу в окружении двух мужчин. Первым был милорд Райхон, а рассмотрев второго, Нелл повторно убедилась в тесноте мира.
   - Это - друг Элизабет со времен студенчества, - пояснил Оливер заметив ее интерес к молодому оборотню. - Возможно, ты видела его в академии, он работает сейчас в полиции.
   - Видела, - признала Нелл. - На Осеннем балу... Постой-ка. Элизабет? Бет? Доктор говорил что-то насчет того, что Бет видела тебя в клубе...
   - Черная Мамба, - объяснил Оливер коротко и так буднично, словно не видел ничего странного в том, что дочь вице-канцлера и супруга уважаемого целителя проводит вечера на ринге студенческого бойцовского клуба.
   А может, и не видел - сам ведь недалеко ушел от подруги.
   В том, что с Гринами Оливер не просто поддерживает вежливое знакомство, а именно дружит, Нелл не сомневалась. Достаточно было послушать их с доктором разговор, да и эти клубные секреты...
   - Боги, о чем мы говорим? Зачем? - запоздало запаниковала она, вспомнив визит целителя. - Тебе же нельзя вставать с постели!
   Она вскочила на ноги и кинулась поднимать с пола Оливера, чтобы отвести в спальню, но вовремя остановилась, представив, как нелепо будут выглядеть ее попытки хотя бы сдвинуть его с места.
   Он поднялся сам.
   - Не волнуйся, я хорошо себя чувствую, - улыбнулся успокаивающе. - К тому же Эдвард сказал не вставать без причин. У меня они были. - И ответил серьезно на ее вопросительный взгляд: - Я проснулся, а тебя нет. Пойдем, завтра соберу тут все.
   - А свет? - спохватилась Нелл уже у двери.
   - Я погашу, иди.
  
   Он дождался, когда она выйдет в коридор. Посмотрел на рассыпанные фотографии и задумчиво покачал головой. Если Нелл действительно искала их, можно не только простить любопытство, но и порадоваться его наличию. А если нет?
   Хотя зачем бы она стала обманывать?
   Ответа на этот вопрос Оливер в течение всего разговора не нашел, но, к сожалению, слишком хорошо знал, что причины могут быть самые неожиданные, от злого умысла до добрейших намерений.
   Подойдя к столу, провел рукой вдоль выдвижных шкафчиков и удовлетворенно выдохнул, убедившись, что их даже не касались. Как правило, что-то ценное или секретное начинают искать именно в столе. Но не объемные фотоальбомы - тут все сходилось.
   Оливер выдвинул верхний ящичек, не вынимая, открыл лежавшую там папку и посмотрел на единственную из всех находившихся в кабинете фотографию, которую Нелл не стоило видеть.
   - Рыжая, - прошептал одними губами.
   Захлопнул ящик и провернул в замке невидимый ключ. На всякий случай.
  
  

ГЛАВА 17

  
   Уснув под утро, Нелл проспала до обеда. Cпала бы и дольше, но в какой-то момент почувствовала под щекой вместо жесткого плеча мягкую подушку, испугалась непонятно чего и открыла глаза.
   Реальных причин для страхов не было. Оливер нашелся в столовой: пил чай с пирогом, который, как позже выяснилось, принес доктор Грин. Целитель, выполняя данное накануне обещание, заходил проведать пациента и, со слов этого самого пациента, счел его состояние удовлетворительным. А пирог пекла миссис Грин лично, и Нелл настоятельно рекомендовали его попробовать.
   О ночном происшествии Оливер не вспоминал.
   А жаль.
   Нелл подумала, что выскажи он сейчас запоздавшие упреки, могло бы дойти и до ссоры, а там и до окончательного разрыва (люди порой расходятся и по меньшему поводу), но вспомнила, что доктор запретил Оливеру любые волнения, и решила с размолвками повременить. Да и расстаться лучше мирно, сохранив друг о друге добрую память.
   Оливер же, если и планировал порвать с ней, то не в ближайшее время. Ближайшее время, всю следующую неделю, он предложил Нелл провести в его доме. Объяснил это тем, что при запрете на телепортационные перемещения не сможет перетаскивать ее к себе, когда захочется увидеться, а раз так, то лучше вообще ее не отпускать. Как и предыдущие его предложения это, при всей неожиданности и уже привычной безумности, было неплохо спланировано.
   - Если бы подруга, у которой ты сейчас гостишь, вдруг приболела, и ты решила у нее задержаться, твой куратор, получив соответствующую телеграмму, не возражал бы и даже предупредил бы твою соседку и коменданта общежития, чтобы не подняли тревогу. А приходящей прислуге скажу, что работаю с новыми заклинаниями, и тем, кто не хочет угодить под случайное проклятие, лучше держаться от дома подальше.
   Нелл понимала, что нужно отказаться, но не смогла.
   Оливеру нельзя расстраиваться, - сказала она себе. А он бы точно расстроился, если бы она не согласилась.
   Это была не единственная причина, но единственная объяснимая. Объяснять все остальные Нелл даже самой себе не хотела.
  
   Календарь говорил, что с Осеннего бала прошло всего две недели, тогда как по собственным ощущениям Оливера - никак не меньше двух месяцев. А может, и трех. Наверное, от того, что он проживал в это время две разные жизни: одну привычную, устоявшуюся, ту, в которой была работа, министерские совещания и редкие встречи с немногочисленными друзьями, и другую. Совсем другую. Первая утомляла обыденностью, вторая мучила неопределенностью. Обе в совокупности нервировали, раздирали его пополам, тогда как милорд Райхон привык быть целым. Цельным.
   Так продолжаться не может, - решил он. Но вместо того, чтобы вывести Нелл на откровенный разговор, предложил ей остаться до следующих выходных.
   Вторая жизнь успела превратиться в наркотик. В ментоловый дым, без которого Нелл не могла обойтись дольше пары часов. Она только заглянула в полупустой портсигар и прикусила губу, еще ничего не сказав, а Оливер уже пообещал купить ей целую коробку сигарет, понимая, что она уйдет, если нечего будет курить. Или если он станет задавать неудобные вопросы.
   Рано. Возможно, еще одной недели хватит, чтобы она начала доверять ему. Он собирался приложить для этого все усилия, но, увы, даже не знал, с чего начать. А Нелл, согласившись на его предложение, похоже, тут же об этом пожалела. Менять решения не стала, но сделала все возможное, чтобы спрятаться от Оливера в его же собственном доме. Сначала сказала, что хочет искупаться, и почти два часа провела в ванной. Потом не разрешила ему заказать обед, заявив, что и сама что-нибудь приготовит, и заперлась на кухне. Возражений не слушала: мол, если миссис Грин, урожденная леди Аштон, не гнушается заниматься стряпней, то и она справится. Почти минуту после этой фразы Оливер льстил себе подозрениями, будто Нелл демонстрирует таким образом некое подобие ревности, слишком уж он восторгался пирогом Элизабет, но чего не было, того не было.
   Был омлет с сыром - все, что Нелл удалось приготовить, используя его скудные запасы. Но и это простое блюдо приятно отличалось от обычного "перекуса", так что хвалил его Оливер вполне заслуженно и даже получил в ответ благодарную улыбку.
   - Расскажи что-нибудь, - попросил он Нелл, заметив, что напряжение исчезло из ее взгляда. - О себе.
   - Зачем?
   - Просто так. Я ведь ничего о тебе не знаю.
   - Ты не многое теряешь. Я обычная. Скучная. Расскажи лучше ты.
   И он рассказывал. О курьезных случаях в академии, об интересных поездках, только бы не молчать. Тишина действовала на нервы и наполняла воздух между ними холодом. Звук голоса, пусть и своего собственного успокаивал, а иногда удавалось вырвать и у Нелл несколько фраз. Но в основном она слушала. Она умела слушать - Оливер понял это еще в ту, первую ночь, когда выложил, как на духу, все то, что годами держал в себе, а Нелл молчала и слушала, хотя это ее желание выговориться распирало его изнутри.
   Ни яиц, ни сыра на ужин уже не осталось, и его пришлось заказать из столовой. Оливер хотел прибегнуть к известному народному средству, повышающему степень доверия к собеседнику, и поставил на стол бутылку вина, но Нелл укоризненно покачала головой.
   - Доктор сказал: никакого алкоголя.
   Спустя час снова напомнила указания Грина, сказав, что пора спать.
   - Завтра тебе вставать раньше обычного, - проговорила строго. - Пользоваться порталами нельзя, придется идти в ректорат пешком.
   - По утрам я всегда хожу на работу пешком, - сказал Оливер. - Многолетняя привычка. И полезно, работа-то сидячая... Правда-правда, - улыбнулся в ответ на её недоверчивую гримасу. - Я тебя не обманываю.
   "А ты вообще ничего не рассказываешь", - упрек не сорвался с губ, но Нелл услышала. Она ведь умела слушать, даже без слов.
   Посмотрела на него в упор. Медленно, не отводя взгляда, кивнула.
   - Спроси, я отвечу. Что именно ты хочешь знать?
   Тон взяла такой, что Оливер едва не начал отнекиваться, уверяя, что ничего он не хочет...
   - Всё.
   Она вздрогнула, опустила глаза.
   - Например... какой твой любимый цвет?
   - Зеленый. Ложись, я покурю еще.
  
   Нелл не соврала: она любила все зеленое. Траву, сочную молодую листву. Бахромчатый абажур старой отцовской лампы. Длинные острые перышки, тянущиеся из луковиц нарциссов, что проращивала на подоконнике Сью. Зеленые платья, цвет которых чудесно шел к огненно-рыжим локонам...
   Всё в прошлом.
   Осталась только трава и листва, но и до них ждать еще полгода: впереди белая зима. А белый Нелл не любила. И зиму после того января.
   Но это - не та история, которую Оливер ожидает услышать, говоря, что хочет знать о ней всё. Рассказать бы ему другую, но другой, к сожалению, не было, а лжи он не заслуживал.
   - Я люблю зефир, - сказала она, когда с полчаса пролежав в постели, поняла, что не может уснуть, и чувствуя, что и Оливер не спит. - Больше, чем другие сладости. И он не такой дорогой, как шоколад или марципан, и не такой тяжелый: можно накупить его много-много и сразу все съесть.
   - Значит, ты сластена? - Оливер пододвинулся ближе, толкнул, словно невзначай, плечом, и Нелл не упустила случая воспользоваться предложением.
   - Бываю иногда.
   Что еще?
   О чем он желает знать?
   О ее прошлом? Как она жила до академии? Где? С кем?
   мужчины отчаянно ревнивы. Некоторые - просто собственники.
   ...Алан был и тем, и другим: уже на втором свидании стребовал с нее всю информацию о возможных соперниках, а еще до этого сам много разузнал.
   - Ты встречалась с этим Олдриджем из твоей группы? - спрашивал он сурово.
   - Ирвин за мной ухаживал, - отвечала она уклончиво.
   - И все?
   Нелл растерянно мялась, не зная, уместно ли сообщать кавалеру, что с его предшественником она несколько раз была в кафе и в музыкальном театре и дважды позволила себя поцеловать. Собственно, после второго поцелуя они и расстались. Ирвин перешел границу дозволенного, а после и вовсе повел себя грубо, пришлось даже подпалить его немного. Нелл вспоминала об этом, а внутри все переворачивалось от сладкого страха: не из-за Ирвина - из-за Алана. Он был старше: Нелл, хоть она и перешла уже на четвёртый курс, едва исполнилось девятнадцать, а Алану было почти двадцать пять, и в следующем году он должен был получить диплом. Сразу было ясно, что его подпалить она не сможет, да и не хотелось, даже если он чем-нибудь этого заслужит.
   - А Джордан Блейн? - продолжал он допрос, не подозревая, какие мысли крутятся у нее в голове. - Тоже ухаживал?
   Скорее, наводил мосты - как сказала Сью. Хотел с ее помощью попасть в проект профессора Вилберта. Думал, что нашел наивную дурочку, и не знал, что это - её проект, что она - не какая-то там ассистентка, а работает наравне с наставником, и когда они закончат, разделят успех поровну. Успех и деньги, которых у них будет больше, папаша Джордана сулил вложить в их разработки...
   - Замерзла? - Оливер погладил ее по покрывшейся мурашками руке.
   - Немного. - Прижалась к нему сильнее, позволила обнять себя и укутать одеялом. - Я... Если тебе это интересно, у меня был жених. Давно. Мы расстались. Сейчас у него уже семья, дети... Потом был еще один человек, но... он умер. Несчастный случай.
   "Не везет мне с мужчинами", - закончила мысленно. Приготовилась к расспросам, но их не последовало. Только объятья стали крепче.
  
   Можно считать, первый шаг к доверию сделан. Однако Оливера это обрадовало меньше, чем можно было ожидать.
   Нелл сказала ему правду, он знал, но воспоминания причинили ей боль. Она снова спала беспокойно, всхлипывала, цеплялась за него с судорожными вдохами, словно тонула в своих кошмарах. Нужно ли мучить ее, заставляя делиться тем, что она, возможно, хотела забыть навсегда? Не лучше ли оставить все, как есть?
   Не лучше.
   Легкий путь не всегда правильный, чаще наоборот.
   К утру Нелл успокоилась. Посапывала тихонько, обнимая вместо осторожно выбравшегося из постели Оливера скомканное одеяло. Жаль было ее будить, и он оставил записку на столике у кровати.
   По пути на работу решил вопрос с прислугой, а, придя в ректорат, первым делом связался с дежурным администратором и попросил передать коменданту третьего женского общежития, что одна из жиличек будут отсутствовать неделю. Отдельно попросил известить соседку Нелл.
   Появившемуся на рабочем месте Флину с ходу вручил длинный список.
   - Пусть все доставят к моему дому и оставят на крыльце.
   - Сигареты? - озадаченно уточнил секретарь, пробежав список глазами.
   - Да, - серьезно, словно речь идет о рабочем пособии, подтвердил Оливер. - И именно указанной марки.
   Традиционное еженедельное совещание с руководителями факультетов он провел быстро и сухо. Так же быстро постарался отделаться от пришедшего обсудить дополнительные меры безопасности Крейга.
   - Ты не приболел часом? - забеспокоился, оценив непривычное поведение, инспектор. - Зашел бы к Эду, что ли.
   - Заходил, - будто нехотя сознался Оливер. - Точнее, он ко мне.
   - Аж так? - нахмурился Крейг. - И что сказал?
   - Ну... Отдохнуть, сказал, нужно.
   - Так и отдыхал бы! Или думаешь, кроме тебя в академии работать некому? Думаешь, дармоеды одни кругом? Не справятся без тебя?
   - Справятся, - согласился Оливер.
   Флину, слышавшему, как разорялся старик, и объяснять не пришлось, почему следует отложить не требующие срочного разбирательства дела и перенести большую часть встреч. Лекции тоже можно отменить, после наверстает пропущенное.
   Он, в конце концов, тоже человек, может и поболеть недельку. Не так, чтобы совсем, в ректорате появляться будет, вдруг что-то важное и срочное, но если такового не найдется - сразу домой.
   Сегодня ничего важного и срочного не было.
   Когда он вернулся, Нелл читала, лежа в постели.
   - Что-то интересное? - спросил Оливер, присматриваясь к обложке.
   - Нашла в гостиной на подоконнике, - поспешила сообщить Нелл. Видимо, чтобы он не подумал, будто она опять заходила в кабинет.
   - Точно, - вспомнил Оливер. - "Пространственные перемещения" Клампа. Я подпирал ею раму, когда открывал окно. Для другого она не годится.
   - Есть что-то лучше?
   - По данной теме или вообще?
   Вообще был зефир и гора других вкусностей, которые доставили, как он и просил, к порогу вместе с сигаретами, молоком, маслом, яйцами и прочими продуктами на случай, если Нелл снова захочет сама что-нибудь приготовить.
   На тему пространственных перемещений имелось более трех десятков книг, от учебника для начальных курсов до развернутых научных трудов.
   - Занятно, что ты заинтересовалась телепортацией именно тогда, когда мне она противопоказана, - заметил Оливер.
   - Ты и не будешь телепортироваться, просто мне объяснишь, - сказала Нелл, к тому моменту уже обнаружившая пакет с зефиром и заметно приободрившаяся. - Раньше меня это не слишком интересовало, но у тебя так здорово получается, что захотелось научиться.
  
   Меньше всего Оливер рассчитывал заниматься с Нелл пространственными перемещениями, но, как ни странно, это разом решило множество проблем. Не нужно было ломать голову, придумывая, чем занять себя, не имея возможности выйти из дома, в обсуждении схем и формул не возникало неловких пауз, как в разговорах на личные темы, а главное, он, кажется, понял, что по-настоящему нравится Нелл. Не учиться, не узнавать новое - не только и не столько это. Ей нравилось добиваться успеха. Пусть маленького, незначительного, но обязательно успеха во всем, за что бы она ни бралась.
   Невольно вспоминались слова милорда Хеймрика о фамильной гордыне и честолюбии Вандер-Рутов.
   Нелл не останавливали неудачи, даже не расстраивали. "В следующий раз получится", - говорила она спокойно, и ее не смущало, что этот "следующий раз" может оказаться сотым по счету.
   В первый день она пролистала от корки до корки учебник, который дал ей Оливер. Попробовала несколько простых схем. Вывела практически самостоятельно алгоритм расчета базовых координат. Невероятно для первокурсницы, но вполне выполнимая задача для почти дипломированного демонолога, ведь практика призывов так же включает в себя построение сложных фигур не только на плоскости, но и в многомерном пространстве.
   Уже на второй день, к вечеру, ей удалось открыть проход в видимую точку. Всего два ярда, но сколько радости было в ее глазах! Они сияли как солнце над Локелани, и Оливер в очередной раз упустил момент хотя бы вскользь намекнуть Нелл, что она слишком талантлива для девушки, недавно поступившей в академию, возможно, подтолкнув ее тем самым к признанию.
   - Как-нибудь выберемся снова на острова? - спросил вместо этого. - Ты говорила, что там неплохо.
   - Конечно, - согласилась она тут же. - Чем якорь отличается от маяка?
   Под таким напором пришлось забыть мечты об островах и объяснять, что якорь - целенаправленное обозначение точки выхода с помощью наведенного заклинания, а маяком может служить любой объект, на который телепортер сумеет настроиться и определить его координаты.
   - Имея якорь и заготовленное заклинание переноса, координаты просчитывать не обязательно. Ты ведь не делала этого, когда пользовалась моим ключом? - он погладил Нелл по запястью, на котором еще держался его подарок. - С маяками работать на порядок сложнее, но все же проще и надежнее, чем просто прокладывать путь по карте. Главное определить основные параметры настройки, то есть отличительные свойства предмета или человека, выбранного в качестве маяка. Из вещей лучше всего подходят различные артефакты - магическое излучение уловить проще. В академии, например, можно настроиться на стационарные порталы. Зная план местности, несложно соотнести его с точками выходов и проложить свои дорожки. Можно настроиться на какую-то особо памятную вещь: любимую книгу или семейную реликвию. Можно воссоздать по воспоминаниям место, куда хочешь попасть, отыскать в пространстве соответствующее проекции и просчитать переход, но в таком случае нередки ошибки. Я свободно перемещаюсь по академии, потому что неплохо изучил тут все за столько лет, а вот телепортироваться за ее пределы не рискну.
   - А что с людьми? Человек-маяк тоже должен быть... памятный?
   - Как вариант. Хорошо знакомого мага можно засечь, когда он использует дар, а ты знаешь радиус поиска. Но на одном только собственном резерве этого не сделаешь, нужны хотя бы накопители энергии, а лучше - поисковые артефакты. Нередко комбинируют плетения, объединяя заклинание поиска и заклинание переноса, но в этом случае неплохо бы иметь что-то материальное для закрепления настроек, что-то из личных вещей того человека, прядь волос, кровь. Кровным родственникам, к слову, подобный поиск и последующее перемещение удаются лучше всего.
   Если бы Оливер, посмотрев на часы, не уволок Нелл силком в кровать, тот разговор длился бы до утра. Она и в постели еще пыталась продолжить расспросы, благо, нашлись способы приглушить столь жгучую жажду знаний. Хотя бы до утра.
   Третий день был для Нелл неудачным. Воодушевленная предыдущими успехами, она решила, что уже готова прокладывать более сложные маршруты, но попытки пробить канал в соседнюю комнату неизменно терпели крах.
   - В следующий раз получится, - упорно повторяла Нелл, но с каждым повторением в ее голосе оставалось все меньше уверенности.
   В конце концов Оливер не выдержал.
   - Получится, - сказал он ей. - Но не сегодня. Еще никто не освоил пространственные перемещения за три дня. Отдохни, а завтра попробуешь снова.
   На завтра у нее снова не получилось.
   И на следующий день.
   И на следующий.
  
   Нелл слукавила, когда сказала, что раньше не интересовалась пространственными перемещениями. Кто из начинающих магов ими не интересуется? Но дается эта наука не каждому.
   Нелл не давалась.
   С расчетами проблем не было, схемы и пространственные проекции она выводила четко, заклинание запуска сплетала чисто, но все это вместе отчего-то не работало.
   - Видимо, просто не моё, - смирилась она к воскресенью.
   - Ты к себе слишком строга, - сказал Оливер. - На построение канала в видимую точку у меня, помню, ушло недели две. Другие тратят месяцы. Ты разобралась за два дня. Разве не замечательно?
   Нелл кивнула, по понятным причинам умолчав, что когда-то уже училась прокладывать проходы к видимым точкам. Правда, учитель ей тогда достался не такой хороший как милорд Райхон, и стабилизировать канал за три месяца мучений так и не вышло, но основы-то она помнила, хоть на старших курсах уже и не мечтала стать мастером телепортаций, бросила безрезультатные попытки и до недавнего о них даже не вспоминала.
   - Думала, за недельку освою все и смогу самостоятельно телепортироваться к себе, - сказала она, полушутя, напомнив о том, что их неделя подошла к концу. - Тебе не стоит пока...
   - Не буду. Просто провожу тебя.
   И проводил, ведь Нелл отчего-то не стала спорить.
  
   Дарла как всегда забросала вопросами и тут же, не дожидаясь ответов, вывалила на вернувшуюся соседку последние новости, все, от ссоры в студенческом клубе, свидетельницей которой она стала в прошлые выходные, до известия о сломанном кране в умывальной.
   Нелл слушала с улыбкой и не могла понять, когда успела привыкнуть к этой беспечной болтовне. Видимо, тогда же, когда и к Оливеру.
   К хорошему быстро привыкают.
   Как к мягкой постели, например. После той, на которой она спала последнюю неделю, кровать в общежитии казалась невероятно жесткой, неудобной. И пустой.
   И сны на ней виделись жуткие.
   Опять снилась ферма.
   Зеленые виноградники, блеющие овцы в загоне.
   Оуэн.
   - Не хочу я в академию, - заявила ему Нелл точь-в-точь как в тот день, когда он впервые заговорил об этом. - Что я там забыла?
   - Дурочка, - он покачал головой. - Что тебя тут ждет, думала?
   - Меня все устраивает. Здесь хорошо, спокойно.
   - Боишься? - понял Оуэн.
   - Боюсь, - призналась Нелл. - Безумно. Можно я останусь тут? С тобой?
   - Можно, - вздохнул он. - Хоть и пожалеешь потом.
   - Не пожалею, - пообещала она.
   Прижалась щекой к его груди и зажмурилась. Слушала, как бьется его сердце. Тук-тук, тук-тук, тук...
   И все.
   Распахнула глаза и поняла, что обнимает лежащий на дне оврага остывающий труп. И это был не Оуэн.
   - Пожалеешь...
   "Не пожалею, - поклялась она себе, стоя на подоконнике в темной уборной и выдыхая в форточку дым. - Не будет повода. Никогда больше".
  
   Новая рабочая неделя началась для Оливера с телефонного звонка лорда Аштона. Вице-канцлер спешил лично обрадовать, что бомбисты, устроившие взрыв в Найтлопе, найдены и обезврежены, а тайная организация, из-за которой переполошились все спецслужбы, на поверку оказалась сборищем фанатиков и озлобленных недоучек.
   - У страха глаза велики, - сказал под конец беседы, - особенно накануне выборов. Поторопились с выводами.
   Положив трубку, милорд Райхон вздохнул с облегчением.
   Он еще не успел вникнуть в подробности найтлопского дела и не разобрался с предложенными Крейгом мероприятиями по улучшению систем безопасности, а теперь и не придется.
   Подумалось, что это стоит отпраздновать.
   Он нашел повод заглянуть на факультет и переговорить с Нелл, но она от ужина отказалась, сказала, что успела договориться о чем-то с соседкой, а уже на следующий день выяснилось, что праздновать было нечего...
  
   Он сам не понял, что именно его насторожило. Запах? Не до конца затертый магический след? Интуиция сработала?
   Скорее всего, все сразу.
   Семинар на спецкурсе шел полным ходом. Оливер слушал студентов, изредка комментировал и поправлял неточные ответы, мысленно усмехался тому, как Нелл сосредоточенно разглядывает схему у него за спиной, а когда думает, что он на нее не смотрит, касается будто невзначай взглядом... И вдруг обратил внимание на коробку на подоконнике.
   Обычная картонная коробка, в похожие в магазинах упаковывают фарфор, а в кондитерских - торты. В таких удобно хранить какие-нибудь мелочи.
   Кто угодно мог ее там оставить. Кто-то из студентов купил что-то на перемене и не успел отнести в общежитие. Преподаватель, проводивший урок перед этим, забыл что-то из пособий. Какая разница? Стоит себе коробка, пусть стоит...
   - На выход, - скомандовал Оливер, прервав речь отвечавшего. - Все. Быстро!
   Только бы эта коробка была одна в аудитории, - вертелось в голове. Только бы в одной этой аудитории, потому что объявить тревогу по корпусу он не успеет. Даже своих студентов вывести не успеет. Разве что выставить щит...
   Он так и сделал.
   За секунду до, а может, как раз в тот самый миг, когда смертоносная сила, вырываясь наружу, разнесла злосчастную коробку.
   Взрыв прогремел уже под защитным куполом, но окно, на котором оставили бомбу, выбило вместе с куском стены, в других треснули и осыпались стекла и пол заходил ходуном.
   Однако основную мощь заряда сдержала сплетенная из энергетических линий полусфера.
   Будь это обычная бомба, на том все и закончилось бы. Но создававший взрывное устройство умелец был магом, и Оливер понимал, что всего лишь отсрочил последствия.
   Ненадолго.
   Долго купол, внутри которого бушевало пламя, не выдержит.
   Взрывная волна будет уже не такой сокрушительной, но будет. Чтобы остановить ее, сил одного мага недостаточно. Не хватит времени выровнять давление. Не получится уплотнить полог настолько, чтобы огонь выжег весь воздух и задохнулся.
   Но нужно постараться продержать его достаточно долго, чтобы люди успели покинуть здание, и, может быть, кто-то из находящихся на факультете преподавателей все же рискнет заглянуть... на огонек... Тогда, быть может, и корпус получится сохранить, и обойдется капитальным ремонтом, а то ведь придется искать погорельцам новое место для занятий, а после еще выкраивать из бюджета средства на незапланированное строительство...
   "Вот же... р-ректор!" - мысленно ругнулся в свой адрес Оливер, подловив себя на неуместных размышлениях.
   Купол, словно ждал, чтобы он отвлекся. Вздрогнул, на миг поддавшись распиравшей его изнутри силе, и принялся вдруг обрастать новым пластом защиты.
   - Вовремя, - еще не видя нежданного помощника, выдохнул Райхон. - Спасибо.
   - Не за что, - услышал в ответ знакомый голос. - Долго я его не удержу.
   Удержала бы.
   Выставленный Нелл щит был в разы надежнее первого, наскоро сооруженного Оливером. Аккуратное до мелочей выверенное плетение, "как по книжке" - кажется, так говорил Брент Абнер, - но уже не слабенькое, как в тот день, когда она сдавала экзамен в младшей школе Роймхила, а наполненное под завязку силой.
   - Расход экономь, - только и сказал Оливер. После отчитает ее за то, что не послушалась и не ушла со всеми. - Сможешь сплести ледяную сферу?
   - Нет. Могу... наоборот.
   Верно, она же пиротик. Но можно и наоборот.
   - Давай, - решился он. - Максимальную температуру, я подстрахую.
   Оливер не был уверен, что у них получится деструктурировать заложенное в бомбу заклинание, но во всяком случае приток воздуха они перекроют и погасят огонь. А заклинание можно после заморозить до прибытия специалистов.
   Но когда у них с Нелл появился еще один помощник, все решилось в считанные секунды. Сдерживаемый двойной преградой огненный вихрь закрутился в тугую спираль, достиг немыслимых по скорости оборотов и с оглушительным хлопком, от которого содрогнулись стены, исчез, оставив под куполообразными щитами медленно опускающийся к полу дым.
   - Райхон! - взревел вовремя подоспевший декан Вильямс, узрев открывшийся его взору пролом в стене. - Вот как знал, что однажды ты все здесь разнесешь!
   - Это не я, - сказал, отдышавшись ректор. - И, на счастье, не все.
   Осмотрелся по-хозяйски и с удовлетворением отметил, что корпус вполне обойдется ремонтом. В остальном же ситуация оптимизма не внушала.
   Пока Вильямс причитал у дыры, к которой с наружной стороны уже подбирались первые зеваки, Оливер подошел к Нелл.
   - Ты в порядке?
   Она неуверенно кивнула.
   - Тебе нужно отдохнуть. Иди ко мне...
   - Нет, я...
   - Да, - не слушал он возражений. - Иди ко мне. Отдохни. Выкупайся, - коснулся пальцами ее щеки, стирая осевшую на коже пыль. - Я постараюсь закончить здесь побыстрее. Дождись меня, хорошо?
   Он сам активировал ключ на ее запястье. Обернулся к Вильямсу и разъяснил будничным тоном:
   - Отправил студентку отдыхать.
   Декан, которого поврежденное здание беспокоило больше всех студентов вместе взятых, лишь пожал плечами.
   Вскоре подоспела полиция. Убедились, что из корпуса всех эвакуировали. Замерили остаточный магический фон.
   Крейг вцепился в ректора мертвой хваткой, задавал вопрос за вопросом и тут же давал распоряжения своим людям. Выходы из академии перекрыть, территорию прочесать, выяснить, сколько в настоящее время гостей, проверить, кто, к кому, когда и зачем приехал.
   Девушкой, которая помогла ректору и декану сдержать магический взрыв, старик, естественно заинтересовался, но Оливер постарался притушить этот интерес. Девушка как девушка. Талантливая, да, так он на свой курс других и не брал. Вызывать студентку для дачи показаний, когда и он, и Вильямс уже все рассказали, - пустая трата времени, которое нужно направить на поиски подрывника.
   Кажется, получилось. Но чтобы окончательно отвязаться от Крейга понадобилось почти два часа.
   Нелл за это время успела выкупаться. Сидела на кровати в спальне, укутавшись в наброшенный поверх тонкого пеньюара плед, словно, влив весь свой огонь в сдерживающий купол, теперь отчаянно мерзла.
   Хотелось обнять ее, согреть, но Оливер просто присел рядом.
   - Нам нужно поговорить, - сказал, поборов малодушное желание в тысячный раз отложить объяснение. - Обо всем и честно... Хелена.
  
  

ГЛАВА 18

  
   Словно один из ее кошмаров вырвался из мира сновидений и глядел на нее сейчас из темноты глаз Оливера Райхона.
   - Как ты меня назвал?
   - Хелена. - Имя прозвучало тяжело и незнакомо. - Я знаю, кто ты. Хелена Вандер-Рут, официально считающаяся погибшей одиннадцать лет назад в Глисете.
   Не было смысла спорить и говорить о каком-то недоразумении: он действительно знал.
   - Кто тебе сказал? - Нелл плотнее укуталась в плед, но это не помогло унять дрожь.
   - Никто. Сам узнал. Случайно... Почти. На следующий день после бала искал тебя, хотел объясниться и невольно подслушал твой разговор с Сюзанной Росс. Вспомнил, что ночью, прежде чем встретил тебя, столкнулся с Аланом. Заинтересовался, что может вас связывать...
   - Уже ничего, - беззвучно шевельнула губами Нелл.
   Оливер, не глядя в ее сторону, продолжал говорить. Рассказал, как рылся в старых газетах, как узнал об их с Аланом помолвке, а после прочел статьи о глисетском происшествии. Как поначалу думал, что она может быть сестрой "той девушки", и поручил кому-то это проверить. Как случайно - опять случайно - понял, что не только имя Элеонор сокращается как Нелл.
   Имя - единственное, что она оставила от прежней жизни, предало её.
   - На следующий день побывал в Глисете, встретился с Юлиусом Хеймриком...
   - Ты?.. - закончить она не смогла. Горло сдавил спазм, тело, миг назад сотрясаемое мелкой дрожью, оцепенело.
   - Я расспросил его о тебе, о Хелене Вандер-Рут. Но сам ничего не рассказывал.
   Ответ успокоил. И обнявшая ее рука.
   Нужно было отстраниться, но Нелл безотчетно придвинулась ближе и сама не заметила, как оказалась на коленях у Оливера. Дернулась запоздало, а после просто положила голову ему на плечо, отвернувшись в сторону, что ему осталось лишь дышать неслышно и горячо ей в затылок.
   - Кого ты еще расспрашивал? - спросила отрешенно. - Лорда Аштона?
   - Немного. Еще Брента Абнера - директора школы, где ты получила свидетельство. Какого-то фермера, он не представился. И доктора Эммета.
   Сколько он потратил на портальные переходы? Денег, сил, здоровья? В Глисет, в Роймхилл, в Рассель... На острова и в королевскую оперу...
   - Опера, - прошептала Нелл. - Мама. С ней ты тоже говорил? Потому и пригласил меня?
   - Нет. Я не знал, что она там будет. Потом увидел, как ты смотришь в ту ложу, попросил узнать, кто ее занимает... Но я говорил с твоей матерью, да. Когда выходил в антракт.
   - Зачем? - голос не слушался, звучал почти плаксиво.
   - Мне нужно было знать. Для себя и... Я несу ответственность за все, что происходит в академии, за безопасность...
   - Ясно.
   Его объятья больше не согревали, но еще не превратились в оковы, и, пока этого не случилось, Нелл успела сползти на кровать. Встать на ноги ей уже не позволили: сильные пальцы сдавили плечо.
   - Я должен был знать.
   - Что ж... - Она поежилась, и его хватка ослабла. - Теперь ты знаешь.
   - Не всё. Ты...
   - Жива? - Горечь искривила губы подобием улыбки: она не раз уже жалела об этом. И, видимо, не раз еще пожалеет. - Мне повезло.
   - Как именно?
   - Это допрос?
   Оливер разжал пальцы, и его ладонь соскользнула с ее плеча, словно погладив.
   - Нет, - он вздохнул. Ссутулившись, обхватил руками голову. - Это не допрос. Это я тебя спрашиваю. Я - тебя, понимаешь?
   Будто было, что понимать.
   Будто эти "я" и "ты" что-то значили. Ничего - два коротких слова, не имеющие смысла в устах сидящего рядом человека.
   Несколько недель он перерывал ее прошлое, одновременно с тем внося сумятицу в настоящее. Днем встречался с людьми, знавшими ее когда-то, ночи проводил с нею. В выходные уводил ее за тысячи миль от академии, а после шел еще дальше, уже сам, чтобы отыскать очередной ответ на свои вопросы. Она думала, что на островах и в бойцовском клубе видела его настоящего. А настоящий он вот, оказывается, какой.
   - Спрашиваешь? - она посмотрела на него, ища и в лице его что-то новое, прежде незамеченное. - Почему сейчас? Почему не спросил сразу? Хотя бы после разговора с Хеймриком?
   - Ты бы ответила? Рассказала бы все?
   Не было ничего нового, даже эту усталую грусть она уже встречала в его взгляде.
   - А если бы рассказала? - спросила тихо. - Ты бы поверил? Не искал бы дальше, не стал бы проверять мои слова?
   И эту его усмешку она видела, только не помнила, когда и при каких обстоятельствах.
   - Да уж, - Оливер снова вздохнул. - Мы друг друга стоим.
   - Нет, - покачала головой она. - Не стоим. Я вас не стою, милорд Райхон.
   - Не нужно, пожалуйста.
   Не нужно чего?
   Она не поинтересовалась, а он ничего больше не добавил.
   Молчали. Но Нелл понимала, что это молчание не продлиться вечно, и отважилась на первый шаг:
   - Хеймрик рассказал тебе о призыве?
   - Да.
   - Вы с ним близко знакомы?
   - Нет. Близко знаком я с лордом Аштоном, как ты уже знаешь. И милорду Юлиусу это известно. Он решил, что если я не получу ответа от него, узнаю все от лорда Арчибальда, и, так сказать, пошел навстречу. Но он ведь солгал, да? Все было не так?
   - С чего ты взял? - она выдержала его взгляд, но, ответив, с силой стиснула зубы.
   - Во-первых, он сказал, что присутствовал на кремации. Твоей. А во-вторых... Деньги, которая получила твоя мать. Якобы наследство твоего отца...
   - Наследство, - обрубила Нелл. - Без якобы.
   - И ты молчала о нем, в то время как твоя семья нуждалась в средствах? Подрабатывала после занятий, зная, что в банке лежат деньги, которых хватит, чтобы обеспечить безбедную жизнь матери и сестре?
   - Это были мои деньги, - отчеканила она. - Отец оставил их мне, и я собиралась вложить их в свои исследования. Если бы я содержала на них семью, вряд ли сохранила бы нужную сумму.
   - Не верю. Ты не могла быть такой...
   - Эгоистичной? - пришло ее время усмехаться. Сью сказала, что она всегда думала лишь о себе. Оливеру стоило пообщаться с миссис Росс, узнал бы много интересного. - Ты меня не знаешь.
   - Знаю, - убежденно сказал он. - Ты не такая.
   Усмешка сама собой сползла с лица.
   - Может быть, - пробормотала Нелл, отворачиваясь. - Сейчас. Смерть меняет людей.
   Это - хорошее объяснение, и Оливер не нашел, чем возразить.
   - А как же кремация? - напомнил он.
   - Видимо, я феникс.
   Неуместная шутка. Неудачная: он даже не улыбнулся.
   - В этом милорд Юлиус тебя обманул, - признала Нелл. - Но ненамного. Если ты действительно не рассказывал ему обо мне, он сам уверен, что я мертва. Целители сказали, что иной исход невозможен. Это был лишь вопрос времени. Кремация позволила избежать долгого ожидания и закрыть дело.
   Нелл не знала, что ждет ее по окончании этого разговора, но понимала, что он не закончится, пока Оливер не получит ответов на все свои вопросы. Так пусть же он закончится скорее.
   - Мне нельзя было оставаться в университетском госпитале, и милорд Хеймрик нашел для меня хорошее место на юге. Какой-то санаторий или что-то вроде того. Целебные источники, свежий воздух... Это не имело значения, главное, чтобы меня никто не нашел. Я сама не хотела, чтобы кто-то был рядом, пока я... Сначала не хотела. Потом боялась, что захочу...
   - Это было...
   Нелл дернулась, натягивая на плечи сползший плед, и не успевшая коснуться ее рука вернулась на колено Оливера.
   Это было трудно? Больно? Страшно?
   Да. Да. Да.
   - Меня вывезли из университета, - продолжила она ровно, не позволив воспоминаниям прорезаться в голосе. - Приставили сиделку. Потом отвезли на пароход. В тот санаторий нужно было добираться по реке, так было быстрее, чем поездом, и удобнее, чем в экипаже. Мы плыли весь день...
   К боли добавилась тошнота. Постоянно хотелось пить, но от одного глотка воды ее по получасу выворачивало наизнанку. Сиделка с вселенским терпением во взгляде обтирала ей губы влажной салфеткой и делала вид, что не слышит просьб о помощи - о единственной возможной помощи, в которой Нелл отказал и университетский доктор, и тот, другой, что приезжал со специальной комиссией. Целитель не может навредить, его дар дан ему во благо. Но разве благом было продлевать ее мучения?
   - Плыли весь день, а ночью, когда сиделка уснула, я вышла из каюты, поднялась на палубу, нашла место, где можно было перебраться через борт... Говорили, что может пройти несколько месяцев. Я не хотела ждать так долго.
   - Вышла из каюты? - хрипло переспросил Оливер. - Сама? Без посторонней помощи?
   Милорд ректор так умен, так внимателен к деталям.
   - У меня был амулет, - сказала Нелл. - "Солнечный свет" - знаешь такие? Дают столько жизненной силы, что даже безногий пойдет. На руках.
   - Лорд Арчибальд сказал, что на тебя нельзя было воздействовать магией...
   Умен и внимателен.
   - Нельзя было, - подтвердила Нелл, невольно улыбнувшись. - Приток энергии меня убил бы. Должен был убить. Достаточно было погулять минут пять по палубе, но я не очень хорошо соображала тогда. И прыгнула в воду. Знаешь, какая в январе вода в реке?
   - Избыток энергии ушел на то, чтобы защитить тебя от холода, а вода в свою очередь понизила температуру тела и затормозила процессы разрушения магических связей.
   Умен.
   - Так и было, - кивнула Нелл. - Но тогда мне некогда было размышлять об этом. Я тонула. Думала, получится быстрее, я ведь не умею плавать. Но... Один человек потом сказал мне, что это нормально. Что все хотят жить, особенно в тот момент, когда близки к смерти. Понятия не имею, откуда он это знал, но это правда. Я начала барахтаться, уцепилась за какую-то ветку, проплывавшую мимо... Я же сказала, что мне повезло?
   Просто повезло.
   Несколько часов в воде. В темноте. Не видя берега и слыша только негромкий плеск волн и собственный вой, постепенно переходящий в хрип. Чувствуя, как пальцы вмерзают в обломок толстой ветки и срастаются с нею, сами становясь деревом, а ноги уже не шевелятся в похожей на студень воде...
   Повезло.
   - Потом повезло еще раз: меня нашли. Рыбаки. Приняли за эльфийку или полукровку. Ты же понимаешь: белые волосы, длинная, тощая... Решили, что смогут заработать, если доставят меня к "сородичам". Недалеко от того места, где меня нашли, как раз жил один эльф. Ну и... мне повезло снова. Тот эльф был целителем. И очень любопытным, как для эльфа. Ему было интересно, получится меня вылечить или нет. И времени он не жалел: у эльфов со временем другие счеты.
   - Сколько? - снова хрипит. Попил бы.
   А она бы покурила...
   - Два года. Около того. Только не спрашивай, что именно он делал. Я ничего не смыслю в целительстве, тем более эльфийском.
   Илдредвилль говорил, что нужно восстановить ее ауру, срастить поврежденные энергетические каналы, влить в них вытекшую жизнь. Он стоял над ней часами, и в бреду Нелл чудилось, что она видит, как белокосый нелюдь гибкими длинными пальцами связывает потрепанные тонкие ниточки, тянущиеся из нее вовне. Он заваривал травы и лил отвары в огромный медный котел, а после кидал в этот котел Нелл, и она мариновалась в ароматной воде до тех пор, пока та не покрывалась слоем тонкого льда. Нелл не понимала, отчего вода остывает так сильно в хорошо прогретой комнате. Илдредвилль сказал, что так холод бездны выходит из ее тела и души, но она не чувствовала ничего подобного: холод внутри нее никуда не девался.
   А когда почувствовала, когда в груди наконец потеплело, а вода в котле перестала покрываться ледяной пленкой, Илдредвилль принес ту газету. Он и до этого приносил ей газеты. Сначала читал сам, потом заставлял ее: чтобы она не забывала, что где-то еще есть люди, есть жизнь. Доставал откуда-то глисетские издания и вестник Университета. Наверное, думал, что ей приятно будет узнавать, что происходит там. Нелл не было приятно, но она послушно читала, вспоминая буквы, слова и звук собственного голоса, который, как ей казалось в первые недели, навсегда остался на дне холодной реки.
   Читала, и вдруг в списке молодоженов: "Мистер Алан Росс и мисс Сюзанна Пэйтон"... И тонкие ниточки, кропотливо связанные эльфийским целителем, рвутся с треском, а под ребрами застывает кусок колючего льда...
   Но любой лед можно растопить, просто понадобится больше горячего отвара, больше эльфийской магии, больше времени. Но главное все-таки магии.
   - Татуировка, о которой ты спрашивал, - это печать. Она удерживает в моем теле... жизнь? Душу? Не знаю, как объяснить. Удерживает во мне меня.
   Чтобы не сбежала. Слишком уж сильным временами становилось это желание.
   - Когда стало понятно, что я уже не умру, не в ближайшее время, эльфу стало неинтересно со мной возиться и он отвез меня к одному своему знакомому, в Рассель. Но ты там был, так что дальше уже и сам знаешь.
   - В общих чертах.
   Боги, да что же у него с голосом?!
   - Этого хватит, - отрезала Нелл. - Я ответила на твой вопрос. Рассказала, как выжила. А как жила - не твое дело.
   Грубость отталкивает людей. Нелл нередко пользовалась этим приемом. Отталкивала и отталкивалась. Так шары в бильярде бьются друг о друга и разлетаются по разным лузам. Но сейчас что-то пошло не так: не получилось ни оттолкнуть, ни оттолкнуться. Оливер сгреб ее с кровати и усадил опять себе на колени.
   - Отпусти, - попросила она. Сначала тихо, а после громко и зло: - Отпусти! Я не нуждаюсь в твоей жалости!
   Он не слушал. Обнял крепче, носом уткнулся в шею.
   Нелл попробовала вырваться, но ее силенок не хватило разорвать стальное кольцо его рук.
   - Что ты собираешься делать теперь? - спросила, смирившись до поры с этим пленом.
   Оливер не ответил. Создавалось впечатление, что единственное, что он собирался делать - сидеть так до скончания веков, держать ее, упираться твердым подбородком ей в ключицу и обжигать дыханием кожу.
   - "Солнечный свет", - проговорил он, когда Нелл уже отчаялась услыхать хотя бы слово. - Кто тебе его дал?
   До чего же въедливый. Цепляется за каждую мелочь.
   Впрочем, правильно цепляется. Оуэн тоже задал этот вопрос в числе первых.
   - Неважно, - ответила Нелл.
   - Важно. Ты же понимаешь, что тот, кто его тебе дал, не мог не знать, как он на тебя подействует?
   - И что? - она дернулась, но безуспешно. - Хочешь сказать, кто-то желал моей смерти? А ты не подумал, что это я желала её, а тот человек просто хотел мне помочь?
   - Хеймрик?
   - Неважно, - повторила она.
   - Лорд Арчибальд говорил, что видел протоколы вскрытия, которое провел профессор Сондерс - тот целитель, что приезжал из столицы. Я не понимал, как это возможно. Но если Хеймрик... Он - сильный менталист. Сондерс мог сам верить, что провел некропсию, и описать все, опираясь на свои знания и предварительные выводы.
   - Возможно, но мне это неинтересно.
   В груди набирал тяжесть засевший там осколок льда. Рос, вбирая в себя влагу непролитых слез, вымораживал робкие побеги чувств, остужал ненужные эмоции.
   Этот холод давал ей силу.
   - Все, что я хочу знать: как ты намерен поступить со мной. Выдашь меня полиции? Своему другу вице-канцлеру?
   - Нет.
   Ответ прозвучал так резко, что Нелл сначала испугалась, а после осознала его смысл.
   - Отпустишь меня? - спросила, пряча надежду под недоверием.
   - А если не отпущу?
   - По-твоему, я не заслуживаю шанса на нормальную жизнь?
   - А я? - Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. - Я хоть чего-нибудь заслуживаю?
   - При чем тут... при чем тут ты? - лишь на миг она растерялась и потянулась тут же к спасительному холоду. - У тебя своя жизнь. У меня - своя. Мы неплохо провели время вместе, но странно было думать, что это выльется во что-то... долговременное...
   - Почему - странно?
   Она не стала отвечать. Он же не дурак, сам должен понимать. А эти его вопросы - очередное сумасшествие, которому Нелл не собиралась больше потворствовать.
   - Я в любом случае собиралась уехать. Решила уже давно, просто не было повода сказать. Хотела подождать до конца семестра, а потом попробовать перевестись в Найтлоп, но теперь думаю, что и со свидетельством младшей школы как-нибудь устроюсь.
   - Пообедаем? - невпопад спросил Оливер.
   - Что? - растерялась она снова.
   - Я закажу что-нибудь, мы пообедаем, а после продолжим разговор. Или даже завтра. Не нужно рубить с плеча. Я поторопился, испугался, что после взрыва начнется разбирательство, приедет комиссия из столицы, сам лорд Аштон, возможно... Но время в любом случае есть.
   Если все настолько серьезно, времени нет.
   - Отпусти меня, - попросила она. Когда он разжал объятья, покачала головой: - Отпусти меня совсем.
   - Не могу, - объятья сомкнулись снова.
   - Можешь. Я тебе не нужна. И ты мне не нужен. Был эмоциональный резонанс, был какой-то остаточный эффект, но это уже в прошлом. Для меня во всяком случае. А ты... Боги, ну не мог же ты серьезно думать, что так будет всегда? Решил, что я - твоя компенсация за всех тех женщин, с которыми у тебя не сложилось? Любовь всей жизни? Или это - чистый расчет: надеялся, что я скрашу твою одинокую старость? Может, еще детишек тебе нарожать?
   - Нелл...
   - Неужели ты сам понимаешь, как это глупо?
   - Я понимаю только, что у тебя сейчас будет истерика, а я знаю только один способ борьбы с этим, но не смогу его использовать. Не смогу тебя ударить. Я не обижу тебя никак и никогда и не позволю этого никому другому. Слышишь?
   Она медленно выдохнула, посмотрела ему в глаза и так же медленно выговорила:
   - Ты сам слышишь, какую чушь несешь? У меня нет истерики. И близко. Если вдруг она случится у тебя, я отвешу тебе пощечину, не сомневайся. Это все, что я могу для тебя сделать. А все, что ты можешь сделать для меня - отпустить. Или не тянуть время, если все-таки решил сдать меня полиции. Решим все сразу. Сейчас. Только... - Высвободилась все-таки из его рук, соскочила на пол, набрала в грудь воздуха, чтобы хватило закончить не сбившись и не сорвавшись на крик. Переступила последние сомнения. Так и нужно, оттолкнуть и оттолкнуться. - ...Если второе, имей в виду, что всплывет не только прошлое, но и настоящее. И не только мое. Не думаю, что связь со студенткой пойдет на пользу твоей репутации. Даже если попытаешься представить это частью следственных мероприятий. Тем более, если попытаешься. Мне кажется, мало кто одобрит подобные методы.
   Оливер улыбнулся, грустно и задумчиво, как он умел. Поднялся с кровати, и Нелл отступила назад. Но он и не собирался к ней приближаться.
   - Ты меня не слышала, - высказал с легким укором. - Я не собираюсь тебя выдавать. Никому. Надеялся, что ты захочешь остаться, но силой или шантажом удерживать не стану. Если для тебя действительно все в прошлом и нет желания скрасить мне одинокую старость, уезжай.
   - Ты... отпустишь меня?
   - Нет. Не отпущу. Не могу отпустить так же, как не могу заставить остаться. Я не распоряжаюсь твоей жизнью, Нелл. Ты сама решаешь, что тебе делать и с кем быть. Я могу только попросить тебя остаться и пообещать...
   - Нет.
   Не проси. Не обещай. Не смотри так.
   - Хорошо, - он отвернулся, и Нелл смогла вздохнуть свободно. Почти. - Если ты уже решила... Но придется подождать несколько дней. Это не уловка и не моя прихоть. В академии объявлено чрезвычайное положение, все приезжающие и уезжающие будут тщательно проверяться, поэтому... Просто подожди. Напишешь официальное заявление, заберешь документы из архива...
   - Я поняла, - торопливо перебила Нелл. - Не беспокойся, я не такая дура, чтобы под покровом ночи штурмовать стены. Сделаю все по правилам. Но сейчас я могу уйти? Отсюда уйти? К себе?
   - Конечно. Я принес твои вещи. Ты оставила сумку в аудитории и пальто в гардеробе. Собирайся. Когда будешь готова, проведу тебя порталом.
   - Не надо. Тебе это... - Нелл прикусила губу, но поздно: Оливер понял, что она хотела сказать.
   - Не волнуйся. Один портал я вытяну. Вернусь пешком, обещаю.
   Ей не нужно было это обещание, и волноваться о нем она не собиралась. Но попрощавшись с ним в пустом парке, прошла с десяток шагов и обернулась проверить, сдержал ли он слово. А он по-прежнему стоял на месте и смотрел на нее, и Нелл понадобилась вся ее воля, чтобы, выровнявшись, продолжить путь, не сорвавшись на бег.
  
   У общежития ее ждали: Дарла, Реймонд и Тэйт топтались под фонарем. Увидев ее, бросились навстречу.
   Вернее, Дарла бросилась, а парни подошли следом.
   - Где ты была? Мы тут с ума сходим! Я тебя возле корпуса искала. Рей сказал, что не видел, чтобы ты выходила со всеми. А там ужас, что творилось! Мы думали, тебя камнями засыпало. Они сказали, что жертв нет, но кто знает, что там было на самом деле? Мы и в лечебницу уже бегали...
   - Меня там не было, - чудом вклинилась в трескотню соседки Нелл. - В лечебнице. Пришлось задержаться... в другом месте. Потом объясню.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? - еще больше заволновалась Дарла.
   - Устала. Я пойду в комнату, хорошо?
   Тэйт хотел что-то сказать, и Рей, кажется, тоже, но ей было все равно.
   Оставив их за спиной, Нелл поднялась на крыльцо, прошла по тускло освещенному коридору в свою комнату, разделась и, хоть время было еще не позднее, забралась в кровать. Отвернулась к стене и закрыла глаза.
   Волосы пахли шампунем из ванной Оливера, кожа хранила аромат розового мыла. Знать бы, что это в последний раз, нежилась бы подольше в душистой пене. И кофе себе сварила бы до его прихода. И поискала бы в буфете, не осталось ли еще зефира...
   "Я поступила правильно", - сказала она себе.
   Иначе нельзя.
   Когда-то она думала, что спрячется от всех бед.
   С Оуэном могло получиться. С Оливером - нет.
   Академия - не ферма в забытом богами захолустье, а он - ректор - всегда на виду. Сколько еще она продержится в статусе тайной любовницы? Каков максимальный срок, по прошествии которого тайное становится явным? Чем в этот раз придется заплатить за иллюзию счастья?
   Она не хотела знать ответов на эти вопросы.
   Пусть запомнится только хорошее. Море, салон Кэтрин Мерл, опера. Нечаянное "свидание" с мамой и Эми, клубника в октябре и игристое вино. Она заберет эти воспоминания с собой вместе с лежащей в жестяной коробке черной лентой и ракушками с берега Локелани и будет хранить бережно и долго, как хранит портсигар женщины, с которой никогда не была знакома, и книги мужчины, которого не сумела спасти.
   И он ее не сумел, хоть и старался.
   "Это все ты виноват, - высказала она явившемуся из глубин памяти призраку. - Из-за тебя я оказалась тут. Из-за твоих рассказов об академии, о будущем. О жизни... Лжец!".
   Призрак передернул плечами, затянулся сигаретой, выдохнул облако дыма и растворился в нем, оставив ее одну. Он всегда так делал.
   - Нелл, что случилось?
   Она не слышала, как Дарла зашла в комнату, как присела на ее кровать. Очнулась только, услышав ее голос и почувствовав на плече ласковую ладошку.
   - Ничего, - ответила не оборачиваясь.
   - Ты плачешь?
   - Нет.
   Она не плачет. Давно уже. Просто течет иногда из глаз вода. Так бывает, когда льдинка подтаивает в груди. Бывает, но проходит.
   - Тебе нехорошо? Позвать целителей?
   - Не нужно. Я же сказала: просто устала. Отдохну и...
   - Если хочешь, кури.
   - Что? - она обернулась удивленно.
   - Можешь курить тут, - неловко улыбнулась соседка. - А то гуляешь по холодине или в уборную бегаешь по ночам, будто несвежих бобов объелась... Я давно знаю, да. Запах все равно есть, даже после мятных пастилок. У меня отец курит и оба брата, я табачный дым ни с чем не спутаю. А старшего брата жена мыло варит - вот уж вонища! Так что я заклинаний, чтобы воздух почистить, штук десять знаю. Можно, например, пустую бутылку зачаровать, и весь дым будет в нее стекаться. Потом его закупорить и на улице выпустить. А можно "вытяжку" сделать, сразу в форточку. А вместо пепельницы старая чернильница сгодится. Она все равно треснутая...
   Дарла болтала как обычно без остановки, и ее голос заполнял пустоту снаружи. А пустота внутри наполнилась ментоловым дымом.
   Не так уж все плохо.
   Несколько дней продержаться, а потом она уедет. Далеко-далеко.
   Так будет - нет, не лучше, - так будет правильно.
  
   Оливер не был уверен, что поступил правильно, но иного решения не видел. Столько боли и страха было в Нелл, что попытка пробиться сквозь них могла привести к тому, что она закрылась бы еще сильнее.
   Он заставил себя не пойти за ней следом. Какой смысл? До утра сторожевым псом бродить вокруг общежития? Тоже вариант, но...
   На крыльце его дома, стоял, облокотившись на перила, Эдвард Грин.
   - Добрый вечер, - поздоровался первым целитель. - Гуляете?
   - Хожу пешком, как вы и рекомендовали. Давно ждете?
   - Нет, только успел позвонить.
   За годы знакомства милорду Райхону ни разу не удавалось уличить доктора во лжи, но он подозревал, что это лишь оттого, что врал Грин, может, и нечасто, но виртуозно.
   - Что-то случилось, Эдвард?
   - Помимо взрыва, о котором вы осведомлены лучше меня? Так, мелочи. Инспектор пытался связаться с вами по телефону. И лорд Арчибальд. Я опасался, что у вас случился рецидив. Нет? Выглядите не лучшим образом.
   - Я в порядке. Чего хотел лорд Арчибальд? Он уже в курсе последних событий? Не собирается прибыть в академию?
   - Лично? - доктор скептически приподнял бровь. - Оставить столицу накануне выборов? Сомневаюсь. Пока, как я понял, речь о том, чтобы прислать к нам экспертов, занимавшихся найтлопским делом... Вы точно в порядке?
   - Да, я же сказал.
   - Угу. Тем не менее, вместо того, чтобы связаться с вице-канцлером сразу после инцидента и обсудить дальнейшие действия, расспрашиваете об этом меня. А я - лишь скромный целитель, и подобные вопросы не по моей части.
   - Я свяжусь с лордом Арчибальдом немедленно, - пообещал Оливер, проигнорировав и насмешку доктора, и скрывавшийся в этой насмешке вопрос. - И с инспектором тоже. Спасибо, что взяли на себя роль посыльного.
   - Не за что, - пожал плечами Грин. - Думаете, это те же фанатики, что устроили взрыв в Найтлопе?
   - Следствие покажет.
   - Угу. Следствие уже показало, что всю их шайку обезвредили.
   - Да уж. Если выяснится, что с заявлением поторопились, могу только посочувствовать вашему тестю.
   Оливер говорил искренне. Собственные проблемы - не повод не замечать чужих. У вице-канцлера довольно недоброжелателей, которые не преминут обвинить в некомпетентности если не самого лорда Аштона, то подведомственные ему структуры - точно.
   - Он был бы рад узнать, что вы о нем беспокоитесь, - неожиданно хмуро проговорил целитель. - А я начинаю всерьез беспокоиться о вас, милорд.
   - О чем вы?
   - О том, что не было официального заявления. Лорд Арчибальд по-дружески поделился с вами информацией и наверняка просил не разглашать ее до поры. Меня он об этом предупредил. А вы прежде не были столь невнимательны. Не говоря уже обо всем остальном. Вы странно ведете себя в последнее время, Оливер. Могу лишь догадываться о причинах и как ваш друг рад, что эти причины присутствуют в вашей жизни, но, с другой стороны, опять же, как друг, хотел бы в данной ситуации видеть прежнего Оливера Райхона. Потому что, независимо от того, связан сегодняшний взрыв с происшествием в Найтлопе или нет, меня несколько тревожит тот факт, что бомбу подложили именно на факультет темных материй, именно в ту аудиторию, и запуск взрывного устройства совпал по времени именно с вашей лекцией. Советовал бы и вам обратить внимание на эти "совпадения".
   - Я обратил, - сухо заверил Оливер.
   - Надеюсь. Но на всякий случай предупреждаю: завтра меня не будет. Мы с Элизабет решили, что Грэму стоит погостить у ее родителей. Я был бы не против, если бы и Бет уехала, но она об этом и слышать не хочет, а спорить с ней и ее отец не берется. Завтра он обещал прислать сопровождение по портальной ветке, но Грэм еще мал, чтобы путешествовать этим способом. Мы с Бет отвезем его на поезд.
   - В Ньюсби?
   - В Энсвуд, на экспресс. Вернемся поздно вечером. Поэтому...
   - Постараюсь не взорваться, - пообещал Оливер в ответ на многозначительный взгляд.
   - Сделайте одолжение, - вздохнул Грин. - Всего доброго.
   - Вы...
   - Уже ухожу, да. Благодарю за теплый прием.
   Лишь тут Оливер спохватился, что следовало пригласить гостя в дом, а не разговаривать на крыльце, однако исправляться было поздно. В этом. Что до всего остального, то самое время браться за ум, исправлять все, что еще можно исправить, и решать то, что нужно решить.
  
  

ГЛАВА 19

  
   Если доктор Грин действительно хотел увидеть прежнего Оливера Райхона, ему следовало бы прийти в ректорат на следующее утро. Но целитель, как и планировал, отбыл на рассвете в Энсвуд. А вот другие насладились возвращением милорда ректора сполна. Больше всего от возросшей активности руководства перепало, конечно же, секретарю. Роберту Флину пришлось экстренно пересматривать расписание патрона, отменять встречи и назначать новые, несколько раз ходить в архив, обрывать телефоны, разыскивая нужных милорду Райхону людей, и следить за тем, чтобы на столе ректора неизменно стояла чашка с горячим кофе. Через два часа после начала рабочего дня, утирая со лба пот, мистер Флин набрал номер центральной котельной и попросил уменьшить подачу пара на главный корпус. Это было уже его собственное решение, и Оливер, нередко упрекавший секретаря за безынициативность, узнай об этом, быть может, даже одобрил бы. Что до инспектора Крейга, пришедшего через полчаса после того, как просьба Флина была выполнена, то старик плоды секретарского самоуправства не оценил.
   - Холодно у тебя, - пожаловался он ректору, кутаясь в старое пальто, памятное Оливеру еще по тем временам, когда не инспектор приходил к нему, а его, Олли Райхона, притаскивали в участок блюстители так нелюбимого будущим главой академии порядка. Хотя вполне возможно, что пальто уже другое, просто цвет такой же. И фасон. Но главное - инспектор все тот же, ум и хватку с годами не растерял. - Это хотел? - бросил он на стол перед Оливером картонную папку. - Читай уж, нетерпеливый наш. Читай, есть что. Но впредь людей моих не дергай! Мешаешь только. И вообще в работу мою не лезь.
   - Не буду, - послушно пробубнил Оливер, уже открыв папку с экспертным отчетом по вчерашней бомбе.
   - Разбаловал я тебя, - махнул рукой инспектор и уселся в кресло напротив. - С самого начала не нужно было тебя к расследованиям допускать.
   - Одна голова хорошо, а две - лучше, - не отрываясь от чтения, поделился народной мудростью ректор.
   - А то мне голов и без твоей мало, - проворчал старик. Но больше, до тех пор, пока Оливер не закончил читать, не отвлекал.
   Отложив папку, ректор снял трубку телефонного аппарата.
   - Мистер Флин, будьте добры, принесите нам с инспектором кофе.
   - Думал, уж не предложишь, - хмыкнул полицейский. - Ну? - кивнул на отчет. - Увидел что интересное?
   - Увидел, - Оливер достал из ящика стола бумаги по найтлопскому делу, которые соизволил изучить лишь минувшей ночью, после того как они провалялись в столе две недели. - Состав взрывной смеси тот же, - сказал, сверившись с протоколами. - И структура заклинания.
   - Вот-вот, - подтвердил Крейг. - Не без отклонений, конечно, но есть основания считать это делом рук одного мастера. Загвоздка в том, что тот мастер, что найтлопскую бомбу собирал, если нашему вице-канцлеру верить, арестован неделю назад.
   - У него могли быть ученики и сподвижники. Технология интересная, но, мне кажется, не настолько сложная, чтобы ее не мог воссоздать другой человек с соответствующими способностями.
   - Мог, конечно, мог, - Крейг одним глазом покосился на дверь, не несут ли обещанный кофе, а вторым уставился на Оливера. - Ты хоть понял, как тебе с этой самой технологией повезло?
   Людей, плохо знавших старика, трюк с глазами самое меньшее нервировал, но Райхон за долгие годы уже привык к этому "косоглазию".
   - Понял, - ответил он. Плетение, активирующее взрыватель, по структуре напоминало проклятие. Потому он и почувствовал опасность прежде, чем та превратилась в неизбежность. Маг другой специализации был бы уже мертв, а с ним и все, кто находился в момент взрыва в аудитории.
   - И тот, кто бомбу собирал, тоже понял, - протянул задумчиво инспектор. - Ежели не совсем дурак. А ежели не дурак, то почему сразу о таком не подумал?
   Версии, что целью был не Оливер, ни у Крейга, ни у самого милорда Райхона не возникло. Взрывное устройство запустили наведенным заклинанием, наверняка зная, кто находится в данный момент в аудитории.
   - В Найтлопе в ректора не метили, - продолжал рассуждать Крейг. - Там, похоже, вообще ни в кого не метили, абы кого из магов взорвать. А тебе, значит, персональное внимание. За что, не знаешь?
   - Даже не догадываюсь. Среди тех, кого арестовали по найтлопскому делу, было несколько магов. Все, включая собравшего бомбу алхимика, потерпели какие-то профессиональные неудачи в прошлом, что, собственно, и привело их в организацию магоненавистников. Кто-то из оставшихся на свободе может считать виновником своих неудач меня. Отчисленный студент, уволенный преподаватель...
   - Проверим. Вспомни, кого сможешь, а ребята с архивами поработают. Разрешение только подпиши.
   - Обязательно.
   Оливер расписался на чистом листе бумаги, и когда Флин внес и поставил на стол поднос с кофе, протянул этот лист секретарю.
   - Роберт, пожалуйста, отпечатайте поверх разрешение на допуск в архив. Инспектор скажет, на какой срок и на чье имя.
   Кустистые брови старика сошлись над переносицей.
   - Куда-то торопитесь, милорд? - при посторонних он всегда придерживался официально-вежливого тона.
   - Через пятнадцать минут веду занятие у своей группы. Заодно посмотрю, как идет восстановление корпуса.
   Оливер выпил залпом свой кофе, пообещал инспектору заглянуть к нему после обеда, попросил Флина выяснить, почему не работает отопление и, пока его не остановили новыми вопросами, вышел из кабинета, чтобы до начала занятий успеть заскочить в архив и забрать из него одно личное дело, прежде чем ушлые ребята Крейга сунут в него свои носы. Документы у Нелл в порядке, но пусть лучше лежат в его сейфе.
   Он так торопился, что и слова не сказал по поводу наглых архивных котов, и, видимо, немало порадовал этим их владелицу, так как нужное дело мисс Хоуп отыскала на диво быстро и вручила с сияющей улыбкой, словно приз "Самому лояльному начальнику".
   Подумалось, что не как уж они мешают, эти коты. Почему бы их не оставить, раз они нужны Надин?
   Людей нельзя разлучать с теми, кто им нужен.
  
   Было бы ложью сказать, что Нелл считала минуты до встречи. Она считала секунды. Увидев вошедшего в аудиторию куратора, начала обратный отсчет.
   - Добрый день, - голос Оливера звучал преувеличенно бодро. - Хочется верить, что этот день действительно будет добрым, в отличие от вчерашнего.
   Он говорил не только о взрыве, и хотя даже не смотрел в ее сторону, Нелл слышался в его словах к ней одной обращенный вопрос.
   "Не верь, - ответила она мысленно. - Не будет".
   - Я обещал, что сегодня расскажу вам о специфических отличиях проклятий от прочих темных чар, и мы вернемся к этой теме, но прежде я должен сообщить вам о введенных со вчерашнего дня в академии особых условиях безопасности и объяснить, как это отразится на учебном процессе и внутреннем распорядке.
   Никто не осмелился его прервать, чтобы сказать, что еще на первой паре к ним заходил декан Вильямс и уже все сообщил и объяснил. Слушали по второму разу об усилении охраны и ужесточении контроля, о том, что любые подозрительные предметы нужно обходить по широкой дуге и тут же сообщать о них в полицию.
   - Руководство академии решило не прерывать занятия, нет оснований полагать, что случившееся вчера повторится, но если кто-то хочет уехать на время проведения расследования, это возможно. - Вильямс о таком не говорил, и студенты напряглись, прислушиваясь. - Место в группе, как и место в общежитии за вами сохранится, но тем, кто будет отсутствовать свыше месяца, придется по возвращении сдавать дополнительные зачеты. Впрочем, не думаю, что разбирательство настолько затянется. Решайте. Желательно определиться с планами до конца недели. И еще, поскольку разбирательство вчерашнего инцидента требует моего непосредственного участия, занятия по базовому предмету в ближайшие недели с вами будет проводить другой преподаватель. Но это не значит, что я не буду следить за работой группы, так что расслабляться не стоит. А пока, раз уж мы разобрались с организационными вопросами...
   - Простите, милорд Райхон, - неожиданно даже для себя самой сказала Нелл. - У меня вопрос... как раз организационный... Это не связано с вчерашним происшествием, но, возможно, мне придется уехать из академии. По иным обстоятельствам. У меня тяжело болеет подруга, вы же знаете, я просила у вас неделю, чтобы ухаживать за ней...
   - Обсудим это после лекции, мисс Мэйнард, - оборвал ее Оливер.
   "Что ты делаешь, Нелл?" - спрашивали его глаза.
   "Готовлю путь к отступлению".
   Ее отъезд не будет выглядеть внезапным бегством. Сам же говорил, что нужно сделать все правильно.
   Сидящий позади нее Рей больно ткнул в спину углом учебника.
   - Ты правда собираешься уехать? - спросил он встревоженным шепотом, когда Нелл обернулась.
   - Мистер Бертон, - Оливер укоризненно покачал головой. - Все разговоры...
   - После лекции, - понятливо закончил Рей.
   А лекция казалась бесконечной.
   Нелл слушала, записывала. Не бездумно, что странно, а пытаясь вникнуть и запомнить то, что вряд ли когда-нибудь ей пригодится. Не закончить ей этот курс, лучше подумать о том, чтобы купить сборник бытовых заклинаний. И теплую одежду. На севере королевства магу, даже с ограниченной лицензией, работу найти проще. Оуэн говорил, условия там тяжелые, немногие рвутся. Зато и платят больше.
   Единственное, что пугало - зима. Долгая-долгая зима.
   Но этот страх сродни боязни темноты у детей, и Нелл знала, что справится с ним. Не изгонит, но скроет глубоко внутри, там, где прячет все остальные свои страхи, несбывшиеся мечты и пустые надежды...
   - Структурную схему я вам не даю, найдёте самостоятельно и законспектируете, - Оливер обвел взглядом аудиторию, встретился глазами с Нелл и нахмурился. - Поэлементно, - добавил, подумав. - Это всё. Если вопросов нет, все свободны. Мисс Мэйнард, задержитесь. Кажется, вы хотели о чем-то поговорить.
   Говорить не о чем: все сказано еще вчера. Но Нелл осталась на месте. Успокаивающе кивнула прошедшему мимо Рею, без спешки сложила в сумку конспект и книги, проводила взглядом покидавших аудиторию одногруппников.
   Оливер, не дождавшись, чтобы она подошла к нему, сам подошел и сел рядом.
   - Я не передумаю, - сказала Нелл, прежде чем он успел открыть рот. - И не вижу смысла тянуть с отъездом. С учетом обстоятельств подозрений это не вызовет.
   - Куда ты поедешь?
   Она ожидала, что он начнет ее отговаривать, и на миг растерялась, услышав заданный спокойно и негромко вопрос.
   - Неважно, - мотнула головой.
   - Лорд Аштон занят в столице, в академии он не появится. А если и решит...
   - Это ничего не меняет, - не дослушала Нелл.
   - Не веришь, что я сумею тебя защитить?
   - Защити себя.
   - От чего?
   - Не знаешь? - Нелл набралась смелости посмотреть ему в глаза. - Скажешь, вчерашняя бомба предназначалась не тебе? И ты не потому решил передать группу другому преподавателю, что боишься, что это повторится и пострадает кто-то из студентов?
   - Нашла еще одну причину не остаться со мной?
   Еще одну причину не спать минувшей ночью.
   - Разве я не права?
   - Возможно, права. В том, что касается бомбы. Но я разберусь с этим.
   Он сказал это так легко и уверенно, словно речь шла о пустяке вроде оторванной пуговицы. Впрочем, Нелл уже не должно было это тревожить.
   - Разберешься, - кивнула она. - И я разберусь. Уеду завтра, если не возражаешь.
   - Возражаю, ты знаешь. Но лучше послезавтра, в пятницу, когда другие уезжают на выходные.
   - Хорошо. Послезавтра. Это все, что ты хотел сказать?
   - Нет. Но, наверное, все, что ты хотела услышать.
   Он поднялся из-за стола, сделал два шага по направлению к двери, а на третьем растворился в мареве портала, не видя, как Нелл протестующе вскинула руку, а затем уронила бессильно.
   В глазах защипало, и Нелл их закрыла, проваливаясь на несколько секунд в успокаивающую темноту.
   Услышала ведь все, что хотела. Остальное - не ее заботы.
   Пусть ему доктор объясняет, что пешком ходить полезнее, чем прыгать порталами. И с бомбой он, как сказал, сам разберется. Или не сам - полиция поможет.
   Ей было, о чем подумать, помимо Оливера.
   Было, но не думалось.
   Нелл стерла со щеки просочившуюся через сомкнутые веки каплю и вышла в пустой коридор. Забрала пальто из гардероба. По пути к выходу заглянула в приоткрытую дверь пострадавшей вчера аудитории. Тут уже навели порядок, убрали мусор, дыру в стене заложили и даже заштукатурили. Осталось покрасить, и ничто уже не будет напоминать о несостоявшейся трагедии.
   Вот и хорошо, плохое должно забываться. Нелл тоже забудут.
   Но пока ее еще помнили. Рей ждал у крыльца. Видимо, хотел узнать, действительно ли она собирается уехать. Нелл не хотела сейчас это обсуждать, но пройти мимо парня тоже не смогла бы. Все решилось иначе: не успела она подойти к сокурснику, как невесть откуда появился Тэйт, схватил ее под руку и без слов потащил по аллее, подальше от обескураженно разинувшего рот Реймонда.
   - Что случилось? - спросила Нелл, когда ей наконец удалось вырваться и остановиться.
   - Ты мне объясни, - потребовал алхимик, сложив на груди руки и напустив на себя суровый вид.
   "Совсем как взрослый", - подумала Нелл и рассмеялась. Мысленно. Такими глупыми вдруг предстали ее попытки вернуться в студенческое прошлое, притвориться неопытной девчонкой, с кем-то подружиться, закрутить ничего не значащий роман.
   - Что я должна объяснить?
   - У тебя проблемы? - Тэйт сменил строгий тон на участливый. - Пропала на неделю, вернулась, ничего не рассказываешь.
   - Мы не виделись, чтобы поговорить.
   - Вот, - протянул со значением парень. - Мы не видимся. И не по моей вине, замечу.
   - У меня подруга болеет, - тяжело вздохнула Нелл, прибегнув к уже испытанной лжи. - Она сирота, как и я. Муж все время в разъездах. Можно нанять сиделку, но чужой человек - сам понимаешь.
   - Понимаю, - в глазах Тэйта не отразилось и тени сочувствия к вымышленной подруге. - Врать тоже нужно уметь, Нелл. Ты не умеешь.
   Она резко вскинула голову:
   - Прежде никто не жаловался.
   Бесполезный разговор следовало прекратить, и Нелл сделала это самым простым способом: пошла своей дорогой, оставив алхимика за спиной. Догонять ее он не стал. Но впереди ее ждала еще одна встреча, и знай Нелл об этом, предпочла бы, чтобы Тэйт ее проводил.
   - Здравствуй, - неуверенно улыбнулся Алан, явно не случайно прогуливавшийся неподалеку от ее общежития. - Я слышал, что произошло вчера. Хотел убедиться, что с тобой все хорошо.
   - Убедился? Всего доброго.
   Обойти себя он ей не позволил. Заступил дорогу, обхватил ладонями плечи - почти обнял.
   - Нелл, зачем ты так? Я правда волновался, - прошептал, медленно притягивая ее к себе. - Испугался, что с тобой что-то случится... снова...
   Показалось, или он действительно собирался поцеловать ее.
   Может, и показалось. Может, просто день такой дурацкий, когда всем непременно нужно узнать, как у нее дела и не нужна ли ей помощь, влезть в душу, где и без того не осталось ничего, кроме обломков.
   Наверняка показалось, и не было причин разжигать в руке пламя, чтобы, собрав скопившееся внутри раздражение, с силой ударить пылающей ладонью склонившегося к ней мужчину по лицу.
   Он отшатнулся, схватился за щеку, а в следующую секунду Нелл тихо взвыла: руку выкручивало от боли, а на ладони открылся давно заживший порез, напоминая о клятве никогда не причинять Алану Россу вреда.
   - Нелл...
   Она замотала головой, видя сквозь повисшие на ресницах слезы, что он опять приближается к ней.
   - Прости, - прошептала, отступая назад.
   Сошла с дорожки, продолжая пятиться, спиной раздвигая ветки кустов. Почувствовала, как каблуки провалились во влажную землю, и лишь тогда развернулась и побежала.
   Неважно куда. Лишь бы подальше от всех.
  
   Автомобиль доктор Грин купил четыре года назад по просьбе супруги. Просьба звучала как ультиматум, а сама миссис Грин пребывала тогда в том интересном положении, когда женщинам свойственно требовать чего-то необычного и сложно выполнимого вроде сардин в малиновом варенье или персиков в январе, и отказать Эдвард не смог. Острой необходимости в подобном приобретении он не видел, но в сравнении с теми же малиновыми сардинами, автомобиль выглядел не таким уж несуразным желанием.
   Сам доктор садился за руль скорее для развлечения и хорошим водителем себя не считал. Элизабет пользовалась подарком намного чаще и водила куда лучше мужа, так что даже соседи, которые поначалу отнеслись к этому ее "капризу" со скепсисом и некоторой долей осуждения, теперь нередко напрашивались к миссис Грин в попутчики, когда та отправлялась за покупками в Ньюсби.
   Но в этот раз для поездки в Энсвуд инспектор Крейг выделил Гринам многоместный полицейский автомобиль, способный вместить и все семейство целителей, и няню, и присланных лордом Аштоном сопровождающих, а везти всю эту компанию поручил сержанту Эрролу, благодаря чему Бет, помимо дополнительной охраны и дружеской поддержки, получила хороший повод замаскировать беспокойство недовольным бурчанием. Рысь мужественно сносил упреки в непрофессиональном вождении, зато Нэнси, няня Грэма, выслушала в два раза меньше напутственных наставлений, а сам Грэм, согласившись с тем, что мама их лучше покатала бы, получил от родительницы благодарный поцелуй и беспрепятственно перебрался на колени к отцу, после чего Элизабет обратила пристальное внимание на сидящих напротив подчиненных лорда Арчибальда и ненавязчиво, как ей, должно быть, казалось, попыталась проверить на предмет соответствия их квалификации такой ответственной миссии, как обеспечение безопасности ее маленького сокровища.
   - Поехала бы сама, и не волновалась бы, - прошептал Эдвард жене, когда ее прижало к нему на очередном повороте.
   - И оставить тебя одного?
   - Ну, я-то уже не маленький.
   - Вот именно, - нахмурилась миссис Грин. - Снова влезешь во что-нибудь без меня.
   - Тебя беспокоит, что я во что-нибудь влезу, или то, что я сделаю это без тебя?
   Бет шутить была не настроена, о чем сообщила супругу болезненным тычком локтем в бок, и снова взялась за охранников. Правда, теперь разговор уже меньше походил на допрос и надолго не затянулся: Грэм задремал, и Элизабет решила последовать его примеру. Вернее, сделала вид: положила голову на плечо мужа, закрыла глаза и до Энсвуда притворялась спящей.
   Когда подали поезд, она была уже само спокойствие и продержалась в этом состоянии до того момента, как окошко вагона, откуда им с улыбкой махал сын, уплыло в затянутую паровозным дымом даль.
   - Эд...
   - Не волнуйся, - Грин крепко обнял жену и посмотрел в настораживающе заблестевшие глаза. - Грэм прекрасно проведет время в пути. Поездки он переносит хорошо, с Нэнси замечательно ладит.
   - Конечно, - согласилась миссис Грин. - С ней он проводит больше времени, чем...
   Глаза ее заблестели сильнее, подбородок опасно задрожал, но у Эдварда уже созрел план:
   - Сейчас мы подкрепимся где-нибудь перед обратной дорогой, - сказал он. - А потом Рысь пустит тебя за руль.
   Они втроем пообедали в привокзальном ресторанчике, а вернувшись к автомобилю, обнаружили у машины незнакомого пожилого господина. Тот, поставив прямо у водительской дверцы большой саквояж, прохаживался рядом, постукивая по брусчатке тяжелой тростью, и сомнений относительно его намерений ни у Гринов, ни у сержанта Эррола даже не возникло.
   - День добрый, - незнакомец приподнял над головой шляпу, позволив ветру взъерошить редкие седые волосы. - Прошу простить мою бесцеремонность, но я заметил на вашем автомобиле значок внутренней полиции Королевской академии...
   - Вам нужно туда? - без обиняков спросил Рысь.
   - Если это возможно.
   Улыбка добавила морщин покрытому нездоровыми пятнами лицу чужака, но в целом гляделась открытой и искренней.
   Эдвард обменялся взглядами с оборотнем и легонько кивнул. Элизабет неуловимо передернула плечами: возможный попутчик был ей сейчас ни в радость, ни в тягость, и на старика она почти не смотрела.
   А зря. Интересный случай. Интересный и запущенный.
   - По делам к нам, мистер... э-э... - Рысь выдержал вопросительную паузу.
   - Нет-нет, какие дела? - отмахнулся интересный господин. - Хочу навестить бывших учеников. Они сейчас работают в академии.
   Вторую половину вопроса он то ли не понял, то ли проигнорировал.
   - Вы преподаватель? - вступил в разговор Эдвард. - Тоже работали у нас?
   - Нет-нет, не у вас. А вы... - старик оценивающе прищурился. - Целитель, я полагаю? Только целители смотрят на меня с такой профессиональной, хм, кровожадностью.
   - Угадали, - поклонился доктор. - Эдвард Грин к вашим услугам.
   - О, тот самый Эдвард Грин? Наслышан, весьма наслышан. Но боюсь, даже вы мне не поможете. Магические травмы, как мне разъяснили, редко подлежат полному исцелению.
   - Предлагаю обсудить это по дороге, - сказала Бет, решительно пробиваясь к месту водителя.
   Незнакомец подхватил с земли свой саквояж, прижал к груди и растерянно захлопал глазами.
   - Моя жена, - скромно отрекомендовал супругу Грин. - И наш сегодняшний шофер. Вы ведь ничего не имеете против быстрой езды? Зато попадем в академию засветло.
   - Да-да, конечно. - Показалось, чужак передумает ехать с ними и останется ждать утреннего дилижанса до Ньюсби, но он все-таки влез в салон и устроился напротив Эдварда, по-прежнему обнимая саквояж.
   - У вас там что-то ценное? - не сдержал усмешки целитель. - Не беспокойтесь, ваше имущество в полной сохранности. Сержант Эррол об этом позаботится.
   - Норвуд Эррол, - дружелюбно представился оборотень, заняв место рядом с Грином.
   Только тут до попутчика дошло, что он забыл назваться.
   Он поставил саквояж на пол, стащил с головы шляпу, боязливо покосился через плечо на усевшуюся за руль миссис Грин и кивнул по очереди мужчинам.
   - Вилберт. Питер Вилберт. Э-э... профессор... А мы уже едем, да?
   Автомобиль, мягко тронувшись с места, поплыл по улице под негромкое урчание двигателя. Эдвард не стал предупреждать попутчика, что это лишь до тех пор, пока они не выехали за город.
  
   Бегство Нелл трансформировалось в бесцельную многочасовую прогулку по академии и закончилось в старом разросшемся парке, похожем на сказочный лес. Есть такие страшные сказки о колдунах-чернокнижниках, якшающихся с нежитью ведьмах и безжалостных разбойниках, караулящих жертв в сумрачных чащобах наподобие той, в которую забрела Нелл. В качестве жертв чаще всего выступали неразумные девицы благородного происхождения. Если конец у сказки предполагался счастливый, на выручку прекрасной деве в последний момент приходил не менее родовитый рыцарь. Если же история сочинялась с целью напугать и на корню отбить у неразумных девиц желание шляться по темным лесам и общаться с подозрительными магами, рыцари сюжетом не предусматривались.
   Устав блуждать в сгущающихся сумерках, Нелл приметила поваленное ветром дерево и достала портсигар. Относительно финала своей сказки иллюзий она не питала. Нет, чернокнижникам и нечисти, равно как и алчным разбойникам, поживиться за ее счет не светило, но и благородных спасителей она не ждала. Сама справится. И будет жить. Пусть не долго и счастливо, но будет.
   Она присела, не жалея пальто, на влажный, покрытый рассыпающейся в труху корой ствол. Огонек вспыхнул на кончиках пальцев, дым наполнил легкие. Медленный выдох и следующая затяжка. Выдох и следующая...
   Следующая сигарета. Легкое головокружение, преддверие тошноты, но мысли замедлились, не стучали свинцовыми молоточками в виски, и сердце забилось ровно и неторопливо. Только ладонь еще болела, и светилось на запястье плетение-ключ. Нелл разглядывала его сквозь дым. Разорвать и сбросить? Или потянуть за путеводную ниточку и?..
   Она коснулась манящей паутинки. Поддела, словно струну, и отпустила. Тряхнула головой. Нет, пустое.
   Но и понимая это, потянулась снова. Позволила себе почувствовать кожей тепло и легкое покалывание запускаемого заклинания и разомкнула энергетический канал.
   - Почему нет?
   Почудилось, что голос Оливера прозвучал в ее мыслях. Иначе она вряд ли ответила бы.
   - Потому что нельзя.
   - Почему? - Оливер - не плод ее воображения, а человек из крови и плоти - перешагнул бревно и сел рядом с нею. Неизвестно, сколько времени он простоял у нее за спиной, но увидеть и понять успел достаточно.
   Нелл вынула из портсигара и прикурила еще одну сигарету. Дотронулась снова до заклинания-ключа.
   - Это - маяк? - спросила, рассматривая переплетение тонких нитей.
   - Нет, - Оливер накрыл ладонью ее запястье, словно хотел нащупать пульс. Потом поправил рукав и вынул из мелко задрожавших пальцев сигарету. Затушил, смяв в кулаке, и отбросил в сторону. - Маяк - ты. Я найду тебя, где бы ты ни была. Это мой запасной план.
   - А какой... - Нелл сглотнула мешавший говорить ком. - Какой основной?
   - Есть несколько вариантов.
   Он привлек ее к себе. Нелл не сопротивлялась, и уже через секунду ее голова покоилась на его плече.
   Нельзя, да. Но если так хочется?
   - Ты обедала? - шепотом спросил Оливер.
   От этого простого и, казалось бы, неуместного сейчас вопроса, захотелось вцепиться в его плащ, уткнуться лицом и разрыдаться - благо ткань непромокаемая...
   - Не успела, - Нелл закрыла глаза, уже зная, что последует за ее ответом.
   - Я тоже. - Он поднялся и ее поднял, обнимая одной рукой. Второй взял ее сумку. - Инспектор, списки, потом - эксперты из столицы. Разругался с ними вдрызг. Видите ли, нельзя было приводить в порядок раскуроченную аудиторию, пока они лично там все не осмотрели. Будто у наших специалистов опыта меньше...
   Нелл почувствовала под ногами ровный пол и открыла глаза. Увидела знакомую гостиную, куда не собиралась уже возвращаться, и опять зажмурилась. Стояла так, пока Оливер, ругая столичных следователей, снимал с нее пальто. Затем послушно опустилась в кресло, позволяя себя разуть.
   - Это - один из вариантов? - проговорила, не размыкая век. - Сделать вид, что ничего не произошло? Что все как прежде?
   - Нет. - Он за руки поднял ее с кресла. Обнял, прижался губами к ее лбу. - Мне не нравилось то, что было прежде. Не нравилось, что мы не могли быть откровенны друг с другом. Поэтому притворяться, что вчерашнего разговора не было, я не хочу. И обещать, что будет легко, не могу. Но будет - это без вариантов. А вариантов, собственно, два. Либо ты остаешься со мной, либо я уезжаю с тобой.
   - Что? Ты... Нет, - она замотала головой. - Нет, ты не можешь... У тебя академия и...
   - Значит, первый вариант - остаться - ты не рассматриваешь?
   - Я? Нет, я...
   Запуталась. С самого начала их отношения казались ей ошибкой, случайностью, и она не могла, даже прав не имела строить на эту случайность каких-либо планов. И он не должен был. Потому что...
   - Это глупо, - сказала она вслух. - Неправильно. Ты меня даже не знаешь...
   - Помолчи, пожалуйста. - Если приказы можно отдавать негромким ласковым голосом, это был приказ. - Помолчи и послушай. Я многого не знаю о тебе - да. Но тебя я знаю. Знаю с первой ночи. Иначе она стала бы и последней, несмотря на все побочные эффекты. Скорее, я постарался бы избегать тебя, а не искать встреч. Не придал бы значения случайно услышанному разговору. Не рылся бы в библиотеке и не мотался бы по стране, собирая информацию. Я знаю тебя, Нелл. И знаю, что буду сожалеть, если позволю тебе сейчас исчезнуть. Потом... - он запнулся, подыскивая слова. - Не хочу загадывать. Возможно, потом ты все-таки уйдешь, если поймешь, что не хочешь быть со мной.
   "Или стану не нужна тебе", - дополнила про себя Нелл и почувствовала неожиданное спокойствие. Это - не сказка, где благородный рыцарь, предлагает руку и сердце прекрасной деве, едва вытащив ту из лесной чащи. В такое даже можно поверить.
   - Но если и так, это будет твое осознанное решение, а не слепое желание бежать неизвестно от чего и неизвестно куда, - закончил мысль Оливер. - Я дал тебе время. Надеялся, ты обдумаешь все спокойно, но вижу, что ты не можешь или не хочешь рассуждать здраво. Поэтому: ты со мной или я с тобой - единственный выбор, который я доверяю тебе сделать. Разве что еще... мясо или рыба?
   - Что? - Нелл с недоумением посмотрела в лицо по-прежнему обнимавшего ее мужчины.
   - Мы собирались пообедать, - напомнил он. Улыбка не скрыла его напряжения, а в глаза и вовсе лучше было не смотреть.
   Она попыталась представить, какой у нее самой сейчас вид, и покачала головой.
   - Нет, я не могу... Не могу выбирать меню. Закажи сам, пожалуйста...
   - Хорошо, - кивнул Оливер, соглашаясь сделать за нее этот выбор.
   Но только этот.
   - Ты, правда, готов уехать со мной? - спросила она, когда он вернулся в гостиную, по телефону распорядившись насчет заказа.
   - Да, - услышала спокойный ответ. - Не сразу, конечно: пока не закончится следствие, я не могу оставить академию. После нужно будет найти хотя бы временно исполняющего обязанности ректора и преподавателя, который возьмет специальный курс. Это займет время, но да, я готов уехать. Давно подумывал о том, чтобы перебраться куда-нибудь. В более спокойное место.
   Нелл представила себе ферму в Расселе. Куда уж спокойнее? Овцы, виноградники. Теплица для редких растений, дающих прибыли больше, чем вся шерсть, сыр и вино. Добротный дом, слишком большой для тех двоих, чьи друзья и родственники никогда не соберутся здесь.
   Она видела все это наяву. Даже думала, что сможет привыкнуть.
   Но не смогла.
   Как и другой маг, когда-то решивший спрятаться от прошлого в спокойном месте. Он научился лишь притворяться, что всем доволен.
   И Оливер научится. Причем быстро...
   - Ты... - она коснулась его руки, упершейся в подлокотник ее кресла. - Ты не сможешь так жить. Подобное... спокойствие - это не твое.
   - И не твое.
   Прозвучавшие слова показались эхом сказанных много лет назад. В горле запершило от горького дыма первой сигареты.
   Но все же так заманчиво. Разве не об этом она мечтала еще несколько часов назад? Спрятаться ото всех? А если и он будет рядом...
   - Я же не должна ответить прямо сейчас? - спросила еле слышно. - Можно мне подумать? Хотя бы до завтра?
  
   Когда Нелл уходила, на часах было без четверти восемь.
   Оливер просил задержаться подольше, но она отказалась. Сказала, что Дарла, должно быть, уже знает от Рея о ее возможном отъезде и волнуется. Нужно ее успокоить.
   - Дарла? - переспросил он. - Твоя соседка?
   - Да. Хорошая девочка и беспокоится обо мне. В ее возрасте быстро привязываешься к людям.
   - Особенно, когда чувствуешь, что тебе отвечают взаимностью, - странно улыбнулся Оливер. - Ты ведь тоже к ней привязалась.
   - Она милая.
   - И чем-то похожа на Сюзанну Росс.
   Нелл поёжилась. Они не говорили больше о ее прошлом, и начинать не хотелось. А Дарла? Похожа? Наверное. Такая же невысокая, хрупкая. Круглое личико, вздернутый носик, непослушные каштановые кудряшки.
   - Нет, - не согласилась Нелл. - Она не похожа на Сюзанну Росс. Она похожа на Сью Пэйтон.
   Так же может болтать часами обо всем на свете, находит повод для радости в незначительных мелочах и создает суету на ровном месте, отвлекая от настоящих проблем. Разве что цветов на подоконнике не выращивает...
   Продолжать тему не стали, но по дороге из темного парка, куда ее вывел портал, Нелл не могла не думать о Сюзанне. И почти не удивилась, увидев ее на скамейке у общежития.
   - Добрый вечер, миссис Росс. Тоже решили убедиться, что я по-прежнему жива?
   Годами копившаяся обида выплеснулась в один миг с этим вопросом, заданным нарочито насмешливым тоном.
   - Тоже? - в голосе Сью неожиданно послышался испуг. - Нет, тут... С тобой хотят увидеться...
  
   Когда она вернулась, часы показывали половину первого. Ночи.
   Ступая босыми ногами по холодному паркету, Нелл дошла до спальни. Открыла дверь и прислушалась к доносящемуся от кровати мерному дыханию. Этого, пожалуй, хватило бы, но она все же вошла в комнату, забралась в постель, придвинулась к спящему, губами коснувшись его плеча.
   - Нелл, - прошептал он удивленно и радостно. Перекатился, подминая ее под себя, словно затем, чтобы она не вздумала сбежать.
   - Я, - выдохнула она, чувствуя тепло и тяжесть его тела. - Не будешь возражать, если я останусь?
   - Это твой ответ?
   - Нет. Это я. Просто я.
   Просто она. Просто он. И не нужно слов. Слова - ложь, а ей не хочется лгать ему.
   Этой ночью она будет честна.
   К рассвету он вернет ее в общежитие.
   А около полудня на столе в его кабинете зазвенит телефон...
  
  

ГЛАВА 20

  
   Звонок раздался, когда Оливер выслушивал выводы столичных экспертов. Лорд Арчибальд распорядился держать его в курсе дела, но заезжим следователям идея отчитываться какому-то ректору пришлась не по душе, что они и демонстрировали, напустив на себя важный вид и стараясь впихнуть в свою речь как можно больше специальных, непонятных широкому кругу терминов.
   - Простите, я отвечу, - извинился Оливер.
   - Милорд Райхон, - услышал он в трубке голос секретаря. - Вызывают с телефонной станции. Спрашивают, оплатите ли вы звонок некой... э-э... Хелены.
   Вежливая полуулыбка, надетая в честь визита столичных гостей, сползла с лица. Сжимавшая трубку рука задрожала. Но голос остался спокойным:
   - Да, мистер Флин. Попросите соединить. Господа, - Оливер посмотрел на сидящих напротив магов, - прошу меня простить, это личный звонок...
   Чопорные сыщики изобразили недоумение. Пришлось указать им взглядом на дверь. Потом ждать, пока они дойдут до нее, будто специально едва-едва волоча ноги, и слушать в это время перемежаемую треском коммутатора тишину.
   - Нелл? - голос все-таки дрогнул. - Нелл, это ты?
   - Да...
   - Откуда ты звонишь? Где ты?
   - В Ньюсби. На портальной станции.
   - Как?..
   - Помолчи, пожалуйста. Помолчи и послушай...
  
   Нелл прикрыла трубку рукой и глубоко вдохнула. Выдохнула медленно, повторяя про себя как заговор: "Так будет правильно. Так будет правильно. Так будет...".
   Потому что иначе быть не может.
   Вчера она позволила себе поверить в иной исход, замечталась, но нежданная встреча помогла вернуться в реальность.
   - С тобой хотят увидеться, - Сью затравленно вжала голову в плечи. - Мы с Аланом ни при чем. Мы никому...
   По спине прошел холодок, а пальцы сами собой сложились в почти забытую фигуру, готовые сплести чью-то смерть. И разжались тут же.
   - Здравствуй, девочка.
   - Профессор...
   Во рту пересохло, а глаза наоборот стали влажными.
   Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе эту встречу и сколько раз отказывалась от нее. Летом в Глисете, когда она неведомо зачем побывала в собственном склепе, ей самую малость не хватило решимости. Или же достало благоразумия не тревожить человека, которому и без того многим обязана.
   - Это ты, - он первым бросился вперед. Не обнял в порыве, а принялся ощупывать недоверчиво. Руки, лицо, волосы. - Ты. Хвала всем богам. Жива.
   А тогда уже обнял. Прижал к груди, а хватило бы сил, и на руки поднял бы как в детстве. Или как тогда, когда вытаскивал ее из рушащегося павильона, ругаясь сквозь зубы и требуя, чтобы она не смела умирать. Ей удалось выполнить эту просьбу.
   - Жива, - срывающимся шепотом повторила она.
   Оглянулась на освещенные окна общежития, и за руку потащила наставника вдоль темной аллеи. Куда и когда ушла Сюзанна, она не заметила.
   - Ты куришь? - профессор укоризненно покачал головой, и Нелл почувствовала себя ребенком, пойманным за очередной шалостью.
   Но машинально раскуренную сигарету не выбросила. Передернула плечами.
   - Все мы меняемся, девочка. И, увы, не всегда к лучшему. Но ты? Как?.. Почему?..
   У него были те же вопросы, что и у Алана в первую встречу здесь. И сейчас Нелл ответила бы, но прежде сама должна была спросить.
   - Как вы узнали, что я тут? Если не от Сюзанны, то от кого?
   - Ох, Нелл. Я не знал, но надеялся. Очень надеялся... К Хеймрику приходил человек, расспрашивал о тебе. Оливер Райхон, здешний ректор. Юлиус решил, что его послала твоя мать. Не знаю, известно ли тебе, но в первые годы она часто приходила, писала, нанимала каких-то независимых детективов...
   - Тратила впустую деньги, которые я оставила им с Эми, - мрачно резюмировала Нелл.
   - Она не хотела смириться с тем, что тебя больше нет. Не верила, что ты погибла так нелепо. Юлиус был близок к тому, чтобы показать ей протоколы комиссии.
   - Он показал их Оливеру... Райхону.
   - Да. Показал. У милорда Райхона своеобразная репутация. Думаю, Хеймрик его побаивается. Как и многие, впрочем. Но это... Это неважно. Юлиус пришел ко мне на следующий день. Жаловался на Клариссу. Опасался, что она может вновь поднять то дело. Они совсем не общаются теперь, а я по старой памяти... Мы переписываемся с ней. Встречаемся, когда есть такая возможностью. Я подумал, что если бы она снова наняла кого-то, то предупредила бы меня. К тому же Оливер Райхон - не частный детектив, да? Но Хеймрик был так уверен, сказал, что Райхон точно встречался с твоей матерью...
   - Он почувствовал тень? - сердце Нелл пропустило удар. - Мою тень?
   - Клариссы, - наставник успокаивающе погладил ее по плечу. - Он решил, что это была Кларисса. Юлиус хорошо помнил вас обеих, но семейное сходство сильно, а тебя он давно списал со счетов. А я знал, что это наверняка не она. Но нужно было убедиться, поговорить с ней. Они с Эми сейчас перебрались...
   - В столицу, к Лэйгинам, я в курсе, - протараторила Нелл. Проникший в душу страх не уходил от ласкового поглаживания, и она прикурила еще одну сигарету. Иногда дым прогонял кошмары.
   - Да, пришлось потратить время. Когда подтвердилось, что Кларисса никого не посылала...
   - А Хеймрик с ней связывался?
   - Нет. Не беспокойся об этом. Но... Райхон. Ты не удивилась, когда я сказал о нем. Ты знала?
   - Узнала буквально вчера.
   - Ты?..
   - Нет. Ему известно лишь то, что рассказал милорд Юлиус.
   - Но зачем ему это? Чего он хочет?
   - Меня.
   Питер Вилберт недоуменно нахмурился.
   Нелл глубоко затянулась.
   - Мы с ним любовники, - выдохнула вместе с дымом. Увидела, как изменилось лицо наставника, и не сдержала усмешки. - Вот такая я теперь плохая девочка. Курю и сплю с собственным куратором.
   - Он принуждает тебя? - наставник негодующе сжал кулаки. - Шантажирует?
   - О, боги, нет, конечно! Он...
   ...самое безумное и непредсказуемое, что было в ее новой жизни. Но, наверное, и самое чудесное...
   - Он предлагает мне защиту.
   Профессор понимающе вздохнул:
   - Думаешь, он даст тебе ее?
   Во всяком случае, попытается, - это единственное, что Нелл понимала.
   Осознание этого избавило от последних сомнений, и решение она приняла задолго до того, как простилась до утра с бывшим куратором и давним другом семьи.
   Потом была ночь без лжи.
   Нелл собиралась увезти ее в своей памяти.
   Но она не желала тащить еще с собой и тяжесть несказанных слов.
   - ...Помолчи и послушай. Вчера ты сказал, что знаешь меня. Но и я тебя знаю, Олли...
   Ей давно хотелось назвать его так. Пусть хотя бы это желание сбудется.
  
   Коммутатор трещал, негромко, но раздражающе, мешая прислушаться к далекому тихому голосу. Оливер с силой притиснул к уху трубку, и сжимавшие ее пальцы уперлись в щеку. Печатка врезалась в кожу, чтобы оставить квадратную отметину-клеймо, но он этого не чувствовал.
   - ...Я тебя знаю, Олли. Знаю, какой ты под этими строгими костюмами и сдержанными манерами. Знаю, как ты устал от всего этого. Жизнь не оправдала ожиданий, работа не приносит удовлетворения, друзья заняты собой, а женщины уходят к другим, до того, как успеют увидеть тебя настоящего... Со мной в этом плане было проще. Случай помог. И ты, наверное, решил, что я нужна тебе, чтобы что-то изменить. Но это не так. Ты можешь жить, как тебе хочется, и без меня. Отдыхать на островах, наслаждаться оперой, ходить в этот свой клуб анонимных драчунов. Это - только твой выбор. Живи, радуйся. И если тебе нужна женщина, с которой можно разделить эту радость, она появится. Обязательно.
   - Мне нужна ты.
   - Нет. Не нужна. Ты это придумал.
   - Нелл, пожалуйста...
   - Пожалуйста, - повторила она жалобно. - Не перебивай. Иначе...
   Короткий щелчок - где-то в Ньюсби тонкие белые пальцы угрожающе легли на рычаг телефонного аппарата.
   - Это лишь фантазии, Олли. Пустые фантазии. Ты не исправишь моего прошлого, но я могу испортить твое будущее. Не хочу дожидаться дня, когда ты это поймешь. А ты поймешь однажды, но до того... Не ищи меня. Я помню, на что ты способен, но это бесполезно. Даже если сорвешься сейчас из академии, меня здесь уже не будет. Информация о перемещениях конфиденциальна, но я не сомневаюсь, ты сможешь и ее добыть... Только в том городе, где я окажусь через несколько минут, тоже будет портальная станция, и не одна. Или вокзал. Или порт... Мое свидетельство осталось в академии, так что имя мне придется подыскать другое. Элеонор Мэйнард ничего не стоит без документов... А твой запасной план - он никуда не годится. Сам рассказывал, как тяжело найти человека на огромной площади среди миллионов других людей, даже если это человек-маяк. И поисковые артефакты не помогут, если тот человек знает, как от них закрыться. Не трать время и силы... Береги себя. Пожалуйста. Тебе еще разбираться с бомбистами, помнишь? Не стоит отвлекаться на глупости... Вот. Это всё, пожалуй...
   - Нелл!
   - Прости.
   Щелчок и тишина. Даже треска не слышно.
   Шумно стало спустя минуту.
   Влетевший в кабинет Флин замер в дверях и уставился на лежащий на полу телефон. Затем медленно перевел взгляд на валяющуюся в ярде от него трубку.
   - Нужен новый аппарат. Закажите, - холодно приказал Оливер.
   И звуковую защиту кабинета давно пора обновить.
   - Там, - секретарь икнул и указал себе за спину, - господа ждут.
   - Скажите господам, чтобы шли... к инспектору Крейгу. Меня не будет... Сколько понадобится, столько и не будет.
   В Ньюсби он побывал. И нужную информацию из мага-портальщика вытащил. И за переход, повторяя маршрут Нелл, заплатил, не задумываясь. Но в том городе, как она и сказала, было несколько портальных станций. Не считая вокзала и порта. И тысячи людей, среди которых, как ни старайся, не отыскать того, кто знает, как укрыться от поисковых артефактов...
  
   В купе было тепло и уютно. Мягкий диванчик манил прилечь, перестук колес убаюкивал, но Нелл упрямо сидела, вглядываясь в темноту за окном, не замечая собственного отражения в стекле.
   - Поздно уже, - сказал профессор Вилберт.
   С этим не поспоришь. Поздно что-то менять, поздно сожалеть. Да и не о чем.
   - Идите к себе, если устали, - улыбнулась она. - Не стоило тратиться на билеты в первом классе, чтобы сидеть, словно в общем вагоне. А я почитаю еще немного.
   Книга лежала у нее на коленях, но Нелл так и не открыла ее, достав из сумки.
   - Не хочу оставлять тебя, - покачал головой наставник.
   Он и вчера говорил это. Что не оставит ее больше. Корил за то, что она не пришла к нему сразу же, даже не сообщила, что жива. Злился напоказ и называл ее глупой девчонкой.
   Как итог - этот поезд и два соседних купе, которые профессор оплатил сам, как и портальный переход, хоть Нелл и предлагала компенсировать затраты. Она ведь успела побывать в банке, сняла со счета остаток денег и забрала из хранилища коробочку с амулетами Оуэна. Средств хватило бы не на одну поездку. Правда, без спутника Нелл ехала бы не первым классом. И в другом направлении. Но у профессора дом на западе Арлона. Далеко, почти в лесах, где практически нет людей и невероятно красиво, особенно летом. В детстве Нелл часто слышала об этом доме, доставшемся другу отца от родителей, и мечтала там побывать. Но тогда не сложилось, а сейчас...
   Сейчас мечты уже не те.
   - Наставник, скажите... Вчера вы обмолвились о том, что Оливера Райхона боятся. Хеймрик, еще кто-то... Почему?
   - Не то, чтобы боятся, - поморщился профессор. - Разумно опасаются.
   - Почему?
   - Тебе так этого хочется? Поговорить о нем? - осуждение во взгляде наставника мешалось с сочувствием.
   - Нет, - Нелл снова вперилась в окно.
   Не стоило рассказывать Вилберту, что связывает ее с Оливером, но она не нашлась сразу, чем еще можно объяснить повышенный интерес к себе со стороны ректора.
   И не связывает. Связывало.
   - Милорд Райхон на хорошем счету в министерстве, - нехотя сказал профессор. - У него влиятельные покровители. А остальное... Слухи. Ничем не подтвержденные, но оттого еще более... настораживающие.
   - Например?
   - Дело библиотекаря. Ты наверняка слышала, лет семь назад об этом писали все газеты.
   - Я не читаю газет после... Не читаю. Что это было за дело?
   - Сложное. Странное. Некий маг провел в академии ритуал изменения реальности. Считалось, что все это - сказки. Но оказалось, нет. Оливер Райхон принимал непосредственное участие в расследовании. В результате преступник погиб, а все записи о ритуале были уничтожены. Или не были. Некоторые считают, что Райхон оставил их себе, и предпочитают не связываться с человеком, способным... На что угодно способным...
   - Чушь, - Нелл уверенно тряхнула головой.
   - Возможно, - покладисто согласился наставник. - Но ему не обязательно использовать древние ритуалы, чтобы поквитаться с обидчиками. Он ведь мастер проклятий. И далеко не теоретик.
   - Это тоже слухи?
   - Иначе он не сидел бы сейчас в ректорском кресле. Но этим слухам я склонен верить. Хеймрик... Ты же помнишь его страсть собирать компромат на всех и каждого? Так вот, Хеймрик некогда покопался в той истории. История давняя, свидетельств, как таковых, не осталось, да их и не искали, но все же... Тебе известно, что у милорда Оливера была сестра?
   Нелл кивнула.
   - Ее убили, - продолжил Вилберт. - Давно, уже и не припомню, сколько лет прошло. Рассказывали, что ее муж что-то не поделил с бандой, заправлявшей в городке, где они жили. Его тоже убили. А спустя полгода в том городе не было уже банды. Полиция не рвалась разбираться, но знающие люди сделали выводы. Правда, широкого распространения эти выводы не получили, Райхон в ту пору еще никому не был интересен. Когда его назначили ректором Королевской академии, неприятная история всплыла, но ненадолго. Доказательств ведь не было, а у людей, сделавших столь стремительную карьеру, всегда находятся завистники, так что все разговоры списали на их происки.
   Нелл поймала свой взгляд в отражении и усмехнулась:
   - Наверняка так и было.
   - Ты настолько уверена в его непогрешимости? - наставник пыхтел, как тащивший их поезд локомотив. - А я, знаешь ли, готов поверить во все, что угодно, когда речь идет о человеке, который, пользуясь положением, склоняет юных девиц к... порочным связям...
   - Я уже не юная девица, - напомнила Нелл. - И давайте не будем обсуждать мои порочные связи? Боюсь, разочаровать вас еще больше.
   Профессор смутился. Пробормотал что-то виновато. Умолк и уставился на свои ботинки.
   Прежде он таким не был. Казалось, в ту ночь он постарел не только внешне, но и внутренне сделался ворчливым стариком, который сперва сунет нос не в свое дело, а после извиняется, в душе сохраняя уверенность в том, что прав и зря непутевая молодежь не слушает его советов.
   А может, он и правда состарился за прошедшие годы. Сколько ему сейчас? Шестьдесят пять? Семьдесят? Нелл помнила, что Питер Вилберт был старше ее отца, но забыла на сколько лет. Она и свой настоящий возраст иногда забывала. Сложно считать годы, когда не празднуешь дней рождения.
   - Вы телеграфировали Хеймрику? - спросила она, меняя тему.
   - Нет. Успеется. Я в бессрочном отпуске. Если не появлюсь, обо мне и не вспомнят. Много поменялось после твоей... после твоего ухода. Отношения - в первую очередь. Юлиус оставил меня в университете по старой памяти, но группы после вашей я уже не курировал, читал общий курс, с каждым годом все меньше и меньше часов. Замену мне найдут без труда.
   - А как же ваш проект? - вопрос был данью вежливости. Нелл сама удивилась тому, что совсем не хочет знать ответ.
   - Твой проект, - тяжело вздохнул Вилберт. - Ты его и закончишь.
   - Нет.
   - Значит, о нем можно забыть.
   - А о Хеймрике?
   - Ты его боишься? - пытливо прищурился профессор.
   - Разумно опасаюсь, - ответила Нелл его словами. - Не хочу, чтобы он знал.
   - Да-да, лучше так. Юлиус, конечно, еще тот проныра, и у него всюду свои люди, но...
   - Всюду? - насторожилась Нелл. - И в академии?
   - Возможно. - Демонолог сморщил лоб, что-то припоминая. - Был один мальчишка, менталист. Юлиус чуть ли не преемника в нем видел. Но на втором курсе парень отличился не лучшим образом. Ему понравилась девушка, но взаимности он не добился... традиционным образом...
   - Сильный был менталист? - уточнила Нелл понимающе.
   - Да. Но стойкое чувство внушить не смог. Или не захотел. Когда девушка избавилась от влияния, тяжело восприняла случившееся. Или ментальное воздействие на ней сказалось. Она покончила с собой.
   - А тот парень?
   - Он был несовершеннолетним, и все же без вмешательства Юлиуса дело вряд ли замяли бы. Юнца исключили из университета, но я слышал от кого-то, что он якобы поступил в академию. Кажется, взял имя матери, начал с нуля, выбрал другую специальность. Но если и так, он мог устроиться и без помощи Хеймрика. А, возможно, это всего лишь слухи. Как и в случае с Оливером Райхоном. Прости, что возвращаюсь к этому, Нелл, но... еще не поздно вернуться. Если ты не сомневаешься в этом человеке, если думаешь, что он защитит тебя. Если готова ему довериться...
   Впереди показался освещенный фонарями переезд, и Нелл отвернулась от окна.
   - Говорите, о том деле, о деле библиотекаря, писали все газеты? - спросила будто рассеянно.
   Вилберт кивнул. Ответ он понял.
   Разговор заглох, и профессор, снова вспомнив о том, что время уже позднее, поплелся в свое купе. После его ухода от двери потянуло магией: тонкая паутинка повисла в проеме - не заслон, не защита от постороннего проникновения - просто сигналка: стоит Нелл выйти в коридор, и наставник выскочит узнать, что случилось и не нужна ли ей помощь.
   А помощь ей не нужна.
   Вот чаю бы...
   Она аккуратно разомкнула сигнальный контур, не разрушая заклинание, а лишь освобождая проход. Чтобы вызвать проводника, достаточно было потянуть за шнурок, но ей хотелось пройтись.
   - Не спится? - добродушно улыбнулся немолодой пышноусый мужчина, при ее появлении поспешно водрузивший на лысину форменную фуражку. - Впервые так далеко едете?
   Она неопределенно пожала плечами.
   Тем же ответила на предложение принести к чаю печенья.
   - Тяжело с непривычки, - посочувствовал проводник. - Трясет, шатает. Если задремать не получится, так через час в Брентон прибываем. Пятнадцать минут стоять будем, можно по перрону погулять. По тверди земной, так сказать.
   - Брентон - это город? - заинтересовалась Нелл. - Большой?
   На промежуточных станциях долгих остановок обычно не делали.
   - Немаленький, - подтвердил проводник.
   - Хорошо, - она отстраненно кивнула, уже погрузившись в водоворот сумбурных мыслей. - Печенье... принесите, пожалуйста. И принадлежности для письма...
   Профессор Вилберт так храпел во сне, что не пришлось задействовать магию: демонолога было прекрасно слышно за закрытой дверью и сквозь колесный перестук. Нелл не знала, храпел ли он так до той ночи, или это - еще один признак неестественно ранней старости. В одном она не сомневалась: старость, любая, что пришедшая с годами, что вызванная встречей с высшим демоном, должна быть тихой и размеренной, лишенной тревог.
   Нелл думала об этом, когда, сложив законченное письмо, рассматривала в окно хорошо освещенное здание брентонского вокзала. Судя по массивному строению с куполообразной крышей и огромными окнами, за которыми просматривались просторные залы, город действительно был большим и богатым. Нелл наблюдала за сошедшими с поезда пассажирами, смотрела, как некоторые из них заходят внутрь вокзала, а остальные идут в обход к решетке, за которой выстроились в рядок наемные экипажи и несколько автомобилей. Одни сами несут свой багаж, а рядом с другими толкает тележку носильщик. Но все они торопились войти в зал ожидания или в салон кэба: в Брентоне шел дождь, и гулять в такую погоду по перрону желающих не нашлось.
   Нелл тоже гулять не собиралась.
   - Мисс! Всего две минуты осталось... Мисс!
   Через две минуты поезд тронулся. Нелл следила за отправлением из окна экипажа.
   - Спокойной ночи, наставник, - пожелала шепотом. - И спокойной жизни.
   В большом городе Брентоне имелись две портальные станции. Она попросила отвезти ее на ближайшую.
  
   Утро Нелл встретила далеко от дождя. Вместо него тут с неба валил крупными хлопьями снег. Белый-белый. Ей понадобились две сигареты, чтобы свыкнуться с этой белизной, но прежде холод пробрался под слишком тонкое для местного климата пальто, и повисшие на ресницах слезы превратились в тяжелые льдинки.
   Денег, оставшихся после перехода, хватало на покупку теплой одежды, но сначала нужно было убедиться, что трата не станет напрасной, и вместо того, чтобы искать магазины, Нелл узнала адрес конторы, занимавшейся наймом охотников и следопытов. Магов они тоже брали. Север жил зверобойным промыслом, и помощь одаренных в этом непростом деле ценилась высоко.
   - Уверены, мисс? - единственный работник конторы, моложавый брюнет с тонкими вощенными усиками, с сомнением оглядел посетительницу. - Маги нам, конечно, нужны, но условия...
   - Единственные условия, которые меня интересуют, - это условия оплаты, - холодно, так холодно, как было на улицах затерянного в снегах городка, отрезала Нелл.
   - Оплата зависит от того, насколько вы можете быть полезны. Теоретическая магия - это... хм...
   - Это солидный объем базовых знаний практически во всех областях применения дара.
   Наемщик не был магом, и Нелл без опаски сунула ему под нос бумажку, превращенную с помощью наводящего иллюзию амулета в диплом бакалавра. Магистр - это слишком, могли и проверить. Бакалавром спокойнее. Теормаг выбрала как раз по причине широты познаний: честно говоря, она понятия не имела, чем занимаются маги в охотничьих поселках.
   - Лечить умеете? - спросил мужчина.
   - Кровь остановлю, шины наложу, снадобья, если будет из чего, приготовлю.
   - А с погодой как?
   - Заслон от ветра выставлю.
   - А льды подвигать? Телекинез, или как оно там?..
   - Я - пиротик, - Нелл разожгла на ладони огонек и на мгновение позволила ему вырасти в столб лизнувшего потолок пламени. - Растоплю, если понадобится.
   Через час у нее были высокие сапоги на меху, мохнатая шапка и шуба, не новая, но теплая. В рукаве шубы лежал свернутый трубочкой контракт на имя Эрики Нолан. Через полгода, когда срок найма истечет, она вернется в этот городок и посетит другую контору - ту, что ведает гражданскими актами. Заявит о пропаже паспорта и на основании внесенных в контракт данных и копии метрического свидетельства, на которую еще хватит заключенных в кулоне Оуэна иллюзий, получит новые документы.
   Начальный план на очередную новую жизнь готов.
  
  
Оценка: 6.33*62  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"