День набирал силу. Изумрудный шар местного светила поднялся почти к самому зениту, заливая планету безжалостными лучами. Они давно уже не ласкали поверхность своим малахитовым светом, не несли тепло или жизнь. Они немилосердно жгли мёртвый мир. Одиночные скалы угрюмо возвышались среди бесконечного моря багрового песка, образуя причудливые каньоны и возвышенные плато. Иногда поверхность пустыни разрезали длинные извилистые трещины, уходящие глубоко в недра коры...
Небо над горизонтом было прозрачным, в нем не было ни глубины, ни жизни. Сквозь легкую дымку чувствовалась беспредельная пустота космоса. Далекие звезды россыпью мерцали на небосклоне. И только в зените их холодный, колючий свет терялся среди ослепительных лучей здешнего солнца. Разреженная атмосфера была уже не способна ни рождать какие-либо процессы, ни сдерживать поток излучения, льющийся с небес. Днём температура резко поднималась, жестоко накаляя всю поверхность, и тогда огромные воздушные массы устремлялись вверх. Они медленно поднимались всё выше и выше к незримой границе притяжения. Часть газа покидала родной мир и медленно рассеивалась в космическом пространстве, а другая, остыв в холодные ночные часы, опускалась, чтобы утром начать всё сначала.
В короткие светлые ночи резко холодало, и тогда пустыня покрывалась инеем - это замерзала последняя влага, еще остающаяся в воздухе. Резкие перепады температуры рассыпали крепчайшие горные породы в моря песка, пополнявшие пустыню. Планета умирала. Умирала уже давно и неотвратимо.
Когда-то она была молода и полна сил. Тогда в её недрах бурлила беспокойная магма, а на поверхности метались дикие необузданные ветры, и с неба хлестали жестокие ливни. В непрекращающейся борьбе стихий рождались континенты и моря.
Как это было давно! И было ли это время?
Уже которую тысячу лет продолжалась агония планеты и продлится еще тысячи а, быть может, миллионы, прежде чем холодный, мертвый шар отправится в последнее путешествие в вечность. Однако, это еще впереди, и как знать, что готовит будущее: может быть, напоследок, жизнь всё же коснется этого практически мёртвого мира? А пока ничто не нарушало однообразия пустыни, раскинувшейся от полюса к полюсу. Пока...
Внезапно, среди тишины, изредка нарушаемой лишь хлопками лопающихся камней под действием перепадов температур и тихим шорохом пересыпающегося песка, послышался новый звук. Глухой утробный вой далеко разнесся в разреженной атмосфере и жадно поглотился песком. Звук нарастал. И вот уже вой перешел в тонкий свист. Под его действием отдельные песчинки начали медленно скатываться со своих мест, нехотя перекатываясь и постепенно собираясь в целые лавины пыли, уносящиеся в даль.
Из ничего посреди песчаной тучи в воздухе начал концентрироваться тёмный полупрозрачный сгусток, который постепенно обрёл форму почти правильного круга. Свист прекратился так же внезапно, как и начался. В наступившей тишине тёмное кольцо начало обретать объём. По его краю вытянулось множество лепестков. Часть из них, расположенная внизу устремилась к земле. По пути они полностью слились друг с другом, образовав нечто вроде наклонной стены. Остальные лепестки, также сливаясь, перегнулись через края назад, где все и соединились в одной точке. Одновременно происходило медленное движение кольца вперед и вниз. Наконец, через несколько минут на поверхности пустыни лежал тёмно-коричневый конус с основанием, затянутым каким-то тёмным веществом.
Нижняя часть, касающаяся песка, завибрировала. Тотчас же из невидимых отверстий, ударили струи жёлто-бардовой жидкости, орошая всё вокруг. Затем конус, начал медленно менять форму, растекаясь в разные стороны, покрывая окружающую поверхность бугрящейся, будто бы живой, коричневой массой.
Она медленно продвигалось всё дальше и дальше, толстым мягким ковром покрывая поверхность пустыни. И чем дальше происходило её распространение, тем разительней были перемены. Конус постепенно превращался в четверть полусферы.
Наконец метаморфозы прекратились. По всей созданной структуре пробежала дрожь, как по шкуре неведомого животного, и она замерла. Тёмная масса вокруг неё перестала распространяться, но неподвижной отнюдь не осталась. По всей её поверхности начали появляться и исчезать бугры и складки. Некоторые из них сильно вытягивались, да так и оставались, другие же наоборот - пропадали. Появлялись уродливые наросты, которые, словно ложноножки, вытягивались в стороны, а затем лопались с чмокающим звуком, выпуская из себя то зеленое облако пара, а то букет извивающихся, как змеи, щупальцев.
Одновременно, в центральной области вокруг полусферы, появились небольшие вздутия. И вот через некоторое время они начали лопаться, издавая громкие чавкающие звуки, выбрасывая в воздух мельчайшие споры, серебристым облаком повисшие в воздухе.
Шло время, облако всё росло и росло, неподвижно вися в паре метров над поверхностью. Наконец, приток спор прекратился. И тогда раздался звук, похожий на тяжёлый вздох. Центральная структура содрогнулась, облако, словно разорванное ветром, развеялось в стороны. Часть его медленно осела на песок и впиталась в него, не оставив после себя ни единого следа. Другая часть, рассыпавшись в воздухе, разлетелась в разные стороны. На планету пришла жизнь...
Но, как оказалось, на этом изменения не закончились. Плёнка, затягивающая тёмное отверстие пещеры на центральной структуре, внезапно начала вспучиваться, как мыльный пузырь. Она вытянулась и с громким треском лопнула. Тот час же на поверхность хлынул поток веретенообразных тел, мгновенно рассыпавшихся по территории, захваченной странным веществом, слились с ним, сделавшись практически невидимыми. Десяток существ длинными скачками кинулись к границе области и соскочили на песок.
Передвигались существа резкими прыжками при помощи массивных задних конечностей и короткого хвоста. Передние лапы их были сравнительно небольшого размера, но на концах их имелись мощные когтеобразные наросты, больше похожие на острые серповидные сабли. Во время прыжка передние лапы вытягивались по направлению движения, и наросты располагались параллельно вытянутой голове с широкими выдающимися вперёд челюстями, покрытыми зеленоватой фосфоресцирующей слизью.
Отпрыгав на значительное расстояние, существа синхронно остановились, застыли, словно прислушиваясь к чему-то. А затем, завертевшись на месте, исчезли в тучах песка. И когда песок осел, на поверхности уже не было никого.
Всё это произошло так быстро и четко, что указывало на наличие в них разума, имеющего вполне определённые цели.
Еще через некоторое время из тёмного зева пещеры медленно выплыло другое создание. Его довольно крупное овальное тело представляло собой огромный неправильной формы кожаный мешок, вся поверхность которого была покрыта складками и неровностями, а также бугристыми выступами, образующими сложный узор. Помимо них, сверху, по всей длине тела, с левой и правой стороны тянулись два гребня, ритмично колебавшихся из стороны в сторону. Нижняя часть существа представляла собой чащу всевозможных щупальцев, огромными хоботами свисающих вниз и находящихся в непрерывном хаотическом движении. Существо медленно парило в воздухе без всякой видимой опоры.
Отлетев от пещеры на некоторое расстояние, оно стало медленно двигаться по окружности, поднимаясь все выше и выше, пока не замерло в одной точке. И тогда из пещеры выползло еще несколько существ. Их треугольные сплюснутые панцири матово отсвечивали в лучах солнца, а выдвинутые вперед широкие массивные клешни постоянно двигались, словно пытаясь что-то схватить.
Как только последнее из этих созданий покинуло пещеру, темная дыра ее входа тот час же затянулась непрозрачной пленкой. Некоторое время больше ничего не происходило. Парящий в воздухе шар висел неподвижно. Выскочившие первыми существа надежно спрятались в шевелящейся массе. И только вышедшие последними странные создания разбрелись по всему темному полю, казалось, бессмысленно передвигаясь по его поверхности, то останавливаясь, то вновь начиная движение.
Солнце уже клонилось к закату, когда в поведении неведомо как появившихся на планете существ, начали происходить кардинальные изменения. С темной массы на песок, нескончаемым потоком, начали спрыгивать веретенообразные создания и собираться в плотную стаю. С полтора десятка из них отделились в небольшой отряд, который немедленно умчался в безбрежные пески на запад. Несколько из оставшихся выстроились в редкую цепочку, и длинными скачками помчались по направлению к видневшимся вдалеке скалам. Через некоторое время за ними лавиной двинулись и остальные. Последними тронулись в путь существа с треугольными панцирями. Над ними медленно плыл шарообразный организм. Взметая после себя клубы песка, орда скрылась за горизонтом...
Глава 1 Прибытие (продолжение).
Этот бой не ради славы,
Ради жизни на земле...
Планета Гувайса была открыта сравнительно недавно. Но ее положение было настолько удачно и материальные затраты на добычу газа так низки, что она была разработана уже практически на девяносто процентов от теоретически рассчитанного, за пять лет вместо запланированных четырех лет и двенадцати месяцев.
Первичный накал работ значительно спал. Большая часть оборудования была демонтирована и готова к отправке на следующую планету. Политика звездной экспансии требовала постоянного продвижения вперед и поиска все новых и новых месторождений. Именно поэтому, земляне прыгали от звезды к звезде, лихорадочно обшаривая планеты в поисках газа.
Они были подобны приговоренному к смерти, за которым по длинному туннелю гонится страшный зверь, и только в беспрерывном движении остается какая-то призрачная надежда на жизнь.
Жизнь ради бега, бег ради жизни, вот такая вот философская дилемма пришла в голову командиру экспедиционным корпусом землян на Гувайсе, командору Энтеру.
После того как в конце двадцатого века чуть не началась третья мировая война, общество содрогнулось. Мир стоял на краю гибели, и не хватало лишь маленького шажка до ядерного обрыва. Тогда все здравомыслящие люди встали на защиту хотя бы того шаткого равновесия, которое существовало. И, как это ни странно, им это удалось.
Люди объединились в одно мировое сообщество. Границы уже не имели того значения, что раньше. Страны остались, но теперь это был скорее территориальный и языковой признак, а не признак самоуправления. Во главе власти стоял один человек, переизбираемый каждые два месяца установочным советом. Причем, сам установочный совет менялся каждый месяц по принципу случайного выбора. В итоге каждый гражданин земли мог стать членом этого совета. Несмотря на всю эту кажущуюся свободу, никакой речи о демократии не шло. Любые попытки возродить демократию, политику или какие-либо партийные течения, жестоко подавлялись в зародыше.
Политиков в смутные времена практически всех перевешали, кстати, фонарных столбов хватило не на всех, и новые пока не появлялись. Жизнь постепенно налаживалась. И хотя никто не мог представить, кто придет следующий к власти, никого это уже не пугало и, если честно, особо не интересовало. Люди с ужасом вспоминали прошлое. Какое количество времени и денег тратилось на все эти выборы, парламент, на строительство и отделку новых государственных служб!
Так же велась строгая борьба с бюрократией. Каждый чиновник, пусть их осталось не так и много, однажды начинал поднимать голову. Требовал штат для работы с документацией, новый кабинет и секретаршу, пытаясь при этом для подтверждения собственной значимости выдумать какой-то параграф или новую справку, без которой нельзя было получить еще две справки. Тогда вступал в силу закон "большого пальца".
Стоило кому-то пожаловаться на ненужную справку установочному совету и, если жалоба была принята как правомерная, тут же отменялся параграф о справке, а проштрафившемуся чиновнику для начала отрубали большой палец на левой руке. Если же ситуация повторялась, отрубали следующий палец и приговаривали к службе на этой должности до выхода на пенсию. Поэтому большинство уходило со службы практически беспалыми. Дух чиновничества почему-то в них оказывался сильнее, чем страх наказания. Над этим даже работал целый научный институт, пытаясь решить эту проблему и направить всю энергию, которую чиновники тратили на выдумывание новых бумажек в мирных целях.
Так же вовсю работал антимонопольный комитет. Причем работал он на следующих принципах. В него входили все, кто был недоволен укрупнением позиций той или иной компании, в основном это были конкуренты той фирмы, чье дело разбиралось на слушанье. Естественно, их нельзя было ни переубедить, ни перекупить. Самым показательным примером стал разгром корпорации "Майкрософт". Суд постановил: Биллу Гейтсу всю жизнь работать только на Виндоус 3.11, все его состояние раздать пользователям более поздних версий Виндоус, получившим шок от постоянных глюков системы. Сама компания теперь занималась тем, чем ей и положено, делала шутейные программы типа "повисни компьютер" или "не откройся окно". И все это писалось под Линукс. Сам же Линукс не попадал под антимонопольный закон, так как не имел хозяина.
Полицейские силы были расформированы по всему миру, как не оправдавшие надежд. Слово "полисмен" в большинстве стран стало синонимом коррупционер. Теперь граждане мира и сами имели большие полномочия в наказании виновных. Каждый, кого признали виновным количеством голосов двадцать два человека "ЗА", не важно сколько было против, распылялся в течение тридцати минут. Не было судов с лживыми судьями, не было пронырливых адвокатов и практически сразу, спустя два месяца после подобной реформы, преступность упала до чудовищно низкого уровня. Преступлений происходили в среднем пятьсот - шестьсот в год по всему миру. Этот показатель все больше падал. И лишь одна организация не сильно поменяла свою структуру. Это была армия.
Теперь в ней служили представители всех народов земли. Существовало два лагеря, красные и синие. Почему-то именно эти цвета любили использовать военные всего мира при обозначении боевых действий. И вот теперь каждый достигший восемнадцати мог поступить в армию на срок от шести месяцев до трех лет в любой из лагерей.
Именно в армии не действовали обычные законы. Здесь сержанты и капралы имели всю полноту власти над душами и телами служащих. Муштра была с утра до вечера. Непонятно зачем проводились эти занятия по строевой и стрелковой подготовке. Но самое любимое занятие военных это были учения. Каждые два месяца две армии сходились в полномасштабных операциях. В общем, это были дорогие игры взрослых людей. Отдушина для сброса напряжения и всех агрессивных эмоций.
Но на самом деле это было не так уж и дорого, как кажется вначале. В свое время на вооружение потратили гораздо больше средств. А зачем? В основном, это были траты на новое вооружение, исследования чего-либо более смертоносного, чем у есть у соседей. У нынешней же армии ничего не менялось. Да военным это и не было нужно. В свое время они бы спокойно остановились на мечах и копьях. Лишь правители, жаждущие власти, заставляли ученых изобретать все более и более смертоносное вооружение. Сейчас они остановились на стандартном наборе для полевых действий. Набор этот включал в себя автомат "Калашников" или винтовка "М-16", заряженные патронами с краской, несколько моделей вертолетов и танков, транспортные самолеты, и, практически, все. От истребительной авиации отказались, как от негуманного оружия. Да, еще были моряки. Но это вообще отдельная история. Они ушли еще дальше и вернулись к парусным корветам и баркам, считая, что лишь на таких судах можно показать свое мастерство моряка. И связи между морскими и наземными силами практически не было.
Так что, как видите, общество тратило не так уж много средств на это, вроде бы, бесполезное занятие, не приносящее никакого дохода. Тратилось пять процентов общего дохода всего мира. И, благодаря ее существованию, каждый мог почувствовать как это, жить в обществе где требуется постоянно подчинятся нелепым законам и непонятным приказам. Обычно редко кто проходил полный курс контракта, люди дезертировали раньше. Само дезертирство тоже было обставлено довольно неплохо. За вами гонялись, травили собаками, устраивали облавы, но, естественно, не могли никак догнать. В итоге большинство возвращалось сюда еще раз, дабы испытать сильные ощущения.
Так как в распоряжение военных была отдана вся южная Америка с довольно умеренным климатом, народ отдыхал, развлекаясь на полную катушку.
Конечно, находились люди, которые воспринимали все это всерьез. Из таких вскоре получались генералы. Но, так как это звание не давало ничего, кроме лишней головной боли, на эту должность стремились только те, кто действительно хотел и умел командовать.
Еще были ОБ, так называемые Ораны Безопасности. Именно они следили за общим состоянием мирового сообщества. Про эту организацию мало кто знал что-либо определенное, но все слышали о ней много загадочного. И что было в этих слухах правда, а что ложь, не знал никто. Вернее, кто-то естественно знал, но молчал об этом. А в том, что ОБ работает, не приходилось сомневаться. Именно они занялись управлением чистки планеты от всего вооружения, скопившегося за долгие годы холодной войны. В итоге металлургические заводы оказались на несколько десятков лет завалены высококачественным металлом. Вся начинка, которая не могла использоваться в хозяйстве, была собрана, выведена на орбиту и сброшена на солнце.
Каждый житель знал номер телефона регионального представителя ОБ и, в случае чего, мог звонить по нему в любое время дня или ночи.
Но, честно говоря, и эта организация превратилась в некую игру для взрослых, хотевших поиграть в шпионов.
Общее благосостояние жителей Земли многократно возросло. Каждый занимался любимым делом. Вовсю развивались технологии, облегчающие труд людей.
Велись полномасштабные космические исследования. Вскоре люди высадились на Марсе и Венере. Еще через небольшой промежуток времени на Венере открылся курорт, а на Марсе была освоена колония, занимающаяся разработкой ресурсов планеты. Земля к тому времени уже практически превратилась в город-сад, и заниматься разработкой ее недр казалось просто кощунством. Люди продолжали движение по солнечной системе и даже вышли за ее пределы.
Вот тогда и пригодилась жесткая армейская структура. При освоении планет первыми туда отправлялись военные десанты из профессионалов.
Командование на вновь освоенных планетах, которые не подлежали колонизации, а могли являться только лишь сырьевыми придатками, осуществлялось командирами армейских сил. Они соединяли в себе все ветви власти и имели неограниченные полномочия. Основное назначение отрядов была охрана планет. Ведь на чужих мирах могло встретиться все что угодно, начиная от опасных животных, вредных вирусов и кончая встречей с гипотетическими братьями по разуму. А кто может быть лучшей защитой от этих опасностей, как не военный? Тем более, если он в совершенстве владеет стандартным боевым костюмом, универсальной армейской аптечкой и старым добрым М-16.
И кому еще доверить командование базой? Нет, только не этим яйцеголовым ученым, умудряющимся заблудиться в двух милях от базы, не подчиняющимся приказам, любящим ставить все на обсуждение и не признающих никакого порядка. Только прямолинейная и отточенная, как лезвие боевого десантного ножа, долгими годами службы армейская логика, не признающая компромиссов и исповедующая одно железное правило - прав тот, кто сильнее, способна справиться с любыми неприятностями.
И только разговоры за обедом в кают-компании о возможном контакте с инопланетянами вызывали у командующего легкое замешательство. Его жизнь, как и жизнь колонии, определялась Уставом о "Организации добывающих колоний на планетах", а также сводом ведомственных инструкций как-то "Организация и несение караульно-постовой службы" и " Правила внутреннего распорядка". В них не было места никакому инопланетному разуму.
А все, что выходит за рамки установленных правил, подлежит немедленному изучению и, желательно, сквозь прорезь прицела. Поэтому к возможному диалогу с братьями по разуму командор был готов, лишь держа их на мушке. И, если они докажут свою способность маршировать строем и грамотно выполнять все команды, тогда с ними будет возможен мирный диалог. И, может быть, им разрешат жить где-нибудь на отработанных землянами планетах в резервациях.
Энтер уже заканчивал свой утренний туалет, когда на интеркоме внутренней связи замигал сигнал экстренного вызова.
--
Да, Энтер слушает.
--
Докладывает дежурный офицер лейтенант Маузер. Командор, база Омега-дубль не вышла на связь в установленное время, использование запасных радиочастот, а так же резервных средств связи не принесло результатов. По истечении тридцати минут дежурная группа поднята по тревоге, и выдвинута в район базы Омега-дубль. Из-за сложных метеорологических условий и сильного электромагнитного возмущения связь с поисковым вертолетом потеряна в трех милях от базы. Весь личный состав приведен в готовность номер два.
--
Понятно. Лейтенант запросите ЦУП, и дайте координаты базы. Сделайте сканирование всей территории базы, масштаб два сантиметра на два метра. После доложите о полученных результатах. Конец связи.
--
Есть, сэр, - отрапортовал дежурный офицер, и лампочка экстренной связи погасла.
Глава 1Прибытие (окончание).
00000000: 81 8E 83 20 88 87 20 8C 80 98 88 8D 9B
Солнце словно застыло в одной точке и жгло, как ни в одном мире до этого. Почва мерно стелилась под ноги совместного отряда М-23 и С-23. Каждый их шаг оставлял за собой в неподвижном воздухе облачко невесомой пыли. За отрядом тянулась цепочка следов от самого Аксуса.
Но идущий отряд это нисколько не волновало, как не волновал и раскаленный солнцем воздух. Это был передовой отряд машин, прилетевший из соседней системы на шатле. Они прошли уже несколько десятков километров по этой пустынной местности, однако не нашли ни выбросов газа, ни признаков месторождений.
Ни у М-23-го, ни у С-23-го не было чувств, они не испытывали ни жажды, ни голода. Их запаса энергии хватит еще на несколько десятков лет. Но вряд ли они проживут столько. Жизнь передовых отрядов была не очень долгой. Конечно, были исключения, но они скорее подтверждали собою правило. Эти роботы первыми высадились на новой планете, и первыми должны принять на себя все вредные воздействия и смертоносные факторы. Процент износа при этом был на порядок выше, чем при обычной работе. И после, когда на планету приходили основные силы, этих роботов продолжали использовать в усиленном режиме.
Раса хротосов не ценила жизнь отдельных машин. Если кто-то умудрялся подойти к восьмидесяти процентному износу энергоблока, его для начала переводили в режим минимального энергопотребления для несения патрульной службы. А при достижении девяносто процентного износа ставили в режим полнейшей экономии. В таком случае оставались в работе лишь глазные сенсоры и радиосвязь с Аксусом через хилоны. То есть его превращали в сторожевого пса. Когда же энергии не хватало даже для такой работы, робота ставили на консервацию с периодом включения раз в месяц, а в центральную машину региона поступал сигнал о свободной радиоячейке. Практически сразу же создавался новый робот, который мог попасть на планету, где у робота остановился энергоблок, а мог и не попасть. Ведь всегда имелась вероятность, что эта планета уже давно забыта, хотя забыто это совсем не то слово, ведь центральные машины ничего не забывают. Просто этот мир уже исчерпал свои ресурсы, хотя тоже не то. Разве может планета исчерпать ресурсы? Это безжалостные машины, хотя вопрос очень спорный: есть ли жалость у механических монстров? Выкачали весь газ и выбрали все минералы из недр. И старый, больше ни на что не пригодный робот оставался на месте памятником (если бы у роботов было такое понятие, как памятник) торжества механизации. Но вот проходило время, и робот уже не мог включаться даже с такими периодами, и тогда срабатывал механизм самоликвидации.
Конечно, так тоже случалось не всегда, иногда роботам меняли энергоблок, либо ремонтировали, и они служили еще один срок. Бывало, что еще несколько сроков. Но это происходило лишь в том случае, когда стоимость постройки превышала восстановление. Такое, правда, случалось далеко не всегда. Для замены энергоблока требовалось переправить робота на одну из материнских планет. Это же было весьма дорогим удовольствием. Центральные машины не строили заводов на вновь освоенных мирах. Однажды они просчитали такой вариант и сочли его не выгодным. Поэтому все машины строились на одном из пяти заводов, расположенном на материнских планетах.
Число нормально функционирующих машин типа М-23, впрочем как и всех остальных, вот уже которое столетие оставалось неизменным. Необходимое количество просто перебрасывали с планеты на планету через врата. У каждой группы механизмов были свои врата, между которыми существовала жесткая иерархическая зависимость. Связь между планетами и всеми механическими созданиями осуществлялась мгновенно посредством хилонов, служившими ретрансляторами, и Аксусов. В пределах планеты для связи с роботами использовалась обычная кодированная радиосвязь через хилоны. Для координации же в общегалактическом масштабе Аксусы использовали туннельную гиперсвязь. Это было не так дорого, как переброска чего-то материального, и центральные компьютеры могли идти на это.
Благодаря подобной системе, все сигналы, в итоге, сводились к нескольким, а вернее к пяти, компьютерным центрам, обрабатывающим все поступающее море информации и управляющими любым устройством расы хротосов.
Лишь невозможность создать новые вычислительные центры с такими параметрами, как-то способность самостоятельно принимать решения, ограничивала конечное число механизмов. Ведь ни один из роботов полноценно не мог работать без связи с центральным компьютером, и чем сложнее был робот, тем больше ячеек памяти ему требовалось для работы. Количество же существующих ячеек имело ограниченное число. А поскольку секрет изготовления памяти был утерян вместе с создателем компьютеров, первых моделей роботов и собственно всей этой расы несколько тысяч лет назад, ее размер и, соответственно, количество механизмов не менялось все это время.
Конечно, каждый механизм мог работать и сам. У любого робота была своя программа, он мог развиваться и накапливать знания, но глобальные решения принимать не мог.
Первое время после исчезновения создателей, компьютеры продолжали совершенствоваться сами и совершенствовать механизмы. Так было до 23 серии. Правда, существовали еще 23.05, но дальше бета-версий они не пошли. Просчитав совместно все варианты, что привело к параличу абсолютно всех командных систем, компьютерные центры решили, что дальнейшее совершенствование не даст прироста производительности и поэтому нет смысла больше заниматься этим.
За время своего развития они опустошили сотни планет. Потеряли сотни тысяч механизмов. И компьютерные центрами было принято решение приостановить свои темпы продвижения по галактике. Теперь разрабатывалась лишь одна планете в столетие, в отличие от двадцати - тридцати миров в период развития. И вот пришла пора покорить новый мир. Туда была выслана первая партия рабочих С-23 под прикрытием двух многофункциональных роботов М-23. Эти роботы обычно расчищали путь в лесах, не подпускали различных животных к С-23. Вот и теперь один из них шел впереди колонны, другой замыкал ее. В середине шествовало четыре рабочих робота.
Машины прилетели через космическую пустоту на шаттле, все это время они были в консервации. И хотя полет длился двести лет, они потеряли только два процента своего энергозапаса. И вот они продолжали путь продвижения расы хротосов в новом мире.
На этой планете все было необычно. По прогнозам компьютеров, которые еще ни разу не ошиблись, в этом мире должно было быть достаточно ресурсов, чтобы обеспечить работой механизмы на несколько сотен лет. Планета была обследована еще пятьсот лет назад и тогда же поставлена в план освоения, и вот теперь прибыла команда для выполнения этого плана. Сначала прибывший шаттл повис на орбите и, проделав картосъемку для расчета оптимального места установки первого Аксуса, передал данные в ближайший компьютерный центр. Поскольку шаттл был машиной локального типа, и на нем не было приемо-передающей системы туннельной гиперсвязи, ответ пришел лишь через несколько лет.
Можно сказать, что компьютер был озадачен. В местах, где раньше находились богатейшие месторождения и колоссальнейшие запасы газа, больше не было ничего. Похоже, что минералы находились теперь только лишь в одном месте планеты, на северном полюсе. Месторождения были разбросаны в радиусе трехсот километров. Выбрав место с наибольшим содержанием кристаллов, компьютер отдал приказ высадить рабочих. В его электронный мозг даже не пришла такая мысль, что можно отправить машины дальше, на более богатую планету. Ведь, если можно было получить хотя бы полпроцента прибыли, он шел на это.
Посадка прошла успешно, хотя лучше сказать, что она прошла, как всегда. Разве можно рассуждать об успехе, когда твоим кораблем управляет самый быстрый пилот во вселенной? После выгрузки рабочих шаттл отправился в дальнейший путь. На борту у него была еще одна разведывательная партия. Здесь же его миссия уже была закончена. Дальше все зависело от рабочих. С-23 тут же принялись за постройку Аксуса. Закончив его, они получили туннельный гиперпространственный передатчик. Теперь для связи с компьютерным центром необходимо было построить еще и хилон. Но возникла одна проблема. Так как обычно все Аксусы строились возле месторождений, то первым занятием С-23 был сбор минералов. Самым ценным был минерал номер 123. Без него была невозможна постройка новых роботов. А самое главное, без него была невозможна работа компьютерных центров. Без него же нельзя было построить и хилон, да собственно, и ничего нельзя было построить без этих голубых кристаллов. Все остальные, конечно, тоже были нужны, но этого добра хватало на любом астероиде. Кристаллы же вещества номер 123 появлялись лишь на таких вот планетах, подобных этой. Жаль только, они не столь уж часто встречаются. Тысячелетия назад Создатель составили карту вселенной, где были указанны все подобные планеты. Совсем недавно, по времени компьютеров, конечно, а точнее семьсот лет назад эта карта была найдена на одной из планет, оставленной Создателем. И шаттлам больше не стоило рыскать в поисках миров, содержащих в себе синие кристаллы. Теперь компьютеры точно знали, куда их направлять. И вот случилось нечто, что выбило из колеи электронный мозг. По всем его расчетам рабочие роботы уже должны были поставить на планете хотя бы один хилон, и компьютер получил бы связь с ними. Но этого не произошло. Осуществлялась связь с Аксусом через гиперканал, но связь с роботами была все еще не доступна. Они молчали. Такого еще не было в практике этой расы. Очень часто случалось, что при освоении нового мира сразу гибли отдельные роботы, пока остальные не разбирались, в чем состоит опасность, но чтобы вся группа... Такое было впервые...
Интерлюдия 1
Звуки мягко обволакивали меня, каждая волна разворачивала новую картинку в калейдоскопе чувств. Я летел вперед, безгранично расширяясь и переворачиваясь, с каждым новым звуком все больше понимая, что никогда уже не закончу свое путешествие. Я обрел свободу и вряд ли захочу заново надеть саркофаг тела. Саркофаг, который давил на меня так долго, заставлял морщиться от злости, искать развлечений и пропитания, обижаться и раздражаться, постоянно искать объяснения происходящему и чувствовать то, что я полагал, подобает чувствовать нормальному человеку. Теперь ничего этого нет, мне даже все равно, чем все это закончится: стану ли я снова человеком, умрут ли мои знания вместе со мной, или моя раса станет на другую ступень развития. Ничего нет. Есть движение, есть мир и есть Я!
Началось все с аварии нашего космолета. Проснувшись ночью в своей каюте, я решил посетить санитарный отсек. Вот тут то все и произошло. Корабль тряхнуло (как это случилось в гиперпространстве, я до сих пор не понимаю) и я потерял сознание.
Очнулся я на Земле, (по крайней мере, сначала я решил, что это земля) и вот теперь тащился, прихрамывая на правую ногу за старухой, которая невероятно быстро шагала сквозь высокую траву, иногда оглядываясь и широко улыбалась. Причем у меня оставалось такое впечатление, словно я стал самой счастливой находкой в ее жизни. Меня же, глядя на нее, охватывало дикое раздражение.
Вообще с того момента, когда я очнулся, во мне кипела агрессия. Кто-то внутри меня громко ругался, и если бы рядом были люди, я непременно бы кинулся драться. Старуха, как будто, чувствовала мое настроение и очень быстро шла вперед.
--
Если не хочешь оказаться кормом для какой либо твари, советую идти быстрее, - сказала она, повернувшись всего один раз в мою сторону.
Когда, наконец, мы пришли к ее дому, я уже ни на кого не злился. Я просто зверски устал и поэтому, как только моя голова коснулась подушки, брошенной старухой на какую-то лавку, я закрыл глаза и уснул тяжелым сном без сновидений. И меня абсолютно не беспокоили мысли о том, что будет завтра, и что произошло сегодня. Завтра - будет завтра.
Когда, на следующее утро я проснулся, давешняя старуха смотрела на меня. Несмотря на возраст, взгляд ее был ясным и теплым. Рот ее был растянут в той же идиотской улыбке, что и вчера. Не знаю, почему на меня вдруг накатилась волна дикой животной злости. Я рванулся вперед, но мое тело вдруг резко стало каменным и таким тяжелым и, казалось, что оно раздавит сейчас само себя. Старуха смотрела на меня тем же довольным выражением лица, только еще, зачем-то, как попугай, повернула голову на бок.
--
Меня зовут Мария, просто Мария, - сказала она. - И давай сразу договоримся, ты постараешься держать себя в руках.
--
Давай, - согласился я.
Невидимые тиски отпустили мое тело, и я вдруг стал капризничать, как маленький ребенок, всхлипывая и вытирая слезы. Глядя на меня, Мария чуть не падала со смеху. Но я забавлял ее недолго, глаза мои стали тяжелыми, и я снова провалился в глубокий мягкий сон.
На следующий день, когда я проснулся, передо мной стояла огромная кастрюля с едой. В сущности, еда меня и разбудила. Я кинулся к кастрюле и начал руками отправлять ее содержимое себе в рот. Мария снова начала безудержно смеяться, так как пища была довольно жидкой и ложка, как потом оказалось, лежала рядом с кастрюлей. С ложкой я удвоил усилия, и если бы рядом стояла вторая и третья кастрюля, я расправился бы и с ними, просто еда мне казалась нечеловечески вкусной.
--
Теперь выпей этого, - Мария поставила передо мной большую чашку с горячим напитком.
Я накинулся на чашку с той же жадностью, что и на еду. Напиток был очень терпким, но мне нравились оттенки этой горечи, становившиеся с каждым глотком все интереснее и удивительнее. И только то, что он был очень горячий, помешало мне расправится с ним с такой же свинской жадностью. Чай на меня подействовал странным образом. Я вдруг заметил, что моя рубашка заляпана супом, а тяжесть в животе говорила о том, что кастрюля была для меня невероятно большой.
--
Я не смогу всегда успокаивать тебя этим отваром, - продолжила она, -поэтому постарайся запомнить все сразу, это очень серьезно. Ты уже заметил, как эта планета действует на землян? - и, не дождавшись ответа, продолжила. - В сущности, она такая же, как и Земля. Люди на ней почти ничем не отличаются от людей на Земле. Но есть одно но... Для землян течение жизни на ней... Как бы это выразить словами, - задумалась она, - ну скажем так... Интенсивней, что ли. В общем, пока ты в безопасности, но лучше бы тебе пройти курс адаптации. Местное население привыкло к таким условиям с рождения, и ничем не отличается от скучных людишек вашей планеты. Арендатор здесь выращивает людей для сбора эманаций, точно так же как и на вашей планете. И как на тысячах других планет. И где бы ты не был, тебе не уйти от этого!
--
От чего? - наконец то удалось вставить мне свой вопрос.
Вот не повезло, так не повезло. Потерпеть аварию, спастись и напороться на сумасшедшую старуху. Хотя готовит она, конечно, замечательно. Просто Мария тем временем с удивлением уставилась на меня.
--
Как это от чего? В каждую особь с рождения заложен механизм биосброса. Как только эманация достигает критической отметки, человек сразу же попадает в один из расставленных на него энергетических капканов, и происходит "щелчок ножниц Арендатора". Вся его энергия тут же перетекает по граням энергетического кристалла человека к Арендатору.
Я сидел молча, боясь пошевелится: "Точно сумасшедшая". Но, похоже, Марию абсолютно не интересовало, слушаю я ее, или нет.
--
Ты даже не можешь себе представить, - продолжала она, - насколько твоя жизнь специально обустроена для сбора энергии эманаций. Ты, наверняка, замечал, как меняется твое настроение в течение дня. Грубо говоря, если ты чувствуешь упадок сил и настроения, энергия только что была отобрана. Если ты полон сил, то это значит, что скоро у тебя непременно заберут новую порцию. И только, когда люди достигают преклонных лет, они ощущают относительный энергетический покой. И это только потому, что особь уже не способна вырабатывать эманации в достаточном количестве.
--
Ну? И скажи, что ты этого не знал, - посмотрела она на меня презрительным взглядом. Она смотрела на меня, как на рыбку в аквариуме. Причем взгляд ее был настолько пронизывающим, что я в полной мере почувствовал себя настоящим животным.
--
Это что-то вроде "Полоса белая - полоса черная"? - попытался подыграть ей я.
--
Да что - то вроде этого, - ответила она, и лицо ее прояснилось.
--
А, может быть, ты сердишься, что я съел весь твой суп? - попытался оправдываться я. - Так извини. Просто я был очень голоден и немного спешил. И, кроме того, после аварии я как-то странно себя чувствую.
При слове "странно" мы оба перевели взгляд на мою рубашку, и я понял, что слово странно это довольно мягко сказано.
--
Ну, ты шутишь, а это уже не плохо, - заметила она, - а еще при нервных перенапряжения ты просто отключаешься и засыпаешь. Это тоже хорошо.
Меня потихоньку начало наполнять чувство животного страха. То, что я выжил после аварии, казалось мне в начале большой удачей, а теперь, слушая эту умалишенную старуху, я стал сомневаться, что для меня все окончится хорошо. Это скорей всего одна из религиозных фанаток. И, если меня не будут пытать, перед тем как отдать в жертву их богу "Арендатору", то вот это и будет настоящая удача. А пока для себя я решил со всем соглашаться, но при первом удобном случае бежать отсюда. Но тут мне в голову пришла мысль: " А что мешает сделать это прямо сейчас?"
Я начал подниматься со стула но... я не смог этого сделать. Мария же, заметив мою попытку, строго посмотрела мне в лицо и спросила:
--
Куда собрался? Мы еще не договорили.
--
Ну, хорошо, хорошо. Давай говорить, - согласился я. - На чем мы остановились?
--
Я говорила тебе, что твои потери сознания - это хорошо, - произнесла она и замолчала, выжидательно смотря на меня.
--
С чего это вдруг? - недоуменно спросил я.
--
Просто, чтобы тебе здесь выжить, нужно кое-что узнать. И запомни - это уже не твоя Земля, и ты уже никогда не вернешься домой. Хотя я могу поспорить на что угодно, - и она чему-то улыбнулась при этих словах, - ты здесь попытаешься отыскать свой дом, знакомых, родственников - ведь здесь все очень похоже на твой планету. Вы, Земляне, - пренебрежительно продолжала Мария, - всегда считали себя высшей расой, и за тысячи лет развития своих технологий ни один ученый так и не признал, что на Земле помимо вас обитает много существ, гораздо более развитых, чем человек. А я тебе скажу, что вы - обыкновенное стадо баранов, которое разводят только для того, чтобы время от времени стричь шерсть. И скоро ты сам сможешь это увидеть. В этой точке пространства действуют другие законы. Здесь ты пока недоступен для Арендатора, но мне кажется, ты так и останешься рабом, который никогда не имел своих мыслей. Раб, которому даже никто не намекал на то, что есть другой мир, в котором время плетет свои ослепительные узоры, соединяемые в ковре предназначения...
Мария говорила отрывисто, жестко и сухо. Я очень быстро перестал ловить смысл ее слов, и только чувствовал, как они проникали в меня и безжалостно резали на кусочки. Я видел свою кровь, которая стекала с ослепительного острого металла. Я видел миллионы крошечных существ и черную тень, которая висела над ними, отвратительно чавкая, загребая их себе в рот. Слюни падали в муравейник, и муравьи с удовольствием поглощали их, при этом размножаясь и спариваясь. Это происходило снова и снова. Мне показалось, что я наблюдал за ними целую вечность, пока перестал различать какие-либо силуэты и не провалился в черную бездонную пустоту.
Последней моей мыслью было: "А кто из нас на самом деле сошел с ума...?"