Шевченко Виктория. Калинов мост (рабочее название)1-4 главы

Калинов мост.

Глава 1

"Что остается от сказки потом,

После того, как ее рассказали?"

В. Высоцкий

Осень - грибное время. Пора мелкого, как пыль, дождя. Лучшее время года для отдыха...

Мы с Лилькой вырвались на неделю в Михайлово, к ее бабушке.

"Приезжайте летом,- говорит,- речка чистая, искупаетесь, позагораете". А почему бы и нет? Вот только летом не получилось...

Лилька давно приглашала меня в гости к бабе Свете, да все времени не было. А тут октябрь на исходе - какой уж тут загар! А вот в лес по грибы - в самый раз. Люблю я тихую охоту!

Мы вышли на перрон одни. Громыхнул, трогаясь, поезд, и, набирая скорость, унесся в туман.

Желтые пятна фонарей отделяли станцию от остального мира, погруженного в предрассветный мрак. Все спало. Пустое шоссе стелилось под ногами черным ковром, словно заколдованное, уводило в лес, такой же темный и мрачный, как и все в округе.

За разговорами и не заметили, как шесть километров мокрого асфальта остались позади.

Пришли, а баба Света как раз печь топила. Обрадовалась нам, руками всплеснула, слезой сверкнула - и Лильке на шею!

Я, понятно, в сторонке трусь, авось пронесет. Не пронесло...

Баба Света любвеобильная донельзя. Да ей и по статусу положено - лицо круглое, глаза синие, и ямочки на старушечьих щечках такие умильные! А когда она мне подворье показала, так я решила, что баба Света, не иначе как бабушка Ильи Муромца. Это ж надо столько живности держать на хрупких старушечьих плечах!

Хотя, ладно, про плечи я завернула - бабу Свету и вдвоем не обнимешь, какая уж тут хрупкость.

Хозяйство у нее большое, но помощи ждать не от кого. Лилькины родители заглядывают раз в год, да и сама Лилька не часто в Михайлово выбирается. Но тут мы постарались бабе Свете угодить, хотя очень не просто было накормить ораву мычащих, блеющих и кудахтающих ртов. За работой день пролетел, будто страницу перелистнули.

Спать мы с Лилькой завалились заполночь, естественно, на печи - а как же!

"Городские-то не знают, какое удовольствие в сырой промозглый вечер забраться на тепленькую печь!" - улыбалась баба Света.

Забраться мы забрались, но спать нам совершенно не хотелось. Все никак наговориться не могли - будто бы и не видимся каждый день. А баба Света снизу, с кровати, вопросами сыплет - что да как, про цены выспрашивает, да про политиков - в газете-де читала...

А время-то уже , и вроде бы спать надо, вот баба Света и решила нам страшилку на ночь рассказать.

Ну, это мы с Лилькой думали, что страшилку, а баба Света рассказывала без намека на нехитрый деревенский юморок.

-- Сказывают, в нашем лесу - в том, что за речкой - странные вещи происходят. Люди пропадают... И появляются... Но не наши, михайловские, а заезжие - чужаки будто. У нас ведь сельцо-то маленькое, все на глазах. Приедут машиной - и айда в лес! Машину на краю села оставят - ребятишки наши любопытничают, со всех сторон осмотрят - черная, блестящая! А те назад не вертаются... День, два, неделю - машина все стоит. А утром идешь по воду - нет, как нет! И никто не знает, куда подевалась! Ни звука, ни шороха ночью не слышали. И следов не оставили, вот так-то! И месяц может пройти, а те, приезжие, значит, все не вертаются. Может, сгинули где? Кто его знает? А иногда выйдет из леса мужик али баба, чудные такие - ни на кого не смотрят, пройдут по селу - и на шоссейку, а там их только и видели! А еще крики в лесу слышно, правда только в полнолуние - будто бы младенец орет. Вот оно как, девоньки!

-- А в другом лесу, что - все тихо и спокойно?- спросила я.

-- То-то и оно! В другом, березовом - прозрачном насквозь, отродясь такого не бывало. А в тот лес, что за речкой - и ходить страшно. Но грибов там - видимо-невидимо.

Мы с Лилькой только хмыкнули в ответ - подумаешь, сказка на ночь!

-- Смейтесь, смейтесь,- ворчала баба Света,- никогда не слушаете, что вам старшие говорят! Я на свете долго живу, много такого повидала, что теперь вам, молодежи, сказками кажется.

-- Ай, баб Света, знаю, знаю,- отмахнулась Лилька,- ты вон лучше Ольге расскажи про лешего вашего, да про овинника.

-- Зря ты, Лилия, так говоришь. Вы ведь пока своими глазами не увидите - не поверите! А как увидите, кричите - показалось.

-- А мы вот завтра пойдем за грибами в зареченский лес, и посмотрим, кто у вас там кошек мучает, а то - младенец орет! У страха глаза велики!- не сдавалась Лилька.

-- Много ты понимаешь, сопля зеленая,- ответила сонным голосом баба Света.

Вот и ложись после полуночи! Хотели ведь с рассветом встать и помочь бабе Свете подоить корову, так нет же - все разговоры на теплой печке!

Солнце встало без нас. Меленький, так любимый мною дождик призрачным маревом окутал дальний зареченский лес и ближний прозрачный березняк.

На столе нас ждал завтрак и записка.

"Девочки, не скучайте, ушла в Савельево по делам, вернусь к вечеру. В холодильнике котлеты, разогреете, не ленитесь! Бабушка".

-- Котлеты!- фыркнула Лилька,- нужны нам котлеты? Там парное молоко - целая банка! Вставай, Оль.

Позавтракав, мы оделись, взяли в сарае две большие корзины. Лилька, спохватившись, кинулась на кухню, нацарапала на обороте листка:

"Бабуля, если ты сейчас читаешь эту записку, значит мы потерялись в твоем заколдованном лесу. Мы".

-- Очень смешно,- заметила я, когда Лилька, запыхавшись, догнала меня у калитки, и пояснила, зачем возвращалась в дом. - А если и впрямь...

-- Ерунда,- перебила меня Лилька,- тебе же двадцать лет, а все в сказки веришь. Может, там секта какая, или разборки были. Знаешь, как в кино показывают? А машину угнал кто-нибудь. Все просто. Кто-то что-то услышал, другому рассказал, а третий досочинил - вот тебе и сказка на ночь. А ты веришь.

-- Да ничего я не верю,- отвернулась я, обиженно фыркнув.

-- Ладно,- легонько толкнула меня подруга,- Хоть и заколдованный лес, зато там грибов - прорва! Идем, нас ждут великие дела!

Лес встретил нас настороженно, как чужаков. Да, мы и были чужаками, приехавшими из огромного города за сказочными богатствами осеннего леса.

Огромная зеленая громада деревьев притихла, вслушиваясь в наши шаги.

А мы брели не таясь, меж сосен, набухших от влаги, хрустели трухлявыми ветками под ногами, и ворошили палками подозрительные бугорочки.

Лилька нашла семейство лисичек - не меньше десятка оранжевых шляпок. Я предложила свою помощь, но она зашипела, как кошка.

Вскоре я набрела на поляну с семейкой белых грибов. Только срезала первый, самый большой, как Лилька тут как тут:

-- Помощь не требуется?

Пришлось пошипеть на нее для острастки.

Так и началось у нас соревнование - кто быстрее, да кто больше.

Отходя от места последней находки, мы уже заранее намечали маршрут:

-- Ты идешь вон до той кривобокой сосны...

-- А ты до пригорка...

Постепенно мы поделили весь лес на две ровные половины, и понесло нас неведомо куда, на мокрые поляны, на невысокие пригорки, где ждали нас семейки рыжиков, лисичек, белых грибов, или хотя бы сыроежек. И думать ни о чем не хотелось, только бы набрать в корзинку побольше...

Увлеченные азартом охоты, мы все дальше удалялись друг от друга, расширяя сферу поиска. И в какой-то момент, (а этого и следовало ожидать!) я вдруг почувствовала, что осталась одна.

Оглянувшись вокруг, я поискала глазами синюю куртку подруги, все это время маячившую впереди меня, но не нашла.

-- Лиль, иди-ка сюда,- крикнула я как можно громче.

Тишина. Деревья удивленно взирали на нарушителя спокойствия.

-- Ли-и-иль-ка! Ты где?!

И уже отчаянно, во всю мощь:

-- Ли-ля!!!

Я пожала плечами, и пошла в обратную сторону, успокаивая себя тем, что хоть дорогу назад запомнила. Лилька догадается меня не искать, и вернется домой.

Я шла через поляну, по которой десять минут назад уже проходила. Вон пенек срезанного гриба белеет, будто метка. И дерево это я помню...

Мне стало грустно. Возвращаться надо, но корзина еще не полная, а Лилька наверняка принесет больше - не зря же она так рванула вперед.

От метки к метке, от дерева к дереву, от пригорка...

Стоп! Я, кажется, здесь не ходила. Пень тут приметный, обязательно бы такой запомнила. Так, возвращаемся к предыдущей полянке... Да где же она! Что за черт! Вроде ж по своим следам иду, а выходит...

"А вдруг не врут про лешего?" - подумала я, и предательские мурашки пробежали по спине.

"Что я знаю о нем? Следы запутывает, может завести человека в непролазные дебри, или в болото, где сгинешь - и "никто не узнает, где могилка твоя". Ну, что я ему сделала? Я же не виновата!". От отчаяния на глаза навернулись слезы.

Пришлось остановиться, и как следует выплакаться, потому, что с набухшими от слез глазами только по лесу бродить - ничего не видно. Пока я ревела, привыкая к мысли о том, что все-таки я заблудилась, в лесу заметно потемнело. Удивляться уже не было сил. Часов у меня не было, но все-таки, не могли же мы с Лилькой так долго по лесу гулять...

"Ну вот, - подумала я,- теперь еще и ночевать здесь придется. Хорошо, хоть зажигалка есть. И сигареты. Две",- проверила я пачку.

Закурив предпоследнюю сигарету, я приняла решение:

-- Теряться, так теряться! Метром больше, метром меньше - какая разница! Пойду направо, пока не стемнеет совсем.

Сказано - сделано. И ноги сами, будто я им не хозяйка, рванули напролом через чащу.

Мелькнул внезапно просвет среди деревьев. Ринувшись к нему, я вдруг с разбегу выскочила на опушку. Справа блестела темная лента реки, а прямо передо мной стояла приземистая изба под соломенной крышей. Все хозяйство огораживал от окружающего мира плетеный из гибкой лещины заборчик.

Я так и застыла на опушке с недокуренной сигаретой в онемевших пальцах.

Затушив окурок о ствол сосны, я всматривалась в тлеющий глаз окошка.

"Придется проситься ночевать, объяснять, что заблудилась, выслушивать советы на будущее... Ох, как там Лилька? Наверное, уже дома. Перепугалась... Баба Света еще милицию вызовет, с собаками..." - мысли путались в голове.

Перелезть через заборчик не составило труда.

Дверь на широких кованых петлях, как я и думала, была заперта изнутри. Пришлось стучать. Тихонько, затем со всей силы, потирая после каждого удара ушибленный кулак.

Наконец, в сенях послышались шаги и скрежет засова в пазу. Дверь распахнулась.

-- Входи,- раздался в темноте голос. Хозяин отступил вглубь пристройки, уступая мне дорогу.

-- Здрас-сте,- выдавила я, осторожно продвигаясь по темному коридору к двери, из-под которой пробивалась узенькая полоска света.

Два окна, большая русская печь, стол и скамья у стены, окованный железом, старинный сундук с амбарным замком - не пусто, но и не густо.

-- Я ждал тебя,- закрыл за мной дверь хозяин избушки.

Я вздрогнула от неожиданности.

-- Меня?

Хозяин кивнул. Он был стар, но не дряхл - мощное тело, тугие узлы мышц под футболкой, и жилистые натруженные руки. Седые длинные волосы собраны сзади в хвост, косматые брови и белесые ресницы оттеняли смуглое, изрезанное морщинами лицо. Густая желтовато-серая щетина покрывала впалые щеки. Только глаза были приметные - черные, живые, любопытствующие.

-- Зачем?

Глупый вопрос, но я и не догадывалась, что меня будет кто-то ждать в одинокой, стоящей на краю леса избе, где я никогда не была раньше.

-- Ты прошел барьер. Ты здесь...- он немного помолчал, словно ожидая от меня подтверждения, - ...в безопасности. Можешь расслабиться. Ты проделал долгий путь.

Вообще-то, я не привыкла, чтобы ко мне обращались в мужском роде - не скажу, что красавица, но не до такой же степени! В зеркало-то каждый день смотрю - нормальное симпатичное личико.

Наверное, на моем лице много чего отражалось, судя по округлившимся глазам незнакомца.

-- Как тебя зовут?

-- Оля,- робко ответила я. Уж очень странно вытянулось лицо хозяина.

-- Девчонка! - старик всплеснул руками и бухнулся на лавку.

-- Я извиняюсь,- сказала я, снимая капюшон и лыжную шапочку, - вы меня с кем-то спутали. И вообще, я не совсем понимаю, про что вы говорите. Мы с подругой ходили по лесу, я отстала и заблудилась. Вот и все. Я переночую у вас, а утром пойду в Михайлово,- торопливо произнесла я. Ну правда ведь, не выгонит же этот чудной старик на улицу в ночь промокшую и озябшую девушку?

-- Заблудилась... а сюда-то как попала?- повернулся ко мне хозяин.

-- Мы в Михайлово с подругой приехали к ее бабушке в гости,- начала я рассказывать, но дед прервал меня на полуслове:

-- Как избу нашла?

-- Ну, как? Брела, куда глаза глядят, вышла на опушку - вижу, речка справа, домик слева. Окошко светится. Не ночевать же в лесу, в самом деле!

-- Замерзла?- спросил хозяин, пристально вглядываясь мне в глаза. От этого взгляда хотелось куда-нибудь исчезнуть.

-- Немного,- поежившись, ответила я, все еще топчась посреди избы.

-- Раздевайся, садись вот тут,- кивнул он на скамью,- я сейчас чаю согрею.

На вешалке висел грязный кожаный передник, прожженный в нескольких местах. Я аккуратно повесила рядом свою куртку.

Огромный рыжий кот спрыгнул с печи, сладко потянулся всем телом, зевнул, показывая мелкие острые зубки. Глянул на меня мимоходом, толкнул широкой мордой дверь, и исчез в темноте коридора.

Хозяин достал с полки две глиняные чашки, пачку индийского чая, ложки и банку варенья. В чугунке за заслонкой печи шипел и булькал кипяток. Из раскрытого печного зева пахнуло адским жаром. Я зажмурилась.

От горячего чая клонило в сон. Хозяин молчал, я ковыряла ложкой малиновое варенье, и гадала, где сейчас Лилька, вернулась ли она домой.

-- Оль-га...- растянул он имя, будто пробуя на вкус,- Стало быть, Ольга. А я - Ведмир, кузнец.

-- Какое странное имя, - удивилась я, отправляя в рот полную ложку варенья.

-- Скорее, прозвище. Настоящего я и не помню,- вздохнул старик.

-- А тот, кого вы ждали, он придет? - спросила я.

-- Наверное, нет. Я ждал ученика, но пришла ученица. Ну, что ж, лады, будет вам кузнец... Кузнечик!

Похоже, хозяин разговаривал теперь сам с собой. Взглядом он задумчиво уперся в темное стекло не занавешенного окна.

-- Я чего-то не поняла,- проронила я растерянно.

-- Ты, Ольга, когда к избе подходила, ничего не видела?

-- А должна была? Вообще-то, было темно. Я через плетень перелезла и обошла дом слева. Там сарай какой-то был, гараж, колодец, кажется...

-- Подожди, какой плетень?

-- Ну, заборчик вокруг дома...

-- Ишь ты, заборчик,- задумчиво сказал Ведмир, снова обращаясь к оконному стеклу.

-- Ну, да, заборчик. Невысокий такой, плетенный...

-- Невысокий, говоришь. Ты ничего не чувствуешь сейчас?- как-то уж очень озабоченно спросил хозяин.

Я прислушалась на всякий случай к себе - нет, ничегошеньки. Кроме усталости и жары. В избе было сильно натоплено.

-- Ты ничего не знаешь,- опять вздохнул Ведмир,- придется рассказывать.

-- Чего я не знаю? Что рассказывать?

-- Видишь ли, Оля... Вокруг моего дома нет забора. Ни плетеного, ни каменного, ни деревянного.

-- Но... как же?- недоуменно уставилась я на него.

-- Нет для обычных людей. Я поставил вокруг дома защиту, преодолеть которую может только человек со способностями,- он умолк на минуту, наблюдая за моей реакцией,- если способностей маловато, то забор покажется высокий, бетонный, как ограда президентского особняка. А ты мне говоришь - плетень перелезла! Теперь понимаешь?

-- Нет, а вы объясняйте дальше,- кивнула я хозяину.

-- Ты преодолела преграду, которая показалась тебе невысоким заборчиком, так?

-- Ну, так,- согласилась я.

-- Получается - все-таки ждал тебя.

Мне вдруг отчего-то показалось, что сижу я в избушке бабы Яги, вот только кот у нее был черный, и вместо бабы - старый кузнец-чародей.

Глава 2

Координатор уставился на вошедшего с немым вопросом.

-- Да, мы нашли его,- подтвердил низенький человечек в пыльном сером костюме, аналитик.

-- Как он?

-- Почти в порядке. Жизнью, блин, наслаждается!- зло обронил аналитик.

Координатор недовольно глянул на него. Аналитик хмуро посмотрел в ответ. Не отвел глаза. Да, теперь он не боится, не отводит взгляд, как раньше. Он прошел сквозь такое...

Их осталось мало. Из двух сотен только девять. Из девяти только трое без жутких увечий. Координатор, аналитик и оружейник.

-- Он болен?- координатор отвел взгляд, будто извиняясь.

-- Да вроде нет. Так, принудительное лечение после суицидальной попытки.

-- Ясно. Вызволяй его оттуда. Я хочу с ним поговорить.

-- Но... Мы уже послали двоих, разве этого мало?

-- Не знаю, Марко, не знаю. У меня плохое предчувствие. А он все-таки сильный маг, хоть и притворяется психом.

Он помолчал немного, и спросил:

- Да, кстати, оружейник просил найти ученика, у тебя никого нет на примете?

Марко вздохнул. Дел невпроворот, а тут еще Ведмир со своими предчувствиями. Хочет замену - пускай сам ищет. Он только оружием занимается, а Марко хоть и аналитик, но работает за всю контору. Остальные шестеро коллег все еще зализывают раны.

Стукнула приоткрытая форточка под напором дождя. Ободранные стены зашуршали крыльями полуотклеившихся обоев с чудовищным розовым орнаментом. За стеной ругались в два голоса соседи.

-- Черт, пора менять базу. Они меня достанут, вот увидишь,- Марко треснул со всей силы кулаком в стену. - В карасей превращу, заразы!

-- Успокойся. Пора, так пора. Собирай вещи, уходим.

-- А наши?

-- Потом,- буркнул координатор, вытаскивая из ящика обшарпанного стола пачку бумаг, тяжелую призму изумруда и маленький, вышитый бисером кисет.

***

Таян был плохим шаманом. Он не умел работать с людьми. Им нужно, чтобы он молотил в огромный бубен без остановки, горланя призывающие духов песни, чтобы в его яранге висел пучок дохлых еврашек, валялся у входа выбеленный ветрами волчий череп...

Им нужна вера в чудо. А он задыхался.

Он злился, когда приходил очередной страждущий, и приходилось исполнять свои обязанности, прыгая перед ним на одной ноге, потрясая коротким жезлом, унизанным оберегами.

Он видел посетителя насквозь. Видел, что через два года он угодит в полынью, и жена со злорадной улыбкой выметет пол в яранге после его похорон. Видел, что эти оставшиеся два года он проведет с бутылкой в обнимку, напиваясь до бесчувствия, таская жену за косы, пиная в пьяной злости ногами...

Что ему сказать? Что ответить? Что духи благосклонны, и покровительствуют ему?

Только Таян знал - никаких духов нет. Есть сила в нем самом, беспощадная, всезнающая сила, с которой он едва может справляться. И он смотрел посетителю в глаза, долго и пристально, меняя, ломая, переворачивая...

Получал свою плату - украдкой сунутый в руки узелок с едой и бутылкой водки, а потом, встретив давешнего посетителя у реки или в центре стойбища все удивлялся и гадал, почему в спину ему смотрят налитые злобой глаза.

Они пришли и забрали его из гнилого болота оленеводческого поселка. Они научили его бороться за свою жизнь и подарили бесценное сокровище - цель. Его жизнь обрела смысл, у него появились друзья, которые понимали, о чем он думает, и он понимал их.

От них Таян узнал, что владеющих силой не так уж и мало. Но их кое-что отличает друг от друга. Кое-что, делящее их на друзей и врагов.

Как в сказке про добрых и злых волшебников, подумал Таян. А кто я? Черный или белый?

Марко жестом остановил его вопрос.

-- Нет черных, нет белых! Есть разное видение мира. Все вольны выбирать. Это самый главный выбор в жизни.

-- Но люди есть злые и добрые...

-- На самом деле, очень редко. Ты встретил злого человека. Возможно, он обидел тебя, но у него ведь есть мать, жена или дети, для которых он самый добрый человек на свете. Понимаешь, Таян, мир не похож на шахматную доску, скорее на кусок отполированного мрамора. Там так много всего намешано - черного, белого, серого в крапинку, зеленого, красного, золотого... Если маг относится к людям без презрения, помогает слабым и наказывает зарвавшихся, это хорошо. Если наоборот - то плохо. Но не черное и белое, запомни. Люди есть люди, даже если они владеют Силой. Сегодня ты переведешь старушку через дорогу, а завтра набьешь кому-нибудь морду. Это не значит, что ты плохой или хороший. Важно, как ты относишься к другим людям, которые Силой не владеют, но которые живут рядом с тобой.

Вот почему владеющие силой стали врагами. Одни относились к людям, как хозяева к рабам, а другие предпочитали оберегать, помогать, защищать.

Таян старался не думать о своей судьбе. У него была цель, до которой он должен добраться во что бы то ни стало.

Он чувствовал погоню. Преследователи были еще далеко, но до цели тоже было далеко, и он стиснув зубы, шел напролом, через распадки, по замерзшей речке, повинуясь тихому зову, слышному только ему. Там, среди белоснежных сопок, была его цель.

***

Серое осеннее утро робко заглядывало в окно больничной палаты.

Еще один день в череде пустых будней.

Будильник громко тикал на тумбочке, прямо возле уха. Запустить что ли в стену, подумал Ник, косясь на круглый облупившийся бок часов. Зачем мне будильник? Я ведь никуда не тороплюсь.

Ладно уж, пусть себе тикает.

Он встал, нехотя сунул ноги в больничные тапки и поплелся умываться. До самой уборной шел, не поднимая головы. Он не мог смотреть этим людям в глаза. Он видел их мысли - жиденький бульончик жизни с хлопьями сухой безнадежной веры. Каждодневная пытка, которой он подвергал сам себя - идти по коридору в самый конец, где общие умывальники и душевая. И назад. Обратно в одиночку с решетками на окнах, покрашенными в белый цвет.

"Гудвин, великий и ужасный",- представился им он в комнате отдыха, когда оклемался и выбрался из-под капельницы.

-- Уж-жас-сный, уж-жас-сный,- шептались позади него душевнобольные.

-- Карл,- ответил стоящий рядом старичок и протянул руку,- Маркс. Очень приятно.

-- А где Энгельс?- глупо пошутил Никита.

-- Энгельса выписали, молодой человек, еще в прошлом году. А мы с ним, бывало...

Ник не стал слушать, чем занимался старый Карл с выписанным ныне Энгельсом, развернулся и ушел к себе.

"Дурдом какой-то".

-- Не какой-то! Это лучшая клиника для душевнобольных.

Никита не заметил, как высказал мысль вслух. Медсестра поставила блюдечко с горкой таблеток на тумбочку.

-- Ну-ка, покажи мне свою царапину,- прозвучал ее строгий голос, и Ник машинально протянул забинтованное запястье.

-- О, ну вот видишь, само зажило. Только больше не делай этого. Жизнь ведь дается не нами, и не нам ее отбирать. Я к тебе отца Григория приведу, он лучше меня расскажет.

Никита болезненно поморщился, вспоминая этот разговор. Отец Григорий рассуждал о природе его силы, читал строки в писании, где сказано про колдунов и магов. А он доказывал священнику, что нет его - творца, там на небе. Есть люди и нелюди - черти всякие, русалки. И все. А дальше - Пустота, черная бездна космоса без признаков разума.

-- Я сам видел,- кричал он священнику в лицо,- Нет там никого!

Ник поежился на своей койке. После того разговора его перевели в одиночную палату, "дабы не смущал чужие души".

Зато здесь ему спокойно, и никто не докучает. Некому смотреть в глаза и чувствовать чужую, рвущую на части боль.

Маг, Гудвин великий и ужасный.

Он грустно усмехнулся про себя.

Дверь открылась, но на этот раз в проеме возникло незнакомое лицо. Серые глаза внимательно смотрели на Ника несколько секунд, затем незнакомец вошел в палату и плотно закрыл за собой дверь.

-- Ну, здравствуй, Никитушка!

-- Ты кто?

-- Марко. Аналитик,- коротко представился незнакомец.

-- А-а,- сказал Ник, делая вид, что все понял, и равнодушно отвернулся к стене.

-- Хорош комедию ломать,- вдруг жестко произнес незнакомец,- Вставай, одевайся,- он швырнул на кровать бумажный пакет с одеждой.

-- И не подумаю!

Ник натянул на голову одеяло и пошевелил ногой - с тихим шелестом пакет сполз с кровати и шлепнулся на пол.

У Марко нервно дернулась бровь.

Кровать отделилась от пола, взлетела к потолку и перевернулась.

Ник приземлился на упавшее раньше него одеяло с диким воплем. Следом за ним упал матрац и подушка. Сверху плавно опустилась кровать.

Марко поморщился презрительно, нагнулся и схватил Ника за ногу. Резким рывком он выдернул его из-под кровати.

-- Одеваешься сам, или тебе помочь?- прошипел он сквозь зубы.

-- Да что такое здесь происходит?! - взревел Ник, вскакивая с пола, и очутился нос к носу с непрошеным гостем.

Две пары глаз встретились. Блеклые серые глаза незнакомца и светлые ястребиные глаза Ника.

Напряжение нарастало. Никита пребывал в недоумении. Такого с ним еще не случалось. Этот Марко, как оказалось, обладал недюжинной мощью, но (тут Ник самодовольно усмехнулся) заметно проигрывал ему.

Аналитик почувствовал это в самый последний момент. До этого времени Ник, словно испытывая его, давил в четверть силы, легонько. Марко, потрепанный волк, купился на детскую игру в поддавки, и когда его мощное защитное поле начало ни с того ни с сего крошиться вдребезги, он понял, наконец, с кем имеет дело.

Но было поздно. Ник уже пригвоздил его к стене, и с видом сытого кота, которому вдруг подвернулась мышь, перевернул противника вниз головой и вознес к потолку.

-- Прошу меня простить,- как можно вежливей произнес Ник,- но это моя палата. Никто не смеет командовать здесь, кроме меня. И тем более, заставлять меня силой слезать с кровати, одеваться, и переться в неизвестном направлении, ничего предварительно не объяснив.

-- Отпусти меня, ты, садист с манией величия! Мне некогда тебе всего объяснять! Если хочешь услышать все подробности, идем со мной, только быстро.

-- Это еще зачем? Мне и тут неплохо,- криво улыбнулся Ник, глядя снизу вверх на взъерошенного гостя.

-- Если за мной следили, и мы не успеем убраться отсюда вовремя, то поверь, скоро здесь станет совсем не так уютно, как тебе кажется,- прошипел сверху аналитик.

Ник сжалился над гостем, и, щелкнув пальцами, вернул его в вертикальное положение и опустил на пол.

- Ну, и кто это за тобой должен следить? ФСБ, что ли?

-- Хуже! Ты одевайся,- взмолился Марко,- Мне ведь еще пожить хочется. Я тебе по дороге расскажу основное, чтоб ты перед координатором пнём не стоял. Только учти, тебе сейчас грозит смертельная опасность. Я это не для красного словца сказал, между прочим,- добавил он, заметив на лице Ника ехидную улыбку.

Никита натянул новые джинсы, футболку, свитер, куртку - все новое, только из магазина. Уже зашнуровывая кроссовки, он поднял голову и увидел, как напряглось лицо Марко.

-- Что?

-- Довыпенривался? По наши души уже идут,- зло бросил он.- Ты готов? Тогда пошли!

Марко что-то быстро произнес, и на стене возникло бурое пятно тумана. Он схватил Ника за руку и дернул к себе. Вдвоем они прыгнули в клокочущий сгусток, и прошли, как сквозь дымовую завесу.

Облупленная кирпичная стена, на которой минуту назад можно было прочитать слово из трех букв, начертанное зеленой облупившейся краской, вдруг ощерилась коричневым зевом, и выплюнула двоих человек, напоследок злорадно чмокнув сошедшейся кладкой.

-- Ой, ничего себе!- огляделся Никита,- Это куда ж нас занесло?

-- Куда надо. Идем, там машина ждет,- хлопнул его по плечу Марко.

Ряды гаражей, незаконченная стройка, чахлая рощица, а за ней крыши пятиэтажных хрущовок. "Господи, ну и райончик", - подумал Ник.

-- Не бойся, нам не туда,- поймал его взгляд Марко, и бибикнул брелком сигнализации.

У обочины стоял потрепанный "Форд", аналитик быстро кивнул Нику на заднее сидение.

-- Не-а,- покачал он головой, - я на переднем.

-- Да хоть в багажник, только не отвлекай, прошу тебя, пока не оторвемся,- рванул водительскую дверь Марко.

Они выехали на окружную и понеслись по мокрому асфальту. В машине было тепло. Зато снаружи дул сырой пронизывающий ветер.

Ник нащупал в "бардачке" пачку сигарет и вытащил одну. Зажигалку он не нашел.

-- Слышь, у тебя прикуриватель не работает,- сообщил он Марко.

Аналитик болезненно скривился и произнес:

-- Ты маг, блин, или кто? Огня добыть себе не можешь?

-- Так я... - растерялся Ник,- завязал с этим. Ты вот, довел до крайности, и я не смог сдержаться... Ну, ладно, коль уж сегодня все так пошло...

Он глубоко затянулся и выпустил струйку дыма. Марко приоткрыл окно.

-- Так расскажешь, для чего ты выдернул меня с кровати, и от кого мы драпаем, как лисы от легавых?

-- От других магов. Они проход отследят быстро, не сомневайся. А вот за машиной им придется погоняться.

-- Что ты им сделал?

-- Так, старые счеты...

-- А куда ты меня везешь?

-- Никита, будь другом, помолчи. Приедем - координатор тебе все расскажет.

Город, который Ник давно не видел, заметно изменился. Знакомые улицы он узнавал интуитивно, недоумевая, как можно было за два с лишним года так обезобразить столицу. Ну, пускай, глубокая осень, грязь и сырость, но можно хотя бы центральную улицу привести в порядок? А вот район, где прошли его студенческие годы... Зачем кто-то вырубил каштановую аллею и расширил дорогу с двух полос до пяти? И где теперь студентам пиво пить?

-- Мы почти приехали,- произнес Марко, выруливая на платную стоянку у громадного супермаркета.

-- Нам сюда?- кивнул Ник в сторону торгового центра.

-- Нет. Пойдем, здесь близко.

Сначала они спустились в метро, затем несколько станций, пересадка, и снова несколько станций, но уже в другую сторону. Затем еще два квартала пешком, подземный переход - и перед ними необжитый район новостроек, похожий на бетонный лабиринт.

-- Интересно, - заметил Ник,- Близко - это отсюда, или оттуда?

Марко затащил его в один из подъездов стоящего полукругом дома, втолкнул в лифт (дом новый, а лифту, с виду, лет двадцать) и нажал на последнюю кнопку.

Девятый этаж, направо деревянная некрашеная дверь без глазка.

Марко открыл замок, не доставая ключа. Ник что-то почувствовал, похожее на лёгкую волну теплого воздуха.

-- Это отдача,- не оборачиваясь, произнес аналитик,- заходи.

Глава 3

" Кто меч скует?

-- Не знавший страха.

А я беспомощен и слаб".

А. Блок

Ведмир прихлебывал чаек с вареньем, а я думала над его словами. И так напряженно думала, что мне самой чудилось, как мысли в голове ворочаются и неохотно сползаются в одну шеренгу.

Да, переварить такое было не просто. Ведмир в прямом смысле слова скомкал мое представление о мире и выбросил в мусорную корзину.

Он давно умолк, оставив меня наедине с мыслями, но его голос продолжал звучать в моей голове.

-- Олечка, коль уж так вышло... ты прости меня, я ведь и сам не ожидал... Просил у Звездного Неба, у Великой Тишины просил, хоть никто в них больше не верит, ученика, способного меня заменить. Даже у координатора просил! - старый кузнец криво усмехнулся,- Эх, молодежь, молодежь! Он, конечно, обещал подобрать подходящего... А тут ты явилась. Кем ты послана? Небом ли Звездным, али координатором нынешним?

-- Не, я сама по своей воле в лес шла. Никто меня не просил, не направлял.

-- Ладно, чего уж теперь,- махнул рукой кузнец.- Ученика я ведь просил не по прихоти своей, не для того, чтоб душу потешить. Я ведь уже стар стал, слаб. Ты не смотри, что плечи шире, чем дверной проем - мне ведь уже за двести перевалило! А ведь скоро придет посланник, принесет Сердце Звезды...

-- Принесет - что?- спросила я, пока ничего не понимая из рассказа Ведмир.

-- Давай, по порядку все расскажу, а то, вижу, запутал я тебя совсем. Ну, так слушай, и чай пей, а то остынет совсем.

Отколь так пошло, не знаю, да только жили на земле люди и... тоже люди, но с Силой. Магами их не так давно стали называть, а раньше были просто веды, ведухи, знающие, стало быть, о своей силе, о ее законах. Ведьмы по-нашему. Которые Силу свою покажут, тех люди боялись, от себя гнали, но и уважали, за советом приходили в дальние скиты. А те, что скрытничали, втихую Силу тратили, тех сейчас Великими называют.

-- Вроде как Александр Великий?

-- Вот-вот! Ну, а Силу-то тратить по-разному можно: во вред людям и на пользу. Нас ведь мало - раз-два и обчелся, а людей - вон сколько! Это ж какая силища! Вот, некоторые маги стали думать, что раз они веды, то люди должны им служить. А другие - наоборот, думают, коль они сильнее, то слабых должны защитить. Звездное Небо и Великая Тишина положили между ними вражду. Веды разошлись на два стана. Одни стали называть себя паладинами - потому что встали на защиту рода людей, а другие - оверлордами - верховными владыками расы людишек. С той поры оверлорды истребляют паладинов, а мы пытаемся защитить от оверов людей.

Последняя битва паладинов и оверлордов произошла два года назад. Оверы разбили нас наголову. Мы выставили против них полторы тысячи воинов. Из наших в бою стояли две сотни - только девять вернулись назад. Пятитысячное войско оверов поредело на половину. А паладины - четыре сотни вымотанных, обессиленных магов разбрелись по свету. Мы больше не в силах сдерживать эту заразу!(почему их стало больше? Или было больше? Сила передается по наследству? Откуда пошел перекос???)

Никто из людей ничего не знает... Но изменения они почувствовали сразу. Тяжесть оков, пускай даже невидимых, все равно остается тяжестью на их шее.

Паладинов почти не осталось, и защитить людей теперь некому... Оверлорды это знают. Глубоко в земле, в тайном месте спит Деймос - древний бич народов. Оверлорды задумали разбудить спящего, ведь с его помощью люди запросто покорятся им. Такое уже бывало раньше, много тысяч лет назад. Тогда Деймос вышел из-под контроля оверов, и почти все люди погибли. Их гибель на совести паладинов, и вину свою мы будем искупать вечно. Скоро ужас проснется, но не останется ни одного паладина, способного защитить людей.

-- И что же делать? Сидеть и ждать, когда нас всех убьют?- жалобно спросила я.

Ведмир пристально смотрел мне в глаза, и после минутного молчания произнес:

-- Каждый, кто чувствует в себе Силу, рано или поздно становится перед выбором. Ты любишь людей, и готова пожертвовать собой ради многих, значит, ты - паладин! А паладины никогда не сидят, сложа руки, если есть хоть малейшая возможность противостоять злу.

- А как же Деймос, что спит в недрах земли? Как справиться с ним? - спросила я озадаченно.

-- Деймоса нужно попытаться убить. Хочу заметить, что еще ни у кого из живущих это еще не получалось. В прошлый раз погибли все паладины, и то его удалось лишь усыпить.

-- Как он выглядит? Каким оружием его можно убить? А оверы - свести бы их всех на корню вместе с этим бичом народов!

-- Ты, Олюшка, задаешь правильные вопросы. Оружие есть. Но его еще нужно найти и до ума довести. А оверлорды, они - как хищники в лесах... С ними плохо, а без них нельзя. Но мы их в угол загоним, и зубы выдернем, это я тебе обещаю! Вот когда принесут нам подарок Звездного Неба...

-- Подарок?

-- Сердце Звезды. Проще говоря, кусок метеоритного железа, из которого надо изготовить оружие. Деймоса не проймешь ничем, это зло первородное, старше самой Земли. А вот оружие, древнее ужаса, в умелых руках вполне способно отправить его в небытие.

-- И твое Звездное Небо послало на нашу землю простой метеорит? И где его искать, на Тунгуске?- ядовито спросила я, но, честно говоря, никогда бы не подумала, что падающие камни могут быть "подарком Небес".

-- Наше Сердце Звезды лежит где-то у истока реки Амгуэма. Год назад в отрогах Эквыватапского хребта на севере Чукотки упал метеорит. Небольшой, как раз такой, как нам нужно. Места падения никто из местных не видел. Его будет непросто найти.

-- Откуда вы знаете, что это именно тот кусок звезды, который нужен?

-- Видишь ли, Оля, это не обычный метеорит. Это сердце самой первой звезды во Вселенной. Небо откликнулось на наши молитвы! Мы нашли парня, который стал десятым паладином. Он взял на себя миссию поиска и доставки железа сюда. Но проблема заключается в том, что за Звездным Сердцем охотятся и оверлорды.

-- Чтобы паладины не смогли убить их Деймоса?- догадалась я.

-- Они следили за нашими передвижениями. Мы с Марко, аналитиком паладинов, ездили в те края и говорили с Таяном. Он бывший шаман, да и местность хорошо знает. Я думаю, он найдет метеорит раньше оверов. На всякий случай координатор послал еще одного паладина - женщину. Она не участвовала в последней битве, потому что была еще мала.

-- А теперь?

-- Шестеро наших паладинов искалечены. Они живы, в них есть Сила, но они ничем не могут нам помочь. Теперь все равно - велик воин или мал. Мы не можем просить помощи у паладинов северного региона - они сами на грани уничтожения. Если ты не сможешь выковать меч - паладины погибнут. Те, кто перейдет на сторону оверлордов - останутся живы... может быть. От чего-то такие всегда находятся... Но людей мы спасти не сможем.

-- Так ты для этого искал ученика? Переложить все с больной головы на здоровую? Как, по-твоему, я смогу сделать меч, если мне и молота-то не поднять?- я искренне возмутилась, взмахнув руками.

-- Эк, разбушевалась! А ты пробовала? То-то же! - и заметив, что я порядком испугалась его рассказа, Ведмир ободряюще сказал мне:

-- Не бойся, доченька, надо верить в свои силы. Говорят, если верить в себя, можно и горы сдвинуть. А еще говорят, против Силы тоже Сила нужна, а я свою в бою с оверами растратил. Так, осталось по малости, только и хватит, чтобы тебя прикрыть, если вдруг чего... Так что, Оленька, на тебя вся надежда, да на парня того, что Звездное Сердце ищет.

И вот Ведмир и я сидели за столом и молча рассматривали дно своих чашек. После его рассказа я не то что про Лильку забыла... Хотя, конечно, знаю, что переживать будут, но и поделать ничего нельзя. Не могу же я теперь, после всего, что узнала, бросить деда Ведмира на растерзание поганым оверам!

-- Ты беспокоишься за подругу? - спросил дед, будто прочитав мои мысли.

-- А как ты думаешь? Я же ее в лесу бросила, и домой не пришла. Они там, наверное, всю деревню на ноги поставили...

-- Хочешь, чтобы о тебе забыли?- Ведмир заглянул мне в глаза, будто в душу.

-- Навсегда, что ли? Нет уж. Ты отпустишь меня ненадолго?

-- Ты сама не сможешь уйти. Я передам координатору, он позаботится о твоей Лильке. Ложись-ка ты лучше спать. Утро вечера мудреней.

***

-- Валер!- крикнул Марко в полутемном коридоре,- Я привел тебе мага.

-- Ага, сейчас! Заходите пока,- послышался голос из ванной.

Никита огляделся - квартира явно новая, необжитая. Голые стены, квадратная комната с распахнутой настежь балконной дверью... На полу проволочный остов старой койки с ворохом пожелтевших газет.

В углу на картонном ящике из-под бананов стоял "Маяк", выпущенный еще до рождения Ника. Он удивленно воззрился на открытую деку и ворох кассет, в беспорядке сваленных внутри короба.

Марко захлопнул балконную дверь, тихонько вздохнул и сел на продавленную сетку проволочного матраса.

Ник выковырял кассету из деки и перевернул на начало. Металлические кнопки пришлось нажимать одну за одной, пока не заревела колонка, спрятанная за ящиком. Не зря, кстати, спрятанная. Как только он извлек ее на свет, динамики безбожно заскрипели. Марко поморщился и шевельнул пальцами. Опять Ника обдала еле заметная волна теплого воздуха.

Одинокая колонка снова взревела, но чисто, как в студии звукозаписи:

"В глубокой шахте который год

Таится чудище-змей.

Стальные нервы, стальная плоть,

Стальная плавка когтей.

Он копит силы, лениво ждет

Направив в небо радар,

Одна ошибка, случайный взлет -

И неизбежен удар".

Марко, услышав слова знакомой песни, вздрогнул, поднялся и, не обращая внимания на Ника, выключил магнитофон.

-- Эй, ты чего? Музон не нравится? Другой найдем.

-- Не надо. Сейчас Валера придет.

-- Я уже здесь,- в дверном проеме стоял высокий длинноволосый парень лет тридцати. Кожаные штаны и красная безрукавка с чернильными разводами рисунка добавляли сходства с кем-то из рокзвезд. Ник не помнил имени, он давно уже не слушал музыку, да и телевизор не смотрел. В его палате царила настоящая больничная тишина.

Валера бросил на него оценивающий взгляд и произнес:

-- Извини, что выдернули тебя с места, Ник, но дело очень важное и неотложное... Ты присаживайся, не стой столбом...

Никита огляделся в поисках достаточно удобного сидения; взгляд его натолкнулся на продавленную сетку старой койки, и он с сожалением вздохнул. Валера проследил его взгляд и усмехнулся.

-- А, значит, правду говорят, ты действительно не используешь свою силу?

-- Кто говорил? И на кой она мне сдалась? Из-за нее, можно сказать, в желтом доме оказался... Жил, блин, нормально, так нет! Экстрима захотелось! Правильно мать говорила - не доведет до добра чужая сила.

Валера провел рукой по воздуху. В комнате пронесся легкий ветерок.

- Ого, я так не умею,- протянул Ник, с удивлением разглядывая новую обстановку.

Плотные шторы сотворили густой полумрак. Мягкий ворсистый ковер трявянисто-зеленого цвета удобно лег под ноги. Посреди этой "полянки" возвышались три кожаных кресла вокруг стеклянного журнального столика.

-- А, брось, обычная бытовая магия. Ну?- сделал приглашающий жест Валера, и Марко криво ухмыльнулся Никите: что, зря, мол, отказывался от радостей жизни?

-- Предупреждаю,- сказал координатор,- разговор будет долгий и не очень легкий.

-- Я готов,- улыбнулся Ник, выставляя вперед руки так, будто держал громоздкий тяжелый предмет.

-- Не паясничай,- одернул его Марко,- дело действительно серьезное.

***

Солнце слепило, опаляя ледяным теплом. Тоненькая корка снега подтаивала, обещая ночью превратится в хрупкий наст. "Это хорошо, - подумал Таян, - это легче, чем идти по рыхлому, недавно выпавшему снегу". Амгуэма вильнула влево, обтекая чуть заметную возвышенность, а Таян не стал выписывать вслед за прихотливой рекой все ее кренделя и пошел напрямую, волоча за собой тяжело нагруженные нарточки.

Таяну было жарко в собачьих унтах и шитых из оленьей кожи штанах мехом наружу. Ветра не было, и меховую парку он бросил на нарты, оставшись в свитере.

Тоненький комариный писк в голове, словно радар, не позволял отклоняться от курса.

Где-то высоко, на одной из вершин горного хребта лежало его сокровище. Подарок, присланный Великой Тишиной и Звездным Небом.

Если б ему год назад сказал кто-нибудь, что за тем горящим клубком плазмы, который он видел в ночном небе, придется топать в самое сердце сопок одному, да еще и с погоней за спиной... Он бы поверил. Таян всегда знал, что родился для дела, а не штаны протирать в яранге, да оленишек гонять с места на место. А теперь накопленная за тридцать лет энергия двигала его дальше и дальше, через заснеженную тундру, по распадкам, по долине Амгуэмы, по льду капризной речки, которая упрямо не хотела течь прямо, и каждый горбик ей надо было захлестнуть километровой петлей...(очень понравилось предложение!!!!)

Сотня снежных километров осталась позади - пять дней пути, четыре ночевки. А впереди еще двести, но погода портится, а это значит - задержка в пути. Но и преследователям придется пережидать пургу, и это не могло не радовать.

Таян, прищурив узкие глаза, взглянул на солнце. Потом перевел взгляд на безоблачную голубизну неба.

Да, так и есть - ветер еще не успел усилиться, и нагнать облаков, мороз ослабел. Еще, максимум, два часа, и погода переменится. Ничего, эти два часа Таян будет бежать со всей скоростью, на какую способен. Успеет он еще отдохнуть, сидя в снежной берлоге под завывание пурги.

Он снова взглянул на бледно-желтый диск солнца и сразу перевел взгляд на снег. Всматриваясь в белую пелену снежного покрова, он увидел всю тундру так, будто смотрел на нее из космоса. Увидел мчащийся по его следам "Буран" с седоком в ярко-синем комбинезоне. По его трехдневным следам. Но на этот раз, наблюдая за быстрым передвижением синенькой точки на белом поле, он не ощущал знакомого чувства тревоги. Таян заметил над "Бураном" легкое облачко и увидел темные шеренги туч, двигающихся с юга, наперерез пути снегохода. И тут синяя фигурка неожиданно свернула в сторону, удаляясь от проделанного Таяном следа. И сейчас же следы от его лыж шершавым языком лизнула поземка.

Таян постоял в недоумении, провожая внутренним взором быстро уходящую в сторону точку, а потом до него дошло...

Следы "Бурана" оставались целыми. Поземка словно специально пролетала над ними. "Марко послал паладина отвлечь погоню", подумал он. Таян не знал этого человека в ярко-синем комбезе, будто нарочно одетого так, чтоб его было лучше видно на нетронутой белизне снега.

"Спасибо, друг",- послал он в пустоту слова.

"Не отвлекайся, погоня близко",- нежданно пришел ответ.

"Кто ты?"

"Надежда. Иди вперед. Скоро тебя догонит пурга. Я не смогу их долго отвлекать".

И Таян понесся по снегу, будто отросли за секунду крылья за спиной; а жадная поземка лизала длинные следы, затирая, будто ластик - карандашные штрихи.

***

Снегоход шел на предельной скорости. Как раз на встречу гряде облаков, несущихся с юга.

Надя мчалась по широкой заснеженной долине како-то реки с бесчисленным множеством притоков.

Замерзшими губами она пела одной ей известную песню, перекрикивая шум двигателя. Она упивалась скоростью, обжигающе колючим ветром, и опасностью, несущейся сзади, следом за ней.

Оверы клюнули на ее уловку! А Таяна теперь накроет пеленой пурги. Он пересидит до ночи, а затем, по расцвеченному красным и зеленым снегу, под тихое потрескивание Сияния на черном небе двинется в путь.

Надя увлеклась, и не заметила, как стрелка топливного датчика поползла по красному полю и остановилась у нулевой отметки. А три пустых канистры давно остались лежать вехами пройденного пути. Впереди маячил, закрывая полнеба, длинный чернобокий горб, похожий на спину доисторического чудовища с зазубренным гребнем вдоль хребта.

Она таки дотянула почти до самого подножия сопки, когда движок захлебнулся и сдох.

Окрестности наполнила звенящая, первозданная тишина морозного мира.

Надя слезла с сидения "Бурана", сняла с плеч увесистый рюкзак и вытрусила его на снег. Найдя бутылку водки, одним движением свинтила крышку и плеснула немного на ладони. Вот никогда ей еще не приходилось умываться алкоголем! В нос шибанул противный водочный запах, глаза защипало. Надя зачерпнула полную горсть рассыпчатого снега из-под пробитой корки льда и растерла лицо и руки. Стало гораздо теплее. Оттаявшими пальцами она подобрала с наста меч в кожаных ножнах и улыбнулась, глядясь в полированную сталь. Этот меч выковал Ведмир лет десять назад для того, кто уже ушел в Великую Тишину.

Меч еще помнил тепло сжимавшей его руки.

Надя повесила ножны за спину, надела лыжные перчатки и пошла наверх.

Где-то на полпути она обернулась и увидела у самого горизонта четыре движущиеся по следу точки. Не спеша, рассчитывая каждое движение, стараясь не тратить попусту сил, она ползла к самому гребню сопки. И когда преследователи погасили скорость, и остановились у брошенного снегохода, Надя уже целый час отдыхала, сидя на скальном обломке. Её сторожевой пост позволял просматривать всю долину по обе стороны сопки. Гряда пологих гор на западе лежала в синей тени, а восточные сопки уже розовели закатными лучами. С юга ползли черно-красные тучи... Короток день за полярным кругом!

Порыв ледяного ветра заставил ее подняться с холодной каменной плиты в разводах желтого лишайника.

Девушка выбрала подходящий обломок камня, повела над ним ладонью, и он вспыхнул, точно ворох сухих дров. Поежившись, она протянула над пламенем руки. Снизу загрохотал сброшенный чьей-то ногой камень. Послышались глухие проклятия.

На площадку, где Надя грелась у огня, вылезли четверо. Запыхавшиеся и уставшие. Просто люди, говорила про себя девушка, они просто люди, забывшие об этом из-за гордыни...

-- Ух ты! Красавица! Ну и высоко же ты забралась,- сказал едва отдышавшийся парень в синей "аляске", отряхивая от снега меховые штаны. Он был без шапки, и его кудрявые светлые волосы теребил крепнущий ветерок.

Обычные люди, снова сказала себе Надя, глядя, как напарник кудрявого слизывает кровь с оцарапанной ладони. Ничего особенного.

-- Садитесь поближе к костру, здесь очень дует,- сказала Надя, глядя в насмешливые глаза кудрявого парня.

-- Как звать тебя?- спросил он, кивнув спутникам, ожидавшим решения.

-- Надежда,- ответила она и улыбнулась.

Кудрявый улыбнулся в ответ и представился:

-- Кирилл, а это Тофик, Огнян и Дима,- кивнул по очереди на рассевшихся у костра парней.

-- Не могу сказать, что очень рада встрече,- произнесла Надя, искоса поглядывая на своих преследователей.

-- А мы действительно искренне рады,- сказал Кирилл, снимая перчатки, и вытащил откуда-то из-под куртки плоскую флягу.

-- Глотнешь, Надюша?- предложил он.

-- Спасибо, нет,- улыбнулась девушка,- Что-то вы сегодня такие вежливые, аж жуть!

Кирилл передал флягу дальше.

-- Мы всегда вежливые, если с нами по-хорошему. Ты не бойся, Наденька, мы тебя и пальцем не тронем. Ты скажи только, где лежит этот клятый небесный кусок железа? Тебе ведь одной его не дотащить. А мы поможем...

-- Какие вы добренькие,- криво усмехнулась Надя,- прямо жалко вам отказывать в просьбе...

-- Не скажешь?- Кирилл снова заглянул в темную синеву Надиных глаз.

-- Не-а. И не проси, и не мечтай.

-- Вот! Настоящий паладин,- с показным уважением произнес Кирилл,- А ежели пытать будем?

-- Не будете,- уверенно сказала девушка.

-- Это еще почэму?- удивился Тофик, смуглый парень в пуховике нараспашку, из-под которого выглядывала рукоять кривой сабли.

-- Потому что,- неопределенно ответила Надя, стаскивая перчатку. Она поднялась с места и плавным красивым движением бросила ее в огонь.

Тофик аж подавился вопросом. Кирилл поморщился, и бросил отрывисто:

-- Димон, подними.

Дима, неуверенно взглянув на предводителя, натолкнулся на хмурый, колючий взгляд, тряхнул головой и полез рукой в костерок. Он был самым молодым из их четверки и беспрекословно подчинялся старшему. Надину перчатку он поднес к лицу, вдохнул запах гари, смешанный с легким ароматом какого-то цветка, и заткнул ее за пояс. Скинул коричневую куртку, вязаную шапку, взял лежащие рядом ножны и вытащил вороненую сталь.

-- Идем,- кивнул он Наде без всякого выражения.

Они отошли от костра на открытую площадку.

Овер фехтовал прилично, но Надя все время держала его в напряжении, делая непредсказуемо-резкие выпады, двигаясь так, словно не острые камни под ногами, а ровная поверхность спортивного зала.

Диме казалось, что его противница стелится, как дым от костра, так же ловко изворачивается под малейшим напором ветерка. От нее веяло боевым задором и теплой силой, а он был слишком серьезен, сосредоточен на том, чтобы не сделать ошибки.

Еще никогда он не дрался с противником, который ему улыбался. Это сбивало с толку. А Надя ловко сделав выпад, выбила меч у него из руки. Дима нагнулся, чтобы поднять оружие, но она наступила на лезвие. Раздался резкий неприятный звук. Черный меч сломался почти у основания. Дима закрыл лицо руками, оставшись стоять на коленях у обломков вороненой стали.

Надя опустила клинок:

-- Вставай, не бойся, я не убиваю безоружных. Следующий!

Кирилл глянул на Тофика, на Огняна, и, не заметив в их глазах особого энтузиазма, поднялся с камня.

Предводитель подошел к Диме, подал руку - тот схватился за нее, как утопающий за соломинку, поднялся, заглядывая в глаза. Кирилл не глядя выдернул у него из-за пояса Надину перчатку.

Узкая, слегка изогнутая полоска стали вылетела из ножен. Надя взметнула навстречу свой клинок, и чистый звонкий голос металла завибрировал вокруг. Девушка ничего не боялась, она все так же улыбалась ему, как несколько минут назад поверженному противнику, думал Кирилл. По его лицу прошлась незаметная тень, а глаза подернулись пеленой. А у нее ведь глаза - чистые озера, опять пришло ему на ум.

А Надя, все так же смеясь, отбросила его заклятие - не честно! Не по правилам!

-- А в драке нет правил. Все, что делаешь - правильно,- ответил он на ее укоризненный взгляд.

-- Хорошо, пусть будет так.

И он начал свой танец, озвучивая его звонким стальным голосом. И девушка вторила ему, отражая все выпады плотным серебристым веером.

Огнян, Тофик и Дима, завороженные зрители, сидели, застыв в напряжении, боясь упустить хоть миг из этого удивительного действа. Кирилл был сильнее, а Надя проворнее,(не надо) и хитрее. Некоторые приемы, которые ему удавалось отразить только чудом, были абсолютно не знакомы. Она удивляла скоростью, которой Кирилл мог противопоставить только свою силу.

-- Кто твой учитель?- задал он ей вопрос, когда девушка отскочила назад, спасаясь от хитрой атаки.

-- А разве это важно?

-- Ну скажи, мне интересно.

-- Его уже нет в этом мире.

-- А, тогда это старый Смитевист, или Оброн?

-- Оброн. Но не он один.

-- А ты не хочешь забрать вот это? - Кирилл взглядом указал на болтающуюся у пояса перчатку.

-- Может еще извинения попросить? Я паладин, Кир, не забывайся.

-- Как же! Я просто хочу поговорить, а ты в драку полезла. Черт!

Этот удар он чуть было не пропустил.

-- Что ты хочешь мне сказать? Про звездный камень мы уже говорили.

-- Надюша, ты же умная девушка. Зачем тебе эта возня? Все равно ясно, кто победит. И ты думаешь, людям будет от этого хуже?

-- Перестань, Кир. Это не разговор. Я уже однажды для себя решила, и не тебе переубедить меня...

-- Да ты же даже не слушаешь! Вас осталось девять на весь южный регион!

-- Десять.

-- Пускай десять. Но нас-то тысячи! Долго вы будете прятаться по норам? Год, два - а там придет какой-нибудь из наших отрядов, и все! Нет больше паладинов! Так для чего же сопротивляться?

-- Тебе не понять! Это совесть. Что, не знакома? Ну да, она у тебя наверное уже атрофировалась?!

-- Перестань молоть чепуху,- зло сказал Кирилл,- Совесть - это не аргумент.

-- Еще какой! Вы возомнили себя владыками людей, рабовладельцами. Вы пользуетесь ими, как инструментом, для своих целей...

-- А вы нет? Люди господствуют над собаками, используют их для своих нужд, но еще никто не бросил клич: защитим собак от людей! Дадим им волю! Обережем от хозяев!

-- Люди - не собаки!- крикнула Надя, (точка)- Рабы иногда восстают против хозяев и отвоевывают свою независимость. Уйдет последний паладин - они сами возьмутся защищать себя, вот увидишь. И тогда от оверов даже воспоминаний не останется!

-- Врешь,- зашипел Кирилл,- Им нас ни за что не одолеть! На это стадо у нас есть плетка по имени Деймос.

-- Пока жив хоть один паладин, вам до него не добраться!

Она уже не улыбалась. Она была сама серьезность, и Кирилл пожалел, что затеял этот разговор во время боя.

Его "аляска" валялась в нескольких шагах, а ветер усиливался, осыпая колючими иглами, пробирая до костей.

Надя все-таки пропустила его удар, вернее, не смогла удержать. Усталость? Или опустошенность...

Кирилл рванулся к ней, а она без звука оседала на снег, зажимая рану. Тонкий меч выпал из побелевших пальцев.

-- Зачем?

-- Я сама выбрала свой путь... Уходи! Дай умереть спокойно...

-- Надя, я... мне жаль.

Кирилл обнял ее, убирая волосы с лица. Синие, как вечереющее небо, глаза, в которых отражаются летящие тучи...

-- Надя!

-- Я подожду тебя за чертой... тогда и поговорим,- она улыбнулась, и в это время налетел порыв ветра с колючей снежной крошкой.

Пурга началась.

Глава 4

Дед поднял меня на рассвете. Ну, это он так думал, а на самом деле до рассвета можно было еще часок подремать... Хотя мне, конечно, было жутко интересно увидеть настоящую кузницу с настоящим горном...

Сырой туман заволок небольшую долину и излучину реки, прикрыл лесную опушку, прошелся по ведмировскому подворью. От крыльца до кузницы шагов тридцать - а кажется, будто не идешь, а плывешь в молоке...

Ведмир раскашлялся, кляня погоду:

-- Дышать нечем, будто воду глотаешь. Ничего, скоро солнышко поднимется, растопит этот гадючий туман, старым костям погибель!

-- Так это еще когда будет,- недовольно протянула я, увидев, что у кузницы всего три стены и невысокий заборчик с калиткой. Мерзкая погода не только старым костям погибель. А в доме все еще теплая печь, подумалось мне, может ну его к лешему, пойду досыпать...

-- Что ж, заходи, голубушка, будем из тебя кузнечика делать,- хохотнул Ведмир, отворяя передо мной калитку.

Не фарт, придется все-таки перенимать науку, вздохнула я без особого сожаления, и перешагнула границу странного сооружения.

Ведмир завязал на себе заскорузлый фартук, снял с колышка еще один и подал мне. Подошел к небольшой постройке, напоминающей круглую печь, обмазанную глиной, сбоку которой виднелось небольшое отверстие и примыкающий к нему желобок.

-- Урок первый,- провозгласил он и подмигнул мне,- мы благополучно пропустим.

На моем лице немедленно отразилось разочарование. Старый кузнец рассмеялся:

-- Это домна, Олечка. Я бы показал, как она работает, но руды сейчас нет, так что перейдем ко второму уроку.

Горн в другом конце кузницы больше был похож на плиту с воронкообразной вытяжкой сверху. Построенный из красного кирпича, стянутый для прочности стальным уголком по периметру, он напоминал чудовищную пасть дракона, из которой исторгаются языки пламени... Это я себе так представила, но пока горн был холоден и полон серого пепла.

Первым делом Ведмир показал, как вычистить горн и как насыпать древесный уголь, чтобы он покрыл небольшое отверстие в задней стенке - сопло, соединенное трубкой с большими кожаными мехами сбоку.

Когда все было готово, Ведмир крякнул и щелкнул пальцами - по угольям пробежались языки пламени.

-- Вообще-то, горн разжигают промасленной ветошью, но я предпочитаю другой способ,- хитро улыбнулся кузнец-чародей,- а теперь берись за меха и потихоньку раздувай... Потихоньку, сказал же!

Кажется, я "дунула" так, что чуть не смела занявшиеся угли. Ведмир объяснил, чтобы добиться определенной температуры, мехами надо работать в одном темпе, осторожно нагнетая воздух в толщу горящих углей. А я почему-то решила, что дуть надо изо всех сил. Кузнец улыбнулся.

-- Ты пока работай мехами, а я покажу тебе кое-что. nbsp;

Он подошел к стоящему nbsp;-- Сердце Звезды. Проще говоря, кусок метеоритного железа, из которого надо изготовить оружие. Деймоса не проймешь ничем, это зло первородное, старше самой Земли. А вот оружие, древнее ужаса, в умелых руках вполне способно отправить его в небытие.

&вдоль стены верстаку и взял заготовку.

-- Смотри сюда - это будущая железка, лезвие меча. Квадратный прут нужно нагреть до светло-вишневого цвета и проковать. Для этого в горне должна быть такая температура, чтоб верхний слой угля почти спекся. Берем заготовку клещами и...

Удивительно было наблюдать за работой старого кузнеца. Он как будто сбрасывал прожитые годы с плеч, как тяжелую шубу, и работал споро, но без суеты, поглядывая на меня исподлобья.

Скоро мне стало жарко, и я, наконец, поняла, почему кузница выстроена в три стены: это сейчас поздняя осень, а как летом, в июле, да в самый солнцепек?

Да, и как это старый Ведмир раньше работал, обходясь без помощников? Принеси то, подай это, отойди, не мешай...

Он стучал кувалдой по рубиновой заготовке, разбрызгивая вокруг вееры искр, не забывая объяснять мне все тонкости работы. Я придерживала клещами заготовку и переворачивала ее, когда требовалось. А потом дед взял малый молоток, а мне отдал кувалду:

-- Ну-ка, попробуй. Только не со всей силы лупи. Удар ложи от плеча, и туда, куда я молотком укажу. Ну, понеслась!

Он вынул малиновую заготовку и устроил ее на наковальне, придерживая за "холодную" часть короткими клещами, а молотком тюкнул в то место, по которому должна была бить я.

Эх, и тощий же из меня молотобоец! А дед все частил и частил. После дюжины ударов я взмокла. После двух - сбилась с дыхания.

-- Ну, как тебе мужская работа?- красиво так изогнул бровь старый колдун.

-- Да так, ничего. Жить можно. Вон, во время войны, бабулька рассказывала, им тяжелее было. На них вместо лошадей пахали. И не только свой огородик - колхозные поля поднимали! А здесь,- кивнула я на горн,- интересно даже. Правда, на завтра я думаю, ложки до рта не донесу...

Дед хихикнул:

-- То-то и оно! Ничего, кузнечик мой ненаглядный, хворь твою завтра мы магически снимем,- и хитро подмигнул мне.

***

Таян проснулся в снежной берлоге, прислушался - пурга, завывавшая снаружи, утихла.

Он раскопал свою нору пошире, выволок наружу нарты с провизией, привязал к стоптанным унтам широкие деревянные лыжи, (не нужна)и двинулся в путь.

Было легко идти по спрессованному пургой снегу. Он искрился и переливался под светом звезд, и Таяну казалось, что бежал он по россыпям изумрудов, рубинов и алмазов.(очень здорово сказано!!!) Он видел эти пейзажи много лет, но все равно каждый раз при виде такого великолепия захватывало дух.

А высоко в небе, потрескивая электрическими разрядами, шевелился зеленый дракон с розово-красными лапами - редкое явление. Обычно северное сияние скупится на краски, растекаясь молочным заревом, или бледно зелеными зигзагами.

Дракон извивался, щерил огромную пасть и кидал хвост из стороны в сторону. Таян, плюнув на погоню, упал спиной в снег и минут десять, пока не замерз, смотрел в небо.

Поднявшись, он рванул вверх по замерзшему руслу с такой скоростью, словно этот самый дракон гнался за ним, намереваясь сожрать.

Комариный писк в его голове усиливался по мере приближения к цели. Таян иногда усилием воли гасил его и наслаждался полнейшей тишиной и скрипом снега под лыжами.

Когда же он мысленно пытался дотянуться до той девушки, что послана была в след, то не слышал ничего, кроме самой Великой Тишины. "Все-таки оверы добрались до нее",- подумал Таян, и зло сплюнул на снег.

Он наклонил голову, уткнувшись взглядом в искристый наст, и припустил вперед. От колючих разноцветных искр рябило в глазах. Мороз крепчал с каждой минутой, и Таян натянул на лицо шерстяной шарф - кончик его носа уже почти потерял чувствительность, пришлось растереть его жесткой варежкой. А впереди река снова делала хороший завиток, и он на ходу сообразил, что дорога через перевал короче и быстрее, и побрел по пологому склону сопки.

Постепенно яркие краски Северного Сияния померкли перед наступающим рассветом, а Таян, не сбавляя скорости, двигался на зов. Он шел все утро и весь следующий день, (не нужна) и свалился от усталости только к вечеру, у подножия высокой сопки, к которой привела его река.

Справа на далекой вершине двухтысячника поблескивала ледниковая шапка, окутанная облаками. Слева снежной стеной заслонял горизонт горный хребет.

Таян рухнул на промороженные камни у самого истока реки и призвал всю свою силу, чтобы не умереть от усталости. Завтра его ждала вершина. Восхождение, он знал, будет трудным, но еще труднее будет отделаться от преследователей с тяжелой ношей.

***

Дородная светловолосая женщина сидела у камина в глубоком кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Смотря сквозь рубиновое вино в хрустальном бокале на пламя, она чуть прищурила ярко накрашенные глаза.

За окном разбушевалась непогода, а в шикарной гостиной у камина было так уютно...

-- Ксана Львовна, к вам посетители,- в пол голоса(полголоса) проронил худощавый парень, вынырнув из полутьмы коридора.

-- Пусть войдут, Олег,- хрипловатым грудным голосом ответила дама.

Парень провел гостей в комнату, а сам стал(встал) за высокой спинкой кресла. Над его плечом внушительно торчала рукоять длинного меча. В руках он держал небольшой взведенный самострел.

Четверо молодых оверов стояли, покорно склонив головы. Старший проронил сквозь зубы:

-- Мы их упустили.

-- Да я уж догадалась! По одному вашему виду понятно, что явились ни с чем! Вы следили за аналитиком, и что же?

-- Он навещал в больнице какого-то парня, мы спросили у медсестры, его имя Никита Ивлиев. Парень два года лечился от шизофрении. Аналитик, почувствовав нас, смылся, захватив парня с собой.

-- И...- вопросительно глянула на них женщина.

-- И ничего! Он создал проход, вышел у черта на куличках, сел в машину вместе с тем парнем, и уехал. Проход мы отследили сразу же, а вот машина...

-- Понятное дело! Куда уж вам! Ничего поручить нельзя. Все надо самой делать. Вон с глаз моих, чтобы больше не попадались,- сказала женщина, тяжело поднялась с кресла и махнула рукой.

-- Но, Ксана Львовна...- проронил старший группы.

-- Молчать! Олухи, вы даже не знаете, кого проворонили! Олег, собирай команду, нужно их вычислить во что бы то ни стало! Перероешь мне весь город, но чтобы нашел! Слышишь?

-- Да, Ксана Львовна.

-- Я дам тебе сопровождающего, чтобы вы там дров не наломали.

Женщина выглянула в коридор и протяжно свистнула. Из глубины дома отозвалась лаем собака.

Ксана Львовна снова опустилась в кресло. Через минуту в гостиную влетел молодой доберман, подбежал к хозяйке и стал тереться о пухлую руку с большим рубиновым перстнем на указательном пальце. Ксана Львовна потрепала собаку за ухом и сказала:

-- Карина пойдет с тобой.

Собака повернула морду, глянула на Олега и глухо заворчала.

-- Да, моя девочка, придется тебе пойти с ними. Поможешь им, если что... Я тебе доверяю.

-- Но, Ксана Львовна, зачем нам собака? - недоуменно спросил Олег, переминаясь с ноги на ногу.

-- Затем. Бери и не задавай вопросов. Все, можешь идти,- и женщина в знак того, что разговор окончен, швырнула ему кожаный поводок.

-- Карина, подойди, будь добра, к Олегу,- сказала она собаке, и та послушно потрусила к парню, подставляя ошейник с застежкой.

Олег щелкнул карабином, надевая поводок.

-- Ну, что ж, идем,- дернул он добермана за поводок, и вышел из дома. По дороге Олег достал из кармана мобильник и вызвал на связь свою группу.

Собака зевнула, обнажая клыкастую пасть и мягкий розовый язык, помотала головой, поправляя ошейник, и улеглась на крыльце.

-- Эй, ты, псина,- несильно пнул ее в бок парень,- хорош разлёживаться! За нами уже едут.

Карина недовольно зарычала.

Тяжелые ворота разъехались в стороны, пропуская внедорожник, заляпанный грязью по самую крышу.

Олег стащил перевязь с мечом и рванул заднюю дверь.

-- Ну, залазь, - дернул он поводок, и Карина, одарив его тяжелым взглядом, запрыгнула в салон на кожаное сидение.

-- Э, нет, дорогая, на пол, живо,- Олег спихнул ее вниз. Собака глухо зарычала, высказывая свое недовольство.

Пока Олег усаживался, пристраивая поудобней оружие, и здоровался с парнями, Карина опять влезла на свободное сидение.

-- Я же сказал - вниз!- рявкнул Олег, но вдруг осекся. Вместо собаки рядом с ним сидела одетая в черную кожу девица с копной вьющихся волос и с шипастым ошейником, к которому все еще был пристегнут поводок.

-- Э-э, ладно, можешь пока посидеть тут,- сказал он, немного смутившись.- Может, снять поводок?

-- Да, пожалуйста, если можно, - улыбнулась девица, обнажая длинные белые клыки.

Олег нервно сглотнул, осторожно косясь на Карину.

Ребята в машине дружно загоготали.

***

Координатор взял со стола пачку сигарет, вытряхнул одну и повертел в руке. Ник щелкнул пальцами, и кончик сигареты затрещал под невидимым пламенем. Валера улыбнулся.

-- Вот поэтому мы и позвали тебя, парень. Ты должен помочь. Это наш последний шанс поставить все на свои места.

-- Я, знаешь ли, совершенно запутался. С какой стати мне вам помогать? Это ведь ваша война. Все, что ты мне рассказал... это жутко интересно, но... Я больше не хочу иметь дела с магией.

-- Да?- ехидно заметил Марко, - а чего же ты хочешь?

-- Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое,- ответил Ник.

-- Но ты ведь понимаешь, что покоя больше не будет? Не будет, пока не уничтожен Деймос!

-- А ты понимаешь, что говоришь? Я должен убить змея?! Шесть тысяч лет назад полегли все паладины, и то его смогли только усыпить! Что я смогу один?

-- Не ори, Ник. Ты не один. Есть еще Ведмир, кузнец, и его помощник, есть еще наши братья: Алешка, Эдгар, Никола, Владимир, Тарас и его брат Демка. Мы поможем. Никита, ты нужен нам! Да пойми же, без тебя у нас даже нет шансов! Оверы перебьют паладинов, как крыс в углу, и все. Мир захлебнется в крови.

Ник отрешенно смотрел куда-то в глубь комнаты.

- Знаешь, - продолжил Валера,- два года назад, когда оверы устроили нам локальный Армагеддон, я думал - все, каюк. Но мы выжили. Собрали новый совет паладинов, и они назначили меня координатором! Ты знаешь, что это такое? Я молился на Довгана, он был нам отцом и учителем. Он - столп паладинов, гигант! Сильнейший из магов юга! А кто я? Блоха по сравнению со львом. Но Довгана больше нет, и многих лучших паладинов приняла к себе Великая Тишина. Надо делать свое дело, говорили мне. Я поверил своим братьям, и согласился с ними. - Координатор умолк, тяжело вздохнул и провел руками по давно не бритому подбородку.

-- Хорошо. Я согласен,- тихо произнес Ник.- Но мне нужно оружие. Не буду же я душить змея голыми руками...

-- Будет тебе меч-кладенец, богатырь! - улыбнулся координатор. - Кстати, как там Таян, нашел подарок Звезд?

-- Да, Валера, нашел. Как я и велел, он раскрыл проход и ушел от преследователей. Таян сейчас где-то в городе. Прячется. Жаль, я не могу ничем помочь - это может навести оверов на след.

-- Ничего, он выкрутится. Осталось совсем немного - принести железо Ведмиру.

-- Надежда ушла... - немного помолчав, сообщил Марко,- но она все-таки помогла Таяну отделаться от преследователей.

Глаза координатора полыхнули огнем. Он тяжело вздохнул, и глянул на Ника:

- Вот так нас всех поодиночке и перебьют! - и грохнул кулаком по стеклянной столешнице.

Валера вдруг вскочил со своего кресла, махнул рукой - комната приобрела свой первоначальный вид.

-- Все, ребята, уходим. На нас началась охота.

-- Уже? Как они смогли так быстро нас вычислить?- удивился Марко.

-- А я почем знаю? Давай, двигай к нашим, нельзя оставлять их без прикрытия. А мы с Ником немного поводим оверов за нос.

Валера подмигнул ему, откинул длинные пряди со лба, и вытащил из вороха одежды в углу ножны с мечом.

-- Слушай, Валер, а почему вы с железками ходите - Ты, Марко... Взяли бы пушки.

-- Э, Никита, это не простые железки. Меч этот лет триста назад выковал знаменитый кузнец-паладин. В нем заложена особая магия. А пулей нас, чародеев, не возьмешь.

-- Даже серебряной?

-- Ага,- криво усмехнулся Валера,- и осиновым колом, и святой воды мы тоже не боимся.

-- Значит, вы бессмертные?

-- Дурак-человек, конечно же нет. Иначе б не выбили оверы всех паладинов, как ты думаешь?

Ник не ответил, пошел одеваться. Марко уже выскользнул из подъезда и садился в свой раздолбанный "Форд".

-- Погоди,- дернул Ника за рукав координатор, - пусть Марко уезжает. Мы подождем их здесь.

-- Но...

-- Предупреждаю, бей в полную силу. Они пощады не дадут. Ясно?

-- Угу,- буркнул Ник.

Валера шепнул, чтобы он держался позади, и обнажил длинный двуручный меч старинной работы, отбросив ножны за спину.

Входная дверь под напором невидимой силы прогнулась и вмиг разлетелась на мелкие щепы.

Олег прыгнул вперед, следом влетела собака. Валера отбил атаку овера, но собака бросилась на него и вцепилась в ногу. Ник пинком откинул добермана, который взвизгнул, переворачиваясь в полете. На пол упала уже темноволосая девушка, потирая ушибленный бок.

-- Ух ты! Оборотень!- удивился Никита, но тут парень из группы Олега замахнулся кинжалом, и ему пришлось увернуться, отпрыгнув в сторону. Краем глаза Ник заметил, как Валера перерубил ближайшего врага, Олега он откинул в сторону. Он отлетел к стене и свалился на девушку. Поднялись они уже вдвоем и бросились на Ника.

-- По-моему, мне кранты,- сказал вслух Никита, увидев в руках овера узкую полоску стали.

-- Магией дави их, магией! - крикнул Валера, отбиваясь от рослого парня с двумя кривыми мечами.

Ник раскинул в сторону руки. Застигнутые в движении, Олег и Карина поднялись в воздух и со всего маху шмякнулись о стену. Два кривых меча и их обладатель, нападавший на Валеру, понесся туда же. У стены образовалась небольшая малошевелящаяся постанывающая кучка.

Валера расправился еще с одним нападавшим, отправив его в глубокий нокаут, вместо кастета используя рукоять меча. В коридоре послышался топот - еще несколько оверов бежали на подмогу своим. И тогда, кивнув Нику, координатор раскрыл прямо перед собой портал и шагнул внутрь.

Никита подхватил с пола валявшиеся ножны двуручника, оглянулся и шагнул в коричневый сгусток.

***

Сегодня я работала в полную силу не ради похвалы кузнеца, а просто, чтобы согреться. До нового года осталось несколько дней, снег так и не выпал, а вдобавок пошел противный мелкий дождь, и кузница, открытая всем ветрам, была не самым уютным местом.

За два месяца я так привыкла к ней, и к работе, ради которой вставать надо было с рассветом, что всякие мелочи типа дождя и ветра меня не пугали.

Огнедышащий горн за моей спиной надежно спасал от холода, а дед Ведмир просто не давал замерзнуть, гоняя меня по всей кузнице.

На моем счету было уже два прилично сработанных меча с любовно вклепанными заклинаниями. Только и работы осталось, что отполировать стальное лезвие, да обмотать рукояти шершавой кожей. Но это так, детские забавы. Для самой главной работы я отковала клинок и теперь, завершив последнюю ступень закалки, запрессовывала в сталь то самое заклинание, которое мы с Ведмиром составили для Звездного подарка.

Старый кузнец смотрел на мою работу молча и улыбался про себя. Он честно предупредил ученицу, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь не каждое заклинание можно вплавить в железо...

Ну, не люблю я бросать начатое! Даже если, проделав половину работы, уже начинаю понимать, что из этого ничего не получится. И я с усердием, достойным лучшего применения, вколачивала заклятие в остывающую сталь...

Внезапно с резким звоном клинок разлетелся на множество осколков, будто стеклянный. Ведмир удовлетворенно кивнул головой: "чего и следовало ожидать!"

Я натянуто улыбнулась старому мастеру, все-таки он был прав. Заклятье слишком сильное для железа. Но ничего, зато я теперь знаю, что и как надо делать, когда в моих руках окажется подарок Звезд.

Кузнец похлопал меня по плечу:

-- Молодец, Ольга, а теперь собери-ка осколки, чтоб ненароком не наступить.

Я потерла замерзший нос и тихонько усмехнулась в кулак. Чтобы собрать осколки, мне пришлось что есть силы топнуть по земле, после чего все мелкие куски железа, сор, веточки, застывшие корольки, все поднялось в воздух и принялось кружить хороводом вокруг меня. Я сконцентрировалась, и не спеша, покинула "око тайфуна", сужая диаметр вращающейся воронки, а потом просто перенесла всю конструкцию поближе к мусорному ящику, локализовала прямо над ним и оборвала связь. Весь мусор дождем хлынул прямо на дно.

Ведмир улыбнулся моим успехам. Да, пару месяцев назад я просто взяла бы вон ту метлу, что стоит у стены, и лист жести, загнутый с двух сторон, и, используя его как совок... Вобщем, новый способ мне нравится больше.

Но мои размышления по поводу способов уборки грубо прервали. Прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки возникло шевелящееся бурое пятно. Ведмир отреагировал мгновенно, с силой дернув меня назад, а сам схватил один из готовых мечей, лежащих на верстаке. Увидев прибывшего гостя, успокоился и опустил клинок.

-- Здорово, шаман! Давненько тебя не было видно!

-- И ты здравствуй, Ведмир,- гость улыбнулся раскосыми глазами,- Вот, подарочек тебе привез.

Он вынул из потрепанного рюкзака что-то тяжелое, завернутое в несколько слоев газеты, и протянул кузнецу.

-- Не мне, Таян, девушке вот отдай. Она с ним работать будет.

-- Ишь ты, ученицу себе нашел!- с притворной завистью произнес Таян, и, подойдя ко мне, вложил в протянутые руки сверток.

-- Ну, вы тут работайте, а я побежал дальше...

-- Погоди, никак оверы у тебя на хвосте сидят?

-- Да вот, от самой Амгуэмы топают. Надежда их в сторону уводила, да только напрасно! Они ее нагнали где-то на сопках. Эх, жаль, времени нет, я бы с ними поквитался за девчушку! Ну, прощай, Ведмир, может, еще увидимся, и ты прощай, мастер,- Таян положил мне руку на плечо.

Оставить комментарий © Copyright Шевченко Виктория (vishenka7912@gmail.com) Размещен: 26/08/2014, изменен: 26/08/2014. 84k. Статистика. Повесть: Фэнтези Недоделки		Ваша оценка:
Аннотация: Недописанная история о девушке-кузнеце. Городское фэнтези. Магия и меч в современном мире. Буду рада замечаниям и конструктивной критике. Мне важны ваши отзывы - с ними работать приятней)))

Шевченко Виктория : другие произведения.

Калинов мост (рабочее название)1-4 главы